-= Джон Бартон =-

Бернард Бартон был шестым ребенком и единственным сыном в многочисленной семье обычного фермера из Массачусется.

Всю свою сознательную жизнь он знал, что рано или поздно унаследует отцовскую ферму, чтобы до конца своих дней выращивать коров и овощи; что когда-нибудь женится, чтобы произвести на свет наследника; и что  однажды умрет в собственной постели, завещав  перед смертью ферму и все движимое и недвижимое в ней имущество своему сыну.

Так жили его предки, так должен был жить он сам, и так следовало жить его потомкам. И кто знает, возможно, спустя века и десятилетия, ферма Бартонов все-таки разбогатела, а сама семья значилась в списке самых влиятельнейших из людей нашей современности, если бы не маленькая, но весьма досадливая помеха, - дело в том, что Бернард Бартон был увлекающейся натурой. Мечтателем. И, как оказалось, совершенно непрактичным человеком.

Будучи болезненным ребенком, он рано научился читать и читал взахлеб без разбора все, что ему попадалось под руку, с увлечением рассказывая потом о прочитанном домашним и бредя странствиями, приключениями и подвигами. Сначала это забавляло его отца, потом - видимо, осознав опасность - тот запретил сыну читать под страхом наказания. Но было поздно - смутные мечты не давали покоя младшему Бартону ни на минуту, а однообразная жизнь фермера казалась ему теперь унылой и едва ли не каторжной. Поэтому первое, что он сделал после смерти родителей, - это продал ферму, благо, что все сестры к тому времени довольно удачно вышли замуж.

Его ограбили на первом же постоялом дворе - стукнув по голове чем-то тяжелым и бросив лежать в бессознательном состоянии у конюшен.

Трудно сказать, умерла бы или нет на этом жажда к приключениям в душе Бартона, если бы его случайно не нашел и не подобрал бывший проездом на том же самом постоялом дворе торговец скобяными изделиями Джон Хасси. Хасси имел собственную лавку в Хейверхилле, и, поговорив с молодым человеком и поразмыслив над своей надвигающейся старостью, он предложил Бернарду работу разъездного коммерсанта.

На этом этапе тоже трудно представить, как бы сложилась дальнейшая жизнь Бартона, если бы у Хасси не было красавицы дочери - Абигейль.

Внезапно  - как это впрочем, всегда бывает - молодые люди поняли, что любят друг друга и, получив решительный и резкий отказ Хасси, как это водится, решились на побег.

Побег, к их счастью, удался - во многом благодаря практичности Абигейль и скопленным за время работы у Хасси средствам Бартона.

Они благополучно достигли Бостона, где поженились, сняв «на первое время» небольшую комнату, недалеко от рыночной площади.

Свою первенца-дочь Бартон, к тому времени увлекшийся поэзией и возомнивший себя поэтом, назвал пылко и не без доли переполнявшего его отцовского сердца тщеславия Авророй. По этому поводу им было даже сочинено стихотворение, в котором в аллегорическом смысле и в полных пафоса выражениях говорилось о взошедшей над «новой Англией» благословенной заре или звезде, что ввело миссис Бартон в некоторое замешательство и заставив ее, наконец, трезво взглянуть на мужа.

Что она увидела, - неизвестно, но по истечении некоторого времени Абигейль Бартон удачно приобрела на оставшиеся средства разорившуюся кожевенную лавку и постепенно занялась торговлей, - то, что было знакомо ей с детства, и что по ее мнению не дало бы умереть ей и дочери от голодной смерти, пока муж витал в заоблачных парнаских далях.

Родившегося спустя три года после дочери сына миссис Бартон назвала тоже сама - Джоном, в честь своего удачливого отца, словно пытаясь таким образом защитить  будущее ребенка.

Когда Джону исполнилось четырнадцать, а Авроре - семнадцать, их мать умерла - неожиданно и тихо, во сне.

Убитый горем и оказавшийся без привычной направляющей поддержки своей жены отец, не знал, что делать. Еще спустя год, дела в лавке пришли в упадок, а сам Бартон, внезапно проникнувшись религиозными идеями и взглядами квакеров, продал остатки имущества и, взяв детей, пустился в миссионерство.

Три года они мотались по стране, ведя жизнь, больше похожую на цыганскую, чем на размеренную христианскую, пока их случайно не занесло, во истину, забытое Богом место - в строившийся на слиянии рек Юкон и Фортимайл крошечный поселок.

Для Бернарда Бартона это стало его последним прибежищем - в первую же зиму он тяжело заболел и умер от пневмонии, оставив сыну и дочери кое-как сколоченную лачугу, четырех кур и целый ящик книг …