Кей Хупер "Все за Куина"

Девочки, спасибо за продолжение!

Спасибо за главки!
_________________

na, m-a-r-i-n-a, KattyK, девочки спасибо за половинку главы, утащила к себе.

Огромное вам спасибо, милые девочки!!!
_________________

 » глава 4 (часть 2)

перевод - na, бета-ридинг - m-a-r-i-n-a, вычитка - KattyK
До того, как они снова встретились на благотворительном приеме, Морган говорила себе, что связаться с Куином было не очень умно. Хотя это неудивительно, потому что разные вариации на эту тему она проигрывала еще с той самой ночи, когда встретила его. Совет самой себе и на этот раз помог ничуть не больше, чем раньше.
В конце концов, к тому времени, как она закончила одеваться, ей стало ясно, что все протесты и сомнения исходили от разума. На эмоциональном уровне она приняла решение о Куине уже давным-давно.
Пока Морган следовала своим инстинктам и эмоциям, у нее не было сомнений в том, доверять ли Куину. Она подозревала, что не была так уверена в Алексе Брэндоне из-за того, что не верила в его реальность. Психолог, несомненно, заинтересовался бы этим так же, как и Шторм. Но правда заключалась в том, что после того, как она годами слышала о нем и участвовала в нескольких довольно драматических ночных приключениях вместе с ним, "Куин" стал самым реальным человеком, которого она когда-либо знала.
В любом случае, так как беспокоиться об этом было бесполезно, Морган решила следовать своим инстинктам. Может быть, это безрассудная глупость, но если каждый человек имел право на такой поступок, наверное, теперь настала ее очередь. До того момента, когда она буквально наткнулась на Куина в темном музее более двух месяцев назад, ее жизненные приоритеты были практичны и разумны.
Не то, чтобы она жаловалась. И все же, Морган чувствовала себя более живой с тех пор, как встретила его. И даже если их отношения окажутся так же недолгими, как время работы выставки «Тайны Прошлого», они обещали быть такими же запоминающимися, как и он сам.
Так почему бы не получить удовольствие?

