Родовые поместья

1 … 45 … 50

В мире, где ты можешь быть кем угодно, будь добрым. ©

Нэнси Флер Ратерфорд: 03.06.18 02:22

Аттертон-Хаус – Клуб Фронтлайн

Не знаю, что на меня нашло по дороге домой и в итоге вылилось в спектакль с больной ногой, но обстановка несколько разрядилось, и наше недопонимание и недовольство друг другом, весь день сквозившее в отношениях между мной и Филдингом-мл., куда-то исчезло. А он неплохой парень, если приглядеться, и вовсе не сноб, – отсчитывают ступеньки, пока я поднимаюсь в свою комнату, – а вот ты, милочка, не успела приехать, а уже крупно накосячила. Я и сама понимала, что этот день был не лучшим в моей жизни в плане всего, что успела натворить, но с другой стороны, как говорила моя бабушка, будет что вспомнить в старости. Воспоминание о бабуле заставило улыбнуться. Да, Нэнси, натворила ты. – не унимался внутренний голос, – а ведь все могло кончиться гораздо хуже. Это я и сама понимала. если бы не светловолосый бармен… Которому ты позволила себя поцеловать – тут же оживился внутренний умник. Нет, понятное дело, я не целуюсь с первым встречным и даже на втором свидании. Но прикосновение губ этого парня было мимолетно и воспринималось мной одновременно благодарностью (все-таки танцевали мы неплохо) и способом успокоить (все хорошо, малышка, никто тебя не тронет) и никак иначе. В общем, как бы то ни было, в баре не было ни моего парня, ни потенциального жениха, ни репортера, так что моей репутации ничто не угрожает. Под эти сентенции уставшего мозга я приняла душ, переоделась в пижаму, но поняла, что уснуть, не выпив стакан соку или молока, не смогу. Накинув домашнее платье, сунула ноги в первые попавшиеся балетки, заплела волосы в косу и отправилась на поиски. Было темно, расположение дома я так и не успела изучить, потому, куда идти, не имела ни малейшего понятия. Просто пошла по коридору. Когда неожиданно открылась какая-то дверь, сочла за лучшее ретироваться за стоявшее неподалеку кресло, и тем не менее была рада, что Эштон (а это именно он вышел откуда-то), пошел в другую сторону – мое убежище было не очень надежным, а я уже вполне протрезвела, чтобы не знать, как с ним общаться. Вроде как и извиняться особо не за что, но… в общем, я не готова была обсуждать нашу прогулку и мои танцы.
Подождав, пока затихнут шаги, выбралась из своего убежища и пошла именно в ту комнату, откуда вышел Эштон. Когда поняла, что оказалась вовсе не в столовой, убегать было поздно.
– Ты же спать ушел, или я ошибаюсь? – голос принадлежал стоящему спиной ко мне у стеллажей с книгами мужчине, в котором я без труда узнала еще одного мистера Филдинга. Графин с бренди и два бокала тоже разглядеть успела. И вот что теперь делать? Молча ретироваться явно не получится, но и ждать, пока он с легкой руки младшего, наверняка живописавшего брату в красках поведение их гостьи, начнет читать мне нотации, тоже не хотелось.
– Прошу меня простить, я думала, что здесь никого нет, – лучший способ защиты – нападение, потому, не дав Эдварду ответить продолжила. – И что скажете? Мне придется переехать в гостиницу и там ожидать леди Клариссу? Думаю, таков будет вердикт старшего на данный момент в семье в отношении взбалмошной француженки, n'est-ce pas?
Филдинг с томиком в руках развернулся в мою сторону и удивленно поднял бровь.
Что? Неужели младший не сдал меня?
– Ваш брат, вероятно уже в красках и лицах рассказал о том, как леди танцует на барной стойке? И теперь вы думаете, устроить мне аутодафе прямо сейчас, раз уж я появилась тут, или подождать до завтра? – подошла к мужчине, мельком бросив взгляд на томик в его руках. Надо же, Байрон. Неожиданно.
– И вам доброй ночи, мисс Ратерфорд. – неожиданно совершенно спокойно и вроде как дружелюбно произнес мистер Филдинг. – Судя по последним сведениям, полученным от вас, Лондон вам понравился. – хмыкнув, он снова прошел к дивану. – Присаживайтесь, – кивнул в сторону кресла.
– Спасибо, – я села в кресло, машинально поправив платье на коленях, и вдруг почувствовала, что из меня словно весь пар выпустили. Я ожидала чего угодно, но не такого дружелюбного подтрунивания, и просто… растерялась. – Понравился, насколько может понравиться застегнутый на все пуговицы джентльмен во фраке и цилиндре. – ответила после некоторой паузы. – А вы запиваете несчастную любовь, закусывая бренди Байроном?
