Все тайны Виктории

Миранда, тяжело дыша, смотрела на кровь, текущую по щеке Ноя. А он равнодушно стёр её с виска. Сколько ещё истеричек, подобных ей, устраивали ему сцены? Сколькие швыряли в него стаканы? Сколькие побывали здесь, пытаясь вызвать хотя бы каплю интереса?.. Сколько их вообще было? Лучше ей не знать. Лучше не знать, а иначе будет проклинать саму себя за то, что когда-то хотела стать... Единственной? У такого, как он?! Последней? Он никогда не ограничится одной. Хотела стать... Очередной... Mai. Никогда.

Миранду швырнули к холодной стене. Боль в груди от удара и того, что он оказался не тем, кем она думала, оглушила, ввергая в какую-то аппатию. Она должна была понять это сразу. С самого начала. Таких не существует в реальности. Он сказка. Сказка, которая растает с двенадцатым ударом. Миранда ухмыльнулась. Ударом прямо по его яйцам!

Ещё ни один мужчина не касался её там. Миранда сильнее свела ноги вместе, но его ладонь только сильнее вжалась. Хочешь знать? Сейчас ты всё узнаешь, гадёныш... 
Тело Миранды обмякло. Она заставила себя расслабиться и откинуть голову на плечо Ноя. Голос превратился в хриплый шёпот. 
--Quando i clienti vengono a, faccio loro un massaggio. Toccare, accarezzare. Un gemito ad alta voce, e finiscono quando lo voglio. Si può stare in una lunga fila
(Когда прихожу к клиентам, я делаю им массаж. Прикасаюсь, ласкаю. А они громко стонут и кончают тогда, когда этого захочу я. Можешь встать в длинную очередь)
_________________

На самом деле "нет". Он не привык к таким вечеринкам. И полуголым девкам. И официантам с блестящими кружками на сосках, которые мало что знают о культуре обслуживания клиентов ресторана, разве что о другой культуре - как доставить плотское удовольствие. Пауло привык к постоянной суете на своей кухне, жару нескольких печей и рождению шедевров, которые потом ставятся на поток. Он привык к тиши своего дома, в котором нет-нет и станет тоскливо так, что хоть на стену вешайся. Собственно, никто не говорит друг другу правды на таких вот вечерах. Случайные встречи, случайные знакомые.

- Хорошо, что нет, потому что это только начало. Хотя вряд ли вы нуждаетесь в защите, Джина. Уж кто-то, а вы точно можете постоять за себя.

- Джина, если вы так любите сладкое, то я к вашим услугам.

Возможно, ему показалось некоторая напряжённость ситуации. Возможно, нет. Пауло встречал множество людей. Профессия обязывала. И он знал, что люди его профессии зачастую сливаются у обывателя с обстановкой. Это даже не было обидно. Больше нет. Они приходят в ресторан, приятно проводят время и уходят, едва запомнив того, кто их обслуживал, а уж шеф-повара так вообще зачастую даже не видят. Почему он вдруг подумал о том, что будет неприятно быть забытым Джиной Грейджой через пару минут после расставания, Пауло не знал. Но что будет неприятно, это точно. Вмешательство Якоба не дало задуматься об этом.

- Зато участвуют "Развратные вишни". Или на каком вы названии остановились, Джина? - Вопрос ушёл, кажется, в пустоту, так как Джина упорхнула к своей энергичной знакомой преклонного возраста. Удивительная парочка. Пауло стал сосредоточенно передвигать из стороны в сторону приборы на столе и даже их мысленно пересчитывать. Прелесть что такое!
_________________

Странная вещь – память. Всегда не вовремя подсовывает под нос то, о чем хотел бы забыть совсем или, хотя бы, вспоминать как можно реже.
Лилиан была права, а что я мог тогда сделать? И что сказать своей невесте, если был пойман с поличным в постели с её подругой?
Я сам поверил в измену. Тщетно пытаясь вспомнить события предшествующие моему адюльтера, я буквально «сломал» голову.
В голове всплывали какие-то обрывки, как вспышки, на мгновение озаряющие черные дыры моей памяти...

***

В тот вечер мы с Лилиан должны были пойти на вечеринку, устроенную её подругой Филиппой по случаю её дня рождения.
Вот уж кого мне хотелось меньше всего видеть, так эту блондинку. Наверное, я уже тогда на интуитивном уровне ждал от неё какой-то подлости.
Странно, что могло связывать мою любимую и эту фифу?

Мы договорились, что я заеду за Лилиан, и мы вместе отправимся на вечеринку.
Но в конце дня моя невеста позвонила мне и предупредила, что задерживается, и чтобы я ехал на вечеринку без неё.
А она приедет позже. Я было отказался и предложил дождаться Лилиан у неё дома, но она отвергла мой вариант и я согласился.
В конце концов, на вечеринку обещало прийти много народу, так что риск стать предметом назойливого внимания со стороны виновницы торжества был минимальным. И как же я ошибался. Стоило мне переступить порог квартиры Филиппы, она прилипла ко мне как пластырь, не желая отлипать. Я нашел укромный уголок в комнате, полной гостей, присев на диван, уставившись в экран плазмы, висевшей напротив. Гости старались перекричать друг друга из-за грохота музыки, звучавшей из колонок, а я ждал прихода Лилиан…

***

- Блейк, дорогуша, тебе плеснуть виски? – подруга Лили – сама любезность, от которой тошнит. Слишком уж приторна и неестественна.
- Я за рулем, - замечаю я, и в ответ слышу смех. – Блейк, ты забыл, что есть такси? Ну, сделай хоть пару глотков за именинницу! – просит она, и я нехотя беру предложенный хозяйкой стакан с напитком. В стакане приятно позвякивают кусочки льда. Делаю пару глотков.
В этот момент в кармане вибрирует сотовый. Беру трубку. На дисплее высвечивается фотография моей Лили. Чтобы ответить на звонок, мне приходится выйти в холл – в комнате слишком шумно.

- Да, любовь моя, - отвечаю я.
- Блейк, ты уже у Филиппы? – спрашивает Лилиан.
- Да, - отвечаю я. – Когда ты приедешь? – мой вопрос вызывает заминку и вздох сожаления. – Прости, но я застряла в пробке – на шоссе случилась авария, Пострадало несколько машин, есть жертвы. Дорога перекрыта. И кажется, это надолго. Думаю, что приеду через час или через полтора. – В трубке слышен мужской голос. Кто-то что-то объясняет Лилиан. - Ох, Блейк, похоже, что мы застряли основательно. Впереди еще одна пробка. И тоже авария. Повернуть назад нет возможности, объехать пробки - тоже. Все пути перекрыты. Не знаю, когда я приду, милый. Но ты дождись меня. А потом мы вместе с тобой уедем ко мне.
Я против такого плана, но Лилиан уже дает отбой. И я возвращаюсь в комнату.

Кто-то танцует, кто-то курит, стоя на балконе, кто-то сидит на диване, потягивая напиток. Ко мне, покачивая бедрами, подходит Филиппа и протягивает мой стакан с недопитым виски. Размешав остатки растаявшего льда и виски, я делаю глоток и морщусь. Странный вкус. Или это я просто не тот виски, который я пью?

- Ну, и где наша принцесса? – ирония сквозит в голосе белокурой хозяйки. Она подходит ближе и сует мне под нос свой роскошный бюст, выпирающий из тесного корсета. Я делаю шаг назад, давая понять, что объект, столь открыто продемонстрированный, не представляет ля меня никакого интереса.
- Она попала в пробку, - говорю я и ставлю пустой стакан на столик.
- Еще? – Филиппа кивает на мой стакан
- Я бы лучше выпил сок. Апельсиновый. Если можно.
- Для тебя все что угодно, Блейк, - улыбается хозяйка и идет колдовать на кухню. Вскоре она приносит мне сок и я благодарю её за внимание в моей особе…Напиток с его кисло-сладким вкусом и едва заметной горчинкой приятно освежает...

