Земля

В замке Теодора было холодно. В каждой комнате, в каждом углу огромного дома. Даже возле камина я не могла согреться. Разве что в моменты истерик, когда во мне разливалась ненависть. Он ушел. Оставил меня одну. Я помнила его "люблю" и "ухожу к жене", и ничего не понимала. Зачем уходить к жене, если нужен мне? Не понимала и того, зачем он оставил меня в своем замке, когда сказал "не жди"? Зачем дал ключ от дверей, которые не приводят к нему? И долго еще меня будет снедать тоска?
Иногда мне казалось, что я по-настоящему схожу с ума. Всегда смеялась над влюбленными дурочками, а теперь сама стала такой же. Ни одному из мужчин не позволяла залезть в свою душу, только в тело, а Тео пришел и с легкостью занял во мне все. Он стал моей истинной страстью, моим ядом. Я так сильно скучала по нему. На задний план отошло даже то, что еще со мной случилось в том "Распутнике". Помню себя в бреду и помню боль, но потом это куда-то ушло, не оставив и следа. Если я в истерике наносила себе раны, то они быстро заживали. Я не могла напиться до потери пульса какой-нибудь текилой. Могла не спать всю ночь и не чувствовать после этого прежней усталости и выглядеть крайне плохо. Даже боль притупилась, но лишь физическая, не душевная. Я стала другой. Тео бы порадовался подобным изменениям, но его не было рядом со мной. Без него сердце словно в ожогах, а внизу живота вечный пожар, который ничем не затушить. День за ночью я варилась в своей агонии, и совершенно не знала, что мне делать дальше.

В Древнем Риме теперь увлекает только война. В современном Лас-Вегасе все потускнело. Выиграв в казино некоторую сумму, я хотела потратить ее на спортивную машину с открытым верхом. Но мне не хватило. Пришлось угнать, у зеваки возле отеля. На ней я и укатила в пустыню без направления. Было не важно, куда ехать, главное не останавливаться, бежать подальше от своих чувств. Даже не знаю, зачем подобрала на трассе двух экстремалов-путешественников. Парень и девушка, молодая пара, слонялись по миру в поисках новых впечатлений. Наверное, мне стало скучно. Поначалу они сидели тихо на заднем сиденье машины. Потом начали целоваться, то и дело бросая на меня косые взгляды. Молодая кровь толкала их на особенные подвиги. Они хотели, чтобы кто-то их видел, а тут еще на предельной скорости в машине с открытым верхом.
- Можете не стесняться, - сказала я им скорее из безразличия.
Словно детей, мои слова заставили их смутиться и прекратить. Но молодость, как и похоть, все равно взяли свое. Поцелуи начались заново. Вскоре, глядя в зеркало, я заметила, как парень засунул руку ей в шорты. От его ласк девушка кусала губы, лишь бы не стонать в голос. Дальше их было уже не остановить. Я улыбнулась в зеркало заднего вида парню, которому его девушка делала весьма приятный минет. Он ответил мне порочной улыбкой, облизнул пересохшие губы и потянул свою подругу к себе за волосы. Сев на него, она начала прыгать на его члене. Сначала мне и правда было на них наплевать, пока не проснулась зависть. Я жаждала того же, с Тео, где угодно и как угодно, понимая, что этого может больше никогда не произойти. Даже не сразу осознала, что все сильнее давлю на газ. Впереди наступали скалы каньона. Вдруг захотелось к ним навстречу, с разбега. Мои попутчики бились в экстазе, когда я свернула с дороги. Начало сильно трясти на кочках. Девушку чуть не выкинуло за борт, раздался женский визг. Мы начали терять скорость, грести днищем. Но когда взорвалось заднее колесо, нас развернуло и начало крутить, как на карусели. Не перевернулись чудом, осев в песке, в клубе пыльного тумана. После такого даже я долго не могла прокашляться.
- Вау! Это лучшее, что с нами произошло за последний месяц! - закричала девушка.
Я могла бы за них порадоваться, но вместо этого вспылила.
- Как вы меня достали! Пошли из моей машины! Валите, живо!
Почти пинками я выгнала их из машины. Только куда сама на ней собралась, когда лопнуло колесо? Этот маленький факт меня добил, и я заревела, как девочка, опускаясь лицом на руль. Про молодежь успела забыть, когда они подошли, держась за руки.
- Мы бы хотели извиниться, - сказала девушка. - Не хотели, чтобы так все вышло.
Какие идиоты, они думают, что это из-за них. Когда я завыла сильнее, та подошла ко мне и спросила:
- У вас что-то случилось?
- Ну чего пристала? Да, случилось! Тебе какая разница?
- Вы это из-за машины? - виновато произнесла она.
- Нет! Она вообще не моя. Но толку теперь от нее?
Пока я ныла девушке, парень рассматривал колесо.
- Есть запаска? - спросил он, закатывая рукава кофты.
Запасное колесо нашлось в багажнике. Инструмент пришлось ловить, у попутных и редких машин. Идон, так звали парня, быстро и ловко починил нашу поломку. Его подругу звали Ола. Вместе с ними я вскоре снова выехала на дорогу.

»» 10.04.16 19:41 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

День за дверями моего временного жилища уже вступил в свои права. Солнце стояло довольно высоко. Над домом кружились ласточки, залетая куда-то под крышу и снова выныривая в небо. Легкий ветерок качал ветки яблонь – еще без листьев. Было свежо, по-весеннему прохладно и тихо.
Осторожно прикрыв дверь дома, я сделал шаг и в следующий миг оказался в ином месте.

Здесь по улице, замурованной в асфальт, несся поток машин, вдоль домов по тротуарам сновали толпы людей, а небо закрывали небоскребы, и было невозможно определить, какого оно цвета…
Стоя у входа в одно из высотных зданий – с необычным оформлением верхних этажей в виде автомобильных дисков и высоким острым шпилем – я пытался разглядеть небо, задрав голову вверх. Пока кто-то из прохожих не налетел на меня, ударился, едва не упал и выругался:
- Вам что, делать нечего? Посреди рабочего дня в облаках витаете…
Я молча взглянул на говорившего, но ничего не ответил. Он был прав: я совершенно расслабился, обосновавшись в тихом домике на окраине. Даже кошка у меня появилась! А ведь я на Земле не отдыхать собирался.

Выискивая в мирах носителей Божественного семени, все эфферы в первую очередь обращали внимание на тех, кто выделялся среди остальных необычными способностями, большой силой или жестким нравом. Тех, кто не смог стать своим там, где жил, не смог адаптироваться. Это имело смысл, ведь Божественное семя, даже спящее, наделяло своего носителя способностями, превосходящими силы обычных жителей миров, в буквальном смысле – божественными! Но сейчас я решил действовать немного иначе. Подумал, что если кому-то семя Богов помешало быть таким, как все, то кому-то, наоборот, помогло возвыситься. Тогда человеку и не надо сливаться с толпой, он НАД всеми! Возможно, такой человек, являясь носителем Божественной силы, захочет стать еще выше, получить Божественную власть!

Я усиленно думал об этом, а сегодня ночью во сне услышал Зов и увидел Город Небоскребов. И вот я стою у подножия башни из стекла и металла, упирающейся шпилем в небо, и ощущаю присутствие Божественного семени внутри этих сверкающих стен.
Швейцар у входа и охранники даже не заметили, когда я проходил мимо. Богато украшенный мрамором и деревом холл вывел меня к столь же роскошным лифтам. Несколько минут в кабинке с вежливым и молчаливым лифтером – и я уже на нужном этаже.
Здесь царил современный стиль – пластик, кожа, светильники в стиле хай-тек на потолке. Все выдержано в светлых жемчужно-серых тонах, даже костюм секретарши. Два охранника у входа в офис, один – у кабинета босса. Встроенная в двери рамка металлоискателя и видеокамеры во всех углах.
Не обращая никакого внимания на охрану, я с деловым видом прошел прямо к столу секретарши:
- У меня назначена встреча с вашим боссом! – внимательный взгляд в глаза поднявшей голову девушки и улыбка – не слишком широкая, но ее достаточно, чтобы секретарша замерла и кивнула, как завороженная, даже не взглянув в свои записи с расписанием приемов. Она наощупь нажала кнопку связи и проговорила:
- Господин Фишер, к вам мистер…
- Цертрон, – подсказал я.
- …Цертрон, - послушно повторила девушка, все так же неотрывно глядя мне в глаза. – Заходите! – она кивнула на массивную дверь в святая святых. Я улыбнулся чуть шире и развернулся в сторону сурового охранника…

- Проходите, господин Цертрон! Простите, но я не помню Вашего имени… Вы договаривались о приеме через кого-то из моих директоров? В таком случае у Вас должно быть важное дело ко мне…
Довольно молодой мужчина сидел в кресле за массивным столом в окружении нескольких мониторов, пары телефонов и горы бумаг и крутил в пальцах простую шариковую ручку. По виду – обычный управляющий или клерк в процветающей компании. Разве что дорогой костюм и сам кабинет со строгой, но богатой обстановкой заставляли думать, что все не так просто. Но я-то точно знал, что передо мной – владелец одной из самых богатых в мире транснациональных строительных корпораций, развернувшей свою деятельность по всей Земле, и располагающей активами на сотни миллиардов.
- Вы правы, разговор у нас будет очень серьезный, мистер Фишер! И очень необычный…

- Итак, мне предлагается отправиться на Неффастус, где меня превратят в бога. Процесс превращения будет непростым, и я даже могу погибнуть. Он же будет своего рода испытанием, пройдя которое я приобрету божественные способности и власть. Я ничего не упустил? - Фишер давно поднялся со своего кресла и расхаживал по кабинету.
- Все верно.
- А если я откажусь?
Слова мужчины удивили меня. Он поверил рассказу о Нефе сразу – я умел быть убедительным. Принял спокойно известие о том, что в нем есть Божественное семя, словно всегда это подозревал. Предложение переселиться на Неффастус слушал поначалу с интересом. Человек, достигший многого, всегда хочет иметь еще больше. Больше денег, больше власти. И возможности, которые откроются перед ним, стань он Богом, должны очень привлекать. Но в чем-то я просчитался…
- Отказаться – твое право. Тогда ты остаешься на Земле и будешь жить как жил.
- И не последует никакой кары?
- Нет.
Я не стал сообщать, что как только за мной закроется дверь кабинета, воспоминания о нашей встрече навсегда будут стерты из его памяти. Если, конечно, он все же не согласится отправиться на Неффастус.
Фишер остановился у окна, разглядывая открывающуюся панораму города. С семьдесят второго этажа высотные дома смотрелись игрушками, а людей на улицах и вовсе было не разглядеть. Уже наступал вечер – общались мы довольно долго – и небоскребы зажигались яркими разноцветными огнями подсветки. Фары машин сливались внизу в бегущие блестящие ручейки, растекающиеся в разные стороны, огибающие площади и снова сливающиеся в полноводные реки. В городе кипела жизнь, а в офисе было по-прежнему тихо. Мой собеседник молчал. Несколько раз перекатился с пятки на носок, засунув руки в карманы. Повел плечами. Наконец повернулся и прямо глядя на меня заявил:
- Я отказываюсь. Мне достаточно того, что я имею здесь, на Земле.
- Но на Нефе ты мог бы достигнуть большего…
- Я уже сказал: нет!
Я открыл было рот, чтобы начать убеждать, доказывать, приводить аргументы, но внезапно дверь распахнулась.
- Роберт! – в кабинете словно повеяло свежим океанским бризом, когда к нам вошла стройная брюнетка в струящемся светлом платье. – Простите… - тут же смутилась она, увидев меня. – Мы должны через полчаса быть на приеме…
- Добрый вечер, дорогая! – Фишер мгновенно оказался рядом с женщиной и нимало не смущаясь моего присутствия заключил ее в объятия. Она доверчиво прижалась к нему, положив руки на грудь мужчины, постояла пару секунд и отпрянула, смущенно потупив взор. – Познакомьтесь… это моя супруга Регина… а это господин Цертрон.
Я внимательно следил за Фишером. Когда он представлял мне жену, в его голосе было все: гордость… нежность… обожание… Глаза не отрывались от женщины, и было в них столько страсти и любви!
Истинная любовь встречается в мирах не так уж и часто. И когда я видел ее – настоящую! – меня всегда охватывало странное чувство: то ли зависть, то ли сожаление, что со мной такого никогда не случалось… Вот и сейчас, наблюдая за этими двумя, я снова почувствовал это странное томление в груди. Теперь мне стали понятны слова Фишера, что он на Земле имеет все, что нужно. Я был явно лишним в кабинете. Осторожно попятившись, я вышел в приемную, ответил улыбкой на томный взгляд секретарши, отсалютовал охранникам и покинул фешенебельный офис.

Яблоневый сад возле дома встретил меня сумеречной тишиной. В доме тоже было тихо. Кошки не видно и не слышно. Наверное, где-нибудь спит. Сбросив с плеч пиджак и переодевшись в простую рубашку и джинсы, я для начала направился на кухню. Соорудив пару бутербродов, моментально их проглотил, запил чаем, подумав, отрезал кусок колбасы и плеснул в блюдце молока – киске утром не слишком понравился кошачий корм из пакетика. И только после этого позволил себе приземлиться на тахту в небольшой гостиной и прикрыл глаза. Пару минут спустя почувствовал, как на мягкое сиденье запрыгнула кошка, но глаз не открыл. Надо было подумать. Однако, мыслей не было. Планов тоже. Постигшая меня в офисе Фишера неудача стала неожиданной, а перед мысленным взором снова и снова возникал взгляд мужчины – каким он смотрел на свою жену - и ее доверчивая смущенно-счастливая улыбка, обращенная к мужу…
Мне были знакомы понятия чести и воинского долга, обязательств перед кем-то, честолюбие и стремление к большему. Женщины доставляли мне наслаждение, получая его же взамен. Но вот чувство любви – такое, ради которого отказываются от выдающегося шанса, который выпадает отнюдь не каждому – это все было мне незнакомо, непонятно и даже пугало. Поразмыслив о встрече с Фишером еще какое-то время, я решил, что ему есть, что терять, и помимо любимой жены: созданная им корпорация была одной из могущественнейших в мире. Возможно, стоило попробовать с кем-то не столь успешным. С тем, кто еще не достиг потолка, и в чьи честолюбивые планы вполне может вписаться превращение в Бога.
Решив это для себя, я наконец-то успокоился. Надо немного отдохнуть, прежде чем решать, куда двигаться дальше. Провести тихий вечер… Тут я начал осматривать комнату в поисках развлечения и обнаружил рядом на тахте белую кошку. Кажется, она дремала – сидела неподвижно, прикрыв глаза и поджав под себя лапки.
Н-да… Не слишком интересный собеседник…
Впрочем, в этом мире было достаточно технических изобретений, помогающих скрасить долгий одинокий вечер. Даже на Эре не существовало такого количества всевозможных штучек – там соблюдали баланс магического и технического и очень ратовали за здоровье тела и духа. Пошарив взглядом по комнате, я обнаружил искомое – пульт от телевизора, а уже через мгновение экран засветился, и комната наполнилась звуками. Кажется, это называлось «кинофильм». Все почти как в жизни: вампиры, оборотни… Слишком слащаво на мой взгляд! Я уже хотел переключить канал, но рядом с телевизором оказалась кошка. Она медленно подобралась к экрану, внимательно осмотрела его со всех сторон и, вероятно, что-то для себя решив, вернулась на диван, где и уселась, глядя на мелькающие кадры. Я даже забыл про пульт, так было интересно за ней наблюдать.
- Странная кошка! – вырвалось у меня, когда она, склонив набок голову с аккуратными ушками особенно пристально вглядывалась во что-то на экране.
Животное перевело вопрошающий взгляд на меня, и я продолжил свою мысль:
- Твои собраться или умываются, или спят, а ты сидишь и смотришь телевизор!
Словно поняв мою речь, киса дернула хвостом, а потом, не сводя с меня глаз, вытянула заднюю лапу и принялась мыть языком. Но сразу же чихнула, раз, и другой, закашляла и принялась тереть морду передней лапой. При этом на этой самой морде было такое брезгливое и несчастное выражение, что я расхохотался, за что удостоился еще одного, на этот раз обижено-возмущенного взгляда, столь странного для кошки, что засмеялся еще громче.
- А ты вообще что-то умеешь делать как кошка, кроме того, что царапаться?
Вопрос был адресован киске, но ответа я не ожидал. Каково же было мое удивление, когда это белое чудовище в очередной раз дернуло хвостом, смерило меня сердитым взглядом, соскочило с тахты и направилось к двери. Я не сразу понял, что она намерена делать, а когда кошка оказалась у выхода, попытался позвать ее обратно, пугая собаками, но услышал только, как скрипнула входная дверь…
В комнате сразу стало пусто. Только телевизор бубнил что-то. Странно, эта кошка у меня всего-то сутки, большую часть из которых мы и не виделись, но с ее присутствием дом ощущался уютнее и живее. И веселее: я и не припомню, когда так непринужденно и искренне смеялся, как только что. И куда, интересно, она убежала? Обиделась? А если и правда соседская собака опять заявится? Или еще что-то случится?

