Совместный номер. Противостояние (СЛР 18+)

 » Арты к роману

За арты большущее спасибо Алёне Цуркан, Марие Зябликовой, Ольге Пьянковой, Кате Черноусовой, Эльвире Китаевой

_________________

Арты красивые! Спасибо, девочки!

здравствуйте,примите в читатели!

Волшебницы.Огромное вам спасибо за такую красоту.

 » Глава 16

Ciscandra Nostalghia – Who You Talkin' To Man
Коннор
Кажется, мне стоит лишь закрыть глаза, и я снова попадаю туда. Темный переулок перед домом, где жила моя мать, едва освещенный тусклым отблеском от фонарей, горящих через один. Собравшиеся люди, вокруг нас. Истошный вопль моей матери. Но…это всё далеко, как за стеной, а здесь только нас двое. Он, лежащий на асфальте с опухшей, разукрашенной мордой от моих ударов и кашляющий, захлёбываясь собственной кровью, и я, наносящий удары, один за другим, не видя и не слыша ничего вокруг. Отрешившись от всего: окружения вокруг и саднящей боли от беспрерывных ударов по этому валяющемуся мешку с дерьмом.
Во мне всё кипит, я себя не больше не контролирую. Это выше меня. Гнев, прорвавшийся наружу, застилает глаза, и ты движим только одной целью – отомстить, выбить это дерьмо из обидчика. И всё равно, чем это кончится, для вас обоих. В голове, как на повторе, я слышу пощады матери не бить её и его крики снова и снова: «Ты шлюха, решила меня бросить? - Удар и вопль. - А меня забыла спросить, тварь? - и снова удар с воплем. - Еще своим отродием решила меня попугать? Ну давай-давай.» Чьи-то руки меня оттаскивают, но я отпираюсь, стараясь добить его, заткнуть, заставить пожалеть о своих словах.
И снова у меня перед глазами все темнеет в багровых оттенках. Я чувствую, как мои руки сжимаются в кулаки, до хруста в костяшках. Но мне нет до этого дела. Я заткну этого ублюдка навсегда, нужно только вырваться.
- Коннор, – ее мягкий спокойный голос вырывает меня из тревожных воспоминаний детства и гнев, как туман рассеивается легкой дымкой. Я удивлен и дезориентирован влиянием одного ее голоса. Как такое возможно? Это странно для меня. Раньше я готов был всё крушить, вспоминая тот вечер, и ехал на тренировку каждый раз, но сейчас я стою абсолютно спокоен. Почти. Внутрь закрадывается новая тревога. Такое со мной впервые и от этого становится страшно. По спине проходит неприятный холодок нового неподконтрольного мне влияния. Мне страшно от того, как на меня влияет эта девушка.
Она больше ничего не произносит, но немного сдвинутые к переносице брови, очевидный вопрос в глазах и упор руки на трость выдает ее настороженность. Она ждёт - не уходит, не выгоняет и не кричит. Просто ждёт, а значит, не боится меня и того, что я совершил.
Какое-то время мы просто молчим и просто смотрим друг на друга в напряженном молчании, висящим и сгущающим воздух вокруг. Она опускает глаза в пол и по ее бегающему взгляду я вижу, что она что-то обдумывает.
- Мне стоит тебя бояться? – подняв взгляд, она внимательно смотрит на меня, переминаясь с ноги на ногу.
- Поступай, как чувствуешь, - всё, что могу ей ответить. Мне ни капли не жаль о случившемся. Это было очень давно, но я готов это повторить с ним. Эта мразь заслужила такую расправу.
- После всего произошедшего с нами, - она пожимает плечами, - думаю, это будет глупо. Просто расскажи мне всё, если я что-то для тебя значу.
Я не уверен, что хотел бы это рассказать кому-либо, но она возвращает мне контроль над самим собой. Рядом с ней мне спокойно. Эта девчонка заставляет меня волноваться за неё и злит своими выходками. Она взбалмошная и дерзкая. И я не уверен, что к ней чувствую, но значит она для меня много. Самому бы разобраться насколько много.
- Я…знаешь, я не люблю вспоминать то время. Тогда я не мог себя контролировать.
- Может, пойдем в гостиную? – она немного кривится и кладет руку на ногу. Наверное, швы начали снова тянуть.
- Да, - киваю ей в ответ, - давай я тебе помогу, - протягиваю ей руку, но она выдвигает руку перед собой, останавливая меня.
- Я сама, мне нужно привыкать и…-она запнувшись добавляет, - дай мне во всем разобраться.
- Хорошо, - убираю руку и прохожу за ней в гостиную. Она садится на диван, а я занимаю кресло. Делаю несколько глубоких вдохов, чтобы сосредоточиться и стараться держать под контролем свои чувства. Я снова вспомню всё. Это может ее и оттолкнет, но мне всё-равно отступать некуда. Она знает конец, ей только нужно рассказать причину. – Родители развелись, и меня стала воспитывать улица. Отец пропадал на работе, мать меняла одного мудака на другого. Я был предоставлен сам себе. – Перемещаю свой взгляд вниз на пол. Не знаю почему, но так проще вспоминать. - К учебе в школе особо интереса я не проявлял, но и старался не высовываться. Меня в основном знали, как дворового бойца. Это приносило неплохие деньги. Я постоянно приходил домой с перебитым носом, разбитой губой или бровью, но всегда с непустым карманом. Мои родители и не знали это, им особо не до меня было. И всё это было, так, небольшим заработком, до одного дня.
Моя мать ушла на другую квартиру, а я жил у отца. В тот день мать сама позвонила отцу на работу и сказала, чтоб я зашёл к ней около 6. После школы я поехал к ней. Еще на лестнице я услышал крики. Дверь была не заперта и я вбежал в квартиру. Она трахалась то с тем, то с другим. Я не запоминал их, но этот ее бил. Бил за то, что она решила его променять на другого. И еще, наверное, она попыталась припугнуть его мной. Мать лежала на полу и кричала не бить ее. Я просто не выдержал. Не мог смотреть на это. Во мне как что-то щелкнуло, и я бросился к нему. – Внутри снова стало неприятно щемить. Я потер руками лицо и снова сделал вдох-выдох. - Я помню, как нанёс ему удар, и пока я обернулся посмотреть, как мать, он улучил время и бросился бежать. Она стонала и кашляла от его ударов, на лице уже начинали проступать гематомы и отеки. С ненавистью я кинулся следом за ним и поймал у входной двери в подъезд. Мы вывалились на улицу, и добивал его я уже там. Меня не интересовало ничего, что со мной будет, я просто хотел его размазать, заткнуть ему его слова назад в глотку. Но я не мог остановиться… А мать… После выхода из больницы она нашла себе нового. Меня тогда осудили, но условно, так как восемнадцати мне ещё не было. После суда меня выпустили под домашний арест и исправительные работы. Ко мне приставили наставника. А наставник оказался любителем рестлинга и знакомым Алекса. Так меня Алекс и вытащил, а для карьеры этот факт из моей жизни убрали. Вот и всё… - я тяжело выдыхаю. Я спокоен, хоть и вспомнил снова всё с самого начала. Меня теперь волнует, что скажет она. Как воспримет это? Я не хочу ее спугнуть. Ладони начинают потеть, но нужно себя контролировать. Поднимаю глаза на неё. И жду.
- Ты защищал маму, - тихо, почти шёпотом отвечает она. - Спасибо, что рассказал.
Она опускает глаза на ноги и молчит. Тишина между нами создает напряжение. Я не знаю, чего мне сейчас ждать и что я заслужил. Волнение просто разрывает всё внутри и кажется, вывернет на изнанку. Нет, я не могу больше сидеть в этой тишине, когда хочется кричать. Хочется крушить всё вокруг только от ожидания. Не знаю, поймет ли она меня. Но я сделал то, что сделал. Если ей нечего сказать, то будет лучше мне уйти, дать ей подумать. Я пока буду в стороне, просто смотреть за ней.
- Я пойду, - с шумным выдохом резко встаю с дивана и иду в сторону комнаты, забрать свою сумку. Внутри как что-то обрывается. Этого предвидеть я не мог, но рано или поздно она бы это узнала.
- Коннор…Я… - обернувшись назад, вижу, как она мнется с ответом, - моя мама хотела с тобой познакомиться, но если ты не можешь…
- Ты хочешь, чтобы я поехал к твоей матери? Но кем я там должен быть? Кто я для тебя, Кирстен?
- Мой мужчина, - уголки ее губ поднимаются в робкую улыбку, - я готова начать всё заново. С тобой.
