Нора Робертс "Слезы Луны"

Renka: 26.08.13 23:07

...

serena-tessa: 27.08.13 11:11

...

irusha: 28.08.13 13:49

...

Tricia: 31.08.13 18:15

...

Anastar: 04.09.13 15:22

 » Глава 12, часть 1

Чудеса да и только, подумалось Бренне. Шон — сто лет знакомый и всю жизнь обожаемый — стоит перед ней. И он, сколь это ни смешно, до сих пор ей нужен.
Как странно: арфы играют и свечи горят, а она не знает, куда себя деть.
Когда его пальцы легли ей на плечи, а потом осторожно скользнули вниз, сплетаясь с ее ладонями, Бренна подняла голову.
— Если я засмеюсь, — предупредила она, — не принимай на свой счет. Просто все это так забавно.
— Ладно.
Поскольку Шон неподвижно стоял и смотрел на нее, по-видимому, чего-то ожидая, Бренна встала на цыпочки и прижалась губами к его рту. Нет, она не хотела ускорять события и давно успела понять — Шон ей этого ни за что не позволит. Однако теперь, сделав первый шаг, Бренна хотела большего — всего и побыстрее. Она играла с его пальцами и одновременно покусывала нижнюю губу Шона.
— Я так сильно тебя хочу, что ничего не могу с собой поделать.
— А зачем нужно что-то делать?
Торопиться он не собирался, нет, но его так и подмывало наддать. Шон чувствовал трепет ее обворожительного маленького тела и горячечное тепло ее губ. И все же он тянул, стараясь продлить это безумие.
— Иди сюда. — Он приподнял ее бедра, позволив ногам, как когда-то, обвить его талию. — Поцелуй меня еще разок. Мне нравится.
Она рассмеялась, и беспокойство как рукой сняло.
— В самом деле? Э-э, помнится в первый раз, когда я тебя… — Бренна сделала вид что собирается его поцеловать, а потом, дразня, отодвинулась и еще раз повторила свою уловку. — У тебя был такой вид, словно я огрела тебя молотком по голове.
— Я же не ожидал, к тому же ты все мозги мне задурила. — Он легонько, но чувственно сжал ей ягодицы. — Спорим, что еще раз тебе это не удастся.
— О, так это пари? — Ее веселые глаза вызывающе сверкнули, а пальчики вцепились Шону в волосы. — Считай, ты уже проиграл.
И, коль уж он не противился, Бренна с энтузиазмом взялась за дело. У Шона чуть глаза из орбит не повыскакивали — с такой силой она впилась в его рот. Иногда в поражении нет ничего постыдного. Он ощутил привкус вина, теплый и насыщенный. Смешиваясь с ароматом Бренны, он проникал в тело Шона, — соблазнительное и дурманящее сочетание.
Звуки арф, горящие свечи, импульсивно прижимающаяся к нему женщина. Страсть и романтика, проникающие в тело сквозь кожу. Соблазн. Возбуждение. И невероятное, острое наслаждение.
Она чувствовала, как пальцы Шона впиваются в ее бедра, слышала его тяжелое, словно загнанное, дыхание. И когда он метнулся к кровати, Бренну охватил настоящий триумф.
Теперь он в ее руках. На ее условиях. Раз-два – и в дамки. И жуткого, тянущего чувства в душе и теле как не бывало. Бренна коротко хохотнула, когда Шон повалил ее на кровать и накрыл своим телом, вдавливая в матрас. Они оба сгорали от нетерпения.
— Ладно, ты выиграла.
Ее глаза заблестели еще ярче, когда он закинул ей руки за голову и сжал запястья.
— Но теперь мой ход. Помнится, когда я впервые тебя поцеловал, ты зажмурилась от удовольствия. — Он нежно куснул ее за подбородок. — И вся дрожала.
Бренна изогнулась, намеренно прижимаясь к его телу.
— Спорим, еще раз тебе это не удастся.
