Регистрация   Вход

Карта ролевой игры "Фантазм"

Хотите вступить в игру? Есть вопросы? Напишите ведущей игры

Все сообщения игрока Маркус Хван. Показать сообщения всех игроков
20.11.20 01:08 Фантазм
Маркус Хван
Маркус Хван
— Я подал прошение императору… Ты унаследуешь титул… Препятствий не будет… – Ссохшиеся пальцы графа вцепились в мое запястье. – Тебя примут в обществе… Не переживай… Просто, стань похожим на них.

Я усмехнулся. Прямо в его желтое морщинистое лицо.

— Надо же, какая щедрость. А что если я не хочу быть похожим «на них»? Вы ведь поэтому выбрали мою мать? Потому что она отличалась от вашей жены.

Я выдернул руку из его хватки и встал.

Зачем я сюда пришел? Глупо было думать, что перед смертью у графа вдруг проснутся отцовские чувства.

Нет, я явился вовсе не за этим. Я пришел посмотреть на него. На его последние часы. На то, как он мучается. Я бы мог его спасти, но не стану этого делать. Именно это мне было нужно – осознание своего превосходства над ним. Его титул, его богатство, его влияние – ничто не сможет вернуть здоровье и молодость.

Я хотел, чтобы он мучился. Чтобы страдал. Но видя это понял, что ничего не чувствую.

— Хватит вести себя, как ребенок, Маркус! – Граф закашлялся и упал на подушки. – В обмен на титул… ты… должен позаботиться о моих дочерях…

Я выгнул брови, и граф снова рявкнул:

— Благодаря МНЕ ты появился на свет! Если бы не я…

Я не выдержал и склонился над ним так низко, что ощутил кислый запах болезни:

— Знаете, зачем я здесь? Почему пришел? Не за вашим жалким титулом. Я пришел, чтобы посмотреть, как вы тут сдохнете. В одиночестве. Старый и никому не нужный. Слабый. Не способный даже сдвинуться с места. Каково это – осознавать, что вы остались в одиночестве? Никто вам не поможет. – Я криво усмехнулся и выпрямился. – Никто не придет вам на помощь.

Кажется, до него только начало доходить. Его лицо вытянулась. Кожа обтянула череп, превращая графа в уродливое существо из сказок.

— Что… ты сделал?

— Позаботился, чтобы вам никто не мешал умирать.

Граф побелел, став почти серым. Он снова закашлялся, и на белый пододеяльник брызнули бордовые капли крови.

— Где Николь и Анетта?

Я снова улыбнулся и пожал плечами:

— Вы же сами хотели, чтобы я взял их под свою опеку. Не беспокойтесь, граф. Мне не нужен ваш титул. Я и без этого окружу их братской любовью.

— Кэмерон! Кэмерон! Сюда немедленно!.. – Окрик оборвался, когда граф снова закашлялся.

— Он не придет. Никто не придет. – Я направился к выходу, но остановился.

И на что только надеялся? Что он вспомнит о совести? Раскается? Скажет, что все эти годы думал о матери и мучился от того, как с ней поступил? Наивный дурак!

— Где мои дочери?! – Граф безуспешно пытался подняться. – Тебе это с рук не сойдет!.. Кэмерон!.. Что ты с ними сделал? Я близок с императором! Он узнает обо всем! Вот увидишь! Тебя ждет виселица!

Я шагнул к его кровати и вытащил из кармана сюртука практически пустой кошель. На потрескавшейся коже была отчетливо видна аккуратная вышивка.

Глаза графа расширились от ужаса.

Я кивнул:

— Узнали? Ваша жена тоже. – Я бросил кошелек на комод. Монеты внутри оглушающе громко звякнули. – Это все, что вы оставили моей матери. ТЕ САМЫЕ деньги. Мое наследство. – Я усмехнулся и достал два белоснежных платка с похожей вышивкой. – А это проценты. – Бросил платки на кошелек и направился к выходу.

Эта вычурная спальня давила на меня. Я чувствовал себя в ловушке. В клетке. Приговоренным к смерти.

— Вернись! Вернись немедленно, ублюдок! Где мои дочери?!

Я распахнул дверь, вдыхая пыльный воздух коридора.

— Скоро вы окажетесь рядом с ними. Надгробия очень красивые. Я сам выбирал.

Граф продолжал кричать, задыхаясь от кашля и харкая кровью, но я заставил себя выйти.

Полжизни я планировал свою месть. Именно она давала мне силы, подпитывала, толкали вперед. Я никогда не думал, что будет дальше. Почему-то казалось, что уничтожив графа, все вдруг изменится. Я почувствую свободу. И счастье, о котором все так упорно талдычат.

Но оказалось, что внутри… пусто. Пепелище.

У меня больше не было цели.

Но хуже всего было осознание того, что смерть графа ничего не изменит. Она не вернет мне мать. Не сотрет годы грязи и крови. Все будет так, как и прежде. Я один, и это мое наказание.


 

…спустя год…

— Можно нам к гадалке?

Я повернулся к Николь. Она гипнотизировала взглядом двери в другой зал и даже не понимала, что делает – вцепилась в платье, сжимая ткань в кулаке. Это движение напомнило вечер, случившийся почти год назад. Темная, заставленная мебелью спальня, и ссыхающийся старик посреди огромной кровати.

Внутри вспыхнула злость, которую каким-то чудом удалось сдержать.

— Нет. Иди потанцуй.

— С кем? – Старшая, Анетта, отвернулась от меня и пробубнила себе под нос: – Вы прогнали всех наших кавалеров.

Я сделал вид, что не расслышал:

— Ты что-то сказала?

Анетта вскинула голову и побледнела, хотя в зале стояла духота.

— Нет! Ничего! Вам, должно быть, послышалось.

Я по привычке выгнул брови:

— Должно быть. Ведь ты не могла настолько неуважительно обо мне высказаться.

Она задрожала и судорожно помотала головой:

— Н-нет.

Я знал, что они меня боятся. Сторонятся. С трудом терпят. Нужно было бы оставить их в покое. Позволить выйти замуж за искателей наживы. Вообще забыть о них.

Но почему-то продолжал держать их возле себя. Какая мне разница, что все их ухажеры просто пытались получить богатое приданое? Какая разница, что один из них планировал отравить молодую жену, как только брак будет заключен? Какая разница что с ними и где они?!

Им ведь не пришлось выгрызать зубами каждый день своего существования? Они не ковырялись в земле и грязи ради выживания. У них были семья, любовь и забота. Пора платить за это. Они должны быть наказаны за то, что обладали всем, чего я был лишен.

Но я оставался рядом. Делал то, о чем просил их отец.

Я шел у него на поводу.

Даже после своей смерти, он не оставлял меня в покое.

— Идемте. – Я отставил бокал и развернулся к дверям.

Удивленные взгляды Николь и Анетты буквально впились в спину. Не оборачиваясь, я пошел вперед, прекрасно зная, что они последуют за мной. Легкие шаги и шелест платьев подсказали, что я не ошибся.

Лакей распахнул двери, и мы прошли в Жемчужную гостиную. Я быстро огляделся, понимая, что допустил ошибку, позволив им прийти сюда.

— Не глазейте по сторонам. – Николь и Анетта дружно кивнули, словно были марионетками.

Гостиная была небольшой и напоминала раковину жемчужины. Перламутр потолка переливался розоватым блеском в сиянии свечей. Никаких ламп – здесь повсюду были только свечи, пахнущие цветами и морской солью.

Стены покрывали фрески. Русалки и прочая ерунда, но совсем не для женских глаз.

С потолка свешивалась огромная люстра с десятками свечей. К ней крепились полосы сиреневого шелка, которые тянулись в разные стороны. Одновременно походило на шатер, морской грот и волны. Вот, оказывается, для чего Виктору понадобилось столько шелка.

Музыка здесь звучала приглушенно, зато отчетливо слышался звон браслетов на руках у гадалки. И мягкий шорох пухлой колоды карт.

— Брат и две сестры… – Гадалка улыбнулась, обводя нас взглядом. – Как интересно…

Она сидела прямо на полу, за низким столиком. В окружении свечей, разбросанных подушек и подносов с кристаллами и сухими травами. Николь и Анетта перестали дышать – я видел это.

Они вопросительно посмотрели в мою сторону, и когда я кивнул, опустились на пол напротив цыганки.

Та снова улыбнулась и медленно начала тасовать колоду.


Смотреть | Ответить | Цитировать целиком, блоками, абзацами | Запомнить | Мне нравится! 

20.11.20 23:22 Фантазм
Маркус Хван
Маркус Хван
Я стоял в стороне, наблюдая за гадалкой, которая рассыпала по серебряному подносу травяную пыль, а затем подожгла пучок сухих стеблей. Она размахивала им по сторонам, наполняя и без того душную гостиную белым сладко-горьким дымом. В горле тут же запершило.
Николь закашлялась, Анетта чихнула. Я подавил желание схватить их в охапку и вытащить отсюда. О нас и так ходит множество сплетен. Еще одна ничего бы не изменила.
Но тихий, сочащийся лукавством голос гадалки, меня остановил:
— Он вас ее признает…
— Кто? – Николь спрашивала с таким благоговением, что я не удержался и хмыкнул. Звук разнесся по всей гостиной.
Гадалка ткнула пальцем в мою сторону:
— Он. – Неуловимым движением фокусника она разложила перед собой карты. – Ни разу не назвал вас своими сестрами.
Это ей могло быть известно и без карт. Каждый достаточно наблюдательный человек заметил бы. Для меня они были просто… Анетта и Николь. Мои временные подопечные. Как только они получат предложение от того, кто сможет позаботиться о них, я исчезну из их жизни. И из Империи. Я давно это решил.
Чтобы руководить производствами, необязательно присутствовать здесь.
И Николь, и Анетта посмотрели на меня с укоризной, а я кивнул гадалке:
— Думаю, они пришли узнать не об этом. Нагадайте им красивых и богатых женихов. – Я бросил несколько монет на поднос с сухими травами.
От движения воздуха взвилось крошечное облачко, и пыль отчетливо сложилась в фигуру птицы. На пару секунд я окаменел. Да нет, просто совпадение. Я вижу одно, кто-то увидит другое.
Гадалка усмехнулась:
— Свою натуру не спрячешь, как не пытайся.
Я сжал зубы и обернулся на щелчок двери.
Мюриэль Деверо писал(а):

Мюриэль замерла, наблюдая за храбрыми девушками, которые подошли к гадалке. Она не слышала слов, но ее сердце учащенно билось в предвкушении. Девушке тоже хотелось приоткрыть для себя завесу будущего, ей было очень любопытно, но в тоже время и страшно.