***

- Как ты мог?! Как ты мог так со мной поступить?! – слышу я словно сквозь вату. Голова раскалывается от боли. Во рту сухо, как в Сахаре. Я никак не могу сфокусировать свой взгляд на Лилиан, стоящей надо мной. Я приподнимаюсь на локтях и оглядываюсь по сторонам. Натыкаюсь взглядом на абсолютно голую Филиппу, лежащую рядом со мной. И я тоже обнажен.
- Лили, я не виновата! Ты же знаешь, я верна нашей дружбе. Но я не могла устоять – он был настойчив, а я слишком много выпила и не контролировала себя – оправдывается подруга со слезами в голосе. А я никак не могу вспомнить, каким образом я оказался в постели с Филиппой.
- Лили! – умоляю я, пытаясь встать с кровати. Но рука с ярким маникюром препятствует мне. Это рука Филиппы.
- А я тебе доверяла, как самой себе – то ли мне, то ли своей подруге говорит Лилиан срывающимся голосом. Разворачивается и покидает комнату. А я падаю на постель из-за непонятной слабости и прикрываю глаза.
- Это не со мной, это не может быть со мной, - повторяю я как мантру. Сейчас я проснусь и этот кошмар закончится. Открываю глаза и вижу Филиппу, склонившуюся надо мной.
- Теперь ты никуда не денешься - выдыхает мне в губы блондинка. А я отворачиваюсь от её губ, меня тошнит.
- Лили! Что случилось? Почему я в постели с этой стервой? - безмолвно кричу я, понимая, что произошло что-то ужасное.

- Пожалуй, Пауло неплох, - заметила я. Мне нужно в комнату, дорогая. Надеюсь, ты зайдешь ко мне перед сном.

Узнать имена всех приглашенных мужчин оказалось не трудно. Виктория предоставила мне список всех гостей особняка. Уединившись в комнате, подальше от шумной толпы, я набрала номер своего адвоката и поверенного в делах.
- Прости, что так поздно беспокою тебя, Итан, но дело не терпит отлагательств.
На том конце раздался ехидный смешок.
- Послушай, я не шучу. Диктую тебе несколько имен, мне нужна по ним информация –чем занимаются, откуда родом, и главное, год рождения. Итан, я знаю, который час, но…Буду тебе очень признательна. Джина? Девочка со мной, но я не могу доверить ей это. Записывай: Джейсон Максвелл, Алекс Шоу, Блейк Северин, Оди Вираг, Пауло Санторо, Саймон Бент, Якоб Струпчик.
Поколебавшись секунду, я добавила еще одно имя – Ной Роксбург.
- Как только что-то узнаешь, перешли мне на электронную почту.
«Интересно», -подумала я, - а откуда Роксбургу известен адрес моей личной почты? Я не даю его никому. Неужели Джина?..
Хм…Кажется, мне стоит внимательнее приглядеться к ней.
Я чувствовала себя измотанной. Прилечь на полчаса? Пожалуй, не откажусь.
Я упала на кровать и закрыла глаза.

_________________

Джина достаточно ясно представляла, что сломать могут любого. Наверное, все же каждого. Но ведь здесь они только ради развлечения. Потому она повела плечами.
- Мужчины всегда ждут в ответ на это "нет"? - с улыбкой, глядя ему в глаза. - Или вы не ждете в ответ на правду, что упадут вам в руки и запричитают?

Джина и забыла, что от Лолы Бьянки не скроется ничто и никто. Когда она успела узнать имя повара? И Джина была готова биться об заклад, всех остальных мужчин, которым она успела сказать хоть слово.
- Для обложки "Порочный повар"? - иногда "сладость" все же казалась слишком вязкой на языке. - Непременно, тетя, вспомним пару любимых строк из Блаженного Августина перед сном.
Хотя судя по настроению тети, могли и сразу перейти к Экклезиасту.
- Приятного отдыха.
Джина снова осталась одна, решив, что утром же надо сообщить Роксбургу, что его слова о Розамонде просто смешны и она была в особняке только ради возможности увидеть все лично.
_________________

А он довольно мил и порывист.
Слушая Оди с улыбкой на губах, Линда выбрала самую красивую на ее взгляд гроздь винограда. Но не фиолетового, про который говорил молодой человек.
Оторвала одну ягоду, повертела ее между пальцами, всматриваясь в лицо собеседника.
А после раскрыла губы, вбирая ими ягоду в рот. Надкусив лакомство, Линда почувствовала приторную сладость сока, которую так обожала.
- Знаете, вы правы, - чуть погодя сказала, пробежав по губам язычком. После совсем немного подалась вперед, всецело завладев вниманием Оди и вынуждая того немного наклониться. Но не для поцелуя, который он так жаждал. Небольшой маневр: тонкие пальцы обхватили мужской подбородок, удерживая на расстоянии.
- Виноград великолепен,- едва слышно прошептала Линда, задевая еще влажными от виноградного сока губами ухо Оди. - Но он зеленый. - А затем отстранилась. - С одной стороны желтый, неукротимый, с мощной энергетикой, с другой - синий, спокойный и умиротворенный. Противоречивое сочетание, верно? Такое же, как и мой характер.
Улыбка снова тронула губы Линды. А спустя всего секунду в ее голове созрел безумный план. Раз уж Линда оказалась тут, за многие сотни километров от дома и пока неясно, чего же ожидать от Роксбурга, стоило уделить себе немного времени и чуток расслабиться, сбрасывая напряжение. Несколько часов назад, подъезжая к дому Роксбурга, Линда заприметила конюшни.
Хитро прищурившись, она протянула Оди свою руку. Всю усталость словно сняло рукой, стоило ей подумать о верховой езде.
- Идем. У меня есть одна идея, как вырваться из этого удушливого места с его кулинарными изысками.

