Габриэла:
13.07.10 15:39
» Глава 32 Часть 2
Виринея писал(а):Я уже скучаю... Wink
Не скучай, милая! Конец - это хорошо, потому что это начало чего-то нового ... У меня так много идей и Муза в шоке покуда что.
ПРОДОЛЖЕНИЕ:
Глава 32
Часть 2
Дальше я ничего не слышала, сильный шум в ушах заглушал диалог мужчин. Мое тело безвольно сидело за столом, словно парализованное мне даже было не под силу пошевелить хоть пальцем, дыхание замерло, а я во все глаза уставилась на Беркутова не в силах поверить до конца в то, что услышала. Перед глазами окружающий мир поплыл, словно желе, перемешались все краски. Я удивленно осознала, что депрессия, необъяснима тоска и грусть были вызваны не тем, что жутко хотелось домой или, что была вынуждена ухаживать за семейством Миллеров. Нет, все постепенно становилось на свои места. Слишком поздно я осознала, что между мной и Дэниэлем протянулась незримая прочная связь, которую никто и ничто не сможет разорвать, словно мы были одним целым.
- Госпожа Перовская, вам дурно? – как сквозь ваты до меня доходил обеспокоенный низкий красивый голос графа Беркутова.
Я словно очнулась из глубокого давящего на грудь и сердце сна. Непонимающе я обвела мужчин глазами. Лицо Перовского было укоризненным и извиняющим одновременно.
- Извините, граф, моя жена очень чувствительна к таким событиям. Столь дурное извести расстроило до глубины души ее доброе сердце, - пояснил Станислав как можно спокойнее.
- Понимаю, ужасные вести я принес в ваш дом, - согласился граф Беркутов. – А доброе сердце у женщины не порок, а скорее даже большое достоинство. У вас жена просто ангел во плоти.
Меж тем я огромным усилием воли пыталась унять внутреннюю дрожь и дикое желание бежать сию же минуту к Баринскому. Сидящий за столом граф Беркутов не понял бы таких вольностей. Так что пришлось практически силком впихивать в себя жаркое, жареную курицу с базиликом.
Весь ужин я практически не помню. Все воспринималось сквозь призму слез, волнений за жизнь любимого и полного отсутствия интереса к теме разговора. Улыбаясь, что-то отвечая и делая все механически мои мысли витали далеко-далеко. Впрочем, гость пробыл у нас чуть больше часа, выпил две чашки чаю со сливками, обговорил все вопросы со Станиславом, отказался от десерта и чинно удалился. Видимо нелады с Баринским окончательно испортили его настроение. Мне и Перовскому вновь приходилось топтаться возле входной двери, провожая графа. Тот сыпал мне комплиментами по поводу хозяйственности и скромности, которые, несомненно, красят хозяйку и жену. Наконец-то двери за гостем закрылись, и я смогла с огромным облегчением вздохнуть, стирая тыльной рукой неискреннюю улыбку и выражение гостеприимства с лица. Скулы сводило судорогой, и было такое чувство, будто от лица я с огромным трудом отодрала маску.
Словно слепая я дошла до гостиной и осторожно опустилась на диван. Стенные часы показывали десять минут девятого. В комнате тихо суетилась Клавдия Петровна. Помощница быстро убиралась со стола. В этот момент, тихо ступая, вошел нахмуренный Станислав Перовский. Он осторожно уселся на диван напротив меня и напряженно вглядывался в мои глаза. В моей душе постепенно поселилась пустота, и ничего вокруг меня не интересовало вовсе. Так, молча, мы просидели какое-то время, за которое Клавдия Петровна успела убрать грязную посуду на поднос и утащить его на кухню. Послышался металлический звон большого котла, стук выгружаемой посуды и шум набираемой воды в какую-то емкость.
- Эля, вы с ума сошли так реагировать на известия о ранении князя Баринского? – немного резко и раздраженно прошипел Перовский.
Его зеленые глаза потемнели, и ярость плескалась где-то в глубине его черных зрачков. На миг во мне всколыхнулся протест, но затем абсолютное равнодушие вновь поглотило и это чувство.
- Вы понимаете, что сегодня вы были за мою жену. Софья Перовская – замужняя женщина. Ей не пристало проявлять какие-либо чувства по отношению другим мужчин. Тем более что Баринский известный во всем свете ловелас и бабник, - также эмоционально продолжал втолковывать мне Станислав. – Вы едва не погубили репутацию Софьи, я едва спас положение. Вы это хоть понимаете?
В этот момент абсолютное равнодушие отступило и в одну секунду, я наконец-то осознала, где должна быть.
- Станислав, пожалуйста, отвезите меня к Дэниэлю Баринскому…
...
Габриэла:
14.07.10 09:19
» Глава 32 Часть 3, Глава 33 Часть 1
Бела писал(а):Мне так жаль Баринского!!! Мне оч нравится этот герой, не хочется совсем его отпускать!!! Женечка, но ведь будет хеппи-энд? Все образуется?
Да! Я же обещала и как раз над этим работаю, чтобы был именно счастливый конец!
Белз, спасибо тебе за классную открытку. Очень прятно, что сделала специально для меня!!!!
( если дружишь с фотошопом или чем-то таким, может поможешь сделать обложку для романа?)
Бела писал(а):Оч надеюсь на твой талант и твою Музу. Не томи нас долго, милая, ладно? Wink Wink Wink
Я уже сейчас выкладываю проду!
Alex Moor писал(а):Безумно интересно!
а мне безумно приятно!!!!
Элен, спасибки зацветы и птичку! А также за то, что комментишь мой роман!!!!!
Моя Муза в восторге от ваших горячих отзывов и вот выкладывает продолжение:
Глава 32
Часть 3
- Станислав, пожалуйста, отвезите меня к Дэниэлю Баринскому…
- Что?! – удивленно прохрипел Перовский, его темные брови полезли вверх, а глаза расширились от удивления.
Словно я попросила о чем-то невозможном, вроде как луну с неба. Я спокойно поднялась с места. Станислав следом за мной. Мы так и стояли друг напротив друга.
- Нет, ни в коем случае, сам не поеду и вас не пущу, - категорично заявил Перовский и для верности крепко ухватил меня за плечи.
Я независимо задрала подбородок и посмотрела ему прямо в глаза. Его зеленые, как подводные волос глаза смотрели доброжелательно, но твердо.
- Если не отвезете, я сама найду дорогу в его дом. Я обыщу каждый дом, улицу, квартал, переверну Киев вверх дном, но непременно найду Дэниэля, - упрямо и машинально прошипела я, чувствуя как в глубине меня, поднимается паника.
Станислав огорченно покачал головой и ответил извиняющим тоном:
- Мне очень жаль, но являться девушке в столь позднее время в дом мужчины даже с сопровождением просто неприлично! Вы не забывайте, что пока вы со мной, то изображаете мою жену Софью.
Истерика прорвала мое тонкое самообладание. Меня начала трясти крупная дрожь, а на глаза вновь навернулись слезы. Хотелось отвесить этому мужчине парочку оплеух за то, что он такое упрямый. Пришлось сдержаться огромными усилиями воли, до боли прикусив нижнюю губу.
- Отпустите меня, Перовский! – прошипела я срывающимся тоном, и принялась ожесточенно сдирать со своих плеч его ладони.
Станислав упрямо держал меня и сквозь зубы прошипел:
- Эля, перестаньте. Я сказал вам! Столь поздний визит – это просто неприлично!
- Какое мне дело до ваших этих правил приличий, если умирает мой любимый. Какое, скажите? – взвизгнула я, пытаясь освободиться от цепких рук Станислава. – Сколько еще времени я должна жить чужой жизнью, а не своей. Сколько? Почему мне так не повезло?
- Прекратите истерику! – сказал Станислав, придавая своему голосу повелительные нотки.
Я лишь обессилено обмякла в его крепких руках, и устало прикрыла глаза, чувствуя, как по щекам бегут горячие слезы отчаяния. Надежда увидеть Баринского таяла как утренний туман. Отчаяние постепенно овладевало мною. Чтобы заглушить мои рыдания, Перовский крепко меня обнял и прижал к груди. Было такое чувство, что меня обнимает брат или родной отец. Было одновременно спокойно, тепло и уютно, словно я попала в тихую гавань.
- Т-с-с-с, умоляю вас, Эля, не плачьте. В этом доме прекрасная слышимость, - мягко прошептал он, гладя правой ладонью мои волосы. – Понимаю, что вам очень тяжело жить под чужим именем… Мне так жаль…
- Вы любите свою жену? – вдруг спросила я, отстраняясь от широкой груди Перовского.
- Да, что за вопрос?! – удивленно воскликнул Станислав и непонимающе уставился на меня.
- А вот представьте на минуту, что с Софьей, не дай Бог, что-то случилось, - продолжала я, истерика прошла также внезапно как и началась. – Вы придете к ней, ни смотря ни на что?
Станислав вдруг просиял и тепло улыбнулся:
- Конечно, я переверну весь мир, чтобы быть с ней, если ей плохо. Я найду ее и буду с ней, даже если она будет на краю Земли… Потому, что Гэйби – свет моих очей, светоч жизни и нежный ангел … Без нее нет меня!
- Ну, так спросите себя, можно ли мне к Дэниэлю?
- Хорошо, переоденьтесь в другое платье и поедем, - внезапно согласился Станислав совершенно другим тоном. – По дороге придумаем причину нашего визита.
Глава 33
Часть 1
К вечеру погода значительно испортилась, небо заволокло тучами, по улицам клубился рваный неприятный туман, а мелкий осенний дождь уныло барабанил по крышам домов. Внезапно похолодало и из плохо закрытого окна кареты тянуло ледяным холодом. Городом уже овладели короткие осенние сумерки, укутанные синеватой мглой тумана, сырости и мороси. Кое-где уже зажгли фонари, и их неясный тусклый свет плохо разгонял тьму, прячущуюся в закоулках домов, темных арках и переулках. Город был словно из фантастического фильма или сна. Его дома тонули в тумане, теряя свои четкие контуры, а фонари, словно волшебные светящиеся шары, парили над улицами, освещая по большей части клоки тумана, нежели саму улицу. Несмотря на то, что я надела наглухо закрытое платье из странной шелестящей материи и плотное осеннее пальто Софьи, меня все равно насквозь пронизывал ледяной ветер, и было такое чувство, что шла я по улице совершенно без одежды. Да что там, мне не было никакого дела до внешнего холода тогда, когда у меня самой в душе царил такой ледяной мрак, отчаяние и дикий всепоглощающий страх за жизнь Дэниэля, что такого врагу не пожелаешь. Я даже не чувствовала, как озябла за то время, которое мы шли по тротуару в поисках свободного извозчика. Погода была настолько поганая, что по всем параметрам подходила к моему настроению.
Как ни странно, Перовский, ни разу не выказал мне неудовольствия по поводу того, что я поставила его в неловкое положение и заставила сырым мрачным вечером покинуть теплую и уютную квартиру, и тащится к раненому князю Баринскому. Да, Станислав был джентльменом до мозга костей, и дело было даже не в происхождении, а в его тонкой и чувствительной натуре, словно он был аристократом не по рождению, а по внутреннему ощущению. В экипаже царила тишина, я подавленно смотрела на стекло, испещренное слезинками дождя, мужчина, сидящий напротив, что-то напряженно обдумывал, скрестив руки на груди, а его лицо было покрыто густой таинственной тенью. Тягостные минуты неторопливой поездки по туманному городу казались мне вечностью, которую невозможно пережить. Хотя я понимала, что надо взять себя в руки, ведь все равно особенных чувств я не смогу выказать князю Баринскому. Придется вести себя так, будто я посторонний для него человек. Ведь сегодня мне приходилось играть Софью Перовскую. Эти мысли привели меня в чувство, и теперь мне даже удалось унять озноб, пробирающий до самых костей. О том, что я и Софья были практически идентичными двойниками, мне даже и не пришло в голову, и логических объяснений тоже не заготовила.
Экипаж тем временем мягко остановился перед высокими коваными воротами, которые были распахнуты настежь. Широкая аллея, усаженная огромными старыми деревьями, вела к парадному входу огромного старинного особняка. Весь парк около дома был окутан белесым туманом, а сам особняк практически утопал в непроглядной пелене. Дождь уже закончился, но брусчатка все еще была мокрая и скользкая. Кое-где на аллее виднелись лужи, отражавшие хмурое небо свинцового оттенка. Пронзительный сильный ветер безжалостно срывал с деревьев рано пожелтевшие листья и неутомимо гнал по мостовой. Станислав поежился, поплотнее запахнулся в свое скромное пальто, и мы быстрыми шагами пошли по главной аллее.
Медленно и неумолимо мерк очередной день, серые сумерки постепенно догорали, и на смену им в свои права вступала ночь. Весь путь, проделанный до парадного крыльца дома князя Баринского, был больше похож на дурной сон, нежели на реальность. Жутко хотелось наконец-то проснуться и очутится у себя дома, в своем веке, а не мотаться, путаясь в длинной пышной юбке, по мокрому городу конца девятнадцатого века. Вот мы вместе преодолели десяток ступеней, ведущих на широкое каменное крыльцо. Навес поддерживали изящные колонны, украшавшие передний фасад дома. Весь его вид более напоминал мне какое-то административное здание, нежели на жилой особняк. Стиль барокко лишь добавлял помпезности, но не вкуса. Я даже догадывалась, чей был выбор дома. Но ведь это были всего лишь догадки.
- Я даже удивляюсь себе, что так легко согласился ехать с вами, Эля, - удивленно прошептал Перовский из густой тени, отбрасываемой навесом.
Затем Станислав постучал массивным дверным молотком в двери, и на пороге тут же возник отлично вышколенный дворецкий с неизменно любезной улыбкой на гладко выбритом щекастом лице. Его дородное тело было затянуто в дорогую синюю ливрею с золотыми пуговицами и галунами. Дворецкий любезно впустил нас в холл после того, как Станислав любезно представился.
Хотя с выводами я определенно поспешила. Дом в Киеве князь Дэниэль обставил не менее шикарно, чем летний особняк в Крыму. Просторный холл был просто великолепен. Огромная хрустальная люстра на множество свечей освещала огромное по площади помещение и отражалась в блестящем плиточном полу из белоснежного мрамора с черными, бежевыми и серыми прожилками. Огромные окна до самого пола были зашторены тяжелыми бордовыми портьерами из дорого бархата. В разных местах холла стояли бордовые диванчики для ожидающих небольшими группами, по два-три, вокруг круглых низких столиков. Широкая лестница, устланная темно-красной ковровой дорожкой, вела на второй этаж. Пока я оглядывалась, Станислав, напустив на себя мнимую важность, вполголоса разговаривал с дворецким. После недолгих уговоров, тот помог нам снять верхнюю одежду и проводил на второй этаж, предварительно предупредив, что у князя в данный момент еще одни гости. Станислав тут же уверил, что вопросы будут чисто деловыми. Я была так взволнована предстоящей встречей, что практически не замечала окружающей обстановки, да и в длинном коридоре было мало примечательного. Обычная ковровая дорожка цвета спелой вишни, светильники-керосинки, прикрепленные к стенам, на них же обои нейтрального светлого оттенка, и множество различных дверей из темного дерева с филигранными старинными ручками.
Дворецкий, который шествовал впереди нас, внезапно остановился перед одной из дверей и осторожно повернул ручку.
- Ваша светлость, к вам господин Перовский с супругой, - тихим тоном доложил он, заглядывая в комнату.
- Да, просите, - послышался, ставший родным за время разлуки, баритон.
Мое сердце забилось в бешеном ритме, в ушах зашумела кровь, а ладошки мгновенно вспотели. Я едва смогла устоять на ногах, а также пришлось срочно успокаиваться, чтобы предстать перед ним и его гостями чужой женой, а не Габриэль Миллер. В этот момент даже мелькнула горькая мысль, что мне никогда не приходилось быть с ним самой собой, не прятаться за чужими масками и именами.
- Прошу, проходите, - вежливо пригласил дворецкий.
Станислав галантно пропустил меня вперед, а затем вошел следом за мной. Комната была небольшая и хорошо натопленная. Баринский полулежал в синем длинном шелковом халате на кушетке в самом дальнем углу комнаты. Его большие карие глаза казались еще больше из-за того, что под глазами пролегли тени. Подбородок и скулы заострились. В его взгляде появилась какая-то отстраненность, он смотрел на нас с Перовским, и в то же время - сквозь нас, словно он видел что-то такое недоступное лишь нам. Этот страшный взгляд пугал, завораживал и заставлял сердце испуганно замирать от страшных догадок, пронзающих мой мозг. Первым желанием было - закрыть лицо руками и зарыдать в голос, горько и безутешно. Но затем все моментально отступило, и больше всего на свете мне захотелось дотронуться до родного для меня слега побледневшего лица, поцеловать все еще чувственные и аппетитные губы, гладить шелковистые волосы, разметавшиеся на подушке. В этот незабываемый миг его глаза удивленно блуждали по моему лицу. Он время от времени переводил потрясенный взгляд с меня на девушку, сидящую на диванчике, расположенном напротив пылающего камина. Фигура девушки показалась мне знакомой, так же как и остальные две дамы, сидящие рядом с ней. Они заинтересованно перевели взгляд с Баринского на нас и наши взгляды встретились. У меня внутри все моментально похолодело – в комнате вместе с нами находились еще мадам Элен, Сесиль и бывшая Габриэль Миллер, а ныне госпожа Перовская.
...