Karmenn:
12.05.09 05:36
» Глава 3
Будни Сэм Джонс, пока свободные от трупов. Знакомство с новыми персонажами.
Глава 3
На следующий день у меня не было занятий, поэтому я осталась дома, чтобы поработать над моей мобилой, называемой также Вещью, которой я безмерно гордилась. Выглядела она в некотором роде как серебряная глыба, по форме приближенной к пуле, обвязанной грубым, стальным проводом, который я деловито сформировала наподобие сети. Между кабелями продергивал сдавленный блеск металла. Проклятая Вещь преследовала меня в течение многих месяцев, развалясь на полу моего жилья как злобная и очень обиженная лягушка. Она совершенно точно знала, что не окончена, и ужасно ее это раздражало. К сожалению, я не знала, как ей помочь.
В конце концов, какое-то случайно услышанное замечание привело к тому, что я натолкнулась на идею прикрепить ее цепью к потолку. Вещь устроилась молниеносно, едва только зависла в воздухе. Выражая, что изначально знала, что должна быть в движении и нетерпеливо ожидала, когда я также это пойму.
Теперь, колыхаясь величественно в раздолье, как только что открытая планета, она производила впечатление очень довольной.
Единственная проблема заключалась в том, что болтание на цепи ничем не ограничивало развязность ее движений, в связи с чем она взлетала драматично под потолок каждый раз, когда я открывала окно на потолке. Я пыталась придумать какую-нибудь стабилизационную систему, но без большого успеха.
Но сам факт, что я разгрызла тайну назначения Вещи, давал мне огромное удовлетворение, даже если моя планета качалась как пьяный маятник. Я хотела позвонить Тому, чтобы пригласить его на выпивку, но тем временем меня поглотил проект новой мобилы, Дочки Вещи, которая в этот раз уже с самого начала должна была быть подвижной и подвешенной. Я полностью потеряла ощущение времени и опомнилась лишь в половине одиннадцатого вечера, когда оголодавший желудок начал добиваться еды.
Обыскав шкаф, я выгребла из него паприковую запеканку из картофеля Сэнсбери, которую разогрела на сковороде, размышляя, можно ли ее признать свежим овощем, особенно в вакуумной упаковке. На этот счет у меня имелись сомнения. Недавно я приняла твердое решение, которое касается увеличения потребления свежих овощей и плодов, что на практике значило, что в целом я начну это есть.
Угрызения совести заставили меня обратиться к холодильнику, где удалось найти какой-то одинокий лук. Покрошила его и швырнула в запеканку. Если это не свежий овощ, то уж я не знаю, что должна есть. В доблестном и возвышенном настроении по выполнению этого мужественного поступка я уселась перед телевизором, чтобы досмотреть американский полицейский сериал. Добыла бутылку вина к закуске, но выпила только половину. В последнее время забочусь о здоровой диете.
Снова начало накрапывать. Отклонив голову, можно было выглянуть через потолочное окошко, которое так плотно было покрыто грязью и голубиным пометом, что сквозь него с трудом пробивался какой-либо свет. Рано или поздно я должна была его вычистить. Боб, ночной сторож из соседнего склада, утверждал, что его кошка - грубая Ширли - контролирует натуральный прирост голубей, но оба мы знали, как обстояло дело в действительности. Лондонские голуби плодились как крысы, и эти огромные генетические мутанты были способны лишить мир Ширли одним горделивым взмахом крыльев. Но Боб не раскладывал яд, не только из уважения к правам животных, а скорее потому, что Ширли не достигла бы своей обтекаемой формы, кормясь исключительно кошачьим кормом.
Я вздохнула. Дождь никоим образом не смывал эту дрянь с моего окошка, а сбивал его в твердую массу из белого дерьма и перьев. Не хотелось об этом думать за ужином. Голуби представляли одну из многочисленных проблем, которые я делила с моей подругой Джейни. На грядущей неделе Джейни возвращалась с каникул, и я намеревалась поинтересоваться у нее, как с ними быть. Почему никто не сделал фильм о голубях-убийцах? Том скорей всего что-нибудь знает на эту тему. В конце концов, он был помешан на кино. А может „Птицы”?
Нет, по-видимому, нет. Если бы эти маленькие вредные пташки Хичкока были голубями, Типпи Хедрен кончила бы измазанной с головы до ног их дерьмом, а не только слегка поцарапанной.
* * *
Барабаны били, а Поджес (ирландская панковая группа 80-х – Прим.пер.) играли веселый ирландский танец, когда раздался неповторимый голос Шейна Макгоуна, извлеченный из четырех зубов владельца и неразлучной бутылки. Шейн пел о каком-то Джимми и об игре на трубе, а я стояла спиной к зеркалу, глядя на девятерых женщин. Женщины держали в руках гантели, как и я. Две из них были новенькими - между прочим, Наоми, с которой я познакомилась в душе, - и, казалось, были очень удивлены музыкой, которая лилась из динамиков. Другие дамы уже меня знали и отстукивали ритм песни башмаками. Я завертела ступней, сначала правой, потом левой и наблюдала, как с небольшим отставанием мои жесты повторяла кучка учениц.
Джози, как обычно, стояла точно напротив меня и, как обычно, широко улыбалась. У нее были розовое боди и серые леггинсы с серым поясом, очевидно идеально подогнанные цветом к брюкам. На губах виднелся след розовой помады, которая перекликалась с боди и с розовыми акцентами на кроссовках. Джози безустанно улыбалась, независимо от того, что я делала или говорила, и часто поворачивала голову во все стороны, чтобы выставить напоказ свои глянцевые волосы. Мои занятия задуманы были как курс упражнений в тренажерном зале, по которым девушка могла бы самостоятельно работать над собой. Но Джози принимала участие в них уже около года и нисколько не намеревалась завершить курс. Ее широкая, искусственная улыбка и одержимо компонуемые наряды будили во мне искренний ужас. Я без устали надеялась, что однажды Джози, ни с того, ни с сего, приложит кому-нибудь по голове гантелью.
К счастью через минуту прозвучало характерное ша-ла-ла Вана Моррисона, который всегда исправляет мне настроение. Дешевле, чем «прозак», и одинаково эффективно. Мы только начали работать над трехглавой мышцей - не собирались же мы терпеть обвислую нижнюю часть плеч. Наоми от души тренировалась во втором ряду. Выглядела как участница соревнования в броске копьем, но, по-видимому, не собиралась излишне утомляться. Каждый раз, когда поднимала гантель, смотрела на меня с вызовом, словно ее обижал уже сам факт, что именно я провожу этот тренинг.
Через четверть часа я послала их на волю вокруг тренажерного зала, следя, чтобы они каждую минуту самостоятельно занимались упражнениям. На протяжении всего времени я не спускала глаз с Наоми. Не хотелось, чтобы она что-нибудь сотворила с собой и притянула бы меня к ответственности. Фоном играла радостная песня канадцев из Луизианы, бравурная, но не быстрая. Никогда не любила работать с гантелью при очень быстрой танцевальной музыке. Автоматически ускоряется ритм упражнений, вместо того, чтобы приспособить его к очередным заданиям. Недостаточно, чтобы это сказалось на качестве исполнения, но достаточно опасно.
Вскоре я прекратила сокрушаться о Наоми. Не смогла бы ее подвигнуть ни на одну активность, которая могла бы нанести травму. Какое-то время та меланхолично махала ногой, глядя враждебно на педаль тренировочного велосипеда, который злобно не хотел шелохнуться. К сожалению, чтобы он это сделал, необходимо было нажать на данную педаль.
Я взглянула на часы и объявила очередное изменение. Джози подскочила радостно и, тряся локонами, подбежала к очередной машине. В полете наделила меня лучезарной улыбкой, которая должна была мне показать, как прекрасно она веселится. Я задрожала. Бог знает, что она про себя думала обо мне, моем музыкальном вкусе и наряде, который состоял из обрезанной футболки и обрезанных шорт, обосновавшимися поверх дырявых леггинсов, и все это с характерным ржавым оттенком на черном белье от стирки.
Настало время для триумфального финала. Я выложила для всех маты и зааплодировала, чтобы собрать группу. Все неохотно слезли из машин, что было хорошим знаком. Все, кроме Наоми, которая роскошно развалилась, глядя на меня исподлобья, вместо того, чтобы тренировать гибкость шеи. Мы растягивались, при этом в динамиках звучал невыразимо красивый голос Аарона Невилла, певшего „Tell It Like It Is”. В конечном итоге час подошел к концу, поэтому мы с моими подопечными могли поблагодарить друг друга взаимным браво. На прощание я постаралась испугать Наоми улыбкой в стиле Джози, то есть гримасой, которая выражает что-то вроде: „В свободное время я убиваю людей топором”, но та были слишком глупа, чтобы меня понять.
- До свидания в четверг, Сэм! - писнула Джози, выходя.
Не зови меня по имени, хотелось ответить, это меня пугает. Наоми наделила меня враждебным и обвиняющим взглядом. Из-за меня терпела. Даже ее бедра тряслись в немом возмущении. Я тем временем включила очередную кассету с любимыми популярными мелодиями из фильмов и начала работать над собственной формой. Всегда приводит в состояние разочарования вид тренирующих людей, когда не могу к ним примкнуть, потому что выполняю функцию тренера.
В течение следующих полутора часов меня для мира не существовало. Через тренажерный клуб проходила толпа людей, но я даже их не замечала. С годами практики я разработала для себя собственную схему упражнений - не употребляю много устройств, только главным образом гантели. Требуют они значительно большей концентрации. Тренируясь на машине, можно себе позволить небрежность или неаккуратность, а тренируясь со штангой на плечах – скорей всего нет. А это замечательно влияет на силуэт.
Я не употребляла разновесы, тренируя нижнюю часть тела - если бы это делала, конечно, я выглядела бы уже как шарик, потому что эта партия мышц развивается у меня исключительно легко. Но мои бицепсы и трицепсы остаются бездушными на всяческие усилия, которых добиваюсь, чтобы их увеличить. Всегда уделяю немало времени животу, который использует каждую минуту, чтобы округлиться, а в завершение делаю много упражнений на растяжку. Выходя из тренажерного зала, я чувствовала приятную усталость, словно взяла в горсть всю обвислую часть моего тела и заставила ее принять соответствующую форму.
Вымытая, одетая и надушенная, я тронулась на поиски Рэйчел, обнаруженную мной в бюро внизу. Она даже не переоделась еще в гимнастический наряд, а стояла у стола и болтала с Лесли. По всей видимости, речь не шла ни о чем тяжелом, Лесли скорее не нашлась бы в такой ситуации. Не представляю себе ни одну блондинку, которая бы выказывала в жизни менее интеллигентного внимания, чем Лесли, разве что была бы совсем нема.
- Мы идем на чай? – поинтересовалась я.
Рэйчел взглянула на стенные часы.
- Окей, у меня еще час свободен. Ты идешь с нами, Лесли?
Тренажерный клуб находился в небольшой боковой аллее, которая отходит от Камден Хай Стрит, немного ближе к клубу Чалк Фарм, чем Камден. Тем же, кто хотел полюбоваться развлечениями Камдена – например, рынком, всяческими магазинами, хипповскими, вегетарианскими закусочными, а также интересным видом пьянчужек, которые берут в осаду местные банкоматы - нужно только пройтись вверх по улице. С другой стороны, если не имелось охоты на близкую встречу с толпой постоянных завсегдатаев, горой мусора и заграничными туристами, которые окидывали потрясенным взглядом каждого парня в брюках в шотландскую клетку и семнадцатью колечками в носу, можно было дойти до тренажерного клуба вдоль Чалк Фарм. Там господствовал относительный покой, это значило, что не попадались под ноги обрывки газет и бутылки с остатками напитков, которые ветер выметал из подземной станции Камден Таун.
- Тебе машет какой-то парень - сказала Рэйчел, когда мы шли по главной улице.
Я повернулась и увидела ужасную гримасу Легго, который жал на педали в сторону Камдена. Как уже я говорила, это маленький квартал.
- Какой сладкий - сказала Лесли. - Кто это?
- Вокалист - я ответила. - Альтернативный рок и тому подобное.
- Я не выношу такую музыку. - Лесли сделала разочарованную мину. – Она такая громкая! Но этот парень - мечта. Ну, а меня всегда тянет на смуглых, может из-за контраста, потому что сама я имею такой светлый цвет лица.
Рэйчел и я, мы обменяли молниеносными взгляды. К счастью для самой Лесли мы подходили к мосту над железнодорожным проездом, где содержался наш любимый паб: не очень роскошная, но очень уютная чайная, там подают множество разных травяных отваров. Испытав очередную позицию из меню, я выбрала, в конце концов, чай из розы и гибискуса, который оказалась совсем неплох, не считая розового цвета.
С понедельника по четверг по Камдену слонялось слишком много людей, но в уик-энд толпа становилась нестерпимой. Тем временем в кофейне было немало свободных столиков. Девушка за баром выглядела как типичная нудная заграничная студентка, которая только и ждала, чтобы бросить эту работу, лишь только научится соответствующему лексическому составу на каком-нибудь дешевом курсе в бедном языковом питомнике. Атмосфера этого места напоминала семидесятые годы - рустикальный стиль, искусственные ковры, на стене, тяжелая, деревянная мебель и явно подержанная посуда творили вольную, теплую атмосферу. Мы выбрали столик в углу рядом с окном и отдались любимому занятию работников любого учреждения - то есть вешанию собак на свою фирму.
Лесли работала в Чалк Фарм недавно. Была полна энтузиазма и очень молода. Хоть разделяло нас едва ли несколько лет, я чувствовала себя при ней старухой. Ее маленькая, ладная фигурка, большие небесные глаза и тело куклы Барби, с длинными, почти резиновыми бедрами, которые, должно быть, свободно выворачивались во всех направлениях, придавали ей юный вид. К сожалению, кроме этих преимуществ, Лесли напоминала мне маленького глуповатого щеночка, который бегает без толку с вываленным языком. Я назвала бы ее глупой гусыней, но не хотела обижать птицу. Однако благодаря этому я могла себе позволить по отношению к ней протекционное поведение, хоть, по сути, должна бы беситься из зависти к росту, фигуре и цвету волос.
Лесли полностью проигнорировала чай, только нетерпеливо ожидала, когда же сможет выбросить из себя то, что думает.
- Она такая загребущая! – воскликнула она, едва мы успели сесть. - Я этого не вынесу!
Ни одна из нас не сомневалась, о ком речь.
- Распоряжается клубом как своей частной собственностью! И не только тренажерным клубом... - Лесли запнулась на мгновенние с легким румянцем на щеке.
- Но и Дереком - докончила сухо Рэйчел. Обе мы отметили, что Дерек и Лесли друг друга замечают.
- Ну! - Лесли пожала плечами, вонзая в нас невинный взгляд больших, небесных глаз. - Поскольку не может его при себе удержать, то должна его отпустить, правда?
- По твоему мнению несправедливо его удерживать, так что ли? Должна позволить другой девушке поиграть иногда ее игрушкой? Дерек - это не пластиковый Экшн Мен, которого Линда держит в шкафу, Лесли! – сказала я.
Лесли выдвинула нижнюю губу, как обиженная девочка. Она всегда так реагировала, когда не понимала, что ей говорят.
- И она страшная ведьма, - продолжила через минуту.
- Вы слышали, что заявила Джеффу? Что он должен предъявить иск фирме, которая делает эти напитки, увеличивающие мышцы, поскольку по-прежнему выглядит как скелет и если дело пойдет, то мог бы сэкономить на судебном процессе и выбросить деньги просто в туалет!
- Я и не знала, что Джефф непрерывно пьет это дерьмо, - ответила я.
- Испытывает судьбу, что правда, то правда, - отметила Рэйчел.
- Линда всегда попадает в болевую точку.
- Почему она его так не выносит? - спросила Лесли, еще шире открывая глаза. Светлые волосы украсили ее лицо и упали на глянцевую, розовую пуховую куртку.
Барби на лыжах, подумала я. Пара извилин не включена в комплект.
- Джефф не вызвал бы симпатию ни у одного руководителя. - Рэйчел пожала плечами. - Он социалист. Да и то, что Хельг... Линда держит такого смутьяна, совсем здесь не помогает, - прибавила быстро, прежде чем Лесли успела заполучить спазмы от ужаса. - Джефф непрерывно ее провоцирует, даже если в точности делает что-то разумное.
Я была благодарна, что Рэйчел не назвала Линду „Хельгой” при Лесли. Одним из побочных эффектов нехватки мозга является то, что услышанная информация молниеносно проходит через голову и вылетает ртом, не подверженная никаким процессам анализа или рефлексии.
- Но она держится по-хамски! - протестовала Лесли.
- Даже по отношению к Лоу!
- Это потому, что Лоу очень компетентна, - разъяснила я. - А Линда всегда должна чувствовать себя самой умной. Единственное лицо, по отношению к которому она проявляет какие-то человеческие чувства - это...
- Дерек, - докончила Лесли.
Я почти видела звезду в ее глазах, когда произносила это имя.
- Послушай меня, Лесли, – сказала я, призывая на помощь все доступные мне запасы опыта и знания о жизни. - На твоем месте я держалась бы от него подальше. По крайней мере, пару месяцев, до тех пор, пока не чувствовала бы себя немного увереннее относительно работы. Устрой небольшое представление. Докажи Линде, что ты совсем в нем не заинтересована. Расскажи ей о твоем парне.
- Но у меня нет парня.
- Это мелочи. Вряд ли ты хочешь разрушить себе карьеру?
Она вытаращилась на меня ничего не понимающим взглядом. Когда другие стояли в очереди за мозгами, она как раз гонялась за какими-то длинными ногами.
- Лесли, здесь идет речь о твоей жизни и твоей работе, - пояснила Рэйчел. - Но Сэм права. Держись подальше от Дерека. Он не стоит этих хлопот.
- Но это несправедливо. Какое отношение имеет Дерек к моей работе? - застонала Лесли.
- Давай уточним одну вещь, – предложила я. – Ты была единственным избалованным ребенком, которому родители всегда позволяли всяческие капризы?
- Мама и Папа всегда были для меня авторитетом! - воскликнула она с энтузиазмом. - Я пообещала, что буду погашать ипотеку, когда начну зарабатывать как инструктор.
- Так я и думала.
- Что ты имела в виду с этим Экшн Меном? - сморщила лоб Лесли от усилия, которое вложила в то, чтобы вспомнить, что ее обеспокоило.
Я улыбнулась, хлопая ее деликатно по плечу.
- Не ломай над этим своей волшебной головки.
- Но...
- Сэм хотела только сказать, что здесь идет речь о людях и ощущениях, - разъяснила Рэйчел. - А не об игрушке. То есть ты можешь считать, что Линда должна освободить от себя Дерека, поскольку не может его удержать, но человеческая связь функционирует иначе.
- Но я не понимаю почему. - Лесли снова сделала мину упрямой, обиженной девочки.
Мне хотелось стукнуть ее ложкой по носу. По крайней мере, что-то бы началось шевелиться в этой пустой голове. Для разнообразия.
________________________________________________________________________________________
Афина:
12.05.09 08:28
Карменн, Фиби, спасибо огромное за новую главу.
Пока мы отдыхали, вы для нас хорошо потрудились.
Karmenn:
14.05.09 07:46
» Главы 4, 5
Появилась возможность продвинуться дальше благодаря Фиби
Читаем наш детектив
Глава 4
Поскольку Линда много раз давала мне понять, что я не приглашена на встречу работников Чалк Фарм, я не могла удержаться и не явиться туда. В нормальной ситуации на любое собрание меня можно было заманить только обещанием, что по завершении будет бесплатное угощение с мягкими наркотиками.
Однако этим вечером, возбужденная выпитым вместе с Рэйчел спиртным, я вступила в зал ожидания для детей, единственное помещение, помимо главного павильона, которое могло нас всех вместить. В середине сидело уже немало людей, которые нервно вертелись на стульях под взглядом василиска Линды. Инструкторы по фитнессу чувствуют себя неуютно, когда вынуждены сидеть на встречах.
Линда очистила стратегическую позицию на столике в конце комнаты и села за него, вооруженная бумагой и стаканом воды. Не хватало ей только молотка для усмирения собравшихся. На ней был черный облегающий наряд, а волосы она тесно собрала в резинку на макушке. Тут же поджала губы, увидев, как я занимаю место в зале.
- Сэм, разве ты не знаешь, что имеешь права ни голосовать, ни высказываться на этом собрании? – спросила она, демонстрируя характерное для нее великодушие и терпимость.
- Линда, спокойно! - Дерек помахал мне рукой. - Ведь Сэм работает здесь уже сто лет, – сказал он, удобно расположившись в нише окна и скручивая себе сигареты. В своих облегающих брюках и свободном, белом свитере парень выглядел как живая реклама анаболиков.
- Как председатель собрания я хотела только установить, знают ли все свою позицию, - ответила Линда, глядя на Дерека, из-за чего в ее голосе прозвучала более теплая нота.
- Ее позиция сейчас будет свисать с трапеции с веревкой на шее, если не попридержит язык, - пробормотала я Рэйчел.
Минуту я чувствовала себя как в школе, когда дерзкая девчонка с задней парты передразнивает учительницу.
Собрание должно было начаться в восемь, и Линда следила по часам, чтобы так и было. Опоздавших приветствовала высокомерным взглядом и демонстративным посматриванием на циферблат. Однако цветные, пластиковые игрушки, составленные под желтой стеной, подпортили немного серьезность нашего собрания. На высоте наших глаз бежали ряды карандашных рисунков под заглавием Мой дом, Моя Мама или Мой Папа (и подобных, в конце концов, это Камден), а также немного были представлены собрания портретов Черепашек Ниньзя, Тасманского Дьявола и относительно маленькой Русалочки. В этот мир наслаждения вторглись вскоре клубы сигаретного дыма и повышенные голоса участников заседания.
Надо отдать Линде должное, я обязана сказать, что она не трусила. И ни чем не старалась приукрасить предложение, которое представила. Ограничилась только общими фразами, что все мы выиграем, если оно будет принято, хоть и не дала себе труда прояснить, в чем конкретно. Само предложение выглядело более или менее так, как Джефф его описал. Тренажерный клуб должен был остаться под контролем города, но в то же время „проводить свободную хозяйственную деятельность”, нацеленную на „большие доходы”. Заключалось бы это в горячем стремлении оплаты абонементов и расширении сферы услуг.
- То есть сделать джакузи и парильню, так? - воскликнул Джефф ломающимся от эмоций голосом. Звучало это как последние слова Робеспьера перед гильотиной. - Роскошь для богатеев и недоступная цена для обычных людей!
- Я думала скорее о мелком ремонте в павильоне и исправлении душа, - забурчала Линда. Очко в ее пользу.
- А почему нельзя починить их в настоящий момент? - спросила Лесли, улыбаясь Дереку. Все ее проигнорировали, кроме того, кому было адресовалось высказывание, тот ответил встречной улыбкой.
За несколько стульев от меня сидела Лоу. Трудно было бы упустить из виду ее в бирюзовом платье, тюрбане в тон и с семнадцатью золотыми цепочками на большом бюсте.
- Мне все это не нравится, - объявила она решительно. - Ничуть. Только не втирай мне очки, что ты хочешь сохранить бесплатные занятия для детей в зале ожидания. Этого нет в твоем плане, так ведь?
- Действительно, я намеревалась ввести оплату за присмотр над детьми, - ответила Линда немного менее уверенным голосом. - Но посмотрим на это в соответствующей перспективе...
Большинство женщин в зале едва не взорвались. Все крики заглушил однако бас Флисс, которая для поддержания мужского имиджа говорила еще более низким голосом, чем громкий альт Лоу. Одетая Флисс производила впечатление несколько мощной, что проистекало из факта, что она носила мужскую подержанную одежду. Клетчатая сорочка и простые джинсы как можно лучше скрывали ее фигуру, но когда она вела занятия в гимнастическом костюме, ее вид просто завораживал. Флисс уже успела забыть больше на тему фитнесса, чем я только узнавала, и пользовалась непререкаемым авторитетом. У нее была очень короткая прическа, с которой она выглядела как бульдог.
- Оплата за отсутствие детей, - сказала она в своей обычной, телеграфной и решительной манере, которая напомнила мне приказы офицеров в войну. – Особенно, если ты повысишь цену. Это несправедливо.
- Нам бы хотелось уравнять наши цены с рыночными, - объявила Линда, немного выбитая из равновесия. - Мы не будем гнаться за частным тренажерным клубом...
- Но это первый шаг по скользкой дорожке, - крикнул Джефф.
Господи, только не это, подумала я.
- Мы направляемся в сторону приватизации, разве не так?! Ты именно этого хочешь. Ты и твои приятели, обеспечивщие себе удобные местечки в обществе. Для них тренажерный клуб станет только демонстрацией политических взглядов, а безработные и матери-одиночки не смогут себе позволить оплату! Мы в шаге от бездны!
Я сцепила зубы. Джефф даже размахивал кулаком в воздухе, словно кричал „Граждане, на баррикаду!”. Но достиг своей цели: несколько голов закивало в знак согласия. Линда смотрела на него так, словно только и мечтала о том, чтобы его обезглавить, лучше заржавленным лезвием, а потом нацепить его голову на пику и выставить перед входом в тренажерный клуб в рамках предостережения для возможных последователей.
- Не думаю, чтобы тот, кто проработал у нас некоторое время, может возразить против требования провести реструктуризацию, – сказала она, перекрикивая смятение. - И охотно, по-моему, должны продумать изменение абонентской платы. Многие годы она стоит на месте, а на данный момент низкая до абсурдности, чем та, что мы предлагаем.
Я не могла ей отказать в справедливости. Линда осмотрелась, проверяя, дошло ли до всех, то, что она сказала.
- А что, нет никакой другой альтернативы, только все или ничего? Почему бы не повысить немного абонентскую плату, скажем, чтобы уравнять инфляцию, и мы починим душ, не изменяя притом радикально профиля тренажерного клуба? Я согласна, что мы должны кое-что изменить, но твое предложение слишком уж революционно.
