Нора Робертс "Отражения"

ой, какое начало интересное!!!! я тоже присоеденяюсь к группе читателей. берете?
_________________

Отличная новость. Будем ждать.

Яна, Лиля, спасибо за новую Робертс!

Пока не читаю, держусь! Очень заинтриговал русский герой следующего романа...


_________________

Лиля, я пыталась найти ссылку на этот роман и на серию на странице автора, и не нашла.
Роман (серия) появится в списке произведений через какое-то время, да?
_________________

Спасибо, девочки! Мне понравилось начало! Хоть книжица и ранняя, но должна быть весьма занимательной!
_________________

Примите в компанию, спасибо Лиле за баннер и приглашение!
Робертс, хоть и ранняя, но узнаётся с первых строк.
Очень понравилась первая глава, необычное знакомство и сразу искры во все стороны ))))))

Дамы, легкого перевода! Ждем с нетерпением продолжения.
_________________

Вау!!! Новая книга Норы Робертс!!! Девочки-переводчицы, легкого вам перевода!!!
_________________

Начала читать
Начало очень понравилось! Спасибо за чудесный перевод!!
Главные герои мне нравятся. Искры уже полетели
Еще Синий георгин начала
___________________________________

Новый перевод Робертс!
Чуть не упустила. Начало очень понравилось,СПАСИБО!!!
Будем ждать продолжения.

___________________________________

Спасибо за новый перевод Робертс!!!

Яночка, Лиля, спасибо большое за новый перевод Робертс!!!!
___________________________________

Туточки Я! Даже не пришлось красными труселями заманивать
Не шибко люблю балет, но книга началась интересненько, будем читать
Девочки, Яна и Лиля, спасибо за выкладку и легкого пера!
_________________

 » Глава 2

Глава 2
Через два часа родителей встречала уже совершенно другая Линдси Данн. На ней были льняная блузка с высоким воротом и широкая юбка в складку. Все в приглушенных синих тонах. Волосы аккуратно заплетены в косу. Выражение лица спокойное и сдержанное. Сходство с той мокрой, разозленной женщиной к вечеру полностью испарилось. Занятая подготовкой концерта, Линдси совершенно забыла об инциденте под дождем.
Уже были расставлены стулья для родителей, чтобы каждый смог увидеть выступление своего ребенка. Сзади стояли столы с кофе и печеньем. Комната была наполнена шумом разговоров. Это заставило Линдси вспомнить бесчисленные концерты из своего прошлого. Она старалась не спешить, пожимая руки и отвечая на вопросы, но все ее мысли были в соседней комнате, где две дюжины девочек занимались своими пачками и пуантами.
Она нервничала. Несмотря на внешнее спокойствие и улыбку, Линдси нервничала точно так же, как перед каждым своим выступлением. Все же ей удавалось четко отвечать родителям, ведь она отлично знала, что вопросы будут в любом случае. Она переживала все это раньше – сначала, будучи в подготовительной танцевальной группе, потом в младшей, средней и старшей. Теперь же она была учителем. Линдси казалось, что за свою жизнь она пережила все, что только может случиться на подобных концертах. И все же она нервничала.
Из музыкального центра доносились тихие звуки сонаты Бетховена, предназначенные не только для успокоения Линдси, но и для создания нужной атмосферы. Она уговаривала себя, что глупо опытному профессионалу – и авторитетному учителю – беспокоиться по поводу простого выступления. Но эти уговоры ничуть не помогали. Линдси становилась очень восприимчивой, когда дело касалось ее школы и ее учениц. Ей так хотелось, чтобы вечер прошел успешно.
Она улыбнулась, пожимая руку одному из отцов, который – она была уверена - с превеликим удовольствием остался бы дома смотреть бейсбол. Мужчина тайком сунул палец под воротник рубашки, давая понять, что ему неуютно в тугом галстуке. Если бы Линдси была лучше с ним знакома, она бы засмеялась и тихонько посоветовала ему избавиться от ненавистного предмета.
Линдси устраивала такие концерты уже больше двух лет. Ее первым правилом было стараться, чтобы родители чувствовали себя свободно. Потому что родители, чувствующие себя комфортно, были довольны, а это, в свою очередь, привлекало в школу больше учеников. Когда она основала школу, информация передавалась из уст в уста, и до сих пор поток учеников ей обеспечивали рекомендации от соседей соседям и упоминания довольных родителей в разговоре со знакомыми. Теперь это было ее делом, ее жизнью, ее любовью. Линдси считала, что ей очень повезло соединить это все воедино уже второй раз в жизни.
Прекрасно понимая, что многие родители пришли на концерт из чувства долга, Линдси была готова сделать все, чтобы выступления детей им понравились. На каждом концерте она старалась не только изменять программу, но и следить за тем, чтобы у каждой ученицы был сольный номер, учитывающий ее таланты и возможности. Линдси понимала, что не все матери так амбициозны, как Мэй, и не все отцы так поддерживают своих дочерей, как это делал ее отец.
Но они все же пришли, думала она, оглядывая свою студию, наполненную людьми. Они приехали сюда, несмотря на дождь, пожертвовав при этом просмотром любимых телепередач и послеобеденным отдыхом на диване. Линдси улыбнулась, в который раз тронутая незамеченной самоотверженностью родителей по отношению к своим детям.
В такие моменты Линдси думала о том, что она рада вернуться домой, рада, что решила остаться. Она, конечно, любила Нью-Йорк, его быстрый ритм жизни, его требовательность, постоянное волнение, но сейчас ей больше нравились простые радости маленького сплоченного городка с тихими улочками.
Все в этой комнате знали друг друга если не по имени, то хотя бы внешне. Мама одной из старших учениц была няней Линдси почти двадцать лет назад. Тогда она заплетала волосы в длинный хвост, вспомнила Линдси, смотря на женщину с короткой стильной прической. В этот хвост были вплетены разноцветные нити, которые качались при ходьбе, и Линдси это очень нравилось. Такие воспоминания согревали ее и успокаивали нервы.
Возможно, каждый человек должен уехать на какое-то время, а затем вернуться в родной город уже взрослым, вне зависимости от того, готов он осесть здесь снова, или нет. Наблюдение за людьми, которых знал еще в детстве, с точки зрения взрослого человека таило в себе множество открытий.
- Линдси.
Линдси обернулась поприветствовать бывшую одноклассницу, которая теперь была матерью одной из ее самых младших учениц.
- Привет, Джеки. Ты прекрасно выглядишь.
Джеки была привлекательной, активной брюнеткой. Линдси помнила, что в школьные годы она состояла в невероятно большом количестве клубов.
- Мы ужасно нервничаем, - призналась Джеки, имея в виду себя, свою дочь и мужа.
Линдси проследила за взглядом Джеки и увидела в другом конце комнаты бывшую школьную звезду легкой атлетики, а ныне страхового агента, за которого Джеки вышла замуж через год после окончания учебы. Мужчина разговаривал с двумя пожилыми парами. Линдси с улыбкой подумала, что все бабушки и дедушки тоже были здесь.
- Вы должны нервничать, - ответила ей Линдси. – Это традиция.
- Я надеюсь, она справится, - сказала Джеки, - для ее же блага. И еще ей так хочется удивить своего папочку.
- Она справится, - заверила Линдси, в качестве поддержки сжимая руку Джеки. – Они все так прекрасно выглядят. Спасибо тебе за помощь с костюмами. У меня еще не было возможности поблагодарить тебя.
- О, я все делала с удовольствием, - ответила Джеки, затем оглянулась, снова посмотрев на свою семью. – Бабушки и дедушки, - сказала она в полголоса, - могут быть ужасающими.
Линдси тихо засмеялась, зная, что эти бабушки и дедушки души не чают в крошечной балерине.
- Давай, смейся, - презрительно сказала Джеки, но на ее лице появилась легкая самоуничижительная улыбка. – Тебе пока что не надо беспокоиться о бабушках и дедушках. Или другой родне мужа, - добавила она будто специально зловещим тоном. – Кстати, - голос Джеки резко изменился, что заставило Линдси тут же насторожиться. – Мой кузен Тод… ты помнишь его?
- Да, - осторожно ответила Линдси, когда Джеки замолчала.
- Он будет в городе проездом через пару недель. – Она одарила Линдси невинной улыбкой. – Он спрашивал о тебе, когда звонил последний раз.
- Джеки… - начала Линдси, намереваясь быть непреклонной.
- И если он пригласит тебя на ужин, почему бы тебе не согласиться? – продолжала Джеки, как ни в чем не бывало, не давая Линдси возразить. – Он был так увлечен тобой в прошлом году. У него замечательный бизнес в Нью-Хэмпшире. Скобяные изделия, я уже тебе рассказывала.
- Я помню, - быстро ответила Линдси. Одним из недостатков незамужней жизни в маленьком городке была необходимость уворачиваться от попыток сватовства со стороны доброжелательных друзей. Теперь, когда Мэй чувствовала себя лучше, попыток стало больше. Линдси знала – чтобы остановить общий потоп, нужно заткнуть локальный прорыв. Она должна быть непреклонной.
- Джеки, ты же знаешь, как я занята...
- Ты проделала здесь прекрасную работу, Линдси, - быстро сказала Джеки. – Девочки так любят тебя, но ведь женщине нужно отвлечься время от времени? Ведь между тобой и Энди нет ничего серьезного?
- Нет, конечно, нет, но…
- Тогда нет никакого смысла хоронить себя.
- Моя мама…
- Она так хорошо выглядела, когда я на днях завозила костюмы к вам домой, - безжалостно продолжала Джеки. – Так приятно снова видеть ее на ногах. Она, наконец-то, немного прибавила в весе, как я заметила.
- Да, но…
- Тод будет в городе через две недели во вторник. Я скажу ему, чтобы он позвонил тебе, - сказала Джеки, затем быстро повернулась и умчалась к своей семье.
Линдси наблюдала за ее отступлением со смесью раздражения и веселья. Она пришла к выводу, что бесполезно пытаться переиграть того, кто не дает тебе закончить предложение. Ну что ж, подумала Линдси, вечер с кузеном бывшей одноклассницы, у которого нервный голос и влажные ладони – это не так уж плохо. Ее календарь не забит встречами, и нельзя сказать, что привлекательные мужчины выстраиваются в очередь у ее дверей.
Линдси задвинула перспективу ужина-свидания в дальний угол. Сейчас не время об этом беспокоиться. Надо думать о своих ученицах. Она пересекла студию и пошла в раздевалку. Хотя бы здесь, наконец-то, ее власть была абсолютной.
Попав внутрь, она прижалась спиной к закрытой двери и глубоко и медленно вздохнула. Казалось, перед ней ад кромешный, но это был тот хаос, к которому она привыкла. Девочки оживленно разговаривали, помогая друг другу с костюмами или пытаясь в последний раз повторить свои движения. Старшие ученицы не спеша выполняли плие, пока две пятилетние девочки играли в перетягивание каната балетными туфельками. Все вокруг представляло собой общепринятую закулисную путаницу.
Линдси выпрямилась, ее голос раздался по всей раздевалке.
- Минуту внимания, пожалуйста. – Мягкий тон пронесся сквозь разговоры, и все взгляды обратились к ней. – Мы начинаем через десять минут. Бэт, Джози, - кивнула она двум старшим ученицам, - помогите самым маленьким.
Линдси посмотрела на свои часы, задаваясь вопросом, почему же их пианистка так опаздывает. В самом худшем случае ей придется использовать музыкальный центр.
Она присела, чтобы поправить колготки на одной из младших учениц, в то же время отвечая на вопросы и успокаивая других.
- Мисс Данн, вы ведь не позволите моему брату сидеть в первом ряду? Он корчит рожи. Ужасные рожи.
- Он во втором ряду с конца, - проговорила Линдси, не смотря на то, что ее рот был занят кучей булавок, так как она заканчивала поправлять растрепанную прическу.
- Мисс Данн, я волнуюсь из-за второй группы жете.
- Просто делай все как на репетиции. Ты справишься.
- Мисс Данн, у Кейт ногти накрашены красным лаком.
- Хмм. – Линдси снова посмотрела на часы.
- Мисс Данн, по поводу фуэте…
- Пять, не больше.
- Нам нужен сценический грим, чтобы никто не заметил нашего провала, - жаловалась одна из маленьких балерин.
- Нет, - решительно ответила Линдси, подавляя улыбку. – Моника, хвала богам! – тут же произнесла она с облегчением, когда в открывшуюся заднюю дверь вошла привлекательная девушка. – Я уже собиралась идти за музыкальным центром.
- Прости, я опоздала. – Моника весело улыбнулась, захлопнув дверь за спиной.
Моника Андерсон в свои двадцать была привлекательной, пышущей здоровьем девушкой. Ее светлые кудрявые волосы обрамляли веснушчатое лицо с большими карими глазами. У нее было длинное, спортивное тело и самое чистое сердце среди всех людей, которых знала Линдси. Она подбирала бездомных кошек, всегда выслушивала обе стороны в любом споре и никогда не думала о людях плохо, даже если сталкивалась с кем-то в неприятных обстоятельствах. Линдси любила ее за простоту и доброту.
Еще Моника обладала истинным даром игры на пианино. Она всегда держала ритм, играла классику чисто, без приукрашиваний, которые могли отвлечь танцоров. Но при этом она совершенно не заботилась о пунктуальности.
- У нас всего пять минут, - напомнила Линдси, когда Моника направилась к двери.
- Нет проблем. Я всего на секунду. Это Рут, - продолжила она, указывая на девушку, стоящую по другую сторону двери. – Она балерина.
Взгляд Линдси перешел от высокой крепкой блондинки к изящной девушке.
Экзотические, миндалевидные глаза и полный рот. Треугольное лицо обрамляли черные прямые волосы длиной до лопаток. Черты лица непропорциональны, и, если по отдельности они ничем не выделялись, то, сочетаясь, просто поражали. Перед Линдси стояла девушка на грани женственности. Ее поза была простой и свободной, но в темных глазах отражалось нечто, выдающее неуверенность и волнение. Улыбка Линдси потеплела, когда она протянула руку.
- Здравствуй, Рут.
- Я пойду, сыграю маленькую увертюру и утихомирю всех, - сказала Моника, но как только она повернулась к двери, Рут схватила ее за рукав.
- Но Моника… - запротестовала Рут.
- Ах, да, Линдси, Рут хотела с тобой поговорить. – Моника одарила ее веселой, открытой улыбкой и снова повернулась к двери. – Не волнуйся, - сказала она девушке. – Линдси очень милая. Я тебе говорила. Рут просто немного нервничает, - произнесла она, уже закрывая за собой дверь, ведущую в студию.
Развеселившись, Линдси повернулась и посмотрела на покрасневшую Рут. Она сама с легкостью общалась с незнакомыми людьми и могла определить, у кого такой способности не было. Линдси легонько коснулась руки девушки.
- В этом вся Моника, - снова улыбнувшись, сказала она. – Теперь, если ты мне поможешь выпустить на сцену первую группу, мы сможем поговорить.
- Я не хочу мешаться под ногами, мисс Данн.
В ответ Линдси жестом указала ей на закулисный хаос.
- Мне бы не помешала небольшая помощь.
Линдси бы справилась и сама, но замечая, как Рут постепенно расслабляется, поняла, что все сделала правильно. Заинтригованная, она наблюдала за движениями девушки, видела естественную грацию и отработанные движения. Затем Линдси повернулась, чтобы уделить все внимание своим ученицам. Через несколько секунд девочки в комнате притихли. Линдси открыла дверь и подала знак Монике. Началась вступительная музыка и самые маленькие балерины поспешили в студию.
- Они такие милые в этом возрасте, - пробормотала она. – Вряд ли они что-то могут сделать неправильно. – Несколько пируэтов уже были одарены краткими аплодисментами. – Осанка, - прошептала она одной из девочек, затем обратилась к Рут: - Как давно ты занимаешься?
- С пяти лет.
Линдси кивнула, не сводя глаз с маленьких дебютанток.
- Сколько тебе сейчас?
- Семнадцать.
Это было сказано так решительно, что Линдси удивленно приподняла брови.
- Исполнилось в прошлом месяце, - добавила Рут, как бы оправдываясь. Линдси улыбнулась, продолжая следить за выступлением.
- Я тоже начала заниматься с пяти лет. Мама до сих пор хранит мои первые балетные туфельки.
- Я видела вас в Дон Кихоте. – Эти слова вырвались так неожиданно. Линдси повернулась к Рут и увидела, что та смотрит на нее, закусив нижнюю губу.
- Неужели? Когда?
- Пять лет назад в Нью-Йорке. Вы были великолепны. – Ее глаза наполнились таким благоговением и восхищением, что Линдси невольно дотронулась до щеки девушки. Рут застыла на месте, а Линдси, немного озадаченная таким поведение, тем не менее улыбнулась.
- Спасибо. Дон Кихот всегда был моим любимым балетом. Он полон света и огня.
- Однажды я буду танцевать партию Дульсинеи. – Волнения в голосе Рут стало меньше. Теперь она спокойно смотрела Линдси в глаза.
Глядя на девушку, Линдси подумала, что никогда прежде не встречала настолько подходящей внешности для этой роли.
- Ты хочешь продолжить занятия?
- Да. – Рут нервно облизала губы.
Линдси наклонила голову, не сводя глаз с девушки.
- Со мной?
Рут кивнула, прежде чем слово успело сорваться с губ.
- Да.
- Завтра суббота. – Линдси подняла руку, подавая сигнал следующей группе выступающих. – Занятия начинаются в десять. Ты сможешь подъехать к девяти? – Ликующие дебютантки вихрем вбежали в раздевалку. – Мне нужно узнать твой уровень, чтобы понять, куда тебя определить. Возьми с собой балетные туфли и пуанты.
Глаза Рут возбужденно загорелись.
- Хорошо, мисс Данн. Девять часов.
- Еще я хочу поговорить с твоими родителями, если хотя бы один из них сможет приехать с тобой.
Моника изменила темп, представляя следующую группу девочек.
- Мои родители погибли несколько месяцев назад.
Линдси услышала ее тихие слова, выпуская на сцену следующую группу. Она встретилась с глазами Рут над головами разделяющих их девочек, и увидела, как огонь в них потух.
- Ох, Рут, мне так жаль. – Голос Линдси стал глубже, наполнившись сочувствием и болью. Она отлично знала это чувство потери. Но Рут быстро покачала головой, избегая сочувствующих жестов. Подавляя желание утешить, Линдси молча смотрела, как Рут старается снова взять себя в руки. Линдси поняла, что Рут очень скрытная, и еще не готова делиться своими эмоциями.
- Я живу вместе с дядей, - продолжила Рут. Ее голос был тихим и ровным, лишенным каких-либо чувств. – Мы недавно переехали в дом на окраине города.
- Клифф-Хаус. – Глаза Линдси загорелись интересом. – Я слышала, что он продан. Это великолепное место. – Рут лишь уставилась в пустоту. «Она ненавидит его, - поняла Линдси, снова посочувствовав девушке. - Она ненавидит все, связанное с ним». Ей было достаточно трудно сделать голос практичным. – Ну, тогда, возможно, твой дядя сможет прийти с тобой. Если же не получится, пусть позвонит мне. Мой номер есть в телефонной книге. Мне важно поговорить с ним, прежде чем я утвержу твое расписание.
Лицо Рут внезапно озарилось улыбкой.
- Спасибо вам, мисс Данн.
Линдси повернулась, чтобы успокоить пару маленьких балерин. Оглянувшись назад, она увидела, что Рут уже и след простыл.
Странная девушка, подумала она, поднимая на руки одну из младших девочек. Одинокая. Слово казалось уж слишком подходящим. Линдси прижалась к шее малышки. У нее самой оставалось не так много времени для одиночества, но она могла узнать его. Ей было грустно видеть его в глазах такой молодой девушки.
Наблюдая за тем, как ее ученицы танцуют отрывки из балета «Спящая красавица», она раздумывала о том, каков дядя Рут. Добрый ли он? Понимающий? Она снова вспомнила большие темные глаза и вздохнула. Моника нашла очередного заблудившегося, и Линдси знала, что и сама оказалась втянута в это. Улыбнувшись, она поцеловала маленькую балерину в щеку и поставила ее на пол.
«Завтра мы увидим, может ли она танцевать, » - решила она.
Линдси начинала думать, что дождь будет идти вечно. В кровати было тепло и уютно, но, несмотря на глубокую ночь, ей все еще не спалось. Это казалось странным, потому что обычно шум дождя и теплое одеяло действовали на нее усыпляющее. Она считала, что в бессоннице виновато напряжение прошедшего концерта.
Она была очень довольна как все прошло. Самые маленькие, с неровной осанкой и остальными ошибками, выглядели так мило, как она и надеялась, а старшие ученицы продемонстрировали равновесие и грацию, которые она от них требовала. Эх, если бы ей удалось заполучить хотя бы несколько мальчиков! Линдси вздохнула. Об этом можно забыть. Концерт прошел отлично, все ученицы были счастливы. У некоторых из них Линдси видела потенциал. Но вскоре ее мысли вернулись к темноволосой девушке по имени Рут.
Линдси распознала амбиции, но думала над тем, увидит ли она талант. Вспоминая глаза Рут, наполненные болью и уязвимостью, она надеялась, что увидит. Тоскливо улыбнувшись, она вспомнила, что Рут хочет танцевать Дульсинею, и почувствовала слабую боль, отлично зная, сколько надежд разбивается вдребезги в мире танцев. Она могла лишь надеяться, что надежды Рут не постигнет эта участь. Было что-то в ее юном, проницательном лице, что затронуло ее душу. Когда-то давным-давно роль Дульсинеи и для Линдси была лишь мечтой. Наверно она просто прошла полный круг.
Линдси закрыла глаза, но мысли никак не успокаивались.
Она даже начала подумывать о том, чтобы спуститься вниз за чаем или горячим шоколадом, но лишь тихо вздохнула в темноте. Шум может побеспокоить ее мать. Мэй спала очень чутко, особенно в дождь. Линдси знала, как трудно было ее матери смириться со всеми разочарованиями, свалившимися на нее. И с трагедией.
Больное бедро будет для Мэй вечным напоминанием о смерти ее мужа. Линдси знала, что мать и раньше не всегда была счастлива, но отец всегда оставался для нее поддержкой. Его смерть стала очень тяжелой потерей для Мэй, которая очнулась после комы, сбитая с толку и наполненная болью, не понимая, как его могли забрать у нее. Линдси понимала, что мать никогда не забудет смерть мужа, собственные раны, болезненную терапию и внезапный конец успешной карьеры дочери.
Теперь, когда Мэй наконец-то смирилась со смертью и могла вполне нормально передвигаться, она не могла думать ни о чем другом, как о возвращении Линдси в профессиональный балет.
Линдси перевернулась на бок, сунув руку под подушку. Дождь бил в оконное стекло, подгоняемый ветром. В ее голове крутилось множество вопросов. Что нужно сделать, чтобы убедить Мэй отказаться мечтать о невозможном? Что нужно сделать, чтобы она была счастлива? Возможно ли и то, и другое сразу? В памяти всплыло лицо матери, когда она стояла днем у лестницы. С воспоминаниями появились уже знакомые беспомощность и чувство вины.
Перевернувшись на спину, Линдси уставилась в потолок. Ей нужно перестать думать об этом. Это все дождь, просто дождь. Чтобы прогнать бессонницу, она начала вспоминать события прошедшего дня.
Что это был за день! Все его сложности теперь вызывали лишь улыбку. Все же, для пятничных занятий, на которых старшие девочки думают только о своих субботних свиданиях, а младшие – просто о субботе, все прошло довольно хорошо. Все было исправлено, за исключением проклятой машины!
Мысли о машине привели Линдси к воспоминаниям о мужчине под дождем. Нахмурившись, она повернулась лицом к шкафу. В полной темноте она едва ли видела саму дверцу, не говоря уже о том, что находилось за ней. Но Линдси продолжала хмуриться. Интересно, вернется ли он за своей курткой?
Он был таким грубым! На смену появившемуся ранее угнетению вновь пришло возмущение. Так даже предпочтительнее. Он вел себя так высокомерно. «Если уж собрались гулять под дождем …» В своей голове она могла точно воспроизвести интонации его низкого, сдержанного голоса.
Невероятно привлекательного голоса. Как жаль, что он принадлежит такому непривлекательному мужчине. «Неуклюжая, - вспомнила Линдси, закипая снова. – У него хватило наглости назвать меня неуклюжей!» Она перевернулась на живот и взбила подушку, прежде чем положить на нее голову. «Надеюсь, он придет за своей курткой, - решила она. – Но в этот раз я буду готова к встрече с ним». Ей доставляло огромное удовольствие представлять различные варианты их встречи, когда она возвращает ему куртку. Высокомерно, пренебрежительно, или благосклонно… она одержит верх и унизит неприятного мужчину, чьи глаза не дают ей покоя.
Когда они встретятся снова, от дождя не останется и следа. Она уже не будет мокрой и дрожащей. Она предстанет перед ним остроумной, уравновешенной… разрушающей. Улыбнувшись про себя, Линдси провалилась в сон.

Яна, Лиля спасибо за проду
Эх в след. главе должны искры лететь..

___________________________________

Яна, Лиля, спасибо за новую Робертс. Замечательно.

Прочитала сразу 2 главы.
Отличное начало.
Наши герои познакомились и не в восторге друг от друга.Сколько эмоций с обеих сторон при знакомстве!!!

Линдси бросила балет для того чтобы ухаживать за матерью, но вот только мать не может оценить это. Ее мать все сделала для того чтобы Линдси танцевала, это была ее жизненная цель.


Лучшая реклама - сарафанное радио.


Это вряд ли. К тому что он дядя Рут, она явно не будет готова.
_________________