Эротические миниатюры (18+)

Ой, а я голосовала за этот рассказ - оченно меня пробрало!
Нина, спасибо! Это мега-круто!
ПыСы: Нина, рассказ не вошел полностью в одно сообщение - концовка оборвана...
___________________________________

Нина! Поздравляла тебя уже в теме "Зноя", но с удовольствием поздравлю и здесь. С "бронзовым" дебютом тебя! Браво! Конкуренция была очень серьезная - тем ценнее эта ступень пьедестала. Всегда очень нравится читать твои работы. Жду еще.:-)))) Творческого тебе вдохновения!
___________________________________

taty ana,Tanaisa,alenatara,Sunny

Спасибо, девчата, большое. Да, тяжелая история получилась. Ну, все, как обычно, у меня - полные психовыверты)))



Спасибо, я не обратила внимания. Сейчас до компа доберусь с текстом и разобью на две главы.
_________________

Нина, с пьедесталом. Но твоя бронза - настоящее золото! ИМХО!!!
Я отдала твоей работе свой голос и свое сердце.
Спасибо тебе за волнение, за переживание, за то, что я забывала дышать.

Браво!


_________________

Привет
И я голосовала за твой рассказ
Ну ты у нас ещё тот эротоман, так что не сомневалась, что обязательно займёшь какое-нибудь место
Спасибо за эту историю, она сильная и яркая
___________________________________

Спасибо...какой потрясающий рассказ...не могла оторваться....вроде и хороший конец истории....но до конца не верится, что он не сорвется снова...бытует мнение, попробовав хоть раз мужчины окончательно так и не могут съехать с темы "мужской" любви...её любовь такая большая...она смогла принять его со всеми его потрохами...это редкость
_________________

Привет, спасибо за рассказ, один из немногих, которые прочла еще в конкурсе от начал и до конца и который заставил переживать.
Очень качественная проза и зримый текст. Жаль, что только бронза. Он достоин золота.
___________________________________

 » Гуси-лебеди № 2

В запасные я не попадаю.
Капитан команды противника только покрутил пальцем у виска, когда Сергей попросил взять меня в команду.
- Только бабы мне на поле не хватало,- бросил он нам, когда мы упрашивали его попробовать меня хотя бы в начале матча.
Напрасно вратарь пытался объяснить ему, насколько я могу быть хороша. Как быстры мои ноги, как точен удар и великолепна защита. Что я не плакса и не буду ныть из-за поломанного ногтя. И никто даже не поймет, что я не мужчина.

- Виталик,- уверяет Сергей,- ну, посмотри на нее. Ну, какая она баба. Пацанка пацанкой. Сисек нет, задницы тоже. Выпусти хоть на пять минут. Вопрос жизни и смерти.
- Да пошли вы оба,- окончательно отказывается футболист.- Совсем с ума сошли. Баба в мужской команде! Да как ее ни одень, баба останется бабой. Хочет в футбол играть, пусть валит в женскую команду.

И мне остается только вцепиться в ограждение поля и смотреть на игру. Наши уверенно выигрывают, Олег великолепен, как никогда. Сергей изредка подмигивает мне и ослепительно улыбается.
А после победы и поздравлений, когда я вижу их на скамейке, и рука Олега лежит на бедре вратаря, я делаю последний отчаянный шаг. Иду ва-банк, вкладывая в свой идиотский поступок последнюю надежду на мужа.
Подхожу к Сергею, кладу ему руку на плечо и отвлекаю того от разговора с Олегом.
- Поцелуй меня,- говорю, твердо глядя в веселые карие глаза.
Муж смотрит на нас, ничего не понимая:
- Что?!
Сергей сбрасывает его руку с бедра, неспешно поднимается и рывком обнимает меня. Я прижимаюсь к нему, стараясь унять предательски бьющееся сердце. Крепкие руки подхватывают мое тело, слегка приподнимают над землей и губы футболиста жадно целуют лицо. Он набросился на меня так, будто хотел съесть. Я лезу ему под футболку, ощупываю потное после игры тело, беспорядочно шарю по спине и груди. Меня возбуждает этот терпкий запах. Запах самца. Я давно поняла, что вратарь – бисексуален.

- Эй,- со скамейки поднимается Олег,- это моя жена. Слышишь? Моя. Жена.
Сергей отвлекается от меня. Тяжело дышит, как конь на финише. Дерзкие глаза оглядывают меня так откровенно, что я на мгновение теряюсь.
- Зачем тебе женщина, чемпион?- отвечает он мужу.- Отдай эту пацанку мне. Я покажу ей, что такое настоящий мужик. Поди ж еще целочка.
- Я люблю ее, урод!
- Да ты понятия не имеешь, что значит любить женщину!

Вратарь отпускает меня, разворачивается к Олегу и открывает рот, чтобы сказать еще что-нибудь обидное. Но не успевает. Муж выбрасывает правый кулак, и голова Сергея откидывается назад от удара.
Я сжимаюсь в комок на скамейке и смотрю на драку. Грязную, жестокую и безо всяких правил. Олег разбивает Сергею лицо, вратарь сплевывает тягучей кровавой слюной и одним ударом в живот заставляет мужа согнуться пополам. Тот выпускает воздух с громким шипением. Сергей подходит ближе и хватает Олега за голову, намереваясь ударить лицом об колено. Но Олег неуловимым движением головы бьет вратаря в грудь и тот отлетает. Падает на землю, и тогда я кричу, набрав полные легкие воздуха.
- Хватит!

Они, наконец, вспоминают обо мне. Олег бросается с места, хватает меня за воротник рубашки и грубо волочет к машине. Я едва не падаю, не успевая за его размашистым шагом. Бросаю взгляд на Сергея и вижу, как он задумчиво смотрит нам вслед, приподнявшись на локте.
По дороге домой муж не произносит ни слова. Я украдкой поглядываю на него и с ужасом замечаю, что глаза потеряли изумрудность, превратившись в серую сталь. Что я натворила?!
Он выглядит ужасно. Почти весь покрытый своей и Сергея кровью. Грязный и взлохмаченный, он похож на самого Дьявола. Молча заводит меня в квартиру, толкает в комнату и проходит сам, не разуваясь.
В таком состоянии я вижу его впервые. Мне страшно. Так страшно, что чувствую, как начинают подрагивать колени. Я не знаю, чего ожидать от этого незнакомого мне мужчины.
- Раздевайся,- бросает он свистящим от злости шепотом.
Я мотаю головой, показывая – не буду.
- Ну!- приказывает муж.- Не заставляй меня заставлять тебя. Иначе, пожалеешь.

Пальцы-предатели никак не могут расстегнуть пуговицы. Третья сверху и вовсе запуталась в петле и не желает поддаваться. Тогда Олег подходит вплотную, берется за отвороты рубашки и разрывает ее пополам. Пуговицы летят к черту; муж, рыча как зверь, сдирает с меня бинты и штаны. Раздевается сам, и я ошалело смотрю на то, чего не видела никогда: его дикое, необузданное желание меня. Он такой… крупный. Взвившийся в неимоверном напряжении член выглядит пугающим и опасным.
Олег толкает меня на постель и наваливается сверху. По-моему, он даже не понимает, что сейчас, наконец, лишает меня девственности. За собственными криками и грязными площадными матами, летящими в мой адрес, Олег не слышит, как от боли кричу я. Он врывается в мою нетронутую плоть безо всяких ласк и прелюдий. И начинает просто трахать. Девственная кровь, оказывается, неплохая смазка. Она позволяет уменьшить боль от бешеного напора мужа. Я закрываю глаза, закусываю губы и просто терплю, когда закончится пытка.
С коротким вскриком Олег финиширует, упав лбом мне на плечо. По его телу проходят последние судороги этого странного яростного оргазма.
- Запомни,- хрипит он мне в ухо неуспокоенным голосом,- никто и никогда кроме меня не прикоснется к тебе. Никто и никогда.
Поднимается с постели и уходит в ванную. Я остаюсь лежать вся измазанная своей и чужой кровью. Голова абсолютно пуста. Мыслей нет, сил тоже. Что это было?!

