Мои сказки

Ответить  На главную » Наше » Собственное творчество

Навигатор по разделу  •  Справка для авторов  •  Справка для читателей  •  Оргвопросы и объявления  •  Заказ графики  •  Реклама  •  Конкурсы  •  VIP

Лекочка Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Хрустальная ледиНа форуме с: 28.09.2011
Сообщения: 196
>16 Ноя 2011 20:11

 » 4 глава

Всякий ведун мудрый скажет, что любая ворожба душу пьет. Не умеешь разумно тратить – не берись. Меня же некому было учить.

Я очнулась на третий день. Будто из глубокого мутного омута вынырнула и долго потом еще силилась вспомнить, какие сны рождала измученная душа, но не могла. Точно знала – бродила по самой кромке Межи, и как только не провалилась на Ту Сторону… Кто уберег ли, удержал сильной рукой? Милогнева услыхала мою возню за печкой, отдернула цветастую занавеску. Обрадовалась старуха, руками всплеснула и бросилась обнимать, как родную.

- Дитятко, жива!

Маленький Брезь вокруг закрутился, смеясь, а я хлопала глазами, сидя на лавке, и улыбалась, как дурная.
Добромир с полей воротился, так и встал в дверях. Глянул странно, долго.

- Крепко спишь, гостья дорогая, - сказал и наконец улыбнулся.

Не нашлась, что и ответить, кивнула только. А о чем мне с ним говорить?
Следующим вечером взялась котомку дорожную перебирать. Травки свои перекладывать. Пора и честь знать – загостилась на чужих харчах. В доме пахло гречневой кашей и пирогами, которые утром сама пекла, Милогневе помогая. Хозяйка сидела у маленького окошка и шила рубаху. Белую, крепкую… Не вскоре износишь добрый лен. Игла все больше колола сухие старые пальцы, бабка вздыхала. Я смотрела, смотрела и не могла больше стерпеть.

- Дай помогу, что ли?

Она недоверчиво протянула начатую работу.
- А сумеешь?

Я даже удивилась – не безрукая! Сколько я рубах братцам перешила… Не привиделось же! Стежки ложились ровные, гладкие, один к одному. Сама залюбовалась.
Милогнева загремела ухватами, завозилась у жаркой беленой печи.

- Бабушка, а почему Добромир – большак? Молод ведь еще.

Язык мой поганый…

Старуха села рядом, тихо вздохнула.
- Отец его был большак. Род знатный. Говорят, от самого Белого Князя, батюшки нашего… Хотя кто знает, правда ли. Я не мать ему. Он дочку мою взял единственную, Огневицу. Любил без памяти, сыночка нажили, - скрипучий голос дрогнул. – А в прошлом годе пожар случился. Да у вас, наверно, слыхали?

Я приросла к лавке, боялась пошевелиться, и не рада была, что завела разговор. Сердцем чуяла – страшная тень накатилась, заслонила красное солнце. Милогнева съежилась вся, будто в избе стало холодно.

- Ночью загорелось. Добромир Брезя вытащил, а когда за женой да стрыем стал ворочаться, бревно горящее на спину и упало. Еле жив остался. Ожоги на нем страшные. Дом словно щепка какая… Не спасли их тогда.

Она что-то еще говорила, теребя край черного платка, а я не слышала.
Страшное пепелище стояло перед глазами. Дымная жирная гарь. И старуха, ползающая на коленях в золе, в кровь царапающая себе лицо черными пальцами.
Она выплакала глаза!
А Добромир – хозяин добрый, ласковый. Улыбка на губах всегда готова, а в глазах тоска горькая до самого дна. Много больше ожогов в его душе, чем на могучем теле. И ведь взял на житье к себе старуху одинокую…
Мысли мои прервал Брезь, шумным вихрем ворвавшийся в избу.

- Бабушка, батька просит ему полить во дворе, а мне никак – бочка больно высока!

Я вскочила, отложила шитье, затянула потуже платок на затылке.
- Пойду помогу.

Только бы выйти отсюда, на воздух вырваться...

Милогнева кивнула одобрительно, протягивая рушник.
- Помоги, девонька, а здесь я управлюсь. Заговорила тебя совсем.

Сегодня деревня будто застыла, примолкла в знойном мареве. Нежилась. И не скажешь, что всю ночь хлестал дождь. Солнце, медленное, ленивое по лету, клонилось в сторону леса. В чистом небе ни облачка. Ветерок робко шелестел в зеленых листьях тонких берез, высящихся над самым тыном. По двору важно расхаживал яркий пестрый петух, недобро поглядывая по сторонам. Куры спрятались в теньке под навесом, дремали, разморенные жарой. Я прошла мимо и свернула за дом, где у клетей стояла большая пузатая бочка с дождевой водой. Добромир разговаривал с худым мужичонкой в латаной рубахе. Тот комкал шапку в руках, чесал редкую бороденку и озирался, будто украл.

- Волки. Точно тебе говорю, Добромире-батюшка! Волки корову задрали.

