Нефритовые истории бухты наслаждений

В тот же день после охоты.
Марк снова командовал мной, распоряжался, что и как мне делать, но сейчас это было не просто позволительно, мне было это необходимо. Я находилась в полном смятении, а четкие указания помогли мне сориентироваться и взять себя в руки.
Мама заговорила со мной только в карете:
- Я знаю, сейчас ты потрясена случившимся, но все немного хуже, чем мы думали. Высший свет осуждает, тебя, а не его. Многие считают это провокацией, с нашей стороны. Если ты не выйдешь замуж за Марка – то навряд ли появится другой желающий из высшего общества
Это заставило меня вздрогнуть. Другой. Я не представляла никого другого рядом с собой.
- Он не хочет на мне жениться. Ты не видела его глаз, когда он понял, кто я.
- А ты видела? – спросила мама, а я прикусила язык, не дождавшись ответа, она продолжила, - Я не видела его глаз, зато я видела, как он сегодня погнал свою лошадь за тобой и спас.
- Все сложно, мама, - вздохнула я, - пожалуйста, не задавай вопросов, но, мне кажется, что я знаю Марка Джексона и он не тот человек, который женится на ком-то по указке отца. И ты была права, возможно, мне все-таки нужно уехать… - закончила я обреченно.
- Как же не вовремя твой отец отправился в эту деловую поездку. Я написала ему, но кто знает, как быстро он сможет вернуться…

Дома вакантное место командира заняла мама, она распорядилась нагреть мне ванную добавить туда успокаивающие соли и проследить, что бы я пролежала в воде положенное время, как только я выбралась - мне тут же сунули в руки ромашковый чай, после этого мама усадила меня рисовать, а сама щебетала без умолку, рассказывая, что накопилось за время моего визита к тете… В общем делала все, что только могла, что бы успокоить меня и отвлечь от дурных воспоминаний.
Спустя час я не выдержала и сбежала к себе в комнату, прихватив мольберт и краски, сказала, что буду рисовать, хоть в этом не соврала, от ужина отказалась категорически, кусок в горло не лез, хватит того, что маменька запихнула в меня в обед.
Мне всегда нравилось рисовать, это приятный способ провести время, отвлечься от собственных мыслей или наоборот обдумать что-то, изображая на холсте свои мысли, иногда пейзажи или просто причудливые формы.
Сейчас мои мысли были заняты Марком Джексоном. Его слова немного успокоили меня, но то, насколько он был собран, и как быстро взял себя в руки - неужели так часто попадал в подобные ситуации или это только мой разум отключается, когда тела касаются его руки.
Если он на мне не женится – мама ясно дала понять, что не женится никто, по крайней мере, из достойных партий. Я уже скомпрометирована, и не могу потерять того, чего нет. Могу закрыть окно, лечь спать в другой комнате, могу завтра же уехать к тетушке Берте, они с радостью примут меня у себя. Ада выйдет замуж, а я останусь присматривать за тетушкой. А могу открыть окно, и он придет. Даже если это будет единственная наша ночь, я проведу её с любимым человеком. Мысленно я обдумывала разные варианты, один раз даже представила нашу свадьбу. Я закрывала и открывала окно, металась по комнате как загнанный зверек, но глубоко в душе не было ни страха, ни робости, только жгучая, неистовая страсть, что он пробудил. Я знала, что когда наступит время – окно будет открыто.

Когда Марк появился в моей комнате, мне казалось, что внешне я выгляжу спокойно, хотя внутри все бушевал пожар. Я долго думала, как его встречу и в чем. В итоге остановилась на алой накидке, в которой он увидел меня впервые и нижней рубашке.
Я не знала, что ему сказать, поэтому просто подошла, обняла и подняла голову, что бы посмотреть в его глаза. Губы Марка прикоснулись к моей холодной щеке и показались обжигающими. Нас отделяют ничтожные дюймы.
- Останови меня, пока я смогу это сделать, - прошептал Марк, но я не ответила, а мое дыхание участилось.
Тогда его губы коснулись моих. Касание было нежным, как крылья бабочки и столь же мимолетным. Задержавшись на миг, он снова припал к моим губам своими, поцелуй завораживал, был настойчивее, рука легла на талию, и он притянул меня к своему твердому, как скала телу. Его язык беспрепятственно проник в мой рот. Забыв о приличиях, я плыла по волнам страсти, и все теснее прижималась к Марку, пока его руки гладили мое тело. Это было неспешно и удивительно, ни с чем не сравнимое блаженство. Поцелуи были страстные, в тоже время нежные. Я запрокинула голову, когда Марк прошелся губами по шее. В какой-то момент накидка упала к моим ногам, а когда он снова притянул меня к себе – что-то большое и твердое упирлось мне в живот.
Его пиджак тоже исчез, мои руки подобрались к завязке на шее и потянули за нее, поняв мое желание, Марк стянул и рубашку и отбросил в сторону. Я провела рукой по его щее, опустилась ниже, к широким плечам, ощутив, какие они сильные. Полуобнаженного мужчину я видела впервые, поэтому замерла и любовалась его телом в лунном свете. Я коснулась груди Марка, провела рукой вниз к животу, задевая сосок, пока не коснулась начала брюк. Вспомнив, какое наслаждения мне доставляли его поцелуи – я тоже коснулась его кожи губами и тут же отпрянула, заглядывая в глаза, ища одобрения или запрет.
Следующей на полу оказалась моя сорочка, что безмерно смущало. Марк осторожно опустил меня на постель, и тут же очутился сверху. Поцелуи становились все более требовательными. Мои груди прижимались к его груди, что, оказывается, невероятно возбуждало. Не размыкая губ, его ладони дразняще ласкали мое тело, а пальцы неторопливо заскользили по внутренней стороне бедра. Я тихо вздохнула, все больше поддаваясь власти ощущений, доставлявших мне ни с чем несравнимое наслаждение. Он стал гладить меня между бедер, и они сами раздвинулись, готовые принять его. Он что-то пробормотал, в то время как пальцы его проникли в мое лоно. Разве может это быть так хорошо? Мне это нравилось, более того, я была на вершине блаженства. Волна удовольствия и зарождающегося предвкушения захлестнула меня. Я хотела, чтобы он сделал… сама не знаю что.
_________________

В это самое время герцог направлялся к находившемуся неподалеку домику садовника. Там его ждал верный Клайд, а вместе с ним - реквизит для очередного маскарада.
Увидев, в каком состоянии находится Ричфилд, бывший матрос присвистнул и не удержался от того, чтобы сказать:
- Слушайте, кэп, а может, все-таки к шлюхам? Если ничего не получается, так есть же средства... афродизиак какой-нибудь...
В ответ Адам наградил его взглядом, явственно говорившим о том, что если слуга продолжит в том же духе, герцог отделает его так, что потом ни одна вышеупомянутая шлюха под него не ляжет ни за какие деньги.
- Мне следовало нанять нормальных слуг! - зло буркнул Адам. - Научить пиратов должному почтению к герцогскому титулу, похоже, нет никакой надежды!
Отвернувшись, он принялся переодеваться. Сюртук, жилет, а за ними и рубашка были отброшены в сторону, обнажая слегка поросшую такими же темными, как на голове, волосами, загорелую грудь. На смену аристократической одежде пришли простые штаны, черная рубашка, сапоги со шпорами в стиле техасских ковбоев, и черный плащ. На голову герцог водрузил широкополую шляпу, почти скрывающую глаза, а нижнюю половину лица повязал черным платком. Теперь все было готово к осуществлению самой сладкой части его коварного плана. Хотя герцог и сам уже не знал, зачем делает все это. Должно быть, он и так запутал в край и напугал до смерти милую мышку своими выкрутасами, но отступиться уже не мог. Задетое самолюбие и прищемленное эго требовали вендетты, какой бы нелепой она ни была.
Переоделся герцог в считанные минуты - английская армия не прошла для него даром - и вскоре уже пустился по следу Эби.
Он нагнал ее на подъезде к особняку и приблизившись на достаточное расстояние, метко выстрелил в ее лошадь. Раненное животное заржало и встало на дыбы, и Адам ловко подхватил Эби в свои объятия и водрузил на лошадь впереди себя. Подстегнув вороного коня так, что тот помчался в лес как угорелый, герцог угрожающе прошипел Эбигейл на ухо:
- Сиди тихо. Не то до заказчика живой не доедешь, предупреждаю тебя. - Он поднес дуло пистолета к ее груди и провел им туда-сюда пару раз по ложбинке. - А ты ничего так... Может, мне и самому с тобой поразвлечься, а, крошка? - Он говорил грубым голосом и также резко, неприятно расхохотался. - Хотя нет, за тебя нетронутую мне дадут гораздо больше денег!
Окончив свою тираду, герцог в своем новом амплуа разбойника с большой дороги повез Эби туда, где чувствовал себя как рыба в воде. К морю.
_________________

Ее худшие опасения подтвердились. Лорд Фитцджеральд вызывал ее на дуэль, если это можно было так назвать. Потому что по сути своей это будет расстрел. И пристрелит он ее. Не лже-Аврору, не псевдо-Фрэнсиса, а настоящую Фиа! Фиа, у которой семеро детей, о которых больше некому позаботиться. Боже... Хоть бы Аврора была настолько добра, чтобы что-то сделать для ее детей! Но когда знатных леди волновали чужие проблемы? Ее двойник ведь даже не поинтересовалась тем, почему Фиа согласилась на всю эту безумную затею. А она просто была в отчаянии. А теперь и вовсе станет трупом. Кормом для зверей. Тех самых, в которых отказывалась стрелять.
И ведь все из-за чего, подумать только! Из-за того, что самовлюбленный повеса приревновал Аврору! Или лже-Аврору? Господи, как все запуталось... От чего так разъярился этот человек? От того, что мнимый Фрэнсис увел у него мнимую невесту? Или настоящую невесту? Кого из них двоих Райс хотел? Да и хотел ли хоть одну? Во всей этой путанице ей уже не представлялось возможным разобраться. Господи, Господи, помоги моим крошкам...
Но оказалось, что все запутано куда больше, чем она могла предположить.

Глаза Фионы расширились от удивления. Саймон Райс?! Что же это выходит... вчера, на балу, встретились два двойника, схлестнулись, как безумные, из-за людей, к проблемам которых не имели ни малейшего отношения? Она невесело расхохоталась. Боже, до чего же идиотская ситуация! Но открывшаяся правда не меняла того факта, что именно этот человек оскорблял ее вчера, а сегодня собирался убить. Его довели до состояния ледяной ярости, понимаете ли! Как будто сам он не занимался накануне тем же маскарадом с неизвестной к тому же целью! Фиона посмотрела на него с нескрываемым разочарованием. Вот, значит, какими бывают эти проклятые лондонские повесы на самом деле. Как низко... Вчера он целовал ее и предлагал немедленно пожениться, а сегодня... а сегодня мог безжалостно уничтожить. А ведь он уже совершенно явно догадался о том, что перед ним женщина!
Боже, и почему ей так больно? Этот человек для нее никто. Вернее, в данный момент он являлся ее палачом и собирался казнить за то, на что ее толкнуло безвыходное положение, в котором она оказалась. О нет, его задело вовсе не то, что у Авроры может быть другой, его беспокоило лишь собственное ущемленное самолюбие. Да будь он проклят! Даже сейчас, когда ее жизнь висела на волоске, ей отчего-то главным образом было жаль, что под красивой оболочкой прятался такой жестокий человек.
Что ж... она сойдет со сцены красиво, достойно доиграв свою роль.
- Я не настолько труслив, чтобы бежать, Райс, и не настолько подл, чтобы стрелять в противника в упор. - С этими словами Фиа повернулась к нему спиной и, отсчитав десять шагов, расчехлила охотничье ружье. У нее не было патронов и она полагала, что оружие уже заряжено. Дрогнувшей рукой она подняла тяжелое ружье на уровень плеча и, обернувшись к Саймону лицом, медленно заговорила:
- Несмотря на все, что произошло между нами, Райс, я надеюсь, что вы человек чести. Поэтому прошу вас, когда все это закончится... вашей победой, разумеется, - Фиона сделала глубокий вдох. - Умоляю, найдите леди Аврору... и попросите ее позаботиться о детях, которые находятся в ее лондонском особняке. Пусть она определит их в приют, лишь бы они не оказались на улице. - Дура! Зачем она продолжает этот фарс? Не проще ли признаться во всем и попросить отпустить ее с миром? Но нет. Мистер Я-не-люблю-когда-меня-обводят-вокруг-пальца был так разъярен, что не послушает никаких просьб и объяснений. У нее не было шансов достучаться до него. О чем говорить, ведь он собирался стреляться с женщиной! А она не намеревалась окончательно уронить свое достоинство и позволить ему снова ее унизить.
- Выполните эту просьбу, Райс. Заклинаю вас всем, что для вас свято.
С этими словами Фиона направила на него ружье, горько усмехнулась... и резко вздернув дуло вверх, выстрелила в воздух.
После этого она откинула оружие в сторону, гордо выпрямила спину и высоко подняла подбородок, глядя противнику прямо в глаза. Грудь ее болезненно вздымалась под туго стягивающей девичий стан материей. Стало трудно дышать. Она с трудом могла поверить в то, что все это происходит с ней на самом деле; что у него достанет подлости убить женщину. Разыгравшаяся между ними сцена была похожа на кошмарный сон или безумную фантазию романиста. Но, если разобраться, то что она знала о Саймоне Райсе? Еще вчера этот человек показал себя далеко не с лучшей стороны, что уж говорить про сегодня? Да по сравнению с ним его вероятный брат Энтони, видимо, был просто ангелом, ведь худшее, на что тот был способен - это распускать грязные сплетни.
- Ваш ход, Саймон Райс. - сказала Фиона и зажмурилась. Губы ее беззвучно зашептали молитву: "Отче наш... иже еси на небесех..."
_________________

Картина была любопытная. Что конкретно там происходило и какие разговоры велись я не слышал, но ситуация менялась на глазах. И эти изменения отчасти только укоренили имеющиеся сомнения относительно Авроры и моей вчерашней незнакомки. Какой-либо информации было мало, но чутье подсказывало мне, что всё происходящее вокруг завязано между собой. А я привык доверять своей интуиции.

Когда Саймон удалился с третьим участником, оставив Аврору одну, я решал за кем проследить. За братом? Ведь неизвестно с кем он ушел и почему, а главное для чего? Я конечно переживал за брата, но он уже взрослый, хоть порой у меня на этот счет и возникали сомнения, может и у него на мой счет тоже. Однако пока я решал, заметил, как Аврора сама направилась ко мне.
Почему она, специально или невзначай, постоянно решает за меня? Даже тут, казалось бы в пустяке.

Выглядела девушка подавлено. Из этого я сделал вывод, что её разговор с Саймоном прошел не гладко, и брат, возможно, сделал то, о чем я его просил. Но, почему-то, того облегчения, которого я ждал, не пришло. Я даже сказал бы, что наоборот, я почувствовал себя гадко и виновато. На тот момент я был зол и возмущен прямотой девушки. Но сейчас, по прошествии целого года, после всех наших перепалок, сплетен, горы взаимных обвинений и возмущений, я подумал, насколько тяжело было ей, ведь мужчине сплетни не сильно портят репутацию, а порой даже повышают её, чего не скажешь о женщине.
Почему-то от мысли, что теперь всего этого не будет, почувствовалась в груди пустота.

- Лучше заблудиться после маскарада, чем в своей собственной жизни, - ответил я. - Добрый день, мисс Темплтон, - я кивнул, приветствуя девушку, но маску снимать не стал. Спустился с коня.

- Я ищу миссис Смит, - сообщил я, пристально вглядываясь в глаза девушки. - На маскараде она была в ослепительно синем платье и вуали, - подошел к Авроре. - Не встречали её? И почему вы такая грустная? - Взял её за руку и нежно поцеловал. - Сегодня прекрасный день. - я улыбнулся, заглядывая в печальные зеленые глаза.
_________________

После охоты

Отстрелявшись в полном смысле этого слова и выдержав положенное время, чтобы уйти, как приличествует, я направился в Лондон.
После посещения доверенных лиц, мне предстоял серьезный разговор с отцом.

Несмотря на весьма позднее время для ланча, граф Стэмфорд только выбрался из своей спальни. Помятое лицо и бесконечное брюзжание указывали на то, что он не в духе. Видимо "отравление" оказалось серьезнее, чем граф рассчитывал.
- Отец, нам нужно поговорить.
Он поднес ложку с кашей ко рту, не спеша проглотил овсянку и только после этого поднял на меня глаза.
- Ты подтвердил помолвку с Маргерет Перкинс?
- Нет.
- Тогда нам разговаривать не о чем.
- Хорошо. Вы можете не отвечать, но я заставлю вас меня выслушать.

Отец поморщился. Он опять опустил глаза и, набрав в рот овсянку, сделал вид, что тщательно пережевывает киселееобразную кашу.
Я не стал подходить и садиться за стол рядом с отцом. Стоял с его противоположной стороны, чтобы показать меру нашей отчужденности.
- Сегодня после охоты я заехал в банк и отдал кое-какие распоряжения относительно моего капитала. За определенную сумму клерк, обслуживающий ваши счета, сообщил мне, что вы находитесь на грани банкротства. Вам достало ума ввязаться в спекулятивные сделки на венской бирже и неудачно вложить капитал в Соединенных Штатах. Вы за моей спиной наделали долги и немалые. Теперь мне понятно ваше стремление выгодно женить сына. Но по полученным сведениям, вы не собираетесь остановиться. Вы ведете переговоры с молоизвестными компаниями, намереваясь вложить деньги лорда Перкинса в очевидно провальные проекты.

Отец хлопнул ложкой по столу, отчего кляксы овсяной каши разлетелись по его полированной поверхности.
- Ты не понимаешь! Меня ждут колоссальные прибыли, когда воздушные шары, порожденные идеями братьев Монгольфье, станут совершать трансатлантические полеты. Я собираюсь вложиться в перспективное направление - управление полетами с помощью двигателей. Мне гарантировали, что не пройдет и десяти лет, как дирижабли начнут возить пассажиров.
- Отец, прекратите строить воздушные замки, опуститесь на землю. Я согласен, что следует развивать новые направления, но представьте себе, какие колоссальные деньги потребуются, чтобы в течение десяти лет вкладывать капитал в дело, которое может оказаться провальным. У вас почти не осталось собственных средств, сталелитейные заводы Южного Уэльса заложены и перезаложены.
- Но откуда.., - отец, изменившись в лице, попытался вставить слово.
- Я сразу, как приехал из Франции, попросил собрать сведения о состоянии дел. Простые математические расчеты показали, что даже деньги лорда Перкинса не смогут кардинально изменить положение. Вы увязли в долгах, и менее чем через полгода вам потребуются новые средства. Где вы их возьмете, ведь титул можно продать единожды?
- Не забывай, Марк, что вот-вот богу душу отдаст твоя бабушка, леди Виктория. Ее капиталы значительны.
- И вы пустите их по ветру, как пустили приданое ее дочери?
- Ты получил свою часть. К чему эти упреки?
- Хорошо, что у меня достало ума сразу оформить бумаги, иначе сейчас я сидел бы рядом и смотрел вам рот.
- Учти, если ту не женишься на Маргерет Перкинс, я, как обещал, лишу тебя титула. Он достанется твоему кузену Натану Блоу, который спит и видит, как стать графом. Мало того, деньги лорда Перкинса все равно будут моими. Натан согласен жениться на Маргерет. Сам понимаешь, ты ей не будешь интересен, если не станешь пятым графом Стэмфордом.

- Я не собираюсь слушать бред, который вы несете. Прошу обратить внимание на слова, которые я сейчас произнесу: Маргерет никогда не достанется Натану, я увезу ее с собой. Сегодня я распорядился перевести все активы в Соединенные штаты. Хлопок юга позволит моим текстильным предприятиям на севере Штатов приумножить капитал.
- Но ты там станешь обыкновенным дельцом, мануфактурщиком, если у тебя не будет титула.
- После гражданской войны в Штатах перестали смотреть на титулы. Кичившийся своими дворянскими званиями юг проиграл голодранцу северу. Я прекрасно приживусь в этой стране, потому что единственное, что там сейчас ценится - капитал.

Граф Стэмфорд в раздражении отпихнул от себя тарелку. Она, проехав по гладкой столешнице, сбила сахарницу, и посуда, с грохотом упав на пол, разлетелась на осколки. Арчибальд сунул нос в дверь, но увидев мои яростно сверкнувшие глаза, тихо притворил ее.
- И еще. Не рассчитывайте на состояние леди Виктории. Бабушка сама вызвала меня, и перед вчерашним балом я ее посетил. Леди Виктория, хотя ей за девяносто, осталась в трезвом уме и светлой памяти. Она писала мне еще во Францию, что не хочет отдавать наследство в руки графа Стэмфорда, который неразумно распорядился деньгами ее дочери. Вы ничего не можете изменить. Она переписала завещание на меня.
- Я еще раз перезаложу сталелитейные заводы, но добьюсь своего, - запальчиво выкрикнул отец.
- Не сможете. Сегодня я выкупил ваши закладные и стал хозяином этих заводов.

Отец хватал воздух ртом, словно рыба, выброшенная на берег.
- Торгуйте своим титулом, папа. Он мне не нужен.
- Но ты мой сын, как ты можешь?
- Могу. И как сын я назначил вам месячное пособие, которое сможет поддержать ваш престиж, но не более того.
- Я требую, чтобы ты оставил мой дом! Я не желаю больше видеть тебя здесь! - отец поднялся, отшвырнув стул в сторону.
Я достал из внутреннего кармана сюртука документы и бросил перед отцом.
- Я разрешаю вам жить в МОЕМ доме столько времени, сколько захочется.

