Обреченный на жизнь

Судя по всему, не передумает Саша.
Когда-то, когда мама была беременна мной, на 5 или 6м месяце беременности врачи кричали, что надо делать искусственные роды, что ребёнок родится с умственными или физическими патологиями. Мама плакала со словами, как же так, ведь это уже сформированный человек, как же его убить, а папа сразу сказал, что здоровый сын у них уже есть, и что какой бы ни родился ребёнок, он их. Спустя годы мама мне сказала, что та врач стала заведующей патологии, а ей очень хотелось прийти и бросить ей в лицо все мои грамоты, медали и отличные табели.
Я это к тому, что шок шоком, но если муж все-таки мужчина, он принимает все удары судьбы. И так себя не ведёт.

Тяжело придется Юле, если она останется одна с больным ребенком. Да еще и операции срочно нужны. Значит деньги. А еще очень много сил: как моральных, так и физических. И самое трудное время-это как раз первый год жизни ребенка. И если нет серьезной моральной поддержки родных людей, то пережить этот период очень сложно.

Спасибо за продолжение!!!А что ещё ожидать...,если сын так отреагировал ...,то мама подхватила...и если пойдёт скандал ,то обвинят конечно её...и начнётся травля...и если не одумается муж...будет просто катастрофа...
_________________

Спасибо за продолжение.
_________________

Согласна полностью. Такие истории и проверяют на прочность мужчин
_________________

Да. Вот мне и хотелось показать, какому прессингу подвергается иногда женщина со стороны своих родных.
_________________

Именно. ))
_________________

Пожалуйста
_________________

 » Глава 5

Утром Юле привезли ребенка. Ей сказали, что его можно будет ненадолго брать из детского отделения в палату и возвращать для кормления. Крошечный сверток в клетчатом одеялке наполнил пространство палаты новой болью. Окончательным осознанием всего случившегося с ними. Мальчик изредка кряхтел во сне и морщил маленькое личико. Редкий светлый пушок на его макушке был таким мягким… У Вити был такой же белобрысый хохолок. Вот он. Такой реальный, настоящий, теплый комочек. Сможет ли она когда-нибудь привыкнуть к его внешности? К его особенности? Возможно когда-нибудь. Пока не могла. Было не по себе. Кривая изломанная линия верхней губы и носа неизменно стягивала внимание на себя. Юля ругала себя, но ничего не могла поделать с этим. Наверное, она ужасный человек, раз болезнь сына вызывает у нее такой шок. Он пробыл у нее почти два часа, а она так и не смогла заставить себя спокойно посмотреть в лицо сыну.
Персонал роддома тоже не мог. Все таки, они тоже не каждый день видят таких детей.
Уборщица, моющая палату, старательно шоркала пол тряпкой, старалась не смотреть на кюветку с новорожденным, но ничего не могла поделать с собой. Нет -нет, да и мазнет взглядом по лицу ребенку словно бы невзначай. Юля не выдержала. Развернула ребенка так, чтоб его лицо было не видно. Чертова прозрачная кюветка! Уборщица смутилась, покраснела и поспешила закончить уборку.
Постовая медсестра, принесшая Юле баночки для анализов на следующее утро, тоже старалась делать вид, что не замечает в ребенке ничего странного.
Юля остро осознала: так будут смотреть все и всегда. Хоть Юля и не видела, но пока ее сына везли по коридору к ней в палату, наверняка на него так смотрело все отделение. А женщины в палатах уже, наверное, перешептываются о нем. Мол, как не повезло кому-то…
Вскоре ребенка забрали в детское и Юля начала готовиться к разговору с мужем.
Морозов позвонил сам почти в полдень. Наверное, отсыпался после вчерашней попойки.
С первой же фразы Саши разговор пошел совсем не так, как планировала Юля.
- Ты чего матери хамишь?
- Я?
- Ты! Почему она мне звонит и жалуется, что ты ее оскорбляешь?
- Чем я ее оскорбила? Это она…
- Юля, ты забыла, как она выручала нас, когда родился Витя? Она не заслужила такого отношения к себе. Твоя мать, в отличие от моей, не сильно стремилась помогать.
- Моя мать живет на другом конце страны! И она приезжала к нам.
- Раз в год на три дня?
- Не на три дня, а на месяц.
- Моя мать вон переехала сюда вслед за нами.
- Лидия Павловна была одинока, а у моей мамы — семья, хозяйство. Саш, давай не будем больше выяснять, что сделала твоя и моя мама.
- Давай, - тон голоса Морозова ощутимо снизился и стал почти спокойным.
- Саша, мне сегодня Володю привозили.
Твердая многотонная тишина опять повисла камнем на шее.
- В моей квартире его не будет
- В нашей!
- Квартиру выдали мне, как военнослужащему. Я ее заслужил.
- А я по-твоему не работала?
- И много ты заработала? - язвительно сказал Саша и ссора пошла по новому витку. Когда они разучились говорить по-человечески?
- Да. Твоя работа, хоть и мелочь, а копеечку в семью добавляла. А теперь и этого не будет! Если ты заберешь его домой, ты не сможешь больше работать! Это ударит по всей семье!
- Можно маму мою попросить о помощи.
- У твоей матери инсульт был два года назад. Какой из нее помощник?
- Она оправилась почти полностью.
- Ну, вот приедет она, где будет жить? С нами в нашей двушке? На кухню ее спать положишь? И сколько она пробудет? Месяц? Это не поможет. Наоборот, создаст всем кучу неудобств. Или ты к ней поедешь вместе с ребенком? А Витьку бросишь? С собой его забрать тебе не дам. Ему поступать в следующем году. Нечего его дергать в эту глушь, где живет твоя мать. Там даже школы нормальной нет, не то, что университета.
- А если Володю к ней? К маме, - Юля выложила последний вариант, который у нее был. Если Саша не хочет видеть больного ребенка в их доме, то увезти его на Дальний Восток к маме казалось приемлемым вариантом. Временно, пока Саша не оттает. Все ж не с чужими людьми. И навещать его можно будет.
- И будешь мотаться к нему каждый месяц? Нет, Юля. Так не пойдет! А деньги на это где брать будешь? И потом, его нужно будет на что-то содержать и лечить, а с кого твоя мать будет требовать денег на это все? С меня! Давать тебе деньги в ущерб себе и нашему сыну я не намерен.
- Саша, ну как я его брошу? Он ведь такой маленький! Как я смогу так жить?!!
- А я?!! Я смогу так жить? Думаешь мне легко? - голос Саши резал слух, а слова кромсали душу. Юля закрыла глаза, молча принимая на себя шквал его ярости, боли и ужаса. - Подумай хоть раз в жизни не только о себе и своих желаниях! Я не для этого горбатился всю жизнь, зарабатывал себе авторитет, чтоб спустить все сейчас. Я собирался поступать в академию генерального штаба. Там нужна идеальная репутация! Это высший офицерский состав! Элита вооруженных сил! Что там скажут, когда узнают, что у меня сын даун? Это конец всему, к чему я стремился, Юля! Ты понимаешь?
- То есть чин генерала важнее, чем твой сын?
- Не передергивай!
- Почему ты думаешь, что они не поймут? Не звери же они там...
- Ты даже не знаешь, какая там мясорубка за должности! Если ты обо мне и себе не думаешь, то о Витьке подумай! Ему учиться надо, в жизни устраиваться. Ты ему жизнь сломаешь таким братом! Вот если нас вдруг не станет, с кем останется этот даун? Моя мать стара, твоя — за тридевять земель и с инвалидностью! Он повиснет на Витиной шее!
- Саша… А что он скажет, когда узнает?
- Не узнает. Вите я сказал, что ребенок умер в родах.
- Зачем? Как ты мог такое сказать, Саша? А если Витя захочет на могилу к брату? Это ведь...
- Придумай что-то! Это ты хотела второго ребенка! Тебе было мало Вити! И теперь ты хочешь пожертвовать нами, нашим будущим ради того, у кого нет этого самого будущего. Мы такого не заслужили!
- Я тоже не…
- Выбирай, Юля: или я, или он!
Юле казалось, что весь разговор получился какой-то ломаный. Неправильный, вывернутый наизнанку. На каждый ее довод Саша находил все новые возражения. Взаимные упреки, обвинения и ультиматум.
«Или я, или он...»
Это нечестно! Нечестно ставить такие ультиматумы.
Они с Сашей еще долго спорили после этого жуткого ультиматума. Юля плакала, умоляла, уговаривала приехать в роддом и посмотреть на малыша. Надеялась, что хоть это поможет мужу передумать. Отказался. Юле казалось, что это кто-то другой говорит голосом ее мужа. Кто-то, кто отгородился от нее и от «неправильного» ребенка непроницаемой стеной и зажав уши повторяет себе: «Этого нет! Этого нет!»