По прошлому опыту Морган знала, что благотворительные приемы были или приятными, или невероятно скучными. Так как главной целью было собрать средства ради какой-то достойной цели (в данном случае – помочь нескольким частным музеям, ограбленным за последние несколько недель), логично было придерживаться минимальных затрат. Следовательно, еда была безвкусной, а развлечения – скорее удовлетворительными, нежели интересные. Так что, если вечер был приятным, то можно считать, что мероприятие удалось. Этот благотворительный прием был организован несколькими кураторами музеев – джентльменами, которые не славились авантюрным духом или любовью к абсурду – поэтому их выбор развлечений был, по меньшей мере, своеобразным.
– В этом определенно что-то есть, – прокомментировал Куин, наклоняясь близко к Морган, чтобы она могла услышать его сквозь шум, заполняющий большую комнату. Выражение его лица было серьезным.
Она вздрогнула от диссонирующего бряцания, исходящего от оркестра, который, казалось, появился из какой-то сумеречной зоны ночей музыкантов-любителей.
– О, да, в этом что-то есть. Есть ритм, и под него можно танцевать. Но, пожалуйста, не проси меня делать это.
Он хмыкнул:
– Ну, мы исполнили свой долг. Мы выслушали речи, попробовали еду и вежливо пообщались с соседями по столу.
Он оглядел их стол, где, как и за всеми остальными в комнате, сидело двенадцать человек, и который сейчас был пуст, за исключением их и очень молодой пары на другом конце, которая была совершенно поглощена друг дружкой.
– Большинство из которых ушли полчаса назад, – указала Морган, полуприкрыв глаза, пока полный энтузиазма барабанщик бахвалился своими талантами.
Куин наклонился еще ближе к ней, его дыхание согрело ее щеку, и сказал:
– Думаю, что они все продемонстрировали здравый смысл. Почему бы нам не последовать их примеру? Это прекрасная ночь, и я знаю кофейню примерно в двух кварталах отсюда. Что ты на это скажешь? Мы можем избавиться от этого загадочного блюда с цыпленком и немного подышать свежим воздухом, и плюс к этому, получить чашку приличного кофе.
Морган согласилась, хотя и почувствовала себя немного виноватой, присоединяясь к массовому уходу людей.
– Я должна найти Кена и сказать ему, что он проделал хорошую работу, – сказала Морган.
– Скажешь ему в понедельник в музее, – предложил он. – Это даст тебе время потренироваться над искреннем выражением лица.
Она не смогла удержаться от смеха.
– Для тебя что, нет ничего святого?
Ведя ее сквозь джунгли выдвинутых стульев и редких и совершенно необъяснимых танцоров, Куин сказал:
– Ты имеешь в виду в области манер и нравов? Конечно, есть. Просто я верю, что мы должны быть полностью честны сами с собой, особенно когда вынуждены лгать, чтобы быть вежливыми по отношению к другим.
Морган размышляла над этим, пока они выбирались из отеля, где проводился благотворительный прием. Так как никто из них не одел пальто: Куин был в черном смокинге, а костюм Морган состоял из черных брюк и золотого топа, с подходящим жакетом, им не надо было становиться в длинную очередь, протянувшуюся от гардероба, и всего через несколько минут они стояли на тротуаре перед отелем.
– Ты дойдешь на этих каблуках или подогнать машину? – спросил Куин.
– В какую сторону мы идем?
Отель находился на середине одного из многих холмов в городе, а Куин указал вниз к подножию этого холма.
– Несколько кварталов я смогу пройти, – заверила Морган, и взяла его под руку, со всей серьезностью предложенную им.
Пока они шли вдоль тротуара, Морган молча согласилась с ним, что ночь действительно была красивой. Никакого дождя, тумана, и никакого ветра, лишь легкий бриз. Было прохладно, но при этом не холодно, и город выглядел ярким и красочным. Идеальная ночь для мирной прогулки.
– Ты какая-то тихая, Моргана. Что-то не так?
Она посмотрела на свою руку, легко лежащую на его руке, затем глотнула свежего ночного воздуха и снова перевела взгляд вперед.
– Нет, я просто думала. Ты всегда честен с собой, Алекс?
– Как и любой, кто играет... в игры с личностью.
– Игры с личностью, – медленно повторила она. – Ты именно этим занимаешься?
Он мгновение помолчал, затем заговорил необычно серьезным тоном.
– Я мог бы сказать, что когда был ребенком, не мог решить, кем хочу стать, когда вырасту, но это было бы неправдой. Правда в том, что я имел определенные... таланты, которые не очень подходили для обычной карьеры.
– Такие как? – Она думала, что он скажет что-то об открывании замков или о том, как растворяться в ночи, но его ответ оказался намного сложнее.
– Способность перестраиваться, когда бы мне это ни понадобилось. Способность действовать под... необычными видами давления. Способность работать в одиночку и получать от этого удовольствие. – Он пожал плечами. – Не знаю, чем бы я мог заниматься, но однажды ночью в колледже друг подбил меня... стянуть кое-что из дома декана. Я сделал это. И мне понравилось.
Морган смотрела на него с любопытством.
– От проделки в колледже до профессионального воровства – долгий путь.
Он улыбнулся.
– Действительно.
– Было ли что-то еще, что... сократило эту дистанцию? Что-то, что случилось с тобой, я имею в виду?
– Трагедия, которая толкнула меня на путь преступления?
Она не могла не улыбнуться.
– Я уже однажды говорила нечто подобное, не так ли?
– Да. И ты была права, что сомневалась в этом.
В этот момент они дошли до кофейни, Куин остановился на тротуаре и повернулся, чтобы посмотреть на нее с легкой печальной улыбкой.
– Ничего такого... романтического или донкихотского, милая, не было никакого решения, принятого в пылу какой-то болезненной или подавляющей эмоции. Я сделал сознательный, тщательно обдуманный хладнокровный выбор. Никаких оправданий. Никаких сожалений.
Морган вздохнула и отпустила его руку.
– Мне необходима чашка кофе.
Его улыбка стала еще более печальной.
– Я не облегчаю тебе задачу, не так ли?
– Нет. Но ведь ты никогда и не обещал мне этого, – пыталась пошутить она.
Куин какой-то момент смотрел на ее поднятое к нему лицо, затем наклонился и поцеловал ее. Это был короткий, легкий поцелуй, от которого, тем не менее, у Морган ослабели колени, но руки Куина на ее плечах крепко держали ее. Когда он резко поднял голову, ей показалось, что он тихо произнес какое-то ругательство, но она не совсем поняла, что именно.
Он поспешно развернул ее в сторону двери кофейни и сказал:
– Может быть, ты не осознаешь, но уже почти одиннадцать.
Морган позволила ему отвести себя, но уловила предательскую нотку неудовлетворенности в своем голосе, когда сказала:
– Ты не можешь взять выходной на одну ночь?
– Не в эту ночь. Но посмотрим, удастся ли мне что-то устроить в будущем.
Когда они зашли внутрь и сели за маленький столик в заполненном кафе, Морган не была уверена, о чем они будут беседовать, но Куин точно знал, о чем хочет поговорить. К ее удивлению, он хотел говорить о ней.
– Моя семья? – Она озадаченно посмотрела на него. – Почему ты спрашиваешь?
– Это все часть ритуала под названием "мальчик встречается с девочкой", – сказал он ей серьезным тоном. – Я просто понял, что практически ничего не знаю о твоем прошлом.
Все еще немного озадаченная, Морган кратко описала жизнь, которая ей самой казалась достаточно ординарной. Средний класс, единственный ребенок в семье; смерть родителей в дорожной аварии, когда ей было восемнадцать, и скромное наследство, которое помогло отучиться в колледже; летние археологические раскопки в разных частях мира; работа и должности, которые она занимала за эти годы.
– Ты долгое время была одна, – заметил он. Морган кивнула.
– Где-то шесть лет после колледжа. – Неотрывно глядя на него, она задумчиво добавила: – Однажды я была недолго помолвлена, летом перед выпуском.
– Что случилось?
Морган никогда никому не рассказывала об этом, но сейчас обнаружила, что слова легко срываются с губ, так легко, что это поразило ее.
– Он тоже был студентом-археологом. Казалось, у нас много общего. Во всяком случае, я так думала. Но были предупреждающие знаки... и я должна была обратить на них внимание.
– Предупреждающие знаки?
– Хм. Ему нравилось видеть меня одетой определенным образом: в обтягивающие свитера, например, и короткие юбки. Его мысли и мнения, казалось, важнее моих. Более того, он никогда не хотел разговаривать о том, что имело для меня значение, даже об археологии. Он постоянно говорил мне, что я должна закалывать волосы вверх, или больше красить глаза, или сменить духи.
Морган покачала головой и вымученно улыбнулась.
– Наконец я поняла, что для него не имело значения, кем я была, а только как я выглядела. И еще то, как я смотрелась под руку с ним. Он думал, что все его друзья завидовали ему, потому что я выглядела...
– Сексуально? – спокойно предположил Куин.
– Вроде того. Во что мне не хотелось верить, так это в то, что он мог быть таким... поверхностным. Но когда мы вернулись в колледж осенью на наш последний учебный год, нам дали тест на IQ [7].
– И ты получила балл выше, чем у него? – предположил Куин.
Морган, слегка хмурясь, смотрела на свою чашку с кофе, вспоминая.
– На двадцать баллов больше. Сначала он не поверил этому. Продолжал говорить, что кто-то напортачил с тестом. Наконец, я потеряла терпение и сказала, что и раньше набирала высокий балл, и что результаты были верными. Тогда он… он просто в шоке уставился на меня. Он недоверчиво оглядывал меня сверху вниз и обратно, и, казалось, не мог произнести ни слова. Так что сказала я. Отдала ему его кольцо и сказала "прощай".
– Моргана?
Она посмотрела через стол на Куина.
– Любой мужчина, который, посмотрев на тебя, не увидел интеллект и жизненную силу в твоих глазах, должен быть или слепым, или невероятным глупцом. – Его собственные глаза внезапно заискрились смехом. – Конечно, он также должен быть слепым или сделанным из камня, чтобы не заметить, как роскошно ты выглядишь в обтягивающих свитерах.
Морган не могла не рассмеяться, но серьезно ответила на то, что, как она чувствовала, было важным.
– Этот опыт сделал меня осторожной, но не ожесточенной. В конце концов, обращать внимание на чью-то внешность – это рефлекс, так что я вряд ли могу винить людей, что они замечают, как я выгляжу. На самом деле, это становится проблемой только тогда, когда они не могут заглянуть дальше внешности.
Она помолчала, потом добавила:
– Но ты должен признать, что во мне... внутреннее содержание и внешность очень часто противоречивы.
Куин выглядел задумчивым.
– Насколько можно судить по первому впечатлению, это может быть правдой. Но твой ум, Моргана, – одна из самых захватывающих твоих черт. И чем больше я узнаю тебя, тем более... полной становится картина.
– Полагаю, это комплимент, – сказала она осторожно.
Куин улыбнулся.
– Так и есть.
– Тогда спасибо. – Впервые Морган чувствовала себя немного смущенной. – Не пора ли нам идти? Должно быть, уже двенадцатый час, и если тебе надо... идти работать... в полночь...
Несколько минут спустя, по пути назад к его машине, Куин сказал:
– Я заеду за тобой завтра утром около десяти, ладно? Сначала зоопарк, потом наш пикник. Мой отель предоставляет обеды, вот я и узнаю, что они могут сделать с плетеной корзиной [8].
– Десять? Тебе останется совсем мало времени на сон, – запротестовала она.
– Со мной все будет в порядке, не беспокойся. – Он разблокировал машину и открыл дверь со стороны пассажира для Морган, затем обошел вокруг и сел на водительское место. – Я не нуждаюсь в долгом сне.
Морган размышляла об этом, когда он покинул ее, так легко поцеловав у двери, что она не была уверена, что ей это не показалось. Она высвободилась из своего нарядного платья, одела одну из футболок для сна, сняла макияж и распустила волосы, затем свернулась на диване перед телевизором, включенным на старом фильме, который смотрела, но не видела.
Куин будет на вахте у музея, думала она. Одетый во все черное, в своей лыжной маске. Безоружный, потому что никогда не носил оружие, по крайней мере, если верить тому, что она читала. Она тут же сделала в уме пометку спросить его об этом. И он будет один, потому что именно так он предпочитал действовать. Всю долгую, холодную ночь.
Сколько еще пройдет ночей, пока капкан захлопнется, и они поймают Паслена, или же до того, как ловушка не сработает? И что потом? Она еще не спрашивала его об этом и не была уверена, что спросит. Может, лучше просто подождать и посмотреть, что принесет им будущее.
Проблема была в том, что терпение было не самой сильной ее чертой. И никто не знал этого лучше, чем она.

