– Ген, ты борщ будешь? – крикнула из кухни Устинья.

– А на второе что? – лениво переспросил Бражников, не сдвинувшись с дивана и не отвлекаясь от айфона.

– Котлеты с пюре!

– Борщ не хочу! Тащи котлетосы!

– Ген, ну я же борщ специально для тебя варила, – возмутилась хозяйка.

– А я просил? – недовольно бросил Бражников.

– Ты чего такой? – удивилась Устинья

– Какой?

– Грубый, грустный. У тебя какие-то затруднения, а?

– Тина, это называется проблемы! Да, у меня проблемы! А вот затруднений у меня нет! Ты можешь хоть иногда говорить по-человечески?

– А я как говорю? – удивилась Устинья.

– Как старуха столетняя! У меня даже бабка так не разговаривает!

– Ты чего взъелся сегодня? Если плохое настроение, не приезжал бы вовсе.

Гена закатил глаза, скандалить ему расхотелось. Опять же, девчонка старалась, всего наготовила, его ждала. И не ее вина, что стала раздражать.

– У меня проблемы, зай, – пробурчал он нехотя.

Ее мутило от этого «зай», не нравилось, когда называли Тиной, но она сдержалась, не ругаться же из-за этого в самом деле.

– Что случилось? – спросила, стараясь сохранить спокойствие.

– Да, на работе траблы ... – Гена решил выговориться, благо попались свободные уши. – Мне поручили создать ворона методом репродуктивного клонирования. Обычного черного ворона. А получился белый!

– Альбинос?

– Нет. Просто ворон с белым оперением. Глаза черные, клюв желтый, а оперение белоснежное!

– Ух ты ж!

– Чего «ух ты ж»? – мрачно переспросил Гена. – Вон у Юрки Бойко получился черный кот, как и требовалось, а у Вовки Королева – серая мышь. А у меня ворон белый! Шеф ругается.

– И что теперь делать? – всплеснула руками Устинья.

– Нужно клонировать по-новому, а это еще месяцы работы! А птицу придется выпустить на волю.

– Нельзя его, Геночка, на улицу! Он станет легкой добычей, свои же заклюют, – запричитала девушка.

– А куда его? Хочешь, тебе подарю? – отмахнулся Бражников.

– Подари, – согласилась Устинья и подумала, что за полгода отношений Гена ей ничего не дарил.

В понедельник, неурочный день для свиданий, Бражников заехал только на минуту, привез коробку с птицей и сразу же подался назад.

– У меня перерыв, Тина! И так начальство недовольно, – объяснил на бегу.

Устинья посмотрела на птенца, забавного и беззащитного, и сразу придумала имя. Вустер. Нет, вороненок не был похож на Лори Хью, но ему так подходило это имя, что Устинья больше не стала ломать голову.

– Почему Вустер? – ошалело поинтересовался Гена в следующий приезд. – Кто это?

– Это же «Дживс и Вустер» Вудхауса, знаешь?

– Нет! Я не читаю художественную литературу. А ты назвала птицу в честь литературного героя?

– Ну не Барсиком же его назвать?

– Не Барсиком, – уныло согласился Гена, – слушай, Тина, у меня в лаборатории еще девять штук вылупились. Куда деть не знаю. Шеф просит убрать с глаз долой.

– И все белые?

– Ну да! Ничего не понимаю!

– Целая стая. И что ты делать собираешься?

– Приюти их на время, а? Мне ж их девать некуда! Сама же говорила, что в дикой природе они не приживутся. А у тебя место вроде есть.

– Хорошо, привози. Все равно сарай пустует. Только им нужно будет вольер соорудить, иначе могут погибнуть.

– Да не вопрос, я натяну сетки. Вустера к ним переведешь?

– Нет, он на окне поселился. Когда ты к дому подходишь, начинает бегать по подоконнику и кричать. Узнает тебя.

Генка рассмеялся и шутливо чмокнул Устинью в нос. Жизнь казалась ей безоблачной. Если бы Устинье Пряхиной сказали, что через месяц именно вороны станут причиной разрыва с Геной, она бы не поверила. Все было просто прекрасно, пока не назрел вопрос:

– Ген, а ты воронов сможешь забрать? Они кричат громко, соседей пугают.

– Не знаю. А что – сильно мешают? Дай мне пару недель, придумаю что-нибудь.

– Может, до следующей решишь?

– Не могу, Тина! Я в следующую субботу иду к Королеву на днюху. Сорок лет мужику.

– Мальчишник?

– Нет, все парами собираются, – Гена не заметил, как проговорился.

– А ты с кем пойдешь?

– Один пойду! Ну не с тобой же идти!

– Почему не со мной? Мы же встречаемся... вроде бы, – пробормотала Устинья.

– Да, на себя посмотри! Стыдно с тобой в люди выйти! Эта коса дурацкая, одеваешься странно. И что ты представляешь из себя? Что? Посылки выдаешь на интернет-складе. Верх мечтаний! Вон у Бойко жена – в банке работает, у Королева невеста – юрист. А ты кто? Устинья?

Впервые в жизни ее оскорбили, назвав по имени.

– Убирайся! – спокойно сказала она, – сейчас же вставай и уходи из моего дома.

– С ума сошла? На улице темень, электрички уже не ходят.

– Сейчас же.

Гена, поняв, что она не шутит, начал собираться. Выскочил на улицу, хлопнув дверью.

Устинья посмотрела вслед и подумала:

«Ушел, не жалко. Подумаешь, постеснялся ее! Так на интернет-складе интересно, сколько людей за день приходит. И дорога на работу через лес. Воздух свежий, птицы поют. Красота! А что в банке делать? Никакой радости работа там не приносит. Ходят все как манекены. Даже вспоминать не хочется».

