В лесу, заполненном красками зелени и летними цветами, было тихо. Лишь редкие птичьи трели прерывали безмолвие звонкими голосами, вдалеке слышалось едва различимое журчание ручья. Солнце светило сквозь листву, оставляя на земле яркие кляксы, а Людвиг думал о том, что принцесса совсем не походит на обычного, нормального ребенка.

– Когда мы пойдем домой? – недовольно спросила Анна.

Для своих пяти лет принцесса была по общему признанию умна, красива, в меру добра – все, как полагается принцессе. А еще – слишком занудна для маленького ребенка, по мнению королевского шута, да и самого короля, который как раз и придумал эту вылазку в волшебный лес.

В самом деле, что делать, когда у принцессы нет феи, а значит, она ни разу не смеялась от души? Во-первых, это плохо, ведь не бывает принцесс, у которых нет фей. Во-вторых, что народ подумает? В стране у каждого была фея, даже у старого гробовщика, правда, такая же брюзжащая как он сам. Что, впрочем, не мешало старику баловать ее конфетами в форме черепа или костей. Бр-р-р-р!

– Потерпите, Ваша Светлость, скоро, – в который раз вздохнул шут, а колокольчики на его колпаке звякнули.

– Я хочу домой. И чаю! – золотистые кудряшки воинственно дрогнули.

Она действительно была очень красива – волосы, светящаяся кожа, большие голубые глаза. В общем, все, что должно быть у прекрасной принцессы, особенно маленькой. Даже если она капризничает.

– Его Величество дал нам поручение, помните? Никто кроме вас не справится, – Людвиг уговаривал ее так уже дважды и точно знал ответ.

– Тогда папе нужно было послать со мной сэра Вильгельма. Он рыцарь и мог бы меня защищать.

Шут вздохнул. Он тоже мог защитить принцессу, пусть она об этом и не знала. Только вот в этом лесу защита не требовалась.

Шум ручья становился все громче, а значит, они заходили все дальше в лес. Среди цветов начали попадаться грибы с большими разноцветными шляпками, пение птиц стало громче, и даже деревья шептали с ветром как-то по-особенному.

Людвиг достал свой жезл с колокольчиками и стал наигрывать особенную мелодию. Именно ОСОБЕННУЮ, если вы понимаете, что имеется в виду. Ту самую, которую знает каждая фея леса и на которую – это знают все – обязательно должна ответить, потому что для них это как щекотка. И, конечно же, они ответили. Все началось как бой маленьких барабанов, которые, казалось, стучали в отдалении. Принцесса Анна нахмурилась, отчего на ее прекрасном личике появилась морщинка – прямо между бровей.

– А теперь мне будет нужна помощь, Ваша Светлость, – заявил шут. Он достал из кармана такие же колокольчики, только серебряные, и подал принцессе. – Играйте тоже. Без этого у нас ничего не получится.

Принцесса, конечно, послушалась. Она хоть и была принцессой, но и ребенком тоже, а дети ужас как любят всякие такие штуки, особенно когда они – дети – умные и талантливые.

– Эй, – Людвиг аккуратно ткнул в свой шутовской колпак, отчего бубенчики на нем звякнули. – Сахарок, вылезай! Помоги нам.

Фея у шута была знатная. Точнее говоря, это был фей. Рыжий, похожий на самого шута и осколок солнца одновременно, Сахарок казался легким на подъем и смешливым. У него с рождения росли прозрачные стрекозиные крылья, на которых фей с легкостью парил и проделывал всякие штуки, заставляя окружающих умиляться и смеяться. А для особо вредных и серьезных особ у него была припасена волшебная пыльца, смешившая негодников, посмевших не отреагировать в первый раз.

– Мог бы и не тыкать меня! – послышалось гневно.

– Нам нужно помочь принцессе Анне, – возразил Людвиг.

– Я уже понял, – примирительно пропищал фей. – Нам нужно пройти вперед и выйти на поляну.

То есть он, конечно, не пищал, так просто казалось. Фейки вообще слишком маленькие, чтобы разобрать что-то из их слов. Особенно если крохи начинали волноваться. А еще они были очень резвые и всегда делали все очень быстро. Вот и сейчас Сахарок, не успев договорить, уже взвился в воздух и показывал дорогу. Его маленькие крылья трепетали, отбрасывая солнечные зайчики вокруг.

Принцесса и шут прошли всего несколько шагов и внезапно оказались на поляне. Да, именно внезапно, даже показалось, что пространство выпрыгнуло из-за деревьев, намеренно спрятавшись на берегу ручья. По краю поляны росли те самые цветные грибы, образовывая круг, внутри которого было полным полно цветов, а в самом кругу стояла настоящая яблоня с плодами – чудо же в это время года, правда?

– Осторожно, Ваша Светлость, не сбейте грибы, – прошептал Людвиг, – феи не любят, когда нарушают их магический круг.

Принцесса аккуратно переступила цветные шляпки, оказавшись будто внутри огромного мыльного пузыря. Мир вокруг сверкал и переливался радугой, а почти из-под каждого листа выглядывала лукавая мордашка. Некоторые феи смотрели из бутонов цветов, тех самых, которые выросли достаточно большими, чтобы вместить крошку, а другие прятались на яблоне. Один из малышей даже оседлал яблоко, пытаясь раскачать его, пусть и не очень получалось.

– О-о-о! – восхищенно выдохнула принцесса Анна.

