Опал для грешника (историко-мистический детектив, 18+)

Катя, приветствую и благодарю за продолжение!
Очень приятная, теплая и светлая глава, в которой Саша и Миша все больше открываются друг другу. Надеюсь, что помощь Наде поможет сблизиться и им.
___________________________________

Рита, привет! Как всегда, рада тебя видеть! Поздравляю с праздником весны!

Да, главные герои постепенно сближаются, всё лучше узнавая друг друга. Саша, конечно, очень необычная девушка, ведь она занимается фехтованием, учится кататься на лошади и пытается выяснить, что же случилось когда-то с её матерью Елизаветой Забелиной. Хотя, конечно, Сашина идея расследовать заговор против императора довольно быстро сошла на нет, ей совсем скоро стало совершенно не до этого. Первая любовь, ставшая источником больших страданий и переживаний, не даёт Саше жить спокойно. В жизни Миши уже происходили трагические события, и дело не только в том, что он потерял отца Павла Воронцова. Также он винит себя в том, что случилось с Анной Волковой и Верой Репниной. Миша боится, что Саше тоже угрожает опасность в его обществе. Ольге Орловой, можно сказать, повезло, хотя у них с Никитой пока не всё гладко в семейной жизни. Но ей тоже будет угрожать опасность, ведь Ольга скоро бесследно исчезнет. Что же касается Надежды, то у неё всё будет хорошо. Она обязательно поправится и встретит свою любовь. Пока брат хочет отправить её в монастырь, но совсем скоро его планы перечеркнёт один случай, который круто поменяет всё. Впереди героев ждут как трагические, так и радостные события. Причём часто это будут совсем неожиданные повороты сюжета.
_________________

Вера Репнина





_________________

Цыганка Лейла

_________________

Надежда Орлова



_________________

 » XX.

Саша приехала в Петербург, на пару минут заглянула домой, и ушла, вернулась позже, чем могла бы, задержалась в фехтовальной школе, Месье Шарль проводил контрольные занятия. Талантливый ученик Алексей Забелин в последнее время нерегулярно посещал уроки, ему дольше, чем остальным, пришлось доказывать свою состоятельность, а после слушать назидания о вреде лености и зазнайства.
Дома её, как обычно, ждал отец, жаль, что Сашенька в ту минуту не почувствовала: рядом совсем не тот человек, которого она знала всю свою жизнь. Говорить, что князь Забелин изменился, было бы в корне неверно, скорее, он предстал в ином свете, не таким, каким его привыкла видеть любящая дочь. Он был зол, разгневан и взбешён, Саше уже приходилось видеть подобное, она одна была способна успокоить отца, но тогда он гневался на других, а сейчас злится на неё, будет ругать свою Сашеньку.
- Папа, прости, я знаю, что задержалась,… Прости, что заставила тебя волноваться… Я гуляла по городу, и не заметила, как пролетело время.
- Александра, — резко произнёс князь. Саша поняла, что ситуация не уладится, когда отец называл её полным именем, это означало: будет ругать или говорить что-то очень неприятное, — больше ты к Орловым не поедешь, так и знай!
- Но почему, папенька? Что в этом плохого? Я всего лишь училась ездить верхом, как вы хотели, вы же мне сами разрешили… Почему сейчас запрещаете?
- Этого хотела ты, я всегда был против, и больше не уступлю тебе!
- Но…
- Не проси… И не пытайся разжалобить меня слезами. Это для твоего же блага.
- Что для моего блага? Для моего блага вы запрещаете мне учиться ездить верхом? Отнимаете у меня мечту?
- Да, я запрещаю! Это — мечта опасная, и до добра не доведёт. Вот что, забудь о лошадях, и чтобы я больше не слышал слов на эту тему! А эту дикую кобылу я верну князю Орлову, если он не захочет взять подарок назад, придётся её усыпить.
- Усыпить… Да как вы можете… Так нельзя… — на глазах у Саши появились крупные слёзы. — Не трогайте её, если вы к ней приблизитесь, я уйду из дома, так и знайте!
- Саша… Не вынуждай меня повышать на тебя голос… Я знаю, почему Звёздочка так тебе дорога…
- Знаете?
- Эта затея с подарком — не более чем очередная хитрость князя Воронцова… Он — известный в свете ловелас, коллекционирует женские сердца… Вот и до тебя добрался, доченька, не уберегли мы тебя с Ольгой Филипповной. Она же тебя предупреждала на его счёт…
- Папа… Как же вы ошибаетесь, князь совсем не такой, как о нём говорят, не слушайте светские сплетни, они лживы… Он хороший, честный и смелый!
- Дочка, ты ещё слишком молода и наивна, чтобы хорошо разбираться в людях, и видеть то, что они на самом деле из себя представляют. Воронцов — мастер обмана, так натурально притворяться, как он, могут немногие, не верь его словам и обещаниям, за ними ничего нет, он не способен на настоящие чувства, его называют человеком без сердца.
- И вы действительно этому верите?
- Да, верю, потому что знаю о нём такое…, вернее, не о нём, а о его отце, но это не важно… Одна семья, одна порода, проклятая порода!
- Что? Как вы можете проклинать, желать зла человеку… которого я люблю?! Вы, мой отец, которым я восхищалась, с детства считала самым добрым и справедливым человеком, говорите такие ужасные вещи! Обвиняете и проклинаете человека, который ничего вам не сделал!
- Сделал, доченька, к сожалению…
- Что же? Расскажите… расскажите всё… пожалуйста. — Саша собралась с силами, готовясь услышать правду, какой бы она ни была.
- Ничего я тебе не скажу, кроме одного: с Воронцовым ты больше не будешь встречаться, НИКОГДА!
- Не думала, что вы можете быть таким жестоким! Вы же совсем не знаете Мишу, не знаете его таким, каким он открылся мне, настоящим, а не замаскированным. Вам и всем остальным достаточно его маски… Не хотите увидеть, какой человек скрывается за ней, и понять, почему он это делает…
- Мне нет никакого дела до этого мерзавца, единственное, чего я хочу, так это оградить тебя от него. Дочка, ты молодая и романтичная девушка, совсем ещё не знаешь жизни. То, что ты испытываешь к нему, это не любовь, что угодно, только не любовь, это не может быть любовью,… Со временем ты всё поймёшь, и даже скажешь мне спасибо…
Саша слушала отца, и в первый раз в жизни не понимала его абсолютно, его слова были для неё чуждыми, противоестественными, враждебными, они отнимали надежду на счастье, вызывая жгучую ярость.
- Спасибо?! За что, за сломанную жизнь?! Нет, я не позволю решать свою судьбу кому-то, даже вам, своему отцу… Вы не имеете на это права, так же, как не имеете никакого права судить Мишу!
- Александра, замолчи! Не говори о вещах, в которых ты ничего не понимаешь!
- Не понимаю, может быть, но чувствую, что вы ошибаетесь, отец… Во всём ошибаетесь, затаили какую-то обиду… А мне всегда говорили, что нужно уметь прощать! Почему же сами этого не сделали? Значит, лгали мне?
- Нет, дочка, не лгал, всё гораздо сложнее, чем ты думаешь…
- Неужели так сложно простить?…
- Почему ты веришь Воронцову, а не мне, твоему отцу, которого знаешь всю жизнь?
- Я люблю Мишу, и что бы кто не говорил, эта любовь на всю жизнь. Я свой выбор сделала сама, так и должно быть: каждый сам творец своей судьбы! Тебе я тоже верю,… То есть верила, безоговорочно, потому что думала, что знаю своего отца,… Ошибалась.
«Она не верит мне! Саша не верит мне! Говорит его словами, словами Павла Воронцова! Никогда раньше она не была такой чужой,… Нет, это не моя Сашенька… Мы такие разные, совсем не похожи… Она — точная копия Лизы, и не только внешне, но и характер… Этот бойцовский характер,… Откуда он? И раньше было заметно, есть в ней что-то, что мы не могли дать… Такое ощущение, что она постоянно борется со всем миром, что-то доказывает этому миру. Неужели это правда? Прежде я так не сомневался, и гнал от себя эту мысль, верил Лизаньке, она не могла меня предать… Но сейчас добавилась одна лишняя деталь, и картина стала такой, какой я не желаю её видеть! Что, если Саша действительно не моя дочь? Тогда её отцом может быть только он!»
Илларион не выдержал напряжения и мыслей, терзавших его, и сделал то, о чём горько сожалел уже спустя мговенье — поднял руку на Сашу. Звонкая пощёчина — всё, что он смог ответить на её последние слова. Этот ответ сказал так много. Её щека горела, как в огне, и даже слёзы не могли затушить этот огонь. Саша посмотрела на отца, как на чужого человека, в ту минуту он был для неё чужим, секунда, две, три, она молча убежала к себе в комнату, и только когда дверь закрылась, оттуда донеслись рыдания. Илларион стоял под дверью и слушал, просто слушал, всё было понятно и осязаемо, её обида и боль.
Проходящей мимо Анне он сказал всего два слова:
- Пойди, успокой.
- Слушаюсь, — ответила она, и бросила укоризненный взгляд на связку ключей у него в руках.
«Вернулись те времена, когда Сашеньку запирали в комнате за плохое поведение. А она потом рассказывала мне, что совсем не плакала и не грустила, потому что представляла себя принцессой, заточённой в башню. А если она принцесса, то непременно явится прекрасный принц, чтобы освободить её».
- Сашенька, как ты?
- Плохо… Аннушка, папа никогда…, никогда раньше не поднимал на меня руку, а сейчас…
- Ты прости, прости его, конечно, это не так просто, но хотя бы попробуй…
- И всё из-за того, что я заговорила с ним о Мише…
- Миша… Это тот человек, в которого ты влюбилась?
- Да…
- Не бойся мне довериться, девочка…
- Он хороший, а папа почему-то говорит о нём плохо, и даже не хочет мне объяснить.
- То, что говорит твой отец, это ещё не всё. Ты же любишь этого человека?
- Очень люблю… Иногда мне кажется, что Миша тоже любит меня, а временами упрекаю себя в наивности, и говорю, что это невозможно. Наверное, я глупая, да?
- Нет, что ты, милая, вовсе не глупая,… Запомни главное: любовь либо есть, либо нет, она не может приходить иногда, временами. Если так случается, значит, это не любовь, а другое чувство.
- Аннушка, он велел меня запереть?
- Велел…
- Не делай этого, умоляю, отпусти меня, только на сегодня! Потом могу просидеть взаперти хоть целую неделю! Но сегодня… Никак нельзя оставаться здесь!
Саша поднялась, и начала колотить кулачками ненавистную дверь.
- Успокойся, присядь, расскажи, что такое важное должно случиться сегодня? Что ты так боишься пропустить?
- Сегодня в фехтовальной школе будут показательные поединки в классе для начинающих, который я посещаю. Лучшие ученики будут показывать своё искусство,… И Миша тоже будет там… Правда, я не знаю, с кем ему предстоит сразиться. Это не важно, Миша никого не боится, и победит любого, потому что он самый лучший!
- Ах, вот оно что, опять этот Миша, тебе, конечно же, нужен он, а не фехтовальные поединки… Постой-ка: ты посещаешь занятия по фехтованию?!
- Да, помимо занятий в общей группе, Миша сам меня обучает.
- И как же это туда пустили барышню?
- Пустили не барышню, а храброго юношу Алексея Забелина! — Саша быстро вытащила откуда-то спрятанный парик, и надела его. — Прошу любить и жаловать!
- Саша, сейчас же сними это! Ты выглядишь ужасно!
- Как выглядит Алексей Забелин, не важно, главнее — это владение шпагой.
- И что же, этот твой Миша не догадывается, кого он учит фехтовать?
- Конечно, не догадывается, я прекрасно играю свою роль!
- Но всё тайное становится явным, и что же будет, когда он узнает?
- Пока не думала об этом, боюсь ему признаться… Теперь ты всё знаешь, и понимаешь, почему мне так важно быть там сегодня.
- Понимаю,… Но если он самый лучший, то и без тебя победит.
- Я хочу увидеть эту победу, и первой поздравить его.
- Только смотри, не выдай себя в порыве чувств.
- Так ты меня отпускаешь?
- Ну конечно, только с условием, что к вечеру, когда Илларион Степанович вернётся, ты будешь дома.
- Может статься, что он вернётся только утром, я слышала, они собрались играть. Хоть раз эта пагубная страсть к картам принесёт малюсенькую пользу…
- Саша, прекрати говорить глупости, грехи не могут приносить пользу.
- Я только в том смысле, что он задержится подольше.
- Есть одна проблема: дверь твоей комнаты должна быть заперта.
- Нет проблем, я выберусь через окно.
- Саша, будь осторожна, и на всякий случай возьми ключ от входной двери!
- Хорошо, пожелай мне удачи!
Аннушка ничего не ответила, только перекрестила Сашу, и охала, глядя на то, как воспитанная барышня, в мужском костюме и парике, прихватив с собой шпагу, пробирается к свободе через раскрытое окно.