Теперь, когда Шон дошел до точки, до крайнего возбуждения, он медлить не станет. Точно не станет. И все же Бренна сдерживалась. Она дрожала, чувствуя, как его губы мучительно нежно прикасаются к ее губам. Ее руки словно одеревенели, а в голову не приходило ни единой умной мысли. Напряжение, достигнув наивысшей точки, переходило в мучительную боль.
Луна, едва возникнув на небосводе, заглянула в комнату и подмешала серебра в золотистое пламя свечей.
Он обхватил ладонями ее груди, нежно лаская пальцами мягкую плоть сквозь ткань рубашки, и потянулся к пуговицам. Под рубашкой обнаружилась мужская белая майка. Шон завороженно уставился на грудь Бренны — маленькие бугорки, полускрытые простым белым хлопком, казались восхитительными и на вид, и на ощупь.
— Мне всегда нравились твои руки… А теперь они нравятся мне еще больше. — Бренна прикрыла глаза, наслаждаясь ощущениями, вызванными остротой момента, и тут же распахнула их, когда Шон склонился и обхватил губами сквозь ткань ее сосок. — О, Господи Иисусе!
Если бы Шон не был так занят ее грудью, он бы точно рассмеялся. Но он не мог оторваться, не мог вздохнуть, и от этого слегка кружилась голова. Почему же он не ведал этого прежде? Этого вкуса, этой мягкости, этих форм? Сколько же всего он еще упустил?
Она уже стаскивала его свитер, когда он оторвал ее от себя. Судорожно переводя дыхание, они молча смотрели друг на друга. Пораженные одинаково сильно, они почти одновременно кивнули.
— Слишком поздно, — только и сказал Шон, а потом сорвал с Бренны через голову рубашку.
— Слава тебе, Господи!
И они накинулись друг на друга.
Может статься, его руки действовали куда проворнее, чем прежде, и чуточку грубее. А губы, похоже, стали горячее и нетерпеливее. Но всегдашней основательности он не терял. Шон хотел испробовать ее целиком, запомнить навсегда вкус ее кожи, то чувствительное местечко прямо у нее под грудью, мягкий изгиб ее талии — все это на ощупь было словно шелк.
В сплетении ее рук, в напряжении мускулов ощущалась не женская сила, и это странным образом возбуждало Шона. А еще ему нравилось покорять эту силу, чувствовать содрогания прижатого к нему женского тела, когда он ласкал очередное чувствительное местечко.
В воздухе, пропитанном ароматами расплавленного воска и горящего торфа, слышалось пение флейт и звуки волынок — живая, волшебная мелодия. Лунный свет заливал комнату жемчужным сиянием.
Судорожно дыша, Бренна уткнулась ему лицом в шею.
— Шон, господи! Ну давай же!
— Нет… еще нет… не сейчас, — речитативом повторял он. Ему хотелось, чтобы эти маленькие крепкие руки гладили его вечно. Хотелось познавать и узнавать ее тело. Разве теперь, когда он стащил с нее дырявые штаны, эти восхитительные ноги не заслуживают его внимания? Стоит также подольше задержаться на этой изумительной спине.
— Еще немного, и я кончу! — Бренна в отчаянии вцепилась зубами в его тело. — Я вот-вот умру.
— Сейчас, сейчас.
Шон снова принялся терзать ее рот, а его ладонь скользнула у нее между ног и пробралась в пылающую желанием пещерку.
Мощная волна наслаждения стремительно накрыла ее содрогающееся тело. Бренна не могла сдержать потрясения и облегчения. Шон губами поймал и заглушил ее крик, хотя сам сгорал от нетерпения.
А потом она стала мягкой, податливой, словно воск, что стекал с зажженных им свечей, и Шон смог от души насладиться вкусом ее губ, ее кожи, ее сосков.
— Доверься мне… хоть ненадолго.
Он снова терзал ее тело, медленно и неспешно, то лаская, то наблюдая, как Бренна еще раз соскальзывает в сладкую пропасть. «Как он это выдерживает?» — удивилась она. В дрожащем свете свечей Бренна заметила, как его кожа блестит от пота, впрочем, как и у нее, сердце бешено колотится в груди, а сам он готов вот-вот взорваться.
И вновь она изогнулась, прижимаясь к мужскому телу, вновь обвила его ногами за поясницу. И глаза их встретились.
— Пора, — пробормотал Шон и осторожно вошел в нее, такой гладкий и бархатистый, и такой до боли знакомый.
Бренна судорожно вздохнула. Они сомкнули ладони, сплели пальцы. Они смотрели друг другу в глаза. И двигались.
Легко и непринужденно, словно танцуя забытый танец. То поднимаясь к небесам, то падая в пропасть, даря наслаждение и наслаждаясь. А потом, будто подчиняясь неведомому ритму, пустились в пляс. Его глаза потемнели, и по мере того, как Шон терял контроль над собой, их невероятная голубизна превращалась в густую синь. Своим телом она прижималась к нему все теснее, ее полузакрытые веки трепетали, из горла вырывались хриплые стоны, а Шон все держался, все оттягивал развязку. А потом уткнулся Бренне лицом в волосы и отпустил себя на волю.
Ей хотелось продлить это мгновение еще на минуту. Или на час. А еще лучше на пару дней. Тогда, вообразила Бренна, она займется чем-нибудь еще или, по крайней мере, поразмыслит об этом. А сейчас ей казалось, что нет ничего на свете лучше, чем лежать вот так, раскинувшись, у Шона на кровати и позволять ему размазывать себя по матрасу.
Его тело казалось Бренне словно отлитым из золота. Она подумала, что если у нее достанет сил открыть глаза, она увидит, как оно светится в темноте.
Так и есть, она была права. Этому парню лучше и вовсе не думать.
— Не замерзла? — голос Шона звучал глухо и полусонно.
— С тобой я, похоже, не замерзла бы даже голышом на полярной льдине.
— Вот и хорошо. — Он завозился, устраиваясь поудобнее. — Давай еще немного полежим.
— Только не вздумай заснуть на мне.
Он заворчал и принюхался.
— Твои волосы так хорошо пахнут.
— Опилками?
— Чем-то таким. Довольно приятно. И с примесью лимона.
— Это, наверное, от шампуня. Я его у Пэтти свистнула.
Ее тело снова оживало, и Бренна обратила внимание на позу Шона, на сплетение его и ее ног. Она с возбужденным интересом ощутила вес мужского тела.
— А ты тяжелей, чем кажешься.
— Извини. — Шон подсунул под нее руку и откатился в сторону. — Так лучше?
— И раньше было неплохо.
Но сейчас, когда он об этом упомянул, Бренна поняла, что может положить ему руку на грудь и заглянуть в лицо. Чертовски красивое лицо. Такое лицо не портили даже самодовольно изогнутые губы.
— Должна тебе сказать, Шон, я тебя недооценивала.
Он открыл глаза. В них снова плескалась невообразимая голубизна.
— Ну, признаюсь, за эти годы я накопил некоторый опыт.
— Я не жалуюсь, но мою проблему ты не решил.
— В самом деле? — Он ухватил ее за локон и намотал его себе на палец. — И в чем же твоя проблема?
— Ну, сначала мне пришла мысль, чтобы мы занялись сексом.
— Припоминаю, ты говорила. — Он вынул палец, позволив локону свободно упасть, и занялся другой прядью. — И нужно признать, хорошая мысль.
— Но это не все. Я так же упоминала, что хочу заняться этим в надежде избавиться от влечения к тебе.
— И об этом я не забыл. У тебя, как ты говорила, все зудит. — Он легонько провел ногтями у нее по спине. — Я изо всех сил старался унять твой зуд.
— Старался, я не спорю. Но в том-то и беда.
Глядя на него, Бренна прочертила пальцем дорожку у него вдоль ключицы и выше, вдоль шеи. И смотрела, как трепещут его ресницы, пока не заметила синий проблеск между ними.
— Ну и в чем же теперь твоя беда, О’Тул?
— Понимаешь, мне кажется, это пока не сработало. Похоже, у меня опять все зудит. Так что нужно заняться сексом еще раз.
— Нужно так нужно. — Он уселся на постели, увлекая за собой Бренну. — Только сперва давай поедим и примем душ, а затем попробуем уладить твою проблему.
Она, хихикая, обняла его ладонями за щеки.
— Мы же по-прежнему друзья, верно?
— Конечно, друзья.
Он прижал к себе Бренну, намереваясь поцеловать ее нежно и ласково. Но не тут-то было — она затягивала, словно омут.
У Бренны в голове помутилось, когда Шон снова повалил ее на кровать. Хватаясь за него, она только и успела спросить:
— А как насчет душа и еды?
— Позже.
Поели они еще нескоро, очень, очень нескоро. К тому времени оба проголодались как волки, а совместная трапеза — такой обыденный и привычный для них процесс — легко возродила прежнюю дружескую болтовню.
«Ты знаешь, что у Бетси Клуни все дети заболели ветрянкой?»
«А ты заметил, как Джек Бреннан стал глазеть на Терезу Фицжеральд, когда она рассталась с Колином Райли?»
За ужином Бренна поведала Шону, как ее сестра Пэтти закатила истерику по поводу цвета роз в свадебном букете. А потом они провозгласили тост за сделку с Маджи.
— Как думаешь, он пошлет кого-нибудь разведать обстановку и подготовить проект театра?
Бренна встала, чтобы впустить скребущегося в дверь Вельзевула.
— Ко мне от него еще никто не приходил, — ответил Шон, глядя, как его кот крутится около Бренны и трется об ее ноги.
— По идее, должен бы. — Бренна подумала, не наложить ли себе еще порцию, но потом решила, что не стоит потворствовать собственной жадности, иначе можно лопнуть. Она с легким сожалением отодвинула тарелку.
— Не может же он все обустраивать тут, в Ардморе, сидя в своем нью-йоркском небоскребе.
— А ты откуда знаешь, что он сидит в небоскребе?
— Богатые, они любят небоскребы. — Она широко улыбнулась и развалилась на стуле. — Ты спроси у Дарси, устроит ее богатей без небоскреба? В любом случае, им захочется посмотреть, что мы и кто мы, прежде чем что-то решать насчет нас.
— Согласен. — Шон встал и принялся собирать со стола. — Мне понравился твой проект. Можно оформить его как следует. Пусть Эйдан на него посмотрит. Если ему тоже понравится, предложим его Маджи.
Бренна на мгновение потеряла дар речи.
— Ты это сделаешь?
Шон пустил горячую воду, налил в раковину жидкость для мытья посуды и оглянулся через плечо.
— А почему нет?
— Это очень важно. Даже если Маджи не примет его всерьез и отвергнет, для меня это имеет большое значение. Я не архитектор и не инженер… куда уж мне, — вслух рассуждала Бренна, поднимаясь из-за стола. — Но мне всегда хотелось поучаствовать в проектировании или строительстве какого-нибудь здания, так сказать, с нуля.
— Ты видишь его образ, — предположил Шон. — Сначала представляешь пустое поле или участок, а затем в твоем воображении возникает готовое здание.
— Точно. А как ты узнал?
— Я почти так же сочиняю песни.
Задумчиво нахмурив брови, Бренна уставилась Шону в спину. Прежде ей и в голову не приходило, что у них есть в этом отношении что-то общее.
— Наверное, ты прав. Нарисую-ка я все для тебя получше. Не знаю, оценит ли это Маджи, но спасибо, что предложил.
Она помогла Шону прибраться и, поскольку была уже полночь, заторопилась домой.
Он проводил ее только до двери. Шон очень боялся передумать, схватить Бренну, повалить себе на плечо и снова поволочь в кровать.

...

Suoni: 04.09.13 16:00

...

Мел Эванс: 04.09.13 16:11

...

Giacint: 04.09.13 18:05

basilevs, Anastar, спасибо за чудную главку))
Алина, иллюстрация фантастично-шикарная!! Спасибо тебе за красоту!

...

rodema: 05.09.13 13:33

...

Королева: 05.09.13 19:07

...

Малина Вареньевна: 06.09.13 09:06

...

Anastar: 08.09.13 13:41

...

Anastar: 08.09.13 14:26

...

Anastar: 22.09.13 01:30

 » Глава 12, часть 2 (окончание)

Домой Бренна пришла в половине первого ночи. Вернее дотащилась — на большее не осталось сил. Кто бы мог подумать, что отношения с мужчиной настолько выматывают?
Она погасила свет — очевидно, мать оставила лампу зажженной для нее. Бренна даже в темноте знала каждую ступеньку на лестнице и каждую скрипящую половицу. Так что наверх и к себе в комнату она добралась без лишнего шума.
Ничего не ведая о материнских тревогах, Бренна даже не подозревала, что ее родные знают о ее приходе, несмотря на все предосторожности.
Едва забравшись в кровать, она глубоко вздохнула, смежила веки и мгновенно уснула.
И пригрезился ей серебряный дворец, стоящий у подножия зеленого холма. Вокруг него росли цветы и величественные деревья, которые в золотистом свете казались сошедшими с какой-нибудь картины. Меж ними лентой тянулась река, а вода в ней сверкала настолько ослепительно, что было больно глазам.
Над рекой аркой возвышался беломраморный мост. Бренна шла по нему и слышала звук своих шагов, шум воды в реке, а сердце ее замирало, только не от страха — от волнения.
Деревья всюду, куда ни кинь взгляд, клонились под тяжестью золотых яблок и серебряных груш. Бренна едва не поддалась искушению сорвать один из этих фруктов, вгрызться в сочную мякоть и узнать, каков он на вкус. Но даже во сне она не забывала: если ты оказался в волшебном мире, ничего не ешь и пей лишь воду, иначе останешься тут на веки вечные.
Поэтому драгоценных плодов она не трогала, а лишь смотрела на них.
Между деревьями бежала тропинка, вымощенная камнями красными, словно рубины, и вела эта тропинка от белого моста до серебряного входа во дворец.
Едва Бренна приблизилась к двери, она распахнулась перед ней, а изнутри послышались звуки волынок и флейт.
Бренна переступила порог — уши ее ласкала музыка, а ноздри услаждал чудесный аромат — и увидела закрепленные вдоль стен факелы. Они были высотой в человеческий рост, а пламя от них поднималось к самому потолку.
Бренна пошла по широкому, заполненному цветами проходу. Повсюду стояли мягкие кресла с изогнутыми подлокотниками. Все они были разного цвета и напоминали драгоценные камни. Но обитателей дворца Бренна нигде не видела.
Следуя за чудесной мелодией, она поднялась по лестнице, а перила у этой лестницы были гладкие, как шелк, и блестели, словно длинный, тонкий сапфир.
До Бренны по-прежнему доносились лишь звуки музыки. Она не слышала ничьих шагов, кроме собственных.
Когда она дошла до последней ступеньки, то увидела перед собой еще один длинный проход, шириной примерно в два человеческих роста. Бренна пошла по нему и заметила по левую руку от себя топазовую дверь, а по правую руку — изумрудную. Прямо перед ней была третья дверь, которая сияла белым жемчужным светом.
Оттуда и доносилась музыка.
Бренна распахнула жемчужную дверь и вошла.
Все стены открывшегося ей зала были увиты цветами. Огромные столы ломились под тяжестью разнообразных яств. А запахи сводили с ума.
На мозаичном полу драгоценные камни складывались в нерукотворные узоры.
Повсюду стояли стулья и мягкие диваны, на полу лежали мягкие подушки, но все они были никем не заняты. Все, кроме великолепного трона в противоположном конце зала. На нем, лениво развалившись, восседал мужчина в серебристом камзоле.
— Решительности тебе не занимать, — промолвил он. — Ты смелая. Ни разу не оглянулась. Шла вперед, хотя сама не ведала куда.
Он благосклонно улыбнулся и взмахнул рукой — в ней, как по волшебству, появилось золотое яблоко.
— Попробуй, — предложил мужчина.
— Попробовать-то я могу, да нет в запасе лишней сотни лет, чтобы расплатиться за угощение.
Он рассмеялся и щелкнул пальцами — яблоко исчезло.
— Я бы тебе и не позволил. Ты мне гораздо нужнее в другом мире.
Бренна с любопытством огляделась вокруг.
— Так ты один?
— Нет, не один. Но даже феям нужно спать. Я осветил тебе путь. У нас тоже ночь, как и в твоем мире. Мне нужно поговорить с тобой и желательно наедине.
— Ну так говори, — беспомощно развела руками Бренна. — Вот она я.
— У меня есть к тебе вопрос, Мэри Бренна О’Тул.
— Постараюсь ответить на него, Кэррик, Повелитель фей.
Он еще раз ободряюще улыбнулся ей, однако глаза его смотрели пристально и серьезно.
— Ты бы приняла жемчужину от возлюбленного?
«Очень странный вопрос», — подумала Бренна. Но это же сон, в конце концов, а во сне случаются и куда более странные вещи.
— Приняла, если бы он дарил ее от чистого сердца.
Кэррик вздохнул и хлопнул ладонью по широкому подлокотнику своего трона. Серебряное кольцо у него на руке полыхнуло синим.
— Почему вы, смертные, вечно выдвигаете дополнительные условия?
— А почему вы, волшебники, никогда не довольствуетесь честным ответом?
Кэррик весело сверкнул глазами.
— Ну ты и нахалка. Тебе повезло, что я снисходителен к смертным.
— Мне известно об этом. — Бренна подошла ближе. — Я видела твою леди. Она тоскует по тебе. Не знаю, огорчит это тебя или порадует, но вдруг тебе интересно.
Он задумчиво оперся подбородком о кулак.
— Мне ведомы ее чувства, но теперь мой удел – ожидание. Наверное, любви без страданий не бывает?
— Мне нечего тебе ответить.
— Ответ тебе отчасти известен, — пробормотал он и выпрямился. — Ты сама — часть этого ответа. Скажи мне, что ты испытываешь к Шону Галлахеру?
Кэррик предупреждающе поднял руку. Он заметил, как вспыхнули щеки Бренны.
— Прежде, чем ответить, кое-что учти. Ты в моем мире, и я с легкостью могу заставить тебя говорить правду. Только правду. Мне бы не хотелось тебя принуждать, да и тебе, я думаю, тоже.
— Я не знаю, каковы мои чувства. Придется тебе довольствоваться этим ответом, иного у меня нет.
— А не пора ли тебе заглянуть в себя и понять? — Он снова вздохнул, на сей раз даже не пытаясь скрыть недовольство. — Но ты, я вижу, пока не готова к этому. Что же, спи дальше.
Он взмахнул рукой и остался в своем переливающемся всеми цветами радуги чертоге наедине со своими мыслями. А Бренна до рассвета проспала без сновидений в своей постели.
Спала она всего часа четыре, но встала отдохнувшей. Чаще всего, засидевшись допоздна, утром Бренна пребывала в плохом настроении и весь день грубила. Но на сей раз она так развеселилась, что отец уже несколько раз обращал внимание на ее хорошее расположение духа.
Бренна не сочла нужным делиться с ним своими мыслями, а просто работала и насвистывала, полагая, что всему причиной хороший, здоровый секс. Несмотря на близкие отношения с отцом и огромную любовь к нему, Бреенна сомневалась, что отцу захочется узнать, как она провела минувший вечер.
Она вспоминала сон, причем столь ясно и подробно, что даже забеспокоилась, а не ошиблась ли она где-нибудь в работе. Но, к счастью, особо портить было нечего.
— Ну, вот и все на сегодня, да, дорогая? — Мик выпрямился и потирая спину оглянулся на дочь. Она сидела на корточках и красила плинтус. Мик недовольно поджал губы, заметив, что Бренна медленно водит кисточкой все время по одному и тому же месту.
— Бренна?
— А?
— Тебе не кажется, что уже хватит красить эту поверхность?
— Что? Ой. — Она обмакнула кисть и провела ею по неокрашенной древесине. — Я, должно быть, задумалась.
— Пора заканчивать.
— Уже?
Покачав головой, Мик собрал кисти, валики и емкости для краски.
— Чем твоя мать тебя накормила, что ты весь день витаешь в облаках? И почему мне этого не досталось?
— День пролетел незаметно — вот и все.
Бренна встала и осмотрелась. Просто удивительно, как много они сегодня сделали. Похоже, она весь день работала на автопилоте.
— Мы здесь почти закончили.
— Завтра перейдем на следующий участок. Сегодня мы заслужили по большой порции жаркого, которое твоя мать обещала на ужин.
— Ты устал, папа. Я сама это соберу. — Этим жестом Бренна, по крайней мере, рассчитывала избавиться от чувства вины за свои последующие слова. — Знаешь, схожу-ка я в паб, повидаюсь с Дарси. Может, скажешь маме, что я перекусила бутербродом?
Он со страдальческим видом позволил ей забрать кисти.
— Ты собираешься меня бросить, а между тем тебе прекрасно известно, что твои мать и сестра мне все уши прожужжат со своими свадебными приготовлениями.
Бренна ухмыльнулась. Она и забыла, что у нее есть такой хороший повод не идти домой сразу после работы. И придумывать ничего не надо.
— Хочешь, пойдем в паб вместе?
— Ты же знаешь, я бы пошел, но твоя мать мне потом голову оторвет. Дай мне слово, что, когда настанет твоя очередь выходить замуж, ты не станешь выпытывать у меня, нравится мне больше шелк или кружево, а потом закатывать истерику, когда я выберу не то, что надо.
— Торжественно обещаю. — В подтверждение Бренна чмокнула отца в щеку.
— Надеюсь на тебя, девочка. — Он натянул пиджак. — А если дома будет уж совсем невмоготу, пойду к Галахерам.
— Угощать буду я.
Когда он ушел, Бренна потратила на уборку непозволительно много времени и сил. Так она старалась загладить свою вину, хотя, если честно, с Дарси она наверняка встретится. Какая разница, если при этом она повидает и Шона? Он ведь тоже работает в пабе, верно?
Рассуждая подобным, очень разумным образом, Бренна вошла в паб и тут же принялась разыскивать Дарси.
Поскольку та была занята — Дарси стояла у дальнего конца стойки и позволяла мистеру Райли флиртовать с собой, — Бренна уселась рядом и, наклонившись, клюнула старика в пергаментную щеку.
— Вот я вас и застукала! Строите глазки другим женщинам, а обещали смотреть только на меня.
— Ох, дорогуша, мужчине уж и посмотреть никуда нельзя! Жду не дождусь, когда ты придешь и сядешь ко мне на колени.
Он был настолько худ, что Бренна всерьез опасалась сломать ему кости, усевшись к нему на колени.
— О, у нас в роду все женщины ревнивые, дорогой мистер Райли. Отведу-ка я Дарси в сторонку и вправлю ей мозги за то, что тратит тут с вами попусту время.
Мистер Райли весело закудахтал, а Бренна побрела к столу, жестом пригласив Дарси следовать за собой.
— Умереть готова за бокал пива и миску горячей еды. Что там сегодня у Шона в меню?
Дарси сощурила светло-голубые глаза, изогнула темную бровь и уперлась кулаком в бок.
— Та-ак, значит, ты с ним все-таки переспала?
— Ты о чем?
Хотя Дарси говорила довольно тихо, Бренна принялась испуганно оглядываться по сторонам, опасаясь посторонних ушей.
— По-твоему, я, зная тебя как облупленную, не вижу с первого взгляда, что ты всю ночь кувыркалась в постели? По Шону ведь сразу не поймешь, он вечно о чем-то грезит. Но ты совсем другой коленкор.
— А что, даже если и так? — прошипела Бренна и уселась за стол. — Я и не скрывала своих намерений. Нетушки, — поспешила предупредить она, заметив блеск у Дарси в глазах. — Не буду я тебе ничего рассказывать.
— А кто говорит, что мне это интересно? — отнекивалась та, явно умирая от любопытства.
Она уселась рядом с Бренной и склонилась к ней поближе.
— Ну хоть чуточку.
— Нет, даже ни чуточки.
— Ну хоть что-нибудь. Мы же обещали не таиться друг от друга.
— Черт бы тебя побрал.
Что правда, то правда, и нарушить теперь традицию — значит поставить крест на доверительных отношениях.
— Прошлым вечером четыре раза.
— Четыре? — Дарси вытаращила глаза и посмотрела на дверь в кухню с таким видом, словно хотела взглядом пригвоздить своего брата к стене. — Ну, надо отдать ему должное, теперь я его зауважала. Не дивно, что у тебя вид, как у нализавшейся сметаны кошки.
— Я чувствую себя на седьмом небе. Это действительно так заметно?
— Ты бы видела! Ну ладно, у меня посетители. — Дарси нехотя встала. — Принесу тебе пива… и рекомендую припущенного цыпленка. Людям нравится.
— Согласна, но, по-моему, мне стоит зайти на кухню и убедиться в правильности его приготовления.
— Понимаю. Пиво заберешь по дороге. Посидишь со мной сегодня? Спорим, я тебя разговорю.
— Разговоришь, пожалуй. Будешь ходить кругами и не отвяжешься, пока не добьешься своего. Только мне сегодня домой пораньше надо — я не выспалась.
— Хвастунишка, — со смехом в голосе ответила Дарси и метнулась принимать заказ.
— Ну, как дела, Бренна? — поинтересовался Эйдан, стоило ей зайти за стойку.
— А почему ты спрашиваешь? Как я выгляжу?
Он глянул на Бренну, настороженный колкостью ее ответного вопроса.
— Э, по-моему, чудесно выглядишь.
— У меня все хорошо. — Мысленно проклиная себя, она нацедила себе в бокал пинту «Харпа». — Наверное, устала немного. Если ты не против, я сама отнесу свою посуду в кухню, когда засобираюсь домой.
— Никаких проблем. Ты же знаешь.
— А, Эйдан, тебе на этой неделе не нужны лишние рабочие руки?
— Могу предложить поработать вечером в пятницу и в субботу. Если, конечно, ты свободна.
— Свободна. Я приду.
Бренна незаметно, как ей казалось, проскользнула мимо Эйдана и толкнула дверь в кухню.
— Нет ли у вас тарелки горячей похлебки для голодающей женщины?
Шон стоял около наполненной горячей водой раковины и резко обернулся, услышав вопрос Бренны. Его взгляд просветлел, когда она поднесла к его губам свой бокал с пивом.
— Думаю, у меня найдется, чем тебя угостить. Я ждал, что ты меня сегодня вечером подстережешь.
— Я пришла проведать Дарси, — рассмеялась Бренна и, усевшись за стол, поставила бокал рядом. — И вообще, мне, может, и не очень-то хотелось тебя видеть.
Он выключил воду, снял с себя повязанное вместо передника полотенце и вытер руки.
— И как твой организм? Не барахлит?
— Ой, прекрасно. Спасибо, что спросил. Хотя кое-какие проблемки все же остались.
— Помощь нужна?
— Я была бы не прочь.
Он подошел к ее стулу и, перегнувшись через спинку, привел обсуждаемый организм в полнейшее расстройство путем легкого покусывания зубами уха Бренны.
— Пойдем ко мне сегодня вечером.
Бренна не могла сдержать дрожь. Этот голос, это предложение звучали для нее теперь, когда она не видела его лица, так возбуждающе.
— Не могу. Ты же знаешь, я не могу. Как я это родителям объясню?
— Понятия не имею, когда смогу выкроить еще один свободный вечер.
У Бренны в глазах помутилось, когда Шон принялся выделывать языком фортели у нее за ухом.
— А утром?
— Так уж выходит, что по утрам я в обозримом будущем свободен.
— Я приду при первой же возможности.
Он выпрямился, снял с нее кепку и пробежался рукой по волосам, отчего Бренне захотелось потянуться, словно кошке. И замурлыкать.
— Моя дверь не запирается.

...

irusha: 22.09.13 09:40

...