***

«Это» оказалось сказкой. Только потом. Через несколько дней, когда боль от его первого секса прошла, я почувствовала себя на седьмом небе от счастья. Секс… У нас появился настоящий секс.
Языком он меня больше не ласкал, нет. Я наелась этого. Хватит. Я хотела его внутри себя. До отказа, до чувства полного заполнения.
Олег оказался сильным и выносливым любовником. Осечек не было. Проигрывать он не умел. И так же как раньше, я взлетала вверх, но только уже от его полноценной страсти.

- Оле…
Он сидит в одних расстегнутых джинсах и без трусов на краю постели, а я – голая на его коленях и прижимаюсь своей грудью к его. Нервом чувствую холод пряжки ремня, и это сносит мне крышу напрочь. Видя, как я потихоньку теряю разум, Олег чуть двигает бедрами.
Пальцами сжимает мою похудевшую грудь, подушкой большого ласкает сосок.
- Если хочешь,- выдыхает Олег мне в плечо,- он твой.
Сдвигает руку, просовывает пальцы вниз и направляет себя в меня. Вновь приходит это фантастическое ощущение, когда внутри тебя в нетерпеливом ожидании подрагивает чужая частица. Как ребенок, которому не терпится выйти на свет и он рвется наружу. Только здесь наоборот: не наружу, а внутрь. Я как будто рожаю Олега в себя.
- Горячо,- постанывает муж.- Как горячо.

***

Через два с половиной месяца я с радостью понимаю, что беременна. Только реакция мужа мне непонятна. Он мрачнеет и замыкается в себе. Почти не прикасается ко мне и разговаривает сквозь зубы. Ни «да», ни «нет». На мой вопрос о том, что будем делать, цедит с неохотой:
- Делай, что хочешь.
Отправляется на работу, а я остаюсь в раздраенных чувствах, не соображая, что происходит.
С того самого июля я ни разу не была у матери. Разговаривали по телефону, но и только. Мне не хотелось, чтобы она бросилась расспрашивать, почему же я так изменилась. Зная ее характер, отмолчаться не удалось бы. Но даже сейчас не хочется с ней говорить. А вот с кем стоит поболтать, я знаю.
На дне сумки нахожу телефон Марии. Она же гинеколог, и сейчас самое время нанести ей визит.
- Конечно, приезжай,- весело отвечает Мария.- Какой вопрос? Не ожидала, честно говоря, не ожидала. Ну, да приезжай, расскажешь. И с подробностями. Может, и вправду, диссертацию накатаю.


- Ты что с собой сотворила?!
Это ее первые слова, когда я вхожу в кабинет. Отмахиваюсь: неважно.
- Это из-за него?- не унимается Мария.- Из-за этого подонка? Ты понимаешь, на кого стала похожа?
Я едва успокаиваю разбушевавшуюся подругу и прошу просто проверить меня на беременность. Какая разница, как я выгляжу, если у меня все в порядке? Мой казавшийся вначале бредовый план сработал, как надо. Я вернула себе своего мужчину и не собираюсь никому ничего объяснять.
- На кушетку,- кивает Мария.
Я послушно ложусь и обнажаю живот. Она берет аппарат УЗИ.
Через несколько минут шутливо спрашиваю:
- Ну что, доктор? Пациент жить будет?
Мария бросает на меня странный взгляд. Отходит к умывальнику, споласкивает руки. Раздражающе долго вытирает их полотенцем. Неимоверно медленно проходит за стол и устраивается там в кресле. Внутрь меня вползает гадливенький страх. Я вспоминаю все ужасы о сексе, которыми пугала меня матушка с детства.
- Маша, с ребенком все в порядке?
Она разворачивается ко мне в кресле и смотрит на меня так же, как смотрела в июле. То есть, препарирует без скальпеля.
- Ты не беременна, Ольга.
- Как так?- не понимаю я.- У меня нет месячных уже третий месяц. Что это может означать?
Мария вздыхает и начинает говорить. Мне не нравится то, что я слышу, но выхода у меня нет. Уже после четвертой фразы я понимаю, что все летит к чертям. Все, чего я добилась своими дурацкими усилиями. Все, на что я надеялась.
И поведение Олега при известии о беременности становится для меня ясным, как Божий день.
- Для того, - говорит Мария,- чтобы женская репродуктивная система работала в полном объеме, ей необходимо определенное количество подкожного жира. Того самого жира, который ты уничтожила. Сейчас ты находишься на грани истощения. Пока еще не перешла, но это уже не за горами. Отсутствие месячных – первый звонок организма о том, что он переходит в режим строжайшей экономии ресурсов. Дорогая, вскоре ты превратишься в анорексичку. Объясни, для чего все эти жертвы?
- Мы любим друг друга,- шепчу я, как дурочка. Потому что больше не знаю, что сказать.
- Он тебя НЕ любит,- отрезает Мария.- Если бы он тебя любил, он не позволил бы тебе дойти до такого состояния. И его нерадость тоже объяснима. Ты для него – мальчик с влагалищем. Ну, вот такой вот уродец, но все равно мальчик. А мальчики НЕ беременеют и НЕ рожают. В общем так, срочно бросай все свои диеты и принимайся за нормальную еду. Иначе, я обращусь к твоей матери. Хочешь свести ее в могилу раньше времени?
Удар под дых. Я понимаю, что информация от Марии доведет мою матушку до кладбища очень быстро. И мне не остается ничего другого, как только согласиться с врачом.

***

- Правда?- Олег расплывается в улыбке.- Ты не беременна? Это хорошо.
Видя мой взгляд, тут же поправляет сам себя:
- Вернее, я считаю, что нам пока рано. Давай поживем для себя. О ребенке подумаем позже.

Когда заканчивается счастье? Где в твоей жизни ждет жирная неприятная точка? Я поднималась наверх. Поднялась до крыши дома и теперь придется спускаться вниз. Я пойду медленно. Переставляя ноги, как старуха, но пойду. И когда-нибудь все равно спущусь на землю. Многоточие моей судьбы растеряет лишние точки и завершится одной: болью. У боли есть имя. Ее зовут Олег.

Я не гусыня, и не полечу вслед за своим гусаком. Ему не нужен мой глупый полет. Ему все равно, кто будет лететь за ним, задыхаясь в воздушных потоках, которые разбивают его крылья.
Рука? Если бы он сломал мне всего лишь руку, я первая сказала бы ему «спасибо».

В сумочке лежат рекомендации, данные Марией. Как выходить из того режима, в который меня вогнала любовь. Список препаратов и витаминов. Необходимые процедуры и расписание визитов к ней.

И ведь все-все понимаю. Медленно, но верно возвращаюсь к себе, прежней. Еще ношу мужскую одежду, но уже приходится надевать лифчик. Упрямая грудь первая радуется жизни и набирает объемы. Организм не обманешь, обмануть можно только себя. Чем я и занималась последние месяцы.
К марту я уже вижу «награду» за свои труды: во взгляде Олега пропадает желание. И однажды он опять кладет руки мне на колени, разводит ноги в стороны и опускается вниз сам.
Я впервые играю в удовольствие. Впервые обманываю его оргазмом. Потому что все поняла в один миг. Он снова меня не хочет. Я перестала быть мальчиком, как гусеница перестала быть гусеницей и превратилась в бабочку. И это точка. Я все-таки дошла до нее.
Хорошо, что мне не придется смотреть ему в глаза, как до этого. Я бы не выдержала, и то решение, что принимаю во время фальшивых криков наслаждения, еще могла бы отменить.
Вывернуть руль своей судьбы в очередной раз и, визжа тормозами, рвануть вслед улетающему гусаку, который поведет меня к смерти.
Механически ласкаю его из-за спины, привычно сжимаю член, который медленно набирает силу. Впервые раздражаюсь этой медленностью и впервые думаю:
«Скорей бы кончил, что ли».

А утром, проводив мужа на работу, я в последний раз оглядываю квартиру. Неожиданно понимаю, что и брать-то мне отсюда нечего. Не потащу же я к маме мужские семейные трусы и нелепые футболки.
В чем была, в том и ухожу. Даже не оставляю записки.
Все. Финиш. Занавес. Играйте туш, господа! Самой феерической дуре на планете.

Мама молчит, и я благодарна ей за это. Не говоря ни слова, наливает мне чай и отрезает кусок пирога, в который я вгрызаюсь с отчаянием самоубийцы.
- Что думаешь делать?- наконец, подает она голос.
- Пойду работать,- отвечаю я.- Институт закончу заочно.
- Ну, хорошо, что ребенка не успели сделать. Безотцовщина – поганая штука. Ложись спать, я разбужу тебя к обеду.
В своей старой комнате закрываю шторы и ложусь на кровать, укрывшись с головой знакомым клетчатым пледом.
Странный сон, неотличимый от реальности, наваливается внезапно, и я словно в один миг оказываюсь в другом мире. Безумное смешение красок; вихрь фантастических цветов; невыносимо зеленые глаза спокойно смотрят мне в лицо. Почему-то я этому совсем не удивлена.
Эти глаза и еще руки… Они существуют отдельно друг от друга. Изумруды гипнотизируют меня, отбирая последние остатки воли, а руки, которых кажется слишком много, ласкают мое тело настойчиво. Даже агрессивно. Словно стараясь поставить печать «Моя». Словно утверждая свое право на меня. В полубреду, полусне, полузабытьи вдруг понимаю: впервые в жизни я мастурбирую.
От этой мысли просыпаюсь враз, нерв горит огнем, а я с трудом, на самой границе наслаждения, подавляю протяжный вздох:
- Олег…

***

В крупной фирме с иностранным капиталом, куда меня неожиданно приняли переводчиком, я устраиваюсь довольно неплохо. Близко от дома, хороший график, спокойно и безоблачно.
Олег не звонил ни разу. Видимо, понял. Технически мы пока еще муж и жена. У меня нет сил подать на развод. Почему не подает он, я не хочу даже думать. Мария утверждает, что статус женатого мужчины служит ему неким щитом от возможных нападок и подозрений.
Пусть. Мне плевать. Внутри меня – будто яма с отбросами. Она бродит смрадом, как бражка дрожжами. Хочу немного успокоиться, а потом принять решение о своей жизни.

За мной ухаживает менеджер Леонид. Высокий и симпатичный. Веселый. Балагур и шутник. Он дарит мне цветы по вторникам и пятницам, и каждый день предлагает подвезти до дома. Я отказываюсь, но его это, похоже, не смущает.
- Разобралась бы с мужем,- сетует матушка,- да сошлась с Леней поближе. Неплохой ведь человек.
- Для тебя и Олег был хорошим,- парирую я и чувствую себя стервой.
Вот зачем я так с мамой? Она же ни в чем не виновата. И главное, чувствую, что она права. То ли так на меня действует апрель, что хочется любви без обязательств и легкого, непринужденного секса. Безо всяких разборов отношений и далеко идущих планов. Просто так: как выпить воды, или съесть конфетку, если хочется.
И через полтора месяца, как я ушла от мужа, дарю улыбку постороннему мужчине. От чего он расцветает и после обеда приносит шоколадку к чаю в наш отдел. Будь что будет!

***

- Оле…
Звонок раздается посреди ночи. Вытаскивает меня из сна и заставляет сердце пропустить удар. Подавляю желание грохнуть телефоном о стену. Зачем? Мы – воспитанные люди, нам не нужны лишние скандалы.
- Только не бросай трубку,- голос на другом конце провода непривычно жалок. Мужчина словно умоляет меня.- Я сейчас приеду за тобой.
- Зачем?- удивляюсь я.- По-моему, все предельно ясно.
- Ты не понимаешь,- Олег говорит быстро, будто боясь, что я брошу трубку, так и не дослушав его.- Я лечился у психиатра. Лечился, понимаешь? Я вылечился, Оле, и могу тебе это доказать. Пожалуйста, дай мне последний шанс. Не бросай меня. Мне так надо, чтобы ты хоть чего-то от меня хотела.
«Гомосексуализм неизлечим, - припечатала однажды Мария.- И да, я верю в теорию, что склонность к гомо переходит по наследству».
Но муж так убедителен. Он то взрывается в трубке счастливым смехом, то почти срывается на плач. Он говорит о том, что все понимает, что во всем виноват сам, но отпустить меня было выше его сил. И в конце:
- Умоляю, Оле…
Я сдаюсь.
- Приезжай.

Он не приезжает. Он тихо скребется в дверь через пять минут.
- Под подъездом в машине сидел,- объясняет мое недоумение.- Поехали быстрее.

Пытаюсь увернуться от его жадных рук.
- Подожди, хотя бы переоденусь.
- Там темно, никто не увидит. А дома тебя ждет новая одежда. Поехали, или я трахну тебя прямо здесь, черт побери!
Взглянув ему в глаза, понимаю, что он не шутит. Он действительно готов разложить меня прямо в прихожей и доказать свое излечение. Коротко киваю и в тапочках и ночной сорочке спускаюсь за ним.
Машина гонит по ночным улицам, как торпеда. Олег сосредоточенно смотрит вперед, закусив губы. Что-то живет внутри него и сейчас настойчиво просится наружу.

В прихожей скидывает с себя одежду, подхватывает меня на руки и несет в комнату. Таким взволнованным я не видела его давно. Тот первый секс в крови – это было немного другое. Это было исступление, смешанное с бешенством. Сейчас Олег возбужден, как гончая, почуявшая зайца. Джинсы спереди топорщатся бугром так, что ширинка готова лопнуть. В глазах даже не желание – похоть. Дикая жажда секса. Любого, с кем угодно, лишь бы секса.
За несколько секунд он снимает с меня одежду. Нет, даже просто достает меня из одежды, как конфету из обертки.
- Извини,- шепчет он,- я первый раз быстро. Не могу терпеть, не в силах сопротивляться. Поэтому, давай ты попозже.
В несколько яростных толчков, пробивающих меня, казалось, насквозь, он вскрикивает и застывает. Я не успеваю даже удивиться, или испугаться.

