Дорога в бесконечность. Семейная сага (18+)

Вот вроде бы и хорошо, что Дмитрия посадили. Пять лет обе женщины, а вместе с ними и их трое детей не будут видеть его рядом с собой, терпеть все те истязания, на которые он способен. Целых пять лет! Не жизнь, а сказка. Достойная награда за то, что пережили и испытали, находясь рядом с этим человеком, угробив на нее добрую половину своей жизни. Но в тоже время это в некотором смысле приятное событие породило новые проблемы, справиться с которыми не так то просто. И счастье, которое было уже совсем близко к ним, снова ускользнуло из их рук. Не по их вине. И это печально. Очень печально. Они явно не заслуживают этого.
_________________

Награда будет, но не эта. Не сдюжит Димка)



Проблемы будут... еще на две части саги)



Заслуживают, разумеется, всего хорошего, что и получат в итоге.
_________________

Спасибо за продолжение. Беды ещё не закончились? Что случилось с Аллой? Дмитрий получил по заслугам, хотя опасаясь, что выйдет он раньше. Не зря об этом хлопочет его мать. Ну а Саша растёт настоящим мужиком! И в этом целиком Викина заслуга.
___________________________________

И мне сюда надо!И меня возьмите!

Марин, спасибо за главу,с одной стороны просто ... жуткая, с другой ... знакомство с Таней, поступок сына, говорящей о его достойном воспитании, увы, не отцом! И ... пропажа Аллы! И куда же для делась девочка?
И , как понимаю, матушка хочет вызволить своего сыночка из тюрьмы, сначала довела его психику до такого состояния, а затем ... идти на подкуп, чтобы обелить.
Жду продолжение.

Ничего серьезного. Тоже по-своему пытается помочь.



Может, и выйдет, но схлопотать успеет.



Саша - да, как всегда, пришел на помощь. Алла в городе, делает важные дела.
_________________

Привет всем!
Мариночка, спасибо за продолжение!
Дмитрий, надо же, сумел извиниться, но только это все так неискренне. Хорошо ему сын ответил, быстро Саше пришлось повзрослеть.
Но только вот встреча с Таней все равно все Димино дерьмо наружу вытянула. Конечно, многое от адвоката зависит, со сроком ему повезло, но тюрьма - не курорт, а у него что там - сердце?
Таню и Вику объединила общая беда. Они ведь действительно хорошие женщины, правда, умел Дима выбирать. И какие все же молодцы дети - приняли сразу своего братика в семью.
Нет, это точно не заслуга Дмитрия. Он-то, похоже весь в мать. Что она, явилась за наследником? Попробует вытащить сына из тюрьмы. А вот Анита чего хочет? Она без ведома мачехи приехала? В этой ситуации мне деда жаль. Плохой сын, а сердце за него болит, но он сделал, что смог - вырастил, воспитывал, а гены не изменишь.
Дети ищут способы решить денежные вопросы, а отец такую свинью подкладывает! он же знал, что нечем за дом платить будет! Это же его дети! Действительно, изверг!

Это еще две части или две главы?
___________________________________

Не совсем)) Не выдюжит - не то что помрет, но потерпит будь здоров.



Ну, она больна неизлечимо, вот про сына и вспомнила.



Анита хочет сохранить семейное состояние. Кое-что осталось в городе от ее отца, к тому же, она боится, что мачеха перепишет наследство на сына, а он все и разбазарит. Приехала вместе с ней.



Части.
_________________

Части - это здорово! Почитаем! Значит, еще много интересного нас ждет!
___________________________________

 » Часть 2. Глава 14

Холодный и мокрый декабрьский снег шел уже целый день. Он покрывал хлопьями дома, машины и пробегающих по улице людей. Казалось бы, на улице плюсовая температура... Но, из-за влажности воздуха, было такое ощущение, что на улице очень холодно. И люди, оскальзываясь на замерзших лужах, запахивали куртки и пальто.
Из здания суда, сгорбившись, выходила Вика Калинина. Одетая в потертые джинсы и утепленную жилетку, с собранными на шее волнистыми волосами, она казалась моложе своих лет. Но глаза ее выражали такую тоску, что становилось понятно: ситуация для нее оказалась безысходной.
«Обратить взыскание на предмет залога. Реализовать данное жилое помещение в счет уплаты долга банку. Дом выставить на торги. Остальную сумму долга реализовать в счет зарплаты и иных доходов должника».
В руке у нее было три листа, на которых излагалось решение суда. Все. Она и дети могли остаться без крыши над головой в течение нескольких месяцев... И суду было все равно, что для уплаты кредита она продала свою добрачную комнату, полученную от государства. В то время она, молоденькая дура, любила Дмитрия и не сохранила даже договора купли-продажи, а уж тем более — выписки о переводе суммы денег. Теперь она теряла все, и оставалась бомжом со своими детьми.
Антон Арсеньевич до своей смерти помогал Вике, как мог, делясь деньгами от своей небольшой зарплаты сельского фельдшера. Однажды он даже заявил, что в своем завещании запишет дом в деревне на Аллу, соответственно, Вика сможет распоряжаться имуществом до ее совершеннолетия. И никакой банк не сможет отнять по суду жилье несовершеннолетней, чтобы покрыть бесконечно растущий валютный долг. Свекор умер неожиданно от сердечного приступа, не успев оставить вообще никакого завещания. Значит, и эта слабая надежда на спасение была потеряна. При отсутствии завещания наследником первой очереди становился Дмитрий.
Вообще, с тех пор, как возникла проблема с кредитом, Вике помогали все. Саша присылал большую часть своего заработка. Алла покупала в дом продукты на свою крохотную стипендию, к тому же, нашла какую-то подработку. Она уже была должна Горгадзе, Багавиеву и еще нескольким знакомым. Даже Татьяна, которая два месяца назад устроилась секретарем в строительную фирму, одолжила ей денег. Все бесполезно. Разовая просрочка выплаты потащила за собой бешеные проценты. Это была черная дыра.
После того, как зачитали решение суда, Вика ощутила какую-то странную пустоту. Все. Почти полгода борьбы за свое жилье — напрасно. Она знала, что в Москве и Санкт-Петербурге валютные ипотечники, коллеги по несчастью, борются, как могут. В новостях периодически писали об их митингах, голодовках и обращениях к властям. Но, после того, как гарант Конституции во всеуслышание объявил по телевизору, что они «сами попали», стало ясно, что все это бесполезно. Попали. Интересно, по чьей же вине? Тем не менее, люди не сдавались, поддерживая друг друга.
А она, кажется, была одной-единственной дурой в их городе, попавшейся в эту ловушку. Валютные кредиты активно выдавались в развитых регионах, к которым нельзя было причислить данную область.
Вика почувствовала прилив ненависти к Дмитрию. Человек, с которым она прожила половину жизни, любила, рожала от него детей, так подставил ее. Про параллельную семью лучше не вспоминать... Так еще и осознанно подставил ее, не дав договориться с банком. Хотя... на самом деле, она сама дура, что слепо доверяла, дала себя вогнать в такую ситуацию.
Сейчас она шла по каменной мостовой вдоль берега реки. Рядом располагался торгово-развлекательный центр... Вика подумала, что сейчас по нему прохаживаются люди, делают покупки. Еще недавно она тоже вела обычную, размеренную жизнь учительницы, матери семейства. А теперь все полетело прахом!
Безысходность. Ей никогда не заработать таких денег. Тем более, не имея крыши над головой. А ведь выход может быть очень простым!
Повинуясь неожиданному импульсу, Вика подошла к мосту, идущему через реку на другой конец города. Опершись замерзшими руками о перила, она перенесла одну ногу через заграждение.
Позади нее кричал что-то молодой женский голос. Его звуки уносил ветер.

* * * *
- Обед!
Надзиратель прошел по длинному коридору, ударяя дубинкой в решетку каждой камеры. Мужчины, по пять в каждой из них, зашевелились, готовясь к построению перед едой.
- Калинин! - сосед по камере, пожилой мужчина с уже далеко не первой судимостью за кражу, толкнул его в бок. - Вставай.
Дмитрий, потянувшись на нарах, с неохотой встал. Он уже привык, что эта темная тесная камера — его дом на последующие пять лет. Конечно, тюремная баланда не вызывала у него аппетита, но есть-то хотелось. Его соседям постоянно прибывали передачи с воли, поэтому, было какое-то разнообразие в питании...
Ему же ничего не передавали, и никто не приходил — с тех пор, как умер отец. Дмитрий испытывал жгучую ненависть к своим бывшим женщинам. Они выступали против него на суде, и настроили детей так, что они теперь знать отца не хотели. Могли бы отозвать заявление, хотя бы из благодарности за прожитые вместе годы! Недавно он с мрачным удовлетворением узнал, что Вике тоже приходится несладко — ее с детьми вот-вот выкинут из дома. А вот Танька приспособилась к жизни. Она даже воспользовалась услугами специалиста по семейным делам, и взыскала с него алименты на сына. Правда, в суде они подписали мировое соглашение, по которому она отказывалась от алиментов, в обмен на дом, купленный Дмитрием. Татьяна работала, воспитывала сына... и, стерва такая, не жаловалась на жизнь.
В камере его приняли настороженно. Контингент был самый разнообразный, от мелких воров до матерых убийц. Так что, он со своим причинением вреда здоровью средней тяжести, не был здесь дивом. Другое дело — то, что до сидельцев дошли сведения о его издевательствах над детьми. Друзей он, конечно, здесь не приобрел, как и врагов. Немного больше общался с пожилым вором, который считался здесь патриархом.
После обеда заключенных вызывали в специальную комнату для получения передач. Дмитрий, в очередной раз подумав, что ему ничего не пришло, отправился с остальными в камеру.
- Калинин, за передачей! - развернул его своим приказом надзиратель.
Мужчина удивился. Кто это мог быть? Кажется, в городе не осталось никого, кто бы о нем позаботился.
На пункте выдачи он получил огромный холщовый мешок весом в тридцать килограмм — это был максимальный вес для передачи за месяц. Растерянный, Дмитрий разглядывал мешок, надеясь найти какую-нибудь подпись.
- Гражданин начальник, - выдохнул он. - Разрешите обратиться!
- Валяй, - ответил дежурный.
- Кто передал посылку?
Сотрудник колонии усмехнулся.
- Кто? Двоеженец ты наш! Баба, ясное дело.
Не обращая внимания на насмешку, Дмитрий выяснял дальше?
- Какая? Молодая?
Дежурный задумался. Он видел эту женщину буквально одним глазом.
- Я бы не сказал. Точно старше пятидесяти. Красивая, холеная такая. Одета дорого. С ней — мужик здоровенный в костюме. Бабе-то такой мешок трудно поднять, он тащил. Ну, тебе виднее, кто она. Правильно, пользуйся фактурой, пока она тебе дана!
Сопровождаемый надзирателем, Дмитрий, взвалив мешок на плечо, отправился в камеру. У него и мыслей не возникло, что кто-то отнимет передачу. Ранее никто не претендовал на скудные отцовские посылки.
Что же это за женщина? У него были старшие коллеги по старой работе, богатые клиентки. Но, вряд ли кто-то из них стал бы носить ему передачи.
В камере он, затащив мешок на нары, развязал его. Там было большое разнообразие продуктов: пахучее растительное масло, печенье, карамельки, сгущеное молоко, а также позволенные Правилами внутреннего распорядка фрукты и овощи. Бульонные кубики, суповые концентраты, палка копченой колбасы. Блок сигарет... Дмитрий не курил, но сигареты были в тюрьме своеобразной валютой. Чай и кофе в целлофановых пакетах. Ему хватит этого на месяц, без употребления тюремной пищи!
- Ну что, Калинин, - обратился к нему старший по камере — убийца-рецидивист Овсянников. Это был огромный мужчина ростом под два метра, с внушительной мускулатурой. - Смотрю, тебе подфартило. Вноси дань в общую кассу. Раньше с тебя и взять-то было нечего, так что, накопился должок.
Дмитрий знал об этих правилах. Каждый заключенный в камере раз в месяц вносил небольшую часть от своих передач в «кассу». Оттуда, по мере необходимости, угощались все, в том числе и он сам. Но, он не собирался делиться своим. Кто бы ни была эта женщина, дай ей Бог здоровья, она передала ему качественные, питательные продукты.
- Еще чего, - запальчиво возразил он. - На много я вас не объел. Обойдетесь!
Овсянников, ссутулившись, подошел к нарам Дмитрия. Сокамерники, замерев, наблюдали за ним. Тот, кто ослушивался старшего, жестоко наказывался. Когда Дмитрия сюда доставили, ему, как впервые судимому, разъяснили порядки. Так что, снисхождения быть не могло.
- Ты, кажется, меня не понял, - рецидивист за ноги стащил Дмитрия с нар. Тот пытался подняться с пола, но не смог — его надежно удерживала поставленная на шею нога. - Попытаюсь объяснить еще раз.
Далее произошло такое, что не могло присниться Дмитрию даже в самом страшном сне. Его опустили. Сначала сам Овсянников, потом — еще несколько доброхотов. Такого унижения, такой боли ему еще испытывать не приходилось. Он кричал, звал надзирателей на помощь... Бесполезно. Они знали, что Овсянников иногда воспитывает зеков, как старший по камере. А кто еще, как ни старшие, могут поддерживать порядок?
Дмитрий не понял, сколько это продолжалось. Когда его оставил последний желающий, он с трудом дополз до нар и забылся тяжелым, страшным сном. Единственным его желанием было повеситься...
Утром в камеру завели нового заключенного. Похоже, этого парня, не старше тридцати лет, здесь многие знали.
- Не прошло и года, - отметил самый пожилой заключенный. - Серега Гамба объявился!
Это был человек, который ограбил в городе несколько банков.
- Где приземлиться, братушки? - спросил он.
Овсянников обвел взглядом камеру. Все нары были заняты. Наконец, он уставился на Дмитрия.
- Калинин, кыш отсюда! - гаркнул он. Дмитрий, в страхе перед очередным возможным изнасилованием, собрал свои покрывала и встал. - Ты знаешь, где теперь твое место?
Ответом ему был грубый хохот сокамерников. Так, Дмитрий занял пространство возле отхожего места.
- А это — нары для нормального пацана, - продолжил старший. - Так что, Гамба, с пропиской тебя!
Потом Дмитрий лежал на полу, изнывая от боли в заднем проходе. А сокамерники тем временем пировали продуктами из его передачи.
- Дашка, лови кусок колбасы! - Овсянников кинул в его сторону отрезанное лакомство. - Вот здорово, да, ребята? Был Дима, стал Дашка! Из царей — в добрые девочки!
_________________

И у Вики и у Дмитрия.
___________________________________

Ну, последнему-то по заслугам.
_________________

Да, по заслугам, но тем не менее жутко.
___________________________________

Дмитрий наконец-то получил то, что заслужил! Так ему и надо! Подозреваю, что столь щедрую посылку ему отправила Анита, а вот Вику окликнула либо Таня, либо ожившая мать Дмитрия.
_________________

боже , вот и ужас......