В это время в особняк Урусовых, тем же самым способом, через окно, проник человек. (Кати и Дарьи Матвеевны, которая недавно вернулась из Европы, дома не было). Он оказался в комнате, где Илья и будущий император Пётр IV за чаем обсуждали план захвата верными гвардейцами Зимнего дворца и устранение Николая I вместе со всей семьёй.
- Вы кто, и что здесь делаете?! Как смогли проникнуть сюда?! Отвечайте! — вскричал Илья, от неожиданности он даже поперхнулся пирожным.
Человек в плаще и маске смотрел на сидящих людей с ледяным спокойствием, будто это он пришёл к себе домой, и обнаружил незваных гостей. Пётр вёл себя, как и подобает представителю царской династии: сохранял невозмутимость.
- Это было не так уж сложно, окно помогло. Я пришёл поговорить с вами, Пётр Константинович, но только наедине. Прошу вас, прикажите вашему помощнику уйти.
Неизвестный гость внимательно рассмотрел бледное, со следами от чирьев, лицо Ильи Урусова, и поморщился. «Этот юнец мне кого-то напоминает… Даже знаю, кого… Как это странно: почти во всех окружающих вижу своего врага».
Пётр взглядом приказал Илье удалиться, тот робко возразил:
- Пётр Константинович, вы правда намерены оставаться с ним наедине?…
- Намерен… Идите, у вас много других дел. Навестите господина Нобеля, пусть быстрее готовит своё чудо. И Елене передайте, что она плохо справляется, слишком долго обрабатывает Волкова. Он обязательно должен быть в наших рядах.
- Отличная мысль, Владимир Андреевич может быть очень полезен, я, со своей стороны, тоже страстно желаю быть в числе Несущих Свет Истинной Власти, и готов доказать свою преданность, испытайте меня!
«Ишь, какой прыткий, явился вдруг неизвестно откуда, как тень, лица своего не показывает, и метит на место правой руки истинного наследника! Нет, я уступать не собираюсь!» Урусов ощутил стойкую неприязнь к этому человеку, и даже если бы сейчас же узнал, кто он, это ничего не изменило бы.
Неизвестный почувствовал негодование Ильи и сказал, обращаясь к Петру:
- Благодарите князя Урусова, это он меня нашёл, вы хотели со мной познакомиться, и вот я здесь.
- Мы ещё не знакомы, я привык знать своих сторонников в лицо.
- Пусть моё имя останется в тайне, можете называть меня просто Дух Смерти.
- Хм, подходящее имя для шута, считающего себя избранным.
- Ваша воля думать, как угодно, Пётр Константинович!
- По-простому говоря, стервятник, и кого же вы хотите разорвать на кусочки? — вставил своё слово Урусов, он был очень зол, не думал о последствиях, и ничего уже не боялся.
- Разорвать на кусочки, это верно… Есть один человек…
- И вы хотите, чтобы я помог вам уничтожить вашего врага? Поэтому пришли сюда?
- Нет, Ваше Величество, врага я уничтожу сам, хочу доказать вам, что могу быть полезен в деле Несущих Свет, придумайте для меня какое-то испытание, и проверьте.
Пётр задумался, потенциальный помощник во многом ему понравился, и можно сказать, близок ему по духу, одно огорчало: очень скрытен и свободолюбив.
- Вот что: достаньте для меня документы, хранящиеся в доме княжны Забелиной, если справитесь, считайте, что вы приняты в наши ряды. Разрешаю использовать любые методы, вплоть до физического уничтожения любого, кто помешает, — следующую фразу Пётр обратил Илье, который стал белее мела. — Да, Илья Фёдорович, вы должны понять, и привыкнуть к мысли, что дело переустройства Родины для блага всех важнее нескольких жизней. Кровь… Да, она прольётся, потери среди подданных неизбежны, нельзя же вычистить авгиевы конюшни, не замаравшись.
- Предупредите его по поводу Воронцова…
- Рядом с княжной может оказаться Михаил Воронцов, мальчик из породы везунчиков, такие очень опасны, с ними бывает много проблем, поэтому лучше устранить угрозу при первой возможности.
- Воронцов… Не трогайте его, оставьте мне, это моя игрушка, буду играть с ней столько, сколько захочу. Александру Забелину тоже убивать не обязательно, здесь я согласен с вами, князь. Вам нужны документы, вы их получите сегодня ночью. А юная княжна… распустившаяся роза так прекрасна…, она может принести мне неоценимую пользу… «На такую приманку Мишель будет клевать раз за разом, пока я не придумаю, каким же будет для него финал!»
Дух Смерти откланялся, оставив Урусова и Каульбаха в раздумьях. Илья был вне себя от раздражения и обиды, задание, с которым он не справился, поручили какому-то ряженому выскочке! Присутствовало в его сердце и иное чувство: он всегда боялся, что Дело повлечёт за собой жертвы, а теперь он знает эту жертву — Александра Забелина… Девушка, которую Урусов безнадёжно и тихо любит.
- Вы не справились с поручением, поэтому молчите, посмотрим, что получится у этого Духа Смерти… «Участь Воронцова младшего очень незавидна, похоже, он проживёт ещё меньше, чем отец… Зато теперь у меня не будет проблем с мальчишкой, Павла с его тайными знаками хватило на годы вперёд».

«Лиза, сегодня Саша впервые напрямую столкнулась с враждой…»
«И много пережила…»
«Что будет, когда она узнает о нас?»
«Сложно сказать, Паша, меня больше волнует, как на это отреагирует Михаил… Что, если он станет тебя осуждать? Ваша с ним связь не должна прерваться, а наоборот, стать крепче, от этого многое зависит…»
«Я тоже переживаю по этому поводу, почти так же, как тогда, при жизни… Трудно судить о том, какой будет его реакция, надеюсь, Миша поймёт меня…»
_________________

Катя, добрейшего и благодарю за новую главу!
Вот как сгущаются тучи над нашими влюбленными, как будто им мало собственных раздирающих внутренних переживаний.
___________________________________

Рита, привет! Спасибо за такой живой оперативный отклик!