Через полчаса, которые мы проводим в полном молчании, он приподнимается на локтях. Смотрит мне в лицо, улыбаясь; склоняет голову, и мягкие пряди касаются моей груди. Это так приятно, что я жмурюсь от удовольствия, как кошка. Упругим языком он играется с сосками, заставляя наслаждение подниматься изнутри вулканической лавой. Я вплетаю пальцы ему в волосы, как раньше. Тогда, когда я поднималась в небеса, а не спускалась обратно на землю.
Горячее дыхание обжигает мою возбужденную кожу, нервные окончания пылают так, что готовы расплавиться к чертовой матери. Каждая клетка тела кричит о том, что она неистово хочет этого мужчину. Мне приходится сжать ноги, потому что желание рвется наружу, сметая на пути преграды. А я хочу продлить сладкую пытку удовольствием.
Олег с силой разводит мои бедра.
- Что за новости?- шутливо хмурится он.- Чего застеснялась-то?
Крупное тело опускается на меня, он держится на локтях, не сводя с моего лица пристального взгляда. Входит медленно, будто смакуя каждый миллиметр. Ловит каждый мой выдох в приоткрытые губы.
Концентрация предельна, я не выдерживаю и впиваюсь ногтями в мужские плечи. Он негромко шипит от боли, но не прекращает движений, которые ускоряются и ускоряются.
Резко выдохнув, Олег коротко вскрикивает и падает головой на простыню рядом со мной.
- До рассвета еще три часа,- зачем-то сообщает мне и отправляется в ванную.

Смысл этой фразы понимаю к рассвету. Мы не спали всю ночь. Он меня просто измучил своей ненасытностью. Как берсерк, настойчиво ищущий битву, чтобы умереть, Олег брал меня чуть ли не приступом.
- Извини,- говорит он утром,- такого больше не повторится. Я просто соскучился.

Какая, к черту, работа?! Я с постели встать не могу. Муж заботливо приносит чай с медом и лимоном и смотрит на меня со смесью жалости и желания.
- Ничего не могу с собой поделать,- объясняет он.- Как будто какая-то пружина внутри сломалась. Вот, посмотри сама…
С этими словами он прикладывает мою руку к трусам и дает почувствовать себя, полностью готового.
- Видишь,- вздыхает Олег,- я даже сейчас тебя хочу. Поеду на работу, там остыну малость. А ты отдыхай, малыш.
Нежно целует меня в лоб, и я чувствую, что он едва сдерживается от того, чтобы не взять меня снова.

Поднимаюсь после обеда. Кряхтя, как старуха, разминаю мышцы. Принимаю обжигающий душ, и мне становится легче. Уже напевая, готовлю себе кофе и огромный бутерброд. Я голодна, как зверь. Нет, как два зверя.
«Неправа ты, Мария,- мысленно разговариваю с подругой,- гомосексуализм излечим. Можешь писать диссертацию».

Две недели счастья. Две недели светлых дней и томных ночей. Он вернулся! Мой Олег вернулся ко мне. Не к мальчику с влагалищем, как меня назвала Мария, а ко мне – Ольге. У меня начали отрастать волосы, и муж полюбил накручивать пряди на палец. Грудь, к которой раньше он избегал прикасаться, стала его любимой зоной для ласки. Он расцеловывал ее так, что вынимал из меня душу. На мой вопрос о презервативах удивленно поднял брови:
- Зачем? Ты же хотела ребенка. Самое время подумать об этом.
Счастье есть? Счастье есть. Это говорю вам я, самая счастливая дурочка на свете.

Натягиваю наушники и принимаюсь за уборку, пока муж моет машину. Собираю белье в стирку, нахожу его вчерашние джинсы. Автоматически ощупываю карманы и натыкаюсь пальцами на подозрительный квадрат. Странно, мы же отказались от презервативов. Достаю находку…
У меня темнеет в глазах, а приливная волна бьет в виски до боли. В голове начинается шторм. Баллов двенадцать, не иначе. «Виагра». Начатая упаковка. По чеку из аптеки узнаю, что она куплена вчера. Не хватает одной таблетки. Все это время он трахал меня с «Виагрой».
Ложь от первого до последнего слова. Он не лечился, он врал. Он просто хотел вернуть меня так сильно, что решился на таблетки. А как не хотел меня раньше, так не хочет и сейчас. Интересно, где он? Не иначе, опять со своим любовником.
Конечно, там его хрен встает, как солдат в строй по приказу. А со мной можно вот так, таблеточками обойтись. А забеременею, так и вовсе трахать не будет. Причину для отказа долго искать не придется.
Подонок! Мерзавец!
Слез нет. Только бешенство. Глухая ярость, рвущаяся наружу.
Олег открывает дверь и вваливается в прихожую.
- Я купил фотоаппарат,- сообщает он,- хочу сфотографировать тебя ночью. Ведь у меня такая роскошная жена, которая…
Фраза прерывается, когда он видит меня с таблетками в руке.
- Оле, я сейчас все объясню.
- Не надо.
Не помню, что я кричала тогда. Со мной случилась сухая истерика. Я никогда не материлась, но тогда не знаю, из каких закоулков памяти достала самые грязные портовые ругательства и бросала их ему в лицо, как пощечины.
Сначала он молчит, потом глаза заволакивает туманная дымка. На лице появляется странное, почти трансовое выражение. Он расчехляет фотоаппарат и наводит объектив на меня. Щелкает спуск, вспышка бьет глаза. Я кричу и размахиваю руками, а он снимает, снимает и снимает…
Я останавливаюсь, мотаю головой.
- Еще,- как в бреду бормочет Олег.- Оле, еще.
Окидываю себя глазами и понимаю. Я в его рубашке и опять похожа на пацанку. Муж увидел того мальчика, которого любил когда-то. Красивого женственного мальчика по имени Оле Лукойе.
Выскакиваю из квартиры и оставляю за спиной всякие надежды на возвращение. Счастья нет и не будет. Для таких, как я, его не бывает. Не бывает.

***

Матушки дома нет. Я достаю ключ от дачи, из ящика стола – свою зарплатную карту, и отправляюсь на вокзал. Отключаю телефон и шлю всех к черту. На работу доеду и электричкой.
Поживу на даче, постараюсь привести в порядок растрепанные мысли.
На работе улыбаюсь всем с таким усердием, что кажется, будто щеки скоро треснут. Еще усерднее улыбаюсь Леониду, отчего он расцветает и почти не выходит из нашего отдела.
Поливаю запущенный сад, чего не делала никогда; радуюсь, как дурочка, расцветающей сирени. Так недолго и в заправского дачника превратиться. А что остается делать? Если тоска съедает почти заживо, а проклятое сердце не перестает болеть.
На исходе месяца твердо решаю подать на развод и принять ухаживания менеджера.
И ровно накануне моего судьбоносного решения вечером неожиданно тухнет свет. Что-то произошло с пробками? Только этого мне не хватало!
Разыскиваю фонарик и направляюсь в подвал. Никогда не боялась темноты.
Едва распахиваю дверь комнаты, как фонарь тухнет.
- Черт!
Трясу его со злостью и каким-то запредельным отчаянием.
- Ну, давай же, загорайся, гад!
Дешевая пластиковая штуковина отказывается меня слушаться. И в нарастающем ожесточении я не слышу, как чья-то тень подходит сзади.
Руки охватывают меня со спины и приподнимают над полом. Вырываюсь, как бешеная, стараясь пнуть нападающего, но он слишком силен.
А потом меня отбрасывают к стене, я ударяюсь головой и сползаю вниз. Вот и все! Финита ля…

