Нюрочек:
22.11.11 10:47
» Глава 3
Наш ответный подарок в виде главы
***
Глава 3
Перевод - Мел Эванс, редактирование - Нюрочек, codeburger
За примечания благодарность Мел Эванс и codeburger.
Алёна, еще раз спасибо за работу и с дебютом!
***
Из множества достоинств Энтони особенно Дафну восхищали его практичность и здравый смысл. Два года назад, решив начать раскопки в своем поместье, герцог приказал построить рядом с местом раскопок специальный домик – антику. Найденные артефакты хранились бы там до тех пор, пока их полностью не восстановят и не подготовят к отправке в Лондон.
Антика делилась на три просторные комнаты. В одной находились все древности, что дожидались внимания Дафны. В другой размещались уже отреставрированные предметы. Третья комната использовалась в качестве мастерской, и ее Энтони тщательно продумал. Дневной свет проникал сквозь многочисленные окна. Летом каменные стены и пол сохраняли внутри прохладу, что очень нравилось мистеру Беннингтону, но совершенно не волновало Дафну. Англия летом показалась ей приятной и совсем не жаркой, и уж точно намного более комфортным местом для пребывания в августе, чем пустыни Марокко.
В антике установили насос и водоотвод, на нескольких громоздких дубовых столах лежали реставрируемые ценности. Среди них был и мозаичный пол, к восстановлению которого Дафна только что приступила.
Поглощенная работой, она не замечала появившуюся в дверях леди Хэммонд, пока та не кашлянула.
– Надеюсь, я не помешаю ничему, что имело бы жизненно важное значение для истории, – улыбаясь, сказала виконтесса. – Утром брат снова показывал мне раскопки, и нас неожиданно прервали. Похоже, рабочие обнаружили исключительно ценную статую.
– Правда? Какую именно?
Леди Хэммонд небрежно махнула рукой:
– Понятия не имею. Энтони отвлекся на эту новую находку, и я поняла, что мне представилась великолепная возможность ускользнуть.
Дафна была озадачена:
– Ускользнуть?
– Именно! Признаться, мне становится тоскливо до слез, когда Энтони заводит речь об истории и римских древностях. Вчера он невозможно долго показывал мне глиняные горшки и бронзовые топоры, и было совсем непросто сдержаться и не зевнуть. Сегодняшний осмотр каменных стен, разбитой черепицы и всякого мусора высотой в шесть метров оказался мне не по силам. Пришлось сбежать. Вы, вне сомнения, похожи на Энтони, и считаете все это увлекательным. Но, боюсь, я не столь умна и не могу предаться целиком скучному обсуждению разбитой амфоры для вина.
Дафна поразилась, как кто-то может назвать подобную беседу скучной. В мечтах она каждый день увлеченно обсуждала сии вопросы с Энтони, вот только разговоры эти, конечно же, никогда не происходили наяву, ведь обычно она теряла дар речи в его присутствии.
– И так, – продолжила леди Хэммонд, нарушив течение ее мыслей, – я оставила брата и направилась сюда. Заметив вас через открытую дверь, я подумала, что могла бы остановиться ненадолго и поболтать. Если только вы не против?
Дафна помедлила. Ей по-прежнему было невероятно неловко из-за тех набросков, что виконтесса нашла накануне. Никто не любит, когда его самые сокровенные тайны становятся известны, тем более, когда они становятся известны незнакомому человеку.
Будто прочтя ее мысли, леди Хэммонд заметила:
– Должна предупредить, когда дело касается секретов, я невероятно скучна. Я их храню.
Они посмотрели друг на друга, и словно искра понимания проскользнула между ними.
– Качество, достойное восхищения, – сказала Дафна. – Ваши друзья должны ценить его.
– Пожалуй, некоторые из них. Вот только у моих менее тактичных друзей это мое свойство вызывает лишь досаду.
Дафна не сдержала смеха. Ей нравилось неподдельное дружелюбие сестры Энтони. Кивнув, она пригласила виконтессу в антику:
– Буду рада вашему обществу.
