Микаэль. На острие разума и чувств

Принимайте в читатели.

Принимайте в читатели.

День добрый.Принимайте в читатели.

 » Глава Восьмая

ГЛАВА ВОСЬМАЯ


Души тянутся к друг другу. Проникая теплой волной в сердце. Замирая на короткие мгновенья. Души страстно хотят прикоснуться к друг другу, пусть порой это невозможно. Нет ничего дороже, чем человек, созданный специально для тебя. Там. На Небесах каждому уготовлена вторая половинка, ведь не просто так Бог создал Адама и сотворил для него спутницу. И нам он выбрал того, кто будет рядом до последнего вздоха. Человек не может быть один. Есть препятствия и ситуации, когда он остается один, но все же для него послан был кто — то свыше. Не поняли сразу, оттолкнув собственную судьбу или не оценили, заставляя судьбу отворачиваться от них.
Взволнованный. Черные брови хмуро сошлись на переносице, да и весь вид выражал, каким мрачным выглядел Микаэль Клекчани, разглядывая ее. Она даже съежилась от его тяжелого взгляда, кажется, желающего изучить девушку до мелочей. В карих глазах отразилось недоумение, сменившееся спустя на заботу. А предательская память не дала возможности забыть прошедшие сны, возвращая ее снова и снова в вымышленный мир.
Неожиданно до дрожи захотелось сорвать с него ненавистную маску. Увидеть еще раз эти губы, ласкающие кожу. Обжигающие похуже любого пламени, оставляя невидимые ожоги, которые до сих пор горели.
Ее сердцебиение сбилось, и на какой — то момент Лине показалось, что она перестала дышать. Невольно сопоставляя будоражащие сны и другую реальность, перед глазами сложилась странная картина. Бросило в сладкий жар, стоило представить, как он медленно склоняется к ней. И она тянется к нему, словно он — теплый луч, способный согреть внезапно похолодевшее тело.
Мираж рассеялся, разбиваясь вдребезги. Микаэль протянул руку, проведя подушечками пальцев по ее щеке. Дотронулся до сухих губ, еще больше помрачнев. Она совсем не понимала ничего, будто находилась в тумане. В неизвестности, а в мозге билась исключительно одна мысль.
Она любит его. Слишком быстро. Неправильно, ведь это может быть просто влечением. Или нет?..
- Ты вся горячая, - удивленно воскликнул Микаэль. Подтверждая свою догадку, приложил прохладную тыльную сторону кисти руки к ее лбу. Глубоко вздохнула от резкого контраста противоположностей. Холода и жара. Дожила, - мысленно усмехнулась Лина, от собственных фантазий скачет температура. Уже организм не выдерживает того, что с ней происходит.
- Нет, у меня нет жара, - рассеянно возразила Лина, наблюдая за тем, как он постукивает кончиком указательного пальца по подбородку. Ее слова прозвучали впустую, вовсе не повлияв на его настрой. Меньше всего Лина стремилась к тому, чтобы он относился к ней как к ребенку, нуждающемуся в постоянной заботе. Нет, последнее ей безумно нравилось, и она не возражала. Только другая забота. Иная.
- Интересная клиника получается, - задумчиво бросил Микаэль и отошел от нее, скрывшись за ширмой. До нее доносился лишь его голос, приятно ласкающий слух, расслабляя и снимая напряжение.
- Ох, - сокрушенно бросил Микаэль, вернувшись через несколько минут. - Я не нашел градусник, представляешь? Ладно, давай приступим к работе.
Говорят, за каждую проделку приходится расплачиваться, а тайное становится явным. Вместо того, чтобы лежать в кресле с раскрытым ртом Лина с удовольствием бы провела отведенные минуты с ним в другой обстановке. Без формальностей. Открывая ему постепенно сердце, позволяя войти в него, а не рот.
- Не надо, - выдала неожиданно от себя Лина. - Я имею в виду, что нельзя лечить зуб, если есть температура.
- Кто сказал? - странно покосился на нее Микаэль и снял перчатку, чтобы распластать ладонь на ее горячей коже. - Может, ты простыла? От этого и появился жар.
- Я не хочу! - судорожно вздохнула Лина, заметив, что он подготавливает бормашину. Проклятье! Почему она не может прямо ему сказать, как ей трудно сносить его близость? Поделиться переменами, что творятся внутри. Объяснить, что впервые за семнадцать лет до нее начало доходить, каково это трепетать от пусть и незначительных, но прикосновений мужчины. Каково это любить…
- Что? - переспросил Микаэль. - Подожди, у тебя же невыносимо болит зуб и, как я понял, аллергическая реакция на установленную пломбу. Так?
- У меня кружится голова, - ляпнула первое, что пришло на ум. - Боюсь, я не выдержу и могу потерять сознание.
Боже, Лина, какие глупости ты несешь? Внутренний голос почти вопил, призывая ее остановиться. Образумиться и перестать уподобляться маленьким детям.
Ничего не говоря, Микаэль сел в кресло и выдвинул шкафчик. Достал пузырек и смочил ватные тампоны, прежде чем поднести их к ее носу, и Лина инстинктивно дернулась.
- Сейчас все будет хорошо, - пробормотал Микаэль.
- Я не чувствую запах, - бросила недовольно Лина, к сожалению возвращаясь в действительность, где она — пациентка, а он — обычный стоматолог.
- Как так — не чувствуешь? - изумился Микаэль и поднес ватку к себе, отчего мгновенно поморщился. Выражение его изменившегося лица настолько изменилось, напоминая не взрослого мужчину, а забавного мальчишку, что Лина не сумела сдержать тихую усмешку. - Это же нашатырный спирт...Ты смеешься? Надо мной смеешься?
Внезапно Микаэль встал и направился куда — то в противоположный угол, где находилась дверь. Улыбка исчезла с ее губ. Она не собиралась смеяться, особенно учитывая в каком она положении находится. Но как только Микаэль скорчил машинально подобную рожицу, смех уже разрывал ее изнутри. Не издевательский, а скорее — радостный. Счастливый и полный положительных эмоций, невзирая на то, где они были.
- Возьми и пей, - неожиданно возник мужчина перед ней, протягивая стакан, наполненный до краев мутноватой жидкостью.
- Это что такое?
- Сладкая вода, - спокойно ответил Микаэль, вручая ей стакан. Когда их пальцы соприкоснулись, Лина подняла на него расширившиеся глаза. Ощутил то же самое? Будто прошиб сильнейший электрический разряд дугой. Соприкоснулись душами. Судьбами.
Даже после приема Лина не забывала о разлетевшихся искр всего от одного касания. Лежала на кровати в полном одиночестве, но слышала отдаленно его голос. Хрипловатый шепот. Озабоченный взгляд и то, как осторожно, боясь причинить ей боль, выполнял работу.
Она не могла теперь уснуть. Завтра Рождество - праздник, который ее семья всегда проводит вместе. Дружно и весело после похода в церковь, хотя мама, да и Лина, пусть люди и верующие, но предпочитали оставаться дома.
Ещё в детстве Лина слышала, что есть такое интересное поверье. Съесть очень соленую лепёшку в ночь перед Рождеством, и тот, кто придёт во сне и даст стакан воды, и будет избранником свыше. Не верила раньше, а сейчас хотелось вскочить и помчаться на кухню в двенадцатом часу ночи. Со стороны она напоминала нетерпеливую и капризную девочку, тем не менее ничего не поделать.
Отчаянно. Впервые. Она влюбилась в мужчину. Первый раз в ее жизни, когда сердце дрогнуло.
Когда в голове не осталось мыслей, кроме размышлений о нем. Уставившись в потолок, окруженная тьмой, Лина перекручивала события сегодняшнего дня. Разве любой врач откроет ради очередной пациентки всю клинику, наплевав на отдых? Вряд ли...Может, и Микаэль что — то испытывает. Непохожее на ее, тем не менее не одна она оказалась в лабиринте, откуда невозможно найти выход. А если он и есть, просто они сами запутываются?
И не догадывалась, что на другом конце города кто - то тоже не спит и думает о ней

 » Глава Девятая

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ


Съемная квартира, расположенная на втором этаже маленького и не очень — то шумного района. В отличии от ближайших кварталов, где кипела и бурлила жизнь, здесь, спокойно. Пятиэтажное строение располагалось не в центре, но расстояние не длинное. К тому же многие приезжие снимали квартиру именно в этом районе из — за того, что оплата не превышала минимума.
«- Завтра Рождество, - произнёс Микаэль, оглядывая её во второй или третий раз. - Ты такая нарядная. Куда -то собираешься или где -то была?
- В гости хотела к родственникам, но из -за зуба здесь, с Вами, - машинально проговорила Лина, зачарованно уставившись в тёплые карие глаза. Нет сомнений. Никаких. Она пропала окончательно. Глупо списывать на реакцию тела или обычную симпатию. Это отреагировало её сердце...
- Это же хорошо, да? - прежде чем она успела понять, он протянул руку, намереваясь коснуться её распущенных волос. Отшатнулась инстинктивно, непонимающе посмотрев на растерявшегося мужчину:
- Что Вы делаете?
- Я...просто хотел проверить, не влажные ли твои волосы, - запнулся, осознавая, как нелепо звучит предложение.
Будто Микаэль ляпнул первое, что пришло на ум. Найти причину собственного неожиданного действия. Убедить себя или собирается уверить ее?..
Какое дело ему до волос, если его основная миссия заключена в лечении зубов? Глупо, верно? Только в тот момент он хотел поверить в то, что хоть и не являлось правдой, по сути. В его поступке нет ничего такого, о чем она имела бы возможность рассуждать или делать поводом для дурных грез.
Микаэль просто хотел прикоснуться к ней. Ничего особенного, кроме неприкрытого уже и горящего интереса в его взгляде, который она когда — нибудь непременно поймет. Узнает значение»
Открыв глаза, Микаэль Клекчани провел ладонью по векам, отгоняя воспоминание сегодняшнего вечера. Бывало, он выходил на работу в позднее время, но открывать клинику без спроса шефа — это случалось с ним впервые. Прежде чем что — то предпринимать в стоматологии, он всегда уведомлял и советовался с Эдуардо, все — таки он всего лишь наемный рабочий, а не босс. Хотя позже Микаэль и позвонил доктору Согомони, рассказав об инциденте.
Но все — таки что — то не давало ему покоя.
Он смотрел на экран мобильного телефона. Позвонить или нет?
Учитывая, что его родители поехали в гости к сестре, и он остался в квартире один, Микаэль мог бы так же спокойно куда -нибудь пойти или присоединиться к семье. Нет. Вместо этого он сейчас размышлял, как побороть желание узнать о ней. Об очередной пациентке, но врезавшейся в память.
Хрупкая. Нежная. Совсем ещё девочка, но карие большие глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, проницательно смотрят. Демонстрируют её острый ум, да и Микаэль понял из их первого разговора, что Лина Альби отличается от нынешней молодёжи. В ней что - то было такое, что настолько сильно притягивало его, что иногда Микаэль не давал отчёта своим действиям.
Вот как на данный момент. Вроде, они виделись всего пару часов назад, но он вновь хотел встретиться. Если не встреча, то хотя бы узнать, как она. Глупо, верно? Она не одиночка, а окружённая родительской любовью, к тому же сопровождает её на все приёмы мать, и все же Микаэль не в силах был заставить себя перестать о ней беспокоиться. Будто именно она, Лина Альби, нуждается в его заботе. Если бы он знал её номер телефона, непременно позвонил. Плевать, что она недавно уехала от него после незапланированного приёма. Плевать, что уже около одиннадцати часов ночи, а он до сих пор не спит, хоть и привык ложиться рано. Однако ему ничего не оставалось, кроме того, как приглушать странные эмоции. В столь позднее время тревожить её мать, всем видом показывая, какое повышенное внимание он оказывает её несовершеннолетней дочери?! Что с ним?..Где его хладнокровие?
Микаэль сразу отметил, какая между ними разница. В возрасте. В социальном положении. Она не обычная девочка, а дочь знаменитого адвоката в Италии, выросшая в условиях, которые были чужды ему. Лелеяли. Оберегали. Баловали и потакали всем капризам, как обычно воспитывают в обеспеченных семьях.
Однако Микаэлю казалось, что Лина Альби совсем не такая, каким он привык видеть богатых девушек. Другая. Отличается, судя по тому, как проста она в общении с ним. Смущается и робеет, не пользуясь никакими благами и ни статусом. Придерживалась всех правил приличий и соблюдала безусловную вежливость. Уникальная. Нет. Она точно непохожа на девушек двадцать первого века, на уме которых в большинстве случаев шопинг, парни и слежка за последними писками моды, хотя одежда ее далеко не дешевая. Все равно в карих глазах он искал знакомые черты и находил.
К собственному величайшему удивлению, находил отражение себя. Будто они похожи, хоть абсолютно и разные. Опираясь на твердые доводы разума, он не мог контролировать всплеск радости и восхищения при встрече с ней.
Почему это происходило? Нет, нельзя, конечно, отрицать, что иногда Микаэлю приглядывались некоторые пациентки. Просто типичная симпатия. Нормальная реакция, ничего более, к тому же это никогда не выходило ни за какие пределы. Точнее — не было такого, чтобы обычная симпатия переросла в интерес. А вот Лина Альби его настолько сильно заинтересовала, что он не мог сейчас заснуть, продолжая мысленно перемещаться к ней. Что она делает? Спит? Мучается от зубной боли? Чем она занимается?
Столько ненужных вопросов, забивающих и без того напряженный мозг. На самом деле, в нем была такая черта. Заботливость. Проявление сочувствия и желание оберегать. Может, поэтому — то он до сих пор не женился, учитывая, что в современном мире каждая девушка в состоянии постоять. Дерзкий язычок — главный атрибут молодежи двадцать первого века, а Лина Альби — кроткая, вроде бы, послушная и не язвительная.
Пролистав список контактов и найдя знакомый номер, Микаэль нажал на информацию. Рина Салли. Даже если он один раз позвонит, то вполне сможет сослаться на то, что опасается за здоровье пациентки, ведь не часто же у его больных поднимается температура и…
Опытный адвокат мгновенно раскусит нелепую информацию. Но, по сути, он же не лгал...Ему, на самом деле, важно знать, как самочувствие Лины. Только и в правде есть капля недоговоренности. Он бы не отказался услышать голос Лины, а не ее матери. Вот в чем заключалась абсолютная истина.
Он хотел поговорить именно с ней. Его тянуло к Лине так, что, казалось, душу выворачивало наизнанку в желании провести с ней хотя бы еще немного времени. Какая — то странная сила. Невидимый магнит.
Микаэль резко встал из — за стола и побрел устало в комнату. Завтра. Он позвонит обязательно утром и узнает, как она. Не следует забывать о такте. Он вырос в семье, где вежливость, уважение и тактичность стояли на первом месте. С детства его обучали тому, что сейчас незнакомо и непонятно новому поколению.
Удобно разместившись на кровати, Микаэль подтянул теплое одеяло поближе и подложил руку под голову, убирая подушку. Уставился в потолок, оказываясь мысленно в кабинете, в первый день их встречи. Сначала Лина Альби показалась ему школьницей. Длинная коса, заплетенная из каштановых волос, к которым, чего скрывать, ему хотелось притронуться. На вид они шелковые и мягкие. Большие карие глаза, обрамленные густыми ресницами, и пухлые губы натурального розового оттенка. Худенькая, но довольно — таки симпатичная. Очень даже интересная у нее внешность. Метиска. Горячая смесь итальянской и американской крови. А если один раз пойти против принципов, а?..

