Карта ролевой игры "Совсем другая Сказка"

— У меня есть одна проблема, и я не знаю, как поступить, — Джульетта смотрит на меня вопросительно.
— Я не скажу тебе! — тут же предупреждаю я.
— Почему? — она уже начинает смеяться, догадываясь, в чем дело.
— Потому что ты все исправишь!(с)

Первые заморозки дали о себе знать в конце октября. Утром пожухлые листья серебрились инеем, словно посыпанные сахарной пудрой. Хотелось накрыться одеялом с головой и не вылезать из кровати как минимум до обеда. Но сегодня он не мог позволить себе такую роскошь.
Сегодня он вообще мало спал. Много курил и уговорил практически целую бутылку коньяка, если не считать пары глотков, оставшихся на дне. Он думал о ней. Вспоминал о том, как познакомились, как впервые поцеловал ее едва касаясь губами, будто спрашивая разрешения, как искренне она отвечала на поцелуй и от этого просто срывало крышу.
Его девочка. Она уехала пару месяц назад, а он отпустил, решив, что так будет лучше. Смалодушничал, тут и дураку понятно. А она не стала спорить и что-то доказывать. Просто собралась и уехала, оставив воспоминания и пару перчаток из светло коричневой кожи.
Сегодня уезжал он. Уезжал не откуда-то, а куда-то. Это ведь гораздо важнее, гораздо приятнее, согласитесь.

***
Взяв такси и назвав нужный адрес, он то и дело старался себя занять чем-то, чтобы не думать о предстоящей встрече. Проверял почту, разговаривал по телефону, улаживая вопросы по работе, курил. Много курил, всеми силами стараясь задушить подступающую к горлу панику. Вдруг она не захочет его видеть. Вдруг она уже все решила для себя. Вдруг она не сможет быть его. Вдруг она уже чья-то. Последняя мысль заставила инстинктивно сжать пальцы в кулак, отчего сигарета сломалась пополам и пришлось выкинуть ее в приоткрытое окно. Досадно вздохнув мужчина потер лицо. Кутаясь в пальто, поднял воротник, Закуривая снова.
- Ваш адрес, сэр, - такси останавливается у небольшого дома с деревянным крыльцом и просторной верандой. Кресло-качалка у окна, столик, пара стульев. Котенок месяцев двух-трех увлеченно гоняет по крыльцу опавшие листья, играя с ними, словно с добычей.
- Спасибо, - мужчина выходит из такси, расплатившись и уверенно открыв калитку, идет ко входу в дом.
Звонка нет, поэтому просто стучит в дверь, и сердце пропускает пару ударов.
Открывает она, стоя на пороге в джинсах, белом свитере крупной вязки и теплых носках. Как всегда с распущенными волосами. Боже, как он любил ее волосы. Хотя, что за бред? Почему любиЛ? Любит и будет любить.
- Привет, - первым нарушает тишину, не в силах выдержать паузу.
- Привет, - отвечает в унисон, переминаясь на носочках, - какими судьбами в Туманном Альбионе?
- Малыш, - улыбается, вытаскивая из кармана пару кожаных перчаток, - ты забыла кое что, когда уезжала.
- Да? - Смотрит на перчатки, улыбаясь, - это все, что я забыла?
- Нет, - качает головой, улыбаясь в ответ, - ты забыла меня.

Хотите очечей? Их есть у меня

— Какова моя доля?
— Я дам тебе 30%.
— Мне кажется — справедливо.
— Если бы речь шла о справедливости, я бы дал 50.

