Карта ролевой игры "Между прошлым и будущим"

Кисть мягкой щетиной скользит по обнаженной коже плеча, щекочет, закрашивая чернильный узор татуировки теплым золотистым блеском, заставляет прикрыть глаза и отдаться во власть нашего художника по призванию, как называет себя сама Джина.
Воспоминания калейдоскопом смазанных картинок на границе сознания - изматывающие тренировки, зеленый матэ, смешанный с каплей ликера, по утрам, на который Кэс все еще смотрит с подозрением, задорный смех в гримерке на перерывах, чернотой расцветающие на бедрах синяки, и теплый пушистый плед поздно ночью, когда за окнами фонари ловят в дорожки света тени запоздалых прохожих.
И вот сейчас, буквально через несколько минут, случится то, к чему мы все так долго готовились. Это не первый мой раз, но каждый из них всегда особенный. Чего только стоит подбор костюмов, ткани для них, декораций, продумывание нюансов самого выступления. Впрочем, все просто: если ты не влюблен в свой танец, то зрители никогда не посмотрят на тебя с восхищением и внушительные декорации на заднем плане или дорогой узорный шелк вряд ли спасут ситуацию.
Приглушенный рокот голосов за дверью дрожью пробирается вдоль линии позвоночника, отчего прячу улыбку в уголках губ, и едва заметно веду плечом, чем вызываю почти раздраженное теплом согревающее затылок:
Ты же помнишь, что она плохо смывается, да? - Короткий кивок и еще один виток краски ложится изящной линией чуть ниже лопатки, заостренным лепестком лилии забираясь под грудь.

Стук барабанов задает ритм, стирая границы реальности.
Это игра. Так кто же сдастся первым? Вопрос все еще остается открытым.
Босыми ногами - кошкой по линии приглушенного света. Движения отточены и холод металла почти не обжигает, когда ласково касаюсь подушечками пальцев пилона, обвивая ногой, и прогибаясь в спине, вторя другим девушкам. Взгляды мужчин - голодно, жадно и до ненормальности дико, а значит мы добились своей цели или по крайней мере движемся в нужном направлении. Наслаждение происходящим рисует ласковую улыбку на губах, захватывает музыкой, вплетая ее в гармонию танца. Легкая ткань струится по телу, при взмахе ноги обнажая бедро и кружевной край подвязки. Зачарованный, смотри на меня, Бог мой.
Оторваться от пола, легко приподнимая свое тело. Последний круток горячностью по внутренней стороне бедра, ожогом по натренированным мышцам. Прикрыть глаза и на выдохе синхронно в такт музыке раскрыть бедра одним слитным движением и осесть вниз.
Колесо после тканью обвивает ноги. Колени бьют в пол, а пальцы цепляют кубок, по краю которого рисунок растекается цветочной вязью, такая же вьется по телу, стоит лишь сдвинуть край хрупкой одежды чуть в сторону. Взгляд глубоких серо-зеленых глаз с вкраплениями графита на радужке притягивает внимание. Выбор сделан.
Рука теплом едва касается предплечья, спускается на запястье, едва царапая короткими ногтями.
- Отпей вина из чаши? - Вопросительно, кидая вызов мужчине, которого другие называют Каем. Поумирай со мной? Золотом очерченные губы растекаются в нежной улыбке. Теперь она только для него одного. Ну же, милый, я у твоих ног.

Жертвой должен стать лишь один, двое других будут жить. Таковы законы. И я молюсь за своего Бога. Взгляд кошачих глаз за маской цепляет чужие взоры дикостью. Бутафорский кинжал в свете неоновых ламп кажется совсем настоящим, когда плавные движения срываются в резкие, почти грубые. Ткань с чужого плеча “срезанная” лезвием соскальзывает к ногам лоскутом призрачной защиты, когда собственная одежда рвется, обнажая бедро и часть реберной клетки, которую бешено ломает неспокойное сердце в такт барабанной дроби.

Танец нарисован изящно и ловко, расписан мазками грации. Барабанов стук сменяет печать тишины за шорохом покрывала темноты.
Время уводить избранника со сцены. Наощупь двигаясь, увлечь за собой по ступеням в узкий коридор и только там разжать пальцы, отступив на полшага. В темноте забавно, когда другие чувства обостряются и берут контроль над телом. Так мягкие невесомые прикосновения становятся переносчиками электричества, немым обещанием дать рассмотреть узор золота на теле. Не стану его смывать, если попросит.
- Спасибо, - с придыханием моим у самого уха, когда губы неслучайно мажут по щеке, - за участие.
Пальцы кокетливо движутся от локтя к плечу. Прикрыть глаза, сдержав выдох, застывший в груди под грохот сердца. Повторить рисунок, кончиком ногтя выводя по ткани, и подняться к шее, закончив линию у ее основания точкой на коже. Не конец, а пауза.
Серый сгустившись потемнел до цвета стали, которую окунают в жар, когда был принят вызов и сцену он разделил со мной храбро и безрассудно. Отпил вина и смотрел, меж лопаток крылья прожигая и ловя лоскуты хитона. Не первый он и не особенный, но должен в это верить свято возвращаясь в зал к компании своей.
- Меня зовут Венера, - напомнить все же нужно главное, растворившись после.
В гримерку на кончиках пальцев попасть раньше Джины и в зеркало взглянуть, костюм снимать не желая. Уверенность приходит всегда раньше, чем гаснут софиты, и преследует до решающего стука в дверь, который постановит принят ли вызов мужчиной.
Ожидание затягивается, намекая ненавязчиво на ошибку. И тянутся руки несмело к ватным дискам, чтобы с кожи снять слои завитков блестящих, ненужных для следующего танца. Мужчина, которого другие называют Каем молчит. Что же ты, милый, не разгадаешь эту тайну со мной? Жаль, ведь мог же владеть безраздельно.
Звук раздается внезапно.