Спящая Мэри поежилась от ночного холода. Утром он даст ей жару, но сейчас нужно согреться.
Его желание ощущалось почти на ощупь
Ее рука тревожила важную часть его тела. Сможет ли он разглядеть в темноте, как четко вырисовывается грудь через тонкую футболку и как мурашки бегают по коже?
В глазах его пылал такой огонь, что она похолодела. Ее плоть раскрылась и сомкнулась вокруг него, словно это был секретный проект.
Бесконечное жужжание насекомых и щебетанье птиц в сочетании с воздействием пищи и вина убаюкали ее до состояния свинцового оцепенения.
Она не проявила ни малейших признаков, которые можно было бы интерпретировать как нежелание подвергаться дальнейшим эротическим действиям с его стороны.
Когда его ладони встретились в районе пупка, они продолжили свое эротическое путешествие вверх. Наконец смелые путешественники достигли горных высот. В его ладонях лежало по плоду, нежно подрагивающему в такт участившемуся дыханию. Пальцы непроизвольно сжались несколько раз.
Влажный пульсирующий холмик между ее ног уже давно вел свою жизнь.
Она знала теорию, но реальность отличалась от того, что рисовало ей воображение девственницы. Реальность оказалась больше. И тверже. И обладала собственными желаниями. У нее закружилась голова при мысли о том, в каком месте эта реальность сегодня с неотвратимостью окажется в конце концов.
Она закрыла глаза, он тоже. Взор его затуманился, и голова чуть-чуть закружилась. А потом, словно по волшебному велению, глаза их закрылись, и они дружно вздохнули.
Грейс почувствовала, что ее соски набухли. Это новый шаг в их отношениях.
Увидев желание на ее лице, он откликнулся соответствующей частью своей натуры.
Прикосновения его волосатых ног к ее ногам вызывали в Грейс дрожь восхищения.
Хоть и пьяный, а все равно такая лапочка! – подумала она.
В легком шифоновом жакете и широких брюках она выглядела разряженной в пух и прах, но в феврале Нью-Йорк беспощаден к обнаженной плоти.
Голубые глаза двигались по ее лицу.
Их любовь была так сильна, что в те минуты не нуждалась в сексуальности.
Ее бросало в жар от нетерпения. Словно затерявшись в эротическом тумане, она ощущала, как ее кости плавятся и все тело превращается в желе.
Он проник глубоко в ее тело, и она почувствовала, как оно набухает, наполняясь его мужским началом.
Глубоко в его груди она услышала смех.
Ее соски стали такими твердыми, что до боли пронзали его грудь.
Мышцы его напряглись, и с низким рычанием он наконец опустил вниз свою руку. И дотронулся там, где ее не трогал еще ни один мужчина. Она замерла. И уже открыла было рот, чтобы запротестовать, но тут он потрогал пальцем трепещущий цветок с мягкими лепестками. Цветок, сейчас обильно смоченный росой и открытый солнцу.
Она чувствовала себя еще больше девственницей, чем всегда
Он сжал ее грудь ладонью — испытал высшее мужское наслаждение.
Эми перешла к обследованию пульсирующего сгустка мускулов между его ногами.
Чейз схватил ее за руку. Что-то теплое заструилось между ними.
Джинсы так натянулись на бедрах, что стоит ему пошевелиться, и они лопнут по швам. Никогда и ничего он не хотел так сильно, как стать папой.
У Тессы возникло такое чувство, будто она шатается на деревянной ноге.
Чейз боялся, что в любую секунду может подавиться собственным сердцем.
Большим пальцем он описывал круги по трепетавшей клумбе ее женственности.
Он придал ее женскому гнезду чашевидную форму.
Его губы были так настойчивы и так нежны, что Силли против воли подчинилась и нащупала у себя во рту коварный кончик его языка.
Она почувствовала улыбку в его голове и обернулась. Он снова повернул ее подбородок, заставляя смотреть на него. Он, должно быть, сейчас проверял, сколько у нее мозгов.
Ковбой стоял в пустом загоне, отрабатывая движения в седле.
Он не сказал, что умирает по ней от любви, или что-нибудь в этом приличном роде.
«А эта его загорелая кожа! А это тело в гладких пластинах бицепсов, трицепсов и других мужских мышц!»
Его голова поникла и губы слились с ее. Она ощутила его вкус. Сладостный и странный вкус мужской невинности.
Она заживо сгорала в его объятиях, потому что так было безопаснее.
Сексуальная улыбка оттянула его щеки к ушам. Он взял ее лицо в свои руки и, целуя, опустил на ковер перед камином.
А платье вообще было не из этого мира. Поддерживающие золотые бретельки, закрепленные на затылке, мягко расширялись книзу, обхватывали грудь и спускались к талии. Потом плавно падали к подолу доходившей до колен юбки
Было крайне трудно, но она подобрала куски разбитой гордости, стала вновь родившейся девственницей и нашла свою теперешнюю работу.
Щека ее лежала на диванной подушке. Эмили даже не помнила, как достала ее оттуда, ведь его налитые силой руки проделывали с ней вещи, невозможные анатомически.
Она опять сомкнула ноги у него за спиной. Незаметно, потихоньку темп увеличивался, и, наконец, в голове просветлело.
Она целовала его всем своим телом, и ее язык, глубоко погружаясь в его рот, казалось, касался всех частей его тела.
Ее поцелуи сотрясали его мужское начало. Томительно долго она ласкала самые чувствительные места — ямочку на шее, тыльную сторону подбородка, изгиб локтя, низины живота под пупком...
Ее руки оглаживали его могутные плечи, притягивая их к своей ждущей плоти. Она произвела грабительский набег ниже пояса.
Желание подняло свою неукротимую голову. Ему хотелось затеряться в глубинах ее соблазнительного тела.
Ее аромат был из тех, что бьют мужчину промеж глаз — и хуже того, промеж ног. – Это не роковая женщина, а пиранья. – Крутая мужская чувственность тронула его губы.
Когда он осторожно и внимательно рухнул возле нее, она почувствовала всей кожей, как многообещающе от его близости затрепетали все ее бедра.
Она могла еще, возможно, перенести насилие, но сама мысль, что он пытается ее поцеловать, была непереносима.
Она то и дело коротко взглядывала на него, словно желая убедиться, что он не отвлекается. Он не отвлекался ни на секунду. Он набух, отвердел и был готов для нее еще до того, как она дошла до средней пуговицы на его рубашке. Теперь он стоял перед ней обнаженный над кучкой одежды, давая ей возможность смотреть на него сколько угодно. — Возьми меня рукой... — очень вежливо попросил он и усмехнулся. — В этих замках как-то холодновато.
Автор статьи: Кукла Тутти Дизайнер: Животное
|