Ну да, сейчас у главных героев всё очень непросто, ситуация, конечно, не из приятных! Илларион Забелин ненавидит Михаила Воронцова, точнее, он переносит на него свои чувства, которые испытывал к Павлу в своё время. Ведь он думает теперь, что Саша - не его родная дочь! Конечно, его подозрения имеют под собой почву, ведь Елизавета действительно любила Павла, а он любил её, даже хотел развестись с Татьяной, хотя потом почему-то передумал. Там скоро начнут открываться подробности, которые всё прояснят по поводу отношений между Илларионом, Павлом и Лизой. Ведь они оба её любили, а Лиза любила Павла, но вышла замуж за Иллариона. А ведь есть ещё Анна Волкова, тоже не чужая Саше и Лизе. Но Илларион про неё ничего не знает, и Саша тоже. Потом, конечно, правда откроется, но не сразу. Из-за Анны Саша с Мишей серьёзно поссорятся. На Сашу это произведёт даже более сильное впечатление, чем история Веры Репниной. К счастью, героям хватит мудрости не потерять друг друга навсегда. Историю Анны Саша тоже в своё время узнает, про Веру потом всё тоже станет понятно. Но пока всё это - тайны, покрытые мраком.
_________________

 » XXI.

Миша шёл в фехтовальную школу, и размышлял, как настроить себя на поединок. Не было никакого желания драться, азарт и желание доказать всем, что ты лучший, почему-то пропали, и не появлялись по приказу. «Обещал Саше как можно скорее поговорить с Никитой о Наде, а сейчас должен идти устраивать представление для детей! Совсем забыл про эти дурацкие поединки! Наденька, бедняжка, сидит дома взаперти, и как знать: может быть, со дня на день отправится в какой-нибудь далёкий монастырь… Вот где я нужен, а охотников впустую поразмахивать шпагой здесь и без меня достаточно. Странно: думаю, как будто, правда смогу ей помочь, а не сделать ещё хуже… Уверенности нет, но надо же когда-то начинать что-то создавать, а не только разрушать… Раз в жизни сделать что-то хорошее для других. Сколько раз убеждался, что лучше держаться на расстоянии от женщин, но Надя — это совсем другое, она сестра Никиты, и для меня как родная».
«Отлично, стремление помочь уже есть, посмотрю, что в итоге выйдет. Предстоит ещё проверка на смелость. Сможешь ли ты заглянуть в глаза своему страху, и не отступиться от своей любви», — сказала Судьба.

«Саша может быть там,… То есть не она, конечно, а юный талант Алексей Забелин. Тогда хотя бы ради очередной нашей встречи стоит прийти, главное — не выдать, что я давно разгадал её маленькую тайну».
Придя в школу, Миша сразу направился в маленькую комнату, где обычно соперники готовят снаряжение и настраиваются, увидел там хмурого и напряжённого Дмитрия, вопрос о противнике отпал сам собой.
- Игнатьев, это ты, знаешь,… Я не удивлён, и мотивация победить значительно повысилась, нам ведь есть за что сражаться.
- Битва за женское сердце… его не поделишь на двоих. Я предполагал, что моим соперником можешь оказаться ты, можно даже сказать, что ждал этого, и готовился. Между нами Саша… Я не хочу, чтобы всё закончилось, как тогда, и требую, чтобы ты оставил её в покое!
- Дмитрий… Ты выглядишь и ведёшь себя совсем не так, как человек, который получил согласие своей возлюбленной выйти за него замуж…
Игнатьев побелел от гнева, и готов был взяться за оружие прямо сейчас.
«Не было, не было никакого согласия! По нему это видно, такая взрывная реакция! Саша не дала ему ответ! Никакого ответа, ни отрицательного, ни положительного!»
- Ты… ты нас подслушивал! Всё слышал, и наверняка смеялся над моим признанием!
- Не только слышал, но и видел, что ты позволил себе сделать, повёл себя совсем не благородно, недостойно!
- Повёл себя недостойно! А что позволил себе ты, Мишель, когда вы находились совсем одни в поместье Орловых?! Не верю, что ты смог удержаться от соблазна.
Михаил обдал Игнатьева волной холодного гнева, в его глазах застыли две острые льдинки, которые вонзались в соперника при каждом взгляде.
- Ничего такого, о чём ты уже успел подумать, я слишком сильно уважаю Александру, чтобы даже в мыслях предполагать что-то подобное пошлостям, о которых благородный граф Игнатьев не постеснялся тонко намекнуть! Готовься ответить за свои слова во время поединка, после этого выпада в адрес Саши он потерял свой показательный статус.
Дмитрий принял вызов, и на удивление быстро придумал, как защититься, чтобы потом самому атаковать.
- Хорошо, я согласен, давай придадим нашему поединку иной статус, по-другому и быть не могло, мы же сражаемся из-за неё. Предлагаю сделать всё по-честному, и пусть победит достойный.
- Давай без этого всего, каковы твои условия?
- Если я выиграю, то ты дашь мне слово чести, что уйдёшь в сторону, и больше не станешь искать встреч с Александрой.
- А если выиграю я?...
- Этого не будет, можешь мне поверить.
- Знаешь ли, я идеалист, и верю даже в невозможное, верю в свою счастливую звезду! И всё-таки: что же будет, когда ты проиграешь?
- Можешь требовать от меня того же, — процедил Игнатьев. — Я так понимаю, ты согласен, ведь верно, Мишель Воронцов никогда не упустит возможности показать себя во всей красе?
- Нет. Ставка здесь — не какая-то вещь, мы с тобой уже не дети, которые вырывают друг у друга понравившуюся игрушку. Саша — живой человек, со своими мыслями, чувствами и желаниями, они заслуживают уважения, независимо от содержания. Она имеет право на свободный выбор.
- Выбор… Не устал говорить об одном и том же, ты же сам мешаешь ей сделать его.
- Я мешаю?
- Ну конечно, как некстати влез со своим идиотским подарком, испортил весь праздник.
- Говори, что хочешь, не тебя же я собирался обрадовать, главное, сама Саша придерживается совершенно иного мнения.
- Так что насчёт поединка, ты твёрдо намерен отказаться от моего предложения?
- Да, это моё последнее слово, ты меня знаешь: своего решения не изменю.
- Всё понятно, просто боишься проиграть, ведь придётся дать слово чести, и сдержать его.
- Ничего я не боюсь, ты не тот, кто способен меня напугать и заставить отступиться от своих убеждений, заменить их чужими. Однажды так уже было, но больше я подобного не допущу, слишком тяжело досталась мне потерянная свобода.
«О чём он говорит? Никогда до конца не понимал Воронцова и его запутанной философии».
- Какое же убеждение тебя останавливает?
- Человек не может быть ставкой в игре, каких бы грандиозных масштабов она не достигала, он не может быть средством, а только целью. Запомни: я не играю с людьми!
- Стало быть, исправляться начал, после того, как Веру выбросил, как куклу?
- Ты всю жизнь будешь мне об этом напоминать?! Не бойся, не забыл, память отменная! С тобой бесполезно говорить, равно как ломиться в каменную стену, шпаги всё решат, я буду драться, но только по своим правилам.
- Нет, правила уже установлены, и ты согласишься принять мои условия, согласишься, у тебя просто нет выбора. Если будешь упрямиться, Илларион Степанович узнает о том, что происходило в Орловке, и тогда тебя ждут большие проблемы!
- Не только меня, но и Сашу…
- Ничего, он побушует немного, потом простит свою единственную дочь, а вот тебя вряд ли.
Миша с презрением смотрел на бывшего друга, и поражался тому, как быстро люди меняются: достаточно одного поступка, даже незначительного, чтобы благородство сменилось подлостью и коварством.
- Игнатьев, а ты, оказывается, мерзавец, и не простой, скрытый! Долго ли терпел, прежде чем показать своё истинное лицо?! Воистину, страшнейшее из зол — то, что добром прикидывается! И после этого ты продолжаешь утверждать, что любишь Сашу?! Нет, не может этого быть, не любовь это, а болезнь, сумасшествие! Но ты, конечно, это не признаешь, каждый сумасшедший считает себя абсолютно здоровым! Когда любишь, не желаешь вреда своей любимой, а наоборот, стараешься её уберечь.
- Веру ты не уберёг, позволил ей выпить яд…
- Замолчи! Как у тебя язык поворачивается упоминать её имя?! Спекулируешь на её смерти, совсем не думая о памяти этой святой женщины!
- Почему всех святых женщин непременно тянет к бесам вроде тебя?
- Все мне не нужны, существует только одна Саша.
- Ты её не заслуживаешь.
- Пусть Саша сама решит, чего я заслуживаю.