Заново. Внутри от ее слов робко разрастается радость. Я ей не безразличен. Даже взяв в расчет, что я не был с ней ни нежным, ни заботливым, она дает мне шанс. Шанс все исправить.
- И тебя не волнует, что я судимый? – всё не унимаюсь.
- Немного, но это факт прошлого. Ты был брошенным мальчишкой, о тебе никто не заботился. И ты защищал свою мать. Не знаю, - она пожимает плечами, - может, я пытаюсь тебя оправдать в своих глазах, но я не вижу тебя виновным до конца. А бояться тебя самой? Ты ведь замечательный партнер, ты мне помогал. И…чувства…наверное они были изначально, мы просто этого не понимали. Почему ты мне грубил? Почему у нас было противостояние?
- Противостояние? – не понимаю о чем она. Что еще за херня? У меня просто тогда были другие планы.
- Да. Противостояние твоих больших амбиций моей женской гордости, - она поднимает брови и улыбается, - чистая конкуренция. Но ты ведь ими поступился, правда? Ты же приехал ко мне, а это важнее всего. То, что ты совершил, забыть невозможно, но мы это переживем. Вместе. – Кирстен протягивает руку, ладонью вверх.
Быстрым шагом подхожу к ней, беру ее теплую мягкую ладошку в свою и сажусь на корточки перед диваном. Она мягко улыбается, и ее улыбка затрагивает уголки глаз. От этой улыбки мне становится теплее. Улыбки моей девочки.
- Кирс, я исправлюсь. Дай мне время. Я был с тобой груб, но мы всё начнем заново. Я не даю никаких гарантий, что всё будет хорошо, но я хочу быть с тобой… - внимательно смотрю в ее светящиеся глаза. Она уже не улыбается, а внимательно и настороженно смотрит на меня. Поднимаюсь и стараясь не задеть ее ног, наклоняюсь ближе. Положив руку ей на затылок, притягиваю к себе и целую. Сначала мягко, а потом сильно, впиваясь ей в губы. Исступленно. Она касается рукой моей щеки, сначала несмело, но с моим напором становится смелее. Я чувствую, как ее пальцы зарываются в моих волосах. Я ее не отпущу. Не отдам никому, тем более ее чертову дружку, кто-кто, а он ее не получит.
- Нет, нет, подожди… - она отталкивает меня, убирая мою руку, поднимающую ее кофту, - я пока не могу.
- Прости, - улыбаюсь, - просто не хочется с тобой сдерживаться. Я же не железный.
- Не железный, - она смеется, - Но подождать ты же можешь, правда?
- Подожду, - встаю с дивана и подаю ей руку, - поехали в больницу.
- Сейчас? – она удивленно открывает рот. – Ну…я думала, тебе нужно время.
- Для чего? Познакомиться с мамой своей девушки? Ты что, смеешься с меня?
- Вообще-то да, - она ехидно улыбается и показывает язык. Смешная. Так вот какая она среди своих. Со мной она была другой – сдержанной и серьезной. Скрывала себя настоящую. Сейчас я понимаю, что она мне не доверяла и боялась. Теперь она знает обо мне почти все, и она открыта. Это ново и необычно, но думаю, я к этому быстро привыкну.
Skrillex & Diplo (feat Kai) – Mind (original mix)
Позвонив ее маме и сев в машину, мы едем в больницу. Выехав из их жилого квартала на шумный проспект, мы стоим на красном.
- Стой, как-то неудобно так ехать.
- Рэйч вечером завезет маме сумку и продукты, а мы поедем так, просто проведать.
- Где здесь поблизости можно купить цветы?
- Я тебя прошу, Коннор, - она, улыбаясь, хмыкает, - ты уже сделал своё дело. Моя мама там как звезда, рядом с ней постоянно какая-нибудь медсестра расспрашивает о шоу или о тебе. Одно твоё появление произведет там полный фурор. Ты произведешь впечатление.
- Но не на твою маму, – немного повернув голову, бросаю взгляд на Кирстен, и снова на дорогу. На светофоре мелькает зеленый, и мы двигаемся с места.
- Ты уже произвел. Она смотрела наши выступления. – Она поворачивается к окну.
- И на тебя? – бросаю взгляд на Кирстен.
- В самом начале, - она смеется.
- Что, серьезно? – снова поворачиваюсь к ней.
- Перестань так делать, или мы сейчас во что-то врежемся, - она берет меня за подбородок и разворачивает к лобовому стеклу, - смотри на дорогу, - Кирстен вертит головой и, смеясь, закусывает нижнюю губу.
- И я всё-равно хочу купить цветы. Говори где?
Она закатывает глаза и вздыхает.
- Поверни сейчас направо, - она указывает рукой на поворот, - там за три дома есть цветочная лавка.
Свернув за угол, я останавливаю машину возле цветочного магазина.
- Какие цветы любит твоя мама?
- Не бери розы и лилии. А всё остальное вполне подойдет.
- Твоя мать не любит розы?
- Да нет, просто розы – слишком пафосно, а лилии имеют слишком резкий запах. Тебе бы что-то ненавязчивое.
- Понял, что-то придумаю, - и за несколько шагов преодолев крыльцо, оказываюсь в магазине. Купив небольшой букет из маленьких орхидей, возвращаюсь в машину. У Кирстен взлетают брови, она внимательно и с восхищением смотрит на букет.
- Пойдёт? – сев в машину показываю ей букет.
- Красивый.
- Надеюсь, на твою маму он произведет такое же впечатление.
- Подхалим, - она морщит носик и толкает кулаком меня в колено. - Ты едешь всего-лишь познакомиться.
Мы трогаемся с места, и она дальше показывает мне дорогу. Я вспоминаю ее слова, сказанные в порыве злости. И я хочу знать, что она имела ввиду.
- Кирс, о какой выгоде ты говорила, когда пыталась нас разнять со своим дружком.
- С Брентом,- укоризненно поправляет меня девчонка.
- Хорошо, с Брентом. Так о чем была речь?
- А что? У тебя не было выгоды? Я же была твоей пассией, чтобы отогнать ненужную назойливую подружку. А для него… Если честно, не знаю, зачем я Бренту. Мы давно знакомы, с детства дружим. И может ему нужно то, что я стала известной. Но ведь это временно. Меня знают сейчас, но через год-два меня забудут. Но пока мы на слуху, может он хочет этим воспользоваться? Или…или он за меня переживает по каким-то своим причинам. А что ты знаешь?
- Я не знаю, что ему нужно от тебя, но он разрыл информацию о моей бывшей подружке Роуз, о Джоне и вообще о моем окружении. Он просто знает теперь, чем ему грозит разглашение информации, которая считается личной.
- А как он это узнал, если информация личная? – на ее лице озадаченность. Она, сдвинув брови и прищуриваясь, продолжает, - у вас есть общие знакомые?
- Нет, не думаю. Но я узнаю это.
Мы доезжаем до больницы и заходим в здание. Кирстен идет, опираясь на трость, и я с ней рядом с букетом цветов. Некоторые люди на ресепшене и медработники отвлеклись от своих дел и уставились на нас.
- Черт, - слышу как тихо ругается Кирстен. – Ну, - она поворачивается ко мне и так же тихо добавляет, - улыбайся звезда. Я же говорила, что произведешь впечатление, - она поднимает одну бровь с ухмылкой. – Нам сейчас в лифт.
Но до лифта мы не успеваем дойти. К нам подходят люди, нервничая и волнуясь. В спешке они просят автографы и фото. В руках появляются блокноты, листочки и мобильники с включенными камерами. Нам с Кирс ничего не остается, как раздавать автографы и фотографироваться в окружении собравшихся людей.
Проходит время, я смотрю на Кирс. Она устала, и я прошу людей расступиться и пропустить нас к лифту. Уже в лифте она облегченно выдыхает. Еще несколько минут и мы уже у палаты ее мамы. Она немного медлит перед дверью и косится на меня.
- Эй, ты чего, - я беру и жму ее руку, - не бойся. Она молча кивает и входит в палату. Я захожу следом.
Палата светлая и просторная. В ней много света от большого окна с жалюзи. Рядом с кроватью стоит тумба. Напротив еще одна тумба с небольшим телевизором. Но сейчас время уже идет к вечеру и палату освещает большая лампа дневного света.
- Привет солнышко, - с кровати встает невысокая женщина с русыми, немного отдающими местами сединой волосами и светлыми глазами. Кирстен похожа на неё. Она вполне хорошо выглядит, волосы заколоты сзади, а на ней домашний костюм. Она обнимает Кирстен и смотрит на меня. – Коннор, - она, улыбаясь, вертит головой. – Я Мелани.
- Это вам, - протягиваю ей букет.
- Это ты ему сказала?- она с поднятыми от удивления бровями переводит взгляд на дочь.
- Нет, он сам.
- Оу, - она, немного зарумянившись, принимает букет. – Спасибо. Красивый.
– Как твои ножки, милая? Сильно болит? Милая, не стоило ко мне ехать. Я конечно вам очень рада, но я понимаю как тебе тяжело было до меня дойти.
- Ничего мам, я хотела вас познакомить.
Я рассказываю ее маме немного о себе. Она приветливая женщина. Но даже в ее приветливости и мягкости я вижу по ее вопросам, насколько сильная эта женщина. Вот в кого Кирс. И именно чего не хватает моей матери.
Поговорив и попрощавшись с ее мамой, мы едем домой. В супермаркет нам идти не лучшая идея, и мы заказываем еду на дом. Еще к нам снова придет ее подруга и брат уже, скорее всего, вернулся из школы.
У неё дома за ужином мы сидим прямо на полу в гостиной, поедая еду, заказанную в ресторане. Только Кирс на диване. Они вспоминают разные истории. Странно, это не вечеринка и здесь нет привычного для меня народа, но мне довольно комфортно в их компании.
The Weekend – High For This
И вот я снова в комнате. Приняв душ, я лежу на кровати и смотрю в потолок. В голове куча вопросов. Почему я здесь? Что со мной делает эта девчонка? Насколько нас хватит? Я не привык к длительным отношениям, но у меня и партнерши никогда не было. К ней меня тянет. Это то, в чем я точно уверен. Я хочу с ней быть.
Встаю с кровати и выглядываю в коридор. Уже темно и свет погасили. Тихо иду по коридору, оглядываясь по сторонам. Рэйчел уже уехала, а Кэвин, похоже, спит. Отлично. Останавливаюсь у входа в ее комнату, опираясь руками на дверь. Она там, за дверью. И если я войду, то назад пути уже не будет. Чувствую, как ладони начинают потеть. Я боюсь того, во что меня тянет. Но чувство внутри меня сильнее, чем мой контроль. Я хочу ее.
В ее комнате темно, только тихие стоны слышны из угла комнаты. Неяркий свет от уличного фонаря освещает часть комнаты возле окна и немного захватывает кровать. Кирстен спит. Она поворачивается и снова из неё вырывается негромкий стон. Швы снова болят. Бедная моя девочка.
Кровать большая, места на ней хватит и для двоих. Я подхожу к кровати и ложусь рядом. - Тише малыш, - тихонько провожу рукой по ее щеке, - тебе больно?
- Коннор?... – сонно шёпчет девушка, моргает и на ее губах мелькает улыбка. – Я думала о том, что ты можешь прийти.
- Я настолько предсказуем?
- Нет, но ты же был уже ночью в моей комнате.
Едва уловимый запах ее геля для душа и духов, смешиваясь с ее собственным проникает мне в нос и мой контроль начинает улетучиваться. Черт, думал я справлюсь, а нихрена подобного. Она приоткрывает губы в очередном стоне и мне становится еще тяжелее. К черту контроль! К черту всё!
- Тебе сильно больно? – наклоняюсь и маленькими поцелуями покрываю ее кожу от скулы до плеча, попутно стягивая с нее одеяло. Я. Держался. Кирс. – отделяю каждое слово поцелуем, - правда. Держался.
Она, зарывшись пальцами в моих волосах, немного тянет за них, чтобы я поднялся на уровне ее лица. С пару секунд мы просто смотрим друг на друга, и она тянет меня к себе для поцелуя. Я касаюсь ее мягких губ. И всё, дальше я сдерживать себя просто не хочу. Я буду осторожным с ней, как с фарфоровой куклой. В прошлый раз я просто сорвал свою злость, она меня довела, а сейчас всё не так. Хочу, чтобы она мне доверяла.
Она приоткрывает губы, и я могу проникнуть языком к ней. Кончик ее языка ласкает мой и наш поцелуй становится более смелым, переходя в неистовый. Но я останавливаюсь, сбивая обороты и немного успокоиться. Я не должен причинить ей боль. С ней нужно аккуратно. Я нависаю над девчонкой, всё еще лёжа рядом. Она проводит руками по моей груди, кончиками пальцев вырисовывая каждую выступающую мышцу на животе и по дорожке пробирается к шнурку моих штанов. Но с каждым сантиметром вниз ее рука начинает дрожать и на уровне пояса штанов она останавливается, шумно выдохнув.
- Не бойся, - тихо шепчу ей в губы, - если будет больно, я остановлюсь.
Я провожу по ее груди сквозь майку и чувствую набухшие соски. Черт, я уже не так уверен в своих словах. Остановлюсь ли? С ней мне очень быстро напрочь сносит крышу.
Ее грудь округлая, упругая и я в нетерпении снимаю с девчонки майку. Дышать становится тяжелее. Я опускаюсь к ее груди и слышу прерывистое дыхание Кирстен. Теперь, не спеша и наслаждаясь каждым сантиметром, я могу увидеть и почувствовать на ощупь ее бархатистую кожу. Покусывая и посасывая ее затвердевшие соски, рукой я опускаюсь ниже, аккуратно стягивая с неё уже влажные трусики.
Покрывая поцелуями ее живот и слушая ее стоны, уже не от боли, я опускаюсь ниже. Она раздвигает ноги пошире, немного морщась, но не отталкивает меня. Проведя языком по ее влажной горячей плоти, я целую уже набухший чувствительный бугорок и втягиваю в себя.
- Коннор… - она делает громкий судорожный вдох и шумно сглатывает, вцепившись мне в волосы.
Немного пососав клитор, и описав несколько кругов языком, я погружаю его внутрь. Она громко стонет и сильнее тянет меня за волосы. Я добавляю два пальца, погрузив их в неё, и снова возвращаюсь к ее бугорку. Она дышит всё тяжелее и прерывистее, но отталкивает меня, рукой притягивая наверх.
- Что такое? – я поднимаюсь к ней. Девчонка меня целует и виновато опускает глаза на свои ноги.
- Я не знаю, как сейчас…дальше…
Это вызывает во мне улыбку. Хотя момент совсем не подходящий.
- Мы это исправим. – Я стягиваю с себя штаны вместе с боксерами и поворачиваю девчонку на бок. – Только помоги мне немножко, - шепчу ей на ухо. Она, послушно повернувшись, немного приподнимает ногу, и я вхожу в неё. Влажную. Горячую. Одним локтем она упирается в подушку, а второй заводит мне за голову, прижимаясь теснее. Я боюсь ей сделать больно, поэтому трахнуть ее как хочется мне не выйдет, но я готов хоть так, зная, что по-другому она просто не сможет. Девчонка понемногу опускает ногу и становится всё теснее. Я тяжело дышу, медленно, насколько у меня получается, трахая ее, но слишком туго. И её тяжёлое дыхание со стонами, и ласки руки меня только подгоняют кончить, но я держусь.
- Давай, давай малыш.
Ее рука опирается на мою шею, и она судорожно дышит, сотрясаясь в накрывшем ее оргазме. По спине поднимается разгоряченный разряд, а в глазах я вижу плывущие очертания комнаты. Всё шатается. Чёрт, не могу больше. Зажмурившись в последний момент, вытаскиваю член из неё, кончая на простынь рядом с ее круглой тугой задницей. Ох, и в неё я тоже кончу, детка. Ты вся моя, и ты почувствуешь это. - Моя девочка, - я прислоняюсь лбом к ее плечу и поцеловав, перевожу дыхание. Отодвигаюсь, натягивая на нас одеяло и она переворачивается на подушке. Мы молча лежим минут 10 не говоря ни слова и глубоко дыша. Подтягиваю ее за плечи к себе, и она кладет голову мне на плечо.
- Осужденный и стриптизерша, - из нее вырывается сдавленный смешок, - с кучей проблем и амбиций. И что будем делать дальше, боец?
Что за нахрен? Она же говорила, что там только танцует. Или сейчас я услышу откровения? Она раздевалась перед другими мужиками? Нет, она бы не смогла, или этот мудак заставлял ее?
- Ты говорила, что ты только танцуешь.
- Да, но я там всё равно работаю. И это, я считаю, моего статуса не отменяет. У меня есть мои особые условия только благодаря шоу и тебе. Точнее, были. Или… Я не знаю. Эдриэн стал какой-то странный. Он больше мне не угрожает. И наш контракт с его отцом он не отменил. И я не знаю, что будет дальше, я так много всего хотела…
- Малыш, я теперь с тобой. Ты меня приняла таким, какой я есть и ты мне нужна такой. Я не обещаю, что всё будет гладко, но я буду стараться. Только помоги мне. – Я привстаю и целую ее в лоб. Она молча кивает мне, слегка улыбнувшись, и я притягиваю ее снова к себе. У меня нет уверенности в наших отношениях, но эта девчонка засела мне в душу. Глубоко. И кажется, когти этой привязанности вонзаются в меня всё сильнее с каждым новым часом, проведенным с ней.
Под ее ровное дыхание я засыпаю с тревожными мыслями, что эти отношения не будут простыми. Но я этого хочу. Она нужна мне.
_________________

Спасибо за главу!!!
___________________________________

Спасибо за продолжение!

Юля, спасибо за продолжение!
Хорошо, что Коннор доверился и рассказал свою историю Кирс, и, наконец, познакомился с ее мамой. Теперь попробуют заново выстроить свои отношения. Вот только беспокоит ее друг детства Брент, что-то темное скрывается за его поиском информации.
___________________________________

Большое спасибо!!!!!!

Спасибо за продолжение!

С праздником 8 марта!Весенней лёгкости во всех начинаниях!

Поздравляю с праздником!
Спасибо за историю!
___________________________________

Юля,спасибо большое за продолжение!!!
___________________________________

 » Глава 17

SUGARBABES – Stronger
Кирстен
И снова боль. Сквозь сон я чувствую саднящую и ноющую боль от швов. Действие обезболивающего прошло или… я слышу тепло от его тела, согревающее меня, его ровное мирное дыхание и невольно на губах проступает улыбка. Возможно, оно просто улетучилось под действием других ощущений.
Осторожно поворачиваюсь на бок, в сторону спящего Коннора. Мечта многих девчонок крепко спит в моей постели. Красивые бугристые мышцы, фигура классического перевернутого треугольника. Он словно выгравирован искусным скульптором.
От увиденного мною обнаженного торса внизу живота тугим густым комком сжимается нарастающее желание, и я сминаю простынь в кулаке. Спускаюсь взглядом ниже, где на уровне пояса он накрыт одеялом и закусываю губу. До каждой натянутой мышцы хочется прикоснуться кончиками пальцев, поцеловать. Почувствовать его в себе, ощущать это снова и снова… Черт. Мои мысли ведут меня совсем не туда. Я должна собраться и как-то ему сказать. Он мне открылся. И я тоже должна быть откровенной с ним. Это была моя мечта и это мой шанс приблизиться к ней. Но что, если он меня не поймёт. Что, если не поддержит? Что, если это конец заново вместе начатой истории?
Я отворачиваюсь от Коннора и смотрю на свой письменный стол, в ящике которого лежит письмо. Письмо-грант на мою стажировку в известном зарубежном издательстве. То, о чем я могла только мечтать и что увезёт меня далеко отсюда… на целый год.
Немного отодвинувшись, пытаюсь тихо встать, чтоб его не разбудить. Он сонно ворочается. Черт, не просыпайся. Не надо. Только не сейчас. Хватаю свой халат, трость и выхожу из комнаты. Пока я не готова с ним поговорить. Он может сказать мне что угодно: что я его променяла, послать меня и…я не знаю, готова ли я сейчас услышать это. Тогда, когда мы, кажется, наконец всё выяснили. Я не хочу всё портить. Но чем кончится этот разговор трудно предугадать. Знаю одно, он будет злиться.
Выпив обезболивающее и приняв душ на первом этаже, завариваю в небольшом заварнике свой любимый чай с жасмином. Мягко и нежно сзади меня обнимают руки.
- Доброе утро! – слышу его тихий, еще немного сонный и хрипловатый голос. – Уже бодрствуешь?
- Привет, - подставляю ему шею под поцелуй, мягкими и теплыми губами. По телу разливается приятная нега. Как же хорошо быть с ним, таять в его объятии. Черт, вот этого я и боюсь. Моя сила воли меня подводит. Я слишком к нему привязываюсь. А на сколько хватит его? Смогу ли я удержать Коннора, такого непостоянного? Я отмахиваюсь от этих мыслей, как от навязчивых пчел. Не сейчас. Не с ним, особенно когда он рядом и так жадно на меня смотрит. – Эм, кофе будешь?
- Давай малыш, не откажусь. Но я бы не отказался и от кое-чего еще. – Он становится вплотную ко мне, и бедром я чувствую его внушительную утреннюю эрекцию. На секунду я снова даю слабину. Снова чувствую его поцелуи, слышу прерывистое дыхание, чувствую его во мне. Внизу живота потягивает и я прикусываю губу, закрывая глаза и шумно втягивая воздух. Господи, как же я ведусь на него. Всего-то на утренний стояк парня.
Он прижимается сильнее и трется об меня своим достоинством. Я, немного смутившись, отталкиваю его и оглядываюсь в сторону дверного проема. Кэвин уже должно быть проснулся и может войти сюда в любую минуту. А его сестричка-развратница решила немножко поразвлечься с парнем прямо на кухне. Мне становится неловко от одной этой мысли.
- Уже Кэвин должен был проснуться, - я пытаюсь перевести тему в другое русло, более спокойное. – Ты сможешь его подвезти до школы?
- Да не вопрос, - он мне подмигивает, - думаю, пацан будет рад, - он довольно хмыкает. Я улыбаюсь и качаю головой. Ох, самодовольства нам не занимать.
- Только я тебя прошу, мистер популярность, не наделай там шума, хорошо? У нас с тобой пиара итак выше крыши, и хорошего, и не очень.
- О, наша заумность вернулась, или как это называется…
- Предосторожность, и всего-то Коннор, - я недовольно щурюсь, но на моих губах улыбка. Он веселый и забавный, любитель подурачиться. Это мальчишество чистой воды. И вот как на него можно злиться? Сейчас он такой, как и мой брат.
Коннор отходит от меня к столешнице, и с пару секунд внимательно посмотрев на бинты, о чем-то задумывается. У него сосредоточенное и серьезное лицо. Интересно, что его насторожило? Я хочу его спросить и открываю рот, но он опережает меня.
- Что говорят врачи о твоих ранах?
- Ну, что швы снимать где-то через недели полторы, некоторые из них рассосутся сами. Но шрамы будут, - и тут я запинаюсь и натужно сглатываю. Просто не могу дальше говорить. Пульс дико подскакивает, к горлу подступает ком, на глаза накатывают слезы, и я нервно сжимаю трость, снова вспомнив тот вечер. Я останусь с огромными уродливыми рубцами, и этого не избежать. Слишком глубоки порезы. Осознание этого только приходит ко мне, и что я могу чувствовать, так это душевный надлом. Конечно, я смирюсь с этим, со временем, ведь главное, что я жива, цела, мне помогли, и никто от меня не отвернулся. Я буду это помнить всегда, со страхом и опаской, но шрамы в душе затягиваются намного дольше телесных, для этого нужно время. И я не знаю, сколько его понадобится мне просто принять данность.
-Эй малыш, - Коннор подходит ко мне, нежно обнимает сзади за плечи и крепко прижимает к себе, склонившись над моим ухом, - тише. Все хорошо. Ты в безопасности, - он слегка потирает мне плечи, прижимаясь ко мне всем телом. Чувствуя его тепло, я успокаиваюсь. Он рядом. Он не даст меня в обиду.
Мы стоим так несколько минут, в полной безмолвной тишине. Мои мысли приходят в порядок, а не мечутся одна за другой, вспоминая кошмар недавних дней. Я кладу ладонь на своё плечо, поверх его ладони. Она почти в два раза больше моей, с грубоватой кожей, но мне очень приятно ее касаться. Так спокойно и надежно рядом с ним.
- Всё нормально, - я поворачиваю к нему голову и улыбаюсь. – Просто я…
- Не оправдывайся, я всё понимаю. Тебе просто нужно время. – он немного отстраняется, всё ещё немного обеспокоенно смотря на меня, - а почему не сделаешь пластику? – он чуть наклоняет в бок голову, интересуясь - боишься?
Боюсь? Я? Не знаю, об этом я не думала. У меня нет таких средств, чтобы чем-то таким интересоваться. Я еле-еле свожу концы с концами, чтобы хватило денег на маму и на нас с братом.
- Я не думаю об этом, - обреченно смотрю на свою чашку и пожимаю плечами, - Эдриэн дал мне нужную сумму для мамы, но на себя у меня нет таких денег. Я даже боюсь представить, сколько это может стоить.
Коннор чуть закусывает нижнюю губу, а его глаза бегают по столу, от одного конца к другому. Еще раз оценив меня и потерев подбородок, он отталкивается от столешницы в сторону выхода из кухни.
- Сейчас, подожди, я вернусь за пару минут.
Смотрю ему вслед, немного прищуриваясь в непонимании его резких действий. Интересно, что он надумал? Зная его, это может быть как хорошая затея, так и не очень. Но я не буду спешить со своими выводами, если мне его идея будет не по душе – я просто приторможу его, остудив его запал.
Поворачиваюсь к своей чашке с чаем и вдыхаю нежный и свежий аромат лепестков жасмина, соединившийся с терпким запахом чайного листа. Пар щекочет ноздри, и я приятно щурюсь, оставляя мои тяжелые мысли где-то на задворках сознания. Не хочу об этом больше думать и вспоминать, у меня есть будущее. Я делаю глоток чая. Я скажу Коннору о письме, он должен меня понять. Может мы что-то сможем придумать?
Позади я слышу неспешное шарканье, и, обернувшись, вижу сонного брата в дверях.
- Доброе утро, - его хрипловатый заспанный шепот совсем не пропитан бодростью и энтузиазмом. И мне хочется что-то такое для него сделать, чтоб зарядить его бодростью и он проснулся.
- Давай я сделаю тебе тосты, а? – приподняв брови и улыбнувшись, смотрю на брата. Он, немного потерев глаза, прошел к холодильнику, как на автомате, без единой эмоции на лице открыл его, затем закрыл и повернулся ко мне.
- Давай, я пошёл умываться.
Пока я делала тосты и решила пожарить бекон, на кухню вернулся Коннор. Чуть позже спустился и Кэвин. Вкусный запах от жареного бекона распространился по всей кухне, и я, наконец, поняла, что хочу поесть. А это предполагало хорошее настроение, что меня немного приободрило. Моя хандра потихоньку уходила, сменяясь бодростью.
Мы стали за столешницей, но мне было тяжело так долго стоять и я придвинула к себе небольшой стул. Позавтракав и отправив Кэвина собираться, мы снова остались с Коннором на кухне одни.
- Я звонил Алексу по поводу пластического хирурга. Он поищет хорошего специалиста. Отвезем тебя к врачу, пусть посмотрит, что можно с твоими ногами сделать. Кстати, - он на секунду останавливается с видом, будто что-то вспомнил, - на следующей неделе ты сможешь ходить без трости?
- Не знаю, думаю, если замотать ноги эластичным бинтом, то да.
- Сегодня я уеду, мне нужно готовиться к бою. На счет врача будем ждать Алекса. А на следующей неделе малыш, я приеду за тобой. У Алекса день рождения, будет тусовка для элиты разной, его друзей. Я хочу там быть с тобой, - его низкий мягкий тембр ласкает мой слух. Это уловка, я знаю. Он пытается меня ненавязчиво уговорить.
Он хочет, чтобы я поехала с ним. У меня двоякое чувство. Это приятно и сбивает с толку одновременно. На таких событиях я не бывала и могу себе только представлять, какие могут быть друзья у известного агента.
- Коннор, я с радостью, но – я сконфуженно кривлю губы и пожимаю плечами, - у меня нет ни наряда к такому случаю, ни опыта общения с такими людьми.
- О, поверь, - он саркастично закатывает глаза к потолку, - такой книжный червь, как ты, найдет с тем скучным и заунывным народом общие темы.
Его несчастный и в тоже время циничный вид меня не отталкивает, а наоборот приводит в веселье.
- Так ты меня специально туда берешь? – я не могу сдержать смеха, - чтобы я там блеснула знаниями и поддержала, что там у них принято, светские беседы?
- Ну, что-то в этом духе, - его ухмылка ползет вверх и становится шире, превращаясь в белозубую улыбку, - так ты со мной?
- Платье, - я снова возвращаюсь к своей проблеме, - в чем там нужно быть?
- Уверен, мы что-то тебе найдем. Я приеду к тебе за день до вечеринки, и решим эту проблему.
Как же у него всё просто. Меня всегда такие люди немного удивляли, даже восхищали. На многие вещи они просто не заморачиваются, отметают как маловажное и незначительное. Это поражает. Но, может, они в чем-то и правы?
Но я хочу поговорить с ним о том, что беспокоит меня. Мне нужно его подготовить к своему отъезду, я не хочу, чтобы вот так всё закончилось. А принимая во внимание его тяжелый нрав и непостоянство, ответ я могу получить любой.
- Коннор, послушай я… - начинаю я с небольшой неуверенностью в голосе. Опять мой страх поднимается откуда-то из глубины, и я не замечаю, как начинаю нервно стучать пальцами по столешнице.
- Всё, я готов, поехали, - раздается звонкий голос брата из коридора и Коннор смотрит в сторону выхода поверх меня.
Черт, я смотрю на часы. Я только решилась, а разговор опять не выйдет. Господи, и без того так тяжело собраться с мыслями, всё обдумать, всё взвесить, объяснить.
- Ты что-то хотела сказать, - он снова обращается ко мне. Но я пока не хочу ему говорить. Уже не хочу. Не так, не на ходу. Мы должны спокойно поговорить, и без спешки.
- Нет, ничего важного, чтобы не могло подождать. Вези его, - я снова улыбаюсь, но улыбка моя натянута. Надеюсь, он не заметит, что она напускная.
Проведя носом от шеи до мочки уха, он шумно вдыхает, а я ежусь от бегающих мурашек по телу. Его чувственное прикосновение отдается легким томлением внизу живота, и я забываю обо всем, что мне хотелось ему сказать. Нет, я не хочу сейчас ссориться с ним, больше всего.
- Пока малыш, - шепчет он мне в шею, и слегка укусив за подбородок, отстраняется и выходит из кухни. И снова я остаюсь одна. Одна со своими помыслами, сомнениями и страхами. Я не могу разобраться в нас, насколько мы близки с ним, как далеко всё зашло, что я для него значу и какова будет его реакция, когда я скажу ему, что уеду.
- Вечером, - уже настраиваю себя, закрывая глаза, - я всё ему скажу вечером. Там станет ясным, что нас ждет дальше.
Весь день стараюсь настроиться на учебу. Я включила скайп, Рэйч взяла ноутбук с собой и все преподаватели знают, что удаленно я их слушаю. Это немного отвлекает меня от утра, но возвращается Коннор. Ему нужно уезжать. Черт, я планировала с ним поговорить, но, похоже, не получится. Утешает то, что есть еще время. Мы поговорим, обязательно. Я настроюсь, у меня для этого еще есть почти неделя. В полном моем распоряжении надумать себе всего, что угодно.
Так до конца недели я стараюсь не думать об этом, занимаясь привычными делами и уйдя с головой полностью в учебу. Рэйчел не одобряет меня, она каждый день спорит со мной, чтобы я с ним поговорила, но по телефону я не буду этого делать, я хочу сказать ему это глядя в глаза. Он должен видеть мои эмоции, знать, что я чувствую и понять то, как долго я об этом мечтала и стремилась.
И вот наступил так долго ожидаемый мною день. Коннор позвонил и он уже в пути, а я волнуюсь, считая каждую минуту до его приезда и нашего разговора. Последний час я просто себя успокаиваю. Хоть бы не струсить, хоть бы получилось!
Alessia Cara – Here (Lucian Remix)
- Привет малыш. – Он без промедления проталкивает меня своим торсом в дом и прижимает к ближайшей стене, - я соскучился. Мы можем поехать тебе за нарядом прямо сейчас, или можем поехать ко мне и поищем тебе платье в Орлеане, как хочешь. Но я очень тебя хочу, детка. Может твоё платье немножко подождет? – уголки его губ поднимаются в улыбке, а в глазах скачут озорные искорки.
Я тоже по нему соскучилась, сильно, как же я это сейчас понимаю. Уже третий день я стараюсь ходить без трости аккуратно и потихоньку, но сейчас, в порыве охватившего меня желания и моих переживаний, забыв об обычной осторожности, я просто запрыгиваю на него, обхватив руками шею. Он ловко подхватывает меня, крепко держа за бедра. Я ерошу немного спутанные волосы, прикасаюсь к скулам, массивному подбородку. Как же мне его не хватало эти дни, как хорошо, что он здесь, со мной! Наклоняюсь к нему ближе и прикасаюсь к мягким полным губам. Всего секунда и я чувствую его настойчивый язык, ласкающий мой, лёгкий привкус мятной жвачки, запах мужского парфюма и эта смесь подобно вулканической лаве, расплавляет остатки моей стойкости и серьёзного настроя на разговор. Нет, не сейчас, я так по нему скучала.
Одежда, вещь за вещью летит на пол, по мере того, как мы поднимаемся на второй этаж. С каждой новой ступенькой и моим шагом назад я чувствую его поцелуи от скулы и до шеи, его руки, ласкающие бедра, спину, грудь. У меня перехватывает дыхание и чем ближе мы к моей комнате, тем оно становится более тяжёлым и прерывистым. Я хочу чувствовать его полностью и руками стараюсь ощутить каждый сантиметр его мышц, его прекрасного и сильного тела.
В мою комнату мы уже врываемся в одном белье. Расстегнув застежку бюстгальтера, он, пройдясь дорожкой из поцелуев от одного плеча к другому, стягивает бретельки зубами и бросает его на пол. Моя рука, пройдясь легонько ногтями по его груди, животу к «дорожке счастья», опускается ниже и, оттянув резинку боксеров, я поглаживаю его уже порядком возбужденный член. Коннор закрывает глаза, его грудь тяжело вздымается, а стон напоминает гулкое рычание. Не убирая моей руки, он опускается поцелуями по ключице к груди, целует по очереди соски и легонько кусает их, отчего я ощущаю легкое покалывание, и они твердеют, а кожа покрывается мурашками. Кончиками пальцев он касается моей скулы и движется ими вниз по шее, ложбинке в груди к животу и, оттянув ткань трусиков, он водит пальцами вперед и назад, поглаживая, а затем вводит в меня поочередно два пальца, надавливая и поглаживая переднюю стенку влагалища. Он опускается ниже, став на колени, целует мой живот и зубами стягивает трусики. Наклонившись сильнее, он проводит языком по складочкам и жадно целует, отчего я чувствую легкую дрожь и, закрыв глаза, запрокидываю голову. Тело трепещет под его поцелуями и горит от желания большего, я хочу ощутить его в себе. Запустив ему руку в волосы и слегка потянув, я поднимаю его и притягиваю к себе, отступая ближе к кровати и попутно стягивая с него боксеры.
- Хочу тебя…сейчас… - тихо шепчу в самые губы, и мы падаем на кровать. Его тяжелое дыхание и почти черный взгляд выдают в нём такой же дикий голод сумасшедшего влечения и жажду получить желаемое, ощутить этот момент безумия и эйфории вдвоем. И мой голос действует на него как красная тряпка, бросив на меня один долгий взгляд, и расположившись между моих ног, он берет мою ногу, и, закинув ее себе на плечо, входит в меня на всю длину. От ощущения наполненности я громко стону и рывком втягиваю воздух.
Один толчок, еще и еще, и я начинаю подстраиваться. С каждым новым толчком я чувствую, как мои мышцы начинают сжиматься.
- У тебя становится тесно, - он опускает мою ногу и, опираясь на локти, по обеим сторонам от моей головы, входит в меня жестче и наращивая и переходя на бьющий темп. – Давай же, давай, - рычит Коннор и я чувствую как по спине проходит холодок и меня закручивает в вихре удовольствия, заглушая всё – запахи, звуки, картинки. Пройдясь руками по его спине, впиваясь и царапая ее ногтями, я громко вскрикиваю и словно проваливаюсь в теплое вещество, абсолютно оглушенная и не чувствующая своего тела.
Когда я прихожу в себя и у меня проясняется в глазах, Коннор лежит рядом со мной, целуя меня в ключицу. Я шевелю руками и ногами, пытаясь ощутить, насколько я потеряла контроль над своим телом. Всё нормально, кажется, я снова всю себя чувствую. Между нами я ощущаю мокрую простынь.
- Простынь мокрая, - произношу хриплым, еле узнаваемым голосом.
- А куда, по-твоему, я должен был кончить? – он улыбается и мне кажется, что этой улыбки я еще не видела, - удовлетворенной, честной и открытой, полностью открытой и подаренной только мне.
- Я не знаю, что со мной такое произошло, - немного в недоумении смотрю на него, уже окончательно придя в себя. И только сейчас начинаю понимать, насколько сильными были ощущения.
- Зато я знаю, - он наклоняется и целует меня в уголок рта, - ты очень сильно сжималась. Так сильно, что и меня ненадолго хватило. – И снова я вижу озорной блеск в его глазах, но теперь они цвета расплавленного темного шоколада. – Ну что малыш, нам пора ехать. У нас времени не так много до вечера на покупку твоего наряда.
Приведя себя за рекордное время в порядок и собрав сумку с вещами, я спускаюсь из спальни вниз на кухню, где меня уже ждет полностью одетый Коннор и стакан апельсинового сока на столешнице.
- Подумал, что ты захочешь пить, - кивком указывает на стакан.
- Спасибо, не откажусь, - беру стакан и в несколько глотков полностью опустошаю стакан, наблюдая его с усмешкой и задором приподнятую бровь. Он смеется с меня. – Пить хотелось, - с невозмутимым видом ставлю стакан назад. Да пошёл ты, Коннор Брайант. Сам, скорее всего, осушил пару минут назад несколько стаканов. – Ну что, поехали? – Разворачиваюсь и иду к выходу. Он, хмыкнув, идет за мной, и мы идем к его машине.
Через четыре часа путешествия по магазинам и семи примерок перед Коннором комплектов нижнего белья, мы, наконец, едем к нему. На заднем сидении лежит чехол с длинным атласным платьем в пол контрастно-голубого цвета, без бретелей, с глубоким декольте, ручной вышивкой на груди и лентой вышивки на подоле. Оно полностью облегает мое тело и немного задрапировано на линии талии. К платью я подобрала серый клатч, туфли-лодочки на невысоком каблуке, и серую накидку. Смотрится довольно элегантно и очень стильно. Под платье я подобрала бюстгальтер и бесшовные трусики Victoria’s Secret. Остальных три комплекта белья и пижаму с пеньюаром счёл нужным купить Коннор. Ему они более чем понравились, и он готов был их снять с меня в примерочной сам.
Для меня подбирать такие вещи в новинку, но я внимательно слушала советы консультантов и пару дней просматривала в интернете тренды и советы по подборке вечерних нарядов. И к делу я подошла серьезно. Алекс, насколько я понимаю, пригласил влиятельных людей, и я хочу выглядеть на вечере достойно, представляясь спутницей Коннора.
По дороге домой, мы заезжаем в небольшой, но довольно уютный ресторанчик. Коннора узнают, да и меня тоже, и официант спешит на кухню с нашим заказом. К нам никто не бежит для автографом или фото, но очень многие посетители здороваются. Вот она – известность. Хотя, что она дает? На самом деле, если копнуть глубже, то это поверхностно и дает мало привилегий в жизни, так как всё решают именно деньги, и ничего более. Миром правит малодушие и жадность. Никакое уважение, добрые дела и поступки, которые кажутся такими важными для нашей души, для посторонних лишь пшик и суровая реальность такова, что если ты не с толстым кошельком, то ты ничего не решаешь. А огласка твоего имени – сегодня есть, а завтра нет. И, смотря на Коннора, я с сожалением понимаю, что наши мнения тут совпадают.
Поужинав мы едем к Коннору. Я устала от всех сегодняшних событий и, откинувшись на сидение, я закрываю глаза и дремаю, под негромко звучащую музыку в машине. Ото сна меня пробуждает его легкий поцелуй и теплое дыхание у моего уха.
- Эй, просыпайся, - он проводит кончиками пальцев от виска до подбородка, - мы приехали.
Я сонно моргаю. Черт, кажется, я отключилась и не помню, сколько и как мы ехали до его дома. Он выходит из машины, а я смотрю перед собой и наклоняюсь вперед, чтобы полностью увидеть в лобовом стекле его дом. Ничего себе домик! Меня настолько восхищает увиденный дом, что на секунду перехватывает дыхание. Но я быстро беру себя в руки. А чего я ожидала? Это типичный дом богатого человека, ведь Коннор может себе это позволить.
Через несколько секунд я выхожу и более детально рассматриваю его. Этому дому на вид не более двух-трех лет, он совсем новый и очень с виду современный. Широкое крыльцо на несколько ступеней, два этажа с высокими окнами, от потолка и до пола, гаражный отсек для нескольких авто, похоже, что и на первом и на втором этаже комнат четыре-пять, не меньше.
- Пойдем, - Коннор забирает пакеты с моей сумкой, и мы идём к крыльцу.
Поднимаясь по ступенькам, я рассматриваю окна вблизи.
- Давно здесь живешь?
- Нет, два года. До этого ютился по съемным квартирам. – Он открывает дверь и мы заходим внутрь. Коннор немногословен, видимо это лучшие его воспоминания, и я не пристаю с навязчивыми расспросами. Захожу в просторный холл, снимаю пальто и осматриваюсь. Коннор берет пакеты.
- Ты хочешь отдельную спальню или… - он смотрит на меня, - знаешь, как бы я не хотел снова увидеть тебя такой немного потерянной от собственных ощущений, - он ухмыляется, - но думаю, тебе нужно поспать малыш.
Я в смущении заливаюсь краской и молча киваю. Да, я чувствую, что сильно устала и от серьезных физических нагрузок болят ноги. Прохожу за Коннором к лестнице на второй этаж, озираясь по сторонам и видя двери в гостиную, столовую и еще несколько других закрытых дверей. Неспеша поднимаясь по лестнице, рассматриваю картины на стене. У него на стенах картины? Вот уж о чем бы не подумала, так это что уличный боец будет интересоваться искусством. Но ведь судить о человеке поверхностно тоже не стоит, каждый человек – это тайна, с головоломкой под названием сознание.
- Эти картины? Ты сам их выбирал? – Всё же не могу удержаться, и распираемая любопытством, задаю вопрос.
- Кое-что сам, кое-что дарили. – Он говорит вполоборота, продолжая идти по второму этажу и останавливается у третей двери от лестницы по правую сторону коридора. – Это твоя комната. Сегодня приходила Стэфани – горничная, так что тут всё чисто. – Он заходит в комнату, и осмотревшись, ставит пакеты и мою сумку на пол, а чехол кладет на кровать. – Мне будет тебя не хватать, детка, – он подходит ко мне и, взяв мое лицо в руки, крепко целует, - но ты должна поспать, а я не смогу дать тебе этого, - он машет головой и, оставив легкий поцелуй, выходит из спальни, - отдыхай.
- Спасибо, – я подхожу к кровати и сажусь. Эта комната довольно просторная с высокими окнами и небольшим балкончиком. Довольно уютная с широкой кроватью, тумбой, шкафом и комодом. Вполне всё, что нужно для гостевой спальни. Современно, практично и со вкусом. За дверью возле шкафа я обнаруживаю ванную комнату. Здесь действительно всё продумано и создано не просто для ночевки, а для жизни. Видимо, гости у него бывают и частенько, если всё так продумано.
Приняв душ, предварительно обвернув ноги с бинтами в пленку, я принимаю душ и переодеваюсь в новую, купленную Коннором мне пижаму из черной маечки и шортиков Victoria’s Secret. Убрав вещи и расстелив кровать, позади слышу негромкий щелчок открывающейся двери.
- А ты не стучишься? – я с шутливым осуждением и улыбаясь поднимаю брови.
- Это же мой дом, - его ответу и возразить нечего. Тут не поспоришь, дом его. – О, ты ее надела, - его взгляд медленно и изучая каждый сантиметр, скользит по мне и его груди поднимается выше от каждого нового вдоха, - принес тебе сок, и хотел узнать, может что-то нужно, - он с пару секунд стоит у двери, не делая никаких движений, - блять, но кажется, кое-что нужно мне. – Он решительным шагом направляется ко мне, ставит стакан на тумбу, - прости меня Кирс, но я не дам тебе отдохнуть, - и набрасывается на меня с поцелуем, как голодный хищник на жертву.
Просыпаюсь я от яркого света, проникающего и наполняющего комнату через большие окна. Коннора рядом уже нет и я, сладко потянувшись, смотрю на часы, стоящие на тумбе. Черт, уже 10, как же долго я сплю!
Умывшись и переодевшись в домашнюю одежду, я выхожу и иду по коридору. На этаже тишина, значит Коннор где-то внизу. Хочется заглянуть в каждую комнату и узнать, как же он живет и какая обстановка в других комнатах, но без него этого делать не хочется.
Спустившись с лестницы, слышу запах кофе и свежей выпечки. Мельком заглянув в гостиную и отметив ее немаленький размер и также практичность и комфорт, иду дальше в сторону доносящихся запахов. Но до кухни я не дохожу, Коннор встречает меня в столовой, сидящий за столом с чашкой кофе в руках и листающий журнал. Увидев меня в дверном проеме, он откладывает журнал в сторону и подмигнув, улыбается своей обезоруживающей улыбкой.
- Привет малыш. Ты так сладко спала, не стал тебя будить. Есть будешь?
- Ага, - я подсаживаюсь за стол, - что читаешь? – кивком головы указываю на журнал.
- Да так, спортивные новости смотрю, ничего такого, - он делает неопределенный жест рукой, - Стэфани, принесите пожалуйста блинчиков и чай для мисс Флорес.
Мисс Флорес? Ничего себе! Мои брови непроизвольно взлетают вверх. Кажется, он впервые меня так назвал. Я для него всегда была Кирстен, детка, но мисс Флорес?!
- Мисс Флорес? – я повторяю за ним, с интересом ожидая его объяснения.
- Да, Кирстен, для посторонних и работающих на меня людей, ты – мисс Флорес, только для самых близких мне людей ты Кирстен.
Ого! Даже так! Значит, наверное, я действительно что-то немаловажное для него значу.
Позавтракав и собравшись, мы с Коннором едем в салон красоты. Меня подготавливают к вечеру, делая вечерний макияж и прическу, а после трехчасовых процедур с парикмахером и визажистом Коннор снова приезжает за мной.
На часах уже почти шесть вечера и я, взяв накидку, последний раз придирчиво осматриваю свое отражение в зеркале. Дверь комнаты открывается и заглядывает Коннор.
Я оборачиваюсь, и мое дыхание замирает, а сердце пропускает удар. Он, в черном костюме и белой рубашке, предстает передо мной совсем другой. И я просто восхищенно смотрю на него, не в силах оторвать взгляд или хотя-бы просто моргнуть. Как же он шикарно выглядит в этом костюме! Он на нем сидит просто безупречно, давая глазам волю насмотреться на его явно видное спортивное телосложение, даже через пиджак и черные брюки. На краях рукавов рубашки виднеются запонки, а в руке он держит небольшой пакетик.
- Ты шикарно выглядишь малыш, - он не спеша проходится по мне внимательным взглядом и на его лице я вижу мириаду чувств. Коннор подходит почти вплотную, достав из пакетика коробочку, - выбрал, пока ты была в салоне.
Я опускаю глаза вниз на коробочку и с благоговением смотрю на набор из золотых сережек и колье с яркими и переливающимися топазами и бриллиантами. О Господи, это же так дорого!
- Коннор! - Я просто в ужасе смотрю на него, - платье, туфли, клатч и белье – я всё понимаю, но это, - я указываю рукой на украшения, - это уже слишком много и дорого. Я понимаю, что ты можешь себе такое позволить, но я… - опускаю глаза вниз, - я чувствую себя обязанной тебе, теперь даже слишком.
- Кирс, - он негромко зовёт и поднимает мой подбородок, - перестань. Мне так захотелось и это нужно для вечера, под твоё платье, расценивай это так. Просто надень это.
Я, молча киваю и поворачиваюсь к зеркалу, надевая сережки, а Коннор застегивает на моей шее колье. Брызнув несколько раз на себя любимой парфюмированной водой Coco Mademoiselle с нотками резковатых и ярких цитрусов, сладковатой ванили и нежного жасмина, взяв клатч, я готова идти.
На вечеринке по случаю дня рождения Алекса собралось немало людей. Все они одеты дорого, и многие держатся чопорно. Но те люди, что сидят поближе ко мне и Коннору вполне милые и держатся попроще, зная, что мы не из высшего круга и элиты.
Алекс интересуется моими занятиями и увлечениями, желая получше узнать партнершу и новую пассию своего подопечного и я рассказываю об увлечении мировой классикой, о мечте попасть в издательство и заниматься любимым делом. К нам участливо присоединяются и другие собеседники, но я иногда по репликам Коннора замечаю, что ему совсем не нравится вызванный ко мне интерес его менеджера.
Узнав через мой небольшой рассказ о детстве, что бабушка немного научила меня танцевать вальс и фокстрот, Алекс приглашает меня потанцевать. На фокстрот я не соглашаюсь, но вальс мне бы и самой хотелось попробовать, слушая приятную живую музыку джаз-бэнда в зале.
С вежливой улыбкой я принимаю руку Алекса и выхожу с ним на площадку для танцев, занимая место рядом с другими танцующими парами. И с легкой мелодией венского вальса мы кружимся по залу. Музыка настолько чарующая и мелодичная, а Алекс настолько уверенно ведет, что я себя легко и свободно чувствую, полностью увлекаясь танцем.
Но одним танцем это не ограничивается. Следом за ним идут приглашения на второй и третий и дальнейшие ненавязчивые, но частые вопросы о моей жизни. Я всё чаще с настороженностью и опаской поглядываю на Коннора, видя явную злость в его взгляде, которую он в силу ситуации не может выплеснуть. Эта чернота во взгляде меня откровенно пугает.
Вся чопорность вечера утомляет. Кажется, я блеснула своими знаниями и очаровала предостаточно, даже сверх того, это я могу судить по тому, что Алекс просто не отходит от меня, чем порядком злит Коннора. Очередной медленный танец на площадке и я наблюдаю, как натягиваются скулы Коннора при виде руки Алекса на моей спине.
Алекс что-то воодушевленно рассказывает мне, но из-за количества выпитого мною за вечер алкоголя немного кружится голова и в голове легкий туман. Но даже в этом состоянии я понимаю, что нужно освежиться. И с окончанием музыки, я, извинившись, подхожу к Коннору.
- Мне нужно выйти.
- Хорошо себя чувствуешь? – он участливо интересуется, положив руку мне на талию.
- Да, нормально. Просто такое количество алкоголя, нехватка свежего воздуха и вся эта обстановка. Я к такому непривычна и для меня с одного раза столько внимания перебор. Мы выходим на террасу, и наконец я могу вдохнуть глоток свежего воздуха полной грудью.
- Ты сама виновата, что мой менеджер от тебя не отходит. Он очарован тобой, твоими манерами, - он проводит ладонями от моих плеч до кистей, - твоим умом и твоей красотой. Ты можешь тут блистать, но будь осторожна, не играй со мной Кирс! – внезапно его взгляд темнеет и становится жестким. – Я не люблю этого.
Он что, ревнует? О, ну вот, только этого мне и не хватало под конец вечера. Его ревности, причем беспочвенной. Самонадеянно было думать, что он понимает, что это лишь правила приличия. Он собственник жуткий, а где кричит ревность – здравый смысл теряется.
- Коннор, я и не собираюсь. Если не видел, то это всего-лишь вежливость и ничего более. Я пришла сюда с тобой, как твоя девушка. Но кажется, алкоголь кому-то немного заслепил мозги, и мы оба видим твою ревность.
- Значит ревность, - он немного сдавливает мне локоть, - так ты это называешь. – Его тон становится еще более резким и жестким, даже немного угрожающим.
- А как это можно назвать? – меня возмущает его тон, и я немного обозлившись и ободренная алкоголем в крови, отталкиваю его руку.
- Ты мне сносишь крышу своим поведением, вот как это можно назвать.
Ревность и гнев в одном флаконе – вообще замечательно. А главное я не пыталась играть ни на его чувствах, ни кого-либо другого. Я гляжу в почерневшие от злости глаза и понимаю, что сейчас нам ничего не решить. И он, и я должны оба остыть.
- Я ненадолго отойду, - бросаю ему, опустив глаза, и разворачиваюсь к выходу из террасы и зала. Пусть он остынет, и мне нужно немного личного пространства.
Иду в уборную, а в голове бурным взрывным коктейлем кипит злость, алкоголь и дикая усталость. Осмотревшись в коридоре, я захожу в небольшую уборную к умывальнику и опираясь на столешницу, смотрю на себя в зеркало.
Черт, что за вечер? С сарказмом замечаю, как всё хорошо начиналось, а сейчас просто отлично. Эта беспочвенная ревность, на почве алкоголя меня удивляет и даже смешит. Почему он решил, что я с ним играю, странно.
Открываю кран и подставляю руки под холодную струю, которая легкими ощущениями жжения по коже немного отрезвляет. То, что нужно, в самый раз. Намочив руки, немного брызгаю воды на лицо и глубоко вдыхаю. Один вдох, второй, третий. Закрываю воду в кране и снова смотрю на своё отражение в зеркале. Вечерний макияж, красивое платье, облегающее и подчеркивающее фигуру, уложенные волосы в прическу, - но всё это не мое, искусственное. Я закрываю глаза и опускаю голову над раковиной. Мне нужно возвращаться в зал, пока Коннор не начал меня искать.
Негромкий стук двери вырывает меня из мыслей, и я широко распахиваю глаза. Черт, я, кажется, не закрыла дверь. Но уже поздно. Он входит в уборную и, закрыв дверь на замок, становится позади меня. Я больше не хочу с ним спорить, и я молчу, не сдвинувшись с места, и, затаив дыхание наблюдаю за его дальнейшими действиями. Его взгляд проходится по моей спине, а руки ложатся на бедра и я чувствую, как ткань платья начинает подниматься.
- Коннор…- шепчу, немного повернув голову в его сторону, но он уже прижал меня к столешнице умывальника.
Какого черта? Мы же в доме его менеджера!
- Шшшш, - он прикладывает два пальца к губам, показывая мне не сопротивляться и поглаживающими движениями скользит ими по моей спине и, нажимая, он заставляет меня прогнуться. – Ты меня завела своим вилянием. Но ты должна понимать, что я не делюсь своим с другими, кто бы это ни был. – Его глаза всё ещё горят гневом, но прикосновения ко мне мягкие.
По спине проходит приятная дрожь от его шершавой руки, и я не сдерживаю стон. Алкоголь делает свое дело, и я не думаю о последствиях. Желание темной густой смолой нарастает, и в томлении я тяжело и прерывисто дышу. То, что мы в чужом доме меня уже не заботит. Я податливо и сильнее прогибаюсь под его нажимом, бедром упираясь в уже явно увеличившуюся эрекцию.
Рывком подняв моё платье до талии, его пальцы движутся по моей попе и отодвигают уже влажную ткань трусиков. На секунду он замирает, и я вижу как он борется с захлестывающими его чувствами.
- Черт, - он тихо ругается. Продвинув пальцы вперед, он прикасается к моему клитору и я, чувствуя напряжение во всем теле, закрываю рот рукой от вскрика. Похотливо улыбнувшись, он опускает глаза вниз.
- Крепко держись, - негромко шепчет, и я слышу звук расстегиваемой молнии. Мое тело уже дрожит, и я крепко цепляюсь пальцами в столешницу. Кажется, я почти не дышу, затаив дыхание и чувствуя только его прикосновения. Никто не должен этого услышать, тихо-тихо шепчет разум, на краю сознания, но в следующий миг я просто выхожу из равновесия. - Ревность, говоришь, я покажу тебе ревность, малыш. - Без предупреждения он входит в меня резким толчком, а пальцы ложатся на клитор с мягким нажимом. Я снова издаю тихий стон, мой здравый смысл улетучивается, затуманиваясь дымкой сладкого желания. Это безумие накрыло нас двоих. И здесь только он, я и наше общее безумное желание стереть ссору из головы. Я широко открываю глаза и смотрю в зеркало ему в глаза, открыто и прямо, как и он в мои, не разрывая зрительного контакта в этом зверином порыве ревности и нашего непрекращающегося противостояния.
Он достает из кармана презерватив, и, разорвав зубами фольгу, быстро раскатывает его и снова входит в меня. Толчки становятся сильнее, жестче и яростнее, так, что я впиваюсь пальцами в столешницу до боли в костяшках. Закусываю губу, стараясь не издавать стонов, но это плохо получается. Глаза закатываются, а ноги цепенеют. Страх быть пойманными полностью растворился. Сейчас меня волнует только одно – от его напора и раскручивающегося внутри напряжения в теле я еле держусь на ногах.
- Коннор, - шепчу, собирая остатки сил и судорожно втягивая воздух, - я больше не могу.
- Давай, кричи, - он наклоняется ко мне, закрывая мне рот рукой и я судорожно вскрикнув, начинаю обмякать в его руках, но он подхватывает меня, продолжая двигаться и спустя несколько толчков, замирает с глубоким гортанным стоном.
Я оседаю на пол вместе с ним и платье само по телу скользит вниз. Отдышавшись, я смотрю на него, уже не злого, но все еще с ревностью во взгляде.
- Прошу, не ревнуй меня, - тихо шепчу ему в губы, - ты единственный парень, который глубоко и прочно засел в моей голове, - я начинаю тихонько смеяться, - несмотря на то, что мы с тобой всё время выясняем отношения.
- Ты тоже у меня сидишь где-то вот здесь, - он показывает рукой на грудную клетку, - и я не могу тебе обещать, что не буду тебя ревновать Кирстен. И если ты со мной – значит ты только моя, понимаешь?
Я тихонько киваю и наклоняюсь для лёгкого поцелуя. Но этот поцелуй становится другим – жадным, и страстным, но это не очередная прелюдия. Что же с ним происходит? Нет, здесь что-то иное и я открываю глаза, чтобы посмотреть на него. Коннор с диким отчаянием меня целует, весь отдавшись захватившему его порыву, зажмурив глаза, а по щеке скатывается одинокая мужская слеза. Слеза отчаяния и мужской боли, боли о которой я узнаю, если он позволит.
_________________

Похоже, что чувства захлестнули обоих. Какова же будет реакция Коннора, когда Кирстен сообщит о гранте на стажировку. Такоооой собственник. Спасибо. Жду развития сюжета.