На некотором расстоянии от Морган с ее размышлениями, и даже близко не около музея, за которым он, как предполагалось, должен наблюдать, Куин наклонился вперед на своем удобном стуле и указал определенное место на схеме, разложенной на низком кофейном столике.
– Вот эта заваренная неиспользуемая дверь около подвальных складских помещений – явное слабое место. Но она находится так далеко от выставки, что по пути вам придется пройти через дюжину устройств системы безопасности.
Хозяин дома, который стоял рядом с его стулом, кивнул.
– Да, я знаю. Вы говорили, что там есть другой путь?
Куин снова постучал пальцем по схеме, на этот раз указывая на систему кондиционирования здания.
– Здесь уязвимое место. Правильно подготовившись, вы заставите его поработать на вас.
Через мгновение мужчина снова кивнул.
– Да, думаю, я понимаю, о чем вы говорите.
– На самом деле, все очень просто, – сказал Куин. – Система почти на сто процентов защищена от случайных поломок. Почти. С таким количеством работников системы безопасности: патрулирующими охранниками, теми, что находятся в вестибюле и в комнате охраны, наблюдающими за музеем, будет невозможно продвинуться далее, чем на несколько футов по любому коридору, чтобы тебя не заметили. Но если вы сможете обездвижить всех охранников прежде, чем войдете в здание, будет очень просто проникнуть через подвал и отрезать основной и резервный блоки питания, что сделает бесполезной всю электронную систему безопасности.
– Там должна быть автоматическая сигнализация, если в здании отключается электропитание, – заметил другой мужчина.
Куин улыбнулся.
– Она там есть. Поэтому вы воспользуетесь мобильным телефоном и позвоните в компанию, контролирующую систему безопасности – «Эйс секьюрити» – и доложите о сбое в системе. И так как вы будете знать секретный код, они не начнут беспокоиться до тех пор, пока система не будет отключена дольше часа. К тому времени вы уже давно уйдете.
– У вас есть код?
– Код, имя старшего ночного охранника, его идентификационный номер и точная схема электрификации всего здания.
Мужчина с холодной улыбкой разглядывал Куина.
– Мои поздравления. Я мог бы поклясться, что Морган никогда не позволит чему-то подобному попасть в чужие руки, даже если это руки любовника.
– Я всегда имею более одного источника информации, – спокойно объяснил Куин.
– Но Морган – один из них?
Куин откинулся назад на своем стуле и небрежно скрестил ноги. Он улыбнулся, холодно, бесстрастно заметив:
– Морган помогает мне так, как она даже вообразить не может.
_________________________________________________
[7] Intelligence quotient, или IQ – коэффициент интеллекта – один или несколько тестов, разработанных для оценки умственных способностей.
[8] Корзина для пикника – одна из услуг в некоторых отелях.


na - спасибо за перевод; m-a-r-i-n-a - спасибо за редактуру!

Замечания, предложения мне в личку.
_________________

Девочки,спасибо за перевод!!



ну мы то знаем,что "холодностью и бесстрастностью " там и не пахнет
_________________

Девочки, спасибо за продолжение.

Девочки, огромное спасибо за продолжение.

_________________

огромное спасибо за перевод! Всё интереснее и интереснее!
_________________

Спасибо за продолжение ,еще один лакомый кусочек!
Хммм а Куин загадочная личность, я что то совсем запуталась, на чьей же он стороне играет? Все интересней и интересней становиться!

Ух,ты! Не знаю что и сказать! В ловушку заманивает?


na, m-a-r-i-n-a, KattyK, спасибо большое! Очень интересно читать, перевод отличный!

Девочки, спасибо за чудесный перевод!

Спасибо большое за новый перевод!!!
_________________

Огромнейшее спасибо за продолжение перевода!
_________________

 » глава 5

перевод - Паутинка, бета-ридинг - m-a-r-i-n-a, вычитка - KattyK
К понедельнику Морган практически убедилась, что главная цель жизни Куина состоит в том, чтобы доводить ее, Морган. За исключением присмотра за коллекцией Баннистера и поимкой вора он только и делает, что мешает ей спать ночами, заставляет грызть ногти и поднимает кровяное давление, не говоря уже про постоянное нездоровое воздействие на ее психику.
Взять, например, воскресенье. Сначала зоопарк, где стало ясно, что он любит и понимает животных. Еще бы ей не ослабить защиту. А затем пикник. Этот пикник…
Еду он заказал в своем отеле и принес с собой толстое одеяло. И погода не подвела – денек выдался сухим, умеренно теплым, с мягким ветерком и щедрым солнцем. В парке, который они выбрали, даже в погожий день оказалось немноголюдно и, учитывая, что они находились не под крышей, достаточно уединенно. Кто-то прогуливался, кто-то тоже расположился для пикника. Было мирно и тихо.
Как обычно, Морган чувствовала себя с Куином совершенно спокойно. Они расслаблено беседовали обо всем. Пока перекусывали, он больше интересовался ее жизнью и корнями, но после еды полностью переключился на другой вид исследований.
Даже утром в понедельник, как только всплывали воспоминания, Морган чувствовала слабость в коленях и легкое головокружение. Расстегнув всего одну пуговичку на ее блузке и не позволив своим рукам ничего, что могло бы вызвать неодобрительный хмурый взгляд служителя церкви, он совершенно покорил Морган поцелуями. Никогда в жизни она так не таяла, не чувствовала безумного желания, которое пробудил в ней Куин. И эмоционально, и физически она ощущала одержимость желанием. И этим мужчиной.
– Ты сделал это специально, – слабо обвинила она Куина после того, как он прекратил совращать ее поцелуями.
Морган лежала на одеяле, и очень хорошо, иначе бы ноги ее не удержали.
Улыбаясь, он пальцами спокойно поглаживал ее пылающие щеки, но его глаза потемнели, а в голосе появилась хрипотца.
– Конечно, специально. Хочу, чтобы ты меня желала, сладкая моя.
Из-за разочарования она не очень прилично фыркнула в ответ на его признание, но сил смущаться уже не осталось. Хорошо, что ответила именно так, без слов. Если бы хватило сил спросить, о чем она в то время думала, то пришлось бы ходить с красными щеками и сегодня.
«Я тебя хочу. Когда мы будем вместе?»
Хотя, если бы спросила прямо, возможно, в конце дня Куин не попрощался бы с ней около дверей ее дома мимолетным поцелуем. А может, ничего бы не изменилось.
– Я сегодня очень занят, – произнес он извиняющимся тоном до того, как она успела его пригласить. – Но завтра, может, увидимся в музее.
В понедельник Морган подумала, что это не назовешь приглашением на свидание. И размышляла о его словах – и о нем – все утро, сводя себя с ума воспоминаниями о прошедшем дне. Даже задержалась с ланчем в надежде, что Куин объявится, но все закончилось одинокой трапезой в кафе рядом с музеем. (А он, скорее всего, в это время отсыпался. Нет, точно, он занимался именно этим). Когда Морган вернулась к работе, в музее оказалось полно людей и проблем, требующих ее внимания. И ни следа Куина.
К четырем часам, когда она делала очередной обход выставки, Морган настолько затерялась в мыслях, что даже не осознавала, что просматривает страницы официального путеводителя по выставке.
– Морган?
Она оторвала взгляд от фотографии витрины с «Огненным бриллиантом» и посмотрела на стоящего рядом Макса.
– Ой, привет, Макс!
Он слегка улыбнулся, но в проницательных серых глазах затаилось беспокойство.
– С тобой все в порядке?
– Конечно. А почему ты спрашиваешь? – моргнула она.
– Ты уже десять минут просматриваешь путеводитель.
– Прости, пожалуйста. Боюсь, мои мысли улетели далеко отсюда. Какие-то проблемы? – выдавила улыбку Морган.
– Нет. Я разговаривал о выставке с репортером из «Кроникл». Она привела с собой фотографа сделать несколько наших фотографий и экспонатов коллекции. Похоже, выставка имеет такой успех, что мы попали в новости.
Фотограф… Морган сразу подумала, что у нее сегодня распущены волосы, и это не совсем подходит имиджу деловой и утонченной женщины. Окинув себя взглядом, она с удивлением обнаружила, что одета в короткую темную юбку и длинный бордовый свитер. И бордовые «лодочки» на высоком каблуке. Бордовые? Странно. Она не смогла припомнить, чтобы в ее гардеробе были туфли такого цвета. Где она их раскопала? И достаточно ли презентабельно она выглядит для фотографии? Морган посчитала, что сойдет.
– Морган?
Она снова посмотрела на Макса и с ужасом услышала, как совершенно серьезно спросила его:
– Ничего, что я в бордовых лодочках?
Макс – редкой души человек, который не только никогда не боялся неожиданностей, но и обладал завидной проницательностью – не моргнув глазом, ответил:
– Мне нравится.
– Гм, хорошо.
Лицо Морган пошло красными пятнами.
– Хочешь еще что-то спросить? – улыбнулся он.
Подняв руку и озабоченно потерев место между бровями, Морган обнаружила морщинку. Неужели она хмурилась целый день?
– Нет, не думаю… Нет. Пойдем и сделаем эти фотографии.
Макс не стал ни о чем спрашивать, но Шторм выказала больше любопытства, когда в конце дня, перед самым закрытием, Морган ответила невпопад.
– Я это запомню, если возникнет такая необходимость, – серьезно сказала она Морган.
– Что запомнишь?
Даже ради спасения жизни Морган не смогла бы вспомнить, что она ответила. И даже о чем вообще они говорили.
– Где купить пару удобных бордовых лодочек.
– Не поняла. Ты же спрашивала про туфли?
– Нет. Я поинтересовалась, поставили ли тебя в известность, что сегодня у нас меньше охранников.
Безвольно откинувшись на дверь компьютерной комнаты, Морган промямлила:
– Боже, я совершенно потерялась.
– Да, ты выглядишь сегодня отвлеченной, – согласилась Шторм.
– Отвлеченной? Да меня здесь вообще нет. Понятия не имею, что сегодня происходило вокруг меня. Могли стащить всю коллекцию Баннистера, а я бы даже не заметила. – Морган нахмурилась. – А почему у нас сегодня меньше охранников?
– Да все этот желудочный грипп. Стив собирался прийти сегодня, но только что позвонила его жена и сказала, что он лежит пластом и пару дней точно не выйдет.
– Может попросить замену в «Эйсе»? – еще сильнее нахмурилась Морган.
– Не получится, они сами едва справляются с гриппом. Макс сказал, что один охранник – это более или менее терпимо, и Вульф согласился. Ни один из них не хочет рисковать, приглашая в музей незнакомых людей, особенно, если у нас нет времени на полную проверку надежности. Я просто хотела удостовериться, что ты знаешь.
– Спасибо. – Морган глянула на часы и вздохнула. – Возьму-ка я свои бордовые туфли и пойду домой.
– Возможно, так для тебя будет лучше всего. Гм… как прошел вчерашний пикник?
Морган буквально почувствовала, как ее глаза затуманились, и лицо как будто задрожало. И это нельзя было сравнить с тем, что случилось с коленями. Она опустила веки и потрясла головой, старательно избавляясь от высасывающих все силы воспоминаний.
– Вот это да, – пробормотала Шторм.
Осторожно открыв глаза, Морган с большим усилием сосредоточилась на подруге.
– Разве честно, что этот мужчина так на меня действует? Может, я все же подхватила желудочный грипп?
– Не думаю. То, что ты подхватила, не проходит через сорок восемь часов.
Морган оттолкнулась от косяка и с облегчением заметила, что колени снова в порядке. И даже улыбнулась.
– Не проходит, но может, я смогу научиться справляться с этим немного лучше. По крайней мере, не быть такой несобранной. Мне не повредит крепкий сон. Как я уже сказала, захвачу свои бордовые туфли и отправлюсь домой.
– До завтра!

Морган, как обычно, шла домой пешком. Четыре квартала. На высоких каблуках. Она сбросила туфли в подъезде своего дома и понесла их вверх по лестнице – лифт отключили на ремонт – на четвертый этаж. Зайдя в квартиру, бросила лодочки куда-то в сторону спальни, включила телевизор, чтобы послушать новости, зашла в кухню и поставила вариться кофе.
Она не думала о том, что делала. Двигалась чисто автоматически. Соорудила нехитрый ужин: подогрела вчерашнее тушеное мясо, порезала салат и поела, совершенно не чувствуя вкуса еды. Потом Морган убралась в кухне, налила вторую чашку кофе и пошла в гостиную.
На часах было около половины двенадцатого, когда ее голова начала работать почти нормально, вопреки безобидным подначкам Шторм.
«Ты выглядишь сегодня отвлеченной».
В тех же юбке и свитере, Морган удобно устроилась на кушетке, положила на подушки босые ноги и хмуро смотрела в тихо бубнящий телевизор. Медленно, но неотвратимо внутри поднималась и заполняла все вокруг чистая ярость. Ощущение было замечательным. Ясный ум, чувства обострены, и впервые за несколько дней она знала, что видит напрямую то, от чего Куин, прикладывая мыслимые и немыслимые усилия, пытался ее отвлечь.
Черт его побери! Гадкий, подлый, никчемный вор снова это сделал! С ловкостью, присущей гениям иллюзии, он убедил ее, что созданный им мирок и есть реальность. Ее настолько заинтриговал – и соблазнил – Алекс, что она перестала обращать внимание на ночные вылазки Куина.
Да, по случаю задала уместный вопрос, но серьезно на эту тему не думала. А надо было бы. Еще как надо.
Не удивительно, как только Морган разозлилась, она не могла остановиться. Достала пару черных «рибоков»[9], не снимая чулок, надела, прихватила сумочку и вышла из дома, даже не вспомнив про телевизор.
Вместо того, чтобы сломя голову мчаться в музей, Морган пересекла улицу, выбирая темные места и двигаясь со всей хитростью, которую смогла в себе обнаружить. Чтобы оставить свободными руки, она перекинула ремешок сумки через голову и одно плечо. Желание найти Куина оказалось настолько сильным, что Морган забыла о привычке всегда держать под рукой газовый баллончик.
Подобраться к музею незамеченной было проще простого. Осталось найти место, где затаился в засаде Куин. Ни археологическое образование, ни навыки администратора не могли подсказать, где самое лучшее место наблюдения для музейного вора, так что оставалось полагаться на здравый смысл.
Куин должен затаиться где-то наверху, откуда открывается хороший обзор музея, но не настолько высоко, чтобы не успеть спуститься в экстренном случае. Морган осмотрела здания вокруг и остановилась на одном, который был выше на пару этажей и располагался всего в половине квартала от музея. Добравшись до нужного места, она поняла, что сделала отличный выбор. Жилой дом с удобной пожарной лестницей ремонтировался, поэтому не следовало бояться ни жильцов, ни любопытных консьержей.
Шесть этажей. Морган стиснула зубы и начала подниматься, стараясь не шуметь и ругая себя по-черному за то, что забыла прихватить фонарик. Луна давала немного света, но пожарная лестница стояла под таким углом, что Морган почти все время находилась в полной темноте. Как выяснилось позже, это и стало основой причиной, по которой мужчина застал ее врасплох.
Все случилось настолько быстро, что Морган даже не успела вскрикнуть. Неожиданно ее схватили, прижали к жесткому телу, скрутили руки, а нос и рот накрыли чем-то, пахнущим сладко и противно. Морган попыталась бороться и не дышать. Ее тяжелая сумка задела металлическую пожарную лестницу со звуком, прозвучавшим невероятно громко.
Легкие горели от недостатка воздуха, но Морган упорно старалась достать ногтями любую часть тела нападавшего. Резкая боль в лодыжке подсказала, что она пнула лестницу, за что и была наказана. Голова начала кружиться, и Морган с раздражением поняла, что силы начали покидать ее тело.
Почему-то вспомнилось, что в старых готических романах героиня всегда убегала ночью одна и без оружия из-за подозрительного звука или внезапного озарения. Мало того, что она всегда навлекала неприятности на свою голову, так еще обязательно была одета в прозрачную ночную рубашку или нечто подобное и совершенно не подходящее для ночных блужданий.
Морган всегда издевалась над глупыми героинями и обещала себе, что уж она-то никогда не ввяжется в опасную ситуацию без надлежащей подготовки. И до сегодняшнего дня, можно уверено сказать, почти не ошибалась. Не так давно, когда Куина схватили плохие парни, и она пошла его спасать (в одиночестве и без оружия), то хотя бы была подходяще одета.
А на этот раз, раздраженно подумала Морган, она не только сглупила и отправилась без средств самозащиты, но даже не догадалась надеть джинсы.
Она еще чувствовала прижимающееся сзади удивительно крепкое тело напавшего на нее человека, чувствовала безжалостную силу руки, которая чуть не сломала ее пополам, и понимала – странная, но успокаивающая мысль – что все это делает не Куин. Наконец, хлороформ сделал свою работу. Морган начала заваливаться на мужчину и почувствовала, как высоко задралась ее короткая юбка.
«Дьявол! Ну почему я не надела джинсы…»