В гостиную вошла бледная девчушка и остановилась, пристально глядя на гадалку.
Я подал сестрам знак подниматься.
Николь тут же капризно надула губы, а Анетта громко зашептала:
— Мы еще хотим. Она ведь ничего не предсказала.
Эти капризы уже начинали выводить из себя:
— Уступите место этой леди. Вы уже достаточно здесь пробыли.
Они не хотя встали и подошли ко мне.
Встав на цыпочки, Николь шепнула:
— А можно нам послушать?
Я не был им отцом и не собирался объяснять очевидные вещи: у всех были свои секреты. Вряд ли Николь было бы приятно, узнай о ее наивных тайнах кто-то посторонний.
Понять это она должна сама.
Я кивнул вошедшей леди, давая понять, что место у цыганки свободно.


Смотреть | Ответить | Цитировать целиком, блоками, абзацами | Запомнить | Мне нравится! 

21.11.20 23:54 Фантазм
Маркус Хван
Маркус Хван
Кажется, она не горела желаем выслушивать бред гадалки. В отличие, от Николь и Анетты, которые даже чужое предсказание готовы были слушать, как свое собственное.
Не знаю, почему я позволил им остаться. Может, потому что здесь было непривычно тихо. Или потому что запах сожженных трав успокаивал.
Мюриэль Деверо писал(а):
- Ты не убивала свою мать, перестань себя винить.

Я снова посмотрел на сидящую напротив цыганки девушку. Она побледнела и смотрела на гадалку с ужасом.
Память некстати подкинула воспоминания из далекого детства. О моей собственной матери. Я поклялся себе, что не буду вспоминать. Не буду думать об этом. Но перед глазами уже начали мелькать преступно яркие картинки, и только пронесшийся мимо вихрь заставил отвлечься.
Мюриэль Деверо писал(а):
- Там уже свободно, - Мюриэль махнула в сторону гадалки, проходя мимо Маркуса Хвана и его сестер - Извините, что я вам помешала.
Быстрым шагом девушка покинула помещение. Первым ее желанием было найти брата и покинуть бал.

Если цыганка и хотела заработать, то делала это странным образом. Она проводила девушку задумчивым взглядом, а потом вдруг обернулась ко мне и ухмыльнулась.
— Что это? – Глаза Николь расширились, а взгляд замер на чем-то за моей спиной.
Я обернулся. От порывов воздуха часть шелковой драпировки съехала, обнажая блеклые фрески на стенах.
На первый взгляд не было ничего необычного. Русалки, запутавшиеся в сетях, замершие под лодкой рыбака, сидящие на камнях в гроте.
Вот только сквозь чешую отчетливо просматривались очертания обнаженных тел.
— Отвернитесь!
И Николь, и Анетта испуганно вздрогнули, но тут же отвернулись.
— Мы возвращаемся. – Я легонько подтолкнул Николь в спину, и ее плечи тут же печально повисли.
— Но мы ведь так и не получили предсказание… – Она начинала канючить, как маленький ребенок.
— Вот мое предсказание: еще одно слово, и вы обе покинете бал.
Этого оказалось достаточно, чтобы обе резво зашагали к дверям.
Не знаю, что заставило меня обернуться. Зачем-то я бросил на цыганку взгляд, а она вдруг достала из колоды карту и продемонстрировала мне. Скелет, стоящий у могилы. Но бросилось в глаза не это. На небольшом изображении я видел лишь черную птицу, сидящую на плече у мертвеца.
Отвернувшись, я едва ли не вытолкал девушек из гостиной.
На нас тут же обрушился шум бала.
В моем присутствии к дочерям графа боялись даже подойти, поэтому я решил дать им шанс хотя бы потанцевать.
— Я буду неподалеку.
Они во все глаза смотрели на меня, видимо гадая о причинах моего ухода.
Но стоило отойти от них достаточно далеко, как появился сначала немного знакомый мне граф, а потом и барон. Они пригласили Николь и Анетту на танец. Я старался следить за обеими парами, чувствуя себя то курицей-наседкой, то тюремщиком. Твердил себе успокоиться и дать девушкам повеселиться, но… Но мне ли не знать, что бывает с доверчивыми глупышками. Одно слово, один взгляд… От них отвернутся даже те, кто звался семьей. Это было мне хорошо известно. Слишком хорошо.
Я медленно двигался за танцующими парами, пока не нашел место, из которого можно было спокойно наблюдать и за той, и за другой.
Но то ли Николь почувствовала мой взгляд, то ли просто посмотрела наугад – она заметила меня. Заметила, что я наблюдаю за ними. Она испуганно вздрогнула и тут же сбилась с шага. Столкнулась спиной с другой леди.
Я только мешаю и ставлю их в еще более неловкое положение, чем есть.
Как-то же они без меня жили.
Нужно уйти.
Я развернулся и твердо направился к ближайшим дверям. Так старался уйти, что не заметил остановившуюся женщину.
Она замерла прямо передо мной, а я даже не успел понять, что она больше не двигается. Налетел на нее, едва успевая подхватить под локоть.
Одри Лейн писал(а):
Я прошла в боковую гостиную и осмотрелась в поисках свободного столика.

— Прошу прощения. – Я поклонился.
Даже смешно стало. Пару секунд назад точно так же Николь пострадала из-за меня. И вот я сам оказался в такой же ситуации. Наверное, наказание придет в любом случае. Просто… чем легче проступок, тем оно быстрее. А значит, кара за мои грехи еще впереди.


Смотреть | Ответить | Цитировать целиком, блоками, абзацами | Запомнить | Мне нравится! 

22.11.20 04:26 Фантазм
Маркус Хван
Маркус Хван
Я опомнился только когда она высвободила руку из моей хватки. Видел, что незнакомка рассматривает меня и позволял ей это. Но вместо того, чтобы отреагировать так, как всегда это делал, разрешал ей смотреть и оценивать. И продолжал сжимать тонкую руку так крепко, что могли остаться синяки.
Одри Лейн писал(а):
– Ничего страшного, милорд, со мной все в порядке, – я осторожно высвободила руку и улыбнулась. Теперь следовало представиться, но я не могла сделать это первой, поэтому продолжала наблюдать за мужчиной, а он, как мне показалось, все так же находился своими мыслями в бальной зале.
– Роль цербера мало кому идет.
Я и сама не поверила, что произнесла это вслух. Машинально прикрыла рот кончиками пальцев, но было поздно: слова уже прозвучали.

Разжав ладонь, я выпустил ее, вспоминая, что мы здесь не одни. Цербер? Вот каким она меня увидела?
Я понимал, что виноват. Что налетел на нее и был груб. Но… Почему-то разозлился. Из-за того, что холодная и красивая аристократка считает себя лучше меня?
Хоть она и выглядела смущенной, внутри все начинало закипать.
За моей спиной шептались многие. Но мало кто говорил открыто. Никто, черт возьми, не говорил! В лицо все лживо улыбались и лебезили даже не смотря на мое происхождение и то, что я не принадлежал их кругу.
А эта идеальная, почти игрушечная леди, не побоялась сказать вслух. Рядом со мной она казалась крошечной и слишком яркой. И как тот цербер я действительно мог причинить ей вред. Если бы захотел…
Она прижала пальцы к губам, и я послушно перевел взгляд на ее рот.
Слишком идеальная.
Она злила и восхищала одновременно.
Я продолжал на нее смотреть, так ничего и не отвечая. Рассматривал тонкие, идеально выверенные черты лица, прямую спину, изящные руки.
Она одна. Рядом никого. Значит, не дебютантка. Иначе ее просто не оставили бы без присмотра. Замужем? Вдова? Старая дева? Последнее – вряд ли. У нее наверняка не было недостатка в ухажерах. И в любовниках, судя по манере общаться.
Я прищурился, глядя прямо ей в глаза. Словно пытался забраться в ее голову, под кожу, понять, что там скрыто. Узнать секреты, которые притягивали со страшной силой.
Одри Лейн писал(а):
Я обнаружила, что опять смотрю на незнакомца слишком пристально, и это не может оказаться незамеченным, поэтому поспешила отвести взгляд. И как раз вовремя, потому что в этот момент ко мне обратился с поклоном лорд Блакмер.

К нам подошли. Она отвернулась. А я почувствовал себя преданным. И брошенным. Идиотские мысли, но именно так я себя и ощущал. Теперь ее внимание принадлежало кому-то другому.
Мне бы следовало уйти, но я продолжал стоять рядом и впрямь ощущая себя дрессированным псом.
Одри Лейн писал(а):
– Леди де Пон, – представилась я, склоняясь в ответном приветствии. – Миледи, милорды. Спасибо за приглашение, но я не уверена, что готова отужинать прямо сейчас.

Леди де Пон. Я пытался вспомнить это имя. Точно слышал его.
Конечно… Пансион, откуда я забрал Николь и Анетту. После смерти графа они провели там несколько месяцев.
Учредительницей была некая леди де Пон. Тогда это было просто имя. Кажется, о ней ходило много слухов. Обычно, я внимателен к таким вещам. Сплетни помогли устранить многих, кто хотел встать на моем пути.
Но она была совсем из другого круга.
Кажется, вдова… Достаточно давно, если выходит в свет.
Но я мог ошибаться. Вполне возможно, что где-то рядом находится ее муж. Скорее всего, полный идиот, если осмелился оставить ее в одиночестве.
Отказавшись от приглашения, она снова повернулась ко мне.
Не знаю почему, но я был рад, что она не согласилась присоединиться к лорду и его спутникам.
Меня туда на пригласили, а значит пришлось бы оставить ее на время в покое, а потом разыскивать.
Я уже знал, что обязательно разыскал бы её после. Зачем?
Потому что так хотел. Это единственный ответ, который я мог себе дать.
Одри Лейн писал(а):
– Теперь моя очередь просить прощение, милорд. Я позволила себе сказать слишком много. Простите меня, – я подняла глаза на мужчину, ожидая его реакции, и остаток фразы произнесла уже про себя: «хоть это и правда, и вы действительно похожи на цепного пса».

Вокруг шумели люди, кто-то даже смотрел на нас. Что-то заставило меня наклониться к ней ближе. Намного ближе, чем допускали приличия.
Чего я добивался? Хотел позлить ее? Поставить в неловкое положение? Наказать за цербера? Или за то, что имел гораздо меньше прав общаться с ней, чем приглашенные аристократы?
Наверное, все сразу.
— Не стоит извиняться, если вы не чувствуете себя виноватой. – Я улыбнулся и наклонился еще ниже: – Я ведь вижу, что не чувствуете.
И пока она ничего не ответила, я сам взял ее ладонь и поднес к губам, оставляя жесткий и резкий поцелуй:
— Маркус Хван. К вашим услугам. Если вы, конечно, позволите вам услужить. За этим ведь нужны псы? Даже церберы. Чтобы служить хозяевам.


Смотреть | Ответить | Цитировать целиком, блоками, абзацами | Запомнить | Мне нравится! 

22.11.20 17:57 Фантазм
Маркус Хван
Маркус Хван
Она была необычной. Во всем. В движениях. Голосе. В том, как прямо и открыто смотрела на меня. Без страха. Оценивающе.
Я вдруг понял, что хочу знать, что она обо мне думает. Никогда чужое мнение не волновало меня. С детства я научился не слышать того, что обо мне говорят. Но сейчас…
Сейчас мне было важно.
Одри Лейн писал(а):
– Вы правы. Я сказала то, что думала.
Мы стояли слишком близко друг ко другу, моя рука все еще находилась в его, приветствие чересчур затянулось и все это не могло не привлекать внимания окружающих гостей. На нас оглядывались, и хотя я не слышала прямых разговоров, предположить, о чем будут шептаться сплетники или уже шепчутся, было совсем нетрудно.

Я заметил ее взгляд. Вокруг нас уже слышались шепотки. Звучали наши имена. И впервые в жизни я был не против, чтобы обо мне говорили. Чтобы в одном предложении звучало мое имя и имя графини.
Мне не нравились эти мысли. Не нравилось, что появился кто-то, кого я не хотел отпускать от себя. По крайней мере, пока не узнаю, какие тайны она скрывает. Что прячется за ее идеальной внешностью.
— Я так и подумал. – Я криво улыбнулся.

Одри Лейн писал(а):
– Я наблюдала за вами в бальной зале, – раз уж я решилась признаться в своих мыслях, следовало их пояснить. – Это ведь ваши сестры, да? Те девушки, за которыми вы следили? Вы боитесь за них, а они... – я помолчала, думаю, как лучше это назвать, но потом решила сказать именно то, что вертелось на языке: – боятся вас. Они пока не знают, что любовь может быть и такой тоже.

Знала она или догадалось – не имело значения. Она… наблюдала за мной?
— Не нужно приписывать мне того, чего нет. Вы правы только в одном: они действительно меня боятся. И вам следовало бы.

Одри Лейн писал(а):
– Составите мне компанию во время ужина? Говорят, меню выше всяческих похвал.
Вокруг нас было достаточно многолюдно, и я по-прежнему не видела свободных столиков, поэтому предложила: – Можем присесть где-то здесь или пройти в зимний сад.
Подумав о том, что ему, вероятно, не захочется оставлять девушек, добавила: – А вашим сестрам не повредит побыть какое-то время вне вашего пристального внимания. Думаю, не стоит опасаться за них сейчас. У графа Ромни собираются исключительно достойные люди, и вряд ли кто-то осмелится обидеть их. А избавиться от потенциальных женихов, которые вам не понравятся, вы всегда успеете.

Впервые я радовался толпе вокруг. У меня был практически идеальный повод увести ее отсюда.
— Зимний сад. – Я фактически приказал.
Нужно было уже выпустить ее ладонь – даже я не мог настолько нарушать правила приличий. Но отпускать ее не хотелось.
Я подставил графине локоть:
— Возьмитесь за меня. – Снова прозвучало, как приказ, но я ничего не мог с собой поделать. – Не боитесь сплетен? Я – не лучшая компания для такой, как вы.
Мы вошли в небольшой зал, скудно освещенный голубоватым светом фонарей. Создавалось впечатление, что мы действительно оказались где-то в зимнем лесу. Сумрак, блеск столовых приборов и приглушенные голоса.
Я сам отодвинул стул, не дожидаясь слуги, и продолжая нарушать все мыслимые и немыслимые правила приличия:
— Прошу, миледи.
На удивление, здесь почти не было людей. Внутри появилось странное ощущение. Я старался избавиться от него, но чем больше сил прилагал, тем настойчивее оно стучало в висках.
Я не мог заставить себя не смотреть на графиню. Словно она могла убежать, а остановить ее мог только мой взгляд.
— Почему вы здесь одна? Или… где-то есть ваш спутник?


Смотреть | Ответить | Цитировать целиком, блоками, абзацами | Запомнить | Мне нравится! 

23.11.20 00:47 Фантазм
Маркус Хван
Маркус Хван
Она завораживала и притягивала все больше. Хозяин книжной лавки, у которого я в детстве проводил много времени, часто говорил: нам достаточно одного взгляда, чтобы распознать опасного человека. И одного же взгляда хватит, чтобы понять, захотите ли вы соединить свое запястье красной нитью с запястьем другого человека.
Мне всегда казалось это глупостью. Невозможно понять, что на душе и в голове даже того, кого ты знаешь всю жизнь.
И только сейчас я осознал правильность этих слов.
Рассматривая бледное совершенное лицо леди де Пон, я отдавал себе отчет в том, что она опасна. Опасна для меня. Стоит лишь чуточку дольше смотреть на нее, и…
Лучше отвернуться. Но я не мог. Почему-то не мог. Если не буду на нее смотреть, то лишусь чего-то важного. Другие ведь смотрят.
Я едва не рассмеялся, поняв, что начинаю ревновать ее к взглядам других. Какое право они имею глазеть на нее? Ведь она здесь со мной. Только я могу смотреть.
В этом было что-то детское. Как будто у кого-то появилась такая же игрушка, как и у меня. А я не хотел, чтобы кто-то обладал такой же вещью. Вся беда в том, что в детстве у меня не было игрушек.
И я был не прочь получить одну сейчас.
Одри Лейн писал(а):
– И чем же вы для меня опасны? Чего я должна бояться? – ответила я тоже вопросом и усмехнулась. – Того, что пострадает моя репутация? Я не дебютантка на своем первом балу, чтобы стараться произвести впечатление на окружающих. А мои средства и положение позволяют вести себя так, как считаю нужным. И общаться с теми, с кем хочу, не беспокоясь, что об этом подумают другие.

— Дебютантка вы или нет… Об осторожности забывать нельзя никогда… леди де Пон.
Знала бы она, как я о ней только что думал.
Не знаю что заставило меня произнести вслух:
— Даже чужих мыслей следует опасаться. Вы не можете знать, что у меня на уме. О чем я думаю, прямо сейчас, глядя на вас. – Я наклонился к ней чуть ближе, вдыхая легкий аромат то ли духов, то ли ее белоснежной гладкой кожи. – Что планирую.

Одри Лейн писал(а):
- Благодарю, милорд.
Я присела на предложенный мне стул, покрутив в руках листок с меню. Названия мало о чем говорили, да и сосредоточиться на еде никак не получалось.

— У меня нет титула. Не нужно звать меня «милорд». – Я следил за тем, как ее тонкие пальцы прикасаются к бумаге, гладят ее, скользят по строчкам.
Странно соблазнительное зрелище.
Не знаю, сколько еще так выдержу. От образов, вспыхнувших в голове, стало жарко, а во рту мгновенно пересохло.
— Выберите уже хоть что-нибудь! – Мой голос прозвучал резко и грубо. Но я даже не думал извиняться.
Приказывать ей у меня не было никакого права, но терпеть эту пытку и дальше было выше всяких сил.
И почему эти простые движения действовали на меня, как расплавленный металл на кожу?

Одри Лейн писал(а):
– Нет, сегодня меня никто не сопровождает. Я могу позволить себе такую роскошь, как посещение бала в одиночестве. Это удобно, знаете ли. Особенно, когда не хочешь, чтобы тебя контролировали.

От этих слов я испытал одновременно напряжение и облегчение. Сегодня нет. А вчера? Завтра?
Она слишком красива, чтобы быть одинокой. И слишком умна, чтобы подпускать к себе, кого попало.
Я прищурился, внезапно осознавая ее намек.
— Некоторым нравится, когда их контролируют. Это может быть… приятно.
Я не собирался оправдываться. Николь и Анетта – теперь моя ответственность. И я буду поступать с ними так, как сочту нужным. Хватит и того, что я оставил их там одних.
И леди де Пон должна это понять:
— Вы ведь никогда не оказывались в ситуации, когда мужчина сильнее. Наверняка в вашей жизни ни разу не было так, что даже ваша правота не могла защитить вас.
Я слишком хорошо помнил, что случилось с матерью. Какой жизнью она жила. Даже чопорная Империя не могла вообразить того, что с ней происходило у нас на родине.
— Вы молоды, красивы, богаты. И вам повезло. Никто не использовал вас для собственного удовольствия. А потом не оставлял в одиночестве, униженную и брошенную.
Я понял, что сказал слишком много. Но какая разница. Всем и так было известно, кто я такой. Станет известно и ей.
— Сейчас вы приветливы, улыбаетесь мне, беседуете, даже согласились поужинать в моей компании. Но как изменится ваше отношение, когда узнаете всю правду?
Даже те, кто приходил просить у меня в долг и заключать со мной контракты, смотрели на меня косо и свысока.
И я почти ожидал, когда такой де взгляд появится у нее.
Это дело времени. Но почему-то я хотел оттянуть этот момент, как можно дальше. И в то же время желал, чтобы она все узнала. Обрубить эту чертову тягу понравиться ей.

Одри Лейн писал(а):
Отвести взгляд сейчас и выдать себя было бы едва ли не большей глупостью, чем допустить подобные мысли, потому я сделала над собой усилие и посмотрела мужчине в глаза.
– Расскажите мне о себе. Пока все, что мне известно, – это ваше имя и то, что я успела увидеть. А раз уж вы предлагаете бояться, хочу хотя бы знать, чего именно.

Она снова посмотрела на меня. Но как-то нарочито храбро. Словно не ощущала этой храбрости на самом деле.
Ее уверенность и смелость в чем-то были напускными, но от этого нравились мне все больше.
Нравилось, что она храбрится и показывает, какая самостоятельная и независимая. В этом было что-то непреодолимое. Какое удовольствие будет заполучить эту смелость и уверенность себе и показать, что она всего лишь хрупкое изящное создание. Маленькая и беззащитная.
— Это неинтересно. Обо мне вам может рассказать кто угодно. Тем более, сплетни интереснее правды. Я предлагаю одну правду обо мне взамен одной правды о вас. Но только искренне. Осмелитесь рассказать мне о себе то, чего не знает никто? Ни ваши родители, ни ваш муж, ни ваша горничная.


Смотреть | Ответить | Цитировать целиком, блоками, абзацами | Запомнить | Мне нравится! 

23.11.20 06:53 Фантазм
Маркус Хван
Маркус Хван
Одри Лейн писал(а):
– Верно, не знаю. Но я привыкла бояться вполне конкретных опасностей, а не чего-то эфемерного. И с чего вы взяли, что ваши мысли должны меня напугать?

— Потому что вы выглядите слишком чистой. Кажется, что любая моя мысль может вас запачкать.
За ее словами крылось что-то большее. Не просто страх, а хорошо знакомое мне отчаяние. Такое, когда осознаешь ,что из миллиардов людей живущих на свете нет ни одного, способного тебе помочь.
Но может, я просто выдумал себе все это. Нафантазировал то, чего нет.

Одри Лейн писал(а):
– В самом деле, откуда мне это знать… , – задумчиво проговорила я, переводя взгляд на какой-то причудливый цветок, расположенный немного в стороне от нашего столика.

Ее взгляд остекленел. Тело осталось тут. Но душа и разум… Она больше не была со мной. Где бы ни находилась, я видел – там ей ужасно. Я хотел вырвать ее из воспоминаний. Вернуть обратно. Словно почувствовать, что рядом не просто пустая оболочка, а живой человек.
Я хотел… чтобы все было иначе. Быть правильным. И все сделать правильно. Родиться в правильной семье и при правильных обстоятельствах. И, быть может, встретить ее на годы раньше.
Эти идиотские мысли вызывали злость.
Я всегда стыдился того, кто я есть. Боялся этого. Считал, что виноват. Что ущербный. Что не достоин всего того, что есть у остальных.
Однажды мне удалось справиться с этим. Я думал, что навсегда вырвал из себя чувство вины.
Но я ошибался. Сейчас оно вылезло на поверхность вновь, показав, что я остался таким же слабаком, каким был всегда.
Я даже не способен был завладеть ее вниманием. Вызвать ее интерес и удержать его.

Одри Лейн писал(а):
Я моргнула несколько раз, стряхивая набежавшие на глаза слезы, и вновь обернулась к Маркусу, вслушиваясь в его слова.

Ее глаза заблестели от слез. Что бы она ни вспоминала, в этом не было ничего хорошего. И я снова ощутил себя уродом. На этот раз я заставил ее думать о плохом.
Почему мне вообще есть до нее дело? Почему эта женщина стала важна за несколько минут с момента нашего знакомства?
Я не хотел этого знать.
Мне не нужен никто.
Я всегда был сам. Сам по себе.
И так будет всегда.

Одри Лейн писал(а):
– Думаю, вы и не узнаете об этом, пока я не узнаю эту вашу правду. Не хотите попробовать?

Одри Лейн писал(а):
- А вы и в самом деле любитель все держать под контролем, – я улыбнулась, глядя ему в глаза. – Даже пытаетесь решить за меня, что мне интересно, а что нет. Если бы я хотела услышать кого угодно, я бы и спросила, кого угодно. А мне хотелось узнать именно вашу версию. Но не буду настаивать. Ваше молчание и так позволило мне многое узнать. Не спрашивайте, что именно, я пока приберегу эти выводы для себя самой.

Я должен был согласиться. Промолчать. Позволить ей самой решить. Она ведь уже сделала какие-то выводы. Это было правильно.
Но я никогда не был правильным. В моей жизни все состояло сплошь из ошибок.
Нужно было промолчать.
— Моя правда, миледи заключается в том, что я вор. Ворую с детства. Впервые я украл в шесть лет. – Я чуть ослабил шейный платок и вытащил наружу длинный шнурок с серебряной подвеской. Вороненок с рубиновым глазом. – Это моя первая кража. У человека, который вышел из… здесь это называют «дом терпимости». Он был пьяным и сонным. Я знал, что его легко будет обчистить. Потому выбрал своей жертвой. Я шел за ним до рынка. У одного из прилавков он остановился и начал рассказывать торговцу, что ему нужен подарок для жены. Что-то красивое, чтобы она не ругалась из-за того, что ночь он провел не с ней. Хотел убедить ее в том, что работал. Я дождался, пока он купит подвеску, а после стащил ее и кошелек. – Я мстительно улыбнулся: – Чтобы не смог больше ничего купить обманутый жене.
От этого воспоминания на тыльной стороне ладони начался зуб. Меня тогда, конечно же, поймали. Повезло, что я был ребенком – били только по рукам. Шрамы давно побелели и почти не видны. А вот воспоминания неожиданно яркие и красочные. Деньги забрали и вернули тому ублюдку. Но вороненка мне удалось сохранить.
Я налил вина графине, а затем наполнил и свой бокал.
— Я воровал очень много, чтобы открыть свое дело и стать богатым. – Я усмехнулся этой детской мечте, когда считал, что деньги могут решить абсолютно все. – Но иногда я крал совершенно бесполезные вещи. Никому не нужные. Дешевые. Видел что-то и понимал, что должен обладать этим. Понимал, что эта вещь должна принадлежать именно мне. Что я ее законный хозяин. Все эти… сувениры хранятся у меня дома. В особой комнате. Я могу рассказать историю каждого из них. Где, когда и у кого он был украден.
Я посмотрел на нее прямо. В упор.
— Я не воровал уже давно. Не видел ничего, что хотел бы получить достаточно сильно. Но сегодня я нашел то, чем хочу владеть. Я знаю где и когда украду. Но не знаю, у кого…

Одри Лейн писал(а):
– Ненавижу спать в ночной сорочке. Она так стесняет движения… – я поморщилась, будто мне и сейчас было тесно и неуютно, и продолжила шепотом, потому что мои следующие слова предназначались только для его ушей: – Моя горничная была бы в совершеннейшем шоке, если бы узнала, что как только она выходит из моей спальни, я избавляюсь от этой неудобной тряпки.

Я сделал глоток вина, чтобы хоть чем-то занять себя. Но даже не ощутил вкус напитка. Ложь или правда, но ей удалось заставить меня потерять контроль. Почти. Вокруг все еще были люди. Но там, в своем больном воображении, я уже мог рассмотреть даже мельчайшие подробности того, о чем она говорила.
Каждую маленькую сладкую деталь.
Потребовалось огромное усилие, чтобы улыбнуться. Я сам загнал себя в эту ловушку. Хотел ли я из нее выбраться? Нет.
Она говорила тихо, едва слышно. Только для меня. Теплое дыхание долетало до моего лица и касалось губ. Я пытался прогнать яркие картины того, что она описала, но разуму было все равно, а телу тем более. Мне нравился каждый из сотен вариантов того, что я представлял.
— Вам просто нужно сменить горничную. – Во рту пересохло и пришлось сглотнуть вязкую голодную слюну. – На того, кто поможет вам готовиться ко сну так, как вам нравится. – Мой хриплый шепот был едва слышен. Но я знал, что она расслышала. – Мой секрет не такой интересный. – Я коснулся рукава сюртука чуть выше манжета. – Мой народ ужасно суеверный и повсюду развешивает и прячет талисманы. А я рисую их вот здесь. – Я указал на место над запястьем, где расположились несколько черных символов. – Каждый раз перед чем-то важным или просто, чтобы за день не случилось ничего плохого. Какой-нибудь талисман. Прачка считает, что я колдун или демон, потому что все мои рубашки покрыты сажей из самого ада.


Смотреть | Ответить | Цитировать целиком, блоками, абзацами | Запомнить | Мне нравится! 

23.11.20 21:28 Фантазм
Маркус Хван
Маркус Хван
Одри Лейн писал(а):
Маркус Хван не сказал об этом, но я прекрасно понимала, что не от хорошей жизни беззащитный ребенок решился на такой шаг. И если кто-то и заслуживал наказания, то только тот, по чьей вине все это случилось.

— Не нужно смотреть на меня с жалостью. – Я хорошо видел в ее глазах это чувство. – Сожаление и сочувствие – последнее, чего я заслуживаю. И вы обязательно скоро это поймете.

Одри Лейн писал(а):
Я вдруг поняла, что хотела бы увидеть эти трофеи.

В ее глазах мелькнуло… любопытство? Не отвращение, не брезгливость. И не возмущение. Кажется, леди де Пон и в самом деле было любопытно, что я украл и спрятал от посторонних глаз.
Я и сам не знал, зачем рассказал ей об этом. Никто не знал об этой привычке, превратившейся в странную болезнь. Никто, кроме нее. Едва знакомая женщина, которую я увидел впервые в своей жизни, владела, пожалуй, самым главным моим секретом.
Надеюсь, она об этом не догадается никогда.

Одри Лейн писал(а):
Взгляд помимо воли задержался на его руках, больших, с проступающими венами и загрубевшей кожей.

Странным внимательным взглядом она окинула мои руки. Я что-то делаю не так? Или мои пальцы не похожи на пальцы аристократов? Скорее всего и первое, и второе.
— Вы так строго смотрите… – Я сделал еще глоток и отставил бокал. – Как будто я провинившийся ученик. – Сдержать улыбку не получилось.
На ее щеках появился едва заметный румянец. Совсем бледный, с трудом различимый в полумраке. Но я видел его отчетливо.
— О чем вы сейчас думаете?

Одри Лейн писал(а):
– И как, этот метод работает? Ваши талисманы действительно помогают избегать неприятностей? Например, вот этот, – протянула руку и коснулась кончиком пальца крошечного замысловатого рисунка у самого края манжета. Кожа мужчины оказалась бархатистой и теплой, и мне показалось даже, что я различила биение пульса. Я вздрогнула и одернула руку, будто обжегшись.

Я не ожидал, что она прикоснется… Такое быстрое, едва ощутимое столкновение ее пальцев и моего запястья. Там, где она провела подушечкой пальца кожу обожгло. Я с трудом подавил болезненное шипение. Это было… до ненормального приятного. Слишком приятно. Ее бледная и нежная кожа на фоне моей – смуглой и грубой, покрытой черными линиями.
Красиво…
Я инстинктивно потянулся за ее рукой, но успел отдернуть пальцы в самый последний момент. Она и так думает, что я дикарь.
Я сглотнул и снова потянулся к вину. Нужен глоток, а иначе точно сойду с ума. Одно-единственное прикосновение опалило так, будто я сунул руку в ворох горячих углей. Прямо в пламя. Больно до черных точек перед глазами и одновременно хорошо. Сладко. Безумно. До шума крови в ушах. До бешеной циркуляции во всем теле.
Я с трудом прохрипел:
— Да…
Я представил, как ее пальцы медленно вынимают запонку из петель и двигаются вверх по коже, скользят по руке, забираясь все выше и дальше под широким рукавом рубашки.
Это было очень опасное видение. Дико опасное.
Нужно сосредоточиться.
Но вместо этого я зачем-то тихо прошептал ей:
— Они очень действенны. Рискните и проверьте их силу.
Я представил, как веду мягкой кисточку по ее коже, оставляя черные вязи символов и знаков.
От этой картины стало так жарко, будто меня сжигали живем на костре. Я практически ощущал себя привязанной к столбу. Слышал треск и запах влажного хвороста. А от дыма першило в горле.
Только вместо гари был аромат ее духов, который я никогда не смогу забыть.

Одри Лейн писал(а):
– Слуги всегда любят придумывать разные истории про своих хозяев, – проговорила, отводя глаза от рисунка на руке. – И в большинстве случаев их выдумки не имеют ничего общего с действительностью.

Я все еще пытался взять себя в руки и вернуть ускользающий рассудок.
— Так и есть. Но их болтовня полезна.

Одри Лейн писал(а):
– Но вы почти ничего не съели, – взяла листок с меню, пытаясь сосредоточиться на обозначенных там названиях. – Жаркое из глухаря. Это должно быть вкусно. – Я заставила себя улыбнуться и снова поднять взгляд на Маркуса Хвана. Может быть, если сменить тему, напряжение уйдет само собой? – Вы любите охоту?

Она искала новую тему для разговора, и это было… не то, чего бы я хотел.
Я знал, что мы знакомы слишком мало. Даже смешно. Я никогда не доверял людям. Никому. Но сейчас было плевать.
— Не вижу в ней смысла. Если только не охотиться для собственного пропитания. Вам действительно это интересно? – Я смотрел на нее, пытаясь понять, что кроется за совершенным лицом и почти кукольно-идеальными чертами. В ее голове было столько всего… А еще больше в душе.
И я хотел знать об этом. Обо всем.
Но кажется, ей не нравился контроль. Не нравилось, что кто-то может распоряжаться ее жизнью.
А я всегда пытался контролировать все вокруг себя.
Но я слишком привык бороться за то, что хотел получить. Если не получилось купить, я крал. Любым способом, но то, что мне нужно, должно принадлежать мне.
— Леди де Пон… – Я ждал, пока она посмотрит на меня. – Мы ведь с вами не дети. И нам не нужно стараться соблюдать все правила приличия. Если вы боитесь за свою репутацию, то я могу быть в стороне. Никто даже не догадается, что мы знакомы. Но этот вечер… и эту ночь… я хочу провести подле вас. С вами.


Смотреть | Ответить | Цитировать целиком, блоками, абзацами | Запомнить | Мне нравится! 

25.11.20 03:01 Фантазм
Маркус Хван
Маркус Хван
Бал
Одри Лейн писал(а):
– А вы снова гораздо лучше меня знаете, что я должна почувствовать в скором времени.

Мне нравилось, что она отстаивает себя. В этом было что-то… что-то, что бросало мне вызов. Она не хотела, чтобы кто-то решал за нее. А меня тянуло сделать именно это. Не давать ей право выбора. Просто забрать с собой. Сначала на ночь. А когда она потеряет бдительность, оставить навсегда.

Одри Лейн писал(а):
– Я ведь здесь. И мне нет никакой выгоды лгать вам, говоря о том, чего нет на самом деле. Да, мне интересно узнать о ваших интересах, – последняя фраза прозвучала довольно нелепо, но я не стала поправляться. – Не только об охоте. О том, чем полна ваша жизнь. Зачем вы приехали на этот бал и что собираетесь делать завтра.

Это не было на меня похоже. Ничто из происходящего сегодня не было на меня похоже. Но откуда-то я знал, что не должен отпускать ее. Нельзя позволять ей уйти. Нельзя позволять забыть обо мне. Нельзя отпускать от себя.
Мне уже точно было известно, что даже если мы сейчас просто разойдемся, я не смогу ее забыть. Кого бы я не встретил, всегда будет присутствовать она. Преследовать меня, как призрак. Потому что в ней было что-то, идеально подходящее именно мне.
Но понял я это только сейчас. Все равно, какое у нее имя, какая внешность, каково положение в обществе – что-то внутри нее притягивает меня. Неодолимо. Я бы мог этому сопротивляться и, наверное, буду. Но это не имеет смысла. Я все равно проиграю.
— Леди Одри… – Я позволил себе назвать ее по имени, нарушая границы и устанавливая новые, которые хотел перейти как можно скорее. – Вы можете узнать о моей жизни все, что захотите. Для этого достаточно лишь пойти со мной.
Нужно просто заманить ее в свое логово, привязать к себе. И тогда я смогу понять, что происходит в ее голове и душе. Смогу влезть ей под кожу и стать необходимым. Стать ее привычкой, если большим стать не получится.

Табор
Сначала я подумал, что это новое развлечение. Появилась знакомая уже цыганка, которая гадала Николь и Анетте, а вместе с ней клубы дыма.
Прямо за нашими спинами, на стене, возникло черно-белое дрожащее изображение модного сейчас синематографа.
Я даже не придал всему этому значения, пока клубы дыма вокруг нас не запахли холодной влажной моросью и сырой листвой.
Одри Лейн писал(а):
Я метнулась к нему, обхватывая его руку чуть выше локтя и инстинктивно ища защиты. Понять бы еще только, от чего именно.
– То вино, что мы пили, – вы уверены, что оно было нормальным?
Если все, что я видела, - мои галлюцинации, можно представить, что он подумает обо мне. Но мне действительно было страшно. А Маркус Хван был единственным, к кому сейчас я могла обратиться за помощью. И кому доверяла.
– Я не понимаю, что происходит. Где мы? Или что со мной, если мне мерещатся такие странные вещи?

Мы оказались… под открытым небом. Вокруг шумел цыганский табор, трещали костры и ночные птицы.
Я потянулся к Одри, и в этот момент она оказалась в моих руках. Мы притянулись, словно два куска магнита, и не смотря на дикую ситуацию, я ощутил… странную радость от того, что она держалась за меня.
Мы оказались здесь не одни. Еще несколько гостей. Ни Николь, ни Анетты рядом не было, и оставалось надеяться, что произошедшее их не коснулось. Что бы это ни было.
Я обвил рукой хрупкие плечи графини, притягивая ее к себе
— В вине ничего не было. – Это я знал совершенно точно. Но от этого все только больше запутывалось. – Не отходите от меня. – Я пристально посмотрел ей в глаза. – Будьте все время рядом.
Август Паулет писал(а):
- Как-то нас слишком много, групповые галлюцинации? Никогда о таком не слышал, попытался пошутить маркиз, чтобы приободрить девушек.

— Мы даже не были в одном месте. Если бы это были галлюцинации, мы бы… видели знакомых людей. Или хотя бы тех, с кем недавно общались.

Мэри Доусон писал(а):
- Но, - вмешалась Мэри, - может быть, нам стоит осмотреть кибитку жениха? Я слышала, что ведьмы тайно втыкают иглы в разные вещи, чтобы вызвать болезни и помешательство.

Август Паулет писал(а):
- Может быть. вы и правы, леди Доусон, но только не надо ничего трогать руками, мало ли что, - слегка скривился Август, - вот только что нам даст эта иголка, даже если мы ее найдем? Не думаю, что стоит ее вынимать... Или как в сказке - смерть колдуна в игле? стоит ее сломать, и колдун испустит дух?

Я вырос, сражаясь я чертовой грязью. Видя ее постоянно. Ощущая на языке. И как бы ни пытался походить на аристократов, знал, что никогда не буду таким, как они. Меня не пугали возможные болезни, насекомые и все, что могло оказаться в этой кибитке.
У меня был только один страх. Которого я не ожидал. Но который стоял рядом и ужасно правильно ощущался в моих руках. Графиня.
— Я могу пойти.

Завтра буду мало. Отдаюсь в руки графини. Можно нежно пользоваться моим телом и отыскать все, что нужно)


Смотреть | Ответить | Цитировать целиком, блоками, абзацами | Запомнить | Мне нравится! 

25.11.20 23:42 Фантазм
Маркус Хван
Маркус Хван
Одри Лейн писал(а):
– Я пойду с вами, – я произнесла эти слова, почти не размышляя.

Нет! Что бы ни находилось внутри кибитки, я не хотел, чтобы Одри это видела. Одри… я не имел на это никакого права, но уже называл ее так про себя. Мне нравилось, что в моей голове я могу назвать ее по имени. Интимно. Как не всегда общаются даже муж с женой.
Она была твердо намерена идти следом. Меня это и восхищало, и злило. Эта ее самостоятельность и независимость. Я словно стеснялся того, что она увидит меня… иначе. Сколько бы ни пытался походить на аристократа, я никогда им не был. А что если она поймет, что мое место среди чего-то подобного?
Но пусть лучше она пойдет со мной, чем останется снаружи. Да, здесь были и другие гости, но… но я хотел забрать ее с собой. Забрать себе. Пусть будет рядом.
Так я хотя бы смогу оправдать свои прикосновения к ней.
Внутри было мрачно. Спертый затхлый воздух, пропитанный болезнью и безумием.
На узкой кровати метался молоденький парнишка, который выглядел так, словно доживал последние часы.
И что мы должны были найти? Я осмотрелся. Кто вообще такие эти ламии? Еще одно мое отличие от этих людей. Мое образование… не походило на от того, какое получали в Империи. Да и на родине. Меня учили писать и считать совсем не учителя.
Одри Лейн писал(а):
Я повернулась к Маркусу:
– Вы позволите еще раз взглянуть на ваше запястье?

Она явно что-то заметила и поняла, но мне было странно наплевать на это. Главное, что сейчас идеальная графиня дотронется своими тонкими пальцами до моей кожи.
Я протянул ей руку. Ждал, когда она сама задерет манжет, вытащит запонку. Дыхание застряло в горле. Я забыл, где нахожусь. Забыл вообще обо всем. Были только ее прохладные дрожащие пальцы, скользящие сначала по линиям на ладони, а потом и по венам на запястье.
Со мной что-то случилось. Она ведь просто рассматривала черные, немного стершиеся линии моих талисманов, наивной суеверной привычки, но я представлял совсем другое.
Как бы ее ладони смотрелись на моем теле? Везде. В воображении тут же зажглись картины того, как она прикасается ко мне. Совершенно обнаженная, укрытая лишь румянцем на щеках. Как бы ее пальцы скользили по моей коже? Быстро? Медленно? Едва прикасаясь? Или вкрадчиво, почти до боли ощутимо?
Резко видение оборвалось. Пришлось очнуться. Графиня отпустила мою руку, и я понял, что рубашка прилипла к спине от напряжения. Одно ее прикосновение, а я плавится, как металл в кузне.
Графиня ничего не сказала, просто отпустила мою руку, а я почувствовал себя преданным.
Я заставил себя отвернуться и невидящим взглядом начал обшаривать тесное пространство кибитки. Чего здесь только не было. А я даже не знал, что именно мы ищем.
Не оборачиваясь к графине, я постарался как можно равнодушнее спросить:
— Кто такие ламии?
Одри Лейн писал(а):
В этот момент юноша на постели снова забормотал что-то, возвращая меня в реальность. Пламя стоящей подле лампады взметнулось и тут же опало, почти угасая, словно кто-то что есть силы дунул на него. Внезапно пришедшая в голову мысль заставила меня похолодеть...

Внутри стало совсем темно, но снаружи слышались голоса. Кажется, кто-то просил огня. В кибитку забралось несколько огненных бликов. Сначала я не придал этому значению, но потом присмотрелся.
На одной из полок за спиной леди Одри стояли стеклянные бутыли. Полки были занавешены выцветшей грязной тканью, но из-за сквозняка, задувшего пламя, ее край зацепился за край.
Я взял одну из бутылок. Она была покрыта пылью, ее явно давно никто не касался. Стерев серый слой я рассмотрел внутри что-то напоминающее паутину…
В трех других бутылках было тоже самое.
Почувствовав вопросительный взгляд графини, я пояснил:
— Это змеиная кожа…
Вернув бутылку на место, я снял с полки простую деревянную плошку. Одного взгляда хватило, чтобы определить, что в ней. Леди Обри попыталась тоже заглянуть, но я быстро поставил плошку на место.
— А там… змеиные глаза.
Парнишка снова застонал.
— Непонятно только, зачем ему это…
В сумраке кибитки, все еще глядя на мечущегося в бреду мальчишку, я осторожно коснулся пальцами пальцев графини. Сжал ее ладонь. Слишком крепко, но ничего не мог с собой поделать.
— Будьте рядом, Одри…
Я знал, что не имею права, но все равно назвал ее по имени. Даже если ей это не понравится, я все равно буду звать ее так. Потому что в этой странной кибитке, рядом с бредящим женихом, это было самым правильным. Это было самым правильным в моей жизни – называть ее так.


Смотреть | Ответить | Цитировать целиком, блоками, абзацами | Запомнить | Мне нравится! 

28.11.20 02:26 Фантазм
Маркус Хван
Маркус Хван
Одри Лейн писал(а):
Я ответила, изо всех стараясь, чтобы мой голос не дрожал.
– Ведьмы. Еще говорят, что это демоницы, вампирши, пьющие кровь своих жертв. Они предстают в образе красавиц, перед которыми нельзя устоять, увлекают за собой, обольщают, а потом лишают жизни. Правда, я всегда думала, что это только легенды.

Конечно же, она знала. Это и, наверняка еще сотни подобных вещей, о которых я даже не подозревал. Рядом с ней я как никогда ощущал себя самозванцем, занявшим место, которое никогда не должно было принадлежать мне. И в то же время, я почувствовал злость. Все, что у меня сейчас есть, мое. Я добился этого, ковыряясь в грязи и вгрызаясь зубами в каждый шанс. Я имел полное право на все, чем владел.
И графини я тоже добьюсь. Буду владеть ею. Потому что она должна принадлежать только мне.
Не знаю, что в ней было такого, из-за чего меня всего ломало. Я чувствовал себя вспоротым и вывернутым наизнанку всем своим непривлекательным нутром.
Говорят, что ради важного человека ты стараешься стать лучше. Хотя бы казаться.
Но нет… перед тем, кто важен и дорог втайне ты мечтаешь быть настоящим. Таким, чтобы она знала все твои недостатки, видела всю твою грязь и была в курсе всех твоих грехов. И чтобы зная все это, принимала тебя.
Вот что происходит, когда находишь того, кто важен.
А я уже сейчас чувствовал, что она важна. Я не просто хотел привязать красную нить к ее запястью. Я хотел обвязать алый шелковый шнурок вокруг ее шеи. Запястье – это слишком мало для меня.
Алая нить должна виться по ее горлу, напоминая о том, кому она принадлежит. Ведь о привязанной к запястью нитке слишком легко можно забыть.
Я слишком глубоко погрузился в свои сумасшедшие мысли.
Так глубоко, что даже не сразу понял, что голос Одри слегка дрожит. Она мастерски скрывала свои чувства, легко надевала на лицо маску, но сейчас что-то было…
Я шагнул к ней. Почти вплотную. Старался не думать о том, что она сказала. Ведьмы. Демоницы. Вампирши.
Обхватил ладонями ее шею и слегка погладил большими пальцами горло. Ее кожа была невероятной на ощупь. В тысячу раз нежнее шелка. Гладкая. Теплая. Совершенная.
— Вы боитесь?
Я понимал, что это не так. Возможно, в ней и был страх, но не перед этими существами.
— О чем вы сейчас подумали?
Я продолжал скользить пальцами по ее шее, представляя нас совсем в другой обстановке. Когда на ней не будет ничего, кроме узкой кроваво-алой ленты.

Одри Лейн писал(а):
– Я слышала, что ламии могут доставать свои глаза, когда ложатся спать. И только тогда они беззащитны.

— Если ее глаза сейчас здесь, то она… спит? – Я снова заглянул в плошку. – Или следит за нами? Тогда не так уж и беззащитна. Давайте, Одри, вспоминайте, что еще знаете о них. Если мы заглянем под веки всех спящих девушек, ее глазницы будут пусты?
Я знал, что могу говорить с ней открыто. Она не упадет в обморок и не начнет истерику. И в этом была ее притягательность. В ее чертовой стойкости, которую я уже начинал ненавидеть. И в то же время восхищался.
Мне хотелось, чтобы со мной она была слабой. Хоть немного. Чтобы я знал этот ее секрет, единолично владел им, – что внутри, на самом деле, она нуждается в моей защите.
Одри вдруг замерла. Не моргая она смотрела прямо в змеиные глаза, разделенные пополам двумя узкими черными зрачками.
Побледнела, превратившись в каменное изваяние. Пугающе неподвижная.
Я сжал ее плечи, не заботясь, что могу оставить синяки, и встряхнул:
— Одри, очнитесь! Посмотрите на меня!
Она никак не реагировала. Только по щеке неожиданно скатилась слеза.
Я давно не чувствовал такой паники. Страха. Я ведь не знал, что делать! Как помочь ей?! Как вырвать из этого состояния?
Неожиданно, она пришла в себя.
Одри Лейн писал(а):
Я вернула плошку на место, где та стояла, и обернулась к Маркусу. Прошептала, чувствуя, как слезы все же сорвались из глаз и обжигают щеки.
– Это сделала его невеста. Чтобы он не принадлежал больше никому. Мы должны все рассказать старейшине, и пусть он решает, что делать дальше.

Я не удержался и прижал ее к себе. Обнял, вдавливая в свое тело так, чтобы отпечаталась на мне. Чтобы до синяков на ее бледной коже. До нехватки дыхания. Уткнулся носом в ее прическу, вдыхая легкий, но пьянящий аромат. Ее запах должен остаться на моей коже. На моих простынях. Даже на моей одежде.
Очнувшись от собственных фантазий, я резко оторвал ее от себя, продолжая впиваться пальцами в хрупкие плечи.
Она казалась уже не такой бледной. Волосы растрепались из-за того, что я испортил ее совершенную прическу, но, кажется, она снова была со мной.
— Идемте.
Я бросил взгляд на юношу, который уже давно лежал неподвижно.
Что-то заставило меня шагнуть к нему и осторожно приподнять одно веко. Белки глаз были почти красными, налившимися кровью.
Но они были.
А вот губы… Посинели. Почти почернели. Они полопались, но кожа на них… Это не была его кожа. Бледные сетчатые чешуйки.
На его губах была змеиная шкура. Ее частицы.
Я вытащил из кармана платок и обмотал им пальцы.
Графиня стояла за спиной, даже сейчас сводя с ума своим присутствием и обещанием тепла.
Сосредоточившись, я приоткрыл стиснутые челюсти. Было темно, но я без труда разглядел белую пленку у корня языка.
Осторожно введя пальцы в его рот, я ухватился за пленку и потянул.
Змеиная шкура. Длинная и слегка переливающаяся той же синевой, которая окрасила губы мальчишки.
Вытащить ее было не так-то легко. Кажется, что внутри ее что-то крепко держало. Пару раз она обрывалась. Но в какой-то момент мне удалось выдернуть ее целиком.
В этот же момент цыган взвился над кроватью и, согнувшись, вырвал на пол черный сгусток.
Отшвырнув шкуру, я встал на ноги и задвинул графиню себе за спину. Цыган снова упал на топчан и спокойно задышал.
А я взглянул на символы, покрывающие его кожу:
— Есть знаки, которые защитят. А есть те, которые могут убить. Теперь ему поможет только колдун.
По крайней мере, он дышал. А значит, мы выгадали немного времени.
Придерживая графиню за локоть, я помог ей покинуть кибитку и следом спрыгнул на землю.
Снаружи шли бурные споры. По обрывкам разговора становилось понятно, что маркиз нашел медальон с двумя снимками. Портрет цыгана и совсем не его невесты.
Джордж Дарлоу писал(а):
- Господа и дамы, полагаю, что это вероятнее всего жених, но на втором портрете явно не невеста. Вот взгляните, - маркиз с готовностью продемонстрировал свою находку всем желающим.

Мы с графиней переглянулись:
— У него была любовница? Это вы увидели?
Она кивнула, а я жестко усмехнулся:
— Значит, получил по заслугам.
Я понимал, что не знаю всей истории, но не мог избавиться от мысли, что он заслужил свое наказание. Заслужил смерть.
Джордж Дарлоу писал(а):
- Боюсь, леди Дю Роз, что эта две разные дамы. Во всяком случае портрет на цыганскую невесту не походит. А вот на ту, из-за которой невеста могла пойти на отчаянный шаг - такой вариант я с большой вероятностью могу принять. - Терпеливо разъяснил свою мысль маркиз. - Но быть может у кого-то есть иные мысли?

— Мы сделали все, что могли. Теперь с этим пусть разбирается барон.
Мэри Доусон писал(а):
- А как там этот юноша? - вдруг спросила она. - Есть ли надежда, что он поправится?

— Не думаю, что это наша забота.

Виолетта Кромер писал(а):
Виолетта взглянула на мужчин, полагая, что именно они и станут теми, кто возьмёт на себе решение данной загадки. И на секунду ей стало даже немного жаль, что она вовсе не Феликс.

Ее с нами не было. Откуда она появилась? Я осмотрелся. Николь и Анетты поблизости так и не видно. Я старался не переживать о них, твердя себе, что мне все равно. Но… вдруг вспомнились слова графини. Нет, она не права. Нет у меня к ним никаких чувств. Я просто… просто нахожусь рядом, чтобы граф даже после смерти мучился от того, что я поблизости.

Август Паулет писал(а):
- Как я понял, именно мы должны его оживить. Какие предложения, господа? И в самом деле, кто был в кибитке, юноше не стало лучше? - маркиз оглядел присуствующих.

— Мы не медикусы, Ваше Сиятельство. Вы нашли доказательства его измены. Мы поняли, как вычислить ламию. Все остальное – заботы табора.

Джордж Дарлоу писал(а):
Лорд Кройчестер, мне помнится что цыганский барон желал чтобы мы отыскали виновника либо виновных. О врачевании я не припоминаю, да и испытываю некоторым сомнения в том, что среди присутствующих сыщется сведущий в медицине, - маркиз обвел внимательным взглядом всех присутствующих. - Во всяком случае я со всей ответственностью заявляю, что я имею весьма скудные познания в этой области. Посему, считаю что нам надлежит все наши находки и соображения передать барону, но при этом быть весьма деликатными, поскольку дело не потерпит прямоты и грубости, - решил уточнить маркиз. - Вот такое мое виденье ситуации. Но ежели кто считает иначе, то пусть выскажется.


Мэри Доусон писал(а):
Я думаю, вам стоит отдать барону медальон, ведь именно вы нашли его. милорд, - произнесла Мэри серьезно. - И чем скорее вы отдадите его, тем лучше будет для нас всех.


— Тогда мы пойдем к старосте. Чтобы смог успокоить барона, когда тот все узнает. А вы расскажите барону.
Я всем кивнул.
Даже здесь, в степи, приходилось соблюдать чертовы нормы приличия.
Я подал руку графине:
— Ваша Милость… – Чтобы хоть как-то объяснить то, что хотел увести ее с собой, бросил первое, что пришло на ум: – Вы женщина, а значит, сможете быть более… деликатной.

Я цеплялся взглядом за стоянку, которую разбил табор. Лес был вдалеке. Если старосте не понравится то, что мы скажем, нужно будет как-то добраться до него.
Я знал, что буду биться за Одри до конца. Но даже трое мужчин против табора… Этого нужно избежать любой ценой.
Староста и колдун нашлись возле одного из костров. Я намеренно позвал их за самую близкую к лесу кибитку. Изо всех сил старался убедить старика, что это затем, чтобы не поднимать панику в таборе.
Но если он вдруг прикажет нас схватить, я успею убить его. Возможно, это получится сделать, даже не привлекая внимания. И тогда у нас будет маленькая, но фора.
Удивительно, но староста воспринял все спокойно. Только попросил нас вместе с ним отправиться к дочери барона, которая действительно спала в той самой кибитке, за которой мы разговаривали.
Я старался понять, что он задумал, но старик выглядел уверенно.
Держа Одри за руку и пытаясь загородить ото всех и одновременно наблюдать за происходящим, я последовал за старостой.
Когда он поднял веко мирно спящей девушки, мы увидели лишь черную пустоту и запекшуюся кровавую корочку.
Старик тяжело вздохнул:
— Можете быть свободны…

Я старался не бежать и действовать спокойно, но практически вытащил Одри из кибитки. Снаружи клубился молочно-белый туман, в который мы, не задумываясь, шагнули.
Наплевав на правила, я обнял графиню за плечи и снова прижал к себе. На волосах и коже оседала морось. Я пытался понять, куда нам идти, но внезапно туман начал рассеиваться.
Сквозь него отчетливо проступали знакомые очертания особняка. Мы снова были на балу.

Команде в таборе: кто хочет, может переместиться по этому же описанию и считать, что вернулись все вместе. Кому хочется свое, можно не обращать внимания и воспользоваться помощью барона


Смотреть | Ответить | Цитировать целиком, блоками, абзацами | Запомнить | Мне нравится! 

01.12.20 01:19 Фантазм
Маркус Хван
Маркус Хван
— Я хм... прошу разрешения... хм... ухаживать за вашей сестрой.
— Слишком много.
— Что? – Виконт вытаращил на меня глаза и моргнул.
Я объяснил:
— Слишком много «хм». Не думаю, что моей сестре понравится такой... неуверенный в себе поклонник.
За спиной раздались оханье и яростный шепот.
Если бы я только мог реагировать на все это.
Увидев Николь и Анетту, увлеченно танцующих, я немного успокоился. Кажется, их совсем не коснулась происходящая здесь чертовщина.
— Я… просто…
Виконт пытался что-то сказать, а я никак не мог отвести глаз от входа в зал. Одри стояла посреди толпы, такая холодная и одинокая. Я в который раз пожалел, что оставил ее там. Но если бы потащил ее следом, что о ней подумали бы? Там, в зимнем саду, мы были практически наедине. Но сейчас…
«И с каких это пор ты заботишься о чьей-то репутации?»
От этой мысли захотелось выругаться.
Я посмотрел на виконта:
— Хорошо.
Он удивленно моргнул:
— Что?
В этот самый момент к Одри подошел старый обрюзгший хрыч. Даже с этого расстояния я мог рассмотреть, с каким выражением он на нее смотрит. Эта мразь едва ли слюни не пускала, лапая мою женщину взглядом.
«Твою женщину?»
Внутренний голос был таким же ублюдком, как и я. Он громко смеялся, и этот смех превращался в колокольный набат, бьющий по вискам.
Да. Моя. Женщина.
Я бросил на виконта еще один взгляд:
— Можете ухаживать за Анеттой.
— Хм… Вообще-то я хотел ухаживать за Николь.
— Можете ухаживать за ними обеими. Завтра пригласите их… куда-нибудь.
Виконт нервно улыбнулся и судорожно закивал:
— Благодарю! Благодарю… обязательно…
Я отвернулся, не собираясь больше слушать его лепет.
Там, где стояла Одри, больше никого не было.
Я все-таки выругался сквозь зубы.
Николь и Анетта, словно чувствуя мое настроение, притихли.
Я нашел того хряка, который пытался заговорить с Одри. Стальным взглядом он следил за выходом. Она уехала… Хитрая стерва. Знала же, как подействовала на меня. Не могла не знать! Я предлагал ей провести эту ночь вмести. Сначала она вообще ничего не ответила, а теперь попросту сбежала.
Ну, нет, дорогая графиня де Пон. От меня вам не сбежать.
— Мы едем домой. – Я кивнул на выход.
Удивительно, но мне никто не возразил. Обе девчонки притихли и радостно улыбались. Одной проблемой меньше.

***
Дорога до особняка превратилась в пытку. Я готов был на стенку лезть. Экипажи едва продвигались по загруженной улице, везде сновали люди. А все мои мысли возвращались к гордой графине.
Она должна быть моей. Должна. Она принадлежит мне! Это правильно. Это… было предрешено с самого начала.
Едва мы добрались до дома, я отправил Николь и Анетту спать, а сам бросился в свою спальню.
Сменил парадный фрак на обычную, неприметную одежду. Серую, чтобы слиться с наступающим рассветом.
Внутри все кипело и бурлило так, будто я выпил несколько бутылок вина. Меня сжигал голод. Адский голод. Я хотел сожрать Одри. Как хищник пожирает свою добычу. Я хотел охотиться на нее. Поймать. А после долго смаковать вкус ее покрытой потом кожи.
Ее дом завораживал тишиной. Найти его оказалось легче, чем я думал. Осторожно, чтобы не попасться никому на глаза, я проник внутрь. Словно вор. Впрочем, я ведь им и был.
Голос служанки и легкий, невесомый, аромат духов указали нужное направление.
Одри Лейн писал(а):
– Вам что-нибудь нужно еще, миледи?

Да, нам нужно, чтобы ты убралась отсюда.
Одри Лейн писал(а):
– Нет.

Хищная улыбка коснулась моих губ, а рот наполнился горячей слюной. Предвкушение было сродни пытке.
Одри Лейн писал(а):
– Можешь быть свободна, Бет. Больше ничего не нужно.

Сердце забилось быстрее. Я отсчитывал каждый шаг медлительной служанки, пока она не вышла из спальни.
Что-то меня остановило. Я не показался на глаза Одри, едва ее горничная ушла. Нет, я продолжил воровато наблюдать за ней. Исподтишка.
От увиденного член встал так быстро, что потемнело перед глазами.
О ком она думала? О ком она, черт возьми, мечтала, пока прикасалась к себе?! Я узнаю. Я обязательно об этом узнаю.
Одри Лейн писал(а):
Я ахнула, отнимая руки от груди и прижимая к запылавшим щекам.

Одри Лейн писал(а):
Отошла к кровати и присела на самый край, прикрывая глаза. Только это не помогло удержать подступивших слез.

Она не видела меня. Не слышала. Я старался передвигаться бесшумно, но она никак не отреагировала на мое присутствие, даже когда между нами остались жалкие сантиметры.
И только когда я потянулся к ней, распутывая ленты на ночной сорочке, Одри подняла голову и тихо вскрикнула.
Я заставил ее встать, потянув за руку, и тихо прошептал в аккуратное ушко:
— Я пришел обокрасть ваш дом…
Ее кожа была такой нежной и манящей на вид, что я не удержался. Лизнул сначала мочку, потом запустил язык в раковинку, а потом прочертил влажную линию от изгиба плеча до шеи. Боже… Я действительно готов был ее сожрать.
От ее аромата кружилась голова, а член рвал брюки, стремясь скорее погрузиться в ее тело.
Одри удивленно вскинула брови, приоткрыла рот, а я наконец справился с чертовой тесьмой.
— Горничная уже ушла, а вы все еще в сорочке? – Я слегка погладил округлость ее груди. Снова захотелось выругаться. Ее грудь… Кажется, у меня появилась еще одна навязчивая фантазия. Я снова подтолкнул Одри к кровати: – Перед тем, как ее снять, вы каждый раз так играетесь? Позвольте покажу, как надо…
Я уложил Одри поперек кровати. Наверное, я так и не стал образованным, потому что не знал, как описать ее словами.
Прекрасна? Совершенна? Идеальна?
Все это слишком слабо для нее.
Моя. Вот подходящее слово.
А еще… Искушающая.
Как грех.
Как порок.
Как ад и рай.
Я обошел кровать с другой стороны и склонился над Одри. Ее глаза были удивленно открыты, а на лице застыло удивление и страх. Я навис над ней, лицом к лицу. Она вся лежала передо мной.
Мои губы напротив ее лба. Ее – напротив моего. Все так невинно.
Я улыбнулся от предвкушения и продвинулся вперед, вдыхая аромат ее кожи.
Кажется, она совсем не ожидала, когда через сорочку я сомкнул губы на ее соске. Ткань тут же стала влажной. Она скрывала от меня вкус Одри, но сейчас я хотел, чтобы удовольствие ощущала именно она.
Я потом распробую ее. Позже. Много раз. Столько, на сколько хватит сил.
Как голодный зверь я набросился на ее сосок, натягивающий влажную ткань. Сквозь мокрое пятно проступал его темно-розовый соблазнительный цвет. Он набух и вытянулся, доводя меня своим видом до сумасшествия.
— Шелк приятнее ощущается на коже. – Я не видел ее лица, но слышал горячее влажное дыхание на собственной груди. – В следующий раз будет именно он. – Я слегка прикусил удлинившийся сосок и сдвинулся к другому, одновременно приказывая: – Согните ноги в коленях и расставьте.
Одри послушалась, чем довела меня почти до лихорадочного состояния. Все внутри горело от потребности быть в ней. Пробовать ее на вкус. Лизать. Кусать.
— Шире, Одри. Шире!
Обхватив губами другой сосок, я потянул подол сорочки вверх, обнажая сначала ее колени, потом бедра, до тех пор, пока не показался темный треугольник волос.
Я старался не смотреть вниз – знал, что долго не выдержу. Давление в члене причиняло уже боль.
Я жадно сосал вершинку соска, желая разорвать чертову ткань на лоскуты, но каким-то чудом сдерживаясь.
Моя ладонь скользнула вперед, легла на гладкий живот. А потом ниже…
Она была влажной. Шелковистой и горячей. Мне нужен ее вкус. Хочу знать, какая она.
Разводя набухшие и невероятно гладкие складочки в стороны, я коснулся клитора, а потом медленно вошел в узкое горячее отверстие.
Она могла сжечь… Сжечь и превратить в пепел. Настолько горячей была. И тесной. Я не представлял, как смогу войти в нее. Это будет похоже на пытку. На сладкую пытку, о которой я мечтал.
Я начал ускорять темп, вводя в Одри палец и жадно лаская то один сосок, то другой.
Ткань стала совсем влажной, но я все равно не убирал ее. Знал, что не сдержусь. Мне хотелось довести Одри до такого же состоянии, в котором находился я сам – острая одержимость. Потребность в ней.
Когда бедра Одри начали подниматься, следуя за моим пальцем, я убрал его. Не удержался и лизнул, пробуя ее вкус. Горячий… Терпко-сладкий… Невероятный.
Мне нужно быть там – между ее ног. Пробовать. Насыщаться. Но не сейчас…
Я оторвался от Одри. Уложил ее на бок, спиной к себе. Лег позади, прижав так крепко, что наши тела впечатались друг в друга.
Член лег в ложбинку между ее ягодиц. Помимо воли, я толкнулся бедрами вперед.
Заставил Одри поднять ноги и согнуть в колене.
— Как вы любите спать, Ваша Милость? На спине? На животе? Или вот так?
Я опустил руку вниз, погладив упругую попку. Прикусив кожу в основании шеи, я ввел в Одри два пальца. Как же туго…
— Сожмите грудь…
Медленно я начал двигать рукой, сходя от желания заменить пальцы своим членом. Гладкие стеночки ее лона сжимались вокруг моих пальцев стальными тисками.
— Я ведь лучше вашей горничной, леди де Пон?
Я ускорил движения рукой настолько, что Одри задрожала, вздрагивая от каждого моего проникновения.
Зря я думал, что смогу совладать со своим желанием. Ее аромат заполнил все тело. Ее влага обволакивала пальцы и ощущалась на языке сладким наркотиком.
Я украду ее у нее самой. Чего бы мне это ни стоило.


