Анна Грейси "Случайная свадьба"

Спасибо большое за перевод!Он великолепен! Нэш-молодец!
_________________

Да, мне он тоже нравится. Не кочевряжился, не ломался, всех построил, всех собрал, сопли вытер, все организовал. Умница он. Читала и наслаждалась. Спасибо Эрике за возможность приложить свою руку к этой книге. Случайная свадьба мне очень нравится. И я рада, что девочки переводят.
___________________________________

Так и хочется спросить "Есть еще здесь хоть кто-то, кроме меня?"

Девочки, мне очень нравится эта книга, причем в нашем, форумном, переводе. Я честно пыталась прочитать официальное издание. Не смогла. Я думаю, что не одна такая, и найдутся те, кому интересна история Нэша и Мэдди. Сейчас у меня появились время и возможность выложить эту книгу до конца. И я надеюсь, что все-таки хоть кто-то еще заинтересуется этим довольно старым, но очень интересным проектом. Когда стало понятно, что Фро не сможет закончить выкладку, я еще продолжала надеяться, что может быть кто-то захочет ...

В итоге время нашлось у меня.

Я хочу сказать огромное спасибо Лене-laflor и Алисе-Annabelle за готовность помочь и оперативный перевод. И отдельное спасибо Ироке-Squirrel, которая откликнулась на мое объявление и прислала переведенные в 2011 году главы.

Эрика, я благодарна тебе за разрешение продолжить выкладку. Я тебя понимаю, как никто. Полетевший компьютер - это ад.

А вам, дорогие читатели, если таковые найдутся , я предлагаю освежить в памяти сюжет. 19-я глава будет 5 апреля.
___________________________________

Сижу в кустах , жду продолжения перевода, если это не первоапрельская шутка, конечно

___________________________________

Прекрасная новость!!!!

Лилечка, как всегда тихо надеюсь и жду. Спасибо огромное тебе и твоей команде за то что взялась за продолжение.
_________________

 » Глава 19

Перевод - Houl Hole
Редактура - Королева

Въезд в Фирмин-Кoрт поражал: старые массивные ворота, украшанные изображениями лошадей, были врезаны в высокую каменную стену.

- Имение принадлежало семье Нелл поколениями. Коневодство у нее в крови, как и у Гарри, - пояснил Нэш, кивая на ворота. – Они продолжают семейные традиции.

Кучер подул в рог, и из сторожки выбежал мужчина. После их короткого разговора, карета поехала дальше по витиеватой подъездной аллее, едва различимой в лиловых сумерках и стелящимся по земле туманом. Удары копыт лошадей по утрамбованной дороге отдавались эхом в тишине.

Мэдди заламывала руки под покрывалом. Она не будет нервничать, не будет, приказывала она себе.

Карета остановилась у каменных ступеней, ведущих к входной двери, и все вышли из экипажа. Мэдди начала приводить в порядок себя и детей.

- Бог мой, мисс Мэдди, к такому я готова, - нервно прошептала Лиззи. – Этот дом просто огромен.

Мэдди сжала ее руку. Каким-то образом нервозность Лиззи сняла ее собственную.

- Выше подбородок, Лиззи. Моя бабушка учила меня никогда не показывать свой страх незнакомцам.

Нэш поднялся по лестнице и дернул шнурок колокольчика. Где-то глубоко в доме прозвенел звонок.

Дверь открылась, и на пороге предстал устрашающего вида дворецкий, с изогнутым шрамом от уха до подбородка. Нэш кивнул ему.

- Бронсон, я привез гостей. Мисс Вудфорд, это Бронсон.

Бронсон поклонился:

- Как поживаете, мисс? Мистер Ренфру, сэр, проходите, проходите. Я доложу леди Элен.

Бронсон щелкнул пальцами, и вперед вышел лакей, собрать их пальто и головные уборы, в то время как он сам направился вниз по коридору. Мэдди знала немного дворецких, но те, казалось, бесшумно скользили по полу. Бронсон же маршировал быстрой и четкой поступью, словно аршин проглотил.

- Многие работники Гарри воевали вместе с ним и Гейбом, - объяснил Нэш, заметив выражение ее лица. – Бронсон был сержантом, помощником полкового интенданта, в некотором роде легендой, как я слышал. Мог организовать или раздобыть все, что угодно. В мирное время, однако, его уродующий шрам заставляет людей чувствовать себя некомфортно, и ему не удалось устроиться на службу. Итан Делэйни, партнер Гарри, наткнулся на него, полуголодного на берегу реки, и привел домой.

- Как благородно, - пробормотала Мэдди, не особо осознавая сказанное им.

Нэш взглянул на нее и усмехнулся.

- Не волнуйся так сильно. Нелл тебя не съест.

- Я не волнуюсь, - соврала она.

Открылась дверь и до них донесся мужской смех. По всей видимости, леди Элен принимала гостей. Толпа незнакомцев, и непременно все в своих лучших нарядах. Мэдди нервно сглотнула и подняла подбородок.

Миниатюрная женщина торопливо направилась к ним.

- Нэш, какой приятный сюрприз! Мы не ожидали тебя раньше следующей недели.

Следующей недели? Мэдди посмотрела на Нэша, но он уже обнимал леди Элен и целовал ее в щеку.

- Нелл, моя дорогая, ты прекраснее, чем когда-либо. Пойдем, позволь мне представить тебя.

Леди Элен была миниатюрной брюнеткой с худым лицом, на котором глаза казались огромными. Сначала она показалась Мэдди простушкой, но увидев ее улыбку, осветившую лицо теплым светом, она забыла о своем первом впечатлении.

- Какой приятный сюрприз! Я очень люблю неожиданных гостей!

- Неожиданных? – повторила Мэдди, и тяжелым взглядом посмотрела на Нэша. Нэш ответил ей с беспомощным выражением на лице:

- Письма так часто не доходят до адресата…

В его глазах прыгали озорные огоньки.

Так она ему и поверила, подумала Мэдди. Он в одно мгновение сорвал ее с места, и обрушил шесть нежданных гостей, семь, если считать Лиззи, на жену своего брата. Господи, как опрометчиво!

- Леди Элен, позвольте принести извинения за столь неожиданный визит. Я…

- Чепуха. Я очень рада познакомиться с вами, мисс Вудфорд. Мы всегда рады друзьям Нэша. Вы как раз подоспели к ужину…

- Благодарю Вас, но если вы принимаете гостей, то мы не хотели бы навязывать свою компанию.

Тем более, когда они только с дороги и в поношенной одежде.

- Не гостей, только мой муж, его партнер Итан Делэйни, и наш друг Люк, лорд Риптон, гостящий у нас. Они вместе служили в армии и скорее члены семьи, чем гости. А теперь, когда и Нэш здесь, я окажусь единственной дамой за столом, если только вы не проявите сострадание, - она озорно улыбнулась Мэдди. – Не то, чтобы я жаловалась, заметьте. Какая женщина отказалась бы поужинать в компании четырех самых красивых мужчин Англии?

- Четырех? – уточнил Нэш с ухмылкой. – Ты и Итана включаешь в это число?

- Итан возможно и не красив в общепринятом смысле, но женщины находят такого массивного, неотесанного мужчину очень привлекательным, - сообщила леди Хелен возвышенно. – Тебе этого не понять.

- Нет, я этого совсем не понимаю. Итан большой, уродливый зверь. Если Тибби не будет за ужином, значит, ты останешься единственной женщиной среди нас, красавцев?

- Она не смогла сегодня присоединиться к нам. У бедного маленького Патрика колики, и Тибби осталась с ним.

Леди Элен повернулась к дворецкому и дала ему несколько указаний.

- Тибби - это миссис Делэйни, - объяснил Нэш, - а Патрик – их маленький сын.

- Шесть месяцев, и он такой красивый мальчик, - добавила леди Элен, услышав их разговор. – Вы познакомитесь с ним и моей маленькой Тори завтра, - она улыбнулась детям. – А теперь, кто эти прекрасные ребятишки? Нэш, представь нас, пожалуйста.

Джейн и Сьюзанн присели в красивые реверансы. Мэдди почувствовала прилив гордости. Затем Люси попыталась сделать реверанс, но запнулась и едва не упала. Прежде, чем Мэдди успела пошевелиться, Нэш легко поймал ее и помог малышке без суеты подняться. Мэдди заметила, как леди Элен задумчиво наблюдала за ним, затем перевела испытующий взгляд на нее, но ничего не сказала.

Когда Джон и Генри поклонились, она спросила, намекая на их яркий румянец:

- Вы ехали снаружи, на холодном воздухе, мальчики?

Генри с воодушевлением разразился:

- Да, мы сидели с кучером всю дорогу, и помогали управляться с упряжкой. Он позволил нам подержать вожжи и все такое.

- В самом деле? – спросила она с теплотой в голосе. – Очень увлекательное занятие, не правда ли? Я помню, как сама училась управлять упряжкой, когда была ненамного старше вас.

- Вы, мэм? – спросила Джейн с удивлением.

Леди Элен засмеялась.

- Да, я была ужасным сорванцом и помешанной на лошадях, - она подмигнула. – И все еще остаюсь. Вы любите собак? Я надеюсь, что да, потому что как раз слышу, как одна спешит сюда.

Клацанье когтей о хорошо отполированный паркет возвестило о приближении питомца, и спустя несколько мгновений они увидели дружелюбного на вид, белого с коричневыми пятнами спрингер-спаниеля. Он вилял хвостом и радостно припрыгивал при виде гостей.

- Это моя собака, Веснушка, - сказала леди Элен. – Я надеюсь, вы подружитесь.

Дети окружили собаку, и стали играть с ней, позволяя обнюхивать ей себя.

- Они всегда хотели собаку, - сообщила Мэдди леди Элен, - но мы не смогли бы позволить себе прокормить ее.

Мэдди не хотела притворяться той, кем она не была.

Леди Элен сочувственно коснулась руки Мэдди.

- О, моя дорогая, я понимаю. Когда-то у меня была только Веснушка, и больше ничего.

Мэдди посмотрела на нее с удивлением. Только Веснушка, и больше ничего? Разве Нэш не сказал, что ее семья поколениями владела этим домом?

Леди Элен продолжила:

- Позвольте мне показать вашу комнату. Нэш займет свою спальню, но вас, я думаю, мы разместим поближе к детям. Вас не пугает необходимость преодолевать больше лестничных пролетов? Им будет непривычно на новом месте, и, я уверена, вы захотите быть рядом.

Мэдди согласно кивнула.

- Вы очень любезны, спасибо. Дети привыкли делить одну постель…

- Конечно, так намного уютнее, - она повернулась к седовласой женщине, тихо стоявшей возле стены. – Агги, отведите детей в детскую и помогите им умыться. Я думаю, что сегодня им необходимо лечь пораньше, так что ужин поднимем наверх?

Она посмотрела на Мэдди в ожидании согласия и добавила:

- Агги, миссис Дин - моя старая няня. Дети в надежных руках.

Мэдди кивнула:

- Это прекрасно, спасибо. Ступайте с миссис Дин, дети, а я поднимусь позже, и подоткну вам одеяла.

- Можно Веснушка пойдет с нами, пожалуйста? – попросила Люси. Малышка обнимала собаку за шею. Веснушка виляла хвостом, ни в малейшей степени не возражая против объятия.

Леди Элен засмеялась.

- Конечно. Веснушка пойдет куда угодно.

Дети ушли с Агги Дин и собакой.

Леди Элен продела свою руку под руку Мэдди.

- Теперь, мисс Вудфорд и, Лиззи – верно? – она улыбнулась Лиззи, которая застенчиво попятилась назад. – Я пришлю свою горничную, Купер, показать вам здесь все, после того, как вы отдохнете с дороги. Мисс Вудфорд, вы должны простить мне мои попытки скорректировать число гостей за столом. Если вы слишком устали, чтобы присоединиться к нам, то можете поужинать у себя в комнате, или с детьми, если предпочитаете.

На какой-то момент, из трусости, Мэдди раздумывала о том, чтобы пожинать с детьми. Предложение леди Элен искушало ее, но она промедлила с ответом.

- Она поужинает с нами, - заявил Нэш, прежде чем Мэдди смогла заявить о своем желании. – Возможно, мне следовало сообщить с самого начала, что мисс Вудфорд – моя невеста.

- Невеста? – У леди Элен перехватило дыхание.

Нэш ухмыльнулся:

- Мы поженимся в следующую пятницу, в приходской церкви Мэдди.

- Нэш, прохвост, почему же ты сразу не сказал мне? Я обращаюсь с бедняжкой, как с чужой.

- Но я и есть чу…

- Чепуха, ты станешь моей сестрой, - леди Элен обняла ее. – Мои поздравления, Мисс Вудф… Как тебя зовут? Не могу же я называть тебя мисс Вудфорд, если ты будешь моей сестрой. А ты должна называть меня Нелл. О, я так рада. Ты понравилась мне сразу, как только я тебя увидела.

Мэдди моргнула и обняла ее в ответ, немного ошеломленная таким радушием. И от невероятного облегчения. Ей тоже понравилась леди Элен – Нелл – с самого начала.

- Меня зовут Мэдди, сокращенно от Мэделин.

- Какое красивое имя. Я так рада, что вышла за мужчину, у которого столько братьев. Я была единственным ребенком в семье и всегда мечтала иметь сестер. Конечно, я вышла бы за моего дорогого Гарри даже, будь он сиротой, но приятно оказаться частью большой семьи.

Нэш рассмеялся.

- Господи, Нэлл, если ты думаешь, что мы семья…

- Мы ей становимся, - небрежно заметила Нелл. – Раны затягиваются. Все, что нам нужно, это найти невесту Маркусу…

- Лучше займись Люком. На Маркуса даже рассчитывать не стоит.

Нелл нахмурилась.

- Мы пытались, но Люк – он… Увертливый, беспринципный, - пожаловалась она Мэдди. – Люк самый красивый из них – у него лицо падшего ангела, ты увидишь. Леди укладываются перед ним штабелями, но разве он обращает на кого-нибудь внимание? Его мать и сестры в отчаянии, он единственный сын, и хотя недавно получил титул, не выказывает никакого интереса к браку, - она посмотрела на Нэша, и добавила, снизив тон: - И не то, чтобы он не интересовался женщинами. Мне удалось выведать у Гарри, что он еще как ими интересуется.

Она глубоко вздохнула и улыбнулась Нэшу:

- Хотя, я думала, что и ты, возможно никогда не женишься, и вот, ты обручен с прекрасной девушкой. Так что я думаю, еще есть надежда для Люка и Маркуса. Хотя, я отказываюсь от сводничества: Люк поведал Гарри, что считает это место одним из немногих, где он может расслабиться и быть уверенным, что здесь его не станут знакомить с девицами, достигшими брачного возраста, бедняжка. Поэтому я оставлю его в покое. Ужин будет подан через полчаса. Я прекращаю сплетничать, чтобы вы могли подготовиться.

Свет свечей милостив к женщинам в выцветших платьях, утешила себя Мэдди, бросив в зеркало последний придирчивый взгляд. Она не была уверена, что все нарядятся, но на всякий случай надела свое лучшее платье, хотя едва ли оно могло соответствовать нарядам других гостей.

«Волосы, по крайней мере, прекрасно уложены, спасибо Лиззи».

В дверь постучали. Лиззи подошла открыть ее, и после короткого разговора, вернулась с шалью в руках.

- Горничная леди Элен принесла ее для вас, мисс Мэдди. Сказала, что в доме может быть довольно прохладно. Я в жизни не видала ничего красивее! Это шелк или что-то подобное?

Шаль была изысканной, из мягкой ткани сливочного цвета с широким узором из синих, зеленых и красных шелковых нитей.

- Это кашемир, - возразила Мэдди, изучая изделие. – Такие вещи стоят целое состояние.

У мамы была подобная. Но Мэдди продала ее давным-давно. Лиззи накинула шаль на плечи Мэдди, она упала красивыми складками, длиной почти достигая до колен. И скрывала выцветшую ткань платья, чтобы Мэдди не почувствовала себя нищенкой на празднике.

Возможно, леди Элен действительно понимала, что значило не иметь ничего.

Нэш зашел за ней, чтобы сопроводить вниз. Он окинул ее взглядом, и его глаза одобрительно потеплели.

- Ты прекрасно выглядишь, - мягко заметил он. – Мерцаешь, словно свеча.

Она почувствовала, как краснеет. Он никогда не говорил ей ничего подобного. Нэш выглядел очень довольным собой, сменил костюм, но…

- Почему вы в костюме для верховой езды? Здесь так принято?

Он засмеялся:

- Нет, но сегодня неформальный вечер.

- Я вырядилась?

- Ни в коей мере.

- Тогда почему на вас галифе?

- Потому что после ужина я уезжаю, чтобы присоединиться к Маркусу.

Мэдди остановилась на середине лестничного пролета и в ошеломлении посмотрела на него.

- Вы говорите, что собираетесь ехать назад, в коттедж, сегодня вечером?

- Верно. Пойдем же, из-за нас они и так перенесли ужин на полчаса, - Нэш нежно потянул ее.

Она вырвала свою руку.

- Вы привезли меня в дом к незнакомым для меня людям, подгоняя, под предлогом запланированного визита, и теперь намерены оставить здесь?

Он нахмурился.

- Я не могу оставить Маркуса одного. Разве ты не хочешь поймать Кровавого аббата?

- Безусловно, хочу, - она сделала глубокий вздох, пытаясь собраться с мыслями. – Я не довольна только тем, что вы пренебрегли моим мнением. И тем, что соврали мне. Кровавый аббат – моя трудность, но вы не позволяете мне и слова сказать.

- Но я только пытаюсь защитить…

- Я знаю это, и знаю, что должна быть благодарна вам, но я не испытываю благодарности. Хотя, может быть немного, - признала она. – Но у меня свои счеты с ним, и я ненавижу, когда меня заставляют почувствовать себя лишней и беспомощной. И я не хочу остаться одной там, где я никого не знаю – да, леди Элен более чем добра, и я уверена, что ваш брат и его друзья будут столь же приветливы, но не это главное.

На самом деле, она сомневалась, что младший брат Нэша обрадуется ей. Его старший брат уже имел возможность выразить свое неодобрение более чем явно. Не стоит сомневаться, остальные члены семьи согласятся с мнением графа, что Нэш вступает в неравный брак. Как же Мэдди хотела доказать всей семье Нэша, что они ошибаются на ее счет. Но в настоящий момент она бы предпочла оказаться лицом к лицу с Кровавым Аббатом, чем провести неделю наедине с его семьей и друзьями.

- Я не посылка, которую можно отвезти через всю страну, чтобы бросить на пороге дома. У меня есть свое мнение и поскольку это напрямую связано со мной - вы выслушаете меня, Нэш!

- Я слушаю, - угрюмо подчинился он.

Она вздохнула. Он обиделся.

- Дело в том, - начала Мэдди объяснение, смягчив тон, - что я не принадлежу к тем молодым, нуждающихся в покровителе, послушным девушкам, что подыскивала для вас ваша тетя. Я не привыкла, что мужчины принимают за меня решение. Папа оставил меня и маму во Франции с бабушкой, когда мне было девять, и не посылал за мной, пока мне не исполнилось девятнадцать. Все это время я жила с бабушкой, и она… Не всегда была способна понять происходившие изменения в мире, поэтому большинство решений принимала я. Когда вернулась в Англию, с папой произошел несчастный случай, и я снова оказалась в ответе за него и детей. Я привыкла принимать решения самостоятельно, и не полагаться ни на кого, кроме себя.

- Многим женщинам это нравиться.

- Скажите, а вам бы понравилось, если бы я постоянно принимала за вас решения?

Нэш долго смотрел на нее, его лицо было непроницаемым.

- Ты изменила решение по поводу замужества?

Мэдди прикусила губу и отвела взгляд. О, Господи, спрашивал ли он, чтобы освободиться от обещания? Передумал, узнав, какая она сварливая и как любит спорить?

- Нет.

Он резко выпустил воздух, как если бы задержал дыхание в ожидании ее ответа.

- Хорошо, - он снова взял ее руку. – Теперь пойдемте, ужин остывает.

Он ни в чем ей не уступил, но Мэдди приняла его руку и продолжила спускаться по лестнице. Она предпочла бы закончить спор, но не хотела заставлять остальных ждать. Пройдет немного времени, и он научится прислушиваться к ее мнению, она его научит.

Трое мужчин поднялись из-за стола, когда они с Нэшем вошла в столовую. Мэдди затаила дыхание. Как леди Элен и сказала, они все были невероятно привлекательны.

Она определила, кто есть кто, прежде чем Нэш представил их: семейное сходство Ренфру было очень заметным. Гарри казался сильным и выносливым – результат военной службы, предположила Мэдди. Его волосы почти того же самого оттенка, что и у Нэша, но глаза светлее, серые, как у Маркуса, и такие же холодные.

Он посмотрел на жену, и взгляд смягчился. Мэдди заметила, как они обменялись быстрыми и нежными взглядами, которые, казалось, согрели комнату. Супруги любили друг друга.

Гарри выступил вперед и склонился над ее рукой. Он пробормотал приветствие, но ничего более. Предубеждение? Или привычная молчаливость, упомянутая Нэшом?

Следующим был лорд Риптон. Если к мужчине можно применить эпитет «красивый», то именно к этому, подумала она. Падший ангел, с задумчивыми темными глазами, словно выточенные скульптором скулы и густые черные волосы.

Мэдди легко могла представить леди, падающих ниц перед ним… Возможно, он просто избалован выбором.

Итан Делэйни поцеловал ей руку с почтением. Крепко сложенный, как борец, высокий и с грудью колесом, он не мог называться привлекательным с его лицом, носившим следы побоев, шрамами, сломанным носом, и ухом, которое казалось… пожеванным? Но когда он улыбнулся, открыв блестящие, белые ровные зубы, и поприветствовал ее голосом с мягким ирландским акцентом, Мэдди мгновенно поняла, о чем говорила леди Элен, и заинтересовалась, какая у него может быть жена.

Разговор за первым блюдом зашел на привычные темы: много говорили о лошадях, обменялись новостями. Мэдди почти не учавствовала в разговоре, за исключением ответов на несколько вежливых вопросов.

Она была поглощена наблюдением за Нэшем среди его братьев. Семейное сходство бросалось в глаза, но Гарри был сложен крепче Нэша, и ниже ростом, с широкими плечами. Нэш был гибким и элегантным, и в ее глазах – самым привлекательным из трех братьев, с которыми она успела познакомиться.

Ужин оказался обильным, в деревенском стиле; после супа подали стейк и пирог с почками, запеченную ветчину, картофельное пюре и грибы.

Мэдди много лет не видела такого количества еды на столе.

- Так ты, Нэш, потерял свой багаж? – спросил Люк.

Нэш поднял взгляд от пирога, которым наслаждался, в той же мере, что и Мэдди.

- Нет, я отправил его вперед с Фелпсом, когда покинул Бат, почти две недели назад. А что?

Люк поднял брови.

- Одежда для верховой езды? За ужином? Это не похоже на тебя.

Нэш бросил взгляд на Мэдди, перед тем как ответить:

- Я планировал отправиться назад в коттедж Мэдди сегодня ночью.

- Боже, зачем?

Нэш объяснил проблему Мэдди связанную с незнакомцем, переодевающимся в Кровавого аббата.

- А две ночи назад, он разрушил ее грядки и сжег все улья. Маркус сейчас там, с грумом, подстерегает негодяя, если тот вздумает вернуться.

Гарри резко рассмеялся:

- Маркус? Затаился в коттедже? Хотелось бы мне на это посмотреть!

- Как ты это устроил? – поинтересовался Люк.

Нэш криво усмехнулся:

- Я… хм… уговорил его.

Мужчины дружно рассмеялись.

- Уговорил? Бьюсь об заклад, что честнее будет сказать - вынудил, - возразил Гарри.

Итан покачал головой:

- Я уже давно подозреваю, что в этом парне течет ирландская кровь, другого объяснения этому быть не может. Он способен уговорить любого.

Нэш посмотрел на Мэдди с печальной улыбкой.

- Не любого. В любом случае, я передумал, и никуда не поеду. Маркусу придется справляться своими силами.

Не поедет? Он прислушался к ней? Мэдди была потрясена. Она провела половину ужина, перебирая аргументы, которые могли бы убедить его. Она встретилась с ним взглядом, и он подмигнул ей, вызвав у нее прилив счастья.

Нэш прислушался. Ему не безразлично ее мнение.

- Конечно же, ты никуда не поедешь, - заявила леди Элен. – Ты не можешь вот так просто оставить Мэдди, и отправиться навстречу приключениям.

К удивлению Мэдди, остальные мужчины согласились.

- Я непременно принял бы в этом участие, - признался Итан, - но не могу оставить Тибби одну с Патриком на руках, страдающим от колик.

- Не смотрите на меня, - все, что сказал Гарри, но от его взгляда на леди Элен, у Мэдди перехватило дыхание. Его серые глаза, которые прежде казались ей холодными и жестокими, были полны любви и гордости.

Нелл спрятала улыбку, но ее лицо сияло той же скрытой гордостью, и внезапно Мэдди поняла, то чего не было сказано – Нелл ожидала ребенка. И поэтому Гарри не оставит ее.

Ох, как бы ей хотелось, получить подобный взгляд…

- Что ж, я не связан никакими обязательствами, и не возражаю против приключений, - заявил Люк. – Жизнь стала ужасно бедна на события, с тех пор как вы стали верными мужьями. Но, если вы снабдите меня указаниями, как туда добраться, я буду более чем счастлив присоединиться к Маркусу и поймать этого злодея для мисс Вудфорд.

- Превосходно, - сказал Нэш. – Спасибо, Люк, я очень ценю твою помощь.

Вечер закончился сразу после того, как Нэш и Гарри отправились проводить Люка, Итан возвратился к Тибби и ребенку, а Мэдди и Нелл поднялись наверх, проведать детей.

- Тори уже спит, - сообщила Нелл Мэдди, когда они оказались у детской. – И все же, я проверяю ее, перед тем, как пойти спать. Вы не хотели бы зайти и посмотреть на нее?

Мэдди кивнула. Под детскую была отдана почти половина верхнего этажа, которая представляла собой одну большую комнату, разделенную временными перегородками на несколько маленьких спален. Очевидно, этот дом заполнен детишками.

Как и большинство комнат в доме, эта была безупречно чистой и ухоженной, но сильно обшарпанной.

- Мы понемногу занимаемся домом, - объяснила Нелл. – Но лошади отнимают большую часть времени.

- Здесь чудесно, - заверила ее Мэдди. – Детям здесь понравится.

Им обязательно понравится, она была уверена. Множество полок, заставленных книгами и игрушками, старый кукольный домик, затасканная лошадь-качалка, даже пугающее старое фортепиано – здесь было все, что способно доставить радость ребенку. На полу из полированного дерева турецкие ковры. В комнате больше десятка окон, а вдоль стены – длинный диван, усеянный мягкими на вид подушками выцветшего малинового цвета.

- В дождливые дни я любила сворачиваться здесь калачиком и читать, - поделилась воспоминанием Нелл, заметив взгляд Мэдди.

Комната, где в своей кроватке спала малышка Тори, резко отличалась от предыдущей только что оклеенными желто-белыми обоями.

- Гарри все сделал своими руками, - сказала Нелл с легкой улыбкой. – Сам он мог бы спать в сарае, но когда дело доходит до Тори, он становится очень требовательным.

Мэдди улыбнулась и сжала ей руку. Она заметила за ужином, что молчаливый Гарри также требователен к комфорту и благосостоянию своей жены. Их любовь почти осязаема.

Испытает ли Нэш нечто подобное к ней хоть когда-нибудь? Она отчаянно желала этого.

Кабы сивому коню черную гриву, был бы буланый…

Няня, спавшая в угловой кровати, переполошилась и поднялась.

- Это всего лишь я, Мэри, - прошептала Нелл, и девушка снова легла.

Они на цыпочках подошли к детской кроватке и заглянули в нее. Тори лежала на боку, свернувшись, как маленькая гусеничка. В свете свечи Мэдди разглядела прелестные темные завитки волос, спадающих на щечку малышки, длинные ресницы и крошечный кулачок возле маленького розового ротика.

- Она красавица, - прошептала Мэдди.

Нелл кивнула.

- Мое сокровище.

Она яростно моргнула, и Мэдди поняла, что ее хозяйка борется со слезами.

- О, глупая я, простите меня, пожалуйста, - пробормотала Нелл. – Я ничего не могу поделать с постоянным желанием расплакаться. Я просто… часто становлюсь эмоциональной без причины.

Медди ласково коснулась ее руки.

- Моя мать испытывала подобное во время беременности.

Нелл пристально посмотрела на нее, а затем, со слезами на глазах, улыбнулась ей.

- Первые дни. Мы еще никому не сказали.

Мэдди заверила ее, что никому не проболтается. Она пожелала Нелл спокойной ночи, и отправилась подоткнуть одеяло своим детям.

Генри и Джон, измотанные волнением, вызванным поездкой с кучером, уснули, почти сразу после того, как Мэдди поцеловала их на ночь. Она на цыпочках прошла в комнату девочек и обнаружила, что у Люси уже закрывались глаза, и через несколько минут она тоже заснула. Джейн и Сьюзен, однако, спать не собирались.

- Мэдди, - спросила ее Джейн, - когда ты выйдешь за мистера Ренфру, где будем жить мы?

- С нами, разумеется, - заверила она их, и по тому, как они расслабились, услышав ее ответ, поняла, что они сильно волновались.

- Глупенькие, конечно, я бы не оставила вас. Мы семья, и всегда будем держаться вместе, что бы ни происходило.

Она обняла Джейн, которая острее остальных переживала любые изменения. Это естественно, ее память хранила самые отчетливые воспоминания о гибели ее родителей.

- Ты не только теряешь родных, ты и обретаешь их.

- Как мы обрели тебя? – уточнила Джейн.

- Да, а я обрела вас, - ответила она, обняв их обеих. – Теперь и мистер Ренфру присоединится к нашей семье. Вы рады этому?

Девочки, заверили ее, что они более, чем счастливы.

- Но где мы будем жить? – спросила Джейн. – Мы поедем в Россию, с мистером Ренфру?

- Разумеется. Семья всегда держится вместе, помнишь? А раз мистер Ренфру должен поехать по работе в Россию, мы поедем вместе с ним.

- Мы увидим медведей, и покатаемся по замерзшему озеру, и будем убегать от кровожадных волков? – предположила Сьюзен с широко раскрытыми глазами.

- Не знаю, но уверена, что это будет восхитительным приключением, - ответила Мэдди.

Она тоже была взволнована перспективой предстоящей поездки.

- В Россию мы поедем, в Россию мы поедем, в Россию мы поедем, - пропела Джейн.

Мэдди засмеялась и слегка подтолкнула ее к кровати.

- Теперь иди в кровать, и пусть тебе приснятся казаки и башни с луковичными главами…

- И сани, запряженные лошадьми в поводья с колокольчиками, скользящие по снегу… - пробормотала Джейн.

- И леди, надевающие много-много нижних юбок… - добавила Сьюзен, уже проваливаясь в сон.
___________________________________

Спасибо большое! Очень рада, что перевод продолжается! И сразу целая глава!!! Пойду перевираю предыдущие, а то подзабыла немного)

Какся огромная глава!
Спасибо за долгожданное продолжение!
___________________________________

Вот спасибо! С удовольствием прочитала продолжение этой увлекательной истории! Спасибо за отличный перевод!

Спасибо!!!!

 » Глава 20

Перевод - Annabelle
Редактура - Королева

Мэдди тихонько прикрыла дверь в детскую, обернулась и чуть не уронила подсвечник, когда в темноте проступили неясные очертания фигуры.
– О, это ты, – выдохнула она. – Ты так меня напугал.
– Извини, я просто зашел убедиться, что с детьми все хорошо, – тихо отозвался Нэш. – Незнакомый дом и все такое.
– Они все спят.
Ее тронула его забота.

– Хорошо, а ты как? – Свет единственной свечи падал на грани двух хрустальных бокалов, зажатых в его пальцах. В другой руке Нэш держал хрустальный графин с какой-то темной жидкостью. – Я подумал, может, ты не прочь выпить чего-нибудь расслабляющего, прежде чем пойти в постель. Бокал лучшей мадеры Гарри поможет тебе заснуть.
Мэдди так устала, что снотворное ей не нужно, но она не собиралась упускать возможность побыть наедине с Нэшем. Кроме того, у нее накопилось много вопросов.
– Мадера? Хорошо. – Она оглянулась. – Где мы будем ее пить?

– Здесь, на лестнице? Или, думаю, можно снова спуститься в гостиную.
– Я всегда считала, что лестница – уютное местечко для разговоров, – ответила Мэдди и уловила проблеск белизны, когда он улыбнулся.
Они устроились рядышком, хотя Нэш сел на ступеньку ниже, чтобы их лица оказались на одном уровне. Ступени оказались уже, чем она представляла, так что их тела соприкасались. По ее телу гуляло эхо предыдущей ночи.
Нэш поставил между ними бокалы и графин, взял у Мэдди подсвечник и поместил его на ступеньку позади них, так что их лица оказались наполовину во тьме, наполовину в мягком золотистом сиянии.

– Твои волосы словно созданы для света свечей.
– Потому что он приглушает рыжий?
Grand-mère считала ее локоны слишком яркими и часто сожалела, что мода на пудру для волос, с помощью которой это можно было бы скрыть, прошла.
– Боже упаси. Я люблю твои волосы, при разном освещении они выглядят по-разному, но красивые всегда. А в свете свечи горят огнем. Попробуй, думаю, тебе понравиться.
Она взяла протянутый бокал, пробормотав слова благодарности. От неожиданного комплимента ей стало светло на душе.
Мэдди никогда не пробовала мадеру. Покрутив тяжелую, бархатистую с виду жидкость в бокале и вдохнув слегка дымчатый, с налетом сладкого миндаля аромат, она подняла вино на свет, и оно засияло прекрасным темным золотом.

– Точный цвет твоих глаз.
Мэдди пораженно посмотрела на Нэша. Его глаза были в тени, но она чувствовала напряжение во взгляде и тепло его тела. Он собирался заняться с ней любовью прямо здесь, на лестнице, в доме своей невестки? Мэдди отхлебнула вина и тут же поперхнулась.
– Мадеру не пьют большими глотками, – сказал он, забирая у нее бокал и ласково хлопая по спине. – Ее нужно потягивать.
– Не в то горло попало, – пробормотала она.

Нэш успокаивающе гладил ее по спине. Но она совсем не чувствовала успокоения. При каждом прикосновении ее пронизывала жаркая, восхитительная дрожь.
– Ее нужно медленно потягивать, наслаждаясь вкусом. Вот так. – Он поднес бокал к ее губам, и, чувствуя себя слегка глуповато, Мэдди отпила немножко. Сладкое, ароматное вино скользнуло по языку словно теплый, медовый шелк. Нэш медленно, чувственно водил рукой вверх и вниз по ее спине.
– Восхитительно, – прошептала она, не зная точно, говорит ли о вине или его прикосновении.
– Прямо как ты.

Она ощутила на щеке его теплое дыхание. Нэш обнял ее за талию и притянул ближе.
– Девочки в таком восторге, что поедут в Россию.
Мэдди выбрала тему наугад.
– Правда? – Он отстранился, нахмурившись. – Может, лучше пока это с ними не обсуждать, – немного помолчав, наконец проговорил он.
– Но почему? Если они поедут…
– Я еще не все решил, – отозвался Нэш.
– Решил что? Я не…
– Давай не будем сейчас об этом говорить.

Он коснулся губами ее щеки, легко, как перышко, кожа к коже, почти не заметно, но у нее вылетело из головы, что она собиралась сказать.
– Но я хочу зн…
– Чего ты хочешь? – пробормотал он, прижавшись к ее коже. Его глубокий голос отдавал в ее теле, неожиданно ставшем чувствительнее. – Этого?
Он легонько коснулся губами ее губ, один раз, потом еще.
– Или этого?
Медленно провел костяшками пальцев по ноющей груди, и Мэдди, вся пылая, затрепетала от предвкушения.
– Или этого?

Он глубоко застонал, прижав ее крепче, и, дразня, вылизывал ее сжатые губы как огромный разгоряченный кот, пока она их не приоткрыла. Проникнув ей в рот, он стал не торопясь, решительно, томно, но так ярко и напряженно, что ее пробирало до мозга костей, пробовать ее на вкус.
– Восхитительно, – пробормотал он и снова ее поцеловал, и она схватила его за плечи и поцеловала в ответ, чувствуя сладость мадеры и разгоряченного, возбужденного мужчины.
– Нэш…
И тогда он стал целовать ее с деликатной неистовостью, пробиравшей до мозга костей, щипая, пробуя на вкус, овладевая. Рот был его оружием, под прицелом которого она с радостью раскрывалась.

Она провела ладонями по четким, жестким линиям подбородка, наслаждаясь прикосновением к щетине. Зарылась рукой в густые, мягкие волосы, и прижималась все ближе и ближе, пока не вдавилась в твердое мужское тело, обвившись вокруг него. И все это время она его целовала, и целовала, и целовала, а он с жадностью ей отвечал.
Нэш лихорадочно гладил ее своими теплыми руками. Мэдди мечтала оказаться не на лестнице, а дома, в своей очаровательной постели, в личном алькове, завешенном красными занавесками, отгородившись от всего мира. Но в комнате для гостей, в которой ее поселили, стояла большая удобная кровать…

– Моя спальня прямо за лестничной площадкой, – пробормотала она.
Он заколебался, поцеловал ее с возрожденной страстью, застонал, снял со своих колен и посадил обратно на лестницу.
– Нет, – резко проговорил Нэш.
Она ошеломленно моргнула, одурманенная страстью, едва способная сидеть прямо.
– Но это совсем недалеко.

Дрожащей рукой Мэдди махнула в сторону своей спальни.
Нэш опять застонал, нащупал бокал мадеры и выпил все одним глотком. Он тяжело дышал. Она осознала, что тоже задыхается, словно пробежала по лестнице вверх и вниз.
– Нет, – повторил он, – не сегодня.
– Почему?
Они собирались пожениться, в конце концов. Она желала его, и теперь, неожиданно, без предупреждения, он, кажется, наконец-то возжелал ее, и ей не хотелось упускать представившуюся возможность.

Но Нэш Ренфру, постепенно осознавала она, вовсе не предоставлял ей никакой возможности. Он отпрянул назад, и, наткнувшись рукой на ее бокал, который сам поставил на ступеньку, осушил и его. Он намеренно прикасался губами к следу, оставленному ее ртом, и, не глядя, вернул бокал на место. Все это время он не отрывал взгляда от ее глаз. Затем медленно поднялся и протянул руку, чтобы помочь ей встать.
У Мэдди в надежде подпрыгнуло сердце. Она вся горела от желания и аж трепетала, так он был ей нужен. И Нэш – она понимающе на него взглянула – его высокое, стройное тело напряглось и затвердело. Он был заметно возбужден. Не было никаких причин откладывать.

Нэш ждал с протянутой рукой. Лицо его было в тени. Мэдди позволила помочь ей подняться и радовалась сдерживаемой силе его легкого пожатия – ноги у нее дрожали, и она совсем ослабела.
Нэш проводил ее до двери, открыл ее и протянул свечу.
– Пойдем со мной, – прошептала она.
Он покачал головой и легонько поцеловал ее в губы. Этот уверенный, собственнический жест был скорее обещанием поцелуя, вкуса мадеры и Нэша, слегка окрашенный, как ей казалось, сожалением.
– Приятных снов, Мэдди, – мягко промолвил он и зашагал по темному коридору, а она стояла и смотрела ему вслед, вцепившись в дверь.

Именно это и называется самоконтролем, сказал себе Нэш. Отправить ее в постель, одну, подарив лишь невинный – почти невинный – поцелуй, и уйти. В свою собственную кровать. Свою собственную пустую кровать.
Он повел себя как цивилизованный человек.
Нэш зашел в спальню. Все выглядело очень уютным. Камердинер, Фелпс, поджидал его, в камине весело потрескивал огонь, на прикроватном столике стоял бокал бренди, белье было расстелено и, казалось, только и ждало, пока он залезет в постель. Идеально, сказал себе Нэш. Все, чего только можно пожелать. Кроме одного.
Его терзало желание.

Отправить Мэдди спать в одиночестве было мудрым решением, сказал он себе. Он не одурманен похотью. Он не его отец. Он не позволит страсти управлять собой.
Он сможет дождаться свадьбы, прежде чем снова затащить ее в постель. Он не животное, управляемое низменными инстинктами. Он – джентльмен. Джентльмен, который полностью себя контролирует.
– Вечер, Фелпс.
– Добрый вечер, сэр. – Фелпс помог Нэшу снять сюртук и жилет и повесил их. – Надеюсь, лорд Риптон выехал вовремя.
– Да, вовремя.

Нэш не стал утруждаться и спрашивать, откуда Фелпсу известно, что вместо него в путь отправился Люк. Фелпс всегда все знал. Нэш сдернул шейный платок и бросил его на кровать, затем стянул через голову сорочку.
Слуга стоял рядом, с халатом наготове.
– Он вам понадобиться, сэр?
– Ммм, да. Может, почитаю немного у камина. – Нэш влез в халат, потом уселся, чтобы Фелпс помог ему стянуть сапоги. Снял носки и брюки и отбросил их в сторону. – Это все, Фелпс.
– Очень хорошо, сэр, – Фелпс переставил бокал и бутылку с бренди на столик рядом с креслом у камина. – Коньяк, который так вам полюбился в наш прошлый визит, – пробормотал он. – Мистер Бронсон прислал бутылку. – Он поднял брошенную Нэшем одежду. – Спокойной ночи, сэр, приятных снов.
– Ночи, Фелпс.

Нэш приподнял и повертел хрустальный бокал, глядя на огонь сквозь жидкость. Насыщенный аромат коньяка дразнил его, напоминая, каковы на вкус ее поцелуи. Мадера и Мэдди – сочетание гораздо более пьянящее, чем лучший французский коньяк.
Пойдем со мной.
Он взглянул на гостеприимно расстеленную кровать. К черту все, почему он должен ждать?
Она пригласила его.
Не по-джентельменски отклонять приглашение леди.
А Нэш был джентльменом до кончиков ногтей. Джентльменом, контролирующим себя. Который принял рациональное, логическое, вежливое решение не разочаровывать леди.
Он поставил бокал с бренди и тихонько выскользнул в темный коридор.

Нэш осторожно приоткрыл дверь на случай, если Мэдди уже уснула, но она стояла на коленях перед камином в своей ночной сорочке, склонив голову, и рьяно расчесывала волосы.
Ее спина изящно выгибалась. Тонкая, поношенная ткань ночной сорочки туго обтягивала нежные изгибы бедер. Маленькие розовые пальчики выглядывали из-под ягодиц. С каждым движением щетки ее тело мягко покачивалось, груди колыхались, словно живые, а волосы поднимались и потрескивали, сияя в свете огня.
Во рту у него пересохло, тело напряглось, кровь забурлила. Господи, она прекрасна. Его будущая жена.
Должно быть, Мэдди что-то услышала, потому что взглянула вверх. И ждала его слов. У него сдавило горло, так сдавило, что он не мог говорить.

– Что такое? – спросила она.
– Ты действительно хочешь, чтобы я остался? – прохрипел он.
Она положила гребень и медленно улыбнулась.
– Конечно.
Мэдди изящно поднялась и провела пальцами по волосам, чтобы немного их укротить. Они потрескивали и прилипали к коже. Знакомое ощущение.
– Не надо. – Его голос звучал сипло.
Между ее бровей пролегла складка.

– Не надо что? – придвигаясь к нему, прошептала она. Завитки ее волос ниспадали на шею и уши.
Мэдди положила руки ему на грудь – Нэш задался вопросом, чувствует ли она, как бьется его сердце – и подставила лицо для поцелуя. Его окутал аромат только что вымытых волос и теплой, чистой женщины. Его затвердевшее тело пульсировало. Он хотел ее. Нуждался в ней.
– Ты так хорошо пахнешь, – невнятно выдал красноречивый мужчина. Но он едва мог соединить вместе пару мыслей, не то что составить целое предложение.
Сейчас, когда Мэдди была совсем рядом, такая теплая и красивая, с радостью встречающая его, в голове у него осталось место только для желания. Мощное, горячее, пульсирующее желание давило на него, призывая просто-напросто кинуть ее на кровать и взять, овладеть ею, глубоко в нее погрузиться. Бестолковое, дикое вожделение.

Ему приходилось бороться за каждую крупицу контроля. Этой ночью, раз уж он не смог ей сопротивляться, он намеревался доставить удовольствие ей, взять ее медленно и нежно. Даже если это его убьет.
Нэш зарылся пальцами в густую, шелковистую массу ее волос.
– Не надо их обрезать.
– Не буду.
Она скромно опустила ресницы и слегка прижалась к нему, двигаясь в медленном, завораживающем танце. Невинная чувственность, сказал он себе. Прикосновения такие осторожные, что просто невыносимо.

Его пульс отдавался по всему телу, мучительно терзаемому жаждой обладания, требующему разрядки. Он застонал, и Мэдди слегка приподняла уголки губ в женственной улыбке.
– Пойдем в постель? – пробормотала она.
Ни слова не говоря, Нэш подхватил ее на руки и в два длинных шага достиг кровати. Но, казалось, он был не в состоянии ее отпустить. Она обвила руками его шею и стала покрывать поцелуями его подбородок, шею, все, что оставлял открытым воротник.
Нэш закрыл глаза, яростно обуздывая свое неистовое желание, стараясь обрести нечто, напоминающее самоконтроль. Как удерживать тигра на тонком поводке. Если дальше все пойдет так, он упадет на нее и овладеет ею как дикое животное. Заставив себя нежно усадить ее на постель, он, тяжело дыша, поднялся.

Мэдди облокотилась на кровать, задумчиво его оглядывая, ее прекрасные волосы разметались, образовывая необузданную, восхитительную массу, тонкая хлопковая сорочка задралась, обнажив бледные, нежные, стройные бедра. Слегка разведенные в неосознанном приглашении.
Он с трудом отвел глаза от бархатных теней между ее бедрами и изучающе посмотрел на нее.
– Ты уверена, что тебе не очень больно после… той ночи?
Опять эта легкая, женственная улыбка. Мона Лиза в поношенной хлопковой сорочке.
– Мне больно, – ответила она, и его сердце упало. Так он и думал. Еще слишком рано.

– Мне больно, настолько я тебя хочу, – продолжила она, – и если ты сейчас уйдешь, соблазнив, воспламенив и возбудив меня – второй раз за сегодня – я… я тебя придушу.
Потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать смысл ее слов, и за эти мгновения Мэдди расстегнула его халат и теперь сдергивала его с плеч.
– Кажется, моя французская кровь, однажды пробудившись, требует удовлетворения, – пробормотала она слегка извиняющимся тоном. – Надеюсь, это не станет проблемой.
– Это… не станет, – умудрился выдавить Нэш, а потом его раздели, и она его целовала, и он целовал ее, одной рукой задирая подол ее сорочки, другой поглаживая длинные, стройные, нежные бедра, продвигаясь все ближе к горячему, влажному, гостеприимному лону.
– Моя сорочка, – лихорадочно пробормотала Мэдди и постаралась ее сбросить, но та до самой шеи была застегнута на пуговицы.

Нэш безмолвно выругался, одной рукой интимно ее лаская, пока другой пытался расстегнуть кучу маленьких дурацких пуговичек. Пробурчав проклятие и «извини», он двумя руками схватил воротник сорочки и одним махом разорвал ее до самого подола. И уставился, вновь сраженный нежной красотой ее нагого тела.
Стоило ей заметить выражение его лица, как ее полузакрытые, горящие глаза, как у сонной кошки, потемнели. Она неспешно, с чувственным одобрением поглаживала его тело, терлась об него, не скрывая наслаждения от прикосновений к нему. Он чувствовал себя королем, богом, всесильным и… готовым взорваться.

Опустив лицо к ее груди, лаская ее губами, языком и подбородком, он поглаживал ее между бедер, ощущая ее готовность и желание. Лежа под ним, она изгибалась и извивалась. Не в силах больше ждать, он расположился у нее между бедер, и она в ответ плотно обхватила его ногами, призывая проникнуть внутрь.
Он медленно, гладко вошел в нее, один раз… два… и ритм захватил его. Все мысли вылетели у него из головы. Он старался как можно дольше оттянуть свою кульминацию, но было слишком поздно, слишком поздно... и тогда она изогнулась и закричала, не в силах сдержать дрожь. Она крушилась вокруг него, как он – внутри нее…

Когда Мэдди проснулась, солнце стояло уже высоко, а Нэш ушел. Единственными свидетельствами его ночного визита были чувствительность между ног и порванная ночная сорочка. И отпечаток головы на подушке.
Она повернулась, прижалась к нему щекой и стала вспоминать их ночные занятия любовью. Это было приятнее, чем утренние фантазии.
Мэдди с наслаждением потянулась и постаралась приглушить искрящееся в ней счастье.
Не путай то, что было между нами, с любовью… Просто такое порою случается между мужчиной и женщиной… Здоровое проявление желания.
Может быть. Она неопытна в занятиях любовью и не разбиралась в том, как на людей влияет вожделение, но одно Мэдди знала точно: она любила Нэша Ренфру всем сердцем. И если он может предложить ей только страсть, она с радостью ее примет, ведь быть объектом его желания… просто восхитительно…

– Нравится тебе быть горничной, Лиззи? – осведомилась Мэдди, когда позже этим же утром та расчесывала ей спутанные волосы.
– Немного не то, что я ожидала, мисс, но все же лучше, чем доить коров.
– Что именно не так?
Лиззи состроила рожицу и начала заплетать волосы Мэдди венцом вокруг головы.
– Все слуги такие чинные и надутые, вы не поверите, мисс. Я села вчера на стул поварихи – только на минуточку, в смысле, она сама на нем не сидела – но они себя вели, как будто я на пол плюнула. – Она передразнила надменным голосом: – Горничные сидят на той стороне стола, Браун; эту сторону оставляют для более важных слуг. – Лиззи скорчила гримаску и подмигнула, – Куда бы я ни пошла, везде коровы.

– Но они тебя не обижают?
– О нет, мисс, не беспокойтесь. Старая миссис Дин, она душка. И Купер, это горничная леди Нелл, говорит, что в других больших домах еще хуже, хотите верьте, хотите нет.
Купер – эта та самая служанка, что принесла ей красивую кашемировую шаль в ее первый вечер здесь.
– Мне она показалась милой, – заметила Мэдди.
– Так и есть. Она мне тут все показала. Говорит, леди Нелл решилась попытать с ней счастья, прямо как вы со мной. И мистер Бронсон, дворецкий, он неплохой человек. Любит, чтобы все было в порядке, безжалостно нас гоняет и обращается, как с солдатами, но все же не сноб и против шуток не возражает. Кого я не переношу, так это тех, кто всю жизнь в услужении. Держатся, словно аршин проглотили, и смотрят на меня, будто я какая-то гадость, в которую они вляпались.

Мэдди рассмеялась. Для служанки Лиззи была чересчур откровенной и практичной, но Мэдди любила ее за это. Однако понимала, как девчушка могла вызвать негодование у строго придерживающихся табеля о рангах слуг.
– Я так рада, что ты со мной, Лиззи. Но если кто-то плохо к тебе отнесется, тут же скажи мне.
Лиззи фыркнула:
– Не, я могу за себя постоять, мисс. – Она нахмурилась, критично глядя на свое творение в зеркале. – Волосы после мытья всегда так трудно укладывать, да же? – Она аккуратно завила выбившиеся пряди горячими щипцами, так что они превратились в маленькие кудряшки. – Вот, так-то лучше. Вам очень идет, правда, мисс. Мистер Ренфру будет снова ослеплен.
– Ослеплен?

Мысль была приятная. Сомнительная, но приятная.
Лиззи засмеялась:
– Вы не замечали, мисс? Стоит ему остановить на вас взгляд, так он, кажется, не в состоянии его отвести. Бедняга не знает, то ли он уходит, то ли остается. Мой Рубен был точно таким же. – Она отвернулась и добавила слегка осипшим голосом: – Так что продолжайте его ослеплять, мисс, и не позволяйте сбежать.
Она постарается, подумала Мэдди, но, как ее бедная подруга узнала на собственном горьком опыте, невозможно заставить кого-то тебя полюбить. Чувство либо есть, либо его нет.
Лиззи начала торопливо прибираться в комнате.
– А теперь вам лучше идти, иначе на завтрак ничего не останется. Проходя мимо кухни, я унюхала бекон. Приятный запах, скажу я вам. О, и леди Нелл просила передать, что в десять кто-то придет снять с детей мерки для новой одежды.

– Такого я еще не видел, – заметил Нэш, стоя у входа в библиотеку. – Ты сидишь и мирно читаешь.
Мэдди подскочила и отложила книгу. Они второй день гостили в Фирмин-корте, и дети хорошо тут освоились, так хорошо, на самом деле, что у Мэдди в кои-то веки появилось немного времени на себя.
– Я предложила помочь – уверена, работы тут хватает, но Нелл ответила, что я гостья и могу делать все, что захочу, – немного виновато ответила она.
– Все правильно, – одобрительно отозвался он. – За все время, что я тебя знаю, ни разу не видел, чтобы ты проводила время в свое удовольствие. О чем читаешь? – Он поднял книгу и нахмурился. – Россия?
– Немного устаревшая, но очень увлекательная. Ты знал, что…
– Не беспокойся об этом.

Он захлопнул книгу и отложил ее в сторону.
– Но мне интересно…
– Появились другие возможности.
Она в замешательстве на него посмотрела.
– Какие возможности? Ты имеешь в виду, мы не едем в июне в Россию?
– Я еще не знаю. Это не важно. – Нэш нетерпеливо махнул рукой. Он совсем не хотел обсуждать это сейчас. – Джейн с Нелл просили передать, чтобы ты немедленно шла к ним.
Мэдди обеспокоенно поднялась.
– Что-то случилось?
– Нет, но тебе надо идти. Сейчас же.

Он взял ее под руку и вывел из дома.
– Но это путь на конюшню, – немного погодя заметила она, – Мне казалось, ты сказал, меня хочет видеть Джейн.
– Так и есть. Мы идем за конюшни. Мальчишки на конюшнях – скоблят стойла, наполняют поилки водой, чистят седла, в общем, работают как проклятые. Видимо, считают это седьмым небом.
Она рассмеялась и слегка подпрыгнула.
– Просто Гарри работает за уроки верховой езды.

Нэш кивнул. Он все об этом знал. Именно он проводил уроки.
– Странно, что они до сих пор этому не научились.
– У Джона было несколько уроков, но, когда папа во время охоты упал с лошади и сломал спину, вопроса, чтобы кто-то из нас ездил верхом, больше не стояло – всех лошадей продали.
Он сжал ее руку.
– А ты ведь не разучилась радоваться жизни, хоть и видела так много смертей?
Она философски улыбнулась.

– Во время террора Grand-mère потеряла почти всех, кого любила, но она научила меня брать от жизни все, пока есть возможность. Папа умер два года назад, и я год носила по нему траур, но скорее из уважения, чем из-за чего-то еще. Мы никогда не были близки. Кроме того, невозможно долго скорбеть, когда надо заботиться о детях.
– Полагаю, нет, особенно с твоими пятью сорванцами.
– И, конечно, обнаружив, что папа оставил только долги, я еще больше отвлеклась от горя.
Он усмехнулся.
– Полагаю, можно это и так назвать.
Но на самом деле она имела в виду выживание. Он с улыбкой взглянул на нее. Его невеста была живым примером повседневного мужества.

– Я нашел твоего отца в старой копии Дебретта, – сказал он. – Сэр Джон Вудфорд? – Она кивнула. Он продолжил: – Там значиться поместье. Полагаю, его продали.
Она покачала головой.
– Это майорат – имение перейдет к Джону, когда ему исполниться двадцать один. Мистер Хьюм сдал его за очень хорошие деньги.
– Хьюм? Старый козел, за которого ты собиралась замуж?
Она кивнула:
– Он управляет имуществом Джона. Они с папой всю жизнь были друзьями и соседями, и он обязался возродить имение, чтобы к совершеннолетию Джона оно приносила доход. Финансы – его страсть.
И это не единственная его страсть, мрачно подумал Нэш.

– Почему твой отец не оставил детей на его попечение, вместо того, чтобы обременять молодую незамужнюю женщину?
– Полагаю, папа считал, что детям будет лучше с женщиной, а финансы больше подходят мужчине. Кроме того, он тоже хотел, чтобы я вышла замуж за мистера Хьюма.
Нэш остановился как вкопанный.
– Так что когда ты отказалась, этот Хьюм выкинул вас из семейного гнезда и даже не обеспечил домом?
Она старалась не встречаться с ним глазами.
– Я знаю, некоторые сказали бы, что ставить свои собственные желания выше благополучия детей было эгоистично с моей стороны…
– Вздор! Ты поступила правильно.

– Честно говоря, я тоже так думаю, – откровенно призналась она. – Мистер Хьюм собирался отправить мальчиков и Джейн в школу, и, выйди я за него, мое мнение перестало бы что-нибудь значить. Но они только что потеряли родителей и дом. Последнее, что им было нужно – чтобы их отправили жить к незнакомцам. Так что я написала другу Grand-mère – твоему дяде – и он предложил мне коттедж. – Она дернула его за руку. – Пойдем, не хочу заставлять Нелл ждать. Кажется, я догадываюсь, что увижу.
– О?
Он взглянул на нее.

– Видимо, у Джейн всегда была страстная, хоть и тайная, мечта стать наездницей. – Она озорно покосилась на него. – Дело же в этом?
– Я нем как рыба.
– Я так и думала. Я очень рада. Папа не одобрял верховую езду для леди – он говорил, что это неженственно и опасно. Но я видела, какими глазами Джейн смотрела вчера, как леди Нелл скачет на лошади – она ведь очень хорошая наездница?
– Лучшая посадка в графстве, – подтвердил Нэш.
– И этим утром Джейн нашла одну из детских амазонок Нелл в старом сундуке. Она была немного порвана, но Джейн – моя Джейн, которая никогда не брала в руки иголку по доброй воле – с радостью зашила все дыры без единой жалобы! И весь день она шепталась с Нелл по углам и исчезала с таинственными поручениями. Она, конечно же, решительно настроена утереть нос мальчишкам.

Нэш рассмеялся:
– Я ставлю на Джейн.
Они свернули на тропинку, ведущую к конюшням. Вдоль южной стены, греясь на солнышке, расцветали ранние розы. Пару окружал их насыщенный аромат, и Мэдди безотчетно сжала руку Нэша. В ее походке чувствовалась бодрость, которую он никогда прежде не замечал.
Она рождена для такой жизни, внезапно подумал он. Загородный дом, полный детей. Как он сможет вырвать ее из этой идиллии и забросить в дальние края, в мир интриг и дипломатии?
– Тебе же тут нравится?
Она с улыбкой взглянула на него, ее глаза сияли.

– Здесь чудесно. Все так добры, дети в восторге, счастливы, у них полно дел и… – Она отпустила его руку, сорвала розу и закружилась. – Я внезапно чувствую себя свободной… и молодой и полной жизни.
– Ты молодая и полная жизни. – И еще милая, изящная и совершенно неотразимая. Он схватил ее и приподнял. Они кружились вместе, пока, наконец, почувствовав головокружение, он не зашатался и не прислонился к стене, прижав к себе задыхающуюся от смеха Мэдди. – Но ты не…, – он замолчал, в ужасе от того, что едва не слетело у него с языка.
– Не что? – Подняв глаза, она засмеялась. – Поглупевшая от…
Нэш не дал ей договорить, зажав рот быстрым, крепким поцелуем. Затем резко поставил на ноги. Внезапно в голове у него прояснилось, и он стал почти серьезным. Дальше они пошли в молчании. Ему не верилось, что он собирался сказать. Но ты не свободная – ты моя. Заявить на нее права. Более того, заявить права, сходя с ума от жажды обладания. Ревности.

Он шагал по тропинке, уставившись вперед, ничего не видя вокруг, вспоминая, как мама кокетливо кружится, смеется, дразнит, терзает…
Это случилось в розарии, в Элверли. Нэшу было… восемь? Девять? Детям не разрешали заходить в розарий, но его крикетный мяч залетел туда через изгородь и, чтобы его вернуть, он проник внутрь. И заметил своих родителей, прогуливающихся среди роз. Испугавшись, что его обнаружат, он спрятался. И смотрел.
Отец срывал розы и подавал их маме, которая медленно, один за другим, обрывала лепестки и бросала ему на голову, смеясь, когда он смахивал их с волос.
Отец убирал шипы, но, должно быть, пропустил один, потому что мама, поранив руку, вскрикнула и с упреком протянула ее отцу. Нэш увидел на ее ладони толстую царапину.
Отец взял ее руку и слизнул кровь. Он осторожно вылизывал ей запястье. А потом зарычал, как животное, прижал маму к груди – прямо как Нэш прижал Мэдди – и отнес в дом. Они смеялись и шептались, и за ними протянулась дорожка из лепестков роз.

Но позднее, в тот же день, мамины сумки стояли в холле, и они кричали друг на друга. Мама, нервная, побледневшая от напряжения, и отец, настолько взбешенный, что его лицо побагровело и пошло пятнами, так что страшно было смотреть.
Нэш и Маркус выглядывали из-за перил лестницы, тихие как мышки, зная, что их выпорют, если застанут за подслушиванием. Нэшу хотелось хоть что-нибудь сделать, лишь бы они прекратили. Маркус сказал, нет, ничего не поможет. Когда мама приезжала домой, всегда было одно и то же. Она ненавидела деревню.
Но Нэш не послушался. Он знал, как снова сделать маму счастливой, сделать их обоих счастливыми, и прекратить ужасные крики. Он выбежал из дома по задней лестнице для слуг, помчался в розарий и нарвал дюжину роз.

И даже оборвал шипы, как это делал отец, чтобы мама не поранила пальцы. Он оцарапал до крови свои собственные руки, но ему было все равно. Лишь бы мама осталась…
Нэш до сих пор помнил, как тяжело билось его маленькое сердечко, пока он стоял в холле, протягивая маме розы, решительно настроенный снова ее осчастливить.
Он никогда не забудет, как крики неожиданно прекратились, и все потрясенно смолкли. Каким-то образом эта тишина физически на него давила.
И ужас, когда его отец повернулся к нему, шипя от гнева.
Он хотел убежать, но не мог сдвинуться, не мог заговорить. Он просто стоял, зажмурившись, и протягивал розы. Его руки дрожали. И мама рассмеялась.
Отец вырвал у него цветы и вышвырнул его из комнаты, да так, что он пролетел половину холла…

Вскоре после этого мама уехала в Лондон.
Отец остался только для того, чтобы хорошенько выпороть Нэша, ведь он влез в разговор родителей и украл розы. Потом досталось и Маркусу – за то, что тот не остановил Нэша. Как старший, он отвечал за поведение младшего брата.
И потом отец уехал, последовал за мамой в Лондон. Он не мог без нее жить; они любили друг друга слишком сильно, шептались слуги, когда думали, что мальчики их не слышат.
В тот день Нэш узнал: вот что случается, если любишь кого-то слишком сильно.

Став взрослым, он видел, как это губило чужие жизни, как так называемая любовь и безудержная страсть разрушали браки и семьи.
В Элверли больше не было розария. Когда мама умерла, отец приказал вырвать и сжечь все цветы, сломать беседки и арки, а сад сровнять с землей. Там, где раньше цвели розы, сейчас расстилался лишь гладкий зеленый газон.
Нэш покосился на очаровательную молодую женщину, которая, держа его под руку, шла рядом, стараясь не отстать. Время от времени она подскакивала, беззаботная, словно маленькая девочка.
Она такой и останется, поклялся он.

Нэш не станет ревнивцем или собственником, не позволит себе терзаться любовью. У него будет цивилизованный брак, в котором никто не страдает, а детям не приходится беспомощно наблюдать за родителями, мучаясь и трепеща от страха.
Брак, основанный на взаимоуважении, а не на страсти. Для этого ему необходим лишь самоконтроль.
___________________________________

Ещё один кусочек из жизни Неша, бедные дети..
Спасибо большое!
Мне нравится, как Нелл заставляет Неша терять контроль)))) и что там с Россией?

О! Новая глава!
Спасибо за продолжение!
___________________________________

Спасибо!!!