Подлетел Вустер, сел на плечо, начал перебирать выбившиеся из косы волосы.

«Мамочки дорогие, а что же я с вороньем делать буду?» – мысленно всплеснула руками Устинья.

Утром она позвонила Гене. Трубку долго никто не брал, затем раздался недовольный голос бывшего возлюбленного.

– Что нужно, Пряхина? – поинтересовался он грубо.

– Забери своих ворон! – прокричала Устинья в трубку.

– Теперь, милая, это твои вороны! – гадким голосом сказал Гена, наслаждаясь местью и кинул трубку.

Тем же вечером Устинья зашла на «Авито» и дала объявление. «Белый ворон – птица, приносящая счастье. Отдаю только в хорошие руки. Внимание, всего девять птиц. Торопитесь!»

К воскресенью в доме остался только один Вустер. Они ели гречневую кашу из одной тарелки, когда в калитку позвонили. Устинья открыла и увидела незнакомого парня.

– Я по поводу белых воронов.

– Так уже раздала всех. Еще вчера... – улыбнулась Устинья.

– Я Петр Дмитриевич Курочкин, орнитолог, преподаю в университете, работаю в зоопарке. Вот мое удостоверение, – парень полез в карман и достал синюю книжицу. – Мне бы только посмотреть на них. В природе таких давно уже нет.

– Вымерли?

– Эволюционировали. Окрас постепенно менялся на более темный, – серьезно объяснил Петр Дмитриевич и добавил печально. – А я опоздал.

Устинья с жалостью посмотрела на него. Хороший парень, видный, а так из-за птиц убивается.

– Если хотите, можете на моего Вустера посмотреть, – предложила она.

– Вы поклонница Вудхауса? – расплылся в улыбке новый знакомый.

– Нет, просто имя птенцу подошло, – ответила, улыбаясь, Устинья.

Петр Дмитриевич, или попросту Петя, внимательно осмотрел Вустера, вызвав у пернатого живой интерес.

– Ничего не понимаю. Такой же, как и обычный ворон. А откуда у вас эти птицы?

Устинья решила никому не рассказывать о Гене и его опытах, поэтому просто сказала:

– Знакомый оставил. Ему держать их было негде, а потом бросил за ненадобностью. Я как узнала, так и раздала в хорошие руки. Правда! Я на каждого, кто по объявлению приехал, смотрела внимательно. Двум подросткам отказала.

– Я вам верю, – снова разулыбался Петя. – Вы такая девушка необыкновенная. И имя у вас замечательное.

– Меня в честь бабушки назвали, – тихо сказала Устинья. – А имя устаревшее, и сама не от мира сего.

– Глупости! Не слушайте никого. И имя самое что ни на есть русское, и вы – просто красавица! Если у вас будет желание...– Петр Дмитриевич замялся. – Можно мне вас на свидание пригласить?

– Можно, – согласилась Устинья. – А куда же мы пойдем?

– В театр пойдем или в концерт. В нашем музыкальном театре сейчас премьера «Кармен». Хотите?

– С удовольствием, – сказала Устинья, а про себя подумала, что никуда ни разу она не ходила с Геной.

По подоконнику бегал Вустер и тараторил:

– Кармен! Кармен! С удовольствием!

В театре во время представления, Петр Дмитриевич взял Устинью за руку. Нежно переплел ее пальцы со своими. Устинья почувствовала, как по телу разливается тепло. Казалось, что она знает этого человека всю жизнь.

Через два года.

– Ты что-нибудь слышал о Бражникове? – тоскливо спросил захмелевший Бойко пьяного Королева.

– То же, что и ты, – пожал плечами Вован, – вчера в новостях передавали. Его группа в Окинаве бьется над созданием биоробота для сексуальных утех.

– Да, когда белые вороны стали вылупляться, я думал он повесится, так переживал, – Бойко горько усмехнулся.

– Кто знает, может, останься он здесь, лабораторию б не закрыли.

А на другом конце города, случайно открыв электронную почту, Устинья увидела письмо с давно забытого адреса.

«Как ты там? – писал Бражников. – Все одна кукуешь? Суй свои булки в самолет и лети ко мне в Окинаву. Все доки для визы в скрепке. Давай, Тина. Жду»

«Гена, – быстро напечатала Устинья, – о твоих разработках я рассказала мужу. Он – орнитолог и считает, что тебе удалось вывести самых первых воронов, которые обитали в мезозойскую эру и эволюционировали в кайнозое. Ты, как ученый, сделал настоящее открытие! Но принял свою удачу за провал эксперимента. Даже не задумавшись, перечеркнул результаты работы, не стал отстаивать свои достижения, потому что они выходили за привычные рамки и не совпадали с мнением твоих коллег. Кстати, недавно в университете случился страшный скандал. Два инженера-генетика вместо того, чтобы клонировать животных, просто приносили их с улицы. Когда это выяснилось, твою лабораторию закрыли».

Устинья дописала еще пару фраз про их с Генкой отношения. Потом удалила, справедливо решив, что никаких отношений и в помине не было. Затем поинтересовалась, зачем Бражникову нужна женщина, если рядом полно биороботов, и есть возможность тестировать? Но подумав, что получилась пошлятина, удалила все, что не касалось белых ворон. Генка не дурак, сумеет прочесть между строк.

Отправив письмо, она прошла в спальню, посмотрела на дочку, безмятежно спящую в кроватке. Потом легла сама, прижалась к мужу, тот не просыпаясь, обнял ее.

– Люблю тебя, Устенька, – пробурчал сквозь сон Петя и слегка привалился сверху.

В небольшом вольере в углу комнаты встрепенулся и недовольно закряхтел Вустер. Птица, приносящая счастье.