Софья (Обманутые иллюзии) ИЛР

Доброго всем дня!


Увы, увы. Слишком много между ними стоит. Простить обиды можно на словах, но найти в себе силы и в душе позабыть, очень сложно.

Есть))). Так сказать, последний козырь в рукаве. Важно правильно им распорядиться.



Нет у нее чувства вины. Она готова обвинить кого угодно в своих бедах, но только не видит собственной роли в проиходящем. В случае с Михаилом виновата, само собой, судьба, что не ему выпал жребий стрелять первым, наверное, еще виноват Раневский, потому что не промахнулся, виновата Элен, потому что Михаил ей увлекся, а на нее на сироту внимания не обратил. Ну а теперь Софья виновата в том, что подвернулась Александру со своим огромным приданым в тот момент, когда он очень нуждался в средствах.


Похоже наш Сашко пока не очень миролюбиво настроен с жене своего опекуна. Так что разговор, вряд ли возможен.
Вот мне кажется, что Раневский не тот человек, который способен безоглядно влюбиться с первого взгляда, узрев лишь хорошенькое личико. Алексей - тот да, а Александр маловероятно. К тому же и Софочка пока ему сплошь только коготки да колючки демонстрирует.

Танюша, привет. Очень рада еще одному читателю. Мне так приятно было прочитать, что история понравилась, надеюсь до ее окончания мы доберемся вместе.

Софья мне сейчас напоминает сапера, идущего по минному полю. Шаг вправо, шаг влево и все - финита ля комедия. И ты права, она умная и по сути своей добрый человек, но обстоятельства вынуждают ее подстраиваться под ее окружение.

Что называется, отлегло и благие намерения жить по-Божески мгновенно улетучились из его головы.


До дуэли вряд ли дойдет. Александр был уже достаточно взрослым, чтобы помнить о том, что Анантоль стрелялся с отцом Софьи, поэтому вряд допустит повторения истории.
Очень нелегко. На тот момент православной церковью допускался развод в следующих случаях:
Отпадение супруга или супруги от православия (смена вероисповедания).
Неспособность к брачному сожитию, наступившую до брака или явившуюся следствием намеренного самокалечения (например, муж был бесплоден и знал это, но утаил это от своей жены. Или какое-либо уродство, которое также было специально скрыто).
Длительное безвестное отсутствие. (Принято считать, что после 5 лет безвестности можно создавать новый брак).
Осуждение к наказанию, соединенному с лишением всех прав состояния.
Каждый имеет право на развод, если его супруг(а) совершил грех прелюбодеяния (измену).
Ссылка на источник: http://shkolazhizni.ru/archive/0/n-41374/

Возникает вопрос, что может служить доказательством измены? Тут я вспомнила, что в романе моего любимого писателя Льва Толстого "Анна Каренина" Каренин собирался подать на развод используя в качестве доказательств неверности супруги ее любовную переписку с Вронским.

В наше время перечень причин для развода, признаваемый православной церковью значительно расширился.

Ну, может, она его еще удивит.

Конечно, Кити идеальный вариант для Андрея, но у них значительная разница в возрасте. Хотя в то время, на это мало обращали внимания.

Ой, спасибо. Сладкое - моя слабость.

А может напротив в нем чувство брезгливости взыграет. "Зачем она мне после Корсакова!"

У нас еще впереди война 1812 года ((((

На это не пойдет Надин, несмотря на всю ее любовь к Раневскому, она слишком прагматична. Сначала кольцо на палец, а потом любовь.

Боюсь, Кити ничего не светит. Ну, не могут же все быть счастливы.

Лиди была у повитухи с целью выяснить способы предотвратить зачатие и успешно ими пользовалась некоторое время.

Оленька, привет. Реакция Александра непременно последует, но она будет совсем не та, что от него ожидает Натали. Во всяком случае, не того она добивалась.

Девоньки, спасибо вам за комментарии. Мне очень приятно видеть, что роман нашел отклик у читателя. А уж как это приятно моему музу, просто слов нет То-то он такой окрыленный в последнее время. Постараюсь в начале следующей неделе выложить следующую главу.
___________________________________

Юлечка, спасибо за продолжение! Ох уж эта Наталья!!! Сама нормально не живет и другим не дает! Но Софи может доказать свою невиновность!

_________________

Юля, привет. Вопрос в том, захочет ли Александр, чтобы она ему что-то доказывала.
___________________________________

Я думала после возвращения Александра Софья наоборот захочет с ним развода.ну или по крайней мере держатся подальше
Мне пока не понятно ее поведение то она пошла на низость ради сохранения брака то отталкивает супруга. Интересно что же будеи дальше)спасибо за главу!

Про разводы того времени я уже писала выше в комментариях. Но повторюсь.
На тот момент православной церковью допускался развод в следующих случаях:
Отпадение супруга или супруги от православия (смена вероисповедания).
Неспособность к брачному сожитию, наступившую до брака или явившуюся следствием намеренного самокалечения (например, муж был бесплоден и знал это, но утаил это от своей жены. Или какое-либо уродство, которое также было специально скрыто).
Длительное безвестное отсутствие. (Принято считать, что после 5 лет безвестности можно создавать новый брак).
Осуждение к наказанию, соединенному с лишением всех прав состояния.
Каждый имеет право на развод, если его супруг(а) совершил грех прелюбодеяния (измену).
Ссылка на источник: http://shkolazhizni.ru/archive/0/n-41374/
К тому же в случае развода, причиной к которому послужило прелюбодеяние одного из супругов (в нашем случае только Софью можно в этом обвинить), супруг виновный в измене не имеет права вступить в повторный брак. Так что для Софьи сохранить брак - это возможность иметь семью и детей.
___________________________________

С каждой главой все интересней и интересней! И как обычно закончилась глава на самом захватывающем моменте! Вот умеешь ты,Юля, заинтриговать читателя.Я буду до следующей главы все думать и гадать, как себя поведет Александр,и во что выльются эти письма для Софи.
Натали еще та змея.Разрушила жизнь одной семьи и теперь практически по тому же сценарию строит козни для их дочери, ничему ее жизнь не учит.
С нетерпением жду продолжения!!!

[quote="-Алиса-"] а как насчет признания брака недействителным,поскольку он не желал исполнять супружеский долг?

Всем доброго дня!


Наташенька спасибо.

Ну, убивать ее он точно не станет, но и доброго отношения к себе ей ждать не стоит.

Она влюблена и борется за свое счастье по-своему. Ее беда, что она по другому не умеет. К тому же по православным законам замужество с братом умершего супруга ей не светит. Так что и сам не ам, и другим не дам.

В православии брак признается недействительным в следующих случаях:

Когда лица, вступившие в него, в минуту его совершения не имели юридической способности к браку, то есть были: в сумасшествии (та или другая сторона); в запрещенном родстве или свойстве; не свободны были от другого брака; состояли под запрещением вступать в брак; были не в законном возрасте; вступили в четвертый брак; по званию (духовному) не могли вступать в брак; когда православный вступил в брак с нехристианином.

Когда не было свободного соглашения, а было насилие в браке.

И это не наш случай. Так что Сонечка признать брак с Раневским недействительным не имеет права.

Ссылка:
http://www.tinlib.ru/istorija/kurs_grazhdanskogo_prava_toma_i_iii/p155.php
___________________________________

Юля, спасибо за главу!!!
Наталью хочется растерзать!!!
Сначала отца погубила, теперь за мужа взялась...
Жду продолжения!!! С нетерпением!!!
_________________

Юленька, привет!

к Главе 14

Раневский поражен - супруга изменилась.
Пред ним предстала незнакомка, спору нет.
Но взгляд откуда этот? С Софьей что случилось?
Какой таит в себе она секрет?

Отбыть желает тот же час в поместье,
Оставив празднества столицы позади.
Но он найдет ответы. Жить поскольку вместе
Они решили. Что там впереди?

Софи волнуется. Глаза ее сверкают.
Супруг вернулся. Вновь вскипает кровь.
Но внешний лик его Софии привлекает.
Влеченье, страсть - все это не любовь.

К Главе 15

Наталья, вот как есть, гадюка!
Чужое счастье слепит ее взор?
Обида? Ревность или может скука?
Жду с нетерпеньем я супругов разговор.

Юленька , спасибо большое за новые главы!
___________________________________

Юленька, девушки, привет. Да, согласна, Натали та ещё гадина и стерва! Хочется её прибить! Злобная бесчувственная мерзавка, которая и сама нормально не живёт, и другим не даёт! Неужели прошлый опыт её ничему не научил! Бедная Софья, что же теперь с ней будет?! Очень интересно узнать чем закончится разговор Александра с Натальей. Как отреагирует на пакость Натали Александр? Что он потом сделает?!

Ниночка, отличные стихи! Очень метко и талантливо!

Девочки, всем доброго дня.


Борется девушка за свое счастье, как умеет. "Если мне плохо, то и всем остальным тоже должно быть плохо". Я бы так о ней сказала.

Ниночка, привет.
Спасибо за твои стихи. Мне очень очень приятно.
Читаю - наслаждаюсь.
Разговор супругов обязательно состоится. (Собственно, у меня он уже состоялся, осталось всего ничего дописать)))

Машенька, привет.

Ох, и наворотит дел Александр. (Уже наворотил. Постараюсь сегодня дописать, перечитать, вычитать и если все меня устроит, то завтра выложу. А ежели нет, буду переписывать ((( И такое бывает.


+1
А еще у Ниночки новый роман в стихах. Называется "Белый снег". Мне очень нравится. Рекомендую всем )))
___________________________________

Юленька, привет!

А мне твой роман безумно нравится! Не многие произведения могут сподвигнуть меня на написание стихов, но после прочтения очередной главы "Софьи" строки всплывают в моей голове и вдохновение удержать уже невозможно!


Спасибо за похвалу и рекламу!
С нетерпением жду продолжения!
___________________________________

Надеюсь на новые комментарии)))
___________________________________

 » Глава 16

Глава 16




- Что же ты молчишь? – не выдержала воцарившейся тишины Наталья.

Собрав разбросанные по столу письма, она сложила их в аккуратную стопку и сунула в руки Раневскому.

- Каких слов ты ждёшь от меня, Натали? – поднялся Александр. – Благодарности?

- Нет, - тихо обронила Наталья. – Я не жду благодарности. Я лишь хочу, чтобы ты был счастлив с той, которую любишь.

Раневский горько усмехнулся:

- Я сделал свой выбор, Натали. Не будем более о том.

- Саша, - она тронула его плечо, - я лишь прошу тебя подумать. Что тобою движет? Угрызения совести, жалость? Полно! Нежели не видишь, что она не рада твоему возвращению?

Александр сжал в руке злополучные письма.

- Хорошо, Натали. Я подумаю. Об одном прошу: пусть это останется между нами.

- Увы, об этом знает уже весь Петербург, - вздохнула Наталья.

Раневский выдохнул сквозь стиснутые зубы. Всё стало на свои места. Причина, по которой Софья так спешила покинуть столицу, стала совершенно очевидной. Она не столько желала уехать с ним, сколько боялась разоблачения, опасалась, что слухи о ней и её любовнике дойдут до его ушей.

- Прости, я не намерен более говорить о том. - Раневский шагнул к дверям.

- Нежели ты думаешь, я не понимаю, Саша? Поверь, мне очень жаль.

Коротко кивнув, Раневский вышел. Спустившись на первый этаж, Александр заперся в кабинете. Бросив на стол смятые письма, он медленно опустился в кресло. Странно, он не ощущал ни злости, ни ярости. Пусто было на душе, будто вынули оттуда всё: все чувства, все желания, всё, чем жил. Помимо его воли, рука сама потянулась к лежащему на краешке стола свёрнутому вчетверо листу бумаги. В глаза ему бросилась фраза, написанная чётким размашистым почерком, так знакомым ему самому:

«Я скучаю без Вашего общества, Софи. Не видя Вашей улыбки, не слыша Вашего голоса, я изнываю от тоски. Единственным утешением мне служит воспоминание о сладости Ваших губ, о том, поцелуе, что Вы подарили мне…»

Раневский выронил из рук письмо, и оно медленно опустилось на ковёр у стола. «Глупец, - усмехнулся он. – Какой же я глупец. Мало того – рогоносец!» Открыв ящик стола, Александр смахнул в него все письма и запер его на ключ. «Кому верить, ежели все вокруг лгут? – вздохнул он. - Завадский, вестимо, знал об этой связи. Знал и промолчал».

Вечером обитатели усадьбы в Рощино собрались за ужином в малой столовой. Мрачное настроение хозяина усадьбы, казалось, передалось и остальным, слышно было только позвякивание столовых приборов, да о чём-то тихо переговаривались Кити и Наталья. Софья всё пыталась поймать взгляд супруга, но Раневский ни разу не поднял головы. Окончив трапезничать, он, сославшись на занятость, извинился и вышел из комнаты. Сашко, смущённый, присутствием дам, быстро расправился с ужином и покинул столовую вслед за Александром. Кити до смерти хотелось расспросить Софью об Андрее, но в присутствии Натальи, которая, откинувшись на спинку стула, с задумчивым видом крутила в руках бокал с недопитым вином, она не решилась начать разговор. Сама же Софья, ожидавшая от супруга весь день обещанного разговора, терялась в догадках о том, что так расстроило его. Она была уверена, что причиной его дурного настроения стал разговор с Натальей и потому нет-нет, да и кидала в её сторону неприязненные взгляды, но та, казалось, их не замечала, поглощенная созерцанием вина в своём бокале.

Наконец, Софья не выдержала и поднялась из-за стола:

- Натали, Кити, доброй ночи, - натянуто улыбнулась она.

- И вам, Софья Михайловна, доброй ночи, - лукаво улыбнулась Натали, провожая её взглядом.

«Верно, она пересказала Александру все те сплетни, что насобирала обо мне в Петербурге, - решила она. – Мне самой надобно поговорить с ним, рассказать всё как есть, - вздохнула Софья, поднимаясь по лестнице. – На кой чёрт она приехала!» Остановившись перед дверью в покои супруга, Софи робко постучала. Ответа не последовало. Софья в нерешительности постояла под дверью и, набравшись смелости, толкнула её, входя в комнату.

Раневский стоял у окна, заложив руки за спину и, не отрываясь, глядел на разбушевавшуюся за окном метель.

- Я вас не звал, madame, - обронил он, даже не поворачиваясь лицом к Софье.

- Александр, я догадываюсь о причине вашего дурного настроения. Ежели вы позволите, я бы хотела поговорить с вами.

- В самом деле, сударыня? Вы знаете, что меня гложет? – саркастически осведомился он.

Развернувшись от окна, он в два шага преодолел, разделяющее их расстояние и, подняв двумя пальцами её подбородок, заглянул в глаза.

- Ваш взгляд - он такой чистый и наивный, - тихо заговорил он, - губы созданы для поцелуев. «Я скучаю без вашего общества, Софи. Не видя вашей улыбки, не слыша вашего голоса, я изнываю от тоски. Единственным утешением мне служит воспоминание о сладости ваших губ, о том, поцелуе, что вы подарили мне…» - процитировал он.

Софья испуганно охнула и отступила на шаг, но Александр не дал ей возможности отстраниться. Ухватив тонкое запястье, он притянул её к себе:

- Вы говорили мне о любви… Вы лживая, лицемерная дрянь… Poule! (Потаскуха) - теряя самообладание, процедил Раневский.

Александр отшвырнул её от себя и вновь вернулся к окну.

- Прошу вас, Александр Сергеевич, выслушайте меня, - последовала за ним Софья. – Я, полагаю, Натали отдала вам письма, которые мне писал Корсаков.

- Assez! (Довольно!). Ни слова более! – оборвал жену Раневский.

- Бога ради, позвольте мне сказать. Я год носила траур после того, как ваш денщик привёз в Рощино тело в заколоченном гробу, и поехала в Петербург…

- Я сказал, довольно! – взорвался Раневский. – Я мог простить вам увлечение кем бы то ни было, с целью устроить свою дальнейшую жизнь ввиду тех обстоятельств, что вас постигли, но Корсаков! Корсаков - безусловно, самый разумный выбор, ежели думать о замужестве. Вы спутались с мужем вашей кузины. И знаете, я даже догадываюсь почему: Алексей всегда был слаб там, где дело касалось красивой женщины. О да, в прошлом у него было немало увлечений, в том числе и дамами замужними, так почему бы и не вдова. А вы воспользовались им, чтобы насолить Лидии. Разве я не прав? Хотя, может, и не прав, - Раневский потёр виски кончиками пальцев. – Может, вы и в самом деле любите его? Я знал о вашем увлечении им, когда делал вам предложение, но полагался на ваше благоразумие и… - Александр умолк, не договорив.

- Отчего же вы не договорили? - горько усмехнулась Софья. – Что же вы не сказали, что он никогда бы не посмотрел в мою сторону?

Раневский не обернулся, но Софи видела, как напряглись его плечи, что он с трудом удерживает себя, чтобы не дать ярости, владеющей им, прорваться наружу.

- Раздевайтесь! – обернулся он.

- Александр, я не понимаю, - пробормотала Софи, отступая к двери.

- Я сказал, раздевайтесь, - повторил Раневский.

Софья прикрыла глаза, всё её тело сотрясала дрожь. Повернувшись к нему спиной, она, запинаясь, произнесла:

- Вы поможете мне? Я не смогу сама.

- Помнится, совсем недавно вы говорили, что я никогда не переступлю порог вашей спальни, - медленно заговорил Раневский, - а ныне готовы отдаться мне, дабы только сохранить своё положение. Софи, как же вы непостоянны.

Софья обернулась, с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться прямо при нём.

- Чего же вы желаете на самом деле, Александр? – прошептала она, опуская голову.

- Когда вы научились так виртуозно лгать и лицемерить, Софи? – с горечью произнёс Раневский. – Мне ничего не нужно от вас. Более того я не желаю вас видеть. Если вам дорого ваше спокойствие и благополучие, постарайтесь не попадаться мне на глаза.

- Вы собираетесь оставить меня? – едва слышно спросила Софья.

- Идёмте! – схватив тонкое запястье, Александр увлёк жену за собой.

Софи едва поспевала за ним, путаясь в подоле платья. Войдя в кабинет, Раневский открыл ящик письменного стола и извлёк из него те письма, что ему передала Натали.

- Я не стану требовать развода, - произнёс он, швыряя их одно за другим в камин, где ещё тлели не до конца прогоревшие угли.

Жадное пламя, получив новую пищу, взметнулось яркими всполохами, осветив бледное напряжённое лицо Софьи.

- Я не могу поступить с вами подобным образом, потому как с самого начала брак наш был основан на доводах разума, а не был совершён по велению сердца. Я воспользовался вашим положением, вашей обидой и легко получил согласие ваше и ваших близких, что поистине не делает мне чести. Для всех вы останетесь моей женой, Софи, но не для меня. Для меня вас более нет. Ступайте.

Развернувшись, Софья выбежала за двери. «Для меня вас более нет», - вновь и вновь звучало в мыслях, пока она поднималась в свои комнаты. «Разве может быть, что-либо ужаснее? – содрогнулась Софи. – Как же мне жить далее?»

Ей не пришлось долго ломать голову над этим вопросом. Уже на другой день, Раневский собрался в Петербург. Пришло письмо от Депрерадовича вместе с приказом о зачислении Александра Кавалергардский полк. Читая приказ, Раневский не верил глазам. Это было сродни чуду. Разве можно было надеяться на восстановление его в полку, да ещё и в прежнем чине? Завадскому удалось невозможное: ныне Раневский вновь был штабс-ротмистром полка. Осталось только решить судьбу Сашко. Первой мыслью было просить зачислить Морозова новобранцем в свой же полк, но по размышлению Александр отказался от неё, сочтя её слишком самонадеянной. Вместо того, по приезду в Петербург он обратился с просьбой к Шевичу, с которым был близко знаком, и Сашко зачислили новобранцем в Лейб-гвардии Гусарский полк в чине юнкера. Пообещав своему воспитаннику навещать его при каждом удобном случае, Раневский попытался разыскать Завадского. Всё, что ему удалось выяснить, так это то, что Андрей не задержался надолго в столице и, уладив его дела, отправился в Первопрестольную. Александру хотелось лично поблагодарить Завадского за хлопоты в его делах, и потому он отправился вслед за ним в Москву, не заезжая по дороге в Рощино.

В Москву Раневский приехал в начале марта. Сняв квартиру в том же доме, где снимал себе жильё ранее, до женитьбы на Софье, Александр отправился с визитами. Первыми были Завадские. Раневский оказался в весьма сложном положении. Лгать он не привык, а открыть истинную причину того, что его супруги нынче не было с ним, означало признаться графине Завадской, тётке Софьи, что её обожаемая племянница перешла дорогу не кому-нибудь, а её собственной дочери. Пытаясь уйти от расспросов, Александр рассказал о том, что ездил в столицу для того, чтобы увидеться с командиром полка Депрерадовичем, а заодно устроить судьбу своего воспитанника.

Постаравшись сократить насколько возможно своё пребывание в доме Завадских, он с радостью согласился на предложение Андрея посетить новый театр на Арбатской площади тем же вечером. Давали «Ариану» в главной роли была заявлена звезда столичной сцены, прима Александринского театра Екатерина Семёнова. На это представление Раневский пошёл, дабы иметь возможность беспрепятственно поговорить Завадским.

Но всё же, уже сидя в ложе, он так и не решился заговорить о Корсакове и Софи. Не было смысла бросаться обвинениями, потому как Андрей заведомо оказался в ситуации, когда невозможно было сделать правильный выбор. Разве можно выбирать между родной кровью и человеком, который бесконечно дорог? Оставив попытки начать разговор, Александр попытался вникнуть в смысл представления, но игра актёров его нисколько не увлекла. От скуки Раневский принялся рассматривать публику. Его внимание привлекла дама в ложе напротив. Они несколько раз встречались взглядами, но прелестница всякий раз кокетливо отводила глаза, прикрываясь веером.

Раневский усмехнулся, когда она продемонстрировала ему раскрытый веер в несколько медленных взмахов. «Я жду», - гласило сие зашифрованное послание. С того расстояния, что разделяло их, незнакомка была неправдоподобна хороша: тёмно-каштановые кудри красиво спадали на оголённые плечи, крупная жемчужина, подвешенная на тонкой цепочке, привлекала внимание к ложбинке в глубоком декольте её изумрудно-зелёного платья. Александр не мог видеть какого цвета её глаза, но почему-то решил, что они непременно должны быть зелёного или голубого цвета. Насколько он мог судить, на преставление дама прибыла в одиночестве, но это его нисколько не заинтересовало. Ранее, года три назад, он бы непременно воспользовался случаем, чтобы свести знакомство, тем более, когда симпатию к нему демонстрировали столь недвусмысленно. К тому же, незнакомка была весьма и весьма недурна.

Представление окончилось, и Раневский поспешил покинуть ложу. Андрей едва поспевал за ним, недоумевая, что же могло обратить Раневского едва ли не в бегство, настолько стремительно он спускался по лестнице. Но как бы Александр не торопился, встречи с прелестницей из ложи напротив ему миновать не удалось. Дама будто бы нарочно поджидала его в просторном холле.

- Александр Сергеевич, - окликнула она его. – Как же давно мы не виделись!

Раневский остановился. Что-то в этой женщине показалось ему знакомым. Может быть, оттого, что они встречались раньше.

- Прошу прощения, - вгляделся он в серо-зелёные глаза, опасаясь ошибиться.

- Раневский, да вы никак не признали меня? – рассмеялась она.

В памяти Александра вспыли колоны бального зала, позолота, зеркала, мелькание свечей в этих самых зеркалах, когда он кружил по паркету, под звуки вальса совсем ещё юную барышню. Сколько времени минуло с тех пор? Пять или шесть лет. Никак не меньше. Сколько раз потом он встречал её тоскующий взгляд в светских гостиных и бальных залах, куда его заносила полная приключений жизнь. Но уже тогда в его жизни была лишь одна любовь и страсть – Надин, на ту пору едва ступившая в пору своей юности. «Мари!» - подсказала память.

Когда Мари исполнилось двадцать, а она так и не приняла ни одного предложения руки и сердца, по воле своих родителей она пошла под венец с Домбровским, которому к тому времени уже минуло пятьдесят три года. Для Александра она так и осталась в памяти всего лишь ещё одним хорошеньким личиком, коих на его пути встречалось великое множество.

- Бог мой, Мария Фёдоровна. Вы ли это? – склонился он над кокетливо протянутой рукой. – Как здоровье супруга вашего? Что-то нынче я не увидел его, а ведь он большой любитель театра.

- Давненько вы не были в Москве, - печально вздохнула madame Домбровская. – Семён Михайлович вот уж год, как преставился, царствие ему небесное, - перекрестилась она.

- Печально слышать это. Ваш муж был хорошим человеком, - отозвался Раневский. – Позвольте представить вам графа Завадского...

- Мы знакомы с Андреем Дмитриевичем, - улыбнулась Мари, отвечая на приветствие Завадского. – Но где же вы пропадали так долго?

- Это долгая история, madame, - улыбнулся он. – И она не предназначена для ваших нежных ушей.

- Александр Сергеевич, вы не проводите меня к экипажу? – улыбнулась Мари.

- Bonsoir, messieurs (Добрый вечер, господа), - услышал за спиной знакомый голос Раневский и, вздрогнув, обернулся.

- Надежда Сергеевна, Анна Григорьевна, - поклонился он дамам Ильинским, - рад видеть вас в добром здравии.

Надин казалось, что она сошла с ума, когда, разыскав глазами Завадского, она заметила рядом с ним Александра. Позабыв о приличиях, она торопливо, игнорируя по пути приветствия и недоумённые взгляды, устремилась к тому месту, где увидела их. Она слышала о том, что Раневскому чудом удалось вернуться из турецкого плена. И вот нынче, когда спустя столько времени они наконец-то, встретились, первое, что она увидела – это то, как он любезничает с прелестной вдовушкой madame Домбровской. Ревность, злость, обида смешались в душе. Поговаривали о том, что молодая вдова Раневского в безутешной скорби по убиенному на поле брани супругу отправилась в монастырь, чтобы принять постриг, но потом по каким-то причинам передумала. Кажется, сам Андрей говорил ей о том, а это означало одно – Раневский отныне потерян для неё навсегда. Осознание этого болью отозвалось в душе и обернулось сиюминутным желанием ответить тем же: «Пусть он знает о том, что не думала о нём, не жаждала встречи, не плакала по ночам украдкой в подушку».

- Мне рассказали, что вы вернулись, Александр Сергеевич, - холодно улыбнулась Надин. – Спасибо, Господу, что уберёг вас.

- Господь оказался милостив даже к такому грешнику как я, - улыбнулся Раневский.

- Андрей Дмитриевич, - приветливо улыбнулась Надежда Завадскому, - Как же скоро вы вернулись из Петербурга. Отчего так? Наскучила столица?

- Не люблю подолгу бывать в Петербурге, - поднёс к губам руку Надин Андрей. – Москва куда милее моему сердцу.

- Помнится, я обещала дать ответ вам по вашему возвращению, - торопливо произнесла Надин. – Ежели вы ещё не передумали, я согласна стать вашей женой.

Раневский замер. Взгляд его метнулся к Андрею. Завадский отвёл глаза, яркий румянец вспыхнул на высоких скулах.

- Мне трудно передать словами, как я счастлив слышать это, - обратился Андрей к Надин. – Вы позволите завтра нанести вам визит, дабы обговорить всё с вашим папенькой?

- Будем рады видеть вас, Андрей Дмитриевич, - подала голос madame Ильинская, одобрительно кивая.

- Примите мои поздравления, Андрей Дмитриевич, и позвольте откланяться, - заговорил Александр, - вынужден оставить вас. Я обещал Марии Фёдоровне проводить её.

Договорив, он подхватил под руку растерявшуюся Мари и направился к выходу из театра. Андрей разрывался между необходимостью догнать его и настоять на том, чтобы объясниться, и желанием остаться в обществе Надин. Однако, то, что Раневский покинул их не один, а с madame Домбровской, не давало ему такой возможности без того, чтобы не привлечь к ним излишнего внимания. Завадский мог только догадываться, куда собрался направиться Александр. Впрочем, и сам Раневский не отдавал себе отчёта в том. Известие о том, что Андрей посватался к Надин, совершенно ошеломило его, но более всего его поразило, что они провели вместе бок о бок столько времени, но Завадский ни словом не обмолвился о том.

Помогая Мари подняться на подножку экипажа, Раневский поймал её сочувствующий взгляд.

- Александр Сергеевич, куда вас подвезти? – поинтересовалась она.

Александр запахнул шинель. Странная растерянность овладела им. Откуда-то взялось чувство, что его предали самые близкие люди, те, кому доверял безоговорочно и безоглядно, даже несмотря на то, что именно желание Андрея вступиться за Софью, едва не привело его к гибели. Он доверял Завадскому, но нынче… «Кому верить, ежели все вокруг лгут? Софья, Андрей, Корсаков, Надин, кто следующий в этой бесконечной веренице лжецов и лицемеров?», - поёжился он под порывами холодного мартовского ветра.

- Вам не стоит оставаться в одиночестве, - тихо произнесла Мари. – Прошу вас, едемте со мной.

- Боюсь, нынче я плохой собеседник, Мари, - грустно улыбнулся Раневский.

- Я вас не на исповедь приглашаю, Александр, - отозвалась она, опустив ресницы.

Окинув её быстрым оценивающим взглядом, Раневский поднялся на подножку экипажа и закрыл за собой дверцу кареты. Мари смущённо улыбнулась ему, поправив выбившийся из причёски локон.

- Вы не думайте обо мне дурно. Я никого никогда не…

- Не надобно слов, Мари, - отозвался Раневский, взяв в свои руки маленькую изящную ладонь.

Александр осторожно стянул тонкую лайковую перчатку и поднёс к губам маленькую ручку, касаясь по очереди каждого пальчика поцелуем. Маша прикрыла глаза, чувствуя, как в крови закипает пожар желания, чувство давно ею позабытое и потому ещё более сладостное. Экипаж покатил прочь от здания театра по тёмным улицам Москвы. Боясь поверить тому, что тот, о ком когда-то мечтала, ныне так близко, Мари провела ладонью по щеке Раневского, ощущая, как царапает кожу отросшая за день щетина. Подавшись вперёд, она коснулась поцелуем его губ. Раневский, заключив её в объятья, приник к полуоткрытым губам в долгом поцелуе. Шляпка madame Домбровской упала на пол, но никто из них этого не заметил. Шпильки, удерживающие замысловатую причёску, посыпались из волос, высвобождая роскошные каштановые пряди. Карета остановилась, возница слез с козел и тихо постучал в дверцу. Отпрянув от Раневского, Мари принялась приводить в порядок одежду. Щеки её полыхали смущённым румянцем, что было заметно даже в полумраке экипажа, остановившегося в аккурат у фонаря, освещающего фасад особняка Домбровских.

- Мари… - вздохнул Раневский.

Улыбнувшись, madame Домбровская приложила пальчик к его губам:

- Ежели желаете уйти прямо сейчас, Александр, я не стану вас удерживать.

Вместо ответа, Раневский распахнул дверцу кареты и, выбравшись на улицу, подал руку своей спутнице.

Утром Александр пробудился от того, что тонкие шаловливые пальчики блуждали по его лицу, поглаживая брови, касаясь губ. Поймав маленькую ладошку, он поднёс её к губам. Мари тихо рассмеялась, приникая к нему всем телом.

- Я боялась, что всё мне приснилось, - зашептала она ему на ухо. – Проснусь поутру, а тебя нет.

- Мари, ma bonne, - вздохнул Александр, - Мне нечего предложить тебе.

- Разве я прошу о чём-то? – приподнялась она на локте. – Я ничего не требую, Александр. Ничего.

Поднявшись с постели, Маша накинула шёлковый капот прямо на нагое тело и, выйдя из спальни в будуар, растолкала спящую на софе камеристку. Распорядившись, чтобы завтрак принесли прямо в спальню, она вернулась к Раневскому.

Александр уже поднялся с постели и торопливо одевался, смущаясь её присутствия. Ему и ранее доводилось просыпаться в чужих постелях, но это было столь давно, словно бы в иной жизни, словно тогда это был не он.

Когда-то среди его подруг были и дамы полусвета: актёрки, куртизанки, были и великосветские красавицы, чьи мужья не слишком ревностно следили за тем, чем или кем увлечены их жёны. Но этой ночью с Мари было что-то совсем иное, что нельзя было бы отнести к тем интрижкам, что у него случались в те далёкие дни. Подобрав висящую на спинке кресла рубаху, он отвернулся от Маши и, лишь только услышав тихий возглас, вспомнил, что ныне представляет собой его спина, покрытая безобразными шрамами, оставшимися от кнута Беркера. Резко одёрнув рубаху, Раневский обернулся. Прижав кулачок к губам, Мари смотрела на него глазами полными слёз.

- О, Саша, - тихо всхлипнула она и, преодолев разделявшее их расстояние, спрятала лицо у него на груди. – Как же это больно должно быть? – подняла она голову, заглядывая ему в глаза.

- Я уже позабыл о том, - солгал Раневский, обнимая её плечи. – Мне надобно идти, Мари.

- Ты волен уйти, когда пожелаешь, - отозвалась она.

- Мари, - заключив её лицо в свои ладони, Александр заглянул ей в глаза, - мы ещё увидимся.

- Ежели это вопрос, - улыбнулась она, - то двери моего дома всегда будут открыты для тебя.

Александр торопился уйти. Ему неловко было находиться подле неё после того, что этой ночью было между ними. Обнимая, лаская её, он видел пред собой другую, стоило ему только на миг прикрыть глаза, и совершенно иной образ вторгался в его мысли, мечты, желания.

«Так ли сладостны её поцелуи, как Корсаков писал о том? – чертыхнулся Раневский, шагая ранним утром по пустынным улицам Москвы. – Жаль, не довелось выяснить того». Уж не потому ли сжёг те злосчастные письма, что желал, чтобы она по-прежнему была привязана к нему. Можно сколь угодно искать тому поступку оправдания, но истина заключается в том, что можно попытаться обмануть кого бы то ни было, прикрывшись благими побуждениями, но себе лгать не имеет смысла.

После разговора с Натальей он попытался представить себе свое будущее с Надин, но не смог. И дело даже не в том, что ему претило использовать письма Алексея как свидетельство неверности своей супруги, чтобы раз и навсегда расторгнуть брак, который заключался отнюдь не по велению сердца, а из иных, куда более меркантильных соображений. Он просто не смог представить Надин своей женой. Она для него была всегда неким недосягаемым образом, который можно было любить, которому следовало поклоняться. Да она будила в нём желание, но он всякий раз напоминал себе, что сие просто невозможно, как невозможно заполучить звезду с неба. Она ангел, прекрасный ангел, а вот накануне вечером он, наконец, понял, что это вовсе не так, и что он сам возвел её на этот пьедестал, который рухнул в одночасье. Он словно впервые видел её такой. Интуитивно Александр понимал, что она заговорила с Завадским о сватовстве, лишь бы только досадить ему, вновь заставить страдать муками ревности. Она улыбалась Андрею, но глаза её при этом оставались холодны, и слишком очевидной становилась причина, по которой этот разговор начался. Он не был зол на Андрея из-за того, что тот сделал предложение Надин. Совсем иное вызвало в нём злость: а именно попытка Андрея скрыть от него сей факт. И может, именно потому, ему захотелось немедля оставить их, что разочарование в них обоих было слишком велико. Они виделись ему заговорщиками, плетущими интригу за его спиной.

Александр бегом поднялся в небольшую квартирку, что снял на время своего пребывания в Первопрестольной. На его стук двери отпер Тимофей. Отчаянно зевая, слуга отступил в сторону, пропуская его внутрь.

- Барин, - обратился он к нему, - Вас там его сиятельство с ночи дожидаются.

- Кофе подай, - отозвался Раневский, входя в гостиную.

Андрей спал в кресле, неловко пристроив голову на изящном подлокотнике.

- Bonjour, mon ami, - тронул его за плечо Александр.

- Отрадно слышать, что мы все ещё друзья, - протёр заспанные глаза Андрей, выпрямившись в кресле.

- Отчего моё отношение к тебе должно было перемениться? - опускаясь в кресло напротив, поинтересовался Раневский. – От того, что скрыл от меня, что намерен жениться на mademoiselle Ильинской? Полно, André, - усмехнулся он. – Разве это повод?

- Я должен был сказать тебе о том! Должен, - вздохнул Завадский. – Признаюсь, я – трус. Не знаю, чего я страшился более: лишиться твоей дружбы или потерять Надин.

- Я не вижу связи, André. Каким образом твоё решение повести под венец mademoiselle Ильинскую могло повлиять на наши отношения?

- Позволь спросить? Мне, казалось, ты любишь Надин.

- Мне тоже так казалось, - усмехнулся Александр.

В комнату вошёл Тимофей и, ловко пристроив поднос на столик, принялся разливать кофе.

- Ступай, я сам, - отослал его Раневский.

- Ильинские были частыми гостями в Рощино. Мне было двадцать, когда я впервые увидел её, - начал свой рассказ Александр. – Двенадцатилетнюю девчушку. Тощая, маленькая, огромные глаза вполлица, - улыбнулся он своим воспоминаниям. – А затем случилась первая размолвка между мной и Анатолем. Я уехал в Петербург, зарекшись возвращаться. Меня не было дома долгих четыре года. Ей исполнилось шестнадцать, когда я вернулся. Тогда она показалась мне небесным ангелом, ступившим на грешную землю. Я был очарован, околдован, потерял голову. Я и не думал скрывать своё увлечение, наивно полагая, что нашему союзу препятствий не будет. Надин просила обождать всего два года. Я готов был ждать и дольше. А потом… потом Анатоль пустил себе пулю в висок. Волей-неволей мне пришлось заняться его делами. Вот тогда-то и выяснилось, что семья Раневский уж давно стоит у края финансовой пропасти, которая столь глубока, что даже просто заглянуть в неё было страшно. Более я уже не был достойной партией для Надин, о чём мне и поспешил сообщить её папенька. Остальное тебе известно. Я женат, André. Венчан с твоей кузиной. Так отчего, скажи на милость, я должен возражать против твоего брака с Надин?

- Поверь, я рад тому, что ты вернулся, но тогда, когда увидел тебя на дороге к Рощино, я испугался. Я чувствовал себя предателем, подлецом, когда мы ехали с тобой в Петербург. Всё время, что мы были в дороге, я убеждал себя, что должен всё сказать тебе, но так и не нашёл в себе сил. А вчера всё произошло столь стремительно… - выслушав его, заговорил Завадский.

Говоря о том, Андрей задумчиво оглядел Раневского. Александр был небрит, но трезв. Мундир был застёгнут на все пуговицы. И отчего только он решил, что эту ночь Раневский провёл в трактире? Он не заливал горе вином, отнюдь. Нетрудно было догадаться, где и с кем он был всё то время, что он не виделись.

- А как же Софи? – тихо сорвалось с его уст. – Мне показалось, что ты…

- Что я воспылал страстью к собственной супруге? – иронично осведомился Раневский. – Скрывать не буду. Я не слепец, André, чтобы не заметить, как она переменилась, но есть поступки и деяния, простить которые я, увы, не в силах.

- О чём ты говоришь? – судорожно выдохнул Андрей.

«Неужели, Софи призналась мужу в том, о чём просила меня?» - ужаснулся он.

- Я говорю о связи Софьи с Корсаковым. Ты ведь знал о том?

- Это ложь, клевета! – подскочил с кресла Андрей и нервно заходил по комнате.

- Мне понятен и твой гнев, и желание защитить её, но…

- Ты видел письма. Письма Корсакова, - догадался Завадский. – Поверь мне, кроме этих злосчастных писем ничего не было.

- Я прочёл одно из них, - резко отозвался Раневский. – Мне не надобно было читать их все, чтобы понять.

Андрей взлохматил рукой и без того растрёпанные русые кудри. Теперь уже он засомневался в словах Софьи. Что ей стоило солгать ему, чтобы привлечь на свою сторону?

- Видит Бог, я не знаю, где правда, - сдался он.

- Так трудно порой отличить её от лжи, - добавил Раневский.




/
___________________________________