В заполненный зал вышли двое в белой и чёрной маске. Все приготовились следить со вниманием, но одни глаза смотрели на сражающихся как-то иначе, по-особенному. Саша почти сразу определила, кто из них Миша — по движениям, приёмам, самой манере боя. Для него первостепенной была атака, о защите вспоминал не часто, но непременно в самые нужные моменты. Они сражались так, как никто до этого, с таким желанием победить, оно зашкаливало у обоих. Для каждого из них что-то дорогое стояло на кону, своя цена победы или поражения. Саша почувствовала это напряжение, которым был пропитан воздух, и забыла о том, что это показательный бой, опасность казалась ей реальной, осязаемой. Миша знал, что она смотрит на него, ловит каждое движение, и конечно, ждёт только победы.
С одной стороны, это отвлекало, он понимал, что права на ошибку нет, вдвойне, но в то же время, её вера придавала сил.
- Ну, вот и всё, ты проиграл, сдавайся, снимай маску! — крикнул один противник другому.
В решающий момент Михаил почему-то подумал, что скажет примерно то же самое своему врагу, тому самому, который является в кошмарах, и всякий раз побеждает. На секунду он даже увидел на месте Дмитрия чёрный силуэт, и остановился… Зажмурил глаза… Этой паузы хватило Игнатьеву, чтобы обратить поражение в победу, он даже не задумался над произошедшим. Дмитрий торжествовал, и тихо шепнул Мише:
- Ну что, ты готов признать поражение и отказаться от Саши? Дай слово чести, и что ещё важнее, постарайся его сдержать…
Миша всё ещё находился в каком-то другом мире, в своём сне, и видел человека в маске… Он требовал того же: отказаться от Саши, про слово чести здесь ничего не было, только угроза, слишком хорошо известная.
- Слово чести можно дать только тому, у кого есть честь, а ты свою где-то потерял, или, ещё хуже, променял на что-то...
На пол полетела белая фехтовальная маска, это означало признание поражения и окончание поединка. Широкие спины молодых людей загораживали Саше происходящее, по звуку она поняла, что брошена маска, значит, поединок закончился, осталось только узнать имя победителя. Когда же ей удалось выйти на удобную позицию для осмотра, то, что она увидела, вызвало шок, Саша отказывалась принимать случившиеся, проигравшим оказался Миша, а победителем… Дмитрий. Она задумывалась над тем, кто же был противником Миши, кто сражается с ним почти на равных, но никак не могла предположить, что этим человеком может быть Игнатьев. Ей приходили в голову самые разные идеи на этот счёт, даже тот неведомый «кровавый почтальон» казался более близким к истине вариантом.
Графа поздравляли, аплодировали, он благодарил публику и улыбался. А после была содержательная речь месье Шарля, в которой он отметил сильные и слабые стороны каждого, и настоятельно рекомендовал брать пример с лучших учеников.
Саша всё это время вспоминала, как дрались два друга, и испугалась, осознав, что, если бы это был настоящий поединок, они непременно убили бы друг друга. Для них всё было по-настоящему. Думала она и о том, как так случилось, что Миша проиграл, ведь до победы оставался один шаг. «Нет, это невозможно, Миша не мог проиграть, я же знаю, мы столько тренировались вместе, он прекрасно владеет шпагой. Что-то здесь не так, что-то произошло во время боя… Он же почти выиграл, но в решающий момент остановился… Почему? Почему?»
Михаил постепенно отходил, и задавал себе другой вопрос: «Что это было?» Продолжение помешательства или что-то другое? «Сначала приступы, потом голоса, а теперь ещё и видения какие-то… Так дело не пойдёт, пора покончить с этим сумасшествием раз и навсегда. Нельзя доставлять такое удовольствие многочисленным недругам, так и предчувствую: будут говорить, что все в семье Воронцовых сумасшедшие. И что яблоко от яблони недалеко упало… Я так легко сдаваться не собираюсь, ему не сдался, а всем прочим и подавно».
«Вот видишь, Паша, как твой гениальный сын воспринял моё послание! Счёл простой галлюцинацией, и совсем ничего не понял. Стоит ли тратить время? По-моему, это бесперспективно, как разговаривать с глухим, языки ведь разные…»
«Сразу ни один человек не воспримет это так, как ты хочешь. Нужно время…»
«Ну что ж, я подожду, впереди целый вечер и ночь…»
«Не слишком ли много испытаний для одного вечера?»
«Даю ровно столько, сколько человек может вынести, ты мог бы гордиться, что твой сын такой стойкий»
Как вы уже поняли, то, что увидел наш герой, это послание от Судьбы, которым она желала сказать примерно следующее:
«Забудь об Игнатьеве, оставь, он действительно «болен», а «лекарство» слишком хорошо спрятано, и выглядит невзрачно. Сегодня тебя ждёт другой бой, более серьёзный и важный, чем эти детские игры. Если проиграешь его, то потеряешь всё, что с таким трудом завоевал, свою свободу и Сашу».
Только Миша подумал, что полностью пришёл в себя, как видения пришли снова, более яркие, точные. Сейчас он уже не испытывал страха, чудовищный страх ощутила Саша, когда посмотрела ему в глаза. Она узнала этот взгляд, взгляд, из которого разом ушла вся жизнь. Таким Саша видела своего любимого только один раз, когда он получил ту самую кровавую записку. Миша огляделся по сторонам и с удивлением обнаружил, что они остались одни.
- Что случилось?
- Ничего особенного, я так переживаю поражение.
- Что произошло во время боя? Почему вы остановились?
- Просто отвлёкся… Все ушли. А почему вы ещё здесь? Хотели потренироваться?
- Не думаю, что сейчас подходящее время для тренировок…
- Это нам обоим пойдёт на пользу, отвлечёт от плохих мыслей.
И началась самая странная тренировка, которая не принесла ни капли пользы, она сначала вызвала приступ смеха, потом Михаил набросился на Алексея Забелина с упрёками:
- Куда подевалась вся ваша агрессия?! От неё и следа не осталось?! Это, конечно, тренировка, но всё должно быть максимально приближено к ситуации реального боя. Вы и в реальном бою собираетесь вот так легонько «щекотать» противника?!
- Агрессии, значит, не хватает… Такой, какая была в вашем поединке с Дмитрием?! Вы же чуть не убили друг друга!
- Не стоит так преувеличивать, это был всего лишь показательный бой.
- Сейчас вы об этом вспомнили,… А тогда, во время вашей последней атаки, это не было заметно. Или здравый смысл возобладал над желанием похвастаться перед зелёной молодёжью, поэтому остановились?
- Нет, не поэтому. Не думайте, что я поддался Дмитрию, или решил пощадить его, хотел победить не меньше, чем он, а может быть, и больше… Жаль, не всегда выходит так, как нам хочется.
«Неспроста она так меня отчитывает, переживает за Дмитрия… Выходит, он ей всё-таки небезразличен… А как же я? Я должен был послушать здравый смысл, остановиться и позволить Игнатьеву продолжать думать, что между мной и Сашей что-то было! Позволить думать о Саше плохо! Нет, за такое надо наказывать, если бы не эти проклятые видения, непременно сделал бы это! Саша… почему она так себя ведёт? Почему до сих пор не сделала выбор? Неужели не понимает, что мы дрались из-за неё? Не понимает, что нужна нам обоим, как воздух?! Нет, наоборот, всё понимает, только играет нами…»
- Что же такое важное стояло на кону? Из-за чего нужно было превращать показательный бой в настоящую дуэль?!
- Женщина… Одна ветреная девица… Она никак не может сделать выбор, то одного к себе приблизит, то другого. Единственное, что ей удалось, так это превратить друзей-приятелей во врагов.
- И тогда вы сами попытались всё решить, варварским способом, устроили драку, как дети малые из-за игрушки! Вы её хотя бы попробовали спросить?! Спросить, чего она сама хочет, прежде чем делить живого человека? — Саша злилась всё больше и больше, она поняла, что именно её Михаил обозвал ветреной девицей, и обвинил в развале отношений с Дмитрием.
- А вот сейчас я и спрошу… Только прежде нужно, чтобы она явила свой истинный облик. От своей маски я избавился, извольте сделать то же самое.
- Что?
- Снимайте парик.
- Какой парик?
- Вот этот… Или мне придётся самому!
- Что вы себе позволяете, уберите руки, не трогайте меня!
Миша не обращал никакого внимания на Сашины протесты, одним лёгким движением сорвал злосчастный парик. Саша подняла на него глаза, и готовилась к худшему, горящие щёки выдали, как стыдно было оказаться разоблачённой.
- Ещё и не такое могу себе позволить… — шепнул он, прижимая к себе девушку. В страстный поцелуй Миша вложил всю свою любовь, саму душу ей отдал, и теперь просто ждал чего-то.
На глазах у Саши выступили слёзы, она наградила Мишу звонкой пощёчиной.
- И вы туда же, думаете, что имеете право целовать меня?! Чем же его заслужили? Ну, расскажите, может, я не заметила «подвига»?! Пока вижу только одно — непростительное оскорбление!
- Обещаю, это больше не повторится, пока ты сама не попросишь…
- А если никогда не попрошу?
- Значит, никогда…
Миша отвернулся от неё, давая возможность прийти в себя и немного остыть.
- Саша…
- Для вас я Александра Илларионовна!
- Позвольте мне искупить свою вину, и проводить вас до дома.
- Благодарю, я сама прекрасно доберусь!
- Уже довольно поздно, чтобы гулять по улицам одной, даже будучи вооружённой. Нет уверенности, что в боевых условиях вы сможете применить оружие.
- Намекаете, что мне не хватает агрессии… Ничего, как раз сейчас с ней всё в полном порядке! Спасибо вам, Михаил Павлович, разозлили!
- Я этого не хотел…
- А чего же хотели? Молчите? Ну, вот и оставьте меня в покое!
- Не могу, если с вами что-нибудь случится,… Я умру.
- Хорошо, идёмте вместе. Не хочу, чтобы мучила совесть, если вы из-за меня сделаете какую-нибудь глупость!
- А разве я способен на глупости?
- Ещё как, это же все ваши поступки! Зачем было притворяться, и обманывать меня, когда догадались, кто такой Алексей Забелин? Могли бы спокойно рассказать всё месье Шарлю.
- Просто не хотел вас расстраивать, открывать раньше времени, что спектакль вам не так хорошо удался. Догадался я давно, а на счёт рассказать всё месье Шарлю… Глупости и подлости — это разные вещи, препятствовать вашему желанию стать сильнее таким способом… Это нечестно.
- Только не говорите, что всегда поступаете честно.
- С вами старался делать это чаще, чем обычно. После нашей встречи сам себя не узнаю, меняюсь на глазах. Если наш разговор ещё ненадолго затянется, станет совсем поздно, а вас ждут дома, идёмте. Или намерены остаться здесь ночевать, чтобы отказаться от моего сопровождения?
- Похоже, есть только один верный способ избавиться от вас — позволить проводить домой.