Она была воспитанной, поэтому не могла отреагировать по-другому. Сахарок таким воспитанным не являлся, и попросту с визгом и хохотом влетел на поляну, дергая сородичей за ноги, руки и волосы – кто за что попадется.

– Людвиг, чьи это феи? – в глазах юной принцессы, казалось, навечно поселилось восхищение.

– Они дикие, Ваша Светлость, подмигнул шут, – не переставайте играть!

Он отдал принцессе свои колокольчики тоже, достав скрипку, поющую самым чудесным голосом на свете, и смычок. Мелодия радости понеслась по поляне, заставив крошек покинуть свои укрытия.

Их было огромное множество, как если бы целая стая бабочек поднялась в воздух одновременно. Красные и желтые, синие и зеленые, оранжевые и голубые – тут были все цвета, которые только можно себе представить, и они танцевали под музыку шута и принцессы. Неожиданно группа фей с желтыми и зелеными крылышками поднялась чуть выше остальных и запела. Их нежные голоса слились в один и совсем даже перестали напоминать писк, который издавал Сахарок. Остальные собрались в круг над головами принцессы Анны и шута Людвига, все еще танцуя. Феи хлопали в крошечные ладошки, отбивая ритм, помогая тем, кто играл на грибах, как на барабанах.

Шут играл. Он играл так, как никогда не играл раньше, чтобы быть достойным просить. Потому что приходить с просьбой к фее можно только после того, как ты сделал ей приятно, не иначе – это уж все знают.

Мелодия оборвалась сразу, словно по волшебству, а может быть, так оно и было.

Потому что кто же их, этих фей, разгадает, колдуют они или просто происходит то, что должно. Как бы то ни было, играть прекратили все – и сами феи, и шут, и даже принцесса.

От стайки фей отделились трое, вылетев вперед. Средняя из них была с золотыми крылышками и в лимонном платье. Фея справа собрала в свои крылья и одежды все оттенки зеленого, от изумрудного до сочного травяного. А фей слева, а это был именно он, а не она, был выряжен в синий индиго, под стать его небесным крыльям.

– Алоцвет, где Алоцвет, – пронеслось по поляне. Впрочем, проказника Сахарка тоже не было видно.

– Зачем вы пришли к нам, люди? – спросила фея в желтом, которую, кстати, звали Лютик.

– Мы пришли попросить, госпожа, – поклонился шут, – если это возможно.

– Ты принес нам музыку, человек, – ответила фея в зеленом, Латук. – Выскажи свою просьбу. Мы подумаем, помочь ли тебе.

Принцесса следила за ними так внимательно, что забыла моргать. Она никогда еще не видела столько фей разом, тем более, без людей. Да и кто видел? Лишь немногие знали, где найти эту поляну, большинство просто плутало бы по волшебному лесу до старости.

– Эта юная госпожа, – начал Людвиг, – леди Анна, живет без феи от рождения, уже пять долгих лет.

Все феи дружно ахнули и зашептались, будто шут сказал что-то им неизвестное. И кто знает, было ли это так. Ведь феи всегда знают, что происходит, будь то дождь завтра, или то, что в тебя влюбилась прелестная дочь соседа.

– Надо помочь, – слышалось отовсюду и единогласно.

– Надо помочь, – поддержал незнакомый тонкий голосок, и вперед вылетела фея в алом, похожая на кусочек утренней зори в самый солнечный день. Это была сама Алоцвет.

За ней следом появился чрезвычайно довольный и очень румяный Сахарок, рухнувший на свою любимую лежанку – шапку с бубенчиками, которые в ответ звякнули.

– Поможем, – кивнул фей в синем, Дельфиниум.

– Поможем, – закричала малышня дружно. – Поможем!

Феи скопом ринулись к принцессе Анне и принялись ее щекотать. Известно ведь, что без феи человек совсем грустный, ни смеяться, ни радоваться жизни полностью не может. А принцессы, даже если они самые настоящие, тоже не могут устоять против щекотки. Поэтому сначала Анна покраснела, потом начала извиваться, а после упала на землю с громким хохотом, который так хорошо известен любому счастливому родителю. Но феи не отставали, продолжая щекотать принцессу, пока...

В воздухе что-то вспыхнуло искрами, и раздался хлопок. Стайка фей со счастливым писком бросилась врассыпную, а потом так же дружно поспешила назад.

На месте мини-взрыва парила феечка. Она пока не взмахивала крылышками и даже как будто спала, свернувшись в клубочек. Тоненькая и кудрявая, с золотистыми крыльями, будто посыпанными звездной пудрой, крошка была именно такой, какой должна быть фея любой прекрасной принцессы.

– Ой, – сказала Анна и подставила руки.

Ее фея плавно опустилась в ладошки своей принцессы и открыла синие-пресиние глаза.

– Назови меня, – попросила она Анну, – дай мне имя.

– Андромеда, – прошептала принцесса в ответ, – самая красивая звезда на небе.

– Очень умная девочка, – заметила Алоцвет, вспорхнув на плечо шута, тут же протянувшего ей кусочек колотого сахара, который так любил Сахарок, – трудно ей будет. В жизни. Но так и быть. Я помогу. Останусь с тобой, чтобы приглядеть. Ты рад, человек Людвиг?

Шут кивнул. Он, конечно, не думал получить вторую фею, когда шел сюда, но и против не был. Крошки же приносят счастье, а что уж говорить, когда у тебя их две. Или три. Или пять. Господи, они размножаются не только от смеха... Горло будто сжали, но шут помнил, что феи бывают способны и на проклятия, поэтому сказал только одно:

– Очень. Пойдемте домой.