Карта ролевой игры "Совсем другая Сказка"

Привет всем неспящим и спасибо за посты)

Идж, добро пожаловать)

можна

Бельчонок, моя психика любит пострадать)) равно, как и ее хозяин. Так что,

Уж не беременна ли ты часом, солнце мое? )))) с такими критериями подобная мысль не могла меня не посетить))

а так хотелось...хоть что-нибудь

Спасибо, красавица) Прелесть заценил) поставлю рядом с Толковым словарем и Кулинарной книгой любимых рецептов бабушки )))

Девочки, вот точу я зефирку с какао, смотрю на вас, и поневоле вспоминаю одного красавчика, который отлично передает мое состояние

Я уже на измене весь ))))

чужая душа - потемки )))

Мотель мадам Рози. Где-то недалеко от города, который Энск

В городе N-ске под вечер покой и тишь:
Барышни шьют горжетки, мужчины лгут.
Благословенье, сквозь своды покатых крыш,
Мирно снисходит на кукольный их уют.

Тянется время струной ватиканских арф,
Жизнь безусловна, а значит - как факт проста:
Маленький мальчик, с утра повязавший шарф,
Вечером будет приказы читать с листа.

В городе N-ске по вторникам мелкий дождь,
По четвергам - рыбный день, а в субботу - марш.
Девочки носят платья, мужчины - клёш,
Носит лишь белое их берегущий страж.©

- Как ты?
- Судя по всему, сплю.
- Да, - кивает, перебрасывая из одной руки в другую серебряный браслет с темно- красными камнями.
- Тебе идут кудряшки, - говорю невпопад, вытянув правую руку, осторожно касаясь медного локона.
- Во сне все выглядит иначе, правда? – она обращает мое внимание на полыхающие огнем стены и снова подбрасывает на руке тяжелый браслет.
- Я помню его, - кивок на браслет, - это ключ от той самой книги. Зачем ты пришла … с ним?
- Соскучилась, - неестественная гримаса улыбки искажает детское личико, - ладно, - отмахивается от собственных слов, медленно отворачивается, направляясь к противоположной стене.
Огонь облизывает гобелены на стенах, выжигает золотые, серебряные нити искусно вышитого портрета. Мужчина средних лет сжимает одной рукой резную спинку высокого стула. На нем сидит красивая женщина, осторожно держа в руках букет пионов. Второй рукой мужчина обнимает за плечи мальчика лет десяти. Пламя подкрадывается к снежно-белому фарфору на обеденном столе, облизывая его. Медленно, будто в замедленной съемке, гладит корешки книг, расставленные в строго алфавитном порядке. Всегда в алфавитном.
Так делал отец.
- Арья, почему мы здесь? В этом доме.
- Это ты мне скажи, Рум, - все так же не оборачиваясь, - почему мы здесь? Мы ведь в твоей голове, - не моей.
- Этот браслет еще для чего-то сгодится? – скептически рассматриваю побрякушку, мерцающую в свете огня.
- Да, - кивает.
- Он настоящий или картинка в моей голове?
- Настоящий, - протягивает браслет на ладони. Но когда я касаюсь его, пальцы проходят насквозь, - но в твоей голове.
- Чем он может помочь?
- Я ведь обещала, что найду способ.
- После того случая с книгой он исчез. Предположим на минуту, я найду его, - развожу руки в стороны, - что мне с ним делать. Носить? Я не могу колдовать, Арья, это абсолютно бредовая идея.
- Все просто, Волшебник, - улыбка касается детского личика, - найди того, кто сможет.


Из сна выныриваю как из-под воды, жадно хватая ртом воздух и пытаясь успокоить сердце. Щурясь, осматриваю комнату, понимая, где нахожусь.
- Чертова дыра, - разминаю пальцами затекшую шею, прикрыв глаза. Быстро отметаю желание снова упасть на кровать и заснуть. Голова болит как с жуткого перепоя. Сейчас бы покурить и в душ.
Окно наглухо закрыто, но и сейчас слышно, как дождь все еще барабанит по отливу. На полу пустая пачка из-под сигарет. Содержимое пачки благополучно превратилось в бесформенное месиво табака и папиросной бумаги.
Почему-то именно эта картина напомнила о моей соседке по комнате. Сигареты сами с подоконника не скачут. Детская выходка даже позабавила, заставив улыбнуться. Выудив из-под подушки подаренную Хойтом пачку, закуриваю. Зажмурившись, выпускаю дым в потолок. В голове постепенно начинает светлеть, и я возвращаюсь мыслями к приснившемуся ночью.
О чем бы ни говорила Арья, сначала я должен попасть домой. Возможно, в библиотеке я смогу найти что-то стоящее. Желудок предательски заурчал, протестуя насчет первоочередности приоритетов.
- Душ, завтрак, найти бельчонка, Энск, - плетусь в ванную, так и не проснувшись окончательно.
В надежде на то, что мотель и его постояльцы еще спят, спускаюсь в кафе босиком, натянув только брюки и накинув рубашку. Денег у меня по-прежнему нет, а значит Рейна – мой единственный законный способ расчета. Как бы двусмысленно это ни звучало.
Спустившись вниз понимаю, что мечтам моим сбыться не суждено, и в кафе уже вовсю орудует мадам Рози, умудряясь при своей комплекции лавировать между столиками не хуже балерины со стажем.
Ненадолго останавливаюсь в дверях, размышляя возвращаться ли за ботинками. Однако желание подкрепиться куда сильнее предрассудков. Взглядом нахожу рыжую копну волос и быстрым шагом иду к столику Рейны.

Останавливаюсь как вкопанный, так и не присев за стол. Перевожу взгляд с Рози на Рейну и обратно.
Когда женщины резко замолкают при твоем появлении – это одна из причин задуматься, а если при этом одна из них заговорщицки моргает, будто получив разряд тока, а вторая молчит, словно проглотив язык…Беги, Рум, беги…
- Эээм, всем доброе утро? – вопросительно смотрю на обеих женщин.

Смотрю на сверток в руках Рейны. Неужели еще одни носочки с оленятами. Вот это сервис.
- Еще одни носки? – озвучиваю свои мысли, - я бы с бОльшим удовольствием принял в подарок блинчики и яичницу с беконом.
Рейна не стала вдаваться в объяснения, а решила завязать мне галстук.
Сначала Арья, теперь рыженькая. Возможно, в женщинах подсознательно заложено стремление удушить меня. Неплохо бы еще до возвращения магии, иначе я сам удавлюсь.
Я чувствовал себя Алисой, падающей в кроличью нору. Все происходящее вокруг напоминало какой-то бредовый бред, приправленный бредятиной. Кажется, поверни голову, и из-под стола выкатится Шалтай-болтай, а Гусеница угостит косячком.
Да, мистер гусеница, Вы отличный чувак, и сейчас я бы с Вами подружился.

- Да с какого х…?! – хотел было возмутиться я, но следующая фраза лишила меня дара речи.

Я вопросительно посмотрел на Рейну, всем своим видом выражая сомнения относительно адекватности окружающих. Да, черт побери, моя собственная казалась мне сомнительной.
- Можно мне тоже блинчиков? – ничего более идиотского я в своей жизни не говорил.
- Конечно, сладенький, - улыбается Рози, погладив меня по щеке, - сейчас все будет. Кушать надо хорошо.
«Сладенький»... Я с силой потер глаза, надеясь, что все еще сплю, желая поскорее проснуться.
Проводив мадам Рози взглядом до дверей кухни, падаю на ближайший стул за небольшим круглым столиком, и роняю голову на сложенные руки. Где ты, мистер Гусеница, когда ты так нужен?

В номере мы с бельчонком расправились с нашим завтраком. Рейна вкратце пересказала содержание их с мадам Рози разговора. И чем больше она рассказывала, тем сомнительнее мне казался и этот мотель в нескольких километрах от города и дождь, который не прекращался уже второй день. Даже тот факт, что блинчики казались просто объеденьем, был подозрительным.
- Знаешь что, красавица, - отправляю в рот последний кусок блинчика, собрав им по тарелке остатки абрикосового варенья, - кидай вещи в сумку, забирай ключи и сваливаем через окно.
- Ты шутишь, - усмехается рыжая, убирая с коленей салфетку, - я не полезу в окно, - возмущенно скрестив руки на груди, вздернув носик, - у меня есть деньги.
- Деньги тут ни при чем, сладенькая.
- Сладенькая?
- Вот именно, - я смотрю на Рейну, продолжая натягивать ботинки и пытаясь вложить в свой взгляд максимум убеждения.
Упрямая девочка продолжала стоять посреди комнаты, даже не подумав начать собираться.
- Хорошо, черт с тобой, пойдем через главный выход. Надеюсь, что я ошибся, - стягиваю с шеи платок - импровизированную упаковку для праздничного обеда.
Одна мелочь, - кажется обедать планируем не только мы.

***

Хойт мельтешит за стойкой регистрации. Когда я спускаюсь вниз, он машет мне рукой, поздоровавшись. Я киваю в знак приветствия, а сам ищу взглядом Рейну.
В зале никого нет, кроме меня и рыжей, разговаривающей с Хойтом.
- Рейна, что ты там возишься? - я жду, опираясь плечом о перила лестницы.
- Уже уходите? – голос мадам Рози раздается за спиной.
Она неторопливо спускается по лестнице, вытирая руки о повязанный на груди передник. - Курицу разделывала, не иначе, - успокаиваю сам себя.
- Да, пожалуй, пропустим семинар. Торопимся.
- Торопиться нельзя, сладенький, - еще один шаг по направлению к двери, в обход меня.
- Рейна, твою ж…, пошевеливайся! – улыбаюсь, одаривая мадам Рози улыбкой. Наверное, любая фирма-производитель зубной пасты моментально предложила бы мне работу.
- Ну что ты орешь на меня! Ты мне не муж! – бельчонок осекается на полуслове, взглянув на хозяйку мотеля, берет меня под руку, - пока не муж, - неестественный смех не смог бы обмануть никого. Но, кажется, мадам в переднике даже не замечает вранья.
- Семинар очень важен, - мадам грозит пальцем перед нашими носами, а я толкаю бельчонка за спину, попятившись к двери.
- Когда я скажу беги, - ловлю на себе взгляд Рейны, - беги! – со всей силы толкаю ее за дверь, - заводи машину!
- Сладенький, - мадам достает из-под передника два поварских ножа, и характерным жестом проводит одним ножом о другой, затачивая, - это так ты благодаришь за гостеприимство, Румпельштильцхен.
- А я уж думал, мне показалось, - вытаскиваю из кармана брюк перцовый балончик и направляю на мадам Рози, нажав на распылитель, а сам несусь из отеля к автостоянке. Не уверен, что выберет Хойт: кинуться за нами или помочь матери. В любом случае, промедление смерти подобно. А перцовый раствор действует не хуже заклинания боли, судя по крикам и отборному мату, несущимся вслед.
- Рум!
- Где машина? – смотрю на ключи в руках Рейны.
- Это не те. Я схватила не те ключи, - обреченно выдыхает, оглядываясь в сторону мотеля и вновь на меня.
- Так, а это чьи?
- Не знаю.
- Без разницы, валим отсюда.
- Угнать машину?!
- Пойти на пирожки!? – копируя интонацию ее голоса.
Выхватываю ключи из рук девушки и бегу к машине. Рейну тяну следом за руку. Пора сваливать отсюда. Перцовочка, к сожалению, не волшебная.

***

Некоторое время спустя, все та же дорога в Энск (по ощущениям просто бесконечная).

- Ты не врал про пирожки? – спокойным голосом спрашивает бельчонок, нарушив долгое молчание.
- Что?
- Она нас хотела…хотела…того? - проводит большим пальцем по горлу.
- Хотела, - киваю.
- Она что больная?
- Все мы больные в той или иной мере, - выкручиваю руль, чуть не проморгав поворот.
- И ты?
- Я не ем такие пирожки.
- Спасибо. Успокоил, - вздыхает, достает из сумки бутылку воды и откупорив, делает глоток, - моя машинка там осталась. Черт.
- Никуда она не денется, - пью из протянутой мне бутылки и возвращаю обратно, - полиция ее заберет.
- Кстати! - чуть ли не подпрыгивает на сиденье Рейна, - мы должны заявить в полицию!
- Вот сейчас и заявим, - позади раздается вой сирены и моргают огни сигналки. Я обреченно съезжаю на обочину шоссе, уже ничему не удивляясь.
- Выйти из машины! Руки на капот! Вы арестованы!
- За что? – выхожу из машины и моментально оказываюсь с пистолетом у затылка. - Офицер, у меня день не задался с самого утра. Это недоразумение, и я все объясню.
- Мисс, он взял вас в заложники? Мисс? – полицейский обращается к моей спутнице, а я готов застонать от досады.
- Дождь прекратился, - говорю вслух и утыкаюсь лбом в крышу авто.

Утра всем)))

Спросила Рорик, не спяЩЩЩая в 4:18

Елка где-то в лесу под Энском.

- Изя, вы таки не верите в реформы?
- У моего деда был бордель в Одессе. Так вот, когда дела у него шли плохо, он не переставлял кровати, а менял бл...дей. ©

- Ну, что Бельчонок, допрыгалась? - сижу прислонившись к стволу и кручу в руке шишку. На второй красуется браслет от наручников, над которым бельчонок уверенно колдует шпилькой.
- Кто еще допрыгался, - щелчок сопровождает очередной поворот шпильки, и наручник падает с руки.
Машинально потираю запястья, разгоняя кровь.
- Итак, что мы имеем, - взгляд на девушку, прислонившуюся рядом к стволу дерева, - машины у нас нет. К слову говоря еще одной, деньги, я так понимаю, ты оставила в полицейском фургоне вместе с сумочкой на заднем сиденье.
- А ты думал, он отпустит меня попудрить носик с сумкой на плече.
- Почему бы и нет.
- Ладно, к черту, - неопределенный взмах рукой, - до города недалеко осталось. Минут сорок, если через лес срежем.
- И куда идти? В полицейский участок?
- Туда еще успеем. Так понимаю, паспорт и документы на машину тоже были в сумочке?
В ответ кивок и приглушенный вздох.
Потираю глаза, стараясь не вдаваться в бессмысленные «за что», «почему я» и «мама, роди меня обратно».
- Вставай, - поднимаюсь с земли, отряхнув брюки. Подаю руку Рейне. Она недоверчиво смотрит, но все же согласно протягивает ладонь. Рывком поднимаю ее, удостоившись резкого «эй! А поаккуратнее никак?»
Дорога до Энска проходит за обычным трепом двух малознакомых людей, которые лишь бы не молчать, заполняют эфир разговорами о природе - о погоде, стараясь побороть неловкость ситуации, в которой их чуть не сожрали на ужин семейка людоедов и чуть не арестовал доблестный страж полиции.
Спустя, как и предполагалось, минут сорок, вывеска «Добро пожаловать в Энск» слегка покосившаяся и увитая плющом, приветствует двух уставших путников далеко не презентабельного вида. Озираясь по сторонам, бредем с Рейной по шоссе, даже не рассчитывая на то, что нас кто-то подберет. Наподбирались уже.
Позади сигналит машина, заставляя оглянуться. Обычный фургончик с круглыми фарами-глазами и проржавевшим кузовом останавливается, громко кашлянув выхлопом.
- Куда путь держите, касатики? – старушка – божий одуванчик улыбается, перегнувшись через пассажирское сиденье и открыв дверь, - кто ж вас так? - присвистнув продолжает бабушка.
- Езжайте, бабуля, - отмахиваюсь рукой, - мы уже почти добрались.
- Да, спасибо за помощь, мы сами, - в унисон вторит моя рыженькая спутница-попутчица.
- Да разве ж я могу вас так посреди дороги оставить, вы ж выглядите хуже, чем мой дед после недельного запоя, - не унимается старушка.
- Я не пью! – возмущается бельчонок.
- А я пью, - как-то обреченно вздыхаю я, - но сейчас это к делу не относится.
- Забирайтесь в фургончик и не спорьте, - машинка того и гляди колеса отбросит, закашлявшись как при нехилом бронхите, - не бойтесь, - похлопав по баранке, уверенным голосом продолжает бабуля, - моя ровесница, мы еще вас всех переживем.
- Оптимистичненько, нечего добавить, - бурчит Рейна, забираясь на пассажирское сиденье.
- А ты милок - в кузов, - только Берту не обижай. Она у меня пугливая.
Уточнять кто такая Берта я не стал. А надо было бы.
Упитанная свинка разлеглась посреди кузова и враждебно хрюкнула, когда я набился к ней в попутчики.
- Тихо, отбивная, думаешь тебе хреново, - почесав волосатое пузико, добился временного расположения соседки, - вот видишь как мало тебе для счастья надо.
Машина тронулась с места и поскакала по дороге, не пропуская ни одну выбоину.
Поначалу я старался прислушиваться к разговору в кабине, но мерное похрапывание свиньи и металлическое дребезжание всего ,что еще не отвалилось в этой колымаге, свели все мои попытки на нет. Забив на игры в шпионов, задремал, прислонившись затылком к теплому свиному боку. Свинка одобрительно хрюкнула и продолжила спать дальше.

Энск. Наконец-то добрались.

Разбудил оглушающий стук по кузову фургончика.
- Твою ж ….!!! – непроизвольно вырвалось у меня, когда вскочил на ноги. Свинка тоже неодобрительно завизжала. – Понимаю, отбивнушечка, кто ж так будит-то.
- Что, приехали уже? – хриплым голосом, прокашлявшись спрашиваю, вываливаясь из фургона.
- Ага, приехали, - отвечает Рейна ,стоя в паре метров от меня в наручниках за спиной.
- Какого х…?! – задать очевидный вопрос толком не успеваю, получив от все той же бабульки удар клюкой по руке, - за что?!
- Не выражайся при пожилой женщине, что за манеры, - неодобрительно цокает языком бабулька.
На пороге полицейского участка стоит тот самый недотепа, которого Рейна так ловко облапошила. Лыбится скотина во все зубы, уперев руки в бока.
- А вы, бабушка, охотник за беглыми преступниками, что ли ? – шиплю, скривившись, когда очередной страж порядка защелкивает браслеты на моих запястьях…второй раз за день, - рано начали, бабуля.
Признаться, если отбросить всю сопутствующую дребедень, я так не развлекался никогда в жизни, как за последние пару дней.
- Сам ты охотник, олух царя небесного, - хихкает старушка, - сыночку помогаю, - машет перед носом ориентировками на нас с Рейной, - вы ж такие шустрые, что и не угонишься за вами.
- А свинку вы тоже, того, под арест? - киваю в сторону фургона.
- Берта как член семьи! – возмущается бабушка, и грозится отвесить еще один тумак клюкой.
- Оно и видно, - киваю я, глядя на упитанного сыночка на крыльце управления, - вся семейка на лицо.

***
- Итак, господин Румпельштильцхен, - полицейский произносит мое имя по слогам, недоверчиво косится и снова перечитывает, - что вас сподвигло угнать машину, ранить ни в чем не повинную женщину в отеле и оказать сопротивление стражу порядка? – наклоняется ко мне, принюхиваясь.
- Каюсь, выпиМши был, - чеканю в ответ.
- Так значит вы говорите, что не угоняли машину?
- Нет, то есть да. То есть не я, а у меня.
- У вас?
- Да.
- Когда это случилось?
- Два дня назад.
- Что за машина?
- Внедорожник, бэха, белая, - уточняю я.
Полицейский косится на мой прикид и снова принюхивается.
- Да трезвый я! - порывисто отвечаю, - вчера пил, сегодня трезв, - самым благодушным тоном, - просто я попал в затруднительное положение, - оправдываю свой внешний вид. – А машинку последней видела девушка по имени Арина. Темненькая такая, симпатичная.
- Следствие разберется, кто куда попал, - рассудительным тоном произносит полицейский, быстро записывая на листе бумаги, - значит была еще одна девушка. И куда ж вы ее дели. Не вместе ли с машиной в пригородном болоте!?
- Да вы что тут все совсем оху…?! - вскакиваю со стула, и быстро оказываюсь усаженным обратно сильным тычком в плечи, - не мог я мою крошку в болото. Новая совсем, - добавляю тише, потирая лицо руками. – Господин полицейский, мне бы позвонить и покурить, если можно.
- Можно, все можно, если осторожно, - неопределенно отвечает страж порядка и поворачивает мне лист бумаги с записанными показаниями.
- Вот тут, - ставит галочку ручкой, - пишите «с моих слов записано верно» и можете быть свободны.
Ставлю размашистый росчерк подписи и поворачиваю лист обратно. Встав со стула, звякаю браслетами, мол, отпустите, волки позорные.
- Веди рыжую, а этого в камеру, - допрашивающий кивает полицейскому за моей спиной.
- Вы же сказали отпустите, - мысленно разделываю гада на отбивные вместо Берты.

- Отпустим. Всех отпустим, - не обращаясь ни к кому конкретно пробубнил полицейский.
- С..ка, - от всей души прошипел я, заработав еще один удар кулаком под дых.

Кажется, позвонить не дадут. И покурить тоже.

Ночера, сказочники )))
СахарочеГ, влечение, значит )))) песня - бомба спасибо, дорогой ))

Всем спасибо за посты, ребят. Вы нереально круты

свято верил, что до конца сентября жизнь -боль)))
называется, сам придумал - сам поверил.
Будур, жди меня в выходные, не раньше. В последний вагон заскочу ))

Вариант баннера для феста

Будур, я думаю, будет правильнее сделать так, как было с флэшмобом, который предлагал Док "Назад в будущее".
Каждый участник перед тем, как выкладывать в зарисовки свое творение прозу/стих/коллаж и прочие изыски ставит баннер и пишет что-то типа заголовка. К примеру:
"От Румпельштильцхена для СахарочеГа"
дальше идет непосредственно сама работа.

- А вот чего я не понимаю... Что же, это все полночь да полночь, а ведь давно уже должно быть утро?
- Праздничную полночь приятно немного и задержать. ©
Хорошее число, хорошая страница)) Пусть остается)

Будур, когда ты будешь объявлять начало фестиваля? ))) Как гласит народная мудрость: семеро одного не ждут. Или у нас никто не готов?))
Огласите весь список пожалуйста.
Если опаздывает один-два человека, почему бы не начать, а опоздавшие подтянутся.
Ариша, солнышко мое любимое, с прибытием в казематы и спасибо за покурить и покушать пост ))

Известно, что КУРИТ. Неизвестно, ЧТО курит...©

Из разговора по телефону несколькими часами ранее.

- Да, в тюрьме. Пока не посадили, но желание отчетливо читается в глазах ищеек, - выдыхаю дым ментоловой сигареты.
- Как тебя угораздило? – удивления в голосе нет. Простой вопрос.
- Неделя выдалась тяжелой, - еще один выдох.
- Ты кого-то убил? – снова вопрос без единой эмоции в голосе.
- Пока нет, но хотелось бы, - тушу почти целую сигарету о металлическую столешницу.
- Тогда за чем дело стало?
- Руки связаны в прямом и переносном смысле, - звякаю цепью наручника, с помощью которого руки прикованы к столу.
- Тебе нужна помощь?
- Нет, - резко в ответ. – Ты знаешь правила. Заключим сделку. Ты вытащишь меня отсюда, а я помогу избавиться от … твоих неприятностей.
- Которые сам же и создал, - на заднем плане слышен вой сирены и переговоры по рации.
- К черту подробности.
- Я сделаю все, что смогу, - после непродолжительного молчания.
- Сделаешь, - отвечаю, подняв глаза на журналистку напротив, - время на твоей стороне. Действуй, - нажимаю «отбой».

В клетке было не так уж и плохо. По крайней мере браслеты не сдавливали запястья и вафли с остывшим чаем казались сносными. Несколько раз по кругу обошел собственное временное жилище и пнув металлическую ножку кровати мыском ботинка, остановился. Матрац, видавший и лучшие времена не вызвал ни малейшего желания присесть на него, не говоря уже о том, чтобы улечься спать.
После сегодняшних ролевых игр с господами полицейскими в «хорошего-плохого» следователя, бока ныли, а дышать получалось через раз. Улыбка, благодаря рассеченной и припухшей губе, могла бы соперничать со знаменитой «Джокондой» старины Леонардо. Такая же вымученная и лишь намеком.
Стянул матрац с кровати на пол. Снял пиджак и постелив его на голый металлический каркас, улегся навзничь, уставившись в потолок и скрестив руки на груди. «Словно на разделочном столе в морге» - мелькнула шальная мысль.
Тут бы к месту было сказать «смеркалось», но до ночи еще было далеко. В соседней камере слышалась какая-то возня и всхлипывания. Спустя минут пятнадцать или может меньше, я не выдержал и рывком встал с кровати. Чертыхнувшись, задержал дыхание, приложив ладонь к ребрам с правой стороны. Встав медленно, прошелся до решетки. Просунув руки между прутьев, негромко позвал соседа:
- Эй, собрат по несчастью, хватит хлюпать носом.
Крикну, а в ответ тишина.
- Эй, - громче, чем в прошлый раз, - не молчи. Бельчонок, только не говори, что это ты разводишь сырость.
- Нет, - тихо в ответ осипшим от рыданий голосом, - и я не собрат.
- Ну, сосестра, разница не велика, - рыжая с тобой?
- Ее увели давно уже, - еще один шмыг носом заглушает слова.
Закрываю глаза, прислоняясь лбом к прохладным прутьям решетки.
- А ты здесь какими судьбами? – почему бы не скоротать время, которого сейчас образовалось навалом.
- Случайно, - отвечает голос.
- Перешла дорогу в неположенном месте? – смешок обрывается резкой болью, - ничего, доблестная полиция во всем разберется.
- Нет, я правила дорожного движения не нарушаю. Я оказываю эскорт услуги.
- Проститутка чтоль? - достаю из кармана пачку ментоловых сигарет, презентованных недавней посетительницей и хлопаю по карманам в поисках зажигалки.
- Сам ты проститутка, - обиженно шипит соседка за стенкой.
- В каком-то смысле все люди - проститутки. С той лишь разницей, что одних жизнь имеет за хорошую плату, а других потому что «извини, так получилось», - молча просовываю руку влево между прутьев решетки. Зажатая между пальцев сигарета исчезает с тихим «спасибо». Так же отдаю зажигалку, и спустя пару коротких чирков, получаю ее обратно.
- А тебя как имеет? – осмелев, спрашивает, выпуская струйку дыма.
- Сегодня бесплатно, - развожу руками ладонями вверх, будто соседка может это увидеть.
Милую беседу нарушает лязг ключей в замочной скважине и скрип тяжело открываемой металлической двери. Высокий, плечистый мужлан вваливается в помещение камер предварительного заключения, толкнув перед собой мою рыжую. Он осматривается, все ли в порядке. Смотрит на клубки дыма, что тянутся под потолок, неодобрительно щурится, но вслух не выражает недовольства.
- К тебе адвокат, - кивок в мою сторону, пока проходит мимо, ведя Рейну за соседнюю решетку.
Клетку открывают и снова надевают браслеты.

***
- Сигареты есть?
Пачка кубинских без фильтра скользит по столу в направлении меня. Останавливаю, звякнув цепью.
- Шикуют нынче адвокаты, - достаю сигарету, закуриваю, затянувшись, насколько позволяет боль в ребрах. Захожусь кашлем, мысленно матеря вредную привычку.
- Я ваш адвокат, мистер Румпельштильцхен, - хорошо поставленная, отрепетированная речь начинается, - дабы избежать дальнейших возможных неприятностей, - он игнорирует мой взгляд, спрашивающий « а что, предвидятся дальнейшие?» - рекомендую вам не говорить ничего следователю без моего присутствия, не подписывать никаких бумаг и, конечно же, не скрывать от меня ничего. Думаю, нам удастся вытащить Вас отсюда, - мужчина присаживается напротив, положив свой портфель на стол.
Разговор длится долго. Он спрашивает то же самое, что и следователь несколькими часами ранее, и другой такой же, но менее радушный. Что-то помечает в записной книжке, затем незаметно разворачивает ее ко мне, приподняв от стола так, чтобы я мог прочитать:
«Завтра в полночь. Не подведи, и я не подведу».
Незаметный кивок, спрятанный за подкуриванием очередной сигареты.
- С Вами приятно иметь дело, - «адвокат» встает со стула, собирая разложенные бумаги обратно в портфель.

Прохожу внутрь камеры. Решетка снова лязгает за спиной. Офицер закрывает ее на ключ. Потом проверяет все ли камеры заперты и выходит, закрыв основную дверь. Свет гаснет, оставив только дежурное освещение по периметру коридора. К счастью, никакой бедолага не загремел сегодня в участок, поэтому делить новые апартаменты с соседом не грозит. Стянув пиджак, с ногами уселся на кровать. Прислонившись спиной к шершавой стене, вытянул руки на ногах, согнутых в коленях.
Значит завтра в полночь. Отлично. Нам бы ночь пережить и день продержаться.

Утро. Солнечно. На небе в клеточку ни облачка.

Когда проснулся, тогда и доброе утро. К сожалению, мое началось с удара чем-то металлическим о кровать. Заслоняя собой солнце, надо мной возвышался господин полицейский.
- Вставай. Следователь тебя вызывает.
- И не спится вашему следователю, - вместо «по голове себе постучи».
- Шагай давай, - пинок в спину.
- Знаешь, - не оборачиваясь, шагая по длинному коридору в направлении лестницы на первый этаж, - нет злых людей, если недотр@ханные.
- Бабушка говорила «несчастливые».
- Ну, так, а я о чем, - пожимаю плечами, уткнувшись лбом в стену рядом с дверью в кабинет следователя.
- Доброе утро, господин начальник, - дверь за спиной закрывается.

День. Камера. Небо все то же.

- Ты что пол города решил сюда перетаскать?
- Что? – суть вопроса не сразу доходит.
- Баба к тебе, - привычный лязг ключей в замочной скважине, - пошевеливайся.
***
Уж кого я меньше всего ожидал здесь увидеть, так это Арину. Сестричка моей «любимой» Морганы сидела напротив окна, спиной к двери. Но мне не нужно было видеть ее лица, чтобы быть уверенным: это она. Офицер обводит меня вокруг стола, усадив на стул как припечатав тяжелой ладонью на плечо. Браслеты наручников снова приковывают к металлической столешнице.
- У вас десять минут, - полицейский выходит за дверь, оставив открытым слуховое окно.
С таким успехом мог бы и тут остаться.

- Мой костюм, я так полагаю, - обвожу сидящую передо мной женщину внимательным взглядом, - тебе он идет. Но, кажется, я это уже говорил однажды.
Она протягивает пачку сигарет и пакет с провизией. Отодвигаю пакет на край стола, а пачку прячу в карман брюк, буркнув неразборчивое «спасибо».

Поднимаю взгляд на Арину, рассматривая. Она смотрит то в глаза, то вокруг, пытаясь показать на сколько уверенно и спокойно себя чувствует. Но дрожащие пальцы, которые она неосознанно сжимает и взгляд затравленного зверька ни с чем не спутать.
- Эти стены, - обвожу взглядом зеленую коробку с маленьким окошком и решеткой на нем, - не располагает к задушевной беседе. Только если ты не адвокат, - хмыкаю, - или следователь.
Отрицательно качает головой.
Подумав, все же закуриваю. Предлагаю сигарету ей.
- Теперь ТЫ пришла меня спасать? – тот факт, что эта женщина сейчас здесь, жива и невредима – отличное подспорье моему освобождению. По крайней мере в болотах покоится с миром кто-то другой. Или…
- Где моя машина, Ариша? Только не говори, что ты все же укокошила собственную сестренку, сбросив ее труп в болото, - сказано громче, чем следовало бы.

В рамках фестиваля персонажей:
Румпельштильцхен для Будур Аль-Сайед-Вендхэм