Сегодняшний вечер как нельзя лучше подходил для осуществления плана. Промедление смерти подобно, а в Его случае, это отнюдь не образное выражение. Мужчина сильнее натянул на глаза капюшон плаща, скрываясь в тени на противоположной стороне улицы. Он уже три дня как дозорный следил за домом аптекаря. Изучал, когда тот приходит, когда уходит. Старался запомнить все до мелочей и мелких деталей. Кто ж знал, что книга попадет в руки к этому олуху Царя небесного. Кто ж мог подумать, что столь нерасторопная хранительница на сей раз будет так проворна и исполнительна. Книга была нужна Ему как воздух, иначе не избежать малоприятной участи. Захваченный собственными мыслями, мужчина с досады клацнул зубами, зарычав.
Сегодня опять неудача. У хозяина намечалась какая-то гулянка, а, следовательно, полон дом народу. Можно конечно всех передушить, как котят, но тратить на это последние силы было нерациональной и бессовестной расточительностью. Покружив возле дома, подобно голодному хищнику, Он отправился восвояси.
На следующий день удача наконец-то улыбнулась. Осенняя непогода прогнала с улиц последних выпивох и бродячих собак, отчего теперь единственной властительницей кружилась она в танце с осенними листьями, бросая их в лицо, так и норовя забраться под плащ пронизывающим насквозь холодом. Плотнее запахнув полы плаща и пригнувшись, мужчина тенью скользнул к дому. Дверь оказалась запертой. Это удивило, особенно, делая скидку на то, что от него не спасали ни дубовая дверь, ни тяжелые кованые засовы, ни решетки на окнах. Он упивался своей силой, наслаждаясь каждым ее хитросплетением и неповторимым проявлением. Многие сердобольные мамаши пугали им своих непослушных детей, простолюдины сочиняли страшилки с неизменной победой над ним в финале истории, желая прослыть храбрыми и непобедимыми героями. Зажиточные и приближенные к сильным мира сего просто морщились и крутили носом, делая вид, что не существует никакой проблемы, пока она лично их не касается.
Город уже спал. Покачивались флюгеры на крышах, поскрипывая, будто разговаривая с осенним ветром, прилетевшим с моря. Где-то слышался вой собак, да ругань изрядно подвыпивших гуляк у трактира. Пару раз проехали одинокие возницы без седоков. Что один что второй, кучеры тихо посапывали на козлах, пока лошадки отбивали незатейливый ритм по булыжникам мощеной улочки.
Без особого труда проникнув в дом, мужчина замер у входа, пережидая, пока глаза привыкнут к темноте. Сердце в предвкушении и азарте билось в глотке, заходилось в волнении и стремлении наконец-то получить желаемое.
Часы на каминной полке мерно отсчитывали секунду за секундой, словно отзываясь в голове своим назойливым тиканьем, пульсируя нестерпимой болью в висках. Шагая по ковру, мужчина старался быть как можно незаметнее и тише. Глаза достаточно быстро адаптировались к полумраку, так что безлунная ночь никак не повиляла на решимость и не поколебала веру в себя. Дождь начнется ближе к ночи, а сейчас у него есть в запасе пара часов, чтобы разыскать эту несчастную книгу. Он умирал. Медленно, неотвратимо, бессмысленно. Наказанный за собственную самонадеянность и тщеславие, теперь вынужден был как вор красться в ночи, пробираясь по коридорам.
Не с первого раза и изрядно поплутав по коридорам, ему все же удалось отыскать библиотеку. Только как среди множества фолиантов отыскать необходимый экземпляр? Решение все никак не приходило в голову, а от судорожно метающихся мыслей голова разболелась еще больше.
- Потерял что-то?
Голос в тишине заставил дернуться, резко обернувшись на его звук. У окна в кресле сидел мужчина. Из-за темноты, незваный гость не сразу его заметил. Чем сильнее всматривался он в фигуру в кресле, тем более отчетливо проступали черты лица, силуэт, одежда и неизменная презрительная ухмылка.
