Шансон для Анны. Остросюжетный криминальный роман

С 8 марта вас! Будьте любимы и счастливы!
_________________

Всем привет!!! С прошедшим праздником!
Анна узнала всю правду про Татарина и поняла, что совершает ошибку... в общем всё в новой главе...

 » Глава вторая

… Тяжёлый, застоявшийся за ночь воздух душил Аню, впрочем, дело было не только в нём. Не пролившиеся слёзы, ноющей болью довили в груди. Молодую женщину бросало то в холод, то в жар…
Весящие в комнате плотные, тёмные шторы создавали зыбкий полумрак. Анна сидела напротив светящегося рябью экрана. Его колеблющиеся блики тенью отражались на светлых обоях стены. Звук телевизора был отключён. В руке, Кондрашова, держала трубку стационарного телефона. Она настолько сильно её сжимала, что костяшки пальцев побелели. Из мембраны шли короткие гудки отбоя. Но Аня этого не замечала, уйдя в себя, в задумчивом оцепенении, невидящим взглядом смотрела в сторону окна.
Её тихий временный мир неожиданно рухнул, рассыпавшись на кусочки. Как же ей было хорошо в панцире новой счастливой жизни. А теперь всё… всё закончилось…всё пора вылизать наружу… прошлое вернулось, для того чтобы стать настоящим.
Внезапно осознав это, вздрогнула, побледнела, отбросила трубку прочь и снова замерла, опустив голову. Анна вновь отключилась от реальности, полностью уйдя в свои мысли. Настал тот день, которого она так долго ждала. Но отчего-то не было чувства удовлетворенности, триумфа. Только нехватка воздуха и страх…
Погружённая в свои мысли, Аня не слышала, как открылась входная дверь квартиры, как в комнату вошёл Женя.
Евгений наклонился, поднял трубку и положил её на рычаг телефона. По бледному лицу любимой он всё понял – она уже знает.
- Анюта, - проговорил он, помолчав. – Анюта, послушай…
- Я… я должна вернуться, - ещё минуту назад она не знала, что делать, как поступить, а сейчас вдруг всё поняла. – Должна… я обещала… Валере…
- Остановись! Забудь этих людей… ничего и никому ты не должна! – Евгений присел перед ней, заставил поднять голову и посмотреть себе в глаза. – Ты слышишь? Никому!
- Нет… должна. Должна себе, должна сыну, - Анна поднялась и глядя в пол повторила, - Должна! Он бросил меня, как ненужную собаку. Я ждала именно такого случая, такого шанса. И не надеялась… но судьба всё расставила по своим местам… Я хочу забрать у него всё!
Кондрашова замолчала, глядя куда-то в пустоту.
- Ты так сильно ненавидишь Сергея?
- Ненавижу? – задумалась Анна. - Нет… не знаю…
- Значит, по-прежнему любишь?
- Наверное… люблю, - честно призналась она.
- Подожди, - Евгений вскочил, поймал её за руку – Как же мы?
- Женька, Женечка… миленький, дорогой мой… а разве «мы» были? – она в упор посмотрела на него ясными серыми глазами. – Ты уж извини, если дала ложную надежду. Спасибо тебе за поддержку… за всё, но теперь наши пути расходятся.
Вместо того чтобы уйти Евгений неожиданно обнял её, поцеловал в тёплую солёную щеку. Он решил не торопиться, ведь Аня уже почти принадлежала ему. Завтра или послезавтра они вместе вернуться в прошлое, и он снова будет ждать и, верить в то, что она сможет полюбить его.
- Я всё равно поеду с тобой.
- Нет! Я не хочу вмешивать тебя в то, что будет происходить дальше. Я крепко завязла во всём этом…
Евгений почувствовал, что она вся напряглась, намереваясь отстраниться от него.
- Разберёмся, - прошептал он, не выпуская её из своих объятий, успокаивая нежными словами…
***
Она возвратилась в этот город спустя всего пять лет. Но у Анны почему-то возникало чувство, что она здесь не была, целую вечность. Из такси устало наблюдая за бесконечно возникающими зданиями, мимо которых ехала, не могла узнать ни улицы с новыми девятиэтажками, ни центральную площадь, ставшую на время овощной ярмарки, большим рынком. Нескончаемый поток машин и людей, напоминал большой муравейник. Город был чужим, мрачным и не знакомым.
Такси остановилось у подъезда дома. Молодая женщина рассчиталась с таксистом, аккуратно взяла на руки спящего сына и неуклюже вылезла из машины.
Мерзкая дрожь охватила её при воспоминании о том, как, она жила здесь после смерти мамы, как находила пьяного отца, в луже мочи и блевонтины. Слишком много страданий, страха и боли оживилось в памяти.
Она растерянно окинула взглядом знакомый двор. Вокруг всё было ярким и нереальным, как во сне, особенно кирпичный дом. В этом доме когда-то она жила и до какого-то момента была счастлива. Плохие воспоминания ушли, и Анне вдруг захотелось крикнуть: «Я вернулась!». Но вместо этого она резко подняла голову к солнцу, сделал шаг вперед, и пошатнулась, споткнувшись об камень.
- Под ноги смотри. А то и себя и дитё угробишь, - прокряхтела старуха со скамейки.
Как и пять лет назад около дома, на скамейке сидели соседки - пенсионерки. Они всегда и всё знали обо всех. Каждый день, обсуждали новые события или жильцов дома.
Кондрашова прижимая к себе Феденьку, с опущенной головой прошла, мимо них, не поздоровавшись. Не хотелось Аннушке ни с кем общаться.
Поднявшись на свой этаж, позвонила в дверь. Никто долго не открывал, потом заскрипел ключ в замке, на пороге появился бомж.
Только присмотревшись, Анна с трудом узнала отца. Грязные спутанные волосы, многодневная щетина, замызганная старая, дырявая футболка и ещё от него сильно тянуло перегаром. Черты лица Михаила от постоянного пьянства опухли и покраснели. Он опустился на самое дно.
Какое-то время, отец и дочь молча, смотрели друг на друга. Наконец Михаил отошел в сторону, пропуская Аню в пыльную, грязную прихожую.
Комната выглядела ещё хуже. Она больше походила на помойку – по полу валялись пустые бутылки из-под водки и пива, окурки, початые сигаретные пачки. В одном из углов возвышалась приличных размеров горка из мятых газет, консервных банок, пакетов и пластиковых бутылок. Оборванные обои. Из мебели только стол и старый диван. Всё остальное, очевидно, Михаил продал или обменял на выпивку.
Анна подошла к дивану и осторожно уложила на него спящего сына.
- Надолго? – Михаил с недовольством в глазах смотрел на дочь и внука.
- Пап… ты прости, что я вот так внезапно врываюсь, через пять лет… Но у меня такая ситуация… Я хотела на пару часов оставить с тобой Федю. Но, теперь вижу, что это была плохая идея…
Аня развернулась к дивану, чтобы взять сына.
- Погоди, дочка, - остановил её Михаил. – У тебя случилось что-то?
- Нет… - пробормотала Анна. – Да… я решила… вернуться… Сергей и Анатолий Васильевич в тяжёлом состоянии в больнице. Джип Полякова сегодня утром взорвали…
Внезапный хриплый хохот Михаила привёл Аню в замешательство, она даже испугалась за отца. Но Кондрашов перестал смеяться так же неожиданно, как и начал. Он серьёзно посмотрел на дочь и сказал:
- Значит, все-таки сынок грохнул своего отца…
- Кто и кого грохнул? – не поняла Кондрашова, смотря на отца как на безумного.
- Валера Татаринов сын Анатолия и твоей матери, - не весело усмехнулся Михаил. – Вижу ты в курсе этой истории?
- Как… мама же говорила, что малыш умер…
- За деньги можно сделать и свидетельство о смерти и могилку… Зинаида была в таком состоянии, что подписала бумаги об отказе не прочитав.
- Почему ты говоришь, что Валера убил Полякова?
Михаил подошёл к столу, откупорил бутылку водки, наполнил до краёв стакан и осушил до дна.
- Когда он появился на пороге нашей квартиры – злой, жаждущий мести, я испугался, а потом понял, как надо поступить, куда направить эту злость, - Кондрашов захмелел, глаза затуманились. - Представляешь, Татарин думал, что я его отец... - Михаил вновь засмеялся. – Ты не представляешь себе, какое у него было лицо, когда он узнал полуправду… Тогда я точно понял – этот парень грохнет Полякова. Он убьёт эту мразь… и мне ничего не придётся делать…
- Папа! – она схватила отца за руку и, ища ответы, заглянула в лицо. – Зачем… зачем?
- Потому что я его ненавижу! Любил я её. А она жила со мной, а любила его, – глаза отца были холодные и чужие. – Ну, чего ты на меня так смотришь?
- Что же ты наделал… - обессилено вздохнув, вмиг обмякла Аня.
- Мама… - заплакал проснувшийся от громких голосов Фёдор.
- Ну, что ты… испугался? - Анна подхватила сына на руки и направилась к дверям. На пороге оглянулась и с жалостью посмотрела на Михаила. Хотела бы она вырвать отца из этой ямы, в которую он сам себя загнал, хотела бы простить, да только ненужно ему ничего – не прощение, не помощь…
***
Аня специально медленно поднималась по лестнице на второй этаж больницы. За ней неторопливо следовал Фёдор, рассматривая по пути незнакомых людей в белых халатах.
- Не спеши! Не беги!
- Мама мы к папе идём?
- Мы обязательно к нему пойдём, - сглотнув застрявший в горле ком, ответила Анна. – Только сначала заглянем к дедушке…

Рядом с палатой реанимации дежурила Людмила. Она не сразу заметила Аню и Фёдора.
- Здравствуйте Людмила Валентиновна… - растерянно пробормотала Кондрашова, наткнувшись на взгляд женщины – жёсткий, раздражённый, ненавидящий.
Анне захотелось скрыться, спрятаться, забиться куда-нибудь в угол или хотя бы стать невидимкой. Она отступила назад, на несколько шагов, оттягивая за собой сына.
- Мама, мама, а кто эта тётя? – тут же задёргал Анну Феденька, разглядывая незнакомую красивую тётеньку.
Людмила перевела взгляд на ребёнка и с нескрываемым интересом стала рассматривать уменьшенную копию Сергея. Такие же непослушные русые волосы, яркие карие глаза, и ямочки на щеках.
- Ну, что давай знакомиться… - хмурость и недовольство исчезли, на лице женщины появилась натянутая улыбка. - Я твоя бабушка… Людмила Валентиновна…
Малыш вырвал свою ладошку из Аниных рук и подошёл Людмиле.
- Фёдор Сергееевищ, - убрав руки за спину, деловито и не выговаривая буквы, представился он. – А мы к дедущке и папе прищли.
- Здравствуй, Феденька, - ласково произнесла Полякова, сдерживая вдруг подступившие слёзы. Она протянула дрожащие руки и обняла внука, чувствуя, как пустота в груди заполняется теплом.
- Бабушшка, я так рад, щто увидел тебя, - прошептал Федя, обнимая её за шею.
- К ним можно? – Анна настороженно смотрела на Людмилу.
- Анатолий без сознания. Три часа назад операция закончилась, - скорбно пробормотала Полякова, переводя дыхание, но при этом, не отпуская внука. – И Серёженьку вчера прооперировали… ходить не будет… позвоночник повреждён…
- Я всё равно зайду?
- Как хочешь, - женщина посмотрела на внука. – А мы тут с Феденькой пока поговорим… если ты не возражаешь?
- Федя останешься с бабушкой?
- Да, - малыш уселся на кушетку рядом с Людмилой.
Анна подошла к палате, осторожно открыла дверь и вошла.
Она так и не сделала больше ни одного шага, застыла на месте.
- Боже! – вырвалось у неё.
Аня прислонилась к стенке, чтобы не упасть, сердце сжалось. Настолько трудно было смотреть, на открывшуюся перед ней картину: на кровати с перебинтованной головой и лицом лежал Анатолий. Не тронутыми бинтом остались только глаза. Он был укрыт одеялом, из-под которого торчала рука с наложенным гипсом. Вокруг кровати стояли разные мониторчики, к ним с помощью проводов и трубочек был подключен Поляков. Аппаратура попискивала, диагностируя работу сердца.
Анне трудно было поверить в то, что этот человек-мумия и есть Анатолий Васильевич Поляков.
- Больно… - хрипло прозвучало из-под бинтов. – Всё тело горит… в ушах звенит…
- Анатолий Васильевич это я Аня… - она коснулась его рукой.
- Знаю, - не открывая глаз, с трудом сглатывая, произнёс Поляков. – Духи...
Он замолчал, переводя дух и собираясь с силами.
- Я хотел извиниться перед тобой. Я очень виноват. Но и ты пойми меня… в тот момент я думал только о сыне… хотя должен был поступить не так, по совести… - Анатолий вновь замолчал, приоткрывая глаза.
- Не вините себя, - Анна вздохнула. – Я, то же перед вами виновата. Завещание… которое вы подписали… я не думала, что так получиться. Я только хотела справедливости…
- Знаю… всё знаю. Ты что думаешь, я не читал завещание, которое подписывал?
- Но тогда зачем?
- Потому что так по совести. И про Валерку всё знаю. Он мой сын… - Алик устало вздохнул и закрыл глаза. – Если бы он только позволил мне помочь ему… если бы раньше сказал, что он мой сын…
- Валера не должен был… он думает, что это вы… ведь не знал, что его отдал в детский дом мой отец.
- Всё, так как получилось. Никто не виноват, что так судьба сложилась, - Поляков сжал её ладонь, уцелевшей чудом рукой. – Пообещай мне, что спасёшь завод и банк, не оставишь Сергея. Он слабый… а Валерка… он его оставит без всего… ведь эта его цель?
Анна согласно кивнула головой.
- Простите…
Она встала, чтобы уйти, но неожиданно пальцы Анатолия сжались сильней, удерживая Аню.
- Спаси… - едва слышно прошептал он. - Завод должен остаться… он наследство моих сыновей и внука. Только ты сможешь спасти их всех… Пообещай мне…
- Я постараюсь…
Анатолий удовлетворённо кивнул.
- Не верь никому…
Это были последние слова, которые смог произнести Анатолий, прежде чем потерять сознание. Он уже не слышал, как засвистел аппарат, показывая на мониторе остановку сердца, он не видел, как в палату ворвались врачи, он только чувствовал, как его тело падает в бездну. Боль отпустила, но Поляков боялся открыть глаза, страх сковывал его, но сделав над собой огромное усилие, Алик всё же открыл их. Перед ним стояла фигура в белом – Зинаида. Она, молча, манила его к себе, звала за собой…
***
Людмила всё поняла без слов, по хмурому лицу врача. Она почувствовала, что задыхается, что вот-вот потеряй сознание. На слёзы не было сил.
- Мы ничего не смогли сделать, - растерянно оправдывался врач, отводя глаза. – Травмы не совместимые с жизнью. Я вас предупреждал…
- Да… да… конечно… - женщина тупо смотрела перед собой. – Надо Серёже… сказать…
Анна положила на её плечо руку, их взгляды встретились.
- Я… я ему скажу.


Палата Сергея находилась на другом этаже. Поэтому подымаясь по лестнице у Ани было время всё обдумать. Она так погрузилась в свои мысли, что не заметила спускающегося по ступенькам Татарина. Он перехватил своей сильной рукой её запястье. Кондрашова вздрогнула.
- Привет! К Сергею идёшь? – с улыбкой спросил он.
- Не трогай меня! – враждебно отозвалась Аня. – Зачем ты подстроил аварию? Ведь это ты сделал? Зачем? Ты говорил…
- То, что произошло, тебя не касается! Главное что все деньги Поляковых твои. Я выполнил свою работу. Теперь настала пора тебе выполнить свою. Надеюсь, ты не передумала?
- А что если передумала? – вырвала свою руку из его пальцев Аня и отступила на ступеньку вниз, не желая находиться даже рядом с убийцей. - Ты и меня убьешь и Феденьку, как своего отца?
- Так ты и про отца знаешь? – усмехнулся Татарин, уставившись прямо в лицо сестры своими холодными глазами.
- За что ты мстишь? Ты ж не знаешь всей правды…
- Правда, у всех своя! Ты будешь делать то, что скажу я. Не захочешь по-хорошему – будет по-плохому.
- Это не Поляков тебя отдал в детский дом. И не мама подписала документы на отказ… вернее она, но…
- Она не она… - громко засмеялся он. – Какая теперь разница?
Аня прикрыла глаза и сильно сжала кулаки, стараясь справиться с волной эмоций, накатившей на неё. «Тихо, тихо!» - уговаривала она себя, сдерживая изо всех сил ослепляющую разум ярость – «Я должна ему всё рассказать, не смотря на то, что он не хочет слушать».
- Послушай…
- Всё хватит!
- Это мой отец подсунул документы маме, он сказал ей, что ребёнок умер при рождении. А Поляков не знал о твоём существовании…
- Заткнись! Я не хочу слушать весь этот бред, - Татарин закрыл уши руками и замотал головой. – Не хочу!
- Да пошёл ты! – Анна побежала по ступенькам наверх, остановилась только у палаты.
Дверь была приоткрыта. Нервно покусывая губы, она пригладила пальцами волосы и только после этого заглянула в палату. Анна сразу ощутила запах лекарств и хлорки.
Бледный Сергей лежал на кровати, отвернув голову в сторону окна.
- Оставьте меня в покое! – зло выкрикнул он, скрипя зубами от боли. - Как же вы все, мне надоели.
- Сергей… - нерешительно начала Аня. – Это я…

Нестерпимая ноющая боль была такой сильной, что мгновениями у Полякова мутилось в глазах. Он не понимал, где находится, и что реально, а что воображение затуманенного болью организма. И поэтому, когда услышал голос Анны, решил, что это очередная галлюцинация.
Обернув резко голову, снова почувствовал боль. «Нет, это не галлюцинация, это она». На него смотрела Аня. Пшеничного цвета волосы струились по её плечам. В голубой футболке и шортиках, в голубеньких босоножках и с довольно вместительной чёрной сумкой в левой руке, она казалась такой близкой и в тоже время нереальной далёкой фантазией.
- Зачем приехала? – закрывая глаза, прошипел Сергей.
- Ты… не хочешь видеть меня? – запинаясь, спросила Анна, подходя к кровати.
- Я ненавижу тебя… не могу видеть… Посмотри, что сделал твой любовник… Татарин.
Кондрашова молча села на корточки и заглянула Сергею в глаза.
- Послушай меня! Валера твой и мой брат… сводный брат.
- Мне плевать! Ненавижу!
- Он вытащил тебя из машины. Значит, в нём осталось что-то хорошее. Он просто запутался.
- Зачем? Зачем он меня вытащил? Я не хочу так жить! Ты понимаешь я никогда не смогу ходить. Это ты во всё виновата!
- Я знаю, что тебе сейчас больно, но ты должен… мы должны всё пережить… Твой отец умер…
- Умер?
- Да… мы должны спасти завод и «Трестбанк». Так хотел твой отец.
- Так вот ты зачем здесь! Из-за наследства? Убирайся! – с ненавистью в глазах выкрикнул Поляков, сжимая пальцами одеяло. – Ты получила всё, что хотела. Расчётливая сука!
Анна неуютно поёжилась от его слов, но тут же взяла себя в руки. На её лице появилась непроницаемая маска отчуждённости, скрывающая неуверенность и боль. Серые глаза блеснули сталью, губы сжались.
- Не хочешь помогать не надо! Справлюсь сама, - Кондрашова поднялась. – Но тебе придётся привыкнуть к мысли, что мы с сыном теперь всегда будем рядом с тобой.
Она быстро пересекла палату и, выйдя в больничный коридор, захлопнула за собой белую дверь. Анна прижалась к ней спиной и перевела дух. «Чёрт возьми, он совсем не изменился, а даже стал ещё более не выносимым, чем был», - подумала она, досадую на Сергея…
***
Похороны Алика прошли торопливо и скомкано. Не было торжественной процессии на городском кладбище, не было отпевания. Гости – местные чиновники, политики, бизнесмены, молча, наблюдали за тем, как дорогой гроб выносят из зала, где проходило прощание. Никто не произносил прощальных речей. Все сочувственно смотрели на безутешную от горя вдову.
Людмила в сбившемся набок чёрном платке выла в голос. Анна, обнимая ее, стояла рядом.
Сергей и Алина на похоронах не присутствовали.
Сергей всё ещё лежал в больницы, а Алина отказалась идти на похороны, сославшись на головную боль. Со дня аварии, она так ни разу и не появилась в больнице у мужа…

у Ани с Сергеем есть общее будущее??!!

Огромное тебе спасибо за главу!!!!
_________________

Леночка,добрый день.Глава очень тяжелая,я даже всплакнула.Вот кого в этой ситуации винить ,а оправдывать? У каждого своя правда,но одно могу сказать с уверенностью,месть разрушительное чувство,и отомстив Татарин опустошен,даже если в этом не признается,то это так.Я понимаю,Анатолий не вызывает симпатий ни своими деяниями ни образом жизни,ни отношением к жене,хотя здесь много НО.Любой бизнесмен ,даже средней руки должен иметь определенные качества,такие как жесткость,а иногда и жестокость,обладать волевым характером,и быть очень сильной личностью,иначе построить бизнес ,а тем более продержаться на "плаву"не удастся,а у него еще и сильные чувства к другой женщине,я ему где то даже сопереживаю.Метаморфоза,произошедшая с Людмилой тоже понятна,Аня ,в данный момент единственная надежда,ведь сын остался инвалидом,а тут еще и внук и почему то мне кажется,что Аня справится с обещанием.Поступок отца Ани омерзителен,одним махом погубить и исковеркать жизнь стольких людей,опять же месть,ну и в конце Алина сильная "головная боль" видно мучила,раз ни к мужу ни на похороны не смогла придти,бедняжка.Лена спасибо большое за главу и с большим нетерпением жду продолжение.
_________________

Ну разве мало Ане досталось, что она вернулась...
Ещё и к Сергею пришла... да конечно, его жалко...
Но с другой стороны каждый получает по заслугам за страдания другого...
_________________

Всем привет!!!


Отец Ани получит своё. Как говорит Валерий это как круговорот ... всё возвращается в двойне. Если ты кому то специально причиняешь боль, всё вернётся к тебе ещё большей болью. Алину оправдывать не буду. Она получила то что хотела и в душе несчастный человек... А вот Юлю жалко...


Аня любит Сергея. А когда мы любим по настоящему прощаем многое...

 » Глава третья

Старая фабричная труба выпускала в голубое небо серые сгустки дыма. Высокий бетонный забор, обрамлённый по всему периметру колючей проволокой, скрывал от города и посторонних глаз два здания: двухэтажный белый дом – офис завода и рядом стоящее кирпичное строение - цех…
Стоя у широкого окна своего кабинета, Анна наблюдала, как работники завода шли на обед, отмахиваясь от летящего тополиного пуха. Посередине двора на небольшом газоне две женщины под присмотром охранника высаживали рассаду.
Кондрашова прикрыла веки рукой. На столе снова непрерывно зазвонил телефон, не давая ей сосредоточиться на открытой папке с документами и не законченном разговоре с Женей.
Новость о смерти Анатолия Полякова разлетелась по городу мгновенно. И тот час в его офисе все телефоны буквально сошли с ума. Но звонили не только в офис, звонили и в банк и на квартиру Поляковых.
На заводе оборону держала - Аня, в квартире - Людмила, а в банке секретарша – Лидия. Сергей так и находился в клинике. Ему стало лучше, но он по-прежнему отказывался покидать больницу, буквально спрятавшись за стенами медучреждения от свалившихся проблем, как улитка в раковину.
Анна в одиночку отбивалась от кредиторов, клиентов, требующих немедленных выплат по займам или желающих забрать свою долю из бизнеса Полякова.
Ко всем проблемам навались ещё две – Алина и Валерий.
Алина полностью игнорировала состояние мужа, она жила своей жизнью – поздно вставала, потом уезжала куда-то, а возвращалась под утро.
Татарин и вовсе куда-то исчез, испарился. Никто из его людей не знал где он, что с ним…

- Тебя что-то тревожит? – вопрос Евгения вернул Аню от тревожных мыслей.
Она прошлась по кабинету и остановилась у стеллажа с папками. Одетая в строгий серый костюм и белоснежную блузку Кондрашова выглядела вполне по-деловому, если не обращать внимания на распущенные волосы, которые струились по её плечам и спине. Анна сделала несколько лёгких шагов в обратном направлении - к окну и только потом ответила:
- Нет… всё в порядке.
- Аня то, что Татарин твой брат, не даёт тебе право укрывать его от закона. Он в первую очередь убийца!
Кондрашова тяжело вздохнула, последнюю фразу Женька повторял на протяжении всего разговора.
- Он в первую очередь мой брат. Ты понимаешь мой брат? – последнее слово она подчеркнула. – Я тоже виновата в смерти Анатолия Васильевича. Я должна была предположить, что Валерий пойдёт дальше. Когда он мне сказал, что новое завещание подписано, я даже не спросила, каким образом ему это удалось. Мне было всё равно… вернее меня это не касалось. Я хотела, чтобы именно так было. Я не меньше Татарина виновата в смерти Полякова, и в том, что сейчас происходит с Сергеем, - и уже не владея собой, Анна сорвалась на крик. - Не надо было соглашаться…
Женька в один стремительный рывок оказался рядом, обнял, сильно прижал её к себе.
- Тихо, тихо! – уговаривал он, поглаживая по голове. – Я предупреждал тебя. Татарин очень опасный и хитрый. И рано или поздно он подставит тебя. Так и получилось. В милиции думают, что это ты заказала Поляковых.
Кондрашова уткнулась головой в его плечо, прижалась к нему, ища защиты от несчастий вдруг свалившихся на её плечи.
- Не говори так…, - глухо в его плечо прошептала она. – Я… этого не делала… Я хотела только справедливости…
- Я знаю!
- Меня арестуют?
- Пока нет. У них против тебя ничего нет. Только это странное завещание.
- Мне нужен Валерка. Без него я не разберусь ни с банком, ни с заводом.
- А-н-я пойми Татарин преступник, убийца.
- Мне он нужен! – упрямо повторила она, вытирая слёзы. – Прошу тебя найди его! У тебя есть связи. Я знаю, ты можешь…
Кондрашова откинула голову от его плеча и посмотрела с мольбой в глазах.
- Ладно, - сдался Женька. – Постараюсь.
- Спасибо…
- Анюта, брось всё это, а?
- Не могу…
- Можешь! – вкрадчиво сказал он, прижавшись губами к макушке её головы.
- Думаешь, я об этом не думала? Я не могу бросить Сергея в таком состоянии и положении. Не сейчас.
- Он-то выбросил тебя беременную, - усмехнулся Женька.
Отстраняясь от него, Аня шумно выдохнула:
- Ты обещал больше не затрагивать эту тему!
- Там в Питере я думал, что мы одна семья, - Евгений наклонился к ней и, не отпуская плеч, нежно поцеловал глаза, щёки и тёплые губы.
Вопреки Женькиным опасениям Аня его не оттолкнула, как раньше. Она словно ждала этого поцелуя. Губы её стали мягкими и податливыми.
- Я люблю тебя, - шепнул он, чувствуя, как от счастья начинает кружиться голова.
Кондрашова ничего не ответила. Просто, молча, отстранилась.
- Я готов ждать вечность…
- У меня много дел, - сказала она тихо. – Через час заседание наблюдательного совета «Трестбанка». Карпов хочет присоединить «Трестбанк» к своему банку.
- Если ты не согласишься на слияние «Трестбанк» лишиться лицензии.
- А если соглашусь, то Карпов станет управлять им, отстранив меня от всех дел. Получается я в любом случае потеряю банк… Если… - Анна задумчиво смотрела на красную папку. – Если не верну выведенные со счетов полтора миллиарда долларов.
- Это не возможно!
- Всё возможно… Татарин знает, где эти деньги и как их вернуть. Найди его! А я буду оттягивать время…
***
- Добрый день! – Дмитриев - помощник Карпова, открыл папку. – Сегодня проходит втрое заседание наблюдательного совета в новом составе. Хочу всем представить Анну Михайловну Кондрашову, - Аня привстала. – Теперь она представляет интересы семьи Поляковых и управляет «Трестбанком». Сейчас прошу открыть папки, которые лежат перед вами.
Когда все присутствующие открыли синие папки Дмитриев начал свой доклад, описывая перспективы слияния двух банков «Трестбанка» и «Восход».
- Владимир Александрович, давайте по существу, - перебил его один из акционеров, седой не молодой мужчина - Сергей Владимирович Куравлёв. – Не теряйте наше время. Мы всё видим из ваших отчётов.
- Выход для «Трестбанка» только один – слияние.
- А что может предложить Анна Михайловна?
- Сергей Владимирович, Анна Михайловна совсем недавно приняла дела банка и она не может…
- Владимир Александрович, ваша позиция нам ясна, - вновь перебил Куравлёв Дмитриева. – Но я всё же хочу услышать мнение Анны Михайловны.
- Я прошу у наблюдательного совета ещё девять месяцев. За это время я гарантирую, что банк расплатится по всем займам.
- Ну, что ж это очень любопытно, - Куравлёв с нескрываемым интересом смотрел на Анну. - Как вы будете возвращать деньги?
- Слухи о том, что «Трестбанк» переживает, тяжёлые времена и находится на грани разорения, появились ещё весной. Они были не безосновательны. Действительно у банка были трудности. Анатолий Васильевич и Сергей Анатольевич провели аудит в банке, и нашли решение на его возможное оздоровление…
- Да бросьте вы, - неожиданно с раздражением в голосе выкрикнул до этой минуты молчавший Карпов. – Какие проверки? Какой выход? Дорогая Анна, что вы нам толкаете туфту. Откуда вы возьмёте столько денег? Уже давно ни для кого не секрет, что дела банка идут не очень хорошо. Кто вам даст столько денег?
- У «Трестбанка» будет крупный инвестор. На сегодняшний день он готов принять участие в оздоровлении банка…
- Ну, это же смешно…
- Подождите господин Карпов, - Сергей Владимирович аккуратно положил на стол папку. - Мне очень хочется дослушать Анну Михайловну.
- Ещё совсем недавно «Трестбанк» был прибыльным. И это стало одной из причин, почему инвесторы заинтересовались и решил вложить деньги. Они станут акционерами банка.
- И когда же поступят деньги на счета «Трестбанка»? – с издёвкой в голосе спросил Андрей Карпов.
- Я сейчас над этим работаю.
- Так значит, договор с инвестором не заключён? – усмехнулся Карп, он смотрел на Кондрашову холодными чёрными глазами.
- В ближайшее время он будет заключён, - уклончиво ответила Анна.
- Ну, что же всё понятно, - опять вмешался Куравлёв. - Давайте голосовать…
- Подождите! Прежнее руководство, которое довело своими не правильными действиями банк до края, не желало признавать ошибки. И теперь нам снова пытаются навязать провальное решение, которое окончательно разорит «Трестбанк», - Андрей посмотрел на Аню, как бы спрашивая: что ты теперь скажешь, девчонка?! - Я настаиваю на единственном правильном, в данном случае, решении – объединении «Трестбанка» и «Восход».
Анна повернулась к Карпову.
- Я понимаю как заинтересован банк «Восход» и его учредитель в объединении… таким образом Андрей Владиславович уже приобрёл не мало предприятий в нашем городе. Не буду напоминать, как честно в кавычках он это сделал… – в её голосе звучало призрение. - Задумайтесь ведь в «Трестбанке» и ваши деньги, а при объединение получите ли вы их?
- Давайте голосовать! – предложил Сергей Владимирович. - Кто за то чтобы «Трестбанку» дать отсрочку на девять месяцев?
Стараясь не глядеть в сторону Карпова, присутствующие подняли руки. Воздержался один Карп. Он сидел мрачный, барабанил по столу пальцами…

Аня в сопровождении Куравлёва вышла из зала и направилась к лифту. Вслед за ней резко поднялся Карпов и его помощник.
- Анна Михайловна, - Андрей успел поймать Кондрашову за локоть, прежде чем она зашла в лифт. – Я хотел бы поговорить с вами.
Аня обернулась, недоумённо посмотрев на стоящего перед ней мужчину.
- Анечка, я, пожалуй, не буду вас больше задерживать. Было очень приятно с вами познакомиться, - улыбнулся Куравлёв. – До свидания Андрей Владиславович.
- Анна, давайте перейдём на «ты»? – предложил Карпов, нажимая кнопку, чтобы вызвать лифт. – Здесь рядом есть хорошее кафе. Выпьем кофе и поговорим?
Аня взглянула на часы.
- Только не долго.
- Я отниму у вас десять минут.
Выйдя из лифта, они прошли в кафе, которое располагалось на первом этаже здания. Заняв свободный столик, сделали заказ – два кофе и пирожные.
- О чём вы хотели поговорить? – спросила Кондрашова, разглядывая Карпова.
Перед ней сидел симпатичный мужчина лет сорока. Красивое смуглое лицо, чёрные как уголь глаза, несколько прядок седины в тёмных волосах, волевой подбородок, твёрдые тонкие губы.
- Хочу сделать вам предложение, - он смотрел на Анну пристально. - Я готов купить у вас «Трестбанк» за ту сумму, которую вы укажите.
Молодая женщина недоумённо посмотрела на него.
- Почему вы раньше не сделали это предложение?
- Я думал, что совет проголосует за объединение банков. Но, всё получилось по-другому. У меня нет ни времени, ни желания ждать, когда вы окончательно разорите «Трестбанк». Поэтому я вам делаю это предложение.
Анна задумчиво посмотрела на Андрея. Тот расслабленно откинулся на спинку стула и с любопытством рассматривал её.
- По-моему, вы торопитесь… «Трестбанк» выплатит все свои долги. Не всё так ужасно, как иногда кажется.
Карпов достал из кармана пиджака визитную карточку и протянул её Кондрашовой.
- Здесь мой телефон. Сегодня среда, у вас есть неделя, чтобы обдумать моё предложение, - чёрные глаза Андрея были насмешливо прищурены.
Анна, молча, взяла визитку.
- И мой тебе совет, девочка, – не лезь, куда тебя не просят, - жестоко предупредил Карп, накрывая своей ладонью руку Ани и сжимая её пальцы, причиняя боль. – Пожалеешь!
Он кинул на стол деньги за кофе, поднялся и направился к выходу.
Анна ещё сидела несколько минут после того, как Карпов вышел из кафе. Дрожащей рукой потянулась к чашке, сделала глоток остывшего кофе и посмотрела на наручные часы. На них было без пяти четыре. Нужно было, ещё, успеть к лечащему врачу Сергея…
***
Куда больше, чем головная боль от похмелья, Татрина изводила не находящая выхода ненависть к себе, к тому, что он наделал. Она бурлила, выворачивала наружу всё чувства, разум и кровоточащее сердце. Но он не мог дать ей волю, не мог… потому что тогда бы он стал слабым, уязвимым.
Гадко и противно было на душе. Тяжело и больно, как бывает, когда неожиданно сталкиваешься с чьей-то открытой подлостью. Валерий думал, что давно в себе убил, уничтожил все чувства но видимо нет… не всё сгорело в ненависти. Совесть осталась, и теперь душила его, не давая покоя.
«Круговорот воды в природе получается», - подумал он. «Решил, что отмстил, а зло обратно вернулось с двойной отдачей. Я убийца! Я убил отца и хотел смерти мамы!». Валерию вдруг стало жутко. Он попытался спрятаться от собственных страшных мыслей, потянулся к недопитой бутылки водки, сделал глоток. Но ничего не изменилось, алкоголь не действовал на него. Спиртное не принесло желаемого забытья. Когда Татарин закрыл глаза, перед ним возник призрак отца…
Валерки захотелось завыть, заплакать. Он достал из-за пояса пистолет, приставил к своему виску собираясь выстрелить. Оставалось только нажать на курок…
…В таком-то состоянии его и нашёл Евгений.
Женька прошерстил все злополучные места, где мог оказаться Татарин - рестораны, сауны, ночные клубы. Всё было впустую. Валерий как сквозь землю провалился. Допрос Юльки тоже ничего нового не принёс.
- Я не знаю где он – нервно теребя подол халата, пробормотала она. – Как выясняется, я вообще не знаю своего мужа!
- Юльчик успокойся, - Евгений обнял её. – Тебе в твоём положении нельзя так волноваться…
- Вот видишь даже ты заметил. А он нет! – молодая женщина вытерла ладонью слезу скатившуюся по щеке. – Женька как мне дальше жить?
- Не знаю… Ты сама должна решить…
- Он таскается с этой шлюхой по всему городу. А меня не замечает, – голос Юльки сорвался на крик. – Всё не могу больше!!! Я подозреваю, что он убивает людей…
- Успокойся. Я не знаю, что тебе сказать и оправдывать Татарина не буду. Если ты всё обдумала, уходи!
- Не могу…жалко его… он такой ранимый… и я люблю его, - всхлипнула Юля.
Ананьев устало вздохну, поднимаясь с табуретки. Ему предстояло проверить ещё один адрес.
Поэтому адресу в милицию поступила жалоба от соседей. Дебоширивший мужик по внешнему описанию очень напоминал Татарина.
Когда Женька отправился по адресу, уже было далеко за полночь. Он поднялся на шестой этаж. Долго и упорно давил на кнопку звонка у обшарпанной двери. Никто не открывал. Ананьев дёрнул за ручку, дверь поддалась, она оказалась незапертой.
В прихожей было темно.
- Есть, кто живой? – крикнул он темноту, нащупывая включатель на стене и продвигаясь вперёд.
Свет от одиноко весящей лампы осветил небольшую квартиру. Хотя квартирой её трудно было назвать. Рваные обои свисали до самого пола, грязные залитые чем-то доски пола, чёрный потолок. В нос ударил запах тухлятины и анаши.
На полу лежали несколько человек, а в углу на грязном матраце сидел Татарин. В руках он держал пистолет, его бил озноб. В какую-то долю секунд Евгений подумал, что сейчас Валерий выстрелит в него. Но он прижал дуло к своему виску.
Ананьев сделал шаг вперёд, под ногами что-то хрустнуло.
- Зачем пришёл? – прохрипел Татарин.
- Отдай пистолет, - Женька осторожно присел на корточки рядом с ним. – Тебя все ищут, с ног сбились. Ты нужен Анне. Так что давай завязывай…
- Зачем? – бесцветным голосом спросил он. – Зачем ты ей помогаешь? Любишь?
- Люблю…
Валерий кивнул и сделал глоток из бутылки, потом протянул её Евгению.
- Тогда почему не вытащишь из этого дерьма? Ты же мент… ты можешь забрать её отсюда. Увезти, запереть, заставить забыть…
- Я даю ей право выбора, она должна сама решить…
- Наверное ты прав… Каждый из нас имеет право выбора… Я тоже люблю Аньку.
- Тогда помоги ей… Поступи хотя бы раз по совести!
Татарин встал, протянул Женьке пистолет.
- Хорошо пошли…
***
После консилиума врачей, где Сергею поставили окончательный диагноз – «ходить не будет», с ним случилось самое страшное, что может произойти с человеком при подобных обстоятельствах. Он полностью ушёл в себя. Поляков не жаловался, не плакал, не раздражался. Он целые дни, неподвижно лежал и молча, смотрел в одну точку.
Несколько раз с ним пыталась заговорить Анна, она приходила каждый день, Сергей отвечал невпопад – «да», «нет», «не знаю», а потом снова смолкал, уставившись в потолок.
- Так дальше не может продолжаться! - однажды вспылила Анна. – Врач сказал, ты здоров!
- Здоров? – усмехнулся Поляков.
- Тебе нет смысла больше лежать в больнице.
- Ты предлагаешь мне встать и пойти домой? Зачем Татарин вытащи меня? Я никогда не буду ходить! – истерично заорал Сергей. - Я не встану! Я парализованный инвалид!
- Возьми себя в руки! Ещё не всё кончено… Люди и на инвалидных колясках ведут обычный образ жизни. Ты нужен мне! Ты можешь меня консультировать по многим вопросам…
- Ты сама этого хотела, - равнодушно ответил Сергей. – Вот и разбирайся со всем сама.
- Но это же бизнес твой семьи…
Сергей молчал, продолжая не замечать Аню. Она нахмурилась и вышла, громко хлопнув дверью, а на следующий день его перевили из платной палаты с обходительной медсестрой в обычную - перенаселенную, с раздражёнными больными, с потрескавшимся потолком, зелёными стенами и кривыми тумбочками.
- Жадная стерва! - прошипел Поляков, узнав, что Анна отказалась оплачивать vip палату.
Все перевязки, обработки ран и гигиенические процедуры проходили тут же в палате. За каждым больным ухаживали, как правило, родственники. Душная маленькая комната была не рассчитана на такое количества людей.
Но на этом сюрпризы не закончились. Накануне утром в дверях палаты появилась Алина. Одетая в лёгкий шёлковый брючный костюм, итальянские туфли на высоких каблучках, причёска, макияж – вся при параде. Она светилась счастьем и благоухала дорогими французскими духами, но в её движениях скользила какая-то нерешительность и нервозность.
- Я долго думала… - запинаясь, начала она, нервно поправляя белый халат, который соскальзывал с её плеча.
- Надо же, ты, оказывается, думать умеешь! – с ухмылкой перебил её Сергей.
- Твой сарказм в данном случае не уместен! – Алина обиженно поджала губы, она не понимала из-за чего больше злиться из-за хамского поведения мужа или из-за своей нерешительности. – Я хочу развод!
- Понятно, - процедил Сергей.
- Ну, что тебе понятно? – с вызовом возразила Алинка, крепко прижимая к себе сумку. – Я хочу нормальной жизни, а не возиться с мужем-инвалидом!
Поляков не собирался с ней спорить, переубеждать. К чему? Он давно понял, что за человек его жена – расчётливая сук*. Сергей закрыл глаза и передним появился образ другой женщины – Анны.
- Что ты будешь делать после того как получишь развод? – вдруг поинтересовался он.
- Выйду замуж…
- Ты сейчас замужем.
- Не заметила! Где ты был все эти годы, что мы женаты? По клубам и бабам таскался. Жил в своё удовольствие. Ты меня обижал…
- Прости… Давай попробуем всё сначала?
- Ничего не получиться! Ты думаешь, я не видела, не понимала, отчего ты маялся и гулял на стороне? А как у тебя глаза загорались, каждый раз как Татарин начинал рассказывать про Аню? Ты злился, но ты её любишь. И женился назло ей. Мы чужие друг другу люди. Свадьба была ошибкой. Я конечно тебя любила по-своему, а может, и не любила… хотела заполучить богатого мужа и, насолить Аньке. И что получила? Ничего… Понимаешь я хочу любить и быть любимой. Я хочу настоящей любви, такой чтобы сжигала. А с тобой мне это не светит.
До этого разговора Поляков даже не задумывался об их с Алиной отношениях. Ну, жили как многие из их круга семьи – редкий дежурный секс, у каждого своя жизнь ничего общего кроме денег. И вроде как ничего жили… а что теперь без денег – и не нужен стал? И как-то обидно Сергею стало.
- И что у тебя уже есть кандидат?
- Есть…
- Татарин? И чем же он лучше меня? Денег больше?
- Он не инвалид… он настоящий мужчина!
- Давай свои бумаги!
Алина неверяще смотрела во все глаза на мужа. Замешательство быстро прошло. Она суетливо вытащила из сумки папку с документами и протянула Сергею. Он взял их и, не читая, подписал все листы.
- Отлично, - улыбнулась Алинка, торопливо убирая документы. – Поправляйся. Может ещё всё наладится…
Она поднялась и направилась к дверям.
- Прощай!
В эту ночь Сергей лежал без сна, думал, как так получилось, что он остался совсем один. Не друзей, не семьи. Никому он не нужен. Он не задумывался о своей жизни, пока мог ходить, мог ездить на машине и не от кого не зависел. А что теперь? Он даже самостоятельно в туалет сходить не может. Куда исчезли все друзья? Общие тусовки оказались не слишком скрепляющим фактом для настоящей дружбы. И снова у него появилась навязчивая мысль о суициде.
Ещё несколько часов назад он до конца не осознавал, настолько сильно изменилась его жизнь и как он зависит от окружающих его людей. Только теперь пришло понимание, что ничего не поменять и ничего не будет как прежде. Сергей не видел будущего. Хотелось закрыться полностью от существующего мира.
Он инвалид – практически полностью парализованный инвалид. Обуза для матери, жены и окружающих. Ещё недавней сказочной мысли, что вот, скоро он встанет на ноги, всё начнёт налаживаться, уже не было. Только в этот момент Поляков трезво осознал всё произошедшее.
Он в голове прокручивал всю свою жизнь. Доходя до крайнего отчаяния:
- За что мне?! Я не могу понять за что? – обхватив руками голову, издал подобие звериного рыка Сергей. – Что происходит и почему со мной?
Обида была на отца, на Анну, мать, Алину и Татарина, на всех. И только потом на самого себя. Он злился на себя за то, как раньше жил, за то, что сильно обидел девушку, которая его по-настоящему любила.
Тот, прежний беззаботный красавец Сергей прожигатель жизни исчез. На его месте появился больной, неуверенный в себе, замкнутый человек.

Может эта беспомощность вернёт Сергея на правильную дорогу
Мозги встанут на место и он своими руками наладит жизнь, встанет на ноги вернёт любовь Ани.
Всё в его руках!!!
_________________

Огромное спасибо за продолжение!
_________________

Вот ведь как в жизни бывает,придется Сергею переосмыслить все и заново начать жить.Очень жаль,что в таком молодом возрасте он стал инвалидом,но у меня есть малюсенькая надежда на ХЭ ,родителям не дано было ,может быть дети будут счастливы,а то что Аня справится,я не сомневаюсь.Лена,спасибо за главу.
_________________

Привет всем!!!

Но, на ноги он не встанет, слишком серьёзная травма, а вот вернут ли Аню не знаю. Захочет ли этого Аня?


Сергей обязательно всё переосмыслит...

 » Глава четвёртая

Машина скорой помощи только что отъехала от дома Поляковых, и Анна наконец-то вздохнула свободно. Всё время, пока медики вытаскивали каталку с лежащим на ней Сергеем, поднимали её по лестнице в дом, она не высказала не единого слова, находясь в напряжении.
Сергей тоже молчал. Он был бледен и равнодушен ко всему, что происходило вокруг. Аньку пугало его поведение и этот потухший, отсутствующий взгляд.
Поляков также ничего не сказал, когда врач сдержанно объяснял, что из лекарств и в каком порядке пить. Он только хмуро с какой-то решительностью посмотрел на маленькие белые пакетики, которые положил на тумбочку доктор.
- Оставляю вам обезболивающие порошки. Принимать только строго по необходимости, при сильных болях. И прошу вас осторожно с этим препаратом, а то не дай бог передоз, - врач приложил свой платок, ко лбу вытирая пот. – Не спасём… Как закончатся, Анна Михайловна, подъедите ко мне за новым рецептом.
- Это вам… – Кондрашова протянула ему конверт с деньгами.
- Спасибо!
- А если станет лучше…
- Ну, тогда это будет чудо, - язвительно заметил профессор, торопливо убирая конверт в карман брюк. - Смиритесь, Голубушка. Сергей Анатольевич никогда не встанет и сильные боли в области спины тоже навсегда!
Анна сдержалась, не стала грубо отвечать врачу. А как хотелось! Закутавшись в длинную белую шаль, она проводила его до машины. Потом пошла на кухню, поставила на плиту кофейник и зажгла сигарету.
Её руки дрожали. Она посмотрела на свои ладони и подумала: «чего так распсиховалась на ровном месте. Но не верит профессор, что Сергей встанет, и пускай себе не верит. А она знает точно, что если не ходить, так сидеть он будет!». Уверенность вновь вернулась, и на душе стало как-то легче. Затушила недокуренную сигарету.
Кондрашова налила в чашку кофе, отпила глоток и поморщилась: не сладкий! Положила две ложки сахару и снова отпила. Потянулась к новой сигарете. «Хватит курить!» - мысленно приказала себе, отодвинула пачку «Мальборо». Окинула взглядом кухню – стильная, уютная.
В дом Поляковых они с сыном переехали неделю назад, но Аня всё никак не могла привыкнуть ко всей этой роскоши, которая теперь окружала её.
- Кофе пьёшь? – на пороге кухни стояла Алинка.
- Будешь? – предложила Кондрашова, прогоняя досаду – так хотелось посидеть одной в полной тишине.
- Буду… у меня ещё есть пару минут, пока не приедет такси.
Аня налила кофе в чашку Алине, села на табуретку, взяла в руки свой бокал.
- Куда-то едешь?
- Уезжаю… я ухожу от Сергея…
- Как уходишь? – Кондрашова со стуком поставила свою чашку на стол и в упор уставилась на сидевшую напротив подругу.
- Что? – поёжившись, спросила Алинка, не выдержав её взгляда. – Сергей подписал документы на развод. Теперь я свободна!
- У тебя совесть есть?
- Ты думаешь, я не любила его? Я любила его по-настоящему. А он… он владел мной как владеют красивой мебелью. В общем, очень удобно! А когда надоедала отодвигал, - Алина ухмыльнулась. - Сколько раз я приходила в офис и натыкалась на запертую дверь его кабинета? На стук в дверь слышала – постанывания очередной секретарши Сергея. Когда он всё-таки открывал дверь, нагло отвечал: «Подожди дорогая, я тут трахаюсь, посиди пока в приемной»…
- Почему ты раньше не ушла, пока Сергей ходил и не был инвалидом? Почему терпела?
- Я не терпела, а ждала. Я тоже завела любовника. Так было легче и не обиднее. Через какое-то время всё становилось на свои места, и у нас снова была полноценная семья. Как будто ничего и не было. А сейчас зачем он мне такой нужен? Обуза! Нет больше Серёжки, который щёлкал баб как семечки. – Алина развела руки в стороны – типа ничего не поделаешь. Достала пудреницу из сумки и стала поправлять макияж.
- Вот смотрю на тебя и думаю. Много лет тебя знаю, а такой подлости не ожидала… - Аня смотрела на подругу с бессильной яростью. – Сергею сейчас тяжело, он беспомощный. Он не хочет жить, не видит смысла. А ты его просто бросаешь!
- Да, бросаю! Да, я вот такая гадина! А ты тоже молодец! Всё строишь из себя ангела? А сама вон как хорошо пристроилась, оттяпала у Серёги всё наследство! Слушай подруга, - Алина наклонилась к Ане и зашептала. – А может это правду говорят, что ты Поляковых заказала?
- Как ты… - Анна подскочила с табуретки, сдерживая из последних сил закипающее раздражение.
- Да, ладно! Я пошутила, - засмеялась Алинка, поднимаясь. – Мне пора!
***
Сергей закрыл глаза. Хотелось спать. Спать ему теперь хотелось почти всегда. Но не получалось. Он мог только дремать. Временное забытьё приходило, когда боль отступала.
После сильного обезболивающего ноющая боль прекращалась почти мгновенно. Становилось хорошо – туман постепенно поднимался, густой белой пеленой окутывая сознание, вызывая чувство опьянения и отрешённости от окружающего мира, принося только лёгкость во всём теле. «Ах, как хорошо. Почему не может так быть всегда? Нет никакой боли… Я никому не нужен, и никто не нужен мне». И тут же пришла новая мысль: «Позорно продолжать свою жизнь вот так – обузой. А что если … со всем этим покончить и остаться в этом тумане забвения? Лекарства под рукой…».
Сергей потянулся рукой к пакетикам с порошком. Нащупал, схватил несколько штук и положил к себе на грудь. До стакана с водой дотянуться было не просто, слишком далеко стоял. Уперев руки в край кровати, он всё таки смог сдвинуться в строну, к самому краю.
Теперь и стакан был у него в руках.
Поляков медленно открывал пакетик, за пакетиком высыпая порошок в стакан, кидая белый пергамент на пол. Ещё пару минут и он больше не будет нести на себе муки совести за всё, что совершил. Бремя ответственности за поступки соскользнёт с его души…
Он смотрел на стакан с мутной жидкостью, методично перемешивая ложкой. На мгновение задумался: «Ещё немного и всё закончиться. Вот так просто»… Решившись наконец, прижал стакан к губам и замер, закрыв глаза, желая только одного быстрее забыться и умереть. В глубине души он уже умер ещё тогда, когда прозвучал взрыв.
- Ты о матери подумал? - на пороге комнаты, стояла Аня, держа в руках красную папку. – Как она перенесет твою смерть? А сын? Ты ему нужен. Ты всем нам нужен.
Она подошла к Полякову опустилась на колени, прижилась к его руке. Аня испытывала сейчас те же душевные муки и так же ощущала себя беспомощной, как и Сергей. Но ужаснее всего было осознавать, то, что она не знает, как ему помочь, как ослабить боль и вернуть Сергею веру в себя и желание жить. Да он её обидел, но она изо всех сил подавляла в себе чувства обиды.
- Я давно простила тебя. Прости и ты меня… Я тоже виновата.
Сергей посмотрел на Анну. Осунувшееся лицо, тёмные круги под глазами, от накопившейся усталости. Внутри у него что-то замерло и сжалось.
- Я понимаю, что ты не хочешь, что бы тебя жалели… - она погладила его руку. –
- Что тебе нужно? – перебил её грубо Поляков.
- Понимания и помощи! Я обещаю, что не буду к тебе относиться как к беспомощному, но и ты перестань себя жалеть.
- Я инвалид… - лицо Сергея сделалось каменным, губы сжались.
- Твоя болезнь не навсегда. Ты можешь ей сопротивляться.
- Не навсегда? - его рот искривила циничная усмешка. - Ты же сама слышала профессора. Уходи!
- Посмотри бумаги, - Кондрашова протянула ему папку с документами, но Сергей их отпихнул. Папка упала на пол, а листы, выпавшие из неё, разлетелись по комнате.
Она, крепко сжав зубы, сделала глубокий вдох, наклонилась и собрала документы.
- Сергей, пожалуйста, помоги мне… - выдавила Аня.
Тут Поляков не выдержал: «она что слепая и не видит, что он не хочет ничего?».
- Хватит меня опекать и жалеть!
- Я же сказала – что не буду жалеть… мне нужна твоя помощь, - выдавила она.
- Да неужели? – карие глаза полыхали холодным раздражением. – Я ничем не могу тебе помочь! Делай с банком и заводом всё, что хочешь!
- Тебе, что всё равно, что случиться с бизнесом твоего отца? – в отчаяние выкрикнула Аня – Не сегодня - завтра Карпов приберёт всё себе.
- Мне всё равно!
- Так нельзя… - сдавленно прошептала она.
- Взгляни правде в глаза – я не способен тебе помочь! – жестоко оборвал её Поляков и уже тише добавил. – Было бы гораздо лучше, если б Татарин не вытащил меня из горящей машины.
Она положила руку ему на плечо и тут же ощутила, как оно напряглось.
- Не смей так говорить! - появление Феди удержало её от грубого слова, готового слететь с губ.
Мальчик вошёл в комнату осторожно ступая.
- Мама, ты здесь?
Анна повернулась к сыну и слабо улыбнулась.
- Иди, я сейчас приду…
- А кто этот дядя? Папа?
Мальчик подошел к кровати, где лежал Сергей и вопросительно посмотрел на незнакомца.
- Ты, мой папа?
Поляков лежал, не двигаясь и ничего не отвечая, он с нескрываемым интересом разглядывал сына.
- Ты мой папа? – снова спросил малыш.
- Да, - за Сергея ответила Аня.
И тогда Федя сделал то, что от него не ожидали ни Анна, ни Сергей – он запрыгнул на кровать с криком:
- Ура! – оседлал Полякова, усевшись тому на живот. – У меня теперь есть папа!
У Сергея в глазах появился туман, руки затряслись. А Феденька ничего, не замечая, прижался к нему, поцеловал в колючую щеку.
- Наконец-то мы тебя нашли!
Не привыкший к таким проявлениям теплоты и симпатии, Сергей застыл от удивления, стакан выпал из его рук, проливая мутную жидкость на пол. Сердце мужчины разрывалось от какого-то нового чувства. Он не мог себе объяснить, что ощущает в данный момент – радость или любовь… Поляков правой, свободной, рукой обнял сына.
Анне было больно и в тоже время радостно смотреть на это объятие – сына и отца. Она знала, что Феде не хватало мужского общения - отца, а Сергей не хотел жить, потому что не видел смысла в жизни, потерял себя, а теперь всё складывалась как нельзя лучше. Первый контакт отца и сына произошел, Феденька вернёт ему смысл жизни, и научить любить. Она была в этом уверенна на сто процентов.
Аня вытерла не прошеную слезу, скатившуюся по щеке. Положила на тумбочку папку и тихо вышла из комнаты.
***
Валерий со стоном открыл глаза и посмотрел на мелькающий экран телевизора. Шли дневные новости. Он скосил взгляд на Юлю, спящую в кресле рядом. Последние месяцы отношения между ними были довольно напряжёнными, они часто ругались по всякой ерунде, так по крайней мере казалось Татарину. Причины для ссор всегда находились легко: позднее возвращение Валерки домой, не вынесенный мусор, не вымытая посуда, ревность Юли. Подумаешь на рубашке следы от женской помады, подумаешь не пришёл домой ночевать – дела, а мусор, посуда – это женские заботы. Для чего он женился? Только Юльке это было сложно объяснить, она отказывалась понимать и принимать его, таким как он, есть, со всеми его недостатками.
Впрочем, все-таки некоторые упрёки жены были не безосновательны. За прошедшие полгода события, происходившие в жизни Валерия, настолько захватили его, отнимая всё время и мысли, что ему было совсем не до Юльки. А тут ещё Алинка. Страсть с ней так захватила, что порой он даже забывал о своей конечной цели.
Татарин изначально не планировал затаскивать к себе в постель жену Сергея. Но получилось всё как получилось. Алина была ненасытной любовницей, она с удовольствие подчинялась Валерию, выполняя все его извращённые фантазий.
Совсем другие чувства Валерка испытывал к Юле. Она стала для него родным человеком, он ощущал к ней более глубокие чувства, Татарин любил её. Он относился к ней бережно, нежно целуя, не позволяя себе никаких грубостей.
Уставшим от одиночества, пережившим предательство и личную трагедию, встретив Юлию, он вдруг понял, что ещё не всё потеряно, и он может обмануть судьбу и стать счастливым.
Осторожно, чтобы не разбудить жену, он сел на диване, скинув покрывало на пол. Дрожащими пальцами нашарил в кармане брюк сигареты. Щёлкнув зажигалкой, Татарин прикурил и, выпустив облако дым, отсутствующим взглядом уставился на экран телевизора.
Стряхивая пепел в тарелку-пепельницу, прибавил звук телевизора. Голова гудела, мысль о спиртном вызывала рвотные позывы, на душе было тяжело и больно. Последние три дня Валерий помнил смутно, потому что всё время пил. Но водка не давала нужного забытья и опьянения, она лишь на некоторое время вводила в ступор, отодвигая реальность. И запой бы продолжался, если бы на пороге притона не появился Евгений.
Ананьев привёз его домой, передав в руки заботливой жены. Юлька не стала упрекать мужа. Поставила на стол бутылку водки и тарелку с закуской. И тут в груди у Татарина как будто, что-то разжалось, он заплакал, выплёскивая в нежные ладони жены свою боль, отчаяния, обиду и ненависть.
- Всё будет хорошо, - бормотала Юлька, поглаживая его по волосам. – Ничего, ничего, поплачь, так будут легче. Так надо…
- Прости любимая, - целуя мокрые ладони жены, попросил Валерка.
- Всё у нас ещё будет… ты только брось всё это… а я тебе всё прощу… - продолжая гладить его по волосам попросила она.
А потом он провалился в глубокий сон без сновидений.

Мысли вновь путались, вновь и вновь возвращая Татарина к недавнему разговору с Ананьевым.
«Похоже, действительно придётся вмешаться и помочь сестре вернуть деньги. Только это точно не понравиться Карпову. Так просто он завод и банк не отдаст. Да, ну, его к чёрту! Кто он вообще такой? И не таких ставил на место. А вот с отцом Ани надо будет разобраться» - мысленно рассуждал Валерий, внутренне досадуя на себя за косяк который допустил, поверив словам Кондрашова.
В горле пересохло. Его взгляд упал на бутылку минеральной воды, приготовленной заботливой Юлькой.
Сковырнул крышку ключом и жадно, залпом выпил минералку. Потом снова закурил. Он хотел уже выключить телевизор, но вдруг резко замер, уставившись в мелькающий экран.
От увиденного, его прошиб холодный пот. Татарин, молча, смотрел на сменяющиеся картинки репортажа. В сознание медленно вползало ощущение неминуемой надвигающейся беды.
На экране показывали криминальный репортаж. Камера оператора большим кадром показала лежащее на полу без движения тело человека. Отрезанная голова валялась в нескольких сантиметрах от трупа. Её показали крупным планом. В убитом Валерий узнал одного из акционеров «Трестбанка» - Куравлёва.
Картинка сменилась. Теперь рассказывали о новом происшествии. Камера показала лежащего на асфальте человека. Его руки и ноги были не естественно вывернуты.
- Это же Глебов! – удивлённо и немного испуганно воскликнула проснувшаяся Юлька.
Валерий обернулся к жене. Молодая женщина, слегка подавшись вперёд, всматривалась, в экран телевизора.
- Его что выбросили? – она перевела испуганный взгляд на Татарина. – Валера, скажи, что ты не причастен к этому… - взмолилась она, схватившись за живот.
- Я тут не причём! Что с тобой? – он с беспокойством смотрел на жену.
- Да… ничего…
- Собирайся, я отвезу тебя в безопасное место.
- Куда? Зачем?
- Тебе оставаться в городе опасно… - ответил Татарин и бросился к шкафу собирать вещи жены.
- Может, ты всё-таки объяснишь, что происходит? – не отступала Юля.
- Сейчас не могу. Чем меньше ты знаешь, тем спокойнее мне. Просто поживи пару месяцев в деревне.
На лице Юльки отразилась растерянность, недоумение и даже обида. Ещё несколько часов назад он плакал на её руках, прося прощения и обещая, что всё бросит, а теперь опять всё как раньше – отчуждённость, секреты.
- В какой? – снова задала вопрос Юлька, бросив на мужа внимательный взгляд.
- Я купил за городом в деревне дом. Хотел сделать тебе сюрприз, - проговорил в ответ Валерий, не оборачиваясь к ней, запихивая какую-то вещь в чемодан.
- Я никуда не поеду!
Татарин подошёл к креслу, на котором сидела жена. Присел рядом с ней на диван, закурив.
- Ты должна уехать.
- Нет!
- Как знаешь! – раздражённо бросил Татарин, затушив окурок.
Они несколько минут молча сидели. Валерий снова курил одну сигарету за другой с сосредоточенным выражением на лице. Юлька смотрела на него, решая говорить ему о ребёнке или нет. Мысленно взвесив все «за» и «против», решила, что сейчас не время.
- Я хочу объяснений, что, в конце концов, происходит? – требовательно не выдержав, потребовала она. – Кто и зачем убил Глебова?
Не выдавая своих истинных эмоций, Валерий посмотрел на жену.
- Он сам выбросился в окно. Так сказали в новостях.
- И ты в это веришь? Я вчера видела Глебова на работе. И в его планы совершенно точно не входило выбрасываться из окна. Ему помогли это сделать. Кто?
- Не знаю. Может он и сам свёл счёты с жизнью. Деньги то он перевёл на левые счета, - ответил Валерий уклончиво, не желая пугать жену. - Но ты всё равно должна уехать!
- Нет!
Между ними снова повисла долгая пауза. Валерий думал, как убедить жену уехать.
- Мы можем поехать вместе, - прервала молчание Юля.
- Нет. Я хочу помочь Ане.
- С какой это стати? Ты с ней тоже спишь? – с негодованием, возмутилась Юлька.
- Не говори ерунды! Аня моя сводная сестра.
- Как это?
- Я тебе потом как-нибудь, расскажу. А сейчас мне надо идти. А ты всё-таки подумай над моим предложением. Моё вмешательство в дела Анны может привести к серьёзным проблемам. Карпов, против которого пошла Аня, не остановиться ни перед чем. Он хочет любым способом заполучить «Трестбанк». И если около меня будешь ты, то ты автоматически станешь его мишенью, так же как и все союзники и окружение Ани.
- И всё же мне лучше быть рядом с тобой. Я тоже хочу помочь.
Валерий встал и подошёл к окну. Он некоторое время обдумывал слова жены, уставившись угрюмо в окно. Татарин был раздосадован тем, что втянул в опасную игру ещё и Юльку, женившись на ней. Надо было держать её на расстоянии, гнать от себя.
Ещё несколько минут Татарин раздумывал, как будет лучше для Юльки – оставить её в городе или всё-таки насильно отправить в деревню. Наконец, определившись, он повернулся к ней.
- Хорошо. Оставайся дома. Но при одном условии. В дела «Трестбанка» ты не лезешь и завтра напишешь заявление об уходе с работы.
- Я согласна, - с готовностью кивнула Юля.
- Но, чемодан собери. Пускай он будет наготове.
***
… Анна со страхом смотрела на лысого братка. Лицо каменное, глаза холодные, как лёд. Он не кричал, не угрожал, просто пристально оценивающе смотрел на неё.
- Короче, крошка давай без порожняков. Долг Полякова на сегодня двести тысяч, - сухо сказал бандит. – Через месяц будет триста.
- И я, так понимаю, должна его выплатить за Поляковых?
- Правильно понимаешь…
- У меня нет денег. Я не собираюсь платить чужие долги, - тихо прошептала она.
Браток с усмешкой вскинул бровь.
- О сыне подумай. Он может пойти гулять и попасть под машину…Случайно… Или твой батя траванётся палёной водкой…
- То есть вы хотите сказать, что если я не заплачу деньги, то вы убьёте моих близких? Вы мне угрожаете?
Анна смотрела на бандита с откровенной неприязнью, хоть и боялась. Но братка это не очень-то и волновало, ему было всё равно.
- Понимай, как хочешь.
- Это незаконно! Вы сейчас покинете мой кабинет, а я делаю вид, что вас здесь не было, – Анна поднялась, показывая тем самым, что разговор закончен.
- Что-то ты больно смелая стала, - браток толкнул Кондрашову обратно в кресло. – Приемник должника обязан оплатить его долги. Всё чисто по понятиям.
- Я ещё раз вам повторяю – у меня нет денег. Банк можно сказать банкрот, завод убыточен…
- Банк отпиши и будем в расчёте, - он взял ручку, лист бумаги и придвинул их к Ане.
Внутри у Кондрашовой всё оборвалось.
В это время дверь кабинета отлетела в сторону, на пороге возник Татарин. Его лицо было бесстрастным, в глазах раздражение. Из-за спины Валерия показались два братка. В руках у них появились длинные пистолеты с глушителями.
Анне стало душно. Мысли спутались, сознание затуманилось. Ей казалось, что она сходит с ума. Кондрашова смотрела на пистолеты безумными глазами, испугавшись того, что может произойти в следующую минуту.
Татарин подал знак рукой. Выстрелов Кондрашова не услышала. Она сидела, вжавшись в кресло и плотно зажмурив глаза, обхватив голову руками.
- Пошли, - Валерий толкнул её, протягивая руку.
Аня открыла глаза, автоматически взялась за руку брата.
Уже в дверях она услышала ещё два щелчка пистолета – контрольный выстрел. Обернувшись, увидела, на полу мёртвых братков. В их головах зияли дыры, стенка к которой они стояли, прислонившись, была забрызгана чёрной кровью. И тут сознание Аньки помутилось. Она закрыла глаза и стала оседать на пол…
***
- Татарин, ты куда? А это кто с тобой?
Как и всякий солидный бизнесмен, Карп имел свою службу безопасности. Перед Валерием стоял Альберт Давыдов - начальник Карповской охраны. Здоровый, мордастый, лысый, нахальный. Татарин сжал кулак, собираясь устранить преграду на пути. Мощный удар пришелся в солнечное сплетение. Амбал согнулся пополам, оседая на пол, как мешок. «Пятый» - мысленно сосчитал Валера.
Отодвинув в сторону тело охранника, Татарин толкнул дверь ногой.
- Какого чёрта! – осатанело заорал Карпов.
Он терпеть не мог, когда к нему в кабинет входили без стука. С его коленей, спорхнула секретарша, быстрым движением на ходу оправляя юбку.
В кабинет вошли Татарин и два крепких поджарых парня. Пиджак Валерия расстёгнут, а под ним ствол. Он остановился, дожидаясь, когда за секретаршей закроется дверь.
- Чего надо? – недовольно спросил Андрей.
- Я тебе подарок принёс, - тихо сказал Валера, смотря на него ледяными голубыми глазами. – От сестры моей – Анны Кондрашовой.
И тут как по команде открылась дверь. В кабинет вошли ещё двое братков из бригады Татарина, они за ноги втащили изувеченные тела людей Карпова, тех самых которых он послал к Кондрашовой. Мёртвых амбалов разложили прямо перед столом Карпа.
- Это что ещё такое? – запаниковал Карп, но увидев свою охрану, вбежавшую в кабинет, успокоился.
- Завершение нашего контракта, - тихо, но хлёстко сообщил Татарин.
- Ты об этом пожалеешь! – сверкнул взглядом Андрей.
Валерий с трудом сохранил самообладание. Его бы воля, он бы сразу пришил этого ублюдка. Но, он понимал, что тогда не уйдёт от сюда живым. Численный перевес людей был на стороне Карпова.
- Не оставишь Анну в покои, сам пожалеешь! И думать о ней забудь, так же как и о банке и заводе. Если с моей сестрой что-то случиться, ответишь по всей строгости…
В этот раз Карпов промолчал, он потом отплатит Татарину и поквитается с девчонкой. Они будут умирать, медленно истекая кровью, и смотря на муки друг друга.
Когда Татарин и его подручные вышли из кабинета, Карп сел в своё кресло. То, что сейчас произошло, ему не нравилось. Татарин навязывал свои правила игры. И Андрей пока должен был их принять. Но он не намерен отказываться от своих планов…

Лена,спасибо ,еле выдохнула,настоящий триллер.Что то в Сергее изменилось,как будто ожил,когда сына увидел,а до этого и не жил вовсе,а существовал,появился у него смысл в жизни.Карпов просто так не сдастся,одна надежда на Татарина.Лена,спасибо большое за главу,очень жду следующую часть.
_________________