Карта ролевой игры "Совсем другая Сказка"

попробую поучаствовать)

что за грязные инсинуации, Сладенький?))))
А вообще я чего пришел,
Док, дорогой мой человек, спасибо за подарок!
Был приятно удивлен и обрадован))) В особенности тем, что было в черном мешочке персонально Румке)))
Ты волшебник, доктор))

Вечера всем!
Клео, Вы будите во мне желание бацать Вам под гитару.
Видимо все от удовольствия, как Вы мучаетесь, произнося мое имя целиком


*наливает Волкову вискарь, прислоняется плечом к плечу* Когда ты говоришь таким тоном, Волче, меня тянет на Темную сторону

Портовые доки - Квартира Рума

— Ну, скажи что-нибудь на прощанье!
— Что сказать?
— Подумай. Всегда найдётся что-то важное для такой минуты.
— Я… Я буду ждать тебя!
— Не то!
— Я… Я очень люблю тебя!
— Не то!
— Я буду верна тебе!
— Не надо!
— Они положили сырой порох, Карл! Они хотят тебе помешать!
— Вот.©

- Эй, э-эй, ты снова попал в переделку, мой волшебник, - насмешливый голос в моей голове.
- Иди к черту, галлюцинация, - свет от огня слепит глаза.
Сколько я пролежал на полу? Час, два… Судя по тому, как замерзла задница и затекла правая рука, - вечность.
- А я уже стала скучать по твоим грязным словечкам, - еще одна усмешка в голосе, прежде чем начинаю различать в темноте черты лица. Ее лица.
- Арья, - поднимаюсь на ноги, потирая затылок, - это ты меня приложила?
- Едва ли, - смеется, усиливая пламя огня, горящего на ее ладони.
Становится светлее. Пользуясь этим, оглядываюсь по сторонам. Совсем стемнело. Звезды светят. На полу контейнера три тела. Один из них уже хладный труп.
Романтика.
- Арья, - повторяю снова, проклиная собственное замешательство и немногословие.
- Рум, - передразнивает, продолжая улыбаться.
Взгляд в ее насмешливые глаза и снова беглый по периметру металлической коробки.
Авроры нет. Это и идиоту понятно. Неужели принцесса умудрилась вывернуться из моих крепких объятий, подкрепленных отличными морскими узлами.
- Какими судьбами, Арья? – приседаю на корточки рядом с приходящим в себя Льюисом. Морщусь, когда виски начинают пульсировать.
- У меня для тебя две новости, - машет свитком пергамента, скрепленного печатью, - одна хорошая, вторая еще лучше, - сарказм в нежном голосе подобен сладкой патоке.
- Нужно забрать его отсюда, - касаюсь пальцами сонной артерии.
- Я в таксисты не нанималась, - пожимает плечами, делая несколько шагов.
- Но телефон у тебя есть? – спрашиваю, глядя в глаза.
Щелкает пальцами до боли привычным мне жестом, и на ладони оказывается мобильный.
***
Льюиса забирают через пол часа после нашего с Арьей исчезновения, заверив, что с ним все в порядке, и скоро он очухается окончательно.
Лишние подробности ни к чему. Радует лишь то, что искать нового адвоката пока нет необходимости. Тела двух подельников отвозят к болотам в фургоне, который уже сослужил свою службу.
На мой вопрос, почему двух, если трупом был только один, - ответом служит короткое «извините, перестарались».
- Со всяким бывает, - отвечаю снисходительно.
Арья усмехается на мои слова уголком рта, прячет улыбку за стеклом бокала с вином.
Душ делает свое дело. Наконец-то сумасшествие прошедших дней немного отступает ,стирается ,уступая место усталости.
- Спасибо за помощь, - одним глотком вливаю виски в глотку, ставя стакан на подоконник.
- Всегда пожалуйста, волшебник, - последнее слова она смакует едва ли не больше вина, которое пьет.
- Тебе доставляет удовольствие напоминать мне о моем унижении? – отворачиваюсь от окна, буравя взглядом затылок сидящей на диване девушки.
Окно открыто настежь, и прохладный воздух забирается под рубашку, остужая спину.
- В прошлый раз здесь было уютнее, - осматривает оценивающим взглядом просторную комнату моего жилища. Мой вопрос, естественно, игнорирует.
- Можешь прибраться, - развожу руки в стороны, обводя ими пространство вокруг, - я буду признателен.
- Не зарывайся, - от былой улыбки ни следа. Голос угрожающе холоден и бесстрастен.
- Я устал, Арья. Чертовски, не побоюсь этого слова, по-человечески устал. Сейчас я едва ли отличаюсь от трупа. И только тот факт, что это ты, - делаю акцент на последнем слове, - не дает мне, как ты говоришь, зарываться.
Без слов поднимается с дивана, поставив бокал на подлокотник, обнимает со спины, положив подбородок на плечо.
Накрываю ладонью ее сплетенные пальцы и закрываю глаза. Вдох-выдох…
- Так что за новости тебя привели ко мне? Ты хотела меня чем-то порадовать?
- Скажем так, - высвобождает свои пальцы из моих и отходит на пару шагов, - я смогла добиться твоего…помилования. Знаю, - пожимает плечами, - мерзкое слово, но оно лучше всего характеризует суть вопроса и …
- Арья, общение со мной не идет тебе на пользу, - перебиваю, нехотя ухмыльнувшись.
Вопросительный взгляд в ответ, когда замирает на полуслове, хмурится.
- Ты слишком витиевато изъясняешься, однако, не выдавая ни капли полезной информации.
- Если бы кое-кто не перебивал, было бы куда проще. Ты можешь вернуть магию. Они сочли более благоразумным оставить тебя на должности хранителя артефактов, нежели учить кого-то другого специфике…
- Арья, черт тебя побери! – терпение говорить адье и на прощание машет рукой.
- Ты выражаешься как босяк из подворотни! – швырнув мне свиток, скрещивает руки на груди, ожидая, когда прочту.
Печать крошится под пальцами, осыпаясь на пол. Разворачиваю свиток, бегло читая по диагонали. Улыбаюсь. Перечитываю еще раз. Теперь уже внимательнее, вчитываясь в каждую строчку, выхватывая ключевые слова.
«…мы рассчитываем на мудрость и благоразумие…
…полученный опыт послужит отличным уроком…
…впредь оградит от необдуманных и своевольных решений…»
- Бла, бла, бла, - комкаю бумагу, бросив в камин.
- Ты не рад? – вопросительно вскидывает брови, переводит взгляд на догорающий в камине комок бумаги.
- Рад? – смеюсь, потирая пальцами лоб, - мне великодушно разрешили вернуть то, что по праву было моим. Наваляли под зад, как нашкодившему ребенку, поставив его в угол, а теперь разрешили выйти из угла, решив, что наказание исчерпано и урок выучен… - тру ладонями лицо, - конечно я рад, Арья.
- Самовлюбленный индюк!
От неожиданности перестаю тереть лицо, удивленно глядя на Арью сквозь пальцы.
- Что?
- Ничего, - улыбаюсь.
Она смотрит вопросительно, затем фыркает, поправляет браслет на руке и рассматривает маникюр, прилагая неимоверные усилия, чтобы самой не рассмеяться в голос. Попытка проваливается с треском, и теперь уже она прячет лицо в ладонях.
Отсмеявшись, закатывает глаза, бормоча, что из-за меня потекла тушь и вообще давно пора что-то перекусить.
- Угораздило же связаться с таким эгоцентричным ублюдком, - шепотом, думая, что не услышу… или наоборот, зная, что слышу.
- Я тебя тоже люблю, Арья, - кричу в след и падаю на диван, вытянув ноги, откинув голову на спинку.
Мне даже не нужно видеть ее лицо, чтобы представить как сейчас наставница Академии с многовековым стажем закатывает глаза и улыбается.

Каким бы долгим и безумным не был сегодняшний день, одно было ясно наверняка, на то, что я намеревался и уже начал делать без разрешения, теперь имелось высочайшее дозволение.
Разумеется, ни о какой помощи речи не шло, но хоть мешать не будут - уже хорошо.
Мальчик выучил свой урок, и теперь будет вести себя хо-ро-шо.
Х о р о ш о.
- Лучше уж сдохнуть, - говорю вслух в ответ на собственные мысли.
И шанс может представиться уже очень скоро.

Застенье. Недалекое прошлое.

Каждый хочет вонзить меч в сердце дракона, но не каждый хочет держать рукоять.©

Крупными хлопьями, будто пепел, кружится в воздухе снег. Подхватываемые ветром снежинки  неспешно вальсируют в замысловатом танце.  На киллометры вперед лишь снежная пустыня. Выжженые льдом просторы радуют взор своим совершенством. Идеальная резкость линий, нетронутая, восхитительная красота. 
Мужчина выходит из портала, поднимает голову к небу, прикрыв глаза вдыхает полные легкие морозного, колючего воздуха. Теплый костюм, мантия в пол с капюшоном, высокие сапоги и перчатки, - вот и все убранство ночного гостя. 
Портал никогда не открывается в стенах замка. Будто его владелица испытывает особое удовлетворение, заставляя проходить оставшиеся до ворот несколько сотен метров, утопая по колено в снегу, в компании непрекращающейся метели и завывающего ветра. 
Высокие, тяжелые ворота всегда открыты. Нет надобности в защите или охране. Они - память о прежних владельцах, воспоминания столь давнего прошлого, что кажется и не было вовсе цветущих лугов, утопающих в зелени садов и убаюкивающего пения водопадов. 
Все затихло, заснуло, замерло, покорившись леденящей пустоте. Безмолвию и жестокости пламенеющего сердца Малифисенты. 
Сердца, о существовании которого даже она уже не помнит. 
Просторный двор усыпан осколками ледяных скульптур - свидетелями плохого настроения хозяйки. 
Мужчина осторожно ступает по двору, то обходя, то перешагивая препятствия. По обе стороны от лестницы, ведущей к главному залу застыли в немом ужасе две скульптуры: юноша и девушка. Руки их устремлены навстречу друг другу, а лица полны мольбы и стремления оказаться в объятиях возлюбленного в минуту гибели. Но увы...
- Любование новыми экспонатами моей коллекцией так задержало тебя? Неужели они достойны большего внимания? - как всегда ужасающе прекрасна и величественна, Малифисента выходит навстречу гостю, кивнув в знак приветствия. 
- Развлекаешься, Мали? - мужчина стягивает перчатку с правой руки и проводит ладонью по ледяному лицу статуи девушки. 
- Не меньше некоторых, - губ касается подобие улыбки, более созвучной синониму слова презрительный, нежели дружеский. 
Вытерев ладонь о мантию, мужчина вновь надевает перчатку и поворачивается к хозяйке замка, глядя на нее, стоящую на верхней ступени лесницы. Сам же он у подножия вынужден смотреть снизу вверх, чем не может не вызвать одобрения во взгляде пронзительных голубых глаз. 
- Тебя долго не было, - в приглашающем жесте, ведьма отходит в сторону от двери, когда гость преодолевает обледеневшие ступени, поравнявшись с хозяйкой. 
- Все дела земные, рутина просто таки съедает живьем, - дань вежливости ответом на ее слова. 
Оба знают причину появления мага, и это отнюдь не праздный визит или гонимое любовным жаром стремление увидеть возлюбленную. Нет, все куда проще и примитивнее.
Жажда. У каждого своя, но общая по сути.
- Да, время как вода сквозь пальцы, Малифисента, - отзвук тяжелых шагов разлетается, ударяясь о каменные стены. Мужчина подходит к камину, останавливается, замерев. Направляет открытые ладони в сторону пламени. Оно тут же не упускает возможности лизнуть ярко фиолетовыми всполохами длинные пальцы. 
Боли нет, лишь тепло.  
- Мали, - мужчина стискивает ладони в кулаки и снова разжимает. Кожа ладоней прохладная, еще не отогревшаяся с мороза. В противовес внешнему холоду, кровь в венах закипает, словно нагреваемая изнутри, - ты знаешь, зачем я пришел. 
- Знаю. Ты получишь то, что хочешь, если отдашь мне ту, другую. 
- Смешно, - медленно отвернувшись от камина, мужчина закладывает руки за спину, - всегда казалось, что ставить условия - это моя прерогатива. Позволю себе напомнить, ты позвала меня, не наоборот. 
- И ты пришел. 
- Не по доброте душевной и не ради твоих прекрасных глаз. Хотя, нужно отдать должное, они ослепительны. 
- Оставь, - отмахивается, не желая тратить время на выслушивание очевидного. - Магия драконов необъятна, - наливает в два бокала густое вино, - не кажется ли тебе, что ввиду этого факта, у меня немного больше привилегий, нежели у твоих...рядовых знакомых. 
Неосмотрительно было бы с его стороны пить что-либо, предложенное ею, но так уж повелось. Желать смерти друг другу, но едва ли не больше - отчаянно нуждаться. Пока каждый из них полезен другому, подходящее время для смерти еще не пришло. 
- Рябина, - облизывает губы, повторяя ее жест, - и ты что-то еще добавила. 
- Что-то еще, да, - кивает, чуть помедлив. 
Кроваво-красное платье в пол, медно-рыжие волосы, змеящиеся по плечам, расшитый камнями пояс. Горящими, будто льдинки, объятые пламенем. 
Она сама один сплошной пожар. Огонь закованный во льдах безмолвной пустыни. Невозможное, нереальное сплошное противорчечие всем законам и правилам. 
И она права. 
Еще один глоток обжигает глотку, медленно растекаясь терпко-горькой жидкостью. 
Права, черт ее побери. Но разве мог он когда-либо это признать. Разве сможет сказать это вслух. 
Игра, в которую играют двое. Играют так давно, что и говорить-то уже ничего не надо. Но они говорят. Медленно, неспеша, обходя друг друга, препарируя словами, точно острыми лезвиями. 
Скука и одиночество толкают на странные поступки. 
- Отдашь мне эту девочку...снова, - настойчиво касается ладонью его предплечья, - и можешь забирать сферу. Тебе хватит содержимого на какое-то время. Я не пожадничала в этот раз, наполнила до краев, - обмакнув палец в бокал с вином, облизывает его. 
- Книга по-прежнему у тебя? - мужчина смотрит вопросительно, склонив голову набок. 
Этот вопрос нравится ей. Очевидно, что он предшествует желанному для Малифисенты исходу. Маг согласится на сделку, а большего ей и нечего желать. 
Ведьма идет к шкафу, что справа от камина, достает из верхнего ящика книгу. Старинная, увитая розами обложка. Цветы будто живые, кажется, втяни носом воздух и почувствуешь источаемый ими аромат. 
- Как новенькая, правда, - бережно протягивает фолиант, вкладывая его в руки мага. 
- Идеальная, - мужчина неосторожно забирает книгу, заставив ведьму оцарапать руку об острые шипы. 
- Прости мою неловкость, - в ответ на ее шипение, - я был неосмотрителен. 
 Мужчина проводит по форзацу старинной книги, выжигая магией строчки на древнем языке.  

Пока цветут цветы, рождая свет,
Жизнь будет радостной, безбрежной,
Но лишь увянет лепесток, 
Смерть постучится ночью снежной. 

Когда забывшись долгим сном, 
Уснет принцесса днем весенним, 
Дракона сердце полыхнет, 
Огнем живым, огнем бесценным. 

И зверь на воле будет вновь,
Пока сомкнуты плотно веки, 
Той, в ком велением судьбы, 
Сплетенье жизней и столетий. 

Мужчина забирает сферу, наполненную магией, прячет под плащ бесценный фолиант, увитый розами, предусмотрительно завернув его в плотную материю. 
- Прощай, Малифисента. 
- До скорой встречи, Румпельштильцхен. 

Где-то в городе, наполненном суетой и солнечным светом заснет девушка. Заснет, чтобы никогда не проснуться. Заснет, чтобы сделку можно было считать выполненной.
 

Кони стоят пьяные, хлопцы запряжены ©

6:00 Кто встает в такое время, явно готовит заговор против всего человечества. Открываю глаза. Не, человечество подождет. Падаю обратно в кровать.
6:30 Человечество ждать отказывается. Натягиваю штаны, попутно разговаривая по телефону. На вопрос, где меня черти носят, логичное «уже бегу, волосы назад». Просят захватить котелок и приправки для рыбы/мяса. Киваю.
7:00 У багажника Серого разворачивается нехилая дискуссия на тему: «кому лежать, на ком лежать». Не вмешиваюсь, сонно щурюсь. Вручаю котелок в первые подвернувшиеся руки, закуриваю.
Спрашивают, где приправки. Выуживаю из карманов несколько разноцветных скляночек.
Серый крутит в руках бутыльки, смотрит на просвет. Резонно замечает, что помол у перца какой-то странный.
- Мелкий помол, - отвечаю я, делая еще одну затяжку.
Предлагаю присутствующим понюхать кориандр. Отказываются.
Сон потихоньку отпускает. Все загружаются в авто. Багажник забыли закрыть. Подвигаю мяско в сторону, падаю в багажник, закрываю.
Что б они без меня делали. Шампур упирается в бок. Ну, ничего, доедем. Лишь бы Серый ямки объезжал.
В пакете нахожу помидорку. Жаль, приправки в салон забрали. Кориандра бы щепотку.
9:00 Остановились. Немного укачало. Стучусь в багажник. Один длинный, два коротких. Не открывают. Поворачиваюсь на другой бок. Приходится подмять помидоры. Ничего. Кетчуп никто не отменял. Засыпаю.
12:15 Выспавшись, открываю багажник. Вываливаюсь из него, прихватив уцелевшую помидорку из пакета. Разминаю мышцы.
Рорик делится кофе. Аврора – лучшая женщина на свете.
Пью кофе, созерцаю. Серый создает уют. Картина завораживает. Особенно вдохновлен резиновой женщиной.
Так вот кому поручили плот взять. Рыбачить будем. Ухачить.
13:00 Народу прибавляется. Отжал у Серого гитару. Вытянул пятки к костру, пристроившись на пенек. Бренчу Metallica «Nothing else matters».

Доброго пятничного утречка!

Утра, сказка!
С еще одной рабочей неделей всех!

СахарочеГ, спс за би-2. Зашло на раз)))

Осторожно, двери закрываются. Тардис приземляется в песках Египта...

— А вы кто?
— Я отшельник.
— Отшельник с друзьями?
— Да, объединились. Каждые десять лет собираемся, обсуждаем свои пещеры. Это весело!©

Несколько лет назад.

- Вечер добрый, - высокая блондинка с длинными волосами и убийственным макияжем вошла в магазин как раз после заката.
Вампир, подумал я, но вслух произнес:
- Поверю на слово.
Босив на стол тряпку, которой вытирал руки, внимательнее всмотрелся в лицо девушки.
- Работаете?
- Уже закончил. А вы, - кивнул вопросительно, - работаете?
Пока девушка размышляла ответить или послать меня в закат вслед за солнцем, я успел ее рассмотреть до мельчайших деталей. Кожаная юбка из под которой виднелась резинка чулок, высокие шнурованные берцы с металлическими носами, кожаная куртка поверх борцовки белого цвета. Девушка выглядела уставшей, хотя и старалась скрыть усталость за видимым безразличием и напускной нагловатостью.
- Книжку хотите? – со смешком добавил я, все еще ожидая ответа.
- Не-а, - улыбнулась блондинка, сгрузив на столешницу рядом с кассовым аппаратом рюкзак, что висел на плече, - кансаси, - кивок в сторону витрины справа, где за стеклом металлическим веером были разложены смертоносные украшения, - и клинок.
- На охоту собрались?
- Ага, - смешок в ответ, - настроение как раз для убийства.
- Чекнуый вампир, - подумал я, решив внести небольшую поправку в предыдущую догадку.
- Женька, - протянула руку девушка, - Волкова.
- Я сказал вслух? – протянув руку, ответил на рукопожатие.
- Со всеми бывает, но не каждому сходит с рук, - еще один смешок.
- А мне сойдет?
- Смотря, какую цену вы заломите за кансаси, - подбросив одно из трех украшений в руке, девушка ловко его поймала, покрутив между пальцев.
- Сработаемся, - хлопнул ладонями по столешнице, и касса с характерным «бзынь» отъехала навстречу.

Спустя какое-то время в одном из кафе Энска.

- Хорошая у тебя задница, Волкова, - я отсалютовал своим стаканом с виски навстречу ее, - и глаза красивые.
- Идиот, - покачав головой, Женька закатила глаза.
- Так я ж любя, по-братски, можно сказать, - еще один большой глоток обжег горло.
- Слышал бы тебя сейчас Волков.
- Упаси Бог, - тут уже настала моя очередь воздевать глаза к потолку.

Незадолго до даты "Х"

- Я такое нашла! Ты не поверишь, - Волкова влетела в магазин ураганом, практически срывая дверь с петель, - и как только это кольцо попало к такому идиоту, - характерный жест с закатыванием глаз.
- Так, спокойно, - ладони вперед в успокоительном жесте, - отдышись, Волкова. За тобой будто рота спецагентов по пятам несется, - усмешка сорвалась с губ насмешливым хмыком.
- Женька? – подозрительно глядя на пожимающую плечами девушку, я начал волноваться. – Волкова!
- Да что ты орешь?! – Женька звякнула кольцом, бросив его на столешницу, - смотри. Я знаю, ты узнаешь его. Я видела такое в твоей книжке. В этой…как ее, - она жестикулировала руками, стараясь не потерять мысль, и то и дело поглядывала на дверь.
- Волкова, - угрожающе зарычал я, - во что ты вляпалась на этот раз?
- Рум, ну что за вопросы, - передернув плечом, раздраженно хмыкнула.
- Так, - взяв кольцо с прилавка, покрутил его в руках, проверяя, настоящее ли оно. Осознание происходящего пришло в голову вслед за подтвердившейся догадкой. Кольцо было настоящим.
Массивный перстень из двух переплетенных воедино змей белого и желтого золота. У одной глаза светились изумрудами, у другой – рубинами. Чем дольше я держал перстень в руках, тем больше казалось, что змеи живые.
- Откройте, полиция! – в дверь совсем не приветливо постучали.
Женька рванула кольцо из моих рук, перемахнула через торговый прилавок и присела за ним.
- Волкова? - шепотом.
- Знаю. Все, что ты сейчас скажешь, знаю, - так же шепотом, потянув за штанину джинсов, понуждая присесть рядом.
В дверь постучали настойчивее, заставляя штукатурку возле двери осыпаться на пол мелкой крошкой.
Но не дверь сейчас занимала мое внимание. Я мог поклясться, что змеи шевелились в Женькиных руках. Мог бы списать это на просроченный грибной порошок, но от него не такой приход, поэтому смотрел, не моргая, как змеи расплетались, а камни, казалось, сверкали ярче.
- Женя, - осторожно потянулся к кольцу.
Когда пальцы коснулись желтого металла, змея скользнула по указательному, плотно обвившись вокруг и прокусив кожу.
- Твою мать, - зашипел я, пытаясь стянуть кольцо.
- Круто! – восхищенно выдохнула Волкова, когда ее змейка проделала то же, что и моя.
- Где ты нашла эти кольца? У кого? – в дверь уже не стучали. Ее откровенно пытались выломать.
- Да какая разница. Я слышала, что они ровесники одного из египетских фараонов. По легенде кольцо принадлежало ему.
- Древний Египет?
- Типа того, - кивнула Женя, рассматривая свою змейку, - вот бы там оказаться сейчас.

Древний Египет.

- Волкова! – я не жалея сил и дорогих итальянских ботинок мчался за убегающей от меня Женькой.
- Успокойся, Рум! – не оборачиваясь, она ловко улепетывала по золотистому песку.
- Волкова, - уже гораздо тише и обреченнее, – возвращайся и дай мне тебя придушить, - запыхавшись, осел на песок, согнув ноги в коленях и уронив голову на сложенные перед собой руки.
- Все, выдохся, - констатировала за меня Женька, подходя ближе.
Смотрю вверх, прищурившись, затем добавляю:
- Присаживайся, - похлопав ладонью по горячему песку, проявляю чудеса дружелюбия.
Женька стягивает куртку с плеч, бросает на песок и садится рядом.
- Бедная куртка.
- Лучше она, чем моя задница.
- Значит Египет.
- Ага.
- Древний.
- Ага.
- Знаешь, Волкова, кто ты?
- Ага, - все тем же воодушевленным голосом, не скрывая удовольствия.

Утра всем!
Ребят, спасибо за посты в Вызове и не только. Наконец-то добрался нормально сесть и прочитать!
Вы нереально круты

СахарочеГ, видел бы ты наши с Женькой глаза , когда мы это в обс прочитали ))))) спасибо, сладкий, ты сделал нам +100500 к настроению )) ржали долго

Макс, потомки таки не останутся обделенными )))

Грета, я тебе скарабеев в сахаре привезу и что-нибудь почитать, ага А вот по-поводу Батлера и его размеров в обхвате не уверен, ибо только пошляцкое нечто лезет в голову))))

Древний Египет. Все те же все там же...

— Я не заслуживаю такого друга, как ты...
— Прости, но я — именно то, что ты заслуживаешь. ©

Сижу. Курю.
На ум приходит нетленное булгаковское «никого не трогаю, починяю примус».
Желание убить это сумасшедшее существо, именуемое Женькой, стихает с каждой затяжкой сигареты. Смотрю на кольцо на своем пальце, изучая его. Попытки снять ни к чему не приводят, разве что вместе с пальцем. И хотя средний в целях коммуникации куда важнее, указательного лишиться я пока не готов.
- О, смотри! Река! Нил! Понимаешь, Нил?! – Женька скачет, будто ужаленная местными насекомыми размером с бегемота.
- Уймись, Волкова! Ради всех Богов славного Египта, просто уймись! – стреляю фильтром в сторону, потираю переносицу, глядя исподлобья.
Но меня никто не слушает. В который раз мысленно сочувствую Волкову. Вздохнув, иду следом, засунув руки в карманы брюк. Женька что-то лепечет про крейсер «Аврора», жестикулирует, бегая по берегу, машет, чтоб пошевеливался.
- Как думаешь, «кыс-кыс» или «цып-цып-цып» подойдет? – оглянувшись, смотрит вопросительно.
- Волкова, - кладу руку на плечо Женьке, - ты совершенно, абсолютно, бесповоротно спятила, - констатирую очевидное.
- Да ну тебя, - отмахнувшись, хмурится, - ты абсолютно не умеешь веселиться, - и добавляет, подумав, - нет, на «кис-кис» крокодил определенно не подплывет.
Женька с криками бросается в атаку на офигевших крокодилов. Сочувственно провожаю взглядом одного самого замешкавшегося.
- Бедняжка, - снова закуриваю.
Местные в белых одеждах подобно мятликам на солнце порхают в нашу сторону.
Волкова с торжествующим «ю-хууу!» проплывает мимо, расставив руки в стороны, чтобы сохранить равновесие. Серф, разумеется, против, но Волкова не привыкла спрашивать разрешения. Картина вызывает улыбку и совершенно не уместное ощущение радости и азарта. Чувствую, что спятившая здесь не только Волкова.
- Сами мы не местные, - примирительно выставляю руки ладонями вперед, когда рой мятликов в количестве четырех человек достигает меня.
- Здесь нельзя находиться, - предостерегающе шипит один.
- Классный парик, - невпопад перебиваю, буквально залюбовавшись, - помню, у моей домработницы была похожая прическа. Знаете множество косичек, бусинок, словно змеи в голове. Смотрелось забавно, - потираю затылок ладонью, затем стряхиваю песок с пиджака.
Трое смотрят в недоумении, будто потеряв дар речи. Четвертый в самом крутом парике, судя по всему, главный, грозно хмурится.
- Я, пожалуй, пойду по течению, - киваю в сторону реки.
Делаю шаг в направлении уплывшей Волковой, меня хватают за руку. Оборачиваюсь, глядя на удивленного египтянина. И тут до меня доходит, что все это время говорил не на древнеегипетском. Да уж, моя тарабарщина была, мягко говоря, непонятна.
- Так, - потираю ладони, стараясь сосредоточиться, - кукушка кукушонку купила капюшон, надел кукушонок капюшон… - разминаю мышцы лица, египтяне отходят подальше.
А что вы хотели, древнеегипетский сложный язык. Проще написать, чем сказать.

Спустя какое-то время…

- Да, Анубис, определенно самый чумовой Бог, - не уверен насчет слова «чумовой» на древнеегипетском, но смысл попутчики вроде бы уловили.
- В папирусах о нем много написано, особенно в тех, которые о мумификации, - соглашается один из четырех.
- Мумификация, - улыбаюсь, - знаю одну особу, у которой при этом слове глаза сверкнули бы ярче Солнца.
- Это священный ритуал. Никому не позволено смотреть.
- Слава Богам, я и не претендую ни смотреть, ни принимать горячее участие.
Пока мило беседуем, замечаю впереди, шагов за сто, некое столпотворение. Кажется, я понял, где искать Волкову.
- Значит, вы не Боги, спустившиеся с небес, - еще раз уточняет один из моих новых знакомых, что-то чертя на ходу в своем папирусе.
- Мы, - подбираю слова с особой осторожностью, - путешественники.
- Мы?
- Да, - показываю рукой на Волкову, воюющую с крокодилом и местных, которые дубасят крокодила, стараясь спасти Женьку.
- Волкову, Волкову оттаскивайте! Девушку, - уточняю, повысив голос. - Крокодила спасайте!
- Рум, ты сволочь! – Женька сдувает прядь волос с лица, - он испортил мои берцы!
- Волкова, оставь в покое несчастное животное. Сама захотела покататься верхом, что уж теперь. Пошли, - протягиваю руку, - нас проводят посмотреть на пирамиды? – вопросительно глядя на того, что с папирусом, когда трое других решают остаться в деревне.
- Разве что посмотреть издалека. К пирамидам вас не подпустит стража. Нельзя тревожить Богов. Мой предок был одним из проектировщиков усыпальницы Фараона, - с нескрываемой гордостью.
- Смотри, пирамиды! Кто там мумию хотел на память? – внимание Женьки тут же переключается. – Рум, зацени, белые! Сияют как алмазы. А в наше время ступеньки. Как же круто. Оказывается, травоядные на что-то да годятся, - присвистнув, Волкова задирает голову, чтобы оценить масштабы строения.
Наш провожатый удаляется, попрощавшись. Рекомендует не подходить близко, так как стража шутить не любит.
Киваем оба в унисон, как заведенные болванчики.

Где-то в глубине лабиринта пирамиды Хеопса.

- Жень, - тихо, освещая путь факелом, взятым на входе, - Женька, - громче.
- Да не ори, я слышу.
- Ты игнорируешь, - перекладываю факел из одной руки в другую, оглядываясь по сторонам.
- Чтобы ты не портил веселье, - Волкова достает из рюкзака раскладной нож, веревку и мешок для мусора.
Смотрю на радостные глаза феи и понимаю, что у нас диаметрально противоположные представления о веселье.
- Вы разрушили половину всемирно известных исторических памятников, обрушили верхушку пирамиды на недостроенную лапу Сфинкса! Что вы можете сказать в своё оправдание?! – пародирую гнусавым голоском своего преподавателя в Академии. Кажется, это была всемирная история развития Земли.
Женька отмахивается, хихикнув.
Бродим по лабиринту.
Не знаю, что Волкова надеется тут найти, а я хочу курить.
Бормотание Женьки успокаивает. Что-то о лосях, маршрутках, саркофагах, мумиях и шаверме.
Кстати о шаверме. Как же хочется жрать. Желудок урчит в подтверждение мыслей.
Женька рассматривает разные сосуды в выгравированными на ними рисунками, иероглифами. Трогает, нюхает, смотрит на просвет.
- Волкова, только не вздумай сожрать что-нибудь. Я тоже проголодался, но все же, - кривлюсь в отвращении.
Снова игнорирует, не отвечая. Лишь фыркает, продолжая возиться у одного из импровизированных помостов со всякой утварью.
Посреди просторной комнаты постамент, украшенный золотом, тканями, цветами лотоса. На постаменте саркофаг, а в саркофаге, - спихиваю крышку, заглядываю внутрь, - а вот и Хеопс. Салют, - наклоняюсь ближе, рассматривая.
- Осторожнее с факелом, - предостерегает Женя, - не подпали фараона.
- Я буду нежным как никогда, - рассматриваю золотую маску и широкий воротник-ожерелье, сплошь усыпанные драгоценными камнями. – Вот это я понимаю, колье, - присвистнув.
Насмотревшись вдоволь, подхожу к Женьке, поддавшись любопытству.
- Женя, - предостерегающе в ухо, - обычно из Египта привозят безобидные сувенирчики друзьям. Магнитики, например.
- Ты видишь здесь магнитики? - Женька увлеченно разглядывает какую-то книгу, перелистывая страницы.
Закатываю глаза, и отправляюсь дальше исследовать гробницу. Изучаю иероглифы на стенах, читаю. Проще говоря, проникаюсь духом времени.
В очередной раз проходя мимо саркофага, резко торможу.
- Женя.
- А? – обернувшись через плечо.
- Ты читала Вия?
- Не-а, хотя фильмец зачетный. Панночка круто летала в гробу.
Мумия фараона сидела в саркофаге и поправляла маску костлявыми пальцами с истлевшими лохмотьями бинтов.
- Поздравляю, Волкова. Теперь и у нас есть своя панночка.

Алиска, Зеркалова моя любимая, я пришел к тебе с приветом, рассказать, что ... солнце встало
С днем рождения тебя, красавица
Будь самой счастливой, добивайся успехов во всем, чего ты пожелаешь.
Любви тебе такой, чтобы до звезд и обратно, настроения только в плюсе, и пусть каждый день находит, чем тебя порадовать.
Улыбайся чаще.

СахарочеГ, ради такого случая, даже выползу из паутины реала.
Поздравляю тебя с Днем рождения, дорогой!
Ты мегапозитивный, обалденный и любимый!
Я желаю тебя всегда оставаться таким распи...дяем, каким я тебя знаю.
Здоровья, взаимопонимания, сбытия всех мечт и желаний!!!
Ярких красок и безграничного вдохновения во всем!
Люблю и целую крЭпко!

Аришенька,
С Днем твоего рождения, солнышко!
Будь счастлива и любима!

Эллик, с Днем рождения, милая!
Любви тебе огромной, чтоб до Луны и обратно и как можно больше поводов искренне улыбаться и радоваться жизни!
Будь счастлива!