- Брат мой, - елейно начал пришедший, - ты, как я погляжу, успел раньше меня.
- Как и в момент рождения, брат.
Нездорово хихикнув на остроумную шутку, мужчина откинул капюшон, силясь превратить оскал в подобие улыбки.
- А где наш достопочтенный аптекарь? – Стараясь скрыть волнение и заинтересованность, Гарштальт уселся в кресло напротив брата.
Если не знать наверняка, можно было бы предположить, что каждый из них смотрится в зеркало, разговаривая с собственным отражением, до того они были похожи друг на друга и, тем не менее, столь разительно отличались.
- Он уже не потревожит нас, брат и не сможет помешать разговору.
- Ты убил его?
- Нет, с чего бы мне убивать его, - помедлил, поглаживая рукой, затянутой в перчатку, набалдашник трости в форме волчьей головы. – Его убил ты, мой друг. И завтра уже весь город объявит на тебя охоту.
Глаза Гара на мгновение вспыхнули и погасли, потому что возразить было нечего. Он сам поставил свою силу на кон и проиграл. Проиграл все, что унаследовал в день своего рождения.
- Твое молчание весьма красноречиво. Зачем ты решил навестить хранителя в столь поздний час?
- Не твое дело. Могу то же самое спросить у тебя.
- Хм, где же твои манеры, дорогой Гар? Или мама не научила вести себя хорошо с любимым братом? Ах да, я же убил ее. – Фигура в кресле покачала головой, изображая сожаление, - мне очень жаль.
- Была бы моя воля, ты бы сдох, как собака под забором, - оскалился, сжимая пальцами подлокотники кресла.
- Ну-ну, - улыбнулся второй, - разница в том, что сейчас воля моя, - увесистый том с приглушенным звуком хлопнул по столешнице, поднимая в воздух облачко пыли. – Предлагаю сделку, брат мой, - наиграно закатил глаза, сложив пальцы рук в театральном жесте.
- Верни мне то, что я проиграл.
- Разумеется, как только скажешь, как открыть проход.
- Ты не сможешь нарушить свою часть сделки, - напоминает, как будто это может уберечь от того, что всегда прописывается мелким шрифтом, а именно «не на*бешь, не проживешь».
- Я слушаю тебя внимательно.
- Проход можно открыть при помощи этой книги, - кивает на стол, - нужен браслет, который послужит ключом и кровь того, кто напитает браслет силой, дабы смог человек этот прочитать, что в книге написано. Сам ты прочитать ее не сможешь, и я, к сожалению, тоже не смогу. Тексты ее сокрыты от нас по неизвестным мне причинам.
- Хм, - презрительно фыркает, протягивая руку для рукопожатия, - по рукам?
- По рукам.
Как только руки соприкасаются ладонь к ладони, Гар наконец-то обретает утраченное, победно улыбаясь в лицо своему брату-близнецу. Однако улыбка гаснет в тот самый миг, когда сердце будто сжимают в груди и разрывают на мелкие кусочки. Кровь с бульканьем стремительно поднимается вверх по горлу, выплескиваясь, словно вода из кипящего чайника.
Тело Гарштальта оседает на пол, не поддерживаемое ничем, а рядом на корточки опускается его собственное отражение.
- Ты не мог нарушить сделку, - клокочущий звук вырывается из груди, - Рум, ты не можешь нару-у-шить, - старается проглотить обратно столь ценное и незаменимое кроваво-жизненное, красно-тягучее и уже остывающее мгновение.
- Я ничего не нарушил, - пожимает плечами, - я вернул тебе твою силу, но ты не попросил оставить тебе жизнь, - улыбается, вытирая платком кровь с пальцев.
- Гореть тебе в забытьи , Рум, гор-р-реть, - всхлипывает закашлявшись.
- С тобой вместе, брат мой, - забирает книгу со стола, направляясь к выходу.
Дверь с грохотом закрывается, лязгнув увесистым засовом, и наступает гробовая тишина.
- А вернуться ты не сможешь, - надсадный смех булькающее вырывается сипением из глотки, - ты все забудешь, как только шагнешь за стену. Забудешь, брат, и да пошлет тебе Время вечное забытье и мучения.
И только монотонное тиканье часов все еще бьет по умирающему сознанию, наполняя тишиной и гулкой, вязкой пустотой.
Тик-так, так-так, тик …

А над городом - мы [на каком-то своем этаже],
Мы на уровне бога, но мы не раскрыты как карты.
Город стар, как любое земное клише,
Город монументально нанизан на оси Декарта.

А над городом - ночь...

А над городом - бог, он не верит в каноны наук,
У него короли между пальцами крутятся вёртко!
Город стар, он - всего лишь творенье земли,
А любое земное однажды становится мёртвым (с).

Ближе к вечеру ко мне снова пожаловал незваный гость. Не скажу что нежданный, так как только высшим силам известно, чего стоило позволить этому пижону уйти пару дней назад, так и не выкупив браслет. Выскользнуть из рук, когда я уже практически чувствовал привкус вкус крови на языке и аромат силы, столь необходимой и столь желанной. А он просто шмыгнул за двери, как шкодливый бродячий котяра.

И только перезвон дверного колокольчика да завывание ветра сквозь неплотно прикрытую дверь нарушают гробовую тишину моего сонного царства. Погода выдалась, мягко говоря, нелетная, поэтому посетителей было немного. Хотя, чего лукавить, их и в солнечный денек-то не заманить в мой магазин без особой надобности. Слухами земля полнится. Ни один, так другой будут в курсе, что дядюшка Рум денег не берет за свои безделушки. А что берет, это уже хороший вопрос.

Чем вы дорожите?
Что вы сторожите?
Чего душой хотите?
Не ешьте и не спите?
Что ж, в гости приходите,
И ценности несите,
Ни злато, ни игрушки,
Алмазов побрякушки.
Лишь часть души-старушки,
Да коньяка пол кружки.

Ветер стонет и причитает как старик в дверном проеме, усиливая и без того мрачную атмосферу. Гость переминается с ноги на ногу, видимо размышляя, где хозяин и можно ли чувствовать Себя тут таковым по умолчанию. Иногда мне кажется, что в моем магазине больше темных углов, чем стоило бы иметь. Каждый приходящий словно замирает на пороге, будто кто-то может выпрыгнуть на него из темноты слабо освещенного зала. Нет, кто-то, разумеется, может, но я не враг своему весьма прибыльному делу.
- Вернулись за браслетом, как я полагаю, - не вопрос, скорее утверждение, или убеждение, если вам так будет угодно.
- Нет, то есть да. В общем, не только за браслетом.
Я вопросительно уставился на …, черт, память такая избирательная штука. Назовем его «ключик к моей силе». Да уж, двусмысленно получилось, ну да ладно. Из песни слов не выкинешь.
- Тогда зачем? – Стараюсь вести себя как можно спокойнее и беззаботнее, дабы гость не заподозрил моих прямых и явных намерений, пролить чью-то кровушку на означенный ранее браслет.
- Да вот книжица одна имеется. Скорее даже не книжица, а так, часть ее.
Парень роется в рюкзаке, достав увесистый сверток. Как только потрепанный годами, а быть может силами рук человеческих, фолиант касается стола, мне кажется, что я перестаю дышать. Вы верите в совпадения? Вот и я не верю, если только сам их не устраиваю. Руки тянутся к книге, желая коснуться этих пожелтевших, огрубевших страниц, как никого другого. Пальцы словно покалывает от наилегчайшего соприкосновения с чернильными витиеватыми вязями созвучий. Буквы будто бы льнут, желая впитаться под кожу посредством касания. Будто сами веками ждали ласки и тепла. Человеческого тепла и …человеческой крови. Мысль из ниоткуда ярко прорезает сознание, вспыхнув, словно фитиль. Я наверное скалюсь, дико сверкая глазами и разве что слюни не пускаю с протяжным «моя прееееелесть».
- Да, занятная книженция, правда, - новоиспеченный собеседник пытается поддержать разговор.
А о чем со мной можно говорить, когда только эти строчки бегут перед глазами, словно сплетаясь во что-то цельное, древнее, знакомое мне до боли в висках. Они будто колокольным звоном, набатом отдаются, пульсируя в венах. Но я не понимаю их.
Стискиваю зубы, всматриваясь тщательнее, внимательнее, острее напрягая зрение. Результат: ноль помноженный на вечность.
- Где ты взял ее? – Не узнаю свой голос. Словно скрежет по металлу в пустой комнате. Нежнее Рум, нежнее. Не спугни донора. – То есть, как такая древность попала в руки к, - осматриваю парня с ног до головы, - ммм, вы не очень-то похожи на любителя антиквариата.
- Да вы как-то тоже, - хмыкает в ответ, засунув рукава в карманы байкерской куртки. – Я хотел узнать, что здесь написано, или хотя бы, на каком языке?
- Я бы тоже хотел, - выдыхаю с досады, потерев затылок. – Ты даже не представляешь себе, как хотел бы, - добавляю шепотом, скорее бубня под нос.
- Жаль конечно. Я думал вы мне поможете.
- Почему книга без обложки? Не сохранилась? - Я будто бы не слышу, что он говорит, просто тупо уставился в буквы, считая строчки, пытаясь читать справа налево и слева направо, словно от этих манипуляций может что-то проясниться.
- Нет, не сохранилась. Затерялась во времени. – Парень пожимает плечами, внимательно наблюдая за мной.
- Печально, - прищурившись, улыбаюсь в ответ, стараясь получше завязать узелки на маске спокойствия и невозмутимости. - Так что насчет браслета? Плата вас устраивает?
- Да как вам сказать, - мнется потенциальный покупатель, - я готов заплатить за него любые деньги, но ваша цена немного странная.
- Ну, как вы изволили выразиться, я тоже не похож на обычного коллекционера. Каждый развлекается как может, разве нет?
Ответом мне было лишь пожатие плечами да легкий кивок.
- Вот и славно, прошу за мной в кабинет. – Указав рукой на дальнюю стену как раз позади рабочего стола, я пропускаю Макса вперед, а сам неслышно шагаю следом.
У самой стены он оборачивается, одарив меня недоверчивым взглядом.
- Нет, - отвечаю, будто читая его мысли, - сквозь стены я ходить не умею, - а затем, отодвинув полог декоративной шторы и пихнув ногой массивную низенькую дверь, неслышно добавляю, - пока.
- Мило, будто фальшивые декорации к фильму ужасов или какой-нибудь средненькой захудалой мистической лабуде.
- Мгм, - киваю, подходя к круглому столу посреди небольшой комнаты, - фальшивые, - кладу браслет на дно чаши, опираясь руками по обе стороны от нее, - теперь твоя очередь.
- И что мне надо делать?
- Думаю закатать рукава для начала.
- А потом?
- А потом режь, - протягиваю обоюдоострый кинжал рукояткой вперед.
Подозрительно покосившись на весь антуражик вокруг и на кинжал, парень все же снимает куртку и берет клинок из моих рук, поднося его к ладони левой руки.
- Нет, так дело не пойдет, - тихо проговариваю я, отделяя паузой каждое слово, - понимаешь, - улыбаюсь, постукивая пальцами по столешнице, - кровь должна быть более, питательной, информативной, ценной, в конце концов. Так что либо артерия, либо вена. Просить тебя перерезать себе горло было бы как раз питательно, но весьма неучтиво с моей стороны, про бедренную артерию я молчу, ибо видеть кого бы то ни было со спущенными штанами сегодня нет ни малейшего желания, так что, - пожимаю плечами, - остается запястье.
Кивает, но как-то машинально, бездумно, полоснув по запястью острым клинком. Не дай высшие, на фразе про штаны завис.
Кровь струйкой стекает в чашу, напитывая браслет живительной влагой, напаивая, отпаивая, после столь долгих лет ожидания. Сердце мое ликует, напоенное не меньше, а может быть и больше. Закрываю глаза, стараясь почувствовать внутри хоть какие-то перемены. Почувствовать изменения, ощутить то, чего так жаждал и не мог получить. Обладание и безраздельное владение своими воспоминаниями.
Пустота. Ничего. Открываю глаза, вопросительно смотря на Макса, будто это его вина и он мне подсунул бракованную кровушку. Но ведь товар не может быть испорчен, да и срок выдержки как раз в диапазоне. Черт, да и подменить невозможно, ведь получил непосредственно из источника.
Клинок падает на столешницу, звякнув и соскальзывает на пол.
- Не знаешь случайно, - наклоняюсь через стол, схватив за запястье горе-донора, - почему меня не покидает стойкое ощущение, что ты мне что-то недоговариваешь, мм?
- Я не понимаю о чем вы, – сбивчивый ответ и едва шевелящиеся губы, дают понять, что на сегодня хватит с него колюще-режущих впечатлений.
- Проваливай, - со злостью шиплю сквозь зубы, упав на стул и вцепившись руками в волосы, зачесывая их назад.
- А браслет?
- К черту его, - вытаскиваю из чаши браслет с кроваво-красными рубинами пылающими в тусклом зареве свечей. Серебро оправы потемнело и будто состарилось, а в чаше не осталось ни капли крови. Браслет выпил ее всю, до последней капли, - забирай, и проваливайте оба.
Ничего не ответив, Макс забирает браслет, и наспех запихнув его в рюкзак, вылетает за двери, предварительно перевязав платком запястье.
Слишком уж поспешно удаляется парень, словно ветром сдуло. Но не это привлекает внимание, а какое-то уж больно подозрительное позвякивание в рюкзаке. И совсем не бутылок, так как этот звон я ни с чем не перепутаю.

Ну, и разве я мог не пойти следом за Максом?
Разумеется, не мог.

Возрадуемся же!!!
Чешир, отличный пост. С разрождением тебя, дорогой

Да прибудет магия с нами, сограждане !
Всем очешуительных и обалденных постов. Творите и вытворяйте на всеобщее благо.

________________________
P.S. Касенька, отличные стихи. До мурашек магические

Магазин "Золотая нить" - Безымянная стена"

Я командир разгромленного полка.
Носитель последних скомканных хромосом.
Эту лавочку жизни не запустить колесом.
Нет утробы. Я лично видел, как мир смолкал.

Я не пророк, я не верил ни в Небо, ни в ремесло.
И тоже брюзжал на мир, что он скуп и лжив.
Я не знаю, какого хрена остался жив.
Был обычный октябрь. Четверг. Восьмое число. (с)

Быстро сказка сказывается, да не скоро дело делается. К моему счастью, Макс не рванул прочь как ошпаренный сразу же, выйдя на крыльцо магазина. Я стоял у окна, отдернув занавеску, наблюдая, как паренек приходит в себя, отчаянно моргая и потирая руки, стараясь унять подступившую некстати дрожь. Оно и не удивительно, чаша оказалась весьма внушительных размеров, так что браслет напился крови по самую застежку. Браслет…так некстати пришедшее воспоминание вновь вызвало бурю отрицательных эмоций, смешанных с досадным ощущением потери и неудачи. Тем временем парень с кем-то переговорил по телефону, и, выбросив окурок, двинулся вниз по улице. Ненавижу чувствовать себя в дураках, видимо, именно поэтому, я нацепил плащ с капюшоном и двинулся вслед за Максом. Чувство, что он знает гораздо больше, чем говорит, не хотело отпускать ни на мгновение. А кто я такой, чтобы противиться своей интуиции.
Браслет не сработал. Странно. Я четко следовал всем инструкциям, не упустив ни одной детали. Тогда почему же, черт его задери, я не получил того, что так хотел. Или, быть может, пока не получил.
Следовать за Максом по пятам, открыто маяча за спиной харлея светом фар, мотивируя тем, что мне вдруг захотелось прогуляться, и наши маршруты нежданным образом совпали, было бы недальновидно и слишком уж подозрительно. Поэтому я решил действовать строго по закону, то бишь втихаря. Хорошо, что парень, следуя какому-то сентиментально-мистическому позыву, нацепил браслет на запястье. Я слышал его сердцебиение так же четко, будто он все еще находился в паре шагов от меня. Браслет резонировал, словно живое существо, отражая и увеличивая во сто крат шум крови, бегущей теперь по шлифованным камням. Они словно радовались свободе и жизненной энергии, плескающейся через край, как в переполненном бокале. Я слышал их голос, мелодичный, звонкий, вкрадчивый. Мне потребовалась вся концентрация и чувство расстояния, чтобы ненароком не переместиться впереди Макса, либо, не дай Боги, оказаться позади на его харлее. Я неотрывно, перемещение за перемещением, следовал по пятам, ведомый биением крови в камнях, плененных серебром.
Зачем потянуло Макса за город, одному ему ведомо. Это еще больше подогревало любопытство и гнало вперед. Сумерки сгущались все плотнее, словно невесомым одеялом укутывая в преддверии приближающейся ночи. Из-за столь своеобразного способа передвижения, который я выбрал, сил практически не оставалось. Я уже успел сто раз пожалеть, о том, что принял решение так поспешно, но будь я проклят, если признаюсь в этом даже самому себе. В голове какофония симфонического оркестра, в груди неприятное жжение, словно раскаленной кочергой мешают угли, а я, судя по всему, неудачливый камин. Боги, только бы Максу не вздумалось лететь на своем харлее на другой конец света. Боюсь, что тогда идея оказаться позади на месте пассажира не покажется мне столь уж идиотичной.
Минуя заправку, мотоцикл проехал еще немного и свернул с автострады на едва заметную дорогу, двигаясь в сторону…Безымянной стены. От удивления я даже присвистнул. Не ожидал, что события будут развиваться подобным образом. Самое большое, на что я рассчитывал, это увидеть заказчика, которому этот искатель приключений вез книгу. Убить одного и второго и забрать книгу себе. Да, возможно я мыслил в тот момент, как спятивший библиофил, но это ничуть меня не смущало и, уж тем более, не останавливало.
Дальше решил следовать пешком, дабы остались силы принять грех на душу, если это потребуется. Что-то подсказывало, что без пяти минут владелец не захочет расстаться с книгой добровольно, хотя, определенный дар убеждения у меня присутствовал, сомнения продолжали подтачивать душу. Вековые ели перешептывались с ветром, покачиваясь и скрипя от тяжести прожитых лет, тишина оглушала с первых же шагов, сделанных по мягкому ковру из сухих еловых иголок, устилавшему землю. Сколько раз я бывал здесь, сколько раз слушал шепот ветра и, наверное, не только его, сколько раз отголоски прошлого, будто играли с воображением, рисуя в памяти причудливые картины, заставляя чувствовать себя потерянным и полностью дезориентированным. Лес здесь владел всем, что попадало под его неусыпный взор. То сгущаясь, скрывая от путников что-то тайное в чаще, то, наоборот, расступаясь, будто приглашая следовать дальше, он был властителем и бессменным сторожем, а Стена правила лесом, опаивая его, одурманивая, как и любого, ступившего в эти места.
Габаритные огни байка скрылись за поворотом, следуя витиеватому изгибу дороги, но я не переживал, упуская из виду Макса, по той простой причине, что дальше Стены ехать некуда.
Сколько я себя помнил, Безымянная стена всегда окружала Энск, словно не давая никому покинуть город, и лишь автострада вела прочь, давая столь необходимое жителям ощущение свободы. Кто знает, может и оно всего лишь мираж, фантазия придуманная Стеной, чтобы город прозябал в небытии веками. Но не давала покоя и другая теория, ведомая мне. Стена не пускает в город что-то из вне. Что именно? И почему? Эти вопросы мучили меня годами, когда я, как полоумный ходил по периметру стены, оглаживая ладонями шершавую кладку. Местами выщербленные, местами отполированные до блеска, камни то леденящим холодом льнули к ладони, то опаляли жаром, словно рука касается раскаленной сковороды. Тени причудливо плясали свои замысловатые танцы, перетекая плавно как по морю. То исчезали, то появлялись, распаляя и без того кипящий в агонии мозг. Я потер лицо ладонями и плотнее надвинул на глаза капюшон, бесшумно следуя по дороге.
Карканье где-то слева отвлекло от тревожных воспоминаний, заставив вскинуть голову. Улыбнувшись старому знакомому, я вытянул руку вперед и ворон уверенно приземлился на сгиб локтя, впившись когтями со всей силы.
- Ээй, - сказал я как можно тише, погладив пернатого по крылу, - поаккуратнее с захватом, я еще не похож на хладный трупп, чтоб так кромсать меня когтями.
В ответ последовало хриплое «карр» и птица недовольно похлопала крыльями.
- Да, я в курсе, что у нас гости. Мне кажется, Гамлет, что этот молодой человек сыграет не последнюю роль в этой истории.
Ворон слетел с руки и пошел рядом.
- А почему бы тебе его не поприветствовать? – Я посмотрел вниз, поправляя полы плаща, - заодно посмотришь, кто явится к нему на встречу, а потом скажешь мне.
Протестующее карканье пару раз разрезало тишину.
- Я не издеваюсь, мой друг и прекрасно помню, что говорить ты сейчас не можешь. – Развожу руками в стороны в примирительном жесте. – Ну, знаешь, ты сам виноват. Сделка есть сделка, так что потерпи еще шесть лет и вернется тебе твой облик. Будешь еще краше прежнего, уж мне можешь поверить.
Улыбнувшись, остановился возле небольшой беседки, прислушиваясь к биению крови. Буквально каких-то сто метров отделяли меня от моей добычи.
Я не заметил, как Гамлет исчез из виду и только спустя несколько минут понял, куда делась птица.

Я устроился в беседке, закутавшись в плащ, и стал ждать. Ждать хоть каких-то изменений в окружавшей меня тишине, ждать отклика, ответа, реакции на присутствие столь магического артефакта, как браслет, возле этой чертовой стены. Почему я сам не пошел с ним сюда? Последствия могут быть весьма непредсказуемыми и плачевными, так что лучше Макс, чем ваш покорный слуга. Да еще и книга никак не давала покоя, усиливая непонятные подозрения. Странно, что мне не удалось прочитать ее. Очень странно, судя по тому, что раньше ни с одним языком, даже древним, мертвым, проблем не возникало.
Оглушительное «карр» снова приближалось, а вместе с ним и Гамлет появился на пороге беседки. Тяжело плюхнувшись на землю, словно подбитый бомбардировщик, ворон начал что-то лепетать на своем языке, то и дело размахивая крыльями.
- Ну, и куда же делся твой дар убеждения, дорогой мой. Помнится ты не испытывал проблем с красноречием, когда позарился на дочку визиря. Которая так не к стати была влюблена в другого. А ты, жадный, эгоистичный мальчишка, перерезал глотку этому "другому" на глазах несчастной девушки. И, о чудо, как же вовремя я подвернулся под руку красавице, убитой горем.
Птица недовольно щелкнула клювом, переминаясь с лапы на лапу.
- Знаешь, не надо возмущаться, скажи спасибо, что легко отделался. Она могла бы и что похлеще придумать, нежели превратить тебя в ворона на сто лет.
Решив, что толку от этого пернатого как с козла молока, я пошел на зов браслета, следуя, словно по компасу. Темнота сгущалась все плотнее с такой скоростью, что невооруженным взглядом можно было заметить, как силуэты деревьев расплываются, сливаясь в бесформенное, устрашающее нечто, как дорога, еще недавно мелькавшая позади, скрывается в темноте, будто прячась. Парень присел на бортик фонтана, начав доставать содержимое рюкзака. Я, не дыша замер в тени внушительных размеров ели, скрестив руки на груди и прислонившись спиной к шершавому стволу. Видимо, сейчас начиналось самое интересное.
Сначала на свет божий вынырнула книга, затем увесистая диковинная обложка. Я мог поклясться, что пальцы закололо от непреодолимого желания прикоснуться к этому воплощению чистой магии. Но еще большее удивление вызвало то, как ловко парнишка обращался с книгой, будто он знал всегда, что и как нужно с ней делать. Браслет как по маслу вошел в обложку, слившись с ней воедино. Ветер отозвался порывисто и угрожающе, пронизывая холодом насквозь. Что-то неотвратимо надвигалось. В воздухе чувствовалась некая магическая вибрация, возвещающая о начале нового времени. Близко, ощутимо, словно ее можно было потрогать, стоит только протянуть руку, магия насыщала все вокруг, будто впитываясь под кожу. Я чувствовал, как с каждым словом, с каждым звуком, слетающим с губ Макса, магия наполняет собой звенящее, вторящее ей пространство. Я не разбирал слов, я просто стоял, наслаждаясь, впитывая, ощущая, вбирая в себя все, что по воле случая теперь принадлежало мне.
Снег, прилетевший с севера средь буйства и красок весенней зелени мог бы вызвать удивление или поразить, если бы не стена, которая теперь расцвечивалась символами, яркими, светящимися, живыми, кричащими рунами. Искрилась и вопила стена, ведомая своим освобождением и величием. Я заметил белесую дымку, в едва различимом разломе. Словно в столь нагнетаемом веками освобождении, Стена затихла, смолкла, замерла. И лишь магия неотвратимо проникала из застенья, окутывая своим волшебством. От снега стало светло, будто день ворвался непрошеным гостем. Подойдя ближе, я увидел Макса, лежавшего на снегу, лицом вниз. Сердце его билось приглушенно, но ровно и отчетливо, отмеряя каждый несмелый удар.
Я присел на корточки, склонившись над, еще живым парнем. Как же мне нравилось это «еще». Книга лежала рядом с ним, словно в островке зелени, будто холод не мог ее коснуться. Руки с наслаждением, подняли увесистый том и машинально прижали к груди, пряча в полах плаща.
- Надеюсь, холод заберет твою душу, - я провел рукой по ледяной коже на щеке, - и твою жизнь.

Роричка !!!

Красивая наша, очаровательная, обалденная !
Поздравляю тебя с Днем Рождения!

Я завтра сдамся. Оптом, так сказать.

Будур, ох, от такого словосочетания мои шальные фантазии встрепенулись и были тщательно запиханы обратно. Ибо их надо не только под спойлер, но под пароль как минимум.

Хотелось бы

Мой привет флешмобу.




С выделенным фрагментом в корне не согласен, хотя, все индивидуально, а вот первая часть весьма и весьма
Дик, спасибо. Улыбнуло

Дженя!
Поздравляю тебя с Днем Рождения!!!

Мда, а если в окошко залетит сама Софи, то видимо в Энске появится "право сеньора"

На терра-флудерасто дым коромыслом, как я погляжу
Будурчик, я уже врятли найду твой пост с объявлением флешмоба, но если не изменяет мне моя память.
Тема "Люди в черном"

Боги, боги, как страшно жить, когда даже под паутиной не дадут полежать спокойно. Так и норовят помянуть всуе.