Морган услышала голоса. Два. Оба мужские и оба знакомые. Она лежала на чем-то очень жестком, холодном и неудобном, но, кажется, ее завернули в одеяло. Странно, но Морган чувствовала себя в полной безопасности. Она не могла открыть глаза, не могла пошевелиться, но со слухом все оказалось как надо.
– С ней все будет в порядке?
– Думаю, да. Это хлороформ, рядом с ней на пожарной лестнице висела тряпка.
– А какого черта она вообще здесь делает?
– Так как она без сознания с тех пор, как я ее обнаружил и позвонил тебе, не было возможности ее спросить.
– Ладно, позже. Что же случилось?
– Я могу только догадываться. Может, он меня в чем-то заподозрил и ночью отправился за мной – то ли следить, то ли избавиться от меня. У него с собой оказался хлороформ. Я ни капли не сомневаюсь, что он берет с собой на дело всякие разные штуки. Очевидно, планировал усыпить кого-то. Морган могла подняться по лестнице неожиданно для него. Прятаться было поздно, вот он и избавился от нее. Если бы я не услышал подозрительный звук, когда с проверкой проходил внизу, он мог бы закончить дело. Ей чертовски повезло, что он не сбросил ее через ограждение в переулок между домами.
– Ладно, ладно, успокойся.
– Я совершенно спокоен, – ответил Куин таким острым голосом, что можно было порезаться.
– Хорошо, поговорим об этом позже. Как я понял, ты вызвал меня, чтобы освободиться? – вздохнул Джаред.
– Если не возражаешь. – Куин тоже вздохнул, звук получился каким-то неровным. – Не думаю, что сегодня ночью что-то еще случится, но не настолько уверен, чтобы прекратить наблюдение. Я доставлю Морган домой и послежу, чтобы с ней все было в порядке.
– Без проблем. Я предупредил Дани, чтобы не ждала меня раньше утра.
– Спасибо. Вот, держи телефон.
– Хорошо. А как ты собираешься доставить ее домой? – удивленно спросил Джаред.
– Отнесу.
– Шесть этажей вниз, четыре квартала и четыре этажа вверх?
– Она не очень тяжелая, – отсутствующим тоном ответил Куин.
Голос Куина слышался теперь ближе, так как он опустился около нее на колено. Морган хотела открыть глаза, но не могла. В полном сознании, но совершенно обездвиженная, она почувствовала, как Куин поднял ее на руки. Ее тело распознало любимого в ту же секунду, после одного прикосновения. Издав еле слышный стон, который прозвучал смущающее чувственно, почти нецивилизованно, Морган тревожно задумалась, не услышал ли его Джаред. Достаточно и того, что Куин слышал…
Морган чувствовала, что спускается вниз, хотя не слышала ни звука. Куин двигался практически беззвучно, даже по пожарной лестнице с ней на руках. Странное чувство, когда тебя несут почти без усилий. И, похоже, именно это задержало восстановление от хлороформа на добрых пять минут, если не больше.
Когда Морган, наконец, удалось открыть отяжелевшие веки, пожарная лестница оказалась позади, а Куин шагал по тротуару в сторону дороги. Она отчаянно напряглась и сумела оторвать голову от его плеча. Хотя тошнота подкатила к самому горлу, Морган смогла ее сдержать.
– Я могу идти, – предложила она Куину, но даже для собственных ушей звук показался слишком слабым.
Не меняя темпа, он посмотрел на свою ношу. В свете фонарей лицо Куина ничего не выражало, а голос прозвучал непривычно ровно.
– Сомневаюсь. Ты сильно ушибла правую лодыжку.
Завернутая в одеяло, Морган не могла видеть ноги. Она на пробу пошевелила правой ступней и еле сдержала крик боли. И сразу вспомнила, как в пылу борьбы со всей силы ударилась ногой о пожарную лестницу.
Лежа, как в колыбели, в мужских руках, Морган не отрывала глаз от его профиля и очень жалела, что позволила своему гневу толкнуть ее на опрометчивое решение последить за Куином. У нее было право разозлиться до чертиков, но вот что случилось. Теперь он несет ее домой – как говорится, под охрану родных стен – а она чувствует смехотворное желание защититься и доказать свою правоту. Но тут Морган вспомнила другие обстоятельства и почувствовала себя немного лучше.
Если бы она не наткнулась на того, кто прятался за пожарной лестницей, тот мог бы прокрасться мимо Куина и не только усыпить его.
«… не то следить, не то избавиться от меня».
Морган вздрогнула и почувствовала, как напряглись его руки.
– Почти пришли, – успокоил он.
Она снова опустила голову на широкое плечо и закрыла глаза, борясь с набегающей волнами тошнотой. Видимо, неприятные ощущения были не единственными последствиями хлороформа, как так Морган опять заснула, на этот раз всего на несколько минут. Когда она открыла глаза, Куин отпирал дверь в квартиру.
«Видимо достал ключи из сумочки», – отсутствующе подумала она.
Войдя в квартиру, он устроил ее на диване так, чтобы ноги лежали на подлокотнике. Он действовал нежно, но у Морган перехватило дыхание, когда ушибленной лодыжкой дотронулась до жесткой подушки. Боль не была ужасной, но становилась резче при каждой попытке шевельнуть ступней или дотронуться до чего-нибудь ногой.
Куин выпрямился и уставился на Морган все с тем же непривычно жестким выражением лица. В неярком свете ламп гостиной зеленые глаза казались пустыми. Он был одет в костюм Куина – в черное с головы до ног. Моргана смотрела, как он опустил на журнальный столик ключи, затем снял с талии небольшую сумку и положил ее туда же. Куин глянул на включенный телевизор с приглушенным звуком, потом повернулся к ней и сказал:
– Пойду, принесу лед для твоей лодыжки.
Оставшись одна в гостиной, Морган освободила из-под одеяла руки. Удивительно, но ее сумка так и болталась на шее. По весу стало понятно, что из нее вынули только ключи, так что напавший на нее человек явно не собирался заниматься грабежом. Морган бросила на журнальный столик свою сумку, которая приземлилась поверх сумки Куина.
Часы на видеомагнитофоне показывали около часа ночи, что ее очень удивило. Как могло столько всего произойти за такое короткое время?
Слушая позвякивание кубиков льда на кухне, Морган осторожно наклонилась вперед, откинула одеяло, чтобы оглядеть ноги, и поморщилась от вида правой лодыжки. Даже через перекрученные колготы было заметно, что нога раздулась и изменила цвет. Чуть двинув ступней, она тут же почувствовала обжигающую боль. Но ногой можно шевелить, а значит ничего серьезного. А еще Морган с облегчением поняла, что голова прояснилась и тошнота отступила.
Когда Куин вернулся в комнату, в одной руке он нес мешочек со льдом, а в другой – чашку кофе.
– Ты оставила кофеварку включенной, – пояснил он, подавая ей чашку.
– Я была в ярости, – призналась Морган, избегая его взгляда.
Ее голос снова стал нормальным, за что она тоже была благодарна, хотя ей не понравилось, что слова прозвучали больше как каприз.