Подойдя к двери, я открыл ее настежь. Слуги, собравшиеся за ней, в ужасе отшатнулись.
- Арчибальд, - устало проговорил я, - вынеси из дома все вино. Графу Стэмфорду доктор запретил пить.
Увидев тревожные глаза слуг, я решил их успокоить.
- В доме все остается по-прежнему, не считая того, что я пришлю своего человека, который станет компаньоном графа Стэмфорда. Его обязанностью будет ни на шаг не отходить от подопечного и докладывать о любых его передвижениях. Надеюсь, у вас достанет ума не составлять союзы с моим отцом.

Ничто не могло испортить мне настроения, когда поздней ночью я направился к особняку лорда Перкинса. Пришло время спросить у Маргерет, станет ли она женой мануфактурщика Марка Джексона и согласится ли оставить Англию.

Все с самого начала пошло не так, как я планировал. Маргерет отдалась мне без гарантий, что я на ней женюсь. На слова, что она может остановиться, пока не произошло непоправимое, она вверила мне свою судьбу.
Когда Маргерет, распаленная ласками, забилась в сладострастных судорогах, я прошептал, едва сдерживая порыв окончательно сделать ее своей, лишив девственности:
- Маргерет, вы согласны выйти замуж за человека, лишенного титула, и отправиться с ним на край света?
_________________

как ты мог не оценить мою страдальку? ужОс!

После этих слов я вздрогнула:
- Я не знала... Мне сказали, что вы недурно устроились во Франции...
Растерянность, вот что я испытывала. Значит, он вовсе не кутил с французскими куртизанками? Не ездил по Европе и не развлекался? Но почему его выслали туда? Вопросы вихрем пронеслись в моей голове.


всегда знала, что физический труд полезнее попоек
Предложение было весьма заманчивым, но я так и не решилась дотронуться до Себастьяна. Зато эти слова пробудили воспоминания о том, как сильно его руки держали меня на балу, каким твердым было его тело, когда он прижал меня к себе во время этого нелепого похищения. Вся фигура графа говорила о силе и превосходной физической форме. Неожиданная дрожь прошла по моему телу.


После этих слов я невольно воскликнула:
- Господи, я ничего не подозревала! Это просто ужасно!
я поцелую каждый дюйм твоих шрамов
Зачем нужно было отправлять его в суровую русскую зиму да еще и к медведям? Я не могла понять такой жестокости. Он и успел всего-то только поцеловать меня... Глаза мои наполнились слезами и я отчаянно пыталась удержать их.

- Граф Брекон, я правда не знала о вашей судьбе. Даже тогда я не желала для вас столь сурового наказания. Мне правда, очень жаль. - Я, наконец, осмелилась посмотреть на него и дотронуться до его руки.
Неожиданно фаэтон остановился, я оглянулась и увидела, что мы приехали на пикник к лорду Клиффорду! Мало мне скандала на балу. Теперь я прибыла на охоту рука об руку с Мартелем. Новый повод для скандальных сплетен. И если раньше я бы заподозрила графа в злом умысле, то после рассказа не могла уже относиться к нему с такой тщательно лелеемой ненавистью. Да что могут знать о жизни эти напыщенные болваны?
Этот рассказ затронул во мне сердце и душу. Заставил взглянуть на Себастьяна по-новому.
К фаэтону подошел конюх и принял поводья. Себастьян легко и грациозно выпрыгнул из фаэтона и помог сойти мне. Руки у него удивительно твердые и теплые, мимолетно отметила я. По мере того, как светское собрание нас замечало, разговоры резко стихали, а затем возобновлялись с удвоенной силой. Конечно, такое событие! Скоро все эти нелепые сплетни и предположения будут донесены моей матери, а уже ею - мне.
Я собрала всю волю в кулак и произнесла:
- Утром я не смогла нормально позавтракать и теперь у меня разыгрался аппетит. Предоставляю вам выбор места, где мы сможем присесть и перекусить. А потом я с удовольствием с вами покачусь верхом. Охоту не люблю, это слишком жестоко. Но не прогуляться в такой прекрасный день просто грешно, - и искренне и широко улыбнулась.

Кажется, мы только что заключили перемирие.

Граф усадил меня на одну из шкур, пристально окинул взглядом сидящих на ней джентельменов, поклонился леди и ушел за закусками. Поскольку обсуждать меня в моем же присутствии - моветон и полнейшая бестактность, мне поведали об ужасном происшествии, произошедшем с мисс Маргерет.

- Я не считаю эту шутку хоть сколько-нибудь остроумной, - произнесла я ледяным тоном, - это ужасно и подло. Мисс Перкинс могла покалечиться или даже убиться. Нужно, хоть иногда, думать по последствиях своих поступков.
Юные барышни смутились от моих слов и перестали хихикать, пустоголовые идиотки, джентельмены недоуменно воззрились на меня. К счастью, в это время вернулся Себастьян и я вкратце пересказала ему происшествие:
- Когда будем брать лошадей, нужно быть внимательнее, я не хочу свернуть себе шею в угоду веселью молодых бездельников! - закончила я и кинула собравшихся серьезным взглядом.

Не зря же обо мне шептались как о ледяной и неприступной особе. Хотя, жизнь показала, что не такой уж и неприступной.
_________________

Жаклин никогда не думала, что ее свадьба будет такой: быстрой, без подготовки и почти без гостей. Она не мечтала о пышном празднестве, но и предположить не могла, что все решится так молниеносно. А собственная дерзость, заставившая согласиться на предложение Сина, вызывала и недоумение, и какую-то непонятную эйфорию во всем теле. Девушка не знала, во что выльется в конечном итоге их безумная затея, но стоять рядом с этим мужчиной, слыша монотонный голос священника, венчающего их, было приятно. Больше: это трогало до глубины души. Как будто брак был настоящим. Как будто они на самом деле любили друг друга и намеревались провести вместе всю оставшуюся жизнь.
Жаклин не переставала думать о том, что поведал ей Син. О его тайной миссии, не менее опасной, чем та, которой посвятила себя она сама. Безусловно, ей приходилось слышать о таинственном Лисе, его образ, овеянный многочисленными легендами, занимал многих, а девушка была вынуждена прислушиваться к событиям, значимым в той стране, которая стала для нее родной. Намерения мужчины хоть как-то облегчить участь бедных людей в ее глазах заслуживали лишь похвалы. Не восхищения романтически настроенной девицы, но здравого и осознанного одобрения. Она сама с детства не могла терпеть тех, кто бессовестно наживался за счет других. Тот путь, что выбрал Син, был сложным и противоречивым, но ей ли его осуждать? Она скорее согласилась бы разделить его миссию, чем выдать властям или навредить каким-либо иным способом.
Этот человек сделал для нее за короткое время так много, что сердце было переполнено благодарностью. А еще – теми чувствами, которые изумляли ее и волновали, заставляя желать о большем. Когда на ее руку опустился прохладный металл обручального кольца рода Шерроби, Жаклин вздрогнула, поднимая глаза на своего теперь уже мужа и пытаясь понять, какие мысли царствуют сейчас в его голове.

Ей по-прежнему было тревожно, но уже не за свое будущее. Син был прав: связываться с известным в Англии родом французы не станут, как и искать ускользнувшую от них шпионку в облике супруги знатного лорда. И для нее это хороший шанс прекратить сотрудничество с Эштоном. То, к чему она давно стремилась, но не могла найти подходящий повод. Теперь скрыться за мнением мужа было удобно и уместно. Отойти от дел, а потом вернуться во Францию… если Син не захочет, чтобы их брак стал настоящим. Думать об этом было грустно, но девушка не собиралась забегать вперед и навязывать ему то, к чему он мог оказаться не готов. Время покажет, во что способен превратиться их странное и неожиданное замужество.
После церемонии, принимая поздравления близких родителей и сестры Сина, Жаклин в очередной раз подивилась дружелюбию и такту, что царили в этой семье. Ей были искренне рады, так, как будто всегда ждали именную такую, как она. Видя это, девушка даже испытала чувство вины оттого, что приходилось обманывать этих милых людей, заставляя их верить в то, чего не существовало на самом деле.
Оставшись вдвоем, они с Сином прошли в оранжерею его матушки. Море роз и их чарующий аромат помогли немного расслабиться, а присутствие прекрасного мужчины рядом позволяли поверить, что у них все обязательно будет хорошо. По крайней мере, то, что зависит от нее лично, Жаклин сделает.
Девушка снова оглядела свое платье, выполненное из дорогого, отливающего золотом атласа. Она не знала, кому предназначался этот наряд изначально, возможно, сестре Сина, но, благодаря стараниям модистки, пришелся впору и изумительно оттенял ее волосы, делая их темнее. Жаклин посмотрела на клумбу, на которой росли розы такого же оттенка – цвета полуденного жаркого солнца, яркого и насыщенного, преисполненного такого тепла, что оно могло бы растопить самый твердый лед. А потом повернулась к мужу, улыбнувшись ему:
– Не могу поверить, еще вчера утром мы были незнакомы, а сегодня я – твоя жена. Это так странно. Но я надеюсь, ты не разочаруешься и не пожалеешь о своем решении.
«И еще надеюсь, что смогу стать твоей женой по-настоящему» – мысль пришла так явно, что девушка испугалась, как бы Син не прочел это на ее лице. – Спасибо тебе. Уверена, что такая жена, как я, – совсем не то, о чем ты мечтал, но раз уж так сложилось, может быть, попробуем извлечь из этого пользу?
Она и сама до конца не понимала, что конкретно имеет в виду. Пыталась пошутить, чтобы как-то развеять напряжение между ними. Приподнялась на носочки, легонько коснувшись его скулы. Это должен был быть невинный поцелуй, знак признательности, не более. Но волнение лишило ее равновесия, и Жаклин, покачнувшись, ухватилась за плечи мужчины, чтобы не упасть, а губы, скользнув по прохладной коже вниз, прижались к его губам.
_________________

Церемония бракосочетания была тихой, домашней и даже какой-то уютной. Я никогда не задумывался до этого момента, какой она должна быть, но то, что происходило мне нравилось. Рядом - мои родные, а в руках - пальцы Лин, тонкие и изящные, которые хочется целовать и прижимать к своей щеке. И кольцо на одном из пальцев, кажущееся слишком массивным и в то же время таким правильным, притягивающим взгляд блеском драгоценных камней.
В оранжерее, где вновь захотела погулять уже его жена, было тихо и спокойно. Син вспоминал вчерашний вечер и был, похоже, на одной волне с Лин.

- Я не могу разочароваться или пожалеть. Ведь я сам тебе это предложил и не могу теперь забрать свои слова обратно. Да и не хочу. Ты нравишься мне, Лин. С первого взгляда понравилась.
Он мог сказать, что влюблен, но боялся. Того, что она не поймет того, как можно влюбиться так быстро. Он и сам этого не понимал.

Пользу? О чем она? Син готов был предложить Лин все, что она захочет, свое состояние, свою поддержку, свой титул и любовь. Он не понимал, что она имела ввиду, говоря о пользе. Неужели она хочет работать с ним? Неужели она хочет участвовать в грабежах и стать его подельницей? Это было бы... Здорово. Да. Семейное дело. Тайна, которая свяжет их вместе еще сильнее. Это будет опасно, но она не привыкла бояться опасности. Достойная жена своего мужа.
За размышлениями Син не заметил, когда девушка потянулась к нему за поцелуем.

Ее губы были мягкими и чувственными. Син не удержался от того, чтобы захватить их в плен, прижать девушку к себе максимально близко, врезаясь в ее гибкое тело. Они пили дыхание друг друга и никак не могли насладиться. Задыхались оба, поверженные и раскрытые, и отстранились только когда легкие зажгло от нехватки кислорода.
- Лин... Боже... Ты невероятна... Я не знаю, как смогу сдержаться сегодня и не прийти к тебе в спальню. Наверно, придется попросить камердинера, чтобы он привязал меня к кровати. Это какое-то безумие, - вцепился себе в волосы и заставил себя не смотреть на припухлые губы любимой, румянец на ее щеках, блестящие глаза.
- Лин... Я не хочу, чтобы ты возненавидела меня и расторгнула наш брак уже завтра утром. Не хочу терять тебя. Не сейчас, когда только нашел. Ты так красива в этом золотистом платье, а я не перестаю думать какая ты без него. Я - мужчина. У меня есть потребности, которые мне сложно контролировать рядом с тобой. Я не могу тебя заставлять делать то, чего ты не хочешь. Я готов постараться забыть о поцелуе. Черт, да кого я обманываю? Я никогда не смогу забыть об этом поцелуе. Но у меня хватит сил отпустить тебя, если ты этого действительно хочешь. Я слишком уважаю тебя, чтобы брать насильственно.
Син отвернулся и сделал вид, что трогает цветок. Он не хотел, чтобы она видела боль в его глазах, что жгла хуже огня.
_________________

После охоты.

Вопрос Марка сбил меня с толку.
- Какого человека, Марк?
Это не укладывалось у меня в голове, что он имеет в виду? За кого я должна выйти замуж? Оттолкнув мужчину, я прикрылась покрывалом. Что он мне предлагает? После этой ночи я должна выйти за кого-то замуж и уехать? Навсегда покинуть Лондон?
- За какого человека, Марк? – повторила я. - За лишенного титула? – уже не сдерживая истеричных ноток в голосе.
Он хочет избавиться от меня? Получив то, что желает – сбагрит другому и забудет? Дура, какая же я дура!
Пихнув его ногой, я скорее зашипела, чем зашептала, сдерживая себя из последних сил, чтобы не закричать и не поднять на уши весь дом. Видит Бог, чего мне это стоило и как много моих проблем это бы решило.
- Да как вы смеете, предлагать мне подобное при таких обстоятельствах? Что вы за человек, будущий пятый граф Стэмфорд? Я вам что, игрушка? Захотел – поиграл, не нужна – избавился? Видеть вас больше не желаю. Спасибо, что предупредили о своих намерениях, прежде чем… - тут я запнулась, не зная как все это назвать, - просто оставьте меня.
Но он даже не шелохнулся.
На душе скребли кошки и я продолжила.
- Нет, я не согласна. Я не желаю ни за кого входить замуж, тем более за какого-то незнакомца, лишенного титула. Если вам так хочется - я уеду, завтра же и мы больше никогда не увидимся. Но, скажите мне, за что вы так со мной? Что я сделала такого, что бы заслужить такую изощренную месть? Разве это я давала согласие на обязательства вместо вас самого? Разве это я потащила вас на балкон? И это не я пришла в вашу спальню. Я была готова подарить вам себя, не прося взамен ровным счетом ничего! Но вы даже этого не оценили...
_________________

Философская фраза мистера Фантома явно преследовала целью донести до неё какую-то глубинную мысль. Это была загадка, ответа на которую от неё ждали. Аврора напряглась. Во всей этой ситуации было нечто, имеющее второе дно, некий смысл, суть которого ей никак не удавалось уловить. Как будто она стоит на сцене театра, а за кулисами постоянно что-то происходит, не обернуться и посмотреть, чтобы выяснить, что именно. Приходится действовать спело и необдуманно, рискуя наделать ошибок. И когда мистер Фантом назвал её по имени, Аврора поняла, что сейчас наступит кульминация спектакля, в который превратилась её жизнь.

У Авроры не осталось никаких сил на уловки и этикет, и она сказала, как есть:
- Здесь нет миссис Смит и больше никогда не будет. Здесь столько Аврора Темплтон. Прекрасный день? Вам так кажется? – Она горько усмехнулась и посмотрела прямо лицо мистеру Фантому, как бы говоря, что она открыла ему свой секрет. Осталось ему показать свое лицо, и, возможно, это поможет ей собрать воедино сложную головоломку.
При дневном свете Аврора поразилась похожести мужчины на Энтони Райса и подумала, что либо он её преследует в мыслях и фантазиях, либо она сходит с ума - потому что перед ней никак не мог стоять Энтони, который только что ускакал вместе с её мнимым женихом. Во взгляде Авроры отразилась мольба. Она умоляла мистера Фантома закончить игру и сжала пальцами его твёрдую руку, смотря на губы, которые были ей так знакомы, губы, которые её целовали вчера, и в глаза - один сквозь прорезь маски, другой – вне её пределов. И видела Энтони, его твёрдный, немного надменный взгляд. Она точно сходит с ума.
_________________

В ее глазах светилась паника, и Маргерет быстро натянула простыню на свое роскошное тело.
Я медленно поднялся с кровати, поборов желание сдернуть с ее груди тряпку, над которой даже при свете свечи полыхали следы моих неосторожных ласк.
- Вот значит как? Я ошибся. Передо мной лежит не Искра, а Цапля Маргерет, которой важен титул.

Я наклонился к одежде, которая грудой валялась на полу. Я сдергивал ее с себя не думая, что наши любовное свидание так быстро закончится. Пока Маргерет громким шепотом кидала в меня слова, наполненные ненавистью, я надел брюки и уже застегивал рубашку.

Я почти не слышал, что она говорит, в голове стучало одно - ей нужен титулованный муж.
- Хорошо. Будет вам титул. А потому нет нужды ВАМ уезжать. Мой кузен Натан Блоу станет пятым графом Стэнфордом, и он готов жениться на вас хоть завтра. Вы его прекрасно знаете, он ваш ровесник и как-то в детстве гостил в вашем имении. Желаю вам счастья.

Я натягивал сюртук, когда из кармана выпали два билета на пароход, который через пять дней отплывал в Соединенные штаты.
- Тот человек, что отказался от титула - я. Но вижу, вы не сможете пересилить себя и выйти замуж за неизбалованного легкими деньгами промышленника. Я вас не тронул, поэтому подождите недельку и, когда мои поцелуи на вашем теле померкнут, можете смело отдаться Натану. Он хороший малый и будет вам лучшим мужем, чем я.
Наклонившись, я поднял с пола свой билет. Зачем мне второй, на котором было написано "Маргерет Джексон"?
Тихо отворив дверь, я пошел по длинному коридору темного дома. Я точно знал где находится выход.
_________________

Я смотрел на нее, стараясь не выдать своих эмоций. В голове пульсировала мысль: я так и знал! Чутье меня не обманывало все это время, наоборот, подсказывало мне, а я, глупец, отталкивал подсказки. Не мог я так легко спутать эту женщину с другой, и если бы не... Кто тогда танцевал на балу с Саймоном? Неужели у неё тоже есть близнец?

И все же, как бы то ни было, а я мог только поаплодировать находчивости мисс Темплтон. Рискнуть, поставить кого-то вместо себя, продумать до конца или не до конца возможные события и последствия... Она, очевидно, как и я, тоже не хочет нашей свадьбы. Вот только я теперь не уверен в своем изначальном решении.

За год она изменилась. Теперь уже не столь прямолинейна, высокомерна и горда, но по-прежнему мила, умна и откровенна. Она всё та же роза с шипами, но либо я привык к её шипам, либо они у нее слегка затупились.

А любопытно... Какой бы стала наша жизнь теперь? Что бы делал я, отделавшись наконец от этой милой липучки? Ходил бы по балам, соблазнял кокеток, танцы, выпивка... Все это я знаю и ничего нового они мне дать уже не могут. А она? Она бы вышла замуж за того, кого сосватали бы ей родители? Или проявила бы характер? Теперь она бы проявила свой бунтарский характер после того, как год её судьба не жаловала?

- Мне не кажется, это так и есть, день прекрасный. Ведь мне не придется больше искать вашего мифического мужа, - усмешка сорвалась с губ, но не злая, а скорее шутливая. Я коснулся подбородка девушки и посмотрел на её идеально очерченные губы. - И могу поцеловать вас...
Склонившись, я впился в сладкие губы, которые хотел поцеловать вот уже вторые сутки. Жадно и настойчиво, я ласкаю её горячие губы своими, завладевая ими всё сильнее и сильнее. Крепко прижал Аврору к себе, обхватил за талию, чтобы у нее не было и шанса оттолкнуть меня.

Нет. Я уже год, как хотел поцеловать её. Эту вредную и наглую липучку, что будоражила мне жизнь своими сплетнями, искрящимся взглядом, полного огня и страсти, не давала расслабиться ни на секунду, проявляя безудержную фантазию и сообразительность. С ней я не мог спокойно жить. Да и кому нужна спокойная жизнь?.. Как представил, что будет тишина и покой, так сразу выть захотелось.

- Это хорошо, что миссис Смит больше не будет, - произнес я, оторвавшись от желанных губ, но не отстранился. Я вдыхал нежный аромат её духов, едва заметно касался её лица губами и слушал наше учащенное дыхание.

- Было тяжело сдерживать себя, чтобы не стянуть эту чертову вуаль, - я улыбнулся, вновь касаясь губ девушки. - Сейчас вуаль не мешает рассматривать милое личико, любоваться красивыми глазами с длинными ресницами и наслаждаться сладкими губами, - сильнее сжимаю девушку в своих объятиях. - Да и препираться с липучкой мне всегда нравилось...
_________________

Всё с тем же выражением скуки, написанном на лице, и ощущением ледяного пожара, выжигающего нутро, Саймон наблюдал за манипуляциями "Гордона". Ему даже стало любопытно, на что ещё пойдёт эта чертовка после того, что они с мисс Темплтон уже вытворили. Смешно. Он даже имени её не знал, но, помимо воли, окидывал жадным взглядом стройные бёдра, обтянутые тканью мужских бриджей. И сразу же, как опытный стрелок, определил, что "Гордон" понятия не имеет ничего ни о ружьях, ни о том, как ими пользоваться.

