Горький Шоколад (СЛР, 18+)

1 … 52 … 95

Навигатор по разделу • Справка для авторов • Справка для читателей • Оргвопросы и объявления • Заказ графики • Реклама • Конкурсы • VIP

Kate-rinka: 12.03.12 15:08

» часть_21

dusen писал(а):

Дорогая Ринка Кейт , конечно подождем . Спасибо !!!!

dusen

Леди, как и обещала

интересно мне теперь, кого из героев ругать будете больше

***
Как Алан и ожидал, этот вечер выдался утомительным. Сегодня вместе с дядей он ужинал у родителей Веры, где основными темами для разговоров была предстоящая свадьба и бизнес. За столом кипели обсуждения и споры, а также оговаривались заключительные детали перед столь важным мероприятием. К своим новым временным родственникам Алан относился положительно и даже почти привык к мысли, что у него скоро появятся тесть и теща. Так называемый будущий тесть, Николай Арнольдович, был крупным бизнесменом, который (если не брать в счет поддержку сторонников) добился всего самостоятельно. Человек он был умный, проницательный и хитрый, что читалось в самом взгляде мужчины. Теща, Анфиса Федоровна, была домохозяйкой с непростым характером. Эта женщина словно все обо всем знала лучше других и редко стеснялась в высказывании своего мнения. Утешало только то, что она прислушивалась к словам мужа, который тактично затыкал ей рот и умело выводил всех на компромисс.
В итоге, собираясь жениться, Алан был даже счастлив, но только тем, что семья эта будет не настоящей. Он понял для себя одну вещь - брак с такой девушкой, как Вера, точно не для него, пусть даже у ног будут лежать все золото мира. Хотя, Николай Арнольдович неоднократно давал понять, что считает Алана перспективным молодым человеком, а также не был бы против него и в будущем, если у них с Верой действительно появятся серьезные отношения. Анфиса Федоровна здесь пыталась воздерживаться от комментариев: то ли из-за мужа, то ли еще не определилась с этим сама.
После затяжного ужина вечер Алана только начинался, и скрасить его могла лишь одна девушка. Договорившись с Евой, что заберет ее после фуршета, он подъехал к дворцу культуры «МАИ» без опозданий. Она уже ждала его на улице, держа в руках букеты цветов. Рыжие подкрученные локоны, стройное тело в облегающем коротком платье из серебристой ткани, длинные ножки в изящных туфельках с высоким каблуком – и для Алана этого в ней было уже достаточно, чтобы потерять голову. Но проявлять свои эмоции он не спешил в целях конспирации, потому как вместе с ней маячил и Фирс, который держал сумки.
- Опять ты здесь, - поприветствовал Алан друга.
Левая бровь Фирса взлетела вверх.
- У меня есть два ответа, на выбор: «кто, если не я?» и «взаимно».
- Не умничай, - предупредил он, открывая багажник.
- Мальчики, не ссорьтесь, - вставила свое слово Ева.
Подходя к багажнику, она начала укладывать в него цветы.
- Ревнуешь? – с хитринкой спросил Фирс.
Ева вымученно простонала. Но Алан вполне ожидал подобного. Об их отношениях он не рассказывал даже друзьям, даже тем, кто прекрасно все видел и понимал, хотя оба на публике старались вести себя друг с другом как обычно и все отрицали при личных допросах. Кто-то верил, а вот Фирс раскусил их сразу же и оттого злился, что они ему врут. И эта злость находила выход в подобных провокациях.
- Фирс, ты достал уже. С чего мне ревновать?
Парень ухмыльнулся еще хитрее:
- Например, что именно я был свидетелем ее триумфа.
Алан даже глазом не моргнул. Но Фирс не унимался:
- И все сливки от счастья достались мне. У Евы очень сладкий ротик, правда?
- Фирс! – воскликнула Ева, так резко выпрямляясь, что ударилась затылком о крышку багажника. – Ау!
От подобных слов фантазия быстро додумывала все сама. Алан напрягся, ощутив, как его накрывает то самое неприятное чувство, которое зовется ревностью.
- Знаешь, Фирсов, лучше думай, прежде чем что-то говорить, - предупредил он друга.
- Гадский багажник, - ругалась рядом Ева, потирая ушибленное место. – Фирс, лучше, правда, помолчи и давай сюда сумки.
Непринужденным жестом парень опустил поклажу в багажник, и добавил:
- А язычок какой виртуозный…
На этот раз Ева не успела даже выкрикнуть, как Алан сорвался. Схватив приятеля за воротник куртки, он хорошенького того встряхнул, хотя за такие провокации хотелось дать в морду.
- Не выводи меня Фирс, - процедил он сквозь зубы.
- Хэй, дружище, полегче, - только ответил ему друг с улыбкой, явно не ожидая именно такой реакции. – Я же в шутку.
- Прекратите, - шипела на них Ева. – Как дети малые, ей Богу.
- Я тебе скорее тумаков навешаю за такие шутки. Я сказал, что не ревную - значит, не ревную, ясно?
Фирс демонстративно посмотрел на кулаки, которые продолжали сжимать его кожаный воротник на уровне носа. Потом ухмыльнулся:
- Мне уже давно все ясно. Только зачем продолжать делать из этого тайну? Как не родные, блин. Я ж никому не скажу.
Одарив друга долгим взглядом, а заодно и успокоившись, Алан разжал пальцы. Он заботливо поправил на нем куртку, закрыл багажник и, как ни в чем не бывало, направился к водительскому месту, на прощанье с силой похлопав наглеца по спине.
- Спасибо Фирс, что составил Еве компанию. Еще поговорим.
Друг в ответ только фыркнул, обиженно махнул на них рукой и поплелся к своему одиноко стоящему байку.

- Не злись на него, - попросила Ева, когда села в машину. – Это же Фирс.
Алан не ответил. Он достал сигареты и закурил.
Не нравилось ему все это. Очень не нравилось. Он и сам не ожидал от себя такой реакции на слова Фирса, а ведь из-за какой-то мелочи. Его встряхнуло из-за простых слов! Так чего же от себя ждать еще? Он никогда не ревновал Еву, как женщину. Да он даже когда-то сам лично знакомил ее со своими друзьями в надежде, что кто-нибудь ей приглянется, лишь бы она забыла о своей безответной к нему любви. А сейчас готов сорваться на любого, кто хотя бы попытается на нее посягнуть. Он запретил ей танцевать приватные танцы и убеждал себя, что все это только в целях безопасности. Но нет, дело было не только в этом – он не хотел, чтобы Ева к кому-то прикасалась, чтобы так интимно танцевала для кого-то другого. Он банально ревновал.
Но он не готов был сейчас испытывать подобные чувства. В этот раз они подкрались к нему как-то незаметно, а это настораживало и заставляло задуматься.
- Алан, ну хватит уже. Нашел из-за кого злиться, - произнесла Ева, придвигаясь к нему.
- Я спокоен.
Мимо них, взревев мотором байка, промчался Фирс. Опустив ручник, Алан надавил на газ, и они покатились к выезду со стоянки.
- Ты это кому рассказываешь? Я тебя насквозь вижу, и ты злишься.
Грудь Евы уперлась в его плечо, теплые губы коснулись уха, и его мысли уже желали перетечь в другое русло. Только сначала все-таки хотелось кое-что прояснить.
- Надеюсь, в словах Фирса нет правды?
От удивления Ева выпрямилась, насколько позволяла поза и салон автомобиля:
- Ты серьезно?
Остановившись на первом светофоре, Алан посмотрел на Еву. Она раскусила его без лишних слов.
- Ты, правда, меня ревнуешь? - спросила она со счастливой улыбкой на губах, и ее вопрос не требовал ответа.
«Черт!»
Алану вдруг стало не по себе. Вроде бы он не собирался признаваться ей в этой своей маленькой слабости, которую и сам недавно обнаружил. Но это признание оказалось щедро вознаграждено, когда Ева обхватила ладонями его лицо и страстно поцеловала. Ее мягкие напористые губы словно говорили «спасибо», когда его властные отвечали «не стоит». Запустив пальцы в копну рыжих волос и сжав затылок, Алан поцеловал Еву так, словно попытался оставить на ее губах долгий след. И хоть чувство ревности поутихло, но в душе все так и оставалось неприятно тревожно, и он не мог понять, отчего именно…
Поцелуй пришлось прервать, когда позади них начали гудеть клаксоны.
- У меня для тебя кое-что есть. В честь твоей маленькой победы, - произнес Алан спустя минуту. – Открой бардачок.
- Ох, как ты подготовился, - произнесла заинтригованная Ева, уже открывая крышку бардачка. – Вау!
Внутри лежала бархатная коробочка - квадратная, красного цвета. И когда Ева ее открыла, взору предстал браслет из черного жемчуга в три ряда со вставками белого золота.
- Какая красота! – восторженно пропела она. - Обожаю черный жемчуг.
- Я знаю.
- Спасибо тебе, оно очень красивое.
На радостях она кинулась ему на шею, начиная целовать лицо, и каждый поцелуй озвучивать словами благодарности. Браслет оказался ей впору и идеально лег на запястье. Примерка украшения, конечно же, не обошлась без подробного рассказа, как сегодня прошел ее день и вечер. Она восторженно обо всем говорила, часто смеялась, а в глазах стоял блеск. Она выглядела такой счастливой, какой он никогда еще ее не видел. И Алану было чертовски приятно знать, что в этом счастье есть значительная доля его участия.
Казалось, что все так и должно быть. Он, Ева, и впереди долгий приятный вечер… Пока Ева не спросила:
- Как прошел ужин, расскажи?
Алан пожал плечами.
- Как обычно, - коротко ответил он, не желая об этом говорить.
- Что значит «как обычно»?
В голосе Евы послышались нотки удивления, будто бы она ожидала другой ответ. Она словно насторожилась.
- Ты действительно хочешь об этом сейчас поговорить? Не думаю, что идея удачная.
Ева хохотнула, только смех показался ему слегка нервным.
- Так, подожди, - твердо произнесла девушка, усаживаясь на сиденье ровнее и поправляя подол юбки.
И тут Алан понял - что-то не так.
- Ева, в чем дело?
- Подожди, Алан. Мы с тобой за все это время ни разу не заводили разговор о твоей свадьбе, и мы замечательно проводили время. Я молчала, я ждала, я терпела. А сейчас честно, скажи мне только одно – ты действительно женишься на этой Вере?
Теперь удивляться настал его черед:
- А как, по-твоему, это еще называется? И, черт подери, когда в твоей головке возникли в этом сомнения?
Ева не ответила. В ужасе зажав ладонью рот, она отвернулась к окну. Алан начал злиться, с трудом понимая, что происходит. Ева вела себя так, словно узнала обо всем только что.
«Здорово просто! Приехали…»
- Ева, - окликнул он девушку, но та даже не обернулась.
На очередной остановке под светофором Алан протянул к ней руку и попытался повернуть к себе лицо.
- Посмотри на меня.
Она психанула, отталкивая от себя его руки:
- Не надо меня трогать!
Но это хотя бы заставило ее к нему повернуться, и он увидел в глазах слезы. Опять. Из-за него.
- Господи, какая же я дура, - сказала она сама себе, после чего подхватила сумочку и открыла дверцу машины, намереваясь выскочить на улицу.
- Стой!
Алан схватил ее за руку, но Ева упорно пыталась сбежать, начиная царапаться и со злостью выдергивать руку. Одна ее ножка уже упиралась каблуком в асфальт.
- Пусти, сказала!
На светофоре загорелся зеленый. Снова загудели клаксоны.
- Ева, залезь обратно!
Включив аварийку, он вцепился в Еву второй рукой и затащил в салон. Захлопнув дверь, Алан поспешил заблокировать все четыре дверцы, чтобы строптивица не повторила попытку побега, и отъехал к обочине. Но Ева уже не пыталась куда-то убежать. Ее колотила нервная дрожь. Обняв себя руками, она уставилась куда-то вдаль. По щекам катились слезы, растекалась тушь. Алан потянул Еву за руку, чтобы прижать к себе, но она снова оттолкнула и шикнула:
- Не трогай меня.
Крепко про себя проматерившись, он достал сигареты. Вечер так хорошо начался, и так плохо закончился. Ночь обещала быть нелегкой.
В салоне повисла напряженная тишина. Магнитола и та находилась на нуле громкости. И даже дорожный шум за приоткрытым окном, в которое Алан высунул руку с сигаретой, не нарушал их тишину.
- Перестань плакать, - попросил он, хоть и прекрасно понимал – это бесполезно.
- Я не могу.
Теперь стало ясно, что же его так тревожило - его тревожило спокойствие Евы.
- Почему ты решила, что свадьбы не будет?
- А как еще, Алан? Я даже знать не хочу, что ты чувствуешь к Вере. Но я не понимаю тогда, что для тебя значим «мы». И если ли вообще эти «мы»? И как ты себе все это представлял в дальнейшем? Тебе не много две женщины сразу?
Алан почувствовал себя идиотом. Он, конечно, знал, что у слабого пола своя логика, но сейчас Ева блистала ею как никто другой.
- Я что-то не пойму, почему проблема в этом обнаружилась только сейчас? Ты прекрасно знала о моих планах на будущее, когда упорно соблазняла. А я не железный, моя дорогая. Это первое. И второе… черт.
Алан запнулся, не зная, как объяснить то, что Вера ему уж точно не важна. А если так, то Ева просто не поймет, почему ему все равно нужно на ней жениться, либо узнает все то, что знать не следует. Он достал новую сигарету.
И когда только все успело так усложниться? Он бы проще выдержал пару-тройку деловых встреч со сложными вопросами, чем этот разговор.
- Послушай, «мы» для меня очень важны, и, думаю, это должно быть по мне заметно, а тем более тебе. Поэтому, я предлагаю все оставить как есть…
- Ты хоть понимаешь, о чем говоришь?! – возмутилась она, перебивая.
- Я не закончил…
- Ты предлагаешь мне стать твоей любовницей?
Последнее слово она почти выплюнула. Алан выдохнул в сторону дым. Черт бы все это побрал, но, по сути, Ева была права.
- Как ты можешь? Ты! Тебе ведь хорошо известно, что я к тебе чувствую! Я же с ума сойду от ревности! – Замахнувшись, она ударила его по плечу сумкой-клатч. – А-а-а… Так, а это что, такой тонкий намек? Подобные подарки часто дарят именно любовницам, а не женам, – произнесла она, поднимая руку с браслетом. – Да о чем речь? Я ведь УЖЕ твоя любовница.
После этих слов Ева неожиданно рассмеялась. Алан расценил это как тревожный сигнал – все было похоже на первые признаки истерики. Алан решил пока помолчать.
- Как это подло! А я-то, дура, размечталась, нафантазировала себе. Боже! Меня сейчас стошнит…
Снова смех в сложенные у лица ладони, но следом резкая перемена настроения. Ева снова злилась.
- А знаешь что? – Она сняла браслет. – Мне от тебя ничего не нужно, понял? Подавись.
Браслет полетел в ближний к нему угол приборной панели. Алан стерпел молча и это.
- Вере своей подари этот браслет. – Она дернула за ручку двери. – Дай мне выйти.
Алан даже не двинулся. Он докурил сигарету, выкинул ее в окно и включил поворотник, намереваясь выехать на дорогу. Пожалуй, сначала стоило дать Еве успокоиться, а заодно и ему обо всем хорошенько подумать. Он поговорит с ней обо всем после, возможно, даже постарается что-то лучше объяснить, и быть может, она даже сможет его лучше понять. А пока…
- Я отвезу тебя домой.
Ева не ответила и промолчала всю оставшуюся дорогу, так же, как молчал и он.