- Вот и всё, мы пришли, или вы намерены провожать меня до двери комнаты?
- Не надо так, я уже извинялся за свой поступок, и не раз.
- Одних извинений недостаточно.
- А что ещё вам нужно?
- Нужен,… нужна уверенность в том, что вы,… Что вы никогда больше такого не сделаете.
- Я же дал обещание…
- Раньше вы давали много обещаний наивным девушкам вроде меня, и совсем не стремились их исполнить.
- Теперь исполню, — тихо прошептал Миша, всё больше печалясь.
«Не знаю, что хуже: быть далеко от неё, не видеть, или рядом, но не сметь даже прикоснуться? Молчать, когда слова любви рвутся на волю — это просто невыносимо. Неизвестно, сколько ещё выдержу, а если вдруг потеряю контроль? Нет, этого нельзя допустить, я ведь обещал».
- Вот и хорошо, спасибо вам, прощайте…
- За что же я заслужил благодарность?
- За хороший поединок, вы прекрасно сражались, графу просто чуть больше повезло.
«Дмитрию действительно повезло, его может полюбить самая лучшая девушка на свете. А мне остаются только грёзы и слабая надежда».
_________________

Катя, сердечно приветствую и благодарю за новую главу!
Очень понравился эмоциональный накал, я люблю, когда в героях бушуют страсти и эмоции. Очень понравилась Саша своей силой духа, а подобного рода диалог между мужчинами имел место и в моей истории, и я на стороне того мужчины, который уважает чувства и личность женщины.
___________________________________

Рита, в очередной раз приветствую тебя в теме! Всегда рада видеть! В любое время!

Да, эмоций действительно много, самых разных, ведь у каждого человека много граней. Конечно, надо постараться писать так, будто всё это происходит с тобой лично. Тогда будет достоверно. По крайней мере, мне так почему-то кажется.

Ну, конечно, Саша сильная, она вообще после гибели матери вынуждена была очень быстро и резко повзрослеть. Дмитрия я судить не стану, всё-таки у них с Михаилом непростая ситуация. Игнатьев любил княжну Веру Репнину, но она, увы, выбрала Воронцова, что ей, конечно, потом вышло боком. И теперь ситуация снова повторяется - Дмитрий влюбился в Александру, но снова его опередил Михаил, отнял надежду на возможное счастье... Хотя, конечно, в сериале Игнатьев совершенно другой, и я, если честно, всегда была на его стороне, а Воронцова как раз всячески осуждала - это же надо, бросил Сашу после первой же ночи любви, растоптал её и унизил, не дал ничего объяснить, не задумался о том, что она может потом остаться одна с детьми на руках! Мне вообще странным кажется финал, если честно, я не верю в счастливое воссоединение супругов. Равно как и не верю в то, что Саша с Мишей после всего случившегося могли сохранить чувства друг к другу. Мне вообще кажется, что Саша в конце истории любила Дмитрия, а Миша - Катю. Они же целую кучу времени проводили вместе, испытали друг друга на прочность... Миша так о Кате и не мог забыть даже после встречи с Сашей, бегал к ней всё время, терзая без конца, а ведь он разбил ей сердце. Дмитрия тоже очень жаль, такой хороший, надёжный, верный и преданный, а Саша всё равно гонялась за призраками былого, хотя там никакого счастья не было... Что касается дальнейшего развития событий, то нас ждёт ещё много интересного. Будет здесь и ночь любви, и пожар в имении Урусовых, и попытка Саши выйти замуж за Игнатьева (они с Воронцовым всё-таки найдут общий язык, и Дмитрий пообещает Михаилу заботиться о Саше в случае чего). Только, к сожалению, к тому моменту Дмитрий уже полюбит другую девушку, причём даже он сам будет сильно удивлён этим обстоятельством.
_________________

 » XXII.

Саша отперла ключом дверь комнаты, зажгла три маленьких свечи в канделябре и огляделась. Первое, что бросилось в глаза, это небольшой, но заметный беспорядок: некоторые вещи были не на своих местах, ящики в шкафчике открыты, их содержимое выброшено на пол. Поток холодного воздуха проник в комнату и окутал встревоженную княжну, окно было открыто настежь.
«Холод пробирает до дрожи… Почему открыто окно? Откуда такой беспорядок? Здесь кто-то был… Красть у меня нечего, это заговорщики искали конверт с шифром! Нашли?»
Она побежала к окну, сильный порыв ветра чуть отодвинул штору в сторону, показалась тёмная фигура…
- Верни то, что ты взяла, документы тебе не принадлежат.
- Документы? Какие документы? У меня ничего нет… — неуверенно сказала Саша.
Дрожала уже не от холода — от страха, этот страх увёл мысли куда-то в сторону, девушка не обратила внимания, что человек в маске говорит с ней на «ты», ведёт себя так, будто знает её.
- Разве мама тебя не учила, что обманывать других нехорошо?
«Мама… Он что-то знает, или просто так сказал? А если это он убил её?»
- «Нехорошо» проникать в чужой дом без разрешения хозяев!
- Не возражаешь, если я сейчас его попрошу…
Неизвестный быстро приближался к напуганной девушке, и смотрел на неё взглядом голодного хищника.
- Не подходите ко мне.
- Отдай документы по-хорошему, мне бы не хотелось делать тебе больно…
- Не приближайтесь… или я…
- Или что? Что ты сделаешь? У женщины нет другого оружия, кроме красоты, но оно действует безотказно…
- Оружие есть… — отступая, Саша подошла к тому месту, где оставила свою шпагу, — и сейчас настал момент им воспользоваться. Ещё один шаг, и я убью вас!
«Это уже не тренировка, всё по-настоящему, рассчитывать можно только на себя».
Не обращая внимания ни на что, называющий себя Духом Смерти шёл к своей цели, будто находясь под гипнозом, не сводя глаз с Саши. Его взгляд странным образом подействовал на девушку, на какое-то время она перестала воспринимать действительность, забыла, что происходит, и в какой опасности находится. Только его слова вернули Сашу в страшную реальность.
- А ты уверена, что сможешь? Сможешь убить человека? Он научил пользоваться опасной игрушкой и рассказал, как переступить эту черту?
« Этот человек говорит о Мише…»
- Это вы… Вы стреляли в Мишу?! Отвечайте!
- Да. — Незваный гость отвечал с таким спокойствием, будто речь шла о чём-то безобидном, а не о попытке убийства. — Ужасно жаль, что промахнулся, боялся тебя задеть, любимая моя…
Саша не поняла смысла его слов до конца, мысль о том, что перед ней человек, едва не убивший любимого, заслонила собой все остальные. Страх перед ним усилился многократно, ей хотелось бежать оттуда, исчезнуть, но возникло и другое желание, оно пересилило.
Дух Смерти воспользовался ситуацией, легко убрал со своего пути шпагу, и оказался так близко, что мог до неё дотронуться… И даже предпринял попытку. Саша среагировала, смогла применить свои навыки — порезала ему руку. Из раны потекла кровь, Дух Смерти оказался не безразличен к жизни, сверкал серыми глазами, гневно шипел, прежде чем сказать грозным тоном:
- Ты очень плохо себя ведёшь,… Вынуждаешь наказать тебя.
Она была в шоке от своего поступка, поэтому легко позволила себя обезоружить, оказалась в положении жертвы, но страха уже не было.
- А теперь будь хорошей девочкой, скажи, где спрятала документы?
- Я ничего не скажу.
- Видишь эту рану, если продолжишь упрямиться, придётся ответить тебе тем же.
- Делайте, что хотите, я вас не боюсь.
Он резко развернул её к себе, и прошептал:
- Если бы я действительно мог сделать то, что хочу… Сделать тебя своей.
Саша ощутила дрожь во всём теле, по спине побежали мурашки, сердце сжалось и замерло.
- Я скорее умру, чем позволю такому чудовищу, как вы, ко мне прикоснуться!
- Умру… Это легко устроить, однажды ты уже «умирала»… Не дразни меня, не надо, просто скажи, где документы, и всё закончится по-доброму. Считаешь меня монстром, ошибаешься: я могу быть добрым, ласковым и нежным…
Он провёл ладонью по её щеке,… Увидел, как из глаз покатились слёзы.
- Пожалуйста… не надо!
- Ты так ничего и не поняла, ещё не готова. Если отдашь то, что я прошу, ничего плохого не случится!

Михаил медленно шёл по коридору, ему снова очень не хотелось уходить, постоянно преследовала какая-то тревога, возникало ощущение, что он обязательно должен вернуться к Саше. Попытки найти этому разумное объяснение только добавили нервного напряжения. Чтобы хоть немного успокоиться, он решил вернуться и убедиться, что всё в порядке. «Что со мной происходит? Откуда эти страхи? И ощущение приближения чего-то ужасного? Так и в самом деле недолго сойти с ума… А эти видения во время боя — галлюцинации или…»
Каково это — видеть, что твои самые ужасные кошмары оживают на глазах? То, что испытал Миша, трудно описать какими-то словами. Испугался, и да, и нет, эта картина преследовала его во снах, вот и сейчас всё было слишком похоже на сон, исход которого давно известен: Она и он, несчастная жертва и палач. Придумайте злодея, и герой появится, но здесь это правило почему-то не срабатывало, тот, кто должен стать героем, против воли превращается в бессильного наблюдателя. Ему так страшно, что забывает о своей силе. Михаил просто не верит в то, что видит, это слишком трудно, то, что вчера было только сном, перешло грань реальности.
«Нет,… нет, пожалуйста, что угодно, но только не это, только не снова… Я не могу потерять её во второй раз!»
Были ещё наблюдатели происходящего — Павел и режиссёр-постановщик действа — госпожа Судьба.
«Это и есть испытание, оно покажет, чего стоит твой сын. Снова убежит от реальности, или же посмотрит в глаза своему страху».
«Всё будет хорошо, Миша справится, ты же его готовила, посылала этот сон не для того, чтобы помучить, а для важного дела. Испытывала, значит, он тебе всё-таки нужен?»
«Сейчас это уже не сон, а реальность, но Михаил, похоже, не хочет принять правду».

