Анна в своем аду

IriskaKiska: 22.04.15 15:57

Что-то я расписалась! Такая глава здоровенная получается, что решила ее распилить. Поэтому концовка такая обрубленная, и Ник не влез со своей историей...
В общем, выношу на ваш суд как есть. Приглашаю в гости к фермерам
Анечка, рада, что ты со мной! Жду твое фсё))

...

IriskaKiska: 22.04.15 15:59

 » Прачечная. Фермы в Пригороде.

Яркий свет невыносимо резанул по глазам, привыкшим к полумраку квартиры с занавешенными окнами; пришлось немного постоять, зажмурившись, но свет проникал даже сквозь веки, вызывая ощущение, похожее на желание чихнуть. Дождавшись, когда оно пройдет, и из поля зрения исчезнут темные пятна, я приоткрыла глаза и поморгала. Как назло, день, когда я впервые вышла из дома после болезни, выдался морозным и ясным, солнце сияло, отражаясь от белого снега. Надо бы отыскать на складе темные очки.
Несмотря на уговоры Марии, от поиска своих близких я отказываться не собиралась. От соседей, похоже, толком ничего не добьешься, поэтому я решила попытаться расспросить людей, по роду своих занятий знакомых с большинством жителей города. Первыми, кто пришел на ум, были работники прачечной. Стирать вещи ходили все.
На площади было непривычно многолюдно, хотя это и громко сказано о таком количестве гуляющих. Но, по сравнению с обычной пустотой на улицах города, сегодня здесь был прямо-таки аншлаг. Люди неторопливо прогуливались, поодиночке или небольшими группами, тихо беседовали или просто размышляли о чем-то своем. Наверное, холод был для них предпочтительней, чем пронизывающий ветер и пурга, и, пользуясь случаем, незанятые работой горожане вышли подышать свежим воздухом.
У меня же такая погода никогда восторга не вызывала – мороз обжигал нос и щеки, затруднял дыхание, а ослепительный свет раздражал и заставлял глаза слезиться. А если учесть, что я почти никого не знала в городе, то прогулка ради возможности встретить знакомого была не моим вариантом. Поэтому я миновала площадь быстрым шагом, радуясь, что можно срезать напрямик, а не делать крюк, спасаясь от ветра в переулках.
В прачечной сегодня тоже было оживленно: там стояла очередь из трех человек. Заняв ее, я подумала, что стоять в очереди здесь мне приходится впервые. Видимо, посетители были между собой незнакомы – друг другу они не говорили ни слова. От нечего делать я стала рассматривать их.
Мужчина средних лет с нездорово бледным лицом и беспокойными воспаленными глазами. Ощутив на себе мой взгляд, он обернулся с таким встревоженным видом, что, почувствовав неловкость, я поспешно отвела глаза. Девушка в красной куртке с выражением безразличия на круглом румяном лице. Она была в очереди третьей и иногда с легким неудовольствием посматривала на большой тюк в руках стоявшего перед ней мужчины. И уже сдающий белье молодой человек немногим старше Ника, с намотанным на шею длинным шерстяным шарфом, говоривший с приемщицей хрипло, словно был простужен.
Обычные, нормальные с виду люди. Которые так же как и я были мертвы. Интересно, знают ли они об этом? Помнят ли, что с ними произошло? Вероятно, они тоже страдают, как я и Мария. Можно ли в этом месте не быть несчастным? Я слишком мало знала о местных жителях для того, чтобы это предполагать. Ник страдающим не выглядел, но и счастливым его вряд ли можно было назвать. Остальные встречавшиеся мне люди не очень-то стремились завязать знакомство.
Заметив, что я стою с пустыми руками, приемщица отвлеклась от вещей паренька и обратилась ко мне.
- Вы забирать пришли?
- Нет, - ответила я, растерявшись. – Я хотела у вас кое-что спросить.
- Ну так спрашивайте.
Мне не хотелось задавать свой вопрос при этих людях, но отнекиваться было еще более неловко, и я робко подошла к прилавку, доставая из кармана половинку фотографии.
- Вы случайно не видели этого человека? – спросила, протягивая ей снимок, и словно физически ощущая направленные на меня взгляды. Приемщица взяла фотографию в руки и внимательно посмотрела на нее.
- Нет, его я точно никогда не встречала, - ответила она, возвращая ее мне.
- А вы давно здесь работаете?
- Давно. У меня есть сменщица, но она тут недавно, так что если уж я кого-то не знаю, то она тем более. Память на лица у меня хорошая. Этот парень точно никогда сюда не приходил.
- Спасибо, - пробормотала я. Расспрашивать о маме, не имея под рукой ее фотографии, казалось еще более безнадежным делом.
- Да не за что, - ответила она. – Еще могу чем-то помочь?
- Нет, спасибо.
Я развернулась и пошла к выходу.
- Вы можете спросить у фермеров, - сказала она мне вслед. Я обернулась.
- Фермеров?
- Ну да. Сходите в пригород. Многие из них стирают сами и к нам не приходят.
Я еще раз поблагодарила ее и вышла. Пригород. Мария рассказывала, где это, но я ни разу там не была. Нужно перейти через площадь и по одной из улиц, ведущих в западном направлении, попытаться добраться до ферм. До обеда времени было достаточно, и я решила сходить в Пригород прямо сейчас.
Когда я пересекла площадь и остановилась, раздумывая, куда лучше с нее свернуть, кто-то окликнул меня. Не по имени, нет, но я почему-то сразу поняла, что зовут именно меня. Обернувшись, увидела мужчину из прачечной. Видимо, вопреки ожиданиям его соседки по очереди, вещей для стирки у него оказалось не так уж и много.
- Подождите, - сказал он, запыхавшись от быстрого шага. Я кивнула и стояла на месте, пока он не подошел. Его лицо в дневном свете казалось еще более нездоровым и бледным, какого-то даже сероватого оттенка. Глаза смотрели напряженно, болезненно. Подойдя ко мне, он оглянулся по сторонам, прежде чем заговорить.
- Вы хотели поискать кого-то у фермеров, да?
Я утвердительно кивнула. Впервые в этом городе кто-то заговорил со мной на улице, и я растерялась, не зная, как себя вести.
- Могу помочь. У меня есть знакомые в пригороде, я там раньше работал, жил на ферме.
- Вы были фермером?
- Да, долго был. Пока я… - он запнулся, отводя глаза. – Пока меня не положили в больницу.
Опять эта больница. Кажется, в отличие от возможности покинуть город, попадание в больницу считалось здесь чем-то нехорошим или даже постыдным. Как бы то ни было, у нового знакомого я решила этого не уточнять.
- Может быть, вы встречали этого человека? – Я протянула ему фотографию. Посмотрев на нее, он отрицательно помотал головой, так резко, что стало страшно, как бы он не вывихнул себе шею.
- Я-то нет, но, если хотите, я сведу вас к Санычу, он у фермеров всех знает. Вы сейчас хотите туда пойти? У меня еще есть почти два часа для прогулки.
Честно говоря, доверия этот человек не внушал – нервный, дерганный, выглядевший явно больным, но при этом был настолько жалок, что опасений тоже не вызывал. Я решила не отказываться.
- Буду очень благодарна, если вас, конечно, не затруднит.
- Нет, нет! – замотал он опять головой. – Я все равно гуляю, хожу туда-сюда по улицам. Схожу на фермы, Саныча повидаю заодно.
- Хорошо. Тогда ведите.
Он взял меня под локоть – дурацкая привычка, которая всегда меня раздражала в людях, и повлек за собой в переулок.
- Вы, наверное, думаете, с чего это я к вам пристал и в помощники навязываюсь?
- Ну, меня это удивляет. Я в городе недавно, и мне показалось, что местные жители не особо охотно идут на контакт с незнакомцами.
- В том-то и дело! – воскликнул он. – Здесь всех занимают только их личные беды! Они словно забились в свои раковины, а до других никому и дела нет, понимаете?
Я кивнула. То, что этот странный человек все еще держал меня под руку и говорил, находясь вплотную, было очень неприятно, но я старалась этого не показывать. Все-таки он вызвался помочь, к тому же шли мы довольно быстрым шагом, и это позволяло надеяться, что пытка продлится недолго.
Мы прошли через квартал симпатичных старинных домов и оказались в районе, состоявшем из двухэтажных бараков, выстроившихся ровно, как по линейке, отличавшихся друг от друга только цветом: бледно-зеленые, бледно-желтые, бледно-розовые. Между ними располагались газоны с кустами сирени, сушилки для белья, полуразвалившиеся детские площадки: проржавевшие горки, покосившиеся карусели, качели, у которых уцелели не все сиденья. Несмотря на однообразие, район не выглядел унылым и казался обжитым. Я решила, что в ближайшее время осмотрю какую-нибудь из квартир в этом месте.
За кварталом бараков был небольшой пустырь, заканчивающийся довольно глубоким оврагом. По дну его тек широкий ручей, сейчас скованный льдом. Сухой камыш шелестел, хотя ветра почти не было. На другой стороне оврага раскинулся необъятный простор занесенных снегом полей, среди которых были разбросаны дома со жмущимися к ним сараями, заборчиками, деревцами, казавшимися игрушечными на бескрайнем белом фоне. Снег на крышах, опушенные инеем ветви деревьев, дым, вьющийся из труб – все сияло, освещенное солнцем, даже в воздухе сверкали крохотные ледяные блестки. Это было так красиво, что я замерла на месте, отчего мой спутник тоже остановился и по инерции потянул меня за рукав.
- Ну вот, мы почти пришли, - сказал он, заглядывая мне в лицо. – Его дом воон там, Саныча-то. Отсюда видно уже.
Я посмотрела туда, куда он указывал, и увидела один из домиков с дымом, идущим из трубы. До него действительно было недалеко: только перебраться через ручей по узкому железному мостику, да пройти еще пару сотен метров.
По дороге, покрытой плотным, хрустящим снегом, мы подошли к воротам. Как и большинство дверей в городе, они оказались не заперты – мой спутник снял удерживающую створки проволоку и открыл их. Ворота распахнулись бесшумно, видимо, хозяин регулярно смазывал петли. Я вошла во двор, ожидая привычного в таких случаях лая цепного пса, но нас встретила тишина. Похоже, собак здесь не держали даже на фермах. Подойдя к дому, мой помощник легонько постучал в окно. Кружевная шторка дернулась, мелькнуло и пропало чье-то лицо, и мы зашли в дом.
В сенях было полутемно, прохладно, пахло сухими травами, висящими на потолочных балках, и чем-то еще, специфично деревенским, смутно знакомым из детства. Дверь, ведущая в дом, приоткрылась, и из нее вышел хозяин. Это был коренастый мужчина лет сорока пяти, одетый в клетчатую рубаху навыпуск и просторные брюки, с аккуратной бородой цвета соли с перцем и здоровым румянцем на широком лице.
- Андрей? Здравствуй, здравствуй! Давненько ты в наши края не заходил! – голос, громкий и звучный, вполне соответствовал хозяину. Саныч обнял моего спутника, звонко похлопал по спине и посмотрел на меня. – А это что за красавица с тобой?
- Она человека ищет, вот, привел к тебе, может, сможешь ей помочь, - ответил Андрей, поправляя на себе одежду.
- Здравствуйте, - сказала я. – Меня зовут Анна.
Моя рука утонула в ладони хозяина.
- Виктор, - ответил он мне. – Но здесь меня все Санычем зовут. Ну, проходите в дом, хватит холод пускать.
- Нет-нет, - возразил Андрей, попятившись. – У меня еще прогулка.
- Как знаешь. Закончишь гулять – заходи, я тебе молока дам, яиц свежих…
Андрей закивал и вышел на улицу. Я же последовала за хозяином в дом.
Там было тепло, пахло топленым молоком. Раздевшись и переобувшись в предложенные Санычем тапочки, я осмотрелась. Комната была просторной, светлой и чистой, по-деревенски уютной: печка в углу, кружевные салфетки на комоде, шерстяные домотканые половики. Меня пригласили к столу; он был сколочен из массивных досок, накрыт накрахмаленной скатертью, посреди него гордо поблескивал округлым боком самовар.
В комнату вошла женщина. Она выглядела младше хозяина и, в отличие от него, не была похожа на деревенскую жительницу; высокая, очень худенькая, одетая в узкие брючки и водолазку, длинные каштановые волосы забраны в высокий хвост. Поздоровавшись со мной, она налила в самовар воды и включила его в сеть, затем поставила на стол чайные приборы, варенье, молочник, сняла белоснежную салфетку с заварочного чайника и блюдца с пирожками и, не сказав больше ни слова, вышла.
- Стесняется, - пояснил Саныч. – Это моя жена, Ксюшей зовут.
- Жена? – переспросила я удивленно. Неужели ему удалось найти кого-то из своей прошлой жизни? Ведь здесь вроде бы никто не женится.
- Мы так говорим для удобства, - пояснил он. – Конечно, она не совсем жена. Просто мы живем вместе, ведем хозяйство… На фермах немного не так, как в городе, мы предпочитаем трудиться сообща.
- Я никогда здесь не бывала. И почти ничего про вас не знаю.
- Как и большинство городских. Мы в город без особой нужды не ходим, а ваши к нам и вовсе не заглядывают.
- Получается, у вас тут все по-другому? Мне жители города показались какими-то… отчужденными, что ли.
Он вздохнул и некоторое время молча меня рассматривал.
- Анна, ты помнишь, почему ты здесь очутилась?
- Да, - ответила я, немного растерявшись. Интереса к своей персоне я уже давно ни от кого не ожидала. – Вы первый, кто у меня об этом спросил.
- Знаю. В городе говорить об этом не принято. У нас, напротив, новичкам стараются помочь все понять и смириться с мыслью, что они попали на тот свет . И что в прошлую жизнь никогда не вернутся. Мы стараемся жить сплоченной общиной, уж не знаю, правильно это или нет.
- Значит, я могу спросить у вас обо всем, что мне здесь непонятно?
- Спросить-то можно, - улыбнулся он, - но не жди, что я на все отвечу.
Я смутилась.
- Почему?
- Ты не из наших, я тебя вижу в первый раз и не знаю, как на что отреагируешь. Не хочу потом узнать, что, выйдя отсюда, ты прямиком в больницу отправишься.
- Почему люди попадают в больницу? Чем они заболевают? Или сходят с ума?
- Придет время, узнаешь. Надеюсь, не на своей шкуре. Все, что я могу тебе про это сказать – не отчаивайся. И здесь люди живут. Хотя странно звучит, конечно, мы же все мертвецы. Мы на фермах стараемся следить друг за другом, помогать, так что наши в больнице оказываются редко. В городе же тебе не на кого надеяться, кроме себя самой.
Вода в самоваре вскипела, Саныч выключил его и разлил чай по чашкам.
- Угощайся пирожками, Ксюша пекла. Из нее хорошая хозяйка получилась, не скажешь, что всю жизнь в городе прожила.
Я поблагодарила и взяла один. Пирожок был с яблоками. Чай оказался настоянным на каких-то неизвестных мне душистых травах, крепкий и ароматный.
- А как же Андрей? Он мне говорил, что переехал в город после больницы.
Мой собеседник помрачнел.
- Андрей хороший человек, добрый. Только не в себе немного, постоянно впадает в тоску, да еще и приступы паники случаются у него иногда. Он ведь перед смертью в психушке на стационаре лечился. Видимо, недосмотрели, он наглотался какой-то дряни во время приступа, так и не откачали. Вот и мы за ним не уследили. Думаю, ему в городе будет лучше.
- Почему? Судя по вашим словам, лучше как раз-таки здесь.
- Трудно судить. У нас народ дружнее, все друг другу помогают, но жизнь на фермах гораздо труднее. К тому же мы живем на отшибе, от города далековато, вокруг степь, а чуть подальше к западу лес начинается, так там вообще глухомань. Про него такие слухи ходят – мороз по коже, днем-то кажется, что все это ерунда, а ночью, в пургу, когда ветер по степи гуляет и волки воют, поверишь во что угодно.
- Волки? Здесь водятся волки?
- Летом обычно они близко к человеческому жилью не подходят, а зимой по ночам их можно услышать. Были случаи, когда на крайних фермах скотину резали. Так что за городскую черту ходить опасно, имей в виду, особенно в одиночку. Слушай, что ж это я тебя заболтал! Ты ведь сюда не в гости пришла. Рассказывай, какое у тебя ко мне дело.
Я коротко рассказала ему о смерти своих близких, о вещах, найденных в загадочной квартире, и показала фотографию. Внимательно разглядев, Саныч вернул ее мне и покачал головой.
- Этого человека я никогда не видел. Что же касается всех этих вещей, то их принесли не твои родные, а ты сама в своей памяти.
- Но они были настоящими!
- Конечно, так же как и мы с тобой. Только на самом деле мы мертвы и похоронены.
- Как и мои мама и муж.
- Это не значит, что они должны быть именно здесь. Не знаю, рай это или ад, но есть и другие места, кроме этого.
- И туда можно попасть?
- Теоретически возможно, но не советую. Город редко кого отпускает.
- Мне говорили, что город обменивается ресурсами с другими местами. Значит, кто-то их туда возит?
- Перевозчик? Ты, конечно, можешь попробовать с ним договориться. Но он живет на выселках, от города далековато, и ходить туда зимой, да еще одной, может быть опасно. И бесполезно, скорее всего. Вряд ли он с тобой захочет говорить. Если честно, я не уверен, человек ли он вообще.
- Я хочу попробовать. Вы можете рассказать, как его найти?
- Нет, и не проси. Придешь весной – пожалуйста, даже могу найти для тебя провожатого. А сейчас нет. Хочешь рисковать своей головой безо всякого толка – пожалуйста, без моей помощи.
- Хорошо, - ответила я и внезапно вспомнила о времени. Сегодня был рабочий день, половину которого я благополучно прогуляла, и объясняться с Марией и Ником вовсе не улыбалось.
- Спасибо за чай и за помощь, но мне пора уходить.
- На здоровье, - ответил он, похлопав меня по плечу. – Если что-то будет нужно, ты приходи, не стесняйся. Хоть с городскими мы и не очень ладим, но тебе я буду рад. С Ксюшкой моей подружишься.

...

IriskaKiska: 22.04.15 16:55

Недостаток ума моя героиня компенсирует упрямством)
Спасибо, а то я опять переживала, не затянуто ли. Вдруг никому не интересно читать целую главу про какой-то там зимний пригород...

...

Считалочка: 22.04.15 17:43

Даша, привет.
Совершенно не удивлена тому что все дорогие вещи Анна принесла сама, это как с часами мужчины в самом начале)))

Нет, мне нра
Не знаю куда тебя заведет твой Муз))) но пока у Анны есть цель, она не сломается как Андрей.
Даша спасибо

...

Elis: 22.04.15 19:25

Фсё! Я здесь
Какие интересные размышления - А знают ли люди, что они мертвы? Может быть они, как и Анна, много не помнят? А, возможно, и вообще ничего!
Она так и не нашла знакомого незнакомца с фотографии, что очень жаль. И, мне кажется, что еще не скоро найдет...
Ох как все боятся больницы!!! Прям, как огня! И Саныч ничего вразумительного не сказал. И вообще пока опасается ее. Почему? Боится чужаков? Или еще кого-то?
но на мысль навел, что это ее муж, вернее, подтвердил ее предположение. но так ли это?
сколько вопросов...

Спасибочки, Дашунь

...

lidiy: 22.04.15 22:30

Дашуль, привет Твое описание - завораживает! Обычно, я пропускаю описание природы и т.п, а у тебя мне мало. Волки - это черти? Я когда-то давно, читала небольшое произведение, название не помню, а вот про чертей в облике волков, разрывающих на части любого, кто пытался сбежать из ада, еще как. Спасибо огромное, жду следующую продочку.

...

Фёкла Гогенцоллерн: 22.04.15 23:51

Спасибо за новую главу!
Половим блошек?

несмотря - вместе


и дальше по тексту "похоже" частит. У каждого пишущего есть свои "любимые" словечки. Совет: проверяйте текст поиском на однокоренные или часто повторяющиеся слова. Результаты могут удивить - и не заметишь, сколько раз за главу употребишь какое-нибудь "это" или "только".



Цитата:
У меня же такая погода никогда восторга не вызывала – мороз обжигал нос и щеки

вот, например, "мороз" - в двух предложениях подряд. Один из "морозов" легко заменяется на синоним - стужа, холод.
Цитата:
по роду своей деятельности знакомых с большинством жителей города

канцелярит. Вы же не доклад пишете)) Читали Нору Галь, "Слово живое и мёртвое"? Там всё о канцелярите.
Цитата:
ослепительный свет раздражал и заставлял глаза слезиться

раздражал и заставлял глаза слезиться - в данном случае, одно и то же, в общем, тавтология. Попробуйте убрать "раздражал" - как вам?
Цитата:
На площади было непривычно многолюдно, хотя это и громко сказано для такого количества гуляющих

пожалуй, "о таком количестве гуляющих", вы не находите?
Цитата:
там стояла очередь из трех человек. Заняв ее, я подумала, что стоять в очереди

повторы
Кстати, такой момент. Мизансцена выстроена: люди стоят в очереди, т. е. друг за другом, верно? Тогда каким образом ГГ разглядела их лица, она же, получается, стоит последней и смотрит им в затылки. Вариант: люди сидят в очереди на скамейках или стульях.

Цитата:
От нечего делать я рассматривала их.

время прыгнуло. "Я стала рассматривать их".

Цитата:
беспокойными, воспаленными глазами

запятая не нужна
Цитата:
Остальные встречавшиеся мне люди не очень-то стремились завязать со мной знакомство

какое-то из местоимений лишнее
Цитата:
какого-то даже сероватого оттенка.

даже - излишне
Цитата:
Глаза смотрели напряженно, болезненно

"Глаза смотрели с болезненным напряжением" - может быть, так?
Цитата:
Между ними располагались либо газоны с кустами сирени, либо сушилки для белья, либо полуразвалившиеся детские площадки

очень не нравится три "либо" кряду. Попробуйте оставить только одно, последнее? По смыслу его достаточно. (ИМХО, можно и все "либо" убрать.)
Цитата:
полуразвалившиеся детские площадки

вот сомнительно что-то: развалившиеся площадки.
Цитата:
качели, у которых уцелели не все сиденья

а может, лаконичнее: качели со сломанными сиденьями?
Цитата:
На другой стороне оврага раскинулся необъятный простор занесенных снегом полей, среди которых были разбросаны дома со жмущимися к ним сараями, заборчиками, деревцами, казавшимися игрушечными на фоне белой бесконечности.

предложение-гусеница, т. е. очень длинное. Пока дочитаешь до конца, забудешь начало. Из него можно два выкроить.
Цитата:
голос, громкий и звучный, вполне соответствовал хозяину. Он обнял моего спутника

получилось, что голос обнял)
Цитата:
Моя рука утонула в его ладони.

Надо указать, в чьей - до этого речь шла об Андрее.
Цитата:
и, не сказав ни слова, вышла

она поздоровалась вначале, а значит, "не сказав ни слова" - не подходит. Если только, "больше не сказав ни слова".
Цитата:
найти здесь кого-то из своей прошлой жизни? Ведь здесь вроде бы никто не женится.

"здесь" - повтор
Цитата:
Из нее хорошая хозяйка получилась, не скажешь, что когда-то была коренной москвичкой.

Москвички могут обидеться))) Я поняла, что вы имели в виду, но "хозяйка" - не то. Хозяйка усадьбы, фермерша, крестьянка...
Цитата:
Пирожок был с яблоками, а чай – крепким и ароматным

перечитайте. Чувствуете логическую ошибку? Вот дальше сказано:
Цитата:
настоянным на каких-то неизвестных мне душистых травах

Пирожок был с яблоками, а чай - настоянным на неизвестных мне душистых травах, крепким и ароматным.

Когда Саныч говорит об Андрее, он явно съезжает с темы. "У нас опасно" - не объяснение, а отмазка. Так и было задумано?
Цитата:
ответила я, и внезапно вспомнила о времени

запятая лишняя

Всё - лишь моё ИМХО, на истину в последней инстанции не претендую. И понимаю, что текст свежий, с пылу, с жару!
Читать очень интересно, надеюсь на скорейшее продолжение!

П. С. Пока сочиняла пост, меня выкинуло из форума, хорошо ещё, скопировать додумалась. Прошу прощения за вид поста, исправлять сил уже нет.

...

IriskaKiska: 23.04.15 09:00

Фёкла Гогенцоллерн,
Вот спасибо, мил человек! Не зря говорят: поспешишь, людей насмешишь. А в моем случае еще и заставишь поработать...
Кое-что я и сама замечала, но сомневалась, за такие моменты признательна особо (не буду перечислять, бо не суть важно). Кое-что все же не исправила намеренно и причину объясню, потому что среди читающих есть авторы, которым может быть полезно обсуждение таких вещей

Я имела в виду, что свет ее в принципе раздражал. Ну, не нравится он ей! В таком смысле допустимо? Или все же нет?

Это как сказать... Если процесс обслуживания каждого человека не быстрый, то и по сторонам глазеют) Скучно же постоянно в затылок друг другу смотреть...

Хотела показать, что там не совсем все в руинах, а просто старое. Но что-то еще годное.

Жалко резать(

...

IriskaKiska: 23.04.15 09:04

Продолжу)

Надеюсь, не обидятся, поймут, что это не личное мнение автора) Это некое презрительное отношение "местных" к "городским")))

Угу. Для него Андрей свой, а Анна чужак. Он не хочет рассказывать ей лишнего.

Спасибо за такой колоссальный труд, я уже могу смело считать Вас соавтором!
Учиться мне еще и учиться...

...

IriskaKiska: 23.04.15 09:27

Спасибо, дорогая! Бальзам в уши

Когда обнаруживаешь, что кругом мертвецы - еще не о том рзмышлять начнешь)) Про больницу со временем все будет ясно, пока ничего не скажу, чтоб не портить впечатление. На фото муж, скоро героиня об этом скажет.
Спасибо, что ты со мной!

Спасибо за отзыв, я за описания всегда боюсь, так что если перебор получится - сразу скажи!
Жуть какая... Не, мои волки - это именно волки. Волк в суевериях считается животным, связанным с потусторонним миром. Если интересно, могу в двух словах написать (только не в книге, а просто в комменте)

...

IriskaKiska: 23.04.15 11:11

Давай-давай! Я это дело очень уважаю.

Думаешь, все же стоит исправить?

На качельках не только дети катаются) К тому же в городе детей почти нет. А чьих-то и вовсе не бывает...

Если бы герой сказал просто "городская", то получилось бы, что она из описываемого города. А жители столицы самые городские, так что...

...

Фёкла Гогенцоллерн: 23.04.15 14:19

Всем добрый день!
ИрискаКиска, спасибо вам за удовольствие, которое мы получаем от вашего творчества!

Ох, вы меня засмущали... Нет, в соавторы - это слишком круто, я так, помощник, если что. Стараюсь делать замечания поделикатнее, надеюсь, у меня получается. Но вообще, моя точка зрения: писатель - демиург своего мира, и его воля, прислушиваться или нет к советам. Кстати, с первых постов бывает ясно, адекватно ли автор воспринимает критику, если нет - я не навязываюсь)

Спасибо, Светлана, это очень лестно) Но конкурсы - слишком большая ответственность + занятость. Качественно - не потяну, а халтурить совесть не позволит. Одно произведение по косточкам разобрать - ещё куда ни шло. (и то, если начистоту, я ещё сдерживаюсь)

Спасибо на добром слове, но выше написала, почему конкурсы - не моя тема.
Всем цветов и весны!

П. С.
Отличная картинка плюс запахи, сразу представляешь, о чём речь. В домах, которые отапливаются печью, очень своеобразный, но приятный и уютный запах. Пахнет дровами, немножко дымом...

...

IriskaKiska: 23.04.15 15:12

Фёкла Гогенцоллерн,
спасибо за такое эксклюзивное внимание к моей писанине) Очень лестно
Вы очень деликатный критик, но в моем случае можете не церемониться. Рубите правду-матку без прикрас, чего уж. Я не обижусь, тем более, что всегда могу ответить: "я художник, я так вижу".

Да-да, я именно об этом! Спасибо

...

IriskaKiska: 24.04.15 08:30

Выкладываю остаток.
А я еще вот как могу: вся глава - один сплошной диалог! Если она совсем лажовая, скажите, сокращу до одного абзаца.
я художник, я так вижу!!!

...

IriskaKiska: 24.04.15 08:31

 » История Ника.

Простившись с Санычем, я поспешила домой. Шла так быстро, как только могла, но к обеду все равно безнадежно опоздала. Оправдалась перед Марией тем, что за время болезни отвыкла от режима и запуталась во времени. Она вроде бы поверила. Наскоро затолкав в себя полпорции, я попрощалась с Марией до вечера и вышла из дома, застегиваясь на ходу. После расстояния, пройденного сегодня, дорога до склада казалась совсем короткой, но с непривычки ноги гудели от усталости, поэтому на работу я прибыла совершенно измотанной.
Ника не было на обычном месте за стойкой. Я прошла на склад, сняла верхнюю одежду и направилась к шкафчику с комбинезонами. Услышав шум, Ник вышел из-за стеллажей.
- Ты где столько времени пропадала?
- Я болела.
- Болела? – удивленно переспросил он.
- Угу. В зеркало посмотрела, ну и…
Схватив за руку, он вывел меня на освещенное место и взял мое лицо в ладони. Он стоял почти вплотную, более того, трогал мое лицо. И, как ни странно, не вызывал желания отшатнуться. Я только подумала, что он впервые ко мне прикоснулся, во всяком случае, намеренно.
- Смотри на меня, - одернул Ник. Я подняла взгляд. Он смотрел мне в глаза с пристальным вниманием, как будто видел там нечто интересное. – Ух ты… Твои зрачки все еще другие… Не сильно, но заметно…
Он убрал руки, и я шагнула назад. Ник закатил глаза.
- Перестань уже от меня шарахаться, как от прокаженного!
- Я не шарахаюсь!
- А вот так?
Он схватил меня и стиснул в объятьях.
- Очень мило, - пробормотала я в его плечо. Он сжал меня сильнее. – Ты собираешься сломать мне ребра?
Отпустил меня и, глядя на то, как я отступила, поправляя на себе одежду, засмеялся.
- Ник, ты идиот.
Его смех стал еще сильнее.
- Видела бы ты себя, Анна. Когда к тебе подходят ближе, чем на метр, у тебя становится такое лицо, будто ты сейчас заорешь от ужаса и рванешь на другой конец города. Я себя каким-то маньяком чувствую рядом с тобой, честное слово…
- И это мне говорит человек, который боится проводить коллегу до дома!
- Когда было нужно, я тебя провожал, - сказал он немного раздраженно. Похоже, мое замечание попало в точку. - И вообще, это другое.
- Ну да, конечно. Тискать кого угодно можно, а вот вместе пойти домой – это уже серьезно.
- Все люди время от времени трогают друг друга…
- … чем меня невыносимо бесят. Все, хватит. Пойду переоденусь, и за работу, - сказала я и направилась в сторону своего шкафчика.
- Соскучилась? – донеслось мне вслед.
- По работе – ужасно, - ответила, не обернувшись. Ник снова рассмеялся. Что ж, прекрасно, что хоть кто-то здесь на это способен.
Надев комбинезон, вышла к сложенным в кучу вещам. Сегодня их было довольно много, видимо, без меня дело шло медленно. Ник сидел по-турецки спиной ко мне и делал какие-то пометки в блокноте. Почему-то вдруг стало неловко за нашу перепалку; я поняла, что на самом деле мне действительно не хватало общения с ним. Интересно, скучал ли он по мне? Может быть, думал, что я уже не вернусь, и ему назначат нового помощника?
- Как шли дела во время моего отсутствия? – спросила, пытаясь завязать непринужденную беседу.
- Как обычно. Здесь по-другому не бывает.
Я обошла его и села напротив.
- А я вспомнила, кто я. И что означает моя татуировка.
Ник поднял голову и посмотрел на меня. Очень внимательно и без тени насмешки. Мне показалось, что на долю секунды лицо его вдруг стало очень усталым, словно он резко повзрослел на много-много лет.
- И что же с тобой случилось? – осторожно спросил он.
- Мои мама и муж погибли в один день в автомобильной аварии. Я не смогла с этим справиться, и однажды перерезала себе вены.
Он слушал, не перебивая, и я продолжила. Неожиданно для себя самой я начала рассказывать обо всем, что было, хотя собиралась поведать ему лишь самую суть в паре фраз. Я все говорила и говорила, а он молчал и слушал, и я боялась, что ему совсем не интересно, но никак не могла остановиться. Рассказала о прежней жизни, о том, как была счастлива когда-то, и как все изменилось в один момент. О своей тоске и одиночестве. О немых санитарах, о Марии и обо всем, что происходило со мной в городе. Это было словно прорвавшая плотину река – казалось, я просто физически не смогу прекратить, пока поток слов сам собой не иссякнет.
Наконец, выложив все до конца, я замолчала. Ник тоже молчал, глядя в пространство перед собой. Он мог, наверное, все это время размышлять о чем-то своем, ведь за весь мой рассказ он даже не поддакивал и не переспрашивал, но это было не важно. Главное, что он позволил мне выговориться, а вникал в смысл моих слов или не очень – какая, в сущности, разница?
- Я так понял, на том обрывке фотографии твой муж? – похоже, меня все-таки слушали.
- Да. Правда, тогда еще жених. Это было наше свадебное фото.
- Мой тебе совет: выброси его.
- Что? Нет!
Ник придвинулся ближе и положил руку мне на плечо. С удивлением я поняла, что хочу, чтобы он обнял меня, только не дурачась, как это было сегодня, а по-настоящему. Чтобы позволил мне поплакать у себя на плече и сказал какие-нибудь глупые успокаивающие слова. Люди, которым я позволяла подходить ближе, чем на метр, покинули меня слишком давно. И сейчас я тосковала по ним даже больше, чем когда была жива.
- Ты не найдешь его. Ни здесь. Ни где-нибудь еще. Не позволяй городу дурачить себя.
- А ты-то сам? Помнишь, как здесь оказался? – спросила я, пытаясь сменить тему. Выслушивать нравоучения совершенно не хотелось. – Что написано у тебя на руке?
Не отводя от меня взгляда, он засучил рукав.
- Что это? Похоже на номер телефона.
- Так и есть, - ответил Ник. – Дорого бы я дал за возможность по нему позвонить.
- И что же это за номер?
Ник выдержал небольшую паузу, слегка прищурившись.
- Моего наркодилера, - медленно проговорил он, наблюдая за моей реакцией. Я надеялась, что выражение моего лица осталось бесстрастным.
- Я намеренно себя не убивал. Умер от передоза. Надеюсь, тебя это не шокирует? – сказал он таким тоном, словно речь шла о погоде.
- Не то что бы очень. Если честно, я наркоманов себе не такими представляла.
- Ну, плотно подсесть я не успел. Героин тогда попробовал всего во второй раз.
- А… зачем тебе это было вообще?
- Да от нечего делать! Со скуки. Правда, если бы я знал, куда рискую попасть, то остановился бы на ЛСД.
Я покосилась на него. Молод. На маргинала с несчастным детством не похож. Умен -порою рядом с ним я чувствовала себя полной дурой. Красив настолько, что на его лицо хотелось любоваться, как на картину. Чувством юмора не обделен. Ник казался ярким пятном на фоне общей серости города. Как же так могло случиться, что в своей прошлой жизни он не сумел развлечь себя ничем, кроме наркотиков? Я не понимала.
Думаешь о том, как я докатился до жизни такой? – спросил он. Я кивнула и хотела было ответить, но он жестом поднятой руки прервал меня. – Да, я знаю, это было крайне глупым и безответственным поступком, я прекрасно знаю все, что ты мне хочешь по этому поводу сказать. Я и сам раньше не понимал, почему наркоманы скатываются на дно. Они ведь тоже все это знали, но не остановились. И ты сейчас ничего не понимаешь, честно. Потому что не пробовала.
Но я, кажется, начал немного понимать. Правда, думал, что смогу вовремя соскочить. Может и смог бы...
Я не понимаю, почему ты вообще решил попробовать, - тихо сказала я. Он посмотрел удивленно.
А почему другие решают? Вот и я поэтому.
Так то другие... - пробормотала я.
А чем я лучше? Ты что, считаешь меня каким-то особенным?
Я действительно так считала, но не стала ему этого говорить. Возможно, он действительно не понимал, какое впечатление производит на окружающих.
Ну правда, Анна. Что такого хорошего ты во мне находишь? Внешность? Это не моя заслуга, просто с родителями повезло. Ты, наверное, думаешь, что со мной что-то случилось, какая-то драма. Но это не так. Скорее, наоборот.
Моя жизнь с самого старта удалась. Я был единственным ребенком в обеспеченной семье, дружные родители, друг друга любили, во мне души не чаяли. Дома никто даже голоса не повышал. Мне ни в чем не отказывали: шмотки – любые, какие понравятся, карманные деньги - всегда пожалуйста, тачку подарили в тот же день, как права получил… Я даже захотеть не успевал, как все мне подносилось. Учеба сама собой давалась, в спорте был одним из лучших. Преподы любили, друзей - воз и тележка, самые красивые девчонки - мои, да что там, остальным парням доставались те девчонки, которые мне не подошли. Живи себе и радуйся. Ну, я и радовался, до определенного момента.
- И что же случилось?
- Ничего. В том-то все и дело, что вокруг меня вообще ничего не изменилось. Просто я вдруг повзрослел, как-то сразу, одним днем. Короче, я вдруг абсолютно ясно понял, что вся моя жизнь кем-то выдумана и распланирована по пунктам. И делал выбор все время не я, а кто-то другой. Сначала родители: решали, с кем мне дружить, в какой школе учиться, каким спортом заниматься и на какой факультет поступать. Я совсем не имею в виду, что они меня принуждали, нет. Меня просто мягко подталкивали в нужном направлении, и я уверен, если бы они узнали, что я хочу заниматься чем-то другим, то поддержали бы мой выбор. Но сам-то я ничего не решал, просто плыл по течению, понимаешь? А почему нет? Ведь это было так легко: все готовы были помочь, да и у самого обычно все получалось. Все, за что ни возьмусь. Серьезно, так и было!
Потом мою жизнь начали планировать другие люди. Тусовка, так сказать. Я делал то, что принято среди моих друзей. Встречался с правильными девочками, слушал правильную музыку, читал правильные книги. Опять же, меня никто не принуждал, но ты же понимаешь, что если ты вращаешься в каком-то определенном кругу, то должен соответствовать.
Так вот, я вдруг задумался: а где в этом всем, собственно, я сам? И однажды, отдыхая в заведении вместе с такими же, как я, умненькими мальчиками из хороших семей, я почувствовал, что больше так не хочу. Все эти одинаковые разговоры, наши девочки, все отборные, первый сорт, похожие друг на друга, как манекены. Да я даже знал наперед, что каждая из них закажет в баре! И я решил, что хватит с меня всего этого. Достало.
Я раздружился со всеми своими приятелями и завел себе новых. Музыканты, поэты, дети из неблагополучных семей с богатым внутренним миром, какие-то безумные последователи эзотерических практик… Они казались такими богемными, такими свободными, у каждого была своя история. Я словно на другую планету попал. Это была совсем другая, новая жизнь, она захватила меня целиком и полностью. Я узнал, что нужно добавлять в дешевую водку, чтобы отбить привкус, научился варить глинтвейн, играть в преф и печь печенье с марихуаной, спал… да с кем я только не спал. Боюсь, даже количество не вспомню, не то что имена.
Сначала было круто, тем более я ведь сам наконец-то все это выбрал. Алкоголь и наркотики в принципе делают жизнь гораздо веселее, особенно если грамотно всем этим закидываться и не допускать тяжелого отходняка. А мои новые приятели в этом толк знали.
Потом-то я понял, что по сути ничего и не изменилось. Темы разговоров, конечно, другие, но так же предсказуемы. Я все так же заранее мог предположить, чем все эти люди живут – какие книги читают, какую музыку слушают, и что, опять же, закажут в баре. Правда, в отличие от моих бывших друзей, у этих товарищей будущее было не совсем предопределено; нельзя было наверняка угадать, станут ли они наркоманами и алкоголиками, или все-таки заживут со временем обычной скучной жизнью среднего класса, который сейчас так презирают. Вот, пожалуй, и вся интрига. Те же яйца, вид сбоку.
- И что было потом?
Ник усмехнулся и широким жестом показал на пространство вокруг.
- Это. Мы сидим и треплемся, работа не сделана, за окном уже ночь.
- Сколько тебе было лет, когда ты…
- Девятнадцать. Live fast, die young. Впрочем, почему было? Думаю, мне и сейчас столько же. Не замечал, чтобы здесь старели. Ладно, - он поднялся. – Пора домой. Чего-чего, а времени в этом городе навалом. Хватит, чтобы я рассказал тебе о своем богатом наркотическом опыте, а ты мне подробно описала, что готовила на обед в каждый из дней своей супружеской жизни.
Наверное, я изменилась в лице. Ник посмотрел на меня по-доброму и сказал:
- Извини, я забыл, что тебе еще тяжело про это вспоминать. Ничего, перегорит. Здесь все перегорают.

...