– Спасибо, – леди Хэммонд вошла в комнату и подошла к столу. Она посмотрела на грязную, выложенную мозаикой плиту известняка. – Что вы делаете?
– Восстанавливаю мозаику. Смотрите.
Дафна натянула пару толстых кожаных перчаток, извлекла из-под стола стеклянную бутылку с окисленной водой Тенара (1), вытащила пробку и медленно, но щедро полила покрытую мозаикой поверхность. Когда налипшая грязь начала смываться, проявился образ обнаженной женщины, лежащей в лодке в форме раковины.
– Ах, ну разве она не прекрасна! – рассматривая изображение, воскликнула виконтесса. – Вы знаете, кто это?
– Венера, – тут же ответила Дафна. – Римская богиня любви. Этот кусок мозаики находился перед дверью в покои хозяина и хозяйки дома. Не сомневаюсь, что, хоть их брак и был устроен по расчету, они любили друг друга. Об этом говорит и мозаика, и то, что они спали вместе, и другие предметы, которые мы здесь нашли. – Рассматривая изображение, она на мгновение замолчала, а затем добавила: – Хотелось бы думать, что они были так же счастливы, как мои мама и папа.
– Значит, у ваших родителей был союз по любви?
– Да, силе их любви и дружбы можно только позавидовать. Я была ребенком, когда умерла мама, но даже тогда чувствовала, сколь трепетно и нежно они друг к другу относятся.
– Мисс Уэйд, вы считаете, любовь важна в браке?
Дафна посмотрела на виконтессу. Ее изумил вопрос, ответ на который, казалось, был столь очевиден.
– Ну конечно. Разве не все так считают?
– Нет, дорогая, – ответила леди Хэммонд с непонятной Дафне насмешкой в голосе. – Далеко не все. На днях я слышала, что любовь и брак никак не связаны, что они и вовсе не должны иметь между собой ничего общего. Что вы думаете об этом?
– Должно быть, высказавший это суждение человек прискорбно циничен.
Дафна взяла небольшую щетинистую кисть и, нагнувшись, смочила ее в ведре воды под столом.
– Какие еще могут быть причины для брака? – спросила она, проводя кистью по мозаике, чтобы снять остатки грязи, въевшейся в щелки между кусочками.
– Дети – отличная причина.
– Неужели? – Дафна на мгновение замолчала. Она не могла удержаться от притворно изумленного взгляда поверх очков. – Я и не думала, что необходимы клятвы и церемонии, чтобы начали появляться дети.
Виола подавила легкий смешок.
– Какое безнравственное замечание, мисс Уэйд. Скажи вы такое в свете, все бы подумали, что вы совершенно возмутительны.
– Возможно, и безнравственное, но при этом вполне разумное. Если главное – дети, то любовь между родителями лишь обеспечит их во множестве.
К удивлению Дафны улыбка виконтессы увяла, а лицо ее омрачилось почти тоскливым выражением.
– Наверное, так и будет, – согласилась она, а затем качнула головой. – Но давайте продолжим наш разговор о браке. Помимо детей, есть и иные практические соображения, так ведь? Семейные связи. Преумножение богатства. Улучшение положения и влияния в обществе. Для многих эти причины более важны при заключении брачного союза, чем любовь.
– К чему все эти соображения, если нет счастья? Полагаю, женитьба без любви ведет к жизни, полной страдания.
Виола со свистом втянула в себя воздух, чем аж напугала Дафну. Девушка подняла глаза:
– Леди Хэммонд, вам нездоровится?
– Нет, нет, – успокаивающе подняла руку виконтесса. – Я совершенно здорова. Вот только любовь и сама может причинить немало страданий, мисс Уэйд.
Дафна помедлила. Сжав крепче кисть, она посмотрела Виоле в глаза.
– Да, – признала она. – Полагаю, бывает и так, если любовь не находит ответа. Вот только счастье испытать это чувство стоит боли.
– Так ли это? – скривив губы в насмешливой полуулыбке, пробормотала виконтесса. Ее взгляд переместился за спину Дафны, будто она рассматривала что-то вдалеке. – Сомневаюсь.
– Я тоже, – согласилась Дафна. Внезапно ей стало жаль Виолу. – Но прозвучало это весьма величественно и поэтично.
Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
– Уже при знакомстве я сразу поняла, что вы мне понравитесь, – продолжая смеяться, воскликнула Виола. – Мы должны стать подругами.
Дафна, обрадованная и тронутая предложением, улыбнулась.
– Я была бы рада, леди Хэммонд. Из-за постоянных переездов мне не довелось завести друзей.
– Вам следует называть меня Виола, а я в свою очередь буду звать вас Дафной. Цветочные имена, вы заметили? У нас уже есть что-то общее!
– Но не любовь к глиняным горшкам.
– Нет! Здесь вы больше схожи с Энтони, хотя мне никогда не понять, что такого интересного вы находите в керамических черепках.
– Ну, именно керамика в полной мере раскрывает историю…
– Хватит! – Виола остановила ее взмахом руки. – Я все это уже слышала. Я ведь только что сбежала от подобной лекции, не забыли?
– Точно. Хорошо, тогда я не стану втягивать вас в обсуждение шомронской утвари (2), краснофигурной посуды (3) и светлой керамики династии Омейядов (4).
– Отлично, ибо я с гораздо большим удовольствием послушала бы о вас. Сэр Эдвард упоминал, что родились вы на острове Крит.
Дафна была польщена, ведь она не часто вызывала у кого-либо интерес.
– Это правда. Папа занимался раскопками Кносского дворца (5). Я мало помню о самих раскопках, лишь то, как там было жарко и сухо. Тамошнее пекло не забыть. А мама часто рассказывала мне о лугах и рощах Англии. Для меня это звучало словно сказка.
– Ваши родители – англичане?
– О да. Они встретились, когда папа приехал в Англию – чтобы рассказать о своих находках во дворце и пройти посвящение в рыцари Ордена Бани (6). После стремительного ухаживания родители тайно сбежали и вместе вернулись на Крит.
– А остальная семья?
– Я… – Дафна чуть замешкалась. – Мой отец был сиротой.
– А родные со стороны вашей матушки?
Дафна замерла. Кисточка в ее руке с такой силой оказалась прижата к мозаике, что щетинки кругом легли на поверхность. Вопрос о семье матери воскресил в памяти тот ужасный день в Танжере (7) и письмо, которое она получила от лондонского поверенного через два месяца после смерти отца.
Благодарю Вас за Ваш запрос лорду Дюранду касаемо некой леди Уэйд, которая, по Вашему заявлению, являлась женою сэра Генри Уэйда и в девичестве мисс Джейн Дюранд, дочерью его светлости. Ваше утверждение ложно по причине того, что достопочтенная мисс Уэйд оставалась незамужней до самой своей смерти в 1805 году в возрасте двадцати лет. Случилось это в поместье ее отца в графстве Дарем. Решительно невозможно, чтобы она приходилась вам матерью. Лорд Дюранд сожалеет, что не может посодействовать Вам в этом вопросе. Любые дальнейшие попытки получить финансовую помощь или заручиться поддержкой его светлости заведомо ни к чему не приведут.
Воспоминание о письме возродило весь пережитый ею тогда ужас и тот болезненный узел страха, что появился в желудке, стоило Дафне осознать, что она одна-одинешенька, деньги подходят к концу, и нет никого, кто бы ей помог, и ничего, что можно было бы продать. Ничего, кроме оплаченной дороги в Англию.
Дафна постаралась выбросить из головы все мысли о том далеком дне в Танжере. Она не хотела обсуждать семью матери или свой стыд от того, что родные не признают ее и даже знаться с ней не желают.
– Мама никогда не говорила о своей семье.
– Но ведь она должна была рассказать хоть что-нибудь.
Не устояв пред таким напором, Дафна призналась:
– Я знаю, что мой дедушка был бароном, но ничего больше. Мама умерла, когда мне было восемь, а с отцом мы никогда не говорили об этом.
– Барон! Известно ли вам, по крайней мере, его имя или где он живет?
– Нет, – соврала Дафна.
– Но это возмутительно! Что за отец мог оставить дочь без семьи, средств или покровительства после своей смерти, и даже не назвать ей имена родных?
– Папа не был таким равнодушным, каким вы пытаетесь его представить! – считая нужным защитить отца, воскликнула Дафна. – В расцвете сил, он и подумать даже не мог, что так неожиданно умрет. Папа был самым любящим отцом на свете. И говоря иначе, вы меня оскорбляете.
Наступила тишина. Минуту спустя Виола сказала:
– Вы правы, мисс Уэйд, отчитывая меня. Мне очень стыдно. Единственным оправданием мне служит то, что я не могу сохранять спокойствие, видя, что юная леди осталась совсем без защиты и ей приходится трудиться. Но я не должна была лезть в ваши дела. Прошу принять мои извинения.
Виола, казалось, и правда раскаивалась.
– Разумеется, – смягчилась Дафна.
– После кончины вашей матушки вы продолжили жить на Крите?
– Нет, мы покинули остров несколько месяцев спустя. Папа не мог там оставаться. Слишком много воспоминаний. Когда мама умерла, он был убит горем.
– И он позволил горю завладеть им? – спросила Виола странно резким голосом. – Они были счастливы, но когда она умерла, ваш отец забросил обязанности, перестал замечать детей? Скорбь свела его с ума?
Дафна изумилась такому неожиданному и странному повороту разговора:
– Какие чудные вопросы! Конечно, он горевал, но не забывал и о своем долге. Не забывал про меня и не сходил с ума.
Будто очнувшись от глубокой задумчивости, Виола тряхнула головой.
– Признаться, я думала о другом человеке. Простите меня. Куда вы направились потом?
– В Палестину. Затем мы побывали на раскопках в Петре, Сирии, Месопотамии, Тунисе и Марокко. Большие раскопки обычно занимают много лет, но после смерти мамы отец не мог долго оставаться на одном месте.
– А как же выходы в свет и общество?
– Подобного в моей жизни было совсем немного. Иногда мы ужинали с друзьями отца в Риме, вот и все.
– А приемы и балы?
– Обходились без них, – улыбаясь, Дафна покачала головой. – Я даже не умею танцевать. Посреди пустыни на балы спрос не велик. Я больше привыкла к компании ослов и верблюдов, арабов и скучных старых антикваров.
– Ваша жизнь была невероятно увлекательна, Дафна, но все же вы упустили множество удовольствий.
– Возможно, но я наслаждалась каждым мигом. Я скучаю по отцу, но уверена, он бы обрадовался, что после его смерти я вернулась в Англию. Он хотел, чтобы я увидела эту страну. Вот почему папа согласился на предложение герцога приехать сюда.
– Вы уже побывали в Лондоне?
– Нет. Сначала я с караваном специй (8) отправилась из Марракеша в Танжер, потом на корабле в Портсмут, а оттуда прямиком сюда в Тремор-холл.
– С караваном специй! – Виола залилась смехом.
Дафна посмотрела на нее смущенно:
– Я сказала что-то забавное?
Все еще смеясь, виконтесса покачала головой.
– Забавное? О, Дафна, вы говорите о совершенно необыкновенных вещах столь спокойно, словно путешествие с караваном специй самое обычное дело.
– Но это действительно обычное дело, – смеясь вместе с виконтессой, ответила Дафна. – Хотя, вероятно, и не для Хэмпшира.
Смех Виолы потихоньку стих, и она посмотрела на Дафну задумчиво.
– Марокко, Палестина, Крит. Поневоле начинаешь думать, что Тремор-холл должен казаться вам совсем скучным – в сравнении со всеми этими местами.
– О нет! На мой взгляд, жизнь здесь невероятно удобна. Должна признаться, спать на перине намного приятнее, чем на парусиновой койке в каменной хижине или в шатре в пустыне.
– Боже! Полагаю, всякая женщина согласилась бы с вами. Так вам здесь нравится?
– Очень. Только я приехала в Англию, как у меня возникло странное чувство, будто я вернулась домой. Хотя я никогда не бывала здесь прежде. Тут все такое цветущее и зеленое, такое прекрасное после бесплодных пустынь, в которых я жила. Все именно так, как рассказывала мама. Я бы не хотела никуда отсюда уезжать.
– А что вы думаете о поместье?
– Боюсь, я немногое успела увидеть. Я все время так занята на раскопах, что мне не представилось случая изучить владения его светлости. Но время от времени я гуляю в садах. Поместье великолепно, хоть и пугает немного, когда впервые приезжаешь сюда.
– Верно, – согласилась Виола. – Прекрасно понимаю, о чем вы говорите. Ребенком я несколько лет провела в пансионе во Франции. Когда я вернулась домой, то была просто поражена, как подавляюще выглядит дом. Я успела забыть об этом. Вот только Энтони не дает мне ничего изменить. Семейная история и все такое.
– Я могу его понять.
– Не сомневаюсь, ведь вы точно также относитесь к глиняным горшкам, как и он. Уверена, будь это ваш дом, вы, подобно Энтони, отказались бы от малейших переделок.
У Дафны сперло дыхание. От небрежного замечания Виолы на нее нахлынула неожиданная волна тоски, и она попыталась тут же подавить это чувство. Это не ее дом. У нее нет дома.
– Одно бы я непременно изменила, – стараясь, чтобы ее голос звучал беспечно, ответила Дафна. – Сняла бы этих жутких горгулий с главной лестницы и выбросила.
– Они отвратительны. В детстве они вызывали у меня ночные кошмары. Возможно, когда Энтони женится, его герцогиня избавится от них, дабы оградить детей от страшных снов.
В сознание Дафны ворвался образ Энтони с женой и детьми. Она постаралась избавиться от этого образа и опустила голову, пряча выражение лица.
– Уверена, вы хотели бы выйти замуж, – врываясь в ее мысли, заметила Виола.
– Я… – Дафна глубоко вдохнула и наклонилась, чтобы снова намочить кисть. Выпрямившись, она сказала: – Я не думала об этом. – Не глядя на виконтессу, Дафна вернулась к своему занятию: – Вряд ли это когда-нибудь случится.
– Почему вы так говорите?
– О, я прекрасно осознаю, что невзрачна, да еще и засиделась в девицах в свои двадцать четыре года. И завести новые знакомства у меня вряд ли получится. К тому же, если я и выйду замуж, то только по любви глубокой, настоящей и вечной. Сами видите, – подняв глаза на сестру Энтони, добавила она с легким смешком, – обстоятельства против меня.
Виола не ответила. Но, вернувшись к работе, Дафна чувствовала на себе взгляд новой подруги. Нескоро та нарушила молчание.
– Как досадно, что вы до сих пор не видели Лондон.
Удивленная сменой темы, Дафна подняла голову:
– Мне бы хотелось когда-нибудь там побывать. Вы с мужем живете в городе?
– Зависит от времени года, – ответила Виола. – Я провожу осень и зиму в Эндерби, это наше поместье в Чизвике, совсем недалеко от Лондона, а Хэммонд в это время находится в Хэммонд-парке в Нортумберленде. Весной, на время сезона, мы снимаем дом в городе. Летом я еду в Брайтон, а Хэммонд возвращается в Нортумберленд. Такой порядок нас вполне устраивает. Мы вынуждены проводить вместе всего лишь несколько месяцев в году, чего вполне достаточно для соблюдения приличий.
Дафна была потрясена до глубины души, но не показала этого. В ней вспыхнуло сочувствие к новой подруге.
– Ясно, – прошептала она.
– Благодаря мне зимой в Эндерби жизнь бьет ключом, – продолжила Виола с напускной веселостью в голосе. – Я устраиваю бесконечные приемы и окружаю себя компанией, ибо не люблю быть одна…. – она оборвала себя на полуслове и издала приглушенный смешок. – Нет, вы только послушайте меня! Какая потрясающая жалость к себе. Мне стыдно. Единственное, что меня извиняет, – вы замечательно умеете слушать.
– Нет ничего постыдного в том, чтобы чувствовать себя одиноким, – мягко заметила Дафна. – Уж я-то знаю. Большую часть своей жизни я провела в пустынях, в самом их сердце. Там было не встретить ни одной англичанки. На зиму мы с папой переезжали в Риме, и, пока он общался с другими учеными и антикварами, я блуждала по музеям и библиотекам и читала все, что только могла найти об Англии. История, политика, общество, обычаи. Я бы с удовольствием как-нибудь побывала в Лондоне.
– О, Дафна, как бы я хотела показать вам город! Он удивительный. Я была бы так рада, если бы вы смогли поехать со мной в Эндерби. Вы будете мне отличной компанией, да и Чизвик всего в часе езды от Лондона. А если останетесь на сезон, мы вместе отправимся в город и я смогу представить вас свету. Возможно, мы бы нашли семью вашей матери.
– Это исключено, – ответила Дафна. Ведь Энтони оставался здесь, и ей сложно было даже представить, что она покинет Тремор-холл на достаточное для поездки время. – У меня слишком много работы.
– Музей открывается в марте. Ведь можно приехать после этого?
– Нет, я буду нужна на раскопках даже после открытия музея. Вероятнее всего они будут вестись еще по крайней мере пять лет.
– Понимаю. Но это так досадно. – Тут Виола недовольно воскликнула: – О, дорогая, я должна возвращаться. Если брат заметит, что я так спешно сбежала от него, он решительно во мне разочаруется. Энтони все время пытается склонить меня к каким-нибудь умственным занятиям.
Виола направилась к двери, но на пороге обернулась и еще раз посмотрела на Дафну:
– К слову сказать, красота еще ничего не значит.
Дафна проводила взглядом новообретенную подругу и улыбнулась чуть уныло.
– Красивые женщины всегда так говорят, – прошептала она в пустоту.
Примечания:
1) Окисленная вода Тенара – так в XIX в. называлась перекись водорода (в честь французского химика Луи Жако Тенара, открывшего ее в 1818 году).
2) Шомронская утварь – найденная при раскопках города Шомрон, основанного в качестве Израильского царства в 880 г. до н.э. Город завоевывали ассирийцы, разрушил Александр Македонский, укреплял Ирод, поэтому найденная там керамика поражает разнообразием.
3) Краснофигурная посуда – исполненная в древнегреческой технике краснофигурной вазописи: фон — чёрный, фигуры — красные.
4) Cветлая керамика династии Омейядов – исполненная в иранской технике подглазурной росписи: красная роспись под белой глазурью.
5) Кносс - древний город на острове Крит, расположен около столицы острова города Ираклион. Главный город острова во времена минойской цивилизации (в греческой мифологии связывается с именем легендарного критского царя Миноса). По легенде в его окрестностях находился лабиринт Дедала, где был заключён Минотавр.
6) Почтеннейший орден Бани (англ. The Most Honourable Order of the Bath) — британский рыцарский орден, основанный Георгом I 18 мая 1725. Имя происходит от древнего обряда, когда претендентов подвергали ночному бодрствованию с постом, молитвой и купанием накануне получения рыцарства (церемония прекратилась в 1815).
7) Танжер – крупный портовый город на северном побережье Марокко.
8) Имеются в виду караваны, двигающиеся по дороге специй — сухопутной части одного из древнейших торговых маршрутов на земле, связывавшего Индию, Острова Пряностей и Восточную Африку со странами Средиземноморья.
Астрочка:
22.11.11 10:53
Нюрочек писал(а):
Наш ответный подарок в виде главы
Шикарное "алаверды"
Мел Эванс, codeburger, Нюрочек, огромное спасибо за главу!
Убежала читать
очаровашка:
22.11.11 12:37
Мел Эванс, codeburger, Нюрочек, спасибо за великолепный перевод!!!!!!!!!!
marus:
22.11.11 14:05
Мел Эванс, codeburger, Нюрочек,
большое спасибо за главку. Признаться заждалась
Зарегистрируйтесь для получения дополнительных возможностей на сайте и форуме
Полная версия ·
Регистрация
· Вход
· Пользователи
· VIP
· Новости
· Карта сайта
· Контакты
· Настроить это меню
Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение
Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение