Irisha-IP:
10.04.14 21:40
lesya-lin писал(а):Глава 37
Леся,
Таня,
спасибо
Не знаю как остальные, а я очень ждала встречи Себастьяна с Кэт и мне очень интересно, что придумает для них Харрис, насколько долго она будет вести их параллельным курсом.
Сама встреча - настолько тонкая по ощущениям, чувство вибрирующей энергетики. Здорово. Харрис замечательно удаётся передать эту разную энергию, присутствующую в взаимоотношениях Себастьяна, когда рядом Геро и когда Кэт. В первом случае, несмотря на жёсткий характер Геро, - это скорее трогательная нежность, а с Кэт - настоящая шаровая молния, которая только с виду безопасна. Молодец Харрис. Браво! Нравится. А ещё всего этого не было бы, если бы не Леся с Таней, не было бы этой тонкой энергетики. Это Вам удаётся найти такие слова, которые рождают эти чувства. Спасибо.
Что касается детективной составляющей, то получаю удовольствие от всей книги, оказывается все основные герои каким-то образом знакомы, все друг друга знают, но почему-то не спешат поделиться этими сведениями. Уже практически перестала искать преступника (ов), а просто наслаждаюсь чтением.
Девочки, за Ваш перевод и оформление
...
lesya-lin:
13.04.14 22:59
» Глава 38
Глава 38
После того как Девлин ушел, Кэт села, составила, тщательно подбирая слова, записку и послала ее одному знакомому ирландскому джентльмену. Затем велела заложить карету и отправилась в Ньюгейтскую тюрьму.
Йейтс стоял в своей камере возле зарешеченного окошка, выходившего на Пресс-Ярд. В позе узника сквозила нехарактерная напряженность, и Кэт, приблизившись, обняла его за талию и прижалась щекой к закаменевшей спине в молчаливом дружески-утешающем жесте. Двое изгоев, они объединились как против недругов, так и против осуждающего окружения. Во многом Йейтс стал для Кэт словно брат, которого у нее никогда не было. И ей пришлось крепко зажмуриться от внезапного всплеска неожиданных чувств при мысли, что она может потерять этого человека.
– Приятный сюрприз, – заметил он, накрывая ладони Кэт своими и приклоняясь головой к ее голове. – Не ожидал увидеть тебя сегодня снова. Разве тебе не нужно готовиться к спектаклю?
– У меня еще есть время.
Мощный торс в ее объятьях всколыхнулся от вдоха.
– Нынче утром ко мне приходил твой бравый виконт.
– Девлин больше не мой виконт.
– Верно. Но он ведь тебе и не брат? – Когда актриса промолчала, Йейтс выдохнул: – Извини. Мой выпад был совершенно незаслуженным.
– Ничего, – мягко отозвалась она.
Заключенный кивнул в сторону окна, где виднелась древняя кладка надстройки над тюремными воротами.
– Знаешь, что это за помещение прямо над въездом? Называется «кухня Джека Кетча»
(1). Мне рассказывали, якобы там хранили и подготавливали четвертованные тела казненных за измену, прежде чем выставить их по городу на всеобщее обозрение. Расчлененные трупы варили в огромных котлах, наполненных дегтем, смолой и маслом. Дух, должно быть, стоял… ужасный. Головы, понятное дело, подвергали иной обработке: их пропаривали с лавровым листом, солью и тмином. Пожалуй, мне следует быть благодарным, что в наш просвещенный век могу рассчитывать всего лишь станцевать пеньковую джигу для увеселения народа, прежде чем меня передадут хирургам для натаскивания их учеников.
– Тебя не повесят.
Слабая улыбка коснулась губ Йейтса.
– Вердикт коронерского расследования уже подан. Судебное слушание назначено на субботу. Ты не знала?
– О, Боже. Так скоро? – Кэт испытала давящее ощущение безотлагательности, близкое к панике. Теперь ей стало понятно, почему Рассел наблюдает у окна, как угасают лучи солнца на стенах его темницы.
– Известно ли тебе об убитом что-либо, чего не ты сообщил Девлину? – спросила она.
– Вроде бы нет. – Йейтс повернулся к ней лицом: – Думаешь, мне хочется в петлю?
Кэт пристально вгляделась в смуглые, привлекательные черты. Золотая пиратская серьга поблескивала в тускнеющем свете.
– Если честно, не пойму, почему ты до сих пор в тюрьме. Джарвис мог давным-давно снять с тебя все обвинения, однако же он этого не сделал. Барону известно, что ты в силах погубить его – достаточно предать огласке имеющиеся у тебя доказательства. Тем не менее он не боится. Почему?
Йейтс промолчал. Но Кэт прочла ответ на его лице.
– Это из-за меня, да? – прошептала она. – Так вот зачем он приходил к тебе в ночь ареста. Предупредить, что те документы могут защитить либо тебя, либо меня, но не нас обоих.
Узник не шелохнулся.
– Я права, так ведь? Джарвис пригрозил прикончить меня, если ты что-то предпримешь против него.
Йейтс повернулся туда, где стояла бутылка его лучшего бренди.
– К сожалению, стакан только один. Позволишь предложить тебе выпить?
Кэт покачала головой.
– Не возражаешь, тогда выпью я? – Заключенный налил себе щедрую порцию и обронил, отставляя бутылку: – Вот видишь, я заинтересован в сотрудничестве с твоим виконтом даже больше, чем тебе казалось прежде.
Сделав большой, медленный глоток, он окинул взглядом посетительницу:
– Ты приехала не без причины. В чем дело?
– Девлин хотел, чтобы я расспросила тебя о Мэтте Тайсоне.
– Я уже сказал Девлину, что знаю лейтенанта лишь постольку-поскольку, – нахмурился Йейтс. – Чего же еще?
– Где ты с ним познакомился?
– В одном из «домов молли» на Пэлл-Мэлл. А что?
Актриса резко втянула в себя воздух:
– Так Тайсон – «молли»?
– Ну да. Как и Бересфорд.
Остатки света в небе стремительно иссякали.
Кэт понимала, что ей давно пора быть в театре и готовиться к вечернему представлению. Но вместо этого пошла прогуляться по цветочным рядам рынка Ковент-Гарден.
Площадь уже лежала в глубоких сумерках, немногие оставшиеся продавцы овощей и фруктов старались сбыть по дешевке свой увядающий товар перед тем, как закрыться на ночь. Только цветочницы, садовники и разносчицы букетов по-прежнему бойко торговали, продавая цветы в театр, мюзик-холл, управляющим рестораций и джентльменам, которые желали преподнести презент своим возлюбленным. В воздухе витали смех, оклики и знакомое смешение сладких ароматов, всегда переносившее Кэт в иное место, в иное время.
Когда она была маленькой и росла в белом домике с видом на туманную изумрудную полосу дублинских лугов, мать с отчимом часто брали девочку на рынок, который каждую среду разворачивался на мощеной средневековой площади их приходской церкви.
Кэт помнила, как в радостном возбуждении перебегала от одного прилавка к другому, восторгаясь разложенными атласными лентами, кружевными воротничками и резными деревянными гребнями. Но любимыми лотками для ее матери всегда были те, где продавались охапки желтых нарциссов и разноцветных тюльпанов, горшки с болотной мятой и рутой или рассада шток-розы и черенки шиповника. Она приносила растения домой и высаживала в узеньком палисаднике рядом с крыльцом их сельского коттеджа. Даже сейчас, спустя все эти годы, закрывая глаза и делая глубокий вдох, Кэт видела сильные материны руки, погруженные в плодородную темную почву, вспоминала легкую, рассеянную улыбку удовольствия на ее губах.
Кэт смутно осознавала, что, будучи ребенком, ревновала мать к радости и умиротворению, которые та обретала в своем садике. Но никак не могла определить, проистекал ли ее эгоизм из желания, чтобы Арабелла находила такую истинную, ничем не омраченную отраду единственно в своей дочери, или же она просто завидовала подмеченной в лице матери безмятежности. И теперь Кэт было стыдно вспоминать, как она злилась на те недолгие минуты материного покоя и счастья.
В короткой жизни Арабеллы Ноланд их было так мало.
Сейчас, вдыхая хмельные запахи сентябринок, папоротника и хризантем, Кэт задавалась вопросом, не материн ли дух привел ее сюда, в это идиллическое место. Или любовь к растениям была чертой, передавшейся по наследству, как темные волосы и актерский талант? Склонностью, которая таилась глубоко в душе все это время, ожидая момента, чтобы проявиться?
От таких мыслей Кэт заулыбалась. Но улыбка угасла, когда актриса почувствовала внезапно возникшую в обстановке напряженность, услышала топот тяжелых ног. Кто-то из торговцев пронзительно взвизгнул:
– Эй! Вы чего это вытворяете?!
Кэт распахнула глаза.
Грубые руки обхватили ее со спины. Она рванулась вперед из крепкого захвата невидимого мужчины, пытаясь закричать. Но мозолистая ладонь впечаталась ей в лицо, придавливая губы к зубам и сплющивая нос, так что пришлось побороться, чтобы сделать вдох. Кэт обдало духом немытого тела, лука и зловонного дыхания, когда неизвестный прижался небритой щетиной к ее щеке и шепнул:
– Топай со мной по-тихому, и я пригляжу, чтоб тебе не сделали больно.
ПРИМЕЧАНИЕ:
(1) Джек Кетч – знаменитый палач ирландского происхождения, который служил английским королям Карлу II и Якову II. Кетч работал в 1663—1686 годах; одно время его даже отстранили от службы и заключили в тюрьму, но после казни его преемника освободили и снова назначили палачом. Казнил ряд известных персон, в том числе
герцога Монмута в 1685 году. Часто упоминался в газетах. Известен своим умышленно садистским методом отсечения головы. Имя Джека Кетча в английском языке стало нарицательным и в переносном смысле означает любого палача.
...