Разговор на следующий день тоже не принес ничего хорошего. Саша снова был пьян.
- Юля, чего ты хочешь?
- Поговорить.
- Мы уже обо все поговорили. Я все сказал.
- Саша, зачем ты так? Он ведь все таки наш сын!
- У меня один сын. Второй умер в родах.
- Саша… - Юля почти рыдала в голос.
- У меня один сын. Второй умер в родах!!! - рявкнул Саша так, что Юля почувствовала это всем своим существом. Юля разбилась об эту бетонную стену. Уже не просила. Уже не уговаривала. Бесполезно. По позвоночнику словно прокатилась ледяная волна, обжигая холодными колкими брызгами внутренности.
Саша молчал. В трубке слышалось только его тяжелое прерывистое дыхание.
- Юлька, ну не плачь, - просочившаяся вдруг в голос мужа боль приправила горечью слова, звучащие почти надрывно, оставляющие тошнотворное ощущение на корне языка. - Ты же мне душу вынимаешь! Как ты не поймешь? Юля, ведь почти двадцать лет женаты. Неужели ты пустишь все под откос из-за всего этого? Мы ведь все таки не чужие. Я знаю, тебе его жаль. Ты у меня такая добрая и сердобольная. Пожалуйста, не вздумай привезти его домой тайком. Это не подобранный на помойке кот. Если ты так сделаешь, я тут же увезу его к роддому и оставлю в отсеке для отказников. Я знаю, такие есть и в наших роддомах. Он никогда не станет полноценным человеком и всегда будет как растение. Я не смогу так, Юля! Не ставь меня перед фактом, потому что на этом у нас все кончится. Семья кончится. Давай спасем то, что от нее еще осталось. И Вите душу не травмируй. Незачем ему знать. Он молодой еще. Вдруг он собьется с правильного курса, сломается? Будь с нами заодно. Мы ведь семья. Не бросай нас!
_________________

Кошмар просто! Больше нет слов. Читать очень тяжело.

Вот так вот, 20 лет с человеком прожила, а оказывается, генеральский мундир ему дороже всех на свете.

Шантаж в семье- это как удар под дых. (((
_________________

Человеку хочется статуса. А семья и дом - это то, что к нему прилагается.
_________________

 » Глава 6

Мы ведь семья…
Перед Юлей все в той же кюветке лежал тот, кого из семьи вычеркнули. А вместе с ним и какую-то часть самой Юли. Ведь он часть нее, каким бы некрасивым он ни был. Ведь у нее и в самом деле была мысль молча привезти ребенка домой. Ведь не выкинет же Саша за дверь маленького ребенка. На такое он не способен. А вот увезти ребенка и подкинуть его в роддом… Так он сможет? Теперь Юля почему-то верила — сможет. Саша сможет.
Может уйти от мужа с ребенком? Забрать с собой Витю и уйти.
И куда она пойдет? Родных в городе кроме свекрови у нее нет, и Юля сильно сомневалась, что Лидия Павловна обрадуется им с ребенком. У нее нет денег даже чтоб снять квартиру. Ее не слишком большие декретные ушли на оплату сервисной палаты в роддоме. Впереди еще семьдесят два дня декретного отпуска. Зарплаты не будет до зимы. И потом, как ей выходить на работу, если ребенок с проблемами и слишком мал. С кем его оставлять? Няню позволить себе она не сможет, а зарплаты не хватит даже чтоб оплатить съемную квартиру. На что ей кормить и одевать детей? Развестись и потребовать алименты? Пока ребенку не исполнится год, их не разведут. По закону так положено. А значит, никто не сможет обязать Сашу давать деньги на содержание детей, пока не назначат официальные алименты. Уехать на Дальний Восток к маме — тоже как-то не правильно. Сесть вместе с детьми на шею пожилым и не слишком здоровым родителям… Не хорошо это. Не правильно.
Саша прав в одном: Витино будущее не должно пострадать. Учиться в крупном городе — престижнее, чем в городишке с населением не более десяти тысяч человек почти на границе с Китаем.
Нет, развод - это худший вариант развития событий. Нужно стараться спасти семью. И еще есть шанс оставить в ней Володю.
А что если позвонить ей, свекрови? Попросить о помощи. Пусть поговорит с Сашей. Она единственная, кого он еще слушает. Он безмерно ее уважает. Может у нее получится уговорить его.
Юля схватила телефон и быстро набрала номер свекрови.
- Да, Юля, - голос Лидии Павловны с легким старческим изломом был неизменно сдержан и вежлив.
- Здравствуйте, - Юля старалась сдерживать свое нетерпение и дождалась ответного приветствия в свой адрес.
- Добрый день. Как ты? Уже оправилась?
- Лучше, спасибо. Лидия Павловна, я к Вам за помощью, - она снова замолкла, чтоб перевести дух.
- Я слушаю.
Ну, почему она такая чопорная?!! Как тяжело с ней разговаривать, тяжело просить что-то. Она словно делает одолжение уже тем, что просто разговаривает. Вежливо, но так холодно…
- Мне бы хотелось, чтоб Вы поговорили с Сашей.
- О чем?
- Саша хочет, чтоб я отказалась от ребенка.
- И чего ты хочешь от меня?
- Поговорите с ним, помогите убедить его не отдавать сына.
- Знаешь, Юлия, я считаю, что Саша прав. Как мы будем растить такого ребенка? Вся основная забота ляжет на Сашеньку. Ты вот не задумываешься об этом, а Саша видит все наперед. Если бы ты слушала его раньше, этой ситуации вообще не было бы. Этот ребенок заберет все твои силы. Ты состаришься раньше времени. У тебя и так не очень хорошая наследственность в этом плане. Мама твоя не очень хорошо выглядит в ее-то шестьдесят лет и с инсультом к тому же, да теперь ребенок такой вот.
- Лидия Павловна…
- И вообще, жена должна поддерживать мужа во всем. На этом всегда держался мир. Если ты поймешь это и примешь, жить тебе станет только легче. Ты вот молчишь сейчас. Наверное, обижаешься на меня за эти слова, но время покажет, что я была права. Я ведь о тебе думаю в первую очередь. Юлечка, будь благоразумна, подумай о семье.

«Подумай о семье...». Да, Юля всю жизнь о семье только и думала! Все для мужа и сына. Все, чтоб им было уютно и хорошо. Она заботливая мать и жена. Только свекровь в каждом разговоре умудряется внушить Юле чувство собственного ничтожества. Как у Лидии Павловны так получается? С вежливой улыбкой проехаться бульдозером по Юлиной жизни. Иногда Юля гадала: намеренно ли свекровь делает это, или это врожденный дар.
Вот и сейчас. Неидеальная и неудобная невестка позвонила ей с очередной глупостью. Уговорить мужа оставить в семье дефектного ребенка от дефектной невестки, которая легко может забыть о том, что изменила мужу и о диагнозе сына, поставленном по результатам скрининга.
Свекровь помогать не будет и разговаривать с Сашей не станет. Юля, конечно, этому не слишком удивилась, но все таки надеялась на лучшее.


На дисплее телефона вдруг высветился Сашин номер. С фотографии, установленныой на контакт, смотрел с полуулыбкой статный мужчина с легкой проседью в аккуратно зачесанных волосах. Саша за собой следил и ухаживал. Ежедневным ритуалом для мужа была зарядка. Каждое утро на полчаса закрывалась дверь в их с Юлей спальню и Турник в их комнате служил именно для ежедневных подтягиваний, а не в качестве дополнительной вешалки для плечиков с рубашками. Несмотря на должность в штабе дивизии и относительно, сидячую работу, Саша сохранил хорошую физическую форму. Юля им гордилась.
Но сейчас этот бравый образ вызывал страх и ожидание новой ссоры. Юля не ошиблась в своих ожиданиях.
- Алло!
В трубке сначала было тихо. Юле показалось, что вызов по ошибке сбросился, и она отняла от уха телефон и глянула на экран. Нет, вызов принят. Может быть на вышке какие-то помехи?
- Юля... - Язык мужа снова ворочался с трудом. После родов ни одного трезвого разговора с Морозовым еще не было. И сейчас замешанный на водке коктейль из злости и усталости в голосе Саши скрутил страхом Юлин желудок. Так муж с ней еще не разговаривал. У него, конечно, бывают моменты нервозности. Они ссорились и раньше, но никогда еще не сочилась из Сашиных слов так осязаемо ярость и презрение. - Какого черта твоя мать учит меня жить? Зачем ты выносишь на всеобщее обозрение нашу личную жизнь?
Мама звонила, поняла Юля. Зачем? Ну, зачем?!! Юля ведь просила ее повременить, потому что именно этого и опасалась. Саша разозлился. Сколько раз так было. Саша очень не любил, когда Юлина мама позволяла себе какие-то комментарии в его адрес. Вообще, какие теща и зять могут похвастаться теплыми отношениями? Такова жизнь. Всегда после их разговоров муж долго не мог успокоиться и продолжал ворчать еще долго, выливая свое возражение на жену. Юля близко. Юля под боком. Юля все стерпит. И она терпела. Научилась относиться спокойно к Сашиному ворчанию, пропускала мимо ушей все то, что Морозов не успел или не решился высказать ее матери. А теперь этот фильтр слетел. Он больше не работал. Сашины слова били в самое нутро, по живому. Ей казалось, что он презирал ее семью. Простые люди из крохотного городка в Приморье. Куда им до интеллигентной семьи из города-героя Тулы? Ей казалось, что вместе с ее родственниками он презирает и ее саму.
- Я не хочу сейчас видеть в нашем доме твою мать! Я не в том состоянии, чтоб любезничать с посторонними.
- Саша, мама не посторонняя.
- Ты прекрасно понимаешь, что я имел ввиду.
- Нет, не понимаю! Я больше не понимаю!
- Юля, ты просто представь каково мне! Я страдаю не меньше твоего! Вчера твоя мать звонила до самой ночи. Раза три, наверное. А сегодня мне твой папаша уже с утра выговор сделал. Начерта мне их нравоучения? Умные все! - Юле казалось, что даже через расстояние она видит, как скривилось Сашино лицо когда он спародировал засевшую в печенках тещу. - «Саша, одумайся! Не по-божески это!» Был бы их Бог таким милосердным, как они говорят, он бы еще в зародыше уничтожил этого ребенка.
- Саша… - Юлин голос сорвался на хрип.
- Что «Саша»? Только не говори мне, что ты ни разу не думала об этом! Как ты, глядя на его уродства, еще и настаиваешь на том, чтоб оставить его? Я не смогу смотреть на это каждый день всю оставшуюся жизнь!
- Должен же быть другой выход!
- Ты уже предлагала решение. На твой взгляд самое лучшее — это либо угробить нашу жизнь, либо угробить жизнь твоих родителей. Подумай, зачем им такой «подарочек»? Ты же не собираешься умотать к своей матери в ее проклятый Запупыринск вместе с этим ребенком?
- Дальнереченск…- Юля поправила машинально. За родной город было ужасно обидно. Да, небольшой, и находится очень далеко. Зато там было уютно. Он был частью ее жизни и в маленьком городке навсегда осталась частичка Юлиной души. Ее детство там пахло свежеиспеченными мамиными булочками, бальзамом «Звездочка», свеже распустившимися кленовыми почками по весне, скошенной травой на полянке за домом и бабушкиными духами «Красная Москва», которыми она неизменно хвасталась, перебирая личные «сокровища» из старенького потертого чемодана. Старые черно-белые фотографии, улыбающееся лицо деда, с по-героически открытым взглядом, письма на пожелтевшей от времени бумаге, засушенный крохотный букетик, который подарил ей дедушка на их первом свидании. Такие ценные для Юли воспоминания для Саши не имели никакого смысла. У него были свои собственные и не менее яркие.
- Какая, к черту, разница? Ты меня поняла? Не нужно натравливать на меня свою мать и отца! Мозговправлятели нашлись! Что бы они понимали? Они не были в этой шкуре.
- Саша, они же добра хотят.
- Не нужно мне их добро! Равно как и этот инвалид! Я тебе уже все разъяснял.
- Тогда получается, что мы Володю в жертву приносим! Почему можно пожертвовать им ради...
- Это несравнимые вещи. Брось, Юля! Кто-то в любом случае пострадает. Лучше пусть не мы. Может он даже не поймет разницы с его-то данными! А может он просто не доживет до того возраста, когда сможет понять. Я бы не заставил тебя причинить ему настоящий вред. Я же не заставляю тебя его убивать.Мы не в Древней Спарте. У нас цивилизованное общество. Ты просто передашь этого ребенка в специализированное заведение.
Юля не могла ничего сказать. Язык не поворачивался. Мозг закипал от таких двояких по смыслу рассуждений мужа.
- Пиши отказ, Юля! И не называй его Володей. Не для таких…
Юля отключилась первая.
_________________

Спасибо за продолжение.
Вот г.д его мать обижать нельзя, она умная, а её родители
отсталые. Да от него нужно давно бежать без оглядки, её ещё деньгами попрекает.
_________________