Никак не отреагировав на ее слова, Куин взял одну из декоративных подушек и осторожно подложил так, чтобы она поддерживала лодыжку Морган. Потом положил сверху лед и снова вышел из комнаты, но почти сразу вернулся из кухни со второй чашкой кофе. Куин очень ее удивил, когда присел на дальний край дивана лицом к ней. Он практически лежал рядом с ее ногами, опираясь одной согнутой рукой на подлокотник и намеренно или случайно блокируя ее. Давление твердого бедра отвлекало от восхитительного облегчения, которое дарил мешочек со льдом. Морган сердито задумалась, что за заклинание, заставившее ее тело отвечать с мгновенно пробуждающимся голодом, он использовал.
Куин отпил глоток кофе, отставил чашку на журнальный стол, посмотрел на Морган непроницаемым взглядом и тщательно взвешенным тоном спросил:
– Не хочешь объяснить, какого черта ты сегодня ночью там делала? И понимаешь ли ты, насколько близко подошла к тому, чтобы тебя убили?
– В мой план это не входило.
– Ого, у тебя даже был план.
– Не будь таким язвительным, Алекс. Тебе это не идет.
– А лежать кучкой тряпья на пожарной лестнице не идет тебе. – Громкость его голоса была уже не так выверена, появились хриплые ноты и жесткость. – Зачем ты это сделала, Моргана? Какого черта ты оказалась на той пожарной лестнице?
– Искала тебя, очевидно. Не знаю другого человека, которого можно в середине ночи найти на крыше пустующего здания.
Куин пропустил мимо ушей ее попытку пошутить над собой.
– Зачем ты меня искала? Только потому, что я сегодня не появился в музее?
– Конечно, нет!
– Тогда зачем?
– Я уже тебе говорила, что была в ярости.
– По какому поводу?
– Благодаря тебе.
– Благодаря мне? – нахмурился он. – Что я такого сделал?
Морган обратилась за спасением к чашке кофе. Не получается скрыться, так хоть выиграть время на раздумья. Нельзя сказать, что это помогало. Когда она ответила, слова прозвучали не слишком вежливо, но с большой болью.
– Ты пообещал, что не будешь меня использовать. Сказал, что не обещаешь не лгать мне, но клялся даже не пытаться использовать меня и то, что есть между нами, в своих собственных целях. Дьявольщина, я процитировала тебя почти дословно.
– Моргана, я не пытался тебя использовать, – хмуро глядя на нее, ответил Куин.
– Ах, нет? Можешь посмотреть мне в глаза и сказать, что ты не отвлекал меня намеренно с той вечеринки Лео, когда ты предстал перед обществом под видом Алекса Брэндона? А может ты не использовал весь шарм и обаяние Алекса ради того, чтобы я не задавала слишком много вопросов о том, где и как Куин проводит каждую ночь?
– Ты говоришь, как будто существует два разных человека, – неуверенно ответил он.
– Ты даже лучше, чем про тебя говорят, – немедленно парировала она. – С миленькой аккуратненькой линией, которая делит тебя надвое. День и ночь, белое и черное, Алекс и Куин. Два совершенно разных человека. За исключением того, что все не так просто. У тебя нет раздвоения личности, ты не два разных человека. Кем ты на самом деле являешься – так это чертовски хорошим актером.
– Неужели?
– Да, да! Одаренным! – кивнула Морган. – Хочешь, расскажу, как ты выстраивал свои рассуждения?
– Давай, вперед. – В его голосе слышалась издевка.
– Сегодня вечером я сидела здесь несколько часов, думала, пыталась понять, что ты делаешь, и зачем ты меня заставил почувствовать себя настолько смущенной и потерянной. Кстати, тебе это удалось.
Куин ждал: молча, не отрывая от нее глаз, лицо его ничего не выражало.
– Думаю, когда ты решил появиться на публике, появилась одна маленькая неожиданная проблемка. Я. – Морган смотрела ему прямо в глаза. – Между нами что-то есть, и ты не можешь не обращать на это внимания. Кое-что настоящее.
Похоже, Куин заметил еле заметную вопросительную интонацию, поэтому кивнул и серьезно подтвердил:
– Да. Есть.
Морган поборола желание вздохнуть с облегчением. Она была почти уверена, что Куин не разыгрывал желания, которого не чувствовал. Почти.
– Ты знал, что мы часто будем вместе, и опасался, что я узнаю лишнее, чего не должна знать, – ровным голосом продолжила она.
– Может быть ради твоего блага? – предложил он решение, практически признавая, что Морган на правильном пути.
– Об этом мы поговорим позже, – предупредила она, не позволяя увести разговор в сторону. – Таким образом, ты решил, что отвлечь меня от той партии, которую играл по ночам Куин, – это замечательная идея. Будучи великолепным актером, ты отвел Алексу роль неотразимого любовника.
– Не совсем так, – пробормотал он.
– В этом и состоял план, – продолжила она, переставая сдерживать обиду. – Я многое могу простить, но за это я не смогу тебя простить никогда.
– Моргана…
– Подожди. Слово защите будет предоставлено позднее.
Куин улыбнулся и слегка кивнул. Морган вздохнула.
– Может ты, на самом деле, не собирался использовать меня и мои чувства, но именно это ты и делал. Не знаю твоих причин, не знаю, достаточно ли они серьезные и взвешенные. Но ты это сделал. Зато я знаю, что ты использовал мои чувства для прикрытия того, чем занимался на самом деле.
– И чем я занимался на самом деле?
– Однажды ты признался, что были времена, когда ты всем лгал. Думаю, сейчас снова такое время. Твои действия не настолько правдоподобны, как ты об этом думаешь. Этот твой умный план по поимке Паслена… Ты нас в чем-то обманываешь: возможно, Джареда, скорее всего, Макса и Вульфа и точно меня.
– Ты подозреваешь, что я интересуюсь коллекцией, – не стал увиливать Куин.
– Нет.
– Нет?
Морган улыбнулась недоверчивому выражению его лица.
– Нет. Не смотря ни на что, включая мой собственный здравый смысл, в этом я тебя не подозреваю. Не уверена в том, что ты пытаешься сделать и какими средствами, но готова поспорить, что твоей конечной целью является Паслен. Тебя выдает голос каждый раз, когда ты упоминаешь его в разговоре. Думаю, ты очень хочешь поймать его за руку, очень-очень. Настолько сильно, что никому не позволишь встать на своем пути.
– Ты так думаешь?
– Я так чувствую. Может Интерпол и ожидает от тебя поимки Паслена, но ты согласился не поэтому. Возможно, ты танцуешь под их дудку, но только потому, что сам так решил. За твоей спиной никого нет, Алекс. Все это – план установить западню – это ведь твоя идея?
Куин пристально смотрел на Морган бесконечно длящуюся секунду, а затем глубоко вздохнул и медленно выдохнул.
– Ты слишком много думаешь, – тихо сказал он, а потом улыбнулся и добавил: – И ты слишком умная.
– Значит, я права.
Он повременил какое-то время, потом едва заметно кивнул.
– Западня – это моя идея. Джареду она не понравилось, но пройти мимо редкой возможности схватить Паслена он не мог. Его руководители в Интерполе не знают, чем мы тут занимаемся.
Сюрприз так сюрприз! Моргана сразу поняла, что это значит.
– Не знают? Ты имеешь в виду, что вы здесь неофициально?
Куин потер ладонью шею и криво усмехнулся.
– Моргана, Интерпол не имеет привычки использовать в качестве наживки для западни бесценную коллекцию ювелирных украшений. Вполне вероятно, что мы оба – и я, и Джаред – очутимся за решеткой, если станет известно, чем мы тут занимаемся. Конечно, если нам не все удастся. Так как, если мы успешно сделаем свое дело, то никому не будет известно о западне, за исключением исполнителей.
– Если Интерпол не догадывается, чем вы тут занимаетесь, тогда почему они тебя освободили? Я имею в виду…
– Я знаю, что ты имеешь в виду. Скажем так… Джаред замолвил словечко за своего младшего брата. Руководители Джареда считают, что он здесь работает консультантом, а я провожу собственную вроде как экспертизу. Джаред за меня отвечает.
Морган смотрела на него задумчивым взглядом.
– У меня сложилось мнение, что вы едва разговариваете друг с другом. Как я понимаю, вы специально поддерживаете подобное впечатление?
Куин сделал вид, что смутился.
– Как я уже говорил, я многое делаю напоказ. И Джаред действительно на меня злится почти все время, так как считает излишне безрассудным и опрометчивым.
– Да что ты говоришь!
– Сарказм тебе тоже не идет, Моргана.
– Гм. Так это ты пришел к Максу и уговорил его рискнуть коллекцией, – хмуро посмотрела на Куина она.
– Да, я.
– Ну что сказать, я просто поражена. Макс много чего может сделать для друзей, но ты, видимо, нечто особое.
– Ты не можешь так думать, – с обиженным выражением лица ответил Куин.
– Прекрати! Ты знаешь, что я имею в виду.
– Да, я знаю, – улыбнулся Куин. – На самом деле мы с Максом давно знакомы. Как только он услышал о последних делишках Паслена, то сразу согласился, что взять вора с поличным – отличная идея.
Морган все еще хмурилась. Она была уверена, что сейчас Куин ее не обманывает, но и всей правды не говорит. У него имелась замечательная способность говорить ровно столько, чтобы все выглядело правдоподобно, но не открывать того, что никто не должен знать.
Очень тревожащая способность, которая не позволяла Морган узнать его так, как ей того хотелось. Никак не удавалось разобраться, что движет этим человеком, что сделало его таким, каков он есть.
– Однажды я уже говорила, что у тебя есть личные причины охотиться за Пасленом, – медленно, словно рассматривая вопрос с разных сторон, сказала Морган. – Сейчас я в этом уверена. И дело не в том, что он стрелял в тебя. А в чем, Алекс? Что он такое сотворил? Что заставляет тебя действовать с непримиримой настойчивостью? Как пересеклись ваши дорожки?
Несколько секунд Куин сохранял молчание. Лицо ничего не выражало и оставалось неподвижным, а когда он заговорил, то в низком голосе звучало напряжение.
– Два года назад Паслен убил одного человека, который просто оказался не в том месте и не в то время, что уже случалось во время одного из ограблений. Только на этот раз жертвой стал человек, который был мне небезразличен.
– Кто?
– Ее звали Джоанна, Джоанна Брент. Она приехала в Лондон в гости и зашла в библиотеку хозяина дома, чтобы найти что-нибудь почитать. Случайно застала Паслена за работой, он ее убил и оставил на теле засушенную розу.
– Это ужасно, – прошептала Морган.
– Да, – подтвердил Куин ледяным голосом. – Ей было всего двадцать два.
Морган долго рассматривала жесткие, красивые черты его лица и внезапно почувствовала дурноту. Невозможно бороться с призраками.
– Ты ее любил.
Это был не вопрос.
Куин еле заметно покачал головой, и его жесткий напряженный взгляд немного смягчился.
– Не в том смысле, в каком ты думаешь. У меня не было сестры, и Джоанна почти ею стала. Пока я не уехал учиться в Штаты, в Англии мы жили по соседству. Даже когда я закончил колледж, она оставалась почти ребенком, так как моложе меня на восемь лет. А потом я много путешествовал, и мы виделись нечасто. Перед ее смертью мы не виделись почти полгода.
– Она знала тебя как Куина?
– Нет, я доверял Джоанне, но…
– Ты ничего ей не говорил, чтобы она не волновалась? – спросила Морган.
– Что-то вроде этого.
После недолгого молчания Морган кивнула и тихо сказала:
– Может мне не стоит говорить, но месть часто наказывает мстителя сильнее, чем тот своего врага.
Куин улыбнулся, но внезапно его глаза стали жесткими и холодными, как изумруды.
– Я не ищу мести, Моргана, только правосудия.
– Какого именно?
– Единственно справедливого. Люди, вроде Паслена, всю жизнь собирают произведения искусства, и чаще всего скрывают ото всех, чтобы только их глаза любовались прекрасным. Они сидят среди своих сокровищ и злорадствуют, потому что имеют то, что другим недоступно. – Куин снова холодно улыбнулся. – Я собираюсь забрать у Паслена все его игрушки. А самого засадить за решетку, где его будут окружать голые бетонные стены и люди, которым красота и даром не нужна. Я сделаю все для того, чтобы он там сгнил.
– Похоже на план, – Морган не смогла сдержать дрожи, но постаралась разрядить обстановку.
Еще некоторое время взгляд Куина оставался жестким, но затем его губы дернулись в почти настоящей улыбке.
– Так оно и есть.
Морган поглядела на чашку, которую сжимала обеими руками, и отсутствующе заметила, что кофе совсем остыл. Затем она снова подняла глаза на Куина.
– Понятный план действий. Ты решил, что поймаешь Паслена, и переговорил по очереди со всеми: с Джаредом, с Максом и с Вульфом?
– Вульфа убедил Макс. Мы с Вульфом никогда не ладили. Проблемы взаимопонимания, видишь ли, – задумчиво пояснил Куин.
– Да, он не любит воров, – сухо напомнила Морган.
– И это тоже. А еще у него закостенелые взгляды на людей, которые временами не соблюдали букву закона. Я так же думал о Максе, но он меня удивил.
– Ты очень опасный человек, – сказала Морган. – У тебя сверхъестественные способности говорить возмутительные вещи так, что они кажутся совершенно разумными.
– Небольшой врожденный дар и масса практики, – важно согласился он.
– Угу, и это не единственный твой талант.
– Как я понимаю, пришло время защиты опровергнуть ранее прозвучавшие утверждения?
– Даже не надейся ускользнуть отсюда без объяснений.
Голос Морган казался спокойным, но она была по-настоящему расстроена, и оба это понимали. Куин намеренно использовал ее чувства, чтобы отвлечь внимание, и Морган не была уверенна, что сможет его за это простить.
Однако, прежде чем он успел начать, хозяйка прозаично сказала:
– Но выслушать тебя я хочу с ясной головой. Мне срочно требуется горячий душ, чтобы избавиться от последствий хлороформа. Который сейчас час?
– Около половины второго.
Морган удержала его пристальный взгляд.
– Так как с самого начала предполагалось, что ты проведешь бессонную ночь, и у меня сна ни в одном глазу, думаю, самое время выяснить отношения. Согласен?
Если Куин и колебался, но недолго.
– Согласен. Пока ты принимаешь душ, пойду сварю свежий кофе.
Поставив ее чашку на журнальный стол, он поднялся на ноги.
– Как лодыжка?
– Узнаю, когда встану.
Куин помог ей подняться и крепко поддерживал под руку, пока не убедился, что поврежденная лодыжка выдержит вес Морган. Потом он ее отпустил, но оставался настороже.
Морган похромала в сторону спальной и с облегчением обнаружила, что боль не так сильна, как раньше.
– Буду через несколько минут, – бросила она через плечо.
– Я никуда не уйду, – ответил Куин.
На этот раз Морган не сомневалась, что он говорит правду.
_________________________
[9] – кроссовки фирмы Reebok
_________________