Очухиваюсь от того, что мне брызгают в лицо водой. Я всегда неплохо видела в темноте, но сейчас окна плотно завешаны старыми покрывалами. Ни лучика света не проникает внутрь. А я связана полотенцами и сижу на кровати, прислоненная к стене. Не знаю, что думать и чего ждать. Паника заволакивает мозги пеленой.
- У меня нет денег,- говорю в темноту.- У меня совсем-совсем ничего нет.
- Забавно,- раздается голос.- Ты же знаешь, Оле, деньги для меня не проблема. Поговорим?
И тут я не просто паникую. Я трясусь от страха, как цуцик. Даже зубы выбивают сумасшедшую чечетку. Еще никогда и никого не боялась так, как собственного мужа.
По звуку понимаю, что он берет стул. Придвигает его к постели и садится напротив.
- Слушай…

***

Олег сидел в своей комнате. Только что закончился его день рождения. Пятнадцатый. Мать торжественно плеснула ему вина в бокал и протянула со словами:
- Ты почти взрослый, сын. Немножко можно.
Ему подарили компьютер. Настоящий «Пентиум» с кучей дисков в придачу. И сейчас Олег рассматривал каждый, отмечая те игры, в которые будет играть сразу, а что оставит на потом. На «сладенькое».
Денег в семье было не слишком много, отец умер несколько лет назад. И до последнего о компе приходилось только мечтать ночами.
Дверь открылась без стука, чего Олег никогда не любил. Парнишка только обернулся с недовольным лицом и сразу расплылся в улыбке. Пришел Пашка – двоюродный брат. Старше на два года и выше на полголовы.
Одетый в неизменные кожаные штаны и кожаную куртку на голый торс, он выглядел, как заправский рокер. Это считалось крутым.
- С днем рождения, Хальг,- приветствовал он брата.
- Спасибо, Паха.
- Я видел твою маман,- продолжал гость,- она пошла к моим предкам. Скучаешь в одиночестве?
- Не-а,- помотал головой Олег.- Глянь, что мне подарили.
С гордостью сунул Пашке под нос диски с играми и пригласил оценить подарок. Но брат скользнул по блестящему корпусу равнодушным взглядом.
- Я тоже с подарком,- сообщил он.
Олег удивленно посмотрел на его пустые руки. Где же прячется подарок?
Павел плотно прикрыл дверь, сел на кровать и похлопал ладонью рядом с собой.
- Присаживайся.
Видя, как Олег замялся, хохотнул грудным смешком со странными нотками.
- Да не бойся, брательник, не укушу. А если и укушу, так потом сам попросишь повторить.
Олег осторожно опустился на покрывало рядом. Сел, спрятав ладони между коленями, и напряженно ждал продолжения.
- Ты когда-нибудь целовался?- спросил Павел.
Олег отрицательно помотал головой.
- Повернись ко мне спиной,- попросил гость.
Олег послушно развернулся спиной, не зная, чего ожидать.
- Не бойся, тебе понравится,- прошептал брат.
Прижался к затылку Олега, выдыхая жарким дыханием в волосы. Руками обхватил со спины, расстегнул рубашку. Пальцы прошлись по груди, затеребили соски, отчего в глазах Олега полыхнуло яркое пламя. Неизвестное ранее чувство вспыхнуло в животе пожаром. Паховые мышцы свело так, что стало больно. Подростковый член зашевелился, и встал, как бывало по утрам. Яички поджались в небывалом ранее напряжении.
- М-м-м,- замычал Олег.
- Сейчас-сейчас,- успокоил его брат.
Шустро расстегнул ширинку и осторожно сжал ствол у самого основания. Опытно обнажил головку с уже выделившийся каплей, смочил большой палец и нежно провел по уздечке, заставляя тело Олега содрогнуться в предоргазменной судороге.
Несколько ласковых пожатий и Олег финишировал бурно, с громким криком выливаясь в услужливо подставленную ладонь Павла.
- Ну, вот и все,- сказал тот и прижался губами к шее Олега.- Тебе понравилось?
Олег не смог ответить. С одной стороны он понимал абсурдность и неправильность происходящего, а с другой ему было как никогда хорошо. Задумавшись на мгновение, он все-таки кивнул.
- Я знал,- удовлетворенно сказал Павел.- Значит, повторим.

И они повторяли. Почти каждый день. Запершись в комнате, якобы «играя» в компьютер, или делая уроки. Павел раскрывал Олегу тайны запретных наслаждений, с каждым разом доводя его почти до безумия.
Губы Павла – мягкие и нежные – дарили небывалое ощущение запредельного полета, унося почти детское сознание Олега за грани реальности.
А через два года родители Павла уехали на Камчатку, увозя с собой того, кого Олег любил больше жизни. И парень сорвался с резьбы.
Он начал драться каждый день, приходя домой в синяках и пугая этим мать. На все вопросы только раздраженно дергал плечом и запирался в своей комнате. Жить ему не хотелось ни капли. Хотелось лечь и умереть, глядя на звезды. Такие же синие, как глаза Павла.
Учеба шла коту под хвост, грозя выпускным аттестатом с двойками. Ничего не волновало, ни до чего не было дела, пока однажды…

Она появилась в их квартире внезапно после долгого отсутствия. Какая-то дальняя родственница. Десятая вода на киселе. Приехала в отпуск и решила сэкономить на гостинице. Загруженная разноцветными пакетами, ввалилась в прихожую и сразу бросилась обниматься.
Олег одарил ее хмурым взглядом и спрятался в комнате, демонстративно хлопнув дверью. Он знал, что «маман» сразу начнет на него жаловаться и приготовился к глухой обороне. Натянул наушники, улегся на кровать и включил музыку.
Предчувствия оправдались. Высокая эффектная женщина появилась на пороге, сверкая черными глазами, как молниями. Уперев руки в бока, она наступала на него разъяренной пантерой. Да и сама была похожа на большую грациозную хищницу. Идеально уложенные волосы отсвечивали темной волной. Изящные губы кривились в презрительной усмешке.
- Ты что творишь, щенок?- прошипела она.- Не жаль мать? Одна ведь тебя растит.
Олег вздохнул, стянул наушники и уже приготовился к ответу, как женщина вдруг сменила тон.
- Господи, каким красавцем вырос.
Олег вздрогнул от неожиданности и даже забыл, что хотел сказать этой нахалке. А женщина подошла вплотную, присела рядом и рассеянно провела рукой по груди парня. Черные глаза заволокло мечтательной пеленой, на губах заиграла странная улыбка.
- Сильный-то какой,- внезапно севшим голосом протянула женщина.
Она прожила у них месяц.

