Мелина Марчетта "В поисках Алибранди"

Это моя любимая глава в этой книге )) как четко уметь говорить мальчику «нет» и обосновывать свою позицию. Непременно подсуну ее племяннице в 8-9 классе, потому что сейчас уже да, «все ябуцца в 14 и ты давай». Когда ей (ныне второкласснице) будет 13, уже и до 13 планка съедет.
Мари, Таша, спасибо за продолжение!
_________________

Таки да, умеет Джози говорить "нет", только довольно жестоко по отношению к Джейкобу сначала начинать целоваться-обниматься, а потом так обламывать
___________________________________

Джози правильно говорит про планку. Планка все снижается и снижается.
Нет она конечно говорить умеет, только вот сначала до кипения парня довела.
А вообще здорово! Ругались и мирились, а потом опять ругались.
Папа у Джейкоба классный!
Мне понравилось, что Джози так дорожит новыми доверительными отношениями с нонной, только мне кажется, что Катя поняла бы Джози и Джейкоб ей понравится.
Девочки! Спасибо преогромное!
___________________________________

Мистер Кут хороший мужик. А Джейкоб просто на стенку лезет, потому что считает, что Джози его стыдится, плюс не дает того, о чем все парни мечтают.
Парни все же сильно отстают в развитии от девчонок, и порой это бьет и по тем, и по другим.

Спасибо, девочки!
_________________

У Джози такой пример перед глазами. Кристина в свое время не смогла сказать нет Майклу.
Но тут как посмотреть... Если бы Кристина сказала нет, то не было бы такой замечательной Джози.
___________________________________

Девочки, большое спасибо за новую главу!
_________________

Спасибо за перевод!

 » Глава 25

Глава новая, разоблачительная Простите, что не быстро. Приятного чтения!

Перевод: LuSt
Редактирование: Bad girl
Оформление: Архивариус
По всем замеченным опечаткам можно стучаться в личку.

     Сижу в своей комнате растерянная, сердитая и совершенно дезориентированная. Проведя всю жизнь в попытках найти в ней свое место и почти добившись цели, я снова в исходной точке. Сегодня мамин день рождения. Ей исполнилось тридцать пять, и мы с нонной испекли для нее торт и устроили небольшой праздник: пригласили тетю Патрицию с семьей, и за столом в бабушкином доме собралось десять человек.
     — Первое октября, значит, зачатие произошло в первый день нового года, да, тетя Катя? — спросил Роберт, целуя нонну в макушку.
     — Тоже всегда так думала, — засмеялась мама, задув свечи. — Ровно девять месяцев, правда?
     — С каких это пор дети рождаются ровно через девять месяцев? — фыркнула кузина Луиза.
     В университете она изучает естественные науки и думает, что знает о них всё.
     — Ладно, если зачатие произошло на неделю раньше, то выпало на Рождество. Так даже забавнее. «Счастливого Рождества, Катя», сказал бы дедушка перед тем, как...
     — Роберт! — хором закричали мы все.
     — Роберт, я помню своего отца. Не думаю, что он был романтиком, — заметила мама.
     — О, еще каким, — возразила тетя Патриция. — Кристина родилась в их первый год в Сиднее, и в Рождество Франческо работал на ферме к северу от Ингема, так что, наверное, несколько раз приезжал домой, чтобы зачать Кристину.
     Я посмеялась вместе со всеми, а затем внезапно умолкла.
     Вокруг всё еще звенел смех. Гости угощались тортом. Луиза спорила с Робертом, сколько на самом деле продолжается беременность, мама танцевала по комнате со всеми любимым дядей Рикардо, тетя Патриция разнимала Джозефа и Кэти, вцепившихся друг другу в волосы. Все чем-то занимались, за исключением двух человек: меня и нонны Кати. Мы вдвоем просто наблюдали за происходящим. Мой мозг бешено работал. Бабушка выглядела задумчивой. В эту самую минуту я поняла кое-что, способное изменить наши жизни.
     После ухода гостей я осталась у бабушки. Сказала маме, что домой вернусь пешком, так что она отправилась ужинать к кузине.
     Провожая ее взглядом, я подумала, что никогда не видела никого красивее. Не в смысле внешности, а внутренней красоты. Мама просто сияла, и я думала только о том, что она заслуживает намного большего, чем любая другая женщина в мире.
     Нонна Катя подошла ко мне сзади и поцеловала в макушку, но я отстранилась.
     — Ты лгунья, — бросила я, возвращаясь на кухню.
     — Что ты такое говоришь, Джоцци? — спросила она, следуя за мной.
     Я в гневе развернулась. Так разозлилась, что хотела ее ударить.
     — Ты лгунья, — хрипло прошептала я. — Ты всю жизнь внушала нам, что делать и когда. Учила уважению к окружающим, чтобы нас считали идеальными и не сплетничали о маме. Ты не пускала Майкла в дом, когда узнала, что он мой отец. Ты позволила мужу выгнать мою беременную маму из дому, а ей было всего семнадцать! Ты заставила ее всю жизнь чувствовать себя человеком второго сорта...
     — К чему все это, Джоцци? — растерянно вскрикнула нонна.
     — Ты с ним спала. С Маркусом Сандфордом.
     Бабушка побелела и отступила на шаг, сжимая рукой горло.
     — Джоцци, что ты такое говоришь?
     — Боже, нонна, ну сейчас-то не лицемерь. Ты же сама мне рассказывала, что эти четыре месяца жила одна. Четыре месяца лета, с ноября по февраль. Тогда мне было так жаль, что тебе пришлось провести Рождество и праздничные дни вдали от близких. Но сегодня, когда все шутили о том, что маму зачали в первый день года, мне показалось, что это невозможно. Как ты могла зачать на новый год, если дедушка работал на севере?
     — Кристина родилась недоношенной, — всхлипнула бабушка.
     — Ничего подобного. Она всегда рассказывала, каким пухленьким была младенцем. При рождении весила четыре двести. Недоношенные дети такими тяжелыми не бывают.
     — Джоцци, прекрати...
     — Нет. Ты с ним спала. И тебе хватило совести семнадцать лет третировать маму, когда ты сама поступила намного хуже. Ты была замужем. Ты спала с Маркусом Сандфордом, будучи замужней женщиной. Ты всю жизнь твердила нам про австралийцев. «Не путайся с ними, Джози, они не понимают, как мы живем», — говорила ты. А ты сама, нонна? Он понимал, как ты живешь? Понимал, что такое брак?
     Я кричала, а бабушка плакала, но в моем потрясенном состоянии мне было плевать. Может, я и неправа. Может, дедушка в то время все-таки приехал на выходные домой. Я хотела, чтобы бабушка мне это сказала. Сказала, что дедушка однажды приехал на выходные, они занялись любовью и зачали мою маму. Но нонна ничего не говорила, только плакала.
     — Ненавижу тебя! — орала я. — И вовсе не из-за своей жизни, а из-за маминой! Никогда больше к тебе не приду, если мамы тут не будет. А если вздумаешь ей нажаловаться, чтобы она силком заставила меня к тебе пойти, я все ей расскажу.
     — Нет! — крикнула нонна. — Не смей рассказывать Кристине!
     Она попыталась схватить меня за руку, когда я рванула прочь, но я быстро высвободилась и побежала к двери. Не совсем уверена, почему возненавидела Маркуса Сандфорда и нонну Катю за то, что они сделали. Мне их история всегда казалась романтичной. Я думала, между ними ничего такого не было. Он был словно мифом, о котором можно мечтать.
     Но моя мама — самая что ни на есть реальность. И ей пришлось жить в родительском доме до тех пор, пока не исполнилось столько лет, сколько мне сейчас. Жить с мужчиной, который неприязненно относился к ней из-за поступка ее матери. Жить в атмосфере равнодушия, если не ненависти.
     Интересно, как бы сложилась наша жизнь, выйди бабушка замуж за Маркуса Сандфорда? Если бы мама была Кристиной Сандфорд, дочерью Маркуса Сандфорда, а не Кристиной Алибранди, дочерью итальянского иммигранта, изменилась бы ее жизнь? Неужели она зависела бы от Майкла и занялась бы с ним любовью, не будучи замужем — ведь она так к нему прикипела только потому, что в родительском доме чувствовала себя одинокой, и Майкл ни к чему ее не принуждал?
     И почему все это больше не выглядит романтичным?
     Почему теперь кажется, будто мой мир рухнул?
     Моя незаконнорожденность по сравнению с этим нагромождением вранья словно детская шалость. Маркус Сандфорд, полицейский и армейский офицер, в пятидесятые завел интрижку с замужней иммигранткой. У них родилась дочь, и у этой дочери тоже родилась дочь.
     Праздник для сплетников — конец для нас.
     Думаю, я всегда мечтала стать кем-то действительно важным и знаменитым. Кем-то, кому люди будут завидовать и подражать. Будь я внучкой Маркуса Сандфорда, кем бы он ни был сейчас, то могла бы пробиться. Могла бы жить совершенно по-другому.
     Но сейчас я хочу быть лишь незначительной итальянкой из нормальной итальянской семьи, где есть папа, мама, бабушки и дедушки, которые всю жизнь прожили в единственном браке, потому что так заведено. Хочу скучной жизни, в которой нет волнений и скандалов. Никаких незаконнорожденных детей, никаких измен. Ничего. Обычная нормальная жизнь. Но мы ведь не нормальные.
     Катя Алибранди, Кристина Алибранди, Джозефина Алибранди. Все наши жизни, совсем как наши имена, одна сплошная ложь.
_________________

Спасибо за перевод главы, действительно разоблачительная глава!

Девочки, спасибо огромное за перевод, редактирование и оформление!
___________________________________

Сколько веревочке не виться...
Да уж, наворотили предки кучу всего, а отдуваться приходится внукам, и еще как.
Мне интересно, что скажет Кристина, если узнает.

Спасибо, девочки!
_________________

Да уж, очень сложное время для таких новостей, переломное. На характере может сильно отразиться в этом возрасте, на восприятии мира.

Спасибо, девочки!
_________________

Девочки, спасибо за новую главу!
_________________

Как всё сложно!
И, похоже, конец беззаботной жизни.

Спасибо большое за продолжение!

Замечательная глава!