Я уставилась на нее с удивлением. Рэйчел выглядела как всегда спокойной и хладнокровной. Даже когда она смеялась, то производила впечатление совершенно уравновешенной. Неудивительно, что она была единственным лицом в зале, которое смогло посмотреть на проблему издалека.
- Да, это выплеснуть с водой ребенка! - сказал кто-то, кого я не знала. Этот тип должен основать фирму в союзе с Джеффем и вместе с ним продавать соответствующие моменту поговорки. Все больше голосов выражало одобрение.
- А я считаю, что у Линды очень интересный замысел, - писнул Саймон Вайз, один из этих ребят, которые в школе садятся на первой парте и согласно кивают головой на все, что скажет учитель. Знаю, потому что именно так он сохранял свое место в Чалк Фарм. Вредный подлиза. Готова поклясться, что он начал тренироваться, потому что детишки колошматили его в подворотне. – Мы должны принять его во внимание.
- Если ты думаешь, Саймон, что твоя зарплата вырастет вместе с ростом оплаты, то лучше сразу потребуй письменных гарантий, потому что я уже вижу, как ты садишься в лужу, - сказала я, вызвав хихиканье в зале и взгляд Линды, говорящий „Еще одно такое замечание и ты вылетишь, леди”.
- Здесь идет речь не только о деньгах, - прибавил еще кто-то.
- Нравится мне замысел, чтобы тренажерный клуб был немного более рентабельным. Мы совсем одрябли, сидя здесь на иждивении у общества и ожидая спасения.
Одобрительные крики заглушил звонкий голос Лоу.
- Но если мы это сделаем, то не все потянут нашу новую цену. Если необходимо быть рентабельными, то мы должны будем закрыть дверь перед менее обеспеченными членами. А, по-моему, не так должен выглядеть социальный тренажерный клуб.
- Я согласен с Лоу, - загремел Брайан, застывший как статуя в заднем ряду.
Возникла тишина. Брайан почти никогда не отзывался. Он был мощным парнем, который работал вышибалой в каком-то диско-клубе. Всю ночь стоял в дверях, одетый в черную, пуховую куртку, обтягивающую его широкие плечи. Все, кто в этот момент собирались поддержать аферу, добровольно опустили руки.
- Ну, спокойно, не нервничаем... - забормотали какие-то голоса.
Брайан не стал продолжать, только предупредительно помалкивал, чем еще больше их напугал. Когда-то я делала ему чай и едва не сошла с ума, прилагая усилия понять из его ворчания, должна ли я добавить молоко и сахар.
Таким образом, пара слов, которые он обронил, имела вес предсказания оракула. Словно Сфинкс сам произнес решение своей загадки глубоким, раскатистым басом. Собравшиеся повернули головы, чтобы на него посмотреть. Брайан скрестил руки на груди в классической позе охранника. И больше не произнес ни слова.
Джефф решил схватить руль, почувствовав благосклонные ему ветры.
- Справедливо! Голосуем за отклонение этого неокапиталистического предложения!
Я ожидала, что он добавит „Следующая остановка: Бастилия”, но ему удалось вовремя заткнуться. Флисс, радикальная феминистка, хорошо знакомая с процедурой, обязательной на такого типа собраниях, навела порядок.
- Сделаем два голосования. Первое по делу оригинального плана. Потом по делу предложения Рэйчел нахождения других источников дохода. Например, небольшого повышения оплаты, - сказала, оглядывая зал. Почти все взгляды выражали согласие.
Флисс села, широко расставив ноги в джинсах и шлепнув по бедрам. Порой я подозреваю, что она старается почерпнуть позы из мужского арсенала. Ее замысел не захватил только Линду и Джеффа, который рассчитывал на полное исключение возмутительного предложения. Флисс посчитала поднятые руки.
Несколько лиц поддержало Линду, но подавляющее большинство было за решение Рэйчел, что никого не удивило. Линда начала собираться с очень разгневанной миной на лице.
- Очевидно, я поступлю согласно воле собрания, - объявила она раздраженно. - Но я хотела только отметить, что несколько человек выразило огромную заинтересованность в настоящем замысле, и это решение принесет им достаточно большое разочарование. Я не удивлюсь, если нам урежут бюджет. Надеюсь, что те из вас, у кого такие впечатлительные сердца, приняли это во внимание
Упоминание о впечатлительных сердцах вызвало недовольное ворчанье, но Линда не прореагировала. Переносила взгляд с одного виновного на другого, словно в памяти уже готовила список на увольнение. Я чувствовала себя обделенной, и меня это очень задело. В следующий раз я решила больше постараться. В конце Линда взглянула на Дерека. Никто не надеялся, что он проголосует. Он бы даже не пришел, если бы не просьба Линды.
Сейчас, тем не менее, начальница наверняка пожалела, что настаивала на его присутствии. В азарте дискуссии никто не заметил, когда Лесли встала со стула и очутилась около Дерека, опираясь бедром о подоконник в призывной позе. Улыбнулась и протянула ладонь за сигаретой. Дерек наклонился, чтобы ее подать и под предлогом потери равновесия коснулся рукой мягкой линии ее ягодиц.
Он не мог выбрать худший момент. Линда смерила Лесли взглядом, который сжег бы кукурузное поле, после чего вышла из зала. Дерек отнял несчастную руку и побежал за ней. В мгновенно наступившей мертвой тишине мы услышали, как хлопнула о будку администратора дверь кабинета. Линда начала кричать. Я не различала слова, но хорошо чувствовала тон. Минуту позже дверь громыхнула еще раз, ударяя на этот раз в стену.
- Тогда иди себе, куда хочешь! И можешь уже не возвращаться! - орала Линда.
- Я не собираюсь, - шипел Дерек сквозь зубы. - По крайней мере, пока ты не успокоишься. Ясно?
Мы слышали, как он протопал мимо будки администратора, после чего с треском закрыл за собой главную дверь. Линда должна учесть замену нескольких петель в следующем бюджете.
Я взглянула на Лесли. Та по-прежнему опиралась о подоконник, а сигарета, повод к флирту с Дереком, гасла в ее в пальцах. У нее была такая довольная физиономия, как у кошки, наевшейся сметаны.
Кошка, не видящая добермана, который крадется за ее спиной.
Глава 5
Пару дней спустя я закончила первые наброски к Дочке Вещи. Они могли бы быть и получше, но я никогда не была сильна в рисовании. В конце концов, я набралась смелости и позвонила Люси на телевидение, чтобы проверить, не хочет ли она уже показать меня в своей программе. Потерпела поражение. Или у нее был очень плохой день, наполненный визитами малоопытных менеджеров каких-то многочисленных вокалистов, которые тратили очень много энергии на создание собственного имиджа, чтобы еще написать какую-то песню, или... Или, все-таки, хотела, чтобы я не навязывалась.
- Ох, Сэм, послушай, я, в самом деле, очень занята, - бросила она в трубку.
- А ты не дала бы мне совет, заскочив на минутку?
- Извини, но нет, - сказала она извиняющимся тоном, как тот, который использовала Маргарет Тэтчер, говоря о затоплении Белграно. - Эти две минуты забиты на разные очередные программы. Но будь со мной на связи, окей?
Едва не бросила в меня трубкой. Разве я перешла ей дорогу в тот вечер в клубе? А, может, она дулась по поводу Тома и его сетований на Джима Моррисона?
Тотчас я вспомнила, что с той ночи не видела своего приятеля. Поддавшись импульсу, я достала телефон и набрала его номер. Поднял трубку по первому же звонку, что значило, что сейчас он что-то кропал, вдохновение его не работало, и он только и мечтал о перерыве. Попутно присматривал за жильем приятеля его знакомого, аналитика, который выехал за границу на два года. Том с удовольствием выселился из своего мира в жалком рушащемся домишке - если вообще можно так назвать это помещение - в роскошный подвал в Белсайз Парк.
- Это я, - сказала я.
- Сэмми! Как дела? - обрадовался Том. Голос его звучал довольно безоблачно, что значило, что творческие успехи все-таки имеются.
- В порядке. Я работала над набросками к новой мобиле.
- Вещь II?
- Дочка Вещи.
- А что с этой девушкой с ТВ?
- По-видимому, плохо. Я позвонила ей, но она дала мне четко понять, что мне нужно зарыться в какую-нибудь яму и просидеть там ближайшие пятьдесят лет, наблюдая, как растут у меня ногти.
- Эта программа и так накрылась, - сказал сочувственно Том. – У тебя есть что-то другое на горизонте, или ты впала в пучину отчаяния?
- Нет, на прошлой неделе кое-что состоялось, только я забыла тебе сказать. Ты помнишь галерею, для которой я когда-то работала? Кто-то от них назвал мою фамилию женщине, которая работает консультантом по делам искусства.
- Кто такая? - Том был совершенно потрясен.
- Ну, ты знаешь, одевается в костюмы от Шанель и убеждает банки, что если поставят в холле гигантскую медную статую голой женщины с большими непропорциональными сиськами, люди признают, что те являются ведущей фирмой на рынке.
- Хорошо, - похвалил Том. - Они демонстрируют клиентам, что им не чуждо искусство, и в то же время у них есть повод поставить себе грудастую голую бабу в публичном месте.
- И в дополнении все списывают себе налоги.
- Как интересно! Ты собираешься добавить пару сисек Дочке Вещи? А может это будет Сын с большим членом? Это придаст новое измерение мобиле...
- Не дури, Том, банками управляют люди. Без сомнения никто не купит статую с перерослым, свисающим органом.
- Ты могла бы сделать небольшой.
- Зачем? - поинтересовалась я, хотя и не надеялась на ответ. - В любом случае мобила в настоящий момент на цепи. Едва я вымолвила слово „висит”, немедленно пробудила ее заинтересованность. Конечно, она появится здесь как только выскребет минуту в своем напряженном календаре.
- Лучше немного приберись.
- Я не должна лишать ее высочество вида настоящего артистического беспорядка, - запротестовала я. - Ты зайдешь, может, отправимся пообедать?
* * *
В паре шагов от подвального жилья Тома мы открыли бар Клецки и Фрикадельки, где подают холодные блюда из вышеупомянутого ассортимента по приемлемой цене. В этот раз в качестве холодной закуски мы заказали овощные фрикадельки со сковороды, а затем Том, как обычно, взял себе клецки с цыпленком и кукурузой, плавающие в бульоне. По-моему, это был такой китайский эквивалент традиционного куриного еврейского супа - было достаточно даже клецок. Я решила попробовать чего-то нового и заказала себе фрикадельки с морепродуктами в пикантно-кислом соусе. Наши блюда прибыли вскоре в порциях, которые успокоили бы запросы немецкой овчарки. Мы приступили к радостному потреблению.
- Что слышно в тренажерном клубе? - спросил Том, допивая женьшеневое пиво, которое в числе прочих других преимуществ, написанных на этикетке, должно было также повышать потенцию. Мой приятель жестом попросил официантку о следующем, очевидно признавая, что эффект будет более силен.
- Кошмар, - сказала я, после чего сама заказала очередное пиво. - По поводу собрания... Я тебе о нем рассказывала, да? Во всяком случае, с того времени мы дергаемся как лягушки в брачный сезон.
- Этот франт и его прокуренная малолетка уже приземлились в постели? - спросил элегантно Том. Кроме занятий по несколько несчастливому подбору слов, он был в действительности величайшим сплетником, что представляет собой редкость среди гетеросексуалов. Том запоминал каждую аллюзию из твоего повествования.
- Не думаю. Лесли страдает словесным поносом, и если бы до чего-нибудь дошло, без сомнения проболталась бы в пять минут об этом факте. Мой Боже, а это что такое?
Я вытянула из клецки нечто, что выглядело как произведенная в Гонконге накладка на вибратор, оснащенная специальными выпуклостями для усиления того, что испытываешь. Что-то белое и резиновое.
- Выглядит как накладка на вибратор, - сказал Том. Мы всегда пребывали на одной волне. - Проверь, нет ли сзади небольшой нашлепки с надписью made in Gonkong.
- Ты мерзок, - ответила я, кладя это что-то в рот. Вкусно, скорее как кальмар.
- А что с драконихой? Вряд ли она восхищена связью мясника и этой куклы?
Том не любил Линду, потому что та была худой, светловолосой и привлекательной, но не обладала деликатностью и впечатлительностью, необходимой при этом типе красоты. Мой приятель довольно старомоден.
- Дышит огнем и плюет серой, а на что ты надеялся? Дерек несколько раз старался прийти к согласию с ней, но она не желает. Вчера изуродовала его на глазах у всех, потому что простоял все время в холле, когда она ставила свой вопрос. Ну, и идут слухи, что будет пробовать протащить свое предложение в совете, хотя уже проголосовали.
- То есть хочет приватизировать тренажерный клуб, выплачивать себе щедрую зарплату и установить джакузи, обслуживаемое обществом нубийских невольников, в кабинете.
- Что-то в этом роде.
- А может это сделать?
- Откуда мне знать? Даже если не сможет, то и так эта сплетня плохо влияет на атмосферу. Грозилась, что уволит некоторых работников, правда, пока безрезультатно, но напряжение растет.
Том закончил есть клецки и осмотрелся осторожно, не смотрит ли кто. Все смотрели. Мой приятель, тем не менее, решил этот факт проигнорировать и выпил остальной бульон из миски с видом готового на все человека. Тем временем возникло несколько новых пятен на его когда-то белом свитере, но официантка не была этим шокирована, наоборот, когда пришла убрать за нами посуду, посмотрела на его благосклонно.
- Она красива, Том, - отметила я. - И думает, что у тебя здоровый аппетит. Закажи еще банан с тофу, и ты получишь ее благосклонность.
- Плохой цвет волос, - сказал Том с грустью.
- Пустяки. Это мне напоминает... Как блондинка пишет название своего цвета волос?
- Я не знаю.
- Бе, ел, о... о, я не знаю, что дальше.
Том взорвался смехом. Именно за это я его люблю. Ему легко угодить.
* * *
Мужчина в сером костюме с чемоданчиком в руке выглядел в тренажерном зале как священник на параде геев. Переступил порог и застыл на месте, наблюдая занятия с отсутствующим выражением, как у Хелены Бонэм Картер, когда та старается показать какую-нибудь сложную эмоцию. Я готова была поспорить, что это попросту один из членов городского совета. Но и так было уже поздно гадать, кто это. Он уже увидел то, что хотел.
Я ассистировала Лесли во время полуденных занятий. Приходило на них около пятидесяти человек, поэтому в одиночку ей было трудно проконтролировать, тренируются ли все хорошо. Мое задание заключалось в хождении по кругу и наблюдении, чтобы никто себе ничего не повредил. Я была не в восторге от этой работы. Никто не любит, когда публично обращают на него внимание, следовательно, те немногие, которым требовалась моя помощь, смотрели на меня враждебно, независимо от того, что я очень старалась быть тактичной.
Обеденная пора всегда привлекала много желающих, но Лесли и так собирала бы массу обожателей. Она проводила занятия в радостных подпрыгиваниях, в одежде солнечных цветов и вечно цветущая и вдохновляющая на упражнения. Она в совершенстве понимала, что учит замечательно и, может, потому и посмела схлестнуться с Линдой, пытаясь отобрать у той Дерека. Линда не захочет бы вышвырнуть хорошего тренера, а если бы и пошла на это, Лесли без труда найдет новую работу.
Человек в костюме поставил папочку на землю, открыл ее и вынул пачку бумаги, после чего начал делать заметки. Я догадалась, что оценивает вид тренажерного зала. Внезапно облезлая краска и трещина в стене начали меня бить по глазам, и только с большим трудом я сдержалась, чтобы не заслонить ненавистные дыры собственным, бесценным телом.
Однако никто, кроме меня, его не заметил, так как все глаза были направлены на Лесли. И сама Лесли отдалась полностью рядам разрумяненных лиц и поощрительным командам, которые им выкрикивала.
Вдруг она хлопнула в ладоши.
- Хей! Сейчас каждый берет коврик!
Поднялась суматоха, которая напомнила мне школьные времена, когда я должна была бороться за коврик для упражнений, потому что в противоположном случае приземлялась на холодном полу. К счастью, как раз матов в нашем тренажерном зале достаточно, хоть некоторые и имели потрепанные края. Лицо из совета тщательным образом сделало отметку. Может потрепанные коврики представляют угрозу для здоровья? Лесли с неослабевающим энтузиазмом провела двадцатиминутную сессию на полу, подобрала им животы, сузила бедра, подтянула мышцы и отослала домой в шампанском настроении. Должна ее похвалить. Правда, ее радостный стиль мне не подходил, но со всей определенностью она замечательно учила.
После занятий пара лиц подошла к ней посоветоваться. Человек с папочкой подхватил их замысел и пристроился в очередь с бумагой, зажатой под мышкой. Именно тогда я почувствовала первый тревожный укол, хоть еще не знала, почему. В конце концов, если он составлял рапорт о нашем тренажерном зале, то не удивительно, что захотел поговорить с несколькими инструкторами. Почему бы и нет? Но в его поведении была очень много решительности, словно он облюбовал именно Лесли...
Тогда отворилась дверь, и я увидела голову Лоу, как обычно, увенчанную эффектным тюрбаном. Лоу имела довольно встревоженное выражение лица и помахала мне, чтобы я зашла. Когда я подошла, она смотрела именно на Лесли и человека в костюме, который рылся в бумагах и задавал ей какие-то вопросы. Все остальные уже выходили, торопясь на работу или к детям. Не желая блокировать проход, мы отошли к кабинке администратора.
- В чем дело, Лоу?
- Этот мужчина говорит, что он из Общества Охраны Авторских Прав Музыкантов. Ты слышала о таком?
- Черт, - сказала я. - Теперь уже только хозяева могут нас спасти.
- Я не понимаю, - ответила нетерпеливо Лоу.
- Когда ты пускаешь музыку в процессе занятий, то с точки зрения закона должна им заплатить мзду, этим Дозорным Авторских Прав, - вздохнула я. - Или заказать специальную кассету у фирмы, которая за это уже заплатила.
- Никогда о таком не слышала. - Лоу была шокирована. - То есть, что, за каждый раз, когда ты включаешь кассету, должна им высылать кассу?
- Нет, очевидно, что нет. Никто не трактует это всерьез. И никто не покупает эти лицензионные записи, потому что они стоят уйму денег и бывают плохого качества. Люди делают себе собственные. У Дерека даже есть консоль микширования звукозаписи.
- А что сделают, если тебя поймают?
Как по команде, мы повернули головы, чтобы посмотреть на Лесли, которая сейчас на собственной шкуре испытывала то, о чем мы говорили.
- Если ты не имеешь доказательства оплаты, то могут наложить штраф, - сказала я неохотно.
- Сколько?
Я сделала гримасу.
- Немало. Я слышала, что даже тысячи фунтов. Но почти никогда никого не ловят, следовательно, все попросту скрещивают пальцы на счастье и включают, что хотят. Я еще не слышала, чтобы кто-то попался. Бедная Лесли, вот не повезло. Лишь начала здесь работать.
Но одно подозрение начало расцветать у меня в голове, а Лоу уже высказала его вслух.
- Неудача здесь ни при чем, Сэм, – сказала она. - Скорее речь идет о том, что некто покусился на парня Линды.
Я воззрилась на нее потрясенным взглядом.
- Этот тип уже с порога спрашивал о мисс Лесли Портер. Это не был случайный контроль. Кто-то дал ему эту фамилию. И скажи только, кто это мог быть, если не наша мадам и начальница?
Лоу указала большим пальцем на кабинет Линды. Мы разговаривали приглушенными голосами, поэтому директриса не могла нас услышать, но на звук отворившейся двери мы подскочили, как невоспитанные девочки с нечистой совестью. Но показалась Флисс, у которой было очень задумчивое выражение лица, и обе мы облегченно вздохнули.
- Что вы уставились? Замышляете какой-то заговор? – поинтересовалась она, после чего, засунув руки в карманы, закачалась на пятках. Ее серый, фланелевый пиджак, наброшенный на белую футболку, как и брюки на подвязках, выглядел так, словно куплен был в магазине, где торговали лохмотьями. Все же Флисс могла носить такие шмотки, не выглядя смешной. Я видела даже когда-то, как она зажигает спичку, потирая ее о молнию. Я знала также ее парня, Энди, встречала его несколько раз и сдается мне, что он ей подходил.
Имел хрупкий вид, светлые волосы и мягкий голос.
- В какие нервные времена мы живем, - вздохнула Лоу, возвращаясь в кабинку. – Не дают спокойно работать.
Флисс посмотрела на меня, подняв бровь.
- Лесли разговаривает с типом по Авторским Правам, - я сказала. - Лоу утверждает, что он спрашивал о ней по фамилии.
- Линда? - поинтересовалась Флисс, еще выше подняв бровь. - Не скажу, что меня это удивило. Ну, Лесли еще не знает, в какую грязь вляпалась.
В этот самый момент грязь собственной персоной появилась в дверях павильона. Мы знали, что мужчина только выполняет свою работу, но это не казалось достаточным оправданием. Мы посмотрели на него так, что едва не просверлили ему дыры в пиджаке. Тем временем он прошел мимо кабинки и проследовал прямо к кабинету Линды. Когда он закрывал за собой дверь, я почувствовала слабый запах вискозы.
- Конечно, пишет свой рапорт, - сказала Флисс.
- Случалось при тебе когда-нибудь нечто подобное?
- Нет, – ответила она, покачав головой.
- Какое вынесет наказание?
- Это зависит от их юмора, - Флисс пожала плечами.
Лесли вышла из павильона, неся коробку с кассетой. Глаза у нее покраснели, но твердо сжатый рот выражал какую-то решительность. Прошла мимо нас, после чего поспешила по лестнице в подвал. Ее ноги в леггинсах цвета лимона передвигались менее бодро, чем обычно.
- Конечно, ищет Дерека, чтобы ему выложить свои жалобы, - пошутила Флисс. - Может оказаться, что Линда откусила больше, чем в состоянии проглотить.
- Если Лесли хочет найти Дерека, то разочаруется. Он вышел полчаса тому назад, - бросила Лоу, сидя в кабинке.
* * *
Я нашла Лесли в дамской раздевалке, очень тихой и спокойной в эту пору дня. Она сидела, свернувшись, на скамье и плакала навзрыд. Желто-зеленый наряд, который так оживлял ее цветущий вид, когда она была в хорошем настроении, в настоящий момент подчеркивал бледность ее лица. Даже красные припухшие глаза выглядели менее голубыми, чем обычно.
Я принесла ей чай-заменитель из автомата с напитками. Два раза я нажимала кнопку „экстра сладкий”. Всем страждущим я рекомендовала всегда чай в дневные часы и водку в любое другое время. Обычно помогает. Лесли сидела с минуту в молчании, я уже хотела уйти и оставить ее в покое, когда она отставила чашку.
- Это Линда его на меня наслала, правда? - сказала она тихо. – Мужчина знал все данные, мою фамилию, дату начала работы...
- Мы не знаем точно.
- Это она. - Лесли отпила глоток чая. - Сука!
- Ты знаешь уже размер штрафа?
Лесли покачала головой.
- Сказал, что сначала должен просмотреть документы и посчитать, сколько здесь я заработала.
- Ну, на данный момент не может быть много, - утешила я. – Конечно, как-то ты вывернешься.
Но мысли Лесли бежали совсем другими путями.
- Ревнивая сука! – воскликнула она. - По-моему, сделала это из зависти. Только потому, что стареет...
- Линде всего тридцать два года! - Я старалась опустить Лесли на землю. Но она только скривила рот как обиженный ребенок.
- Вот именно! – выражение лица Лесли в настоящий момент было как у пластиковой куклы, которая начинает плакать, если повернуть рукоятку у нее в спине.
Еще одно такое высказывание на тему возраста женщин, и я сама попробую воспроизвести этот маневр.
- Она имеет право ревновать, - заметила я. – Ты близко подобралась к Дереку.
- Ну и что? Он - не ее собственность! Даже Рэйчел сказала, что я могу попробовать. Я не знаю, почему ты вдруг сделалась такой блюстительницей нравов.
- Что тебе сказала Рэйчел?!
Лесли пожала плечами.
- Я повторю, что, если Линда не может сохранить при себе Дерека, то должна его освободить. - Глаза Лесли неистово сощурились. - Только погоди, вот ему обо всем расскажу. – Тут же встала и начала сдирать с себя одежду.
- Только погоди, уж я ему скажу, - пробормотала про себя еще раз.
Я встала и вышла из раздевалки. Лесли больше не нуждалась в утешении. Я услышала звук душа, который она включила. Я размышляла, не была ли Флисс случайно права. Может, Линда действительно откусила больше, чем могла проглотить?
Девочки спасибо! 
Сразу две главки! 
Спасибо большое 
Karmenn:
15.05.09 11:52
» Глава 6
Идем вперед по дороге к трупам
Глава 6
Когда я вернулась, дома меня ждало сообщение, записанное на автоответчике. Звонила консультантка по делам искусства по имени Фелиция Борсч - или Борш или Бортше. У нее был легкий американский акцент, и она хотела прийти ко мне в пятницу в час пополудни. Вероятно, прибавила это „пополудни” на случай, если бы я вдруг решила, что она страдает бессонницей и преследует людей визитами в середине ночи, чтобы поговорить о рынке произведений искусства. Я осмотрела жилье с определенным беспокойством. Может, Том был прав, что нужно убраться.
Мое жилье располагалось в высокой под десять метров пристройке к складу в необитаемой, но при этом очень грязной части Лондона. Оно было дешево, но так и не хватило мне денег на установку роскошной плиты и уборной с подогревающимся сиденьем. Ограничилась лишь расстановкой кухонного комплекта (то есть газовой плиты и холодильника) в одном углу помещения и отделением его от всего остального исключительно мерзким столом. Сплю я на высокой антресоли, на которую ведет деревянная лестница, точно под антресолью я устроила себе гостиную (то есть установила софу и телевизор) – может, благодаря низкому потолку там теплее. Хотя зимой совсем мне так не кажется. Рядом с гостиной находится ванна, а остальное жилье - это моя мастерская. В конечном итоге, Фелиции Бортше не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы об этом догадаться - вокруг валяются обрезки металла, проводов, всяческого вида инструменты и пластиковые контейнеры с запасами подобного сырья. В целом, выглядит как свалка мусора, что в последнее время как раз в моде.