 » Глава Десятая

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ.

Лина внимательно следила за движениями мужчины. Он пытался изобразить некую пародию азиатского актера. Приложив два пальца к вискам, Микаэль закинул ногу за ногу и принялся копировать сцену из незнакомой для них обоих комедии. Странно? Если бы его спросили, откуда кадр, он бы никогда не ответил, а она — не угадала, потому что для них важно совсем другое.
Она впервые открыто смеялась над его шуткой, подбадривая его. А ему доставляло истинное удовольствие смешить ее, да и обстановка сложилась такая, что удержаться от веселья невозможно.
И это он, молчаливый и серьезный человек, не разделяющий интересы тех, кто болтает без толку и редко смеется? Рядом с Линой он не узнавал самого себя, по правде.
Солнечные лучи, проникающие в кабинет, падали на профиль Микаэля, и Лина перестала слушать, о чем он говорил. Активно жестикулируя о чем — то рассуждал, но ее вниманием полностью завладели горящие лихорадочным блеском карие глаза. Чуть потянул маску вниз, давая возможность увидеть трехдневную щетину. Очень подходила, делая его похожим на, действительно, привлекательного и востребованного у представительниц слабого пола звезду кино.
- Ага, а еще момент, - на секунду запнулся и задумался, прежде чем выдать. - На породистой лошади скачет всадник. Лица почти не видно из — за закутанного платка, только глаза, везде песок, зато он может буквально лететь на своем коне и рубить все, что попадает ему на пути саблями, которые держат в обеих руках. Вопрос: а кто управляет скакуном? Никаких элементарных реалистичных действий в восточных мелодрамах.
- Неправда! - воскликнула Лина. Они закончили неприятную работу с зубами где — то около пятнадцати минут, и сейчас сидели в более непринужденной атмосфере и вели разговор. Сближающий их осторожно и медленно, позволяя постепенно узнавать друг друга. Не прятать улыбку за маской серьезности и официальности.
- Так и есть, - непреклонно проговорил Микаэль, скрестив руки на груди. - Не встречал еще нормальных фильмов, если они сняты на Востоке. Ладно, японцы и корейцы хоть что — то бывает стоящее снимают.
- Когда — нибудь я Вам напишу список, доктор Клекчани, - специально выделило последнее обращение Лина и попыталась подняться, но крепкая ладонь легла на ее плечо. Не дала пошевелиться, пригвоздив к спинке кресла, и она непонимающе уставилась на него. Даже сквозь шерстяной свитер ощущался исходящий жар. Передающийся и ей, проникая в каждую клеточку тела.
Замерла, почувствовав, как пальцы Микаэля коснулись ее затылка, а сердце ухнуло вниз. Знакомый щелчок, и она выдохнула набравшийся в легких воздух, поняв, что он всего лишь снимает с нее салфетку. Молчал, видимо, решил проигнорировать ее предложение.
- Когда — нибудь посмотрим, синьорина Лина, - в тон ей кинул Микаэль, отчего в ее зрачках промелькнуло неподдельное удивление.
Почти никогда никто к ней так не обращался. Непривычно, особенно от него, но намек ясен и схвачен. Отплатил ей той же монетой, поэтому на губах уже заиграла широкая улыбка.
Она встала, наблюдая за тем, как Микаэль садится снова в кресло и разворачивается к ней спиной, что — то заполняя на разложенных перед ним бумагах. Казалось, с каждым новым приемом он открывался ей с другой стороны. Становился более игривым и свободно переводил тему в то русло, какое выбирал, избегая медицинские термины. Их и так предостаточно, учитывая, где они находятся.
Тряхнув головой, Лина направилась к двери, предвкушая, когда Микаэль, как обычно, встанет у нее за спиной, опережая ее. Дотронувшись до тяжелой копны волос, она резко обернулась. Спохватилась, вспоминая, что на прием к нему приходила с наскоро собранным хвостом. Стоит ей выйти с распущенными волосами, как мать мгновенно начнет осыпать вопросами. Выясняя, чем они занимались. Даже, если ничего и нет, то расчетливый мозг прожженного адвоката приведет к запутанным выводам.
Присев на корточки, Лина прикусила нижнюю губу в поисках потерянного предмета, как вдруг прозвучавший над ней голос принудил ее выпрямиться.
- Что случилось? Что ты ищешь?
- Я...потеряла резинку для волос, - призналась Лина. Иногда с ней происходили неприятности вроде этой. Оставить папки с важными документами в машине? Легко. Забыть у кого — то в гостях какую — нибудь вещицу? Запросто. Правда, теперь ее рассеянность обострилась из — за постоянных путешествий в облаках.
- Вот, возьми! - отряхнув маленькую черную заколку от невидимой пыли, он протянул ей, и Лина благодарно посмотрела на него. Руки предательски дрожали, собирая заново хвост. Необходимо собраться и перестать выставляться перед ним круглой идиоткой. Сила. Воля. Твердость и неприступность...Все летит к чертям в присутствии этого мужчины.
- Почему ты не заплетаешь косу? - немного смущенно улыбаясь, спросил Микаэль, а озорной блеск в глазах отчётливо виднелся.
- Косу? Зачем?
- У тебя густые красивые волосы! Тебе подойдёт! Коса получится длинной!
Первый в ее жизни комплимент , произнесенный оживлённым голосом. И ощущение того, что его нежный взгляд, будто в тёплое одеяло ее обернул, согревая! Потом она поймет, как привыкают. Как сердце вступает в жесткую борьбу с разумом, заглушая его протесты. Как безумно будет не хватать наполненных трепетом подобных выражений. Потом, а пока что Лина лишь покраснела.
- Я, наверное, пойду, - пробормотала она и положила ладонь на дверную ручку, но теплые пальцы, без перчатки, слегка суховатые накрыли ее, не давая нажать и выйти.
- Останься на минуту, - попросил Микаэль, подходя к рабочему столу и открывая переплетенный кожаный ежедневник. Замешкавшись, он буднично бросил.
- Я сегодня тебе подрезал десну. Может болеть немного сильнее, не терпи, а выпей обезболивающее.
- Хорошо, - Почему у нее сложилось впечатление, что он не для этого ее остановил? Следующая фраза Микаэля развеяла сомнения. При других обстоятельствах, например, будь она заранее подготовленной, непременно бы рассмеялась от нахлынувшего счастья. От осуществившейся тайной мечты. От осознания того, что желанное постепенно становится реальным.
- Могла бы ты дать свой номер телефона?
Вместо этого Лина ошарашенно моргнула. Микаэль прекрасно поддерживал связь с ее матерью. Она не забудет, как потрясена была Рина Салли два дня назад, получив звонок в пять утра. Чего таить, и сама Лина в душе плясала от нескончаемого потока радости. Беспокоился за нее настолько, что не дождался и рассвета. Не боялся разбудить чужую семью, преследуемый целью узнать, как она. Получается, немного, но что — то по отношению к ней Микаэль Клекчани испытывает. Неизвестно. Главное — не равнодушие.
- Мой номер? - недоверчиво повторила Лина, машинально прикасаясь к горящей щеке. Похоже, не только она пребывала в трансе. То, как нервно Микаэля озирался вокруг, старательно обходя с ней зрительный контакт, подсказывало, что и он слегка стесняется собственной просьбы.
И нужно быть последней дурочкой, дабы не воспользоваться вожделенной возможностью!
Продиктовав комбинацию из цифр, Лина старательно отогнала подкинутые несносным воображением картинки. Меньше фантазировать и больше зацикливаться на том, что творится на самом деле. Неужели заветное воплощается столь быстро? В невидимом и спрятанном в укромном уголке души списке желаний одним из пунктов был обмен номерами телефонов. Конечно, смелая и решительная девушка вызвалась бы первой предложить такую инициативу, однако Лина не относилась к ним. У нее все в жизни впервые. Благодаря ему. Вместе с ним

 » Глава Одиннадцатая

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.

Лина выводила указательным пальцем невидимые узоры по гладкой поверхности стола. Сидя в кабинете матери в кожаном кресле она буквально физически ощущала исходящее напряжение от родного человека. Похоже, её мама пребывает в не очень хорошем расположении духа, раз решила поговорить с дочерью у себя в офисе, а не дома.
Лина удивилась, когда после приёма у Микаэля они свернули в сторону адвокатской конторы. Предстоял разговор. Она отчётливо понимала это по серьёзному взгляду матери.
- Лина, - наконец обратилась к ней Рина Салли. - Как ты думаешь, как сильно мать любит своего ребёнка?
- Очень сильно, даже безумно, - отозвалась она. Они были подругами, но порой Лина боялась не мать, а её слов. Они могли обезоружить или убить любого. Кого угодно. Пусть она часто и спорила с ней, побеждала и добивалась своего, но не забывал, какой властью обладает её мать.
- Тебе семнадцать лет, - напомнила ей женщина. - У тебя перспективы в будущем такие огромные, что я согласилась отправить тебя на следующий год в Париж. Ты же тоже этого хотела? - Да, это моя мечта! - слабо подтвердила Лина, вспоминая блестящие карие глаза. Сейчас уже не так уверена в том, что хотела.
- Ты не капризная и не избалованная, но я растила тебя так, чтобы ты не знала, что такое отсутствие денег или нужда. Мы с отцом делали все, чтобы ты жила в роскоши. Мы не миллиардеры, но и не последние люди в Италии
- К чему ты ведёшь, мама?
- Я знаю, что в один день ты уйдёшь от нас с отцом в другой дом, - продолжала мать. - Выйдешь замуж, конечно! И я бы хотела, чтобы твоим супругом был не шейх, но обеспеченный и богатый мужчина.
- Ма...
- Сегодня твой стоматолог, Микаэль, просил у меня разрешение на общение с тобой, - проговорила Рина. - Ему очень интересна твоя компания. Он хочет, чтобы Вы общались не только на медицинские темы, понимаешь, да?
Сердце пропустило удар. Вместо воодушевленной эйфории и радости ей показалось, что пространство сузилось. Тесно. Не хватало воздуха, будто кто — то забил легкие чем — то тяжелым, отчего с груди вырвался с трудом вдох.
Она прекрасно знала возможности матери. Если даже в Италии ее уважали и некоторые даже боялись, то что можно говорить о той стране, где жила и работала Рина Салли? Конечно, ее мать далеко не безжалостная, наоборот, она никогда не отказывала никому в помощи. Кроме врагов. Тех, кто переходил ей дорогу. Не уничтожала, но наказывала законом, применяя верное оружие. Правосудием преподавала урок. А если Микаэль попал в список тех, кто перешел все пределы, Лине страшно и представить, что теперь будет. Первое — она больше никогда не сможет ни встретиться, ни увидеть и ни заговорить с ним. Он станет для нее запретом, обойти который невозможно. Нельзя будет нарушить. Рина Салли поступала так, как считала нужным, пусть иногда это и причиняло боль родной дочери, тем не менее вскоре все проходило. Однако это не пройдет. Ни через месяц, ни через год. Ни через всю жизнь…
- А что ты ему сказала? - тихо поинтересовалась Лина, облизнув вмиг пересохшие губы. Кажется, ответ уже и так ясен, и смысл в повторении не уместен. Но ее мать широко улыбнулась и потянулась к ней, одобряющим движением сжав похолодевшие ладони Лины.
- Я дала ему разрешение на общение. То, о чем ты мечтала и хотела, случилось. А номер телефона — то ты ему уже дала, верно?
- Мама, я тебя обожаю! - восторженно почти прокричала Лина, подскочив к женщине и крепко обняв. К чему спрашивать, откуда ей известно о потайных желаниях дочери? Они связаны с самого рождения невидимыми узами, но сильными узами. Кровными. Она может молчать, только обмануть материнскую интуицию не получится ни за что.
- Ты мне скажи, - убрав упавшие на лоб дочери пряди волос, Рина встала и повела ее к кожаному диване. Посадила, заботливо поправляя слегка спутанные волосы Лины. - Ты что — то же к нему чувствуешь?
- Я люблю его! - перебила она, смущенно покраснев и продолжая улыбаться, кажется, до ушей. - Мам, таких, как он, просто нет. Он — потрясающий, честно! В нем есть все, о чем я мечтала: умный, с харизмой, обаятельный, внимательный и…
- Тактичный и воспитанный молодой человек, - подсказала Рина, согласно кивая. - По правде говоря, он мне тоже понравился, поэтому я и не стала возражать против вашего общения.
- Но он же не богат, - Глупо отрицать, что сей факт оставался весомым для их семьи. Не то, чтобы ее родители озабочены идеей выдать единственную дочь за миллионера и соединить два состояния. Просто так установилось, что Лине следует выйти за замуж за человека, зарабатывающего хотя бы миллион долларов в месяц, а о чувствах особо речь и не шла. Нет, Лина могла выбрать избранника по собственной воли. По любви. Главное, их социальные положения не должны различаться.
Она выбрала. Полюбила человека, а не его счет в банке. Позволила ему войти в ее сердце, наплевав на то, кем он работает. Какая у него зарплата и в состоянии ли он обеспечить ей прежний образ жизни. Неважно. Не имело значение для нее, но, возможно, задевало интересы ее матери.
- Знаешь, если он сможет сделать тебя счастливой, - выдержала паузу Рина Салли. - Если ты уверена, что любишь его и готова провести всю жизнь. Если он готов ждать тебя, пока ты выучишься и исполнишь мечту, то, поверь, и мне, и папа все равно, есть ли у него богатство или нет. Мы же тоже не миллиардеры, а просто обеспеченные и не последние люди в городе.
Жадно впитывая каждую фразу, Лина мечтательно улыбалась. Он был для нее лучшим мужчиной. Дурманом. Затуманивая ее разум, по— настоящему лишал сна и покоя. Врывался в фантазии, завладевая полностью ее мыслями. Его голос. Смех. Кажется, он проник и в ее кровь, отравляя сладким ядом. Скрашивающим ее существование в новые краски, убирая тьму, а если она лишится его — противоядия отыскать не выйдет. То, что пробуждало второе дыхание, превратится в смертельное оружие. Так и было. Стоило лишь представить, как ее мать навсегда обрубает хрупкую связь между ними, Лине казалось, она задыхается от бессилия.
- Ты думаешь, я ему чуть — чуть нравлюсь? - прошептала Лина, с надеждой глянув на мать. Когда не осталось тайн и секретов, делиться обо всем стало намного легче. Рассказать и узнать мнения со стороны, особенно от близкого человека.
- Он точно на тебя запал, - твердо произнесла ее мать. - Ты знаешь, когда он о тебе говорил, его глаза прямо горели. Он весь сиял и сто раз меня благодарил за разрешение. Кстати, он немного поведал мне о своей семье, но я тебе потом скажу. Сейчас у меня важная встреча.
Лина чмокнула женщину в щеку и поднялась на ноги. Прошла к двери и остановилась, молча изучая сидящую мать. Не решалась задать последний вопрос, запнувшись. Невзирая на то, что она поддерживает их отношения, внутренний голос не давал расслабиться. А хочет ли Микаэль того же, что и она? Не делает ли Лина слишком поспешных выводов?
- Шофер ждет тебя, - сообщила Рина, ошибочно подумав, что дочь ждет от нее позволения взять автомобиль для того, чтобы добраться до дома. - У тебя сегодня, вроде, нет занятий. Хочешь пройтись по магазинам?
- Нет, дело не в этом, - возразила Лина. Она не была заядлым шопоголиком. Наоборот, порой не переносила длительное времяпровождение в бутиках в отличие от матери. Единственной слабостью являлся отдел музыкальных инструментов или разнообразие дисков.
- Мама, а вдруг он не позвонит? - Выпалила. Несмело. То, чего боялась, пусть и скрывая от себя. Вывернула наружу, ощущая, как отвратительное ощущение недосказанности пропадает. Замкнутость, в которой она не привыкла находиться, спала.
- Позвонит, - спокойно и без лишних эмоций ответила она. - Он позвонит тебе вечером, потому что сейчас он еще осознает, как ему повезет, дочь.

 » Глава Двенадцатая

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ.

Она ждала его звонка. Не подруга. Не невеста. Не жена. Никто для него, поэтому, наверное, он и молчал. Убивал тишиной. Калечил молчанием и заставлял мучительно поглядывать на выключенный экран телефона.
Рука нервно сжимала мобильный. Какое ему до нее дело, да? Если бы хотел позвонил давно, а не растягивал время. На часах ровно без пятнадцати минут одиннадцатого, и ей нестерпимо хотелось перестать ждать. Надеяться. Верить. Не мечтать о том, чего, на самом деле, и нет.
Все логично и просто. Он проявляет к ней интерес исключительно как к пациентке. Почему же Микаэль медлил? Не звонил. Мгновенья превращал в вечность.
Не каждому дано познать, каково это так ждать. Любить сквозь расстояние, разделяя счастье и боль. Часто бывает, что ожидание оказывается пустым. Напрасным. И тогда сердце больно разбивается о действительность. Вдребезги.
А вдруг он вообще не позвонит? С его деликатностью, ненавязчивостью и вежливостью это возможно.
Первым порывом было набрать самой его номер. Остановилась. Спрятала телефон под подушку и легла на нее. Уставилась в потолок. Родители о чем — то громко говорили, обсуждая, и Лина слышала доносившиеся возгласы. Видимо, мать пытается убедить Александро Альби в том, что нет ничего плохого в их общении с Микаэлем. Привести веские доводы и аргументы.
Учитывая, как безумно любили они друг друга, Лина почти уверена была, что отец, как всегда, сначала будет возмущаться, а позже — согласиться с рассудительной женой. Невзирая на долгие годы брака, ее родители не потеряли это прекрасное чувство, соединившее их. Наоборот, сохранили и спустя много лет оно лишь укреплялось и росло.
И Лина так же мечтала об этом. О подобном браке, где любовь и понимание становилось превыше всего. Желала быть окруженной заботой, как ее мать, ни в чем не зная отказа от любящего и верного мужа. Хотела познать настоящий вкус счастья и не утерять отношения в быту.
Похоже, в ближайшем будущем этого не предвиделось.
Поднявшись с кровати, Лина подошла к зеркалу. Взяла подготовленную перед сном таблетку обезболивающего. Подложила под язык, обильно запивая водой, заботливо оставленной матерью на трюмо. Интересно, существует лекарство, способное стереть с памяти определенного человека? Избавить от всех симптомов. Заглушить в ней подобные эмоции.
Неожиданно донеся знакомый звук вибрации. Мгновенье — она кинулась к постели, швырнув подушку в сторону. На дисплее светилось заветное имя. Микаэль. Она внесла его в список контактов, не надеясь, что однажды осмелится ему позвонить. Лично. Сама. Лучшим вариантом оставались его разговоры с ее матерью. Тем не менее прекрасно понимала, что в личной жизни следует проявлять самостоятельность. Последний раз кинула беглый взгляд на часы. Ровно одиннадцать.
Провела подушечкой пальца по экрану, гордо вздернув подбородок. Пусть не думает, что ей так важен его звонок. Как только девушка дает мужчине понять, что он для нее весь мир, он непременно воспользуется предоставленной возможностью, чтобы установить собственные правила для нее. Воспримет безграничную любовь слабостью, которую легко направить против. Да, Микаэль вряд ли способен на столь коварные вещи, однако не следует показывать, как дорог он стал ей за несколько дней.
- Алло, - старалась казаться беззаботной. Притвориться, словно и не поняла, кто звонит в столь поздний час. - Слушаю!
- Это Микаэль! - Его голос тихий. Пробирает до дрожи. Проникает в каждую клеточку. В тишине. В безлунную ночь, когда не хотелось смотреть в окно. Одна тьма. А он будто неожиданная резкая вспышка света во мгле. Пританцовывая, не замечая, как на губах играет дурацкая улыбка, Лина приблизилась к окну. Девятиэтажное здание напротив их частного дома погрузилось во мрак. Похоже, спали сегодня все, кроме нее. И его…
- Я Вас слушаю, - напустив непринужденность, сказала Лина, постукивая кончиками ногтей по мраморному подоконнику.
- Как самочувствие? Я разговаривал с твоей мамой, и она говорит, что ты сегодня, да и вчера особо ничего не ешь. Почему? - от того, как строго прозвучало одно слово, Лина невольно нахмурилась. Обращается как с провинившимся ребенком?
- Не хочется, - кинула она. - Если я и буду голодать несколько дней, со мной ничего не случится. Организм способен выживать без еды около недели.
То ли его слишком заботливый тон, будто он разговаривает с маленькой девочкой, то ли его вопросы натянули внутреннюю струнку. Принуждая отвечать, словно это не она маялась весь день в ожидании долгожданного звонка.
На другой линии повисло молчание. Какая же она глупая! Правда, Лина совсем не знала, о чем вести с ним диалог. Растерялась. Забыла обо всем, стоило услышать его. Будь у нее опыт в общении с мужчинами, Лина, естественно, не поддерживала его молчание. Только прерывистое дыхание выдавало то, что Микаэль не сбросил вызов.
- Что еще интересного расскажешь? - наконец — таки произнес Микаэль, разрывая затянувшуюся паузу. - Ты сейчас проходишь лечение, поэтому тебе надо усиленно питаться.
- Походы к стоматологу не подразумевают питание, - прикрыла рот ладонью, понимая, какую чушь несет. Что с ней? - Извините, я…
- Это ты в Интернете прочитала?
- Нет, у меня есть книги про стоматологию, - ляпнула первое, что пришло на ум Лина, сразу прикусив зубами нижнюю губу. Она настолько одичала в компании пианино и нот, что разучилась нормально говорить. Хотя она впервые общается с кем — то, кто бы вызывал в ней эту бурю внутри. Неосознанно и не догадываясь пробуждал самые бурные фантазии. В кого она влюблялась с каждой секундой сильнее.
- О, даже так? - прозвучало неподдельное удивление в восклицании мужчины. - И какой же диагноз ты поставила? Острый или хронический?
- Диагноз? Нет никакого диагноза! - запнулась Лина и покраснела до корней волос. Он смеялся. Живо и весело, и она подхватила задорный смех, ощущая необычную легкость. Есть в Италии одна легенда о том, как безумные чайки могут говорить с морем до бесконечности. До одури. Взахлеб. Кто бы услышал их со стороны, то непременно изумился, откуда девушка, ничего не знающая толком о зубах, лечении и стоматологии, свободно говорила с опытным доктором, переставшим быть для нее врачом. Словно перевоплотился в ординатора, слушающего внимательно преподавателя. Вникающего в ее фразы и переспрашивая по два — три раза, хотя оба где — то на грани сознания понимали. Ему не нужно то, что он проходил и знает. А ей не следует говорить о том, о чем она не в курсе, тем не менее они продолжали. Иногда смеясь, иногда затихая, слушая дыхание. Раздавшиеся гудки на другой линии прозвучали неожиданно, как гром среди ясного неба. Надоела? Устал с ней вести беседу о том, с чем сталкивается ежедневно? Прежде чем поняла, непослушные пальцы уже набрали его номер. Молниеносный ответ после первого гудка.
- Прости, пожалуйста, у меня...закончились деньги на телефоне, - нехотя признался Микаэль, не солгав и не утаив. И вновь они погрузились в безумство, разделенное на двоих. Что может быть между ними общего?
Кажется, Лина нашла верную тему. Его профессия. Дивилась, откуда в ее мозге заложено столько бесконечной информации о зубах и почему он слушает ее бред?
Тиканье, раздающееся сверху над ее головой, заставило поднять блестящие от азарта и восторга глаза. Три часа ночи. Она еще ни с кем не говорила так долго. Безустанно. Что — то в нем есть такого, чего нет в ни в ком. Прежняя Лина не стала бы вдаваться в подробности лечения зубов, предпочитая держаться подальше от медицины. А здесь взяла инициативу, и еще одна возникшая неловкая пауза, затянувшаяся на пару минут, вынудила Микаэля признать.
- Уже поздно. Ложись отдыхать! Спокойной ночи, Лина!
- Вы правы, - согласилась она, не решаясь преодолеть последнюю грань. Переступить через принципы. А если не поймет? Слишком много боязни. Страха потерять. Опасения, что тонкая невидимая нить, связывающая их, порвется. - Спокойной ночи!
Как только телефон выключился, Лина едва не застонала от досады. Все — таки она — круглая идиотка! Неудивительно, если его интерес к ней угаснет. Наверняка, она доказала ему, что еще не выросла до подходящего для него уровня. Показала наивность и глупость. Точно. Это их первый и последний разговор, пусть и запомнится навсегда.
Но на следующее утро ровно в шесть часов утра ее разбудило пришедшее на мобильный телефон короткое сообщение. Именно это войдет в обыденность. В то, без чего уже не смогут оба. Ее утро начинается с однотипных посланий от него. Под звук смс просыпаться и встречать первые солнечные лучи с улыбкой.
«Доброе утро! Как самочувствие?»

 » Глава Тринадцатая

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ.

Окинув себя изучающим взглядом, Лина поправила вьющиеся локоны. Постоянно, когда она мыла голову, ее волосы становились пушистыми, и папа часто называл в детстве дочь «Пушистиком». Иногда это ей нравилось. Порой она терпеть не могла подобный вид прически, а сейчас находилась в смятении. Как оценит Микаэль? Что он скажет? Кто бы мог подумать, что за три дня общения по телефону они стали понимать друг друга с полуслова. Не только на медицинские темы. Их интересы в разных направлениях, например литературе и живописи, оказались общими, да и просто слушать его голос, рассказывающий о чем — то, приносило исключительно удовольствие. Как человек, пробующий сочный сладкий фрукт, с наслаждением слизывая капельки сока, так и Лина впитывала его предложения, чтобы после перекручивать в голове перед сном и не верить собственному счастью.
Сейчас казалась полной ее жизнь. Во всех смыслах. Не хватало лишь одного. Достичь заветной мечты. И все. Тогда она полностью может окунуться в водоворот чувств. Погрузиться в него. Стать с ним единым целым.
Микаэль Клекчани. Ты дотронулся до той струны моей души, что спала так долго, а теперь не умолкает ни на секунду. Поет, и мне захотелось вместе с ней слиться в песню чудесную. Под такт, ловя волшебный ритм. Мне захотелось любить и быть любимой, невзирая ни на возраст, ни на принципы.
Мир кружится и цветет. Несмотря на то, что зима, для меня будто настала весна.
Каждому человеку суждено испытать то мгновенье, когда ваша душа запоет от неимоверного счастья, а сердце будет ликовать от любви. Только, к сожалению, неминуем день, когда наступит...гробовая тишина. Везде. В душе и сердце будет так тихо и пусто, что мы еще удивимся, почему раньше слышали эти звуки…
Звук сообщения отвлек ее от посторонних мыслей. Взяла телефон и невольно улыбнулась. За три дня она отметила, что мужчина просыпается достаточно — таки рано. По сравнению с Линой, но и ложиться не позднее, чем в десять. Правда, после знакомства с ней график кардинально изменился, и он вовсе не возражал.
«Только самая лучшая музыка»
Открыв присланные аудиозаписи, Лина застыла. Пораженная. Хорошо известные мелодии, а голос, поющий с болью и страстью каждый слог, знаком. Она это все слышала. В снах. В тех мгновеньях, когда боялась саму себя. Своих чувств. Откуда он узнал об этой музыке? Первый вопрос, готовый слететь с ее языка, тем не менее Лина сдержалась. Не следует забывать, что ни одна она является ценителем восточных композиций. Даже в этом они с Микаэлем схожи. Абсолютно. Разве такое бывает? Два посторонних и незнакомых человека, объединенных чем — то непонятным. Тем, чему сложно подобрать верное объяснение, однако именно это магнитом притягивает их друг к другу.
«Спасибо большое!»
Мгновенный ответ. Не заставил ее ждать, словно сам считал минуты, когда она напишет ему.
«Скоро встретимся! Ты завтракала?»
Лина настраивала себя на том, что ей необходимо привыкнуть к его порой странным вопросам. Например, вчера во время разговора он неожиданно ляпнул то, о чем после извинялся. Хоть она и не держала на него ни обиду, ни зла, однако его предложение засело в мозге. Не давало совершить еще один шаг вперед. Не позволяло перейти с ним на «ты», убирая дистанцию, особенно после того, как Микаэль поинтересовался. Как ее родители относятся к тому, что она, юная девушка, общается со взрослым дядей? Последнее, как неожиданный и непредсказуемый удар хлестом. Под дых.
Дядя? Учитывая, что разница между ними около восьми лет? Отец Лины старше матери на двенадцать лет, тем не менее это не мешало им построить счастливый семейный быт.
А знает ли она его возраст? Нелепо и подумать, но нет. Да и зачем? По его виду сразу можно понять, что мужчине нет и тридцати. Подтянутый. Без единого проблеска седины в черных волосах. Живой и не угрюмый. Он походил на парня, которому едва перевалило за двадцать пять.
«Да, позавтракала!»
« Я пошел работать. До встречи, Ли»
Сокращенно. Если бы к ней так обратился кто — нибудь другой, непременно бы получил замечание. Только не Микаэль. Ему можно. Все.
Однако воспоминания о его последних словах не давали покоя. Не забывались. Врезались в память. Может, его беспокоит то, что он старше ее? Почему молчит? Не зарекается об этом, словно для него ничего не значит, что она еще несовершеннолетняя. По крайней мере, умело и искусно избегает темы, где ключевую роль играет возраст. По сути, важно ли, кто и когда родился? По — любому в отношениях или мужчина или женщина старше избранника.
Слишком много размышлений по этому поводу, потому что спустя два часа Лина продолжала сопоставлять разные факты. Видимо, это отразилось в ее взгляде, потому что стоящий рядом с ней Микаэль тронул ее за плечо. Вернул в реальность, принуждая оторваться от процесса анализирования каждой их беседы.
- О чем ты так усердно думаешь? - усмехнулся он. - Ложись в кресло и...Лина, ты похудела, кстати!
Только сейчас заметила, как карие глаза скользят по ее фигуре. Слегка расширенные. Исследует незначительные мелочи на черном свитере, расшитым белыми кружевом. Останавливается на тяжело вздымающейся груди, прежде чем медленно подняться к машинально приоткрывшимся губам. Микаэль обладал странным даром влиять на нее по — особенному. Гипнотизировать, лишая возможности двигаться и вовлекая в расставленную ловушку, куда она с радостью бы угодила.
- Почему Вы закрыли дверь? - Обычно, он оставлял маленькую щелочку, позволяя свежему воздуху проникать в кабинет. Как и чужим голосам ожидающих в приемной людей.
- Не хочу, чтобы кто — то мешал, - просто кинул он и сел в кресло, придвинув его поближе к ней. - Все — таки ты очень похудела.
- Ошибаетесь, - отрицательно возразила Лина. - Наверное, из — за того, что не видели меня несколько дней или не обратили внимание на…
- Все, что касается тебя, для меня важно, - перебил Микаэль, отчего Лина сразу примолкла. - Все, что происходит с тобой, я замечаю. Любые перемены.
- Правда? - вырвалось у нее. Неожиданно она почувствовала, как прохладные подушечки пальцев Микаэля коснулись ее щеки. Зажмурилась, наслаждаясь прикосновением. Провел кончиком по веку девушки, будто очерчивал контры ее глаза. Запоминал. Он знает ее: от и до. Начиная с ее боли и заканчивая тем, что поднимает настроение. Ему несомненно можно довериться. И ей хотелось веселить его и заставлять чаще смеяться. Пусть он и надевал маску серьезности и деловитости, Лина ждала вечера. Его смешных смайликов в текстовых сообщениях. Остроумных вопросов, которые она парировала с восторгом. Далеко, однако Микаэль находился с ней рядом. С раннего утра и до поздней ночи. Везде ощущалось присутствие. Неважно, что физически они не могут пока быть вместе, зато их души сблизились еще в первую встречу.
- У тебя упала ресничка, - Лина недоуменно посмотрела на ладонь, незаметно поглаживающую ее кожу. Непохоже, что на сей раз Микаэль обманывал, да и плясавшие чертики в глубине его зрачков подсказывали другое. Это всего — то неуклюжая отмазка. Причина, из — за чего он не может отнять руку. Правда заключалась в ином. Они оба догадывались, чего им не хватает, но не могли перейти границы дозволенного. Не сейчас, когда неизведанные ощущения и неповторимые эмоции перемешиваются в сумасшедший коктейль жгучего интереса. Глубокой зреющей привязанности. И, похоже, еще односторонней любви.
Будто сбросив оцепенение, Микаэль тряхну головой и принялся подготавливать инструменты, не сводя взгляда с нее. Испытующе, ожидая, начнет ли она первая разговор. Прогадал, потому как Лина молчала, пытаясь отпустить прошлое. Не уделять внимание его скрытому подтексту. ДЯДЯ. Четыре буквы. А наплевать на них и вздохнуть свободно не получалось.
- Ты наполовину итальянка, да? - получив утвердительный кивок, он спустил маску. Тонкие губы искривила лукавая усмешка. - Ты не знаешь итальянский? Тоже верно...Чуть — чуть понимаешь? С сегодняшнего дня мы будем стараться больше говорить на нашем языке.
- Зачем? - вздернула Лина. В семье она не часто употребляла в обиход родной язык матери, хоть немного и разбиралась в нем. Удобнее и привычнее выражаться на английском, приученном ей с детства, тем более, кроме Рины Салли, никто не владел свободно этим языком, а для отца он оставался самой трудной загадкой.
- Я хочу тебя научить, - твердо ответил Микаэль. Так резко, не давая возможности оспорить его решение. - Я буду учить тебя итальянскому, а ты доводить мой английский до совершенства. Договорились, cara mia?
Чудесный сон или желанная действительность? Это все ей безумно нравилось. Сдержанный в прикосновениях и не проявляющий импульсивности, в отличие от нее, Микаэль Клекчани — тот, кого ей привела судьба. Точнее — ее к нему, соединяя их направления в единую дорогу. Тогда сложно было предположить, что пути могут разойтись без шанса на повторное сплетение.

 » Глава Четырнадцатая

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ.

«Можем перейти на ты»
Стопка нот, аккуратно перебранных и сложенных по порядку, едва не выскользнула из ее рук. Стоило увидеть появившееся на экране лежащего на столе телефона сообщение. Впервые за несколько дней Лина сочинила несколько композиций. Превзошла саму себя, вкладывая в мелодию полностью душу, наполненную любовью. Пальцы трепетно скользили по клавишам, словно лаская их. Перебирали, создавая новые и неслыханные раньше мелодии. Весь дом наполнился чудесными звуками, отгоняя тишину и разрывая обстановку напряжения. Передавая крупицы собственного счастья всем. Оживляя и вдыхая новую жизнь во все, перестав мучиться в одиночестве. Нет повода теперь грустить. Лишь радость, которой ей так не хватало.
Что ей мешало сделать еще один шаг? Перейти на ТЫ. Проще. Ближе. Но в то же время сложнее. Боль от этого будет отзываться еще, как и разлука превратится в целую вечность.
А сейчас только робость стала препятствием. Отложив ноты в сторону, схватила телефон и побежала в спальню, как нашкодивший ребенок, укравший конфетку тайком от родителей. Сердце билось в грудной клетке, словно вот — вот вырвется наружу. Ладони предательски вспотели, грозясь уронить мобильный. Комната стала единственным местом, где она становилась единым целым с тем миром, что открыл для нее Микаэль.
Новый. Неизведанный. Там, где нет ничего важнее,чем он. Их общение. Наверное, именно его не доставало для обретения полной гармонии. Нахождения покоя и умиротворения от того, как спокойно он говорил. Он не только слушал ее, но и слышал самое главное.
« Почему на «ты?» Нажала на ОТПРАВИТЬ и замерла, ожидая ответа. Незамедлительно откликнулся, и она тихо рассмеялась. Только Микаэль способен был на это.
« На «Вы» в славянских странах раньше обращались к врагам и обозначало что — то нечистое, темное»
« Значит, не нравится, как я обращаюсь? А что еще не нравится?»
Прикусила нижнюю губу в предвкушении. Чувствовала, как там, на другом конце города мужчина, наверняка, захохотал. Не знала, почему, но уверенность в том, что последнее сообщение насмешило его, росла с неимоверной силой. Хотелось смеяться заодно. Вместе.
Но внезапный звонок вмиг стер улыбку. Похоже, ему не очень — то нравится играть в «кошки — мышки». Она не была против перейти с ним на новый уровень в отношениях, осознавая, как это глупо выглядит со стороны.
Провела подушечкой пальца по экрану, поднося телефон к уху. Сразу услышала слегка сбивчивое дыхание. А до нее доносился учащенный стук собственного сердца. В разговоре с ним забывались все ненастья, а печаль отходила на второй план. Оставался где — то в глубине души страх однажды все потерять. Лишиться, как только прекратится ее лечение. Как только она перестанет ходить к нему…
- Ты одна? - первое, что вырвалось у мужчины, и Лина оглянулась вокруг. Никого. Дверь спальни закрыта плотно, даи если кто — то соберется войти, обязательно постучится.
- Да!
Короткая пауза. Обдумывал, как правильно подобрать необходимые фразы, чтобы выразить желание. Деликатно. Тактично, в неповторимом стиле Микаэля Клекчани.
- Я понимаю, что ты воспитана, - начал Микаэль. - Ты такая большая умница! Но я не буду против, если ты будешь обращаться ко мне на «ты», наоборот, только рад.
- Почему? - Да, хотелось продолжения. Узнать, какие чувства испытывает к ней он. Правда. Наконец — то получить долгожданное признание в том, что она небезразлична. Открыто и честно.
- Потому что «ты» сближает, - ответил Микаэль, и Лина сжала край одеяла, сдерживая рвущееся восклицание. - Когда ты мне говоришь «Вы, то будто держишь на расстоянии. Как — то так...
- Хорошо, - согласилась. - Но мне нужно привыкнуть к этому.
На другой линии раздался веселый смех, пробуждающий волнительный трепет внутри. Когда она слышала, как смеется Микаэль, будто все окрашивалось в разные краски. Ярко. Уничтожая страхи.
- Я настолько привык уже к нашему общению, что рука каждую секунду тянется к телефону, чтобы проверить, нет ли от тебя сообщения!
- Это...странно, наверное, да?
- Со мной такое впервые, честно говоря!
Смутилась от последнего предложения и замолчала. А, может, это подходящий момент? Задать ему напрямую вопросы, не дающие расслабиться и полностью отдаться тому, что должно сбыться. Не бояться и не опасаться того, что будет, заведомо зная. Он все равно будет с ней.
- Микаэль, я хотела спросить…- запнулась, чувствуя, как покраснели щеки. - Я...Мне нужно...Дело в том, что я давно хотела….
- Ты стесняешься? О, смущается — то как! - довольное мычание, после которого последовал тихий смешок. - Не надо! Говори, что душе угодно.
- Я лучше напишу! - прежде чем он успел добавить, Лина сбросила вызов и прикрыла пылающее от стыда лицо. Нет. Или сегодня. Или никогда. Ей следует получить предельно точные ответы на поставленные вопросы. Ясно понимать, к чему готовиться. Чего ждать. Осознавать, стоит ли открыться мужчине и поведать, как сильно полюбила его.
«Буду стараться обращаться так, как ты хочешь»
Два весело улыбающихся смайлика ей в ответ.
« К хорошему быстро привыкаешь. А как тебе хотелось бы? Вы или ты?
Как тебе больше нравится, Лина?»
« Не знаю, по правде! С одной стороны — это правильно и так должно быть, ведь мы общаемся не только о стоматологии, но с другой — у меня язык не поворачивается...Буду говорить «ты»! Но на приемах не смогу»
« На приеме ты пациентка, а я врач! Все правильно. На «Вы». Оба будем на «ВЫ».
Лина облизнула вмиг пересохшие губы. Совершилось! Признался, что он не воспринимает ее исключительно пациенткой. Кто — то больше для него. В ней пылал огонь, потушить который уже не получится ни у кого. Языки пламени жадно облизывали внутренности, не принося боли, а разнося дикое удовольствие. До черных пятен перед глазами вчитывалась в каждую буковку. Как же она его любила! Это сложно просто передать, это нужно ощущать.
«Я спрошу кое — что?»
« Что хочешь...»
«Почему ты стал общаться со мной?»
«Ты очень интересная, умная, симпатичная, воспитанная...»
Палец, набирающий очередное послание, застыл. Он написал, а ей казалось, что его слова эхом отдаются в ушах. Глубоко вздохнула, перечитывая несколько раз. Запоминая и откладывая в памяти, чтобы помнить всегда. До последнего вздоха.
«Жалко, что здесь нет выставок итальянских художников. Мы могли бы с тобой пойти»
«Жалко»
« Ты записываешь, когда играешь на пианино?»
«Да»
«Я хотел бы послушать»
«Конечно, сейчас отправлю»
Есть такие чувства, которые не забываются. Они остаются с нами на всю жизнь. Отпечатком. Некоторыми воспоминаниями дорожат целую вечность. Их будет хранить не память. Сердце. Можно удалить номер телефона. Сообщения и фото. Только еще никем не создана функция «удалить» смех. Голос. Воспоминания. Они не умирают, разрушая нас.
И он подарит ей самые лучшие памятные мгновенья, прежде чем уйти…
Они будут перекрывать кислород. Прожигать душу. Причинять нестерпимую боль. Приходить снова и снова, но их невозможно ни стереть, ни прогнать. Для кого — то все это глупо и смешно. Для них любовь — это уже не чувство. Там лишь пустота. Их время прошло, и слово стало ненужным и избитым. А для кого — то это ВСЕ….

 » Глава Пятнадцатая

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ.

Каждая девушка хочет, чтобы ее любили. Но больше всего она мечтает стать самым главным для мужчины. Быть всем миром, как он для нее. Первой. Важной и незаменимой. Той, ради которой можно бросить все и окружить таким вниманием и заботой, чтобы даже тень одиночества не упала на нее. Это отличается от того, что дают родители. Намного. Нельзя и приводить в сравнение. Найдет минуту, чтобы позвонить. Узнать, как она, что ела сегодня. Не станет ни в чем винить. Мужчина, которому она, на самом деле, нужна. Он будет любить. Беречь. Уважать и ценить. Для него не телом, а душой необходимо завладеть навсегда. Наивность и неопытность посчитает наградой для него. Даст почувствовать, что для него она — единственная. Неповторимая. Боль никогда не посмеет причинить. Только одна слабость станет его. Страх потерять ее.
И Микаэль позволял ей испытывать это. Давал то, о чем она грезила. С самого утра и до поздней ночи он заваливал ее сообщениями или неожиданными звонками, когда сердце пропускало удар. Лина уже привыкла к подобной реакции на него. Воспринимала как нечто положенное. К ее удивлению, родители ничего не имели против тесного общения. Не возражали. Отец делал вид, будто не замечает, как с каждым днем меняется дочь. В лучшую сторону. Постоянно смеясь и не переставая излучать свет. Мать же понимающе смотрела на влюбленную девочку, не влезая в отношения, лишь изредка давая советы. Все было настолько идеально, что Лине порой становилось страшно. А если это сон?..
Вот она проснется и всему наступит конец. Ничего не останется, кроме сосущей пустоты и ощущения обреченности. Только с каждым днем убеждалась, что происходящее — реальность. Настоящая.
Расчесывая слегка влажные волосы после принятого душа, до Лины донеся знакомый звук. А она еще размышляла, куда пропал Микаэль на целых тридцать минут.
«Чем занимаешься? Что делаешь?»
Быстро набрав ответ, Лина отправила сообщение и вздохнула. Посмотрела на собственное отражение в зеркале и широко улыбнулась. Преобразилась. Не напоминала больше чересчур застенчивую и робкую девушку, какой была до встречи с ним. С Микаэлем она могла говорить, о чем угодно. Выражая все мысли в длинных посланиях, получая поддержку и вдохновение. Он прислушивался к ней и ее желаниям. Иногда покорно сносил маленькие капризы, не осуждая, а лишь отвечая пониманием. С ним Лина ощущала естественность во всем. Свободу. Правда, одной темы они старательно не касались. Их отношений. Любви. И она догадывалась, что об этом пока еще рано рассуждать или заводить разговор.
Возможно, уже скоро…
« Ты любишь фотографироваться?»
« Не очень. Я плохо получаюсь:
« Я тоже. Лина, отправь мне свою фотографию! Пожалуйста!»
Не то, чтобы она стеснялась своей внешности, тем не менее она никуда и никогда не сливала фото. Не регистрировалась в социальных сетях, выставляя на профиль бесконечное количество картинок, как делает нынешняя молодежь. Его просьба обескуражила. С одной стороны — порыв немедленно исполнить его желание овладел ею, но с другой...Она сомневалась. Не понимала, откуда взялась эта неуверенность? Легко отправить, но трудно сделать.
« Для чего тебе моя фотография?»
« Хочу посмотреть. По фото можно многое сказать о человеке»
« Будешь проводить диагностику?»
Иногда достаточно было нескольких секунд общения с ним, чтобы заставить ее улыбаться. Смысл каждого общения — это счастье. Если оно не приносит радости, то не следует и продолжать. Пытаться обмануть себя — просто, а лгать собственной душе — невозможно. А Микаэль превратился для нее в источник жизни. Только она еще не знала одну вещь. Бывает, что любовь и счастья не соединяются. Идут по разным дорогам. Вместо того, чтобы дополнять друг друга, они разъединяются.
« Пришли фото, Лина»
Немного поколебавшись, она отыскала в альбоме когда — то скачанную из Интернета картинку японской гейши и отправила мужчине. Сейчас он непременно наберет ее с расспросами или отшутиться. Изумлялась таким детским выходкам, но ничего не могла поделать с собой. Сложный характер. Или просто стремление подразнить немного его. Какая разница, если в итоге он поймет ее. Как всегда.
«Очень красиво! Тебе идет кимоно!»
Легкий румянец залил лицо, и Лина сразу приняла вызов. Мельком глянула на часы. Ровно семь. Значит, он уже закончил работу и собирается домой, закрывая клинику. Она запомнила распорядок дня. Во сколько встает и ложиться, когда едет на маршрутке в стоматологию и возвращается после. До мелочей. Абсолютно любые детали о нем были для нее важны.
- Я так понял, что фотографии не дождусь, - его игривый тон заставлял мурашки приятно бегать по коже, и Лина откинулась на подушку. Закусила кончик длинного ногтя указательного пальца и с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Боже, так хорошо ей не было ещё никогда. Внутри будто взорвался какой - то фейерверк, согревая теплотой и заставляя сердце биться быстрее.

- Правильно понял, Микаэль, - нарочито выделила его имя Лина, делая ударение. Не видела, но представляла, как его губы изогнулись в улыбке. Её догадка оправдаюсь, стоило на другой линии раздаться громкому смеху.
- Почему? - полюбопытствовал Микаэль.
- Ты видел меня совсем недавно, - напомнила Лина.
- Уже неделя почти прошла, - снова усмехнулся Микаэль. - Это акт доверия, наверное. Ты мне доверяешь?
И он ещё спрашивал? Верила ему больше, чем самой себе. Безоглядно и беззаветно. Кажется, если бы он попросил её жизнь, она без лишних слов отдала. Однако позже Микаэль возьмёт у неё намного дороже, чем просто жизнь. Уничтожит эту веру и растопчет гордость
- Верю, - прошептала Лина. - Конечно же верю! Но вот фотографию принципиально не пошлю! Ты не помнишь, как я выгляжу?
- У меня отличная память, - в тон ей кинул Микаэль. - Несмотря на то, что мне уже тридцать пять лет, я помню все до мелочей и редко, что забываю.
Лина почувствовала, как краски отлили от лица. В горлу предательски запершило, и она закашляла, не веря услышанному. Не может этого быть... Наверное, она просто неправильно поняла.
- Сколько ты сказал тебе лет? - затаив дыхание, спросила Лина. Как она не догадалась узнать его возраст раньше. Смущалась и не решалась заговорить об этой теме. И, видимо, зря.
- Тридцать пять уже, моя хорошая, - просто ответил он, будто сообщал ей обыденную вещь. По сути, это и есть типичный вопрос, но для неё обладал эффектом обуха по голове.
Молчала, не в силах ничего произнести. Кто -то невидимой рукой сжал её шею, мешая говорить.
- Лина? Подожди, а сколько ты думала мне лет? - пришел, наверное, его черёд удивляться.
- Это имеет значение сейчас?
- Нет, мне интересно, скажи!
- Двадцать семь или двадцать восемь, - почти пропищала Лина, с ужасом осознавая, какая пропасть между ними простирается на данный момент. Одна вещь, способная уничтожить все. Сжечь дотла и развеять пепел. Его возраст. Их разница.
- Я тебя понял, - вдруг приглушенно сказал Микаэль, разрывая напряженную атмосферу. На части. Вздрогнула, впервые столкнувшись с непривычной холодностью.
- Что ты понял? - не узнавала и собственного едва различимого голоса. Предательская дрожь прошлась волной по телу. В висках мигренью пульсировали фразы мужчины. Тридцать пять. Как темное клеймо. Как проклятая цифра, несшая роковые препятствия.
- Нам нужно реже общаться и все это заканчивать, - будто сам себя убеждал Микаэль, лишая ее шанса возразить. - Мне пора домой! Пока!
- Нет! - воскликнула она в пустоту, когда на другой лини раздались гудки. Она не может потерять его. Микаэля. Мужчину, ставшего ее второй половинкой. Того, без кого, кажется, и дышать сложно. Вместо мягкости и поддержки она лишь показала отчужденность. Без доверия не существует отношений. Куда делась та непосредственная девушка, с которой он впервые познакомился? Почему она молчала тогда, когда Микаэль хотел слышать, что не один он уступает и понимает? Вместо позитивных эмоций, которые дарил ей Микаэль, она оттолкнула его. Сама…

 » Глава Шестнадцатая

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Лина никогда не знала, до какой степени сумасшествия может полюбить. Без каких — либо пределов. Без рамок. Без границ. Она готова была полностью отдаться этому чувству. Вложить в нее всю себя. Будоражит кровь. Бьет дрожью при мысли, что больше никогда у нее не будет возможности услышать его голос. Слова. Просто осознавать и быть уверенной, что он есть. Рядом, пусть и далеко физически, но он с ней.
Кончик носа покраснел, и она понимала, что вот — вот расплачется. Еще минута — слезы градом хлынули по щекам. Она не переставала набирать заветный номер в попытке дозвониться до него. Не отвечал. Противные длинны гудки на другой линии и никакого ответа. Игнорировал ее звонок, при этом не сбрасывая, словно нарочито мучил. Даже если так — она заслужила сполна.
Разве для настоящей любви есть помехи? Препятствия всегда преодолимы. А возраст превращается в обычную цифру, не имеющего значения. Не влияет на будущее. Что же она наделала? Собственными руками разрушила только — только строившееся счастье. Поломала, не догадываясь, как сильно будет сейчас разрываться сердце. На части.
- Лина, что случилось? - проходившая мимо ее спальни мать зашла внутрь, услышав сдавленные всхлипы. Застала дочь, сидящей на краю кровати, склонив голову и плача над экраном мобильного телефона. Лицо мгновенно вытянулось, а черных глазах отразилась вспышка внутреннего гнева. Рина Салли старалась редко показывать ярость, предпочитая решать вопросы молча, а остальное — тушить внутри. В отличии от дочери, которая открыто демонстрировала чувства.
- Микаэль что — то сказал? Он тебя обидел? - Никто никогда не то, что оскорблял, даже не смел грубить ей, и она старательно возводила неприступные стены. Защищала единственного ребенка от жестокости мира, хоть и понимала, что когда — нибудь придется столкнуться с безжалостной реальностью. Не сейчас. Пока она жива, мать готова ради своего чадо на абсолютно все и принимать удары за него. Как отдать, так и забрать жизнь. И в то же время Рина Салли не давала безумной материнской любви победить справедливость, заложенную в ее генах.
Лина подняла наполненные слезами глаза на мать. Не знала, с чего начать, как рассказать ей о том, что могло окончательно сжечь дотла их отношения с Микаэлем. Превратить в пепел. Но и скрывать долго правду невозможно, ведь тайное всегда становится явным. Нет, язык не повернется в эту минуту, когда по реакции матери было видно, что она настроена далеко не дружелюбно к избраннику дочери, продолжить.
- Нет, он не обижал меня, мама, - всхлипнула Лина. - Разве такой, как Микаэль может кому — то причинить боль? Это все я…
- Вы поссорились? - догадалась Рина Салли и обняла дочь, нежно похлопав по спине. - Когда мы встречались с твоим отцом, то и у нас были ссоры, но они лишь укрепляют чувство. Каждый человек устроен по — разному. Прежде чем достичь взаимопонимания, нужно пройти через непонимание.
- Я очень сильно обидела Микаэля, мама, - призналась Лина, глотая взахлеб слова. - Но...то, что он сказал, и я не ожидала это услышать.
- Чего ты не ожидала услышать?
- Дело в том, что Микаэлю не двадцать восемь лет, - проглотив подступивший ком к горлу, Лина продолжала. - Ему тридцать...один!
Врала. Бесцеремонно и прямо матери, не сводя с нее взгляда. Лгала так, как никогда до этого не делала в жизни. Словно пыталась убедить не только мать, но и себя в его ложном возрасте. Мерзко. Отвратительно строить с человеком отношения, зная, что приходится другим лгать. Не было другого выхода. Никакого.
- Он скрыл от тебя свой возраст? - слегка побледнела мать и отпустила дочь. - Ты понимаешь, что между вами какая разница? Тебе только семнадцать исполнилось, а ему уже перевалило за тридцать! Лина!
Громко зарыдав, Лина уткнулась лицом в ладони. Рыдания сотрясали плечи. Конечно, она не дурочка и прекрасно понимала, как далеко они друг от друга, будучи так же близки. Подобную ложь ее мать восприняла в штыки, а если до нее дойдет истина, тогда всему наступит конец. Если он еще не пришел…
- Я люблю его, - Она не узнавала собственного хриплого голоса. Посмотрела на мать, ища в ней долгожданное понимание и столь нужную поддержку. Получилось. Невзирая на тень сомнений, увидела во взгляде матери сожаление. - Очень сильно люблю. Меня не интересует ни его возраст, ни то, сколько он зарабатывает, богат или беден, мама! Меня волнует только то, что я теряю свою любовь! Я не смогу без него жить!
- Не говори так! - отдернула ее Рина Салли. - Когда он сообщил, что ему тридцать один, как ты ответила ему?
- Лина? Подожди, а сколько ты думала мне лет?
- Это имеет значение сейчас?
- Нет, мне интересно, скажи!
- Двадцать семь или двадцать восемь,
В ушах зазвенели последние фразы их разговора, начавшегося так непринужденно и весело. Пока она не испортила все. Не сумела дать ему понять, что для нее неважен этот факт. В чем заключается смысл любви? В том, чтобы быть со второй половинкой до последнего вздоха и никогда не сомневаться. Ни в чем.
- Он не получил от меня ответа, который ждал, - сильнее заплакала Лина. - Он не отвечает на мои звонки. Он прав, потому что, если человек любит, то для него нет преград.
- Напиши ему сообщение, - ответила ее мать. - Возьми и напиши, что ты сожалеешь, что ты не хотела его ранить. В чем дело, Лина? К сожалению, мы с отцом не сможем всегда за тебя решать и исправлять твои ошибки. Действуй так, как ты считаешь нужным, доченька! К тому же ему же не сорок лет!
Неудачно пошутила. Хотела разрядить обстановку и остановить поток нескончаемых слез дочери, которые резали без ножа. Застыла, вникая в предложение матери. Все верно. Нужно покончить с поведением маленькой девочки и стать наконец — таки взрослой. Независимой.
- Спасибо, мама! - поцеловала женщину в щеку Лина. - А если папа узнает, что ему тридцать...один?
- Я попытаюсь его уговорить, - успокаивающе произнесла мать, прежде чем покинуть спальню, нарочито оставляя дочь наедине с первой проблемой, которую придется разрешить самостоятельно. Проявить твердость характера и доказать, что она — дочь сильного и непобедимого адвоката. Ситуация не может властвовать над ней. Она должна взять ее под контроль.
«Прости меня, пожалуйста! Конечно, календарный возраст отличается от того, на сколько лет чувствуешь себя. Это не имеет значения! Прости меня! Мне, правда, очень жаль, что я так отреагировала! Я сама очень расстроилась за свое поведение! Прости, пожалуйста!»
Смахнула слезы, выжидающе глядя на экран. Прочитано. Две синие галочки. Подключен и сохраняет гробовую тишину. Ее предположения, что он специально не брал трубку оказались верны.
«Сильно обидела? Микаэль….»
Опять молчание.
«Я приношу искренние извинения, потому что провинилась на этот раз, хоть ты мне сказал, что иногда можно немного провиниться»
« Я позже позвоню. Я не могу говорить»
Когда спустя полтора часа ожидания, Лина снова получила взамен лишь его молчание. Неужели он решил так жестоко наказать ее за одну ошибку? Растоптать и унизить, довольствуясь тем, как она раскаивается перед ним. Забыв о гордости. Наплевав на принципы.
«Я поняла, что Вы меня не простили. За время нашего общения я не обращала внимания, какая разница в возрасте. Главное, как приятен и интересен мне человек. Я так же очень благодарна за проведенное время! Всего хорошего»
Как только Лина собиралась выключить мобильный, он мгновенно завибрировал. Звонил. Наконец — таки удосужился опустить планку. И все же на этот раз она виновата…
На другой линии раздался сразу громкий смех. Веселый, будто ничего не произошло, в то время, как ее щеки еще оставались влажными.
- Моя хорошая, я понимаю, ты смутилась, - нежно сказал Микаэль, и впервые в его тоне проскальзывали ласковые нотки. Необычно. Иначе.
- Я не должна была так отвечать, - прошептала Лина. - Прости меня, Микаэль.
- Хватит извиняться! - воскликнул он. - Все в порядке! Я не обиделся, тем более обида — привилегия девушек и детей, но не мужчин. Кстати, твое последнее сообщение меня удивило.
- Почему?
- Такое впечатление, словно я читал отрывок из какого — то великолепного произведения, - подтрунил слегка он, и Лина почувствовала, как на губах заиграла улыбка. Безмятежная. - Эй, сеньор, я ухожу из вашей жизни навсегда! Прощайте! Не ищите более меня...Только я не отпущу тебя, Лина! Никогда не отпущу!

 » Глава Семнадцатая

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ.


Наблюдая за тем, как Микаэль выбрасывает использованные инструменты после очередного приема, Лина свесила ноги. Приняла вертикальное положение в кресле. Черные волосы, как всегда, зачесаны назад, открывая лоб. Широкие плечи, обтянутые белой рубашкой, слегка напряжены. А спущенная маска открывала верхнюю губу. В каждом движении — уверенность. Приковывала к нему, лишая самообладания.
Желание вот так сидеть и смотреть на него не только в кабинете пронизывало ее. Куда — нибудь пройти прогуляться с ним. В его обществе. Окончательно отбросить формальности. Стать просто мужчиной и девушкой. Парой.
- Постой, - обратился мужчина к ней, поймав ее изучающий взгляд, и Лина вспыхнула, переключая внимание на окружающую обстановку. - Я забыл снять салфетку.
Приблизился и неожиданно запустил пальцы в распущенные волосы, отчего она дернулась. Недоуменно покосилась на него, ощущая, как кожу на голове приятно защекотало. Прохладно. Так хорошо, что хочется тихо застонать.
- Крючок зацепился, - ляпнул первое пришедшее на ум. Перекинул копну волос на плечо. Коснулся жилки на ее шеи, скользнув вниз, к ключице, и Лина прикрыла глаза. Отдаваясь во власть чарующим ощущениям. Подчиняясь безмолвно, по сути, невинной ласке, глубоко вздохнув.
- Все, я освободил, - его голос прозвучал контрастом по сравнению с тем, что она испытывала. Внезапно, возвращая в реальность и отгоняя наваждение.
Резко встав, она ощутила, как почва едва не ушла из - под ног, и её инстинктивно толкнуло вперёд. Приготовившись столкнуться с острым углом стола, Лина на мгновенье зажмурилась. Вместо удара её талию крепко обхватила мужская рука. Не дала упасть, слегка дёрнув и прижав.
Подняла неуверенно голову, заглянув в темно -карие глаза. И он тоже смотрел прямо на неё. В упор, не убирая рук с талии. Лихорадочный блеск в зрачках, а её щеки покраснели.
Не умела притворяться. Делать вид, что его прикосновение совсем безразлично ей. Самая наглая ложь. И она оба прекрасно понимали, что творится внутри у друг друга.
- Что такое? - чуть понизив голос, спросил он. Отвела голову и попыталась высвободиться из его объятий. Не вышло. Он держал её, не настойчиво, при этом не намереваясь отпускать.
- Я...Просто закружилась голова, - пробормотала Лина. Сделала шаг вперёд, предприняв ещё одну неуклюжую попытку. Боялась собственных эмоций, балансирующих сейчас на грани. Опасалась вспыхнувшего огня, языки пламени которого уже объяли все тело. Жадно лизали, заставляя подчиняться запретным желаниям. Боялась только себя. Представляла, как со стороны три выглядят. Он, окруживший её своими руками, незаметно прислонив к краю стола, а она отвернулась от него.
- Куда ты бежишь?
- Никуда не бегу
- Все равно поймаю, - почти неслышный шёпот прямо в ухо, и пальцы мужчины заботливо поправили выбившуюся из косы прядь.
Её взор метнулся к его губам, скрытым под маской. Замерла, неподвижно оставшись стоять в этой позе. Зачарованно уставившись на него, будто вот -вот должно произойти то, о чем она давно грезила. Будто сейчас воплотится в реальность её фантазия…
Продолжая удерживать девушку, он снял маску. Обхватил ее лицо ладонями, заставляя их взгляды встретиться. Не позволял глядеть куда — то еще. Лишь на него. Никуда больше, отчего сердце подскочило. Позже она будет жалеть, что смотрела в его глаза. Возможно, если бы она никогда не видела тот самый завораживающий блеск карих глаз. Огонь в зрачках, а всего — то переписывалась с ним, она смогла бы сбалансировать на грани. Смогла бы не полюбить…
- Я хочу тебя поблагодарить за круассаны, - прошептал он, погладив легко, словно ее касались крылья бабочки, по щеке. - Спасибо, Лина!
Она верила ему.
Слепо.
Верила в их судьбу.
Да, не бывает лишних и ничего не дается просто так.
Значит так было нужно.
Но так сложно почему — то открыться первой. Что — то держало. Не позволяло ей перейти последнюю грань, сметая на пути любые преграды. И Лина догадывалась, какая сила не пускала ее.
Ожидание. Она ждала, когда он произнесет те слова, что необходимы ей. Как кислород, без которого можно умереть. Ждала, чтобы Микаэль хоть раз признался в том, какие чувства испытывает.
Полюбить, не прикасаясь к телу, но дотронувшись души. Смог ли он так?.. Искренне. Самозабвенно. Навсегда. Так как она?
- Можно мне…- предложение сбилось из — за обрушившегося на нее потока мыслей. Его близость действовала на нее ошеломляюще. Отключая мозг и оставляя только учащенное сердцебиение. А в остальном — туман.
- Ты очень эмоциональная девушка, - заметил Микаэль, внезапно выпуская ее, и она вновь чуть не пошатнулась. Лишившись согревающего тепла и опоры. Ухватилась за спинку стула и тряхнула головой, пытаясь тщетно собраться.
Во что она превращается в его присутствии? В воск. Таящий в умелых руках. Не нужно прилагать особых усилий, чтобы слепить из нее то, что хочется. Нравится. Он использует ее слабость, и самое ужасное — она вовсе и не против. Не возражает.
- Почему? - вырвалось у нее.
- Не знаю, просто по тебе видно, что ты не спокойный человек.
- Уже поздно, - она указала головой на настенные часы. Интересно, а какую благодарность Лина хотела за принесенную для него выпечку? Какую награду за время, проведенное на кухне почти до полуночи? Порой не всегда сбывается то, чего мы страстно желаем, поэтому следует довольствоваться тем, что имеем. Ценить, ведь и его можно запросто лишиться.
- Ты обиделась? - вздернул недоверчиво бровь Микаэль. Обида и досада — разные чувства, пусть и чем — то отдаленно напоминающие друг друга. И Лина досадно оценивала произошедшее в кабинете, постепенно понимая, что Микаэль, похоже, и не намеревался ее целовать. Глупая и наивная девочка, выставляющая себя круглой идиоткой. Куда подевался разум? На самом деле, он давно замолчал, уступая место зову сердца.
- На что мне обижаться? - вопросом ответила Лина. - Вы же закончили, и я могу идти домой.
- Не пойму, кстати, почему так происходит, - задумчиво бросил Микаэль. - Как только вылечиваем один зуб, начинает болеть другой.
- Я… не знаю, - прикусила нижнюю губу Лина, боясь румянцем выдать правду. Болел не зуб, Микаэль, а душа, стоило представить, что им потом не предстоят встречи. Пусть и в кабинете. Но не будут одни. Без никого, учитывая, что он и не приглашал ее на свидание. Вряд ли и планировал.
- Я кое — что заметил, - сократил расстояние, разделяющее их, Микаэль и коснулся подушечкой среднего пальца приоткрытых губ. Моргнула, недоверчиво следя за действиями мужчины.
- Что Вы заметили? - прошелестела, опаляя теплым дыханием его руку, и он отдернул. Складывалось впечатление, что в нем боролись противоречивые ощущения. Хотелось, да нельзя. И никто не в силах был ответить, почему же стоит этот запрет. Кем поставлен? Для чего? Табу.
- Я разболтался сегодня что — то, - проговорил Микаэль. - Прием, действительно, закончен. Вечером спишемся! Пойдем!
Лина послушно направилась вслед за ним, невольно облизнув то место, к которому он притрагивался. Что творится внутри Микаэля Клекчани? Иногда совершал самые смелые поступки, покоряя дерзостью и приводя на шаг ближе к исполнению мечты. Иногда отдалял, четко прочерчивая между ними невидимую грань, перейти которую не следуют никому из них. С какой целью? Почему он сопротивляется, если Лина приняла правду такой, какая она есть? Предначертано. Все. Свыше.

 » Глава Восемнадцатая

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Сегодня выдался особенно тяжелый день. Мрачный. Долгожданный выходной, который планировал провести в спортивном зале, вынужден потратить на подготовки к похоронам дяди.
А еще у него не будет возможности часто переписываться с Линой. Звонить. Учитывая, какой у нее порой проявляется сложный характер, она, наверняка, подумает, что он нарочито придумал подобную отговорку. Специально, чтобы отдохнуть от нее, даже и не догадываясь, какую отдушину Микаэль получает в общении с ней. Никто не понимал его так, как она. Рассказывать ей что — то новое, ожидая вспышку восторга. И так происходило. Наивная и милая, при этом не лишенная острого ума. Застенчивая и скромная, сочетая в себе те качества, что сейчас почти невозможно найти ни в одной девушке. Особенно из «золотой молодежи». Ни разу не дала ему понять различия между ними в социальном положении. Не зарекалась о том, насколько лет он старше. Поначалу удивилась, заставив его подозрения на мгновенья оправдаться. Однако позже Микаэль осознал, какое значение для нее имеет их связь. Дорого. Слишком дорожит ими, и он вынужден был ответить взаимностью. Добровольно, правда, поддерживая и не возражая. Потому что в глубине души сам хотел этого. Общения и приятного времяпровождения с той, кто не уступает ему в знаниях. Неопытная, зато порой ее мудрость открыто виднелась во многом.
Среда — ужасный день. Вместо отдыха, который у него бывает всего — то пару раз в неделю после плодотворной рабочей недели. Только он, Микаэль Клекчани, из всего коллектива соглашался на долгие дежурства. И выбирала его по той причине, что он числился пока в холостяках. Закоренелых, причем. Даже у его босса, Эдуардо, который младше на два года, жена ожидала третьего ребенка, не говоря уже о всех женатых стоматологов в их клинике. Кроме него.
Неосознанно провел по свободному от обручального кольца безымянного пальца. По правде, женитьба не входила в его планы. Прежде чем создать семью, нужно быть уверенным, что он сумеет обеспечить ее. Дать должное. Издавна именно мужчины являлись добытчиками и кормильцами, а у него на данный момент немного туго с финансами. К тому же непогашенная ипотека, оставленная в Италии, не забыта банком или прощена, поэтому — то Микаэлю приходилось откладывать значительную часть из зарплаты для погашения суммы. До сих пор жил с родителями в съемной квартире, а прописан у дальних родственников, сжалившихся над их безвыходным положением. Однако Микаэль убежден был, что когда — нибудь его дела непременно наладятся. Пусть в тридцать пять лет он не обзаведется женой, тем не мене через два — три года все может измениться. В лучшую сторону. По крайней мере, он надеялся на хорошее завершение. Верил. Ведь Вселенная воспринимает и осуществляет наши желания. Приводит к задуманной цели и материализация мыслей почти всегда гарантирована. Мыслить так же необходимо позитивно. Никакого негатива.
Его телефон зазвонил так неожиданно, что Микаэль вздрогнул и нахмурился, поймав косые взгляды дальних родственников. Отошел в сторону, уставившись на экран. В голове промелькнула мысль, что, возможно, это Лина. А, может, он просто — напросто ждал, хоть она и пообещала сегодня не тревожить его. В тоне тогда он уловил едва заметные нотки обиды. Для него предельно ясные. Иногда Лина переходила грань, становясь ненасытной в общении. Не раздражало, но настораживало его.
- Миссис Салли? - слегка растерянно ответил на звонок Микаэль. Неприятное предчувствие шевельнулось в груди, и он вздохнул. - Добрый день!
- Добрый, Микаэль, - отозвалась спокойно женщина на другой линии. - Я хотела узнать, ты сегодня в клинике?
- Нет, у меня выходной.
- Ты записал Лину на послезавтра, верно?
- Да!
- Мне нужно с тобой переговорить, - серьезно произнесла Рина. Именно этой развязки он ожидал. Кульминация наступает, когда мы еще не готовы к ней. Нет, он постепенно настраивался, что когда — нибудь его вызовут на подобный разговор. Все — таки общается он с дочерью знаменитого адвоката, имеющего имя и власть в городе. Знал, куда шел, тем не менее продолжал идти, не останавливаясь. Видимо, они перешли какие — то установленные запреты.
- Я Вас слушаю, миссис Салли.
- Где мы можем встретиться? Можешь приехать ко мне в офис? - поинтересовалась женщина. Побледнел слегка, не представляя, с какой целью его приглашают на встречу. Сегодня. Неудачное начало ведет к худшему концу.
- Я не могу приехать, - на самом деле, Микаэль вовсе не готов был к предстоящим разборкам. - Мы можем обсудить по телефону, если Вы не возражаете, миссис Салли.
- Я хочу поговорить о Лине, - начала она, и он методично кивнул, будто собеседница стояла перед ним. - Помнишь, я говорила, что моя дочь никогда ни с кем не общалась, кроме тебя? Ты произвел на нее настолько неизгладимое впечатление, что она все время говорит только о тебе. Восхищается, а вчера она мне сказала: «Мама, разве такое бывает, что с чужим человеком может быть так интересно? Таких, как Микаэль, нет»
- Это она Вам так сказала? - изумленно переспросил Микаэль, и перед глазами возник образ смеющейся девушки. Как внимательно слушала его на приеме, смотря большими невинными карими глазами. Взгляд мягкий и нежный, еще не столкнувшийся с жестокостью мира. Доверчивый взгляд ребенка, обидеть которого он боялся. Задеть трепетные чувства.
- Да, она привязывается к тебе, - признала ее мать, и он запустил пальцы в волосы, взъерошив их. Отлично, что Микаэль отошел в укромный уголок, где нет никого, кроме него. Кладовая, что ли?
- Я Вас понял, - попытался вступить в беседу Микаэль, но она не дала ему договорить.
- Ты же понимаешь, что ближайшие два года никто не собирается выдать ее замуж за тебя, - сообщила ему Рина. - Она мечтает достичь успеха и открыть свою пекарню, Микаэль, и для этого ей нужно учиться в Париже. Не будет такого, что из — за любви к тебе она передумает и откажется?
- Какой любви? - неподдельно удивленно вновь перезадал вопрос Микаэль. До него с трудом доходил смысл фраз, тем не менее он догадывался, на что намекает ее мать. Им стоит прекратить общение. Но он никогда не сможет лично порвать с Линой связь. Сделать больно и ранить. Не хочет.
- Миссис Салли, даже можете не переживать насчет этого, - твердо проговорил Микаэль. - Лина не влюбится в меня, потому что я не дам ей повода. Я умею контролировать себя, и я не полюблю ее. Я прекрасно понимаю, во — первых, разницу в возрасте между нами, а во — вторых, она полетит в другую страну и встретит там парня, влюбится и все.
- Когда приходит любовь, то контроль уходит, - заметила Рина Салли. - Мы не властны над своим сердцем.
- Да, но со мной такого не будет, - Микаэль не относился к тем, кто теряют разум из — за женщин или совершает необдуманные поступки. Пусть Лина и пробуждает в нем что — то непонятное и странное, однако это намного сильнее напоминает симпатию, чем любовь. В последнее он верил с трудом.
- У Лины вся жизнь впереди, - многозначительно пояснил Микаэль. - Если быть честным, мои родители уже хотят пятого внука, и годы идут, к сожалению, безвозвратно. Тем более мне не позволяет наша разница в возрасте думать о чем — то глубже, чем просто приятное общение.
- Мой муж тоже меня старше, - темные брови Микаэля сошлись на переносице. Видимо, ситуация сложилась непростая, раз Лина столько всего напридумывала, что пошли уже рассуждения о браке.
- Для меня это очень много, - стоял на собственной точке зрения Микаэль, но сомнениям удалось предательски влезть в его душу, теребя и лишая покоя. Что же в сердце Лины?..
- Тогда зачем Вам продолжать общение, если нет будущего?
- Я не могу ее обидеть и прекратить общение и, по правде, мне самому не хочется заканчивать все это, миссис Салли, - среагировал Микаэль при мысли, что вот — вот лишится возможности вести по вечерам телефонные разговоры или получать от нее сообщения. - Я ничему плохому ее не научу или скажу. Позвольте нам общаться хотя бы пока Лина не найдет себе подходящего парня, и я обещаю, что сразу мы прекратим.
- Мне надо подумать, - коротко кинула Рина Салли. - До свидания!
Почему он должен был врать? Почти двадцать лет — это огромная пропасть. Нельзя ни перепрыгнуть, ни сократить, ведь то, что есть сегодня, может и не быть завтра. Интерес и влюбленность юной девочки исчезнут, а он останется ни с чем. А на другом конце города девушка, до сего момента сидевшая и тихо слушающая разговор на громкой связи, вздрогнула, будто голос мужчины ударил ее током.

 » Глава Девятнадцатая

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ.

Что ощущает человек, когда оказывается перед выбором, где нет ни единой возможности выбрать сразу два варианта? Нет и шанса избежать. Приходится делать такой выбор, который или разрушает нас. Или приносит счастье ценой чьего — то несчастья.
Она не плакала. Глаза и не щипало от подступивших слез. Просто безмолвно принимала каждое предложение мужчины, которого безумно любила. Мужчины, чье сердце до сих пор не принадлежит ей. Ужасное заключалось в том, что Микаэль и не намеревался пускать ее любовь в свою жизнь. Не собирался разделять с ней мгновенья и строить совместное будущее.
Она не плакала. Но почему — то сердце предательски сжималось в груди, заставляя ком подкатывать к горлу. Не проронила и слезинку, но слышала, как разрывается от сдерживаемых рыданий внутренний голос. Невзирая на то, что Лина слышала, что — то внутри не давало окончательно воспринять. Смириться — никогда. Всему есть объяснение. Ничего не происходит случайно или просто так.
Она не плакала, однако видела отражение в зеркале бледной девушки. Карие глаза расширены и блестели, а губы поджаты, словно Лина держалась из последних сил. Быть сильной. Казаться непобедимой перед матерью, которая смотрела на нее с неким осуждением. За что? За то, что она полюбила того, кто сегодня четко дал понять ее семье, что для него Лина Альби — никто.
Безжалостная ложь. Микаэль врал не только ей и матери. Обманывал самого себя, пытаясь заставить и их поверить, что черное, на самом деле, белое. Не выйдет. Она прекрасно разбирается в цветах и прислушивается к интуиции. К той, что неустанно повторяла одно и тоже. Он лгал. Выдавал ложь за действительность, чтобы, возможно, сохранить ту хрупкую связь между ними. Или боялся признаться, что он, взрослый тридцатипятилетний мужчина питает к несовершеннолетней девушке далеко не дружескую симпатию. Открыться до конца ее маме, будучи заранее предупрежденным.
- Ты сама все слышала, - без лишних церемоний объявила Рина Салли. - Зачем Вам продолжать общение, Лина? У него нет к тебе любви, да он и не собирается тебя любить даже.
- Ему нужно время, - тихо произнесла Лина, веря в собственную правду. Она шла оттуда, откуда невозможно ошибаться. От сердца. - Мы вместе всего три недели. В отличие от меня, он более опытный в жизни, мама, поэтому не может полюбить сразу.
- Глупости! Любовь или есть или ее нет — это понятно с первого взгляда, - отмахнулась от дочери мать. - У нас с твоим отцом не возникало никогда таких разговоров. У Микаэля нет к тебе чувств, и он ясно дал понять, что нет планов на совместное будущее.
Кольнуло. Лина сжала кулаки, чувствуя, как впиваются ногти в ладони. С самого начала затея матери позвонить ему и выманить из него истину казалась ей не очень хорошей. Слишком много внимания со сторон устремлено на их развивающиеся отношения. Перебор советов, тем не менее она согласилась на идею. К тому же сразу было оговорено, что она будет присутствовать при разговоре. Тайно. Скрыто. Но будет…
- Это он тебе сказал, мама, - не сдавалась Лина. - Мне же он не может повторить этого. Вряд ли парень во всем сознается матери девушки, тем более Микаэль.
- Но он не будет настаивать на том, что никогда не полюбит ее дочь, - отпарировала умело Рина Салли. Села на край кровати, крепко обняв девушку. Пробивала защитную бровь, точнее — старалась разломить на куски стену, окружающую ее любовь к нему. Защищая и оберегая, она не позволит даже матери разлучить их.
- Микаэль меня полюбит, - уверенно бросила Лина. - Есть ли есть искорки, разве может не вспыхнуть огонь?
- Что это значит? - недовольно воскликнула женщина. - Ты должна быть для него мечтой. Той, о которой ему дозволено лишь мечтать, а он так легко сказал, что ты для него ничего не значишь.
- Если бы не значила, то он не просил бы не запрещать нам общаться, пока я не выйду замуж, - глубоко вздохнула Лина. Сейчас все зависело не только от нее, но и от решения Рины Салли. Если последняя предпримет попытку навсегда отдалить их друг от друга, Лина боялась и думать, что произойдет с ней. Кажется, он превратился для нее в тот источник, дающий силы жить. Дышать. Без него она потухнет. Не будет жизнерадостной и веселой девушки. Ее заменит призрак обманутых надежд и разрушенных мечтаний.
- А, может, это самый верный выход, Лина? - Мать поднялась на ноги, свысока глядя на поникшую дочь. - Зачем продолжать отношения, от которых нечего ждать?
- А если без них мне будет плохо?
- Пройдет, - пожала плечами Рина. - У всех была первая любовь, но она забывается, когда приходит настоящая.
- Мама, пожалуйста, дай мне право решать самой, - впервые Лина обратилась к матери, не замечая, как по щеке скользнула одинокая слезинка. Все — таки вырвалась, несмотря на тщетные попытки не расплакаться.
- Какое решение ты можешь принять, когда Микаэль давно решил? - всплеснула руками ошарашенная женщина. - Лина, приди в себя! К чему тратить на него свое время?
- Когда он найдет другую девушку, для меня он перестанет существовать, - очередная ложь, слетевшая с языка. Иного выхода нет. - Только не лишай меня шанса попробовать всего раз, мам, один раз получить его любовь.
- Пожалуйста, - взмолилась Лина.
Чувствам необходимо дать определенный период, чтобы они созрели. В чем заключается подлинный смысл любви? Отдавать от всего сердца и быть благодарным судьбе, что избранник согласился принять. Все равно она будет счастлива. Только по одной причине. Она уже любит. Любовь — это свет, разгоняющий тьму. Любовь — это есть счастье.
- Это твоя жизнь, - неожиданно уступила мать. - Ты не перейдешь рамки дозволенного, в этом я уверена, как и Микаэль, который никогда не сделает того, что понесет для нашей семьи позор...Играй в эту игру «не любит — полюбит», пока кому — то из вас не надоест.
Как только за матерью закрылась дверь, Лина схватила с тумбочки мобильный телефон. Дрожащими пальцами набрала текст, заглушая противные отголоски прошедшей беседы Микаэля.
«Ты занят? Добрый вечер!»
«Привет! Нет, только зашел домой»
Кинула беглый взгляд на часы. Ровно одиннадцать. Обычно, они заканчивали в этот момент переписку, расходясь спать. Кто — то безмятежно спал, а кто — то мечтал, не в силах сомкнуть глаз.
«Микаэль, я давно хотела спросить...Когда закончится лечение, то мы перестанем общаться?»
«Почему так решила?»
«Я просто хочу услышать твой ответ»
«Мы говорим не только о лечении, значит оно здесь не причем. Наше приятное дружеское общение не зависит от него!»
« Дружеское?»
«Да! Я тоже давно хотел кое — что сказать:
«Говори»
Уже знала заведомо обо всем. Грустно улыбнулась, усмехаясь над иронией. Уверенность распалась на мелкие кусочки, оставляя до сих пор уцелевшую надежду. Пока мы живы — будем надеяться всегда.
"Мы общаемся как друзья! И чтобы оставаться таковыми, нам нужно держать дистанцию, точнее мне"
Он написал всего несколько строчек, а для неё весь текст превратился во что-то длинное и сложное для понимания! Но Лина знала: если она не хочет его терять, она должна сломить стержень внутри себя. Переступить через собственные чувства и отлично справиться с ролью. Ответить ему в том же стиле, разрушая каждым словом построенные замки мечтаний.
Пусть больно. Пусть невыносимо врать тому, кому сердце тянется раскрыть всю правду. Но ей нужно так поступить. Ради них. Ради шанса завоевать его любовь.
Да, Микаэль, он пытается дать их отношениям имя "дружеские", но они прекрасно знают , как они далеки от этого. Как близки к тому, чего хотят они, и скоро он осознает , обязательно поймёт, что любовь невозможна без дружбы. Как только он смог увидеть в ней друга, так же примет как и ту, что готова подарить ему все. Заставит самого понять простую вещь. Они неотделимы друг от друга.
А пока нужно играть...
"Конечно, поэтому я и хотела давно прояснить все. Я не хочу, чтобы из -за непонимания наше общение оборвалось. Ты - мой лучший и единственный друг"
Последняя фраза, а губы тихо шепнули в тишину. Первый и единственный любимый.
"Я не прекращаю общение. Прости, что обидел, но лучше сразу все уточнить"
Зачем он ставит эти границы? Дружба между мужчиной и женщиной бывает только в том случае, если они воспринимают друг друга как равный пол. Если один из них безумно не влюблён…