Я уже почти готов был идти искать меховое недоразумение, но она вернулась сама. Влетела в комнату, заскочила на тахту и, разжав пасть, что-то бросила мне на колени. Это «что-то» оказалось жуком, причем живым. Насекомое медленно нарезало круги по моей рубашке, пока я обалдело рассматривал его.
- Это что?
Да, вопрос не был самым умным, но я настолько растерялся, что ничего другого мне просто не пришло в голову. Киса, мурлыкнув, вытянула шею и прижмурила глаза с довольным видом – доказала, что может быть добытчицей в доме. Я протянул руку и погладил мягкую кошачью шерсть. Животное немедленно отдернуло голову и, в очередной раз недовольно дернув хвостом, отошло к двери на безопасное расстояние. Пожав плечами – не очень-то и надо! – я выключил телевизор, потягиваясь, поднялся с дивана и направился было в спальню, на ходу расстегивая рубашку… Услышал шлепок, сообразил, что это жук упал на пол с моих колен, вернулся, подобрал несчастное насекомое и раскрыл окно. Жук некоторое время сидел на ладони неподвижно, а потом расправил крылья и, недовольно гудя, улетел в ночь…

»» 02.06.16 21:08 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона

Я продолжала ехидно жмуриться, глядя на мужчину, как вдруг мне на голову легла его рука. Он гладил меня по голове, цепляя пальцами уши, растерянно поглядывая на несчастную жертву, которая попала случайно в этот замес. Да… Жучка было жалко. Отодвинувшись от мужчины, я спрыгнула с дивана и, отойдя поближе к двери, встряхнулась, расправляя шерстку. Покосилась на мужчину, но он, потеряв ко мне всяческий интерес подошел к окну, выпустил жука и, на ходу раздеваясь, направился к выходу. Посидев еще немного, пошла и я в уже облюбованную комнатку. Сон в голову не шел… Живот урчал от голода. Так сильно, что невольно отошли на второй план проблемы с превращением.
Уснула я только под утро, свернувшись клубком и накрыв хвостом нос. Живот продолжал ворчать, но мне уже было не до него. Хотелось спать…
Проснулась я от грохота. Щурясь от светящего в окно солнца, перевернулась на бок и широко зевнула. Потянулась. Еще потянулась. Встала. Тряхнула головой… Тот факт, что я смирилась с голодом еще не говорил о том, что мне не хотелось есть…
Хозяин дома стоял у стола и что-то резал. Усевшись на пороге, я коротко мурлыкнула и, как только мужчина повернулся, приветливо поджала ушки.
- А-а-а… Охотница явилась! 3автракать будешь или сама справишься?
- Мрррмр! Моу…
«Обязательно кусаться? Я ведь очень-очень стараюсь быть милой…»
Отложив нож, он оттолкнулся от стола и, подойдя к странному серебристому шкафу, извлек из него что-то похожее на брусок.
- Молоко будешь?
- Мрр…
«Я бы не отказалась от мяска… Но молоко тоже неплохо…»
Подойдя к миске, я понаблюдала за тем, как мужчина налил в нее немного молока, и подождав, пока он нальет, начала пить. Прохладное молоко было совсем не похоже на то, что я привыкла пить дома. Нет, оно не было плохим, но в нем не было насыщенности. Будто его хорошо так разбавили водой, но… Но выбирать мне не приходилось. Когда пузо урчит, будто зверь, не до кулинарных изысков, думаешь в первую очередь о том, чтобы поскорее его набить…
Вылакав почти полмиски, я подумала было о том, что неплохо бы к молоку раздобыть кусок свежего хлеба. Такого, с хрустящей корочкой. Чтобы вприкуску с молоком…
«Вкуснятина…»
Но уже в следующий момент мне стало не до того… Тело стянула тупая боль. Дыхание сбилось, словно кто-то разом закрыл мне и нос, и рот. От неожиданности подавившись молоком, я захрюкала. Белые капельки катились по усам на пол. Меня медленно, но уверенно сжимала паутина боли. 3адыхаясь, я попятилась от тарелки и села, низко наклонив голову. Даже хозяин дома, который вновь начал посмеиваться над моей нерасторопностью, сейчас притих и как-то подозрительно смотрел на меня. Попятившись еще немного, я решила, что лучше будет уйти…
- Ты и пить нормально не можешь? – послышались голос мужчины.
Обиженно уставившись на него, я поджала хвост. Боль понемногу отступала. Усевшись на порожке, я решила подождать. Если она уйдет совсем, то возможно получиться еще немного поесть.
Мужчина, видимо, был из чистюль, потому что, посмотрев на лужицу молока у миски, он с тяжким вздохом встал и пошел за тряпкой… Посмотрев на стол, потом вслед ему, потом снова на стол, я решилась на отчаянный шаг… Прыгнув на стул, я оперлась лапками о столешницу и потянулась к тарелке. Жаренное яйцо меня не особо привлекало. А вот большой розовый кружочек на куске хлеба - очень даже… Кажется, хозяин дома именно это называл «колбаской». Дотянувшись лапой и подцепив кусок коготком, я подтащила его ближе и, схватив зубами, дала деру в сторону облюбованной мной комнатки.
- Ворюга! – послышалось вслед.
3абившись под тахту, на которой спала, в самый дальний угол, я торопливо начала есть. Конечно, мяса в «колбаске» было мало, но все же лучше мало, чем ничего.

_________________

»» 28.05.16 10:24 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Утром я никуда не собирался, и намеревался подольше поспать. Но давняя привычка заставила проснуться с солнцем, едва первые его лучи проникли в комнату. Я перевернулся на спину, потянулся и встал, не чувствуя никакой сонливости. Отдернул занавески и выглянул в окно - полюбоваться на распускающиеся цветы яблонь. Солнце щедро освещало сад вокруг дома еще не жаркими весенними лучами. Стояла тишина, нарушаемая лишь пением птиц и жужжанием насекомых, да в портовых доках слышалось неумолчное лязганье и гул.
Захотелось к морю. Быстро накинув первую попавшуюся одежду, я вышел из дома и направился к близкому берегу. Вода блестела под утренним солнцем. Волны накатывали на песок медленно, едва-едва, словно море еще не проснулось. Я подошел к самому прибою, разулся, прошелся по мокрому песку… Потом полностью разделся и вошел в воду. Она была еще холодной, но мое тело мгновенно разогрелось, когда я поплыл, резкими взмахами рук разрезая волны. Отдалившись от берега на довольно большое расстояние, лег на воду, раскинув руки и глядя в бледно-голубое небо. Где-то там, среди звезд, жил родной Неф, и ходили по извечному звездному кругу, кипя страстями, Корр-У, Шесгарт и Эра. Что будет со всеми этими мирами и их жителями, если прежний порядок не вернется? Неужели все обратится в хаос? И смогут ли эфферы помочь сохранить миры в первозданном виде? Ответа не было. И четкого плана на ближайшие дни – тоже…
Заплыл я далеко и провел в воде достаточно много времени. Пора было возвращаться домой. На берегу я натянул штаны и толстовку прямо на мокрое тело и отправился обратно в поселок. Шагая по улице, вспомнил, что надо бы зайти в магазин. А еще лучше – найти какую-нибудь столовую. Потому что готовить я умел только самую простую еду, и несколько дней на бутербродах и яичнице с перспективой прожить так же все следующие недели на Земле совсем не радовали. Но столовой, равно как кафе, ресторана, кондитерской, постоялого двора, бара или любого другого заведения, где готовили еду, поблизости не наблюдалось. Был только уже известный мне магазин, и дверь его оказалась гостеприимно распахнутой.
Продавщица разулыбалась мне навстречу, словно родному, и попыталась расспрашивать, но я отвечал односложно, выбирая продукты. Снова купил колбасы, хлеба и, вспомнив про кошку – молоко. Кошачья еда ей явно не нравилась, но чем еще ее кормить, кроме молока и колбасы, я не представлял.
Дома, выложив покупки на кухне, я принялся искать сковородку, чтобы поджарить очередную яичницу. Погромыхав кастрюлями на полках, выудил ее с самой дальней и поставил на огонь. Глазунья уже аппетитно шкворчала, а я резал хлеб и колбасу, когда на пороге появилась киса.
- А-а-а… Охотница явилась! 3автракать будешь или сама справишься?
Она обиженно мявкнула, словно понимала мои слова. У меня вообще складывалось впечатление, что она действительно все понимает.
- Молоко будешь? – я достал из шкафа пакет и налил в блюдце.
Кошка подошла и начала быстро лакать, разбрызгивая молоко. Я некоторое время понаблюдал за ней с улыбкой и уже хотел вернуться к столу, как почувствовал, что с кошкой что-то не так. А в следующее мгновение она поперхнулась, попятилась от миски, оставляя потеки молока на полу, и уселась низко наклонив голову. Кажется, ей было нехорошо… или… больно? Я попытался сосредоточиться на ее ощущениях, но что-то мешало, словно паутиной закрывая мне обзор.
«Да что такое? Кошка – она кошка и есть! Подавилась, небось!»
- Ты и пить нормально не можешь? – сердито обратился я к зверю. Киса глянула на меня совершенно разумным обиженным взглядом, а потом, понурившись и по-кошачьи задрав хвост, отошла и уселась у порога, оставив на полу лужу из молока. Покачав головой, я отправился за тряпкой – ликвидировать устроенное ею безобразие. А когда вернулся, увидел лишь мелькающий в коридоре пушистый хвост, а на столе обнаружилось отсутствие куска колбасы.
- Ворюга! – выкрикнул вслед киске, но преследовать не стал. Наверно, она была очень голодна. Я понимал, что еды ей достается недостаточно.
«Может, сходить на рынок в город? Купить мяса, сделать себе жаркое на углях… Наверное, кошка тоже от такого не откажется…» - размышлял я, приканчивая глазунью и новый бутерброд с колбасой. Запив все горячим кофе, я сгрузил посуду в мойку и направился в комнату, где притаилась киса. Она лежала в самом дальнем от двери углу и, едва увидев меня, напряглась, готовая рвануть под кровать.
- Давай мириться! – заявил я, уверенный, что кошка поймет. – Предлагаю совместную прогулку до ближайшего рынка с целью закупки продуктов. Мясо выберешь сама!
Киса замерла, подняла мордочку, заинтересованно прислушиваясь, потом согласно муркнула и сделала осторожный шаг мне навстречу.
- Ну, что? Мир? – она опять муркнула утвердительно. – Пошли гулять? – и это меховое чудо, гордо задрав хвост, вышло из комнаты впереди меня…

Где находился рынок, мне объяснила хозяйка, сдавшая дом – между поселком и городом, в ложбинке, разделяющей два невысоких горных хребта. Продукты сюда привозили местные крестьяне, прямо со своих огородов и подсобных хозяйств. Добираться я был намерен пешком, и, чтобы сократить путь, пошел по тропке, ведущей немного в гору. Кошка бежала рядом, уверенно перебирая лапками.
Тропинка полого уходила вверх. Луговая растительность сменилась кустарниками, а потом вокруг поднялся довольно густой лес. Ветви деревьев тесно переплетались между собой, образуя вдоль тропки ажурные стены, сквозь которые лишь иногда проглядывало солнце. Наверное, летом, когда деревья полностью покрываются листвой, здесь вообще царит постоянный сумрак. Дорога под ногами стала влажной, и моя спутница, которая и без того замедлила шаг и, делая независимый вид, все же старалась быть ко мне поближе, теперь и вовсе брезгливо выбирала, куда ступить, а потому все больше отставала.
В очередной раз убавив шаг, я дождался, когда пушистое недоразумение приблизится:
- Так мы до вечера никуда не доберемся! – и наклонился, чтобы взять ее на руки. – Не возражаешь?
Кошка, изо всех сил стараясь казаться самостоятельной, словно это она сама решила забраться ко мне, молча устроилась на сгибе локтя и внимательно уставилась куда-то вперед. Усмехнувшись, я быстро зашагал по дороге.
Наш путь неуклонно поднимался в гору. Деревья вокруг росли все гуще, но неожиданно за очередным поворотом расступились, открывая перед нами плато, заросшее кустарником. Над кустами возвышались руины какого-то сооружения. Еще на подступах к древним стенам я ощутил ауру этого места – намоленную, напоенную многочисленными жертвоприношениями, тягучую, словно мед, и терпкую, как терновое вино. Перед нами был древний храм, возрождающийся на одном и том же месте из века в век, из тысячелетия в тысячелетие. Какому богу он был посвящен изначально – уже никому не ведомо. Поверх старинного фундамента храм много раз отстраивали заново, посвящая новым богам, и продолжали возносить молитвы и приносить дары на алтарь. Энергетика здесь была потрясающая, даже для меня, а что чувствовал здесь обычный человек, можно было только предполагать.
Кошка, удобно сидевшая на моей руке, вся напряглась и прижалась ко мне теплым боком - животные всегда по-особенному чувствительны к подобным местам
- Не бойся! Здесь старинный храм. Это не опасно.
Разговаривать с кошкой уже входило у меня в привычку! Одичал за пару дней, надо с нормальными людьми пообщаться. А то кроме блондинистого безобразия только продавщица из сельского супермаркета…
Киса тем временем спрыгнула с рук и прошлась вдоль остатков стены, нервно дергая хвостом, принюхиваясь и прядая ушами. Было заметно, что ей тревожно. Но ничего страшного не обнаруживалось, и она, обойдя вокруг поляны, повернула голову ко мне и вопросительно муркнула, направляясь к нашей тропе. Еще раз вдохнув пряно пахнущий воздух, почему-то напоминающий мне о Нефе, я пошел следом. Кошка опять некоторое время независимо шла по тропе, но потом стала прихрамывать и спотыкаться на камешках, и я снова взял ее на руки. На этот раз кошка не протестовала и не стремилась выглядеть так, будто делает мне одолжение, а просто прижалась ко мне, свернувшись клубком, и задремала. Умаялась…
Развалины находились на самой верхней точке нашего пути. Дорога стала полого спускаться вниз, и скоро мы оказались в долине. Немного дальше уже виднелись крыши ближайшей городской окраины, а впереди, в небольшой долине раскинулся рынок. Деревянные палатки под тканевыми тентами, заваленные овощами и фруктами, и небольшой легкий павильончик, в котором торговали мясом. Туда я и направился.
Вокруг павильона настороженно сидели несколько собак и следили за дверью: вдруг кто-то выйдет с куском мяса и поделится с ними! Чуть поодаль так же настороженно примостились с пяток котов и кошек. Проходя мимо, я прикрыл свою спящую ношу полой рубашки – от греха! Кошка даже не проснулась когда я прятал ее под рубашкой. В очередной раз подумав, что она очень странная, я зашел в мясной павильон.
Ассортимент радовал разнообразием. Я не слишком хорошо разбирался в мясе и некоторое время просто ходил вдоль рядов, пока одна из продавщиц не окликнула:
- Что ж ты все ходишь да ходишь? Выбирай! – повела она рукой над прилавком. – Для чего тебе мяса-то? На суп, на жаркое? Или кошечку твою кормить?
- Поджарить на углях…
- На шашлык, стало быть! Баранину тебе надо! Только нету нынче… Сейчас еще и не сезон… А ты говядинки или свининки возьми! Тоже вкусный шашлык будет! Мяско все свежее, не сомневайся!
- Давайте! И говядинку, и свининку…
Продавщица помогла мне выбрать два больших куска мяса и сложила их в прозрачный мешок, который называла «пакетом», а потом в еще один, с ручками, чтобы можно было нести.
Вполне довольный приобретением, я отправился домой по уже известному маршруту – по горной тропке, мимо развалин. Кошка так и не просыпалась почти до самого дома, только у забора завозилась, подняла голову с острыми ушками, огляделась и спрыгнула на землю, потягиваясь.
- Сейчас мы будем готовить мясо! – заявил я ей, открывая калитку. – Время обеда уже прошло, я жутко проголодался!

Нью-Йорк. 1957

Окно портала притягивало взгляд. В хаотичной пульсации энергетического поля в самом центре читалось немое приглашение, противостоять которому казалось выше человеческих сил. Можно сколько угодно отворачиваться и концентрировать внимание на ярких элементах окружающего мира, но сознание уже поймалось на крючок, запуская нехитрый алгоритм «смотри-запоминай-анализируй».В памяти всплыл фрагмент детских воспоминаний. Первый в ее жизни сеанс экзорцизма в комнате с запертой дверью и зашторенными окнами, где накануне одержимая низшими бесами горничная растерзала спящих хозяев. Трупы успели убрать, но кровью был окроплен и пропитан каждый миллиметр пространства. Яркие брызги на потолке, бурые потеки на небесной синеве шелковых обоев, уродливая лужа на богатом алом атласе постели, кровавые отпечатки босых ног на полу…Жуткий сюр, рожденный больной демонической фантазией с центральной фигурой прикованной наручниками одержимой, утратившей человеческий облик. Ее попросили не смотреть. Она старалась, правда, очень старалась. Плотно закрывала глаза, прижимая к лицу вспотевшие ладони. Жадно ловила каждый звук. Каждое слово. Все, что от нее требовалось – внимать и запоминать. Сквозь заслон из трех голосов, повторяющих молитвы, глубоко в голове звенел еще один, повелевающий раскрыть глаза и увидеть реальность, уродливую, иррациональную, шокирующую своей безжалостной правдой. Было страшно наблюдать, даже сквозь просветы между растопыренных пальцев. Чувствовать боль корчившегося на окровавленных простынях тела, понимая – дух уже мертв, спасать нечего. Сильнее сжимать бескровные скованные безмолвием губы и всматриваться в чужую смерть широко распахнутыми глазами, уже будучи ведомой жаждой заглянуть в самую черную глубину и увидеть больше, чем дозволено…
Сглотнув подкатившую к горлу тошноту, Сара отвернулась. Скользнула взглядом по лицу Джейсона, мельком взглянула на окна шестого этажа, затененную крылом арки дверь подъезда. Сейчас она откроется. Ежась и недовольно бормоча из парадного выскочит сосед, чтобы убрать , наконец чертову машину, загородившую проезд. Но нет, все тщетно. Неведомая сила тянется сквозь наэлектризованный воздух, хватает за плечи, заставляет развернуться . Подталкивает.
Крохотный шаг. Навстречу протянутой руке. Ты же хочешь этого. Вместе. Сцепив ладони. Сбежать от реальности. От завтра, которого у вас может не быть. За гранью больше не будет разочарований и сомнений. От новой жизни отделяет всего один шаг.
Эберхарт приблизилась к порталу и потянулась ледяными пальцами к спасительному теплу мужской ладони.

В голове бесновался растревоженный пчелиный рой. Эберхарт поняла, что не дышала все это время, только когда перед глазами в нестройном хороводе заплясали темные точки. После нескольких неглубоких, почти осторожных глотков отрезвляющего прохладного воздуха, вцепилась в руку напарника и тихо пробормотала:
- Дрейк меня на сухой осине повесит. – Последний шаг самый сложный, но когда рядом человек, которому веришь, страх и сомнения отступают на десятый план. И даже факт, что доверие установилось неожиданно быстро больше не смущает…
Дрейк. Книга. События последних суток стремительным калейдоскопом пронеслись в памяти. Ни единого случайного момента. Все продумано до мелочей. Если они сейчас вернутся в Хранилище , то обнаружат пустой тайник. Старый козел...
- Джей, мы не можем… - Она понимала, поздно. Знала, что Бат уже не с ней. Парализованная сжимающимся в плотное кольцо пространством, Эберхарт больше не слышала ни собственного дыхания, ни гула крови в ушах. Не ощущала запахов и веса безвольного тела, схваченого порталом. Только тепло руки, за которую отчаянно цеплялась до последнего, оставляя глубокие борозды царапин, пока скованные оцепенением пальцы не упустили единственную связующую с действительностью…

»» 13.09.16 03:24 Сумеречный мир Шезгарт
_________________

Тонкий ломтик колбаски ненадолго утихомирил мой голод. Настолько, что я смогла выбраться из укрытия и снова устроиться на постели. Новую вылазку на кухню совершить не решилась - боялась гнева хозяина. Однако, когда увидела его на пороге комнаты, напряглась. Чего ему нужно? Мстить что ли собрался?! Напряженно наблюдая за каждым его движением, я была готова в любой момент дать деру, но все оказалось проще - мужчина решил пойти на мировую. Он так и сказал:
- Давай мириться! Предлагаю совместную прогулку до ближайшего рынка с целью закупки продуктов. Мясо выберешь сама!
Была бы человеком, сказала бы, что он странный. Очень странный. Ну и ладно… Выбирать мне не приходилось: терпит меня, как-никак кормит, а значит, все нормально… Что он там сказал? Мясо выбирать? Мясо - это хорошо… Мясо это вкусно! А если он и меня зовет, то однозначно и мне что-то перепадет!
В знак того, что принимаю его приглашение, я коротко мурлыкнула.
- Ну, что? Мир? Пошли гулять?
Снова муркнув, я спрыгнула со своего места и побежала к входным дверям. Все мои проблемы и беды отошли на второй план. Какие проблемы могут быть, когда мне выдалась возможность покинуть стены этого дома и увидеть еще что-то…
Однако, радость быстро угасла, когда я глотала пыль в попытках угнаться за мужчиной. Он делал шаг - я делала пять, и утренние боли давали о себе знать. Мне то и дело приходилось останавливаться – я задыхалась. Периодически боль пронизывала все тело, словно иголка с ниткой, и мне приходилось останавливаться, чтобы передохнуть. Благо, мой спутник периодически притормаживал, поджидая… А потом и вовсе на руки взял. Нет, я, конечно, устала, но все же предпочла бы идти сама. Мир – миром, но кто даст гарантию, что чуть позже он не будет опять покусывать меня, как было после того, как я подавилась молоком. Напустив на себя вид «сам придумал сам теперь и отдувайся», я устроилась на локте мужчины и уставилась вдаль.
Дорога стремительно петляла вверх, мой спутник преодолевал ее без тени усталости, уверенно делая шаг за шагом. Хм… А так ехать было очень даже неплохо. Удобно и с комфортом… Эх-х… Надо было с самого начала пару раз хорошенечко споткнуться, и дело бы быстро пошло, и лапы бы не ныли от усталости… Да… Соображаю я, конечно, туговато!
Деревья и кустарники бежали вниз, а дорога вверх. Погруженная в мысли о своем тугодумии, я не сразу обратила внимание на то, что мы вышли на гигантскую поляну. Присмотревшись, я увидела, что это не просто поляна, тут располагались руины какой-то древней постройки. Возможно храма или чего-то еще… Отпустив меня, мужчина с задумчивым видом стал прохаживаться туда и сюда. Прошлась немного и я, но, если честно, без особого энтузиазмом. Во-первых, я шла за мясом! Вижу мясо, не вижу больше ничего! Во-вторых… Ну не любила я подобные места! А в кошачьем облике и подавно. Нехорошо на мне сказывалась аура этих развалин. Пронизывала она. Заставляла тревожно ежиться, будто чувствуя присутствие чего-то сильного и невидимого… И мне это не нравилось. И потому, когда после недолгих раздумий мужчина двинулся дальше, я рванула впереди него… Правда, это было весьма проблематично. Одно дело наматывать километры по городу, а другое - пробираться через камни и грязь. Уже совсем скоро я едва передвигала лапами, и снова на помощь пришел хозяин. Его ладонь просто подхватила меня под пузо и легким движением оторвала от земли. Я больше не протестовала. Сидела на его руках, пока не начала дремать. Сначала я пыталась бороться со сном, но ровный шаг большого человека убаюкивал, и вскоре пришлось признать поражение. Уложив голову на уютный изгиб его локтя, я крепко уснула… Вообще в умении засыпать в любой, даже самый неподходящий момент заключался мой особенный талант. Правда, отца и маму это всегда дико бесило… Они, значит, разоряются, учат меня уму-разуму… А я раз моргнула… два моргнула… открыла глаза – стол. Или тахта. Или кресло… Короче, где срубило, там и уснула. Ну а что? Что толку от их разговоров? Неужели они в моем возрасте были такими правильными и благоразумными? Хотя… Глядя на своих сверстниц, упакованных и выдрессированных, понимаю – были. Правда, слабо понимаю, как были. Это же скучно. Не успеть вырасти, как сразу стать замужней особой… Как же печально, что нашему народу внушили, что единственная его цель - это произвести потомство. Очень печально. В мире так много всего интересного, а нас заперли как каких-то кроликов и заставили плодиться в неволе… Это жестоко и несправедливо, даже если это и исключительно для нашего блага!
В следующий раз я раскрыла глаза уже почти возле дома. Времени судя по всему прошло немало, и я уже чувствовала, как в желудке заворочался голод. От нетерпения я не стала дожидаться, когда мужчина войдет во двор, и сразу прыгнула на землю.
- Сейчас мы будем готовить мясо! Время обеда уже прошло, я жутко проголодался!
Издав согласное «мурме-е», я пробежала по дорожке к дому и нетерпеливо стала нарезать круги возле двери. Мужчина в ответ только засмеялся и потряс перед носом сумкой, в которой, как я поняла, было мясо… Встав на задние лапки, я сложила передние вместе и мурлыча потянулась к сумке, всем своим видом показывая, что очень голодна. В ответ мужчина снова засмеялся и покачал головой.
- Его надо еще приготовить! Сырое нельзя!
Ой, тоже мне проблема! Сырое… Типа он никогда сырое не ел! Фыркнув, отвернулась к двери, дожидаясь, когда же он откроет. Открыл. Старательно путаясь в ногах и громко мурлыча, проводила его до стола, куда шлепнулось мясо, и села в ожидании. Однако резать его мужчина не спешил. Развернулся и ушел. Ну и наглость! Громко вопя кинулась за ним, однако уже на пороге его комнаты притормозила – он переодевался.
- Мяу! – рявкнула, подгоняя его.
И тут же пожалела, ибо пришлось уворачиваться от летящей в меня скомканной рубашки.
- Имей терпение!
Недовольно заворчав, вцепилась в его рубашку, показывая, насколько я зла. 3ла настолько, что готова просто рвать и метать! Рухнув на бок, я зубами рвала тонкую ткань и добавляла задними лапами, каталась по полу, будто у меня была не рубашка мужчины, а смертельный враг! Но вот когда меня вместе с врагом… то есть с рубашкой оторвало от земли, я напряглась. Медленно выплюнула нитки, медленно повернула голову в сторону мужчины и сглотнула – лицо такое строгое и серьезное... Как у папы, когда я очень важные документы подрала. Была бы человеком - улыбнулась бы… а так - коротко мурлыкнула и моргнула. Не помогло, его лицо, как и прежде было серьезным.
- И откуда ты взялась на мою голову? Недоразумение ходячее!
«Откуда… Пойдем, я покажу, откуда!»
Подумала про себя, а вслух громко мурлыкнула и прижмурилась. В ответ послышался короткий вздох, и меня опять опустили на землю.
- 3абавляйся,- коротко бросил и отошел, на ходу расстегивая брюки.
Вытянув шею, я следила за ним до тех пор, пока брюки не были спущены… А потом удрала… С рубашкой. В кухне раскрою ее!
К тому моменту, как хозяин появился на кухне, я уже устала и просто валялась на остатках рубашки. Осмотрев поле битвы, мужчина хмыкнул и покачал головой:
- Управилась?
- Мыр…
- Устала?
- Урррр…
- Ну и умница, - бросил флегматично и встал к столу.
Не спеша поднявшись, я подошла к столу и, запрыгнув на стул, оперлась о край столешницы лапками. 3вонко замурчала и потопталась, показывая всем своим видом: терпеть сил почти нет. Однако на все мои телодвижения мужчина никак не реагировал. Просто резал мясо ровными кусочками, ловко орудуя ножом… Понимая, что еду опять придется добывать, я заняла выжидательную позицию и, неотрывно наблюдая за большими руками, которые уверенно расправлялись с мясом, пыталась подгадать момент, когда можно будет стащить кусочек… Напрасно. Он быстро раскусил мою хитрость, и когда надо было уйти, просто убрал мясо…
А потом снова пришла боль. Усевшись на стул, я, низко опустив голову, силилась вздохнуть, но не получалось. На меня давило, будто прессом. Все тело тонкими ниточками пронизывала боль… А потом все разом прекратилось. Выдохнув, я выпрямилась и села, тупо глядя перед собой. По телу все еще проходила легкая боль, но было терпимо…
Но как оказалось, утихло ненадолго. Приступы наступали на меня, как волны. Чтобы как-то их пережить, мне пришлось убежать в свою комнатку, на свою тахту… Урывшись в мягкий плед, я пыталась сдерживать вопли, которые рвались из горла. Вгрызалась в плед и сжималась в комок, когда меня накрывало особенно сильно. Иногда впадала в состояние, близкое к беспамятству. Иногда приходила в себя. Втягивала воздух мелкими глоточками. Боялась, что если вдохну больше, то просто взорвусь…
Находиться в комнате больше не представлялось возможным. Казалось, что на меня даже стены давили. Кое-как встав, проковыляла в коридор. Мужчина был во дворе, что-то мудрил возле еще одной странного вида конструкции. Она дымила, а на ней лежали какие-то палочки с… Присмотревшись, я увидела наше мясо. Но сейчас оно меня уже так не манило. Куда важнее казалась возможность вдохнуть воздух полной грудью. Но ее у меня не было. Усевшись на пороге, я покачнулась и чуть не свалилась – голова кружилась. Привалившись боком к дверному косяку, я окинула медленным взглядом цветущий сад. Красиво так… Вон там, слева закопан мой амулет… И зачем мне надо было переться ночью в кабинет отца? 3ачем я его трогала? Хотя… Что толку сокрушаться теперь? Что сделано, то сделано…
Опустив морду, я тоскливо посмотрела на свои лапы и снова содрогнулась от боли… 3а что мне это? Боги…
Ожидая пока пройдет новый приступ, я так увлеклась, что не заметила, как рядом оказался мужчина, а перед моим носом - белая тарелочка с небольшой горкой мелко порезанного мяса.
- Угощайся, страдалица!
Я не стала огрызаться. Молча опустила голову и стала есть, превозмогая себя. Мясо было вкусным. Даже очень. Но свою благодарность я не успела выразить даже слабым «муром». Сил не было… Так и сидела, привалившись к косяку и глядя вдаль, до тех пор, пока тело не сковал новый приступ. Особенно сильный. Такой сильный, что я не смогла сдержать крик… А потом все просто померкло.

»» 13.07.16 07:53 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Кошка просто не давала мне проходу, мешая пройти в дом, постоянно путаясь под ногами и громко мурлыча. У самой двери она даже привстала на задние лапки и с умильной мордой потянулась к моей ноше. Я только засмеялся ее нетерпению:
- Его надо еще приготовить! Сырое нельзя!
Осторожно отодвинув пушистое недоразумение ногой, я вошел в кухню и положил пакет с мясом на стол. Для начала следовало переодеться в чистое и вымыть руки…
Моя одежда запылилась и испачкалась, пока мы с кисой гуляли по горам, потому я первым делом стащил с себя рубашку и, скомкав, кинул на пол, но неожиданно попал в явившуюся следом за мной в комнату кошку, издавшую громкий недовольный мяв.
- Имей терпение! – выговорил я ей, но киса не слушала. Она острыми зубами вцепилась в ткань и принялась раздирать ее, используя когти и клыки. На секунду онемев от неожиданности, я немного понаблюдал за рычащим катающимся по полу зверем, а потом наклонился и поднял ее, рассматривая. Кошка, однако, рубашку из лап не выпустила, хотя постаралась принять невинный вид.
«И почему у меня ощущение, что это чудовище абсолютно все понимает?» - подумал я, но спросил другое.
- И откуда ты взялась на мою голову? Недоразумение ходячее!
Взгляд кисы был очень красноречив. Я практически понял, что она могла бы мне сказать, и со вздохом опустил животное на пол – вместе с остатками рубашки.
- 3абавляйся!
Повернувшись к этой дикарке спиной, принялся расстегивать и снимать с себя брюки, но почувствовал ее взгляд и обернулся. В дверном проеме мелькнул пушистый белый хвост, но я готов был поклясться, что она меня разглядывала. Усмехаясь своим мыслям – кошка и разглядывала! – направился в крошечную ванную, по-быстрому ополоснулся и натянул чистую майку и трикотажные брюки.
Кису я нашел на полу в кухне, вместе с тем, что осталось от рубашки. Н-да, поработала она на славу! По полу были разбросаны мелкие клочки и ниточки, уцелел лишь один рукав, на котором эта бестия сейчас лежала.
- Управилась?
- Мыр…
- Устала?
- Урррр…
- Ну и умница! – рубашки было жаль, она была приятно мягкой и не душной, но я не собирался впадать во вселенскую тоску и истерить по такому глупому поводу.
Мясо ждало меня на столе. Отыскав нож в кухонном шкафу, я принялся нарезать его, чтобы поджарить. Хозяйка говорила, что за домом в сарае есть мангал и угли к нему, почему бы не воспользоваться?
Кошка запрыгнула на стул и внимательно наблюдала за процессом. Она чуть приседала, напрягалась и замирала время от времени, как делают охотники при виде близкой добычи, но я так и не позволил ей стащить хоть кусочек. Крупно порезав лук, я посыпал им мясо, приправленное солью и специями, купленными на том же рынке, и прикрыв блюдо крышкой, убрал его в шкаф, плотно защелкнув дверцу. Усмехнувшись растерянному выражению на кошачьей морде, отправился в сад – готовить мангал. Кошка не последовала за мной – должно быть обиделась.
Готовить мясо на открытом огне – давний рецепт не только на Земле. Однако здесь сие действо возведено почти в культ. В древние времена – на заре существования земной цивилизации – приготовление мужчиной мяса на костре было своеобразным продолжением охоты, заботой о семье. Традиции этого действа сохранялись веками, формировались целые ритуалы, обычаи и рецепты его приготовления. На современной Земле они широко известны под разными названиями: барбекю, кебаб, хороватц, шашлык…
Именно шашлык я сейчас и готовил, запалив угли и нанизывая кусочки мяса и лука на острые металлические пруты – шампуры. У некоторых народов было принято насаживать мясо на тонкие виноградные прутики для придания особенного вкуса и аромата, поливать виноградным вином, использовать соус, но мне было не до подобных изысков – очень хотелось есть…
Скоро мясо уже жарилось над углями, а я начал испытывать смутное беспокойство: кошка так и не вышла ко мне в сад. Так сильно обиделась? Маловероятно, что не нашла нас с мясом на лужайке за домом…
От шашлыков пошел аппетитный запах. Я снял их с огня и откусил первый кусочек. Великолепно! И тут увидел кису. Она молча сидела на пороге дома, глядя куда-то в пустоту безразличным взглядом. Я удивился, что она не клянчит мясо, не строит никаких каверз, даже не мяукает.
«Наверно, обессилела от голода!»
Поспешно отыскав тарелку, я положил на нее кусочки шашлыка и поставил перед кошкой:
- Угощайся, страдалица!
Кошка как-то равнодушно глянула на тарелку, но голову наклонила и послушно взяла кусок в рот. Проглотила и снова замерла с поникшей над тарелкой мордой. А потом вдруг громко вскрикнула, почти как человек, и начала заваливаться набок, сползая по косяку. Ничего не понимая, я подхватил животное на руки и потащил в дом, на бегу всматриваясь в нее. Вот не зря мне казалось, что что-то с ней не так! Не зря я чувствовал беспокойство! И что теперь делать? Как ее в себя привести? И вообще, что могло с кошкой случится? Болезнь какая-то?
Сумбурные мысли теснились в голове, пока я нес это пушистое недоразумение в комнату и пытался вглядеться в нее пристальнее – может, пойму, что с ней происходит. Но моему взгляду все время что-то мешало, какая-то мерцающая призрачная сеть. Стараясь разглядеть то, что мне было нужно, я нетерпеливо попытался смахнуть ее рукой и неожиданно понял, что эта сеть покрывала кошку целиком на ином, невидимом обычным людям уровне. И до меня дошло, что это были какие-то наведенные чары…
Зачарованная сеть подалась под моей ладонью, натянулась и внезапно лопнула, растворяясь золотистым туманом. Кошка вдруг глубоко вздохнула, словно освободилась от какой-то тяжести, и тихо засопела, погрузившись в глубокий спокойный сон. Внимательно ее осмотрев, я заметил какую-то тень, отпечаток иного существа. Человека? Я не знал. Возможно, это был тот, кто наложил на зверя только что снятые чары. Но зачем заколдовывать кошку?
Вопросов становилось все больше, ответов не было. Оставив зверя отдыхать, я отложил поиск ответов до лучших времен и вернулся к своему шашлыку – близился вечер, а я еще даже не обедал. Именно сейчас я как никогда понимал беспокойство кисы по поводу мяса. Оно еще не успело остыть, и под найденное в хозяйских запасах красное вино показалось мне амброзией!
На закате я, проведав спящую кошку, снова прогулялся к морю. Оно неспешно катило свои волны к берегу одну за другой. Я некоторое время постоял на берегу, вспоминая прошедший день и раздумывая, как быть дальше и что делать с кошкой. Ее тайну непременно следовало разгадать.
Затушив угли и допив вино из бутылки, я отправился спать, отложив ненадолго разгадывание кошачьих тайн и спасение мирового порядка.

***
Утреннее солнце било мне прямо в глаза, потому что вечером я даже не удосужился задернуть легкие занавески на окне. Видимо, вино оказалось слишком крепким, потому что забыл я не только про занавески, но и про то, как в моей постели оказалась женщина. Она лежала с самого краешка постели, прижавшись ко мне спиной и подтянув к груди коленки, словно замерзла и пыталась согреться. Длинные светлые волосы прикрывали ее спину и щекотали мой подбородок. Еще не проснувшись толком, я повернулся на бок, обнимая ее.
Девушка была миниатюрной и очень стройной. Странно… Обычно я предпочитал женщин с более пышными формами. Я принялся осторожно исследовать ее, поглаживать, наслаждаясь гладкостью кожи. Рука накрыла маленькую упругую грудь, пальцы легонько сжались, лаская приятную округлость, потом нашли мягкий сосок, стиснули и потянули…
Ммм! Неплохо! Грудь идеально помещалась в моей ладони, сосок был приятно упругим, и едва я начал его теребить, превратился в твердую горошинку.
Незнакомка пошевелилась, выпрямив ножки и откинув мне на плечо голову, открывая больший доступ к груди, но не проснулась. Меня уже мало интересовало, как и почему эта девушка здесь оказалась – женщины у меня не было довольно давно…
Подтянув ее к себе поближе и обнимая уже двумя руками, я погладил острое плечико сверху вниз и обратно, снова нашел грудь, лаская по очереди то одну, то другую… Вторая рука легла на плоский живот, опустилась ниже, пробираясь к ее женственности… Девушка все не просыпалась, и я начал ласкать ее более откровенно, намереваясь разбудить, чтобы заняться ею всерьез. Она задышала чуть тяжелее и немного развела бедра, пропуская мою ладонь. Маленькая округлая попка уперлась мне в пах, и девушка не могла не ощутить чисто мужского интереса, когда, наконец, проснется. Лаская ее рукой, я начал легко толкаться к ней бедрами, недвусмысленно демонстрируя свои желания и возбуждая ее. Ладонь ритмично нажимала на низ живота, а пальцы ласкали увлажнившиеся складочки. Еще немного… еще…
Неожиданно девушка тихонько застонала, и я почувствовал под своими пальцами легкое биение ее плоти. А в следующую секунду она резко повернулась, и я увидел юное личико и большой испуганный ярко-бирюзовый глаз – только один, потому что половину лица закрыли ее длинные белокурые волосы. Лицо незнакомки было окружено теплым сиянием. Да и вся она светилась неярким золотистым светом, который я, едва проснувшись, принял за солнечный. Что-то кольнуло меня… какая-то мысль… Но я не успел ни додумать ее, ни что-то сказать, как девушка попятилась, неловко скатилась с постели на пол, тут же поднялась и, прикрываясь руками, скрылась в смежной комнате…

Вокруг было мягкое золотое марево, в котором я плыла. В нем было так вольно и спокойно, как никогда раньше. И спалось так, как никогда раньше. Дышалось вольно... Полно. Я дышала полной грудью и едва не взлетала от каждого вздоха. Вольная... Правда, было в этом всем еще что-то. Или кто-то... Не знаю. Я никого не видела, только чувствовала. Прикосновения... Сначала легкие. Изучающие. Они не раздражали. Они просто присутствовали. Но когда они стали более настойчивыми, я брыкнулась... Ногами. Не лапами!!! Ногами!!! Эта новость повергла меня в такой шок, что прикосновения отошли на второй план... Надо же... я снова человек! Человек! Снова!!! Но... как же... или это сон? Нет... только бы это был не сон...
Вместе с мыслью о том, что это все может мне сниться, пришло и осознание того, что прикосновения отнюдь не бестелесны... У них был источник, и я его чувствовала спиной... Буквально! Он прижимался ко мне голой грудью и… не только грудью... Он был совершенно обнажен и буквально влип в меня. Тяжелое дыхание шевелило мне волосы на затылке... Легкий запах мужского тела проникал в мои ноздри... Это, пожалуй, слишком реалистично для сна... Слишком много всего для одного сна!
С этой мыслью я укусила себя за щеку...Ай! Больно!!! К ощущению боли примешалось еще одно... Сладкое и тягучее как мед. Оно давно было в моем теле, растекалось по венам и пьянило, но, погруженная в свои мысли, я пыталась отмахиваться от него. Но получалось с трудом. И теперь словно прорвало плотину, а я оказалась посреди реки, волна накрыла, а вдохнуть я не успела...
Застонав, я жадно схватила губами воздух и раскрыла глаза.
Это был не сон. Рядом был мужчина. Хозяин дома, в котором я нашла приют. Его изумленные глаза сейчас смотрели на меня. А его рука... Его рука находилась там, где соединялись мои бедра, и легкими движениями пальцев продолжала посылать по телу сладкие импульсы...
Чувствуя, как краска стыда заливает щеки, я как перевернутый навозный жук, неловко барахтаясь, попыталась оттолкнуться от него ногами, и мне это удалось, но в этот момент кровать внезапно кончилась, и я задом приземлилась на пол... Вскочила и, пытаясь хоть как-то прикрыть руками наготу, ломанулась прочь из комнаты. От резкого подъема меня сильно качало, но останавливаться я не собиралась, хоть и сама не представляла, что буду делать и куда прятаться... Спрятавшись за занавеску, я поняла, что это не вариант. А если попробовать обратиться? Прикрыв глаза, я выдохнула... приказала себе успокоиться...
Все произошло как-то странно. Как хлопок в ладоши. Раз, и все. Я была человеком и вот уже кошкой стою на окне... Сердце колотится в груди. Волна запахов заполняет ноздри. В шкафу я слышу такие милые моему сердцу специи... Из белого металлического ящика слышу едва уловимый запах мяса и дыма... И желудок мой урчит о том, что было бы неплохо разжиться завтраком... И хлебом. Хочется свежего хлеба с золотой корочкой и неповторимым ароматом...
В следующий момент занавеска с треском распахнулась, и я зашипела. Встала на дыбы, выгнувшись в неимоверную дугу. Подняла шерсть так, как будто в меня молния ударила. Прижала уши, скорчила морду пострашнее и для пущего эффекта распушила хвост и усы... Оскалилась и страшно так зашипела. Но хозяин дома только цокнул языком:
- Ой, боюсь! Вижу, все у тебя хорошо.
Потрепал меня по голове и, открыв белый ящик, из которого вкусно пахло мясом, достал оттуда блюдце с двумя кусочками... О, мама! Не меняя положения, я следила за ним и его передвижениями. Стараясь не обращать внимания на то, что он был так же гол, как и я пару минут назад... Поставив блюдце возле миски с водой, он бросил:
- Ты вчера не доела...
И ушел.
Желание покушать боролось во мне с желанием сбежать из этого дома...
Подождав немного и убедившись, что мужчина не возвращается, я все же слезла с окна и приблизилась к тарелкам. Обнюхала содержимое и стала торопливо есть. Где-то в глубине дома шумела вода - судя по всему, мужчина купался. Проглотив второй кусок, я быстро нахлебалась воды и рванула к окну. Вскочив на подоконник, окинула быстрым взглядом комнату и выпрыгнула в сад. Осмотрелась по сторонам и поняла, что уверенности поубавилось... В доме я была в безопасности, там был человек, который мог прогнать злобных зубастых чудовищ, а тут... тут были чудовища! Ой, мама... Припав брюхом к земле, я осмотрелась по сторонам. Монстров не было на горизонте... сглотнув, я поползла к дереву и взобралась на него... Отдохну, обдумаю все, а потом решу, куда же мне податься...
Устроившись на достаточно высокой ветке, я обнаружила рядом гнездо. Какие-то мелкие птички обустроили себе жилище в этом саду, и я на радостях полезла к ним, чтобы рассмотреть... но встречена была не радостно. Мягко говоря… Они атаковали меня со всех сторон. Я, конечно, пыталась объяснить, что хочу всего лишь посмотреть, познакомиться, но после того, как меня дважды больно клюнули в нос, отказалась от этой затеи. Взобравшись еще выше, я устроилась на удобном месте соединения трех веток и, накрыв нос хвостом, прикрыла глаза.
План дальнейших действий, хоть убей, не складывался. Я прикидывала и так, и эдак, но все мои прекрасные идеи заканчивались на том, что это чужой мир, в котором мне некому помочь. В груди все сжалось от подступивших слез, но я сдержалась... Кошки не плачут.
День тянулся невыносимо долго. Я спала. Я думала. Опять спала. Ствол дерева, который мне совсем недавно казался чуть ли не периной, сейчас был дико неудобным... и голод добавлял дискомфорта...
Ближе к ночи я все же решилась слезть с дерева и пойти в дом. Может человек забыл что-то на столе... или опять меня чем-то угостит... Я даже согласна быть лапочкой… Если получится…
Влезть в дом на этот раз оказалось проблематично - окно на кухне было закрыто, и мне пришлось обойти вокруг всей постройки, прежде чем удалось отыскать небольшую щелочку . Протиснувшись в нее, я поняла, что очутилась в гостиной… Мягкий свет светильников на столах не давал возможности рассмотреть всей картины, да я и не пыталась, но поняла, что хозяин был не один. Пахло женщиной. На кресле лежали какие-то вещи. От дивана слышались тихие разговоры. Трусцой пробежавшись до кухни, я, не слишком заботясь о безопасности, прыгнула на стул, а потом на стол. Быстро все обшарив, пришла к выводу что съестного там ничего нет, за исключением большого яблока, но это не еда, как по мне… Даже корочки хлеба не было… Метнувшись к белому ящику, я встала на задние лапы, передними опершись о прохладную поверхность, потыкалась мордой, но как открыть ее, так и не поняла… Подошла к шкафчику… но и там ничего не нашла… Взобравшись снова на стол, я решила поживиться хотя бы яблоком. Вогнала в него клыки, да так и застыла от тихого голоса.
- Киса!
Мои глаза сделались как тарелки. Попала впросак! Поймали на горячем, сбежать получится только с яблоком, а далеко я с ним не убегу… Что делать? Обращаться! Если мужчина не распознал во мне оборотня, то значит, что тут ничего не знают о нас… 3нают лишь о домашних кошках… И, соответственно, процесс обращения может человека напугать… Не выпуская из зубов яблоко, я пыталась выровнять дыхание. Когда-то давно я уже проделывала этот трюк и надеялась, что и сейчас сумею его повторить…
Под кожей запульсировало. Из-под нее начал просачиваться легкий золотистый свет. Чистый, не прерываемый символами ведьмаков… Тело кошки переходило в человеческую форму, и я сознательно задерживала этот процесс. Как и следовало ожидать, кухню огласил истошный вопль, и с криком: «В нее бес вселился!!!» девушка убежала прочь. Выдохнув, я вернулась в прежнее состояние и, упершись обеими лапами в яблоко, попыталась снять его с клыков. Но тут свет в кухне вспыхнул. Мне не требовалось даже поднимать глаза, чтобы понять, кто его включил. Приветливо крякнув - мурлыкнуть не получилось - я вернулась к своему занятию. Но на этом беды мои не кончились.
Конец подкрался незаметно. Меня оторвало от стола как пушинку. Секунда, и яблоко было снято с моих клыков. Держа меня под живот на вытянутой руке, мужчина решительным шагом шагал в гостиную, а я смотрела в сторону кухни и просто хотела нормально покушать.

»» 31.07.16 17:34 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Во всех пяти мирах и даже за их пределами немного отыщется вещей, способных меня удивить. Девушке это удалось. Только что испытав наслаждение, она рванула от меня, как будто я был маньяком и пытался над ней надругаться. При этом вид у нее был такой, словно это не она сама забралась в мою постель…
Помедлив пару секунд, я поднялся с простыней и как был – обнаженным – пошел следом за гостьей. Но ее не оказалось ни в соседней комнате, ни в ванной. Кухонное окно оказалось распахнуто, и за светлой занавеской явно кто-то находился. Решительно дернув ткань, я увидел белую кошку, страшно ощетинившуюся мне навстречу.
Надо же! А вчера почти умирала!
Увлеченный необычным утренним пробуждением, я совсем забыл о животном, и сейчас был очень рад, что с кисой все в порядке. Меж тем она грозно шипела и скалила зубы, выгнувшись в дугу и сердито глядя на меня.
- Ой, боюсь! – не преминул подколоть я. - Вижу, все у тебя хорошо.
Хоть одной проблемой меньше! Вчера я уже всерьез намеревался отправиться искать кого-нибудь, кто понимает в кошачьих болячках, даже подумал навестить родной Неффастус, но являться туда с пустыми руками абсолютно не хотелось… А теперь требовалось лишь покормить кису. Ее порцию мяса я вчера хозяйственно убрал в холодильник, как и остатки своего шашлыка. Сегодня нужно было только достать тарелку и поставить перед ней:
- Ты вчера не доела...
Странно: я прекрасно помнил, как перед сном убирал еду в холодильник, но так и не вспомнил, как рядом со мной в постели оказалась девушка.
Мысль о незнакомке снова опалила тело горячей волной неудовлетворенного желания. В паху болезненно тянуло, и оставив кошку разбираться с мясом, я отправился под ледяной душ.
Мне пришлось пробыть там довольно долго. Когда вернулся в кухню, кисы нигде не было. Пошарив по углам, но так и не обнаружив зверя, я только пожал плечами: все сегодня от меня сбегают.
Подкрепившись остатками вчерашнего шашлыка и горячим кофе, я, однако, чувствовал некое напряжение, которое необходимо было как можно быстрее сбросить, потому что оно мешало нормально думать. Перспектива провести еще некоторое время под холодным душем меня совсем не радовала, следовало предпринять что-то иное.
«Самое время отправиться в город!» - решил я. Недолго думая, прихватил куртку и вышел из дома, захлопнув дверь. Если кошка надумает вернуться – ей придется подождать. Впрочем, она меня сейчас волновала меньше всего. Мысли то и дело возвращались к раннему утру и незнакомке в моей кровати. Воспоминания о юном стройном теле с гладкой горячей кожей, маленькой упругой груди и прижимающейся ко мне аппетитной попке тревожили меня, снова и снова разжигали желание, ноющей болью отдающееся в паху.
И что в ней так взволновало меня? Я любил женщин крепких, с широкими бедрами и пышной грудью, опытных и знающих, чего хотят. А моя утренняя гостья показалась мне совсем юной, и выскочила она из кровати подобно девственнице, впервые увидевшей обнаженного мужчину. К тому же была она маленькой и очень стройной, если не сказать – худой. Но, забери меня Пустота, как же удобно лежала в ладони ее маленькая грудь! Как приятно было прикасаться к ней, ласкать… И как неожиданно быстро она достигла оргазма! Эта невинная (в этом я сейчас был почти уверен) малышка оказалась очень горячей штучкой, и мне невыносимо хотелось вернуть ее и продолжить…
Было что-то еще… Что-то, что тревожило, сидя в мозгу неоформившейся мыслью, и все время ускользало, когда я пытался эту мысль поймать. В очередной раз потеряв логическую нить, я взошел на паром, пересекающий бухту, и постарался выбросить все из головы. Хотя бы на время.

Приморский город средь бела дня наполняла жизнь. В морской бухте причаливали, разгружались и загружались корабли. По дорогам неслись автомобили. Улицы и бульвары были полны людей.
В кафе, куда я зашел пообедать после долгого шатания по улицам, тоже оказалось людно. Мне удалось найти свободный столик у самого прохода, к нему сразу же подошла официантка – кареглазая брюнетка с приветливой улыбкой и грудью этак четвертого размера. Пока я разглядывал меню и делал заказ, она продолжала улыбаться и строить глазки, а когда забирала папку, как будто случайно коснулась пальцами моей руки и провела по ней. Когда же принесла заказ, то наклонилась над столом, открывая мне шикарный обзор на свою грудь, едва прикрытую бюстгальтером и трикотажной маечкой на тонких бретелях.
- Не хочешь присесть? – спросил я.
- Нам не положено сидеть за столиком во время рабочего дня…
- А после?
- Возможно…
- Когда вы закрываетесь?
- В восемь…
- Я мог бы зайти…
- Хорошо. Меня зовут Юлия.
- Зови меня Цером.
- Необычное прозвище…
- Да, наверно. Я приду в восемь!
Девушка кивнула и отошла, оставив меня с обедом наедине. Подкрепившись, я встал, бросил на стол несколько купюр и кивнул Юлии, обслуживающей очередной столик. Она в ответ улыбнулась и тоже кивнула. Обожаю женщин, которые знают, чего хотят!

До встречи с Юлией я успел купить вино, фрукты и суши, рассудив, что и мне, и даме нужно будет что-то перекусить, не наедаясь до отвала. По дороге домой заглянул еще в любимый поселковый магазинчик, где был радостно встречен знакомой продавщицей. Она с улыбкой сообщила, что только что привезли свежий хлеб и молоко, и что я такого никогда не пробовал – все с местных предприятий. Хлеб действительно источал вкусный запах, а в молоке я не разбирался. Но взял и то, и другое. Дома помыл фрукты, разложил все по тарелкам, перенес в гостиную – поближе к дивану и, с удовлетворением оглядев творение рук своих, отправился за Юлией.
Моя дама не заставила себя ждать. Выскочив из кафе в наброшенном поверх маечки светлом пиджаке, она свободно подхватила меня под руку. Я остановил проезжающее такси, и вскоре мы оказались в поселке прямо напротив моего обиталища.
Юлия оказалась из тех женщин, которые не страдают излишними предрассудками. Она точно знала, за чем ко мне пришла, и чего мы ожидаем друг от друга. Потому не сочла нужным стесняться и поцеловала меня прямо у дверей, обхватив руками за шею. Я охотно ответил, перехватывая инициативу и впиваясь в ее губы. Мы некоторое время целовались, а потом я повел ее в комнату.
- Вина хочешь?
- Не откажусь…
В свете двух настольных светильников, ярко освещавших лишь низкий стол и часть дивана рядом с ним, оставляя углы комнаты в таинственном полумраке, вино выглядело темно-красным, как кровь, а на вкус оказалось тягучим и сладким. Выпив вина, Юлия коснулась меня бедром, взяла в рот виноградину и потянулась ко мне губами, удерживающими ягоду. Улыбнувшись, я так же губами взял виноград из ее рта. Девушка засмеялась низким грудным смехом и прижалась грудью к моей груди. Обняв ее, я провел рукой по спине, лаская и притискивая женщину сильнее, на что она опять засмеялась. Мы снова начали целоваться, а когда оторвались друг от друга, она уже сидела у меня на коленях, рубашка моя оказалась расстегнута и выдернута из-за пояса брюк, а сама Юлия осталась в одном бюстгальтере, сквозь кружево которого просвечивали крупные как вишни соски, окруженные темными ареолами.
- Ты восхитительна! – я повел ладонью по пышной груди, сжал, приподнял, будто взвешивая…
Она лукаво улыбнулась, чуть выгибаясь и подставляясь под мою руку, а потом спросила без всякой связи со всем происходящим:
- У тебя есть вода?
- Ты хочешь помыться???
- Нет, всего лишь попить. Это вино такое сладкое…
- На кухне… Сейчас принесу!
- Я сама!
Она поднялась и, даже не прикрываясь, направилась в кухню. Раздавшийся через минуту визг заставил меня подскочить и рвануть следом за ней.
Юлия буквально налетела на меня в коридоре, тяжело дыша и испуганно бормоча что-то о том, что в кошку вселился дьявол и потому она светится. Не слушая никаких слов, она ворвалась в гостиную, натянула пиджак, едва попадая в рукава, и, не прощаясь, выскочила в двери. Рванув следом, я увидел только мелькнувшие фары машины – девушка села в первое попавшееся авто…
Разочарованный и злой – меня продинамили уже второй раз за день – я вернулся в дом и направился сразу на кухню, не сомневаясь, кого я там найду. Конечно же белое чудовище было там. Кошка сидела на столе и пыталась есть яблоко. Подумать только! Она подняла на меня свои странные разноцветные глаза, и внезапно в моем мозгу щелкнуло.
Конечно же! Теперь все встает на свои места!
Подхватив животное под брюшко, я отобрал у нее яблоко и понес в комнату. Опустив на пол в гостиной, захлопнул окно и оперся спиной о дверь, отрезая кошке все пути к бегству, и спокойно сказал:
- Сейчас ты примешь облик человека, и мы поговорим.
Киса сидела на полу и делала вид, что не понимает, старательно отряхивалась и разглядывала что-то на стене.
- Обращайся, иначе я все сделаю сам! – я в самом деле мог сам превратить ее в человека, но насильственное обращение было бы не слишком приятным.
Кошка по-человечески вздохнула, оглядела комнату и с тоской во взоре уставилась на меня. Она словно спрашивала: «Как мне здесь обращаться?». Вспомнив, как девушка утром прикрывалась руками, удирая от меня, я отворил дверь в коридор, потом - в небольшую ванную, включив там свет.
- Прошу! И даже не думай сейчас удирать! Я вернусь через пять минут, если ты не появишься в комнате сама, - и закрыл дверь ванной.

Я был уверен, что она придет. Ей просто некуда деться в этом мире. Потому что – это вовсе не ее мир.

Низкое небо с клубящимися тучами нависает над землей так низко, что порой облака смешиваются с туманом и испарениями от воды. А вода здесь повсюду: море впивается в землю бухточками и заливами, изрезая береговую линию то ли маленьких материков, то ли больших островов, многочисленные реки, ручейки и речушки пересекают сушу во всех направлениях, рассекая и без того небольшие участки земли на еще более мелкие части…
Корр-У. Мир тысячи островов и великого океана.
Отряд рыцарей движется по этому миру, иногда на лодках по морю, иногда верхом, пересекая землю из конца в конец, направляясь к Храму…
На их пути встречаются многочисленные препятствия: то бурная река преграждает путь, то группа бандитов, бездумно уверенных в своем превосходстве, нагоняет их коней, то лес встает впереди непроходимой чащей, то отряд оказывается меж двух армий воюющих баронов…
Я двигаюсь плечом к плечу с рыцарями, преодолевая наравне с ними все препятствия и разделяя тяготы пути, участвуя в битвах и мелких стычках, шагаю вперед…
И вот перед нами остров, неожиданно сухой, усыпанный горячим белым песком. Оккултус. Тучи словно поднимаются над ним выше, освобождая солнце, и оно щедро одаривает землю своим теплом. Мы высаживаемся и продвигаемся дальше – к самому его центру, к виднеющемуся у предгорий Храму. Через небольшие городки, полные жизни. Мимо невысокого роста людей с разноцветными глазами – знаками принадлежности к тому или иному роду. И я вижу у каждого из них кошачью тень…
Нагвалы. Кошки-оборотни.

Она медленно вошла, до самых бедер укутанная в мою рубашку с подвернутыми рукавами. Вошла и встала у двери, поглядывая на меня исподлобья и тут же отводя глаза. Я шагнул к ней, протягивая руку. Девушка шарахнулась испуганно, но я уже был рядом и смахнул с девичьего лица прикрывающие его белокурые пряди волос. На меня испуганно смотрели разноцветные глаза: ярко-бирюзовый и золотой.
- Так я и думал…
Передо мной стояла девушка, которую я ласкал утром. Кошка, что я впустил в дом пару дней назад. Нагвал с разноцветными глазами: бирюзовым и золотым.
Золотой! Род правителей Оккултуса!
- Как тебя зовут?
- Ади-анн…
- А полное имя?
- Адианн Сиджа`ап таал Крю…
Я не ошибся – она происходила из семьи правителей острова!
- Как ты оказалась в этом мире?
- - Я... Я не знаю... Я даже не знаю, что это за мир...
- Это Земля. И ты никак не можешь здесь быть, если только не обращалась к магии, или тебе не помогли боги.
Адианн отвела глаза и опустила голову. Помолчала некоторое время, а потом тихо-тихо ответила:
- В кабинете отца открылся портал, и я вошла в него…
Я чувствовал, что все было не так просто, и она многое не договаривает, но решил пока не давить на девушку.
- Пусть так. Но теперь тебе пора вернуться домой.
Девчонка поменялась в лице. В ее прекрасных глазах сверкнули слезы. Она отчаянно замотала головой и сдавленно проговорила:
- Нет... Пожалуйста... Не надо...
- Назови хоть одну причину, по которой я не должен отправить тебя к родителям прямо сейчас.
- Я... Мне... Просто нельзя домой... Нельзя мне...
- Нельзя? Это почему? Ты совершила какое-то преступление?
- Нет! – выкрикнула она и уже тише добавила: - Нельзя мне домой! Я лучше пойду, чтобы не мешать... спасибо за то, что приютили… - и повернулась к двери.
Я несколько долгих секунд молча наблюдал, как она полураздетая и босиком медленно выходит в коридор, а потом в два шага догнал ее и поймал за руку.
- И куда ты собралась в таком виде? Идти тебе в этом мире некуда. Предлагаю оставить все вопросы до завтра. Нам обоим надо отдохнуть.
Мне совсем не нравилось, что она не хочет возвращаться в свой мир. Я мог, конечно, отправить ее домой насильно, но сегодня был и без того не самый лучший день, и тащить сопротивляющуюся кошку через миры, чтобы столь же «приятно» завершить его, мне не улыбалось.
- Я не хочу Вам мешать…
«Поздно!» - подумал я, а вслух сказал:
- Ты ничему не мешаешь. В этом доме достаточно места, чтоб мы оба могли с комфортом разместиться и отлично выспаться. Утром поговорим.
Она неуверенно кивнула и вернулась в комнату. Заметив, что она бросила заинтересованный взгляд на столик с вином и закусками, и вспомнив, как кошка пыталась кусать яблоко, я сообразил, что девушка должно быть голодна.
- Есть хочешь? – прямо спросил я. Она снова кивнула и потупилась. – На кухне есть молоко и хлеб. И фрукты.

»» 18.08.16 19:45 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона

Опустив меня на пол, мужчина строго приказал обращаться. Я пыталась сделать вид, что не понимаю его, встряхнула примятую его руками шерсть, с оскорбленным видом уставилась куда-то в сторону, но он был не преклонен.
-Обращайся, иначе я все сделаю сам!
А вот это уже мне не понравилось… Проходила уже такое. Когда выяснилось, что моя сетка работает неправильно, ковен насильно обратил меня в человека, и эта процедура была не из приятных… Как будто кто-то шкуру сдирает, а потом по живому копошится и дергает за ниточки. Осмотревшись по сторонам, я посмотрела на человека и сглотнула. Он серьезно, что ли? Судя по выражению лица, серьезнее некуда… Потупившись, я судорожно соображала… Ну как же это делать при посторонних? Как? Подняв на него молящий взгляд, я сглотнула и поморгала. На полусогнутых лапах сделала полшага навстречу. Ну пойми же меня… пойми!!! И он, как ни странно, понял… Оттолкнулся от косяка и двинулся куда-то в коридор:
- Прошу! И даже не думай сейчас удирать! Я вернусь через пять минут, если ты не появишься в комнате сама.
3а спиной хлопнула дверь. Судя по всему, я была в туалетной комнате. По крайней мере подобие ванны говорило именно об этом… Волоча по полу хвост, я прошла на середину небольшой комнатки и села. Все… Он все помнил. И знал, кто я… И бежать смысла не было. Некуда. Да и не к кому… Решив не испытывать судьбу, я выдохнула и начала обращение. И снова потрясенно заметила, что свет, льющийся из-под моей кожи, ровный. Мягкий и золотой. Не прерываемый символами ведьмаков… Это означало только одно – сетки попросту нет. Сколько себя помню, все утверждали, что заклятие мощное, и снять его не под силу никому. Разве что высшим существам… Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кто такие эти высшие существа… Но с чего бы они стали снимать сетку с меня? Других дел у них, что ли, нету?
Свечение исчезло. Потоптавшись босыми ногами по холодному полу, я сиротливо обхватила руками плечи и осмотрелась по сторонам. Сбоку висело достаточно большое зеркало. И не такое, как у меня в комнате. Не отполированная до блеска серебряная пластина. Это зеркало было прозрачным как вода и в точности отображало меня… Надо же… Какая роскошь для столь простого дома! Я снова обернулась в сторону двери и подозрительно прищурилась. Кто меня ждал по ту сторону? Ведь этот человек все время был рядом, ту визгливую курицу я в расчет не брала, и сетку снять мог только он… Если только какой-либо бог не решил заглянуть сюда. Сглотнув, я осмотрелась по сторонам снова и возрадовалась, увидев окно… Но радость тут же поугасла. Какой смысл? Все равно в махонькое окошко я не пролезла бы…
Выходить в комнату отчаянно не хотелось. Я впервые в жизни самой себе призналась в том, что мне страшно. Человек-гора говорил ясно и спокойно, когда приказывал принять мне человеческий облик. Он не спрашивал, не уточнял... Он говорил твердо. Он знал... И мог обратить меня в человека сам. Мысль о том, что он блефовал, даже не пришла в голову.
О том, что ждет меня дальше, я старалась даже не думать. Становилось еще страшнее.
Надо было выходить, но надеть мне было нечего... Осмотревшись по сторонам, я увидела на большой плетеной корзине с крышкой его рубашку и потянулась к ней. Прохладная белая ткань окутала меня почти до колен. Я просто утонула в ней. Подтянув длинные рукава, я застегнула ряд мелких пуговок и шагнула к двери. Помешкала пару секунд и тихонько вышла. Мужчина, стоявший в нескольких шагах от двери, обернулся и замер. Его взгляд скользнул по моему телу вверх и застыл на лице. Выдерживать эту неизвестность я не могла, потому отвела глаза, потом осторожно посмотрела на него... отвела... потом снова посмотрела... Сердце колотилось где-то под горлом. В памяти всплыло утро и его руки… и то, как близко были наши тела… и… все… И самое главное, я не помнила, как там оказалась. Я ведь помню… Я совсем ничего не помню после того, как вышла на крыльцо и съела кусок мяса. Была боль. Чувство, что меня расплющивает… А потом, раз, и утро, и… волны, которые он творил своими руками… Предательская краска стыда начала подступать к щекам. Но я так и не решилась нарушить эту тишину.
Прищурившись, мужчина шагнул ко мне. Приблизившись, он протянул руку... Я невольно отшатнулась, затравленно глядя на него, но он только раздраженно поджал губы и, сделав еще один шаг, убрал с моего лица волосы, что прикрывали его. Покачал головой и сказал только:
- Так я и думал...
Последовала новая тягостная пауза, после которой мужчина только тихо спросил:
- Как тебя зовут?
- Ади-анн, - проговорила я.
- А полное имя?
Я назвала полное имя, внимательно глядя на него. Лицо мужчины было невозмутимым, когда он задал следующий вопрос:
- Как ты оказалась в этом мире?
- Я… Я не знаю… Я даже не знаю, что это за мир…
Я говорила правду, но осторожно прощупывала почву и пыталась понять, к чему он ведет, и как много правды придется утаивать… И следующий вопрос дал понять, что скрывать придется много.
- Это Земля. И ты никак не можешь здесь быть, если только не обращалась к магии, или тебе не помогли боги.
Выслушав его, я опустила глаза, соображая, что же ответить. Говорить о камали я боялась. Я все еще не знала, кто он и что из себя представляет, а потому решила сказать то, что представлялось наиболее правдоподобным.
- В кабинете отца открылся портал, и я вошла в него…
По реакции мужчины, его прищуренным глазам я поняла, что мне не поверили, но вопреки ожиданиям выпытывать он ничего не стал… Однако следующие слова огорошили:
- Пусть так. Но теперь тебе пора вернуться домой.
Вот тут я не смогла совладать с эмоциями и едва не расплакалась. Мое существо разрывалось от двух противоречивых чувств. С одной стороны, я хотела домой… К родителям. К тетке. К Азаму… Но с другой стороны, я их не желала видеть. О помолвке с Олинном знали все… Все, кроме меня. И это было как предательство… Когда я заговорила, то сама не узнала свой голос. Не голос, а скулеж какой-то…
- Нет... Пожалуйста... Не надо...
- Назови хоть одну причину, по которой я не должен отправить тебя к родителям прямо сейчас.
Ну и что мне ответить? Если я ему расскажу все как есть, то не думаю, что меня поймут…
- Я... Мне... Просто нельзя домой... Нельзя мне...
- Нельзя? Это почему? Ты совершила какое-то преступление?
- Нет! – вспыхнула я и, сдержав рык раздражения, добавила: - Нельзя мне домой! Я лучше пойду, чтобы не мешать... Спасибо за то, что приютили…
И побрела к двери, на ходу соображая, что же мне делать дальше. Вариантов не то что было немного… Их не было совсем, но лучше тихо и с достоинством уйти, чем умолять его не отправлять меня домой… В конце концов, обращусь в кошку и попытаюсь снова найти приют… Только хозяина дома буду выбирать осторожнее… Да. Именно так и будет…
Я уже набралась решимости начать самостоятельную жизнь. Я видела ее почти безоблачной… Ну, конечно, все и сразу не будет гладко, но я буду очень стараться… Я уже почти смело подошла к двери, когда запястье обхватила большая горячая ладонь.
- И куда ты собралась в таком виде? Идти тебе в этом мире некуда. Предлагаю оставить все вопросы до завтра. Нам обоим надо отдохнуть.
- Я не хочу Вам мешать! - честно проговорила я, хотя решимость куда-либо уходить стремительно испарялась с каждой минутой.
- Ты ничему не мешаешь. В этом доме достаточно места чтобы мы оба могли с комфортом разместиться и отлично выспаться. Утром поговорим.
Сказал, как отрезал. Я только кивнула в ответ и вернулась в комнату. Идти вовсе никуда не хотелось. Усталость, помноженная на голод, давали о себе знать, и тело уже потряхивало от слабости. Бросив осторожный взгляд на столик, где было несколько тарелок с какими-то угощениями, я опустила глаза – просить не буду, хватит уже того, что он согласился приютить меня после всего…
- Есть хочешь?
Сдержанный кивок в ответ.
- На кухне есть молоко и хлеб!
- Спасибо…
Тихо пробубнила и побрела на кухню. Вот тут-то меня и настигла еще одна сложность… Где молоко? Где хлеб? Нет, ну хлеб я еще смогла отыскать по запаху, то местонахождение молока для меня осталось большой загадкой… Были предположения, что оно в большом белом шкафу, куда мужчина прятал мясо, но отчего-то открывать его я не решилась, так и встала перед ним, пока за спиной не послышался его хрипловатый голос:
- Это холодильник, в нем хранятся продукты, чтоб не испортились. Возьмись за ручку…
Протянув руку, я положила ладонь на небольшой плавно изогнутый выступ и посмотрела на хозяина дома.
- А теперь потяни…
Потянув, я даже зажмурилась от яркого света, бьющего в лицо.
- Бери молоко. Там еще, кажется, колбаса должна была остаться…
Взяв прозрачный бутыль с молоком и сверток, который, судя по запаху, был колбасой, я отошла от холодильника. Положила все добытое на край стола, после недолгих поисков нашла нож и доску. Еще пара минут, и передо мной лежал кусок хлеба с неровно порезанными кусочками колбасы. Тарелки из гостиной в руках мужчины медленно перекочевывали на стол кухни. Пожирая хлеб и колбасу, я невольно присматривалась к их содержимому.
Поставив на стол еще одну тарелку с какими-то странного вида рулетиками, мужчина, немного подумав, передвинул ее ко мне и тихо проговорил:
- Угощайся…
Голодного зверя не надо просить дважды, и я, конечно же, угостилась. Схватила тот, что был поближе ко мне, пальцами, бросила в рот, стала жевать и… пришла в недоумение. Блюдо показалось мне странным, если честно. Комочки риса с сердцевинкой из кусочка рыбы и обмотанные травой… Принюхавшись к оставшимся на тарелке, я определила, что это какие-то водоросли… При этом все это чудо было совершенно пресным, и очень хотелось побыстрее убрать сие безобразие изо рта. Но я мужественно жевала, потому что не хотелось проявить неуважение к хозяину дома. Кстати имени его я так и не узнала…
- Как Вас зовут? – спросила я, едва рот освободился от отвратной еды.
- Цертрон.
Коротко и ясно… Посмотрев на тарелку с рулетиками, я все же потянулась к колбасе и вздрогнула от голоса мужчины:
- Суши правильнее будет обмакнуть в соус…
Ловко подхватив рулетик двумя тонкими палочками, он обмакнул его в темно-коричневую жидкость из небольшой тарелочки и отправил в рот. И ел с таким аппетитом, что я невольно позавидовала. Палочек у меня не было, но было желание попробовать так же, а потому, вновь воспользовавшись пальцами, я схватила рулетик и, старательно вываляв его в тарелке с соусом, бросила в рот… Надо же! Действительно вкусно! Облизав пальцы, я потянулась за следующим рулетиком. И повторила манипуляцию…Я так увлеклась, что не обратила внимания на то, что мужчина покинул комнату.
Съев все «суши» и имбирь, который оказался в одной из тарелок, я запила все это двумя стаканами молока. Наполненный желудок давил на глаза, и теперь нестерпимо хотелось спать. И тело казалось таким тяжелым-тяжелым… Положив руку на стол, я преклонила на нее голову. Сейчас. Буквально минуту передохну и пойду спать… Раз моргнула… Два моргнула… Три…
А открыла глаза уже в облюбованной мной комнатке... Мда... Опять неловкость...
В окно лился яркий солнечный свет, и было ясно, что уже давно утро. Сладко потянувшись несколько раз, я все-таки встала и побрела на кухню… Мужчины там не было. Судя по тишине, царившей в доме, он либо еще спал, либо вообще отсутствовал…
Понадеявшись, что его нет, я достала из холодильника молоко и полезла в шкаф, где стояли чашки для питья… Открыла и невольно принюхалась. Пахло вкусно. Судя по всему, полкой выше было какое-то печенье и еще что-то. Ароматное. Пробуждающее аппетит. Встав на носочки, я попыталась заглянуть, но не получилось – ростом не удалась. Фыркнув, я взобралась на стол и, дотянувшись до полки, схватила небольшую баночку, из которой так вкусно пахло. С горем пополам открыла ее, правда, немного содержимого просыпала, но это меня мало волновало. Всунув нос в вожделенную баночку, я со стоном выдохнула и закатила глаза… Надо же! Прелесть какая! Снова вдохнув непередаваемый аромат, я низко заурчала и вздрогнула от осторожного покашливания. Медленно повернулась, даже не сомневаясь, кого перед собой увижу…
Цертрон стоял на пороге кухни и с удивлением смотрел на меня:
- Доброе утро!
- Доброе утро! - не выпуская из рук банку, я мигом слетела со стола и подбежала к нему, - Я тут позавтракать хотела и нашла это…
Полная восторга, я рывком поднесла банку к его лицу, не обращая внимания на то, что часть ее содержимого просыпалась на его рубашку, а нос стукнулся о край.
- Что это?!
С выражением бесконечного терпения на лице он убрал мою руку с банкой и ровно проговорил:
- Это кофе.
- Кофе?!
- Кофе… Напиток такой!
Посмотрев с подозрением на банку, встряхнув ее содержимое, я подняла глаза на Цертрона. Уголки его губ легонько подрагивали, только и всего. Осторожно взяв из моих рук банку, он отставил ее на стол.
- Я сейчас приготовлю кофе, а ты иди пока умойся…
Он легонько подтолкнул меня в сторону коридора. И снова я застыла в нерешительности. Раньше мне ванны готовила Суоша, а сейчас кто? 3акусив губу, я топталась на месте, не решаясь попросить помощи в столь деликатном вопросе, но Цертрон все понял без слов.
- Пойдем, покажу, что делать…
Красный краник – горячая вода, синий - холодная, а ряд пузырьков на бортике ванны – средства для купания, все было предельно просто. Притворив дверь, я скинула рубашку и влезла в ванну. Дернула вверх красный краник, и из серебристого рожка на специальном креплении в стене полилась вода. Перенюхав все пузырьки, я выбрала понравившийся аромат и стала намыливать волосы. Настроение было прекрасным. Мне хотелось петь, и не страшил даже предстоящий разговор с Цертроном, а в том, что он состоится, я даже не сомневалась…
Встав на ноги, я приблизилась к рожку и уже была настроена, что сейчас на голову польется приятная теплая водичка, но не тут-то было… мне на голову полился кипяток!
Истошно заорав, я рванулась в сторону, запутавшись в занавеске, отгораживавшей ванну от остальной комнаты, рухнула вниз вместе с ней, и, больно ударившись плечом, взвыла. Но на этом все мои беды не кончились – дверь ванны с грохотом распахнулась. Одной рукой старательно заматываясь в занавеску, второй я возюкала по лицу, пытаясь убрать стекающую по нему пену… То, что делать этого не следовало, я поняла слишком поздно, когда глаза начало нестерпимо жечь. Ванну огласил очередной пронзительный вопль.
Я уже не пыталась сдержать слез и громко ревела под добродушный хохот хозяина дома, который, поливая меня водой, пытался смыть с моего лица пену.
- Ты… Ты ходячее стихийное бедствие, ты это знаешь? – приговаривал он.
В ответ я только хлопнула его по руке и обиженно засопела.
- Попробуй глаза открыть…
Приоткрыв один глаз и убедившись, что больше не печет, я насуплено посмотрела на Цертрона. Ничего не говоря, он сунул мне в руки рожок и вышел. Выкупавшись и вымыв волосы, я вытерлась полотенцами, что оставил мне хозяин дома, надела рубашку и вышла.
На столе стояло уже несколько тарелок и две чашки… Принюхавшись, я с радостью определила, что это не что иное, как кофе. Усевшись на стул, я покосилась в сторону Цертрона и вспыхнула от его еле сдерживаемой улыбки.
- Это не смешно! – возмутилась я.
- Ошибаешься, я давно так не смеялся! – сверкнул в ответ белозубой улыбкой Цертрон и наколол на вилку красивый кусочек сала с мясными прожилками. 3асмотревшись на аппетитный кусочек, я невольно сглотнула слюну и поискала такой же на своей тарелке. Взяла вилку и поморщилась от очередной его фразы.
- Ты кушай-кушай, пока горячее!
Сжав вилку, я уже подумала о том, чтобы кинуть ею в Цертрона, но он опередил меня, покачав головой:
- Не стоит! Тебе же хуже будет…
Снова засопев, я наколола на вилку кусочек мяса и отправила его в рот. Вкусно. Необыкновенно вкусно. Коротко уркнув, я набросилась на содержимое тарелки. Мне было уже откровенно все равно, что обо мне подумает хозяин дома. Мне хотелось есть…
Когда вторая чашка кофе была выпита, Цертрон наконец задал вопрос, которого я так страшилась.
- А теперь рассказывай всю правду. Если заподозрю тебя во вранье, сразу же отправлю домой…
Обхватив руками чашку, я кивнула и опустила глаза… После сытного завтрака спорить совсем не хотелось. И я рассказала. Все рассказала, стараясь не смотреть на мужчину. Не хотелось увидеть в его глазах насмешку. Конечно же, он скажет, что помолвка с неприятным мне человеком - это недостаточный повод для побега и совсем не повод, чтобы заставлять волноваться мою семью… Но как объяснить, что для меня это достаточный повод? Меня воспитывали в свободе, и теперь, когда эту самую свободу пытаются ущемить, я, конечно же, буду против…
И еще кое-что. У Дарриков было две ветви. Род Шеина, помеченный золотым цветом, и род Анрика, помеченный серебряным. Потомки Анрика правили тогда, когда наших братьев активно продавали в рабство. Его предки продавали людей семьями, покрывая действия работорговцев, и зарабатывали золото. А когда воины раганы раскрыли всю схему торговли нагвалами, большая часть сероглазых была казнена, в живых остались только дети. Их помиловали и даровали право на жизнь… С чего, я только не поняла. Гной из раны надо удалять полностью, иначе она и дальше будет гнить.
Долгие годы они держались в тени и вот наконец вышли из нее. Что ж, ход был правильный и просчитанный. Моя семья была уважаема в городе, и, в отличие от Оллина, не была запятнана таким преступлением, как работорговля. Породнившись с нами, они смогли бы восстановить часть былой репутации, и их мнение, возможно, имело бы вес в обществе, но они не учли одного…Того, что я буду против.
- Вот и все… Так что домой я не вернусь… Уж лучше смерть, чем позор.
- Разве позор выйти замуж за человека, выбранного твоими родителями?
- Позор! Их даже в орден принимать не хотели столько лет! Ладно приняли одного болезного, пусть порадуется, но зачем моему отцу надо помогать им во всем остальном? И за счет чего? 3а счет меня?! Если на то пошло, не надо было меня воспитывать так! 3ачем было давать мне свободу, чтобы вот так отобрать ее?
- Возможно, ты права, но уверен, что твой отец хочет как лучше…
В ответ я ничего не сказала. Собственно, он говорил именно то, что я и ожидала. Взяв свою чашку и кусок хлеба, опустив голову вышла из кухни. Прошла коридор и, оказавшись на веранде, присела на ступенечку. Теперь, когда я, наконец, смогла точно сформулировать, что меня отталкивало в Олинне и в союзе с его родней, когда я, наконец, смогла разобраться, почему обида на родителей была столь острой, возвращаться домой я не собиралась уж точно. Уж лучше сгинуть тут, чем жить среди предателей там…
- Но ты же понимаешь, что не можешь остаться тут? У тебя нет средств к существованию, и, буду честным, ты не самостоятельна!
Цертрон возник рядом со мной как всегда бесшумно.
- Я что-то придумаю…
- Ты же совсем ребенок!
- Мне скоро будет восемнадцать! Моя мама в этом возрасте была уже три года замужем и у ее была я!
- Это ничего не меняет…
- Меняет… Главное - цель и желание ее достигнуть!
Не желая более продолжать этот разговор, я встала и как была - босая побрела к забору, пытаясь вспомнить то место, где спрятала камали. После десяти минут поисков амулет был у меня. Отряхивая его от земли, я прошагала к Цертрону и потянула сверкающую ракушку ему:
- Перед тем, как открылся портал, этот амулет светился и звал меня…

»» 11.08.16 18:23 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Мои молодые попутчики задержались со мной еще ненадолго. После аварии нам удалось благополучно доехать до придорожного мотеля. Здесь мы сняли два соседних номера. Я приняла душ, причем контрастный, потому что другой здесь предусмотрен не был. Потом легла на кровать и включила телевизор. Нужно было чем-то занять свое скучное времяпровождение хоть чем-то. Можно было посетить бар мотеля, но это позже, когда стемнеет и туда натолкаются посетители.
Меня нисколько не удивила звукопроницаемость этого места, когда я услышала стоны Олы. Можно было даже не прислушиваться. По стене начала стучать спинка кровати, почти мне в спину. Идон был страстным парнем. Я так и видела, как он лежит на Оле и вбивается в нее мощными толчками. Захотелось выпить. Я поднялась и достала из холодильника банку пива. Хотелось бы покрепче, но пока сойдет и так. Лишь бы утолить жажду. Но жажда моя была намного глубже, где-то внутри, в районе бедер, виной чего был один конкретный мужчина, Теодор, по которому я дико скучала.
Просунув руку между полами халата, я коснулась себя и закрыла глаза. Не сложно было представить, что это делает именно он, сложнее смириться с тем, что его нет рядом. Мои пальцы поглаживали влажные складки, когда я думала о нем и слушала происходящее за стенкой. Оле было очень хорошо, раз она так стонала, почти кричала, чему я сильно завидовала. Я могла бы попробовать совратить Идона, чтобы получить желаемую разрядку, но не он был мне нужен. Эта разрядка будет лишь каплей в бушующем море. Закусив губу, я просунула пальцы в лоно. Здесь было очень мокро, горячо и так пусто, что это казалось неправильным. Почему-то увлажнились щеки.
Ухватившись за спинку стула, я принялась себя ласкать, но чем дальше, тем больше мне этого было мало. Ола стала кричать громче, пока резко не замолчала. Девчонка кончила, и я уже подумала, что на этом у них все, когда удары спинки кровати о стену возобновились снова. Идон оказался еще и выносливым. Что же там у них сейчас происходит? Не став томиться загадкой, я вытащила из себя пальцы и вышла из номера.
Дверь в соседнюю комнату была открыта, словно меня ждали. Я уже выяснила, что мои попутчики не имели понятия о том, что такое стеснение, что мне в них и понравилось. Они любили, когда на них смотрят. Поэтому, мое вторжение вызвало радостные улыбки. В этот момент они ненадолго замерли, пока провожали меня взглядами. Ола, стоя на четвереньках, сквозь спутанную капну волос. Идон, стоя на колеях позади нее, крепко держа за бедра. Я села на стул, не беспокоясь, что разошлись полы халата.
- Так и будете на меня смотреть, или займетесь делом? – спросила их.
Улыбка Идона поменялась на ухмылку, чисто мужскую. Он подался бедрами назад и ударил вперед, врезаясь в лоно Олы. Девушка всхлипнула, опуская голову к матрасу. Она приготовилась к тому, что сейчас будет жесткий трах. Но Идон не спешил заканчивать. Он бился в свою подругу, нагло глядя мне в глаза, будто для меня это делал, а не для нее. Мне захотелось к ним присоединиться, в чем я не стала себе отказывать. Поднявшись, я подошла к кровати. Запустила пальцы в волосы Олы, убрала те с лица, прошлась по ее распухшим губам, позволяя взять меня в рот. Потом провела рукой вдоль ее позвоночника, заставляя прогнуться под Идоном еще сильнее, чтоб он вошел глубже. Она вскрикнула, когда парень ударил в нее в очередной раз. Я уже забралась к ним, вставая коленями на матрас, лицом к Идону. Погладила ягодицы Олы, пока не остановилась между ними, нажимая большим пальцем на чувствительное местечко. Девушка тут же застонала, когда ее парень увеличил темп. Я не сразу уловила тот момент, когда его рука скользнула между моих ног, и не стала сопротивляться, когда мужские пальцы врезались в мое лоно, только ахнула от такой наглости. Но когда он попытался меня поцеловать, это я уже не позволила. Мои губы еще хранили вкус поцелуя другого мужчины, и я не желала его стирать. Лишь схватила парня за волосы и приказала:
- Кончай.
Он уже был на грани. Дышал так, что переходил на хрип, обдавая мои губы жаром. Ола снова забилась под ним в экстазе, и тогда он кончил вместе с ней, не вытаскивая из меня свои пальцы. После такого Ола с трудом смогла встать с кровати, чтобы убежать в ванную комнату. Идон от меня отстранился и лег на спину, пытаясь выровнять дыхание, когда вдруг предложил мне:
- Хочешь, я зайду, когда Ола уснет?
- Нет, - ответила ему. – Мне нравитесь вы оба, а не по отдельности.
Поднявшись, я подошла к раскрытой сумке, из которой торчали женские вещи. Мне понравилась черная туника с золотыми блестками, которая пахла девушкой, ее духами. Я сбросила халат и надела ее на голое тело. Слегка коротковата (Ола ниже меня ростом), но было плевать.
- Тогда давай с нами, в следующий раз, - не унимался парень, у которого зудела молодость и похоть в одном месте.
- Над этим я подумаю, - пообещала ему, прежде чем выйти из их комнаты и отправиться в бар мотеля.
Мне срочно нужно было выпить чего-то крепкого, а еще остыть и успокоиться. Эта парочка мне хоть и нравилась, а заставляла чаще думать о том мужчине, по которому я скучала. Мне не хватало его до истерики, до боли. Низ живота постоянно крутило в болезненных спазмах, и ничто вокруг не могло облегчить мои муки. Эту пустоту, как в груди, так и внутри лона, ничего не могло заполнить, кроме Тео, который меня бросил. Он не вернется, как обещал, нет, это лишь жестокая ложь, которая давала такую же жестокую надежду. Наверняка он нашел себе новое развлечение. Какое ему дело до какой-то меня, когда весь мир у его колен, готовый отсосать в любую секунду.
Я зашла в шумный бар, утирая со щек новые слезы, не обращая внимания на контингент, который по большей части состоял из байкеров разной масти. Села на высокий стул, радуясь холоду его кожаного сиденья, и попросила у бармена «Черный русский».

»» 11.08.16 19:49 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Душно, накурено, пахнет быстрым сексом. Поворачиваю голову. В тени, у двери в туалетную комнату стоят двое. Вернее, стоит один. Вторая, а это блондинка в косухе на голое тело, висит на бедрах байкера со спущенными джинсами, обхватив его ногами.
Девица с нечесаными волосами, запрокинув голову и закрыв глаза, старательно двигается, хотя зажата между боровом с наколкой на заднице и обшарпанной стеной, а он бьет ее бедрами с упрямством бульдозера, пытающегося преодолеть бетонный вал.

Трах! Молния на ее куртке из грубой кожи окончательно сползает вниз, явив полную грудь с красным от крепких поцелуев соском.
Трах! Грудь подпрыгивает, и жадная рука с железными кольцами в виде черепов обхватывает ее, больно сжимая.
Трах! Ее стон совпадает с его отборным ругательством и выкручиванием соска толстыми пальцами с полоской грязи под ногтями.
Трах! Она наклоняется и кусает его за ухо, торчащее между немытыми длинными патлами с пробивающейся сединой.
Гортанный звук "о-о-о", и байкер кончает, но не отпускает ее толстые ляжки, остается в ней, легкими толчками продлевая удовольствие. Он упирается потным лбом ей в плечо, обтянутое черной кожей, и замирает, тяжело дыша.
- Пусти, хряк.
Девица дергается, выскальзывает из его лапищ, оставляющих красный след на ее коже, с трудом спускает вниз тесную джинсовую юбку, закрывающую влажный треугольник волос, и покачиваясь, хватаясь за стену, отправляется в зал, где тут же садится на колени другого байкера, выхватывая у него банку с пивом. Пиво тонкой струйкой стекает по ее подбородку, капает в ложбинку между грудями и пропадает в тени куртки, которую хозяйка так и не застегнула.

Оглядываясь, понимаю, что меня занесло в место обитания мотоциклистов, которые отдыхают после отмеренных их байками расстояний, где от изрядного количества поглощенного спиртного пойла дойдя до скотского состояния, не стесняясь, лапают своих и чужих подружек.
Ночь в дешевом придорожном мотеле обещает быть интересной.

Прохожу мимо стола, за которым напивается человек шесть байкеров. Их кольца и цепи, богато надетые на руки, гремят, когда задевают грязные тарелки и пивные бутылки, выцветшие от солнца косынки и шляпы с широкими полями скрывают лобастые головы и разноцветье волос. Под стать им и королевы пыльных дорог, восседающие на коленях своих любовников, одной рукой обхватывая их за бычьи загорелые шеи, другой жестикулируя, в попытке выразить пальцами то, что не получается губами.

Как же хорошо! Минимум усилий для полного погружения в разврат.
Чего я сегодня желаю? Лесбийской любви? Групповой оргии, когда члены суются в любую дырку, что находится в поле зрения их обладателей, а самки истекают соками похоти и впрыснутого в них семени? Или мордобоя за право обладания той дурочкой, что пока никому не дала, храня девственность для молодого байкера, только вчера наколовшего на всю спину символы дорожных богов, и который ночью тр*хнет ее в номере с грязными простынями, а утром оставит на какой-нибудь заправке? Или всеобщего забвения в сексуальном марафоне, когда не замечаешь пройденного времени, а утром не можешь идти из-за опухших яиц, которые кто-то нещадно лизал?
О, да!
Я хочу этого!

У меня сегодня праздник.
Я нашел Мышь, которая сейчас неспешно приближается к точке "икс", не зная, что там ее ждет большой сюрприз. Очень большой. И очень злой. Поэтому оргия, что начнется здесь совсем скоро, будет крайне безобразна. И болезненна. С разрывом анусов, откашливанием спермы, тройным проникновением.
Все по-взрослому.
Сегодня без романтики.

Она заходит в прокуренное помещение, пошатываясь на манер той шлюхи, что совсем недавно от*рахали у туалета. Короткая туника оголяет не только стройные бедра, но и едва прикрывает ягодицы, на которые начинают пялиться еще владеющие сознанием мужчины.
Повороты головы, похотливые взгляды, языки, облизывающие пока свои губы.
Сколько их сегодня выстроится в ряд, чтобы только дотронуться до мышкиной крепкой задницы? Позволить? Или заставить лобызать друг друга?
Легко заскакиваю на длинную барную стойку, на другом конце которой сидит на высоком стуле Мышь и цедит что-то крепкое. Я вижу, как она морщится.
Пинаю носком туфли в рожу того, кто рыча поднялся, намереваясь отомстить за свой пролитый виски. Взглядом успокаиваю его друзей, спешно забирающих вырубленного друга и волокущих его в тот же туалет, где сейчас тр*хается с другим ковбоем бойкая блондинка. Вот и компания для похотливой штучки!

Достаю мобильный телефон, набираю единственный вбитый в него номер. Больше на Земле меня никто не интересует.
Услышав дыхание и тихое "Да?", произношу: "Раз, два, три, четыре, пять, выхожу тебя искать..." и вижу ее реакцию.
Сначала Мышь замирает над светящимся монитором, потом начинает глазами искать меня, повернувшись к выходу.
Не там, милая. Не там ищешь. Я гораздо ближе. Я стою над тобой.
Кашлянул. Она вздрогнула и подняла голову вверх.
Ну, здравствуй, любимая.
Присаживаюсь на корточки и не мигая смотрю в ее глаза. Сначала там мелькнула радость. Но потом Мышь,почувствовав, что радоваться рано, замирает, втянув прелестную шею в плечи.
Что толкнуло ее ослушаться бога и сбежать на Землю?
Ее рука лежит на стойке, пальцы слегка подрагивают. Я беру ее за ладонь и подношу к лицу. Ее пальцы пахнут сексом. И сама она пахнет сексом и чужим мужчиной.
Я люблю секс, но не люблю, когда тр*хают принадлежащее мне без моего позволения.
Я облизываю ее пальцы, она от неожиданности вздрагивает.
- Разведи ноги.
Она послушно раздвигает колени.
- Шире. Чтобы все видели какого цвета у тебя там волосы.
Проследив, как она, неслышно сглотнув, поерзала и широко расставила ноги, отчего черное платье задралось почти до талии, я хвалю ее.
- Смотри, Мышка. Ты вдруг стала послушной?
Воцарившаяся тишина живо говорит о том, что десятки глаз пялятся на искусную стрижку лобка моей любовницы.
Пора бы эти глаза чем-нибудь занять.
Я втягиваю воздух через сжатые зубы. От этого едва слышного шипения у людей срывает крыши.
Все, как я хотел. Теперь байкеры и их подружки заняты собой, забыв о девушке в черном и мужчине, сидящем на корточках на барной стойке. Воздух наполняется вздохами, стонами и прочими звуками секса. Я слышу, как блондинку в туалете шпилят трое, бросив получившего от меня по роже у писуара.
Да!
Праздник души.
Не злите бога.
Он может сделать так, что ты утром проснешься с чужим членом в ж*пе, не подозревая до этого, что такое возможно.

- Засунь в себя пальцы.
Я выпускаю ее руку.
Послушная.
- Глубже. Я теперь, когда они стали влажными, надави на клитор. Сильнее. Поводи подушечкой пальца вокруг него.
По частому дыханию Мышки, по ее затуманившемуся взгляду понимаю, насколько опьяняюще на нее действуют приказы.
- Оближи эти же пальцы. Пососи их. Другой рукой сожми грудь. Сильнее. Пальцы назад, к клитору. Погладь его, поиграй с ним, чтобы он откликнулся.

Он откликнулся. Я узнаю по слабому стону Мыши.
- Ахххх! - вздыхаю я, закрыв глаза и поднимая голову.
- Аххх! - вторит каждый, кто находится в зале.
- Ахх! - бармен сжимает в руке член, который вот-вот брызнет спермой.
- Ах! - произносит Мышь, сдвигая ноги, испытывая сильнейшую сладостную конвульсию.
Я соскакиваю с барной стойки, подхватываю Мышь на руки и кричу:
- Всем тр*хаться до утра! Я проверю!
И переношусь в Корр-У.

Мышь придет в себя на моей кровати, привязанная в позе звезды.
А чего она хотела?
Нельзя гневить бога.
Я сам выбираю монету для непослушной Мыши.


»» 10.08.16 23:19 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Я уже давно сидел в комнате, разглядывая амулет, врученный мне Адианн. С первого взгляда было понятно, что это не простая вещица, и к ее изготовлению, скорее всего, приложил свою божественную руку кто-то с Неффастуса. Артефакт открывал порталы в другие миры, но вот как он действовал, как настраивался, почему привел девушку именно на Землю – я не понимал. То, что киса сама могла его как-то настроить, даже в голову не приходило – слишком уж она была юна и абсолютно не умела о себе позаботиться.
Я сидел и, глядя на амулет, вспоминал, как она ела суши – прямо руками, макая их в соус и потом облизывая пальцы. Почему-то это действие произвело странный эффект, совсем не тот, который ожидаешь, глядя на человека, неловко слизывающего с пальцев остатки еды… Я на пару минут вышел, удачно вспомнив, что на столе в гостиной осталась открытая бутылка вина, а когда вернулся с этой самой бутылкой в руках, девушка уже крепко спала, положив белокурую головку на сложенные на столе руки. Адианн и не подумала проснуться, когда я поднял ее, чтобы унести в комнату. Пока нес, все время думал о том, что ткань моей рубашки на Ади кажется очень тонкой – через нее прекрасно ощущается стройное маленькое тело…
А после было утро – солнечное, яркое. И Адианн, стоящая в лучах этого яркого утреннего солнца на кухонном столе, в задравшейся все той же моей рубашке, открывающей круглую маленькую попку, тянущаяся к верхней полке за баночкой с растворимым кофе. Вид мне открылся настолько возбуждающий, что я не сразу пришел в себя, и лишь спустя пару минут обозначил свое присутствие легким кашлем…
Адианн в ванной – это испытание не для слабонервных! Я откровенно развлекался, убавив кипяток и поливая из душа теплой водой, чтобы смыть мыло с ее лица. Киса отфыркивалась и пыхтела, и казалась одновременно разъяренной и трогательно-несчастной…
Рассказ девушки о предстоящей свадьбе по договоренности между родителями жениха и невесты – предательстве, как она сама считала – поначалу я не воспринял всерьез: юношеский максимализм и негативизм проходят с возрастом, а брак по расчету не есть что-то необычное в любом из миров. Но вот политическая подоплека всей этой истории заставила меня крепко подумать.
Подковерные игры, политические интриги, захват власти честным и не очень путем – все это было старо как мир и мало меня волновало, если бы не обстановка на самом Неффастусе. Божественный пантеон переживал не лучшие времена, и, если в мирах будет происходить переворот за переворотом, это не прибавит Нефу веса и доверия. И без того немногочисленные адепты совсем перестанут верить, молиться и приносить жертвы, а это грозит забвением и гибелью еще оставшимся богам и пошатнет сами основы мироздания.
В общем, я решил все проверить, попутно вернув Адианн родителям. История, рассказанная ею, может не стоить выеденного яйца, но нужно удостовериться… Иметь в одном из миров правителей, приветствующих и покрывающих работорговлю – лично мне подобное совсем не нравилось, хотя кое-где было в порядке вещей. И методы, с помощью которых этот жених кошки рвался во власть – тоже не нравились. Отчего-то было неприятно представлять девушку с кем-то, кто относился к ней, как к вещи. Ади заслуживала любви и заботы, а не участи нелюбимой жены властолюбивого вельможи, который способен лишь погасить исходящий от нее свет бесшабашного веселья и непосредственности.
Я потряс головой. Что за мысли такие, откуда? Я – эффер, и мое дело сейчас – помочь возрождению Неффастуса и не допустить хаоса, а я думаю о кошке-оборотне и о любви.
Убрав камали в один из шкафов, я отправился искать Адианн. Сразу после нашего разговора она бесшумно скрылась в своей комнате и с тех пор не высовывалась.
Комната оказалась закрыта. Я постучал. Ответа не последовало. Распахнув дверь, я обнаружил кошку крепко спящей на кровати.
- Адианн… Ади! Просыпайся!
Ответа со стороны кровати не последовало. Я подошел поближе и потянул за одеяло, стаскивая его вниз. Встрепанная голова поднялась с подушки и на меня глянул чуть приоткрытый глаз. Один. Второй по обыкновению закрывали волосы.
- Просыпайся! Мы отправляемся на Корр-У!
Девушка села на постели, быстро приглаживая растрепанные локоны, и растерянно подняла глаза. В них застыло обиженно-недоумевающее выражение, но я постарался сделать вид, что ничего не замечаю.
- Вставай! Отправимся со двора!
Она встала, оправляя рубашку, и молча шагнула к двери. Я придержал для нее створку, и Адианн пошагала по коридору, выпрямив спину и не глядя на меня.
Во дворе я попытался взять ее за руку, но кошка тут же вытащила свои пальцы из моей ладони. Винить ее я не мог, помятуя, что возвращаться домой она категорически не хотела.
- Тебе нужно быть ко мне достаточно близко, чтоб перенестись вместе со мной…
Адианн все так же молча сделала полшага ко мне. Я сделал то же, и мы оказались лицом к лицу. На меня киса не смотрела. Я обнял девушку за талию, прижал к себе, и через мгновение мы оказались на Оккултусе…

»» 20.08.16 00:52 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона

Земля. Пригород портового города. Снятый мной дом.

Дверь распахнулась почти без скрипа. Прошагав со своей ношей по коридору, я внес Адианн в ее комнату и уложил на кровать. Девушку мгновенно сморил сон, я даже не успел набросить на нее покрывало. Задумчиво посмотрев на нее, я тоже решил отправиться спать.

День был довольно утомительным, а вечер и начало ночи – очень насыщенными на приключения, и спал я без сновидений, крепко и долго. Проснулся от какого-то шороха и скрипа рядом, по привычке мгновенно открыл глаза и быстро осмотрел комнату. Из-за двери платяного шкафа выглядывала весьма аппетитная попка, едва прикрытая полотенцем. Я некоторое время с удовольствием любовался ею, еще не совсем проснувшись. Пока владелица попки не выпрямилась, закинув за спину мокрые белокурые волосы, и потянула с вешалки мою рубашку.
- И что тебе понадобилось в моем шкафу?
Адианн вздрогнула и выпустила вещь из рук.
- А что не ясно? Одежда!
- Моя?
- Любая!
Тут она скинула с себя полотенце и, демонстративно повернувшись ко мне спиной, принялась надевать рубашку прямо на голое тело. Я с интересом смотрел, надеясь полюбоваться и видом спереди. Но Адианн решительно застегнула все пуговицы и только тогда развернулась обратно. Схватила упавшее на пол мокрое полотенце, ни слова не говоря, прошагала к двери и… вышла. Просто вышла, не удостоив меня ни словом, ни взглядом. Вздохнув, я отбросил простынь и поднялся с кровати.
Когда уже умытый и одетый я зашел в кухню, Адианн сидела за столом. Перед ней стояла тарелка с бутербродом и чашка с молоком. Второй бутерброд с куском колбасы она держала в руках и откусывала от него, запивая молоком.
- А для меня бутерброда нет? – Ади только зыркнула на меня и снова поднесла чашку ко рту. Вздохнув, я поставил чайник, подогреть который киса не догадалась, и полез в холодильник, доставая колбасу, сыр и масло. Заварив крепкий чай и соорудив огромный бутерброд, уселся за стол. Утолив первый голод, и небольшими глотками отпивая чай, обратился к своей невольной соседке:
- Я должен попросить у тебя прощения… - Адианн удивленно подняла глаза. - За то, что не поверил тебе, не воспринял твои опасения всерьез.
Я снова вспомнил о замыслах ее жениха по захвату власти. О ее незавидной судьбе как будущей жены нового Правителя острова. О его словах про свержение Богов– вряд ли их можно было принимать всерьез, но Шейд это бы не понравилось, и она потребовала бы присмотреться… Собственно, я так и собирался сделать, но чуть позже. В ближайшее время, как я надеялся, у Олинна будет достаточно забот, чтобы забыть о планах на мировое господство.
Адианн молча выслушала мои извинения, допила из чашки молоко, поставила ее на стол…
- Мое прощение тебе не нужно! – заявила, поднимаясь из-за стола, и, не сказав больше ни слова, вышла.

Она больше ни о чем со мной не разговаривала. Ела молча. Валялась в гамаке в саду. Спала. Таскала из холодильника колбасу и молоко, не интересуясь, поел ли я. Забрала из шкафа и спрятала банку с кофе. Намеренно громко хлопала дверью в ванную комнату, когда думала, что я сплю. Иногда, обернувшись кошкой, убегала на улицу или норовила меня оцарапать.
Все это было так наивно и по-детски, что я даже сердиться не мог на нее. К тому же дела не оставляли мне места для тревог по поводу кошки. Она была жива-здорова и в безопасности, об остальном я не думал: неподалеку от нашего жилища обнаружился человек, в коем я чуял божественную искру.

***
Об этом мужчине мог рассказать любой местный житель, от босоного мальчишки или любопытной старушки у магазина, до самого уважаемого аксакала. Жил он где-то в лесу в вырытой собственноручно землянке, питался собранными плодами-ягодами да тем, что приносили ему любопытные туристы. За отдельную плату играл им на баяне и пел песни собственного сочинения. И совершенно бесплатно делал предсказания – неожиданно и вдруг, потому что так захотелось, или пришло озарение.

Увидел я его, когда отправился на рынок, на следующий день после нашей с Адианн вылазки на Корр-У, у той самой тропки, что поманила меня когда-то свернуть к древнему святилищу. Человек беззвучной тенью вышел из-за дерева на дорогу, и мы едва не столкнулись. Я остановился, разглядывая незнакомца, а он в ответ внимательно уставился на меня.
- Нездешний ты! – это был не вопрос, а категоричное утверждение. – Другой совсем.
Что ж, не поспоришь! Я был эффером, а не землянином, нездешним и совсем другим. Только вот этому человеку я об этом не сообщал…
- Ты иди… Боюсь я чего-то…
Пожав плечами, я сделал шаг вперед, и вдруг, словно ледяная волна окатила, заставив замереть и прислушаться – к себе и к существу рядом. Зов божественной искры оказался слишком неожиданным и сильным, я не сразу среагировал. Когда повернулся, человек уже скрылся в зарослях кустарника по другую сторону дороги.
«Боюсь я чего-то…»
Может, когда поближе познакомимся, страх пройдет?
Словоохотливые продавцы на рынке просветили меня по поводу незнакомца, охарактеризовав его емким и немного странным для меня словом: «Блаженный». Рассказали и о том, где его можно найти – на той самой дороге, на тропке, ведущей к развалинам храма или на лесной полянке, расположенной на невысоком горном плато. И теперь я каждое утро уходил из дома в надежде отыскать мужчину и поговорит с ним. Но он был неуловим, или просто не имел желания общаться со мной. Потому я возвращался к вечеру ни с чем, уставший и опустошенный.

***
Одиночество действовало на Адианн еще хуже, чем мое присутствие. Она каждый раз, стоило мне покинуть дом, обязательно закрывала на щеколду калитку, и потом приходилось повозиться, чтобы попасть во двор. Дверь дома тоже непременно оказывалась запертой, и в первый день я вынужден был влезть в кухонное окно, а в последующие клал в карман ключи. В доме Ади устраивала разгром, разбрасывая мои вещи по комнате. Она продолжала таскать из шкафа рубашки, а потом я нашел парочку изодранными в клочья – обратившись в кошку, девушка срывала на них злость и обиду на меня. Кухня страдала гораздо меньше, еда – это святое, но несколько тарелок и чашек все же оказались разбитыми. С каждым днем киса все больше испытывала мое терпение, и очень хотелось поскорее отправить ее обратно к маме с папой на Оккултус.

Помимо того, существовала еще одна проблема. Пока Адианн жила в доме, я был абсолютно лишен приятного женского общества, а мое воздержание и так уже продлилось достаточно долго. И Ади отнюдь не способствовала охлаждению моих желаний, несмотря на свое вредное поведение и невинный и весьма юный вид.
После памятного утра нашего истинного знакомства каждую ночь мне снилось, что рядом в постели юное и стройное, но вполне оформившееся женское тело. А днем это самое тело постоянно маячило перед моим взором. Адианн, словно нарочно, то забиралась на стул, доставая что-то с самой верхней полки шкафа и сверкая попкой, то выходила в кухню мокрая после душа, с влажными растрепанными волосами и в просвечивающей белой рубашке, сквозь ткань которой отчетливо виднелись горошинки маленьких сосков, то засыпала в гамаке в саду, закинув руки за голову, при этом ворот рубашки призывно распахивался, почти полностью открывая небольшую упругую грудь, а ее длинные стройные ноги обнажались до самых бедер…

Так мы прожили несколько дней – в состоянии тихой войны со стороны Адианн и истощающегося терпения с моей.

В один из дней я встал по обыкновению рано и, пока кошка спала, принял душ, чтобы окончательно проснуться. Шагая по коридору в штанах, именуемых на земле джинсами, и на ходу вытирая мокрые волосы небольшим полотенцем, я покосился на приоткрытую дверь комнаты Адианн. Значит, уже проснулась…
Дверь моей комнаты тоже оказалась распахнута, и Ади, стоя ко мне спиной, натягивала на себя рубашку, которую я приготовил, чтобы одеться, и оставил на кровати. Она торопливо просовывала руки в рукава, надеясь по обыкновению выскочить из комнаты до того, как я её застану. Это превратилось почти в традицию, но сегодня кошка даже не полезла в шкаф – эта рубашка была последней…
- У тебя совесть есть?
- Что? – она резко повернулась и вскинула голову.
- То! – я ответил сердитым взглядом, не собираясь на этот раз уступать. Надоело! - Приходишь, как воровка, берешь мои вещи, потом разбрасываешь, рвешь, о том, чтобы постирать и вернуть и речи нет! Тебя дома порядку и вежливости не учили?
- Не нравится? – она прямо опалила меня сердитым взглядом, продолжая одеваться. - А я не просила меня забирать, ясно? Я просила домой не отправлять, только и всего! Честно все рассказала, надеясь, что поймут, а ты домой сразу... к маме с папой и счастливому жениху... к этим предателям! И сам ты... предатель! Отправил домой, вот и оставлял бы там! Нечего теперь возмущаться! Вежливость тебе подавай…
Адианн торопливо застегнула пару пуговок и сделала шаг к двери.
Ну уж нет! Я решительно преградил ей путь, захлопнув дверь у себя за спиной. Деваться кошке было некуда, но она не думала сдаваться. Остановившись прямо передо мной, подняла голову, глянула возмущенно и попыталась шагнуть в сторону, в обход. Я чуть сдвинулся, снова преграждая ей дорогу.
- Пусти! – возмущенно прошипела девушка. – Пусти, я сказала! – она яростно ударила меня кулачком по груди.
И тут терпение мое окончательно лопнуло. Толкнув Адианн, я прижал ее к стене, навалился, не позволяя сдвинуться с места. Схватив руки, пытавшиеся меня оттолкнуть, дернул их вверх и зажал в ладони. Другой рукой оперся о стенку возле ее лица и выдохнул:
- Нет, дорогая моя! Ты никуда не пойдешь! Не знаю, какая именно магия заключена в твоем артефакте – этом камали, но его создатели знали, что делали. Я совершил ошибку, пытаясь вернуть тебя на Оккултус, я же ее и исправил. Сейчас твое место здесь, от этого зависит твоя жизнь, судьба твоих близких и, возможно, всех нагвалов. И ты будешь здесь столько, сколько потребуется. Рядом со мной тебе ничего не угрожает. Но предоставляя тебе кров и защиту, я вовсе не собираюсь терпеть твои выходки! – я сильнее вжал ее в стенку, пресекая любой протест. – Сейчас ты отправишься к себе в комнату, где оденешься в свое… что я там прихватил из твоего дома? Рубашку вернешь мне. Впредь будешь входить в эту спальню только с разрешения и прекратишь рыться в моих вещах. Те две рубашки, что еще не изодраны тобой в клочья, днем постираешь и вернешь в шкаф. И будешь помогать мне по дому, хватит бездельничать! Спорить с тобой я не собираюсь, будет так, как я сказал!
Она пыталась что-то сказать. Открывала рот, но я не позволил вставить и слова, каждый раз все сильнее притискивая ее к стене, так, что в конце моей тирады девушка едва могла дышать. В ее взгляде промелькнул испуг, но глаз Ади так и не отвела.
- Ты все поняла?
Адианн закусила губу и медленно наклонила голову, то ли соглашаясь, то ли просто не желая смотреть на меня. Я удовлетворился таким ответом и немного отстранился, отпустив ее руки. После вспышки злости пришло осознание, что рядом со мной – прекрасное женское тело. Сейчас я как никогда остро чувствовал все его изгибы и выпуклости. Убирая свою ладонь с ее рук, я не отказал себе в удовольствии погладить тонкое запястье подушечкой большого пальца – там, где ритмично и часто бился пульс. Наклонив немного голову, вдохнул аромат ее волос…
И тут же получил ощутимый тычок под ребра и удар головой по подбородку – Ади резко выпрямилась, вырываясь из-под меня и отбегая в сторону.
- Я что, прислуживать тебе должна? – она почти шипела. – Я тебе не служанка, ясно? Вот еще! Рубашки стирать…
Потирая подбородок, я в два шага настиг ее, ухватил, развернул, опрокидывая животом на свое колено, и несколько раз довольно чувствительно шлепнул по аппетитной попке, раздельно приговаривая:
- Ты. Будешь. Делать. То. Что. Я. Скажу.
После чего поставил оторопевшую Адианн на ноги и еще одним легким шлепком задал ей направление в сторону двери.

»» 27.10.16 21:48 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона

Проснувшись рано утром, я долго прислушивалась – спит ли хозяин дома. Хотелось искупаться, ибо в меня будто въелся его запах. Отшвырнув одеяло, сползла с постели и, приоткрыв дверь, высунула голову. Снова прислушалась. Тихо. Проскочив в ванну, я торопливо искупалась, старую рубашку бросила на корзину, где пару дней назад ее взяла, и, обмотавшись большим полотенцем, пошла добывать новую одежду.
Тихонечко открыв дверь, я просунула голову в образовавшийся проем. Цертрон спал. Прокравшись на носочках к шкафу, я распахнула двери и стала суетливо шарить в поисках какой-нибудь одежды. Долго искать не пришлось – рубашка висела передо мной. Схватив ее, я была готова дать деру, но тихий голос с постели заставил меня остановится:
- И что тебе понадобилось в моем шкафу?
Набравшись наглости, я не оборачиваясь проговорила:
- А что не ясно? Одежда!
- Моя? – уточнил Цертрон.
- Любая!
3лость и обида придали мне сил. Рубашку можно было выхватить, а чтобы с меня содрать, надо было прежде всего меня поймать. Сбросив полотенце, я, стараясь скрыть дрожь в руках, торопливо натянула на себя рубашку и, схватив полотенце, вышла из комнаты, стараясь не смотреть на хозяина дома.
Повесив полотенце на крючок, я прошлепала на кухню и, соорудив себе завтрак, уселась за стол. Руки все еще дрожали от волнения. Вкус еды даже не чувствовался, но я все продолжала упрямо поглощать бутерброд… Потому что так надо. Потому что мне нужны силы. Для чего? Я и сама не знаю.
Я совсем не знала мужчину, что приютил меня, ни его характера, ни его привычек, но звериное чутье дает понять, что он не тот, кто быстро меняет свои решения. Он скала. Не только внешне, но и внутренне, ведь мои просьбы его не тронули. Ни один мускул на его лице не дрогнул, когда Цертрон отправлял меня домой. Он был спокоен и уверен в своих действиях, и ничто не могло их изменить, как ничего не могло бы сдвинуть с места скалы… Тогда почему он сменил свое решение? Нет… не так… Что он узнал такого, что заставило его так кардинально сменить свое решение?! Его слова о судьбе рода я не брала в расчет, это могли быть просто слова, сказанные чтобы хоть как-то меня усмирить.
- А для меня бутерброда нет?
Покосившись в его сторону, я прищурилась. Чего-чего, но вот бутерброда ему сделать я не подумала. Мысли были заняты другим… совсем другим…
- Я должен попросить у тебя прощения…
Сквозь рой мыслей проник его голос, и я вскинула глаза.
- За то, что не поверил тебе, не воспринял твои опасения всерьез.
О, да… Ну конечно! Кто и когда воспринимал меня всерьез? А никто! Для родителей и Азама я была чем-то вроде кары небесной, которую надо было если не оберегать ото всех опасностей, то хотя бы от тяжких травм и расправы торговцев, чьи лотки я частенько обносила, если не крушила. Для друзей – свой парень, который любил развлечения… И все это меня устраивало… До определенного времени. Пока я не поняла, что это все со мной сыграло злую шутку…
- Мое прощение тебе не нужно! – коротко бросила и, встав из-за стола, ушла.
Разговаривать с ним я была не настроена. Ни сейчас, ни вообще. Мелькали мысли о побеге… Но они тут же отметались той штукой, что раньше просыпалась в моей голове не часто – разумом. Бежать было некуда… Да и не с чем, и не в чем. Даже в своем мире в таком виде я бы далеко не ушла… Оставалось только сидеть и ждать.
Чтобы скрасить ожидание, я украла с кухни банку кофе и, открывая ее, наслаждалась его ароматом. Этого хватило на первые два дня… А потом меня начало накрывать от скуки. Цертрон так и не объяснил ничего, а гордость не позволяла мне спросить прямо. Дни вынужденного бездействия плохо отражалось на мне. Раньше мне был открыт весь мир, а теперь он ограничился только пространством махонького дворика, окружавшего дом Цертрона. Первое время мне хватало и его. Я гуляла по небольшому садику, рассматривая деревья и кустарники, но поймав на себе удивленные взгляды людей, что жили за соседним забором, вынуждена была переместиться на задний дворик…
Настроение из просто паршивого становилось препаршивейшим. Цертрон утром уходил, вечером приходил. Обозленная своим вынужденным затворничеством, я делала все, чтобы вывести его из себя: драла одежду, развлекалась тем, что громила его дом и пожирала припасы, громыхала дверьми в ранние часы… Он видел это все, но терпел. Сопел. Хмурился. Желваки на его скулах ходили ходуном, но он упорно молчал, вынуждая меня вести себя еще дряннее…
Рубашек в его шкафу становилось все меньше, сил моих тоже. Но переступить себя и просить я тоже была не готова. Чего я добивалась? Да чего-нибудь! Хоть каких-нибудь перемен, а не этого… Как пленница, честное слово. Оттарабанил домой как мешок, передумал - забрал обратно, и ни слова, ни полслова о дальнейшей судьбе…
По моим подсчетам сегодня в его шкафу оставалась одна рубашка. Я проснулась рано с намерением украсть ее, пока хозяин будет купаться, а потом затихориться где-то, пока он будет бушевать, но… я уснула. Проснулась, когда в ванной уже вовсю шумела вода, и не дав себе времени, чтобы окончательно проснуться, со всех ног рванула в его комнату. Рубашка, словно меня и ожидая, лежала на постели, и, кинувшись к ней, я стала быстро одеваться. Увлеченная, я не сразу услышала, что шум воды стих… Только едва не заорала, услышав голос Цертрона за спиной:
- У тебя совесть есть?
- Что? – взяв себя в руки и напустив наглости, я обернулась, готовая дать отпор.
- То! Приходишь, как воровка, берешь мои вещи, потом разбрасываешь, рвешь, о том, чтобы постирать и вернуть и речи нет! Тебя дома порядку и вежливости не учили?
Ой! Неужели я таки добилась от господина Скалы человеческих эмоций?! Едва удерживаясь от улыбки, я сделала шаг к нему и тихо пропела:
- Не нравится? А я не просила меня забирать, ясно? Я просила домой не отправлять, только и всего! Честно все рассказала, надеясь, что поймут, а ты домой сразу... к маме с папой и счастливому жениху... к этим предателям! И сам ты... предатель! Отправил домой, вот и оставлял бы там! Нечего теперь возмущаться! Вежливость тебе подавай…
К концу речи мой голос возрос едва ли не до крика, но все внутри ликовало. Наконец-то! Хоть какие-то подвижки. 3астегнув остаток пуговиц, я решительно шагнула к двери. Первые камушки брошены. Теперь пусть покипит, там и поговорить можно будет… А пока надо валить… от греха подальше.
Но свалить мне не дали. Человек-скала преградил мне путь, всем своим видом давая понять, что от расплаты не уйти на этот раз.
- Пусти! Пусти, я сказала! – прошипела, пытаясь скрыть испуг, для убедительности стукнула его, но эффект получился совсем не тот.
Влетев в стену, я пискнула от боли, но тут же поняла, как она несущественна по сравнению с той опасностью, что представляла для меня в данный момент разозленный не на шутку Цертрон. Понимая, что заигралась, и что успокоить его будет не так-то просто, я уперлась в его грудь руками, пытаясь подобрать слова, чтобы объясниться, но снова зашипела, когда руки под неудобным углом взмыли вверх, и мне стоило огромных сил, чтобы не заплакать.
- Нет, дорогая моя! Ты никуда не пойдешь! Не знаю, какая именно магия заключена в твоем артефакте – этом камали, но его создатели знали, что делали. Я совершил ошибку, пытаясь вернуть тебя на Оккултус, я же ее и исправил. Сейчас твое место здесь, от этого зависит твоя жизнь, судьба твоих близких и, возможно, всех нагвалов. И ты будешь здесь столько, сколько потребуется. Рядом со мной тебе ничего не угрожает. Но предоставляя тебе кров и защиту, я вовсе не собираюсь терпеть твои выходки! Сейчас ты отправишься к себе в комнату, где оденешься в свое… что я там прихватил из твоего дома? Рубашку вернешь мне. Впредь будешь входить в эту спальню только с разрешения и прекратишь рыться в моих вещах. Те две рубашки, что еще не изодраны тобой в клочья, днем постираешь и вернешь в шкаф. И будешь помогать мне по дому, хватит бездельничать! Спорить с тобой я не собираюсь, будет так, как я сказал!
Брыкаться сил не было, и я просто висела между ним и стенкой, выслушивая гневную речь Цертрона. 3аговорить и объясниться я пыталась, но всякий раз, как я открывала рот, он все сильнее вжимал меня в стену, грозя раздавить, как жука… И с каждой минутой уверенность, что так и будет, все возрастала.
- Ты все поняла?
3акусив губу, чтобы не расплакаться, я опустила голову. Щеки горели от стыда. Он совершенно ничего не понял… Права была Суоша, когда говорила, что этим созданиям намеки кидать бесполезно… им только в лоб надо! До лба бы я не достала… А вот в подбородок - с легкостью, после крепкого удара кулаком под ребра, как учил Азам. Почесав ногтями запястье, где за минуту до этого кружил его палец, я с ненавистью выплюнула:
- Я что, прислуживать тебе должна? - Еще чего! Я не просила меня забирать с острова! Наоборот! Я уже хотела остаться! – Я тебе не служанка, ясно? Вот еще! Рубашки стирать…
Договорить я не успела – метнулась к двери, глядя как человек скала движется ко мне. Рывок, и я лечу вниз. Упав на его бедро животом, я не сдержала слез – пустой желудок тут же отозвался легким спазмом, но он был ничем по сравнению с тем чувством, когда ладонь Цертрона с силой опустилась на мой зад.
- Ты. Будешь. Делать. То. Что. Я. Скажу.
Он закреплял каждое слово ударом, а я, оторопевшая, не могла ни брыкаться… да ничего я не могла! Даже слез, что крупными каплями катились из глаз, не смогла удержать. Провалиться бы на месте, лишь бы не испытывать этого унижения!
Резко поставив меня на ноги, мужчина придал мне еще одним шлепком направление к двери. 3астыв прямо перед ней, я, слабо соображая, что делаю, стащила с себя ненавистную рубашку и, развернувшись, швырнула ее в лицо Цертрону:
- Подавись!
И вышла за дверь. В каком-то полубредовом состоянии добралась до своей комнаты и, запершись в ней, рухнула на постель. 3акутавшись в плед, я отвернулась лицом к стене и, дрожа от избытка чувств, сжала его концы в кулаках. Дыхание вырывалось из груди тяжело, с болью и хрипами. Молчаливые слезы катились из глаз. Что хуже, я не знала… Не желающие прислушиваться ко мне родители или деспот, который запер в четырех стенах и думал, что так оно и будет…

***
Дождавшись, пока он уйдет, я взяла свою потрепанную рубашонку и, натянув на себя, вышла из комнаты. Рубашки постирать? Да пожалуйста! Натерев мылом, как обычно делала прачка у нас дома, я проколотила их в воде и выкинула – буквально - на веревку, натянутую между старой грушей и яблоней. Посидев немного на пороге дома, подышав воздухом, вернулась внутрь, окинула быстрым взглядом холодильник и обошла его стороной. Ни кусочка больше у него не возьму! Правда, воды набрала, и, тихонько вернувшись в свою комнату, заперла дверь, даже тумбочку под нее подтащила – хоть и понимала, если эта скала решит войти, его ничто не остановит.
Я слышала, как он вернулся. На дворе была почти ночь. Погремел чем-то на кухне и вскоре притих – видимо, уснул. Уснула и я, хоть это и было не просто…
Вечером второго дня он явился в комнату, без особых усилий открыв дверь, и позвал ужинать. Не оборачиваясь, я ответила, что не голодна. Соврала. Есть хотелось, еще как… Но в доме врага не едят. Долго я так не протянула бы… Оставалось надеяться на то, что меня либо вернут домой… либо я подохну… все равно что, лишь бы не видеть этого всего.
Днем четвертого дня я поняла, что начинаю сходить с ума. 3апертому в четырех стенах зверю хотелось рвать и метать… Встав с постели, я, покачиваясь, нарезала круги по комнате, иногда замирая у окна, чтобы посмотреть вниз. Погода была чудесная. Солнце заливало сад своими лучами, то тут, то там сновали пчелы и белые бабочки… Но выйти мне было не суждено – хозяин все еще был дома, да и за соседним забором люди затеяли какую-то возню… Я не слишком разбиралась, но, судя по всему, они что-то садили. Распахнув окно, я высунулась и полной грудью вдохнула воздух. Боги, я бы все сейчас отдала, лишь бы оказаться на улице. Не просто на улице, а иметь возможность прогуляться. Искупаться в море… Оно ведь было совсем близко, я слышала его запах… Но вынуждена была сидеть в этом чертовом доме, как затворница...
3адумавшись о своем безвыходном положении, я не заметила, как в дом влетела муха. Огромная такая зеленая муха, которых я терпеть не могла! Втянув голову в плечи, я на носочках подкралась к ней и уже хотела было прихлопнуть, как она взлетела. Ломанувшись за насекомым, я зацепилась через тумбочку и, рухнув вместе с ней, взвыла. Разозлившись на чертову муху, вскочила на ноги и снова начала красться… Влетела в стену, но эта тварь уже гудела за спиной. Издав тихое: «Ме-ке-ке-ке», я двинулась к ней, но она, словно дразня, взлетела со своего места в сторону двери… А через секунду ее гудение уже послышалось в коридоре…
- Тварь! – пыхтела я, оттаскивая от двери тумбу.
Вырвавшись в коридор, я на секунду замерла, прислушиваясь к звукам, и, вычленив гудение мухи, рванула за ней. Уже на входе в кухню я спотыкнулась и влетела в помещение сломя голову. Застыв, отдышалась и, нетерпеливым жестом убрав от лица волосы, осмотрелась по сторонам. Нахмурилась, увидев, что Цертрон сидит за столом и кашляет, а перед ним на столешнице разлито кофе. Не поинтересовавшись даже из вежливости, все ли хорошо, я продолжила поиски мухи и, отыскав, на носочках пошла за ней. Хлопок ладонью по стене, и на светлых обоях только пятнышко. Подобрав остатки мухи, я выкинула их в окно и хотела было идти в ванную, чтобы помыть руки, как услышала осипший голос Цертрона:
- Что это?!
- Муха, - ответила я, пожав плечами.
- Я не об этом! Что это за рвань на тебе?
- А-а-а, - взяв пальцами край рубашки, я покружилась, будто демонстрировала роскошный наряд, а не покрытую пятнами, штопаную-перештопанную рванину, и проговорила: - Это моя рубашка!
Вид Цертрона говорил о многом. О, сколько отвращения было в его взгляде! Конечно же, господин Чистюля не привык к такому! Довольная произведенным эффектом, я изобразила поклон, каким обычно приветствовали дамы правителя, и побрела к себе.

»» 16.10.16 23:09 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________