|
В славном хуторе Грушево жилось весело, да привольно. Частенько заезжали на постой купцы из окрестных селений, а покидали приветливое место с товарами – сочными спелыми грушами, и такими же невестами, что славились по всему волшебному государству своей красотой, да румяностью.
Марусю в Грушево называли за глаза Маруся Ядрёное зелье. Бабушка её давно умерла, передав свои знания внучке. Поговаривали, что была она то ли ведьмой, то ли ведуньей. Никто точно того не знал, но верили все, что Маруся умеет приготовить любое зелье – будь то любовный напиток или питье, дающее неземную храбрость тому, кто испробует хоть глоток. Девицы просили Марусю изготовить им зелье красоты, на что та только отмахивалась, зная, что нет больше на всём белом свете таких раскрасавиц, как девушки Грушевского хутора.
Шла за Марусей и дурная слава. Мужчины сторонились ладную девушку – уж больно верили они в то, что на внучке ведьмы (или ведуньи) лежит чёрное проклятье. А всему виной была смерть её мужа, который отошёл в мир иной аккурат в первую брачную ночь. Маруся на слухи внимания не обращала – знала, что Потап просто схватил лишку, да запутался в собственных штанах, когда шёл на брачное ложе. Свернул себе шею, и в этом и есть всё проклятье… Но разве ж откажется честной народ от возможности перемыть кому-либо косточки, дополнив пересуды выдумкой?
Маруся относилась к этому скептически, тем более что и работёнка у неё всегда находилась – то рецепт нового зелья опробовать, то к подружке-Анфисе сбегать, то девиц к себе в гости позвать. Ведь приближалась Девичья ночь – самая таинственная ночь в году. Когда соберутся все девки, испробуют грушевухи, да начнут гадать, чтобы женихов своих увидеть. И кто знает, что волшебного может случиться в это сказочное время? |