Убегая от Джейсона и желая покинуть воспоминания о прошлой жизни с ним, я жаждала снова оказаться рядом с мужем.
Иначе как назвать то, что я кричу от удовольствия, прижатая к стенке душевой кабинки его телом?
Выкрикиваю его имя, вцепляясь в его плечи руками и не желая его отпускать. Если это наш последний раз, я могу позволить себе не отпускать мужа хотя бы сейчас.
Оргазм, как вспышка. Мышцы лона тоже сжимают член Джея, как-будто он на это время становится моей частью.
Наслаждение ослепляет, но слова мужа я слышу так чётко, как если бы сейчас выключили все звуки в мире, и Джейсон прокричал бы мне их.

Всё кажется абсурдным.
Наша жизнь. Наш секс. То, когда и как он мне говорит правду.
Пошла она к чёрту, такая правда.
Но я всего лишь Таллара Максвелл. Незаметная, не задающая вопросов, удобная Тал.
- Я знаю. Если бы не знала и не верила, меня бы здесь не было.
Снова высвобождаюсь. Или освобождаюсь?
От него. От себя и от прошлого.
Быстро смываю с себя невидимые следы, оставленные руками Джейсона, не потому что чувствую себя грязной.
Заклеймённой.
Его близостью и моей неспособностью сказать ему "нет".
Из ванной комнаты просто сбегаю, оставляя на полу следы мокрых ступней. Полотенце тоже не беру, начиная в комнате судорожно надевать одежду прямо на мокрое тело. Если Джейсон узнает то, что я так тщательно скрывала от него эти годы...
Нет. Этого нельзя допустить. Если только...
Взгляд снова метнулся в сторону ванной комнаты. Ерунда. Бред. Выдумка. Он не может этого знать.

Пауло отвернулся от меня, вовсю обхаживая Джину. Та лишь краснела да хихикала, притворяясь что не понимает его пошлых шуточек про вишни. Мне стало грустно, возникло чувство, что я чужой на этом празднике жизни. Чуток поковырялся с вишнями, хорошенько пропитав их коньяком и обваляв в тертом шоколаде, оставил весь этот взрыв, и отправился вновь бродить по залу.
Пока не заметил мадемуазель Бьянки, которая бочком пробиралась с вечеринки. Время детское, но видать старушка подустала. Я вспомнил ее приглашение и просиял. Как раз время для визита!

Она спала как ангел, выглядя нежной и умиротворенной. Почему то во мне всколыхнулись сыновние чувства, я подумал, как было бы хорошо иметь бабулю, вот такую, всю в розовом, укутанную в розовое облако парчи и кружев, повсюду цветочки да бабочки.

- Я хочу быть бабочкой на твоем цветке, - тихонечко прошептал я ей на ухо.

Лола всхрапнула и причмокнула губами. Я поцеловал ее в лоб и тихо выскользнул из номера.

- Что вы тут делаете? - Раздался позади возмущенный возглас.
Я обернулся. Передо мной стояла знойная миниатюрная красотка, миндалевидные глаза прищурены, руки уперты в бока.
- В этом особняке не принято шастать по чужим номерам!
- Прошу прощения... С кем имею честь разговаривать?

Может это мадам Р.?
_________________

Он сам себе был противен. Тот, в кого он превратился. Что говорил и что делал. Какие мысли владели им в этот момент. Всё это было ему противно настолько, что он начинал ненавидеть сам себя. И то, что чувствовал в этот момент. Отвратительную, ядовитую горечь, растекающуюся по венам. Так горько ему не было даже тогда, когда воды Ярры сомкнулись над подарком Норе, забрав у него вместе с ним какую-то живую человеческую надежду.
Стоило пройти этот круг Ада, чтобы эту вновь возрождённую надежду у него отняли снова.

Эти слова бьют по нервам с такой силой, что Роксбург забывает сделать следующий вдох. И это тоже попытка. Попытка удержать внутри аромат её духов, той, другой Миранды, из другой жизни. Его Миранды. Не стоящей перед ним и упивающейся тем, как её откровения бритвой проходятся по обнажённой душе Ноя.
И снова он чувствует, насколько он себе опротивел. Ярость вдруг исчезает, замещаясь смертельной усталостью. Хриплый выдох царапает горло, которое начинает саднить. Роксбург делает шаг назад. Как тогда, возле Ярры, когда он соврал себе, что может начать новую жизнь. Только теперь он отступает. От неё, от того, что от едва не сотворил. От её слов, которые она ему сказала.
Прикасаюсь... ласкаю... когда я захочу. Ты можешь встать в длинную очередь.
Эта пощёчина гораздо болезненнее. Обжигает сильнее, чем тот физический удар, который он, должно быть, заслужил.
Ной отходит ещё дальше, путаясь в собственных мыслях, ощущениях и чувствах. Задыхаясь в тесноте это комнаты, в которой нет места им двоим. Все ядовитые слова куда-то улетучиваются, им на смену тоже приходит смертельная усталость.
Ной лишь тяжело опирается ладонями о стол и с каким-то болезненным интересом смотрит на то, как на тёмной поверхности появляется одна капля крови, за ней другая.
- Уходи.
Голос звучит сдавленно и хрипло, как будто горло мужчины сжимает чья-то крепкая ладонь.
Ещё одна капля и ещё одна.
- Уходи, я больше не хочу тебя видеть.
Он смотрит на то, как на столе расплывается пятно из его крови и добавляет едва слышно, словно это попытка повернуть время вспять. Мольба о невозможном:
- Пожалуйста...

- Да нет тут никакой науки. Одна суровая правда жизни, - отвечаю я.
Мне мало того, что я просто сижу рядом и смотрю на эту женщину. Меня уже не волнует тот факт, что всех нас заманили сюда, таща на крючке из наших собственных тайн (в том, что я не один получил таинственное послание, я не сомневался). И здесь отнюдь не дружественная территория. Но именно поэтому, я начинаю понимать, что банальная фраза о любви/войне несет в себе самый что ни на есть истинный смысл.
Правда, сам-то абсолютно ничего не смыслю в этом вопросе. Просто потому что никогда не испытывал любви, о которой мы говорим. Это чувство, если и присутствовало в моей жизни, то только на страницах моих же книг. Сюжеты брались реальные, а вот рожденная фантазией автора чувственная составляющая романов реальностью уже назвать сложновато. Надеюсь, что хотя бы какое-то правдоподобие наблюдалось.

Фрейя не только не отстранилась, но положила горячие ладошки на мою грудь. От этого прикосновения у меня застрял в горле вдох. Одной рукой я обхватил талию девушки покрепче и притиснул ее к себе. Ладонью накрыл маленькие руки, скользившие по ткани моей рубашки. Я очень хотел прямо сейчас развить тему о том, что мне хотелось бы с ней сделать. И это более чем красноречиво подтверждала моя реакция на наше тесное соприкосновение. Еще немного и я скользну рукой между нашими прижатыми друг к другу телами и...

Ведро холодной воды на голову, наверное, действует мягче, чем раздавшийся знакомый голос, который я вовсе не ожидал услышать здесь. Только не в доме Роксбурга и не в этот уикэнд.
Я дернулся, словно подстреленный, инстинктивно разворачиваясь и отстраняясь от Фрейи, но не отпуская ее рук. Кристина крепко обняла меня за шею. Надеюсь, пышные, пламенные локоны рыжика, прыгнувшей мне на шею, скрыли выражение лица, которое возникло у меня в тот момент. Я, во всяком случае очень бы этого хотел. Не мог я допустить мысли, что девушка попала сюда по тем же причинам, что и многие здесь присутствующие. Что такого тайного мог откопать о ней Роксбург?
- Рыжик?! Какого...?! Что ты здесь делаешь? - придерживая девушку за хрупкое плечо, я отодвинул ее от себя и заглянул в сияющее восторгом личико.
_________________

Он ушёл... Был уже где-то далеко. Ей останется от него на память пара синяков. И запах дорогих сигарет. Возможно, она купит пачку таких же, и будет сжигать по одной в день. Он не имеет права быть сейчас таким... Таким... Таким, как будто это она во всём виновата! Он писал, что скучает, а сам оказался хозяином этого дома. Ходил среди полуголых девиц. И... 
Миранда вздохнула. Взяла полотенце. Подошла к Ною. Приложила тонкую ткань к его виску.
--У тебя кровь. 
И он, чёрт возьми, это заслужил! Она не должна сейчас сгорать от желания оправдаться. Не должна сходить с ума от потребности обнять его. Не должна представлять, как падает перед ним на колени. Он не заслужил ничего! Пусть развлекается со всеми этими девками. Это лучшее, что он заслужил.
--Я была... некомпетентна. - Разговаривать с его спиной ужасно неловко. Словно она действительно его предала. Ну уж нет! Это он поступил с ней, как скотина. - Могу прислать кого-нибудь вместо себя. 
Дверь... Где проклятая дверь? Громко стуча каблуками, Миранда вышла, оставив Ноя одного. Тихо закрыла за собой дверь. И даже не замедлила шаг.
_________________

По реакции Саймона девушка поняла, что брат ее так же не ожидал увидеть в особняке Ноя Роксбурга. Криста нахмурилась. Как брат очутился здесь. Частный он здесь гость? Как все попали сюда люди? Просто так или…

Вопрос Саймона вернул ее в реальность. Над своим последним предположением она подумает позже. Когда останется одна. Когда никто не будет мешать. Она видела с какой заботой на нее смотрим Саймон. Вспомнилось, как будучи мелкой Криста ходила за Саем хвостиком и звала его няней…
Саймону она могла доверять. Но стоит ли его во все это вмешивать, пока не узнает истинных мотивов ее приглашения отца. Можно ли ему доверять такую тайну? Даже собственному отцу Кристу не рассказала о своем маленьком секрете. Тем более Саймон сейчас был не один…
- Наслаждаюсь приемом, как и ты, - мило улыбнулась Криста и кивнула головой в сторону очаровательной брюнетки…
Прежде чем брат заговорил, девушка решила сыграть на опережение. Вдруг Сай решит прочитать Кристе курс лекций «Приличной девушке в особняке мистера Роксбурга не место…». А заставит выучить на зубок основные постулаты и проэкзаменует заодно. Поэтому Кристина скрестила на груди руки и закатила глаза.
- Сай, давай сразу договоримся, чтобы ты не начинал… -сказала она, расставляя точки над «i». – Кто-то давно вырос из периода манной каши. Кто-то уже не первый год является Кристиной Генриеттой Спарк. Кто-то подростком начал читать твои романы втайне от родителей. Кто-то скоро получит диплом юриста. Кто-то может встречаться с парнями и иметь свою личную жизнь. Это все тому, чтобы у нас с тобой не возникло возрастного недопонимания друг друга…
Зазвонил мобильный девушки. Криста взглянула на дисплей.
- Папочка, - сказала она Саю. – Продеться мне вас покинуть.
На прощание она подмигнула заговорщицки Фрейи. Не зря же Криста с девства была ходячим недоразумением…
- Да кстати, если Сай будет особенно напорист, то вы можете квалифицировать это как сексуальное домогательство. По статье 270.8. по особым случаям предусмотрено лишение свободы сроком на 19 лет, по другим на 15, - развернувшись на каблуках, Криста вышла из зала.

Всем до вечера
_________________

Они коснулись слишком серьёзной темы, которую обычно на таких вечеринках если и обсуждают, то старые знакомые, или же только познакомившиеся, но уже в серьёзном подпитии. Тогда подруги могут рассуждать, какие мужчины – подонки. Мужчины же в свою очередь изливают друг другу душу о том, как им не везёт с женщинами. Фрейе абсолютно не хотелось обсуждать прошлое. Его призраков и так на сегодня достаточно. Осознание этой мысли затерялось где-то между стойкой бара и тем моментом, когда Фрейя скользнула к гостеприимные объятия Саймона. В этих тесных объятиях, в кольце рук Саймона Бента, Фрейя забывала на короткие мгновения, зачем она приехала сюда. Он был горячим, и таким мужественным, и так многозначительно смотрел ей в глаза. Фрейе хотелось потянуться выше, скользя по телу Саймона, вжаться в его сильное тело, ощутить горячие руки на своём, и самой ласкать его в ответ. Вихрь разнообразных желаний закрутил её, отрезая действительность от их уютного мира, где есть только взаимное влечение, и нет запретов… Однако реальность ворвалась в их мир, не спрашивая разрешения.

Голос молоденькой девушки показался Фрейе визгливым и раздражающим. Она поморщилась и выдавила из себя улыбку. Девушка буквально повисла на Саймоне, оттого они втроём превратились в странную конструкцию, в которой она почувствовала себя крайне неуютно. Помимо того её как будто ударило током, когда рыжая девушка произнесла слово "романы". Боже мой! Ведь Саймон сказал, что он - писатель, и даже назвал какую-то свою книгу, а Фрейя что? Промолчала?! Захотелось провалиться сквозь землю от стыда. Настолько увлеклась самим мужчиной, что пропустила некоторые фразы мимо ушей. Она хотела было обвинить чёртов коктейль, приведший её мысли в полный беспорядок, но была честна перед собой: виновата только она и больше никто. Стало горько и неприятно. А болтовня девушки действовала крайне отрезвляюще.

Но всё же Фрейя была рада, что Рыжик – явно не девушка Саймона.

- Фрейя Берг. Мне очень приятно, мисс Спарк. Если у вас семейный сбор, то я могу оставить вас наедине. – Подняв голову, она легко нажала на грудь Саймона ладонями и вопросительно посмотрела ему в глаза. На короткий миг она снова подпала под обаяние этого мужчины, потом моргнула и заставила себя отстраниться. Сделать это было невероятно сложно, но было необходимой мерой.
А Кристина продолжала говорить. Она говорила и говорила, пока Фрейя не ощутила себя лишней окончательно. К счастью, зазвонил телефон, и болтливая сестрёнка Саймона попрощалась и ушла, вогнав Фрейю напоследок в краску.

- Твоя сестра очень... мила. И часто она так вот квалифицирует твои отношения с девушками? - задала Фрейя вопрос, пытаясь не придавать своему голосу особенной заинтересованности.
_________________

Это действие словно отголосок того мира, осколки которого рассыпались по полу вперемежку со стеклом разбитого стакана. Хотя, нет. Они рассыпались тогда, когда распахнулась чёртова дверь и женский голос спросил... уже и неважно, о чём он там его спросил. Простое прикосновение, приносящее боль, отрезвляет, возвращает в прошлое, где всё было просто и понятно. Встречи, которых ждёшь, сообщения с пожеланиями спокойной ночи, те минуты, когда ты один, но которые пропитаны пониманием, что у тебя есть твоя маленькая тайна, которую ты хочешь спрятать от всего мира. И уверенность в том, что и у неё, той, которую ты сам себе придумал, тоже есть та же тайна. О тебе.
Он становится хреновым романтиком...
Роксбург не отвечает. Ему всё равно на кровь, на физическую боль, на то, что будет происходить дальше, когда она уйдёт. Точнее, если она уйдёт, потому что надежда такая с*ка.

И на это он тоже не отвечает. Прислушивается к тому, как стучат по полу её каблуки и как этот звук затихает. А после запрокидывает голову, и с губ его срывается смех. Полный искреннего, неподдельного веселья. И какого-то болезненного безумия.
Она была некомпетентна.
Господи, когда он научился придумывать себе черты, на самом деле не присущие той женщине, которую он так хотел? Хотел не только физически. Видеть рядом, называть своей, чувствовать частью своего существа. Когда он успел её себе выдумать? За их недолгое время знакомства? Вероятнее всего, так оно и было.
Но от этого горечи не становилось меньше. Его женщина никогда бы не бросила ему в лицо последние слова, как бросают голодному псу обглоданную кость. Его женщина... не существовала в реальности.
Отсмеявшись, Роксбург окинул взглядом место их с Мирандой последнего "свидания", горько усмехнулся и вышел следом за нею.

Ледяной душ не помог. Ни смыть мерзкое ощущение, ни отрезвиться от настойчивых мыслей. Ной вышел из ванной, чутко прислушиваясь к звукам, доносящимся снизу. Словно они могли стать тем спасительным якорем, который мог удержать разум Роксбурга на поверхности. Всё то же самое, что и обычно в такие уикэнды. Привычно до оскомины.
Быстро одевшись, Ной покинул спальню, спустился вниз и, никем, кроме Виктории, незамеченный, вышел на улицу с чёрного хода. Снова устроился на террасе, на этот раз предвкушая. Он предвкушал ночь, которую проведёт в одиночестве, бутылку виски, что обязательно попросит принести ему Виктория, и мысли. Тысячи мыслей о том, что останется тайной Ноя Роксбурга.

Тёмная вода залива переливается бриллиантовыми гранями. Ветер треплет ткань воды, и посылает острые низкие волны к берегу. Так глупо зарываться ногами во влажный песок - как во всех тех фильмах, которые ты ненавидишь. Но сейчас ты можешь признаться себе, чтобы всегда втайне мечтала стоять вот так, на берегу, любоваться бледной луной, мечтать. Или вспоминать. Тебе шестнадцать. Ты сидишь в жаркой кухне, и старушка nonna (бабуля) рассказывает, как печь la Frusta. На вилле, как всегда нет света, но печь растопили дровами. Хлеб уже в печи, и nonna говорит, что нужно много и прилежно учиться, чтобы чего-то достичь. Когда она достаёт батон, словно почуяв аромат хлеба, сбегаются все дети. Тебе, как самой старшей, нужно проследить, чтобы руки были вымыты, а посуда расставлена. La Frusta хрустит, крошки сыпятся на пол, а nonna начинает рассказывать сказку. И ты, сравнявшись с самыми младшими, слушаешь о девушке Цецолле, которая была служанкой, а стала королевой. Наверное, виноваты сказки, которых ты наслушалась. А может, тебя так воспитали. Или ещё что-то. Но ты верила, ждала, искала... Ты надеялась, что завтра, вот точно завтра встретишь его! Завтра не встречала... Ничего. Может, ещё через день? Или на следующей неделе? Или через месяц?.. Но прошёл уже год. Или два? И юная служанка вовсе не так прекрасна и молода, как раньше. Но ты упорная, ты ждёшь. Ты не будешь размениваться от безысходности. Ты не будешь, как все. Ты уже знаешь, что обязательно встретишь... Нет, не короля. И даже не принца. Да они тебе вообщем-то и не нужны. Хотелось бы просто мужчину. На что там нужно загадывать желание? На звёзды? Когда была маленькой, не видела ни одной, а когда выросла, узнала, что звёзды не падают... Так у какой чёртовой штуки загадать желание??? 
А что, если оно уже сбылось? Что если Тот Самый уже прошёл мимо? Вышвырнул тебя с безупречно вежливым «Пожалуйста». Если бы ты знала, что Он - Тот Самый, наверняка? Ты бы осталась? Попробовала бы объяснить? Ты же знаешь ответ, и нечего плакать, дурочка. Ты так долго ждала, что привыкла жить в одиночестве. Ты так долго мечтала, что боишься реальности, боишься унизиться перед ним. Куда уж ниже... Не плачь, ты же сильная!

Ветер трепал собранные в хвост волосы, и швырял на берег волны. Как только что вышвырнули саму Миранду. О, нет. Её попросили уйти. И она ушла. И спряталась здесь. От кого? Он всё равно не пойдёт её искать. На что надеялась? Даже если бы всё зашло дальше пары свиданий, он бы не предложил любовь до гроба, совместную старость и смерть в один день. 
И Миранда не надеялась. Она запретила себе надеяться уже давно. Если не надеешься, не так обидно. Именно поэтому она сейчас стояла на берегу залива, сменив платье на простые шорты и мятую майку. И почему здесь так чертовски холодно? В Италии она бы мучилась от жары, а здесь... Кожа покрылась мурашками. Волны начали штурмовать несчастный берег, и Миранда едва устояла на ногах. Но оказавшись по колено вводе, даже не подумала выйти на берег. Не утонет же она здесь, в самом деле! А ведь даже плавать не умеет... 
Быстрый взгляд через плечо, туда, где горел огнями большой особняк. Оттуда доносилась музыка, шум веселья. Интересно, а чем занят он? Сеанс массажа? Или гуляет среди гостей? Как объяснит порез? Переоделся ли? Всё ещё злится? Или уже и имя её забыл? Он выкурил сигарету? Выпил виски? Или захотел вина? Сильно ли сжимает бокал? Надел галстук? Уже выбрал, с кем проведёт эту ночь?
--Vai via! Vattene dalla mia testa! Прочь! Убирайся к черту из моей головы! - Звонкий голос унёсся с ветром. - Не хочу думать о тебе, Ной Роксбург. Не хочу... 
_________________