Видимо, я затронула не совсем удобную тему, потому что мой вопрос собеседник проигнорировал, что, впрочем, стоило ожидать – с какой стати я вообще спросила? Где ваши хорошие манеры, леди?
– А вам не нравятся джентльмены во фраке и цилиндре? – Филдинг вопросительно посмотрел на меня, приподняв бровь. Это выглядело так мило, что я невольно улыбнулась.
– Они кажутся мне чопорными снобами. Угостите даму бренди, а то мы в разной кондиции, чтобы вести ночные разговоры. – я оглянулась в поисках чистого бокала.
Отложив томик Байрона на диван, рядом с телефоном, мой визави поднялся и подошел снова к ровному ряду бутылок. Выбрав бренди, плеснул немного в чистый бокал и подошел ко мне.
– Вы явно не с теми джентльменами были знакомы, мисс Ратерфорд. Но переубеждать вас не стану. – Филдинг протянул мне бокал с напитком. – Угощайтесь. Так как мой брат не рассказал, как именно леди танцуют на барной стойке, может, вы просветите меня? – он снова вернулся на диван и улыбнулся обезоруживающе открыто.– Неужели это выглядит иначе, чем это делают девушки без титула?
– Dans la nuit tous les chats ont gris, как говорит Дюма, ночью все кошки серы, – рассмеялась я. – Титул в танце не важен, важно умение танцевать, но вашему брату явно не понравилось, что леди танцует на стойке, уверена, мой отец тоже был бы от этого мягко говоря не в восторге.
– Beaucoup de bruit pour rien, как говорит Шекспир, много шума из ничего – мужчина пожал плечами и сделал глоток виски. – Вы уже достаточно взрослая, чтобы отвечать за свои поступки. Думаю, что Эштону даже понравилось бы, если бы он за вами не приглядывал.
– Вы противоречите себе, мистер Филдинг, – я не удержалась от улыбки. – То я уже взрослая, то за мной надо приглядывать. Определитесь уже и налейте мне еще, чтобы мы могли перейти на «ты». Кто знает, сколько мне еще жить в вашем доме, а от постоянного «мисс Ратерфорд» уже скулы сводит.
Но выпить мне больше не дали.
– И мне, и вам уже достаточно на сегодня, – Эдвард покачал головой. – Мужчина всегда приглядывает за девушкой, которую сопровождает, не смотря на её возраст и положение. Считайте это негласным законом, – хмыкнув, он поднялся с дивана, прихватив книгу и телефон. – Вы можете оставаться в доме, сколько захотите: Аттертон в вашем распоряжении. Если вам что-либо будет нужно, обращайтесь к Нортропу, нашему дворецкому, он выполнит любую вашу просьбу. Леди Кларисса прибудет в Лондон на следующей неделе, а пока наслаждайтесь чопорным Лондоном, – улыбнулся мистер Филдинг, – уверен, что при более близком знакомстве он вам таким не покажется. – Подойдя к моему креслу, посмотрел на меня сверху вниз, улыбаясь. – Сладких снов, Нэнси.
Сначала я даже обиделась – меня отчитали как девчонку, и почувствовала некоторую неловкость от всей ситуации – и от нелепых вопросов, что задавала, и от своей агрессии, когда ко мне отнеслись абсолютно дружелюбно, да и от всей ситуации в целом. Попросив налить мне выпить, я просто хотела дойти до той кондиции, когда можно будет разговаривать без галстука (так говорил главный редактор в том издании, где я училась писать), а завтра уже будет нелепо «выкать», раз мы стали говорить друг другу «ты». Посмотрев на Филдинга, который явно намеревался покинуть библиотеку, я тоже встала, собираясь пожелать ему доброй ночи, а потом неожиданно произнесла.
– На самом деле я действительно боюсь сделать что-то неправильно. Боюсь не понравиться отцу, а ведь я именно из-за него приехала в Лондон. Мемуары вашей бабушки лишь повод. Причина – отец. Мы не виделись двадцать два года, – я снова улыбнулась Эдварду, но улыбка вышла какой-то беспомощной. – А Лондона я и в самом деле не знаю, не помню, но хочу его полюбить так же, как я люблю Париж.
Филдинг остановился и посмотрел на меня. Так, наверное, старшие братья смотрят на сестер – не снисходительно, а как-то… в общем, словами этого не передать, мне стало как-то очень тепло и спокойно.
– Оставайтесь собой, Нэнси, в любой ситуации. И Лондон невозможно не полюбить, – произнес он.
– Спасибо, Эдвард, доброй ночи, – кивнула ему, и, выйдя из библиотеки, пошла к себе. сама не знаю, за что благодарила – за понимание, участие, теплое чувство, вызванное его словами или за что-то еще. Впрочем, какая разница. Главным было ощущение, что в этом доме и с этими людьми мне будет легко, и натянутость, возникшая при первой встрече, исчезла и не вернется.

Утром я проснулась существенно заполдень. Голова не болела, но желания вылезать из постели тоже не наблюдалось. Протянув руку, взяла с тумбочки ежедневник.

На день у меня ничего намечено не было, а вот вечером. Вечером я собиралась в клуб Frontline. Это достаточно элитное место, где собираются журналисты. Раньше там тусовались только те, кто работал в горячих точках, но постепенно круг расширился, и теперь даже я могу туда попасть на мероприятие. Платно, разумеется. Еще дома я изучила их сайт и выбрала пару мастер-классов и один показ художественного фильма. Творчеством Кристиана Петцольда я интересовалась давно, даже писала о нем монографию. Он – один из самых ярких режиссеров «берлинской школы». Он снимает реалистичное кино о своей стране, при этом не ставя целью документально фиксировать жизнь современной Германии. Его «реализм» оказывается лишь отправной точкой для обращения к миру «призрачного», в отношении к которому он является учеником Хичкока. В результате получается нечто особенное, что я назвал бы «призрачным реализмом». Смотреть его интересно, общаться с ним – тем более. На последнем Берлинале была картина Петцольда «Транзит», но мне не удалось ее посмотреть там. Зато сегодня вечером я смогу это восполнить. После просмотра будет обсуждение, что тоже интересно.
Закрыв ежедневник, вытащила себя из постели, потом довольно долго отмокала в ванной и приводила себя в порядок. Есть совершенно не хотелось, но перекусить стоило. Только я задумалась о том, как это сделать в незнакомом доме явно в неурочное время, как дверь отворилась, и служанка вкатила ко мне в комнату сервировочный столик с завтрако-обедом, если можно так сказать.
– Вы не спустились на завтрак, мисс, – сообщила девушка в ответ на мой незаданный вопрос и тут же ретировалась из комнаты.
При виде еды разыгрался и аппетит, поэтому поела я вполне плотно и, выпив чашку кофе, задумчиво оглядела свой гардероб – что бы такое надеть? Решив, что «маленькое черное платье» подойдет под любой дресс-код, выбрала его и туфли на среднем каблуке, отвергнув и балетки, и шпильки. Волосы заплела в косу набок и на всякий случай взяла с собой кашемировый палантин – мероприятие могло закончиться поздно вечером, и в одном платье будет уже холодно.
Не рискуя ездить по Лондону на метро из боязни заблудиться, взяла такси и в нужное время оказалась около трехэтажного здания на Norfolk Place.
В ожидании премьеры журналисты угощались шампанским. Тут и там стояли небольшие группы беседующих. Я тоже взяла с подноса у подошедшего официанта высокий узкий бокал и, слегка пригубив вино, осмотрелась в поисках знакомых.

»» 03.06.18 02:32 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]