Вскинув бровь, Райс выслушал "Гордона", и на лице его появилось растерянное выражение. Всего на секунду, но этого хватило, чтобы он вновь начал сомневаться в том, что планировал сделать далее. А хотел он довести этот спектакль до логического конца. При этом прекрасно понимал, что окончание, ввиду слишком большого количества действующих персонажей, может получиться совсем не таким, какой бы устроил Саймона. Он промолчал и на эту просьбу, и на воззвание к святым для Райса вещам, потому что собирался до конца посмотреть партию рыжей незнакомки, в которую так быстро и так неосмотрительно влюбился. Раз за разом он возвращался мыслями во вчерашний вечер, который начинался с ребячества. И если бы на нём и закончился, Райс бы не испытывал сейчас столь много всего: горечь, разочарование, обиду. Помноженные на слепую ярость, затмевающую рассудок, они были не лучшими советчиками. Но Саймон предпочитал слушать именно их, а не собственное сердце. Чувства к этой невероятной и несносной девушке, напротив, казались глупостью. Опираясь на них, он и совершил все эти идиотские поступки. Подумать только! Ведь он действительно собирался жениться на той, кого узнал лишь вчера. А над ним жестоко посмеялись и заставили мучиться, испытывая столь много всего, что душа Райса разрывалась на части.
"Гордон" направил на него ружьё, и Саймон склонил голову набок, ожидая продолжения. С невозмутимым выражением лица он наблюдал за тем, как его противник усмехается прежде, чем выстрелить вверх.

Теперь Саймон испытал ощущение всевластья. Над всей этой патовой ситуацией, над своими желаниями и действиями. И над ней. Его "Авророй", доставившей ему так много неприятных ощущений. Он поднял пистолет и, не целясь, нажал на спусковой крючок. Даже если бы он был заряжен, выстрел не навредил бы девушке, и пуля прошла бы в паре сантиметров от её виска. Но выстрел, разумеется, был холостым. Раздался сухой щелчок, и Саймон с притворным ужасом выругался:
- Чёрт! Не заряжено!
Отбросив ненужное оружие, Райс достал из-за пояса охотничий нож и подошёл к девушке, вставая позади неё. Её стройное тело в нескольких сантиметрах от него, было слишком большим искушением, но Саймон умел быть терпеливым.
- Скажите, Гордон, вот вы говорили о детях, и у меня возник резонный вопрос. Памятуя о ваших оленьих приключениях, вышеозвученных детей вам родила Аврора до того, как вы к ней добрались или уже после? Впрочем, не отвечайте. Пусть эта пикантная подробность останется вашей тайной.
Сократив расстояние, которое всё ещё отделяло его от девушки, Райс прижал её к себе ладонью с зажатым в ней ножом, так и находясь позади чертовки. Второй рукой сорвал с головы "Гордона" шляпу, ухмыляясь, когда на спину незнакомки упала волна пламенно-рыжих волос. Он не удержался и запустил пальцы в эту медную роскошь, с силой сжимая волосы в горсть и оттягивая голову девушки назад. Его губы скользнули по её шее, замерли на тонкой коже, под которой неистово бился пульс. Первая пуговица сюртука, надетого на незнакомку, отлетела, срезанная быстрым отточенным движением руки Саймона. Следом вторая и третья.
- Я бы не был так зол, моя леди, если бы не одно обстоятельство. Вчера - осознанно или нет - вы довели меня до края. Впервые за мою жизнь. И даже не смейте шутить по этому поводу. Достаточно того, что вы уже сделали со мной этим своим маскарадом.
Он распахнул полы сюртука, следом такая же участь постигла жилет и рубашку. Поморщился, когда пальцы наткнулись на тесно наложенные бинты, при помощи которых чертовка скрывала грудь. Одновременно со злостью на этот фарс, Саймон чувствовал невероятное возбуждение. Должно быть, он очень извращён, раз сходит с ума от понимания, что упирается пахом в обтянутую мужскими бриджами попку. На лице девушки всё ещё красовались усы, что совершенно её не портило. И всё же была во всём этом какая-то сладостная извращённость. Он отбросил нож в сторону и скользнул пальцами за пояс бриджей чертовки.
- Я мог бы снова дать вам право выбора, моя леди, - говоря это, Саймон продвинулся ниже, пока его пальцы не скользнули по горячей влажность между ног девушки. - Но не собираюсь этого делать. - Райс начал ласкать её, окончательно теряя контроль, сходя с ума от дикого вожделения. - Теперь никакого выбора. Раз вы не умеете им правильно пользоваться, выбирать буду я. Ибо ваше бегство или очередная сольная партия на тему того, какая я сволочь, окончится нашим незамедлительным и окончательным расставанием.
Убрав руку, Райс сорвал с лица чертовки усы, ни слова не говоря подхватил девицу на руки и понёс к охотничьему домику, расположенному в паре десятков шагов, в лесной глуши. На её лицо он не смотрел. Не хотел видеть на нём ужаса или отвращения к себе. Достаточно было того, что он и сам испытывал по отношению ко всему происходящему: извращённо-болезненное и неправильное удовольствие. Безумное возбуждение, уничтожившее весь здравый смысл. Но, что странно, он бы не променял эти ощущения ни на какие другие.
Добравшись до домика, Райс толкнул ногой дверь и, войдя в полумрак и прохладу помещения, поставил девушку на ноги. Запер за собой и сложил руки на груди. В растерзанной одежде, невысокая и хрупкая, с бурно вздымающейся грудью, с которой хотелось сорвать это уродство в виде бинтов, она была невероятно желанной.
- Отойдите в сторону постели, разденьтесь и ложитесь на неё, - хриплым от бушующего в крови вожделения голосом проговорил Саймон. - Вы сказали, что теперь мой ход, и он будет долгим. Очень долгим. Ведь нашу дуэль мы будем вести до первой крови, моя прекрасная леди.
_________________

Зря он приехал сюда. Он только сделал хуже. Каким он был идиотом, предполагая, что у них с Ребеккой получится цивилизованный разговор. Обеспокоенность на её лице сменилась сначала шоком, после переросла в слепую ярость. И будь он проклят, если Бекка не имела на неё право. Своими словами Колин разрушил их отношения. Надо было уехать без прощания, потом прислать письмо, смягчить удар. Вместо этого он, несчастный болван, своими же руками убивает любовь в сердце своей невесты.
Лучше умереть самому, чем понимать, что Бекка будет ненавидеть до конца жизни, чем быть мерзавцем в её глазах. Он заслужил за это смерти, но и в аду, куда он точно попадёт, его будет преследовать лицо Ребекки в тот момент, когда он причинял ей столько боли.
Увы, он не мог не сказать ничего другого, кроме того, что сказал. Другой правды в наличии у него не было, жестокая судьба позаботилась о том, что бывшему маркизу было нечем крыть, как и не было, чем утешить любимую.

Колин молчал, позволяя Ребекке упрекать его. Лицо её исказила злость, а ему захотелось провалиться в ад, где ему и место. Он держал её, пока она упиралась в него руками, отпихивала, и чувствовал, что не готов отпустить её сейчас. Даже в гневе Бекка возбуждала его, страдание усиливало чувство во сто крат. Все чувства перемешались и выплеснулись в короткий горячий поцелуй, которым Колин запечатал губы Бекки, выжигая на них свои следы. Он целовал её в последний раз, и осознание этого делало поцелуй жестоким и отчаянным, он буквально ворвался ей в рот языком, воруя последние мгновения, воруя её сладость и неповторимый вкус, о котором будет вспоминать до конца жизни. Это всё, что у него останется.
Но у Ребекки было своё мнение на этот счёт, чему не приходилось удивляться. Она всегда была решительной и неукротимой, за что он и полюбил её, но сейчас её неукротимость обернулась против него. Бекка вырвалась из объятий, вытирая след от поцелуя, отчего глаза Колина вспыхнули от гнева. Ей противны его поцелуи? Любовь так быстро превратилась в ненависть? Пусть он конченный мерзавец, но хотя бы поцелуй она могла подарить ему таким, чтобы пронести память о нём и их прощании сквозь года?
Поцелуй двух влюблённых, вынужденных проститься по указке злой судьбы, а не вырванный силой и внушающий отвращение.

Последующие слова хлестнули его по лицу круче любой пощечины. Бекка как будто бы вытащила кровавый кинжал из своего сердца и вонзила ему, поворачивая раз за разом, причиняя невыносимую боль и страдания. Не думал же он, что его неукротимая амазонка так просто смирится и отпустит его с добрым напутствием. Не из того теста она была вылеплена. Она обязательно будет мстить и месть её будет жестокой, непримиримой и последует незамедлительно.
Если она хотела причинить ему боль, то ей это великолепно удалось!

От имени другого мужчины и образов, который предоставились тут же услужливым воображением, как Бекка отдаётся другому и стонет под ним от удовольствия, всё, что Колин задумал - спокойной отъезд, наблюдение за Беккой издалека - разорвалась в клочья! Колин удивился, что у него из ноздрей не валит дым, настолько он кипел внутри. Маленькая чертовка поправила вырез, спрятав свою соблазнительную грудь, и отправилась в бальный зал искать себе нового жениха, который утешит её, а охочих до чужого сластолюбцев хватало.
Он уже мысленно составлял список, кого пристрелить первым, и кинулся за Беккой, хватая её за руку. Крепко обхватив тонкое запястье, притянул к себе, Бекка повернулась так резко, что врезалась в него и вскрикнула от неожиданности. А он прижал её к стене, лихорадочно шаря по телу руками. Хотелось забрать себе как можно больше воспоминаний и оставить столько же Ребекке, чтобы ни один мужчина не сравнился с ним, чтобы ей даже в голову не пришло подумать о том, что кто-то может заменить Колина Айвори!

- Этот жалкий слизняк тебя не получит! Слышишь? – зло спросил он, сверля взглядом испуганные глаза Ребекки. Пусть боится, пусть понимает, что опасно, смертельно опасно, взять и уйти искать ему замену. - Я сам тебе выберу жениха. Какого-нибудь импотента, который не коснется тебя и пальцем, потому что только я, только я один, могу обладать тобой, Ребекка Стоунхедж. Ты пообещаешь мне, что сообщишь о ребёнке, иначе…

В его голосе слышалась такая угроза, что он не посчитал нужным говорить, что случится в случае непослушания. Маленькая чертовка может сколько угодно брыкаться, но она сделает так, как нужно ему. И если он хочет от неё настоящий последний поцелуй, он получит его так или иначе. Колин с силой обхватил руки Бекки, которые упирались в него и завёл ей их за спину, так что её тело выгнулось и стало одним целым с его, грудь почти выскочила из низкого выреза, соски призывно манили, но губы Бекки были для него более желанными. Амазонка могла уворачиваться или сопротивляться, но ничто не спасло её от поцелуя, который был призван наказать и утвердить свои права. Колин продолжал терзать её губы с жадностью, врываясь в рот языком, втягивая дерзкий язычок, мучая обоих и забываясь в акте наказания для обоих, пока горловой стон не обласкал его слух. Колин хотел большего и готов был овладеть Ребеккой прямо здесь, на этом балконе вблизи от всей веселящейся знати, это было так просто: задрать юбки, обнажить член и войти в горячую влажную плоть глубоко, до предела и вонзаться раз за разом, доводя обоих до безумия. Но это доставило бы новых проблем. Колин просто не мог так поступить с Ребеккой. Он прошептал её имя в губы и стал прокладывать дорожку влажных поцелуев от шеи до груди, лаская кончиком языка и губами выступающие соски. Продолжая удерживать запястья Бекки железной хваткой, Колин не заметил, как вторая рука уже ласкает ягодицы, бедро Ребекки через слои юбки, сжимая упругую плоть крепко, почти до боли. Он уже сам за себя не отвечал. Не нужно было ему приезжать на бал и подвергать себя такому испытанию. Но уже было поздно, он накрепко увяз в своей амазонке.

- Я не могу, не могу тебя покинуть, но у меня нет другого выхода… - шептал он ей, содрогаясь от бешеного желания и попыток его сдержать. – Я не знаю, что мне делать, Бекка…
_________________

Эбигейл подгоняла лошадь, зная, что если она остановится или даст себе возможность сделать паузу, может передумать. Ей просто не хватит смелости сделать то, что она задумала. Лишиться всего - привычной жизни, хоть она и была невыносимо скучна - на это нужны были совсем другие качества, которыми Эби совсем не обладала. Ну, или думала, что не обладает. Сейчас же, всё ещё преисполненная решимости, она неустанно гнала вперёд лошадь, намереваясь как можно скорее сбежать. О, эти чёртовы герцоги, их братья и прочие мужчины! Что они вытворяли, считая, что имеют над женщинами какую-то власть? Оскорбляли, брали, не спрашивая, то, что им и так готовы были отдать. А потом снова оскорбляли, уже за то, что женщины дарили им не только своё тело, но и свою душу. Но с неё хватит! Она едет искать своего пирата. Он, по крайней мере, безо всяких лишних слов сказал Эби, что заберёт её. И она собиралась подарить ему всю себя без остатка.
Она была так увлечена своим настроением, что не сразу поняла, что случилось. А случилось ужасное. Раздался выстрел, лошадь, на которой ехала Эби, поднялась на дыбы, Эбигейл вскрикнула и непременно упала бы на землю, если бы её не подхватили сильные мужские руки. И вот уже она снова в седле, но - о, ужас! - не одна. Эби ощущала крепкое тело, чувствовала аромат мужчины и дико, отчаянно боялась...

И ещё он ей угрожал. Мало ему было того, что от ужаса Эби едва не лишилась сознания, так похититель ещё и продемонстрировал ей свой ствол! Она смотрела впереди себя широко распахнутыми глазами, не имея ни малейшего представления о том, куда он её везёт. Заказчик? Господи! Неужели это Майлз? Заподозрил неладное и пошёл на такие меры, понимая, что Эби решила его оставить. А что, если похититель вёз её в какую-нибудь церковь? И там её будет ждать Майлз, который женится на ней без спросу? Нет, это слишком не похоже на её жениха. Он никогда бы на такое не пошёл. Оставались ещё двое мужчин, которые могли быть в этом замешаны. Думать о том, что она стала настолько популярна, что её похитил кто-то вообще ей незнакомый, Эби не могла.
Итак, герцог Ричфилд. Нет. Это не может быть он, ибо они расстались несколько минут назад и Его Светлость скорее всего, пребывал в уверенности, что Эби отправится следом за ним, как преданная собачонка. Да и вообще метод, с которым её уволокли в никуда, не вязался у неё с образом герцога.
Выходит, заказчиком был Чёрный Джек, который, как и обещал, забирает её с собой. И готов был заплатить похитителю много денег. Эта мысль успокоила Эби и она даже нашла в себе силы, чтобы ответить:
- А знаете, что? Вот и прекрасно! Я как раз сама собиралась бежать. И искать своего Джека. Он пират, между прочим, - с вызовом проговорила она. - Гроза морей и всё такое. И он готов за меня убить любого. Так что везите меня к нему.
Выдохнув эту тираду и сумев сохранить твёрдость в голосе, Эби слегка откинулась назад, устраиваясь удобнее в руках незнакомца. Какая-то мысль не давала ей покоя. Ещё бы понять - какая именно.
_________________