Энн Стюарт, Любить темного лорда

К огромному сожалению...(((
_________________

АУ!!!!!!!!!!!!! Переводчики, дорогие, ведь ждём, ждём перевод!!!!!!!!!!!!!!!!!!
___________________________________

О! Только сегодня заглянула в темку, а тут целое столпотворение...

Девочки, простите, пожалуйста, но у нас с Обломовой приключился небольшой облом (не поняли друг друга и обе ждали, замерев в боевой стойке) - сегодня к вечеру я должна получить окончательный ответ, и так как я на стороне сильно-сильно вам сочувствующих, надеюсь, что и глава сегодня появится.
_________________

 » Глава 18

Глава 18

Бета-ридинг - Москвичка

– Не понимаю я этого человека, – заявила леди Селдейн. – Ей богу, это совершенно на него не похоже.
Эмма посмотрела на хозяйку дома. Она жила здесь уже неделю, и всю эту неделю леди Селдейн кормила её, баловала, подтрунивала над ней и играла с ней в карты, но в то же время отказывалась обсуждать как Киллорана, так и будущее своей гостьи. И вот сейчас, во время изысканного ужина на двоих, когда её светлость наконец решила о нём вспомнить, Эмма не знала, благодарить ей за то старую даму или огорчаться.
– Так он вернулся в город? – помешивая в тарелке суп, спросила она, стараясь, чтобы её голос был совершенно лишён выражения.
– Кто, Киллоран-то? Он вернулся ещё четыре дня назад. И что самое странное, от него ни словечка – он даже не справился о вашем самочувствии. Совершенно не похоже на парня. Он всегда был аккуратен в светских мелочах, и возмутительно небрежен в более важных вопросах.
– Возможно, он считает, что я не достойна его внимания.
– Или слишком достойны, чтобы вас обсуждать, – проницательно проговорила леди Селдейн. – Как бы то ни было, он держится на расстоянии. Я по натуре нетерпелива, и мне не нравится смотреть, как вы страдаете.
– Простите, – поспешно откликнулась Эмма. – Я постыдно злоупотребляю вашим гостеприимством. Последние дни я о многом думала и намерена...
– Вы не вернётесь к той старой ведьме, о которой вы мне рассказывали, – резко оборвала её старуха. – Киллоран считает, что ей нельзя доверять.
– Его светлость слишком много всего считает для того, кто сам вычеркнул себя из моей жизни. Кузина Мириам – неприятная женщина, но у неё репутация человека высочайшей морали.
Леди Селдейн фыркнула:
– Картина ужасная, как я и подозревала! Эмма, вы не должны к ней возвращаться.
– Я и не собираюсь. Я решила уехать.
Она произнесла это почти вызывающе, ожидая шумных возражений.
И была разочарована.
– В этом есть смысл, девочка. С одной стороны, вы ускользнёте от когтей Дарнли. Бог знает, где эта тварь, но я ему не доверяю. Почему Киллоран просто не вызвал его на дуэль и не поставил точку в этом деле много лет назад – выше моего понимания! Тогда всё было бы намного проще.
– Жизнь редко бывает простой, – заметила Эмма, наконец прекратив притворяться, что ест.
– Мудрое суждение для ваших юных лет, дитя моё, – одобрительно пророкотала леди Селдейн. – Может быть, ваше исчезновение заставило бы Киллорана прийти в себя немного быстрее. Он провёл последние дни, делая всё возможное и невозможное, чтобы отправиться прямиком в ад, и пока он думает, что вы в безопасности со мной, он может продолжать в том же духе.
– Я думала, что он собирается уехать в Париж с леди Барбарой.
– Он так сказал? Что за нелепость! Они совершенно друг другу не подходят. Она вернулась в город в качестве гостьи Киллорана, но я и слыхом не слыхивала ни о любовных свиданиях, ни о новых интрижках. Насколько я понимаю, леди Барбара держится в стороне от них обоих, – а я считаю своей святой обязанностью быть в курсе всех событий, даже если редко выхожу из дома, – тут она сузила глаза, – поэтому я знаю: Киллоран делает всё, что в его силах, чтобы довести себя до гибели. Он играет без всякой меры и намного более безрассудно, чем обычно…
– Я думала, что он никогда не проигрывает.
– Не перебивайте меня, Эмма, – сказала леди Селдейн. – Очевидно, Киллоран умудрился справиться с этой непосильной задачей и очень много проиграл с тех пор, как вернулся. Он слишком много пьёт, играет по слишком высоким ставкам и, вдобавок ко всему, заключил совершенно идиотское пари, что сможет доскакать до Дувра за пять часов на этой своей чудовищной чёрной лошади. А на кон поставил вычурный мавзолей, который служит ему домом, и огромную сумму денег. Если бы не его глупое упрямство, я бы посчитала, что это очень многообещающе.
– Никто не сможет доскакать до Дувра за пять часов. Это выше человеческих сил, – возразила Эмма. – Он свернёт себе шею.
– О, если кто-нибудь и способен это сделать, так это Киллоран. Что касается лошадей, то здесь у него настоящий талант. Только вот не уверена, что это может получиться у человека в нынешнем состоянии Киллорана.
– Тогда почему вы считаете, что это многообещающе?
С минуту леди Селдейн просто смотрела на неё.
– Вы ведь очень молоды, да, дитя мое? Если бы вы были безразличны мужчине, то вряд ли он столь упорно стремился бы себя погубить, не правда ли? Итак, куда бы вы хотели уехать?
– Было бы лучше, если бы я занялась приготовлениями сама. Я и так достаточно злоупотребила вашей добротой.
Старая дама, как и следовало ожидать, не стала стесняться в выражениях:
– Не болтайте ерунды, дитя. Жизнь у меня скучная, а вы привнесли в неё немного света и ярких красок. Итак, куда мы едем?
– Мы? – с удивлением повторила Эмма. – Но вы же никогда никуда не выезжаете.
– И уже чертовски долго. Я хочу снова увидеть Ирландию. У меня есть поместье около Слайго[1] – что скажете, если мы поедем туда и какое-то время поживём в деревне?
Несколько долгих секунд Эмма не сводила с неё взгляда. Это звучало как обещание рая. Без Киллорана это казалось адом.
– Да, – проговорила она слабым голосом, возвращаясь к своему супу.
– Вы воспрянете духом, – уверенно заявила леди Селдейн. – Давайте забудем о прошлом и сосредоточимся на вашем будущем. Мы найдём вам мужа, моя дорогая. Высокого, красивого ирландца с поэтической душой. Ну, как звучит?
Эмма посмотрела на старуху через широкий стол:
– Киллоран тоже ирландец.
Леди Селдейн улыбнулась.
– Знаю, милая, знаю.

***

– Куда они собираются ехать? – взревел Дарнли.
Мириам де Винтер только моргнула. Она до глубины души презирала Джаспера Дарнли, но будучи практичной женщиной, понимала: ей требовался мужчина. Если бы можно было хоть как-нибудь обойтись без Дарнли, она бы так и сделала. Но теперь, когда Киллоран знает, кто она и что собой представляет, всё стало вдвойне труднее. Впрочем, нет, если учесть недавний поворот событий.
– В Ирландию, – повторила Мириам тем терпеливым тоном, каким обычно пытаются общаться с умственно отсталыми. – У меня есть люди, которые за ней следят, и я только что получила от них сообщение. Я боялась, что мне придётся делать всё своими руками.
Она обвела глазами гостиную Дарнли. Воздух здесь был спёртый, и стояла невыносимая жара и духота. Но, в общем, неплохая комната.
– А Киллоран? Он с ней едет?
– Не думаю. Говорят, он не видел её больше недели. Он разорвал с нею все отношения.
Неприятное выражение промелькнуло на одутловатом лице Дарнли, и он щелчком смахнул жирную крошку со своего светло-голубого атласного жилета.
– И что же, женщина, заставляет вас думать, будто меня всё ещё интересует ваш маленький заговор? Мне нужен Киллоран. Если он не проявляет интереса к вашей несчастной кузине, почему тогда должен я?
Мириам размышляла, насколько сильно на него надавить. Осведомители у неё были очень хорошие, но её наметанному глазу Дарнли казался не вполне нормальным. С тех пор как она встречалась с ним в последний раз, ему, похоже, стало только хуже – и физически, и морально. Цвет лица у него был плохой, взгляд – немного остекленевший, и двигался он как человек, постоянно страдающий от невыносимой боли.
– Как я поняла, вы питаете слабость к молодым женщинам с рыжими волосами, – тактично заметила она.
– Зачем мне нужны объедки Киллорана?
– Затем, что если вы начнёте её преследовать, Киллоран будет вынужден вмешаться.
– Представить не могу, почему. Киллоран никогда не был любителем героических жестов. Когда моя... когда одна девушка обратилась к нему за помощью, он не внял её мольбам, и в конце концов она убила себя. Это его вина, – со злостью добавил Дарнли. – Едва ли он расстарается ради случайной шлюхи.
Мириам пожала плечами.
– Может быть, вы правы. Может быть, он удовольствуется тем, что просто её отпустит. Вы игрок, лорд Дарнли, и сами способны рассчитать вероятность выигрыша. Что касается меня, я уверена, что Киллоран будет её искать. Он заслуживает наказания: за то, что хладнокровно убил моего отца, за то, что выманил мою невинную племянницу из лона семьи, соблазнил её и бросил. Я хочу видеть, как они оба заплатят. Киллоран за своё зло, Эмма – за блуд. Я могу сделать это и без вашей помощи.
Скрипнув корсетом, она поднялась и направилась к двери.
– Я вас ещё не отпускал! – в ярости заорал ей в спину Дарнли.
– Я вам не служанка и не собственность, – Мириам остановилась, впившись в него взглядом.
Он был мелочным и порочным, и она знала, что может заставить его сделать то, что она хочет – то, что ей необходимо.
– В Ирландию, значит... – снова заговорил Дарнли, кажется, призадумавшись. – Ну, мы-то ведь не можем этого допустить, правильно? У меня с этой юной леди ещё осталось незаконченное дело. Всё-таки я не из брезгливых. Возможно, Киллоран научил её кое-каким приятным трюкам перед тем, как от неё отделаться.
– Вы должны побыстрее что-нибудь предпринять, – сказала Мириам. – Они собираются уехать через несколько дней.
Дарнли смерил её свирепым взглядом.
– Мне никогда не нравилось получать приказы от женщин. В особенности от мещанок.
– Но ведь вы хотите, чтобы Киллоран был мёртв, правильно? И хотите сделать мою кузину своей шлюхой. Я говорю вам, как добиться и того, и другого. В ответ я прошу только об одном – чтобы вы её убили, когда с нею закончите. Здесь или в Ирландии – для меня не имеет значения.
– Вряд ли вы захотите упустить шанс присутствовать при её убийстве, не так ли? – Дарнли подошел к ней ближе. От него пахло лекарствами, болезнью и пороком, но Мириам даже не вздрогнула.
– Я ведь и вам могу кровь пустить, – заметил он, прикоснувшись к серо-стальному локону её волос.
Её ответный взгляд был исполнен такой испепеляющей злобы, что Дарнли отдёрнул руку и отшатнулся, как будто дотронулся до гадюки.
– Убейте её, – сказала она снова. – Это всё, о чём я прошу.
И Дарнли кивнул, вяло улыбнувшись накрашенным ртом.

***

– Это пари – безумие.
Киллоран, посмотрел на обеспокоенное лицо Натаниэля. Он уже выпил и так слишком много бренди – хотя мало кто мог бы сказать, сколько, – но во что бы то ни стало намерен был выпить гораздо больше. Единственное, о чём он сейчас думал, – это подождать ли, пока он окажется в своём клубе, или просто продолжать напиваться здесь, в одиночестве.
Он лениво перетасовал в руках карты, уставившись на них невидящим взглядом.
– Кажется, я не спрашивал вашего мнения, милый мальчик. Но, с другой стороны, прежде вас это никогда не останавливало. Вы до крайности нудны в своей рассудительности. Возможно, вам пора возвратиться в лоно своей семьи. Наверняка пороков большого города вы насмотрелись на всю оставшуюся жизнь.
– Вы убьёте себя, – упорствовал Натаниэль.
– Честное слово, мне на это плевать. – Киллоран быстро раздал карты и снова их смешал. – Да и вам бы следовало. Если я сломаю себе шею, то не поеду с леди Барбарой на континент. Что сделает её доступной. Однако сомневаюсь, что она согласится на вас. Она твёрдо решила угодить в ад, а вы несколько сверх меры для неё хороши.
Натаниэль шагнул к нему с угрожающим видом, и Киллоран утомлённо поднял руку.
– Вот только не надо снова, милый мальчик. Если вы не откажетесь от желания наказать меня за оскорбление вашей дамы сердца, то в конце концов умрёте. Я терпеливый человек, но недавно мой жизнерадостный нрав подвергся жестокому испытанию.
– Вы не возьмёте Барбару с собой в Париж.
Киллоран пожал плечами.
– Я предложил – она согласилась. Тут я мало что могу поделать. Это вопрос чести.
– Чести? – воскликнул Натаниэль. – Я бы сказал, что это единственное, чего нет во всей этой грязной, запутанной истории!
– Вам лучше знать. От вас так и разит честью, прямотой и нравственной безупречностью, – слегка глумливо проговорил Киллоран. – Даже удивительно, что вам удаётся заставлять себя водить компанию с такими грешниками, как мы с Барбарой.
– Киллоран, я хочу, чтобы вы отменили своё приглашение.
– В самом деле? И почему же это? Барбара умна, красива и опытна – украшение для постели любого мужчины.
– Тогда почему же вы пренебрегали ею прежде?
– Знаю, это на меня не похоже. Думаю, Эмма меня немного… отвлекла. Но теперь, когда она далеко от нас и в безопасности, я могу сосредоточиться на том, что больше подходит моей натуре. Например, на Барбаре Фитцхью.
– Откуда вы знаете, что Эмма в безопасности?
Киллоран лениво взглянул на него.
– А вы ведь и правда так ужасно обо мне думаете, да? Что ж, на то есть полное основание. Однако в этом случае я проявил не свойственную мне сентиментальность. Я удостоверился, что Вилли доставил её туда, где она будет в целости и сохранности.
– И куда же?
– Всё ещё по ней томитесь? Право же, вам нужно принять какое-нибудь решение – вы не можете уберечь всех женщин от моих поползновений. Я думал, что вы питаете страсть к леди Барбаре.
– Я люблю её, – сказал Натаниэль тихим голосом.
Киллоран подавил мимолётное раздражение, хотя не совсем понимал, какого чёрта ему вообще это понадобилось.
– Уверен, ей это покажется чрезвычайно приятным. Половина мужчин в Лондоне считают себя влюблёнными в неё, и она вознаградила их за преданность. Если ваш отец не прослышит об этом, то…
– Вы не понимаете. Я намерен на ней жениться.
Киллоран положил карты рубашками вверх.
– Не валяйте дурака. Она дочь графа, а вы – простой арендатор. Она птица не вашего полета – вы в достаточной мере англичанин, чтобы это понимать. Вы до нудности скучный, порядочный и честный молодой человек, а она – убеждённая шлюха. Вы птица не её полета. Брак между вами невозможен.
– И, тем не менее, я хочу на ней жениться.
– До или после того, как я съезжу с ней в Париж? – лениво спросил Киллоран.
– Вы не возьмете её с собой в Париж.
– Конечно, я могу свернуть себе шею во время скачки до Дувра. Вы всегда можете на это надеяться. Но если я останусь в живых, то уеду с ней в Париж, чего бы это мне ни стоило.
– Вы же не хотите.
– Не смешите меня. Я взял себе за правило никогда не делать того, чего не хочу.
– Вы ведь не Барбару хотите видеть в своей постели, и мы оба это знаем.
– Вы опять начинаете мне докучать, – приятным голосом проговорил Киллоран. – Наверное, придётся вас всё-таки убить.
– Убейте, если нужно. Это единственный способ, которым вы её получите.
Прищурив глаза, Киллоран в упор посмотрел на молодого человека.
– Есть ещё один, – вкрадчиво произнес он, обманчиво твёрдой рукой наполняя бокалы себе и Натаниэлю. – Вы можете сыграть со мной на неё.
– Что?
– Вы меня слышали. Сыграем на благосклонность красавицы. Кто победит, тот её и получает. Проигравший достойно и без жалоб ретируется.
– Вы дикарь!
Киллоран одарил его своей самой очаровательной улыбкой.
– Я же ирландец, помните? Нация дикарей. Что скажете насчёт пикета? Он достаточно прост, чтобы даже такой неопытный игрок, как вы, имел возможность выиграть.
– Я никогда не...
– Это ваш единственный шанс, – не повышая голоса, оборвал его Киллоран.
Он научит мальчишку ненавидеть. Конечно, будь у него хоть капля порядочности, то он бы в этом раскаивался. Но, кажется, порядочности в его жизни заметно не хватало. Он сидел, терпеливо ожидая, пока Натаниэль заглотит наживку.
Что тот и сделал, пододвинув стул так, чтобы сесть напротив Киллорана, и протянув руку к картам.
– Киллоран, вы человек, лишённый всякой порядочности и чести, – сказал он холодно.
– А у вас их больше, чем нужно. Что, если я соскоблю с вас немного этой вашей праведности, милый мальчик? Во имя вашего просвещения.
– Не сможете.
– Ах, вызов... Посмотрим, милый мальчик. – Он толкнул по зелёному сукну столешницы второй стакан вина. – Посмотрим.

Поначалу Натаниэль вёл игру вполне заурядно, с той же спокойной рассудительностью и благоразумием, что сопутствовали ему по жизни, и Киллоран под него подстраивался, играя не всерьёз. К тому времени, как они открыли третью бутылку кларета, Натаниэль слегка пал духом, но не настолько, чтобы это имело какое-то значение. И именно в этот момент Киллоран пошёл в наступление.
Он играл бесшабашно и импульсивно, ведомый тем безотчётным инстинктом, который не подводил его никогда. К тому времени, как Джеффрис принёс и откупорил четвёртую бутылку, Натаниэль проиграл столько, что долг не покрыло бы и всё состояние его отца, а в остекленевшем взгляде молодого человека застыло отчаяние.
Киллоран наблюдал, оценивал и очень аккуратно расставлял ловушку. Он не остановился, чтобы подумать, почему это делает. Пока Натаниэль остаётся в Лондоне, живёт на Керзон-стрит, он будет постоянным, приводящим в ярость напоминанием обо всём том, чем он, Киллоран, никогда не сможет стать. Единственный способ освободиться от Натаниэля – действительно освободиться – состоял в том, чтобы низвести его до своего уровня. Киллоран не мог добиться своего, водя парня по борделям или поощряя пьянство: у Натаниэля слишком твёрдые моральные устои, чтобы на это поддаться. Но Киллоран может сделать нечто намного худшее.
С помощью несложной манипуляции он может заставить Натаниэля предать самый священный принцип чести во всей Англии. Он может заставить его смошенничать в картах.
Он рассчитал всё очень тщательно. Несмотря на то, что он выпил бутылкою больше своего юного протеже, Киллоран гораздо лучше управлял своими действиями. В глазах Натаниэля, в том, как слегка дрожат его руки, он узнавал отчаяние: это чувство он наблюдал не раз – у тех молодых людей, которым хватало глупости пытаться идти против его сверхъестественной удачи. Он не проявлял к ним милосердия. Не сжалится и над Натаниэлем.
– Мальчик мой, вы проиграли тридцать тысяч фунтов, – заметил он, с небрежной ловкостью раздавая карты. – Может быть, настало время закончить?
– Тридцать тысяч фунтов, – упавшим голосом повторил Натаниэль.
– Не считая благосклонности леди Барбары. Боюсь, вы не слишком серьёзный противник для игрока с моим опытом. Посмотрим, смогу ли я найти более достойного соперника в своём клубе.
– Ещё одну партию, – взмолился молодой человек.
– Прекрасно. Сегодня я склонен быть великодушным. Играть будем на тридцать тысяч фунтов; выигрываете эту партию – ваш долг прощён.
– А если проиграю? – хрипло спросил Натаниэль.
– Тогда, думаю, ваш отец очень рассердится.
– У нас нет таких денег.
– Очень, очень жаль. Урок, касающийся азартных игр, мой мальчик: никогда не делайте ставки на бόльшую сумму, чем в состоянии проиграть.
– А леди Барбара?
– Можем добавить и её. Но вы же понимаете, что я не проиграю? – Киллоран толкнул к нему колоду. – Сдаёте вы.
Он встал и отошёл от стола, сосредоточив внимание на бутылке кларета. В зеркале он видел отчаянное лицо Натаниэля, слабые бисеринки пота на его бровях. Он оставался на месте так долго, как только было возможно, и в конце концов едва не зарычал: Натаниэль сдал карты неумело, но честно. Лишившись своего шанса.
Киллоран снова сел на своё место и взял карты. Ничего не подозревающий Натаниэль во всей своей честности сдал ему выигрышные карты.
По тому, как крепко сжал руки юноша, было видно, что у него самого карты по-настоящему скверные.
Значит, смошенничать придётся самому Киллорану.
Очевидно, мальчик нуждается в более сильном искушении. Киллоран снова поднялся, ударив по столу ногой – ровно с такой силой, чтобы перевернулись карты, открывая тузы, королей и королев. Он отвернулся, якобы не заметив своего неловкого движения, и подошёл к окну.
«Шулер из парня ещё хуже, чем карточный игрок», – устало подумал Киллоран, вернувшись на своё место с зажатой между зубами тонкой сигарой. Чтобы выиграть игру, потребуется нечто большее, чем его неуклюжие усилия.
Киллоран опустил глаза на свою руку. Даже обманывая, Натаниэль не мог одержать победу над дьявольской удачей. Итак, Киллорану оставалось только одно – смошенничать.
Он ни на мгновение не задумался о последствиях своего поступка.
– Прошу прощения, старина. Я перестал следить за игрой. Не могли бы мы переиграть эту партию?
И Натаниэль, покрасневший, несчастный, виноватый, кивнул, отодвигая от себя свои обманом полученные, проигрышные карты.
Всё было кончено в один миг. Хотя Киллоран ни разу в жизни не жульничал, карты он знал намного лучше, чем собственную душу. Нужные карты сразу нашли нужных игроков, и свет триумфа стёр, по крайней мере на время, беспокойство с лица Натаниэля.
– Поразительно, – лениво проговорил Киллоран, когда Натаниэль выложил свои карты. – И у вас, должно быть, удача дьявольская. Я думал, вам точно крышка.
– Вы разорвёте мои расписки?
Киллоран слабо улыбнулся.
– Обязательно. Мне написать одну для леди Барбары, или вы сообщите ей сами?
Мимолётный триумф Натаниэля утонул в ничем не прикрытой панике.
– Что вы имеете в виду?
– Ей следует знать, что вы выиграли в карты её благосклонность. Едва ли она примирится с тем фактом, что я передумал. Мои грехи велики, но я не лжец и не шулер.
Румянец на лице Натаниэля стал гуще.
– Вы намекаете, что последнюю партию я выиграл нечестным путем?
– Я знаю, что вы этого не делали, – спокойно ответил Киллоран.
Но Натаниэлю это служило слабым утешением. Наблюдая, как молодой человек покидает комнату, Киллоран сказал себе, что может записать на свой счёт ещё одну утратившую иллюзии душу.
Свечи оплавлялись и гасли, огонь превращался в угольки, а Киллоран всё сидел в комнате в одиночестве. Он понятия не имел, куда исчез Натаниэль, но сомневался, что тот отправился на поиски своей дамы сердца. Теперь ему придётся изгонять собственных демонов, что поселились в его душе с помощью нечестивых рук Киллорана.
По крайней мере, он может быть уверен, что с леди Селдейн Эмма в безопасности.
Если существовал хоть кто-то на этой земле, кому он доверял, это была Летти Селдейн. Злая на язык старуха была единственной родственницей его кроткой матери, и он опрометчиво позволял себе испытывать к ней нежность. С ней Эмма будет в достаточной безопасности.
Сумела ли Эмма забыть о нём? Она ненавидела его? Тосковала по нему? Жалела его?
Вот на последнее, к его ужасу, она вполне способна. Эмма видела вещи в их истинном свете. Она не станет тратить слишком много времени на его никчемную душу. Она поймёт, что вся вина лежит только на нём, и будет жить дальше. Леди Селдейн найдёт ей хорошего, порядочного мужчину и убедится, что Эмма благополучно устроена. Так далеко от Лондона и от Киллорана, что он сможет её забыть.
И если по какой-нибудь капризной прихоти судьбы воспоминания о ней вторгнутся в его мысли, то он просто сочтёт это мимолётным помрачением ума. Приступом безумия, вызванным одному лишь дьяволу известной причиной.
Он не будет думать о ней. Он сосредоточится на Дарнли. Крови злейшего врага в избытке хватит, чтобы очистить душу. Или ещё больше её запачкать.

***

Ночь стояла тихая и тёмная, высоко в небе висел тонкий, едва заметный серп луны. Поплотнее закутавшись в плащ, Натаниэль шёл, как слепой, не понимая и не волнуясь о том, куда идёт.
Он предал свою честь. Он всё ещё не мог поверить в то, что сотворил. Он поддался соблазну и подсмотрел карты Киллорана. Это противоречило всему, чему его когда-либо учили. Лучше убить, лучше украсть или изменить жене, чем обмануть в картах.
И Бог наказал его. Даже обманывая, он всё равно проигрывал и был этому рад. Пока последняя партия каким-то до жути странным образом не обернулась в его пользу.
Он едва не смошенничал во второй раз. Почти объявил Киллорану, что у него, Натаниэля, на руках плохие карты и не сбросил их, прежде чем его хозяин смог бы проверить. Не то, что Киллоран не должен был ему доверять. Он считал Натаниэля безупречным маленьким святым, который выше лжи, выше вероломства. Выше шулерства.
Он не мог оставаться в той комнате, в том доме ни секундой дольше, иначе бы признался, что совершил. А это единственное, чего ему нельзя делать.
Он предал свои принципы. Но тому была причина, и даже больше, чем просто причина. Он предал их ради любви. Барбара уехала бы с Киллораном в Париж, Киллоран сделал бы её своей любовницей, и ни у одного из них не хватило бы ума понять, что они этого не хотят. Если его честь – цена за то, чтобы спасти Барбару, то цена эта весьма невысока. Всё, что он сделал – и даже больше – он сделает тысячу раз.
И будет жить с последствиями.
Только остановившись у изящного маленького особняка Барбары, он понял, куда принесли его ноги. Почти все окна были тёмные, и Натаниэль воззрился на них с неясным разочарованием.
Она ничего не позволила ему на прошлой неделе. Когда он проснулся в охотничьем домике Киллорана, на узкой кровати рядом с ним не было никого, и только слабый аромат её духов напоминал ему, что она спала в его объятиях – спала мирно и доверчиво. С тех пор он её не видел. Когда он пришёл с визитом, Барбара отказалась принять его, и держалась в стороне как от Киллорана, так и от всего общества.
Здесь ли она сейчас, одна ли? Или у кого-то из бесчисленного множества своих любовников и в этот самый момент развлекается с ним, смеясь над Киллораном и его томящимся от любви кузеном?
Нет, она не стала бы над ним смеяться. В глубине души он это знал. Киллоран предупредил, что Натаниэль должен рассказать ей всё сам, и он понимал, что больше не может ждать. Он поднялся по ступенькам на крыльцо и заколотил в дверь, уже не беспокоясь о том, что кого-то потревожит.
Прошло немало времени, прежде чем ему ответили. На него сквозь темноту уставилась старуха, которая служила у Барбары экономкой.
– Кой дьявол ты будишь приличный дом в этот час… – начала было она, но затем прищурилась: – О… это вы.
– Леди Барбара дома?
– А если и нет, вряд ли это ваше дело, а, мистер Хепберн? – сварливо проговорила она в ответ. – Ночь – не время для визитов.
Натаниэль подумал было, что она хлопнет дверью перед его носом, но вместо этого старуха распахнула её и пропустила гостя внутрь. За экономкой стояла леди Барбара, следя за ним тревожным взглядом.
– Что случилось? – спросила она. – Почему вы здесь?
– Я должен с вами поговорить.
– В этот час?
– Это не может ждать.
Служанка фыркнула.
– Моим старым костям место в кровати, миледи. Пойду-ка я отсюда. Разве что я вам тут ещё нужна.
Барбара махнула рукой, отпуская экономку. Она подождала, пока женщина не исчезнет в темноте, затем повернулась и посмотрела на Натаниэля.
– Почему вы отказывались со мной встречаться? – спросил он.
Какое-то время Барбара молчала. А потом устало вздохнула. В тонкой руке она держала канделябр, и Натаниэль ожидал, что Барбара пригласит его в салон. Вместо этого она опустилась на ступени широкой изогнутой лестницы и плотнее запахнула свой пеньюар.
Только теперь он обратил внимание, как необычно для неё это одеяние. Казалось бы, она должна спать в каком-нибудь прозрачном произведении портновского искусства или вообще обнажённой. Но с ног до головы она была закутана в обыкновенную белую фланель, тёплую и целомудренную.
– Мне показалось, что так будет правильнее, – наконец ответила Барбара. – У нас нет будущего – вы должны понимать это не хуже меня. Я уеду в Париж с Киллораном, а вы найдёте хорошую, скромную девушку и женитесь…
– Вы не едете с Киллораном в Париж,– резко сказал он.
– Вы не можете мне помешать.
– Уже. Я выиграл вас.
Натаниэль почувствовал, как она внезапно застыла.
– Что вы сделали?
– Я играл с Киллораном в карты, и ставкой были вы. Я победил.
– Понимаю, – помедлив, произнесла она. – Киллоран никогда не проигрывает. Должно быть, он смошенничал. Какое унижение.
– Не он смошенничал, – Натаниэль посмотрел на неё, – а я.
Барбара не знала, смеяться ей или плакать. Её доблестный герой так низко пал! Сделал ставкой её благосклонность в карточной игре и предал свою честь, чтобы выиграть её, Барбару. И снова ни в чём нельзя винить никого, кроме себя самой, никчёмной и недостойной!
– Вижу, – проговорила с напускным спокойствием. – Ну, раз уж вы пошли на такие меры, полагаю, мне лучше выполнить условия ставки. – Она поднялась и начала расстёгивать высокий ворот ночной рубашки. – Вы возьмёте меня здесь, на лестнице, или предпочтёте кровать? Конечно, вам выбирать, но…
Его рука решительно накрыла её руку, останавливая.
– Вы не понимаете.
– О, я всё очень хорошо понимаю. Вы меня хотели, и вы меня выиграли. Это довольно глупо – ведь вы знали, что можете получить меня в любое время. Понятия не имею, почему вы проявили такое долготерпение. Я весьма опытна, и познания мои в этой области довольно велики, но всё же, думаю, вы обнаружите, что я едва ли стою затраченных усилий. Мои умения чрезвычайно переоценивают. Те же услуги вы могли бы получить от любой светской шлюхи.
– Нет.
– Нет? – повторила Барбара оживлённым голосом. Во взгляде её прекрасных синих глаз светился вызов, как будто она пыталась пробудить в молодом человеке презрение к себе. – Мой дорогой мальчик – а вы ведь мальчик, не так ли? – я потеряла счёт всем тем мужчинам, с которыми спала. Всё, что вы обо мне слышали, – правда. И даже хуже. Я рада, что вы решили покончить со всеми этими утомительными проволочками, хотя и не уверена, что вы сочтёте меня сто́ящей ваших ожиданий.
С бесстрастным терпением она ждала, когда лицо его станет холодным. Он не двигался. И смотрел на неё несколько долгих мгновений, заставив затаить дыхание. А затем заговорил.
– Барбара, – произнёс он очень мягко, плавным движением подняв руку и дотронувшись до её лица. – Я никому не позволю снова причинить вам боль.
Она собралась с духом в ожидании осуждения. Она пыталась разглядеть в нём гнев и ярость. Но его мягкие слова оказались намного более жестоким ударом.
Сопротивляясь коварной силе его слов, Барбара почувствовала, как на глаза наворачиваются непрошеные слёзы, и, неспособная выдержать его ласковое прикосновение, отпрянула от него.
– Я вас ненавижу, – хрипло прошептала она.
Натаниэль не сводил с неё взгляда ещё несколько долгих секунд, но вот его прохладные, сильные пальцы скользнули по её шее.
– Нет, – его голос внезапно стал твёрдым. Больше он совершено не был похож на мальчика. – Вы меня любите. И я собираюсь вам это доказать. – Он наклонился, легко, словно перышком прикоснувшись губами к её губам. И это было так невыносимо прекрасно, что она заплакала.
______________________
[1] Сла́йго (англ. Sligo, ирл. Sligeach) – город на северо-западе Ирландии, столица одноименного графства.
_________________

Всё это и ужасно и прекрасно одновременно, на мой взгляд здесь Стюарт превосходит саму себя - люди мучаются и страдают в мрачной атмосфере своих желаний, обид, разочарований, вот уж точно - темный мир, темный лорд...Девочки, спасибо за перевод, жду продолжения с нетерпением!
___________________________________

Какая прекрасная новость - долгожданное продолжение. Девочки, спасибо, спасибо, спасибо.

Большое спасибо за перевод новой главы!!!
Уволокла к себе на склад...
_________________

Огромное спасибо за перевод, девочки!


_________________

Москвичка! Спасибо! Наконец свершилось чудо с продой! Плис не забывайте про нас, мы ведь все ждем и ждем
Глава интересная, как всегда у Стюарт герой должен хорошенько морально помучить любимую.

И помучиться сам...

Всё-таки самое большое "спасибо" Обломовой, она ж переводчица, а я всего-навсего... эээ... невыпускающий редактор. Да и то сегодня из сострадания к страждущим уступила
_________________

СПАСИБО огромное за продолжение!!!!

_________________

Всё-таки самое большое "спасибо" Обломовой, она ж переводчица, а я всего-навсего... эээ... невыпускающий редактор. Banned Да и то сегодня из сострадания к страждущим уступила Wink - пардон, это что значит?, что вы теперь не работаете редактором?
___________________________________

Спасибо!

Обломова, Москвичка, спасибо огромное за долгожданное продолжение.

Мда... Вот так ведь и поверишь, что не своим делом занимаюсь, вроде бы всё ясно написала, а всё равно не поняли... Это была грустная шутка - очень трудно мы с переводчицей приходим к согласию, всё не выпускаю её и не выпускаю...
_________________