Большак хмурился, недоверчиво качал головой.
- По лету? Да быть не может, Первак!

Тут он приметил меня и кивнул мужику уходить. Первак поклонился и, боясь глянуть на ведьму, засеменил прочь со двора. Хозяин улыбнулся приветливо.
- Ты что здесь, волхва мудрая?

Я пошла к бочке, достала липовый ковш.
- Полить тебе пришла.

- Будто некому больше, - удивился он. – Я бы работников крикнул.

Меня от чего-то взяла жгучая злая досада.
- Не наколдую, не бойся!

Он отвел глаза, и мне подумалось, что он говорил не со зла, только от большого уважения.

- Давай, что ли. Милогнева заждалась, ушицу тебе варила, старалась.

Добромир вздохнул, сдернул рубаху через голову, обнажая горячее загорелое тело, натруженное в полях. Наклонился. Белые тяжи коверкали широкую спину. Плелись, будто тонкие косы, в страшные немые узоры. Такие не пройдут никогда…
Я зачерпнула прозрачной воды, начала лить на плечи и в подставленные ладони. Он умывался, тряс головой, фыркал задорно, как довольный кот. После, выпрямившись, откинул со лба мокрую русую прядь. Капли блестели, переливались, как дорогие самоцветы. И столько света в нем было… Столько жаркого летнего солнца!
Мне захотелось бежать.
Я оступилась – он подхватил и не дал упасть.
Что на мужика вдового загляделась, залюбовалась, рот раскрывши?! – смеялась, кривилась во мне ехидная темнота – подруга закадычная, единственная. - Кому ты нужна теперь?!
В горницу мы вместе зашли. Я закинула тощую котомку за плечи, взяла посох. Хозяйка мигом поняла и кинулась отговаривать.

- Куда на ночь глядя? Чем обидели?

И все смотрела на Добромира недобро, но у него много не спросишь. Хотя она-то, наверно, могла. Я благодарила и обнимала ее. Старая не посмела волхве перечить – горе кликать в дом. Отпустила, просила Богов стеречь и хранить мой путь.
Знала бы, на какое дело благословляла…

Милогнева выскочила за мной на крыльцо, подала красивую свитку и заставила тут же надеть. Отойду от села и сниму. Куда мне так наряжаться?
Хозяин провожать не пошел.

Выйдя за околицу, я невольно залюбовалась закатом. Солнце вызолотило небо над ближним лесом. Невесть откуда взявшиеся огромные облака, облитые багряным заревом, величественно плыли над темными, почти синими, елями, едва не задевая острые макушки пушистыми краями. Трава шелковым изумрудным покрывалом ложилась под ноги. Впереди виден был перекресток наезженных дорог.
Вот и все. Мысли, раздобренные теплом и ласковыми словами последних дней, отступили, постыдно и жалко скуля. Я знала, зачем живу теперь, только чуть-чуть позабыла.

Уйти из Кринцов мне не дали.
Видно, Милогнева и правда молилась своим Богам. И теми молитвами творилась, ломалась, петляла дорога моей судьбы.
Сделать подарок
Профиль ЛС  

Луч Луны Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Янтарная ледиНа форуме с: 05.02.2010
Сообщения: 243
>16 Ноя 2011 20:17

здорово сюжет закрутился! только куда же она теперь, горемычная?
Сделать подарок
Профиль ЛС  

Лекочка Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Хрустальная ледиНа форуме с: 28.09.2011
Сообщения: 196
>16 Ноя 2011 20:35

Луч Луны, думаю, что она пойдет дальше искать себя, открывать тайну своего рождения и причину обособленности от мира людей. Надеюсь не разочаровать вас следующей главой.
Сделать подарок
Профиль ЛС  

Лекочка Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Хрустальная ледиНа форуме с: 28.09.2011
Сообщения: 196
>19 Ноя 2011 10:58

 » 5 глава

Назойливые комары звенели - радовались долгожданной вечерней прохладе. Ветерок перебирал сочное душистое разнотравье, приятно обдувал горевшее отчего-то лицо. Я медленно шла к торному перекрестью. В чужой древний лес, шумящий вековыми кронами, соваться уже не хотелось. Мысли вертелись вокруг Добромира.
Знатный род - даже если Лесным Князьям он и пятая вода на киселе…
Род всегда виделся мне могучим кряжистым дубом, корни его уходят в черную землю, мало не насквозь, и держат – не вскоре соскочишь. Где же мои крепкие корни? Есть ли те люди, что не дали бы в обиду? Сами бы полегли, а не позволили вершиться бесчинству, связанные кровью единой? Где те чуры, которым не стыд затеплить огонь и поклониться, поплакать, совета спросить?
Кабаны выгнали меня с позором, Волки держать не стали. Всем чужая. Всегда.

- Эй, волхва! – громко крикнули за спиной.

Я обернулась, бездумно сжимая посох. Меня догонял мужичонко в латаной рубахе и серой валяной шапке. Топорщилась жидкая борода. Я узнала Первака, которого уже сегодня видала.

- Волхва, помоги! Горе-то какое! Горе! - он умолял, а в глазах стоял едкий колючий страх.

И почему-то мне вспомнилась собака, которую дюже боятся, и камнем готовы ей в голову запустить не жалея. Такой страх толкает людей убивать. Я невольно глянула на руки мужика и не увидела камня.

- Женка моя меньшая родами помирает совсем! Ничего бабы бестолковые сделать не могут. Кровь не затворить! Помоги, не откажи!

- Не мне к ней ходить, добрый человек. Как бы от той помощи хуже не стало, - молвила я, качая головой. – Нельзя мне.

Рядом с роженицей должны быть опытные женщины, две или три, закончившие уже рожать и очистившиеся от скверны. А я кто?! Как же меня, безымянную, да к страшному священному таинству?!
Но беда была, видать, и впрямь велика, раз догонять послали. Я вздохнула, кляня про себя весь белый свет, и повернула назад.

- Показывай дорогу! – прикрикнула зло.

Первак быстро семенил, подвывая. Меня же за язык так и тянуло: « Куда тебе, старому, женку молодую? Ну зачем, зачем?!»
Мужик хлюпал носом, был жалок, но еще больше – противен.
Сам грязный, косматый… Какая за такого пошла-то?! Тьфу!
Дом стоял на малом пригорке, был добротным и ладным. Сруб почти свежий и уж точно не хуже, чем у того, конек которого венчала волчья голова. Хозяин отворил высокие тесаные ворота. Я зашла, удивленно оглядываясь по сторонам. Двор как двор. Богатый, широкий, чистый. В хлеву протяжно и жалостливо замычала корова. Тихое лошадиное ржание было ей ответом.
А ведь хорошо живет, неужто так скуп хозяин на новую рубаху…
Мужик повел меня к маленькой баньке.
Ну, хоть этот обычай соблюли, - выдохнула я облегченно.
Издревле жены разрешаются от тяжкого бремени вдали от жилого дома, от чистого очага, а потом с ними еще долго за один стол не садятся. Рождение, как и смерть – грозная, вечная тайна. Должно ее беречь от злобного глаза и липкого меткого слова. Душу младенца несут в теплых щедрых ладонях Светлые Боги. Они спешат, скользят по тонкой кромке Межи, и успеют ли еще дотянуться, вдохнуть ее в готовое тело, сотканное в плодородном чреве … А по пятам за ними несется, торопится древнее зло. Нет для него ничего более желанного, чем страшная боль и теплая кровь роженицы, священная ее скверна. Рушится, плавится грань между мирами, и что еще явится с Той Стороны, не вскоре угадаешь…
Я помедлила лишь минуту, застыв у низкого порожка. Рядом с баней на высоком чурбаке сидел молодой дородный мужик, рыжая борода лопатой лежала на широкой груди. В руках он сжимал острющий топор с обколотым топорищем. Он запыхался и сильно устал.
Не шутка – все это время бродил окрест, грозил слетевшимся бесприютным душам своим колуном. Охранял, как положено.
Я глянула на него, поймала недобрый тяжелый взгляд и шагнула на верную смерть.
В нетопленном влажном полумраке было не продохнуть. Из маленького оконца лился тусклый неровный свет позднего вечера.
Она лежала на нижнем полке - тонкое, молочно-белое тело, прикрытое кое-как. В нос ударил вязкий соленый запах, подкатился к самому горлу. Темные пятна пропитали светлые доски.
Навстречу мне из темного угла шагнула старуха – простоволосая и в одной исподке. Она, видно, хотела что-то сказать.

- Воды горячей неси! Горшок… Нет, два! – громко рявкнула я, садясь рядом с роженицей.

Бабка засуетилась, ничего не спрашивая, подалась к дверям.

- Ребенок где?

- Так Красава домой унесла. Не след ему здесь…

- Живой? – крикнула я, не оборачиваясь, но ее уже и след простыл.

Дрожащими руками развязала котомку, безошибочно достала сушеный изгон и кровохлебку – в отвар пойдут, а его надо срочно и много!
Боги! Боги! Подлетка! Младше меня…
Она лежала недвижно. Мокрые белесые волосы спутались и липли к лицу. Вокруг закрытых глаз огромные синие тени. Капельки холодного пота блестели на лбу и над верхней губой. Я положила обе руки на впавший живот и почувствовала привычное покалывание на самых кончиках пальцев. Вокруг вроде бы стало светлее. Девчонка дернулась, застонала протяжно и открыла бездумные мутные глаза. Заскребла ногтями по доскам.

- Отпусти, - прошептали сухие губы.

Я думала, что ослышалась и наклонилась к ее лицу.
- Потерпи, миленькая. Потерпи.

Она подняла руку и слабо потянула меня за рукав серой рубахи.
- Отпусти… Не хочу с нелюбимым жить…

Вот тогда за шиворот хлынули муравьи. Меня затрясло. Она дышала все реже, а я смотрела на синяки, опоясывающие тонкие запястья и молочно-белую кожу бедер…
Ты, видно, младшая дочь в многоротой семье… Бедной и вечно голодной. Как же батюшка-то радовался, небось, отдавая обузу жениху зажиточному. А то, что стар и неказист – в том ли беда?! Кто тебя обижал, со свету сводил? Сам хозяин добрый, иль жены старшие злобой черной давились…
Я вцепилась зубами в рукав, сдерживая жгучие слезы. Ослепла, оглохла... Время остановилось, растворилось в тусклом безжизненном свете. Две боли слились воедино, будто реки, сошедшиеся в одно полноводное русло. Я больше не слышала сердца.
Как в тумане, краем глаза увидела нежного мотылька. К такому руки не тянут... Тонкие крылья коснулись моей мокрой щеки.
Горшок звонко брякнул об пол, разлетаясь на черепки, взметая в воздух облачко пара. Громкий истошный визг резанул уши. Я не обернулась. Протянула руку, провела по холодному
лицу, прикрывая тонкие веки.

***

На улице было прохладно и тихо. Небо уже усыпали яркие звезды. Круглая огромная луна дарила земле равнодушный серебряный свет. Ночь наполнила мир густыми тенями.
Не больно-то торопились они с кипятком…
Я стояла на пороге, молча вглядываясь в лица, искаженные злобой. Их было человек двадцать, видно, семья Первака и соседи самые ближние, кого успели созвать. Взгляд метнулся, невольно ища Добромира.
Неужто так будут судить, без старейшины? Что удумают? К лошади привяжут и размечут по полю широкому или сразу камень на шею и в быструю воду? Я уже поняла, что мне не отмыться…

- Ведьма, сгубила девку! Как есть сгубила! – вдруг крикнул Первак.

И не припомнишь, как звал, слезами давился…

- И синяков ей наставила, - спокойно отмолвила я. - В своем дому уберечь не сумел. Твоя вина!

Одна из баб, толстая и кривая, сощурила единственный глаз и плюнула мне под ноги.
Они не слышали слов. Хотели моей кровью отмыть свой страшный грех. Душегубы!

- Вяжи ее!

- Бей ее!

Толпа зашевелилась, подступая. Сжимались могучие кулаки.
Между людей протиснулся ветхий старичок, замахал тощими руками.

- Люди добрые, что творите?! Неужто мы звери лютые?! Без послухов и очистников, без праведного суда…

Его оттолкнули. Я перехватила посох двумя руками, но взмахнуть не успела.
Удар обрушился сбоку, сбил с ног.

Было больно и горячо, а потом пришла темнота.
Сделать подарок
Профиль ЛС  

Луч Луны Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Янтарная ледиНа форуме с: 05.02.2010
Сообщения: 243
>19 Ноя 2011 13:37

Спасибо за продолжение, жду с нетерпеньем новых глав Laughing .
Сделать подарок
Профиль ЛС  

Надьяра Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Лазуритовая ледиНа форуме с: 04.10.2011
Сообщения: 262
Откуда: Воронежская область
>20 Ноя 2011 19:55

Лекочка, я в восторге, понравилось очень- очень сильно, и вторая сказка (Невеста ярла) хотя и грустная, но цепляющая за душу, а от Нежданы я оторваться не могла, прочла на одном дыхании, очень легко и захватывающе. С нетерпением жду продолжения.


_________________
Сделать подарок
Профиль ЛС  

Лекочка Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Хрустальная ледиНа форуме с: 28.09.2011
Сообщения: 196
>21 Ноя 2011 12:11

Луч Луны, спасибо огромное за внимание Wink

Надьяра, дорогая, ты права... Раскусила меня)))) Embarassed
Сделать подарок
Профиль ЛС  

Лекочка Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Хрустальная ледиНа форуме с: 28.09.2011
Сообщения: 196
>21 Ноя 2011 12:14

 » 6 глава

Заря-Заряница, видно, только расправляла над миром свои горячие алые крылья. Сюда же, сквозь переплетение густых крон, под плотный шуршащий полог древнего леса, робкие лучи дороги еще не нашли. Это было серое время между тьмою и светом. Время, когда знающие люди многое могут увидеть по Ту Сторону в зыбком неясном тумане утренних грез.
Я не видела ничего, лежала, спутанная колючими грубыми веревками, на боку, в мокром от росы черничнике. Зубы стучали от холода. От него я и проснулась. Поворочалась неловко. Кожу под путами саднило. Веревки, завязанные впопыхах бестолково, размокли от утренней влаги, и мне удалось вывернуться, освободить нещадно затекшие руки.
Они дотащили меня почти до самого края небольшой круглой поляны, в самом центре которой стоял огромный плоский камень. Исполин врос в землю и замшел, но даже так были видны бурые потеки на его обветренных боках. Четыре деревянных идола, побуревших от времени, задумчиво смотрели на все стороны света, украшенные истлевшими рогатыми головами.
Капище древнее!



Я, тихо переставляя ноги, подошла к камню, провела рукой по прохладному боку, покрытому мелкими трещинками.
Сколько ты видел крови… А еще больше слез! Какие древние жрецы заносили нож жертвенный над беззащитной дрожащей плотью, питая жадных Богов?!
Меня тоже не просто так сюда притащили. Вспомнились вдруг слова Первака, что корову волки задрали… Меня принесли на откуп! Да только некому было вершить обряд без волхва, без старейшины!

Я оглядывалась, рассудив справедливо, что ночью далеко от села бы не унесли, да и очнулась-то у самого края – к жертвеннику они не сунулись. Трусы!
Голова болела нещадно, платка не было, волосы, покрытые коркой засохшей крови, пристали к щеке. Я легонько прикоснулась к виску. Вроде цела. Меня вдруг повело. Пришлось прислониться к камню, чтоб не упасть.
Так, пожалуй, далеко не уйду.
Я прислушалась медленно, не к лесу, к себе.
Пустая! До самого дна пустая! Может, капище древнее непонятное вытянуло остатки силы?
Сделалось дурно и страшно. Злые слезы потекли по щекам. Я тихо опустилась, села на холодную землю. В тишине хрустнула ветка, потом еще и еще. Шурша, заколыхались еловые лапы у края поляны, зажглись зеленые огоньки глаз.
За откупом явились! Чего раньше ждали?!
Я вцепилась зубами в ладонь. Больно.
Рвите – не закричу!
Косматые ветви колыхнулись, и на простор вышел волк. Молодой тонконогий подъярок, ощерил морду в клыкастой улыбке. Я зажмурилась, что есть мочи, теребя дрожащей рукой оберег, висевший на шее, я забыла дышать. Повисла страшная долгая тишина.
Никто отчего-то не торопился рвать беззащитную плоть. Когда открыла глаза, волчок был рядом и смотрел на меня, чуть склонив голову, как домашний пес. На крутом сером лбу белело пятнышко-звездочка. Все оборвалось внутри, ухнуло вниз. Я протянула руку, боясь обознаться.

- Ты?

Он согласно вильнул по траве серым хвостом.
Я уже позабыть успела, как выкрала из батюшкиного силка маленького злого волчонка с белой звездой.
Прошлая зима была лютая. Морена не на шутку утвердилась в наших краях. Выли бураны, наметали невиданные сугробы до самых окон. Солнце почти и не показывалось, стыдливо прячась в серой вышине. Волки лютовали нещадно. Ходили во дворы и драли скотину прямо в хлевах. В первый же день попогоже стрый батюшка с сыновьями собрал мужиков и устроил большую облаву. Много серых шуб появилось после в селе…



Не упомню, что мне в лесу понадобилось, но, увидев страшный силок, не медлила не минуты. Вынула из-за пазухи нож да и перерезала веревку. Попавшийся волчонок ощерился, урча, и припустил в самую чащу. Только пятки сверкали.
Я о нем и забыла.
То было под самой Ладогой, а здесь Новгородские земли…
Он сидел спокойно. Умные глаза смотрели… снисходительно, что ли.

- Пришел, значит? – глупо спросила я, наконец понимая, что рано готовилась умирать.

Волк совсем по-человечьи вздохнул над моей непонятливостью, потянулся острой мордой и аккуратно прикусил зубами за драный рукав.
Мы шли долго, петляя между толстых ровных стволов. Я спотыкалась беспрестанно, едва переставляла гудящие ноги. Мой проводник останавливался, то и дело возвращаясь назад, тыкался мокрым холодным носом в мою ладонь, будто просил терпеть.
Солнце, видать, было уже высоко. Медовые лучи щедро лились, серебрили тонкие паутинки, терялись в тенистой синеве могучих елей, оставляли почти ровные пятна на покрытой густой хвоей земле. Лес уже не был мрачным царством, тени отступили на время.
Перекошенная избушка показалась внезапно, будто выросла сама по себе. Окна, затянутые не иначе бычьими пузырями, смотрели сиротливо и жалостно. Прямо из низкой крыши, покрытой зеленеющим дерном, тянулось тоненькое прозрачное деревце. Мелкие листочки радостно шелестели. Я села тяжело прямо на ступеньку у порога. Она всхлипнула прогнившей сердцевиной, но мой птичий вес выдержала. Волк сразу исчез в густом кустарнике, вильнув на прощанье хвостом.
Сорока, вереща во всю мочь, сорвалась с ветки кряжистой березы и, сверкнув белым боками, понесла новость о гостье лесным обитателям. Я поднялась, с трудом отворила отсыревшую дверь и шагнула в темную душную влазню.
Эта изба не видела хозяина не меньше года. Толстая лохматая пыль покрывала неровный пол, ветхий стол и две лавки вдоль стен. Густая паутина висела по углам и над маленькой грязной печуркой, давно не видавшей огня. Обколотый чугунок упал и разбился, как только я скрипнула дверью. Мышка, таившаяся под ним, испуганно юркнула в темный угол.
Я без сил рухнула на лавку и провалилась в тяжелый сон. Перед смеженными глазами плыли странные яркие радуги, каких не бывает, они рассыпались в искры и гасли, чтоб народиться вновь. Я то плыла в нескончаемом бурном Неве, захлебываясь в холодных волнах, то дралась через барханы снежные, не чуя лютого холода, и, видно, металась так, что зашибла руку об бревенчатую стену. Оттого и очнулась под вечер. Гулкое эхо стояло в ушах, когда открыла глаза. Знакомый, да неузнанный голос звал. Я не помнила имя, но точно знала – меня! Сердце билось гулко, натужный хрип застрял в горле. И все думалось, кто-то ищет меня и никак не найдет…
Хищные тени струились, полнили собою воздух и мысли. Озираясь, я подошла к печи и вздохнула облегченно, приметив кресало. Огонек радостно лизнул подставленную ветку, подобранную на полу, и заплясал, брызгая неровным сполохом, осветил несколько поленьев, лежащих у самых ног. Я жарко благодарила хозяина доброго, где бы он ни был сейчас, и затеплила добрый настоящий огонь. У стены стоял посох. Белое дерево умело изукрасили древние руны и странные обереги, каких я не видела никогда. Маленькая голова волка хищно скалилась на верхушке. Я протянула руку и тут же отдернула. Посох был теплый, словно живой. Сильная волшба струилась ощутимо и ровно, не враждебная, но до боли чуждая.
Поленья весело потрескивали. Тепло разлилось по избе скоро, даруя зыбкий покой. Мысли сами складывались в причудливые узоры, заставляя собирать прошедшие дни. Меня привели сюда не просто так. Какая-то надоба была…
Проснувшееся невесть откуда чутье бежало далеко-далеко впереди - когда в ночной тишине раздался стук, я почти уже и не испугалась. Шагнула, отворила недрогнувшей рукой дверь в замершую, притихшую благоговейно темноту. Встала на низком порожке и поклонилась в пояс гостю.
Все равно от такого за дверями не ухоронишся.



--------------------------------------------------------------------------------
От Автора: Заря-Заряница (Заренница) - у славян олицетворялась в образе богини, сестры Солнца. Считалось, что были две сестры - Утренняя и Вечерняя.
Кресало — металлическая пластинка, служившая для удара о кремень при высекании искры.

--------------------------------------------------------------------------------
Сделать подарок
Профиль ЛС  

Надьяра Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Лазуритовая ледиНа форуме с: 04.10.2011
Сообщения: 262
Откуда: Воронежская область
>21 Ноя 2011 18:07

Лекочка, солнце, как всегда здорово . Кто же это пришел? Я уже теряюсь в догадках, ты хоть намекни.
Еще раз спасибо за доставленное удовольствие .
С нетерпением жду продку.
_________________
Сделать подарок
Профиль ЛС  

Луч Луны Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Янтарная ледиНа форуме с: 05.02.2010
Сообщения: 243
>22 Ноя 2011 7:02

думается что Добромир Smile
Сделать подарок
Профиль ЛС  

Луч Луны Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Янтарная ледиНа форуме с: 05.02.2010
Сообщения: 243
>26 Ноя 2011 13:00

ну кто? кто это был?????????????
Сделать подарок
Профиль ЛС  

Лекочка Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Хрустальная ледиНа форуме с: 28.09.2011
Сообщения: 196
>26 Ноя 2011 19:21

Добавлю главу сегодня. Клянусь
Сделать подарок
Профиль ЛС  

Лекочка Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Хрустальная ледиНа форуме с: 28.09.2011
Сообщения: 196
>26 Ноя 2011 19:39

 » 7 глава

Вместе с густой тревожной темнотой через порог ворвались холодные белые крупинки, закружились, заметались бешено, испугавшись доброго печного огня. Я отступила к свету. Гость шагнул в избушку, пригнув голову.
Он был высок.
В складках долгого мехового плаща набился липкий тяжелый снег. Белая волчья шкура седой пушистой горой лежала на могучих плечах – не всякий сдюжит носить. От него пахло колючим морозом и вольным ледяным простором, которому нет границ, а на дворе ведь отцветал только липень!
Посох в углу замерцал тусклым светом, и в тот самый миг будто что-то отступило, отпрыгнуло, метнулось прочь за порог серой скулящей тенью, а может, поблазнилось…
Опустив глаза долу, я стояла и видела себя малой смешной букашкой перед могучим дубом. Тощая, грязная, в рваной исподке… Спина сама гнулась перед чуждою, древней силой, полнившей все вокруг, сочившейся в каждый укромный угол.

- Или не ждала меня? – притворно вздохнул он, и в голосе совсем не было зла, только усталость и, мне показалось, волчья глухая тоска. - Так ли гостей привечают?

- Не знаю, как и приветить. Ты ведь Хозяин.

Он усмехнулся невесело.
Древний как мир Белый Князь сам явился сегодня за назначенной жертвой.
Дело неслыханное.

- Мне сказывали, ворожея мудрая, сильная в моем лесу появилась. Я и спешил на радостях – думал, будет, кому мою рубашку стеречь на Этой Стороне…

Оборотень, на кромке живущий. В кащунах сказывают, что одной ногой он в Яви, другой в Нави, правым глазом на людишек глядит, левым кромешников стережет, и ох как тяжело ему без сторонней волшбы обернуться…
Лгали кащуны. Этот все мог.
Он говорил медленно, словно трудно давались человеческие слова, но и те сердце согрели хоть мало. Не убивать шел. Да и нужна-то ему моя кровь!

- Всю бы жизнь ее стерегла! Да не волхва, травница только! - я ответила горячо, поднимая глаза, впиваясь взглядом в его лицо. - Да что же стоишь? Садись к столу. Вот только нечем мне тебя угощать.

Он улыбнулся одними уголками тонких бледных губ, но все же сел на лавку, вытянул длинные ноги, обутые в мягкие кожаные сапоги. Видно, и правда устал.
Я села напротив, глупо сложив на коленях руки. Не было здесь даже воды, чтоб поднести великому вою. А он был велик, и важно ли, что сечи, в которых бился, громыхали не на земле.
Князь смотрел не мигая. Глаза на очень худом, остром, обманчиво молодом лице казались черными, и, думается, видели меня всю насквозь. Белые волосы, перехваченные кожаным витым ремешком, льном струились по широким плечам.
Он был красив, да так, что дух захватывало.

- Думал, нашел надежу себе, - задумчиво молвил Двуликий. – А застал только головешку обугленную.

Все видел. Не утаишься…
Я закусила губу и молчала, жалея, что не могу стать малым круглым зернышком и скатиться, затеряться меж скрипучих гнилых половиц, но вовремя совладала с собой и гордо вздернула подбородок.

- Ты Бог! Я глупая человечка! Что тебе мои беды?!

Он будто и не слышал моих дерзких слов. Князьям не пристало гневаться. Они много выше того.
Оборотень протянул руку и сжал мое плечо холодными цепкими пальцами.

- Столько злобы вырастила, выносила… Уж не коснулась ли Белая тебя?

Я дрогнула, вспомнив гадкую птицу, гнездившуюся внутри.

- Такую злобу и в люди страшно пустить. Все сметет на своем пути, - он словно прислушивался к чему-то. - И ребенка не вздумай травить. Сын воина - он уже Перуном благословлен!

Двуликий знал то, что я, конечно, уже поняла, но боялась признать и принять своим скудным бабьим умом.
Меня, будто кипятком обваренную, сдернуло с лавки. Разбитая голова закружилась. Я бы рухнула у его ног, но Княже был скор. Подхватил, прижал к груди, затянутой в нерушимую вечную бронь.
И я была пушинкой на тех могучих руках.

- Не живу. Не живу, - твердили пересохшие губы. – Давно умерла!

Злые слезы навернулись на глаза. Всем чужая… Всегда.
Воин пристально смотрел на меня и словно шарил, шарил в душе.

- Сынок просил за тебя. Помнишь его?

- Пятныш, - выдохнула я.

- Все они мои дети… А и сам вижу - пришел не зря. Что хочешь за его жизнь?

В голове билось: «Месть! Месть! Силы проси! Погибель обидчику!»
Оно кричало и корчилось там, в глубине, плюясь ядовитой разрушительной злобой, но я уже слышала свой жалкий голос: «Ничего, Княже. Совсем ничего…»
Вой улыбнулся и шагнул к двери, закутывая меня тяжелой полой плаща.

- Потому теперь с тобой говорю, что я не Бог… Да и ты то вовсе не человек.

***

От мехового плаща пахло сильным зверем и терпким духом лесным. Князь так и нес меня на руках, и я почему-то знала, что не одну версту составлял его шаг. Он шел в Нави, по самой кромке. Мне виделись яркие холодные звезды вокруг. Совсем близко – протяни руку и хоть в подол собирай. Их ясные лучи все силились пробиться через клубящийся вьюжный буран и не могли. Серые, сухие, корявые ветви сами расступались перед Хозяином, а еще везде был снег. Снег и мертвый блестящий лед. Неясные голоса шептали что-то. Не разобрать.
Я уткнулась носом в холодные кольца кольчуги и смежила веки.
А какая бы душа сладила с той поклажей?
Открыла глаза, лишь когда он тихо молвил: «Пришли». Белый Князь опустил меня на землю. Босые ноги коснулись мягкой серебристой травы. Я удивленно озиралась вокруг, помышляла увидеть человеческое жилье, по крышу в снегу, а передо мной стояло круглое заросшее почти озерко. Темная вода дышала мелкой рябью, хотя ветер не тревожил его. Совсем близко подступал густой мрачный лес. Ветки разлапистых ближних елей клонились до самой земли. Тепло летнего вечера не нарушалось ни писком комариным, ни шорохом. Ни одна птица не пела здесь. Тишина давила, словно мир задумался на мгновенье, да и забыл, зачем быть живым.
Я растерянно обернулась.

- Куда мы пришли?

- Подумал, что мать твоя ветреная, беспутная, раз не растила, то теперь хоть поможет, - сказал он, лукаво поднимая черную бровь. - Ты потому не можешь себя найти, что наполовину в тебе Досветная кровь.

Такое есть только в баснях, не в жизни. Но эти самые басни уже жили передо мной, дышали своей странной волшбой.

- Ну, что же стоишь? Иди.

Он легонько подтолкнул меня. Я медленно пошла к дереву, одиноко стоявшему у воды, опускающему половину толстых корней в илистую холодную глубину. Это был ясень, каких никогда не бывает. Огромный и кряжистый. Сколько надо было таких, как я, худосочных, чтоб его обхватить… Зеленая крона истово тянулась к самому небу, и, наверно, в ней нередко путались пушистые облака. Кора под пальцами была удивительно теплой, ласковой и словно дышала, смотрела на меня тысячей глаз. Глухой стон протек по сердцевине, понесся ввысь, дрожью отдаваясь во мне. Я отдернула руку, отшатнулась.
От самой коры отделилось что-то легкое, невесомое, будто неясная тень, принявшая человеческие черты. Передо мной стояла девушка. В чуждой и холодных ее красоте не было жизни, только лишь призрачный свет Кромешного Мира. Она смотрела на меня, улыбаясь синими губами. С длинных волос бесконечно стекала вода. Холодные прозрачные пальцы потянулись к моим, сплелись…
И не было больше Кабанов и Волков, Белояра и Добромира, никогда меня не звали Дариной…
Была только она – жгучая сила, вымораживающая нутро до самого дна, льющаяся через самое сердце. А потом мы шагнули вместе к старому ясеню. Привиделось, будто взметнулись вверх черные перья, закружились, падая, вспыхнули синими искрами в серебристой траве…
Я плохо помню и не умею сказать… Я текла сладким живым соком, питая каждую ветку. Сама была этой веткой, на моих пальцах шелестели зеленые сочные листья. Солнце грело меня, лесное око питало. Болью откликались тихие скорбные голоса срубленных где-то деревьев, радостью – упавших в сырую землю семян… Я знала свою мать рядом, вокруг и везде. Мы говорили, и каждое слово занимало не один день. Вокруг желтели травы, укрывались глубокими немыми снегами, а мне не было до этого дела. Теперь я знала про Ясеня-кузнеца и кромешницу, что смогла полюбить, да не умела сберечь его доброго живого тепла.

- Почему ты оставила меня? Зачем отдала? – шептала я.

- Болотной водицей много не выкормишь… - слышался грустный шелест в ответ.

Когда улыбнулся ясноликий Даждьбог и меж вывороченных корней зажурчали ручьи, а лес вспомнил весну, она сказала: «Пора».
Я не хотела и не думала возвращаться. Там ждала только жгучая боль.
Никто не знает сюда дорогу. Некому тревожить безмятежный покой.
Но она была непреклонна.

- Ты человек на добрую половину. Нужно прожить, что отмерено, - струился нежный голос.- Тебе пока здесь не место. Всему свое время.

Казалось, нежные руки подтолкнули, и я задохнулась от хлынувшего света и сладкой боли.

Сделать подарок
Профиль ЛС  

Надьяра Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Лазуритовая ледиНа форуме с: 04.10.2011
Сообщения: 262
Откуда: Воронежская область
>27 Ноя 2011 16:51

Лекочка
Спасибо за новую главку. Очень-очень понравилось.
Это что же она беременна? И что будет делать дальше, куда пойдет. Столько вопросов, с нетерпением жду продолжения.
Поздравляю с присвоением первого звания.

_________________
Сделать подарок
Профиль ЛС  

Лекочка Цитировать: целиком, блоками, абзацами  
Хрустальная ледиНа форуме с: 28.09.2011
Сообщения: 196
>28 Ноя 2011 13:35

Надьяра, спасибо громное Pester У меня и самой вопросов не меньше...
Сделать подарок
Профиль ЛС  

Кстати... Как анонсировать своё событие?  

>23 Ноя 2024 17:05

А знаете ли Вы, что...

...Вы можете бесплатно разместить собственный анонс или объявление.

Зарегистрироваться на сайте Lady.WebNice.Ru
Возможности зарегистрированных пользователей


Не пропустите:

Участвуйте в литературной игре Эмоции и чувства


Нам понравилось:

В теме «Женское фэнтези (18+)»: Заколдованная Долли » ПлЮрализм - пережиток перестроечной эпохи Я пропускала сии объяснения Есть и есть ... читать

В блоге автора miroslava: Работа женщин в прошлом (часть I)

В журнале «Little Scotland (Маленькая Шотландия)»: Василий Петрович Крейтон - основатель династии Крейтонов в России
 
Ответить  На главную » Наше » Собственное творчество » Мои сказки [12924] № ... Пред.  1 2 3 4 5 6 7 8 9 10  След.

Зарегистрируйтесь для получения дополнительных возможностей на сайте и форуме

Показать сообщения:  
Перейти:  

Мобильная версия · Регистрация · Вход · Пользователи · VIP · Новости · Карта сайта · Контакты · Настроить это меню

Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение