Карта ролевой игры "Совсем другая Сказка"

Флэшмоб

Танцуют все

Хиро, ты гад!))) И это радует

Аришка,
Ники, приветствую и рад знакомству. Отличной игры тебе и приятных знакомств

Клуб на окраине города

Женщине, которой обещал не пить мартини без нее...и кукурузных палочек
__________

Давай оспорим законы физики,
подвергнем критике притяжение.
Пока мы рядом – такие близкие,
давай искриться от напряжения.

Не будет ветра – не будет паруса,
соленый воздух, дорога водная.
Какого, спрашивается, хаоса
нам не хватало, чтоб стать свободными? (с)

Жарко. Всегда жарко даже ночью. Когда воздух кажется горячим и густым и его можно намазывать, словно растаявшее масло на ломоть хлеба. Пряный, пьянящий и от того еще более желанный. Хочется дышать полной грудью, не боясь задохнуться, вдыхать ароман ночи и безумства. 
Она не ждет у порога. Он знает и потому улыбается ... снова. Она уже танцует. Он еще не видит ее, но и видеть не нужно, чтобы знать. Она там. 
Клуб на окраине города никогда не затихает полностью. Днем, словно спящий под южным солнцем кот, лениво бросает взгляды на редких прохожих яркими проемами окон. Но к ночи все меняется. Раскрашенные флуорисцентной краской стены, окна, двери словно взрываеются буйством разноцветия. И посреди этого безумства она. Всегда она и всегда одна. 
Дверь настежь. Никаких вышибал или охраны. Каждый приходящий сюда знает, что однажды может не выйти. А причины...никому они не нужны. Тем не менее словно сумасшедшие, люди заполняют пространство у входа, не спешат пройти внутрь. Кто-то курит, кто-то впервые здесь и поэтому волнуется, словно первокурсница на первом экзамене и в глазах дикое ощущение предвкушения, неизвестности, желания. Те, кто всегда здесь разительно отличаются от новичков. Они не мнутся у входа и вообще редко ходят через главный. В глазах нет предвкушения, нет ощущения неизвестности на языке. Вкус знакомый и распробованный не раз. У них в глазах жажда. Неприкрытая, сводящая с ума, навязчивая, будто вожделенная доза для зависимого.  
Он идет неспеша, лавируя между танцующих, извивающихся тел. Нет людей, никого нет. Только музыка растекается телами живых, увлекая в свою бесконечность.  Басы перемежаются с щемящими душу мелодиями, быстрый ритм уступает место плавности движений и вновь набирает обороты. Бушующее море, в котором каждую ночь кто-то тонет. Он всегда выплывал невредимым. И она... Она никогда не уступала ему. 
Красное. Конечно красное. Смеется, отыскав ее в потоке тел. Они не разговаривают словами. Только движениями. Всегда касаниями, жестами, ладонями, сплетенными до боли пальцами. Имена ... Кому нужны имена? Их можно выдумать хоть сотню за вечер, а боль в мышцах, сводящий с ума запах, белеющие костяшки пальцев от того, как сжимаешь до боли ее предплечье, ведомый очередным движением в танце. Все мы здесь зависимые.  
Ее глаза закрыты. Каждый раз отдается танцу, словно желанному любовнику. Пробует на вкус каждое движение, каждое мимолетное касание. 
Он оказывается рядом, только первые аккорды бьют по вискам.

Громко. Всегда громко и ощутимо в сердцевине. Где-то внутри. Там, где только танец, музыка и она в своем преступно коротком платье. Ладони ложатся на бедра, надавливая, ласкаяя вверх, заставляя платье "ехать" вслед за ладонями. Она смеется, не открывает глаза, накрывает своими сверху и не оборачиваясь подает бедрами назад. 
Танец как секс, только еще интимнее. Потанцуй со мной сегодня. Снова как и вчера, как всегда. Она резко разворачивается, поддаваясь порыву. Несколько шагов назад, не разрывая взглядов. Ладонь скользит по горячей коже предплечья, пальцы ласкают запястье, крепко обхватывают. Шаг навстречу ей, отвечает качнув бедрами и снова в обратную сторону. Музыка набирает темп, заставляя отпустить все мысли, все сомнения. Каждый раз это ощущение будто впервые. Миг, когда движения становятся раскрепощенными, касания не стесненными никакими "но" и "если". Просто два человека, отчаянно желающие жить. Жить и чувствовать жизнь в своих венах, будто кровь, бегущую  по ним. 
Пальцы рук сплетаются ожесточенно, хватаясь словно утопающий за последний спасательный круг. Мужчина и женщина видят только друг друга, исследуя, пробуя, изучая, сражаясь, побеждая... Никогда не сдаваясь. 
Прижать ее к себе оказывается сродни глотку воздуха. Пьянит и бьет по мозгам круче всякого тонизирующего. Он кружит ее, оторвав от пола. Порывистый, беспечный жест. Она смеется запрокинув голову, а он знает, что не отпустит...пока звучит музыка- не отпустит, пока голос ритмично пульсирует в сердце...
***
Запыхавшиеся, они будут ловить безумные взгляды друг друга. Потом, стоя у барной стойки он закажет ей любимый мартини. Его любимый. 
Она с жадностью выпьет из его бокала, утверждая, что так вкуснее. Выбросит оливку и вытерев губы тыльной стороной ладони, снова потянет его на танцпол. Он улыбнется, впервые подумав, что так мартини еще не пился.
- Как тебя зовут? - вопрос, на который он не надеется услышать правду. 
- Бьянка? - смеется в ответ, вопросительно глядя в глаза. - Давай танцевать. 

Док, Ариша, наконец-то добрался прочитать ваши приключения! Обалденно, ребята!!
Док ,

Застенье. Жилой корпус Академии. Время неизвестно.




- Видишь, красиво получается. Ты так не считаешь? - мужчина рисует на холсте узор золотистой краской. Кисть скользит по поверхности, движимая лишь силой мысли, - главное, это сосредоточиться. Однажды, если будешь прилежно учиться, ты сможешь и не такое, - гордость в его голосе нельзя спутать ни с чем.
Мужчина слаб, и годы уже отпечатались на его лице морщинистой маской. «Сколько ему лет?» Вопрос крутится у мальчика на языке.
- Сможешь повелевать не только своими мыслями, но и мыслями других, - хриплый голос постепенно стихает до едва различимого шепота. Его пальцы дрожат, и он прячет их в складках плаща. Кисть резко падает на холст, оставляя уродливую кляксу посреди золотисто-алой росписи. Мальчик подходит ближе, чтобы рассмотреть. Берет кисточку в руки, крутит, удивленно хмурясь. Обычная. Совершенно обычная, ничем не примечательная. У него много таких же, которыми он рисует время от времени в перерывах между занятиями в Академии.
- Сколько Вам лет? – вместо логичного «Как мне научиться делать то же, что и Вы?»
Мужчина оборачивается, глядя на ребенка, который все еще хмурится, крутя кисточку в пальцах. Детские ладони запачканы краской. Мальчик неосознанно вытирает их о рубашку, и, убедившись наверняка, что в кисточке нет ничего волшебного, порывисто бросает ее на стол, чем вызывает еще одну усмешку стоящего напротив человека.
- Много, - его улыбка кажется такой знакомой, - но ведь этот ответ тебя не устроит?
Отрицательно качает головой. Это смотрится так по-детски, почти капризно. Детям не свойственна выдержка и умение выжидать. Детям нужно «все и немедленно», просто потому что они так хотят и на этом точка. С возрастом это желание никуда не исчезает, лишь способы достижения становятся изощреннее, изобретательнее, искуснее.
- Сколько Вам лет? - упрямству мальчика можно позавидовать. Он не понимает, почему из всевозможных вопросов, что крутятся на языке, его волнует возраст незнакомца. – Кто Вы?
На глазах ребенка фигура мужчины начинает меняться, быстро стареть, таять с неимоверной скоростью. Лицо человека искажает гримаса боли. И недавнее любопытство на лице мальчика сменяется страхом, жутким желанием бежать. Почему он не убегает? Почему стоит и смотрит на иссыхающий скелет старика? Почему не кричит?
- Я, - из последних сил костлявая рука тянется к лицу мальчика, - это то, во что ты превратишься. Я это ты. - скелет рассыпается в прах, заставляя одежду упасть на пол бесформенной кучей тряпок.
Теперь мальчик кричит…
***
Темно. Я рывком сажусь на кровати, стараясь сфокусировать взгляд и понять, где я и что со мной происходит. Где этот мерзкий старик и где кисточка? Машинально шарю руками по кровати. Кровать? Боги, какая к черту кисточка?
Падаю навзничь обратно на подушку, тру ладонями лицо. Темнота отступает, и очертания комнаты становятся ярче. Но все еще ночь. Тусклый свет проникает сквозь огромные глазницы решетчатых окон. Небо такое звездное, что в горящих у самого потолка свечах нет особой надобности. Сон проходит окончательно, а с ним приходит осознание действительности. Паршивой действительности.
Вчера вечером я был не в том настроении, чтобы пялиться по сторонам, рассматривая обстановку. Сейчас же ничего другого не остается. Разве что замыслить побег и нарваться на охрану. Одна проблема, - в данный момент я безобиднее домашнего хомячка. Еще один пункт в копилку паршивостей за последнее время. Дабы убедиться в правильности сделанных выводов, пытаюсь затушить свечку силой мысли. Результат нулевой. Попытки опрокинуть ее на пол взмахом руки тоже не приносят положительных результатов. В итоге, психанув, поднимаюсь с кровати, в пару шагов дохожу до каминной полки и пальцами тушу фитиль. Хреново все. Очень.
Босые ступни начинает покалывать от холода. Каменный пол все же не лучший вариант для спальни. Оглядываюсь в поисках одежды. Я точно помню, что бросил ее на стул рядом с кроватью. Сейчас стул был пуст. Возможно, ее принесут только утром. Но в чем смысл? Боятся, что я сбегу? Бред. Будь у меня хоть малейшая причина свалить отсюда немедленно, наличие одних лишь трусов не остановило бы никоим образом. Чертыхнувшись, падаю обратно в кровать и закрываю глаза. Утро вечера мудренее.
Оставшаяся часть ночи проходит без сновидений. Просыпаюсь медленно. Сначала приходит понимание, что в комнате кто-то есть, затем какая-то возня и шепот. Разговаривают двое. Женские голоса. Один из них мне знаком. Его я ни с кем не спутаю. Арья. Второй…наверное прислуга. Когда разговор затихает, я выжидаю еще минуту и открываю глаза.
- Ты теперь прислуживаешь гостям? – наблюдаю спросонья как Арья проводит ладонью по костюму, лежащему на кровати и разглаживает невидимые складки на темно-зеленой ткани.
- Может, я не хочу, чтобы кто-то видел тебя голым, - смеется в ответ, убрав руку.
- У меня есть трусы, - отвечаю с гордостью, отбросив одеяло в подтверждение своих слов.
- Идиот, - закатывает глаза и отходит к окну, поправляя перчатки, - впрочем, это хорошо.
- То, что я идиот?
- То, что у тебя хорошее настроение. Боевое. Это хорошо, - кивает, словно убеждая себя саму.
Пропускаю ее ответ мимо ушей и встаю с кровати. Разговор не стоит того, чтобы его продолжать. Тем более шутка плавно перетечет в события вчерашнего вечера. А это последнее, чего мне хочется.
- Раз уж сегодня ты вызвалась помогать, помогай. Полей на руки. Хочу умыться.
Эмоции сменяют друг друга на ее лице. Вижу, как раздумывает, не позвать ли прислугу, но все же подходит ближе и, взяв кувшин с водой, аккуратно льет воду в таз.
***
- Напомни мне еще раз, почему я должен участвовать в этом цирке?
Шейный платок не хочет нормально завязываться, и я сдергиваю его с шеи, оставаясь стоять истуканом у зеркала. Пялюсь на свое отражение в темно-зеленом костюме и не узнаю человека, который смотрит на меня из зазеркалья.
- В этом костюме я похож на ирландца в День святого Патрика.
- Хватит, а? – забирает платок из моих рук и рывком поворачивает к себе, взяв за лацканы пиджака.
В атласном платье мятного оттенка она смотрится обворожительно. Кулон с одиноким изумрудом выгодно подчеркивает идеальный оттенок кожи и не менее идеальный вырез платья. Она вся идеальная, без единого недостатка, правильная до зубовного скрежета, и от того словно ненастоящая. Человек, лишенный недостатков – не человек. А я, кто теперь я?
Тонкие пальчики ловко справляются с шелковым платком. Расправив его еще раз, она отступает на шаг назад, любуясь своей работой, словно картиной.
- Красавчик, - смотрю на себя в зеркало и поправляю волосы, зачесав назад, - хоть сейчас в гроб клади.
- Ты что, принял что-то? – подозрительно всматривается в мое лицо, чем вызывает еще одну улыбку. - Один из своих пузырьков припрятал в карманах?
- А на что похоже?
- Что ты под кайфом.
Выбранное словосочетание так не свойственно ей, что заставляет удивленно посмотреть на ту, что бросается подобными словечками.
- Что? – пожимает плечами, - я провожу много времени по ту сторону стены, господин Волшебник, - делает шутливый реверанс и замирает, поняв свою оплошность.
Вчера я бы сказал, что лучше сдохнуть, чем стать обыкновенным, заурядным мешком с костями и несколькими литрами крови, сегодня, когда шок отпустил, а злость уступила место спокойствию, пора признать очевидное, - я боюсь смерти и готов отсрочить ее приближение любыми способами. Так что в чем-то Арья права, мне оказали честь и пора поблагодарить за оказанное доверие.
- Ты знаешь, что когда делаешь реверанс так старательно, видна родинка на левой груди? – беру Арью за руку и кладу ее ладонь на сгиб своего локтя.
- Рум! – шутливо хлопает по плечу, все же краснея.
- Арья, я уже столько лет Рум, что и не вспомню, – кажется, будто платок сдавливает шею. Сдерживаюсь от желания оттянуть его пальцами.
Шаги эхом отражаются от каменных плит, пока идем по направлению к Главному залу в потоке других гостей.
- Да, много, - отвечает, соглашаясь. Не глядя на меня, кивками приветствует знакомых.
«Где-то я уже слышал это «много».
Очередное приветствие и очередное сожаление, промелькнувшее во взглядах, направленных на меня. Мысленно приказываю себе улыбаться. Сегодня надо улыбаться, иначе, боюсь, до следующего утра я не дотяну.
А денек намечается долгий…

Док, спасибо) рад, что тебе нра. После твоих слов задумался, может ну ее эту магию. Пойду работать...как там у Маяковского )))

Меля

постараюсь принять участие

Застенье. Административный корпус Академии. Тронный зал.

Я вновь откажусь от вина, что вы мне предложите.
Быть может, на все это просто наложим вето?
Держите свой разум холодным, как только можете.
Хотя, в этом точно, не мне вам давать советы.

Ведь я не пророк - я не знаю, как в жизни сложится.
Стрела рассекла эту ночь ястребиным свистом.
Держите врагов своих близко, как только можете.
Держите меня, мой сеньор, максимально близко.©

Очередной танец, очередной бокал, очередные дежурные улыбки и фальшивые приветствия. Жаль, часов нет. Очень хотелось бы понять, когда закончится эта пытка.
- Представь, что ты простой человек, - Арья обмахивается ладонями, падая на стул, стоящий возле окна. Прохладный воздух подхватывает несколько прядей, выбившихся из прически и она вздыхает так глубоко, на сколько позволяет туго затянутый корсет платья.
- Я пытаюсь, Арья, - раздражение в голосе ощутимо. Она не имеет ни малейшего понятия, каково это быть «простым человеком», но, тем не менее, советует. – Прости, - отворачиваюсь от нахмурившегося личика и, опираясь ладонью о полированный гранит подоконника, выпускаю в окно облако сигаретного дыма.
- Ты похож на грозовую тучу. Меня это порядком раздражает, – добродушный взгляд в мгновение наполняется чем-то темным, острым. В этом вся Арья. Со скоростью звука от легкомысленной леди, кружащейся в танце с многочисленными кавалерами, до требовательной и непреклонной наставницы. Неуместная шутка о стереотипной училке крутится на языке. В мини, чулках, белой блузке, очках и непременно с указкой в руке. Улыбаюсь собственным мыслям, но сказать вслух не решаюсь. Сейчас за такое своеволие можно дорого заплатить.
Судя по лицу Арьи, она читает мои мысли. Разгладив платье, она встает со стула и становится со мной рядом у окна.
- Мне кажется, дорогой ученик, - шепотом на ухо, улыбкой приветствуя проходящих мимо, - что однажды ты лишишься не только магии, но и головы.
Оттолкнувшись от подоконника, делает шаг от окна. Развернувшись ко мне лицом, приседает в реверансе с до того издевательским выражением на лице, что сводит скулы.
- Хорошего вечера, Румпельштильцхен, - обворожительная улыбка и не успеваю моргнуть, как шейный платок туго стягивает шею, того и гляди глаза полезут из орбит.
Быстро развернувшись, Арья теряется в толпе разноцветия платьев и декораций.
- Какие мы обидчивые, - откашливаюсь, ослабляя платок. Затем, подумав, стягиваю его совсем. К черту формальности.
- А вот я бы на ее месте тебя придушила, - дрожь прокатывается вдоль позвоночника, заставляя вздрогнуть. Еще один минус отсутствия магии. Ощущение, будто кожу заживо содрали и оставили стоять посреди всего этого сумасшествия. Эмоции зашкаливают, рискуя вызвать сердечный приступ. Интересно, это больно? Рубашка прилипла к лопаткам, отзываясь противным липким холодком. Быть человеком паршиво.
- Моргана, - оборачиваюсь к обладательнице голоса, едва кивнув в знак приветствия.
- Здравствуй, Рум, - как всегда обворожительна.
- Хотелось бы пожелать тебе того же, но увы, не хочется лгать.
- С каких пор не хочется, волшебник? - теперь она выплевывает это слово с совершенно иной интонацией, нежели несколько дней назад. Нежели всегда ранее.
Жестокость и триумф победителя в коварном взгляде не увидит разве что слепой. Ее движения неспешны и плавны, словно морская волна несет свою властительницу.
- Ты по-прежнему красив, - прохладные пальцы очерчивают скулу, царапая ногтями по щетине, - я думала человечность меняет. Или ты с особенными привилегияим?
- Шла бы ты…танцевать, Моргана, - улыбаюсь в ответ, сжав пальцами тонкое запястье с металлическим переплетением серебряных браслетов. Несколько змей, причудливо сплетенных вкраплениями драгоценных камней, пожирают друг друга. Мастер был весьма искусен, создав подобный шедевр своей обладательнице.
- Неужели тебе не хочется узнать почему? – судя по тому, что я еще не выплевываю на пол собственные легкие, Моргана не настроена выяснять отношения. Ей весело. Она чувствует себя победившей. Она спокойна и расслаблена. Зря, милая девочка, очень зря.
- Мне – нет. Но тебе хочется рассказать, судя по всему, - проходящий мимо слуга с подносом замирает, вопросительно глядя на нас. Делает еще один нерешительный шаг навстречу, но спотыкается, встретившись с раздраженным взглядом Морганы. Поднос выскальзывает из рук, угрожая безнадежно испортить платье ведьмы.
Небрежный взмах женской руки останавливает падение, заставляя паренька застыть, словно ледяная статуя. А спустя миг он уже стоит с подносом в руках, удивленно оглядываясь по сторонам.
- Простите мою неловкость, - быстрый поклон головы, - госпожа и господин желают чего-нибудь?
- Осторожнее надо быть, мальчик, - Моргана забирает с подноса бокал густого рубинового вина.
Я отрицательно качаю головой, отказываясь от напитков. Злость в груди закручивается подобно клубку змей, что живут сейчас на запястье Морганы.
Она видела. Или нет?
Видела ли эта женщина, как синхронно с ее рукой в воздух взметнулась моя. Машинально, по привычке. Мерзко. Чертовски мерзко.
Ярко накрашенные губы прячут улыбку за бокалом мерцающего стекла. Видела.
- Почему, Моргана? Соскучилась по сестре? Так я привел ее к тебе.
- Ты не хуже меня знаешь, с Верховными не спорят, - она ищет в моих глазах согласия со сказанным ею, - по крайней мере не я.
- Значит простое предательство?
- Предательство? – смеется, отпивая из бокала, - ты хоть понимаешь своим извращенным мозгом значение этого слова? Ты предавал всех и вся ради собственной выгоды. Так часто, Рум, что это слово должно было давно пропасть из твоего лексикона.
Ухмылка выходит жесткой. Качаю головой из стороны в сторону, стараясь не рассмеяться.
- Не думал, что придя на бал, попаду на очередной урок по этике и нормам поведения.
Моргана берет меня под руку и тянет пройтись по периметру огромного зала. Дикость идти вот так неспеша и разговаривать с ней. Спокойно, словно приятели.
- Как Арина? Она еще здесь? – вопрос, который давно хотелось задать.
- Это тебя не касается, - рассматривает свое отражение в очередном зеркале, - хотя, так и быть, - склонив голову на бок, закусывает губу, - отвечу. Она уже вернулась за Стену. И прихватила с собой весомый груз, - смеется, снова отворачивается к зеркалу, поправив выбившийся из прически локон. Закрепляет его шпилькой с жемчужиной в серебряной оправе.
- Груз? – непонимающе прищуриваюсь.
- Воспоминаний, разумеется. О, у нее такая каша в голове, что любой позавидует!
- Знаешь, - приобняв за талию Моргану, притягиваю ее вплотную к себе, едва ли не уткнувшись носом в шею. Вздрагивает чисто по-женски, не от страха, скорее от внезапности и по старой памяти, вероятно, - однажды, - вкрадчивым шепотом, ведя носом за ухо, - я собственными руками вырву твое сердце и ты захлебнешься своей кровью, - целую в висок, резко выпуская из рук стройное тело.
Стремительные шаги прочь. Прочь от нее, прочь из этого зала, не дав себе ни единого шанса сделать глупость и попытаться осуществить задуманное прямо сейчас. Человек. Всего лишь человек. Сборище шутов, а я один из них.
- Приветствуйте! – громом среди музыки голос глашатого и три удара тростью о каменный пол. Подобно выстрелам, они заставляют замереть у самого выхода. – Их Превосходство Верховные Маги-Инквизиторы, властители Вселенных и Мироустройства.
Для большей эпичности момента не хватает звона разбивающегося бокала о каменные плиты.
Три фигуры в темных плащах проходят по импровизированному помосту и синхронно, словно репетировали не один час, сбрасывают капюшоны. Сегодня гостям оказана великая честь лицезреть своих повелителей.
Есть ли теперь хоть малейшая возможность покинуть мероприятие. Я уже достаточно почтил его своим присутствием.
- Уже уходите? – голос одно из Великих.
- Или недостаточно.
Не нужно таить ничтожную надежду, что сказано это кому-то другому.
В голову лезет идиотский диалог из «Винни Пуха». Мысль, откуда я вообще знаю о Винни Пухе плавно перекочевывает на второй план. Может быть, став человеком, я окончательно спятил. И крыша моя, что держалась лишь магией и коньяком, теперь лихо катится вниз, махая ручкой на прощание.

- Уже уходите?
- Да, нам пора. Всего хорошего, до свидания. Большое спасибо.
- Ну, что ж, если вы больше ничего не хотите…
- А разве еще что-нибудь есть?
- …
- Ты никуда не торопишься?
- Нет, до пятницы я совершенно свободен.
- Ладно, посидим еще немного.

И они посидели…

- Поприветствуем нашего дорогого брата, который за прошедшие годы так редко удостаивал нас своим присутствием, - громогласно с напускной торжественностью, слова отскакивают от высоких сводчатых потолков, разбиваясь осколками эха.
Несколько сотен глаз синхронно устремляются в мою сторону. Похоже, все находящиеся здесь тоже репетировали не один день.
Я думал, что меня уже казнили вчера. Оказывается, казнь только начиналась…

Спустя несколько часов. Завершающая часть Марлезонского балета. Сцена последняя - трагическая.

…сим удостоверяю, что отправлен он будет за Стену без каких-либо магических способностей и умений. Знание, полученное в Академии будет надежно сокрыто в памяти его и возвращено при возникновении иных обстоятельств, противоречащих нынешнему решению.
Право обладать и хранить магические артефакты упраздняется.
Право совершать магические ритуалы упраздняется.
Право заключать магические договоры и сделки упраздняется.
Право беспрепятственно путешествовать за Стену упраздняется. За исключением случаев вызова Верховными Магами или иными лицами, уполномоченными взять на себя ответственность…

И так далее и так далее. К концу списка я уже не помнил, что было зачитано монотонным голосом, оглашающего мой приговор. Лишь когда трость снова три раза ударила о пол, я вздрогнул, возвращаясь в реальность.
- Ты можешь идти, - кивок Верховного в мою сторону.
- Арья, - приглашающий жест женщине подойти ближе, - проводи своего подопечного до Стены и немедля возвращайся. Слышишь меня, немедля.
- Да, мастер, - порывисто берет меня под руку и тянет прочь из зала.
Ну, вот и все, цирк окончен.

Солнышко мое любимое))) Румпик не танцует, Румпик, кажется, уже оттанцевал
Спасибо за слова о посте
А по-поводу "не зовет"...я зову-зову, а ты меня не слышишь. Каждую ночь зову, сминая простыни в кулаки. А тебя все нет и нет. А танцевать-то хочется)
И не вздумай напиваться с горя) мы с Доком потом тебя днем с огнем по Энску не сыщем)))
Это тебе

Аришенька, солнышко мое любимое!!!
Поздравляю тебя с Днем Рождения!

Я безумно рад, что знаю тебя и спасибо, что ты всегда рядом!
Будь счастлива, родная! Люби и будь любима.
Здоровья тебе и твоим близким.
Люблю тебя, солнышко!
Все подарки вечером, когда доберусь до нормального инета

Солнышко, как и обещал

Еще раз с Твоим Днем! Будь счастлива!