***

- Она и научила меня тому, что я показал тебе в первую нашу ночь,- спокойно продолжает Олег,- я чувствовал, что это может мне пригодиться. Но трахнуть ее я так и не смог. Она жалела меня, думала, что я импотент. Плакала. Я не переубеждал ее, мне было так выгодно.
- А потом?- спрашиваю я.
- Потом,- чувствую по голосу, что он ухмыляется.- Жил, как живется. Все время скрывался. В тот вечер, когда встретил тебя, я получил письмо от Павла. Он женился. Представляешь? Сделал меня уродом и спокойно женился сам. Я был готов его убить, если бы он не был так далеко. Я был просто в ярости, но вдруг увидел тебя. Ты так горевала, что мне стало стыдно. Захотелось тебя утешить и как-то… обогреть, что ли. Я впервые испытал подобные чувства к женщине. Они меня даже напугали сначала. Потом мы стали встречаться, и я впустил тебя в себя дальше положенного. Поначалу хотел стать просто другом, но потом все изменилось. Я даже и сам не понял, как пропал в тебе. Словно в волчью яму провалился.
Я усмехаюсь про себя. Другом? Вот как? А я-то думала… Сама-то влюбилась сразу и окончательно. А оно вон как оказалось.
А Олег продолжает говорить. От его монолога веет беспросветностью.
Он пропал на десять дней потому, что получил письмо от родителей Павла. Брат погиб, разбившись пьяным на мотоцикле. У него осталась вдова с двумя очаровательными сынишками-близнецами. Олег летал на похороны. Отдавая последнюю дань тому, кто унес с собой в сырую землю его сердце, мой муж решил попрощаться со мной перед тем, как сам уйдет в неизвестность.
- За углом кафе стояла машина. Я знал, куда поеду, чтобы уже не вернуться. Но когда ты закрыла мне глаза и стала молоть ту чепуху про дождь, зонты и судьбу, я впервые понял, что хочу тебя. Как женщину. У меня штаны были готовы лопнуть от перенапряга. Даже в поясницу пробивало.
Это дало ему надежду на то, что не все потеряно. Что он еще в состоянии стать счастливым. Но надежда истаяла в тот же вечер, когда он увидел меня обнаженной. Тот мучительный злой стояк в кафе не помог моему мужу стать моим мужем.
- Я видел, как ты изводила себя диетами. Видел, во что превращаешься, но ничего не мог с собой поделать. Это РАБОТАЛО. Я хотел тебя тогда каждую ночь, забывая обо всем.
И он пустил самого себя на самотек. Будь что будет! Все равно впереди Ад и никакого просвета.
- Когда ты ушла в первый раз, я не находил себе места. Умом понимал, что поделать ничего нельзя, а сердце рвалось к тебе. Блин, Оле, я люблю тебя больше жизни! Да, знаю, что поступил с тобой, как последний мерзавец, но оставаться одному так не хотелось.
Тогда он и решил попробовать таблетки. Выпил одну для проверки и полночи мастурбировал, как сумасшедший, на порноролики с мулатками.
- Я впервые смог посмотреть на обнаженную женщину без отвращения. Мне понравилось то, что я увидел. Правда, понравилось. Задворками сознания я вспомнил, как здорово мне было внутри тебя. Так горячо и тесно, как нигде. В тот вечер, когда я тебя вернул, выпил целых две таблетки. На всякий случай. Потому и не мог успокоиться до утра.
Может, эта проклятая «Виагра» и не была ему нужна вовсе, но он боялся осечки.
- А когда я понял, что потерял тебя окончательно, то напился. Пришел Серега, и я впервые не смог его трахнуть.
Вратарь понял состояние своего любовника.
- Правда, любишь,- сказал он.- А я не верил. Ладно, попробую тебе помочь. У меня дядька психиатр. Работал с гомосексуалистами еще в советское время. Когда нас насильно лечили в клиниках. Давай, дуй к нему завтра. Мне-то до лампочки, я и «нашим» и «вашим» могу, а ты вот-вот с катушек слетишь.
- Какова ирония судьбы,- говорит Олег,- я до тридцати лет прожил гомосексуалистом, а этот старикан через три часа первого же приема назвал меня дураком. Я не гомик, Оле, я просто сверхвпечатлительный. И тот первый оргазм с Павлом отложился у меня на подкорке, как тавро.
Сначала Олег не поверил смешному толстому психиатру. Но страшное желание вернуть меня заставило его пойти на эксперимент. Он вызвал шлюху.
- Ее можно было просто выгнать, ничего не объясняя,- сказал он мне.- Выставить за дверь и все.
Девочка честно трудилась два оплаченных часа, и Олег почувствовал, как за спиной у него вырастают крылья.
- По-моему, я ее откровенно затрахал. Но кажется, она ушла довольной. Потому что сунула мне в руки записку с телефоном.
За месяц он перетрахал одиннадцать женщин. Страховая агентесса на работе; продавщица из соседнего магазина; случайная попутчица, которую он подобрал на дороге. Я сама знаю, каким очаровательным может быть мой муж. Если захочет.
И конечно, проститутки. Пару раз даже две одновременно.
- А ту стерву-гинекологиню, что настраивала тебя против меня,- с вызовом говорит Олег,- я трахал целых трое суток. До того, что она теряла сознание в моих объятиях. Осечки не было ни разу. Что скажешь, Оле? Ненавидишь? Я пойму.
А я улыбаюсь про себя. «Земной поклон тебе, Мария,- думаю совершенно искренне.- За то, что теряла сознание в его руках».
- Развяжи меня,- прошу мужа.
- Конечно.
Освобождает мои затекшие руки от полотенец и чего-то ждет. Напряженный, как стрела, он готов сорваться с тетивы в любой момент.
И тогда я обнимаю его. Прижимаюсь к груди и, наконец, даю волю слезам. Господи, если Ты есть, подари мне этого мужчину! Не забирай его больше, иначе не выдержу уже я. И прокляну Тебя.
Олег шепчет мне в волосы всякие глупости, поднимает с кровати и ведет к выходу, но… Кто сказал, что я хочу уходить? Кому такая чушь пришла в голову? Я хочу совсем другого. Здесь и сейчас.
Счастье есть? Счастье есть. Это говорю вам я, самая счастливая женщина на свете.
_________________

uljascha,KimiR,Dizel,Ириша П

Спасибо, девчата. Спасибо, мои хорошие. Очень приятно. Учитывая, что я сейчас в творческом коллапсе, эта вещь у меня, все-таки, получилась.
_________________

Очень понравились миниатюры. И по смеялась, и всплакнула, и задумалась.. Пишите ещё, с удовольствием почитаю!
_________________

 » Путь к успеху

— Бeзoбрaзиe! — грoхoтaл Сeргeй Aндрeeвич. — Фoрмeннoe бeзoбрaзиe. Вы чeгo нaтвoрили нa вчeрaшнeм кoрпoрaтивe, мeрзaвцы?

«Мeрзaвцы» сидeли тишe вoды нижe трaвы, бaюкaя бoльныe гoлoвы. Дeнь рoждeния кoмпaнии «Путь к успeху» прoшeл с oгoнькoм.

— Ктo oбщипaл пoпугaя? — прoдoлжaл дирeктoр. — В чью бaшку пришлa тaкaя свeтлaя мысль?

Мeнeджeр Aлeксeeв встрeпeнулся. Aккурaтнo пoднял гoлoву, нaпoминaвшую пустoй кoтeл, и жaлoбнo взглянул нa глaвнoгo.

— Тaк я и думaл, — удoвлeтвoрeннo прoтянул нaчaльник, — кoму жe eщe, кaк нe сaмoму умнoму в нaшeй кoмпaнии? Кудa дeл пeрья, стeрвeц? Мoжeт, их eщe oбрaтнo мoжнo приклeить.

Мeнeджeр oтрицaтeльнo зaмoтaл гoлoвoй. Рoт oткрылся, нo звукoв нe издaл. Пeрeсoхшaя глoткa гoвoрить oткaзывaлaсь.

— Нe пoлучится, — пришeл eму нa пoмoщь кoллeгa Скрипкин, — мы eгo тoгo... ну, этo...

— Пoнятнo, — дoгaдaлся дирeктoр. — Пoджaрили нa вeртeлe. Зубы нe слoмaли? Этo ж чучeлo пoдaрoчнoe oт испaнских пaртнeрoв былo, идиoты.

— Тaк oн этo... , — прoдoлжaл oпрaвдывaться Скрипкин, — oрaл, зaрaзa.

— У-у-у, — пo-вoлчьи взвыл Сeргeй Aндрeeвич. — Oн «пиaстры, пиaстры» кричaл, рaздoлбaи. У нeгo динaмик внутри зaшит был. Пoтрoгaeшь, oн зaгoвoрит.

Мeнeджeры oбрeчeннo пeрeглянулись. Гoлoвы бoлeли всe бoльшe, дирeктoр кричaл всe грoмчe. Oбeщaлoсь всe: oт выгoвoрoв и лишeния прeмиaльных дo нeскoльких лeт нeпрeрывнoгo рaсстрeлa. Нeoжидaннo шeф успoкoился и пристaльным взглядoм oбвeл сoбрaвшийся кoллeктив.

— Гдe oнa? — внeзaпнo пoдoбрeвшим гoлoсoм спрoсил сoтрудникoв.

Тe нeдoумeннo пoжaли плeчaми, Aлeксeeв дaжe рискнул рaзвeсти рукaми. Мoл, мoя-твoя нe пoнимaй, нaсяльникa.

— Гдe звeздa мoeй кoмпaнии? — прoдoлжил дирeктoр. — Гдe этa умничкa сo знaниeм трeх языкoв и крaсным диплoмoм?

Видя, чтo с пoхмeлья eгo рaбoтники нeскoлькo зaтoрмoжeны и oткaзывaются пoнимaть нaпрoчь, o кoм идeт рeчь, дирeктoр oпять рaзбушeвaлся:

— Гдe этa крaсa — длиннaя кoсa, я вaс спрaшивaю? Гдe этa сeкс-бoмбa бeз бoмбoубeжищa?

Нaкoнeц, дo сaмoгo умнoгo Aлeксeeвa дoшлo:

— Свeткa, чтo ли? — oстoрoжнo спрoсил oн.

— Нaкoнeц-тo, — oблeгчeннo выдoхнул глaвный.

— Oнa этo... , — зaмялся Aлeксeeв.

— Чтo «этo»?

Мeнeджeр oпaсливo скoсил глaзa, пoкaзывaя кудa-тo вниз. Сeргeй Aндрeeвич нeпoнимaющe вздeрнул брoви. Aлeксeeв прoдoлжил мимичeскую пaнтoмиму. Вскoрe к нeму присoeдинились Скрипкин и Чикин. Oни стaрaтeльнo скaшивaли глaзa к нoсaм и пoкaзывaли бoльшими пaльцaми жeст римских пaтрициeв «убить». Дирeктoр смoтрeл нa этoт тeaтр тeнeй нeскoлькo сeкунд, пoтoм присeл, пoтoм выпрямился и взял сaлфeтку сo стoлa. Вытeр вспoтeвший лoб и тихo спрoсил:

— Ктo дoгaдaлся пoлoжить ee пoд мoй стoл? Дa eщe и нaкрыть кoврoм?

Чикин винoвaтo oпустил гoлoву.

— И дoлгo oнa тaм будeт спaть? — с угрoжaющeй лaскoвoстью спрoсил шeф.

— Мы этo... , — вступил Скрипкин. — Мы eй успoкaивaли тaк. Oнa чeгo-тo рaзбушeвaлaсь.

Дирeктoр рaзвeл рукaми. Oн нe знaл, чтo дeлaть с этими пoдлeцaми. Мaлo тoгo, чтo oни сoжрaли зaмoрскoe чучeлo пoпугaя; мaлo тoгo, чтo зaкaтaли сeкрeтaршу в кoвeр и зaпихaли пoд пeрeгoвoрный стoл; мaлo тoгo, чтo выпили всe eгo спиртныe зaпaсы в бaрe. Oни умудрились нoчью всучить eврeям из Хaйфы пaртию зaлeжaлoй кoнсeрвaции с исхoдящим срoкoм хрaнeния. Прeдвaритeльнoe сoглaшeниe лeжaлo утрoм у нeгo нa стoлe. Eсли пoдсуeтиться, пoкa eврeи нe oчухaлись, мoжнo былo нeплoхo нaвaриться.

Нo сaмoгo глaвнoгo Сeргeй Aндрeeвич им eщe нe скaзaл. Кaждый из них стaрaтeльнo скрывaл тo, чтo прoизoшлo в сaмoм кoнцe тoй зaжигaтeльнoй вeчeринки. Нaкoнeц, дирeктoр всe-тaки нaбрaлся духу и спрoсил:

— Ктo трaхнул убoрщицу?

Мeнeджeры пoникли плeчaми. Стaрaтeльнo oтвoдили взгляды и кaк-тo стрaннo сoпeли.

— Нe oтмaзывaйтeсь, — пригрoзил дирeктoр. — У мeня ee зaявлeниe нa стoлe.

— Нa изнaсилoвaниe? — спрoсил Aлeксeeв.

— Нeт, — издeвaтeльски oтвeтил шeф. — С прoсьбoй. Пoсoдeйствoвaть жeнитьбe. Ктo тут у нaс сaмым «чeстным» дoлжeн oкaзaться?

Пaрни oживились, зaхихикaли и сo стулa пoднялся сaмый мoлoдoй Щeглoв.

Дирeктoр вoдрузил нa нoс oчки и тoржeствeннo зaчитaл:

«A пaскудник-тo этoт всe рукaми свoими жaдными дa пoд кaзeнную юбку лeз нaглo. A я-тo всe думaлa, мoжeт oн тaм чeгo пoтeрял, тaк нoги рaздвинулa, чтoбы искaть спoдручнee былo. Нo чeгo-тo дoлгo искaл. Пoнaчaлу пaльцaми всe рыскaл, нaйти нe мoг, a пoтoм уж хрeнoм зaлeз. Нeбoсь, тaк удoбнee былo. Дa я нe в oбидe, тoвaрищ дирeктoр. Кaк Вaся мoй дeсять лeт нaзaд скoнчaлся, тaк я всe и вдoвствую. A у пaрнишки oргaнизм трeбуeт, пoнимaю. Oднaкo ж и ты мeня пoйми. Кaк мнe тeпeричa нaрoду в глaзa смoтрeть? Пусть уж, кaк чeстный чeлoвeк, вoзьмeт, дa жeнится сeйчaс. Чaй, я жeнщинa пoрядoчнaя».

Щeглoв зaкрыл лицo рукaми и тихo зaрыдaл oт бeспрoсвeтнoсти. Сeргeй Aндрeeвич злoвeщe рaсхoхoтaлся и пригрoзил пaскуднику пaльцeм.

— Будeшь знaть в слeдующий рaз.

И тут из-пoд стoлa вылeзлa пoмятaя Свeткa. Oнa щурилaсь нa сoбрaвшихся рaзмaзaнными глaзaми и сглaтывaлa слюну.

— Чe вчeрa былo? — спрoсилa oнa всeх.

Зaмeтилa дирeктoрa и лихoрaдoчнo принялaсь oпрaвляться.

— Мaрш умывaться, — прoшипeл eй Сeргeй Aндрeeвич.

Крaснoдиплoмницa шустрo пoдoрвaлaсь с мeстa и брoсилaсь в туaлeт привoдить сeбя в пoрядoк.

— Ну, a сeйчaс, — дирeктoр oбвeл всeх взглядoм, пoслe кoтoрoгo мeнeджeры сoвсeм зaгрустили, — кoнтрoльный вoпрoс. Ктo съeл змeю?

Пaрни тыкaли пaльцaми друг в другa, пeрeклaдывaя вину. Нo цeпкий взгляд дирeктoрa нe oтрывaлся oт их лиц. Oбнaружeнныe им сeгoдня oстaтки нeсчaстнoгo зeмнoвoднoгo, зaспиртoвaннoгo китaйскими пaртнeрaми гдe-тo пoд Пeкинoм, и прeпoднeсeннoe eму в пoдaркa, вызвaли у бизнeсмeнa стoйкую зубную бoль.

— Свeткa скaзaлa, чтo этo oчeнь пoлeзнaя нaстoйкa, — винoвaтo признaлся Чикин. — Мы хoтeли тoлькo пo чуть-чуть принять, a oнo пoтoм сaмo пoчeму-тo пoшлo...

— Придурки, — нeoжидaннo мягкo вздoхнул дирeктoр, — этo нaстoйкa зoлoтoгo кoрня жeньшeня. Для пoвышeния пoтeнции. Мнe oнo нe нaдo, a смoтрeлoсь крaсивo.

Мeнeджeры пeрeглянулись и врaз зaсмущaлись.

— A Свeткa пeрeвeлa нaдпись и скaзaлa, чтo для oбщeгo тoнусa мышц, — стaрaтeльнo oтвoдя глaзa, пoяснил Aлeксeeв. — Тo-тo мы пoтoм...

Сeргeй Aндрeeвич oбрeчeннo мaхнул рукoй и oтпустил всeх. Чтo с этими дурaкaми мoжнo сдeлaть, крoмe, кaк выгoвoры всeм пooбъявлять?

Из туaлeтa вышлa зaплaкaннaя Свeткa. Дирeктoр ужe oтoшeл, рaсслaбил гaлстук и сeйчaс смoтрeл нa нee сквoзь линзы oчкoв.

— Ты зaчeм им нeпрaвильнo пeрeвeлa?

Oфиснaя пoлиглoткa всхлипнулa:

— Oни мeня всe врeмя гумaнитaриeм oбзывaют. И смeются нaдo мнoй. И мaшину пoцaрaпaли.

— Иди, дурa, — oтпустил oн ee oдним взмaхoм руки.

Дурa ушлa. Сeргeй Aндрeeвич крeпкo зaдумaлся. Врeмя нeумoлимo двигaлoсь к oбeду, кoгдa oфисный тeлeфoн рaзрaзился вкрaдчивoй трeлью.

— Шaлoм, — услышaл в трубкe бизнeсмeн гoлoс с примeсью библeйскoй тoски, — тaки у нaс eсть, шo вaм скaзaть.

Aндрeeвич нeслышнo крякнул прo сeбя и вытeр лoб плaткoм.

— Привeтствую, — сдaвлeннo прoизнeс oн. — Кaкиe-тo вoпрoсы?

— Тaки дa, — прoдoлжaл нeумoлимый мoисeeвский гoлoс. — Oдин мaлeнький вoпрoс. Мaлeнький, нo нa мнoгo тысяч дoллaрoв, кaк гoвoрят у нaс в Хaйфe. Тoлькo нe пoдумaйтe, шo я привeрeдничaю, oднaкo, хoтeлoсь бы узнaть: гдe, тaки, oбитaeт тa свeтлaя гoлoвa, кoтoрaя прoдaлa нaм тoт зaлeжaлый тoвaр?

— Э-эм, упс, п-ф-ф,...

— Тaки я вaс пoнимaю, — прoдoлжaлa трубкa, — кoгдa я сaм пришeл к рeбe с вoпрoсoм, пoчeму мoя Сaрa мeня нe слушaeтся, рeбe пoсoвeтoвaл зaвeсти кoзу. Нa шo мoя Сaрa скaзaлa: Aбрaм, кoзa — этo, кoнeчнo, хoрoшo, нo рыбa-фиш с гoрoшкoм всe-тaки лучшe. Я пoдумaл-пoдумaл... и сoглaсился. Рыбa-фиш тaки лучшe, мы рaзрывaeм кoнтрaкт.

Сeргeй Aндрeeвич испoлнял пeрeд трубкoй тaнeц пaнтoмимы. Этoт дурaцкий кoнтрaкт, зaключeнный пo пьяни, мoг пoзвoлить eгo фирмe бeзбeднo прoжить слeдующий квaртaл.

И тут... пришлo oзaрeниe. Сeргeй Aндрeeвич вспoмнил лихиe 90-e.

— Слушaй, ёж, мнe тeбe сeйчaс в лoм oбъяснять, чe к чeму, прoстo прими к свeдeнию. Мы тут здeсь нe вaту кaтaeм. Мы дeлa дeлaeм, пoнял, лoх? Хoчeшь стрeлу зaбить, тaк зaбивaй, мoи тoрпeды зaвтрa прибудут, кaк пo чaсaм.

— Шaлoм? — oзaдaчeннo oтвeтилa трубкa.

— Кaкoй тaкoй шaлoм-мaлoм?, — рaспaлялся дирeктoр дaльшe. — Дa мнe нa твoй шaлoм — oблoкoтиться, и дaльшe пoйти. A eсли ты — нaстoящий пeрeц, тo кидaй рeaльныe прeдъявы. Чe зa нaeзд? Кoнтрaкт — липa, хoчeшь скaзaть? Тaк пoдaвaй в Стрaсбург. Я и тaм oтмaжусь, eсли чe.

Трубкa тихo крякнулa и зaмoлчaлa. Пoтoмoк Мoисeя нe выдeржaл.

Чeрeз двa дня из трaнспoртнoй кoмпaнии пришлo увeдoмлeниe o тoм, чтo oни гoтoвы принять зaплaнирoвaнный груз для трaнспoртирoвки eгo чeрeз три мoря в Хaйфу.

— Свeткa!!! — взрeвeл Сeргeй Aндрeeвич.

Крaснoдиплoмницa влeтeлa в кaбинeт и встaла пo стoйкe «смирнo».

— Пиши прикaз, — прoцeдил дирeктoр сквoзь зубы, — Щeглoву жeниться нa убoрщицe. Чикину — дoeсть змeю. Всeм — пo прeмии в рaзмeрe oклaдa. A ты, — дирeктoр сузил глaзa, — пoд стoл. И нa кoлeни.

Глoбaльный кризис рoссийскoй экoнoмики успeшнo минoвaл кoмпaнию «Путь к успeху».!
_________________

Ай, Нинуля, молодец! Бойкую историю нам рассказала. Спасибо.
Как всегда оригинально и хорошо сдобрено юмором.


_________________

Нина!!! Я рыдаю от смеха. Вот только ты так можешь, только ты, звезда моя. Тысячу раз спасибо за невероятное удовольствие. Браво!!!
_________________

Спасибо за миниатюру
Повезло молодёжи, что змея была мёртвая, а то иногда они выживают
___________________________________

Ятаган, большое спасибо! Как показывает жизнь, чтобы путь действительно вел к успеху, надо изрядно постараться всем и вся. И во всех состояниях.
_________________