Франческа Хейг "Карта костей"

в первой части так было описано

то есть какие-то механизмы работали. Мне кажется, что как раз поддерживающие систему жизнеобеспечения. Да и большинство там было без сознания, они через трубочку под водой дышать бы сами не смогли. К тому же, одним воздухом сыт не будешь, надо ведь и кормить как-то

интересно, что Инспектор-то собирался предложить? Он сообщает координаты мест с резервуарами, чтобы Сопротивление их уничтожило?
___________________________________

Спасибо огромное за перевод
с одной стороны Инспектор пока единственный , кто согласен пойти на контакт и пусть он заботится именно о благополучии альф , но понимает , что без омег альфам не выжить. И по крайней мере он против этих ужасных резервуаров.
Но конечно довериться ему полностью Касс с друзьями не может.
Хотя а какой у них выбор :( . от Сопротивления практически ничего не осталось . Втроем они ничего не смогут противопоставить Синедриону , а тут хоть какой-то шанс.
___________________________________

 » Глава 6

Перевод LuSt
Редактирование Bad girl
Оформление Cascata

— Тебе надо научиться драться, — сказала Зои на следующее утро. Дудочник стоял в дозоре, а мы с Зои должны были отдыхать, но после встречи с Инспектором никак не могли успокоиться.
— У меня не получится, — отказалась я.
— Никто и не говорит, что ты станешь профессиональным убийцей, — возразила она. — У нас с Дудочником нет времени каждые пять минут тебя спасать.

— Я не хочу убивать. — Я помнила запах крови после бойни на Острове и что каждая смерть для меня превращалась в две, потому что видения показывали не только павших в бою, но и их близнецов, неожиданно падающих замертво.
— У тебя нет выбора, — заметила Зои. — Люди вроде Инспектора от тебя не отстанут. Ты должна уметь себя защитить. Я не всегда буду рядом, и Дудочник тоже.

— Сама идея мне претит, — сказала я. — Я не хочу убивать. Даже солдат Синедриона. Как насчет их близнецов?
— Думаешь, мне убивать по нраву? — тихо спросила Зои.

Несколько секунд я молчала, а потом наконец произнесла:
— Я стану драться, только если на меня нападут.
— Всего пару раз в неделю, если все продолжится в таком духе.
Когда она так приподнимала бровь, то напоминала мне Кипа.

— Доставай нож, — велела Зои.
Я вынула из поясных ножен кинжал, который Дудочник дал мне на Острове. Длиной с руку от запястья до локтя, с обоюдоострым лезвием, сужающимся до опасного вида кончика и рукояткой, плотно обмотанной полосками кожи, потемневшей от пота почти до черноты.

— Выйдет ли у меня метать его, как вы с Дудочником?
Зои усмехнулась, забирая у меня кинжал.
— Таким ты скорее ухо себе отрежешь. Это не метательный нож, он не так сбалансирован. — Она небрежно повертела его двумя пальцами. — А свой я тебе не дам. Но у тебя получится выучить основы, чтобы не быть совсем уж бесполезной, если мы по какой-то причине не сможем тебя спасти.

Я подняла на нее глаза. Несмотря на наши стычки, я к ней прикипела. Ее саркастические реплики теперь были столь же привычны, как и широкие плечи и не ведающие покоя руки. Когда мы сидели вечером у костра, царапанье ножа по ногтям воспринималось нормально, как стрекот цикад.
— Думаешь уйти? — спросила я.
Зои помотала головой, но отвела взгляд.

— Скажи правду, — настаивала я.
— Просто сосредоточься, — ушла она от ответа, поднимая мой кинжал. — Сначала надо усвоить азы. — Нож полетел на землю. — Он тебе пока что не потребуется. И забудь о ногомашестве, сальто назад и прочей театральщине. В основном драки — это борьба, в которой вы с противником в сцепке. В ней нет ничего красивого.
— Знаю, — кивнула я.

Я видела, как это происходило на Острове. Неуклюжесть, вызванная отчаянием. Рукояти мечей, выскальзывающие из окровавленных ладоней. Тела, которые превращались в обескровленные мешки с костями.
— Хорошо, — сказала Зои. — В таком случае начнем.

Следующие несколько часов она не позволяла мне пускать в ход нож, а показывала, как орудовать локтями и коленями, чтобы наносить удары в ближнем бою. Зои показала, как впечатывать локоть в живот противника, схватившего меня сзади, и как в этом же случае с силой засадить затылком по носу. Как вскидывать колено и резко бить им в пах, и как вкладывать в боковой удар в челюсть вес всего своего тела.
— Не бей человека, — объясняла она, — иначе ничего не добьешься. Бей сквозь него. Представь, что твоя цель в паре ладоней под кожей.

Когда Зои наконец позволила мне попробовать драться ножом, я уже вспотела и утомилась. Даже разрешив взять нож, сначала она учила меня только оборонительным приемам: как блокировать лезвием удар, защищая пальцы рукояткой. Как стоять боком, представляя собой меньшую цель, и держаться на полусогнутых разведенных на ширину плеч ногах ради устойчивости.

Потом мы перешли к наступательным приемам. Зои учила, как нанести удар неожиданно, как целиться в артерии между пахом и бедром, как распарывать живот и поворачивать клинок, выдергивая его.
— Не хочу этого знать, — скривилась я.
— Да тебе это нравится, — поддразнила Зои. — Впервые за долгое время ты зашевелилась. Уже несколько недель не видела тебя столь воодушевленной.

Я задалась вопросом, права ли она. Осваивать каждое движение, понимать, что действия входят в привычку, приносило удовлетворение. Однако одновременно мне претила идея вспарывать животы. Можно ли отделить действия от их последствий? Удары не допускали неуверенности и двусмысленности, ведь ты либо бьешь, либо нет. Все утро мы тренировались снова и снова. Это успокаивало, совсем как успокаивал обкусывание ногтей: бессмысленное действо, отвлекающее от тяжелых дум. Но когда я грызла ногти, страдали лишь мои собственные пальцы. А то, чему учила Зои, могло привести к чьей-то смерти от потери крови. Вдобавок где-то в другом месте будет истекать кровью близнец моей жертвы, и ответственность за двойное убийство будет на мне.

Зои снова встала в стойку, ожидая, что я отзеркалю ее позу.
— Если не тренироваться регулярно, толку мало, — пояснила она. — Нож должен оказаться в твоей руке еще до того, как ты поняла, что он тебе нужен. Должен стать ее естественным продолжением.

Я видела, как дерутся она и Дудочник — тела двигаются плавно, не повинуясь мыслям, а сами по себе. Да, Зои была права, что в драке нет ничего красивого, и я знала, что какими бы отточенными ни были их с Дудочником движения, результат оставался тем же: кровь и смерть. Мухи, жужжащие над липкими телами. Но я все равно восхищалась уверенностью, с которой они ножами вписывали в мир свои ответы.

Уже перевалило за полдень, когда мы остановились.
— Довольно, — решила Зои, когда я неуклюже блокировала ее последний удар. — Ты устала и можешь наделать глупых ошибок.
— Спасибо, — поблагодарила я, убирая кинжал в ножны, и улыбнулась Зои.

Она пожала плечами:
— В моих интересах научить тебя ради разнообразия защищаться самостоятельно. — Она уже шагала прочь. Зои была дверью, вечно захлопывающейся у меня перед носом.
— Ну почему ты такая? — крикнула я ей вслед. — Почему ты постоянно меня оскорбляешь и уходишь?

Она оглянулась.
— А ты чего ждала? Чтобы я тебя за ручку держала и косички плела? Разве мы с Дудочником мало тебе дали?
Ответа у меня не нашлось. Много раз она доказывала, что готова рисковать жизнью, защищая меня. Казалось глупым жаловаться на то, что она не стала мне подругой.

— Я не хотела видеть твои сны, — прошептала я. — Оно само так получилось. Ты не знаешь, каково нам, провидцам.
— Ты не первая провидица в мире, — отрезала Зои и удалилась.

***
Два дня спустя на рассвете мы увидели идущих по дороге бардов. Мы встали на привал всего несколько часов назад на известном Зои и Дудочнику месте: рядом с родником на лесистом холме, с которого просматривалась дорога. После устроенной Инспектором засады мы нервничали, дергаясь при каждом звуке. Вдобавок последние два дня лило как из ведра. Мое одеяло промокло насквозь, и из-за него рюкзак оттягивал плечи. Когда мы остановились, ливень сменился моросью, но все было мокрым и возможности развести костер не предвиделось. Дудочник вызвался дежурить первым. Он и заметил бардов в предрассветных сумерках — двоих путников, которые брели по дороге в том направлении, откуда мы пришли. Дудочник подозвал нас. Я куталась в одеяло под сенью деревьев, а Зои только вернулась с охоты, неся на поясе двух кроликов.

Путники были всего лишь крошечными фигурками вдали, но до нас донеслась музыка. Когда они подошли поближе, сквозь редеющий туман мы разглядели, что женщина стучит пальцами по висящему на боку барабану, выбивая ритм собственных шагов, а бородатый мужчина с посохом свободной рукой наигрывает на губной гармошке.
Дойдя до поворота, они сошли с дороги и по высокой траве направились вверх по холму к рощице, где сделали привал мы.

— Надо уходить, — сказала Зои, уже убирая флягу в мешок.
— Откуда они знают это место? — спросила я.
— Оттуда же, откуда и я, — отозвался Дудочник. — Наверняка уже не раз ходили этим путем. Это же барды, они никогда на месте не сидят. На многие мили вокруг это единственный источник воды, и к нему-то они и идут.

— Собирай вещи, — велела мне Зои.
— Погодите, — попросила я. — Мы можем с ними пообщаться. Рассказать о том, что знаем.
— Когда ты наконец поймешь, что нам нужно беречься? — рассердилась она.
— Того, что пойдет молва? Разве не этого мы добивались? Мы пытались пустить слух о резервуарах с того самого дня, как покинули мертвые земли, и у нас ничего не вышло.

— Одно дело если молва пойдет об убежищах, и совсем другое — если она пойдет о нас и нашем местонахождении, — пояснил Дудочник. — Если бы позавчера нас нашел не Инспектор, а Зак, мы бы уже все сидели в камерах, а то и похуже. Я пытаюсь защитить тебя и сохранить нам всем жизни. Мы не знаем, кому можно доверять.
— Ты видел, что случилось в убежище, — настаивала я. — И каждый день туда приходят новые люди, думая, что там ждет райская жизнь. Мы могли бы остановить этих людей, пустив слух о том, что за забором на самом деле.

— Считаешь, двое незнакомцев могут поведать об этом лучше нас? — недоверчиво переспросил Дудочник.
— Да, — кивнула я. — Нам нужны люди, которые странствуют, не вызывая подозрений. Которые в каждом поселении собирают вокруг себя толпу слушателей. Люди, которые умеют запустить новость в массы, чтобы дальше она распространялась из уст в уста.

Барду-омеге рады в любом поселении омег, а барду-альфе не откажут в крове в деревнях альф. Барды — это бродячая память мира. Они пели баллады о событиях, воспоминания о которых в противном случае ушли бы в могилы вместе с их очевидцами. В песнях речь шла и о любви между людьми, и о кровных узах семей, и об истории целых деревень, городов и областей. Пели барды и о воображаемых событиях: великих битвах и фантастических приключениях. Они играли на праздниках и на похоронах, и их песни были валютой, которую принимали везде в стране.

— Нас никто не слушает, — продолжила я. — Но все слушают бардов. И вы знаете, как это работает. Песни распространяются со скоростью пожара или чумы.
— Не очень позитивно звучит, — заметила Зои.
— Зато весомо, — парировала я.

Дудочник внимательно за нами наблюдал.
— Даже если мы и можем довериться бардам, просить рассказать людям такое — очень рискованно, — предупредил он.
— Позволь им самим сделать выбор, — предложила я.

Дудочник и Зои промолчали, но прекратили собираться. Музыка приближалась. Я посмотрела на склон холма, по которому поднимались путники. Бородач не опирался на посох, а водил им перед собой, нащупывая препятствия. Он был слеп.

Когда они вышли на опушку, Дудочник их окликнул. Музыка оборвалась, и шорохи леса в наступившей тишине показались неожиданно громкими.
— Кто там? — крикнула женщина.
— Путники! — отозвался Дудочник.

Барды вышли на поляну. Барабанщица оказалась моложе нас, с длинной рыжей косой. На первый взгляд дефектов у нее не было, но на лбу виднелось клеймо.
— Идете на север, на Пулмановскую ярмарку? — спросил бард. Он все еще держал губную гармошку в одной руке, а посох — в другой. Глаза его не были закрыты — они просто отсутствовали. Ниже клейменного лба глазницы закрывала кожа. На его руках торчали лишние пальцы — непослушные побеги из костяшек, словно ростки на картофелине — по меньшей мере семь на каждой.

Дудочник уклонился от ответа:
— Мы уйдем вечером, когда стемнеет, и поляна будет полностью в вашем распоряжении.

Слепой пожал плечами.
— Раз вы путешествуете по ночам, не стоит удивляться, что вы не говорите, куда идете.
— Но вы тоже путешествуете по ночам, — заметила я.

— Сейчас мы идем и днем, и ночью, — ответила женщина. — Ярмарка начнется через два дня. Мы задержались в Эбберли, потому что половодье смыло мост.
— А я всегда брожу в темноте, даже когда светит солнце. — Мужчина указал на свои отсутствующие глаза. — Так мне ли вас судить?
— Не ваше дело, куда мы идем, — отрезала Зои.

Девушка посмотрела на нее и долго не отводила взгляда, видя то же, что и все: незаклейменное чело и полноценное тело альфы. Неужели то, как я изучала бардов, тоже выглядело столь же откровенно?
— Это верно, — кивнул слепой, не обижаясь на тон Зои.

Барды вышли в центр поляны. Слепой не брал спутницу за руку, а нащупывал направление посохом сам. Его передвижения в невидимом мире напомнили мне о том, каково это — быть провидицей. Когда я искала дорогу через риф или по пещерам под Уиндхемом, мой разум прощупывал воздух во всех направлениях, идя впереди меня, совсем как посох барда.
Мужчина сел на бревно.

— Одного я не понимаю, — сказал он. — Если вы идете по ночам, значит, избегаете патрулей Синедриона. Но вы двигаетесь совсем не как омеги.
— Одна из них не омега, — заметила девушка, снова покосившись на Зои.
— Она с нами, — быстро вставил Дудочник.
— Не только она. — Слепой повернулся к Дудочнику. — Ты тоже.

— Я омега, — возразил Дудочник. — И третья наша спутница тоже, ваша подруга это подтвердит. Эта девушка, может, и не омега, но она с нами и не ищет неприятностей.
— Что вы имеете в виду, говоря, что они двигаются не как омеги? — спросила я.
Он повернулся ко мне.

— Не имея глаз, учишься хорошо слышать. Я не о хромоте или стуке костылей, это очевидно. Речь о другом — о самой походке омег. Большинство из нас шаркают ногами. Нам всем в жизни доставались побои, мы голодали, и от этого пали духом. Эта забитость отражается и на походке. Мы не ходим широким шагом и не поднимаем ноги высоко. Мы тащимся, шаркаем, стараемся быть незаметнее. А эти двое, — он кивнул в сторону Дудочника и Зои, — ходят совсем не как омеги.

Удивительно, сколько всего он подметил, опираясь лишь на слух, и я знала, что он имеет в виду. При нашей первой встрече с Дудочником на Острове я заметила то же самое: дерзость, с которой он держался. Большинство жителей Острова понемногу избавлялись от робости, к которой были приучены на материке, но в Дудочнике ее не было ни на грамм. Даже сейчас, худой, в грязных рваных штанах, он двигался как всегда раскованно и уверенно.

Мужчина снова повернулся к Дудочнику.
— Ты тоже ходишь не как омега. Но если ты путешествуешь в компании альфы, полагаю, твоя история весьма незаурядна.
— Ты слышал, что они сказали: это не нашего ума дело. — Девушка потянула его за руку. — Нам лучше пойти дальше.

— Но мы ведь достаточно миль прошли и заслужили привал? — спросил слепец и поставил посох перед собой.
— Почему вы так хотите здесь задержаться? — спросила его Зои. — Большинство омег стараются держаться от нас подальше. По крайней мере от меня.
— Я же сказал, я бард. Я коллекционирую истории, как некоторые люди коллекционируют монеты или безделушки. Это мой хлеб. И даже слепому видно, что здесь пахнет хорошей историей.

— Нашей историей нельзя делиться с первым встречным, — осторожно заметил Дудочник. — Это может навлечь на нас беду, вы же понимаете.
— Я не собираюсь доносить на вас патрульным, если ты на это намекаешь. Даже бардам при нынешнем Синедрионе несладко. Они мне не друзья.
— Поговаривают, что Синедрион вообще хочет запретить омегам становиться бардами, — добавила девушка. — Не по нраву им наши странствования. Хотят усадить нас на одном месте.

— Хотел бы я посмотреть на барда-альфу, который сыграет лучше меня, — усмехнулся слепой, шевеля своими многочисленными пальцами.
— Солдаты отрубят тебе пальцы, если такое услышат, — шикнула его спутница.
— Мы им не скажем, — успокоил ее Дудочник. — А если вы никому не расскажете, что видели нас здесь, мы вполне можем сегодня встать на привал вместе.

Девушка и Зои все еще держались настороженно, но слепой улыбнулся.
— Тогда давайте отдыхать. Мне уж точно не помешает. Кстати, я Леонард. А это Ева.
— Я не раскрою наших имен, — сказал Дудочник. — Но и лгать вам, представляясь вымышленным именем, тоже не буду.
— Рад это слышать, — кивнул Леонард.

Ева села рядом с ним и начала вынимать вещи из рюкзака. Среди них нашлись несколько сухих углей, завернутых в вощеную бумагу.
— Чудно, — обрадовалась Зои. — Но готовить придется быстро — мы слишком близко к дороге и рискуем, что костер заметят, если туман рассеется.

Когда Дудочник занялся костром, а Зои взялась точить ножи, я села к Леонарду на бревно.
— Вы сказали, что мои спутники двигаются не как омеги, — тихо сказала я, чтобы остальные не услышали. — А я?
— И ты тоже, — отозвался он.

— Но я совсем другая. Они такие… — Я помолчала, подбирая слово. — Уверенные в себе. Уверенные во всем.
— Я не говорил, что ты такая же, как они. Я просто сказал, что ты ходишь не как другие омеги. — Он пожал плечами. — Дитя, да ты едва здесь.

— В каком смысле?
Он помолчал и усмехнулся.
— Ты ходишь так, словно думаешь, будто земля скупится выделить тебе место, куда поставить ногу.

Я вспомнила страшные минуты после смерти Кипа, когда Зак нашел меня лежащей на платформе под крышей зернохранилища. Воздух казался таким тяжелым. Если бы Зак не упросил меня сбежать, чтобы спасти его шкуру, сомневаюсь, что я смогла бы подняться и уйти. Все эти недели и мили спустя я не понимала, что с каждым шагом продолжаю тащить на себе бремя небес.

_________________

Какая занятная встреча! Старик такой интересный! Рада, что Зои начала учить Касс драться!

Спасибо за главу, девочки!!!
Очень содержательная вышла глава. Касс учится самообороне, хоть это и противно ее натуре. Это правильно, что учится, не будут же близнецы все время рядом. А Зои стервозная дамочка по жизни или только с Касс, из ревности или антипатии?
По-моему, Касс придумала очень хорошую идею распространить весть о резервуарах через бардов. И мне понравились эти люди, особенно мужчина. Слепой, а так много замечает!
_________________

Спасибо огромное за продолжение! Интересная задумка у Касс. Действительно, если о резервуарах будут рассказывать барды, может быть кто-нибудь и прислушается. Ведь люди из убежища не возвращаются, и о них ничего не известно.
___________________________________

Что-то меня Касс стала раздражать. Зои предлагает ей помощь, а она аки дева непорочная, я не буду драться, только я чувствую, что альфы и омеги связаны. Что за бред? Почему ей даже в голову не приходит, что помимо своих видений, которые у неё кстати вообще в последнее время не случаются, есть ещё совместная ответственность друг за друга. За Зои и Дудочника в частности, почему она не думает, что должна их тоже защитить, если так случится? Ей все должны, Кип должен, Остров должен, теперь Зои и Дудочник тоже, а она такая вся кисейная барышня, не моё это, не невольте.

И что-то Зои уж очень настаивает, что их с Дудочником не будет рядом. Они следующие жертвы? И что это будет, Касс найдёт мировое равновесие, но потеряет всех близких? Я вообще то рассчитываю на какую-то мало-мальски любовную линию

А раздражение Зои я понимаю. Правильно этот бард сказал, Касс не здесь и не сейчас. Зои и Дудочник рискуют собой защищая её, потому что верят в ее предназначение, но сама она либо не готова к нему, либо не верит уже. И, кстати, её скрытность по поводу Кипа и того, что тогда произошло в башне тоже не может не настораживать Зои. Был Кип, а потом не стало ни его, ни Исповедницы. И, кстати, а альфа может быть провидцем?

Спасибо за продолжение!
_________________

Спасибо

Разговор о возможности убивать навел на грустные мысли, Касс и так еле ходит, а если еще убьет кого, ее совесть загрызет...
Но в общем, Зои права, конечно, они не могут стоять над душой девы 24/7 всю ее жизнь.

Идея о передаче новостей через бардов очень удачная.
Барды классные, особенно Леонард )) Ишь как уши навострил в ожидании истории для пересказа )
_________________

Девочки,СПАСИБО за новую главу!!!
Очень удачно им барды встретились.Согласна со всеми-барды быстрее распространят вести и к тому же им поверят больше,чем Дудочнику с Зои или Касс.А вот Кассандра все хандрит.Скорее бы она уже выходила из своего состояния.А то ведь бросят ее и пропадет девка.И сама не заметит.

___________________________________

Спасибо за продолжение
_________________

В таком жестком мире конечно нужно уметь защищаться. И убивать приходится, иначе убьют тебя. Но ведь и правда,встряхнулась Касс, оживилась в пылу борьбы. Понятно, что она все еще скорбит по Киту, он ей ведь не просто другом был, она его любила. Но надо все-таки собраться с духом и жить дальше. Эта ее рассеянность привела к тому, что она не почувствовала опасность заранее, что могло стоить жизни не только ей, но и Дудочнику с Зои. Зои мне нравится все больше и больше. Нравится ее сила, ум, жизнестойкость и преданность брату. Нравится даже то, что она Касс все время теребит. Конечно она хочет уйти, надоело ей нянчиться с Касс. Да и не нравится ей, что Касс ее видит насквозь.
Идея рассказать правду о резервуара и убежищах просто блестящая! Бардов слушают все, их любят. Касс тоже всегда нравились барды. Леонард хороший психолог, вот так вот не видя никого, сразу все про всех понял. Касс с ним о многом поговорить бы надо. По-моему, наметился просвет в общей безрадостной ситуации.
Спасибо, я так увлеклась этой историей! С нетерпением жду продолжения!
___________________________________

Ластик, Таша, Cascata, спасибо за продолжение!

Stella Luna, вот полностью согласна с твоим мнением, здесь Касс просто перегибает палку. Ей никто не предлагал учиться убивать, Зои говорит о том, что нужно научиться драться. А наша девочка тут же обидела хорошего человека сказав, что ей "претит" даже идея. А между тем далеко не каждая драка заканчивается убийством. Вот при встрече с Инспектором никто не погиб. Но Касс с такой легкостью захватили, а она никакого сопротивления не оказала. Если бы Инспектор был намерен ее похитить, Дудочнику и Зои пришлось бы именно убивать.
Хорошо, что Зои нашла нужные слова и Касс передумала.

Ну конечно она когда-то уйдет. Ведь не будут же они так и ходить втроем по миру.)
До встречи с Касс Дудочник и Зои часто расставались чтобы делать что-то для Сопротивления, а сейчас они должны вместе ее опекать и защищать. Это важно, конечно, и они постараются отвести ее в безопасное место. Но что Зои должна делать потом? Так и сидеть возле Касс или заняться делом?

Мне очень понравилось описание того, как именно Зои учила Касс. Красиво.

Естественно, бардов тоже в резервуары. Почему для них должно быть исключение?
Еще одна причина, по которой барды будут рассказывать омегам правду об убежищах. Альфы ведь все равно будут их вылавливать.

С этой походкой я постоянно вспоминаю Кипа. Он альфа, жил среди альф до тех пор, пока Исповедница не поместила его в резервуар. Почему герои упорно молчат походке Кипа? Он что, тоже шаркал? Если об этом вспомнить, то и теория разной походки альф и омег кажется несостоятельной.
_________________

Ну не доработал автор и редактор, будь снисходительна
_________________

Меня вообще удивляет, что проницательная Касс не распознала в Кипе альфу. Он мог потерять память, но повадки-то остаются прежними. Образ жизни накладывает отпечаток на поведение. А Кип вел себя именно как омега.
___________________________________

Спасибо за продолжение!
Встреча с бардами, очень интересная и что-то новое в сюжете.