А я принесла, скорее, пародию -но тоже очень полезную - очерк Ларисы Бочаровой "Как писать дамскую литературу"
ЭЛЬФЫ И ЭРОТИКА
(Инструкция по написанию чувствительных историй)
Автор благодарит разработчиков сайтов, посвященных творчеству профессора Толкиена, на которых выложены чувствительные истории, в которых действуют эльфы и женщины, которые и пишут чувствительные истории на сайтах, которые посвящены творчеству профессора Толкиена.
Все цитируемые произведения цитируются анонимно, незаконно, с несоблюдением авторских прав.
1. Выбор темы
Вы, разумеется, женщина. Даже если в глубине души считаете себя мужчиной. Не лгите себе – мужчины НИКОГДА не напишут про эльфов связной истории, они их терпеть не могут. Это поразительно, учитывая, кто занес эту заразу в русский менталитет. Итак, вы женщина и вы желаете написать что-нибудь проникновенное, сильное, мощное, оригинальное, философское, что-нибудь, где можно без комплексов блеснуть умом и продемонстрировать утонченность своей фантазии. Не сомневайтесь – писать надо про эльфов в минуту их невзгоды. Показать чужую судьбу в момент ее слома – что может быть благодатней?
Перед вами профессорский иконостас. Чем известней персона – тем больше шансов получить признание, и удовольствия вы тоже получите больше. Задрипанные эльфы из лощин никому неизвестны, неинтересны и надуманны. Берите крупных. А из крупных берите нолдор. Они и так прокляты и изгнаны, их страдания предопределены, почва унавожена до вас и только ждет заботливых рук, дабы зацвести.
Ваша тема – любовная. Разумеется, вы поначалу и сами этого не знаете, вы пишете о Высокой Идее, Свете и Тьме, Мужестве и Стойкости, как положено писателям-мужчинам, заполонившим до вас литературное пространство и установившим там свой диктат. Тут надо сразу отдать себе отчет, что про войну вы не напишите ничего стоящего, к тому же она вас не интересует. Она – только фон для выражения главного, тонкого и хрупкого, того, что так и рвется из вас наружу. И тут хотите вы того или нет – вы будете писать про любовь. Надо спокойно признать, что ни на что другое вы не способны.
Итак, вы догадываетесь, что будете писать про любовь и про эльфов. Про любовь в минуту невзгоды. Невзгода всегда под рукой, потому что по заданным условиям эльфы притягивают к себе войну. Они всегда на войне, а значит, ни в страданиях, ни в военно-полевых романах не может быть недостатка.
Любовь удобна тем, что для ее развития достаточно двух персонажей. Конечно, может быть и один, если другой погиб или откланялся – но лучше, чтобы два. Любовь нуждается в излияниях. Необходим тот, кто будет излияния вбирать. Тут надо отдать себе отчет, что на роман вас, пожалуй, не хватит. Пусть эпические полотна пишет бездуховный Перумов. Вы напишите проникновенную повесть. Мал золотник, да дорог.
2. Герои.
Главный герой должен быть эльфом-мужчиной. Иначе, никакого интереса. Идеальный образ, который можно долго обсасывать, пока работа застопорилась, который можно наделить лучшими чертами характера, вашим личным представлением о красоте, доброте, поэзии, душевной чуткости, мужестве, мудрости и всем тем, чего вы так и не нашли в грубом недалеком животном, гордо именующим себя человеком.
Инстинкт подсказывает вам, что если его партнершей будет женщина-эльф, эффект потеряется сразу же – два совершенных существа, обретшие друг друга, не только пресны – это обидно, бессмысленно и совсем не драматично, одним словом, это липа, которая вас совершенно не трогает. Вы не ищите благоденствия, вы реалистка и уже отдали себе отчет, что вашего Эльфа должно быть видно издалека, как коллекционный бриллиат. Засиять трагически и недоступно он может только на фоне мусора. Значит, необходимо, чтобы его партнершей была женщина-человек, и ясно как день, что у них ничего не получится. Здесь надо сильнее, чем когда-либо, отдать себе отчет, что эта человеческая женщина – не кто иной, как вы сами.
3. Сюжет.
