Diurdana:
02.11.12 12:42
» Глава 20
«Я не хочу расставаться с тобою без боя, покуда тебе я снюсь…»
Так прошло две недели, в течение которых Глеб раз в два-три дня приезжал к Оксане в деревню. И каждый раз к нему выходила Серафима Петровна и сообщала, что внучка видеть его не желает. Видя его искреннее беспокойство, она рассказывала, как чувствует себя Оксана, потом он узнал, что она выздоровела, а бабушка все чаще стала задерживаться с ним у калитки. Говорили они о пустяках, избегая острых тем. Глеб с искренним и неподдельным интересом расспрашивал старушку о ее каждодневных хлопотах на огороде, и искренне удивлялся, как она со всем справляется без помощника. С каждым днем старушка становилась все белее словоохотливой и как-то раз в конце марта Серафима Петровна наконец пригласила Глеба в дом.
- Проходи, Глеб. Оксана пошла в магазин, это довольно далеко, с полчаса проходит точно. А нам с тобой поговорить нужно. Ты уже полмесяца сюда приезжаешь почти каждый день, зачем тебе это? Чего ты от Оксаны хочешь? Женатый ведь человек, не стыдно тебе?
- Но я не женат. Я не женился, я вернулся к ней. А она меня даже выслушать не хочет.
- Как это не женился?
- Я понял, что мы с невестой не подходим друг другу, и мы разошлись. – Глеб, конечно, мог бы и не оправдываться, но сейчас он чувствовал, что ему, как никогда, нужен союзник. Содействие бабули могло бы стать решающим фактором в процессе возвращения Оксаны. Но для этого нужно быть предельно честным - старушка, кажется, чертовски проницательна.
- Ох, ты бессовестный. И с деткой моей напаскудничал, и от невесты сбежал... Что ж ты за человек такой? Родителям-то, поди, как стыдно!
- Это вряд ли…. – буркнул он в ответ, опустив глаза.
Глеб помолчал немного и заговорил снова.
- Я тогда много дров наломал, обидел Оксану, сильно обидел. Но я не могу без нее. Как понял, что никто, кроме нее, мне не нужен, сразу обратно примчался. Вот только не верит она мне теперь, ни видеть, ни слышать меня не хочет....
- И правильно делает. Я бы тебя тоже слушать не стала. – Старушка пожала плечами и совсем по-девчоночьи фыркнула.
- Я ошибся… так ошибся…. Уехал за счастьем, а оно-то рядом было. Не знаю, почему Вам это рассказываю... - Серафима Петровна внимательно на него смотрела, словно решала, верить ему, или опять этот прохиндей врет. - А, может, Вы с ней поговорите, замолвите за меня словечко?
- Ну уж нет! – Старушка покачала головой. – Ты меня в свои амуры не вмешивай. С меня какой спрос? Помру завтра, и все. Так что, давай, милок, сам натворил дел, сам и исправляй. А Оксана у меня девочка умная, разберется как-нибудь.
- Что же мне делать?
- Раньше надо было думать. Скажи-ка, Глеб, ты так и будешь к нам сюда ездить?
- Буду. Пока она не согласится со мной поговорить.
- Ладно…. Ох, рассердится моя деточка, но…. Давай-ка ты, оставайся здесь, чтоб зря туда-сюда не ездить. А там разберемся. Но учти, - старушка жестом остановила парня, который уже открыл рот, чтоб рассыпаться перед ней в благодарностях, - глупостей не потерплю, так что, блудливые мысли за порогом оставь. Все понял, голубчик?
- Понял, конечно, понял, Серафима Петровна, спасибо Вам. Я тогда пойду, мне вещи собрать нужно. А Вы пока Оксане ничего не говорите, ладно?
- Не скажу.
На следующий день Глеб вернулся с сумкой в руках. Оксана, игравшая во дворе с Пифом, с изумлением наблюдала, как бабушка радушно встречает его у калитки и провожает в дом. А войдя следом и видя, как он располагается в небольшой комнатке, где всегда ночевали ее родители, девушка всерьез стала подозревать у себя галлюцинации.
- Бабуля! Что здесь происходит?
- Глеб немного поживет у нас, - бабушка безмятежно смотрела на нее, словно только что пригласила в гости старого доброго друга, а не коварного изменника и предателя.
- Но как же? – девушка ничего не могла понять.
- Ну, ты же Юрочку прогнала со двора. А я тебя предупреждала, что мне помощь нужна. Вот Глеб и поможет мне, старой женщине, по хозяйству. Правда ведь?
Парень неуверенно кивнул.
- Ну, тогда вперед, тебя на заднем дворе дрова заждались. Оксан, проводи, покажи.
- Не пойду. – Девушка упрямо сдвинула брови и скрестила руки на груди, демонстрируя, что никаких экскурсий проводить не намерена.
- Ладно, сиди, сама справлюсь, - Серафима Петровна вздохнула и принялась, кряхтя, подниматься со стула, на котором сидела,- вот только платок теплый накину, а то мигом мою спину просквозит, сифонит на улице только так. Старость не радость.
Старушка, неловко повернувшись, вскрикнула и схватилась рукой за поясницу.
Девушка подозрительно покосилась на застывшую в трагической позе Серафиму Петровну, но спорить все же не стала, послушно вышла, пробормотав что-то о бессовестных манипуляциях. Глеб последовал за ней. У поленницы он притянул ее к себе.
- Оксана, родная….
- Так, работничек, руки немедленно убрал! Ты оглох? Не смей меня трогать... - Девушка отшатнулась от него. - Я не знаю, в какие игры ты опять играешь, но участвовать в этом абсурде не собираюсь. Как, кстати, поживает твоя законная супруга? Не скучает в одиночестве?
- Оксана, милая, - он подошел к ней и взял ее лицо в свои ладони, - у меня нет жены. Я вернулся к тебе, слышишь?
- Отойди от меня. – Оксана, дрожа, смотрела на его губы, которые были так близко. Ей так хотелось вспомнить их вкус…. Нельзя. Нельзя ему поддаваться. Расплата может оказаться слишком горькой для нее. – Все это не важно. Мне наплевать, женился ты или нет. Я на тебя больше не претендую, так что, мне все равно.
- Неправда. – Он покачал головой. – Я понимаю, ты обижена и имеешь на это полное право, но, пожалуйста, не лишай меня возможности все исправить. Ты хочешь казаться равнодушной, но это не так, ты вся дрожишь...
- Это от холода, - Оксана попыталась убрать его руки от своего лица, но Глеб, опьяненный ее близостью после долгой разлуки, не собирался так просто ее отпускать, только ближе притянул, жадно вглядываясь в дорогое лицо.
- Это вы так дрова рубите! – Раздался рядом голос Серафимы Петровны.
Глеб немедленно убрал руки.
- Серафима Петровна, вам лучше? А Оксане мошка в глаз попала. Вот она и попросила помочь.
Девушка пораженно посмотрела на него. Какая мошка? Теперь она еще и виновата окажется, что он к ней приставал?
- Ага, сначала мошка в глаз, потом кошка под юбку... - Проворчала старушка. - Стоит только отвернуться, как тут же мошки налетают. Еще раз появятся, ты, милок, не стесняйся, меня лучше зови, а то враз домой отправишься.
- Я понял. – Глеб поставил на пенек полено и замахнулся топором. Опустил его.
Через несколько минут парень содрал ладони об топорище. Конечно, не для того он постоянно делал маникюр, чтоб махать топором без перчаток. Теперь у него появятся мозоли, а ладони огрубеют…. А какая теперь разница? Перед кем выпендриваться и строить из себя успешного человека? Оксану он этим не вернет, а больше ему ничего не нужно.
К нему вышла Оксанина бабушка, посмотрела на его ладони, и, пробурчав что-то себе под нос, вручила ему пару грубых рукавиц.
- Оксан, - бабушка вернулась в дом и подошла к стоящей у окна девушке, - ты видела его руки? Мягкие, как у девчонки…. Ты уверена, что он не гей?
- Уверена, бабуль, - девушка хихикнула, досада на бабушку уже прошла, и выяснять отношения совсем не хотелось, - и откуда ты только всего этого набралась?
- От тебя ушел, на невесте не женился, ручки женские…. Странный он какой-то, ей-Богу! Может, он там, в столице вовсе и не на женщине жениться собирался?
- Бабушка!
- Вот Юра - сразу видно было, настоящий мужик…. Эх, внученька….
Оксана, стараясь не показать бабуле своей заинтересованности, наблюдала в окно, как Глеб раз за разом поднимает над головой топор и опускает его вниз. На улице пригревало солнышко, апрель, наверное, в этом году будет теплым, и Глеб стянул с себя свитер, оставшись в футболке. Девушка смотрела, как на руках его перекатываются мышцы, как он тыльной стороной ладони смахивает пот со лба, и не могла заставить себя отойти от окна.
- Бабушка, зачем ты его оставила здесь?
- А что, нам мужские руки в хозяйстве лишние? Хотя… надо было сначала посмотреть на руки-то…. Весна, деточка, сама ведь знаешь, сколько дел. Огород копать нужно…. Вот раз уж он все равно сюда зачастил, пусть хоть польза какая от этого будет.
Через несколько минут Глеб вошел в дом и устало сел на лавку. Он молчал и рассматривал свои ладони.
- Уезжай, Глеб, не мучайся. – Оксана, скрестив руки на груди, встала рядом. – Тебе здесь все равно ничего не светит.
- Я уеду отсюда с тобой. – Сказал он уверенным тоном.
- Значит, тебе придется долго ждать. Потому что я отсюда никуда не собираюсь. Мне здесь нравится - вокруг простые милые люди, жизнь тихая, скромная. Нет здесь для тебя перспектив, Глеб. Здесь никому психиатры не нужны, поверь.
- Да наплевать мне на перспективы, Оксана. Я люблю тебя.
- Ты и тогда меня любил. – Оксана оперлась руками о стол, у которого стояла, и наклонилась к Глебу. – Вернее, ты и тогда говорил мне, что любишь, а сам втихаря вещички собирал.
- Прости меня…. – Глеб попытался взять ее за руку, но девушка отдернула ладонь и отошла.
- Простила. Можешь ехать. Не нужен ты мне больше. Мне было хорошо без тебя все это время, я не понимаю, зачем ты приехал.
- Я приехал, потому что люблю тебя.
- Что заладил: «люблю-люблю»? Ты уехал, потому что любил меня, ты приехал, потому что любишь меня. Я раньше тоже думала, что это главное. Что это все решает. Я не могла поверить, что ты меня бросишь, ведь ты говорил, что любишь. А любовь, как оказалось, не главное. Далек ты был от романтики, и мои чувства тебя совсем не волновали. А где гарантия, что эта великая любовь не помешает твоим дальнейшим честолюбивым планам?
- Оксана, мне не нужно больше ничего. Я все понял. Жалко, что поздно, но ты тоже попытайся меня понять. Если бы я не попробовал…. Я жалел бы об этом всю жизнь.
- О, прекрасно, Глеб! Ты как всегда. – Девушка горько усмехнулась. – Ты тут эксперименты ставишь, а я должна ждать тебя, когда ты наиграешься и вернешься. А, может, твоя теория подтвердится, и ты не вернешься никогда. Нет уж…. Между нами все кончено. Я больше не хочу тебя любить. Я тебе не доверяю. Я не хочу быть с тобой и думать, надолго ли это. Или ты опять какой-нибудь план придумываешь. Или у тебя опять появится какая-нибудь Алла. А я больше не собираюсь делить своего мужчину ни с кем.
- Это Юрка, что ли, твой мужчина? – Глеб опять начинал злиться. Мысли о возможном сопернике, который или уже существует, или маячит где-то в перспективе, лишали его спокойствия и уверенности в том, что он сможет вернуть Оксану.
- Тебе-то что? Может, и он….
- Вот и спросишь тогда, почему это твой мужчина сдал тебя своему дяде-участковому, когда на тебя ориентировка пришла….
- Какая еще ориентировка? – Оксана снова наклонилась над столом, положив ладони на его поверхность.
- Не важно…. – Глеб поднялся и ушел в свою комнату.
- Как это не важно? – Оксана направилась за ним.
Глеб упал на кровать и скрестил руки над головой.
- Что за ориентировка? – Девушка стояла рядом, закипая от злости. Глеб видел это и мысленно усмехался. Пусть понервничает, а то строит тут из себя неприступную статую. Ее щеки покрывал нежный румянец, который он так любил. По степени насыщенности этого румянца можно судить о том, насколько девушка сердита. – Отвечай, Глеб, как ты меня нашел?
- Иди и спроси своего мужчину. – Глеб равнодушно смотрел в потолок.
- Ты специально это сказал! – Она толкнула его в бок. – Отвечай, ведь специально же?
- Иди и спроси у него…. – Парень улыбался, глядя на ее злость.
- Вот и спрошу! – Выкрикнула девушка.
- И спроси… - Лениво протянул Глеб, хмурясь и рассматривая свои ногти.
- И спрошу! – Оксана выскочила из комнаты, хлопнув дверью. А через пару минут он услышал, как закрылась входная дверь. Глеб еще немного повалялся, размышляя, стоит ли идти за ней, но потом решил, что в таком разозленном состоянии она вполне справится сама. Конечно, кулаки у него давно чесались, но устраивать банальный мордобой не хотелось - еще ведь неизвестно, на чью сторону встанет Оксана, развяжи он драку. А узнав о предательстве деревенского поклонника, она сама его больше на порог не пустит.
Однако, проконтролировать ситуацию будет явно не лишним.
Оксана и правда пошла к Юре. Не то что бы ее так обидели слова Глеба. Просто хотелось наконец прояснить ситуацию и узнать правду. Ведь откуда-то он про него знал, как-то он ее нашел. Она должна была убедиться. И, конечно, посмотреть в глаза парню, который, не добившись от нее благосклонности, в отместку заложил ее. Подумаешь, отказала, и что? Из-за этого превращаться в стукача?
Девушка барабанила в дверь дома, где жил Юра и его бабушка.
- Оксана? – Судя по всему, увидеть он ожидал кого угодно, только не бывшую пассию. – Что ты здесь делаешь?
- А где я сейчас должна быть, а? В тюрьме? Ты же постарался в этом направлении, да? Молодец, что ни говори! Настоящий мужчина. Что за ориентировка?
- Откуда ты знаешь? – Парень был удивлен. Он явно не ожидал, что кому-нибудь станет известно о том, что он рассказал дяде про соседку, чью фотографию он узнал на листке бумаги, пришедшем по факсу.
- Какая тебе разница, откуда? – Девушка немного успокоилась. По крайней мере, желание причинить предателю физический ущерб ее отпустило.- Покажи лучше.
- Проходи. – Юра посторонился, пропуская ее, и закрыл дверь.
Девушка решила не испытывать судьбу и благоразумно осталась в прихожей, пока хозяин с бурчанием искал нужный документ где-то в доме.
- Вот она. – Он протянул ей листок.
Оксана взяла его в руки и внимательно всмотрелась в свою фотографию.
- Господи… Это же фото с паспорта. Неужели ничего лучше нельзя было придумать?
- Ты изменилась, но, все же, тебя можно узнать.
- Угу. – Девушка с недоумением читала про особые приметы. В них была указана даже ее татушка на пояснице. А в самом низу она разглядела телефонный номер и контактное лицо.
Вадим! Конечно, как же она сразу не догадалась. Глеб подключил к ее поискам своего друга-следователя…. Неужели так сильно хотел ее найти? Зачем?
Так, лишние мысли! Ни его мотивы, ни он сам абсолютно ей неинтересны. Совсем. Ни капельки.
- Оксана, - рядом все еще переминался с ноги на ногу Юра, - это случайно вышло, честно. Факс пришел, и я прежде, чем понял, что это, выпалил, что это ты.
- Ладно, проехали. – Девушка свернула листок и сунула его в карман.
- У тебя, правда, тату на пояснице?
- Это не твое дело. – Оксана повернулась к двери. Парень неожиданно обхватил ее руками за талию и прижал к себе.
- Может, покажешь мне? – Зашептал он ей в ухо.
- Сдурел, что ли? – Память услужливо напомнила те приемы, которым научил ее Глеб после нападения в подъезде. Не долго думая, девушка резко откинула голову назад, и по сдавленному крику поняла, что ее удар достиг цели.
Юра перестал прижимать ее к себе и застонал, прикрывая рукой разбитый нос.
- Дура!
- Стукач! – Оксана открыла дверь и выскочила на улицу.
И тут же носом к носу столкнулась с улыбающимся Глебом, подпирающим плечом соседний забор.
- Он выжил? Дом вроде выстоял. Было похоже, ты его раскатишь по бревнышку…. Оксана? – Парень схватил ее за руку. Но Оксана, нервно повернувшись, вырвалась и отошла на пару шагов назад. Затем достала из кармана сложенный вдвое листок, смяла его в ладони и швырнула комок Глебу в лицо. А потом так же молча развернулась и пошла домой.
Глеб подобрал брошенную бумажку и, расправив ее, увидел, что это. Опять улыбнулся, вспомнив характеристики Оксаны, убрал улику в карман, решив, что потом будет показывать ее детям, и пошел следом за уже отошедшей на приличное расстояние девушкой.
...