Женские печали и радости (ФПЛР)

 » Женские печали и радости (ФПЛР)  [ Завершено ]

Аннотация: Предоставляю вашему вниманию новый фэнтезийно-приключенческий любовный роман. Героине предстоит испытать много трудностей и пережить некие страдания, пока она обретёт заслуженное счастье. Всем любителям моего творчества и почитателям непревзойдённого таланта (хе-хе) посвящается. Жду в гости постоянных, а также новых читателей!
Автор: СИРена, собственной персоной.
Пояснения: Горные бароны - независимые воинственные землевладельцы, не подчиняющиеся ничьей власти и не признающие никаких законов, кроме собственных; гордые, высокомерные и напыщенные разбойники.
Итак, поехали!

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Дамасдивана)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: yafor; Дата последней модерации: 10.12.2013


_________________

 » Часть 1: "Невеста поневоле". Глава первая

Узкая извилистая долина вилась между двумя склонами покрытых лесами гор. Она упиралась в склон третьей, на крутой и обрывистой вершине которой высился грубый, мощный и неприступный замок, принадлежащий горным баронам Хаскеттам. Он царил над этой затерянной среди диких гор Ледеберга долиной в прямом и переносном смысле. В центре долины, на берегу быстрой реки, шумным водопадом спадающей с горы, расположилось небольшое селение. В нём жили воины баронской дружины с жёнами, домочадцами и рабами. Вход в долину был неприступен, так как проходил по узкому ущелью, которое охранял круглосуточный пост стражи.
Старый барон Хаскетт умер несколько лет назад от полученных в бою ран, и долиной правили его сын Амарис Хаскетт и вдова баронесса Амалия.
Баронесса была женщиной строгой, даже жёсткой, и держала подданных твёрдой рукой. Амарис, несмотря на далеко не юный возраст, в дела хозяйства не вникал, предпочитая охоту и разбойные набеги. Вылазки на Торговый путь, проходящий из Кламара в Медаус, и Тропу Речников, идущую от Торгового пути в Илларию, он совершал регулярно, и никогда не возвращался без добычи. Свободное от набегов время молодой барон посвящал охоте в окрестных лесах или уходил далеко в Ледеберг, откуда привозил юных пленниц-варварок для пополнения и так немалого гарема. Глядя на сына, баронесса лишь сокрушённо качала головой и недовольно поджимала губы.
Однажды, в один из особенно холодных зимних дней, баронесса простудилась и слегла с лихорадкой. Болезнь оказалась не очень тяжёлой, но хитрая женщина решила воспользоваться подходящим случаем, чтобы повлиять на сына, преследуя свои желания. Она притворилась чуть ли не умирающей, и позвала сына к своему ложу. Амарис тот час явился, слегка обеспокоенный, но, как всегда, самоуверенный.
- Сын мой… - тихим голосом произнесла баронесса. – Я чувствую, что близится мой смертный час… - Амарис беспокойно переступил с ноги на ногу и хотел что-то сказать, но мать остановила его слабым, но повелительным взмахом руки. – Нет, я не собираюсь умирать сегодня или завтра, но на всё воля богов… Эта болезнь всерьез подкосила меня… Я не боюсь смерти, но меня беспокоит то, что когда меня не станет, замок останется без хозяйки. Тебе уже тридцать пять, Амарис, пора подумать о супруге и госпоже «Башни Ветров». Я заклинаю тебя, сын мой, бросить забавы и отправиться на поиски невесты. По традиции, ты должен похитить её у родителей и привезти в замок силой, как поступали твои предки, как сделал твой отец…
Баронесса умолчала, что ранее её родители и родители барона Хаскетта договорились об этом "похищении", так как Амалия тоже была дочерью горного барона. К сожалению, у ближайших соседей и тех, с кем они жили в дружбе, не было подходящих дочерей, а то бы Амалия поступила так же. Потому Амарису придётся последовать примеру деда и прадеда – украсть невесту вне среды горных баронов. Это может быть любая девушка, если она соответствует двум неписаным правилам: она не должна быть больной или увечной. Конечно, самое лучшее, если бы невеста оказалась дочерью благородных родителей или аристократкой, но это не обязательно. Да Амалия и не обрадовалась бы такой невестке, понимая, что, выросшая в роскоши и неге цивилизации избалованная девица, вряд ли привыкнет к суровому быту горных баронов, и, скорее всего, зачахнет, как нежный комнатный цветок, высаженный в открытый грунт холодной весной. Амалия предпочла бы крепкую здоровую выносливую девушку с дороги – дочь мелкого купца или стражника, привыкшую к путешествиям с отцом. Такие девушки, обычно, здоровы телом и духом, и недолго предаются печали, попав в Башню Невест, вскоре смиряются и становятся хорошими жёнами.
Но – судьбе не прикажешь. Когда холостой барон выходит на "охоту" за невестой – тут уж как повезёт. Иногда ему сразу встречается подходящая девушка, а иногда поиски заводят его в Медаус или Илларию, или Кламар, и тогда он выбирает «домашнюю» невесту, которая тяжело приживается в стенах горной крепости.
Всё это знал и Амарис. Он также понимал, что мать давно желает видеть его женатым, но сам пока не стремился обзаводиться супругой. Супружество накладывает определённые обязательства, а ему нравилась вольная независимая жизнь. К тому же, ему хватало придирок матери, поэтому он и не желал видеть в своём доме ещё одну «хозяйку».
Видя, что сын недовольно кривится и хочет возразить, и наизусть зная все его отговорки, баронесса вновь остановила его жестом и продолжила:
- Не спорь со мной, сын мой. Время наших споров прошло. Воля умирающей – закон. Ступай же и не медли, если хочешь успеть получить моё благословение.
Амарис горестно вздохнул, поняв, что на этот раз ему не отвертеться, пожелал матушке скорейшего и непременного выздоровления, и покинул опочивальню.
Несколько дней он откладывал путешествие, хотя понимал, что избежать его не сможет, затем, в один из тёплых ясных солнечных дней, позвав двух ближайших друзей, покинул замок и направился в сторону Торгового пути.
Целый день они потратили на дорогу и поиски больших обозов, в которых часто встречались путешествующие женщины. К счастью, им в этот день повезло, и вечером они совершенно случайно наткнулись на стоянку такого обоза. Он хорошо охранялся, но это не остановило охотников. Они жили в Ледеберге и гордо называли себя «горными волками», поэтому им было бы стыдно не суметь незаметно просочиться сквозь охрану и похитить слабую беззащитную женщину. Чем больше трудностей встречалось на пути "охотников", тем большая честь и слава доставалась по возвращении.
_________________

Так ,автор,я пришла
Начала интригующее,бду ждать чем дело кончится
Вдохновения!!
___________________________________

Ураааааааа! Ирена, с новым романом. Я уже печенками и чайком запаслась , сижу, жду проду.
___________________________________

Спасибо, Ева! Моя любимая читательница!


И тебе, Вера, спасибо! Я тебя обожаю! А особенно твои печеньки. Только я больше компот люблю, чем чай.

Наслаждайтесь, девочки!
_________________

 » Часть 1: "Невеста поневоле". Глава вторая

Элайна приходилась дочерью капитану Олайну - в молодости королевскому стрелку, гонявшему вальдо (лесных разбойников) в лесах Илларии. Затем он возглавил отряд сопровождения королевских обозов. Олайн проводил их в Кламар, Медаус и обратно с минимальными потерями, и считался опытным и умелым офицером. Уже будучи в возрасте, капитан встретил красивую девушку-виолку, прибывшую в Илларию в поисках приключений и службы. Виолки - каста женщин-воинов с далёкого, затерянного в океанских просторах острова, где они служили королевскими телохранителями. Избыток выученных с младенчества воительниц время от времени покидал родину и отправлялся в далёкие страны, где их с удовольствием брали на службу короли, аристократы и богатые вельможи, так как услуги этих умелых профессионалок стоили довольно дорого.
Юной семнадцатилетней девушке понравился высокий, стройный, мужественный и храбрый Олайн, несмотря на почти двадцатилетнюю разницу в возрасте. И она, по обычаю предков и законам родины, выбрала его в супруги, а через три года родила дочь. Девочку, опять же по обычаям своего племени, воспитывала в воинском духе: растила в строгой дисциплине, отучая от свойственной многим детям боязливости и изнеженности. Она учила стойко переносить боль, холод, усталость, одиночество и преодолевать страх. Обучала воинскому мастерству, без утайки передавая все знания и секреты. Глядя, как жена «издевается» над дочерью, часами заставляя неподвижно сидеть или стоять, или запирая в тёмном подвале, куда предварительно запускали с полдесятка крыс, Олайн возмущался. Но супруга на все упрёки спокойно отвечала, что дочь – виолка, и она воспитывает девочку так, как воспитывали её саму. К счастью, капитан часто и подолгу отсутствовал дома, и не мог видеть иных «ужасов» и испытаний, которым подвергала дочь супруга.
Эти постоянные отлучки, а также возраст стареющего супруга, подтолкнули виолку уйти к другому мужчине, что она и сделала со спокойной совестью, опять же, по обычаям предков. Вначале Элайна последовала за матерью. Но как только ей исполнилось шестнадцать лет и она, по законам виолок, стала совершеннолетней, как только она сдала матери своеобразный "экзамен на зрелость", о котором впоследствии старалась не вспоминать, девушка вернулась к отцу, которого любила сильнее, чем мать, из-за более человечного и доброго отношения.
Так они и жили вдвоём в маленьком домике на окраине Клера, пока девушке не исполнилось восемнадцать, и она не посчитала себя вполне взрослой, чтобы начать сопровождать отца в походах.
Год прошёл в постоянных разъездах с небольшими перерывами во время месяца Бурь, а также периода Весенних и Летних Гроз. Этой зимой, как только закончился месяц Бурь и начался двухмесячный Период Покоя, капитан Олайн с дочерью, вновь возглавив отряд сопровождения, повёл обоз по Кламарскому тракту сначала до Таормина, а затем в Медаус по Торговому Пути.
Часть пути, пока они двигались по территории герцогства Кламар, прошла спокойно. По сторонам широкой дороги простирались открытые поля, засеянные зерновыми и засаженные овощами. Разбойники не часто встречались в этих краях, не считая одиночек или особо отчаянных, которые нападали на крестьянские повозки или одиноких путников. Большие королевские обозы под охраной многочисленной, хорошо обученной стражи, были им не по зубам. На них не рисковали нападать даже вальдо или горные бароны.
Когда обоз углубился в Ледеберг и остановился на очередную ночную стоянку, Элайна, целый день просидевшая в седле, устало спрыгнула на землю и решила омыться в ручье, на берегу которого расположился лагерь.
Выйдя за внутреннюю цепь охраны, девушка поднялась вверх по течению, нашла тихое укромное местечко и разделась. Холодной воды она не боялась, к ней её приучила мать ещё в раннем детстве. Быстро ополоснувшись, Элайна вышла на берег, растёрлась жёстким полотенцем и набросила на голое тело успевшую остыть рубашку.
Усталость, купание в холодной воде, а также обманчивая тишина вокруг, спокойный, прошедший без приключений день, притупили бдительность девушки, расслабили, поэтому она и не услышала подкрадывавшихся "охотников". Она как раз нагнулась за штанами, как ей на голову неожиданно набросили плотный мешок и повалили на землю, а сильные руки схватили и в мгновение скрутили запястья кожаным ремнём. То же проделали и с ногами. Затем чья-то рука просунулась под мешок и заткнула кляпом рот. Всё это произошло в несколько коротких мгновений, так, что девушка даже не успела испугаться или осознать, что происходит. Её подняли, перебросили через плечо и понесли. Она поняла, что её похитили, только тогда, когда тело положили на седло.
Элайна не стала брыкаться или рыдать, как поступила бы на её месте другая девушка, а спокойно лежала в не очень удобной позе, задыхаясь от запаха конского пота, стараясь сберечь силы, которые ей, как она понимала, скоро пригодятся.
Лошадь, на которой лежала Элайна, сначала шла тихим шагом, а затем перешла на галоп, когда похитители, как поняла девушка, отъехали подальше от лагеря. Её трясло и подбрасывало, и, чтобы пленница не слетела, кто-то придерживал попу сильной рукой.
Наконец, бешеная скачка прекратилась, лошадь вновь перешла на шаг, а затем и остановилась. Элайну подняли и усадили в нормальном положении. С головы сдёрнули мешок, и девушка смогла увидеть похитителей. Прямо перед ней стояли два ухмыляющихся всадника в кожаных, отделанных мехом и перьями лесных птиц костюмах. По этим костюмам, а также кожаным шлемам, украшенным белоснежными хвостами лэев, девушка опознала «горных волков» - дружинников горного барона. Она слегка повернула голову и взглянула на того, в чьих сильных руках покоилась: зрелый мужчина, не достигший сорока лет, с холодными серыми глазами, несколько суровыми, даже жёсткими. Сейчас они смотрели с любопытством, а твёрдые сухие губы с выразительным рисунком слегка улыбались.
- А она хорошенькая, - произнёс мужчина по-илларийски. – Нам повезло.
- Она просто красотка, - согласился один из его товарищей.
- И хорошо держится, - одобрительно произнёс второй. – Не люблю, когда девки визжат и рыдают.
Элайна молча посмотрела на говоривших, и устало закрыла глаза. Она замёрзла, и ей было трудно дышать, но она знала, что не стоит ждать сочувствия от «горных волков».
Словно догадавшись о неудобствах пленницы, мужчина, державший девушку, вынул кляп и сказал:
- Я больше не буду затыкать тебе рот, если ты будешь вести себя тихо. Лес не любит шума.
Элайна сделала несколько глубоких вдохов, проветривая лёгкие, и закрыла рот. Она не собиралась шуметь, понимая, что это бесполезно. Она не собиралась и просить, но мужчина сам снял с себя тёплый, подбитый мехом плащ, и закутал в него девушку.
- Нужно спешить, если не хотим ночевать в лесу, - произнёс приказным тоном.
Он усадил пленницу поудобней и пришпорил коня. Они вновь помчались галопом, но теперь Элайна ехала более комфортно.
Дорога к замку показалась бесконечной. Невыносимо болели, а затем совсем онемели туго связанные руки и ноги, от тряски и езды в неудобной позе подташнивало, хотя мужчина, прижимавший пленницу к широкой груди сильной уверенной рукой, старался облегчить её страдания, поддерживая за талию и почти усадив себе на колени.
Горы и лес уже окутали глубокие синие сумерки, когда они въехали в узкое тёмное ущелье. Усталые кони, покрытые потом и пеной, еле шли, спотыкаясь в темноте о невидимые камни. Всадники тоже устали, но радовались близости дома, тихо о чём-то переговариваясь.
Когда они выехали из ущелья в узкую, теряющуюся во мраке долину, чуть-чуть посветлело, и можно было рассмотреть серую ленту дороги, вившуюся вдоль берега каменистой горной речки. Далеко впереди сверкала крошечная жёлтая звезда, и, лишь подъехав ближе, Элайна поняла, что это сигнальный огонь на одной из башен мрачного чёрного замка, возвышавшегося над долиной.
Всадники, сопровождавшие мужчину с пленницей, остались в небольшом селении, а они начали подниматься по узкой неверной дороге, одной стороной примыкавшей к крутому склону, а с другой обрывавшейся в долину.
Всадник ехал медленно и осторожно, всецело доверившись коню, бросив повод на его шею. Вокруг царил ночной мрак, слегка освещаемый светом множества сияющих в небе звёзд.
Когда они подъехали к воротам, их окликнула стража, но, услышав голос господина, поспешно распахнула створки.
Во дворе к всаднику подбежали слуги, взяли повод и протянули руки к девушке. Но мужчина грубо оттолкнул их, сам взял пленницу и спрыгнул на землю. Сапоги гулко ударились о плиты двора. Слуги отчего-то радостно болтали и смеялись, но их голоса доносились до Элайны, словно издалека.
Прижимая ношу к груди, мужчина пересёк двор и вошёл в высокую узкую башню. Поднимаясь по ступеням крутой винтовой лестницы, он тяжело дышал, но ни на миг не остановился, чтобы передохнуть. За ним шёл кто-то из слуг, освещая путь огнём факела.
Они вошли в какую-то комнату, но не задержались в ней, а поднялись ещё на один уровень, на этот раз по резной деревянной лестнице. Оказавшись в большой круглой комнате, мужчина приблизился к ложу, бесшумно ступая по мягкому ковру, и осторожно опустил Элайну на меховое покрывало. Выпрямляясь, он с облегчением вздохнул, затем вынул из богатых золотых ножен длинный кинжал и осторожно разрезал путы, стягивавшие запястья и лодыжки пленницы. Элайна не шевелилась. Но когда в онемевших конечностях запульсировала застоявшаяся кровь, с её губ сорвался невольный стон.
Мгновение постояв рядом, словно колеблясь, мужчина круто повернулся и ушёл. Слуга с факелом поспешил за ним следом, и девушка осталась одна в полной темноте, медленно приходя в себя и ожидая, пока в ногах и руках восстановится кровообращение.
Но побыть в одиночестве долго не пришлось. Из дремотного оцепенения её вывел громкий и мелодичный звон ударившего где-то над головой колокола, а через несколько минут послышались шаги, показался свет, и в комнату поднялись две пожилые рабыни. Одна несла накрытый салфеткой поднос, а вторая два подсвечника по три свечи в каждом. Поставив поднос и свечи на стол, женщины приблизились к девушке и, опустившись на колени, начали умело растирать руки и ноги. Затем помогли подняться и, поддерживая, подвели к столу. Усадив на покрытый меховой накидкой стул, открыли поднос и предложили поужинать. На подносе стояла тарель с фруктами, сладким печеньем, лакомством, сваренным из мёда и лесных орехов, и кувшинчик с лёгким илларийским вином. Прислуживая, словно принцессе, её накормили, а затем отвели обратно к ложу, предварительно расстеленному и приготовленному для сна. Уложили, заботливо укрыли покрывалом и оставили одну, забрав поднос и свечи. Один подсвечник с единственной горящей свечой ей, правда, оставили. Уходя, одна из женщин сказала:
- Я буду в нижней комнате, госпожа. Если понадоблюсь - можете просто крикнуть. Меня зовут Мойна.
- Хорошо, - пробормотала Элайна. Ей сейчас хотелось только одного – спать, спать и спать. Она устало закрыла глаза, отвернулась к стене и тут же провалилась в глубокий крепкий сон.
_________________

Ирена, возьмите и меня в читатели, пожалуйста
Очень понравилось начало, так что буду следить за развитием событий!!

Все таки умыкнули, посмотрим, посмотрим, что дальше будет. Ирена, спасибо за новую главку.
___________________________________

Привет
Всё таки виолки матери весьма специфические,я не удивлена что Элайна осталась с отцом,видно то любит дочь и пытался быть хорошим отцом,хоть и непосредственным воспитанием занималась мать.
Вот тебе и искупалась,даже не знаю ком у больше не повезло ей что похитил горный барон или ему потому что умудрился наткнуться на почти виолку
Спасибо за главу
___________________________________

С большим удовольствием!
Милости прошу к моему шалашу!


Спасибо, Вера! Умыкнули, гады, бедную девушку!



Спасибо и тебе, Ева!
Ой, что будет, что будет?! Посмотрим!
_________________

 » Часть 1: "Невеста поневоле". Глава третья

Несмотря на вечернюю усталость, Элайна проснулась рано. Рассветные лучи восходящего солнца едва проникли в восточное окно, высветившись на противоположной стене причудливым узором. Взглянув на окно, девушка увидела на нём ажурную решётку.
Элайна сладко потянулась и невольно поморщилась от боли во всём теле. Особенно болели опухшие запястья и лодыжки, на которых синели полосы от вчерашних пут.
В комнате царила утренняя прохлада, а под тёплым меховым одеялом было уютно и тепло, и девушка решила не вставать, пока её не вынудят к этому обстоятельства. К тому же, теперь ей некуда спешить. Она хотела вздремнуть ещё, но тревожные думы, заполнившие прелестную головку, не дали уснуть. То, что она попала в руки одного из горных баронов, девушка поняла ещё вчера, как только увидела пушистые хвостики лэев на кожаных шлемах похитителей. Но с какой целью её выкрали – вот в чём вопрос! Вряд ли с целью выкупа – она ведь не знатная дама. И не для забав – тогда её поместили бы не в эту уютную, прекрасно обставленную комнату, а в гарем, к остальным несчастным пленницам. Единственное, что приходило в голову, это шантаж. Наверное, кто-то из баронов, узнав, чья она дочь, решил таким образом склонить её отца к измене – заставить сдать охраняемый обоз на разграбление. Но они плохо знают капитана Олайна, если решились на такой глупый шаг. Девушка не сомневалась, что капитан, скорее, пожертвует жизнью дочери, чем изменит долгу. А затем жестоко отомстит обидчикам, даже, если сам погибнет при этом.
Элайне невольно стало жаль старого отца. Она представила, как он сейчас мечется по горам, отыскивая следы похитителей, как, затем, ведёт отряд дальше, страдая от горя и невозможности спасти дочь, переживая и беспокоясь о её судьбе.
Не в силах дольше лежать от волнения, девушка вскочила и подбежала к одному из окон, которые выходили на все четыре стороны света. Её комната была круглой, так как располагалась на самом верху цилиндрической башни. Вид из окон открывался неутешительный: высокие стены крепости, громада замка и головокружительный отвесный обрыв. О побеге нечего и думать. Даже, если ей каким-то чудом и удастся вырваться из башни, как преодолеть эти неприступные стены, на которых стоят бдительные стражи? Как спуститься с отвесного обрыва? Как вырваться из замкнутой горами долины? Как отыскать дорогу домой, преодолев дикие горы и леса Ледеберга, кишащие кровожадными хищниками и недружелюбными племенами варваров, где «горные волки» у себя дома, а она чужая в незнакомой стране?
"И всё же мне придётся это сделать", - с тоской подумала девушка. - "Ради отца и ради себя. А если не получится – я лучше убью себя, но не позволю этим негодяям использовать меня для шантажа."
Приняв такое решение, Элайна немного успокоилась и вернулась в тёплую постель. Вскоре, согревшись, она задремала, но через некоторое время её разбудили тихие осторожные шаги. Открыв глаза, увидела одну из приходивших вчера рабынь. Кажется, эту звали Мойна.
Заметив, что девушка открыла глаза, женщина приветливо улыбнулась:
- Доброе утро, госпожа. Извините, что разбудила, я старалась двигаться как можно тише. Но я такая неуклюжая!.. Не желаете ли принять ванну?
- Не очень горячую, - согласилась девушка. – И, если в замке есть лекарь, попроси у него мазь для снятия опухолей. – Она высунула из-под одеяла опухшую руку. Рабыня сокрушённо заохала и, пообещав немедленно сбегать к доктору, ушла.
Элайна продолжала нежиться в постели, прислушиваясь к звукам, доносившимся из нижней комнаты. Через какое-то время Мойна возвратилась и сообщила, что ванна готова.
Девушка спустилась по лестнице и увидела, что нижнее помещение разделено плотным кожаным занавесом на две половины: меньшую - с лестницей и большую, где стояли бронзовая ванна, деревянная гардеробная и огороженный расписными ширмами туалетный уголок.
Элайна сбросила измятую рубашку и с удовольствием погрузилась в тёплую ароматную воду, отдавшись в заботливые умелые руки рабынь, которые тщательно вымыли волосы и тело. Затем её растёрли мягкой простыней, после уложили на специальный столик и размяли всё тело, прогоняя из мышц боль и болезненную слабость. Масла, которые втирали в кожу, сделали её мягкой и бархатистой на ощупь, испускающей приятный аромат. А нанесённая на запястья и лодыжки мазь уняла боль и сняла покраснение.
После массажа девушку провели в гардеробную, где переодели в новую красивую одежду, начиная от нижнего белья и кончая тёплой накидкой на плечи. Элайна редко носила платья, с детства приученная к полумужским-полувоенным костюмам виолок, а таких красивых нарядов, в который её облачили, у неё отродясь не было. Вся одежда была пошита из хорошего дорогого материала и разукрашена вышивкой и мелким речным жемчугом.
Поднявшись наверх, Мойна усадила девушку перед столиком с большим полированным серебряным зеркалом, тщательно расчесала ещё влажные волосы и уложила в простую, но красивую причёску. Это было несложно, так как девушка не носила длинных кос, а подстригалась коротко, чтобы за волосами было легче ухаживать в условиях похода. К тому же, от природы они завивались в крупные красивые локоны, поэтому достаточно было аккуратно их зачесать, кое-где подколоть – и причёска готова. Напоследок рабыня открыла стоявшую на столике шкатулку и достала изящные красивые украшения из серебра, тёмного золота и полудрагоценных камней. Выбрав несколько, на её взгляд, наиболее подходящих к наряду, надела на девушку, и Элайна едва узнала себя в красивой элегантной даме, которая смотрела на неё из туманной глубины зеркала.
- Довольна ли госпожа или хочет что-то изменить? – спросила Мойна, закончив работу.
- Нет, спасибо, мне всё нравится, - ответила девушка, любуясь отражением. Какая женщина не любит красиво приодеться и повертеться перед зеркалом! Элайна не была исключением, и несколько минут разглядывала себя, поворачиваясь к зеркалу то одним, то другим боком.
- Тогда я пойду за завтраком с вашего позволения.
- Подожди, Мойна… Правильно? Я не перепутала твоё имя?
- Правильно, госпожа. Я Мойна.
- Скажи мне, Мойна, где я нахожусь? Чей это замок? Как зовут вашего господина?
- Вы находитесь в Башне Невест, а замок принадлежит барону Хаскетту, он наш господин и повелитель.
- Хаскетт? Великий Стрелок Хаскетт, горный барон?
- У нас его так не называют. Здесь его зовут господин Амарис, горный барон. Может он и великий стрелок, я этого не знаю, но он хороший охотник, никогда не возвращается без добычи.
- А ты не знаешь, зачем он привёз меня сюда? Я понимаю, что господин не делится со слугами своими намерениями, но я также знаю, что хорошие слуги знают о своём господине всё…
Мойна нерешительно посмотрела на девушку, словно колебалась, а затем осторожно произнесла:
- Думаю, господин сам объяснит вам свои намерения...
Несомненно, рабыня всё знала, но не знала, можно ли ей об этом говорить, и предпочла уйти от ответа. Конечно, по желанию, девушка могла бы легко добиться от неё правды, но она не хотела ссориться с рабыней; возможно, её доброе расположение Элайне ещё пригодится.
- Хорошо, я подожду, пока барон сам соизволит объясниться.
Женщина с облегчением вздохнула и поспешила вниз. Через некоторое время она вернулась с накрытым подносом. Как и вчерашний ужин, завтрак оказался превосходным. Девушку вновь начали мучить сомнения. Если Хаскетт держит её для шантажа, то она обходится ему слишком дорого: роскошная комната, драгоценности, великолепная одежда, превосходная еда… Стоит ли так тратиться, не проще ли посадить её в клетку в подвале? В лучшем случае, в скромную комнатку, предназначенную для пленников. На что барон рассчитывает в ответ на свою щедрость?
Сомнениям и недоумению девушки предстояло развеяться в полдень, когда её посетил сам барон Амарис Хаскетт собственной персоной. Хотя сейчас он был без шлема и роскошные тёмные волосы густой волной спадали на плечи и спину, удерживаемые узким серебряным обручем с крошечными изумрудами по периметру, а одет он был в бархатный, расшитый серебром, тёмно-синий, как летняя ночь, костюм, Элайна сразу узнала прищуренные серые холодные глаза и чуть улыбающиеся твёрдые губы.
Войдя в комнату, барон остановился на пороге, словно в нерешительности, и посмотрел на девушку внимательным изучающим взглядом. В глазах мужчины, до этого равнодушных и холодных, появился какой-то странный блеск, когда его взгляд пробежался по стройной, затянутой в шелка фигуре. По-видимому, красота пленницы произвела на него благоприятное впечатление. Слегка поклонившись, он произнёс:
- Добрый день, сударыня. Я Амарис Хаскетт, горный барон, - представился он глубоким приятным голосом.
- Я знаю, - спокойно ответила девушка. – Вас ещё называют Великим Стрелком Хаскеттом. Или это другой Хаскетт?
- В Ледеберге только один Хаскетт, - с неподдельной гордостью ответил барон. – А Великим Стрелком меня прозвали за умение стрелять без промаха. Думаю, это звучит гордо.
- Возможно… - Не стала спорить девушка.
- Теперь представьтесь вы, сударыня, я хочу знать ваше имя.
Элайна удивилась.
- Разве вы не знаете, кто я?
- Конечно, нет!
- Зачем же вы меня украли?
- Потому, что вы мне понравились и были доступны. Мне не пришлось даже пробираться внутрь лагеря, вы сами пришли ко мне в руки, - усмехнулся барон.
- Но вы следили за мной?
- Нет. Мы случайно наткнулись на ваш лагерь и увидели, что в нём есть женщины… Мы заметили вас, выходящую из лагеря, подкрались, посмотрели, и я решил, что вы мне подходите.
- Подхожу для чего?
- Назовите своё имя, сударыня, и я вам всё объясню.
- Меня зовут Элайна… Уоррис, - назвала девушка фамилию матери.
- Дорогая Элайна, с этого дня вы - моя невеста, - торжественно объявил Хаскетт.
- Ваша невеста? – искренне изумилась девушка. Она ожидала чего угодно, только не такого простого и вместе с тем необычного объяснения. – Вы думаете, я этого желаю?
- Вам придётся смириться, сударыня, - невозмутимо ответил барон. – Я украл вас по обычаям моих предков, я посадил вас в Башню Невест и ударил в колокол, сообщая подданным, что у их господина появилась невеста. Теперь у вас есть два выхода: стать моей супругой и назваться баронессой Хаскетт или умереть… Тогда мне придётся искать другую невесту.
Элайна задумалась. Сообщение барона оказалось для неё полной неожиданностью.
- И у меня нет никакого выбора? – спросила она через минуту.
- У вас есть выбор – жизнь или смерть… Третьего не дано. Я не могу вас отвезти обратно к вашим родным. Если вы не согласитесь стать моей женой, то, по нашим обычаям, я обязан сбросить вас с крыши башни в пропасть, чтобы своей кровью вы смыли мой позор вашего отказа. На раздумье вам даётся месяц. После этого я приду за ответом.
- Я не могу решить так быстро, - поспешно возразила девушка. – Это серьезное решение… Я прошу три месяца.
Барон посмотрел на неё пристальным взглядом и неожиданно рассмеялся:
- Хорошо, пусть будет три. Мне спешить некуда. Но не мечтайте избежать своей участи. Ещё никто и никогда не сбегал с Башни Невест. Вас будут сторожить, как самоё ценное королевское сокровище, ведь сбежавшая невеста – такой позор для горного барона, что он предпочтёт сам броситься в пропасть, чем стать посмешищем всего Ледеберга.
Амарис Хаскетт поклонился и вышел. Элайна опустилась на стул и с горечью рассмеялась. Невеста горного барона! Что сказал бы отец, если бы знал, кем стала дочь!
_________________

Обычая у горных баронов весьма устрашающие,либо смерть ,либо свадьба
Спасибо за главу
___________________________________

Ирена, спасибо за новую главу. Ну разве это выбор , жизнь или смерть, вот если бы на выбор было несколько баронов, было бы веселее
___________________________________

Вот такие они самодуры!
Спасибо, Ева!


Само собой!
Спасибо, Вера!
_________________

 » Часть 1: "Невеста поневоле". Глава четвёртая

Как Элайна и предполагала, капитан Олайн был вне себя, когда узнал об исчезновении дочери. Обеспокоенный её долгим отсутствием, он опросил людей, и те сообщили, что видели, как девушка поднялась вверх по течению ручья. Позвав двух воинов, которые хорошо читали следы, Олайн отправился на поиски дочери. Поиски привели на место разыгравшейся трагедии, о которой рассказали чёткие следы на песке. Здесь всё ещё лежали её одежда и оружие.
- Здесь побывали «горные волки», - сказал один из следопытов, указывая на отпечатки на влажном песке. – Только они носят такие сапоги с мягкой подошвой, в которой удобно лазить по скалам и деревьям. Мне тяжело это говорить, но вашу дочь, вероятнее всего, похитили люди горного барона.
Это известие поразило капитана в самое сердце. Если бы девушку похитили варвары, ещё оставалась бы какая-нибудь возможность спасти её: выкупить, отбить или обменять на лошадей. Но горные бароны никогда не отдают добычу. Да и как узнать, кому из этих негодяев досталась его малышка, в чьём гареме или тюрьме она сейчас томится?
Перебрав все цели похищения, Олайн пришёл к тому же выводу, что и Элайна: дочь выкрали с целью шантажа. Теперь нужно ждать посыльного, который предложит сделку.
Но шло время, обоз всё дальше уходил от места трагедии, а никто капитана не беспокоил и ничего от него не требовал. Всё же Олайн продолжал оставаться начеку, усилил охрану и требовал от подчинённых особой бдительности.
Но, вопреки всем опасениям, дорога на этот раз оказалась на удивление спокойной и безопасной, как никогда. Без потерь и происшествий обоз прибыл в Медаус, быстро разгрузился, и, погрузив местные товары, тронулся в обратный путь.
Путь домой показался капитану бесконечным. Он не мог дождаться той минуты, когда освободится от тяготивших его обязанностей и отправится на поиски дочери. Он торопился сам и подгонял медленно двигавшийся обоз, чем вызвал недовольство возчиков и начальника обоза.
Когда они приблизились к границам Кламара, капитан вновь стал нервным и особенно бдительным, чем вызывал недоумение подчинённых.
Но вот Ледеберг остался позади. Обоз вступил на спокойные земли герцогства. Здесь Олайн решился покинуть его, оставив на попечение помощника. Начальник обоза был недоволен решением капитана, но понимал его желание отыскать пропавшую дочь. Выдав причитающееся жалованье, он пожелал ему всяческих успехов. Оставив обоз, Олайн тут же вернулся обратно в Ледеберг.
За долгие годы службы капитаном отряда сопровождения, Олайн нажил немало врагов среди диких племён и горных баронов, но заимел среди жителей Ледеберга и несколько друзей. Одним из них был горный барон Террис, давний его приятель. К нему, в первую очередь, и направился капитан.
Увидев у ворот замка старого приятеля, одного, без солдат (а путешествовать Ледебергом в одиночку весьма рискованно, даже горные бароны никогда не решались на такое), Террис удивился. Приняв Олайна с подобающим почтением, он спросил:
- Что привело тебя в мои края? Я слышал, ты повёл обоз в Медаус.
- Я уже вернулся. А пришёл к тебе за помощью.
Террис удивился ещё больше. Олайн никогда и ни у кого не просил помощи, и меньше всего хотел бы получить её от горного барона, пусть и старого приятеля. Видимо, случилось что-то из ряда вон выходящее, если капитан решился просить у него помощи.
- Слушаю, - без колебаний ответил Террис. – Если это в моих силах, я помогу.
Олайн рассказал об исчезновении Элайны и о выводах, сделанных следопытами, о том, что опасался шантажа, но никаких требований не получил. Он просил помочь узнать, у кого из горных баронов находится его дочь, и, если это возможно, выкупить её.
Выслушав рассказ приятеля, Террис задумался на несколько минут. На миг у него мелькнула мысль, что неплохо бы самому завладеть дочерью Олайна, чтобы приобрести над капитаном власть, но он тут же отбросил её. Слишком хорошо знал капитана, чтобы не понимать, что тот пойдёт на всё, чтобы спасти свою девочку, а если у него не получится, умрёт, но не станет подчиняться требованиям шантажистов.
- Я слышал, что у молодого барона Хаскетта недавно появилась невеста. А по нашим обычаям, барон должен похитить девушку. Время появления невесты как раз совпадает со временем исчезновения твоей дочери. Так что, скорее всего, сейчас она – невеста горного барона.
- И что это значит?
- Это означает, что она либо станет его женой, либо умрёт… Её нельзя ни выкупить, ни обменять, ни украсть. Её строго охраняют, так что и убежать она не сможет… Девушке дают какое-то время на раздумье, а также, чтобы она успела смириться со своей судьбой. Затем она должна дать ответ, согласна ли стать женой барона или предпочтёт смерть. Если она согласится – а так бывает всегда – девушка становится официальной невестой, её обручают с женихом, знакомятся с родственниками невесты, если таковые имеются. Затем, спустя сорок дней, играют свадьбу. Это время уходит на обучение девушки обычаям и законам горных баронов, ведь она станет госпожой замка и принадлежащих барону земель.
- А если девушка откажется от «чести» невесты?
- Её сбрасывают с крыши Башни Невест на плиты двора или в пропасть у стен замка. Девушка должна своей кровью смыть позор отказа и своей смертью освободить дорогу другой претендентке… Но я таких случаев не помню, во всяком случае, при моей жизни ни одна девушка не отказалась стать баронессой… Обычно, на раздумье девушке дается месяц. Но судя по тому, что барон Хаскетт ходит в женихах уже третий месяц, ему достался крепкий орешек, - с улыбкой закончил Террис.
Рассказ барона скорее огорчил и обеспокоил Олайна, чем успокоил. Он не знал, как поступит дочь – плод его гордости и виольского воспитания матери. Возможно, она предпочтёт смерть браку с нелюбимым. И, хотя Элайна не разделяла взглядов матери на выбор мужчин и свободную любовь, но тоже желала бы сама выбрать будущего супруга, а не выходить замуж по принуждению.
- Как мне добраться до замка этого Хаскетта? – спросил капитан.
- Ты хочешь к нему поехать? – снова удивился барон.
- Да.
- Зачем?
- Если Элайне суждено умереть, я хочу умереть вместе с ней. У меня, кроме неё, никого больше нет… Возможно, я успею отомстить за неё, прежде чем погибну. А возможно, мне удастся как-нибудь спасти её.
- Воля твоя… Я могу дать людей, которые проведут тебя до владений барона Хаскетта. Но не говори ему, кто помог тебе в поисках. У меня достаточно старых врагов, чтобы наживать ещё новых.
Олайн пообещал никому не рассказывать о Террисе, и на следующий день покинул замок в сопровождении четырёх его воинов.
До владений Хаскетта они добирались полтора дня. На второй день, поднявшись на очередной перевал, проводники указали на тёмную щель ущелья в противоположном склоне, из которого вытекала узкая пенистая горная речка:
- Вот вход в долину Хаскетта. Наверху ущелья расположен пост наблюдения, который заметит вас за милу. На выходе с той стороны – отряд заграждения. Так что, если вы мечтаете незаметно пробраться или пробиться силой, советуем сразу отбросить эту мысль. Со всех сторон долину окружают неприступные скалы, а замок Хаскетта, который они называют «Башня Ветров», расположен в конце долины и высится на обрывистой скале. Если вы поедете туда, то влезете прямо в пасть гиззарда, и одним богам известно, что с вами случится: проглотит ли он вас сразу или прожуёт потом.
- Спасибо за предупреждение, ребята, но я всё же рискну, - ответил капитан.
Провожатые повернули обратно, а Олайн спустился с холма и направился прямо к ущелью.
Когда он вступил в сырой, наполненный шумом бегущей воды полумрак, ему показалось, что он вступает в ворота преисподней. Но старый воин не остановился и не повернул обратно.
Выехав по другую сторону ущелья, Олайн увидел, что его ждут несколько всадников с пиками и заряженными арбалетами в руках. Командир окинул пришельца строгим взглядом и недружелюбно спросил:
- Кто ты, незнакомец, и какое дело привело тебя во владения барона Хаскетта?
- Я капитан Олайн, если это имя вам что-нибудь говорит. Мне нужен барон Хаскетт по прозвищу Великий Стрелок.
Всадники удивлённо переглянулись, по-видимому, имя капитана Олайна было им хорошо известно.
- Что тебе нужно от нашего господина? Может, ты привёл людей, чтобы напасть на нас?
- Нет, я приехал один, с мирными намерениями, а дело, которое привело меня сюда, касается только меня и вашего господина, с ним я и буду говорить.
Этот ответ не понравился командиру стражников, и он нахмурился.
- Может, ты увидишь нашего господина, а может, и нет – решать не мне. В любом случае, ты должен сдать оружие и полностью отдаться в наши руки.
- Как скажешь, воин, - спокойно ответил капитан.
Без малейшего сопротивления он позволил себя разоружить и связать. На голову ему надели плотный мешок, чтобы он не видел дороги, взяли повод коня и куда-то повезли. Ехали долго и не спеша, сначала, судя по стуку копыт по мягкой земле, долиной, затем по каменистой горной тропе и, наконец, по каменным плитам двора. Здесь пленника ссадили и повели вниз. Когда с него сняли мешок и развязали руки, он увидел, что находится в подземной тюрьме, в тесной железной клетке.
- Посиди здесь, пока господин барон не пожелает тебя видеть, - с кривой усмешкой произнёс стражник, захлопывая дверь клетки. Он удалился, оставив капитана наедине с его думами и тревогами.
Потянулись долгие томительные часы. Никто к пленнику не приходил, никто им не интересовался. Сидя в углу, на холодном каменном полу, Олайн терпеливо ждал. Он готов был ждать вечность, если бы знал, что с его девочкой ничего не случится.
Наверное, снаружи наступила ночь – понять это в тёмном подземелье было невозможно. Капитан не обращал внимания на голод и жажду, на холод и онемение во всём теле от неудобной позы. Наконец, сон сморил его, и он так и уснул – сидя на корточках, прислонившись спиной к холодной стене.
Из сонного оцепенения его вывел лязг железной двери. С трудом открыв опухшие веки, он сощурился от света и увидел двух стражников, один из которых держал ярко пылавший факел.
- Выходи, - буркнул стражник с ключами.
Олайн с трудом поднялся, ощущая невыносимую боль в затёкшем теле. Он чувствовал себя старым и больным. Покинув клетку, капитан последовал за конвоирами.
Выйдя во двор, Олайн с жадностью вдохнул чистый свежий воздух, ещё наполненный утренней прохладой. Поднявшееся солнце приятно согревало озябшее тело, возвращая в него здоровье и силу.
Капитан и его охранники пересекли двор и вошли в замок. Пройдя по нескольким голым мрачным коридорам и переходам, поднялись на второй этаж и остановились перед тёмной резной дверью. Один из стражников постучал и, получив ответ, открыл.
- Входи, - кивнул капитану.
Олайн переступил порог и оказался в высокой светлой комнате, обставленной изысканной резной мебелью и увешанной яркими гобеленами. В одном из кресел, у окна, сидел красивый молодой человек с распущенными по плечам волосами и серебряным обручем на голове. Взглянув на вошедшего, он удивлённо воскликнул:
- Капитан Олайн! Так это, на самом деле, вы! А я думал, меня разыгрывают. Проходите, садитесь, - он указал на одно из стоявших рядом кресел. – Что привело вас ко мне и без охраны?
- Я ищу свою дочь. Мои поиски привели меня сюда.
- Ищете дочь? – ещё больше удивился Хаскетт. – Я и не знал, что у вас есть дочь. И вы думаете, она у меня?
- Ходят слухи, что, примерно, три месяца назад, вы похитили девушку на Торговом пути.
- Да, было дело, - не стал отрицать Хаскетт. – И вы думаете, это ваша дочь?
- Я не утверждаю этого наверняка, но если вы назовёте мне имя этой девушки, я скажу вам, так это или нет.
Хаскетт задумчиво посмотрел на капитана, и на его выразительных губах заиграла чуть насмешливая улыбка.
- Вот хитрая бестия… - через минуту пробормотал он. – Она сказала, что её зовут Элайна Уоррис.
Олайн невольно вздрогнул. Он и боялся и надеялся на подобный ответ.
- Да, это она, - грустно кивнул он. – Уоррис – имя её матери.
- Вот это да! – радостно воскликнул барон. – Моя невеста – дочь великого капитана Олайна! Соседи сдохнут от зависти!
- Я могу увидеться с ней? – тихо спросил капитан.
- Нет, - быстро ответил Хаскетт. Улыбка сбежала с его лица, и оно стало суровым и холодным. – Это невозможно.
- Почему?
- Она ещё находится в Башне Невест. Вам, как и мне, придётся подождать несколько дней, и тогда вы, в любом случае, сможете с ней встретиться и поговорить.
- Вы мне обещаете?
- Даю слово.
- А если… Если Элайна скажет «нет», согласны ли вы взять мою жизнь взамен её?
Барон посмотрел на сидящего напротив мужчину долгим непроницаемым взглядом и холодно произнёс:
- Если Элайна скажет «нет», ваша жизнь не будет стоить ни гроша.
_________________