- Миша, ты здесь…
- Саша…, не бойся, всё будет хорошо!
- А вот и рыцарь явился, ну что ж, посмотрим, что у тебя получится на этот раз…
- Сейчас же отойди от неё!
- И не подумаю, княжна украла у меня одну вещь, не желает возвращать, упрямится, вот и приходится её таким образом уговаривать. Как раз сейчас запас терпения на исходе, придётся сделать ей больно… — прошипел он, приставляя к её шее нож.
- Не смей, слышишь, не прикасайся к ней!
Михаил поднял с пола Сашину шпагу, разом преодолел почти всё разделявшее их расстояние, оставалось только провести атаку, но палач вовремя успел прикрыться своей жертвой.
- Что же, ты убьёшь её, чтобы покончить со всем этим?
- Только трус прячется за женщину! — вскричал Михаил.
- Нет, настоящий трус — это ты, боишься молча наблюдать, но сделать что-то, чтобы помешать мне, боишься ещё больше, вдруг ошибёшься, ведь цена ошибки — её жизнь…
Дух Смерти смотрел на врага, видел бессильную злобу, сотрясающую его, и с наслаждением вкушал плоды своего первого триумфа.
- Молчишь, нечем возразить, ещё бы, я же прав, знаю тебя, как никто другой, потому что стал твоей тенью…
- Будь ты проклят!
- Три шага назад, и брось оружие, иначе девушка пострадает, жаль портить такую красоту…
- Тебе же нужен я, а не она, я здесь, делай, что хочешь, хочешь убить меня — убей, только отпусти Сашу, не мучай её!
- Миша, не делай так, умоляю,… Ты же обещал не рисковать собой из-за меня…
- Не мучай? Я ещё и не начинал, кто говорит о мучениях, пока были только уговоры, мучения впереди.
- Чего ты хочешь? — спросил Миша, понимая, что единственный выход — идти на уступки.
- Верни бумаги, ты наверняка знаешь, где они, она же так тебе доверяет…
- Бумаги? Какие? Я ничего не знаю об этом!
- Врёшь, так же, как и она, нужно наказать вас обоих, каждого по-своему, она сейчас умрёт из-за собственного упрямства и глупости, а ты будешь ненавидеть себя за это до конца жизни.
- Саша,… Прошу тебя, пожалуйста,… Скажи, где эти бумаги… Сейчас не время показывать свою храбрость, пусть он получит то, что ему нужно, и тогда всё закончится.
- Конверт… с шифром, там в ящике — с трудом выговорила Саша, задыхаясь от слёз.
Миша подошёл к ящику, вытаскивая конверт, воспользовался моментом и взглянул на бумагу, было достаточно времени, чтобы запомнить расположение букв, но думать об этом он не мог — Саша всё ещё находилась в руках неизвестного безумца. Память сама сработала автоматически.
- Вот он, забирай!
- Да, похоже, это то, что нужно… Знал, что ты будешь сговорчивее, чем она, если потребую, даже на колени встанешь… Это восхитительное ощущение, когда твой враг в полной твоей власти, превращён в ничтожество, раздавлен, уничтожен…
Миша злился всё больше и больше, сознавая, что этот человек прав: сейчас он готов пойти на всё, чтобы освободить Сашу. И действительно, полностью зависим от сиюминутного настроения сумасшедшего.
- Я выполнил все условия, теперь отпусти Сашу.
- Не забывайся, ты не можешь указывать мне, наоборот, будешь покорно выполнять мои желания. Не против, если мы с княжной уйдём вместе? Не переживай, она не будет скучать, мы весело проведём время…
Дух Смерти, удерживая Сашу, отходил ближе и ближе к окну.
- Ещё шаг, и я убью тебя!
- А в неё попасть не боишься? — спокойно сказал он, глядя на пистолет. — Ну, давай, стреляй, смелее, может быть, удача тебе улыбнётся.
Мише пришлось опустить оружие.
- Так гораздо лучше. Хочешь убить меня, но не можешь, меня нельзя убить, потому что я Дух Смерти, запомни: мне всегда нужны жертвы.
Нож разрезал ткань белой рубашки в разных местах, и прошёлся лезвием по плечу Саши, она тихо вскрикнула, боль застыла в глазах. Кровь медленно вытекала из раны, а он стоял и смотрел, не только видел её страдания, но и сам чувствовал. Михаила тоже ранили в самое сердце, оно снова может разбиться на тысячу осколков. Явился человек из прошлого, и угрожает отнять будущее, убить любовь.
- Ты уже получил, что хотел, отпусти её…
- Не совсем, кое-что у тебя ещё осталось,… Можешь забрать это бесценное сокровище, сбереги его для меня!
Сказав это, человек в маске резко оттолкнул от себя Сашу, и быстро скрылся, выпрыгнув в окно. Обессилев, она упала в объятия Миши, прижалась к нему, и плакала, сердце сильно колотилось от страха.
- Тише, тише, успокойся, всё хорошо, всё плохое позади, тебе больше нечего бояться, любимая…
Постепенно страх покидал её, но Саша не торопилась отпускать от себя Мишу. Рядом с ним к ней приходило спокойствие и уверенность, что всё действительно будет хорошо. Ведь он здесь, он пришёл, спас её, это судьба… Идти против неё нельзя, и она не будет. Она не станет больше молчать, это молчание превращает любовь в пытку, которую с каждым днем всё труднее выносить, а сегодня наступил предел — они могли потерять друг друга. Оба поняли это, и первым желанием было никогда больше не отпускать любимого человека, задержать мгновенье, остановить время.
Саша чувствовала его прикосновения, слышала ободряющие слова, и это слово, оно успокоило и согрело измученное сердце. «Любимая…» — она и не надеялась услышать его, не верила, что такое возможно, даже сейчас не верит. Смотрит на него с удивлением, так, как будто видит впервые.
- Отпусти меня…
Помимо своей воли, Миша провёл ладонью по её волосам, и разжал свои руки. Саша чуть отстранилась от него, присела на краешек кровати, и отвела взгляд.
«Ну вот, разволновался, потерял контроль, позволил себе лишнее… Нельзя этого делать. Она же всё слышала, или всё-таки нет? Сейчас это не имеет значения, главное — Сашенька жива. Я ведь мог потерять её, потерять навсегда…»
- С тобой всё хорошо? — спросил он, стараясь унять проступившую в голосе дрожь.
- Плечо…
Миша с трудом смотрел на рану, на глаза наворачивались слёзы.
- Тебе очень больно?
- Ничего, потерплю.
- Сейчас перевяжу, только сиди смирно. Придётся воспользоваться тем..., что осталось от твоей рубашки.
Саша молча кивнула, без всякого стеснения сдёрнула с себя разорванную рубашку, и с интересом наблюдала за его действиями. Осторожность и забота, с которой Миша это проделывал, тронули её, от мысли, что исполнение мечты ещё возможно, сладко защемило сердце.
Саша решилась задать волнующий её вопрос.
- Почему ты вернулся? Я думала, ты давно ушёл, и потеряла всякую надежду на спасение…
- Саша,… Пожалуйста, не надо об этом, не вспоминай,… Постарайся забыть. Вернулся… Можно сказать, случайно, сам не знаю, почему.
«А случайно ли? Нет, не совсем… Прежде были эти видения… Там я видел Его, мы дрались, и кажется, Он говорил что-то о Саше… Когда мы встретились на самом деле, угрожал убить её. Что всё это значит?»
Михаил взглянул на Сашу, — ангела, сошедшего с небес на грешную землю, образец совершенства души и тела, его грёзы вернулись, вытеснив всё. Он представлял её в своих объятьях, мысленно целовал эти губы, плечи, руки… Они вместе сгорают в пламени слепой страсти, отдают всё без остатка в этот всепоглощающий костёр любви. Погибают в этом пожаре, и снова живут, чтобы выполнять все самые сокровенные желания.
«Саша… Что же ты со мной делаешь?! Зачем искушаешь? Я же схожу с ума от непреодолимого желания обладать тобою! Как же с ним бороться?! Как это сделать, если не хочу этой борьбы?! Борьба с неосуществимыми желаниями! Она так изматывает, отнимает силы, их уже не осталось. Пощади меня, умоляю, иначе не выдержу, и сделаю с тобой непоправимое!»
Прикосновения к гладкой, как шёлк, нежной коже Саши превращали обычную процедуру перевязывания раны в невыносимую пытку. Она, царица его мыслей и тайных желаний, сейчас так близко, что сдерживаться удаётся только благодаря усилиям воли.
Приходится постоянно говорить себе: «Нет, я не могу, не имею права… Она не моя…»
- Ну, вот и всё, я закончил, — прошептал Миша, отстраняясь от неё.
- Как тебе удаётся всегда оказываться рядом, когда я попадаю в беду? — спросила она со всей детской непосредственностью и искренностью.
- Пока удаётся, но больше нельзя так рисковать… — со вздохом сказал Миша.
Из её глаз снова полились слёзы, Саша с трудом могла говорить, но и молчать тоже было больно.
- Если бы не ты, я бы умерла… Как мама,… Конечно, тогда я ничего не видела,… Но чувствую: всё, что произошло здесь, очень похоже… Десять лет назад всё случилось здесь, это её комната.
- Саша, не надо, не сравнивай… Слава Богу, ты жива… И больше ничто тебе не угрожает.
- А если Он вернётся?
- Нет, нет, что ты, Саша, он не вернётся, этот человек получил, что хотел…
- Не совсем… Он… Так на меня смотрел, смотрел, как…
«Как смотрит мужчина на желанную женщину… Если бы ты знала, что я смотрю на тебя так же, но пока ещё получается это скрывать, и ты не боишься меня».
- Не бойся, всё будет хорошо, никто и никогда не сможет причинить тебе боль…
- С того момента, как ты появился в моей жизни, я постоянно чувствую себя в полной безопасности. Ты, как ангел-хранитель, в любой момент можешь отвести от меня беду.
Мише стало очень стыдно за свои греховные мысли, но даже стыд ничего не мог с ними поделать, они всё равно возникали, и разрывали душу на части.
«Ангел-хранитель, а мысли хуже, чем у демона из ада! Как я мог допустить даже в мыслях подобное?! Думать, что она может быть моей, пусть и по доброй воле, нет, нет, и ещё тысячу раз нет! Я не могу так поступить с ней, не имею морального права! Кроме того, я дал обещание…»
_________________

Сердечно приветствую дорогого автора и благодарю за продолжение!
Очень понравилась динамика, понравилось напряжение и накал эмоций. Молодцы герои, достойно повели себя в критической ситуации. Миша, вон даже шифр запомнить попытался. Думаю, что в нужный момент он сумеет вспомнить.
___________________________________

Рита, и снова привет! Рада, что ты читаешь с таким неизменным интересом!

