Словно сахар растворяюсь в тебе/Espresso (СЛР, 18+)

Глава 23
***
Камешек, ударившись об перевёрнутую проржавевшую железную бочку с характерным звуком, упал на бетонный пол, закруглённым чёрным носом ботильона Лена пнула ещё один камень. Полы чёрного пальто свела вместе, обхватив себя руками, посмотрела по сторонам. Заброшенное здание рыбокомбината, захламлено мусором различного происхождения, на разрисованных стенах нет пустого места. Обоняние улавливает, неприятные запахали, сырости, человеческой жизнедеятельностью. Пнув стеклянную бутылку, подошла к выбритому окну. Глубоко вдохнула и блаженно выдохнула. Пахнет свежестью, тёплый ветерок треплет её непокорные маленькие выбившиеся светлые прядки из тугого пучка волос. Голые ветви деревьев покачиваются на ветру, кто-то отчаянный в центре заснеженной реки занимается зимней рыбалкой. На границе берега с рекой выступила вода. Недалёко от сгнившего небольшого судна замечает след лыж идущий в реку. Руки чешутся вызвать МЧС.
Высокая мужская фигура, облачённая в тёмную кожаную куртку, остановилась за её спиной.
- Помнишь много лет назад, ты тут Валеру качала на руках и запрещала ему умирать? А, увидев, меня с врачами, расплакалась. Говорила, что, позвонив мне, не ошиблась, ведь я со скорой помощью приехал быстрее, чем та которую ты вызвала.
- На память не жалуюсь! Мы тут, с какой целью? – чеканно произнесла она и продолжает вглядываться вдаль и думать, как совсем недавно проснулась в прекрасном расположении духа, сладко потягивалась и нежилась в тёплой постельке. Улыбалась, что за трое суток безделья победила недуг, полна сил, энергии. После завтрака и освежающего душа собиралась на йогу, но стоило услышать принадлежащий Ерохину рингтон, настроение стало паршивым. Позвонил он с претензией, скажет ли она хоть что-то по поводу, того неожиданного визита к ней или так и будет сидеть отмалчиваться в своей норе. Очень много нелестных слов вертелось на языке, но, держа себя в руках, ответила вопросом на вопрос: «Что нужно?». Разговор. Ему оказалось нужен, тот самый разговор, с которым ранее приходила к нему в кабинет. Возникли первые мысли, заартачится, послать далеко и глубоко, но другая адекватная сработала на опережение, поступи так, то никогда ничего не изменится. И вот она здесь, среди руин, его пристальный взгляд в спину, высасывает энергию. Как никогда тяжело рядом с ним находится, что-то металлическим кольцом стягивает грудную клетку.
Прикурив сигарету, Дима глубоко затянулся, выдохнув в сторону, заговорил:
- После, когда вёз тебя домой. Ты, свернувшись клубочком на заднем сидении, произнесла, что подружки, Руслан и я. Все мы твоя семья. Услышав эти слова, как сейчас помню, с какой неописуемой нежностью защемило сердце. Не представлял, что за два года моей опеки ты так легко и наглым образом войдешь в сердце и весьма не плохо там разместишься. А ведь не позволял себе переходить границы, держался в роли строгого начальника. А ты зараза давала мне отпор и рьяно доказывала свою точку зрения, не стесняясь, объясняла, в чем именно я самодур, - краем глаза он заметил её полуулыбку, и сильнее обхватила себя, - Как же я кайфовал, какая ты упёртая, не бесхребетная и не пресмыкающаяся. Сильная, гордая и самоуверенная. Либо заходила с поникшей головой умастивалась на диване, ругала Элеонору Львовну (психолог), что от той толку нет, и рассказывала, что беспокоит. Доверяла, всем делилась и просила, если происходят опасные моменты беречь нервную систему Руслана. Мою беречь особо не старалась. Но спасибо, что если и лезла в какую-то авантюру, сначала звонила и предупреждала о каждом шаге. И обязательно за это получала по первое число за жажду справедливости, грозил выгоном, только эти слова имели пустой звук, от себя никуда бы не отпустил. А если бы и да, то только в одно направление и в белом платье. Все были счастливы и довольны. Да, Елюша?
- Фу…. И где ты только откопал это издевательство?
- Не важно. А потом ты очень быстро забыла, кем меня считаешь. Засекла на измене жене, и стала обходить стороной, отгородилась. Руслану лила в уши, чтоб тот не общался со мной. Разве так с близкими поступают? Их в одночасье вышвыривают из жизни? Где же понимание и принятие таким, какими есть?! Зол я на тебя был. Очень. Ведь к этому моменту, как полгода терпел беспочвенную ревность жены к тебе. Терпел, но не отказывался от тебя. И твое новое поведение также терпел. Но с*ка каждый раз, когда с кем-то договаривался о встречи, ощущал, видел твой взгляд. Своим осуждением, разочарованием, так и распаляла мою злость. Последней каплей стало то, что на семейном ужине меня хвалили как мужа и отца, ты, сославшись на головные боли, вместе с Русланом ушла домой. Очередной раз повела себя, так словно я изменяю тебе, а не жене. В общем, я промыл мозги, и благодаря мне Руслан пошёл гулять.
Смысл слов ежесекундно дошёл, Лена резко развернулась.
- Ты?! Что сделал? Ты...
- А ты почувствовала не ладное, пришла, затараторила, что не можешь понять, как воспринимать мой образ жизни. Нужно время и бла – бла, уже было пох*р. Щенка долго обрабатывать не пришлось, так быстро выпрыгнул из штанов, что и глазом не успел моргнуть. Да и хороший тебе это урок! Не понимаю, насколько можно быть такой слепой. Наивной. Знал бы тебя с этой стороны *** бы взял на работу. И вообще изначально я ненавидел тебя каждой клеточкой тела, первый год умело издевался над тобой, ждал когда, поджав хвост, свалишь! Но с*ка, все перевернулось, из-за того, что пожалел сиротку, при этом признал себе, что твоей вины передо мной нет.
Он отвернулся, отшвырнул окурок, растер лицо. Стоя в оцепенении у Лены плывёт все перед глазами. Каша в голове не позволяет все происходящее оформить в одно предложение. Рассеянным взглядом ни за что не может уцепиться. Она потерялась в прострации, вспотевшими ладонями растерла лицо, шею. Затопталась на месте.
- Дав такую значимую трещину твоим отношениям, я получил удовлетворение. Легко стало, как будто все обиды отпустили, и безразлично, что не потеплело твоё отношение ко мне. Мне даже местами смешно было… - он тихо усмехнулся..., - Руська меня любит, и так бы никогда не поступил, как ты с Юлей… - передразнил её же, когда-то сказанными словами… - Знала бы, как парнишка разошелся, я даже порой в очереди стоял на свою квартиру…

Насмехательство, её вывело из оцепенения. Она вспомнила ту боль, каждую слезинку. Недавнее событие. Сумасшедшая смесь, отвращения, ненависти, возбуждения от предвкушения, как сейчас же ногти войдут глубоко в плоть, взяло вверх над ней. Рывком распахнула пальто, оно упало пол. Подло. Со спины. Напала. В три быстрых удара: локтем в левый бок, коленом в то же место, затем двумя локтями в затылок, и Дима рухнул к её ногам. Замахнулась ногой, но, передумав, остановилась. Сжимая ладони кулаки, ждёт, пока очухается. Дима поднялся на четвереньки, встряхнув голову, взглянул на Лену. Улыбаясь, легко вскочил на ноги, отряхнув руки, снял куртку. Оставшись в сером свитере и чёрных классических брюках, сложив руки на груди, самодовольно улыбнулся.
- Звёздочка ты великолепна! Но это так не красиво без объявления войны нападать! – Насмехаясь, растянул он.
- Да не говори…. – Лена плотнее сжав кулак, замахнулась.
Руками, ногами, она наносит удары, неплохо пробивает блоки, Дима местами морщится, терпит, но упрямо не вступает в бой, только распаляет. Забавляется, отклонился от её атаки и сделал ей подсечку, отчего та была сбита с ног.
- Давай злись, сильнее, как можешь! Ведь и совесть не грызла и ничего не подталкивало сказать правду. Ты же ограничивала наши разговоры работой и так поверхностной информацией. Убегала, а я мог остановить ваш свадебный переполох.
От услышанных слов в неё вселилось нечто, оно жаждет пустить ему кровь. Вскочив на ноги, налетела на него. Пробив блок, кулак впечатался ему в грудь, удар коленом ушёл в бедро. Он схватив её за руку, скрутил, и прижал к себе спиной, на ухо сказал: «Девочка, сейчас ещё больше подожгу твой огонёк. Перед вылетом в Шерегеш, снял с твоей дверной ручки какое-то плюшевое безобразие и выбросил в мусоропровод» и клюнул её в щеку. Она с криком брыкнулась. Неожиданно Ерохин пропустил удар локтем в лицо, отчего отшатнулся назад, затем согнулся от полученного удара ногой в живот. Растрепанная Лена замерла в боевой стойке, выставив перед собой кулаки, учащённо дышит, качается из стороны в сторону. Она опьянена, не чувствует тела, ярость застилает глаза, жаждет ещё раз пройтись по лицу.
Дима убрал руку от лица, взглянул на ладонь, - кровь. Сделав два шага, замахнулся, Лена отклонилась в сторону, произвела атаку по корпусу, каблуком ударила в его больное колено, Дима смачно ругнулся. Схватив её за плечо, дёрнул на себя. От не слабого удара в грудь она с хрипом сложилась пополам. Он подхватил её, поглаживая по спине, заговорил: «Прости Малышка! Но пора остыть!» Перехватив Лену, вместе с ней осел на запылённом металлическом ящике. Не замечая, как с носа капает кровь на её белый свитер, во рту присутствует металлический привкус, повторяет:
- Дыши девочка! Маленькие, но частые вдохи…. Твою Мать! Не хватай столько воздуха….
Поглаживает её по раскрасневшейся щеке, повторяя слова. В уголках голубых глаз блестит влага, губы жадно хватают слишком много воздуха, мертвой хваткой сжимает его за руки.
Рукой накрыл её солнечное сплетение. Под ладонью колотится быстро - быстро сердечко, как и его, но не в такт с ним. Никогда.
Она часто заморгала, и разом глубоко вдохнула. Ничего не мешает, за исключением, того, что место удара ноет. Взгляд сфокусировался на переносице Димы, которая побагровела и припухла. Из носа течёт тонкий ручеёк крови по губам, подбородку. Левая щека и шея с глубокими царапинами, улыбнулась бы победно. Да кривится от ощущения брезгливости, внутренности выворачивает, рвёт изнутри, когда дотрагивается до неё, наглаживает. Мало крови. Хочет ещё. Протянула руку, и коснулась гладкого выбритого лица. Это ошеломило Диму, он накрыл её руку ладонью, она вымученно улыбнулась, и беспрепятственно завела руку дальше. Обхватила его затылок, надавила, чтоб склонился к ней. Пересиливая себя, резко подтянулась, нанесла лбом удар по пострадавшему носу.
- С*ка, - взвыл Дима, выпустив её, обхватил лицо руками, - тварь…
Упав на бетонный пол, она ахнула, неизвестный острый твёрдый предмет впился в ребра, тихо заскулив, закусила губу. Дима, отплевываясь кровью, окровавленные руки обтер об брюки. Тыльной стороной ладони со рта стер теплую влагу, встающую Лену, схватил за волосы и дернул на себя.
- Что у тебя там прищемило? А чудовище? Над чем посмеивался?! – прошипела Лена с окровавленным отпечатком на лбу и дёрнулась в руках, в итоге только сильнее стиснул. Отвернуться от омерзительно лица не удаётся, как и ещё раз лбом ударить. Прекратила брыкаться с вызовом, посмотрела в глаза цвета крысиной шкурки. Ухмыльнулась от сравнения.
- Не смешно мне стало, когда ты уже рыдала в свадебном платье мне в рубашку, обзывала всех мужиков последними словами. Цеплялась за меня, хаяла мой образ жизни, но признавала, что все-таки не хватало нашего прежнего общения. И много белиберды, что едва дышать не можешь без Руслана. Видя твои заплаканные красные глаза, дрожащие губы. Все внутри переворачивалось, мое нутро заполняла злость. Лавиной сошло осознание, что не осуждение грызло, а то, что выскользнула из-под моего крыла. Исчезла. Лишила меня - себя. Смеющаяся, с приветливой улыбкой и с неким обожанием в глазах, и если вдруг напроказничала с хитрым обращением «Митя». Просто исчезла. И поцеловав, я запутался в чувствах. В тот момент, очень была нужна, хотел. Хотел, как никого на свете. Хотел, но раньше, чем ты проснулась, неприятная реальность настигла, вернее мои проблемы. Многое встало на кон. Не до разборов было, что делать с тем, что случилось между нами. Поступил, как козлина, да и подготовил почву заранее, в случае, если Руслан вдруг надумает поделиться, кто подстрекал его на измены, хотя сомневался, что осмелиться, знатно я его прижал. ***ня все это. Как и то, что обострилось мое чувство ответственности за тебя. Чтоб глупостей не натворила, прибег к наркологу. Заставил сменить квартиру, после первой же аварии лишил прав, постоянно отдергивал в работе, стопорил. Жалел, заботился, и действительно, все время не забывал о той ночи, много думал, а ты меня сильно разочаровала. Прям слов нет, как. Я считал тебя лучше, а ты пала так низко, потеряла себе цену. Завела себе двух состоятельных **арей. В тот проклятый День милиции, лучше бы я оглох. Развратная, с пикантными подробностями речь, снесла мне крышу, и твой намёк, что я урод опять же подлил масло в огонь. Упускать момент не собирался, получил желаемое. И получал, не заботясь ни о чем. Работа неоспоримо безупречна и уже перестал удивляться твоему хождению по лезвию, ясно стало, что это стало своеобразным наркотиком, на адреналиновой волне, ты кайфуешь, а если примешать секс, то улетаешь в нирвану. А как личность растворилась, стала пустышкой.
- Что тебе стоило мне сказать про Руслана? Нормально извиниться передо мной? ***** устроил эту исповедь!? Тебя послушай, так действительно я тварь?! Только Дима, после второй аварии полгода между нами было все то самое старое общение. Я была той, которой тебе не хватало, и на первое же ухаживание четко сказала, что не хочу. НО кто бы меня послушал, захмелевшая дама легкая добыча, а если у неё эмоциональное потрясение то в двойне. Пришла пожаловаться, что умер не чужой мне человек. Если б не его семья, то я бы пропала. И самое важное, он также был не согласен с тем, как вели расследование убийства моего отца, он перетряс управление, да так, что всех крыс, сволочей, козлов, истребили. Возможно, у меня не правильно мозг работает, я больная дура, но в тяжёлые моменты мне нужны крепкие мужские объятия. Человек, которому я доверяю и чувствую себя защищённой. Действительно, что бы не происходило, когда со мной случалась беда, ты оказывался рядом один из первых. И готов был всем за меня глотки порвать, но вечно считаешь себя правым, взять попользоваться мной и оставить без слов. Или дай угадаю, опять какая-то жуткая реальность настигла!? Не мог и слова выдавить из себя? Предпочёл мне снова отвести роль мусора!?
- Да! – громко он крикнул, - Мы ни кому не говорили, у Юльки была третья сложная беременность, но не удачная, с печальным последствием. Бесплодие. И угадай, когда все оборвалось!?

Что ей делать? Как быть? Её черёд. Её жуткая реальность настигла. Слепой котёнок прозрел. Опустив голову беспрепятственно, отошла к стене, облокотившись, просто сползла по ней. Сил не осталась, она психологически выжата. Трясущимися руками обхватила голову, ей охота расплакаться, противный ком в горле образовался, и в левой области груди мучительно болит. Жалко Юлю. По женски. За все её жалко, с кем они связались. Кто перед ней присел на корточки? Что за человек с ненормальным взглядом, с размазанной кровью по всему лицу!?? Кто он!?
- И в чем же я виновата? - тихо прошептала она.
Встав, Дима, неторопливо прихрамывая, направился в сторону своей куртки. Из внутреннего кармана достал сигареты. Закурив, так же не спеша, направился в её сторону, но не далеко присел на металлический ящик. Табачный дым окутал его в миг.
- Просто виновата, что однажды пересеклись наши пути. Просто виновата, за то, что хотела для себя справедливости, а зацепило меня. Начало было такое: обычный день, я шёл к Самойлову старшему. Вывернул с лестницы на четвёртый этаж, услышал громкий женский голос пропитаний желчью: «Совсем страх потеряли! Это Вас козлов и уродов прокуратура на колени поставит! Раком загнёт, и научит, как нужно работать!» Громкий хлопок, затем мимо меня, вытирая слёзы, толкнув острым плечом, пронеслась курчавая блондинка. Зашел к начальнику, тот и зам громко обсуждали, что глухарь им будет, стоит нервов, крови, мелкая болонка все из них выкачает, пока не успокоится. Я, слушая их, хмыкнул, сказав, покричит и осядет. Самойлов пыхтел, как паровоз, говоря, не собирается, так просто спустить с рук эту дерзость. За оскорбление представителя власти, отправит на исправительные работы сроком на год. Ждал появления блондинки, чтоб этим продавить, объяснить, что нужно было быть ласковее, как намекали не однократно. Меня не волновали эти разборки, так как относительно недавно из УРО перешёл на сытое место в наркоконтроль. Девушка больше не появлялась, и про неё благополучно забыли, но её слова не имели пустой звук. Через три месяца прокуратура с массовыми проверками лютовала, как никогда. Мы находились в каком-то адском колесе, которое крутилось, крутилось, крутилось, полгода дышать было не возможно. После массовой зачистки остались единицы, весь верх, включая начальство, как пробки от шампанского вылетели. Кто лишился кормушки, или чудом избежал статьи, включая меня прям, жаждали расправы. Бесновались, что не было точной информации, кто именно устроил эту мясорубку, и без блондинки на нас было много жалоб. Наконец-то я поинтересовался, кто такая блондинка, и повертел пальцем у виска бывшему начальнику, говоря, военные своих не бросают и без сомнений Павлюк помогли разворошить их осиное гнездо. В принципе свою порцию удовлетворения за убитые нервные клетки получили все, когда прокуратура, также за недостаточностью улик закрыло это дело. И нет, худа без добра, в кресло главного начальника управления сел я, радовался открытым перспективам, голова кружилась от власти, но пока, был хвост прищемлен, и дышали в затылок, решил чёрные делишки опустить до лучших времён. С кем работал им, также понравились эти возможности, но и не согласились ждать. Так как свобода и должность была дороже, держался своей позиции. «Партнеры» стали борзеть, собственно отвечал на угрозу угрозой, и зря посчитал себя всесильным, младшая девятнадцатилетняя сестра пропала. Волосы на себе рвал и молил, что та в загуле, слова улетели в пустоту, обнаружился обезображенный труп. Заключение суд мед эксперта не прочёл до конца, в глазах плыло. Смерть сестры скосило семью, мать от инфаркта слегла моментально, отец утонул в алкоголе. Терять не чего, вышел против упырей под видом, что сдался, переиграл партию в свою пользу. Все сели за решётку, и там «случайно загнулись». Получив такой жёсткий урок, зарекся не касаться тёмной стороны, не позволять им пускать корни в моем управлении, и проклинал тебя. Если бы не ты, то не получил бы это место.
После и ты появилась в роли практикантки, и ни какими внутренними разговорами, что нет твоей вины, не сбивалось чернота по отношению к тебе. Ко всему твой надменный взгляд только больше выжигал нутро. Ни один человек, не вызывал столько не понятной гаммы чувств, эмоций. Характер, поведение, внешность, все, что вокруг тебя происходило, выводило из себя, особенно бесило, что поддавался и начинал местами восхищаться, как мастерски обставляешь коллег, умеешь быть одновременно овцой и стервой. Вытравить не получилось, решив, раз нас судьба свела, нужно пересилить себя, скрипя зубами, взялся за тебя, очередной раз, напоминая себе, что моя ненависть не обоснованная. И черт дёрнул взять в руки твои личные бумаги, после прочтения, которых отпало желание наезжать, когда ты занималась, таким тяжёлым вопросом, как перезахоронение. Дальше до этого слышала. И каждый раз, когда ты поступала не так, как хотелось мне, это чувство быстрее вспыхивало, и дурел от того, как ты смеешь так поступать со мной. Ангел прости. Я устал держать это в себе. И не ты себя извратила, а я тебя. Прости, старого. В паутине своих проблем, и разномастных чувств, не обоснованно ломал тебя. Завидовал, ревновал, что со всеми теплее, нежнее, а со мной, когда это выгодно тебе.

За весь рассказ она не пошевелилась, камень который все время был перед её глазами, если б была наделена силой, то испепелила бы. Что случилось с его семьёй, она знала, «мягкую» версию. И момент, каким образом сменилось все руководство. Одно чувство сменяется другим, с молниеносной скоростью. Состояние, как будто угодила в какую-то центрифугу. Плохо, очень плохо. Она истощенна… Устала опустила голову, ткань чёрных запылённых джинсов стала значимее.
- Идиот ты! Дима, ты настоящий идиот! Свою глупость, скинул на невиновного человека. Слова «Многое встало на кон». Это значило, ты тогда опять на что-то напоролся?
Из-за жжения он взглянул на правую руку, истлевшую сигарету выбросил. Встав, он вновь подошёл, и присел перед ней.
- Да!
- Ни чему тебя жизнь не научила. Ума, как у одноклеточного существа.
Он погладил её по голове. Светлые волосы запачкались кровью.
- Не трогай! – проскрежетала она.
Повиновался, сцепил руки в замок, посмотрел на них.
- Ты до сих пор с этим Кошаком?
- Тебя это не ***т! – также, не подымая головы, ответила.
- Если это так, то тебе придётся меня скинуть в прошлый ошибочный опыт. Клянусь, это не использую, и не влезу. Я устал, хочу перемен. Хороших. А этот. Лихо обозначил границы, что ты его. Да и ты из-за него зубки показывала. Уже хоть что-то.
Лена нервно засмеялась, и мгновенно застонала. Схватившись за его плечо, при этом уцелевшие ногти сильнее вдавила в кожу, подтянувшись, встала. Как и он поднялся.
- О***ть дождалась разрешение на свою жизни!
- Шутки кончились! Я серьёзен.
Она схватила его за ткань свитера, и, глядя в глаза, заговорила:
- А я тебе не верю! Сдохло доверие. Не подходи ко мне! Хоть один взгляд, лишний вопрос не по работе, или ущемление, уничтожу! Из твоей исповеди отчетливо поняла, ты оборотень! Если нужно будет, под всех с кем имеешь подозрительную связь, лягу, вывернусь на изнанку, любым способом уничтожу! И я не шучу! Раздавлю, как таракана.
Лена разжала кулак, заляпанную кровью ладонь обтерла об его серый свитер , и пошла к сиротливо валяющемся в пару метрах пальто.
- Я не сомневался, но не вписывай меня в разряд врагов. Это не к чему.
Лена обернулась, и невинно пушистыми чёрными ресницами захлопала. А Дима встал в позу сложил руки на груди. На полу она заметила металлическую палку, ей так охота схватить её, и как со всего размаху ударить по лицу. До хруста костей. Раздробить позвоночник.
- Я тебя во враги!? Не смеши, я наивная, глупая маленькая девочка, которая только лает, но не кусает.
- А стреляет на поражение!
Она обворожительно улыбнулась, показав неприличный жест со сломанным ногтем.