Краткость – сестра таланта. Длинные интродукции не для вас, нет ничего хуже, чем пересказывать всем известные вещи. Сюжеты создаются мужчинами. А вы создаете ОБРАЗ. Сюжет может быть и готовый. Вас не должно волновать, кто принес глину и что он от нее хотел. Сейчас вы лепите из нее горшок, на самом же деле у вас начинается роман с литературным персонажем. То, что в чьих-то глазах этот роман имеет вид горшка, вас на этом этапе не интересует.
Сразу берите быка за рога. ОНА должна найти его раненным на поле боя или сброшенным со стен темницы, или замерзающим в снегах, или выброшенным волной на берег моря – одним словом неполноценным и едва живым, вдалеке от его привычной жизни – жизни невероятной и страшной – потому что если бы он был на своем месте, полноценный и вполне здоровый – он никогда не посмотрел бы на тот мусор, которым, в сущности, является ОНА. Такова обычная логика, и пренебрегать ей нельзя. Для развития же действия надо, чтобы герои так или иначе встретились и зануждались друг в друге. Единственный выход – временно лишить вашего Эльфа дееспособности.
«Тележка подкатила, сын внёс то, что казалось свёртком, опустил на кровать. Иорет ахнула: безжизненное, словно обугленное тело, едва прикрытое заскорузлыми от крови лохмотьями, лежало перед нею.
- Ладно, потом разберемся, - подавляя дрожь невольного ужаса, прервала его Иорет. - Воду ставь, обмыть надо...»
«Она подошла – утопленник не был похож на рыбака, их она знала с детства и не за что бы не перепутала, этот же был явно чужаком. Видно, в воде он пробыл немало – одежда в водорослях, длинные плети морской травы запутались в волосах, необычайно длинных, шевелящихся при каждом прикосновении прибоя. Он лежал в песке, уткнувшись лбом в запястья, и она ясно различила тину на его щеке. Вайна склонилась над ним – запястья его были связаны. И тут ей почудилось, что он шевельнулся».
Дальше – очевидно. «Так красив, так молод и так настрадался... Сейчас я помогу тебе!»
Через два-три предложения необходимо перейти к водным процедурам. Объяснить это невозможно, но тут всегда переходят именно к водным процедурам – обмыть, искупать… Конечно, можно было бы опустить омовения, но вас несет на них, и надо отдавать себе отчет, почему. А потому, что вы собралась заняться с вашим Эльфом ЭТИМ прямо между строк, и инстинкт подсказывает вам, что тело должно быть чистым. Все должны знать, что оно чистое. Поскольку главное – впереди. Под слоем грязи.
«И она обмывала, и варила травы, и смешивала мази, и плакала над бесчисленными ранами некогда стройного молодого тела - плакала от бессилия своего и от жалости к погибшей красоте.»
«Теплая вода не произвела на него никакого впечатления – он был так слаб, что едва не падал. Его беззащитность составляла разительный контраст с его красотой – опасной красотой сломанной стали.»
Ну вот, первый пробный камень заброшен. Дальнейшее – постель. В нее вы кладете омытого эльфа и любуетесь им, пока текст позволяет. Тут важно – не упускать шанса и описать ВСЕ. Все, что проявилось из-под воды или крови. В блеске показать свой трофей. Женщина любит глазами.
«…волосы раскинулись мягкими прядями по подушке. Всё-таки теперь он поблагообразнее стал. Ожоги сошли на диво хорошо, только шрам этот рваный на лбу начисто не выведешь.»
«Тяжелая масса волос, тронутых медью, закрывала его лицо, но даже сквозь них она различала светлую кожу, незнакомую с загаром, и необыкновенную тонкость черт. Побелевшие губы его были в трещинах, а на ввалившихся щеках залегла тень – теперь она видела, что это лицо не может быть лицом человека. И со страхом поняла, что ничего прекраснее этого лица она никогда не знала»
«И в тонких чертах лица, которые прежде казались ему почти женственными, девичьими, он увидел вдруг мужественность, не нуждавшуюся в утверждении силой, и силу, уязвимую в своей открытости, и гордость, лишенную высокомерия.»
Если вы любуетесь своим Эльфом не в комфортных условиях, а прямо на чумных носилках – это ничего не меняет. Как и то, что свидетелем его красоты оказывается не женщина (она придет позже), а вражеский агент.
« - Ты, Амтар, слушай, все запоминай, что говорит. Потом Властелину расскажешь.
С этими словами предводитель, рослый седоусый воин в эльфийской сияющей кольчуге, выделяющейся среди закопченных и темных доспехов других, отошел от носилок. Амтар сел на землю - слушать было нечего, раненый умолк, потеряв сознание, и не оставалось ничего, кроме как сидеть да смотреть на него. Очень бледное, красивое, как у девушки, лицо, волосы - чистое золото, мягкие, как шелк, руки - узкие, два кольца на левой, самоцветы сияют-переливаются, одежда синяя, как вечернее небо, расшита вся золотыми цветами да листьями, - дорогая, жаль только, что разорвана да в крови вся.»
Вообще говоря, перед тем, как появится человеческая героиня, ее может временно заменить герой-человек. Во-первых, это по большому счету одно и то же – вы же пишете про разницу рас, а не полов (вам так кажется), во-вторых, вам не страшны упреки в латентном гомосексуализме и – главное – так проще скрыть истинную природу вашего эротического произведения.
«Так близко Эризен видел эльфа впервые. Он знал, что призраки принимают привлекательный облик, чтобы скрыть свою сущность, но по силам ли злобному демону надеть личину столь привлекательную? От пленного демона словно бы исходил свет, этот свет - живой и ясный - сиял в его взгляде. В улыбке его была печаль - но Эризену казалось, что и радость тоже. Когда он пел, Эризену хотелось и плакать, и смеяться одновременно, и сладко и томительно сжималось сердце. Он убеждал себя, что все это - чары, наваждение, но уже не был уверен ни в чем.»
«…Айгнор не отводил взгляда, и на миг Эризену показалось, что он постигает непостижимое - блаженство более полное и горе более острое, и радость и муку сотворения более сильные, чем мог себе представить, и трепетную новизну мира, которой никогда не знал - разве что в детстве. Если это были чары, то Эризен с радостью поддался им. Но эльф устало опустил голову и все окончилось.»
4. Бить по рукам
Очевидно, что для развития отношений необходимо время, и его должно быть явно больше, чем то, что пройдет от знакомства с Эльфом до его первого завтрака. Потому что если он вымыт, накормлен и ничем не связан – он вас покинет. Вы не наивны и давно уяснили себе, что в мужчинах нет и не может быть благодарности. Итак, надо связать Эльфа либо тюремным заключением, либо длительной болезнью. И то и другое обеспечит ему неподвижность, а вам почву для проникновенных бесед.
Бейте по рукам! Скованные или изуродованные руки – лучший повод для жалости и воспоминаний о прошлом. К тому же неизвестно, что сделал бы с вами этими руками ваш Эльф, будь они свободны.
«Да ещё руки... Тут нужно лекаря поискуснее Иорет, если такого вообще сыщешь.»
«Эльф молчал, скорчившись на подстилке и прижав руки к животу. Она чувствовала, как в его изуродованных запястьях пульсировала боль, растекаясь до локтей. »
«Она поцокала языком, осторожно ощупала распухшее запястье. Пальцы у неё были крепкие и тёплые.
- Здесь болит, да? Такие ужасные рубцы, и кожа содрана... Всё-таки воспаление уже спадает, а сейчас я ещё одно снадобье приложу. Но ты очень слаб.»
«Эльф снова посмотрел на него. Бледное его лицо было словно освещено изнутри, и Эризен не мог бы сказать, что оно выражало - нежность? печаль? сострадание? жалость? Юноше вдруг показалось, что скованные руки эльфа - тонкие и изящные - очень сильны и одновременно ласковы и нежны, и приносить исцеление им привычнее, чем сжимать рукоять меча.»
«Дни летели – а руки его все так же кровоточили. Словно он обжегся только вчера.»
«И старалась она забыть, как он сидел перед нею, худой, измученный, холодно-насмешливый, с ясными серыми глазами, и как красиво лежали на коленях тонкие руки, туго обхваченные белым полотном...»
Эльф, битый по рукам, полностью находится в вашей власти. А это самое главное и ценное, потому что теперь вы можете мучить его в свое удовольствие. Конечно, вы не садистка, вы исполнены сострадания – и порукой тому ваше нескрываемое восхищение красотой и мужеством попавшегося вам объекта.
«Но воспоминания приходили, приходили незваными. Дар эльфов - память. Но память может обернуться проклятием...
Орки, швыряющие ножи в обнаженное тело, распятое на стене... Огненные бичи балрогов - слепящая боль, заставляющая выворачиваться наизнанку, заходиться в истошном крике. В эти мгновения он не помнил себя, и, если бы мог говорить - все, все рассказал бы, лишь бы пощадили... Но тогда он мог лишь кричать, а когда боль чуть отпускала - упрямо молчал, стиснув зубы и зажмурившись, и из-под век катились слезы. И тогда все начиналось снова... И, больнее боли, стыд, нестерпимое, смертельное унижение. Он слышал, что эльфам дано уходить по своей воле, если жизнь стала невыносимой, он пытался уйти - но кандалы словно сковали не только тело, но и душу: он не мог. И вращался, вращался огненный смерч боли, ужаса, смертной муки. Пока он не провалился в небытие.»
«По его знаку еще двое людей, в вороненых кольчугах, с изогнутыми длинными мечами, заломили эльфу руки за спину. Его поставили на колени.
"Вот и все, - подумал он с тайной радостью. - Я так устал." И он не стал сопротивляться, когда один из воинов запрокинул ему голову назад. Человек с мертвым взглядом сказал что-то на незнакомом языке, и перед глазами блеснул кинжал. Это было последнее, что он видел.»
«Один из всадников не спешил слезать с коня - его грубо сдернули с седла и вывели вперед. Это был эльф. У него были выколоты глаза.»
«Питье вернуло ему силы, слава Единому. Андрет вглядывалась в его лицо - и не узнавала его. Но ведь он же сказал, что помнит! Ведь сказал же! Впрочем, глаза как будто все те же. Ничего не видящие, но все так же сияющие нездешним светом глаза...»
«Но минула неделя; незнакомец не умер, пришел в себя. Иорет воодушевилась, удвоила старания - ещё через неделю из-под корки ожогов показалась здоровая гладкая кожа, а через месяц он и вовсе встал. И тогда выяснилось, что говорить он не может...»
5. Держите спину
Никогда не опускайтесь ниже спины. Область ваших воздействий – руки, торс и голова. Во-первых, их вы наверняка сможете описать без стеснения, более-менее реалистично, базируясь на собственных наблюдениях. Во-вторых, ваша цель все-таки муки и состраданье к ним, а не надсадная эротичность, и если «прекрасные, но израненные руки» звучит почти нейтрально, то «прекрасные, но израненные бедра» - почти откровенно. Вам это не к чему. Кроме того, надо признать, писать вы все-таки не умеете, поэтому может возникнуть совершенно не нужный комический эффект. Уж лучше идти как все, по камушкам.
Кроме того, если вы будете бить Эльфа по ногам – он может навеки остаться с вами – несчастный и ни на что не способный, вечно требующий заботы, как то грубое волосатое животное, что вынудило вас искать нечеловеческих страстей. А вы пишете не об армии спасения, вы пишете о трагической разнице между реальностью и мечтой. Прекрасный принц должен сделать свое дело – и уйти.
Истинным же полем для творческой деятельности является спина. Мало того, что у эльфа она всегда гордо выпрямлена, обтянута гладкой кожей и хорошо облачается в различные костюмы – именно ей будет посвящен ваш последний взор, когда эльф повернется и пойдет вдаль, навсегда.
«Тут слабое колебание воздуха заставило её обернуться - и, мгновенно ослабев, она выронила кувшин.
Аннаэль стоял между колонн, весь в чёрном, в плаще, затканном узором, на плече сливающемся в очертания звезды, похожей на цветок. От соседства с чёрной тканью лицо его казалось ещё бледнее обычного, а глаза вновь сияли опасным стальным блеском.»
До этого момента можно безболезненно использовать спину как полигон для вражеских экспериментов – ничего жизненно важного там нет, от этого не умирают.
«Прижавшись грудью к скале, он он не мог ни кричать, ни шевельнуться – только смотреть вперед широко раскрытыми глазами, смотреть – и видеть древний холодный камень, иссеченный бурями. Первый же удар рассек полотно рубахи, оставив на коже багровый рубец, и он прижался щекой к камню.»
«Он даже не потерял сознания. Он слышал голоса вокруг, свист бичей, звуки ударов, и знакомый голос, позвавший его по имени. Но все это уже ничего не значило. Багровый туман заполнил все вокруг, и он плыл по его волнам.»
Что же касается головы – то она является венцом всего сооружения. Не только потому, что обладает красивым и одухотворенным лицом. Как бы вы ни мучили вашего эльфа и как бы вы о нем не заботились – один вид страданий приписан ему навсегда – это страдания от головы. Горе от ума. Граница между героями проходит именно здесь, и именно этим местом эльф будет вас удовлетворять – предпочтете вы песню, мудрую речь, блеск глаз или мраморную бледность мертвого лица.
«Гельмира пнули сапогом в спину - он упал ничком, - развязали руки... Гвиндор смотрел и не мог пошевелиться, как в страшном сне. Гельмиру отрубили руки и ноги - он вскрикнул только один раз, а после молчал. Еще один взмах меча - и предводитель поднял за волосы отрубленную голову. Губа закушена, лицо искажено смертной мукой... Пустые глазницы смотрели, казалось, прямо в глаза Гвиндору. Ему показалось - мир перевернулся.»
«Эризен резко поднялся, покачнулся - затекла нога - и опрокинул светильник. На ощупь нашел его, достал огниво - и тут заметил смутный очерк человеческой фигуры. В кромешном мраке! И вдруг понял - это и есть тот внутренний свет, фаэр, о котором говорят, что он есть дух эльфов. Говорят так те, кто видит этот свет. А ему, значит, потребовалась полная тьма, чтобы увидеть, что означают слова - "Мы сами и есть воплощенный Свет". Злясь на себя, Эризен зажег фитиль и ушел, не оглядываясь.
Но еще долго не оставляло его это видение - смутный светлый очерк прекрасного мужского лица и рук. Видение пламени, угасающего во мраке, звезды, умирающей во тьме.»
«А у тебя нет сил ответить, так страшно вдруг стало. Великий Эру, он улыбается! Он снова спрашивает:
- Ты откуда? Ты ведь не из эльдар, - а ты только киваешь головою. Он берет тебя за руки и подводит к самой воде.
- Смотри, как прозрачна эта вода. Сколько всего в ней умещается: и небо, и березы, и ты... как же все-таки тебя зовут, а?
Но ты молчишь. Тебе хочется убежать, спрятаться - и в то же время невозможно оторваться от него.»
«- Меня когда-то учили... жили на земле эльфы, Звёздный народ. И придумали они некие знаки, письмена, для сохранения мысли. Они и людей обучили, но в нашей простой жизни излишняя премудрость позабылась. А эльфы покинули мир - одни погибли, другие ушли в неведомые дали... Говорят, будто где-то ещё живут они, да верится с трудом. Найдёныш, лишенный речи, сын мой названный, ответь мне: это твой народ?
Губы Немого, плотно сжатые, окаменевшие от долгой неподвижности, дрогнули, но он так и не промолвил ни слова, только медленно наклонил голову.
- И ты научишь меня... нас всех?»
6. Испытать ЭТО и умереть
Прекрасный эльф прижился в вашем сердце и в доме вашей героини, он детально описан, облизан, теоретически изучен, прошел испытания на прочность. К этому времени вы уже не знаете, зачем начали писать и какие цели преследовали – скорее всего, вам просто хотелось пообщаться с красотой. Но слова «прекрасные руки», «тонкое лицо», «звездный свет в глазах», «стройное молодое тело», «слепящая боль» и «гордая осанка», сказанные двадцать раз, несколько притупили ваше общение. У вас кончились эпитеты – пора закругляться.
Вы, конечно, не можете просто бросить все на середине – так уважающие себя писатели не поступают. Вы заранее продумали концовку, вы сразу знали, чем кончится дело. Они расстанутся. Но перед расставанием случится ЭТО, кульминация всего произведения, момент истины. Только в бездуховных боевиках ЭТИМ является подвиг или поцелуй. У вас все должно быть иначе.
«В ее словах была надежда, которой хотелось верить. В ее голосе ыла любовь - не подвластная времени, не угасшая с годами. Теперь они были вместе, и ее рука была в его руке, и все наветы и вся ложь оказались пустыми, и рассеялись. Он улыбнулся, и сердце его взорвалось болью.
- Аэгнор! Аэгнор!
Он закрыл глаза, разжал пальцы...
- Аэгнор!
Факел погас и наступила тьма.»
«Голос взвился ввысь, вырвался из тесного домика в поднебесье и вернулся, заполнив все, что было в его стенах и в душе Райны, охватил ее разум и бросил его далеко-далеко, где были звезды, море, свет и беспредельный простор, и жизнь без боли и тьмы... жизнь без конца и края...
И больше никогда и ничего не было в жизни Райны.»
«Великий Эру, что с ним? Почему он закрыл глаза... разжал пальцы - рука упала тяжкой плетью... он молчит, не отзывается! И тут погас факел. Тьма. Тишина. Андрет почудилось, что под ними разверзается бездна, и они куда-то летят, вниз, вниз...»
«- Не понимаю, - сказал Индор. - Знамя Ингвэ? Откуда?
Ворота крепости раскрылись и выпустили небольшой отряд всадников. Солнечные блики играли на лазурно-золотых щитах, ветер развевал белые султаны на шлемах, сияли кольчуги. Гилнор посмотрел на товарищей и невероятная усталость охватила его. Солнечный луч отразился от сверкающего щита первого всадника и ударил, как стрела. Стало больно глазам, и небо вдруг опрокинулось лазурным щитом с золотым солнечным диском, издав неслышный звон.
Ясноглазый златокудрый всадник осадил серебристого коня. Толпа оборванных и измученных бродяг расступилась, и он увидел рослого светловолосого юношу, с плачем припавшего к груди мертвого эльфа, и второго, черноволосого, с искаженным горестной гримасой лицом, который опустился рядом с ними на колени и рукавом стирал слезы. Было тихо, только всхлипывал светловолосый, да звенел в вышине жаворонок. Всадник почувствовал их немое, отчаянное горе, и понял, что ничто в этом мире не принесет им утешения, потому что угасшая звезда не загорится вновь.»
«… А над домом, и над рекою, и над горами, и над развалинами Дома Кузнецов неуклонно всплывала на звездное небо ничем не затуманенная полная луна.»
7. После бури
…Вы поставили последнюю точку. Вам хорошо. Вы чувствуете себя удовлетворенной, уверенной и свободной. Потому что теперь вы знаете, что есть на свете иные радости, и никто никогда у вас их не отнимет. Что-то изменилось, пусть и не навсегда. Теперь ваш внутренний взор будет надолго прикован к Истинному Западу, а в глазах застынет мечтательная пелена. Кто виноват в том, что свое подлинное счастье вы познали не с человеком из плоти и крови, а с обитателем страны грез? Что отныне вы всегда предпочтете самого захудалого эльфа самому развесистому джентльмену? Трагический разлад сжимает вам грудь (вам кажется, что это разлад рас), хотя в этом чувстве есть сермяжная правда. Почему – спрашиваете вы – такие нужные и прекрасные вещи как красота, ум, доблесть, поэзия и верность никогда не встречаются в одном человеке? А ведь это так естественно. Но Враг не дремал – и теперь красивые и поэтичные не верны, умные не поэтичны, доблестные не умны, верные не красивы. А вы не хотите размениваться. Лучше эльф в литературе, чем вастак под одеялом
…Мстительно и тяжело вздохнув, вы пишете в конце страницы «Постскриптум» - и медленно выводите свои последние, свои главные слова:
"Небо было затянуто облаками, и гладь озера была неподвижна. Тяжелое затишье, терзающее душу тревогой. Юноша склонился над этим зеркалом и невольно улыбнулся, увидев свое отражение - волчонок, да и только. Вот посмеялась бы над ним Алдис! Он снова склонился над водой, и замер, пораженный.
В зеркальной глади озера отражалось голубое летнее небо с перышками белых облаков, деревья и девушка в венке из лесных цетов. Рядом с ней стоял высокий золотоволосый эльф. Они держались за руки, глядя в воду - и улыбались друг другу!"
13.06.11 21:43 
Я вообще их не признавала, пока не прочитала Маер, лучше б не читала, теперь отношусь с предубеждением)
Хотя и покритиковать не против 
очень дельные советы