Да, глава действительно вышла напряжённой и насыщенной, в ней много драйва. Но здесь показана так называемая обманка - на самом деле Дух Смерти вовсе не убийца. Это всё - лишь большая иллюзия. Думаю, ты уже догадалась, кто этот человек - конечно же, князь Владимир Андреевич Волков. Сам Пётр Каульбах думал, что не смог его завербовать, но он всё-таки ошибался. Волков любил Анну, и не только как дочь, ведь она приёмная, а не родная. Мы обязательно узнаем, что случилось с ней, кто её отец (про мать, я думаю, говорить излишне, и так всё понятно) и почему Саша про старшую сестру ничего не знала. Волков не убийца, он действительно ранил Сашу, но никогда бы не смог убить Аню, потому что любил её. Конечно, Михаила ненавидит, считает его виноватым в случившемся, в какой-то момент даже вообразил себя убийцей, но... Да, Сашу ранил в плечо, но к убийству Лизы и Ани не имеет совершенно никакого отношения! Равно как и к случившемуся с Павлом. На Мишу он тоже не покушался, там на самом деле всё окажется гораздо сложнее и запутаннее. Так что никаких особенных карт я сейчас не раскрыла. Да, шифр Миша запомнил, но там очень неожиданная развязка будет, я уже об этом писала. Вообще всё практически не то, чем кажется на первый взгляд. Будет целая куча перевёртышей, назовём это так. Откроются такие факты, о которых догадаться невозможно при всём желании.
_________________

 » XXIII.

От мучительных раздумий и борьбы с самим собой Михаила отвлёк неожиданный вопрос Саши.
- Зачем ты отдал ему шифр? Этого нельзя было делать!
- Твоя жизнь для меня важнее какой-то бесполезной бумажки!
Эта фраза почему-то вызвала её гнев и обиду.
- Бесполезной бумажки, ты не понимаешь, о чём говоришь! От этой бумаги может зависеть судьба очень многих людей и всей нашей страны!
- Судьбы многих людей, мне до них нет дела, главное, что с тобой всё в порядке.
- Какой же ты чёрствый бессердечный эгоист! — крикнула ему Саша прямо в лицо.
Этого Миша выдержать уже не смог, накопившимся эмоциям необходимо было дать выход, немедленно.
- Я эгоист?… Возможно. Не понимаю, о чём говорю, нет, это ты не понимаешь, в какую опасную игру ввязалась! В этой игре нет правил, а человеческая жизнь в ней не стоит и ломанного гроша! Речь идёт о твоей жизни, твоей, а не чьей-то, не тех безликих «многих людей». На кону конкретная жизнь, жизнь Александры Забелиной, а ты совсем её не ценишь, не думаешь о себе, тогда подумай хотя бы о тех, кто тебя любит! Тебя же могли убить. А смерть — это конец всему, после ничего уже нет, ничего нельзя вернуть, даже если очень хочешь! Ты не видела смерти, стояла тогда за дверью, а я видел собственными глазами, и не раз. Одного бывает достаточно, она посмотрит тебе в глаза, и часть тебя мгновенно умирает. Прекрати эти игры, тебя не станут щадить, времена благородных разбойников давно прошли!
Миша вдруг опомнился, замолчал, закрыл лицо руками и отвернулся. Минутой позже уже просил прощения за свою несдержанность.
- Прости, пожалуйста, прости меня, я был резок с тобой,… Не должен был повышать на тебя голос,… Не имел права говорить некоторые вещи, и очень сожалею. Но и ты пойми меня, то, что мы сегодня пережили… До сих пор трудно прийти в себя, у меня нервы на пределе.
Саша молчала, понимала, что в чём-то, а скорее, и во многом, Миша прав, но у неё была цель, ради которой она готова рисковать.
- Это не игра, тот заговор, что существует сейчас, мог осуществиться ещё десять лет назад, но всё сорвалось, их план провалился, из-за этого убили мою мать. И я хочу разоблачить этих людей, хочу, чтобы их постигло наказание. Думала, ты меня поймёшь, не станешь осуждать, ведь у тебя тоже есть цель — узнать тайну смерти отца, и ты не оступишься от неё, пойдёшь до конца, ведь так? Если кто-то попросит отказаться от поисков, разве ты это сделаешь? Конечно же, нет, ни за что и никогда. Миша, ты же тоже рискуешь, ища ответы на свои вопросы, и можешь погибнуть, однажды уже был на грани, и не думал обо мне… Что будет со мной, если это случится? Я умру, потому что не могу без тебя жить, люблю тебя…
Её последние слова были самыми желанными, но сейчас принесли боль, а не радость. Всё, что произошло в ту ночь, снова напомнило ему, как опасно пускать кого-то в сердце.
- Любишь,… Знаешь, как это опасно, и всё равно любишь?
- Люблю.
- Нет, молчи, пожалуйста, молчи! Никогда больше не говори этих слов! Я запрещаю тебе, запрещаю, слышишь! Запрещаю любить меня! Любовь ничего, кроме боли и страданий, не приносит!
- Миша, ты не можешь запретить, а я больше не могу молчать, не могу и не хочу. Это молчание убивает меня.
- Я просил тебя быть как можно дальше от меня, просил или нет?! Теперь ты знаешь, почему, не хотел, чтобы случилось это,… Чтобы ты оказалась между нами, и попала на линию огня. Но он нашёл тебя, и станет преследовать, только чтобы отомстить мне. Всё, что ты пережила, весь этот ужас… Всё из-за меня, из-за меня ты подверглась такой опасности… И это повторится, если ты не уйдёшь в сторону. Спеши, пока есть такая возможность, ты ещё встретишь человека, которого полюбишь.
- Мне никто не нужен, кроме тебя…
- Все, кто рядом со мной, становятся несчастными,… Это я делаю их такими. Таково моё проклятье — мучить тех, кого я люблю. Поэтому и любить мне нельзя, да я так и не научился. Гораздо лучше получается ненавидеть, ненавидеть врагов, и среди них — тот, кто разрушил мою жизнь. Вот уже много лет медленно превращает её в ад, я живу в этом аду, а тебе там нет места.
Он посмотрел в эти глаза, полные слёз, и добавил:
- Об одном прошу, не надо меня жалеть.
- Просто скажи, любишь или нет… — Саша вырвала из себя эти слова вместе с частичкой сердца, которое разрывалось от боли.
Она смотрела на него и ждала, отмеряя мгновения собственной жизни.
- Не люблю…
- Скажи это, глядя мне в глаза…
В нём шла борьба: один человек желал сказать ей правду, понимая, что от этого слова зависит счастье, оно так близко, осязаемо, нужно только сделать шаг. Другой — готов был солгать, и мучиться с этой запретной любовью до конца дней, но спасти её от участи стать жертвой необъявленной войны. Отступить, снова спрятаться за свою стену, заполнив дыры в ней ложью, или поверить в возможное счастье, которое манит издалека? Миша сегодня ночью увидел свой страх, и почти готов был выбрать первое, но вспомнил: «Любить на расстоянии можно, а вот заботиться и оберегать — нет. Ни в коем случае не молчи сейчас, чтобы в будущем не кричать в мёртвой тишине».
- Не могу, не могу тебе лгать, даже когда эта ложь может спасти тебя! Саша, я люблю тебя, люблю, хоть и знаю, что у этой любви нет будущего…
- Миша, почему же нет, есть ты, есть я, вместе мы создадим это будущее… — говорила Саша со слезами глазах.
- Потому что она обречена быть жертвой его мести, и я боюсь, боюсь потерять тебя… Именно поэтому отталкивал тебя, чтобы спасти, понимаешь… Убеждал себя, что это единственный путь, что так будет лучше для тебя, только сейчас понимаю, что по-настоящему никогда в это не верил. Я хотел быть с тобой, это желание пронизывало все помыслы и поступки. Всё, что делал, это только для того, чтобы быть хоть немного ближе к тебе, ненадолго преодолеть ту преграду, которую сам выстроил.
- Не говори ничего, я всё понимаю,… Ты хотел уберечь меня, потому что любишь…
- Люблю, люблю всем сердцем, ты одна всегда верила, что оно живое, а не каменное, увидела во мне то, чего я раньше не замечал, вернула меня к жизни. Такое чудо может совершить только любовь, знаешь, Саша, я начинаю верить в неё, верить в то, что она может сделать человека счастливым. Ты рядом, и любишь меня, сейчас я счастлив, но у всего есть свой срок, увы, у счастья тоже… Мне страшно думать о будущем, даже о том, что будет с нами завтра…
- Тогда живи настоящим, живи здесь и сейчас.
- Саша, ты заслуживаешь другой жизни, спокойной и счастливой, я не смогу дать её тебе, по крайней мере, пока.
«Пока этот проклятый Дух Смерти ищет свою жертву».
- Миша, я уже счастлива от осознания того, что ты любишь меня. Мне не нужна другая жизнь, позволь разделить твою, со всеми трудностями и опасностями. Они меня нисколько не пугают, ведь ты всегда будешь рядом, мой ангел-хранитель.
- Сашенька, любимая, я так боюсь за тебя… И то, что произошло сегодня, только показало, как ты дорога мне, и он тоже об этом знает, прошу, будь очень осторожна. О Боже, я же мог не вернуться и потерять тебя, потерять навсегда! — он не выдержал и заплакал.
- Но этого не случилось, я здесь, с тобой… И если ты захочешь, так будет всегда. Пожалуйста, не отказывайся от счастья, дай нам шанс, вместе мы всё преодолеем, потому что любим друг друга. Любовь оберегает ангел. — Саша взяла его за руку и подвела к зеркалу. — Видишь этот свет в твоих глазах, это ангел, он живёт в тебе, пока любишь — ангел жив, не отказывайся от любви, не губи его… Неизвестно, сколько суждено ангелу жить…
- Он будет жить, пока ты рядом со мной.
Дальше говорить что-то уже не было смысла, главные слова сказаны, и это не обещания, не клятвы вечной любви, они не нужны. Саша и Миша сидели, крепко взявшись за руки, они только что соединили свои дороги в одну, решились на этот шаг, несмотря ни на что.
- Саша, ты устала, нужно отдохнуть, пожалуйста, постарайся заснуть…
- Я не смогу,… А если всё-таки получится, то приснится какой-нибудь ужасный кошмар… Лучший отдых для меня — быть с тобой!
- Сашенька, пойми, я же не могу остаться здесь до утра.
- Можешь,… Пожалуйста, останься, одной мне будет очень страшно, а с тобой так хорошо и спокойно…
- Понимаю, но это… Это неправильно, так нельзя!
- Ты думаешь о правилах приличия, а не о моём душевном спокойствии?
- Просто не хочу компрометировать тебя, думаю о твоей репутации.
- Однажды ты о ней уже подумал, предлагая поиграть в пару влюблённых.
- Теперь это не игра, всё очень серьёзно, всё по-настоящему, я действительно люблю тебя.
- И давно любишь?
- Всю жизнь, все эти годы я ждал тебя одну, в каждой девушке искал твой образ, ждал, что однажды ты придёшь, надеялся, и чудо случилось.
- Знаешь, я тоже ждала только тебя, и знала, что мы обязательно встретимся, я посмотрю в твои глаза, и увижу в них своё отражение.
- Увидишь отражение, что это значит?
- Это значит, что ты — моя судьба, и мы всегда будем вместе.
- Правда?
- Правда. Я никогда тебя не брошу, никому не отдам, ты мой, и только мой…
Саша страстно поцеловала Мишу, весь мир закружился перед ним, все тревоги и печали разом унеслись куда-то, с ними осталось только счастье и ангел, оберегающий их любовь.

- Твой отец будет вне себя от ярости, если увидит меня здесь…
- Он вернётся ближе к утру… — сказала Саша и опустила глаза.
- Карты?
- Как ты догадался?
- Знакомая история, мой отец тоже много играл, особенно в последний год…
- Отец уже был в ярости, когда узнал о наших уроках верховой езды. Не понимаю, из-за чего он так плохо к тебе относится?
- Это давняя семейная история, я не знаю подробностей.
- Представляешь, он велел Аннушке запереть меня в комнате, но это не самое ужасное, хуже всего, что он дал мне пощёчину… Потом я сбежала через окно, чтобы посмотреть твой поединок.
«Значит, Дмитрий заранее всё рассказал Сашиному отцу, и только после этого предложил мне свой «честный» способ разрешить наш конфликт! Какой же он подлец! Бедная Саша… Родной отец поднял на неё руку! Было бы справедливо, если бы эта пощёчина досталась мне, нужно думать о последствиях, прежде чем что-то делать. Но в тот момент я думал совсем не о том, чем могут обернуться эти уроки для Саши».
- Саша, ты такая отчаянная, смелая, не побоялась пойти против отца… Подобное предстоит ещё не раз…, если он не смирится с тем, что мы хотим быть вместе.
- Надеюсь, что пройдёт какое-то время, он поймёт, как ошибался на твой счёт…
«Не думаю, что это возможно… Проклятая вражда… В чём же её причины?»
- Может, всё-таки, попробуешь уснуть? Не волнуйся, я не уйду, останусь с тобой, обещаю.
- Хорошо, я, правда, очень устала…
Саша прилегла, Миша заботливо укрыл её одеялом.
- О чём ты думаешь? — спросила она.
- О тебе, конечно.
- И что ты решил?
- Пока ничего, спи.
Саша довольно быстро заснула, успокоенная одной счастливой мыслью: «Он любит меня», она даже улыбалась во сне, улыбалась ему.
Миша закрыл окно, и обнаружил на полу тот самый нож, с изображением змеи на рукоятке, видимо, Дух Смерти обронил его, когда пытался скрыться, и не заметил.
- Ну вот и зацепка… Может быть, ты расскажешь что-то о своём хозяине… Пока известно только то, что он заодно с заговорщиками. Саша сказала, десять лет назад был ещё один заговор, и они связаны, если я правильно понял, нынешний организован теми же людьми. Тогда тоже вели расследование, должны сохраниться какие-то материалы… Архив! Ну конечно, там могут быть некоторые ответы. Никите ничего не стоит покопаться в архиве и достать нужные документы, у него же есть доступ ко всяким секретам. Это поможет в расследовании нынешнего заговора. Возможно, Саше недолго ждать ответа на главный вопрос: кто отнял у неё мать. Если бы с моей тайной всё было так же просто…
«У вас на двоих одна судьба и одна тайна» — вспомнил он вдруг.
- Где ещё искать причины вражды между нашими отцами, как не здесь, в доме Забелина. Конечно, это неправильно — пользоваться сложившейся ситуацией в своих целях, так делать нельзя, но по-другому никак не получится узнать правду.
«Где может храниться то, что я ищу? Хотя сам не знаю, что нужно искать, что-то важное, относящееся к вражде. Конечно же, в его кабинете, всё самое важное обычно хранят там».
Миша вышёл из Сашиной комнаты. Долго искать кабинет не пришлось, он находился рядом, по странному стечению обстоятельств, дверь оказалась не заперта. Он вошёл, и сразу обратился к письменному столу, ящики были закрыты, но открывать их не нужно. На столе стояла деревянная шкатулка.
- Это и есть то, что мне нужно, это оно, я чувствую!
Дрожащей рукой Миша открыл крышку. Письма, очень много писем, бумага пожелтела от времени, чернила местами стёрлись.
- Читать чужие письма нехорошо, но другого пути нет…
Аккуратно развернув одно из них, Михаил воскликнул:
- Нет, они не чужие, это почерк моего отца! Да, определённо, это его почерк, я не могу ошибаться. Кому же он их писал?
«Лиза, любимая моя, прости меня, прости… Пожалуйста, позволь мне всё исправить, я верю: мы можем вернуть наше счастье, если захотим, очень-очень сильно захотим! Ты же любишь меня, как и прежде, а замуж за Иллариона вышла от отчаяния, я понимаю, и не виню тебя. Это я виноват, не должен был подпитывать надежды Татьяны, сразу сказать ей, что моё сердце принадлежит тебе. Так всегда было, есть и будет, потому что ты — моя судьба. И время от этого не излечит, мыслями, сердцем и душой я всегда с тобой. Думать о тебе, любить тебя, никто не в силах запретить, даже я сам, хотя пытался. Безуспешно, только мучился, наказал себя за ошибки, хотя и сейчас наказан: не вижу твоих глаз. Без них пропадаю во тьме, Лизанька, любовь моя, прости меня, ради нашей любви дай нам шанс… Начать всё сначала,… Пожалуйста…»
- Лиза… Кто такая Лиза? — Миша оторвал глаза от бумаги, увидел на столе портрет, и быстро получил ответ на свой вопрос.
- О Господи, это же мама Саши! Как же такое может быть?! Они любили друг друга… Это всё объясняет… Любили, но не смогли сохранить свою любовь. Может быть, у нас Сашей получится? У наших родителей не было второго шанса, Судьба отдала его нам.
Они так и не дошли до адресата, Илларион приложил к этому руку, хорошо, что не сжёг, сохранил. Он не имеет никаких прав на них, это письма моего отца, думаю, я, как сын, просто обязан их забрать.
В фамильном перстне утвердительно замигал яркий красный огонёк.
Миша вернулся к Саше, несколько минут полюбовался на спящего ангела, потом запер комнату, как она просила, оставил ключ на столе в гостиной, и ушёл, воспользовавшись окном на первом этаже.

Судьба сидела в своём золотом замке в полном одиночестве, обстоятельно подводила итоги своего эксперимента.
«В целом он справился, хотя всё могло быть хуже, был близок к тому, чтобы ошибиться, но сделал правильный выбор. Молодец, что можно сказать. Паша явился к нему не зря, не только страху нагнал, но и помог. Только вот фраза: «Судьбы многих людей, мне до них нет дела», абсолютно неприемлема! Ну ладно, спишем это на эмоции, нервы и всякие переживания. Знак ты почти понял, и про ваш с Сашей шанс отметил правильно, значит, необходимые задатки в тебе есть, чувствуешь мою невидимую руку. Со временем научишься доверять своим предчувствиям, и можно будет двигаться дальше к разгадке тайны твоего отца».
_________________