КСМ

Как же хорошо вот так опустить свое кресло в горизонтальное положение и лежать, часами разглядывая магнетическую черноту бескрайнего Космоса через панорамное лобовое стекло, переходящее на потолок. Особенно здорово, когда горизонт чист, и обзор не перегораживает какое-нибудь крупное звездное тело. И лишь мерный гул приборов нарушает тишину волшебного момента. 

Но такие передышки это, пожалуй, единственный плюс в работе КСМ (Космического Сборщика Мусора), а все остальное совершенно лишено всякой романтики. Нет, ну вот кто в более-менее здравом уме и при средних возможностях пойдет добровольно собирать по орбите космический мусор? Никто. И Дани Треверс прекрасно об этом знал. Знал тогда и сейчас. Поэтому лишь с улыбкой выслушивал очередные обещания руководства  расширить штат и привлечь молодые кадры. Молодых? Смешно. Что тут позабыли молодые и амбициозные? В сказки о том, что в космическом мусоре можно найти сокровище и в миг обогатиться, не верят даже несмышленые младенцы. Молодежь нынче прагматична, им подавай денежные горы сразу и с максимальной вероятностью. А на такие иллюзии они не ведутся. Смешно сказать, но и Треверс в их годы тоже не велся. Он мечтал о славе, красивой жизни и богатстве. И, как и многие, с надеждой вглядывался в бескрайний Космос. И что теперь? А теперь он просто один из многих КСМ-ов, которые делают свое монотонное, но, безусловно, очень полезное дело – очищают просторы Космоса от бесконечного мусора. Дело нужное, но малооплачиваемое. Так что вот такой итог: ни денег, ни славы, ни почета, только бескрайний Космос!

Приборная панель характерно затрещала, вырывая Треверса из философской неги. На радаре яркими немигающими контурами и точками светились скопления мусора. 

– Все. Пора работать, – сам себе сказал сборщик, приводя кресло в рабочее положение, и активируя манипуляторы. Работа закипела.

Этот улов ничем примечательным от сотен прошлых не отличался. Мусор как мусор. Но Треверс по давно заведенной привычке всегда просматривал все, что выловил на просторах Космоса, перед тем как сдать на сортировку в перерабатывающий пункт приема мусора. Обломки, искореженные и бесформенные куски чего-то неопределенного, то ли полимера, то ли какого нового синтетического материала. Реже попадался чистый металл, поскольку был дорогим и тяжелым, а в космических технологиях все больше ценилась легкость и дешевизна. Ртутный блеск насторожил Дани сразу. Он машинально активизировал свои индивидуальные фильтры, но датчики молчали, а значит, и опасности не было. Поэтому он все же рискнул посмотреть поближе.

Это оказался небольшой предмет правильной сферической формы диаметром с раскрытую ладонь. Гладкий. Будто начищенный до зеркального блеска. И действительно походил на большую каплю ртути, только в отличии от последней он, судя по всему, был твердым. Траверс аккуратно тронул сферу, и она, не нарушая законов привычной физики, откатилась в сторону. Просканировав находку еще раз и убедившись в ее безопасности, Дани взял сферу в руки. Предмет оказался легче, чем он себе представлял. Судя по всему, это опять какое-то новое композитное соединение, за названиями которых уже и не уследишь. 

Громкий звук сигнала-вызова заставил Треверса внутренне поморщиться, как вдруг сфера в руках пришла в движение – ощутимо завибрировала и сплюснулась, меняя форму. Дани отбросил находку в сторону, нацелив на нее портативный развоплотитель. Но ничего больше не происходило. Предмет, который теперь имел приплюснутую гладкую форму, лежал неподвижно и внешне никакой опасности не представлял. Подождав - в соответствии с инструкцией – десять космических минут, Треверс поднял объект и направился с ним к местным экспертам, которым необходимо было предъявлять всякие подозрительные и необычные находки.  

Кренка Свойтова было сложно удивить, вот и эта сфера его нисколько не смутила. Спокойно приняв из рук Дани блестящий предмет, он аккуратно уложил его на поверхность стола. 

– Ну, что, малыш, испугался? – обратился спец к предмету. На удивление Треверса блестящий эллипс чуть заметно завибрировал, видимо, отвечая Кренку.

– Это что, живое? – поразился Треверс, с недоверием разглядывая непонятную блестящую находку, поскольку никаких признаков живого организма внешне не наблюдалось.

– В некотором роде, – по-медицински туманно ответил Свойтов. – Это разновидность ZR-721. Из облачности ZR-7. Есть мнение, что они даже разумны, – продолжая сыпать непонятными терминами и кодами биологических видов, Кренк медленно погладил гладкий бок непонятной находки. И, о чудо! Странный объект начал будто надуваться изнутри, вновь принимая правильную сферическую форму. 

– ZR-721 условно разумны. Видишь, они отзываются на тактильную коммуникацию и на вибрацию звука. И в целом этим исчерпываются зафиксированные у них реакции на внешние раздражители.   

Треверс понимал мало из сказанного, во все глаза разглядывая необычное условно разумное существо.

– А оно опасно? – наконец уточнил КСМ. 

– Нет. Ничего представляющего опасность зафиксировано не было. И это с учетом того, что для поддержания жизненных функций этот вид поглощает космическую радиацию. Но при этом источником излучения не является, – успокоил спец. – Треверс, у тебя все, или есть еще объекты для изучения? 

– Нету. А с этим-то что делать? – КСМ понимал, что утилизировать условно разумное существо как-то неправильно.

– Ну, поскольку объект не представляет собой опасности для окружающей среды и фактически не является космическим мусором, полагаю, что разумным было бы его выпустить. Поскольку для науки этот простейший вид интереса не представляет.

– Понятно, – буркнул Треверс и, забрав со стола свою находку, поспешил покинуть лабораторию, пока спец не передумал.

Выгрузка была завершена, бортовое оборудование проверено, как и сам катер, и КСМ получил разрешение на новый рейс. 

Заняв привычное место в рубке, сборщик мусора расположил своего найденыша на соседнее кресло. 

– Ну, полный вперед! – отдав сам себе приказ, КСМ взялся за штурвал. Его непредвиденный попутчик еле слышно начал резонировать. – Не дрейфь, малыш, – с улыбкой успокоил он сферу. – Этой пташке еще рано на свалку. 

Так безымянная сфера стала «Малышом» и несменным напарником. Треверс передумал ее выбрасывать за борт. Ни к чему там в холоде и одиночестве болтаться разумному, пусть и условно, но существу. 

***

В один из обычных рейсов Треверс почувствовал жжение в груди. Среагировать не успел, напульсник моментально впрыснул лекарственный состав, и сознание мягко отключилось. 

Дани Треверс пришел в себя внутри медицинской капсулы. Его пробуждение не прошло незамеченным, и вот уже мужчина в медицинском комбинезоне со значком врача 1-го уровня, вычитывает ему нотацию о том, что Треверс запустил свое здоровье и трижды проигнорировал рекомендации ежегодной медкомиссии. И что ему вновь повезло, и система оповещения сработала четко, и медицинский шаттл успел вовремя, поскольку катер КСМ не ушел далеко. Треверс молчал. Ему было все равно. Он не видел смысла цепляться за эту однообразную жизнь. Да и жизнь ли? 

Вынужденное полудремное от лекарств состояние лишь усугубило депрессию. Треверс уже потерял счет суткам, пребывая в каком-то коматозном забытьи. Временами он видел беспокойные и бессмысленные сны, которые отражали его теперешнее состояние безнадежного одиночества. В один из таких провалов-снов он увидел Малыша. Тот был по обыкновению молчалив. И даже не резонировал. А потом вдруг: «Я умираю». 

Мужчина очнулся в холодном поту. Сердце сковал ледяной ужас. Приборы вокруг пищали, медперсонал суетился, что-то спрашивал, но Треверсу было все равно, ему нужно было туда. Быстрее успеть. Ведь его Малыш гибнет. 

Это раньше он жил сам по себе, но теперь-то он не один!

– Семь дней. Семь дней, – как мантру шептал побелевшими губами Треверс, в панике обшаривая всю рубку, пока не обнаружил Малыша, бесформенной поблекшей лужей растекшегося на полу возле кресла. 

Сборщик мусора на дрожащих руках вынес своего безжизненного напарника наружу и предельно аккуратно поместил в специально приспособленную для подпитки Малыша сетку. В Космос он выходил, отчаянно молясь неведомо кому. Просто молясь о том, чтобы его блестящий малыш выжил.

Довольно долго ничего не происходило. Малыш никак не реагировал на космическую радиацию, хотя раньше после этих процедур он блестел ярче обычного. И такой вот «космической ванны» хватало на два дня. А дальше требовалась новая порция. А тут его напарник просидел семеро долгих космических суток без всякого питания. А все потому, что Треверс как обычно проигнорировал предписания врачей. И вот теперь его Малыш пострадал. Дани дал себе зарок больше никогда не откладывать операции и выполнять все глупые медицинские предписания, лишь бы его сферический друг снова заблестел. И чудо свершилось!

***

Как же хорошо вот так опустить свое кресло в горизонтальное положение и лежать часами разглядывая магнетическую черноту бескрайнего Космоса через панорамное лобовое стекло, переходящее на потолок. Особенно здорово, когда горизонт чист и обзор не перегораживает какое-нибудь крупное звездное тело. И лишь мерный гул приборов нарушает тишину волшебного момента, да тихо сам себе о что-то резонирует Малыш в соседнем кресле пилота... И есть ради кого жить!