Карта ролевой игры "Тайные летописи Эротикона"

Крылатый мой, а почему не ко мне?
Отомстить за свою безвременную кончину

Сладкий, не бойся, больно не будет
Только если совсем чуть-чуть

Владыка, спасибо за поздравление и пожелание!

Ника, ничего страшного
Очень даже вовремя, ибо принимать поздравления приятно всегда
И спасибо тебе за такие слова!

Так, ведьма не поняла Вообще-то банка с абсентом уже занята
Ко мне в джакузю с абсентом никому нельзя, кроме вот этого субъекта пернатой национальности ---->
А тут выясняется, что наглый демон заячьей наружности командирован по приказу тов. Падлыча.
Это что за беспредел
Все вопросы к главному извращенцу Эротикона

*для ушастого демона начальной стадии абсентирования*

Глюков бояться - в банке с абсентом не мариноваться

Надеюсь, зелёная, а не коричневая и с ушками

Кто у нас на ресепшне? *настойчиво позвонила в колокольчик*
Ведьма требует членский билет в Станицу!

Айсберг "Эври нааааайт ин май дриииим"(с) забронирован мною на всё лето
Надеюсь, фанерка прилагается в нему в комплекте

"Крылатый лик - безлицый, черн душой…" - словно мелодия испорченной музыкальной шкатулки, в моей голове раз за разом прокручивались слова голосов из моего видения. Видения, которое касалось меня. И от этого становилось не по себе.

Какое-то странное необъяснимое предчувствие и тревога…
Сковывавшее разум невидимыми тисками….
Злость и бессилие…
Перед неизведанным…
Ненависть и боль…
Боль и ненависть…
Ярость и горечь…
Всё слилось воедино, заполняя собой пустоту в душе…
Вот то, что я чувствовала, пока я и мой похититель пролетали над горными вершинами, слабо мерцавшими в бледном свете Сумеречных ночных светил – наших невольных спутников.
И свист ветра в ушах да мягкий шелест крыльев за спиной того, кто держал меня в своих объятиях, крепко прижимая к себе. Словно в клетке, где вместо железных прутьев – сильные руки незнакомца. Живая клетка…
Спустя какое-то время, наконец, мягко опускаемся на один из горных выступов, под которым будто дышала чёрной мглой бездна, простираясь на многие сотни метров, ужасая своей чудовищностью. От неё веяло холодом и … смертью.
Аккуратно поставив меня на ноги, мой невольный спаситель (да чего уж греха таить, ведь так и было на самом деле – если бы не он, быть мне ужином тех тварей, с которыми повстречались в лесу) направился к входу в пещеру. С опаской глядя туда, где начинался обрыв, я поспешила вслед за айранитом, рассудив, что занятия по левитации без подручных средств, в виде помела или хотя бы метлы, лучше отложить до лучших времён. Окончить же свои дни я успею всегда, но явно не сейчас.
Злой ветер трепал непокорные волосы, сплетая их в причудливые косы, швыряя локоны в лицо. Придерживая их тонкими пальцами и поскорее желая выяснить, куда же, в конце концов, уволок меня этот крылатый наглец, с негодованием поинтересовалась, почти наступая ему на пятки и следуя за ним вглубь пещеры:
- Куда ты меня, тьфу, притащил? - выплюнула изо рта непослушную прядь волос.
И едва закончила свой вопрос, как темнота сомкнулась над головой, заставляя умолкнуть и на миг задержать дыхание, – настолько неожиданным было это. Грохот неподалёку от меня известил, что мужчина наткнулся на какой-то деревянный ящик, а через пару секунд, щёлкнув зажигалкой, зажёг факел, свет от которого явил мне того, кого я никак не ожидала увидеть. Едва стоило мне увидеть наглое лицо моего насильника, как волна ярости затопила сознание, поднимая из глубин разума жгучую ненависть.
- А! – шумно втянув воздух, глядя на это… создание, я никак не могла понять, почему это происходит именно со мной. – Эш! Так это ты! Все это время это был ты? Мерзкий поганец!
Теперь я, кажется, поняла смысл видения в старом замке: крылатый мужчина и ярость, переполняющая меня до краёв. Одно лишь не могло увязаться в единую, картину - чёрный свет, пронзающий моё тело и душу. Но сейчас мне было не до мыслей подобного рода.
Держи я в руках что-нибудь увесистое или то, чем можно было - самое малое – отправить к праотцам, а не "Книга Теней", я бы с огромным удовольствием испоганила физиономию этого мерзкого наглеца, который лишь потешался, наблюдая за моей реакцией на его чёртово преображение.

- кивнул он мне, шагая дальше вглубь пещеры.
И он смеет давать мне советы!
И сколь бы глубоким не было моё возмущение, но делать было нечего, а стать ещё и жертвой какого-то там Грифона особо не хотелось, хотя было ясно как день, что синеокий упомянул про эту диковинную птицу лишь для красного словца. Проклиная на чём только свет стоит этого самоуверенного напыщенного индюка, я вынуждена была последовать за ним. Видимо, пещера была с секретом: подойдя к одной из стен, айранит коснулся ладонью выступающего камня. И - надо же! – плита, скрывающая проход, отошла в сторону, являя нашим глазам просторную комнату, освещённую пока что одиноким факелом, который держал Эш.

- предложил "гостеприимный хозяин", обходя своё "гнёздышко" и зажигая факелы на стенах. Двинувшись к центру, огляделась, подмечая, насколько "милой" была скромная обитель.
"Жилище" этого мерзавца было как раз в его стиле - стиле поганца-насильника. Ничего, кроме голого холодного камня, кое-где лежавших на полу шкур да большого камина, который он не преминул разжечь, швыряя туда факел.
А клокотавшая во мне злость, набирала силу, заставляя ещё крепче сжимать пальцами старинный фолиант.
Подойдя, остановился прямо передо мной, с интересом разглядывая книгу в моих руках. А затем внезапно протянул руку, пытаясь забрать фолиант. Я дёрнула книгу на себя. Но зачем он ему, если написанное могу видеть лишь я? Это было загадкой. Но то, что книга была нужна ему, было ясно как день.

- Обойдёшься, - пытаясь удержать книгу, отрезала я, не понимая столь явного интереса к ней.
И совершенно не ожидала, что этот самоуверенный дурак попытается действовать нечестными методами: резко подавшись вперед, обхватил меня за шею, притягивая к себе в дерзком поцелуе, сминая мои губы своими горячими и влажными, и такими сладкими, черт бы его побрал! Став ещё злее от подобного обращения, принялась отталкивать этого идиота, колотя кулачком, но стараясь удержать книгу хотя бы одной рукой. Что получалось с большим трудом. А синеокому только это и нужно - рывок, и книга перекочевала в его руку. Пытаясь вырваться из его хватки, возмущённо воскликнула, пытаясь дотянуться до книги и выхватить её из лап этого чудовища. А тот лишь сильнее и настойчивее сминает губы в жадном поцелуе, словно изголодавшийся, явно получая удовольствие от сложившейся ситуацией. Я же, ослеплённая злостью, только и могла думать о том, как выкрутиться, продолжая отбиваться, в надежде вернуть книгу обратно, и всё же каким-то непостижимым образом наслаждаться лаской его его губ, таких дерзких, требовательных и нежных одновременно. Но злость и трезвый рассудок не позволили мне потерять голову:
- Книгу отдал! - требовательно произношу прямо в губы синекого.
А он, улыбнувшись! Во всем свои тридцать два зуба! Как ни в чём не бывало поцеловал меня в нос и отошёл в сторону! С моей книгой!
Ну это уж верх наглости!
Уже совершенно не контролируя себя от эмоций, вырывающихся наружу, почти набросилась на крылатого мерзавца, листающего фолиант, колотя его куда попало:
- Отдай сейчас же! Это моя книга, олух ты эдакий!
Видимо, понимая, что в его руках "Книга теней" просто бесполезна, защищаясь от меня, протягивает её мне обратно.
Дальнейшая перепалка, связанная с содержанием книги заклинаний, выясняет, что этому олуху, оказывается, от меня явно что-то нужно, кроме секса. И это "что-то", возможно, связано с моими способностями. И с книгой.
- Чего тебе нужно? - пытаюсь прояснить для себя, зачем это болван таскается за мной по пятам.

Растерявшись от его ответа, с удивлением уставилась на него.

И он ещё спрашивает!?
- Спешу. Поэтому будь добр, отнеси меня обратно к моему коню, пока я не применила силу.
И снова мои слова лишь рассмешили этого остолопа. Двинувшись к камину, подбросил поленьев и звонко свистнул, словно подзывая кого-то.

Боже мой, какая забота!
Так и хотелось съязвить на сей счёт, но я решила промолчать.
И тут в комнату, шумно махая крыльями, влетел ворон, усаживаясь синеокому на плечо. Неужели, домашняя зверушка?
Каково же было моё удивление, когда эта "птичка" заговорила!

Я, конечно, понимала, что в Сумеречном мире можно увидеть любую тварь с самыми разнообразными способностями, но чтоб ворон не просто говорил, но ещё и был такого же скверного характера, как и его хозяин, - просто удивительно.
Хотя чему удивляться? "Дурак дурака видит издалека" - явно про эту парочку.
Через пару секунд, потрепав птица по хохолку и сбросив того с плеча, синеокий вышел из пещеры. Явно восприняв слова Эша всерьёз(и слава богу!), ворон с опаской поглядывал на меня, переминаясь с ноги на ногу.
- Что уставился? - прошла к камину, чтобы быть поближе к теплу, потому как в пещере было немного сыро.
- Больно надо пялиться на такую заррразу, как ты. Только хозяина отвлекаешь от дела.
- Что? Это я отвлекаю? - возмущению моему не было предела. - Ах ты, курица недощипанная!
Выхватив из ящика с поленьями неподалёку от меня какую-то палку, запустила в пернатого друга мерзкого обманщика и похитителя ведьм.
Этот синеокий болван сам таскается за мной по пятам, а я его, видите ли, отвлекаю, оказывается!
И если не удалось оторвать голову синеокому, то на птичке можно было отыграться по полной.
- Проваливай из пещеры, вслед за своим хозяином, несносная птица! Тоже мне – надсмотрщик выискался! – следом полетело полено, приземлившись аккурат на Ашера.
- Каррраул! Убивают! - уворачиваясь от моих снарядов, горланил черный недоумок, в страхе и ужасе выпучив свои глазёнки.
- Закрой свой клюв, а то голова трещит от такого мерзкого вокала. И лети подальше отсюда, пока не попался в мои руки! – бережно положив книгу на шкуру перед камином, сбросила плащ, который был весь измазан уже кое-где засохшей кровью диких тварей.
Представляю, какой "красавицей" я была сейчас, если одежда выглядела просто ужасающе.
- Черррта с два, нахалка! – прокаркал ворон, пристраиваясь над камином, где, видимо, специально для него был устроен своего рода нашест.
- От нахальной вороны слышу!
- На себя посмотррри, швабррра взъеррррошенная! - возмутился птиц, явно недовольный тем, как я его обозвала.
Едва сдерживая себя от подобных "комплиментов", летевших в мой адрес, попыталась распутать пальцами спутанные локоны, понимая, что без гребня сделать это будет достаточно сложно, потому как и волосы кое-где слиплись от крови рогатых волков. Нужно было срочно вымыться или хотя бы умыться.
- Любуйся, пока можешь, а то вдруг что случится с твоей несчастной тушкой. Из такой куропатки получится отличная похлёбка. Да и твой хозяин сам не прочь слопать тебя при первой же провинности, как я погляжу.
Ворон лишь что-то бессвязно пробурчал в ответ на эти слова, поднимая лапу и почёсывая ею клюв.
- Жаль, что мяса с тебя чуть – слишком мелковат. Хватит только на один зуб, - издевательски протянула я.
- Какая похлёбка? Ты в своём уме, живодёрррка?! Я пррринадлежу к семейству очень ррредких…
- Да-а, я вижу, – перебила птицу, не давая закончить, - редкая мерзкая птица с помелом вместо языка. Да ты раскудахтался громче, чем курица-наседка!
- И только попррробуй ещё ррраз назвать меня курррицей и куррропаткой…
- И что? Ты заклюёшь меня до смерти, пернатая истеричка?
Тьма вселенская, за что мне это? Уж лучше бы синеокий подлец оставил меня здесь одну, чем с этим недощипанным пугалом-горлопаном.
Пернатый ещё что-то каркал, но я уже не обращала на него внимание, сняв один из факелов на стене и направившись на поиски воды, чтобы привести себя в порядок.
Как там говорил этот болван? - вспоминала слова синеокого, слыша неясный гул впереди. - "От двери направо и до упора."
Самое большее, что я надеялась обнаружить, это кадку с водой. Но то, что предстало перед моими глазами, просто потрясало своим великолепием. Внутри горы самым непостижимым образом располагался высокий водопад, вытесняя собой все мысли, заставляя забыть обо всём на свете. Широкой серебристой стеной с шумом и плеском он обрушивал вниз свои воды, впадая в небольшое озеро, невесть как затерявшееся внутри горной гряды, в которой синеокий соорудил себе жилище. Скатываясь по горным порогам, словно по каменной лестнице, водопад буквально кипел, ниспадают с крутых скальных уступов гулкой хрустальной завесой воды. А над ней висит плотное облако водяной пыли, и воздух наполнен миллионами мельчайших брызг, которые мелкой пыльцой ложились на лицо и руки, а одежда мгновенно становилась влажной. Странно, но эти брызги были совсем не холодными, а лишь слегка прохладными. И самым удивительным было то, что здесь было светло - водопад словно подсвечивался изнутри удивительным мягким светом. Видимо, дело было в горной породе, отражавшей свет хрустальных вод, сверкавших, словно россыпь миллионов бриллиантов. А свет, струящийся сверху - из горной реки, которая и давала жизнь водопаду, - лишь дополнял эту поистине волшебную картину.
Втянув в себя влажный воздух, быстро отбросила в сторону уже ненужный мне факел, торопливо раздеваясь донага, и бережно положила свои кинжалы на сухие камни неподалёку, желая поскорее смыть с себя следы крови животных, подставляя своё тело под живительную воду. Зайдя за серебряную завесу, отыскала место, где горный поток был не слишком бурным.
Закрыв глаза, стоя босыми ногами на каменных уступах и принимая прохладную ласку воды, я, наверное, впервые в жизни испытала настоящее блаженство, расслабляясь под тугими струями, дарующих успокоение и словно наполняющих моё тело силой.
Подняв лицо вверх, наслаждаясь каждой капелькой, ударявшуюся о мою кожу, облизала губы, заводя руки за голову и томно выгибаясь, чтобы дать возможность каждой частичке своего тела почувствовать волшебную мощь горной живительной влаги.
Время потеряло счёт и совершенно не имело значения здесь, в этом удивительном месте, который был маленьким горным раем.
Уловив какой-то неясный звук, распахнула глаза, поворачивая голову в ту сторону, откуда он послышался, и замерла, обхватывая себя руками и выжидая.
Чёрт! Кинжалы остались на камнях! - промелькнула единственная мысль.
Но, видимо, мне показалось, потому что даже спустя несколько минут, возле водопада никто не появился. По крайней мере, я была в этом уверена.
Чертыхнувшись на себя за подозрительность, принялась мыть голову, насколько это только возможно было сделать без шампуня или хотя бы мыла.
По идее, синеокий должен вернуться не раньше, чем через полчаса, а то и больше. Значит, у меня было ещё достаточно времени, чтобы не только вымыться, но и попытаться хоть как-то вычистить свою одежду и постараться высушить ей у камина - если получится.
Не спеша продолжая своё дело, скользя ладонями по телу и выгибая спинку, поставила одну ножку на камень, лежащий рядом. Наклонившись и откинув волосы на спину, придерживая их рукой, чтобы не лезли в глаза, провела второй рукой по лодыжке, смывая с кожи кровь.
Странно, откуда она тут взялась? - и вдруг обнаружила длинную алую полосу на икре.
Рана была не слишком серьёзная - лишь царапина, от которой я даже не чувствовала особой боли, лишь едва заметное жжение от того, что рану промыли. Видимо, тот рогатый волк, с которым мне довелось сражаться, всё же как-то умудрился полоснуть меня, пока я вгоняла кинжал в его сердце.
Выдохнув и распрямившись, чистая и бодрая направилась в сторону своей одежды, на ходу разглядывая озеро, в которое мощными потоками впадал водопад. Прикинув, что затем из озера можно будет подняться наверх по небольшим каменным выступам, тянущимся от самой глади воды озера вверх, я решила немного поплавать, отложив свои планы по очистке одежды на пару десятков минут. Вплотную подойдя к каменной стене, разбежалась и, легко оттолкнувшись от края ножками, вспорхнула вверх, словно пытаясь взлететь, как птица в небо, потом изогнулась в воздухе, сложила руки вместе и легко вошла в воду. Это было потрясающе!
Проплыв несколько метров под водой, всплыла на поверхность, отфыркиваясь, провела рукой по глазам, как вдруг увидела, что совсем недалеко от меня в воду вошло мужское тело, обдавая меня фонтаном брызг.
Черт бы его побрал! Только этого мне не хватало! - в панике принялась грести в каменным выступам, в надежде поскорее подняться наверх, пока синеокий не вынырнул из-под воды.

Как у нас тут весело нонче
Клыкастая бестия вампиристой наружности!
Срочно проверь почту!
Дело не терпит отлагательств - зелье стынет в бокале!


Какая прелесть Практически все условия для весёлой жизни ведьмы во время сенокоса

ЛюбоФФ моя, какая насыщенная программа

А ещё лучше, прокатиться верхом на этих жеребцах лошадках

Хочу поскорее на дегустацию!

Тати, поздравляю! Дипломированная ведьма - это наше всё

Счастливчик мои поздравления, демон

Какой заботливый
Имидж - ничто, рыбки - всё! Подлей абсенту/спирту/вискаря (нужное подчеркнуть) - не дай своим крошкам засохнуть!

Слышали ли вы когда-нибудь, как поют вампирши? А дуэт вампирши клыкастой и ведьмы метластой? Не слышали - и Слава Тьме! Ибо децибелы, слетающие с прекрасных губ подобной нечисти, поражают серое вещество неискушённого слушателя, вызывая панический страх и предынфарктное состояние. А оно вам надо? Думается, не особо. Но если вы любитель жёсткого экстрима, готовый рискнуть собственным здоровьем, тогда милости просим!

Ведьминские апартаменты во Дворце Королевы вампиров.


Напевая слова песни, льющейся из динамиков «бумбокса», который не далее, как в прошлый, как ни странно, но в четверг после дождичка, подарила мне сама клыкастая бестия, в народе просто – Королева вампиров Нариам, - я продефилировала к огромному котлу, висевшему на огне, и в такт мелодии помешала поварёшкой бурлящую жидкую бурду неопределённого цвета. Втянув носиком воздух, поморщилась: к тому же эта «кашка» отдавала странным запашком. Схватив с полочки небольшой пузырёк, откупорила крышечку и капнула в котёл несколько капель тягучей янтарной жидкости, снова всё перемешивая. По комнате разлился ненавязчивый аромат ванили и корицы.
- Ты что там, пироги выпекаешь? – пытаясь перекричать музыку, поинтересовалась Нари, блаженно разлёгшаяся на диване неподалёку.
Поставив на место «снадобье», нажала на паузу, поворачиваясь к ней.
- Ты что, ещё и пирог в моём исполнении хочешь? Неужели тебе недорога собственная жизнь? – не в силах сдержать смеха от слов королевы. – Моей стряпнёй могут питаться лишь те, кому либо всё нипочём, либо те, кто готов добровольно расстаться с жизнью. Думается мне, таких смельчаков не найдётся.
- Да с тобой опасно связываться, как оказалось, - улыбнулась в ответ королевишна. – А ароматизатор зачем добавила?
- Догадайся, - уже в голос расхохоталась я, помахивая в воздухе всё той же поварёшкой. – Я только не понимаю, на кой чёрт тебе сдалось это зелье?
- Вер, ну сама посуди, - лениво разглядывая идеальный маникюр, нараспев произнесла подруга. – Вечно эти охотники за авторгафом, эти папарацци. То указ подпиши, то пленника накажи, - хищно блеснув глазами, облизала губки вампирочка, явно вспоминая что-то очень интересное. – То встань, то сядь, то ляг – им, видите ли, для свежего выпуска Шезгартского «PLAYBOY» ‘а нужны фото Самодержицы. Достали! Хочу уж отдохнуть спокойно!
- И всего-то? - снова помешала я зелье. - Делать тебе нечего. А если я, не приведи Тьма, отправлю тебя к праотцам?
Отбросив со лба непокорную прядь, Нариам опустила ножки на пол, вставая и направляясь ко мне.
- Думаю, стоит рискнуть. А риск, как говорится, - дело благородное. Да и не так уж просто от меня избавиться. Ты только представь, что начнётся в Станице, едва меня кто-нибудь увидит – никакого покоя и отдыха. А так и мне спокойнее, и народу – разгул и разврат по полной программе!
- Можно подумать, их бы что-то стесняло, прибудь ты в таком виде, - окинула вампирочку оценивающим взглядом. – Не смеши меня. По-моему, Станица – место, где о стеснении даже и не слышали, если верить слухам.
Взяв небольшую позолоченную чашу, налила немного булькающей жидкости, над поверхностью которой вился зеленоватый дымок. Протянула королеве.
- Выглядит довольно устрашающе, - принимая из моих рук напиток, заметила королева, поднося чашу к лицу и вдыхая аромат. – Но пахнет очень вкусно. Ты из чего готовила его?
Лягушачьи лапки, сушеные тараканы и шезгартские саблезубые златоглазки, водоросли со дна Солёного моря, собранные в полнолуние, пиявки, спорыши - вот то немногое, что было в составе этого пойла. И будь я на месте королевы, то не рискнула бы пить его. Но чего не сделаешь ради жажды новых приключений и спокойного отдыха.
- Не уверена, что ты готова будешь услышать это, - снова расхохоталась я. – Как и не уверена, что всё получится. И не говори потом, что я тебя не предупреждала. К тому же будет больно.
- Не важно, - отмахнулась вампирка. - Не желаешь составить мне компанию? – хитро поинтересовалась клыкастая бестия.
- С удовольствием! - сняв со специальной подставки ложечку, поставила её на бокал, положила кусочек рафинада и неторопливо налила через него зелёную жидкостью из стеклянной бутылки, протянув нараспев: - Лучше зелья, чем абсент, не пила я триста лет!
- Верс, ну ты хитрая зараза, - не сдержалась подруга.
- Ещё бы! Даже и не надейся, что я буду пить то, что приготовила, – хохотнула я в ответ. – Я ещё жить хочу. Да и моё зелье во сто крат лучше! - подняла чашу вверх.
- Ну, что? - поднимая свой кубок, словно бокал с благородной кровушкой, подруга произнесла тост. - Вздрогнем!
Сдерживать хохот от такой картины, не было сил, и мы с королевишной рассмеялась на всю ведьминскую горницу, под густые басы музыки, которая снова лилась из динамиков, поднося к губам каждая свой напиток.

Спустя полчаса, передо мной стояла совершенно другая Нариам – но лишь внешне. Перенеся болезненный момент превращения, королева притихла перед огромным зеркалом, разглядывая себя. Прекрасные черты лица, другая внешность, которая была очень непривычна.
- Вер, ну ты… ведьма! – с восторгом трогала она своё лицо.
- Ха! Приятно, когда тебе говорят комплименты, - наполняя небольшой пузырёк жидкостью из котла, плотно закупорила его и, подойдя к вампирке, протянула ей. – Держи, раз в семь дней тебе нужно будет делать по небольшому глотку, чтобы удерживать это облик. Я кое-что добавила, для того, чтобы действие было более длительным, чем обычно.
- Спасибо, метластая! А теперь - айда искать приключения на свои вторые девяносто!

Королевишна, пост Этак мы на сенокос собрались, да с Голдибриновной
Ты жестокая женщина, ибо отдуваться за тебя придётся демону, которому не избежать сурового наказания


И запротоколируйте, пжалста, что за сию вольность демон-массажист получил в дар от ведьмы дисфункцию своего хм... плуга сельскохозяйственного орудия

Севик, милая моя!
Хотя и с некоторым опозданием, но
Поздравляю тебя с Днём Варенья!

Желаю здоровья, желаю успеха,
Чтобы слезы блестели только от смеха,
Чтоб счастье и радость в улыбке светились,
Чтоб все пожеланья осуществились!

Не могла пройти мимо твоих шОдевров, дорогой наш извращенец Всея Эротикона, ибо и я там хорошо, что сразу не помянута, а просто упомянута

Приятно слышать комплименты Да и приятно вспомнить о своей настоящей рыжей сучности сущности
И ещё приятней, что моя ненамеренная работа с порталом пришлась по вкусу самому Богу Времени
Пакую вещички для выезда из банки с абсентом (мало ли чего - что стОит богу претворить свои угрозы в жизнь?)
Или я ещё в заточении?

Легко ли сбежать от того, кто привык к тому, что весь мир словно лежит у его ног, считая себя хозяином своих прихотей и желаний? От того, кто, не считаясь ни с кем и ни с чем, плюёт на чувства других, самоуверенно полагая, будто всё, что он творит, в любом случае сойдёт ему с рук?..
Но попытка стоит свободы, которую обещает хрупкая и призрачная надежда на спасение. Обещает и манит противостоять тому, с кем имеешь дело. Какова бы сильна не была сила магнетизма, притягивающего к себе, внушая подчиниться, сдаваться на чью-то милость лишь потому, что кого-то желаешь сильнее, чем что–либо – глупо и слишком просто.

Уже почти достигнув пологого каменного уступа и силясь поскорее скрыться от этого наглеца, который посмел нарушить моё уединение, не позволив насладиться прохладной водой, оказалась практически пригвождена к холодной каменной плите до неприличия жарким мужским телом. Заключённая к тому же в капкан из сильных рук этого болвана, которыми он упирался в стену, тем самым показывая, что улизнуть от него будет не так-то просто, почувствовала твёрдость его плоти, трущейся о мою попку.
Вот засранец! Властелин мира, чёрт бы его побрал!

– едва касаясь губами моего ушка, хрипло произнёс Эш.
Коктейль из напористой силы, призывающей подчиниться, злости на этого идиота, и желания, которое было совершенно неуместно к тому, кто вёл себя со мной подобным образом, бил по нервам, заставляя искать путь к желанной свободе, пока ещё не было слишком поздно:
- А тебя никто и не звал! – срывающимся голосом прикрикнула в ответ, прикидывая, как всё же можно было бы улизнуть от него.

- припадая ртом к моей шейке, скользя языком по влажной коже, покусывая нежную кожу на плече, накрывая горячими пальцами нежную плоть груди, нежно и томно сминая, касаясь и без того возбуждённых от холодной воды сосков, на что мгновенно откликнулось моё тело, начиная жить своей жизнью. Лёгкая ласка мгновенно затуманила разум, обдавая предательским жаром, который накатился густой волной, заставляя прикрыть веки от наслаждения, которое дарили дерзкие прикосновения синеокого, медленно, но верно распаляя желание, словно электрическим током пронзая всё тело.
И некуда бежать… Да и не хотелось. Сейчас хотелось лишь раствориться в этих касаниях, позволив себе расслабиться и насладиться тем, чем так щедро одаривал меня синеокий.
Злясь на себя за то, что под всего несколькими умелыми касаниями буквально готовая растаять в руках самоуверенного соблазнителя, удостаиваю его гневного взгляда, в котором тот без особого труда увидел всё, читая меня словно раскрытую книгу, слушая песнь моего тела, которое плавилось под его руками словно воск. А это злило и выводило из себя ещё больше, ведь он знал, что я желаю его сейчас не меньше, чем он хотел меня. Ярость вскипала в жилах вместе с этим ненужным, но таким необходимым сейчас желанием, которое требовало немедленного удовлетворения. Но слишком легко ему доставался его очередной трофей – пришёл, увидел, воспользовался…
- Как можно быть таким эгоистичным животным? – пытаюсь оскорбить этого напыщенного индюка. – Думаешь только о себе. Берешь, когда вздумается, не спрашивая моего мнения, хочу я того или нет.
В ответ на мои слова настойчивые губы скользят по спинке, пробегая влажной обжигающей лаской языка по позвоночнику, заставляя прогибаться в пояснице, чтобы хоть как-то избежать этого касания, сводящего с ума. Но и эта попытка терпит крах: избегая будоражущего сознание и тело прикосновения, лишь ещё теснее прижимаюсь грудью к его умелым рукам. Не в силах сдерживать стоны, рвущиеся из груди, до боли закусываю нижнюю губку, силясь прийти в себя и сбросить волшебные чары сексуального магнетизма, млея от ласк своего ненавистного насильника, пусть это даже и было неправдой. Ненавистным он был несомненно, но отнюдь не насильником, щедро одаривая ласками.

- совершенно точно знает, как добиться своего, умело играя моими обострёнными инстинктами.
Сволочь!
И в довершение ко всему этому, видимо, желая меня добить, кладя руку мне на живот и опуская её вниз, без труда проникает внутрь лона, жаждущего, истекающего влагой, что лишь подтверждает его слова о том, чего я хотела сильнее всего на свете, сейчас, в эту секунду. Потираясь членом о мою попку, двигает пальцами внутри меня, касаясь чувствительной точки, заставляет совершенно потерять голову, вынуждая ещё сильнее выгибаться, стараясь теснее прижаться к терзающим мою плоть пальцам, вдруг останавливается и спрашивает.

Да, я просто жажду этого! Но тебе знать об этом совершенно необязательно, к тому же я не могу признать, насколько восхитительны твои ласки, синеокий дьявол!
- Нет, - отчаянно лгу, смутно вспоминая, как нужно дышать, настолько сильны эмоции, переполняющие меня, терзаю несчастные губы, чтобы не застонать в голос. Откидываю голову на плечо моего мучителя, стараясь быть ещё ближе к нему, раскрываясь ещё больше, показывая, чтобы не останавливался, но не смея сказать об этом вслух. Да и не нужно было – он знал об этом и сам, наблюдая за моей реакцией. А жаркое тело позади меня подрагивало от нетерпения.
Ну же, давай, возьми меня! – молило моё тело, требуя желанного завершения всего, что со мной вытворял синеокий. Продолжая целовать меня, поигрывая с твёрдыми камешками сосков, продолжает терзать мою плоть, проводя большим пальцем по точке клитора. Мир словно перестал существовать, взрываясь миллионами фейерверков, заставляя громко стонать, не в силах больше сдерживать себя, потираясь о него и сама, желая поскорее приблизить желанную разрядку. И Эш, тяжело дыша в унисон, двигаясь чуть грубее, уже не целуя, а покусывая, принуждая от этих терзающее-грубых ласк стонать ещё сильнее, практически подводит меня к вершине наслаждения, продолжая ласкать меня одной рукой. Второй, задевая меня за попку, обхватывает свой член, проводя его головкой по моей жаждущей плоти.
Ещё секунда, и я бы взорвалась на тысячи осколков кристально чистого оргазма, но синеокий решил иначе, оставив неудовлетворённой и просто чертовски сильно возбуждённой. И от этого неудовлетворённого желания и вожделения ломило всё тело, словно завязывая меня в тугой узел. Доводя себя до желанной разрядки, не забывая заставлять меня томиться по его телу, его прикосновениям, его плоти, дрожа от своего единоличного удовлетворения, синеокий лениво целует меня в плечо.

Едва сдерживая себя от ярости, вспыхнувшей во мне потому, как нагло и беззастенчиво лишили меня того, к чему так упорно, дерзко и сладко подводили, заставляя изнывать от неутолённого желания, язвительно и зло прошипела:
- Удивительно, что тебя вообще интересует хоть что-то из того, чего Я хочу. Тебе же было сказано - «нет»!
Я ненавидела его, за то, что он творил со мной, превращая в рабу своих желаний, заставляя желать его в ответ. И ненавидела себя - за то, что так сильно нуждалась в нём именно сейчас. Это было сродни маленькой мучительной агонии – таять под ласками его рук, губ, касаний его тела, грубых и дразнящих, разжигающих страсть до предела, практически до ощущений физической боли. Я, словно обезумевшая, хотела лишь одного: растаять в его руках, ощущая жаркие касания, жаждала его всего, целиком. Но признаться в этом даже самой себе - значило признать своё безоговорочное поражение. Знал об этом и мой истязатель:
- Лгунья, - почти шёпотом проговорили его губы, вновь едва касаясь моего ушка и заставляя дрожать от эмоций и ощущений. – Твое тело говорит совсем другое.
Это было подобно невидимым импульсам, пронзающим насквозь, заставляющих закусывать губы от нетерпения и мучительного жажды признать свою безоговорочную капитуляцию.
- Не прикасайся ко мне! – почти срываясь, бросила в ответ, вцепившись одной рукой в ладонь, всё ещё терзающую мою плоть, и отодвигаясь от жаркого мужского тела, от горячих губ, прижимаясь к холодному камню, с силой вцепившись пальцами свободной руки в горную породу перед собой, чтобы хоть как-то удержаться на ногах, которые совершенно отказывались слушаться.
- Не прикасаться? – не отступал мой мучитель, тесно прижимаясь ко мне и подпирая своим телом, не давая упасть, игнорируя ноготки, впившиеся в его руку. – Как? – вдруг оставив в покое моё лоно, вырывая из моей груди чуть слышный всхлип, провёл влажными от моего жара пальцами по внутренней стороне бедра вниз и обратно, едва касаясь кожи, заставляя трепетать под этой едва ощутимой лаской. – Так?
- Ненавижу… - прикрыла глаза, дрожа от предвкушения, не в силах удерживать контроль над собой, хотя уже и хрупкий, сильнее врезаясь ноготками в кожу на его руке, стараясь оттолкнуть ту от себя. Как бы сильно я не желала этого самоуверенного самца, сдаваться просто так я не могла – в противном случае слишком легка будет его победа надо мной.
- Или так? – интимно прошептав мне на ухо, проводя губами по мочке и снова игнорируя мои слова, вдобавок к этой почти невесомой, но такой острой ласке, обхватывает второй рукой за шею, теснее прижимая мою голову к себе и проводя ладонью вниз, к возбуждённой тяжёлой груди, вновь сминая её, ждущую этих касаний.
Тьма Всемогущая, он хочет, чтобы я умерла, рассыпавшись осколками в его руках. Боже мой! Нужно бежать!
А предательское тело буквально пело в его руках, просто требуя немедленной разрядки, требуя ощутить его внутри себя. Но Эш как нарочно изводит меня неспешными ласками, доводя до исступления, играя, словно игрушкой. Выводя из себя от того, насколько близка была желаемая цель, и как дерзко меня лишали получить то, чего я так хотела.
Пылая не только желанием, но и ненавистью к мерзкому засранцу позади себя, которая отрезвляла затуманенную голову, взывая к разуму, собрала в кулак последние крупицы рассудка и силы воли, зло бросив:
- Ты со всеми своими невинными жертвами такой медлительный, подонок? – резко отпустив руку синеокого, завела свою вперёд, сжимая пальцы в кулак, и с размаху засадила локтем в бок нахала, приводя того в замешательство. – Или только со мной? – не теряя времени даром, наклоняя голову вперёд, резко откинула её назад, впечатываясь затылком в нос мужчины. Послышался характерный хруст и сдавленный стон – видимо, хорошенько приложилась к прекрасному личику этого болвана. Разворачиваясь к нему, двумя руками оттолкнула от себя, с потоком силы отбрасывая его назад в воду.
Промыть мозги ему сейчас точно пойдёт на пользу.
Можно было применить свои магические способности, отправив крылатого на дно озера, а заодно и к праотцам. Но было жаль губить такой великолепный образец мужской породы.
Отплёвываясь от воды, не забывая при этом чертыхаться в мой адрес, проклиная, мягко говоря, «безмозглую дуру», Эш ощупал лицо, смывая кровь, текшую из носа, и проверяя, цел ли тот.
- Я сказала, чтобы ты убрал от меня свои поганые лапы! - разъярённо откидывая с лица влажные волосы, вдоль каменной плиты осторожно пробиралась к каменным уступам, стараясь поскорее выбраться из этого чёртова места. Но вновь моим надеждам не суждено было сбыться. Придя в себя, мой мучитель вдруг снова оказался около меня, приподнимаясь из толщи воды:
- Ну всё, милая, молись! – голос синеокого был твёрд, обдавая злостью и обещая суровое наказание за мою выходку.
Обхватив за талию, он увлёк меня за собой на середину озера, совершенно не заботясь о том, с какой силой сжимает моё несчастное тело. Синяков точно не избежать.
- Отпусти меня, идиот! - захлёбываясь водой и кашляя, колотила его кулачками куда попало, отчаянно работая ногами в напрасной пытке вырваться из стальной хватки.

День бы задался с самого утреца, если бы не треклятый Ваал, который не только не оказался джентльменом, так ещё и решил испытать судьбу, наивный. За что и поплатился.
Эх, милок, ну сколько раз говорила тебе, лучше не прикасаться ко мне в тех случаях, когда только не делаешь мне массаж.
Но мог ли он знать, что за свою маленькую шалость удостоится особой чести испытать на себе действие моих чар. И что это были за чары! Видимо, сильно жаждал испытать острых ощущений, (ведь в душе, выходит, он был настоящим экстремалом, а не только моим личным массажистом), помогая мне усесться на нашу с Нари телегу и беспечно шлёпнув меня по пятой точке. И сделал это ох как зря... Уж сколько раз твердили миру… Но, скорее всего, слово лучше понимается и усваивается, когда подкреплено действием. За что боролись на то и напоролись, и не нужно потом говорить, мол, «предупреждать надо было!»
Ловкость рук – и никакого мошенничества. Демон-массажист лёгким движением пальцев и едва слышным шёпотом заклятия превращается… в того же, как ни странно, демона – массажиста, но уже с дисфункцией главного рабочего инструмента.
Увы и ах! Так что гуляй, Ваал, повышая своё мастерство кунилиста, тренируйся на бесовках.
Меня же ожидали дальнейшие приключения и телега, на которой мы путешествовали и при одном взгляде на которою хотелось хохотать во всю мощь своих лёгких, всё же значительно подняла настроение. Да и песенка из нашего мафона настраивала на нужный лад.
Как мы да с Голдибриновной да пошли на пахоту! Ох, пахота-пахота!
В мечтах о знаменитом Шезгартском море Лаптевых, наслаждаясь видами Сумеречного мира, болтали с королевишной обо всём, но главной темой, конечно же, была Станица. Много чего я о ней слышать - слышала, а вот видеть – не видывала, поэтому мне было интереснее в десять раз, что это за такая развратная бесовская территория. К тому же клыкастая бестия заодно собиралась решить там важные государственные дела, ибо округ там находился избирательный. Шестьдесят девятый!
Не слишком быстро телега наша катится, да и не скоро станица-то на радаре появится (кстати, а где у нас тут JPS-навигатор в этой коробчёнке-то?), но приспичило вдруг моей подруге проверить встроенное в установку караоке. Едва вампирочка вооружилась микрофоном и нажала на какую-то штуковинку на системе, как из колонок полилась какая-то диковинная мелодия, явно земного происхождения. И Нари запелаааа. Такое пение явно не для слабонервных. У меня лишь волосы начали вставать дыбом, к тому же закручиваясь в лёгкие завитушки, так что и к цирюльнику не придётся идти – лёгкая «химия фром Мега-Нариам» была мне обеспечена. А вот наша пугливая лошадка дала дёру, оставив нас одних с оглоблями на нашей «карете»неведомо где.
Я, конечно, была в курсе, что моя подруга имела лауреатские премии и прочие регалии в области исполнения арий и чего-то там ещё, но чтобы всё было настолько серьёзно!
Вот нет, чтобы переживать о том, что мы совсем одни одинёшеньки остались торчать последи леса – живая еда для всяких тварей голодных, так я переживала за свою причёску, приглаживая стоявшие торчком волосы и в сердцах ругала на чём только Шезгарт стоит свою чудо-певицу.
И тут вдруг, откуда ни возьмись, с неба к нам спустился огромный дракон. Вот только драконов нам и не хватало вдобавок к нашей музыкальной паузе. Да и не один он прибыл, а с трёхглавой псиной, которая умчалась вслед за нашей несчастной лошадкой, ставшей, по всей видимости, для диковинного зверя холодной закуской под названием «замузицированная лошадятина с кровью». Такого смачного чавканья я не слышала со времён своего бренного существования в Корр-У ещё аж во времена моего детства. Да и дракона так близко видела впервые, да и вообще впервые видела дракона, чего уж тут. Но виду не подала, смело завязав разговор с ним, будто каждый день гоняла чаи с такими, как он. И очень мило, что дракон, как оказалось, решил нам помочь – слава богам, не оказаться у него в брюхе, а действительно помочь нам поскорее добраться до Станицы. Хотя я, естественно, не в курсе, чем питаются драконы вообще, вдруг, и правда, молодыми девушками. Щёлкнув пальцами, наш благодетель чешуйчатой наружности чудесным образом явил нашим очам портал, переправив наши вещи невесть куда. Мысленно перекрестившись, шагнула в портал вслед за вампиркой, очутившись в Станице, которая явно не ждала нашего прибытия.
Первым делом решили посетить станичный магазин, на котором красовалась яркая неоновая вывеска «SEL&PO». Грех не воспользоваться шансом и не посмотреть, что предлагает своим покупателям одно из супермодных торговых заведений Шезгарта. Кстати, ходит слушок, что сам Пан бесов крышует этот «магазинчик». Но это я так – слышала краем уха перешёптывания королевских слуг. И вообще, об этой личности ходило много всяких баек, одна другой краше, так что толком и не разберёшь, где правда, а где и ложь.
Так вот, не преминув зайти в «SEL&PO», с интересом рассматриваю полки со всякими баночками и тюбиками.
«Ну прям как в лучших домах ЛондОна и Парижа, а точнее – Милана», - поднесла к личику какую-то скляночку, откупорив крышечку и втягивая приятный аромат крема, интересуясь у вампирочки, что нужно покупать, потому как она-то направилась сюда с определенной целью.
И тут краем глаза заметила прелюбопытнейшую вещь – большая банка с интересным названием «Отрастайка». Отставив скляночку на место, взяла в руки, как оказалось, шампунь местного производства. На этикетке под названием красовался шедевральный слоган: «Отрастайка» - помой, что хочешь и посоревнуйся размером с самим Паном бесов».
«Интересно, однако. А ещё интереснее, как действует сие «снадобье» на что-нибудь другое, кроме волос? На грудь, например… королевскую», - покосилась на Нари. - «Может, предложить?»
Снова посмотрела на баночку, понимая, что, видимо, после портала ещё не совсем пришла в себя. Ну а как ещё объяснить мне эту бредовую мысль?
Как оказалось, с собой нам нужно было прикупить шарики для дискотеки (они же презервативы, тоже шесгартского производства, видимо, с каким-то особым секретом. И на кой чёрт они вообще нужны, эти шарики, да ещё для дискотеки? Неоновые, что ли? ), парадные трусы для Раймира (это ещё интереснее) и ещё бантик, не ясно зачем.
И тут до нас дошло, что расплачиваться-то нечем. Разве что натурой. В Виде королевского пения, а не того, о чём вы подумали. Королева, как добропорядочная гражданка предложила кассирше насладиться её вокальными данными, начиная распеваться, от чего мои, уже успевшие обрести нормальный вид, волосы снова едва не встали дыбом.
Хвала спонсорам «SEL&PO» за то, что сегодня был день бесплатных покупок, ибо без жертв от божественного таланта королевишны не обошлось бы.
Довольные, направились с подарками прямиком в станицу, да по пути встречаем летящую на всех парах чудо-печь, которую седлали явно особи мужского пола, судя по их размерам – то бишь по росту и комплекции. Да к тому ж один из них, брюнет, залихватски наигрывал на баяне красивую мелодию, подъезжая к нам.
Поглядывая на Нари, поняла, что эти молодчики были ей знакомы. А вот мне их вид был в диковинку, потому что мужчин с рогами я ещё ни разу не встречала. Это, видимо, и были бесы-развратники. Губы сами собой сложились в растерянную улыбку, потому что на одного из них невозможно было смотреть без оной: статный брюнет бесовской наружности, с гармонью наперевес, шустро спрыгнул с печи, подбегая ко мне, раскланиваясь да что-то тарахтя. Но по мере того, как до меня долетали его слова, в которых ключевыми были «ночь» и «сеновал», улыбка угасала на глазах.
Ещё один искатель приключений и непередаваемых ощущений. Сколько ж этих экстремалов-то?
Разозлившись на столь красноречивый приём, я наклонилась к Нари, едва сдерживая себя (всё ж хоть и незнакомцы, а знакомые королевы) и нашёптывая:
- Королева, это что за ерунда? Они всех так встречают? У меня уже пальцы покалывает, чтоб зарядить ему дисфункцию полового органа и рогов заодно – чтоб наверняка.
Клыкастая одним царственным словом поспешила успокоить меня, чтобы ведьма зазря не кипишила.
Второй бес, голубоглазый, тоже с виду ничего такой, выше баяниста ростом, но сразу видно, что хитрый, зараза, явно уловил несколько слов, потому что, шустро подтянув шаровары и улыбаясь во все свои тридцать три четыре, радушно произнёс, спасая шкурку музыканта-самородка.
А горе музыкант уже сонеты мне слагает, о красоте моей неземной да космической, пока мы с вампиркой проводим беглый осмотр нашего будущего средства передвижения. Нари рискнула сесть первой. Да и я ни разу не ездила на печи, а прокатиться с ветерком сейчас было очень кстати.
Помогая мне влезть на наше «авто», этот Ерёма не преминул ощупать мою попку, нагло прикрывая это своими «джентльменскими» манерами бесовской породы. Проклятия, сорвавшиеся с моего ведьминского язычка, да обещание оторвать рога остудили пыл этого ловеласа.
Удобно примостившись на печи, рванули вперёд под красивую душевную песню. А бес всё подмигивал мне, пробегая пальцами по кнопкам, да поигрывая бровями.
«Тоже мне Ромео сыскался! Вот только этого мне не хватало для полного счастья!» - закатила глаза, слушая пение Ерёмы. – «И за что мне это? Хорошо, что хоть поёт нормально».
Хотя я уже привыкла к тому, как развивала свои вокальные данные клыкастая подруга моя. Если уж её мои нежные ушки могли переносить, то пение этого новоиспечённого ухажёра-баяниста, по идее, было райским исполнением»
Долго ли, коротко ли, но за разговорами да «лирическим» подпеванием королевы баянисту, от которого у одного беса будто прошибло током всё нутро насквозь – такая кислая мина у него была, а у другой стал заикаться, всё и прояснилось в бурной перепалке под горящими взглядами рогатых, за которые они едва не заработали дисфункцию, разозлив королевишну. Бесы признали свою владычицу, пусть и не с грудью пятого размера, но всё же. А я узнала, что еду на одной печи с самим Паном бесов.
Так вот ты какой, лесной олень! Тьфу! Главный Шезгартский ахальщик…
А королева уж и представляет меня этим … таксистам. И едва тот, что повыше,который главный, тот самый знаменитый на весь Шезгарт бес услышал моё имя, как тут же сделал вид, что он ангелочек. Ну-ну, рогатый ангелок.
Да уж, слава о моих зелья бежит далеко вперёд. Ну и славно, пусть боятся, мне от этого только лучше.
А пока добирались до станицы, Раймир убалтывал Нари, желая остудить гнев самодержицы, в красках расписывая прелести предстоящей пахоты и сенокоса.
Едва доехали до станицы, как тут же до нас донеслось, что в оном месте объявилась девственница, которая прибыла из Корр-У.
Вот это совпадение. Но я уже была не невинной девушкой, по вине одного наглого типа, пернатой наружности.
Пан, обернулся ко мне, видимо, полагая, что это была я.
- Уже нет, - гневно сверкнула глазами.
А девственницей оказала Тилли-ягодка, которую я мгновенно признала в грудастой девице, стоявшей посреди светлица в хате, куда нас с Нари провели, неся за нами вслед наши котомки из местного супермаркета.
Ягодка, рассказывая свою историю, которая привела её в станицу, бросала на меня внимательные взгляды, видимо, признав меня, что было странно. Королева, выслушав жалобу несчастной, которую всё никак не мог лишить невинности какой-то рыцарь, распорядилась не медлить, наказав немедля помочь деве с дефлорацией.
Вот девы пошли – сами в станицу съезжаются, чтобы поскорее невинности лишиться.
Меня же особо не спрашивали, хочу я чего али нет – раз и на матрас! Точнее – на кровать. И не скажу, чтоб способностей прибавилось. Разве что способности утех постельных.
Но самое удивительное было в том, как Тилли смогла узнать меня. Даже я себя не смогла узнать после перехода в Сумеречный мир. И, думается, меня даже мать родная не признает, явись я вдруг перед её очами. Видимо, мои зелёные глаза выдали меня.
А дева к тому же захотела в почётные дефлораторы не кого-нибудь, а самого рыцаря.
Услышав Тилли, я невольно хохотнула, поглядывая на Пана бесов: «Как же ты выкрутишься, милок? Рыцаря в станице днём с огнём не сыскать. Крутись, как хочешь, называется. Либо беса подкладывай, нарядив в сверкающие доспехи – для полноты картины. А дальше уж дело техники, главное – не пораниться, бренча железками на всю станицу, да под баян Ерёмы на мотивчик одной земной мелодии».

От представшей в мыслях картины едва не захохотала на всю светлицу, прижимая к губам ладонь. Королева в недоумении повернулась ко мне:
- Вер, ты чего?
- Да так, - пытаюсь успокоиться, принимая серьёзный ведьминский вид и откашливаясь. – Задумалась. Мне бы, - поворачиваюсь к Пану, - экскурсию что ли. Ознакомиться с самобытной культурой бесов. Приобщиться к прекрасному.
Господи, какой я бред несу! Неужели до сих пор портал на меня действует?
Раймир вдруг ожил, явно что-то прикидывая в уме:
- Всё оформим в лучшем виде: и расскажем, и покажем, - слишком уж бойко отвечает бес. – А потом дорогих гостей с дороги в баньке… попарим, - добавляет, поглядывая на Ерёму. – С веничком да кваском.

Нари пост шедеврален
А концовка шикарна, согласна с крылатым негодяем моего сердца
Надеюсь, не перегреюсь в баньке-то

Слушая глубокий голос, который завораживал, вкупе с горячим влажным касанием губ и языка синеокого к моей ладони, обжигающего, словно огонь, я не могла поверить в то, что только что услышала.
Мне показалось или он всерьёз? Подарить себя по своей воле? Тому, кто вторгся в мою жизнь, перевернув всё с ног на голову, отобрав то, на что не и мел никакого права, - напористо, грубо и не спрашивая? После всего, что было? Имея наглость выдвигать подобное условие?
А предательская дрожь от его такой неожиданно нежной ласки пробежала жгучей волной ожидания и предвкушения, сладко отзываясь во всём теле, которое всё ещё словно вибрировало после того, что произошло между нами на каменном выступе у водопада.
Но нужно было признаться хотя бы себе самой, что я желала его, этого необузданного дикого зверя в мужском обличии, став заложницей собственного тела, своей слабости, своей потребности и нужде в нём.
Что можно было ответить тому, кто и так знал мой ответ заранее? К тому же слишком заманчива была перспектива больше никогда не повстречать этого дерзкого самоуверенного налаха, сколь велико не было бы моё вожделение. И чтобы наконец-то обрести столь желанную свободу, всего-то нужно было снять проклятие. А ещё… подарить себя. Сейчас. Ему. По своей воле. Без сопротивления. Пусть и ненадолго. Даже при том, как я ненавидела его.
Ненавидела и желала одновременно.
Пробежалась язычком по вдруг пересохшим губам, глядя в красивое лицо своего невольного тюремщика и мучителя. Он был уверен в том, что я буду вынуждена согласиться – я видела это в его глазах, синих, будто потемневшая вода перед бурей. Другого способа покинуть это место не было, как бы я не старалась что-то предпринять.
Чего же я медлю? Ведь и сама хочу его. Но я не могла не пойти наперекор не только ему, но и самой себе.
Со злостью вырвав ладонь из руки Эша, сжала пальцы в кулак, больно впиваясь ноготками в кожу ладони, словно стараясь отрезвить себя от ненужных мыслей о своем желании к этому поганцу, как будто стараясь раздавить невидимый след от его губ и языка, от этих прикосновений. Отвернула голову в сторону камина.
«Я могу быть нежным», - звучали в моей голове слова синеокого, а воспоминания обо всех сладких «пытках», которыми меня истязал мой мучитель, невольно всплывали в сознании, заставляя вспыхнуть. Стоны, слетавшие с моих губ совсем недавно, до сих пор звенели в ушах. То были не стоны боли, а стоны вожделения, обжигающего, желанного и запретного одновременно. И это в те моменты, когда меня брали против воли, насильно распиная на алтаре страсти. Каково же тогда делать это по собственной воле, каково это тогда, когда отдаёшься этому, не сопротивляясь? И пора бы признать поражение, но это было не в моих правилах. Упрямо поджав губы, снова повернула лицо к Эшу, терпеливо ожидавшего моего ответа.
- Ты считаешь, что смеешь выдвигать мне какие-либо условия? - оттягивала неизбежное, поднимаясь со шкуры и прикрываясь другой. – После всех своих грубостей? И это ещё мягко сказано.
Подошла к камину, наслаждаясь приятным теплом.
- Выбирай сама: либо так, либо ты останешься здесь надолго, моей заложницей, - видя, что эта битва мною проиграна, мерзавец беззастенчиво разлёгся на том месте, где только что сидела я, лениво продолжая свою трапезу, как ни в чём не бывало.
Я передёрнула плечами от подобной перспективы.
Стать сексуальной рабой – это уж слишком. И он знает, что я соглашусь отдаться ему по собственной воле. Рано или поздно, но соглашусь.
- Мне нужно немного времени, чтобы подумать, - не собиралась сдаваться, протянула ладони к огню, словно пытаясь впитать его тепло, взять из него силы, и лихорадочно соображала, как же можно было избежать того.
- Я никуда не тороплюсь, - услышала в ответ.
Конечно, куда же тебе торопиться, ты же на своей территории!
Шкура соскользнула по моему телу вниз, являя взору синеокого мои прелести. А тот, не переставая жевать, следил цепким взглядом, наслаждаясь моим состоянием неопределённости и мучительных раздумий. Сволочь.
Я поспешила поскорее прикрыться, приседая на корточки, чтобы поднять моё «одеяние», как вдруг, невольно скользнув взглядом по «Книге Теней», лежащей неподалёку, увидела светящийся амулет на ней. Светящийся, хотя не так давно свет его погас, говоря о том, что вампирочка погибла. А сейчас он вновь мерцал слабым искрящимся светом.
«Нари жива!» - сердце ускорило ход, отдаваясь в голове глухими ударами. Я опустила колени, опираясь на них, взяла порванную цепочку с камнем, стараясь соединить разорванные звенья, что, как ни странно, получилось с первой попытки. Непослушными пальцами надев на шею украшение, крепко прижала к груди шкурку и поднялась на ноги. – «Если она жива, то нужно поскорее вернуться во дворец».
Стараясь ничем не выдать своего волнения, опустила взгляд на Эша, невольно любуясь великолепной картиной: крепкое мускулистое тело, распластанное на шкуре дикого зверя, мерцавшее атласом кожи в свете огня, струящемся из камина. Он был похож на хищника, гибкого и грациозного, решившего немного передохнуть перед предстоящей охотой. Да только вот жертва и так находилась в его логове.
Совершенно не стесняясь, он являл себя во всей красе, заставляя нервно сглатывать, впиваться пальцами в густой мех шкуры, которой я прикрывалась, чтобы хоть как-то подавить в себе желание немедленно коснуться его. И от этого желания едва ощутимо покалывало кончики пальцев.
Он знал, как действует на меня, продолжая лениво наблюдать за мной слегка прищуренными глазами, нагло ухмыляясь уголками губ.
Поганец!
Решив отвоевать хоть немного времени, оторвала взгляд от его тела и зло бросила:
- Я скоро вернусь, - под довольное хмыканье направилась к водопаду.
Нужно было привести свои мысли в порядок, а так же разобраться со своей одеждой, которая до сих пор покоилась на камнях ядом с моими кинжалами. К тому же стоило хоть немного отвлечься от своего желания, которое будто и не утихало, вдруг проснувшись с новой силой, стоило мне во всех подробностях рассмотреть Эша.
Проходя каменным коридоров, в негодовании ударила ладонью о стену.
Чёрт бы его побрал!

***

Через некоторое время, проветрив голову и всё решив, вернувшись в комнату, развесила сушиться на камнях перед камином свои вещи, положив рядом с фолиантом с заклятиями свои кинжалы. Твёрдой походкой направилась к Эшу, который полулежал, опираясь на локти, и снова всё с той же чёртовой усмешкой на губах, которую так и хотелось стереть. Причем, поцелуем.
Присев перед ним, ткнула пальчиком в его грудь, чётко произнося:
- Это будет последний раз! Последний! – мой голос звенел, отражаясь эхом от стен комнаты. - И чтобы я никогда больше не видела тебя, понял?!
- Конечно, - негромко отвечает, явно довольный сложившейся ситуацией. Ещё бы, когда желанная добыча сама идёт в твои руки. – Только не забывай, что ещё должна будешь помочь мне с проклятием.
Я едва заметно поморщилась, услышав это напоминание, а широкая мужская ладонь коснулась моей ножки, пройдясь по бедру, нежно, но уверенно пробираясь дальше, мгновенно вызывая в ответ дрожь, побежавшую по телу невидимыми искрами ожидания. Приподнялся, стягивая шкурку и чуть дёрнул за запястье, заставляя меня податься к нему и встать на колени, подтягивая ближе. Чтобы не свалиться на него, раскрыла ладонь, упираясь ею в грудную клетку Эша и чувствуя глухие удары сердца, ощущая жар его тела, пытаюсь отстраниться в ответ на его действия, начиная паниковать:
- Ты обещал…
Отпускает руку, накрывая пальцами мои губы, чтобы помолчала:
- Тсс… Я помню, - проводит ими по губам, глядя в глаза, второй рукой продолжая поглаживать бедро, скользя горячей ладонью и незаметно привлекая к себе, медленно, дразнящее. – Не бойся, я буду нежен.
Невольно обхватываю его за плечи, вдруг оказавшись на жарком теле, упираясь ноющей грудью в его, поросшую тёмными жёсткими волосками, которая делает напряжённые соски ещё твёрже, щекоча их в деликатной ласке. Взгляд глаза в глаза, уже слегка потемневшие от желания и сверкающие в свете камина, дыхание сбивается с ритма – мои губы оказываются всего в нескольких миллиметрах от его губ, дразня жарким прерывистым дыханием, и стук сердца, который казался слишком громким. Бедром чувствую горячую твёрдость его члена, трущегося о мою кожу, пробегая мурашками предвкушения по нервам. Бессознательно облизав губы, всё же нервно дёрнулась, но Эш ладонями провел по моей спине, словно успокаивая, но не давая возможности подняться:
- Расслабься, - говорит в губы, не торопясь, выжидая, предоставляя возможность сделать ход первой, потираясь носом о мою щеку. И от этой такой несвойственной и неожиданной от него ласки, такой слишком интимной и нежной, невольно закрываю глаза, всецело отдаваясь накатившимся ощущениям, хотя ещё и пыталась хоть как-то держаться. Приоткрываю губы, чтобы бросить колкость, но вместо этого уже инстинкт ведёт меня – вдруг неожиданно для самой себя коснулась губами губ синеокого, распахивая глаза и замирая всего на секунду, будто обожглась. Замирает и он, прижимая к себе, наблюдая, предоставляя инициативу в мои руки, ведь сейчас меня не пытались взять грубо и властно, как было раньше. Сейчас я должна была это сделать сама, подарив синеокому своё тело. И должна была не потому, что таково было условие нашей сделки, а потому что и сама желала этого, отчаянно нуждаясь в нём, но не смея этого говорить себе даже в мыслях. А губы уже ныли, покалывая лёгкой болью, желая поскорее ощутить сладость поцелуя. Чуть помедлив, едва заметно двинула ими, дрожа от нетерпения, с каждой секундой смелея всё больше и больше, порхая легкими касаниями по его губам, высунув язычок, побуждая ответить, и он открыл губы мне навстречу. Обхватила его лицо ладонями, стала целовать, постепенно углубляя поцелуй, исследуя горячую влажность его рта, забывая, что совсем недавно ненавидела его лютой ненавистью. Сейчас я была просто женщиной, а он – мужчиной, слившимися в первобытной огне поцелуя. И лишь треск горящих поленьев нарушает звенящую напряжённую тишину.
Не отрывая губ и чуть сместившись, поудобнее устроилась на его горячем теле, осязая каждую натренированную мышцу, его напряжение, каким бы расслабленным он не казался. И он чуть сильнее обхватил меня, прижимая ещё теснее. Чувствуя его твердость, едва не застонала в голос, желая ощутить его в себе, целиком. И раз уж мне приходится дарить себя ему, то и свою долю от нашей сделки я должна получить сполна, убирая от его лица ладонь и опуская вниз, чтобы обхватить напряжённую плоть, кожа которой была невероятно нежной и бархатистой. Сжав пальчики, двинула ладонью по всей его длине, исследуя, познавая, вверх-вниз, снова и снова, то медленно, то чуть ускоряя темп, от чего синеокий едва слышно застонал. И от этого тихого стона мышцы моего живота судорожно напряглись, отдаваясь сладкой нетерпеливой пульсацией между ног. Оторвавшись от губ Эша, отпустила напряжённый член, приподнимаясь и усаживаясь верхом на его талию, проводя руками по груди, едва заметно дрожащими пальцами путаясь в тёмных волосках, а он обхватывает мои бёдра ладонями, крепко, но не больно впиваясь ими в кожу.
Сейчас был мой черёд брать, хотя и предполагалось, что отдавать буду я. Только так, а не иначе.Мне ещё ни разу не доводилось исследовать обнажённое мужское тело, так почему бы не воспользоваться моментом и не восполнить это упущение.
Глядя на синеокого сверху, глаза которого уже залила чернильная темнота, плескаясь на самом их дне огнём порока, сдвинулась ещё ниже, прогибаясь в пояснице и изогнувшись, наклонилась, касаясь пальцами одного из его сосков, проводя по нему с лёгким нажимом и легонько сжимая, слыша глухой рычащий звук, доносящийся откуда-то из глубины его груди, словно рычание дикого зверя, которое разносилось по телу лёгкой вибрацией. Это было для меня в новинку – касаться мужского тела, изучая его.
«Пробовать на вкус», - пронеслось в затуманенной голове.
Что я и сделала, наклоняясь к его груди и обхватывая губами твёрдый сосок, играя с ним языком, посасывая, и сама заводясь ещё больше от своей смелости, лаская второй сосок пальцами. И невольно касаясь члена Эша своей плотью, скользя по нему, сходя с ума от подобной ласки и сводя с ума его, играя желанием так, как совсем недавно он играл моим. Продолжая неспешно двигать бёдрами, то сильнее, то едва касаясь, посылаю по телу синеокого волны дрожи, дрожа и сама, уже готовая принять его. Подняв глаза, смотрела на красивое лицо Эша, наблюдая за тем, как действую на него мои касания – неумелые касания вчерашней девственницы, прикосновения, таящие в себе любопытство. И едва слышно застонала, когда горячие его горячие пальцы, пробравшись между нашими телами, коснулись бутона клитора, поглаживая его, терзая, распаляя меня ещё больше, подводя к невидимой грани, когда желание перерастает в лёгкую боль, в потребность ощутить его внутри, горячего, твёрдого. Резко отбросив его руку, показывая, что сейчас всё в моих руках, и лучше подчиниться, просунула ладонь между нашими телами, обхватывая пальцами пульсирующий член. Приподнимая бёдра и помогая себе, направила нежную головку в своё лоно, сочащееся влагой, двигаясь медленно, слишком медленно, позволяя проникнуть глубже. Закусывая губы от этих ощущений наполненности, твёрдости, жара, теряя голову, неосознанно впилась ногтями в кожу на груди синеокого. Больше не в состоянии выдержать эту мучительную пытку, которую устроила для нас обоих, резко до упора, насадила себя на него, начиная двигаться, не в силах удержать стоны, срывающиеся с губ. Эш, обхватив меня руками, помогает двигаться, позволяя самой контролировать темп, рыча, словно зверь, наконец получивший желанную добычу. А затем внезапно приподнялся, удерживая и не давая упасть, перевернул на спину, не покидая моего тела, и двинулся вновь, сильно, но нежно вбиваясь в моё тело, лаская руками и губами, покусывая, сводя с ума. Словно в беспамятстве, сомкнув ножки у него на талии, чтобы почувствовать ещё ближе, насколько это только было возможно, умирала и рождалась вновь, прижимая к себе, лаская в ответ, скользя пальцами по его коже, в порыве раздирая её ноготками, не сдерживая себя, двигаясь навстречу, прикусывая сладкие губы, терзающие не только моё тело, но и рот. Воздух вокруг нас словно наэлектризовался, впитывая себя наши стоны, шорох шкур о каменный пол и треск огня в камине. Наслаждение, разрастаясь с каждым толчком, росло, затуманивая сознание, отключая разум, оставляя лишь инстинкты. До тех пор, пока тело, покрывшееся бисеринками пота, не забилось в сладкой агонии экстаза, извиваясь в оргазме, словно растворяясь в наслаждении, выгибаясь дугой, достигая пика наслаждения снова и снова. И при этом желая ощущать Эша в себе вновь, желая, чтобы это не кончалось. Вскоре и он, стиснув зубы и застонав, достиг разрядки, продолжая двигаться во мне, накрывая меня своим телом, уставший от этого великолепного сексуального марафона.
Треск одного из поленьев, вырывая из объятий забыться, напомнил о том, где я находилась и с кем.
Разомкнув ножки и отталкивая Эша, глухо проговорила, злясь на себя, желая его вновь и ненавидя за то, что он вызывал во мне эти чувства, не в силах даже толком отбиваться, настолько была измотана:
- Слезь с меня! – слабо ударила сжатым кулачком ему в плечо. – Получил своё – свободен!
Негромко рассмеявшись, синеокий перекатился на спину, ложась рядом со мной и подпирая голову одной рукой, посмотрел мне в глаза:
- Тебе ведь понравилось.
- Катись к чёрту! – перебивая его, свернулась калачиком, поворачиваясь к нему спиной и прикрываясь шкуркой.
А в голову назойливыми мухами лезли мысли о том, что он прав, высказывая вслух очевидные мысли, отрицать которые было бесполезно, но по-другому я не могла. Не могла признаться в себе, что это был фантастический секс. Когда отдаёшься сама, не скрывая желания, трепеща в руках, не боясь показать это, выдавая себя с головой. Но это должно было быть не с ним, не здесь… Не при таких обстоятельствах, не так… совсем не так…
Ненавижу!

***

Раскрывая глаза, вздрогнула, словно меня ударило током. Я каким-то непостижимым образом умудрилась задремать. При этом перевернувшись и оказавшись лицом к моему мучителю.
Эш, положив на меня одну руку и крёпко прижимая к себе, видимо, тоже задремал от усталости. Огонь в камине уже почти погас, освещая комнату тусклым светом, играя причудливыми бликами на лице синеокого. Он был сейчас так расслаблен и беззащитен передо мной – идеальный шанс убить этого поганца, отомстив за всё.
И как только умудрился? Слишком опасно терять бдительность, когда за тобою водится столько грехов. И слишком неосмотрительно это делать тогда, когда твоя жертва находится рядом.
Но убивать его почему-то не хотелось. Пусть это будет моим маленьким подарком на прощание.
Зато мне выпала прекрасная возможность улизнуть от него вновь, пока Эш, словно ангелок с чёрной душой, порочный, как сам дьявол, видел радужные сны – в чём не приходилось сомневаться, глядя на то, как спокойно опадала и вздымалась его грудь при дыхании.
Осторожно обхватывая пальчиками его руку, медленно сдвинула её со своего тела и затаила дыхание, боясь, что он проснётся. Но крылатый даже не пошевелился, продолжая сладко посапывать. Спи, сладенький!
Осторожно откатившись от него в сторону, приподнялась, усаживаясь рядом с ним на коленях, и наклонилась к его уху, нашёптывая заклятие и углубляя его сон.
Облегчённо выдохнула, поднимаясь на ноги и направляясь в сторону камней за одеждой, которая была влажновата, но делать было нечего. Опасаясь, что действие чар может прекратиться в любой момент, быстро натянула на себя вещи, не забывая про свои кинжалы, надёжно пряча их среди складок одежды и за голенищами сапожек. Приглаживая непокорные волосы, уже слегка наклонилась, чтобы поднять «Книгу теней», как вдруг мужская рука накрыла мои губы, выпрямляя и прижимая к огромному телу, не давая проронить ни звука.
«Господи, он проснулся!» – начала паниковать, лихорадочно пытаясь достать кинжал, но вторая мужская ладонь перехватывает мою руку, до боли сжимая запястье.
- Ни звука, - слышу шёпот на ухо, в тишине комнаты показавшийся громогласным. – И никаких резких движений.
Но этот голос принадлежал не Эшу. Это был чужой голос.