Еще туманным утром Максимилиан, неисправимый романтик и знахарь-оптимист, вышел из родной хижины в глубине дремучего леса. Отшельник был свеж и полон сил. Он резво пробирался сквозь заросли, следуя знакомой тропинкой. Решив быстрее выйти к нужной опушке, Максимилиан свернул с привычного маршрута. За лето подлесок заметно подрос, стал гуще. Сделав несколько решительных шагов в этих неизведанных кущах, знахарь чуть не угодил в неприметный ручей, который искусно прятался в густом вереске.

«Только промокнуть мне не хватало в самом начале долгого пути, – задорно хмыкнул Максимилиан, – везет же мне нынче, как мифическому утопленнику». Вдруг из-под ног странствующего романтика выпрыгнула большая лягушка, красивая, дородная, словно царица. Она величаво, но довольно шустро нырнула в тихую прозрачную воду и была такова. Хотя в пытливом знахаре-исследователе Максимилиане невольно вспыхнуло почти неодолимое желание ее схватить, он все же подавил сиюминутный порыв, гордо позволив царице-лягушке бесследно исчезнуть в лесном ручье. «Редкая добыча была бы, – рассудил философски путник, – в крайнем случае, она пригодилась бы мне на скромный ужин. Вдруг не найду достойного пристанища и еды сегодня. Одними кореньями не очень наешься»...

И вот уже несколько часов, как лесной знахарь вышел из родной чащи и бодро топал по хорошо проторенной дороге, которая явно вела к шумным людным поселениям. Именно они и были целью Максимилиана. Правда, вокруг по-прежнему ни одной живой души. Лягушки, даже царевны, – не в счет! В пределах неторопливого взгляда путника виднелись только редкие молодые дубы, высокие-превысокие травы, живописные пологие холмы. И низкое цвета смарагда небо. Оно давило неожиданной тяжестью, словно резная крышка массивного королевского сундука. «Похоже, гроза собирается, – чуть растерянно предположил Максимилиан. – Надо срочно отыскать временное укрытие, чтобы переждать эту внезапную непогоду, да и привал с ночлегом, вероятно, пора сделать».

Но сколько ни вглядывался оптимистичный бродяга в просторы вокруг себя, никакого укрытия поблизости не обнаружилось. «Да, это тебе не родной лес, где под любой елью можно вмиг устроить надежный шалаш». Тогда знахарь-путешественник логично решил забраться на ближайший холм, чтобы лучше осмотреть неизвестную местность. Шагая к вершине, Максимилиан раза четыре вспугнул местных лягушек. Правда, они уже были и бледнее, и гораздо мельче лесных. Такие экземпляры, к сожалению, не нужны для выгодной торговли или обмена с опытными колдунами и чародеями. И, разумеется, достойного жаркого из них не получится. Противная чахлая кожа да горсть мелких косточек...

Наконец, Максимилиан, уже чуть уставший, взошел на заветную вершину, быстро огляделся. Ему, хвала добрым небесам, повезло: в стороне от знакомой дороги, по которой он шагал с раннего утра, виднелось довольно крупное селение. Оно аккуратно расположилось у светлого бора на живописном берегу неизвестной реки. Видимо, именно поэтому к нему от знакомого Максимилиану дремучего леса не было проторенных тропинок и путей. Наверное, в таинственное поселение все торговцы, знахари, странники, бродячие комедианты добирались только по большой воде. Тогда Максимилиан решительно направился к незнакомой большой реке, поросшей высоченными соснами, к неизвестным обитателям этого чудесного края. И небо вдруг стало выше, и грозовые тучи сразу рассеялись, словно призрачные тени.

Вскоре он добрался до роскошного заливного луга. Вид долгожданного пристанища и сытного ужина манил уставшего путника, поэтому он чуть отвлекся и шагал, не разбирая пути. Неудивительно, что вскоре очарованный странник отчаянно вляпался в большую коровью лепешку. «Вот дьявол! – почти ласково ругнулся добрый и рассудительный Максимилиан. – Теперь за всю жизнь не отмоешься! Как в таком виде к хорошим людям на порог явиться? Что за наказание». Но тут он заметил тусклый блеск крупной монеты, которая самодовольно лежала в раздавленной куче. Максимилиан решительно поднял драгоценную находку, бесцеремонно смахнул с нее полусухое коровье дерьмо и бережно положил в котомку. Через дюжину-другую шагов удивительная история повторилась, потом – еще раза три. Когда утомленный путник добрался до желанной реки, у него собралась почти целая пригоршня грязных монет. Правда, судя по весу и блеску, – золотых королевских.

На реке Максимилиан с удовольствием искупался. В родной чаще не было такого целительного ритуала. Сидя под одинокой сосенкой, он тщательно очистил найденные сокровища от навоза и пыли. «Трезво рассуждая, с такой достойной лептой меня в любом месте примут с радостью и всеобщим уважением, – подумал странник и философ, – и золото даже очищать не стоит. Давно замечено, деньги никогда не пахнут. Это противных лягушек надо ловить больших и красивых, мастерски препарировать, тогда, может, обменяешь их на еду и кров. С доброй горстью золотых монет, как правило, подобных трудностей не возникает. Это тебе любой алхимик скажет».

Максимилиан спрятал найденные ценности в чистую котомку и гордо направился к желанным людям речного края. Теперь у него не было сомнений в их благочестии и хлебосольности. Одно слово, точнее два, – знахарь, оптимист!