Смотреть | Ответить | Цитировать целиком, блоками, абзацами | Запомнить | Мне нравится! 

09.12.20 03:43 Фантазм
Маркус Хван
Маркус Хван
— Леди де Пон тоже получила приглашение.
Я кивнул Эдгару, рассматривая белый шелк с черными росчерками линий. Они складывались в деревья, ветви и цветы. Горы и реки. Черный рисунок на подоле белой ночной сорочки смотрелся… непривычно. Но и Одри была не такой, как все.
— Еще указания будут?
Я покачал головой и отпустил секретаря.
На столе передо мной стояло девять лакированных шкатулок. По одной на каждый день, если графиня де Пон не захочет больше меня видеть.
Прошедшая ночь никак не желала оставлять меня в покое. Вместо того, чтобы хоть немного померкнуть, воспоминания становились только ярче. У нас была лишь пара часов – слишком мало для того, чтобы сделать все, что хотелось. Сейчас я уже не знал, что из видений перед глазами – правда, а что – мои бредовые фантазии об Одри.
Мне пришлось уйти.
Как бы сильно я ее ни хотел, понимал: возможно, утром она не захочет меня видеть. А еще ее репутация, которую я не мог губить.
Вряд ли она обрадуется, если нас увидят вместе. Даже то, что она вдова, не дает ей такой свободы.
Может, прими я этот чертов титул, стало бы легче?
Я потер глаза. В памяти тут же вспыхнула ослепляюще яркая картинка. Моя прекрасная графиня, раскинувшаяся на простынях и издающая настолько сладкие звуки, что кожа покрывается испариной, а возбуждение бьет в виски.
Ее опадающая от частого прерывистого дыхания грудь, возбужденно вытянувшиеся соски, которые я готов был целовать часами. Ее черные, как бездна, в которой я тону, волосы, прилипшие к влажной коже.
Я хотел смотреть на нее.
Просто смотреть.
Как она ласкает себя, думая, что никто не видит.
Хотя нет. На этот раз она должна ласкать себя у меня на глазах. Передо мной. Послушно выполняя мои приказы. Опуская свои руки туда, где я хотел их видеть. Раздвигая ноги так широко, как я скажу.
От этих мыслей становилось только хуже.
Я ушел, пока она продолжала спать, а мне хотелось наблюдать за ее пробуждением. Вдыхать ее сладкий сонный запах, целовать мягкость кожи, воровать тепло.
Тихий треск и легкая боль привели в чувство.
Я раздраженно отбросил в сторону ручку, которая сломалась от того, насколько крепко я ее сжал. Металлическое перо впилось в ладонь, а чернила, смешавшись с кровью, измарали кожу.
Кажется, я начинаю сходить с ума.
Кое-как обвязав руку платком, чтобы не испортить ткани, я открыл первую шкатулку и аккуратно сложил туда белую ночную сорочку.
Графиня должна ее оценить. И надеть. Для меня.
Я сглотнул, представив, как она будет выглядеть в этом одеянии. Нахлынувшее возбуждение оказалось такой силы, что стало больно.
Я тяжело задышал, пытаясь прогнать из воображения образ Одри. Но наверное уже поздно бороться с ней. Она в голове. Под кожей. И на коже.
Я захлопнул первую шкатулку и открыл вторую. Вложил в нее прямоугольный брусок чернил.
В третью шкатулку положил кисть для каллиграфии. И снова перед глазами вспыхнула четкая, до одури подробная, картина, как я веду по мягкой белоснежной коже Одри черной кистью. Как на ее теле остаются слова, понятные лишь мне.
Чернила не смоются несколько дней. И под одеждой, улыбаясь своим знакомым и друзьям, она будет скрывать то, что я напишу на ней.
Я понимал, что доведу себя этими фантазиями. Невозможно избавиться от них и думать о чем-то другом.
Невозможно было вообще думать.
Я хотел Одри. Хотел к ней. Хотел ее. В нее.
Когда в дверь постучали, я как раз захлопнул последнюю шкатулку.
— Войдите.
На пороге возник дворецкий:
— К вам гостья.
Я подхватил первую шкатулку, с сорочкой. Я бы хотел быть рядом, когда Одри ее откроет. Увидеть ее реакцию. Понять, понравилось ли.
— Позови Николь и Анетту. – Я вышел из-за стола.
Придется гадать и мучиться. Я уже точно знал, что этого не избежать.
— Нет, она именно к вам.
Я остановился.
— Да. Утверждает, что принесла вам письмо.
— Кто?
— Я не спросил.
Злость вспыхнула моментально:
— А надо бы!
Слухи о нападениях больше не были слухами. Жертв становилось все больше, а этот идиот выпускает в дом…
— Я провел ее в гостиную.
— Проверь Николь и Анетту.
Я направился в гостиную, а в душе уже все кипело.
Кто бы ни пришел, в дом оказалось так легко проникнуть. А Одри?.. Она точно так же беззащитна. И не только от того, кто похищает девушек.
И если дочери графа хотя бы были рядом, то с Одри мы намного дальше друг от друга, чем это кажется.
Эта дикая потребность защитить ее оказалась чем-то таким, что окончательно перевернуло все в моей голове.

Одри Лейн писал(а):
– Добрый день, мистер Хван. У меня письмо для вашей сестры.
Я заговорила тихо, стараясь изо всех сил, чтобы мой голос не дрожал. И отчаянно надеялась, что Маркус не узнает меня с первых же слов.

Еще до того, как она обернулась и заговора, я понял… Ее запах. Духи и тело. Смесь, от которой начинает шуметь в ушах.
Может, я все-таки сошел с ума? Потому что вижу то, чего нет. Чего не должно быть. Вуаль, скрывающая лицо, словно издевка. Тихий голос…
Но у меня есть запах. Аромат ее кожи. И этого достаточно.
Я просто должен убедиться, что она видение. Если я прикоснусь, то она растает, исчезнет. Как призрак.
А если нет…
Я осознал, что делаю, только когда шкатулка стукнула о каминную полку, а мои ладони накрыли ее талию.
Под руками ощущалась плоть. Человеческая плоть. Не дух, не призрак. Не видение.
Я поднял вуаль с ее губ и впился в рот голодным поцелуем. Жадно, дико. Первобытно. Словно хотел сожрать свою законную добычу. Если ей хочется скрывать от меня свое лицо, пожалуйста…
Но остальной одежды слишком много.
Я перестал существовать. Превратился в одни сплошные инстинкты. И главный из них, самый сильный кричал, что я должен сделать ее своей. Овладеть. Взять. Заполучить и не отпускать.
Чертово платье скрывало ее от меня, и я просто разодрал ткань юбки на две половинки. Задрал нижние юбки, обнажая обтянутые чулками ноги.
При свете дня она была еще красивее. Еще слаще. Язык ворвался в горячий влажный рот, собирая знакомый вкус.
Какая же она… Я сам не понял, что застонал, пока из горла не вырвался тяжелый хриплый звук.
Мне нужна Одри. Нужна прямо сейчас. Я схватил ее за руку. Длинные пальцы и в самом деле сжимали какое-то письмо, которое я выхватил из ее рук и швырнул на пол.
Ее ладонь была прохладной и слегка дрожала. А я сгорал…
Кое-как расстегнув пуговицу на брюках, я направил ладонь Одри вниз. Когда она сжала мой член, я не сдержался, толкнулся в ее руку, жадно прикусил ее распухшие мягкие губы.
Выдирая оставшиеся пуговицы, я мог думать только о том, каким дураком был, когда уходил.
Нужно найти способ быть рядом с ней. Любой.
Я должен постоянно находиться возле нее. Все время.
Подхватив Одри под ягодицы, я опустил ее на свой член. Насадил с такой силой, что мы оба застонали.
Она обхватила ногами мои бедра, а я, прижав ее к стене, начал дико вбиваться в узкую влажную глубину.
В ней было слишком тесно. До боли. До умопомрачения. До помешательства. Я слышал только звуки наших стонов и шлепки тел.
Влажный звук, с которым член врывался в ее влагалище, был единственным, что я хотел слушать. Вечно. Всегда. Только этот звук. Как мы соединяемся.
В меня словно демон вселился. Я забыл о нежности. О ласке. Одержимо вдалбливался в горячее желанное тело Одри, стараясь выбить из нее все крики.
Каждый из них должен принадлежать только мне.
Они мои! Крики, стоны, всхлипы.
Она моя…

Неделю спустя. На пути в Нордварт
Дверь экипажа наконец распахнулась, и Одри, ежась от холода, нырнула внутрь.
Когда она увидела меня, ее черные брови удивленно взлетели вверх, а рот приоткрылся. Я сразу же представил, чем мы могли бы заняться в дороге.
Чувство было таким, будто меня заживо сжигают.
Я помог ей сесть напротив и тихо, чтобы слуги снаружи не расслышали, проговорил:
— Я подумал, что в дороге вам может понадобиться помощь. Горничная не со всем способна справиться. Некоторые ваши приказания способен исполнить только я, ведь так?
Наши колени соприкасались сквозь слои одежды. И когда карета тронулась, я раздвинул ноги и подтянул Одри на самый край сидения, сжимая бедрами ее пышные юбки.
— Это последняя.
Я взял шкатулку, лежавшую рядом, и открыл крышку. На вишневом бархате лежала одна-единственная вещь – кисть, которую я положил сюда еще неделю назад.
Приблизившись к лицу Одри я тихо прошептал ей на ухо:
— У вас есть время до приезда в отель… Выбирайте место на своем теле, где я напишу, кому вы теперь принадлежите.


Смотреть | Ответить | Цитировать целиком, блоками, абзацами | Запомнить | Мне нравится! 



Полная версия · Регистрация · Вход · Пользователи · VIP · Новости · Карта сайта · Контакты · Настроить это меню


Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение