Чёрная пантера с бирюзовыми глазами (фэнтези)

IrinaAlex: 24.11.14 12:52

Спасибо за главу!
Классные ребята эти оборотни!
Почему Гейб так засмущался, потому что считает Миранду маленькой девочкой?

...

Tarlana: 24.11.14 16:46

Спасибо за продолжение!
Что-то давно маленький мальчик, который с Рэнди ментально общается не появлялся.
А это случайно не он тот младший ребенок, которого ждут в долине?

...

Оксана Чекменёва: 24.11.14 21:37

pahistahis, привет!

Пожалуйста!

Думаю, у неё всё получится. А серьёзный разговор давно назрел!

...

Оксана Чекменёва: 24.11.14 21:43

IrinaAlex, привет!

Пожалуйста.

Сама их обожаю!

Да. По его понятиям она - ребёнок. Никак не перестроится, что у неё взросление по другому идёт.

...

Оксана Чекменёва: 24.11.14 21:46

Tarlana, привет!

Пожалуйста!

Он появится очень скоро. А насчёт "давно"... Рэнди у оборотней всего вторые сутки.

А вот это мы узнаем немного позже.

...

Torill: 25.11.14 03:11

Пока только начала читать. Очень интересный, необычный сюжет, но всё-таки позволю себе высказать пару замечаний по тексту.

...

Оксана Чекменёва: 25.11.14 05:29

Torill, добро пожаловать. Рада, что вы присоединились к нам.
За замечания спасибо. Исправлю. Похоже, я действительно говорю несколько канцелярским языком, сама я этого как-то не замечала, но теперь бросилось в глаза.
Только вот насчёт укола: здесь никакой ошибки, девочки действительно отличаются физиологически, и Вэнди пока ещё можно легко сделать укол, а Рэнди - уже нет.
Буду благодарна за дальнейшее указание на ошибки, свежий взгляд в таком деле очень полезен, свой давно "замылился"

P.S. Самое забавное, что английского я не знаю.

...

Оксана Чекменёва: 28.11.14 07:55

 » Глава 14. Заколдованный принц

Глава ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ.
ЗАКОЛДОВАННЫЙ ПРИНЦ

Я наблюдала за воздушным змеем, развевающимся в небе у меня над головой, но мыслями была не здесь, а в доме, на втором этаже, в кабинете Гейба, где мне очень хотелось находиться в данный момент. И выяснить, наконец, что же произошло десять минут назад? Почему он сбежал после поцелуя, почему извинился? Я этого не понимала! Неужели он не видел, не понял, как мне понравилось? А вдруг не понял? Может, нужно так ему и сказать, разъяснить? Или не надо?

Мысли бегали у меня в голове по кругу. В итоге я решила не заморачиваться сейчас, а открыто поговорить с Гейбом. Сегодня же. Как только представится возможность. Потому что нельзя дарить такие чудесные мгновения, а потом извиняться и убегать.

А может, ему самому не понравилось? Да нет же! Когда он притиснул меня к себе, перед самым появлением Томаса, я совершенно определённо почувствовала, что нравлюсь ему. И не просто нравлюсь. Не настолько уж я наивна, чтобы не понять значение той твёрдой выпуклости, что прижалась к моему животу.

Но тогда почему он убежал? Почему извинился? Ну, вот, опять, по восемнадцатому кругу! Всё, я больше не буду об этом думать! Пока – не буду.

Томас и Лаки бегали туда-сюда по поляне. Над ними развевался бело-зелёный змей с длинным, разноцветным хвостом. Мой, жёлто-оранжевый, парил на одном месте, поймав поток воздуха и натягивая бечёвку. Время от времени Лаки подбегал, чтобы ткнуться в меня мордой, получить поглаживание и почёсывание за ушами и снова удрать к Томасу. Он словно бы давал понять, что просто развлекается с мальчиком, но при этом прекрасно помнит, кто его настоящая хозяйка.

Проследив глазами за змеем Томаса, я очень ему позавидовала. Как бы я сейчас хотела вот так же парить над землёй! Жаль, что мне это недоступно. Полёт на вертолёте меня разочаровал – я хотела бы мчаться вперёд, чувствуя ветер, дующий в лицо и развевающий мои волосы, ощущать взлёты и падения, словно на «Русских горках», которые я очень любила, и на которых каталась при любой возможности. А в кабине вертолёта полёт чувствовался не больше, чем в машине. Нет, это не по мне. Видимо, от мечты стать пилотом тоже стоит отказаться. Может, дельтапланеризмом заняться? Там всё вживую – и полёт, и ветер.
«Привет, Энди!» – раздалось у меня в голове.

Я улыбнулась. Малыш Джереми умудрялся картавить даже в мыслях. И хотя теперь он прекрасно выговаривал букву «Р», но я для него так и осталась «Энди». Я не возражала, это было так забавно, и всё равно никто этого не слышал.

«Привет, Реми!» – я тоже дала ему что-то вроде прозвища, сократив его имя. Это было чем-то вроде нашего тайного кода, и очень нравилось мальчику. – «Где ты пропадал последние три дня?»

После этого мне была рассказана история поездки Джереми в гости к одному из его многочисленных родственников, в которых я давным-давно запуталась. Львиную долю повествования занял рассказ о трёх «котёночках», которые недавно родились у кошки, принадлежащей этому самому родственнику. Мне были описаны в мельчайших подробностях лапки, ушки, слепые глазки и все пятнышки этих «котёночков», как они ползают, сосут молоко, пищат, спят, свернувшись в общий клубочек. Похоже, это было его самое яркое впечатление от всей поездки. К тому же, ему обещали подарить одного котёнка, как только малыша можно будет забрать у кошки-мамы. В общем – Джереми был от поездки в восторге.

Я подумала, что он выбрал очень удачное время для «сеанса связи». Раньше я бо́льшую часть времени была одна, поэтому в любое время была готова поболтать с малышом. Но сейчас я практически всё время была среди людей, и если бы вдруг застыла, ведя мысленный разговор с невидимым другом – это бы заметили. И как бы я объяснила происходящее? Меня бы приняли за сумасшедшую. А может быть и нет. Вокруг меня было столько необычного, столько народа имело неординарные способности, что мои мысленные беседы с мальчиком, живущим на другом конце страны, сочли бы не более странными, чем дар Гейба, например, или Вэнди. Но, до поры, до времени, я решила никому об этом не рассказывать. Успею ещё.

Рассказав о своих новостях, Джереми поинтересовался, а что новенького у меня? Чтобы особо не грузить парнишку, я сказала только, что нашла новых друзей, живу у них, и теперь у меня новый дом, новая семья и новая собака. После этого весь разговор свёлся к подробному описанию внешности и поведения Лаки. Это было для мальчика самым интересным из всего моего рассказа.

После того, как я рассказала о Лаки всё, что знала и чего не знала, выдумав историю нашей с ним встречи – не рассказывать же ребёнку правду, – Джереми попросил меня рассказать ему какую-нибудь сказку. Это тоже было одной из наших традиций, причём я, частенько, просто придумывала всякие истории, а иногда рассказывала что-то из своей жизни, адаптируя происходящее к возрасту мальчика.

И я рассказала ему совсем новую сказку о принцессе Миранде, которую мачеха выгнала из дома. Принцесса заблудилась в лесу, очень устала, замёрзла и проголодалась. А потом встретила огромную пантеру. Сначала принцесса испугалась, но пантера оказалась добрая, она отвезла девушку в большой и красивый дворец, где принцессу ждал вкусный обед и тёплая, мягкая кровать, чтобы она могла отдохнуть и согреться. И принцесса была так благодарна пантере, что поцеловала её. И в тот же самый миг пантера превратилась в прекрасного принца по имени Габриэль.

Оказалось, что когда-то злая и уродливая ведьма по имени Линда хотела, чтобы принц Габриэль женился на ней. Но она была такая злая и такая уродливая, что принц с ужасом отказался. И за это ведьма превратила его в пантеру и сказала, что он снова станет человеком, только если его поцелует прекрасная принцесса. Потому что, по ведьмовским правилам, любое заклятье обязательно должно иметь условие, при котором его можно снять, иначе оно просто не сработает. Ведьма думала, что никогда никакая принцесса не поцелует страшного зверя, поэтому и поставила такое условие, чтобы принц Габриэль остался пантерой навсегда. Она не знала, что принцесса Миранда разглядит доброту под страшной внешностью пантеры и расколдует принца. Габриэль и Миранда полюбили друг друга, поженились, у них родились дети, и жили они долго и счастливо. А ведьма Линда, узнав об этом, лопнула от злости!

Я мысленно хихикала, в мельчайших подробностях описывая Джереми ведьму Линду. Не забыла я ни про торчащие изо рта зубы, ни про бородавки на носу, ни про большой горб, ни про крючковатый нос. Моя фантазия разыгралась по полной. Зато принца Габриэля описывать мне было очень просто, и даже выдумывать ничего не нужно было – оригинал навеки был запечатлён в моем мозгу в мельчайших подробностях.

Всё же удивительно работает детское восприятие – Джереми как-то совсем не заинтересовался вопросом, каким же именно образом принцесса поняла, что встреченный ею в лесу огромный дикий зверь – на самом деле добрый, он просто принял это на веру. Зато наложенное на принца заклятие мне пришлось досконально объяснять и уточнять, даже придумав целый колдовской ритуал, а так же «волшебные слова» для него. Ну, конечно, для пятилетнего мальчика это намного важнее и интереснее, чем всякая романтическая чепуха.

В какой-то момент слова Джереми стали путаться, звучать все тише и медленнее. Мысленно улыбнувшись, я прикинула, сколько у него сейчас времени, а потом стала намурлыкивать колыбельную. Через несколько минут наш контакт прервался – Джереми заснул. Я вздохнула. В последнее время малыш всё реже вступал со мной в разговор, порой пропадая аж на неделю. Но ничего странного в этом не было – мальчик рос, у него появлялись новые, реальные друзья и разнообразные интересы, заполняющие весь его день. Интересно, сколько ещё времени он будет общаться со мной, прежде чем перестанет нуждаться в воображаемом друге?

В этот момент я подняла глаза на дом и в одном из окон увидела Гейба. Наши глаза встретились, и какое-то время мы смотрели друг на друга, а потом он отошёл вглубь комнаты, и я уже не могла его больше видеть.

Я вздохнула и перевела взгляд на Томаса. Когда же он уже наиграется? Мне необходимо поговорить с Гейбом. И, желательно, поскорее.

Через какое-то время Томасу, наконец, надоело бегать по поляне, или он просто устал, но мальчик стал сматывать бечёвку, заставляя своего змея опуститься. Я проделала то же самое со своим.

– Давай занесём их в ангар, – предложил он мне. – Не обязательно снова тащить змеев на чердак. Завтра опять запустим, и они будут под рукой.

– Я не возражаю. А Гейб не будет против?

– Нет. Там полно свободного места, и если мы не бросим змеев прямо посреди ангара, то они точно никому не помешают.

Мы подхватили своих змеев и направились к серебристому строению, расположенному за домом. Как я поняла, поляна, по которой мы бегали, была чем-то вроде взлётной площадки, поэтому на ней ничего не было – ни строений, ни проводов, ни деревьев. Томас был прав – здесь действительно было удобно запускать воздушных змеев. В ангаре стоял совершенно очаровательный вертолётик, показавшийся мне совсем крошкой по сравнению с тем, на котором мы вернулись домой из экспедиции. Томас прошествовал к дальней стене амбара, уделив вертолёту не больше внимания, чем обычный мальчик – машине своих родителей. Для него этот вертолёт давно стал чем-то привычным и обыденным.

Устроив своих змеев так, чтобы они никому не мешали, мы вернулись в дом. Я попросила Томаса показать мне, какие ещё комнаты были на втором этаже. Вообще-то меня интересовал кабинет Гейба, но я не хотела в этом признаваться. И мальчик провёл меня по второму этажу, показав свою комнату, спальню Гейба, – в неё мы не заглядывали, – и несколько комнат для гостей.

Открывая одну из дверей, Томас уточнил.

– А это комната Мелкого. Только я уже начал сомневаться, что он у нас появится. Но, всё равно, Гейб предпочитает быть полностью готовым – папаша имеет привычку сгружать на него ребенка, в чём есть, без единой запасной вещи. Поэтому мы регулярно докупаем одежду нужного размера, чтобы Мелкий хотя бы на первое время имел всё необходимое.

Передо мной открылась полностью укомплектованная детская, со всей необходимой для малыша мебелью, полная разных игрушек, игр и книг. Всё было явно продумано до мелочей.

– Мы только пеленальный столик и колыбельку убрали, – Томас тоже засунул голову в дверной проём. – К четырём годам Мелкий должен бы уже уметь пользоваться горшком. И в колыбельку он уже не поместится. И всякие погремушки мы тоже убрали.

– Ты всё время говоришь «он». А вдруг это девочка?

– Не знаю. Но я бы хотел, чтобы это был мальчик. И даже не для себя. Понимаешь, у Вэнди есть Бетти, у Бетти есть Вэнди. А малыш Эрик совсем один. И к тому же они с Мелким практически ровесники, им будет хорошо вместе.

– А у тебя нет ровесников в семье?

– Есть, но только девчонки. Им со мной не интересно. Есть ещё Бредли, но он намного старше меня, уже в выпускном классе учится. Он со мной практически не общался, больше с Кристианом. Да и вообще, они все сейчас кто где. Вне Долины мы редко собираемся вместе, чтобы не привлекать внимания – слишком похожи.

– А кто такой Кристиан?

– Наш с Гейбом брат. Он был как раз передо мной. Но он уехал пятнадцать лет назад, поступил в колледж. Заезжает иногда, но очень редко. И стал совсем чужой. У него теперь свои интересы, ему уже не до меня. А раньше мы всё время были вместе. У нас вообще-то практически не бывает такого, чтобы двое детей росли вместе – у братьев и сестёр обычно слишком большая разница в возрасте. Но мы, папашины ублюдки – исключение. И Гейб очень часто растил по двое детей одновременно. А с Аланой – вообще троих.

– Не называй себя так, не нужно. Это нехорошее слово.

– Оно же не матерное, – пожал плечами Томас.

– Но оно оскорбительное.

– Я же употребляю его в прямом смысле. Если не считать Гейба, у нашего папаши нет ни одного законнорожденного ребёнка.

Я тяжело вздохнула. Разговор с Гейбом снова откладывается.

– Если тебе так уж необходимо подчеркнуть своё незаконное рождение, то так себя и называй – «незаконнорожденный». Это будет констатация факта, не более. А «ублюдок» – отвратительное слово! Откуда ты вообще его подцепил, да ещё и в отношении себя?

– Кристиан так нас называл, – пробормотал Томас, опустив голову и возя ногой по полу. Потом практически прошептал. – И ещё… Линда.

– А Гейб знал об этом? Ну, про Линду?

– Нет. При нём она была со мной само очарование. Только наедине показывала своё истинное лицо.

– А знаешь, я ведь тоже незаконнорожденная. Но только я никогда не считала себя ублюдком. И ты так не считай. И Мелкого этому не учи.

– Хорошо, не буду. Просто я настолько к этому привык…

– Вот и отвыкай. В конце концов, ты ведь станешь старшим братом. А это большая ответственность.

– Ладно, договорились, – пожал Томас плечами. – При Мелком я так говорить не стану. Кстати, видишь ту лошадку? Она в семье уже двести лет.

Я обрадовалась смене темы. Пройдя в комнату, я погладила деревянную лошадку-качалку, размером с крупную собаку. На ней была настоящая сбруя и седло, всё было выполнено со скрупулёзной тщательностью. Я погладила шелковистую гриву.

– Да, раньше умели делать вещи. На века. И это так здорово, что у вас в семье многие поколения хранятся такие вот памятные вещи. Они ещё больше помогают ребёнку почувствовать себя частью семьи. Тебе повезло. А у меня вообще нет семьи.

– Глупость какая! У тебя есть мы.

– Спасибо, Томас! – я не удержалась, и прижала мальчика к себе, потрепав по волосам. – Я этому очень рада.

Когда-то у меня был младший брат, но мы жили с ним как кошка с собакой. А в Томасе я обрела именно такого братишку, о котором мечтала. Всё-таки, как же замечательно, что меня так безоговорочно приняли в эту семью!

– А где кабинет Гейба? – нам всё же нужно поговорить, и, желательно, в этом тысячелетии.

Томас отвёл меня к двери, расположенной с другой стороны лестницы. И, сказав, что у него как раз время онлайн-битвы с бывшим одноклассником, удрал, имитируя стрельбу из автомата и прихватив с собой Лаки. Уж не знаю, действительно ли у него подошло время компьютерной игры, или он просто догадался оставить нас с Гейбом наедине, но, в любом случае, я была благодарна ему за уход. Глубоко вздохнув для храбрости, я подняла руку, чтобы постучать в дверь.

Конечно, Гейб и так прекрасно знал, что я стою снаружи. И открыл дверь прежде, чем костяшки моих пальцев коснулись её. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга. Я заметила, что волосы у него в полнейшем беспорядке, словно он не раз запускал в них руки. Да и взгляд был какой-то... затравленный, что ли? Это тоже нужно выяснить.

– Нужно поговорить, – наконец нарушила я молчание.

Всё так же молча, Гейб отступил в сторону, жестом пригласив меня войти. Сделав пару шагов, я остановилась, оглядывая помещение и поражаясь удивительной несовместимости находящихся там предметов.

Старинные шкафы, набитые книгами, огромный письменный стол, огромные же кожаные кресла и диван, пара картин в резных рамах, письменный набор с чернильницей и пресс-папье – все это просто дышало стариной, было самым настоящим антиквариатом. И при этом соседствовало с кучей всевозможной современнейшей офисной техники. Напротив старинной картины висел огромный плазменный экран, на антикварном столе расположился супернавороченный компьютер. И, как ни странно, все эти, казалось бы, несовместимые вещи, смотрелись довольно органично. Мне этот кабинет напомнил самого Гейба – он тоже был и древним, и современным одновременно.

– Присядь, пожалуйста, – указывая на одно из кресел, сказал, наконец, Гейб. – Нам действительно нужно поговорить.

Я присела на указанное место, а он, к моему удивлению, уселся на диван напротив меня. До этого Гейб, наоборот, старался всегда оказаться как можно ближе ко мне, а теперь явно отстранился. И от этого мне стало больно.

Я смотрела на него, не зная, как начать разговор. Эта его отстранённость подействовала на меня отрезвляюще. Может, я всё себе навоображала, про его чувства? Иначе, почему он стал вдруг таким далёким.

Гейб запусти руку в волосы, явно уже ставшим привычным жестом, покусал губу, глядя в сторону, а потом, тяжело вздохнув, поднял, наконец, на меня глаза.

– Я должен перед тобой извиниться.

Я чуть не подпрыгнула. Опять?! Он опять извиняется?

– За что? – удалось мне выдавить из себя.

– За то, что набросился на тебя, как дикий зверь! – объяснил он как нечто само собой разумеющееся. Похоже, Гейб был несколько удивлён моей «недогадливостью».

Я фыркнула.

– Ты не набрасывался на меня даже когда БЫЛ диким зверем! Я тогда сама на тебя набросилась. И уж конечно, ты не сделал этого сегодня!

– В любом случае – я не имел права этого делать. Но не удержался, прости.

– Да прекрати ты извиняться! И чего ты не имел права делать?

– Целовать тебя, вот чего.

– Но почему? – я действительно не понимала.

– Потому что ты ещё ребёнок.

– Я не ребёнок! – взвыла я, вскакивая с кресла. – И ты не имел права делать только одно – извиняться и убегать, подарив мне самые прекрасные мгновения в моей жизни.

Я топнула ногой, после чего плюхнулась обратно в кресло и, надувшись, уставилась в окно. Наверное, моё последнее выступление нельзя было считать образцом взрослого поведения, но я была действительно обижена.

Я услышала, как Гейб подошёл ко мне, опустился на колени перед моим креслом и взял мою ладонь в свои руки. Я никак на это не отреагировала, продолжая дуться. Тогда он распрямил мой безвольный кулачок, нежно поцеловал ладошку, а потом прижал её к своей уже слегка колючей щеке. Не выдержав, я слегка погладила его щеку кончиками пальцев, давая понять, что начинаю оттаивать.

– Пойми, девочка моя, – прошептал он. – Мне безумно трудно. Я прожил больше трёх тысяч лет, у меня были женщины, но никогда и ни к кому я не испытывал такого чувства, какое вызываешь во мне ты. С той самой минуты, как я заглянул в твои смелые синие глазки там, на дороге, я понял, что отныне я навеки твой. А ты – моя. Я не знаю, что это такое произошло со мной, и как я это понял, но поверь – я просто это знаю. Быть рядом с тобой стало смыслом моей жизни, когда тебя нет рядом – мне тяжело. Когда я ранил тебя... Мне захотелось умереть. Но ещё страшнее для меня будет, если ты покинешь меня. Вот почему я сразу же забрал тебя к себе – боялся, что ты исчезнешь, боялся тебя потерять.

Говоря всё это, Гейб смотрел в пол, не решаясь глаз на меня поднять, и лишь периодически прикасаясь лёгким поцелуем к моему запястью. И не мог видеть, как мои глаза становятся всё шире, пока я смотрела на него, совершенно ошарашенная и шокированная такими откровениями. Потому что он абсолютно точно, практически дословно, повторял то, что сказала бы я сама, если бы стала описывать свои к нему чувства. Один взгляд в глаза пантере, – дикому зверю, придавившему меня к земле! – и я уже не принадлежала самой себе.

Значит, мы одновременно испытали одно и то же чувство? Эту невероятную, необъяснимую, неразрывную связь, которая возникла между нами.

Но если он испытывает то же, что и я – тогда тем более непонятно его поведение. Зачем убегать, если это взаимно? Хотя... Если я до этого момента не была уверена в его чувствах – возможно, и он до сих пор о моих не догадывается? Может, потому он и извинился – решил, что мне не понравился его поцелуй?

– Но что бы я там не испытывал, – продолжил между тем Гейб, все ещё не поднимая глаз, обращаясь к моей ладони, которую отвёл от своей щеки и теперь играл с моими пальцами. – Что бы я не почувствовал – я не имел права ни к чему тебя принуждать. Ты ещё совсем дитя...

Я возмущённо втянула воздух, собираясь возразить, но пальцы Гейба, нежно легли на мои губы, призывая к молчанию.

– Да, я понимаю, что ты считаешь себя взрослой, что ты давно уже переродилась, но всё равно. Тебе всего-навсего двадцать четыре, ты даже младше Томаса! И ты – гостья в моем доме, я взял на себя ответственность за тебя, да ты и знаешь-то меня всего второй день, поэтому я просто не имею права так сразу на тебя накидываться.

– Стоп, – я не могла больше слышать эти путаные излияния, поэтому отвела руку Гейба от своего рта. – Я выслушала достаточно, теперь послушай ты меня! Первое: когда же ты, наконец, поймёшь, что я – не ребёнок?

– Тебе двадцать четыре, – повторил Гейб.

– Да знаю я, сколько мне лет! Но я в другом времени живу. С другой скоростью взрослею! Я приняла твои три тысячи как молодость, почему ты не можешь принять мои двадцать четыре как взрослость? И вообще, если считать по вашему – то мне уже пятьдесят два! А учитывая, что я переродилась десять лет назад – то и все восемьдесят пять. Так что я абсолютно точно не ребёнок!

– Ладно, допустим, – тяжело вздохнул Гейб, но при этом вовсе не казался убеждённым мною. – Допустим, что ты – не ребёнок. Но я всё равно слишком давлю на тебя. У меня просто нет сил держать свои руки подальше от тебя...

– И не надо. Разве я против? Мне это даже нравится.

– Да, но сегодня это едва не вышло из-под контроля! Я забылся! И если бы Томас не появился – неизвестно, чем бы всё могло закончиться.

– Да чем таким уж страшным это могло закончиться-то?

– Ты действительно не понимаешь, насколько я хочу тебя? Я едва не взял тебя прямо там, в прихожей, на полу!

– Я бы не возражала, – едва слышно прошептала я, чувствуя, как пылают мои щеки.

– Что?! – Гейб явно не ожидал такой моей реакции. – Нет! Это всё неправильно! Ты должна возражать. Так нельзя обращаться с юной девушкой, нельзя затаскивать её в постель на второй день знакомства.

– А на какой можно? – у меня уже голова кружилась от этого разговора! Мы ведь только что выяснили, что Гейб испытывает ко мне то же, что и я к нему, так в чём вообще проблема? Так, стоп, я ведь так и не сказала ему о своих чувствах, значит, он до сих пор не понимает, что всё, что произошло в прихожей, было совершенно нормальным и правильным. Ну, кроме его извинения и побега. Нужно срочно ему об этом сказать.

Гейб же, кажется, впал в ступор от моего вопроса. Привычно запустив руки в волосы, он в растерянности смотрел на меня, явно не зная, как реагировать.

– Послушай, Габриэль, – я решила, что здесь более уместно именно это имя.

– Да, Миранда? – мне всё же удалось заставить его слегка расслабиться, даже чуть-чуть улыбнуться.

– Во-первых... Ах, да, во-первых уже было. Итак, во-вторых, можешь не пугаться, я вовсе не считаю, что нам прямо сию минуту нужно отправиться в постель и заняться любовью.

– Правда? – мне послышалось, или кроме облегчения в его голосе проскользнуло также и разочарование?

– Правда. Но, в третьих – мне очень понравился наш поцелуй. И я была бы совсем не против его повторить?

– Правда? – на этот раз Гейб не смог сдержать счастливую улыбку.

– Правда, – вновь кивнула я. – И последнее, хоть и не по важности. Неужели ты думаешь, что я стала бы вот так льнуть к тебе, позволять обнимать меня, таскать на руках, целовать, если бы сама этого не хотела? Тебе не приходило в голову, что я могу испытывать к тебе то же самое?
Какое-то время Гейб растерянно смотрел на меня, но потом, наконец, прошептал.

– Я чувствовал, что тебе нравятся мои прикосновения, я был безумно рад этому, потому что просто не мог выпустить тебя из рук. Но, испытывать то же самое?.. Ты уверена?

– Абсолютно! Хотя, поначалу, я была в полной растерянности. Потому что почувствовала это, когда впервые взглянула тебе в глаза. Ты помнишь, как ты в тот момент выглядел?

– Я был пантерой. И я ранил тебя...

– Да забудь ты про это, случилось и случилось, не нужно вспоминать! Я о другом. Ты представляешь мой шок, когда я смотрела в глаза пантере и не могла отвести взгляд. А когда ты убежал в лес – я чуть следом за тобой не кинулась. И успокоилась только тогда, когда ты из леса вышел, хотя ещё не понимала – почему?

– Я тогда чуть с ума не сошёл. Своими руками чуть тебя не убил! – Гейб реально побледнел от воспоминаний.

– Меня не так-то просто убить, – хмыкнула я. – И забудь ты про ту мою рану. Ты понимаешь, что с нами это произошло одновременно? И совершенно одинаково. Вот почему я и не пикнула, когда ты заявил, что несёшь меня к себе. Это полностью соответствовало моим планам – быть рядом с тобой. Всегда!

– Господи, девочка моя! – буквально простонал Гейб и, резко вскочив, выдернул меня из кресла, подняв на ноги, а потом крепко прижал к себе. Нисколько не возражая, я тут же обхватила его руками, стараясь прижаться ещё крепче. Отстранённость Гейба слишком давила на меня, а вновь оказавшись в его объятиях, я словно бы вернулась домой. А он целовал мои волосы, бормоча:

– Я не могу в это поверить. Ты моя. Моя!

– Твоя! – подтвердила я, поднимая голову и встречаясь взглядом с его прекрасными и в данный момент невероятно счастливыми глазами. – А ты – мой! Только мой. И больше чтобы никаких Линд.

– Кто такая Линда? – Гейб поднял бровь и улыбнулся. – Нет, Миранда, с той минуты, как я тебя увидел – есть только ты. Ты одна.

И он стал касаться лёгкими поцелуями моих век, висков, лба. Но меня это уже не устраивало.

– Габриэль! – этим обращением мне удалось быстро привлечь его внимание. – Поцелуй меня. По-настоящему!

И в тот же миг рот Гейба обрушился на мои губы. Этот поцелуй отличался от предыдущего как неба от земли. Если первый был робким, осторожным, «разведывательным» и очень нежным, то этот был сильным, властным, напористым. И невероятно сладким. Он исследовал мои губы своими губами, зубами, языком, и я старалась не отставать, неумело, но с большим энтузиазмом повторяя все его движения. Язык Гейба скользнул ко мне в рот, встретился там с моим, и затеял с ним игру-борьбу.

Сначала Гейб просто наклонился ко мне, но в какой-то момент выпрямился, не выпуская меня из объятий, и я повисла, не доставая ногами до пола. Чтобы иметь хоть какую-то точку опоры, я обхватила его ногами за талию, а руками за шею, повиснув на нем, словно обезьянка на дереве. Рука Гейба тут же подхватила меня снизу, поддерживая за попку, а другая легла мне на затылок, прижимая к себе ещё крепче. И в этот момент дверь распахнулась, и звонкий детский голос воскликнул:

– Гейб, Роджер вернулся! Ой! – дверь тут же захлопнулась, послышался топот убегающих ног и разочарованное бормотание: – Блин, да что ж я вечно так не вовремя-то?

Нас словно бы окатило холодной водой. Мы застыли, возвращаясь в реальность. У меня в голове не осталось ни единой мысли кроме: «Ух ты!». Я даже не ожидала от себя такого – я реально позабыла обо всём на свете, кроме Гейба, его губ и рук. Вот это да, вот это поцелуй!

Оторвавшись от моих губ, Гейб прижался своим лбом к моему, и тяжело дышал, пытаясь успокоиться. Я дышала точно так же. Наконец, Гейб всё же смог произнести:

– Господи, девочка, я тебя не раздавил? – и, встретив мой недоумевающий взгляд, пояснил. – Ты такая крошечная.

– Я нормальная! – тут же возразила я. – Это ты здоровенный! И только посмей снова начать извиняться! Только посмей!

И, для большего эффекта, я ткнула его пальцем в грудь, хотя для этого мне и пришлось убрать одну руку с его шеи и отстраниться от него. Но я всё равно продолжала на нём висеть – мне это нравилось, очень нравилось.

– Не буду, – с улыбкой пообещал Гейб. – Я не совершаю дважды одних и тех же ошибок.

Ещё несколько секунд мы стояли в той же позе, ну, Гейб стоял, а я висела, но, в конце концов, я поняла, что момент упущен. Ладно, не последний день живём, успеем ещё нацеловаться. Поэтому я всё же расцепила ноги и съехала на пол. И снова почувствовала, насколько неравнодушным оставил Гейба наш поцелуй. Мой живот ясно ощутил недвусмысленную твёрдую выпуклость, по которой проехался, вызвав у Гейба лёгкий стон.

Бедняга! Но мне было не намного легче – я и не ожидала, что могу настолько сильно возбудиться от простого поцелуя. Хотя, какой же он простой. Мне, конечно, особо сравнивать не с чем, но всё же я уверена, что более прекрасного поцелуя нет, не было и не будет ни у кого, кроме нас!

– Нужно идти, – пробормотал Гейб, явно стараясь убедить себя. Его рука отпустила мою попку, давая мне возможность встать на ноги, но тут же легла мне на спину, продолжая удерживать в объятиях.

– Нужно, – кивнула я.

– Но это ненадолго.

– Конечно, – очередной кивок.

– А потом мы продолжим… наш разговор.

– Обязательно продолжим. И никаких извинений.

– Никаких.

– Тогда пошли.

– Пошли, – тяжело вздохнув, Гейб неохотно выпустил меня из объятий, успев предварительно одарить быстрым лёгким поцелуем, после чего взял за руку и повёл из кабинета, где я провела такие замечательные минуты.

Но мы ещё вернёмся. И продолжим. Теперь я была в этом абсолютно уверена.

...

pahistahis: 28.11.14 20:21

Спасибо за новую главу. Ураааа, " лёд тронулся", в смысле Гейб почти перестал считать Миранду ребенком. Теперь будут чаще по углам целоваться.

...

Оксана Чекменёва: 28.11.14 20:49

pahistahis, привет!

Пожалуйста!

Да, почти перестал. По крайней мере - поцелуев он больше не боится.

А может и не по углам...

...

Оксана Чекменёва: 02.12.14 07:34

 » Глава 15. Тихий семейный вечер

Глава ПЯТНАДЦАТАЯ
ТИХИЙ СЕМЕЙНЫЙ ВЕЧЕР

Когда мы спустились вниз, то оказалось, что никакого Роджера там нет, зато на кухне расположились Ричард и Стивен, уплетая нажаренные мною к обеду котлеты. Тяжело вздохнув, я подошла к столу и забрала с него стеклянную кастрюлю с котлетами.

– Рэнди, имей сострадание, мы со вчера ничего не ели, – дурашливо заныл Стивен.

– Мужчины! – сокрушённо покачала я головой, ставя котлеты в микроволновку. – Даже подогреть не сообразили.

– Они и так вкусные, – уверил меня Ричард.

– Ничего, ещё десять минут потерпите. Я сейчас быстренько спагетти к ним наварю и салатик настрогаю. Томас, кажется, в холодильнике ещё оставался соус, найди-ка его, пожалуйста. И достань вилки – руками только обезьяны едят. А вы, двое – марш в душ, от вас воняет!

Оба оборотня послушно направились к двери.

– Ну, она у тебя и командирша! – проходя мимо стоящего в дверном проёме Гейба, восхищённо пробормотал Ричард.

– Моя девочка! – с довольной улыбкой ответил тот.

– Твоя, твоя, никто не претендует, – закивал Стивен, а потом со вздохом добавил. – И почему не я первым вышел на ту дорогу?

– Сомневаюсь, что это что-то изменило бы, – голос Ричарда прозвучал уже со второго этажа.

– Истину глаголешь, малыш Уолси! – пробормотала я себе под нос.

Сверху раздался двойной хохот. Всё время забываю про их суперслух.

Зайдя на кухню, Гейб, с улыбкой, чмокнул меня в губы, так, мимоходом, но очень сладко, после чего стал накрывать на стол на пятерых. Я оглянулась на Томаса – он сидел за столом, поставив локти на столешницу и примостив подбородок на ладошках, и наблюдал за нами с блаженной улыбкой. Поймав мой взгляд, он подмигнул и одними губами прошептал.

– Давно пора!

Итак, его одобрение я определённо получила.

– А где Роджер? – спросил у него Гейб.

– В клинике, с семьёй, где же ещё? Он заглянул сюда только узнать, где они.

– И тоже голодный, – покачала я головой, после чего порылась в шкафчиках, нашла какой-то судок с крышкой, положила в него десяток котлет – благо они уже подогрелись, – добавила булку хлеба и вилку.

– Томас, не в службу, а в дружбу...

– Уже несу! – не дав мне договорить, парнишка схватил всё приготовленное и ринулся к двери.

– И позови Вэнди ужинать! – крикнул ему вслед Гейб, выставляя на стол шестую тарелку.

– Ладно! – уже со двора крикнул Томас.

– Ты определённо положительно на него влияешь, – удивлённо покачал головой Гейб. – Раньше за ним не наблюдалось особого желания помогать.

– Ему нравится чувствовать себя полезным, – пожала я плечами. – Может, вы просто не давали ему такой возможности?

– Пожалуй, ты права. Обычно ему и не предлагалось помогать. Я всё ещё считаю его ребёнком. Может быть, я, действительно, слишком затянул его детство?

– Да ладно тебе сокрушаться, – постаралась я его успокоить. – Томас – ребёнок, даже я это приняла. Но и дети, как правило, имеют какие-то обязанности по дому, пусть и не особо обременительные. Так что, будем постепенно давать Томасу возможность проявить себя. В жизни ему это пригодится.

– Надо же! Такая маленькая, а такая мудрая!

– Я не маленькая! И не такая уж мудрая... Просто, знаешь, я ведь росла в богатой семье. Меня, конечно, не любили, но, в какой-то степени, всё же баловали. Никаких обязанностей по дому, всё на блюдечке. Я была вообще к жизни не готова, сбежав из дома. У меня были деньги, но я не умела правильно ими распоряжаться, не умела планировать расходы. Если бы я, например, умела готовить, мне этих денег хватило бы на гораздо большее время. Но я не умела даже воду вскипятить, поэтому питалась в кафе и Макдональдсе. Не знала о существовании секонд-хендов, поэтому тратила на одежду больше, чем могла бы. И таких примеров много. Я не говорю, что Томас может оказаться на моем месте, не с вашей семьёй. Но всё же было бы лучше, если бы он был приспособлен к жизни чуточку больше. Я начну с мелочей, например – с готовки простейших блюд. Дальше – больше. Но, в итоге, уехав в колледж, он будет полностью готов к самостоятельной жизни. Этому лучше учиться под чьим-то руководством, чем на собственных ошибках.

Говоря всё это, я откидывала спагетти через огромный дуршлаг и не видела, как Гейб подошёл ко мне. Только почувствовала вдруг, как его руки разворачивают меня, поднимают, а к губам прижимаются его губы. Даже не поинтересовавшись, с чего вдруг такой порыв посреди готовки, я с энтузиазмом подхватила поцелуй. Но, спустя несколько секунд, мы были прерваны деликатным покашливанием. Мы застыли, а за спиной у меня послышалось:

– Мы только котлетки возьмём. А вы продолжайте, продолжайте, не обращайте на нас внимания.

Вздохнув, я спрыгнула с Гейба – и когда только успела снова на нём повиснуть? Впрочем, при нашей разнице в росте, это была самая оптимальная позиция для поцелуев.

А Стивен в это время обратился к Гейбу.

– Мы тут у тебя кое-что из одежды позаимствовали, не возражаешь?

– Мне не привыкать, – усмехнулся тот и, прежде чем сесть за стол вместе с ними, вновь легонько чмокнул меня в губы. А я вернулась к спагетти, надеясь, что со спины мои пылающие щеки не особо заметны. Но разве от этих оборотней что-то скроешь?

– Кончай краснеть, Рэнди! – покровительственно пробасил Ричард. – Ты что, думаешь, мы никогда поцелуев не видели?

Я робко оглянулась.

– А вы, похоже, совсем не удивлены?

– Да чему ж тут удивляться-то? – под раскатистый хохот Стивена ответил Ричард. – Вы ж как встретились, так и приклеились друг к другу, словно сиамские близнецы. Тут слепым нужно быть, чтобы не понять, что к чему.

– Я это понял ещё там, на дороге, – ухмыльнулся Стивен. – И с каждой секундой только больше в этом убеждался. Хотя всё же жаль, что я не встретил тебя первым.

– Насколько я помню – в человеческом облике именно ты встретил Миранду первым, – принимаясь за ужин, который я разложила по тарелкам, ответил ему Гейб. – А толку? Миранда моя и только моя. А ты ищи свою.

– Моя, может, ещё не родилась, – вздохнул Стивен.

– Не теряй надежды, малыш! – хлопнул его по плечу Ричард. – Какие твои годы!

– Будет уже веселиться, – добродушно проворчал Гейб. – Лучше расскажите, как вы Роджера нашли?

– Да, расскажите, нам очень интересно! – на пороге кухни стояли Томас, Вэнди и Лаки. Мальчик сразу же уселся за стол, перед полной тарелкой, Лаки привычно нырнул под стол, готовясь собирать очередную дань с ужинающих, а Вэнди подбежала ко мне и крепко обняла. Немного постояла, бормоча: «Спасибо, спасибо», потом тоже уселась за стол.

– Итак? – взглянул Гейб на Ричарда.

– Итак, – пожал тот плечами. – Рассказывать-то особо нечего. Мы примерно знали, где искать. Ну и нашли. По запаху.

– Это было не сложно, – ухмыльнулся Стивен, накладывая себе добавки с общего блюда. – Он, похоже, не мылся всё это время. Грязь, пот, запёкшаяся кровь. Не удивлюсь, если на нем ещё и блохи завелись.

– Ничего, Джеффри выведет, – успокоил его Гейб, улыбаясь.

– Блохи? – удивилась я. – Разве они живут на людях?

– Так мы же его совсем не человеком нашли, – вновь вступил в разговор Ричард. – Он потому и не отвечал на звонки – телефон давно потерял, равно как и одежду. Пришлось заскочить в ближайший городок, чтобы прикупить ему что-нибудь.

– А нужный размер нашёлся только в секонд-хенде, – подхватил Стивен. – Да и то там была только гавайская рубашка и бермуды. Видок у отца в них...

– Я сфоткал его, – Томас достал из кармана телефон, помахал им и снова спрятал. – Это зрелище никто не должен пропустить.

– Папе идёт, – захихикала Вэнди. – Я прямо так ему и сказала.

– Надо бы сбегать, посмотреть на него, – задумчиво протянул Гейб.

– Уже поздно, – покачал головой Томас. – Джеффри как раз принёс ему во что переодеться. И заставил пойти в душ. Но я всё же сберёг его образ для потомков!

Я с улыбкой наблюдала за этим разговором. Господи, как же я обожаю эту семью! И как рада, что теперь тоже принадлежу к ней.

Остаток ужина прошёл в дружеской болтовне и беззлобных поддразниваниях. Когда мы уже доедали десерт, состоящий из печенья и мороженого – это всё, что я смогла сообразить на скорую руку, – Гейб обратился к Вэнди.

– Мы с Мирандой планируем завтра слетать в Грейт-Фолс, чтобы пройтись по магазинам. Хочешь с нами?

– Пожалуй, – задумчиво кивнула она. – Маме уже намного лучше, к тому же с ней сейчас папа. А одежда нам нужна, мы же вообще без всего. Конечно, нам дали, во что одеться на первое время, но всё равно, лучше иметь своё. Можно, конечно, по интернету заказать...

– И это тоже вариант, – кивнул Гейб. – Но там всё же должно пройти какое-то время, пока заказ пришлют. Так что, решено – я подберу что-нибудь для Роджера, благо у нас практически один размер, а вы, девочки, выберете одежду для Каро. Вэнди, ты ведь знаешь её размеры?

– Конечно!

– Вот и славно. Кстати, думаю, кроме одежды вам ещё многое понадобится. Посуда там, постельное белье, мыло... Что там ещё нужно? Ты сможешь составить список?

– Смогу, наверное, – задумчиво протянула Вэнди. – Только я толком не знаю, что у нас тут есть, а чего нет.

– Ну, так сходи, посмотри. Там уже должны бы навести порядок, а так же подключить воду и электричество. Алана обещала организовать народ на уборку.

– Хорошо. Рэнди, ты пойдёшь со мной? Я покажу тебе твою будущую комнату.

– Мою что? – я закашлялась, поскольку от неожиданности поперхнулась, и мороженое попало не в то горло. Потом растерянно взглянула на Гейба.

– Вэнди, ты, наверное, ещё не в курсе, но Миранда остаётся здесь, – решительно произнёс он.

– Ага, – без всякого удивления кивнула Вэнди. – Всё уже решили, да? Я просто не думала, что это произойдёт так быстро.

– Всё было решено в тот момент, когда мы только встретились.

– Ну да, ну да, я слегка выпала из действительности. Но, Рэнди, ты пойдёшь со мной?

– Конечно, пойду. Только на кухне приберёмся.

– Я сам всё уберу! – вызвался Томас, очень удивив окружающих.

– Нет, – покачал головой Гейб. – Ты пойдёшь с девочками. А на кухне приберётся Стивен.

Подавив взглядом готовое вырваться возражение Стивена, он многозначительно добавил.

– И не забудь телефон.

– Ах, да, конечно! – понимающе закивал Томас. – Не волнуйся, я больше её к Рэнди и на пушечный выстрел не подпущу.

– Это вы о ком? – спросил Ричард.

– Да был тут у нас один неприятный инцидент.

– Линда напала на Рэнди! – пояснил Томас. – А я забыл мобильник дома, и пока бежал к ближайшему телефону, чтобы позвать Гейба – она уже успела приложить Рэнди.

– Ты в порядке, детка? – взволнованно спросил у меня Ричард.

– Ну и? Ты оторвал ей руку? – одновременно с ним поинтересовался Стивен у Гейба.

– Да что мне сделается? – успокоила я Ричарда. – Только любимые кроссовки жалко. Я их об её ногу разбила.

– Нет, – покачал головой Гейб. – Я лишил её содержания на три месяца.

– Ну, ты и садюга! – в притворном ужасе отшатнулся Стивен.

– Да уж, для Линды это пострашнее оторванной руки, – покачал головой Ричард. – Но как бы она из-за этого ещё больше не озлобилась.

– Вот поэтому-то я и не хочу, чтобы Рэнди ходила по Долине одна. С удовольствием бы вообще вышвырнул Линду вон, но… Наказание уже назначено. Впрочем, я её предупредил. Не совсем же она сошла с ума, чтобы снова нарываться на драку. А вот просто попытаться оскорбить, испортить настроение она, может, и попытается. Я ведь запретил ей прикасаться к Миранде, а не приближаться. Нужно было точнее формулировать. Так что, пусть уж лучше кто-то будет рядом.

– Я не боюсь Линду, – гордо заявила я, немного всё же приврав. С Линдой-человеком мы были где-то на равных. Против Линды-пантеры у меня шансов не было.

– Мне так будет спокойнее, – глядя мне в глаза, сказал Гейб.

– Ладно, – я не могла ему отказать. И, к тому же, совершенно не возражала против присутствия Томаса.

– Значит, договорились. Тогда идите, и составьте список всего необходимого. Ричард, зайди в мой кабинет, нужно кое-что обсудить. Стивен, на тебе кухня. Отрабатывай котлеты.

– Дед тоже их ел! – возмущённо забормотал Стивен, начиная собирать тарелки.

– Ну, ты же не заставишь своего старенького прадедушку заниматься тяжёлым физическим трудом? – усмехнулся Ричард, вставая из-за стола и выходя из кухни. Гейб пошёл за ним, уже привычно чмокнув меня на прощание.

– Вау! – послышался у меня за спиной восхищённый голос Вэнди.

– Да они уже полдня целуются, ничего нового, – равнодушно отмахнулся Томас. – Привыкай.

Делая вид, что ничего не слышала, я вышла из дома вслед за ребятишками. Лаки побежал за нами, сытый и довольный. Пройдя несколько домов, мы подошли к коттеджу, который практически ничем не отличался от соседних, кроме того, что на веранде не было вазонов с цветами.

– Вот мой дом, – сказала мне Вэнди и, толкнув дверь, зашла внутрь. Там было чисто и пусто, пахло свежестью и моющими средствами. Мебель и всякая техника там, конечно, была, но выглядело всё так, словно сдаётся меблированная квартира – никаких личных вещей. Видимо, уезжая на пару лет, родители Вэнди всё забрали с собой. Да, работка по восстановлению утраченного предстоит немалая.

Впрочем, мы должны будем приобрести только самое необходимое, пока Каролина сама не сможет добраться до магазинов или хотя бы до интернета.

– Думаю, начать нужно с кухни, – предложила я план действий и тут же осеклась. – Вэнди, а у тебя здесь есть на чём писать? И чем?

– Вряд ли, – покачала она головой, – но я гляну.

– Не надо, – подал голос Томас, доставая из кармана мобильник. – Диктуйте. Я потом на комп сброшу, распечатаю, и даже ещё лучше получится.

Похвалив мальчика за сообразительность, я принялась инспектировать кухню. Кое-какая посуда там была, на первое время хватит, но никаких чистящих и моющих средств, никаких салфеток и полотенец. Холодильник был абсолютно пустым и выключенным из сети.

– А где вы берёте продукты? – поинтересовалась я, заметив отсутствие хоть чего-нибудь съестного на кухне или в кладовке.

– То, что мы тут производим, нужно просто заказать, и всё сразу же привезут. Или можно съездить в цеха или на ферму и там взять всё нужное.

– Бесплатно? – уточнила я, хотя Гейб об этом уже упоминал.

– Конечно! Это же для семьи!

– А что с другими продуктами?

– С этими сложнее. Магазина у нас тут нет, но зато он у нас есть в Огасте.

– У вас?

– Ну, у семьи. Это удобно вдвойне – с одной стороне мы реализуем там свою продукцию, ну, ту, которую не съедаем сами, а с другой – заказываем там всё, что нужно. С появлением интернета это стало легко. Мы делаем заказы в течение рабочего дня, а после закрытия магазина Зак, управляющий, грузит всё заказанное в свой фургон и привозит сюда.

– Бедняга, – покачала я головой. – После работы ещё и крюк такой делать, к вам заезжать. Вместо того чтобы ехать домой и отдыхать от работы.

Томас и Вэнди дружно рассмеялись.

– Рэнди, так Зак и едет домой, – отсмеявшись, объяснил Томас. – Он здесь живёт. Он один из нас.

– Да? Ну, тогда вы это здорово придумали!

– Это всё Гейб, – пояснил Томас. – Он считает, что так безопаснее, чем, если бы мы всей толпой ездили в Огасту за продуктами или другими вещами. Это не особо далеко, но лишний раз нам лучше бы там не светиться. Мы же типа закрытой религиозной общины и якобы из-за этого сторонимся посторонних людей. К Заку там все уже привыкли, но остальные туда не ездят. И если что-то нужно, чего нет у Зака, мы едем в Грейт-Фолс. Это дальше, зато безопаснее – город достаточно большой, чтобы в нём затеряться. А в Огасте населения меньше, чем вся наша семья.

– Логично. Ну, значит, пока твоя мама, Вэнди, не поправится, продукты запасать бессмысленно? Или твой папа умеет готовить?

– Конечно, умеет. Он бо́льшую часть жизни жил один, пришлось научиться.

– Ну, в таком случае, пусть сам и заказывает. Он тут лучше нас все ходы-выходы знает. А мы ограничимся пока только хозтоварами.

Следующие полтора часа мы переходили из комнаты в комнату и составляли список всего необходимого, что только могли вспомнить. Например, на кроватях было постельное белье, принесённое родственниками, но белья на замену не было. Не было так же вообще никаких предметов личной гигиены – нам пришлось составлять три разных списка, учитывая потребности каждого члена семьи.

Когда мы дошли до спальни Вэнди, которую оставили напоследок, она вдруг уселась на кровать и заплакала.

– Что случилось? – спросила я, сев рядом и приобняв её за плечи.

– Там остались все мои диски с музыкой и фильмами, – бормотала она сквозь слезы. – И коллекция музыкальных шкатулок. И новый ноутбук. И все мои заколки...

– Ну, заколки тебе сейчас вряд ли понадобятся, – попытался утешить её Томас, не особенно удачно, надо сказать. Поскольку Вэнди зарыдала ещё горше.

Но я считала эти её слёзы хорошим знаком. Если уж она начала так откровенно по-детски сокрушаться о вещах – значит, возвращается в привычную жизнь. Потому что, наконец-то осознала, что всё, более страшное, уже позади. Пока она была в плену, пока её родители были неизвестно где, ей было совершенно не до утерянных вещей. А теперь Вэнди достаточно расслабилась, чтобы снова сокрушаться об утерянных заколках и дисках.

– Я тебя понимаю, – гладя по голове прижавшуюся ко мне малышку, сказала я. – Правда, понимаю. Мне тоже когда-то пришлось потерять дорогие мне вещи.

– Когда ты сбежала из дома? – подняла голову Вэнди, всхлипывая, но уже не плача.

– Да. Я сбежала с одним рюкзаком, в котором, в основном, была одежда, предметы гигиены и кое-какие книги. Остальное мне пришлось оставить. Знаешь, у меня было целых три полки фарфоровых собачек. Почти коллекция. Первую я выпросила, когда мы были у кого-то в гостях. Мне было года два, и я этого не помню, но, по рассказам няни, я не выпускала её из рук ни днём, ни ночью. Даже купалась с ней. И, через пару дней, конечно же, уронила и разбила. И, чтобы хоть как-то остановить мой рёв, мне купили другую. А поскольку она меня не удовлетворила – ещё одну, потом ещё. Так и повелось – практически все знакомые дарили мне фарфоровых собачек. Так и накопилась почти сотня. Но, убегая из дома, я была вынуждена оставить их.

Пока я рассказывала, Вэнди постепенно прекратила всхлипывать, и теперь с интересом слушала меня. Как и Томас.

– Тебе было их очень жалко? – спросил он.

– В тот момент – нет. Я о них вообще не думала. Тогда у меня была только одна мысль – спастись. Это было для меня главным. Но позже я иногда вспоминала про них с грустью. Но это была скорее печаль о моей беззаботной жизни, о невинном детстве, о времени до того, как моя жизнь так круто изменилась. Те собачки были частью моего детства, но я уже не ребёнок. Пора двигаться дальше.

– Да, пора двигаться дальше, – решительно произнесла Вэнди. – И, кроме шкатулок, всё вполне восполнимо. Да и шкатулки… Ты права – когда теряешь всё, стоит ли сокрушаться о мелочах? Мои родители живы, я свободна, мы вместе. У нас есть дом и большая семья. Стоит ли плакать о каких-то вещах?

– Ты могла бы начать собирать новую коллекцию шкатулок. Уверена, вся семья тебе помогла бы в этом.

– Не стоит, – отмахнулась Вэнди. – Возможно, я их тоже уже переросла, и собирала по привычке. Думаю, пора начать коллекционировать что-то другое.

– У меня куча дисков, – сказал Томас. – Могу поделиться.

– Спасибо, но, пожалуй, не нужно. Если что-то понадобится – я у тебя одолжу. Но лучше начну собирать их заново. Это будет даже интересно.

– Ну, значит, всё хорошо. Давай-ка напишем, что тебе завтра нужно будет купить.

– Только не список всех дисков, пожалуйста! – дурашливо застонал Томас.

– Нет, я лучше в интернете их закажу. Когда получу новый ноутбук.

– Можешь воспользоваться моим, – предложила я. – Правда, я до сих пор его не подключила. Какой у вас тут интернет?

– Беспроводной и бесплатный, – объяснил Томас. – Вай-фай покрывает всю Долину. Подключайся, где хочешь, никакого пароля нет.

– Это хорошо. Мне нужно проверить почту – нет ли новых заданий от издательства. Кстати, а если я захочу заказать что-то по интернету – какой у вас адрес?

– А у нас нет адреса, – хмыкнул Томас. – Нас вообще как бы и нет. Официально нас не существует. И если нужно, мы делаем заказ на магазин Зака. Или на офис Гейба в Биллингсе – но это реже, оттуда ведь нужно ещё сюда привезти, а Гейб туда не каждый день летает.

– Понятно. И в принципе – логично. Ну, что же, давайте запишем то, что сможем купить завтра, а уж с остальным ты, Вэнди, потом сама разберёшься.

Ещё через пятнадцать минут, покинув дом, мы с Вэнди направились к клинике – она очень хотела познакомить меня со своим отцом, а Томас, забрав Лаки, ускакал домой, пообещав распечатать для нас список покупок. В клинике нас радушно встретил Джеффри, ненадолго выглянувший из лаборатории, где явно колдовал над моей кровью. Предупредив, что Каро заснула, он предложил мне заглянуть к нему перед уходом, после чего вернулся к своему занятию.

Мы тихонько заглянули в палату, где кроме спящей Каролины находился очередной оборотень. Ещё один незнакомый мне красавчик-гигант, на этот раз – кудрявый шатен с давней щетиной, уже почти превратившейся в бороду. Похоже, отец Вэнди не брился с момента похищения своей семьи. Забавный момент – если почти всё время он был в облике пантеры, а щетина вполне соответствовала прошедшему времени, то получается, что она растёт даже тогда, когда оборотень – не человек? Так что ли? Интересно. Но нужно будет у Гейба уточнить. Или у Джеффри, он-то уж точно изучил свою расу вдоль и поперёк.

Заметив нас, Роджер осторожно встал с кресла, в котором прежде спала Вэнди, и бесшумно вышел в коридор. Там он вдруг опустился передо мной на одно колено и поцеловал обе мои руки. От неожиданности я слегка растерялась, а мужчина поднял на меня голубые, такие же, как у дочери, глаза, в которых стояли слёзы, и произнёс.

– У меня нет слов, чтобы выразить свою благодарность за спасение моей семьи. Отныне и навеки я – ваш преданный раб.

Ох, умеют же благодарить мужчины из прошлого. Но я совершенно не знала, что должна на это ответить. «Пожалуйста»? Ну, это не совсем сочетается со словами высказанной мне благодарности. «Не за что»? Ещё более глупо, это низводит Вэнди и Каролину до уровня чего-то незначительного. Сделать книксен и сказать что-то вроде: «Ах, сударь, я польщена. Такой импозантный мужчина – и у моих ног»? Полный дибилизм.

Я растерянно молчала, когда огромные ладони вдруг легли на мои плечи, а над моей головой раздался знакомый голос.

– Роджер, кончай смущать мою девочку. Встань, наконец, и отпусти её руки!

Патетика момента была утеряна безвозвратно, и ко мне пришли, наконец, нужные слова.

– Я рада, что смогла помочь, – слегка подвинувшись назад, я прислонилась спиной к груди Гейба – хотя, скорее, к животу, – и улыбнулась вставшему, наконец, с колена Роджеру. Вэнди тут же прильнула к его ноге.

– Как Каро? – поинтересовался у него Гейб.

– Ей уже намного лучше. Инфекции удалось избежать, так что, по словам Джеффри, через пару дней она сможет вернуться домой.

– Это замечательно. Ваш дом уже приведён в порядок, так что можешь переночевать там, если хочешь. Только вот еды там нет, да и всяких нужных мелочей. Так что приходи к нам, когда проголодаешься.

– Спасибо, но я лучше останусь здесь. Кроватей свободных тут достаточно, еды тоже, благодаря нашим женщинам, так что загнуться от голода мне не грозит. Кстати, Рэнди, спасибо за котлетки. Это было первое, что я съел за последние два дня. Или три, не помню.

– Пожалуйста, – улыбнулась я.

– Ну, что, девочки, пойдём домой?

– Нет, дядя Гейб, я ещё побуду тут с папой. А ночевать приду к вам.

– Договорились, малышка, – Гейб потрепал Вэнди по рыжеватым кудряшкам. – Кстати, Роджер, ты заметил, что дочка теперь практически твоя полная копия. Только без бороды.

– Заметил, – усмехнулся тот. – Мне нравится. Надеюсь, она останется такой подольше.

– Я собиралась завтра купить краску и снова сделать Вэнди блондинкой.

– Не обязательно, – девочка махнула рукой. – Я уже привыкла. Побуду пока папиной дочкой. Всё равно светлые волосы скоро отрастут, тогда срежем крашенные и всё. Мне начинает нравиться короткая стрижка, с ней удобнее.

– Ну и славно, – кивнул Гейб. – Тогда мы пошли.

И, привычно приобняв меня за плечи, направился к выходу. Но у дверей нас остановил голос Джеффри.

– Не хотите послушать, что мне удалось узнать?

Мы переглянулись.

– Я хочу, – шепнула я Гейбу.

– Мы хотим, – тут же ответил он Джеффри, и мы, вслед за доктором, прошли в кабинет.

– Итак, – начал он, когда мы все расселись на стульях. – У тебя, как и у нас – двадцать пять пар хромосом. Но ты и раньше это знала.
Вопрос был риторическим, но я кивнула.

– Я сделал сравнительный анализ твоей и нашей крови, – продолжил Джеффри. – Человеческие хромосомы, которые есть и у тебя, и у нас, меня мало интересовали. Поэтому я сосредоточился именно двух на последних парах, которые отличают нас от людей. Конечно, за прошедшие часы я смог сделать лишь самый поверхностный сравнительный анализ, и то, лишь благодаря суперсовременному оборудованию у меня есть хоть какие-то результаты. Но уже могу сказать совершенно определённо – сходство наших видов просто невероятно! Совпадение – более девяноста пяти процентов!

– Я в этом и не сомневался, – притягивая меня к себе ещё ближе, промурлыкал Гейб.

– Но что с остальными пятью процентами? – поинтересовалась я.

– Не знаю, – пожал плечами Джеффри. – И вряд ли когда-нибудь узнаю. Для этого нужно расшифровать и наш, и твой геномы, а мне это неподвластно. Но мы же и так знали про отличия. То, что ты переродилась практически ребёнком, и после этого продолжала расти, то, что ты в детстве не отличалась от человеческих детей – это очень заметные отличия от нас, но при всём том весьма незначительные на фоне общего сходства. И ещё – ты определённо оборотень. Эту группу генов я могу отличить, хотя весь геном мне и не подвластен. Но вот в кого ты сможешь превращаться – вопрос открытый. И узнаем мы это только по факту. Здесь я бессилен.

– Ну и ладно, – пожала я плечами. – Здорово, что я тоже оборотень, а в кого смогу превращаться – не столь уж принципиально. Главное, что в человеческом обличье мы такие схожие.

– Я рад, что ты смотришь на это именно так, – улыбнулся мне Джеффри. – Я, конечно, ещё поколдую над твоей кровью, не возражаешь? Если будет что-то новенькое – сообщу.

– Не возражаю, конечно. Если нужно ещё – берите!

– Нет-нет, того, что ты сдала, хватит с избытком.

– Если это всё, тогда мы, пожалуй, пойдём, – Гейб встал, и, попрощавшись, мы вышли из клиники и направились к дому, второй раз за этот день. Это мне кое о чём напомнило.

– Я забыла сказать Томасу, чтобы коленку намазал.

– Он намазал, – успокоил меня Гейб. – Ты разве не заметила за ужином, что он него пахнет мазью?

– Нет, – покачала я головой. – Об меня же предыдущий тюбик раздавился. И хотя я и приняла душ, всё равно чувствую на себе этот запах. Видимо поэтому и не заметила его от Томаса.

– Не переживай. Парнишка всё же не совсем пропащий. Он может недовольно ворчать, возражать и ныть, но распоряжения Джеффри исполняет беспрекословно. Кстати, не так уж и страшен тот его синяк. Я наблюдал за вами, когда вы запускали змеев – в движениях Томаса не было и следа скованности, он носился наперегонки с Лаки, словно и не ушибался вообще. А вот ты стояла и мечтала. О чём, если не секрет.

– Не секрет, – слегка растерявшись, пробормотала я. Мне не хотелось афишировать моё общение с Джереми, но я была просто не в состоянии солгать на прямой вопрос Гейба. Просто физически не могла сказать ему неправду.

– Похоже, тебе не очень-то хочется об этом рассказывать?

– Просто… Я боюсь, что ты сочтёшь меня сумасшедшей.

– Рэнди, ты одно из самых здравомыслящих созданий, которых я когда-либо встречал. Так о чём ты мечтала?

– Я не мечтала. Я разговаривала.

– Сама с собой? Ну, как говорится, с умным человеком и поговорить приятно.

– Да нет же! – прыснула я. – Я разговаривала с Джереми. – И, увидев лёгкую тень, набежавшую на лицо Гейба, уточнила: – Ему пять лет.

– Понятно, – Гейб заметно расслабился. – Впрочем, нет, не понятно. Как ты с ним разговаривала. Я не заметил у тебя ни наушников, ни какой-то другой гарнитуры.

– Вот в этом-то и дело! Я разговаривала с ним телепатически.

– Ты телепат? – в голосе Гейба звучало удивление, любопытство, но ни капли недоверия. Я слегка расслабилась. – И можешь общаться на расстоянии? А почему раньше об этом не говорила. Ты можешь прочесть мои мысли?

– Нет, – покачала я головой. – Я не телепат. И мысли не читаю. И общаться мысленно ни с кем, кроме малыша Реми не могу. У нас с ним связь с самого его рождения. Но только с ним.

– Очень интересно. А ты ни с кем больше не пробовала мысленно общаться? Вдруг получится?

– Нет. Я и с ним-то не пробовала, это он со мной «связался». Просто начал плакать у меня в голове. Знаешь, я даже какое-то время подозревала у себя шизофрению, проштудировала кучу литературы на эту тему. Похоже, но нет, это не мой случай. А ты, вроде бы, не особо удивлён. Это ведь ненормально.

– Я могу учуять сотую долю унции (*около 0,3 грамма) золота на расстоянии в пять миль. Джеффри чувствует, у кого и что болит. Вэнди генерирует маленькие шаровые молнии. Мне продолжать?

– Не нужно, – я, улыбаясь, покачала головой. – Я поняла. Среди всех ваших странностей моя уже не кажется чем-то невероятным.

– Так значит, у тебя связь с этим мальчиком? А ты не пыталась выяснить, почему именно с ним?

– Нет. Джереми слишком мал, чтобы его расспрашивать. Но, знаешь, он не раз упоминал, что может мысленно общаться и с некоторыми другими своими родственниками. Собственно, похоже, что со всеми, кроме мамы. К тому же, каждый раз именно он начинает разговор, а я отвечаю. Сама я этого не умею. Может, дело именно в нём? Может, это он телепат, а со мной установил связь случайно?

– Может быть. После событий последних дней я уже ничему не удивлюсь.

– А я, в свете событий последних дней, начинаю за него волноваться. Что, если та корпорация заинтересуется им? Что, если он попадёт к ним в лапы?

– Думаю, стоит предупредить его родных. Нужно попробовать с ними связаться.

– Хорошо, как только Джереми заговорит со мной в следующий раз, я спрошу его точный адрес. Прежде мне как-то и в голову это не приходило – мы просто общались и всё. В течение нескольких лет он был моим единственным другом. И если он в опасности – я должна ему помочь!

– Обязательно поможешь, не сомневаюсь. И мы все тебе в этом поможем, будь уверена.

Когда он говорил это, мы уже поднимались по ступеням крыльца. Дверь распахнулась, и на пороге появился Лаки, тут же кинувшийся меня облизывать, а следом за ним – Томас.

– Почему вы так долго? Я уже и попкорн сделал, и чипсы достал. А вас всё нет и нет!

– Я что-то пропустила?

– Сегодня четверг. По четвергам мы вместе смотрим кино. Сегодня очередь Томаса выбирать фильм.

– Какая хорошая традиция. Давняя?

– Очень.

– Наверное, с тех пор, как появились первые видеомагнитофоны?

– С тех пор, как появились первые кинопроекторы. Ну, почти с тех пор. А до этого мы по четвергам читали вслух книги. Нарушить эту традицию можно было только при каком-нибудь форс-мажоре.

– И работа таковой не считается, – подхватил Томас. – Гейб может работать все выходные напролёт, но в вечер четверга он – наш!

– Мне нравится эта традиция. Что будем смотреть сегодня?

– Если хочешь, выбери сама, – щедро предложил мальчик.

– Я даже не знаю. В принципе, я готова смотреть всё, что ты выберешь. Правда, я не особо люблю 3D. У тебя есть обычные диски.

– У меня есть даже видеокассеты, а если порыться на чердаке – то и киноплёнка. Так что и простых дисков у меня полно. Кстати, я сегодня как раз собирался поностальгировать над Гарри Поттером. Смотрела?

– Только первые шесть. Когда ещё дома жила. А потом уже стало как-то не до фильмов. Так что, я с удовольствием пересмотрю все старые серии, прежде чем дойти до тех, которые не видела.

– Договорились! Проходите в гостиную, располагайтесь, я сейчас попкорн принесу.

Мы с Гейбом прошли в гостиную и, оглядывая интерьер ХIХ века, я попыталась найти телевизор и не могла. Пожав плечами, а прошла к дивану, на столике перед которым лежали пакеты с чипсами и леденцами, стояли бутылки с газировкой и стаканы, а так же две большие миски, одна с конфетами, другая – с яблоками и грушами. Томас явно обстоятельно подошёл к делу. На том же столе лежал диск с первым фильмом о Гарри, а так же довольно сложный пульт. Видя, как я продолжаю оглядываться по сторонам, Гейб взял пульт и нажал на какую-то кнопку.

Расположенная напротив дивана стенная панель, которую я считала частью декора, поднялась вверх, открывая самый большой телеэкран, который я когда-либо видела. В это время в комнату вошёл Томас, неся огромную миску, практически тазик, с попкорном. Поставив её на стол, он взял диск, немного поколдовал возле телевизора, вставляя диск неизвестно куда – за его спиной мне было не видно, – выключил верхний свет и уселся на диван.

– Ну, садитесь же! Сейчас начнётся.

Гейб уселся рядом с Томасом, а я – с другой стороны от него, прижавшись к его боку. Эх, были бы мы одни – уж я бы точно забралась к Гейбу на колени. И, возможно, получила бы ещё один мозговыносящий поцелуй, такой же, как в библиотеке. А может, и не один. Но это был семейный вечер, мы собирались смотреть детский фильм, к другому боку Гейба притулился ребёнок, на столе стояли конфеты, а под столом разлеглась собака. В общем, обстановка не располагала.

Ничего, успеем ещё нацеловаться. А пока я могу насладиться замечательной уютной атмосферой, почувствовать себя частью семьи, ощутить то, что для меня давно уже было недоступным. Счастливо вздохнув, я взяла из вазы яблоко, ещё глубже зарылась к Гейбу подмышку и приготовилась наслаждаться фильмом.

...

pahistahis: 02.12.14 19:18

Привет!!! Спасибо за проду. Настоящая семейная идиллия, затишье надеюсь не перед бурей. А Реми может быть родственник Миранды со стороны отца? Было бы здорово если бы нашлись если не родители то какие нибудь родственники

...

Оксана Чекменёва: 02.12.14 19:27

pahistahis, Вера, привет!

Пожалуйста!

Ох, боюсь, что затишье обычно и бывает перед бурей. Но что это будет за буря, и когда нагрянет - пока секрет.

Очень даже может быть - не зря же он именно с ней связался.
Впрочем, он может оказаться просто ребёнком с удивительными способностями. А Миранда просто оказалась где-то неподалёку, когда он родился, вот он с ней и связался.
В общем - терпение, все тайны постепенно раскроются.

...

Любава: 02.12.14 23:22

Оксаночка, привет!!!!!!!!!!!!!!! Огромное спасибо за новую главку!!! Так мило вот так сидеть всей семьей и смотреть фильм )) Эх ))

...

Оксана Чекменёва: 03.12.14 06:09

Любава, привет!!!

Пожалуйста!

Невероятно мило. Рэнди раньше так не хватало такой вот тёплой семейной обстановки...

...