Я не могла даже придумать, с чего начать уборку. Но ведь Фелиция, без сомнения, привыкла к изыскам богемы, разве не так? Можно подумать, в нынешние времена художники молоды, красивы и богаты, ну разве только те, фотографии которых печатают в „Вог”. Еще никогда не видела упорядоченную мастерскую, разве что владелец занимается anal retentives (люди, склонные к излишней упорядоченности, перфекционисты – Прим.пер.)), а этот вид искусства характеризует определенную замкнутость в себе.
Что нужно сложить? Это, очевидно, был главный вопрос. Я поднялась по стремянке в будуар. Над моим лежбищем, около собранных кучей одеял и покрывал, стояла большая разрисованная перегородка, которую сделали для меня коллеги из художественной школы. Напоминала работы Кейта Харинга и была немного ярковата на мой вкус, особенно утром, но давала мне заряд энергии, чтобы начать новый день. В конце концов, что-то должно быть. За перегородкой стояла большая фабричная вешалка для одежды и куча картонных ящиков, скрывающих в себе мое белье и импозантное собрание ботинок.
В задумчивости я перебрала пальцами вешалки с одеждой. Должна ли я претендовать на элегантность, давая тем самым понять, что могла бы показаться на изысканном коктейльном мероприятии и околдовать потенциальных покупателей? Я задержала взгляд на скромном, голубом льняном костюме, который купила на распродаже и еще никогда не носила обе его части сразу. Может, наступило время, чтобы это сделать. Или скорей всего нужно поставить на бесцеремонное отречение и сказаться нонконформисткой? Это не составило бы мне большого труда. Но что выбрать? Господи, несладко быть художником.
Через несколько минут я пришла к выводу, что мое представление об элегантности может не совпасть со вкусами Фелиции. Разве что наилучшим выходом было бы сразить ее внезапно, появившись в моем облегающем платье, колготках и кожаных сапогах с множеством молний...
Я прилегла на кровать, чтобы немного остыть. Еще немного, и я заработаю головную боль, размышляла я.
* * *
Рэйчел решительно советовала мне элегантность.
- Эти люди любят свои представления о художниках, знаешь ли. Старайся выглядеть серьезно и сексапильно.
- И что бы это значило на языке шмоток?
Поджала губы.
- Ты могла бы одеть эти свои брюки со стрелками.
- Но я хотела показаться в тех сапогах с молниями, а если одену их с такими брюками, Бортше будет думать, что я какая-то бешеная феминистка, лишенная чувства юмора. Ведь ты знаешь этих баб. Думают, что феминизмом можно заразиться как сифилисом.
- Тогда сапоги плюс мини.
Мы сидели в небольшой, уютной квартире Рэйчел, которая по сравнению с моим жильем была то же, что герцогиня Диана рядом с Камиллой Паркер Боулз. Это была постройка шестидесятых годов, оснащенная характерной широкой, деревянной лестничной клеткой и большими окнами от пола до потолка в салоне. Жилье Рэйчел характеризовали простота и элегантность, присущие его владелице. Красная софа, кремовые ковры, новые шторы... Общий вид производил впечатление такой завершенности, о которой я могла только мечтать.
- Рэйчел, - сказала я, мгновенно напоминая себе то, что мучило меня уже давно. - Я разговаривала с Лесли об этом госте из авторских прав. Она сказала, что ты поощряла ее к роману с Дереком.
Рэйчел зажгла сигарету.
- Я не знаю, или она так глупа, или попросту слышит то, что хочет слышать, – вздохнула подруга.
- На прошлой неделе мы пошли выпить, и она все уши мне прожужжала, как нравится Дереку. Я не думаю, что он думал о чем-то более серьезном, чем одна ночь. Очень глупая и незрелая. Я подумала, что это как-то научит ее, и этим все и кончится.
- То есть, тем не менее, ты ее поощряла.
- Я думала, что лучше, чтобы разочарование пришло раньше, чем позже. В конечном итоге, не удалось бы ей запретить, Сэм.
- Конечно, ты права.
- Это точно, что Линда донесла на нее этому типу? – спросила она, меняя тему.
- Все так думают, хотя, очевидно, мы не можем ничего доказать. Кто другой мог это сделать?
Рэйчел пожала плечами.
- Вот именно, кто другой? - выпустила дым, прищурив глаза. – Лесли, конечно, жаждет в настоящий момент крови Линды. Вчера накричала на нее в кабинете.
- Лоу утверждает, что Линда сохранила спокойствие, от всего отреклась и вежливо попросила Лесли, чтобы та не впадала в истерику больше, чем это возможно.
- А что на это все сказал Дерек?
- Я сказала бы, что он прижал свои уши. В последнее время редко его вижу, а ты?
- Я встретила его пару раз.
- Если Линда намеревается заставить Лесли отступить, то очень разочаруется. Лесли собирается остаться и бороться до конца, - сказала я.
- Дерек не будет в восторге, - подтвердила Рэйчел.
- Он хочет тишину и покой и ненавидит бабские разборки. Уже сейчас довольно зол на Линду из-за всей этой суматохе.
Рэйчел раздавила окурок, после чего встала, вытянув руки вперед. В черных леггинсах и короткой кофточке выглядела как гибкая пантера.
- Ты хочешь чаю? - поинтересовалась она обыденно.
- Пожалуй.
Зашла в маленькую, очаровательную кухню и включила чайник.
- Завидую тебе, – сказала подруга, перекрикивая шум закипающей воды. - Ты в любой момент можешь уйти. То есть, из тренажерного клуба. Потому что, если проводить там слишком много времени, в этом небольшом, закисшем маленьком мире... Некоторые вещи становятся тогда важнее, чем в действительности. И Линда отравляет тебе жизнь по самым мелким пустякам... – и замолчала.
- Ты также всегда можешь уйти. Без сомнения, ты найдешь работу.
- Уйти и дать ей выиграть? - спросила Рэйчел с недоверием. - Никогда!
Наполнила кувшин и принесла поднос в гостиную.
- Так, что ты в точности напялишь на встречу с этой старухой?
* * *
Думаю, что тот полдень отпечатался в моей памяти, поскольку именно тогда я услышала, что Маркс энд Спенсер прекратили производить Кровавую Мэри в серии «коктейли в банке». Очень меня это взволновало.
- Почему? - жалобно застонала я, глядя на продавщицу.
- Мы прекратили продажу, – повторила та с нудной миной.
- Но они были такими популярными! Я часто не могла их получить, когда являлась за ними.
Продавщица безразлично почесала нос.
- Они порой просто так это делают, – сказала она, словно поделившись со мной изотерическим знанием на тему реальности. - Неважно, продается ли что-то или нет.
- А джин с тоником?
- Также прекратили. Осталось только то, что на этой полке.
Это было уж слишком. Эти коктейли представляли существенный элемент моего виденья будущего. Как востребованный, богатый художник я намеревалась самолично заполнять холодильник банками с Кровавой Мэри и джином с тоником. Теперь, когда у меня отобрали эту возможность, я чувствовала, как погружаюсь в пучину бедствий и отчаяния.
Уставившись мрачно на Pinacolad и Harvey Wallbangery, я гадала, почему магазины умышленно отказываются от продажи вещей, которые я так люблю покупать. Например, бархатная красная губная помада Некст, фасолевые бургеры Холланд энд Барретт... Я могла бы перечислять без конца. Я вышла, окинув охранника горделивым взором, после чего пошла пешком на работу, вместо того, чтобы сесть в автобус. Нужно же было как-то разгрузиться.
Во вторник в полдень тренажерный клуб редко переживал наплыв гостей, но в этот день казался исключительно безлюдным. Может, губительная атмосфера среди работников оказалась заразной.
- Что-то здесь сегодня пусто, да, Лоу? - заговорила я вежливо.
- Плохая аура, - ответила та серьезно. - Я не ожидала тебя так рано увидеть, Сэм. Ты начинаешь лишь в половине шестого.
Я взглянула на часы. Они показывали лишь три тридцать.
- Хотела сделать покупки в Камдене, но передумала, - отделалась я общей фразой, не желая нагружать Лоу моей коктейльной трагедией.
- Собираешься позаниматься? - поинтересовалась она с недоверием.
Отношение Лоу к тренировкам было двойственным. Работала она у нас больше десяти лет, сначала как ассистентка в зале ожидания для детей, потом как смотрительница, и, в конечном итоге, очутилась на должности администраторства. Тем самым никогда не принимала непосредственного участия в удивительном процессе формообразования мускулов и, хоть понимала, что ее работа заключается в пропаганде физических упражнений, сама считала это абсурдным занятием. В общем, Лоу вела себя как терпеливая мать, которая снисходительно смотрит на своих подростков детей, увлеченных какой-то странной, но проходящей модой.
Эта противоречивость приводила к определенному раздвоению индивидуальности. То упрекала всех в недостатке усердия при работе над формой, а в другой раз произносила само слово „тренинг” с таким же энтузиазмом, с которым мастер очерка „Спектейтора” (еженедельный журнал консервативного направления; освещает вопросы политики, экономики , а литературы и искусства; издаётся в Лондоне. Основан в 1828; New Statesman & Society - Прим.пер.) пишет выражение „всенощная бесовская вечеринка”.
- Не выношу тренироваться перед занятиями, – сказала я. - Чувствую себя тогда слишком довольной и вспотевшей, чтобы расставлять их по углам с соответствующим убеждением.
- Как тебе угодно. Что будешь здесь делать столько времени? Может, попьешь чаю?
- Точно. Я тебе не помешаю?
Лоу протянула мне ладонь с идеально наманикюренными ногтями, свободно помахала ею, давая понять, что ничем не занята. Через минуту величественно встала с места, подошла к шкафу в углу и включила чайник. В тот день на ней не было тюрбана, концы волос она закрутила и покрыла лаком. Выглядела при этом как Опра Уинфри, глянцевая и черная. В ушах ее сверкали искусственные рубины, а поверх красного костюма был надет мандариновый жилет. Как пиджак, так и жилет были оснащены довольно большими подплечниками, благодаря чему Лоу выглядела еще эффектней, чем обычно.
- У тебя нет случайно печенья? - поинтересовалась я с надеждой. Я сделала ошибку, съев на ланч только малокалорийный бутерброд. Комплект сыра с пикулями - это очень хорошая вещь, но понемногу я начала ощущать, что потребила только 67 калорий.
- К сожалению, нет. Я предложила бы тебе сигареты, но в настоящий момент курение - это восьмой смертный грех.
Лоу принесла кружку с чаем и поставила ее на стол. Я пододвинула себе стул, после чего мы просидели минуту в молчании. Лоу принадлежала к тем людям, которые не болтают попусту, когда нечего сказать, поэтому в ее обществе я всегда расслабляюсь.
Рабочее место Лоу занимало около одной четверти площади будки администратора. Входная дверь тренажерного клуба открывалась здесь же рядом с ее столом. Никто не мог войти, не уплатив или не показав абонемент. Напротив стола была лестница, которая вела в подвал и к доске объявлений, а по левую сторону располагались двери в зал ожидания для детей, главный гимнастический павильон и туалеты на этаже. Лоу господствовала над всем этим.
- У тебя отсюда замечательный вид, – подтвердила я. – Ты все видишь, кто приходит, кто выходит...
- Последнее время не на что смотреть, - сказала Лоу. - Это мертвый сезон. Я покурила бы. Беда, что вспомнила об этом, потому что сейчас меня тянет.
Она встала, взяв сумку, после чего направилась в сторону кабинета Линды.
- Сейчас вернусь.
Я ошеломленно уставилась на нее.
- Ведь Линда озвереет, если поймает тебя на курении в ее кабинете!
Лоу хлопнула пальцем по носу.
- Скажем так, мадам Гестапо также не свободна от изъянов. Этот как раз делит со мной. Я не доношу на нее, следовательно, она не доносит на меня.
Лоу исчезла внутри, плотно закрывая за собой дверь, так, чтобы дым не просочился ни в одну щель. Я не могла удержаться от улыбки при мысли о Линде, которая в глубокой тайне грешила у себя в кабинете. Всегда приятно узнать, что враг тоже имеет свои слабости.
Я присмотрелась к графику, согласно которому следующие занятия, в шестнадцать, проводила Рэйчел. “Йога и упражнения на растяжку для “мам в состоянии беременности”. Что за идиот придумал эти названия? Ведь не нужно быть беременной, чтобы быть мамой. Но автор избежал, по крайней мере, кошмарного повторения „будущих мам”. Все имеет свою хорошую сторону.
Лоу вынырнула из кабинета с ощущением вины, но и удовлетворением, написанным на лице. Когда она садилась, главная дверь отворилась с грохотом, и вошла женщина, которая очевидно была мамой в состоянии беременности.
- Я не буду спрашивать, на какие занятия мадам собирается, - сказала Лоу с улыбкой, подавая ей билет.
- Это видно, да? - обрадовалась клиентка. - Уже недалеко до финиша. И скажу вам, что не могу дождаться, когда этот малый, в конечном итоге, вылезет, – сказала она, кладя деньги на прилавок. - Я первая?
- Верно. Проходите, пожалуйста, внутри есть стулья, если вы захотите посидеть.
Женщина удалилась в сторону зала ожидания. На протяжении следующих десяти минут появилась пара других участниц занятий Рэйчел, все значительных размеров, осторожно ставящие каждый шаг, словно ребенок мог в любой момент выпасть на пол. Лоу сказала что-то милое каждой из них, и абсолютно каждая ответила ей улыбкой. Видно, попала в соответствующий тон, ни сентиментальный, ни протекционный. Через минуту из зала ожидания начало доноситься низкое журчание голосов, прерываемое время от времени взрывами смеха. Лоу взглянула на часы. Доходило до четырех.
- Еще пять минут, – сказала она.
- Скорей всего делятся кошмарными рассказами о родах, - пошутила я. - Зачем мамашам так торопиться?
Лоу, мать четверых детей, уставилась на меня с неодобрением. В этот самый момент на лестнице, ведущей в подвал, появилась Рэйчел, которая подошла к нам и посмотрела на часы.
- У тебя еще минутка, - проинформировала ее Лоу.
- Это хорошо, я боялась, что опаздываю. Ну, ничего, поскольку я уже здесь, то, пожалуй, начну. Если еще кто-то подойдет, посылайте его ко мне.
Рэйчел исчезла в гимнастическом зале, после чего минутой позже появилась опять, на этот раз неся кучу ковриков для своих учениц. Я сорвалась с места, чтобы придержать ей дверь от зала ожидания. Едва она зашла внутрь, голоса стихли. Я поняла, что Рэйчел что-то говорит, но не различала слова.
Я взяла рюкзак и куртку с пола.
- Благодарю за чай, - сказала я Лоу. – Пойду, положу вещи в шкаф. Можно заняться на ближайший час придумыванием новых, чудовищно тяжелых упражнений для моих будущих жертв.
- Не за что, - ответила Лоу. - Заходи еще, когда будет нужда.
Спускаясь по лестницы едва не я упала на Наоми, которая как раз шла наверх. С бешеной миной на лице, она посмотрела на меня исподлобья. Толкнула меня, после чего тронулась дальше, даже не попросив прощения, и выбежала из тренажерного клуба. Резко громыхнула дверью. Одна из моих подруги говорит в такой ситуации “Какая ты грубая” и делает это таким осуждающим тоном, что виновный немедленно впадает в раскаяние. Я пожалела, что так не умею.
Спустившись по лестнице, я отметила, что в бюро находился Джефф. Сидел за столом над какой-то бумагой. На звук моих шагов обернулся, чтобы проверить, кто идет, но через минуту склонил голову обратно.
Шкаф располагался напротив входа в бюро. Я повесила куртку и забросила на полку рюкзак, вынув предварительно из него горсть шпилек. Как большинство тренеров, я приходила в тренажерный клуб сразу в гимнастическом наряде, принося сменную одежду в рюкзаке. Никому не хотелось бы переодеваться два раза. Одежда на мне была та, что обычно: леггинсы, футболка и застегивающийся топ с длинными рукавами, который я выбрала для разминки. Когда-то он был черный, но в настоящий момент напоминал скорее горелый уголь, заношенный до дыр. На футболке впереди виднелась женская ладонь, держащая пистолет, а сзади дыры от пуль. Спину пересекал логотип рок-группы, которую я любила давно, много лет тому назад. Я ее уже не слушала, но футболку заносила почти вдрызг.
Я повернула ключ в замке шкафа. Он висел на резиновой ленте, которой можно было обернуть лодыжку и заложить ключ за край носка. Терпеть не могу, когда что-то болтается на запястьях. Осталось только убрать волосы. Сжимая шпильки в горсти, я направилась по коридору в сторону уборной. По пути я присматривалась к плакатам на стене, рекламирующим однодневные съезды по фитнессу, вечеринки, макробиотические рестораны и другие подобные вещи.
Свернув налево, я минула входы в два павильона, мужской и женский. Из-за обеих пар дверей доносился поток ритмичной музыки, это значило, что внутри шли занятия. Линда очень сурово следила, чтобы мы экономили ток, поэтому никто не забывал об отключении магнитофона, выходя из павильона. Направо была дверь в мужскую раздевалку, потом мужские туалеты, потом дамские раздевалки, а в завершение дамский закуток. Дальше не было уже ничего, только пол, покрытый потертым линолеумом, который простирался до двери на пожарную лестницу с прибитой ярко-зеленой доской, информирующей, как пользоваться огнетушителями и не впадать при этом в панику. Надпись на ней гласила “Эта дверь охраняется”, а ниже какой-то остряк дописал “У-у-у, я умираю из страха!”.
Я отворила двери в дамскую уборную. Одна из кабинок была закрыта - кто-то, конечно, уже там сидел. Я положила шпильки на выступ перед зеркалом, после чего заколола волосы в строгий, аккуратный пучок, который, как хорошо знала, в течение тренинга превращался в беспорядочную массу локончиков, торчащих во всех направлениях. Когда я закончила, то поняла, что поскольку уже здесь нахожусь, могу воспользоваться уборной. Лишь сидя на унитазе, я осознала, что женщина из соседней кабины не издала ни одного звука уже добрых пять минут. Показалось мне это довольно странным. Очевидно, некоторые люди так стыдливы, что не любят улаживать свои дела, когда другие это слышат. Но через пять минут она должна была бы сдаться. И уже без сомнения прозвучал бы какой-нибудь звук – например, отзвук рвущейся туалетной бумаги или шорох одеваемой одежды.
Я спустила воду, после чего вышла из кабины. Моя соседка по-прежнему молчала. Я не хотела быть нахальной, но боялась, что она нуждается в помощи, поэтому осторожно заглянула под ее кабинку. Я рассуждала так: или она увидит меня, или примет за хулиганку. Едва я увидела ее ногу, повернутую под странным углом в сторону стены, как поняла, что это уже не важно. Выглядело все так, словно голова ее была где-то под раковиной. Если бы я не знала, что ни одна из учениц Рэйчел не спускалась вниз, подумала бы, что это какая-то йогиня делает разминку. Но эта нога производила странное впечатление... И, кроме того, почему я не слышала даже самого слабого журчания? И как долго можно сидеть в уборной в такой невыгодной позиции?
Замок в двери имел красный цвет и надпись “Занято” на случай, если бы у кого-то возникли какие-то сомнения. Я постучала учтиво, но не услышала никакого ответа. Я уже планировала использовать шпильку в качестве отмычки, когда решила попробовать более простой способ. Я толкнула сильно дверь, а когда почувствовала, что поддается, усилила натиск. В то же мгновение дверь повернулась на петлях и ударила во что-то с глухим гулом. Звучало это как стук об обморочное тело.
Мне вовсе не хотелось заглядывать внутрь. Сердце мое билось очень быстро, а затылком я почувствовала острые уколы холода, и это не потому, что моя прическа открывала всю шею. Однако поскольку я зашла уже так далеко...
Мне не пришла в голову ни одна разумная мысль на тему отпечатков пальцев и бесценных следов. Я пролезла через расселину в двери и уставилась на женщину, которая лежала в середине. Она согнулась, словно падала с унитаза, а ее руки и ноги свисали бессильно на землю. Теперь уже я понимала, почему не раздавалось никаких звуков. Трудно что-то говорить, когда часть твоего лица похожа на месиво.
__________________________________________________________
И вот мы пришли-таки
Karmenn:
20.05.09 10:25
» Главы 7-8
Сэм делится своими впечатлениями об убийстве со всеми: с полицией, коллегами, с самой собой
Глава 7
- И что вы сделали потом, мисс Джонс?
- Я пошла в комнатку к Джеффу. Попросила его сходить к Лоу и вызвать полицию. Потом вернулась в туалет и стала следить, чтобы никто туда не входил. И прошу не называть меня мисс, - прибавила я про себя.
- А мисс уверена, что никто там не побывал во время ее отсутствия?
- По-видимому, да. На протяжении всего времени я наблюдала за дверьми в павильоны и мужские раздевалки, а когда разговаривала с Джеффом, раз в минуту выглядывала в коридор. Никто не заходил в туалеты, за исключением самого Джеффа, который мне не поверил и должен был удостовериться собственными глазами. Как и я, он только взглянул мельком. Ничего не касался.
- То есть вы не видели никого, кроме господина Робертса?
- Кроме кого? - поинтересовалась я недоуменно.
- Кроме господина Джеффа Робертса, - повторил терпеливо полисмен.
- О, фактически. Нет. Никого, кроме него.
- А до того, как обнаружили тело, вы не встретили кого-нибудь в коридоре?
- Нет, но я складывала куртку в шкаф и брала кое-что из рюкзака, поэтому возможно, в это время кто-то вышел через одну дверь и вошел в другую. Хотя должен был бы это сделать быстро и тихо.
Я уставилась на полисмена, который пришвартовался в углу с записной книжкой на коленях. Выглядел он как профессиональная секретарша - его элегантные ноги, одетые в серые брюки, были заложены одна на другую, а когда писал, едва касался авторучкой бумаги. Скорость, с которой я тараторила, также не представляла для него проблемы. Через минуту я решила, однако, перевести дух, по крайней мере, между предложениями. Я думала, что это меня немного успокоит.
- Реконструируем это послеобеденное время, - сказал неизвестный мне инспектор. Правда, он представился в начале разговора, но я никогда не запоминала имена, а обнаружение трупа всегда немного уводит внимание от земных проблем. Мы сидели в кабинете Линды. Всех присутствующих в тренажерном клубе полицейские учтиво пригласили в зал ожидания, где полисмен следил, чтобы свидетели не общались между собой, а потом по очереди вызывали на допрос.
Беременные мамаши, к счастью, могли уйти домой, потому что мы вместе с Лоу смогли подтвердить, что ни одна из них не спускалась вниз. Они оставили только свои данные, после чего быстро удалились, одну руку прижимая к пояснице, а вторую вытягивая вперед, как слепые. Счастье, что ни одна из их не начала рожать.
- Вы пришли около половины четвертого пополудни, так?
- Примерно так
- Как определили время?
- Как Лоу, так и я, мы посмотрели на стенные часы снаружи.
Я услышала трудолюбивый скрип авторучки ассистента в углу. Инспектор сурово воззрился на меня. Выглядел он как типичный полицейский: большой, с неотесанной физиономией и серым цветом лица, благодаря нездоровой еде в офицерской столовой, сигаретам и нехватке движения на свежем воздухе. Галстук и костюм также идеально вписывались в общую картину, а сорочка имела исключительно ужасный оттенок бежевого. Наблюдал за мной так, как научный работник присматривается к зверенышам в лаборатории, сосредоточив все внимание на вещах, которые могли бы пригодиться в его области исследований. Сдается мне, в конечном итоге, что видел он немало.
Я хорошо понимала, почему он не спускает с меня взгляд - моя прическа начала разваливаться. Тем временем в разговоре мы подобрались к ключевому этапу: установление моего алиби.
- А почему вы не пошли вниз сразу по прибытии? - поинтересовался он притворно безразличным тоном.
- У меня было еще два часа до начала занятий, – пояснила я. - Хотела сделать покупки, но увидела страшную толпу в Сэйнсбери, поэтому отказалась от этой идеи.
Как-то я не собиралась признаваться в переживаниях, связанных с нехваткой Кровавой Мэри в магазине М&S.
- Лоу предложила мне чай, поэтому я посидела с ней до начала занятий Рэйчел, - закончила я.
- То есть до четырех, – сказал он, всматриваясь в напечатанную карточку, в которой я распознала наш график.
- Да. Занятия начались на несколько минут раньше, но когда я вышла, как раз было около.
- Хм. Кого увидели внизу, мисс Джонс?
- Джеффа. Джеффа Робертса. Сидел в бюро и что-то писал. Ага, на верху лестницы я столкнулась с одной из клиенток клуба, Наоми. Я не знаю фамилии.
- Видел ли господин Робертс, как вы спускались?
Я уставилась на него с возмущением. Он разговаривал уже с Джеффом и прекрасно, что это так.
- Джефф не мог меня не заметить. Через стекло видна почти вся лестница, а ступени имеют металлические края, так что слышно каждого, кто приближается.
Взглянул на меня, после чего вернулся к работе.
Мы пошли по кругу. Инспектор уже знал, что я делала потом, но решил опросить меня еще раз, на случай, если бы я впала в какое-нибудь противоречие. Особенно интересовал его момент, когда я нашла труп. Три раза спрашивал, касалась ли я тела, и три раза я отрицала. Проверять не было надобности - сразу было видно, что женщина не живая. Потом поинтересовался, не было ли странностей в поведении Джеффа или Наоми. Я должна была признать, что Наоми очень торопилась и имела задумчивое выражение лица. Может, в этом и не было необходимости, но обычно я неохотно выкладываю полиции что-то, чего они еще не знают.
Мы прошли всю процедуру до того момента, когда мне дали прочесть мои свидетельские показания, после чего я поставила свою подпись. У ассистента-секретаря был чрезвычайно привлекательный голос. В конце концов, он совсем неплохо выглядел. Немедленно я приказала себе выбросить сии неэлегантные мысли. Особенно, когда разглядела его жуткую одежду. Эти серые брюки с заутюженными стрелками напоминали мне шмотки, которые пугающе выглядели на задней обложке цветных приложений к воскресной газете.
Инспектор зажег сигарету с видом человека, предвкушающего это удовольствие уже полчаса, а секретарь снял мои отпечатки пальцев точно, как усердный новобранец, но в три раза быстрее.
Потом выпроводил меня из кабинета и пошел за следующей жертвой в зал ожидания. Выпало на Лоу. У нее было загнанное выражение лица. Вдруг до меня дошло, что она прикончила уже пятый десяток, хотя обычно выглядела так молодо. В течение минуты я не знала, что делать. Ассистент уже собирался скрыться за дверью.
- Прошу прощения, - сказала я. - Но можно мне спуститься сейчас вниз и взять куртку и рюкзак? Они лежат в шкафу.
Полицейский подумал с минуту.
- Не вижу препятствий. Подождите.
Заглянул в кабинет, сказал что-то инспектору, после чего повернулся ко мне.
- Ладно, – объявил он. - Только я взгляну на содержимое, если вы позволите. Иначе мы не можем вас отсюда выпустить с этими вещами.
- Ясно. Только я еще вымою руки.
Полисмен сделал нерешительное лицо.
- Мистер хочет посмотреть? Мне только смыть ногти.
- Ладно, идите, – сказал он, кивнув головой. - Только быстро.
Я поскакала наверх в туалет и соскоблила столько краски из-под ногтей, сколько смогла. Правда, я смыла достаточно, чтобы не пачкать всего, к чему прикасалась, но и такие результаты меня не восхищали.
Этот вид краски глубоко проникал в поры. И я напомнила себе, когда последний раз у меня снимали отпечатки пальцев. Это была не лучшая минута в моей жизни, и я решила, что не буду распространяться о ней в присутствии полиции. И так сами до этого дойдут, в свое время. Если бы они уже знали, то допрашивали меня весь день. Я рассчитывала на то, что, когда грустная правда выйдет на свет, один знакомый поможет мне задобрить инспектора.
Я спустилась вниз в сопровождении секретаря и открыла перед ним шкаф. Он обыскал карманы куртки и содержимое рюкзака. Орудие, которым была убита жертва, лежало в кабинке, поэтому он, наверно, не искал его у меня. Может, надеялся найти какую-нибудь окровавленную одежду? Из этой раны вытекло не очень много крови, но даже капли или двух было достаточно для полиции. Я вздрогнула.
На моей фиолетовой замшевой куртке был бы заметен любой самый малый след. В рюкзаке лежал наряд на смену: темно-зеленый свитер и бархатные леггинсы. Полицейский всматривался в него с большим вниманием.
- Не могу ли вас попросить в это переодеться, мисс Джонс? – поинтересовался он. - Мы хотели бы оставить то, что на вас одето в данный момент.
Я почувствовала боль в сердце. Это была моя любимая футболка. Я знала, что если она станет вещественной уликой по делу, то уже никогда ее не верну обратно.
- Но если бы я убила ее, чего я точно не делала, то вряд ли стала бы говорить, как последняя кретинка, что не касалась тела, - заметила я. - Я наврала бы, наверное, что пробовала ее поднять или переместить, потому что это объяснило бы возможные пятна крови. Но когда я вошла туда, она уже давно была мертва, и кровь даже не текла. Я говорила это полицейским.
- Мне очень жаль, - сказал он, немного сбитый с толку, но непреклонный. – Но я должен настоять.
Я переоделась и отдала ему одежду.
- Я хочу получить это обратно, - бросила я решительно. - Это мой любимый наряд. Как ваше имя?
- Детектив сержант Хокинс, – ответил он достаточно официально. У него были красивые, синие глаза и широкие брови. Выглядел он хорошо, но серый пиджак мог скрывать всяческие изъяны фигуры.
- Я запомню, - объявила я, складывая куртку.
- Нравится мне этот цвет, – сказал он неожиданно. - То есть, цвет вашей куртки.
- Ох, благодарю. - Я смерила его взглядом. – Раз уж об этом зашла речь, то этот серый цвет не очень вам идет. Гранатовый подошел бы лучше к вашим глазам.
Я закинула рюкзак на плечо и вышла из здания. Приближалось к семи. Небо уже потемнело, и фонари светились ясным оранжевым светом. Целую минуту я оглядывалась вокруг. Ничего, кроме нескольких полицейских автомобилей, не указывало на то, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Улица была спокойна как всегда. Когда кто-то убит, наибольший шок вызывает факт, что жизнь продолжается дальше, словно ничего и не было. Это напоминает потерю девственности. Ты хотела бы, чтобы весь мир увидел, какой большой перелом наступил в твоей жизни, но что с того, поскольку ты выглядишь точно так же.
Перед глазами непрерывно возникало тело Линды, скорчившееся на унитазе, с головой, засунутой под раковину и мертвыми глазами, уставившимися в потолок. Кровь вытекла из раны на виске, от нее слиплись ее золотые волосы. Лицо было такое бледное, что я видела темные румяна розового цвета на щеке. Несколько капель крови упало на пол перед нею, широкие пятна виднелись на ее плече рядом с головой. На черном рукаве костюма Линды я увидела только более темные пятна, которые, должно быть, были влажные на ощупь.
На полу сбоку лежала серебряная гантель, поставленная аккуратно на один конец, так, чтобы нигде не поцарапать. Я подумала, не значило ли это, что убийца умел обращаться с гимнастическим оборудованием - потому что каждый, кто ходил регулярно в тренажерный клуб, положил бы собственную гантель таким образом. Второй конец, тот, который очутился наверху, был вязким от крови. И, следовательно, недостаточно подозревать члена клуба, это мог быть еще один любитель порядка. Не хотел загрязнить пол.
Вдруг я повернулась, услышав какой-то голос за спиной. Но это только банка от пива грохотала, катясь по тротуару. К своему смущению, я осознала, что автоматически выставила кулаки в оборонном жесте. Лишь только сейчас я поняла, в каком напряжении находилась все это время.
* * *
Я оставила автомобиль в Камден Тауне, поэтому тронулась пешком вверх по Хай Стрит, непрерывно шарахаясь от происходящего вокруг. Мне казалось, что на улице царит исключительное движение, но, возможно, это происходило от излишних волнений. Каждый шум проезжающего автомобиля и каждый отзвук шагов отдавался звоном в моих ушах, и ничто не казалось надежным и безопасным. Свет автомобилей и красная неоновая вывеска над закусочной ослепили меня так, что я вынуждена была отвернуть голову. Я вгляделась в дверь паба. Через большие окна я заметила знакомую форму головы, склоненной над кружкой. Сидел он в одиночестве. Мне так хотелось с кем-то поговорить, что я добровольно решилась выпить с Джеффом.
Я отворила двери и подошла прямо к его столику. Через минуту я упала на табурет напротив него, чувствуя, как дрожат мои колени.
- Привет, Джефф. Полиция уже тебя допросила? - поинтересовалась я тоном, которым обычно заводят разговор. За исключением того, что я не спрашивала, например, о погоде.
У Джеффа было помятое лицо с впалыми щеками. Сидел он, странно ссутулившись в своей куртке, флуоресцентные пластиковые погоны которой отражали свет зеленой лампы над нашим столиком.
- Фашистские свиньи, - ответил он автоматически. Этот ответ на клич “полиция” - первое, что должны вызубрить вступающие в ряды новых социалистов. Я подумала, что, должно быть, немного утомительно вращаться в большой группе. Но у Джеффа сейчас на уме были одни трупы, чтобы высказаться с надлежащей силой.
Я напомнила себе о выпивке.
- Хочешь еще пиво? - поинтересовалась я. - Горькое, не так ли?
- Нет, спасибо, – ответил он, отрицательно покачав головой.
Джефф обычно не отказывался от бесплатной выпивки, отсюда я сделала вывод, что он в серьезном шоке. Боже, ведь это я нашла труп, - подумала я раздраженно. Я заказала текилу, после чего выпила ее в перерыве между оплатой и следующим заказом, затем быстренько попросила еще одну. Бармен уставился на меня взглядом, который ясно говорил, что если я с самого начала хотела двойную, то почему, черт возьми, не сказала об этом.
Я вернулась к столику. Мне нельзя было пить больше, потому что я была за рулем, поэтому постаралась растянуть подольше.
- Неудивительно, что на тебя первого нацелились, - сказала я. – У тебя был совершенный наблюдательный пункт, и ты видел всех входящих и тех, что выходили.
- Проклятые прилипалы. - Джефф пожал плечами. - Жалею, что вообще что-то им рассказал.
- Прекрати, Джефф, - сказала я нетерпеливо, потому что сама разделяла его ощущения. - Это не были полисмены, которые бьют антинацистских демонстрантов. Кого-то убили, и они имеют право задавать вопросы. Ты можешь мне довериться, ведь знаешь, что я не ортодоксальная консерваторша.
Джефф понимал, что мои политические взгляды не так уж далеки от его, но я не принадлежала к новым социалистам. А для них тот, кто не является членом их партии, автоматически становится подозреваемым. Социалисты ненавидят другие левые группировки также сильно, как сторонников Маргарет Тэтчер.
Все же это немного его успокоило.
- Я и так не видел очень много, – сказал он. Даже не прикоснулся еще к пиву. Что-то было с ним не так.
- Это неважно. Ты знаешь, кто поднимался и спускался по той лестнице.
Джефф неожиданно вперил в меня взгляд.
- Ты чиста. У тебя не было времени. Я успел уже над этим поразмыслить.
- Можно успеть, если иметь при себе гантель, – заявила я легкомысленно. – Заскочила бы за ней в павильон для женщин, правда, тренирующиеся могли бы меня заметить. Нет, я прихватила бы ее заранее. Но откуда тогда мне знать, что найду Линду в туалете?
- У тебя ушло бы минут пять. Кроме того, она уже была мертва, когда ты ее нашла.
- Откуда ты знаешь? - поинтересовалась я немного бурно.
- Ведь кровь уже не текла? - Джефф улыбнулся, но без тени юмора. - Успела застыть. Все мы читаем детективы, разве не так? Если бы это ты ее убила, кровь еще бы капала на пол.
Я благодарила счастливую звезду, что Джефф пошел со мной осмотреть тело Линды. В противном случае у меня бы были серьезные проблемы с подтверждением алиби.
- Кого ты видел на лестнице, Джефф? - сказала я прямо.
Едва весть об убийстве разнеслась, перед туалетом собралась толпа, которая не могла поверить своим ушам и хотела проверить труп собственными глазами. Стоя на страже, я чувствовала себя как защищающий мост Гораций. Но я не смогла заметить, кто только что спустился вниз, а кто уже раньше был в подвале.
- Дерека, Флисс, Брайана, эту девушку, Наоми. Ну и тебя, конечно.
- А Рэйчел? Она раньше пошла наверх. - Я ни минуты не подозревала в этом преступлении Рэйчел, но хотелось, чтобы мы установили расположение всех подозреваемых.
Джефф покачал головой.
- Я видел Линду уже после того, как Рэйчел пошла наверх и больше не спускалась. Мы должны ее вычеркнуть.
- Ты уверен?
- Очевидно, что да! - забурчал Джефф. - Ты думаешь, что я не понимаю, как это важно?
Несомненно, я задела его самолюбие. Джефф не любил, как подвергались сомнению его слова. Вероятно, неоднократно уходил взволнованным с собраний новых социалистов только потому, что сотоварищи засомневались в его интерпретации определения гегемонии в соответствии с Энгельсом.
- Я помню это хорошо, потому что сначала перепутал ее с Лесли, - сказал, успокаиваясь. - Ты знаешь, сзади выглядят она точно так же, рост, цвет волос. Но потом Линда повернулась, чтобы посмотреть на плакат, и я узнал ее в лицо. Это была она, без сомнения.
Я уставилась на него широко открытыми глазами. До этого момента я не размышляла всерьез над тем, кто убил Линду. Но сейчас стало очевидным, что у Лесли имелся сильный мотив.
- А возможно, чтобы это была Лесли? - поинтересовалась я напряженно.
Хотелось бы, чтобы вообще это никто не был, но поскольку Линда не совершила самоубийство...
- Со всей определенностью, нет. Я не видел там Лесли. В конце концов, если бы она прокралась незаметно мимо меня, то таким же путем вернулась бы наверх. Я сидел в бюро на протяжении всего времени, а ты и Лоу были наверху, не так ли? Вы должны были бы ее заметить.
Я медленно покачала головой, размышляя над списком имен, который выдал Джефф. Флисс, Брайан, Наоми, Джефф, Дерек. Достаточно узкий круг подозреваемых...
Глава 8
- Никто меня не убедит, что Дерек разбил этой женщине лицо, - сказала Лоу решительно.
- А кто это сделал, по-твоему? – поинтересовалась я, наклоняясь вперед.
- Не тем мы занимаемся, - ввернула нетерпеливо Рэйчел. - Проблема заключается в том, что полиция уже пришла к выводу, что это Дерек ее убил. Для них все очевидно: черный парень, белая девушка, конечно, ссорились, а в итоге он пристукнул ее...
- Ведь Дерек не ударил бы Линду гантелью, если бы хотел причинить ей вред, - запротестовала я. - Большинство людей упали бы от одного его удара. Но если действительно это он стукнул ее гантелью, то, наверное, сознательно собирался ее убить.
- Но мы не думаем, что это Дерек виноват, Сэм, - заметила Лоу.
- Я знаю его много лет, - сказала Рэйчел с выражением боли в красивых глазах. – Мы вместе росли. Я не верю, что он мог сделать что-то подобное.
Я старалась себе представить мощного, вечно вальяжного и избегающего всяческих хлопот Дерека, так разозлившегося на Линду, что он приложил ее гантелью. Нет, невозможно. Дерек не стал бы лезть на рожон - инстинкт всегда подсказывал ему смываться в случае каких-либо осложнений. Если бы Линда начала на него наскакивать, он попросту упаковал бы вещи, ушел из тренажерного клуба и не показывался, пока все не утихнет. Как сделал тем вечером, когда щупал попку Лесли.
- Мы боимся, - продолжила Рэйчел, - что полиция зациклится на этой версии и не станет проверять никаких других возможностей.
- Но где доказательства? - поинтересовалась я с недоверием. - Достаточные, чтобы его арестовать?
- Прознали, что Дерек и Линда в последнее время цапались.
- А знают, почему?
- Скорей всего. Лишь бы только не допросили эту кретинку Лесли, потому что она представит это все в еще худшем свете, исключительно для того, чтобы придать себе большое значение.
- Допросят всех, - сказала Лоу. - Не такие уж они идиоты.
- Помимо всего прочего, это не тянет на мотив, - запротестовала я. Рэйчел наделила меня жалостливым взглядом.
- Нетрудно убедить белых людей, что черные часто теряют контроль над эмоциями, Сэм. Всегда можно сказать, что Дерек и Линда начали друг на друга кричать, а затем он потерял контроль...
- О, черт. - Я упала на сидение, напрягая все мысли. Мы собрались втроем у Рэйчел, чтобы провести военный совет. Снаружи начинался прекрасный день, золотые лучи лились к нам сквозь большие окна, отражались от столика и освещали красную софу. В воздухе висело несколько клочков пыли, что как можно лучше свидетельствовало о том, какой хозяйкой была Рэйчел. Они с Лоу курили, и даже я чувствовала искушение достать сигарету. Все мы были взволнованы.
Слова Рэйчел убедили меня. Когда она позвонила, чтобы пригласить к себе, я думала, что она драматизирует. Но сейчас стало понятно, почему она принимает ситуацию всерьез. Я представила себе обвинителя, сажающего Дерека в кресло для свидетелей, после чего вынуждающего того продемонстрировать присяжным свой рост и силу. А потом попросту зачитывающего размер и вес Линды. И ее цвет кожи. Рэйчел была права.
- Тогда о ком мы, собственно, говорим? - поинтересовалась я. – Кандидатуры Брайана и Флисс не кажутся очень вероятными. Выглядит очевидным, поскольку не убили ее сразу из-за планов преобразования тренажерного зала. Но это, по-видимому, не особенно впечатляющий мотив убийства. То же самое - Джефф и Наоми, разве что я о ком-то забыла.
Рэйчел задвигалась неспокойно на стуле, словно вопрос о том, кто убил Линду, совсем ее в этот момент не интересовал. Я посмотрела на нее. Она невероятно тяжело это все переживала. Волосы собрала в тугой хвост, а ее наряд был менее безупречен, чем обычно.
- Рэйчел, - сказала я, - пока мы не узнаем, кто виновный и не известим полицию, у нас нет шансов помочь Дереку. По крайней мере, я не вижу другую возможность.
Лоу долила себе чай.
- Но Наоми пребывала тогда в мрачном настроении, – отметила она. - Я не хочу никого закидывать дерьмом, но...
- Влюбилась в Дерека. - Внезапно мне вспомнился отрывок разговора, который я подслушала в душе.
- Несколько дней тому назад она разговаривала о нем с подругой. Я подслушала. Наверно, имела в виду Дерека. Что она делала внизу, когда погибла Линда? Наоми еще не получила членство в тренажерном клубе. Не закончила еще вводный курс. Я в этом уверена, потому что буду ее тренировать. Почему ты позволила ей зайти?
- Она утверждала, что оставила что-то в шкафу. Но ее не было слишком долго.
- Как-то я не представляю себе, чтобы Наоми почувствовала такую жажду тренинга. Видно, старалась обыскать весь тренажерный клуб, - сказала я сухо. – Должно быть, искала Дерека.
- Я тоже так подумала.
- И, вероятно, нашла его. Брайан и Флисс говорили, что вели тренировки в павильоне и ничего не видели, так?
Оба всерьез подсели на отжимание штанги с целью приобретения себе совершенной мускулатуры. Я легко поверила, что они тренировались все время, не обращая вниманиея на мир вокруг.
- Флисс видела Линду несколько раз, входящей в кабинет. Та, безусловно, проводила инвентаризацию и делала заметки на тему плохого состояния тренажерного клуба. В конце концов, надо же было как-то обосновать, почему мы должны повысить оплату больше, чем принято голосованием.
- А Брайан?
- То же самое, - ответила Лоу, зажигая очередную сигарету от предыдущей. - Говорит, что Линда входила и выходила несколько раз. А Дерек был уже внутри, когда Брайан пришел, но закончил дела и удалился в душ.
- Тогда ни один из них не видел Наоми, - высказала я свое мнение. - А если та искала Дерека, и Линда ее на этом поймала. Линда пришла бы в ярость в таком случае. Узнала о том, что Наоми подкатывается к ее парню и, встретив ее в подвале, догадалась без труда, что намечается. Поссорились, Наоми ее ударила... нет, это должно было происходить в туалете. Никто не рискнул бы переносить тело по коридору, когда Джефф сидел в бюро.
- Разве что это Джефф ее убил, - сказала мгновенно Рэйчел, забежав вперед.
- В бюро? Это довольно рискованно при такой прозрачной стене. Каждый мог его увидеть. Может, как-то иначе... Ну, об этом мы подумаем позже. А потом оглядывается, путь свободен, тянет ее по коридору и закрывает в дамской уборной. Почему не в раздевалке? Значительно ближе? Положим, что не стал, потому что заметил внутри Наоми. Бросает Линду в кабине, закрывает дверь, убегает. Но, прежде всего, почему он должен был ее убить? Поскольку мы подвергаем сомнению, могли ли Брайан или Флисс убить Линду из-за планов приватизации тренажерного клуба, то почему Джефф должен был это сделать?
- Может, обнаружил, что Линда заключила какой-то договор с городским советом за нашей спиной? - предложила Рэйчел несколько неуверенно. Мы задумались над этим.
- Ты не слышала ни о чем подобном, Лоу? - поинтересовалась я.
Та покачала головой.
- Но это возможно, – сказала она. – Извините за откровенность, но все мы знаем, какая это была сука. Какой прекрасный день, правда? – закончила она, снимая жилет, чтобы солнце могло обогреть ее спину.
- Дашь мне сигарету? - поинтересовалась я, сдаваясь, в конце концов. Я не заядлая курильщица, просто порой не могу сдержаться. – Не испытывая жалости к Наоми, я определила, что это она. Имела возможность и мотив. А, кроме того... Посмотрим правде в глаза. Оценив место преступления, намного легче поверить, что это совершила женщина.
- Возможно, что тело туда перенесли, - отметила Рэйчел.
- Маловероятно. Как из-за риска, так и из-за веса тела. В конечном итоге, именно это мне интересно. Ясно, что в таком случае убийство было бы точно запланировано. Разве что убил ее Джефф. В углу в бюро есть немало запасных гантелей и, конечно, мог бы в каком-нибудь порыве ярости схватить одну и приложить Линду. Потом, очевидно, ему нужно было бы оставить орудие убийства рядом с трупом, чтобы скрыть, откуда взял. И Брайан и Флисс могли бы убить ее в одном из павильонов, после чего убрать тело, чтобы снять с себя подозрения. Но мы постоянно возвращаемся к одной и той же проблеме. В случае Джеффа: бюро - не безопасное место для убийства. В случае Флисс и Брайана: риск переноса тела под наблюдением Джеффа. Брайан к тому же должен был бы учесть, что Джефф мог заметить его, выходящим из дамского туалета, и найти это довольно странным.
- Это могли совершить в состоянии аффекта, - вставила Рэйчел. - И тот, кто ее убил, думал только об одном. Как избавиться от тела.
- Зря мы болтаем столько об этой версии, - сказала Лоу со злостью. - Линда попросту выдала что-то своим острым язычком, кого-то это задело, ну и потерял самообладание.
И уставилась на нас.
- Она в самом деле умела человека задеть, не так ли? - продолжила она через минуту. - Всегда метила в слабое место. Держу пари, что именно поэтому погибла. Достала кого-то, кто не выдержал и стукнул ее, чтобы закрыть ей рот. Убийца просто... потерял самообладание.
* * *
Когда я ехала домой, перед моими глазами мелькали лица пятерых людей, которых видели внизу в тренажерном зале. Я была согласна с Лоу и Рэйчел, что убийцей не мог быть Дерек. Я не могла представить, как он ударяет кого-нибудь, тем более слабую женщину. И уж наверняка не додумался бы использовать гантель, потому что знал о последствиях.
Я не дружила с Дереком, поэтому не могла претендовать на глубокое знание его характера. Но с тех пор, как работала в тренажерном зале, ни разу не слышала, чтобы он повысил голос, не говоря уж о каких-либо других признаках неуравновешенного нрава. Наверное, некоторые люди учатся владеть нервами до такой степени, что забывают, на что способны, но Дерек производил впечатление, словно ему вообще нечего было контролировать.
А Флисс? Эта версия также казалась мне маловероятной. Я очень уважала Флисс, то, как она устраивала жизнь на свой лад и никогда не полагалась на кого-либо. Финансово независимая, в уик-энды и праздники она держала прилавок на ярмарке в Камдене, продавая безделушки. Я проходила мимо него несколько раз, и всегда мне казалось, что ей это здорово подходит. Я не могла придумать ни одного повода, ради которого она захотела бы убить Линду. Мне было известно, что Флисс очень прониклась планируемыми изменениями в тренажерном зале, но не думаю, что она могла бы совершить убийство только затем, чтобы сохранить все в девственном состоянии, не тронутом позором свободного рынка. Если бы разоблачила какую-то темную махинацию Линды по уничтожению решений нашего собрания, Флисс скорее организовала бы забастовку протеста, чем разбила ей голову. Она была необычайно рассудительна.
Также предположение Лоу, которое касалось провокации со стороны Линды, не убедило меня. Из всех лиц, которые во второй половине злополучного дня спускались в подвал в Чалк Фарме, именно Флисс трудней всего удалось бы выбить из равновесия. Если бы Линда выехала с каким-то злопыхательством, Флисс просто посоветовала бы ей отвалить и вернулась к прерванной тренировке.
Кандидатура Джеффа казалась вероятнее. Правда, планы Линды и так не выглядели сильным мотивом, но, наверное, Джефф больше всех ими проникся. С легкостью я представила себе, как он переругивается с Линдой, которая наверняка обвиняла его в исключительно плохом отношении к ее предложению. Наверняка, она могла пройтись персонально по его адресу, а Джефф был необычайно чувствителен по отношению к своей персоне и очень легко поддавался на провокации. А, кроме того, в комнате стояли гантели, нужно было только взять, чтобы кого-то ударить.
Тотчас меня осенило, что в таком случае он не сказал бы полиции правды по поводу алиби для меня и для Рэйчел. Скорей пожелал бы расширить круг подозреваемых, чем кого-нибудь из него исключить. Всегда подозревала, что он немного увлечен Рэйчел, но почему помог также и мне? Это указывало на его невиновность, неохотно признала я. Джефф по-прежнему казался наиболее вероятным убийцей.
В сравнении с Лоу и Рэйчел только Наоми была более подозрительна. Но откуда Наоми взяла бы гантель? Флисс заметила бы, если бы та вошла в ее павильон. А, кроме того, нужно быть еще большей идиоткой, чем Наоми – как бы невероятно это не звучало - чтобы запланировать убийство в подвале, в который ведет только один вход, и в ту пору дня, когда в тренажерном зале так тихо, что любой тебя мог заметить. Если бы Джефф не сидел в бюро, то оставалась еще Лоу, которая всегда видела все и всех.
Я доехала до дома и припарковала мой красный, потрепанный «Форд экскорт», к которому была очень привязана, хоть это и не влияло на его запущенный вид, вышла из машины, все время мысленно прокручивая очередные домыслы и возможности. Вдруг я осознала, что сегодня четверг, а завтра - пятница, день наибольшего посещения ярмарки в Камдене. А это очень способствовало определенному плану, который родился в моей голове.
Зарегистрируйтесь для получения дополнительных возможностей на сайте и форуме
Полная версия ·
Регистрация
· Вход
· Пользователи
· VIP
· Новости
· Карта сайта
· Контакты
· Настроить это меню
Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение
Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение