Кома (мистический любовный роман)

 » Кома (мистический любовный роман)  [ Завершено ]

Здравствуйте, милые дамы! Давно читаю Ваше творчество и решила разместить свой роман. Правда, с оформением я не очень разобралась ( возраст уже не тот, чтобы постигать все премудрости разных программ). Роман у меня закончен, поэтому выкладывать буду быстро. Главное разобраться, как это правильно делается. Очень хочется Ваших комментариев, особенно критических. Буду собирать помидоры и варить соус.
Итак
Кома
Часть первая
Легко ли быть ведьмой

Жанр: мистический любовный роман
Автор: blagay
Предупреждение: элементы насилия и кровь.


Аннотация. Когда-то давно он совершил гнусный поступок и за это был проклят. Однажды она решила избрать путь мести. Они сделали свой выбор, не догадываясь, что являются фишками в игре богов. Но боги не только хотят двигать фишки, они: то стремятся жить их жизнями, то дают подсказки, то изменяют правила. Для богов это всего лишь игра, а для фишек?

Пролог
- Нельзя так! – воскликнул он возмущённо и поднял голову от игры. Его длинные волосы разлетелись крыльями ворона, открывая светящийся лик. Черты лика, перетекая из одного в другое миллионами масок, сменялись очень быстро, оставляя неизменными лишь чёрные глаза с алыми пылающими зрачками. В ответ она рассыпчато рассмеялась, будто уронила горсть стеклянных бусинок на металлическую поверхность; её прозрачная фигура чуть изогнулась, ладошка прикрыла рот, а шелковистые локоны взметнулись огненным облаком.
- Да что ты? Тебе можно, а мне нельзя?
- Ты часто мухлюешь, и мне приходится…
Но договорить он не успел. Девушка звонко вскрикнула:
- Посмотри сюда! – и ткнула пальцем в игру.
- Что там, Лилишт? – спросил мужчина с тёмными крыльями за спиной и наклонился к хрустальной доске. Внутри неё струилось время сквозь тонкую сеть событий, по которой двигались фишки. Он внимательно вгляделся, но изменений не заметил и поднял пылающий взор на девушку.
- Птичка моя, ты о чём?
Однако обращался он к пустоте, от прозрачного силуэта партнёрши остались лишь воспоминания в виде осыпающихся золотистых искринок. Он покачал головой и пробурчал в пустоту:
- Это не правильно, Лилишт. Когда ты чувствуешь, что проигрываешь, начинаешь хитрить.
В ответ тишина.
- Ну, хорошо, – сказал он, растягивая губы во множестве загадочных улыбок. – Раз ты предпочитаешь сбегать, я подкорректирую правила, - и взлетел, раскрывая огромные опахала крыльев. Он поднимался всё выше, выше, а потом сложил крылья и ринулся соколом вниз, на лету превращаясь в сверкающую песчинку. Песчинка влетела внутрь хрустальной доски, сливаясь с одним из узелков на сети событий.

Глава 1
А радость - что? – одно мгновение,
Улыбка дня, полёт мечты.
Приходит ночи откровение:
Коль боли нет – мертва и ты.


От возникшей паники у Милочки на миг пресеклось дыхание, мышцы напряглись, внутри живота похолодело. Она ещё не понимала причины, но попросила Тимура:
- Пожалуйста, не гони так.
- Самолёт приземлится через семь минут. А нам пылить не менее получаса, - пробурчал он.
- Карина не огорчится, если мы немного опоздаем. И не обрадуется, если попадём в аварию. К тому же… пока подадут автобус к трапу, выдадут багаж. Мы успеем.
Тимур недовольно зыркнул на неё, но Милочка не обиделась. Девушка понимала, что любимый нервничал. Ему хотелось оказать радушный приём своей тёте, которая, кстати, была его старше всего на три года.
Они заранее купили розы и свернули на Игнатьевское шоссе, ведущее в аэропорт. Вдруг зашелестело, застучало правое заднее колесо. Тимур выругался:
- Проклятие! Колесо прокололи… и так невовремя.
Призрак грядущей беды в ней неожиданно промелькнул тревожной мыслью:
«Плохое предзнаменование».
Тимур хотел поменять пробитое колесо на запаску, но тут выяснилось, что баллонник он одолжил соседу, а тот его так и не вернул. Милочка сидела тихо, стараясь не смотреть на Тимура: не было желания нарываться на резкость от раздосадованного мужчины, а потом реанимировать только-только утихшую обиду. Им пришлось развернуться и искать шиномонтаж. Мастера управились за пять минут, но дорогое время было потеряно.
И теперь они неслись по извилистой ленте шоссе со скоростью сто сорок километров в час, стараясь нагнать безвозвратно уходящие секунды.
Милочка глянула вправо, и сердце дало сбой: наперерез их джипу медленно, будто во сне, с второстепенной дороги выкатывался грузовик. Тимур нажал на клаксон - зазвенел, завыл сигнал. Водитель грузовика отреагировал не сразу - смотрел в другую сторону. На встречную полосу Тимур выехать не мог: из-за ближнего поворота, стремительно приближаясь, показалась иномарка. Уходя от столкновения, он свернул на обочину. Милочка только успела вскрикнуть и руками закрыть голову, как они, проскакав по кочкам и буеракам, врезались в дерево.
Она почувствовала страшный удар, отдавшийся сильнейшей болью во всём теле, услышала треск стекла, скрежет металла и натужный рокот мотора. А дальше - тишина, темнота и легкость, удивительная легкость. Боль ушла, ушел ужас. Она испытывала покой и облегчение, но недолго. Перед глазами стояла сплошная темнота, и в душу стал заползать страх от мысли:
«Я умерла?»
Вдруг в центре темноты загорелась маленькая светящаяся точка. Точка увеличивалась в размерах, принимая форму шара, который переливался в серебристой зеленовато-розоватой гамме цветов и оттенков. Вскоре шар трансформировался в многогранный кристалл. Кристалл стал медленно вращаться, и от него отделялись маленькие разноцветные частицы. Постепенно он совсем рассыпался на составляющие. Частицы складывались в красочный узор, рассыпались и неслись в вихре танца до следующего узора.
Вот кристаллики все разом изменились, превратившись в крестики и чёрточки, разлетелись в разные стороны, а в центре темноты вновь появилась белая пульсирующая точка. Приближаясь, точка превратилась в колеблющееся пламя свечи, а над ним появились большие раскосые человеческие глаза с тёмно-коричневыми радужками и чёрными зрачками, вспыхивающими алыми отсветами. Они пристально вгляделись в Милочку, моргнули и пропали, а пламя свечи увеличивалось и увеличивалось в размерах. Вернее, увеличивалось не пламя – девушку какая-то сила неумолимо несла туда, к огню.
Вскоре пламя свечи превратилось в стену ревущего огня, то и дело выкидывающего языки протуберанцев. Она, всем телом ощущая нестерпимое, раскалённое дыхание адского костра, постаралась отшатнуться, притормозить, но справиться с влекущей силой не смогла. Милочке стало очень жарко, дышалось с большим трудом: огонь плясал уже вокруг неё. Однако самого страшного не произошло, и она всё ещё была цела: жар не переходил в нестерпимую боль и жжение, дыхание не пресекалось, сознание не терялось. Но через несколько мгновений, растянувшихся для неё в томительные минуты ожидания страшной кончины, жар стал спадать, рёв пламени отдаляться - её затягивало в тёмную беспредельность с нарастающей скоростью. Свист ветра перешёл в рычание урагана. И впереди опять замаячил свет, оказавшийся квадратным проёмом. В него Милочку и втянуло. Ветер сразу стих. С высоты птичьего полёта она постаралась рассмотреть незнакомый мир.
Внизу катило волны изумрудно-зелёное море. Над головой неслись розовато-фиолетовые облака. Слева высилась гряда непреступных чёрных скал. Скалы походили на остроконечные пирамиды: наклонные гладкие стены почти без уступов и расщелин, грани ровные, будто выведены по линейке. И только видя, как они хаотично вписывались одна в другую, она отнесла их к творениям природы.
Милочку вновь подхватил сильнейший порыв ветра и понёс к скалам. Они быстро приближались, поблескивая искристыми вкраплениями в странный минерал, из которого состояли. Издали он походил на отполированный обсидиан. Но с близкого расстояния, казалось, что поверхность минерала – это тонкое прозрачное стекло, за которым скрывалась чернота неба, усыпанная звёздами. Она безуспешно искала среди выступов, граней и стен расщелину или пещеру, в которой могла бы укрыться от порывов ветра, влекущего её за собой лёгким пёрышком, не найдя, зажмурилась, предчувствуя удар. Удара не последовало. Когда открыла глаза – увидела, что находится в помещении.
Эта комната, скорее просторный зал, была округлой формы со сводчатым потолком, освещалась рассеянным светом, без видимого источника его происхождения. В центре зала, в метре над полом, свободно парил очень тонкий лист серебристого металла. По обе стороны от листа клубились два туманных облачка в форме яиц, которые поочерёдно - как она поняла, немного понаблюдав, - воздействовали на лист. Лист вибрировал, издавая очень нежные звуки, сливающиеся в неземную мелодию. Облачка переливались в такт музыке всеми оттенками синего и жёлтого цветов с пробегающими алыми и оранжевыми искорками. В центре каждого равномерно пульсировал яркий белый свет, словно там стучало раскалённое сердце.
Милочка не посмела к ним приблизиться, а стала оглядывать весь зал и в глубине, в нише, увидела огромный кристалл, так похожий на появившийся перед нею вначале. Издали он напоминал зеркальный шар из ночного клуба или дискотеки: крутился и сверкал многочисленными гранями. Но подлетев ближе, девушка увидела, что шар хоть и блестящий, но иссиня чёрного цвета. Неожиданно она услышала слова:
- Зачем ты явилась?
Милочка смутилась, помолчала, подбирая слова, и, наконец, произнесла:
- Я не сама. Меня сюда ветром занесло… А это что за место?
Кристалл перестал сверкать. По нему прошла дымка, и он стал похожим на опал. Из дымки появились знакомые глаза. Они увеличились, потемнели и вдруг перевернулись вертикально. И вот это уже не глаза, а треугольники, поставленные один на другой: верхний – маленький, нижний – большой. Грани треугольников немного изогнулись.
«Напоминает тень монаха в сутане с капюшоном на голове», - такую ассоциацию у Милочки вызвала трансформация глаз в силуэт. А «тень» заговорила, вернее, девушка воспринимала слова и понимала, что они исходят от «чёрного монаха»:
- Я - Страж Предела. Ты на пороге безвременья.
- Я умерла? – печально спросила Милочка.
- Нет, серебряная нить ещё цела.
- Что за серебряная нить?
- Если просто и доходчиво - нить, соединяющая тело и душу. Ты должна вернуться назад. Твой срок ещё не пришёл.
Но Милочка медлила. Её волновал один вопрос, без ответа на который боялась возвращаться.
- А что с Тимуром? - нарушила она молчание.
- Он умирает. Хочешь увидеть?
Она ничего не успела ответить, как открылось окно в живой зелёный мир, её мир.
Тимур неподвижно лежал на капоте, наполовину высунувшись из кабины врезавшейся в дерево машины. Видимо, он не пристегнулся ремнём, а подушки безопасности не сработали. Его голова была в крови, капот - усеян осколками стекла.
- О боже…Тимур! – зарыдала Милочка. - Он… жив? - спросила она, боясь услышать страшное известие.
- Пока жив, но ему недолго осталось. Полчаса, не больше…
- Это невозможно! Я… я не смогу без него жить, понимаете? Его нужно спасти… как-то. Прошу, помогите!
- Нельзя, - услышала она вкрадчивый голос. – Пришёл его срок. Парень расплатился за беспечность и многочисленные серьёзные грешки.
- Есть же какой-то выход? Есть! Должен быть! Отдай ему мою жизнь! – вдруг выпалила девушка от безысходности. Она даже представить не могла, что будет жить дальше, веселиться, встречаться с подругами, обниматься с чужими парнями, а её возлюбленный хладным трупом отправится в могилу… по её вине. Она его расстроила капризами, обвинениями. Ей и держать ответ.
- Э, не-ет. Так дело не пойдёт. Без его согласия ничего сделать не могу. Возможно, он тоже не хочет жить без тебя.
- Умоляю! Что-то же можно сделать.
- Ещё не поздно… сделать можно всё.
- Не тяни, миленький! Я на всё согласна.
- А не пожалеешь? Цена-то очень высокая.
- Разве дороже жизни?
- Нет, конечно, – нет. Ты должна любить себя и никого не спасать. Это всё условие.
- А иначе?
- А иначе погубишь себя и своего любимого. Решайся и не бойся. Я не только подарю ему жизнь. Одарю и тебя. Увидишь!
- Уж очень лёгкое условие, - почувствовав подвох, она засомневалась.
- Разве? Ты ведь не знаешь, что ждёт в будущем. Крайний эгоизм, трусость, жестокость, мстительность - очень тяжёлые грехи.
- Выходит, я стану жестокой и эгоистичной?
- Возможно, и не станешь. Но от этого будет только больнее.
- Для меня потеря любимого человека – уже жуткая боль. Я согласна, - тихо вымолвила Милочка.
Через мгновение её подхватил и закружил чёрный вихрь. От страха и головокружения девушка потеряла сознание.
Очнулась она, чувствуя ноющую боль в груди. Мотор ещё натужно гудел. По рукам и груди текло что-то тёплое, липкое. Голова раскалывалась, не хотелось двигаться, даже открывать глаза. Издали послышались чьи-то голоса, треск ломающихся веток, а рядом - стон. Милочка мгновенно всё вспомнила:
«Тимур».
Собрав остаток сил, она закричала:
- Помогите! Кто-ни-будь! По-мо-ги-те!
- Кажется, оба дышат… живы, - услышала девушка хриплый мужской голос. Чьи – то сильные руки осторожно вытащили её из машины и положили на траву. Мотор заглох.
Приоткрыв глаза, Милочка увидела: двое мужчин пытались очень осторожно достать Тимура из машины. Он стонал.
- Не трогайте его до приезда «Скорой». Вдруг что – то повредите, - сказала женщина, склонившаяся над пострадавшей.
- Тимур, - прошептала Милочка.
- Ничего, ничего, дорогая. «Скорая» уже в пути. Потерпи немного…
Жаркая боль охватила голову Милочки, и сознание повлекло в клочковатый серый туман. Она в нём тонула, тонула и не понимала: есть ли выход, а вдруг он бесконечен и вечен.
Но самое ужасное было в… шёпоте. Она слышала тихие голоса обитателей серой мглы. Вот где-то совсем рядом прозвучало: «Она согласилась». Голос - женский, и в нём слышалось осуждение. «Ха-ха-ха! Новая ведьма?» - издали донёсся насмешливый детский голосок. «Да, нет же! Это несчастное, глупое существо», - пояснил поодаль баритон. Его хозяин, казалось, испытывал жалость и сострадание. «Зря – зря – зря», - разносилось эхом. «Ну и что – ну и что - ну и что», - вторило ему.
«Обо мне шепчутся? Или о ком-то другом? Но очень неприятно. Жутко», - думала она, испытывая страх ещё и от того, что туман непроницаемой завесой отгородил от реальности. Но в нём блуждали люди – это давало надежду, что она не одинока, ей помогут. Боль в теле исчезла, девушка поднялась и побрела на голоса. Она шла то в одну, то в другую сторону, но никого не встречала. А туман всё клубился, то неожиданно разрываясь и открывая проход, то уплотняясь, будто загораживая дорогу. И голоса не умолкали: смеялись, жаловались и плакали, что-то обсуждали. Вскоре Милочке надоело блуждать, терпеть шёпот липкого тумана, и она закричала:
- Замолчите! Вы… все!
Голоса смолкли, и туман медленно стал отступать от неё в разные стороны, иногда липко цепляясь за руки, джинсы и волосы. Но девушка упорно шла вперёд, стараясь разогнать его липнущие клочки руками. И вскоре она увидела то, что скрывалось за клубящейся пеленой.
Перед Милочкой расстилался сумеречный мир. Темнеющие небеса прикрывали свинцово-фиолетовые тучи. Вперёд уходила широкая дорога, кое-где покрытая лужицами от недавнего дождя. Слева до самого горизонта простиралось поле из удивительных цветов. Цветы казались тонкими резными разноцветными кристаллами, затейливо собранными в соцветия. Но, несмотря на кажущуюся окаменелость, они одуряющее сладко пахли. Справа от дороги, прямо от обочины, начинался хвойный лес. Разлапистые ели и стройные сосны выглядели тоже немного подозрительно. Бахрому игл покрывал глянцевый искрящийся налёт.
«Неужели и они из кристаллов?» - поразилась она, стоя на бетонном покрытии дороги и рассматривая удивительный, загадочный мир.
Но не только странен был мир вокруг, странное чувство тревоги постепенно охватывало всё её существо.
«Опасность! Рядом смертельная опасность!» - будто кричал внутренний голос. Милочка резко обернулась. На неё в упор из-за высокого куста смотрели чьи-то прищуренные глаза. Сам человек прятался в поблескивающей листве, мужчина или женщина – непонятно. А глаза – ох, уж эти глаза! - горели ненавистью, словно прожигая насквозь. Ей хотелось крикнуть:
«За что?! Что я сделала вам?»
Но в следующую секунду сработал инстинкт самосохранения: она подпрыгнула и полетела прямо к лесу. Поступок оказался разумным и своевременным, так как человек высунулся из-за куста и выставил вперёд руку, в которой блеснул странный предмет. Из него прямо в то место, где секундой ранее стояла девушка, вырвался белый пронзительный луч света, выжигая кристаллы травы в радиусе метра. Человек поднял руку и вновь навёл предмет в сторону удаляющейся фигуры. В этот раз он оказался более меток: луч скользнул рядом с летящей девушкой, чуть опалив ей левое плечо, и потерялся в тёмных облаках. От неожиданности и боли Милочка дёрнулась, оглянулась, сбившись с плавной дуги, стала падать меж деревьев, ломая ветви, царапая лицо и руки, разрывая в клочья блузку.
Упала она очень неудачно, подвернув правую ногу. Слабо вскрикнув, здесь же зажала рот ладошкой, услышав, что преследователь ломится сквозь кустарник, разыскивая её. Мысли разбегались в разные стороны, вновь сбегались и неслись по кругу:
«Что делать? Он преследует. Найдёт – убьёт. Где спрятаться? Где?»
Девушка слышала, что незнакомец останавливался, шумно вбирал в себя воздух, словно хищник, и шёл по направлению к ней – жертве заклания. Она поползла, стараясь сильно не тревожить ноющую ногу. Но, увы, силы были не равны - преследователь быстро приближался.
Хотелось закричать, позвать на помощь. Но кого позовёшь, попав в беду в незнакомом мире? Только дашь прочную ниточку в поиске охотнику да приблизишь миг своей кончины. Где спрятаться от человека, обладающего звериным нюхом?
Взгляд упал на высокую разлапистую ель впереди. Внутреннее чувство влекло девушку к густым ветвям этой ели. Преодолев полметра по жёстким, царапающим шишкам и колкой, остекленевшей хвое, Милочка остановилась. В голове почему-то закружились воспоминания о детских сказках. Припомнился Киплинг, и она неожиданно для самой себя горячим шёпотом выпалила:
- Ты и я, мы - одной крови.
А рассудок, взращённый на скепсисе практического опыта, ужаснулся:
«Что ты болтаешь? От страха совсем с ума сошла?»
Однако один быстрый взгляд на ель успокоил – не сошла! Она из последних сил заползла под гостеприимно приподнявшийся лапник, скатилась с бугорка и затаилась в ямке за стволом. В ямке противно воняло. Здесь издохло животное – бурая шерсть с остатками сгнившей кожи была разбросана тут и там. Омерзительно, но жизнь дороже – Милочка торопливо положила несколько комочков шерсти на голову, на плечи, затолкала за пазуху, натёрла поцарапанные руки, лицо и даже джинсы.
Злобный незнакомец появился через пару минут. То, что Милочка увидела из-под еловых ветвей, повергло в смятение и ужас. Преследователем, охотником, гнавшим её, словно израненное животное, оказался…Тимур! Она чуть не вскрикнула от ужаса, чуть не вскочила, не позвала на свою погибель. Но секундой ранее в голове промелькнула догадка:
«Это не Тимур».
Парень был на целую голову выше её любимого. Под плотной курткой из кожи играли мощные бицепсы. Чёрные курчавившиеся волосы спадали на плечи. Их придерживал обруч из светлого металла с прозрачным камнем в середине. Карие глаза незнакомца были прищурены. В них читался азарт охотника. Но лицом он очень походил на Тимура - просто брат-близнец.
На мгновение показалось: она спит и видит дурной, кошмарный сон. Милочка зажмурилась и вновь открыла глаза – сон не исчез. Охотник повернулся к ней спиной, прошёл вперёд, остановился, прислушался, втянул носом воздух. Жертва лежала, не шелохнувшись, стараясь не дышать. Он вернулся, покружил на месте, внимательно оглядывая каждый ствол, кустик, пенёк и бугорок.
- Вот же ведьма! – сказал её враг в сердцах, сплюнул себе под ноги и грязно выругался.
Он ушёл, осторожно и мягко ступая по остекленевшей хвое.
Милочку душили рыдания. Ей до сих пор не верилось, что смогла избежать гибели. Сердце разрывала боль, мозг жёг вопрос:
«Почему Тимур… или человек, похожий на него, так сильно ненавидит меня?»
Она скинула с себя клочки шерсти и так лежала, свернувшись клубочком в своём схроне, гостеприимно предоставленном старой елью. Идти никуда не хотелось. Да и куда одинокая раненая девушка могла пойти в страшном, сумеречном мире? Слёзы беззвучно текли и текли по щекам, промывая в грязных пятнах и корочках засохшей крови светлые зигзагообразные дорожки. Не было сил, не было желаний – только отчаяние. Отчаяние поглотило её целиком и, будто подчиняясь ему, окрестности вновь стал окутывать густой туман.
«Куда я попала? Какой странный мир? - тоскливо думала девушка. - Ничего не понимаю… В каком направлении теперь двигаться? И надо ли куда-то идти? Здесь вокруг опасность. Почему так несправедлива ко мне судьба? Видимо, обманул Страж…»
Отчаяние стало разрастаться в ней подобно раковой опухоли. Вскоре почувствовала: её опять потянуло куда-то вниз. Но сил для страха уже не осталось, она смирилась с участью жертвы обстоятельств, пылинки, носимой по пространствам и мирам. Вдруг девушка услышала голос. Спокойный мужской голос с саркастической ноткой:
- Это могло случиться только с тобой. Разве не понимаешь?
- Нет, - она растерялась.
- Спроси себя. Почему ты не любишь смотреться в зеркало? Только ответь себе абсолютно честно.
- Ну…- Милочка на мгновение задумалась,- иногда бывает, я не всегда быстро себя узнаю. Особенно при некотором скоплении людей перед ним.
- Да? Хм, - голос хмыкнул, кажется, ему было весело. – И такие непонятки только с зеркалами?
Она заволновалась, начиная подозревать что-то.
- Ещё с моими фотографиями, если искать их в большой стопке среди чужих снимков.
- Вот.
- Что – «вот»? Не понимаю. Можно пояснить?
Голос, будто не слыша её умоляющего тона, продолжал:
- А что ты помнишь из своего детства?
- Школа. Детские лагеря отдыха. Фото-кружок. Волейбольная секция… А в чем дело?
От нетерпения она начала злиться:
«Он голову морочит?»
- А что было перед школой, помнишь?
- Детский садик… наверное. Воспоминания смутные. Но что вы хотите сказать?
- Тебе разве не странно? Твои воспоминания начинаются с семилетнего возраста.
- Да, но…
Словно вспышка молнии озарила разум, или открылся старинный альбом, на страницах которого запечатлены различные события раннего детства.
Она увидела себя бегающей с детьми во дворе.
Вот она лезет на крышу гаража, потом подходит к краю и смеётся, корча рожицы. Мальчик, живущий в соседнем подъезде, тоже залазит на гараж. Он хочет её поймать. Она бежит, он за ней, хватается за подол платья. Девочка разворачивается и толкает его с крыши. Они падают с гаража, она неудачно приземляется. Кроме синяков на коленках сломан палец на правой руке. Очень больно. Она ревёт и трясёт рукой, а мальчик убегает, прихрамывая.
Страница перевернулась.
К ней подходит женщина. Образ до боли знакомый: тёмные волосы, забранные в пучок; загорелая гладкая кожа; опушенные длинными ресницами, тёмно-карие глаза; ярко красные от помады, полные губы; длинные золотые серьги в ушах.
«Мама?!»
Милочка только теперь поняла, почему во снах образ матери был именно таким, а не тем, который она видела в реальной жизни. Во сне Милочка знала, что темноволосая смуглая женщина - мама, но, проснувшись, не могла взять в толк, почему родной человек приснился в таком образе.
Мама берёт её за руку и ведёт к такси. За окнами проплывают дома, деревья, люди – это отвлекает от боли. Они выходят из машины, идут по дорожке больничного сада, заходят в здание и на лифте поднимаются на третий этаж, где принимает детский травматолог. Перед кабинетом небольшая очередь, и Милочка… Нет, не Милочка! Мама называет её Ирмой.
«Стоп-стоп!» - Милочка хотела сконцентрироваться на данной странице, но клубок забытых воспоминаний начал стремительно раскручиваться: различные сценки из детства, обрывки фраз, близкие и родные лица.
Вот она сидит на плечах отца, а тот смешно подпрыгивает и произносит: «Иго-го», подражая лошадиному ржанию. Бабушка в сердцах называет её «Поцелуй дьявола» из-за красного пятна в середине лба – большой родинки. Мелькает тонущий жеребёнок - его боль, отчаяние и тоскливое ржание в последний раз. И более страшная картинка: огромная чёрная собака - а может, волк? - неизвестно откуда появившаяся в доме и преградившая путь призраку, вышедшему из тела умершей бабушки к ней, испуганной пятилетней девочке.
«Нет-нет, так вообще ничего не понятно. Калейдоскоп событий и слов, не проясняющий ничего».
Девушка вновь попыталась сосредоточиться на первоначальном воспоминании – посещении травматологического отделения больницы. И ужасное событие детства предстало перед ней во всей полноте ощущений, звуков, зрительных образов, открыв нужную страницу альбома памяти, истёртую по непонятной причине.
Она, маленькая черноглазая девочка с двумя туго заплетёнными косичками, сидит на диванчике с мамой и ожидает своей очереди. Сломанный палец сильно дёргает, он распух и стал красно-фиолетовым. Скучно бесцельно сидеть. Она подходит к окну. Рядом двухэтажное здание. Все окна забраны железными решётками. В одном из них, на втором этаже, она видит… Страх сковывает сердечко, но отвернуться не даёт любопытство. Там женщина извивается в руках мужчин в белых халатах. Женщина что-то кричит. Девочка видит, как напряжено её лицо, открывается и закрывается в крике рот. Ужас увиденного мутит сознание.
Полёт вниз, темнота… и уши прорезает крик, дикий крик - её крик.
Больно, страшно. Два демона связывают руки. Сейчас – она это точно знает - начнут колоть, и тогда всё тело будет ломить страшная боль, жаркий огонь будет разъедать мозг, руки и ноги начнёт сводить судорога, они онемеют.
- Нет! Нет! - кричит Ирма, пытаясь вырваться из огромных сильных рук мужчин.
«Что происходит?!» - минутой назад она сидела рядом с мамой, и вдруг её привязывают к кровати, и голос у неё чужой.
- Отпустите! Мама! Ма-моч-ка-а!
- Не дёргайся. Прекрати, дура! – это твердят страшные дядьки в белых халатах.
- Ах, стерва! – один дядька с размаху бьёт её по лицу.
Боль от удара и страх опрокидывают сознание вновь в чёрную яму. Она борется с тяжёлой, словно каменная плита, тьмой, стремится назад, к маме, хочет, чтобы ужас закончился.
«Что происходит? Что?!»
Вдруг новые ощущения и звуки: неудобно лежать, в носу что-то торчит, рядом странно попискивает. Попробовала подвигать руками и ногами. Левая рука всё ещё привязана, а ноги – нет. Хочется открыть глаза, но очень страшно. Почему-то при каждом вздохе болит грудь. Голова чешется на затылке и болезненно пульсирует от стягивающей повязки.
«Наверно, страшные дядьки в халатах избили. Но где мама? Почему не придет и не отругает их? Не заберёт меня домой?»
Ей так одиноко, больно и хочется плакать, но нежные поглаживания руки отвлекают, вселяя надежду:
«Мама?.. Наконец-то пришла мама!»
- Мама, - тихо зовёт она, разлепляя запёкшиеся губы. Открывает глаза, но кошмарный сон не желает отпускать: рядом сидит совершенно незнакомая женщина, с нежностью смотрит в глаза и - плачет.
- Милочка! Доченька! Слава Богу! Слава Богу! – тихо шепчет она.
От такого испытания Ирма начинает громко реветь:
- Мама-а! Где-е мама-а? Хочу-у к маме-е!
- Доченька, ты меня не узнаёшь? – шепчет женщина и целует ей ладошку.
- Сестра! Сестра! - вдруг кричит незнакомка. – Позовите врача! Доченька очнулась!
Дальнейшее Милочка прекрасно помнила, только раньше оно казалось страшным сном или бредом во время болезни. Она плакала, просилась домой, к маме, никого не узнавала. К ней приходили врачи и медсёстры. Её кололи, давали таблетки, переводили в другие палаты, и постепенно девочка начала понимать: не признает, что её зовут Людмилой, а женщина с тревожной нежностью в глазах приходится ей матерью - из больницы не выпустят.
Будучи взрослой, и спрашивая маму о том времени, получала ответ: « Это произошло из-за несчастного случая на дороге». Врачи такое состояние называли амнезией. Однако последствия от дорожного происшествия остались: детство запомнилось только с момента пробуждения в реанимации, собственное отражение в зеркале с трудом узнавалось, как и лицо на фото. Из-за этого она несколько лет была на учёте у психиатра, а впоследствии - у невропатолога. Но постепенно жизнь наладилась.
«Ха, наладилась! Оказывается, очнулась в чужом теле. В теле девочки, находящейся в коме. А сознание этой девочки? Оно переместилось в моё тело? Я его выпихнула? Или оно куда-то ушло? Растворилось? А моё тело? Где оно? Живо ли? Вопросы, вопросы… Где взять ответы? И у кого? Видения исчезли. Голос смолк. Внёс смуту и притих. Что мне дальше делать со всем этим… в тумане?»
- Эй! – крикнула она. - Слышите меня?
Голос не отвечал.
Она заволновалось, и туман, этот преследующий её туман стал рассеиваться. И вновь навалилась боль. Удивительно, но это радовало. Ощущение боли давало надежду – она жива.

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Людмила Путько)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: yafor; Дата последней модерации: 05.02.2013

Начало заинтересовало))) Принимайте в ПЧ)))
_________________

очень заинтриговало..и почему "Тимур" ее так ненавидит? и вообще..кома - ужасное состояние, а ту еще и не в своем теле очнутся..
жду продолжения)) спасибо)
_________________

 » Глава 2

Легко ли быть ведьмой

Глава 2

О, пыльные подвалы нашего сознания!
Зачем в них проникать и шарить в темноте?
Сомненья там, надежды, вера и страдание,
Да луч былого счастья искрой на стекле.

Голову и грудь давила боль. В носу что-то торчало. Через это «что-то» нагнетался воздух.
«Трубки, - поняла она. – По ним подаётся кислород».
Это немного успокоило:
«Значит, в больнице после аварии. А в чьём теле оказалась? Господи, сделай так, чтобы оказалась в своём теле… Вернее, в теле Людмилы. Оно стало таким родным».
Она с трудом приоткрыла веки, но быстро их закрыла – мир вокруг рябил и расплывался. Мысли перелетали от ужаса к надежде:
«Отчего в глазах рябит? Я ослепла? Спокойно! Нужно попробовать ещё раз. Возможно, зрение восстановится. А если не восстановиться? Не паникуй!»
Кто-то рядом ходил. Слышалось позвякивание стеклянной посуды. Приподняв веки и сфокусировав взгляд, Милочка с трудом разглядела окружающее пространство.
В палате их было двое: напротив неё лежала женщина с левой ногой в гипсе и забинтованной головой. Но повернув голову в другую сторону, увидела рядом со своей кроватью зелёные брючки. Милочка подняла глаза – к ней склонилась медсестра, переставившая бутылочки на рогульках подставки для капельниц и теперь проверяющая положение иглы в вене.
- Как вы себя чувствуете? – задала медсестра риторический вопрос, увидев, что пациентка пришла в себя. Милочка растянула губы в подобии улыбки.
- Что с Тимуром? Где он? – спросила она, чуть поморщившись от дрожащих мельтешков перед глазами.
- Не знаю, о ком вы спрашиваете?
- Тимур Стрельцов… Ну, парень, с которым попала в аварию. Мы ехали в одной машине.
- О нём ничего не знаю. В наше травматологическое отделение он не поступал.
Пострадавшая забеспокоилась, завертела головой, её ищущий взгляд перебегал с одной стены на другую.
- Вам нельзя волноваться. Успокойтесь! Сейчас сделаю укольчик, и вы уснёте, - уговаривала медсестра.
- Нет-нет! – запротестовала девушка. - Я должна знать: что с ним.
- Пожалуйста, не волнуйтесь! Подумайте о своём здоровье. Я позову дежурного врача. Поговорите с ним, - сказала медсестра и вышла, унося с собой пустые бутылочки из-под растворов.
«Неужели Страж обманул? Неужели… А вдруг опять в чужом теле?» - мысли Милочки метались, не зная успокоения. Внутри головы ломило, глаза с трудом открывались, чтобы хоть что-то разглядеть, приходилось сильно прищуриваться.
Скрипнула дверь, и в палату вошёл молодой мужчина в белом халате и белых брюках.
- Ну-с, что у нас произошло? – обратился он к пациентке.
- Тимур Стрельцов… он жив? Где он находится? – спросила Милочка. Она хотела знать правду, хотя по лицу врача сразу поняла, если друг погиб – ей всё равно сейчас не скажут. Но она надеялась на слово Стража Предела.
«Или видела болезненный бред?» - зашевелился червячок сомнения.
- Хорошо, сейчас узнаю, - сказал врач. – Возможно, его отвезли в областную клинику.
Он вышел, а Милочка для себя решила:
«Вернётся быстро - не звонил, желает успокоить. Задержится, скажет: «Всё хорошо», но не посмотрит в глаза - Тимур умер. Скажет, что Тимур жив, глядя в глаза… Так оно и есть».
Врач вернулся приблизительно через полчаса и, глядя на неё спокойными усталыми глазами, пояснил, что Тимур лежит в реанимации специализированной клиники после операции, состояние тяжёлое, но стабильное.
- Спасибо, - прошептала Милочка. Она была благодарна за понимание и правдивый ответ.
- А сейчас - спать! И никаких волнений, – строго сказал врач. - Голова сильно болит?
- Да так… - неопределённо ответила девушка и закрыла глаза. Сжимающий сердце страх, что Тимур погиб, или она оказалась опять в чужом теле, - отпустил.
Через пять дней её перевели из интенсивной терапии в обычную четырёхместную палату и разрешили посещения. Почти каждый день приходила мама, часто навещали Ольга с Наташкой, её подружки. Девчонки рассказали, что Тимуру стало лучше, но через неделю ему предстоит новая операция. Милочка их слушала, ела апельсины и печально кивала головой, стараясь не вспоминать страшную сцену аварии. В своих мыслях она возвращалась назад, в то время, когда его только увидела, вернее, их – двух друзей: Тимура и Александра.

А заметила она их на третьем курсе в самом начале занятий. От всех студентов они отличались высоким ростом, атлетическим телосложением и насмешливым, рассеянным взглядом. Встречая покорителей женских сердец в коридорах университета, Милочка еле успевала спрятать восхищённый взгляд. Хорошо, что окружающим это не слишком бросалось в глаза, а то бы она стала посмешищем не только в среде «экономочек», из которых, кстати, многие были влюблены в красавцев, но над ней потешался бы весь архитектурный факультет, студентами которого парни являлись. Так, по крайней мере, казалось самой девушке. «Экономочками» звали Милочку и других студенток за обучение на факультете «Экономика строительства». Но близкие подруги знали о её тайной влюблённости в Тимура и участливо поддерживали. Они приносили разные слухи и сплетни о знаменитой парочке, а домыслов высказывалось предостаточно.
Говорили, что Тимур – единственный ребёнок от смешанного брака: мать – абхазка, отец – русский. Жили они в Сухуми, но после вооружённого этнического конфликта его семья переехала в Москву и, благодаря деньгам и хорошим связям, получила гражданство. Поговаривали также, что он оказался замешанным в торговле оружием, был в разработке у ФСБ, но высокие покровители и немалые взятки помогли выкрутиться из скользкого дела, после чего отец отправил, от греха подальше, к своему брату на Дальний Восток для завершения обучения.
Александр Поспелов приходился сыном известнейшему в губернии кардиохирургу и слыл отчаянным стритрейсером. На своём «Ниссан Скайлайн» он не раз побеждал в ночных заездах на седьмом километре Игнатьевского шоссе. Именно эти бесшабашные ночные соревнования сблизили парней, превратив их знакомство в крепкую дружбу. Они вместе ходили на лекции, вместе ремонтировали машины в гараже дяди Тимура, больше похожем на автомастерскую, вместе «снимали» девочек и ездили с ними по саунам, барам, пикникам.
Друзья были из тех, кого принято называть – «золотая молодёжь», и многие представители мужской половины студентов университета с завистью взирали на них, стараясь завести хотя бы приятельские отношения. Девчонки без всякой надежды сохли по друзьям, но счастливицы, попавшие в поле их внимания, недолго тешили своё самолюбие – через два-три месяца им находилась замена. Именно об этой опасности постоянно предупреждали Милочку подруги, рассказывая историю то одной, то другой фаворитки в отставке. Но Милочка эти предупреждения не принимала на свой счёт, понимая, что недостойна внимания «супер-пупер героев».
- Ой, не смеши меня! Зачем предупреждаешь? Кто я? А кто они?! - обычно говорила она бойкой Наташке.
- Напрасно ты так, – возражала ей полноватая Ольга, и короткие белокурые локоны возмущённо подпрыгивали, будто соглашаясь с хозяйкой. – Чем ты хуже размалёванной Акуловой? Да у неё всё неестественное. Кудри – химия. Белокурые волосы – крашенные. Полные губы – ботокс. Грудь – пластика. А ты – естественная рыжеватая блондинка. Не каланча подобно Марковой, которая гордится, что стала губернской фотомоделью. А по мне эта задавака – страх божий и всё.
- Точно-точно, – вторила Наташка, для убедительности тыкая длинным пальцем в ключицу Милочки. - Ничем не хуже. Стройная фигурка. Прямые ножки. Красивые ручки. Сразу видно, что аристократы были в роду.
- Ага, - смеялась Милочка, - их тень упала на наш плетень.
- Не скромничай, - сердилась Ольга. - Посмотри на себя в зеркало. Огромные тёмно-голубые глазищи. Любая девчонка от зависти лопнет. Ну… одеваешься слишком серенько.
- Ой, прекратите! – махала на них руками Милочка. – Расписали словно принцессу на горошине. Но Тимур на такую красоту даже не взглянул.
- Вот и славно! И прекрасно! – обычно твердили подруги. – Хочешь, чтобы опошлил твои чувства? Скучаешь по горьким слезам в подушку? Тебе нужен хороший парень, который оценил бы дар, ему, дураку, доставшийся. А не этот мажор.
Когда первые мартовские проталинки сменились зелёными иголками пробивающейся травы, вместе с весенними запахами и гомоном птиц у Милочки появилось состояние радостного возбуждения, предчувствия счастья. Теперь она ходила с мимолётной загадочной улыбкой и искрящимся блеском в глазах. А в середине апреля Наташа Олейникова в парикмахерской встретила бывшую одноклассницу Надю. Пока дожидались своей очереди к мастерам, девушки обменялись новостями, посудачили об изменениях в жизни некоторых из их выпускного класса за прошедший год и договорились вместе повеселиться в ближайшие выходные.
Наташа, Ольга и Милочкой пришли к Наде в восьмом часу вечера. Надя была в своей комнате не одна - потягивая шампанское и закусывая ломтиками лимона, в кресле сидел… Тимур. От неожиданности Милочка застряла на пороге. Оля подтолкнула её сзади, шепнув тихо на ухо:
- Спокойнее! Не обращай внимания, будто его и нет.
Все быстро перезнакомились. Но Надя с Тимуром уходить пока не спешили, ожидая кого-то. Вскоре появился темноволосый парень среднего роста, двоюродный брат Нади, Андрей. Тимур позвонил, как поняла Милочка, своему другу, но у того оказались семейные проблемы, и придти в этот вечер он не мог. Компания двинулась в ночной клуб вшестером.
У парней оказалось много знакомых, поэтому девушки не скучали в сторонке, были окружены мужским вниманием, пристальными взглядами и комплиментами, танцевали, потягивали заказанные кавалерами коктейли, подшучивали и смеялись над их остротами. Когда в первом часу ночи вышли на свежий воздух и заказали такси. Тимур, прощаясь, галантно поцеловал Милочке руку, непозволительно долго задержав в своей руке.
- До свидания, Милочка!
Это слово «Милочка» в сочетании с жестом и пристальным взглядом прозвучало немного двусмысленно. Милочка видела: Надю от такой галантности передёрнуло. Видимо, в её присутствии Тимур не часто позволят подобные выходки. Девушка ещё в начале вечера поняла, что между ним и Надей существует близкая связь.
Милочка пришла в замешательство, а парень, казалось, был рад её смущению, даже восхищен им. Немая сцена явно затянулась. Она не знала как себя вести:
«Перевести всё в шутку, или рассердиться? Может, это провокационный выпад? Чего он добивается? Или дразнит меня, а заодно и Надю?»
В этот момент подъехало такси и спасло от чувства неловкости, которое усугублялось поведением остальных: Наташа с Олей перемигивались и осуждающе смотрели на подругу, Андрей криво улыбался, взгляд Нади, словно прожигал в ней дыру.
Дома, лёжа в постели, девушка вспоминала страстные карие глаза, чуть волнистые тёмные волосы, с чувственными крыльями прямой нос, волевой подбородок, чётко очерченные губы, часто змеящиеся в усмешке, и его руку с большим золотым перстнем на среднем пальце. По вставке перстня то и дело пробегали красноватые искорки. Милочка не обратила бы внимание на искорки, если бы у Тимура, при завладении её рукой, не поползли вверх брови от удивления. Он внимательно глянул на свой перстень, потом ей в глаза и только после этого, развернув руку и поднеся к губам, поцеловал в ладонь. Девушка так и не поняла, чему он удивился, но сценка прощания ещё долго будоражила её воображение, вызывая крупные мурашки, ползающие по телу. Она старалась видение отогнать, но для себя всё-таки решила:
«Не стану отталкивать, если захочет подойти и заговорить. О нём давно мечтала. Пусть мечта воплотится в реальность».
Однако гаденькие мыслишки житейского скептицизма, будто хищные щуки в пруду, быстро переловили золотых рыбок надежды:
«Ага. Так он на тебя, глупая овца, и обратил внимание. Размечталась! Поизгалялся над тобой. Потом ещё дружку, небось, рассказал, как таяла от его взгляда словно эскимо на палочке. Мечтать не вредно. Вредно жить в воздушных замках. Сквозняком разум начисто выдувает. Забудь о принце! Не в том веке родилась. Хотя… родилась бы в том, было бы ещё хуже. Рыцари и прекрасные дамы. Ха-ха! Это только в книжках о них романтично написано. А на самом деле… Всю жизнь не мыться. Полная голова вшей. Запах такой, что без духов кавалер в обморок падает. Брр! Поэтому-то бедные рыцари и сбегали от своих пахучих дам в походы и странствия. В общем, успокойся, девочка! Не бери в голову».
В понедельник Милочка героя своих грёз мельком увидела в обществе друга. Они спешили по коридору главного корпуса на первую пару. Тимур ей слегка улыбнулся и кивнул. Милочку жаром обдало:
«Насмехается? Или здоровается как со знакомой? А вдруг рад увидеть? Ой, прекрати, а то «крышу» снесёт!»
Она покраснела. Поспелов, проходя мимо, глянул на неё с любопытством. Через несколько мгновений Милочка оглянулась и увидела: Поспелов тоже оглянулся. Беглым, но колючим взглядом он окинул её с ног до головы и отвернулся.
Наташка в перерыве между парами куда-то исчезла, а после занятий шепнула ей:
- Вечером никуда не собираешься?
- Нет, - ответила Милочка.
- В пять часов зайду к тебе.
Без десяти пять, улыбаясь и благоухая французскими духами, в комнату вплыла затянутая в леггинсы Наталья.
- Скорей одевайся, - торопила она, сдувая со лба тёмную густую чёлку. – Мальчики ждут на улице.
- Какие мальчики? – удивилась Милочка.
- Андрей и твой Тимурчик.
- Почему это… мой? – возмутилась девушка на высказывание подружки.
- Не вешай мне лапшу на уши, сеньор Помидор. Чего краснеешь? Мечтала, чтобы он обратил на тебя внимание? Получай его тёпленьким. Но помни, дорогая! За всё приходится платить. Будь осторожнее с ним.
- Я помню, помню! Ты много раз говорила…
Выйдя со двора, Наталья повела её к дороге, где подле серебристой «Тойоты» курил Тимур.
- Здравствуйте, – робко произнесла девушка, подойдя к объекту обожания.
- Здравствуй, Милочка! – почти пропел Тимур её имя.
Она смутилась и отпрянула. Это движение не укрылось от его насмешливого взгляда. Разозлившись на себя и на него, девушка повернулась и решительно зашагала к дому, но была поймана за локоток. Парень, ничего не говоря, повёл её к машине, а усаживая, придержал за руку и поцеловал тыльную сторону ладони в тот момент, когда Милочка расслабилась, уже не ожидая подвоха. Она вспыхнула и сердито буркнула:
- Прекрати!
Тимур наклонился и шепнул ей на ухо:
- Не злись, прошу тебя. Ты – прелесть.
Он сел за руль, повернул ключ зажигания - мотор тихо заурчал.
- Ну, народ, хлеба и зрелищ?
Наташка захихикала, а Андрей крикнул:
- Вперёд, маэстро! Полный вперёд!
Вначале они поехали за город, на пикник с шашлыками. Парни отказались от женской помощи в приготовлении главного блюда.
- Шашлик – дело мужчин. Женщина – украшение жизни мужчины. Панымаешь, да? – ерничал Тимур.
Девушки слушали музыку, приправленную басами из сабвуфера, смотрели, как Тимур умело колдует с шампурами, а Андрей разжигает брикеты берёзовых углей. Потом они ели сочные шашлыки из молодой баранины, приправленные дольками томатов, кольцами печёного лука и соусом «секрет фирмы», запивая красным вином. К шашлыкам прилагались анекдоты и всякие смешные истории, которыми парни развлекали девчонок. Милочка вела себя скованно: редко улыбалась шуткам парней, в разговоры не вступала, на вопросы отвечала неохотно и односложно. Наташку это злило, и она, толкая её локтём в бок, на ухо шипела:
«Прекрати дуться!» или «Не порть всем настроение!»
Когда стемнело, компания решила посетить презентацию нашумевшего боевика. Фильм Милочке не понравился. Все эти герои одиночки, спасающие мир, стрелялки да террористы порядком надоели. Но ничего лучшего, увы, кинотеатры города давно уже не показывали. Сплошным потоком шли иностранные боевики да фильмы ужасов, а если появлялся отечественный фильм, то главными героями в нём фигурировали бандиты и менты.
Тимур сидел рядом с Милочкой, и весь сеанс легонько поглаживал её пальчики, вцепившиеся в подлокотник кресла. Иногда он на неё поглядывал, блестя в полумраке зала ровными рядами белоснежных зубов, приоткрывающихся в улыбке. К концу сеанса он не выдержал и шепнул ей на ухо:
- Отпусти подлокотник! Я твою руку не съем.
Она позволила завладеть рукой, которую он поцеловал и прижал к своей груди. Даже через куртку девушка чувствовала мощные удары его сердца.
После кинопросмотра, высадив Андрея с Наташей в центре, Тимур повёз Милочку домой, во второй микрорайон. Они долго сидели в молчаливом уединении тёмного салона. Тишина, наэлектризованная до предела, заставила девушку смущаться и паниковать. Стараясь разрядить повисшее напряжение, она спросила, призвав в защиту язвительность:
- Куда исчезло твоё остроумие? Нечего больше сказать?
- Напрасно меня жалишь, Милочка, – Тимур положил руку на её плечо. – Когда мы наедине, думаю только о том, что хочу тебя поцеловать. Всё красноречие иссякает. Но боюсь напугать. Только дотронулся – вздрогнула. А попытаюсь поцеловать – убежишь? Скажи! Так?
Девушка молчала.
- Ну, чего же ты молчишь? - он осторожно погладил её плечо и спину. - Расслабься! Ты не похожа на других.
- Да уж, дремучая провинциалка. Правда? – не глядя на парня, горько усмехнулась она.
- А это ты зря. В моих словах заложен другой смысл. Очень рад твоей несовременности. Ты – моя маленькая принцесса, робкая и невинная.
Тимур медленно просунул руку между её спиной и креслом, притянул к себе и осторожно поцеловал подрагивающие губы. Не встретив сопротивления, начал целовать глаза, лицо, шею. Милочка сидела неподвижно – не в силах пошевелить ни ногой, ни рукой. Она позволяла ласкать себя, поражённая напором его страсти. Её сердце как воск таяло от жарких поцелуев. Наконец почувствовав, что он стал более нетерпелив и смел в своих притязаниях, она освободилась из объятий и, вздохнув, сказала:
- Мне пора, Тимур.
- Хорошо. Отпущу. Но сама меня поцелуешь… один лишь раз. Прошу!
- Тимур, я…
- Ничего не говори. Я этого очень хочу.
Она потянулась к его лицу – пальчики подрагивали. Парень поймал руку девушки и поцеловал в ладошку, поощряя. Милочка испуганно отстранилась, но справившись со смущением, взяла его лицо в ладони, нагнулась и легонько коснулась губами его губ. Затем быстрым движением очертила их контур кончиком язычка, открыла дверцу и выскочила из машины, снаружи весело крикнув:
- До свидания!
Тимур расхохотался, попытался её схватить за руку, но не успел.
- Ах, проказница! Ну, хорошо. До завтра, девочка моя.
Через неделю наступали майские праздники, и Андрей с Тимуром решили сводить девчонок в модный ресторан «Азия» с медленно вращающимся полом, который открылся в местной достопримечательности – шестнадцатиэтажной гостинице, возведённой китайскими строителями. Милочка комплексовала, ведь у неё не было приличного платья, подходящего для такого случая. Отец умер десять лет назад, и они – Милочка и мама - жили на скромную зарплату и малюсенькую стипендию. На фирменные вещи этих денег явно не хватало, поэтому Милочка одевалась в китайский ширпотреб, купленный на местном рынке. Обычно она ходила в брючках и кофточках.
Почему она любила брюки? Может быть, из-за удобства, или выглядела в них выше ростом, вернее, из-за пары фраз. Однажды проходя мимо группы парней, девушка услышала оброненные вдогонку слова:
- А фигурка – классная.
- Особенно в брючках.
Наталья предложила одно из своих платьев – Милочка отказалась, испытывая врождённую брезгливость к чужим ношенным вещам. А потом она позвонила Тимуру и сказалась приболевшей. Тот предложил перенести вечер на три дня позже, но Милочка уговаривала его не делать этого и идти без неё.
- Я не обижусь. Правда-правда, – уверяла девушка.
Тимур, заподозрив неладное, дождался Наталью у дверей кафетерия, отвёл в сторону и расспросил с пристрастием. Узнав, что из-за капризов подруги вечер под угрозой срыва, та рассказала всё без прикрас.
На следующий день, после занятий, Наталья пришла к подруге с большим пакетом.
- Копалась в вещах… - конфузливо улыбаясь, начала она, - и наткнулась на премиленькое платьице. В прошлый день рождения племянница подарила. Она не рассчитала размер. Платье мне тесно в груди. А тебе будет в самый раз. Смотри! Оно даже с ярлычками. Я только попробовала примерить… но сразу сняла. С тех пор лежит мёртвым грузом.
Милочка развернула пакет и достала красивое нежно-голубое фирменное платье сложного кроя.
- Ух, ты!
- Надевай, подруга… Прекрасно! Оно удачно гармонирует с цветом твоих глаз. Сидит… как влитое, – щебетала Наталья, помогая Милочке одеться.
Пока Милочка рассматривала себя в зеркало, подруга достала бордовую замшевую коробочку с серебристым бантиком на крышечке, подошла и приложила к её оголённой шее что-то блестящее. Она щёлкнула застёжкой, чуть отойдя в сторону, спросила:
- Ну, как?
На шее Милочки поблескивало чудесное колье. Оно состояло из крупных золотых пружинок около пяти миллиметров в диаметре, перемежающихся тонкими пластинками, на которых сверкало по три малюсеньких кристаллика, похожих на бриллианты. Милочка так и ахнула:
- Ты с ума сошла, Наташка! Это чьё?!
- Моё… Одалживаю на вечер. Милочка, выглядишь шикарно – нет слов!
Милочка запротестовала:
- Наташка, прекрати! Оно же дорогущее.
- Не дороже испорченного вечера, если не пойдёшь.
- Хорошо. За платье я с тобой расплачусь.
- Даже не думай! Считай его подарком к будущему дню рождения, - решительно пресекла препирательство Наталья, однако, не глядя подруге в глаза.
В первом часу ночи, выйдя из ресторана, Тимур вызвал такси и они, как всегда, отвезли Наташу и Андрея. Потом Стрельцов предложил заехать к нему домой и посмотреть новый фильм, мотивируя, что «ещё слишком рано баиньки, а сидеть на скамейке холодно и небезопасно».
- Как можно? Твои родственники уже спят. И мама будет беспокоиться, - начала отказываться девушка.
- Они всей семьёй уехали на праздники в Белогорск. Твоя мама видела, с кем ты ушла. Думаю, сильно переживать не станет, если придёшь домой на полтора часа позже. В случае чего – позвонит… и мы её успокоим. Слушай, Красная Шапочка! Боишься, что тебя съем?
- А ты можешь?
- Не только могу, но и хочу. Я ещё тот Серый Волк, любитель молоденьких и аппетитный девочек. Ха-ха-ха! - засмеялся парень, шутливо покусывая ей ушко.
- Не трусь! – уже серьёзнее сказал он. – Не сделаю, чего не захочешь и не позволишь.
И она согласилась.
Дома Тимур включил плеер, усадил девушку в кресло напротив большого экрана телевизора, приготовил две чашки кофе, а сам сел на ковёр рядом с креслом. Она съёжилась в кресле, страшась пошевелиться лишний раз. А он этого будто не замечал и вёл себя раскованно: посмеивался, прихлёбывая кофе, отпускал редкие комментарии и целовал её в оголённое колено.
- Тимур, перестань! – возмутилась она чересчур фамильярным поведением друга.
- А? – парень резко запрокинул голову вверх и задел чашку с горячим кофе, которую Милочка держала в руке.
- Ой!
Кофе растекался по подолу красивого светлого платья. Тимур вскочил на ноги, поднял её с кресла.
- Не обожглась?
- Ничего страшного. Сначала было горячо. Сейчас - нормально, - возразила она, больше обеспокоенная состоянием своего платья.
- Нужно снять его, приложить холодный компресс. Давай помогу.
Не успела девушка хоть что-то сказать - он расстегнул молнию и потянул платье за бретельки вниз. Платье с лёгким шелестом скользнуло на пол. Тимур опустился на колени и на её ноге, чуть ниже белых кружевных трусиков, обнаружил немного покрасневшее пятно. Он легонько до него дотронулся.
- Больно?
Милочка молчала. От неожиданности она растерялась и стояла столбом, не в силах вымолвить ни слова. Тимур убрал руку и нежно прикоснулся к пятну губами.
- Прости! Я такой медведь.
Потом обхватил её стройные ноги и стал часто и жарко целовать белый кружевной треугольничек.
- Любовь моя, я так тебя хочу, – донеслось до Милочки, словно сквозь вату. Её била крупная дрожь и подкашивались ноги. Тимур уложил девушку на ковёр, лёг рядом, и его горящий, призывный взгляд затопил её трепетное, сомневающееся сердце восторгом: она желанна – очень, в целом мире только она, только для него. Его взгляд звал девушку, манил, лишал рассудка и сопротивления, и она потянулась к нему, источнику любви, радости и страдания, пальчиками дотронувшись до твёрдых губ, шершавых щёк, высокого чистого лба. Тимур застыл над Милочкой на вытянутых, напряжённых руках, молча поглощая пугливую ласку. Его карие глаза потемнели, впившись в её глаза, подёрнутые поволокой слёз, от невысказанного острого чувства нежности и откуда-то появившейся почти материнской жалости. Это продолжалось всего лишь минуту, такую невесомую, короткую, призрачную, как затишье перед атакой стихии; как прощальный взгляд перед казнью; как последний вздох перед неизбежностью. Но эта минута привязала холодного сластолюбца, азартно срывающего, то здесь, то там, цветы удовольствия, к наивной девчонке сильнее прочного стального каната, хотя он пока не подозревал, чем робкая, незамысловатая нежность может обернуться для него. А потом Тимур склонился над ней, и мир померк, оставив лишь водоворот ощущений и звуков, которые почти не понимала из-за нарастающего шума в ушах – пульсации крови бешено стучащего сердца. Милочку заставляли дрожать и томиться горячие руки, блуждающие по телу, согревал быстрый жаркий шёпот у виска, пьянили губы, то прохладные и нежные подобно прикосновению лепестков цветка, то требовательные, жгучие, терзающие как ожёг от клейма. Она забыла про стыд, осторожность, предупреждения подруг, покорно отдаваясь на волю урагану страсти по имени Тимур. Лишь резкая боль, пронзившая тело, отрезвила девушку. Она вскрикнула:
- Нет! Не надо…
Но мужские жадные губы закрыли её рот страстным поцелуем.
Милочка не плакала, нет. Боль перетерпела, а в нахлынувшей горечи, что самый важный в жизни любой женщины момент наступил «с бухты-барахты», винила только саму себя. Она знала: момент их близости когда-то наступит. Только не ожидала, что так скоро и на полу. Осознание глупости своего поступка, подытожила грустной мыслью:
«Спасибо, хоть не грубо, не насильно…»
Бедная, наивная девочка. Она думала, что обстоятельства близости имеют для него какое-то значение.
- Чего такая расстроенная? – он притянул девушку к себе и нежно поцеловал. - Так всегда бывает в первый раз.
Милочка, потупившись, прошептала:
- Конечно.
- Так в чём дело?- спросил Тимур, внимательно изучая её лицо.
Девушка неопределённо пожала плечами. Что она могла предложить мужчине, у которого была десятой или двадцатой? Ничего. Как удержать его? Никак. И ведь знала, что не первая и не последняя в коллекции бабочек, летящих на обжигающее пламя его страсти. Но разве каждая из них не думала: «А вдруг…», - не мечтала, что именно она станет его единственной и неповторимой звездой, которая притянет его, словно планету, навсегда; хотя видели: он – пролетающая мимо ледяная комета, временно распустившая яркий хвост. Как и другим, ей хотелось мечтать, хотелось удержать, наслаждаясь вновь и вновь теми, пусть и нескромными, умопомрачительными ласками, от которых всё тело трепетало и наполнялось непонятным жаром. Было так стыдно и так сладко, что мурашки по телу бегали табунами, пресекалось дыхание, а сердце колотилось обезумевшей птицей.
Он поднялся, поискал сигареты, чиркнул зажигалкой и закурил. Но после двух затяжек загасил сигарету в пепельнице и подхватил её на руки:
- Жалеешь? Сомневаешься в моих чувствах?
Она глянула ему в глаза и впервые солгала:
- Нет.
Но, заливаясь краской, тревожно спросила:
- Что ты задумал?
- Хочу отнести в ванную.
- Не нужно, - попыталась вырваться Милочка. – Сама могу дойти.
Парень тихо рассмеялся:
- Глупышка ты ещё у меня, - и коснулся губами её губ. Девушка раскрыла губы навстречу поцелую, решив не терзаться прошедшими потерями:
«Я люблю и любима, по крайней мере… сейчас. Это оправдывает всё происходящее. Нужно жить настоящим».
Ближе к обеду следующего дня посыльный принёс большой букет сладко пахнущих лилий. К букету прилагалась маленькая открытка в виде сердечка, на которой красовалось всего одно слово «люблю». Милочка знала от кого букет. Через час явилась Наташка поделиться сердечными тайнами. Она рассказывала о своих отношениях с Андреем, а Милочка внимательно слушала и улыбалась. Потом Милочка протянула подруге коробочку с колье:
- Возьми, Натуль! А то ещё забудешь.
- Это твоё, - спокойно ответила подруга.
- Обалдела? Оно же стоит бешеных денег!
- Не знаю, сколько оно стоит. Наверное, дорогое. Его купил для тебя Тимур.
- Что?! – от изумления Милочка вытаращила глаза. – Да как ты могла меня…
Олейникова не дала ей договорить:
- А как ты хотела? Скажи я правду – согласилась бы его надеть?
Милочка закрыла руками лицо:
- Теперь понимаю, почему он поступил со мной, словно со шлюхой… С такой церемониться … негоже… можно прямо… на полу.
Наталья тронула её за плечо:
- Переспала с ним? Я же предупреждала… Он грубо обошёлся с тобой? Да?
У Милочки от рыданий тряслись плечи, но она отрицательно покачала головой.
- Тогда чего ревёшь? - удивилась подруга. - Прекрати! Ну, хватит, слышишь! Ты так давно о нём мечтала. Он красив, богат. Подумай сама. Вдруг лучше никого не встретишь? И ваш роман будет греть твою душу всю жизнь. Ведь такое может быть?
Милочка кивнула головой в знак согласия, но, всхлипывая, проговорила:
- Наташка… но ведь… унизительно…
Подруга рассердилась:
- Ненормальная! Вот погоди, попадётся муж – пьяница. Будет всё из дома тащить да продавать за бутылку. Тогда вспомнишь про Тимура, его подарки. Поймёшь, какая была дурында.
Она тихо гладила Милочку по спине, приговаривая:
- Ну, перестань! Вы пока не расстались. Сколько ласки и нежности он может ещё подарить. Про разные украшения и прочее я уж молчу. Сразу видно, он не жмот.
Милочка вроде с ней соглашалась, но вечером на звонок Тимура, ответила отключением телефона.
На следующий день он пришёл сам. Мама ушла в гости к знакомой, и Милочка грустила в одиночестве. Она открыла дверь и первое, что увидела – его встревоженный взгляд.
- Привет! Не мог вчера дозвониться. Батарейка села?
- Сильно разболелась голова. Ни с кем не хотелось разговаривать. Отключила телефон, - ответила она, и это было правдой.
- Отходняк? – ухмыльнулся Тимур и потянулся за поцелуем.
Девушка отстранилась, пряча взгляд.
- Как ты мог?
- Ты о чём? – он нахмурился.
- О твоём поведении и подарке?
- А что такое? – спросил он осторожно.
- Зачем втянул Наташку? Ещё и лгать заставил.
- Извини, радость моя. Лгать ты начала первой. Я последовал лишь твоему примеру. И вообще, - цинично заметил Тимур, – для меня истинная ценность – женщина в распакованном виде… А побрякушки и наряды? Ваша стихия.
- Конечно! – воскликнула Милочка. – По-другому и быть не должно. Но мне твои подарки - ни к чему. Я телом не торгую. Забирай! – она сунула ему в руки пакет с платьем и колье, отошла на пару шагов и отвернулась.
- Та-ак, - сказал он тихо, и по голосу девушка поняла - злится. - Собираешься скандалить? Или закатишь истерику? Но предупреждаю, моя прелесть, сегодня не тот день для подобного развлечения.
Тимур осторожно поставил пакет на пол, подошёл к ней, развернул к себе, с силой сжав плечи.
- Ой! – пискнула Милочка. – Больно же!
- А мне не больно выслушивать демарши?
Все обидные слова, вертящиеся на языке, девушка проглотила, осознав, если хоть одно из них сейчас произнесёт - этот день будет последним в их отношениях.
Поцеловав её где-то рядом с ухом, Стрельцов сказал:
- Через час прилетает моя родственница. Дяде послезавтра стукнет пятьдесят. Еду её встречать. Ты со мной?
Она кивнула головой, не глядя ему в глаза.

Лёжа на больничной койке, она от воспоминаний переходила к самоедству и панике:
«Господи! Ну, почему моя гордыня и мелочное самолюбие всегда портят жизнь близким людям? Ой, дура! И самое страшное, что ничего уже нельзя изменить и исправить. Наверное, из-за размолвки он нервничал и не заметил тот проклятущий грузовик. Сейчас ненавидит меня. Вряд ли станет разговаривать… если поправиться. А вдруг - нет? Вдруг останется инвалидом? Как он стонал, бедненький?! И голова в крови…Ужас!»
Но долго зацикливаться на грустных мыслях она не могла. Девушка была ещё слишком молода для множества греховных дел, а через них - ненависти к себе. Её душа тянулась к надежде и далее – к сладостным воспоминаниям:
«Нет. Тимур обязательно должен поправиться. Так обещал Страж Предела. Нужно верить. И я верю… Он такой сильный и страстный. А как целовал в ту ночь под душем… А я старалась убежать, стесняясь…»
И так по кругу всю неделю с перерывами на сон, еду, процедуры и посещения.

 » Глава 3

Легко ли быть ведьмой

Глава 3

Мигают свечи от дыхания,
Вино в бокалах, тишина…
И ваше страстное признание,
И боль прозрения после сна.

Её мучило одно тайное желание: непременно услышать голос любимого, но врачи запретили любые волнения, угрожающие возможным инсультом. Можно подумать, не имея вестей от него, Милочка меньше беспокоилась. Однако с мамой спорить было бесполезно, а брать мобильник у подруг не хотелось. Это нежелание коренилось в неуверенности и страхах, опутавших её душу липкой паутиной. Она хотела, чтобы он сразу понял, кто звонит и ответил. Или не ответил. И тогда бы стало ясно: она – глупая, ошибочная страница в его жизни, которую решил перевернуть и забыть. Через неделю мама сдалась и принесла телефон. Когда она ушла, Милочка набрала номер Тимура. Послышались гудки - длинные, томительные. Сердце сжималось от страха и затрепетало, услышав знакомое:
- Здравствуй, Милочка!
Голос с хрипотцой.
«Господи! Его, поди, боли мучают. Тут я пристаю с разговорами. Балбеска!», - мысленно ругала она себя.
- Здравствуй, Тимур! – затараторила она. – Не говори больше ничего. Звоню, чтобы услышать твой голос. Прости меня!
- Это я должен просить прощения… Меня час назад перевели в палату из реанимации. Извини, раньше не мог позвонить. Там держать телефоны запрещают. И не был уверен в исходе второй операции. Ты как?
- У меня всё нормально. Голова уже не болит. Только небольшие мельтешки перед глазами. Говорят - это скоро пройдёт. Всё. Больше не буду мучить болтовней. Выздоравливай.
Она отключила телефон. После этого разговора они раз в день перезванивались, ведь больничные будни новостями не изобиловали. Однажды она рассказала ему о необычном сне или видении.
В тот день, после обеда, Милочка лежала на кровати с закрытыми глазами и думала о Тимуре. В палате стояла тишина: кто спал, кто читал книгу. Вдруг перед глазами засветился экран, и в нём неясно, а потом всё отчётливее и отчётливее проступала картинка, в которой двор их многоквартирного дома покрывала молодая зелёная травка. Вдалеке игрались две таксы. И всю эту благостную сценку согревали тёплые лучи весеннего солнца. Ей захотелось поваляться на шелковистой молодой травке. Только об этом подумала - оказалась на траве, проплыв сквозь экран. В нос сразу же ударил пьянящий запах расцветающей сирени. Подумалось:
«Пока не расцвели одуванчики. Жаль».
Она погладила прохладные и мягкие травинки. Под рукой, будто по волшебству, из земли стали быстро пробиваться стебельки. На стебельках появились бутоны, которые распустились пушистыми жёлтыми шапочками. Происходящее было необычным и завораживающе прекрасным. Она, не веря своим глазам, потрогала цветы, сорвав один. Из стебля выступил белый сок. Милочка обмакнула в него палец, поднесла к губам и… ощутила горечь во рту. Вдруг на газоне появилась огромная чёрная собака. «Какое-то дежавю», - промелькнуло воспоминание о собаке и умершей бабушке. Страх пронзил мгновенно. Экран погас. Она открыла глаза. Сердце выбивало чечётку.
Конечно, она не рассказала Тимуру про собаку, иначе пришлось бы рассказывать про необычное, фантастическое приключение детства. А девушка о таком рассказывать боялась. Ей казалось, что любимый посчитает её спятившей.
Тимур внимательно выслушал рассказ и сказал:
- Думаю, астральное путешествие. Я про такое читал.
Его слова Милочку удивили. Такой человек, как Тимур, - практичный, деятельный, увлечённый радостями жизни - должен был, по её мнению, с сарказмом воспринимать иллюзорные теории и фантазии, являющиеся уделом мечтательных барышень да проходимцев от разных духовных и эзотерических учений.
Накануне выписки она позвонила и попросила разрешения навестить его. Тимур сказал:
- Приходи в любое время, но лучше перед этим позвони, чтобы нам не помешали.
Разумность условия она понимала.
Первый день в университете её взбудоражил. Ещё утром девушка заметила, что стала местной достопримечательностью. Это совсем не радовало. Парни пристально её оглядывали с ног до головы. Девчонки, глядя на неё, перешёптывались. Сначала подумалось:
«Не в порядке одежда или причёска», – она же не любила лишний раз заглядывать в зеркало, так как иногда накатывала волна непонятного страха увидеть в нём незнакомое лицо. Потом, поговорив с Ольгой, уяснила: об их аварии по университету ходило много слухов и пересудов, ведь сюжет о ДТП несколько раз показывали по местному телевидению.
В перерыве между парами они отправили Ольгу занять очередь в буфете, а сами – Наталья и Милочка – зашли в туалет помыть руки. Пока Наталья прихорашивалась перед зеркалом, Милочка решила сменить Ольгу в очереди. Ольга переминалась с ноги на ногу в хвосте длиннющей, пёстрой, похожей на змею, очереди. Недалеко от головы змеи, сереющей кассовым аппаратом, стояла группка парней. Один из них, заметив нерешительность Милочки, улыбнулся и мотнул головой, предлагая присоединиться. Она, состроив удивлённые глаза, подошла.
- Вставай вперёд, - сказал парень, попятившись, наступив кому-то на ногу и буркнув извинение в ответ не недовольный девичий вскрик.
Она замялась:
- Я не одна.
- Занимаешь на всю группу? – усмехнулся стоящий рядом рыжеволосый студент.
- Нет, нас только трое.
- Ну, тогда… как-нибудь переживём, - успокоил рыжий.
Милочка оглянулась и помахала рукой стоящей в хвосте Ольге и вошедшей Наталье. Подруги подошли.
- Вставайте! Вставайте, девочки, вперёд! Сегодня я – добрый, – пошутил рыжий.
Когда они за стойкой пили чай с пирожными, Наталья заметила:
- Видишь, подруга? Твоя популярность приносит дивиденды. А ты комплексуешь.
Вечером, в пятом часу, она, прикупив пачку сока, в огромных шлёпанцах и одноразовом халате уже шла по коридору третьего этажа хирургического корпуса клиники. Тихо постучав в дверь с надписью «Сервисная палата» и услышав: «Да!», вошла. Тимур в светлом спортивном костюме сидел за столом, на котором лежала стопка бумаги, калькулятор и свёрнутые в трубку чертежи.
- Не помешаю занятиям? – робко спросила она.
- Я ждал тебя. Иди сюда.
Милочка поставила сок на тумбочку и подошла.
- Присаживайся, - Тимур пододвинул ближе к себе табурет. Когда девушка села, он притянул её к себе и поцеловал.
- Что это? – спросила Милочка, кивнув головой на исписанные листы и трубку чертежей.
- Курсовая по железобетону. Сашка уже две курсовые за меня сделал, чтобы я вовремя получил зачёты и был допущен к экзаменам.
- Молодец! – воскликнула Милочка. – Настоящий друг.
- Это правда. Но четыре проекта за короткое время сделать не под силу и ему. Пришлось прикупить «негров». Вот сижу, их расчёты перепроверяю.
- Понятно…
- А у тебя с учёбой всё в порядке? Может, помощь нужна?
- Не беспокойся. У нас чертежей и расчётов в десять раз меньше. Мне подруги помогают. Успею к экзаменам сдать все работы.
Они помолчали. Он взял её руку и приложил к своей щеке.
- Есть разговор.
Милочка насторожилась, предчувствуя что-то неприятное, тревожное.
- Помню, как злилась из-за подарка и невинной лжи. Хочу с тобой быть честным. Лучше всё сейчас узнаешь от меня, чем из сплетен других. Ты мне очень нравишься. Более того… из-за тебя голову потерял. Знаю… от моих слов будет больно. Но случившегося не исправить. В августе у меня свадьба.
Милочку побледнела. Потом запылали её щёки. В сердце появилась жгучая боль, будто его обдало кипятком. Он понял её состояние, притянул к себе и зашептал на ухо:
- Девочка моя, как бы хотел всё изменить, но не могу. Обручён с прошлого года. Наверное, слышала причину, по которой оказался в вашем городе. Помог выкрутиться одноклассник моей матери. Он отказался от оплаты за услуги. Я должен был выразить благодарность. Родителям он намекнул, мол, неплохо бы породниться нашим семьям. У него выход во властные структуры. У нас крупный бизнес. Я тогда не знал о твоём существовании. Дал согласие на брак с его дочерью. В этом году она заканчивает школу.
Милочка высвободилась из объятий, чувствуя, что в груди образуется пустота, заполняемая холодом.
- Я всё понимаю, - она, вздохнув, кивнула. Вдруг её обожгла догадка:
- Она здесь?
- Да. Она приехала на несколько дней с матерью и старшим братом.
- Тогда мне пора уходить, - быстро проговорила Милочка, собираясь встать.
Он удержал её.
- Не уходи. Они сегодня не придут.
Тимур помолчал, перебирая пальцы её руки.
- Осенью вернусь. Здесь буду защищать диплом.
Милочка накрыла его руку своей рукой.
- Знаю, что хочешь сказать… но – нет. Не гожусь в любовницы.
- Я скучаю по тебе, понимаешь? Нет, разве ты ещё способна такое понять? Ты меня околдовала, девочка!
Она забеспокоилась, предполагая, это и есть дар Стража – способность околдовывать мужчин.
- Когда понял? После аварии?
- Когда закатила скандал, будто сварливая жена. Будь на твоём месте другая, повернулся бы и ушёл, забыв глупую девчонку на следующий день. Но мне впервые от необоснованных упрёков стало больно. Тогда и понял. Пропал.
Милочка, опустив голову и не поднимая на любимого взгляд, встала и проговорила неожиданно осевшим голосом:
- Не терзайся, Тимур. Это пройдёт. Думаю, знаешь лекарство от такой болезни. Прощай!
Быстро выйдя из палаты, осторожно прикрыла дверь. Она боялась потерять решимость, иначе перестала бы себя уважать. Слёзы туманили взгляд. Она их усиленно сдерживала. Меняя обувь и отдавая халат гардеробщице, твердила мысленно только одно:
«Господи, помоги! Здесь нельзя разреветься. Дома. Всё дома».
Хорошо, что не встретился никто из знакомых – она не смогла бы сдержаться. Расплакалась. Начались бы расспросы. Потом – сплетни и насмешки в стенах университета.
Милочка не села в троллейбус, а побрела домой пешком, еле разбирая дорогу из-за пелены слёз. В квартире стояла тишина. Мама куда-то вышла - это спасло от муки отвечать на вопрос: «Что случилось?»
Девушка закрылась в своей комнате, кинулась на кровать, зарывшись под подушки, и разрыдалась в голос. К тому времени, когда в замочной скважине входной двери звякнул ключ, основная волна горя и жалости к себе прошла. Милочка лежала в прострации, а слёзы потихоньку омывали щёки. На беспокойство матери:
- Доченька, почему не хочешь ужинать? - ответила:
- Поела у Наташки.
Мама больше не беспокоила, знала: у дочери наступает горячая пора перед сессией. Эту ночь Милочка провела без сна. Забытьё пришло лишь утром.
Ей снова привиделся экран телевизора. Рябь на экране сменилась показом незнакомого помещения. Казалось, кто-то ходит с видеокамерой и показывает комнату с разных ракурсов. В комнате на резной подставке тёмного дерева стояло большое зеркало. Стены покрывали панели с разноцветной инкрустацией. Вдоль них стояли кресла, небольшой столик и диван на гнутых блестящих ножках. Внимание привлекла цепочка или колье, висящее на тёмном завитке рамы зеркала. Захотелось украшение разглядеть поближе. Один миг - и она уже в комнате подходит к зеркалу. Рассмотрев, очень удивилась – точно такое колье ей купил Тимур. Отведя взгляд от колье, посмотрела в зеркало и обомлела. Оттуда на неё смотрела темноволосая девушка со слегка смуглой кожей, большими тёмно-карими глазами и пухлыми ярко-красными губами. Одна бровь у незнакомки была приподнята, изогнувшись дугой, во взгляде сквозило удивление. И тут Милочка поняла: девушка в зеркале – её отражение.
В дальнем углу комнаты мелькнул чей-то силуэт. Она резко обернулась. Тимур, но с волнистыми волосами до плеч, забранными под обруч, медленно шёл, вернее, крался в её направлении. Охотник! Он настороженно вгляделся в неё, повернулся и пошёл к двери.
- Ты ещё пожалеешь, Матильда, – услышала Милочка его хриплый голос.
И вот он уже не человек - чёрный лев с большой мохнатой гривой, грозно порыкивая, выходит в дверь.
Она не пошла на консультации, проспав до обеда. В первом часу позвонила Наталья, заинтересовавшись причиной её отсутствия. Милочка попеняла на головную боль. Но убитый тон её голоса не понравились Наташке.
- Выкладывай, что произошло! - без обиняков выпалила подруга.
- Нет, ничего… - промямлила Милочка.
- Не придуривайся! Меня не проведёшь. Это не из-за любимого ли Тимура?
- Да, - выдохнула Милочка.
- Жди! Через пятнадцать минут приду.
Наташка всплеснула руками, увидев зарёванное лицо подруги.
- В зеркало смотрела? От слёз так опухли веки – глаз почти не видно. Ну, рассказывай.
И Милочка, горестно вздохнув, всё рассказала.
Наташка сидела на стуле, положив ногу на ногу, и рисовала пальцем на столе всякие замысловатые фигуры.
- Он же кавказец, подруга. У них главенствуют законы гор. Сходи в церковь и поставь толстенную свечку Богородице, что этим всё закончилось. А представь, если бы он женился на тебе. Абхазы, сдаётся мне, мусульманской веры. Даже и не верующий… всё равно жена для них – это «поднеси, подай, знай своё место, женщина». Такая жизнь не для тебя. Не для твоего характера.
- Да я всё понимаю, - ныла Милочка.
- А понимаешь, так вырви с кровью и мясом эту любовь из сердца. Возьми! Это экзаменационные вопросы по строительным материалам.
- Уже вырвала, Натуль. Но больно. Так больно!
Наталья тяжело вздохнула и погладила подругу по щеке.
- Я знаю. Крепись! Время залечивает и не такие раны… Ну, мне пора. Не раскисай!
И для Милочки начались тяжёлые будни. Сессия помогала отвлечься от горестных мыслей. В коридорах университета, завидев издали Тимура с другом, она старалась скрыться, нырнув в ближайшую аудиторию, свернув в другой рукав коридора или повернув назад. Она не появлялась в буфете и кафетерии. Девушка следовала принципам поговорки: с глаз долой – из сердца вон. Подружки, злясь на неё за трусость, приносили пирожки и минералку, которыми закусывала на ходу или в аудитории, конфузясь и пряча съестное в сумке под столом. Хотя делала она это зря, сплетни о том, что Тимур её бросил, быстро разлетелись по университету, а её уловки только их подогревали. За это время Тимур несколько раз звонил. Чтобы не вздрагивать каждый раз от громкой мелодии звонка, она совсем отключила свой мобильник. А потом наступали летние каникулы.
Наталья с Ольгой собирались в тур по Китаю - Харбин, Далянь, Пекин - на две недели. Звали с собой Милочку, но у неё не было денег и загранпаспорта. Если недостающие деньги на туристическую путёвку мама могла занять у знакомых, то от подачи заявления до получения загранпаспорта следовало ждать целый месяц. Наталья ворчала, что подруга – «рассеянная копуша», и со своими страстями совсем забыла о летнем отдыхе; что она, Наталья, знала, чем всё обернётся, и должна была заняться сама оформлением документов «этой растяпы». Однако время ушло, и перебранка по этому поводу помочь делу не могла. Девчонки уехали, а Милочка устроилась продавцом кваса к одному частному предпринимателю.
Теперь целыми днями она сидела под большим разноцветным зонтом и наливала холодный вкусный квас в бутылки, бидоны, большие и малые стаканчики всем страждущим. Когда погода стояла ясной и безветренной, а асфальт почти плавился под ногами, возле её бочки выстраивалась очередь. В пасмурные деньки или дождик покупателей почти не было. Тогда она читала книги, удобнее устроившись на раскладном стульчике.
В один из таких пасмурных дней, в середине июля, читая «Мастера и Маргариту» Булгакова и подкрепляясь пирожками, она не заметила, как недалеко от бочки остановился серебристый «Скайлайн». Из автомобиля вышел высокий атлетически сложенный мужчина. От описания сцены знакомства Маргариты с Воландом её отвлекло лёгкое покашливание. Милочка вздрогнула. Поднимая от книги взгляд, вначале увидела белые сетчатые туфли и светлые брюки, потом - белую майку в черных разводах и загорелые руки, и наконец - лицо в тёмных очках и светло-каштановые волосы.
Привычно спросила:
- Вам бокал или стакан?
- Если можно, то… бокал, Людмила, - услышала девушка глубокий баритон. На лице у мужчины появилась лёгкая улыбка.
- Мы знакомы? – удивлённо спросила Милочка. Она оглядывала внушительные бицепсы мужчины под загорелой гладкой кожей, аккуратную модную причёску, губы, немного растянувшиеся в улыбке.
- В общих чертах, - ответил он и снял очки.
Перед ней стоял Александр Поспелов собственной персоной. Из-под широких тёмных бровей на Милочку смотрели слегка прищуренные серые глаза. Под сверлящим взглядом она внутренне съёжилась. Этот парень и раньше её пугал своим пронзительным, стальным взглядом. Она побледнела, растерянно глядя на покупателя. Тот самодовольно ухмыльнулся. Его ухмылка вызвала в душе девушки протест и злость:
«Осклабился, мажорчик. Напугал и рад. Как же, как же. Мы – пуп Земли! Дрожи, всяк встречный – поперечный».
Милочка опустила голову, взяла большой стакан и подставила его под кран. Эти действия помогли справиться с неожиданно нахлынувшим раздражением.
- С детства меня называют Милой. Я к этому привыкла, - сказала она недовольно, но получилось – будто оправдываясь. А подавая стакан, уже спокойно глянула в его глаза. Серая сталь встретилась с голубым льдом. Это было не сражение, а только проба сил. Секунда, и Милочка смущённо потупилась, а парень, напротив, продолжал внимательно разглядывать продавщицу.
- Значит, если позову: «Людмила» - не обернёшься? – спросил он, подавая деньги. Разыскивая в жестяной баночке серебро для сдачи, она ответила:
- Вероятнее всего.
- Но мне нравится это имя. Оно тебе подходит. Буду Людмилой тебя называть.
«К чему бы это вдруг? - подумалось ей. - Он меня сильно недолюбливает. Это читается во взгляде».
А отдавая парню сдачу, Милочка ответила:
- Пожалуйста! Но не удивляйся, что не стану на него реагировать.
Поспелов криво усмехнулся и, быстро выпив квас, бросил одноразовый стакан в корзину.
- Хорошо. Тогда не пугайся, если вначале тронут за плечо, а потом назовут по имени, - облокотившись на бочку, предупредил парень.
«Всё страннее и страннее, - бесцельно перелистывая страницы в томике Булгакова, размышляла Милочка, не рискуя посмотреть парню в лицо. – Сначала - тяжёлый, пристальный взгляд. Теперь - смешки и подколки».
- Но так внезапно можно и до смерти напугать, - ответила девушка, надеясь, что опасный мажор уйдёт восвояси. - «Особенно вечером», - представила она сценку.
- Заметил, ты немного боязлива. Кажется, тебя напугал? – поинтересовался Поспелов, внимательно глядя на девушку и не торопясь уходить.
«Ещё бы не напугал. Смотрел так, будто хотел прихлопнуть надоедливого комара», - с опаской покосилась на него Милочка, а вслух пояснила:
- Ну… скажем так… Не ожидала тебя здесь увидеть.
- А кого ожидала?
«Чего цепляется к словам?»
- Да, в общем-то – никого… Так, глупость сморозила. Я ведь торгую на бойком пятачке, - обвела рукой пространство вокруг девушка.
- Думаю, что ты не только боязлива, но и не очень наблюдательна.
- Что?? - «Какого чёрта?! Стоит тут. Самодовольно ухмыляется. Обвиняет. Мало дружок натешился? Захотелось и ему поиздеваться?» - её робость вновь стала наполняться раздражением.
- Второй день подъезжаю… вон туда, - Поспелов ткнул пальцем в противоположную сторону дороги. - Наблюдаю. Ты уткнулась в своего Булгакова и ничего вокруг не замечаешь.
«Ах, красавчик! Тебя и твою замечательную машинку девушки должны замечать за три квартала. Кричать, задыхаясь от счастья: «Привет!» - и махать руками, словно ветряные мельницы», - язвительно подумала Милочка о гипертрофированном самомнении парня, но вслух сказала с некоторым удивлением, стараясь скрыть за ним иронию:
- Не понимаю. Почему сразу не подошёл? Или только сейчас пить захотелось?
- Видишь ли… До этого дня ты целый месяц пряталась, ещё издали заметив нас. Не мог предвидеть твою реакцию. Вдруг убежишь и на этот раз? И что потом, прикажешь, делать? Садиться и торговать вместо тебя? Охранять бочку, чтобы никто не спёр? – улыбаясь, ответил Поспелов, догадавшись по выражению её лица и интонации о подтексте вопроса.
Милочка густо покраснела, словно оказалась застигнутой на месте преступления.
«Какой стыд! Они замечали всё. Наверное, ржали потом надо мной».
Опустив голову, она тихо спросила:
- Зачем наблюдал за мной?
- Завтра улетаю в Москву. Прошвырнёмся с Тимуром по Питеру. Отдохнём на Рижском взморье.
- А-а? Перед свадьбой ему нужно развеяться, - заметила Милочка с еле скрываемым ехидством.
- Не только ему. Мне тоже не помешало бы. Ему что-нибудь передать?
«М-да…Теперь понятна причина интереса»
Она захлопнула книгу и, расплывшись в деланной улыбке, ответила:
- Конечно! Любви и счастья в семейной жизни.
- О какой любви ты говоришь? Этот брак по расчёту.
- Ничего, - она пренебрежительно махнула рукой. - Стерпится – слюбится.
- А ты жестока, – он смерил взглядом голубоглазую блондинку-продавщицу.
«Думал, сейчас распущу нюни? Буду ныть, как мне плохо без него? Не дождётесь! По крайней мере – ты», - ей претила сама мысль, о возможности, путь даже гипотетической, показать боль души циничному красавцу. Девушка спокойно, даже с некоторым вызовом выдержала взгляд парня и ответила:
- Не я - жизнь жестокая штука. Она заставляет нас выбирать. А за каждый выбор приходится платить.
Поспелов покачал головой.
- Ну, да… Что ж, так и передам. Но должен заметить, Мила - куцее звучание прекрасного имени, воспетого ещё Пушкиным, - при последних словах взгляд его слегка потеплел: исчезли два опасных прицела.
- А Милка – кличка для коровы, - поддакнула она, лишь бы он поскорее ушёл, оставил её в покое. - «Езжай, доложи другу, чтоб не тревожил меня больше. Глупая тёлка смирилась и продолжает жевать сено с превеликим удовольствием».
- Вот и выходит - я прав. Людмила – звучит красиво и достойно. До свидания, Людмила! – попрощался Поспелов, давая понять: за ним остаётся последнее слово, с его мнением девушке придётся считаться.
- Пока, - буркнула она в ответ.
Он удалялся – самоуверенный, красивый и сильный. Милочка смотрела парню вслед, а внутри ворочался червячок тревоги:
«Всё это не к добру… Нет! – сказала она себе. – Выкинь из головы и забудь! Достаточно переживаний. Пусть распускает хвост и поучает других дурочек».
Однако человек - полагает, а судьба – располагает.
Постепенно жизнь Милочки стала меняться. Она разделилась на две несхожие части: бодрствование и сны. Конечно, это есть в жизни любого человека, кроме одного странного явления – сны, красочные и почти сказочные, были подчинены единой логике и имели продолжение. В них Милочка себя видела темноволосой девушкой, вернее, молодой женщиной с огромными, почти чёрными глазами, или наблюдала за ней со стороны. Женщину звали Матильдой, и она, не в пример Милочке, знала себе цену. Матильда обладала железной волей и острым умом. Внешне казалась нежной или упрямой, откровенно доступной или целомудренно застенчивой, но внутренне - коварной, надменной, жестокой. Всегда.
В одном из снов девушка увидела Матильду, сидящей в просторной карете. Та была одета в коричневое дорожное платье. Напротив неё сидела молоденькая блондинка с нежным личиком в форме сердечка и сияющими серыми глазами. Блондинка смеялась, и её смех походил на перезвон хрустальных колокольчиков.
- Вы прелестны, моя дорогая! – улыбаясь, сказала Матильда блондинке. – Хотите, погадаю? В нашем роду все женщины умели немного предугадывать будущее. Дайте левую ручку и снимите перчатку. Посмотрю на ваши линии судьбы.
Матильда взяла в свои руки ладонь девушки и легонько погладила. При этом движении с руки Матильды неожиданно сорвался большой тяжёлый браслет и упал девушке на колени. Блондинка взяла его и стала разглядывать. Это был массивный золотой браслет старинной работы с большим изумрудом в середине лба страшной клыкастой личины и цепью небольших рубинов и алмазов, вплетённых в затейливый узор по краям.
- Странная работа! – воскликнула блондинка. – Ничего подобного раньше не видела.
- Конечно, - сказала Матильда. – Браслет принадлежит нашему роду с седой старины. Всегда передавался от матери к дочери как свадебный подарок и оберег от зла. Видите, эту старинную вязь? Она – заговор от сглаза. После скоропостижной смерти мужа, я не собираюсь вторично выходить замуж, иначе потеряю всё в пользу его старшего сына. Так указал в завещании мой покойный супруг… и сообщил об этом Его Преосвященству. Детей мы не нажили. Передать браслет мне некому. Лучше подарю его вам, моя дорогая. Вы прелестны, удачно выходите замуж. Это привлечёт чужую чёрную зависть. А браслет сможет отпугнуть всё людское зло. Давайте я помогу с застёжкой. Так… на чём мы остановились? Ах, да! На гадании…
Девушка кивала головой на речи Матильды, но в большей степени была поглощена браслетом на своём запястье.
- Линия сердца у вас прямая и отчётливая. Прекрасно. Вы любите и любимы. А линия жизни – прерывистая. Вы ничем не больны? Случайно не заразились чёрной немочью, которая появилась откуда-то в наших краях?
До сознания блондинки наконец-то дошли слова попутчицы – глаза от испуга округлились, и она ими часто заморгала.
- Что Вы?! Что Вы?!
- Успокойтесь, красавица моя! Простите за неудачную шутку. Но… следите за своим здоровьем. Это очень важно и для вас, и для королевства.
Продолжение сна Милочка увидела через несколько дней. Она оказалась в огромном зале со стрельчатыми окнами и высоким потолком, украшенным фресками. Здесь находилось множество нарядных людей. Женщины были в длинных платьях из поблескивающих лёгких тканей. Мужчины - в костюмах, сшитых из материала, похожего на замшу. В зале стоял гомон. Присутствующие что-то оживлённо обсуждали, то сливаясь в большие группы, то рассредоточиваясь по залу. По разрозненным фразам Милочка поняла: предстоит важная церемония, свадьба принца Ангэра и Элеоноры, которая приехала со своей свитой три дня назад, но до сих пор не вышла из своих покоев. Говорят: занемогла.
Вдруг слуги распахнули украшенные золотистым узором двери, и в зал быстрым уверенным шагом вошёл богато одетый молодой человек – высокий, широкоплечий, с шевелюрой пшеничных волос и волевым подбородком. Он оглядел собравшихся. Его лицо выражало печаль. В глазах затаился испуг.
- Свадьба откладывается, - приятным баритоном молвил он. – Элеонора не здорова. Лекарь сказал, что у неё признаки серьезной болезни. Возможно, чёрной немочи.
При этих словах притихшие люди в панике зашумели.
- Меня лекарь даже не впустил в её покои. Хотелось издали взглянуть на невесту и попрощаться. Я немедленно уезжаю. Советую и вам здесь не задерживаться.
Присутствующих не нужно было дважды уговаривать - все поспешили к выходу. Увлекаемая толпой к выходу из зала двинулась и Милочка. Проходя мимо большого зеркала в нише, взглянула на своё отражение. Там улыбалось лицо Матильды, а в глазах горело мстительное торжество.
Проснувшись, девушка поняла - это дело рук Матильды. Элеонора и была той молоденькой нежной девушкой, которую загубила ведьма с помощью браслета и жутких чар.
От подобных снов Милочка отходила, словно от тяжёлой болезни. Она несколько дней ходила печальная и рассеянная, с головной болью и дрожью в ногах.
Но иногда снились счастливые сны, в которых она летала.
В них она стояла на вершине высокого обрывистого утёса. Внизу шумел морской прибой, растекаясь пеной по округлым камням. Сумерки наплывали жидкими фиолетовыми чернилами. Легкий ветерок трепал её длинные волосы. Размеренный шум волн прерывался резкими криками птиц. От дикой, девственной красоты внутри просыпался, заполняя целиком, восторг. Радостное чувство росло, углублялось, от него больно колотилось сердце, хотелось петь, кричать и носиться над бурунами волн. Девушка воспаряла над землёй, поднимаясь в воздух силой желания слиться с красотой окружающего мира, наполненная безусловной верой: полёт возможен. Паря подобно большой летучей мыши, низко проносилась над волнами, и брызги пены падали на лицо. Потом улетала от утёса всё дальше, дальше. Счастье полёта и полной свободы распирало изнутри до тех пор, пока во весь голос она с восторгом не кричала:
- Я лечу! Лечу!
О, это были волшебные сновидения! Просыпаясь и понимая: чудо полёта - всего лишь сон, а не действительность, Милочка сильно огорчалась. Ей хотелось вернуться назад, в ту зыбкую реальную нереальность, и носиться, носиться над полями, лесами, горами и озёрами, ощущая себя неотъемлемой, а может быть, самой главной частицей мироздания.
А в конце августа ей приснился уже знакомый высокий красавец с копной пшеничных волос. Принц и она скакали верхом на лошадях. Он улыбался и кричал:
- Эгей, вперёд!
- Ваше Высочество, обогнали хрупкую женщину и рады? – смеясь, кричала Милочка - Матильда ему вослед. - Не обидитесь, Ангэр, если вырвусь вперёд?
После этих слов женщина залилась призывным смехом истинной дьяволицы.
- Попытайтесь, Матильда. Попытайтесь, – смеялся он в ответ.
Она наклонилась к уху своего крупного серого жеребца и прошептала:
- Вперёд, Ровельвольф! Властью нашего господина лети стрелой!
Потом Матильда бросила поводья, вцепившись в густую гриву жеребца, и громко крикнула, подражая принцу:
- Эгей, вперёд!
Её грудной сочный голос эхом прокатился по притихшему полю, и в ответ громыхнуло где-то позади. Конь взвился на дыбы и понёсся галопом. Он почти не касался копытами дороги, и пыль позади лишь слегка приподнималась. Всю эту картину Милочка видела в двух ракурсах: наблюдая со стороны и одновременно находясь в теле Матильды. Матильда обогнала принца и первой влетела на подъёмный мост замка.
А потом Милочка себя увидела на широкой кровати под алым балдахином. Из-за занавеси слышались чьи-то шаги по комнате. Вот занавес приоткрылся - рядом с кроватью стоял принц.
Она приподнялась на локте, разглядывая его растрёпанные кудри над высоким, слегка выпуклым лбом, властное лицо, будто вырубленное из камня, бугристые мышцы груди в вырезе распахнутой сорочки. От этого движения покрывало немного сползло, обнажив нежное округлое плечико и полную грудь с рубином соска. Он, присев на край постели, нежно погладил её грудь и, наклонившись, поцеловал.
- Любите меня, мой принц. Так хочу Вас, что внутри дрожит каждая жилочка.
- О, Матильда! – его голос охрип и срывался от желания. – Всякий раз Вы - другая. Уже не знаю, какая Вы на самом деле, моя чаровница!
Слияние их было бурным и страстным. Потом он лежал опустошённый и расслабленный, а она, обвив его тело стройными ногами и руками, так лиана обвивается вокруг могучего дуба, шептала нежные и ласковые слова, про себя решая, как лучше подлить в вино яд замедленного действия и поднести бокал. В последнее время принц стал подозрительным. Приходилось разыгрывать спектакли с клятвами любви и преданности, чтобы ничего не заподозрил. Хорошо, что принял вторую дозу яда и через месяц «загнётся» - скучна роль дурочки, влюблённой в венценосного эгоистичного самца.
После пробуждения Милочка ещё долгое время чувствовала внутри себя сильное сексуальное возбуждение, которое смешивалось с ужасом от цинизма и хладнокровия Матильды, медленно убивающей любовника.
Реалистичность снов, смешиваясь в сознании с обыденностью будней, делали чувства более яркими, острыми, даже болезненными, путали разум, пугали возможностью проникновения жестокой и хитрой Матильды в добрый и искренний мир её души.

Людмила, спасибо за проду)))
_________________

Спасибо и Вам, что читаете.

 » Глава 4

Легко ли быть ведьмой

Глава 4

Наступил сентябрь, и занятия для вторых-четвёртых курсов возобновились. Остальные студенты начинали обучение с первого октября. Милочке это давало передышку.
«Стрельцова с Поспеловым не будет целый месяц. Прекрасно! Можно расслабиться. Но прятаться больше не стану. Хватит из себя строить глупую овцу», - твёрдо решила девушка.
В конце первой недели она шла по главной аллее университетского городка, обозревая красоту изменяющейся природы. Занятия закончились. Подруги уже ушли на парковку. Они жили в центре города и ездили на учёбу на маршрутке, но в этот день Андрей Яцков, бой-френд Натальи, предложил развезти девчонок по домам на своём «Марке». Обычно он так делал, когда не было смен в «Гермесе», фирме по ремонту автомобилей и продаже запчастей, где второй год трудился мастером на полставки. Территория университетского городка располагалась в микрорайоне, и Милочка на занятия ходила пешком, ведь жила недалеко.
«Цыганкой в пёстром одеянии,
Метя подолом по полям,
Неся природы увядание,
Явилась осень нынче к нам.
Приют она напрасно просит –
Никто не пустит, значит, вновь,
Краснея, облачение сбросит,
Даря за золото любовь», - сочиняла Милочка, оглядывая начинающую желтеть листву клёнов и берёз, растущих вдоль аллеи.
«Приход осени торжественно красив. Нет в нём боли и тоски, свойственной при первом, осторожном, почти ласковом прикосновении смерти к живым, наделённым разумом, существам, - размышляла она. – Может быть, природа тихо засыпает? Как засыпает человек, зная, что теряет во сне часы жизни. Зато он уверен, что обязательно проснётся».
Вдруг кто-то тронул её за плечо. За размышлениями об осени, она не услышала приближающихся шагов - и вздрогнула. Обернувшись, увидела ухмыляющееся лицо Александра Поспелова.
- Вижу, ты верен своим принципам: смущать и пугать меня, – недовольно произнесла она, отступая на шаг.
- И в мыслях не было, – невинно улыбаясь, ответил красавчик. - Ты предупредила, что не будешь реагировать на «Людмилу». Вот и попытался привлечь внимание. Только и всего.
«Ах, как мы светимся! Прямо… ангел воплоти. Какой сценарий приготовил на этот раз? Ладно. Поиграю по твоим правилам», - решила она. Чуть присев и склонив голову, Милочка спросила:
- Для чего я понадобилась, Вашему Величеству?
- «Моё Величество» желает, чтобы ножки леди не уставали, а каблучки не снашивались. Прошу в машину! – он сделал приглашающий жест рукой.
- Что Вы, что Вы! Леди как-нибудь проковыляет три квартала. Она не смеет покушаться на Ваше бесценное авто, - продолжила девушка беседу, закатив в притворном ужасе глаза.
- Меня и пугает это слово - «проковыляет», - Поспелов ухватил её за руку. – Пойдём!
Милочка продолжала стоять на месте, упираясь. Бесполезно. Его пальцы ещё крепче сжали руку, а над ухом прозвучало:
- Не упирайся, драгоценнейшая. Хватит играть на публику.
«Ещё и издевается. Это я-то играю на публику? Качёк, безмозглый!» - Милочка шумно втянула в себя воздух и поплелась рядом с ним к парковке. Их любопытными взглядами провожали проходящие мимо студенты – это её раздражало. Ещё больше злило его наглое поведение:
«Тащит, будто нашкодившую собачонку. Конечно. Такие мажоры не привыкли к отказам».
- Прошу, – он, ослепительно улыбаясь, открыл дверцу машины.
- Мерси! – процедила она сквозь зубы, а устроившись на переднем сидении, язвительным тоном спросила:
- Где же твой великолепный «Скай»? Или боишься, что на него осядет лишняя пылинка?
- «Скай» для гонок, - спокойно ответил Поспелов и деловито потянулся за ремнём безопасности, чтобы пристегнуть её. На несколько мгновений он оказался совсем рядом. Сердце Милочки дало сбой: от приятного запаха туалетной воды; от его рук, слегка коснувшихся груди; от его глаз, будто заглянувших в душу.
- А «Виста» тебя не устраивает? – поинтересовался Александр, заводя двигатель и выезжая с паковки.
- Для меня подошёл бы и «Москвич», - ответила она, пряча за сарказмом растерянность от напора неожиданного чувственного наслаждения, испытанного минутой ранее.
- Уж извиняйте. Отечественного производителя в данном вопросе не поддерживаю.
- Не любите вы родину. Ох, не любите! Но я хотела прояснить другой вопрос, - продолжила она словесную пикировку и торопливо добавила:
- Мой подъезд - седьмой.
Поспелов свернул во двор, обронив:
- Не путай родину с государством, - затормозил возле указанного подъезда и повернулся к ней, впившись взглядом.
- Я весь внимание.
Девушка посмотрела на свои руки, потом на него.
- Чем вызвана такая забота о моей скромной персоне? Тебя Тимур послал?
- Тимур ещё в Москве вкушает радости молодожёна. Я заезжал в деканат. Когда собрался домой – увидел тебя. Решил подвести.
На неё смотрели два опасных прицела. От этих взглядов Милочке становилось всегда не по себе. Создавалось впечатление, что Поспелов хочет её в чём-то уличить, разгадать коварный замысел.
«Но какой?»
- Спасибо. Мне пора, - она взялась за ручку дверцы.
- Постой! По-видимому, мы друг друга не понимаем.
- Да неужели? По-моему, слишком хорошо понимаем. По крайней мере – я.
- И что же ты поняла?
- Приятель по наследству передал? Интересно поиграться, правда? Но я не вещь. Из рук в руки не перехожу.
Та боль, которую она сдерживала несколько месяцев, рвалась наружу. Ей стало страшно от пронзившего на миг чувства. Пусть лучше он остаётся наглым мажором, циничным красавцем, из праздного любопытства решившим приударить за ней.
- А ты - испорченная, - сказал парень, задумчиво глядя ей в лицо. – Всюду видишь подвох. В словах – подтекст. В поступках – коварство. Хочешь на чистоту?
Она кивнула.
- Помнишь наш разговор у квасной бочки? Ты меня заинтересовала. Но…ни как женщина, хочу заметить. У меня были более классные подружки, чем ты.
«Хм. Кто бы сомневался. Не только были, но и есть, - мысленно иронизировала Милочка над самовлюблённым мажором. - Братан, не парься! Здесь не обломиться. Пой песни другой девчонке, а с меня – хватит!»
- В субботу, если будет хорошая погода, поеду в Марково. Там есть живописная церквушка. Хочу сделать эскизы. Могу взять с собой. Ну, так как?
- Ты рисуешь? – она от удивления округлила глаза. Творческая личность и пошленькое прожигание жизни, коим наслаждался, по её разумению, Поспелов, не могли сочетаться в этом человеке.
- Решила, что я дебил с бицепсами? Кроме машинок и качалок других интересов не имею?
- Ну… - замялась девушка, смутившись проницательностью парня, и желая обосновать своё удивление, не слишком задевая его самолюбие. - Я представляла художников эдакими… людьми с бледными лицами. Длинными волосами. В руке - бокал вина. В пепельнице - куча окурков. Меланхолия. Неторопливость.
- Как романтично! А может, в руке - сигарета с гашишем? А на столе - обглоданный солёный огурец и початая бутылка «Столичной»? – пристально глядя ей в глаза, парировал Александр. Ей казалось, что он насмехается, и хотелось ответить резко, даже грубо, но, не выдержав его взгляда, она опустила очи долу и буркнула:
- Циник!
А Поспелов менторским тоном стал объяснять:
- Архитектор должен уметь рисовать. Чувствовать форму. Обладать пространственным взглядом…
Милочка себя почувствовала недалёкой маленькой девочкой, которой втолковывают прописные истины, и, услышав настойчивое:
- Так ты едешь? – неожиданно для себя согласилась, тихо ответив:
- Да.
- Тогда… до завтра, - он, ободряюще улыбаясь, легонько пожал её руку.
- То есть? Завтра только пятница, - растерянно подняла она на парня глаза-озёра.
- До свидания, – просияв широкой белозубой улыбкой, сказал Поспелов, заводя двигатель.
- До свидания, - промямлила она, выходя из машины, осторожно захлопнула за собой дверцу и пошла к подъезду.
«Что ему нужно? Не иначе действует по просьбе Тимура. А я, глупая, согласилась. Что за дурацкая натура? Тушуюсь перед фанфароном», - ругала себя девушка, поднимаясь по лестнице на третий этаж.
На следующий день, после занятий, Милочка увидела его в фойе главного корпуса в обществе длинноногой брюнетки. Брюнетка была одета словно с обложки модного журнала. Она хихикала, одной рукой придерживая изящный ридикюль, а другой - покручивая в запястье, отчего висюльки на блестящем браслете, плотно облегающем руку, покачивались и позвякивали. Милочка, опустив голову и делая вид, что не заметила Александра с его пассией, вместе с Ольгой и Натальей прошла мимо. Но, будучи уже на террасе, услышала окрик:
- Людмила! А поздороваться?
Милочка состроила злую мину, шумно выдохнула, повернулась и выпалила:
- Добрый день, Ваше Величество! Уж простите! Не заметила Вас за спиной фаворитки.
Ольга с Натальей так и прыснули. Александр, мило улыбаясь, подошёл к ним.
- Привет, девчонки!
Подруги переглянулись, сделав удивлённые глаза.
- Привет, если не шутишь, – усмехнулась бойкая Наталья.
- Здравствуй, – сказала толстушка Ольга.
- Позвольте украсть Людмилу.
- А выкуп? – спросила Наташка, протянув к нему ладонь лодочкой.
Он сделал замысловатый жест фокусника, и в его руке оказалась маленькая коробочка с мятными драже.
- Пожалуйста. Вот выкуп, - Александр положил коробочку ей в руку.
- Хорошо, – сказала Наташка, тряхнув гривой длинных волос, при этом распространяя терпкий запах жасмина. – Только к понедельнику её верни.
- Непременно, – его рекламная улыбка сверкнула двумя рядами ровных белоснежных зубов. Да-а, он умел добиться расположения девчонок. Милочка, злясь, что мажор и подружки распорядились ею, словно бессловесной вещью, отвернулась от Поспелова и нехотя поплелась к машине, а усаживаясь, под нос себе буркнула:
- Фокусник!
- А ревность тебе к лицу, - подначил парень, услышав, что девушка пробормотала.
- Не влюбись! Испортишь свой имидж, - огрызнулась она и сердито натянула ремень безопасности, но промахнулась мимо защёлки.
- Ха-ха-ха! И в мыслях не было, - расхохотался Поспелов и хотел помочь, но Милочка, бросив на него косой, сердитый взгляд, сама застегнула защёлку. Чтобы не видеть его ухмыляющуюся физиономию, отвернулась к окну. Выехав со стоянки, они влились в поток машин, и через пять минут Поспелов уже тормозил у её подъезда.
- Завтра в десять. Не проспи! Я копуш не люблю, – предупредил он. – До свидания, Людмила.
- Пока, – выходя из машины, выдавила из себя Милочка, а открывая дверь подъезда, яростно дёрнула за ручку. Дверь распахнулась, пружина растянулась, а закрываясь, больно ударила замешкавшуюся на пороге девушку сзади, к тому же осыпав цементной пылью.
«Чёрт! И всё из-за него, - она потёрла ушибленное место, готовая разреветься. - Нахал! Вздумал мной командовать. Никуда завтра не поеду. Он придумал себе роль начальника? Права Матильда. Травить их, красавчиков, нужно. Пусть не портят нам жизнь».
Но субботним утром она его уже ждала, ругая себя за мягкотелость последними словами. Поспелов подъехал ровно в десять и посигналил. Милочка удивилась, увидев у подъезда серебристый «Скай». Выехав за город, он гнал по извилистой трассе, лавируя между встречными и попутными машинами, на приличной скорости. Она всю дорогу молчала, вжавшись в кресло, но боковым зрением видела: красавчик иногда поглядывал на неё с любопытством. После пережитой аварии было не по себе, но она упрямо сжала зубы, вперив глаза в лобовое стекло.
«Думаешь, плаксиво запаникую? Попрошу сбавить скорость? Не надейся! Я-то знаю, как там, за Чертой. А ты, глупый лихач, ещё понятия не имеешь», - сердито размышляла девушка, наблюдая, за мельканием сосен и дубняка по сторонам трассы.
Подъехав к деревне, они увидели купол церкви – та располагалась недалеко от трассы. Припарковав, автомобиль и пройдя переулком, устроились на небольшом пустыре. Оказалось, он захватил планшет с альбомным листом и раскладной стульчик даже для неё.
Три часа пролетели незаметно. Александр сделал наброски церкви, потом озерца за деревней. Церковь у Милочки получилась немного кособокой, но Поспелов похвалил её эскиз, сказав:
- Неплохо для первого раза.
А когда он рисовал озерцо и местных ребятишек с удочками, Милочка наблюдала не за его работой, а за ловлей ротанов. Она на него всё ещё сердилась, а рыбацкий азарт ребятни её захватил. У одного конопатого мальчишки в выцветшей рубашке попросила разрешения самой порыбачить. Мальчишка со скепсисом отдал удилище и показал, как насаживать червяка на крючок. Девушка двумя пальцами вытащила из банки грязного червяка. Насадить его на остриё крючка оказалось делом довольно хлопотным. Червяк извивался и никак не хотел погибать, будучи проткнутым стальным жалом.
- Положи его на ладонь, а другой прихлопни, - улыбаясь, посоветовал Александр.
- Это ещё зачем? – подозрительно покосилась на него Милочка.
- Оглушишь, и он перестанет извиваться.
- И ему не будет больно, когда проткну?
- Вероятно. Он на некоторое время потеряет сознание.
Она видела, что Поспелов старается подавить в себе смех - это её выводило из себя, но совет был дельным – пришлось принять к действию. Вскоре поплавок задёргался на поверхности воды, а потом утонул.
- Вытаскивай! - скомандовал мальчишка. Она взмахнула удилищем. На крючке дёргался крупный ротан. Конопатый длинным пинцетом залез рыбе через рот куда-то глубоко внутрь и быстро вынул крючок, потом кинул трепещущую добычу в садок. Милочка провела операцию с червяком вновь и закинула приманку. Через пару минут поплавок запрыгал – попался очередной ротан. Поймав ещё парочку рыбок с большими головами, девушка отдала удочку мальчишке.
- Ну, поедем домой, рыбачка? – спросил Александр, складывая стульчики и закрывая свой планшет. В машине она ему вдруг сказала:
- А я очень люблю жареных карасей.
- Сейчас не сезон для ловли карасей, если не ставить сетки. Следующим летом возьму тебя на рыбалку. Знаю озеро в ста километрах от города по Новотроицкому трассе. Там ловится карась приличных размеров.
Милочка изумлённо взглянула на него, но промолчала.
«Хочет сохранить наше знакомство до следующего лета? И кто он для меня? Приятель? Друг? Странно. Никогда не думала, что мажоры могут водить дружбу с особами женского пола. Они девушек считают глупыми «овцами»… Может, Саша оговорился?» – размышляла она над словами Поспелова и вдруг поймала себя на мысли:
«Надо же! Впервые назвала по имени».
Раньше она в своих размышлениях называла его красавчиком, мажором, братаном и другими не очень лестными прозвищами. Он был не из тех, кто забывает лица своих подруг, ему бы их запомнить. А как на сердце у девочек после расставания ни его, ни его друга не интересовало, и вряд ли будет интересовать.
«Как же быстро он тебя приручил? – укоряла себя девушка. - Скоро Сашулей будешь называть. Умные люди учатся на чужих ошибках. Но это не про тебя, тупица!»
- Есть хочешь? – спросил Поспелов, прерывая ход её мыслей. – Впрочем, зачем спрашиваю? На свежем воздухе всегда есть хочется.
- Нет, спасибо! - торопливо отказалась Милочка.
- Спасибо скажешь, когда поешь, – безапелляционно заявил парень и, обогнув микрорайон, погнал свой «Скай» к кафе «Чёрный дракон».
Там они поели мяса в сладкой заливке и салат «Хейхе», запивая зелёным китайским пивом. Около четырёх часов дня её, сытую и немного захмелевшую, он доставил домой.
- В понедельник не забудь явиться на занятия. А то подумают, что похитил и держу где-нибудь в подвале, - усмехаясь, предупредил Александр.
- Ни за что не пойду! Пусть решат, что ты – маньяк.
- Я проконтролирую, – сказал он, погрозив пальцем.
- До свидания, - она состроила лукавые глазки а, выскочив из машины, добавила:
- Папочка.
В воскресенье Милочка съездила с мамой на дачу, чтобы собрать второй урожай ремонтантной земляники и остатки созревших помидоров, потому как синоптики обещали со дня на день заморозки на почве. А вечером с подругой Ольгой пошла на танцы. У Натальи было романтическое свидание с Андреем, и они этим вечером уединились в номере гостиницы. Подспудное желание Милочки: увидеть Поспелова в обществе размалёванной гёрл и остудить свою глупую, не бог весть о чём-то размечтавшуюся голову - не осуществилось.
«Сашка, безусловно, посещает элитные заведения», - думала она, разглядывая публику. Зря она так пристально рассматривала присутствующих. Будто притянутый силой взгляда, к ним стал клеиться вихляющий тип с запахом перегара и недорогой туалетной воды вперемешку. Они от него прятались то в одном, то в другом конце зала. Наконец Милочке это занятие наскучило. Вечер оказался испорченным. Она собралась домой. Ольга захныкала, но согласилась с доводами, что в этот вечер «ловить нечего и некого - тут собрались одни дебилы в подпитии». Когда девушки, одевшись и вызвав такси, вышли из клуба на улицу, словно из-под земли вырос надоедливый тип – хмельной Вадик.
- Девчонки! Куда в такую рань? – ухватил он Милочку за рукав куртки. Она, вырвав рукав из цепких пальцев, с ненавистью выпалила:
- Пшёл вон, урод!
- Осторожнее, – шепнула ей на ухо обеспокоенная Ольга.
Но Милочка уже «закусила удила». Обида на то, что «мажор Сашка» где-то тусуется в обществе стильных девиц; что первая любовь оказалась полным фиаско; что в подобные клубы она больше не пойдёт, поэтому скука в выходные ей обеспечена, наконец прорвалась в душе созревшим фурункулом. Она вложила в свой взгляд всю силу ярости и тихо с расстановкой процедила сквозь зубы:
- Ты слы-шал меня?! По-шёл прочь!
На парня было страшно смотреть. Его лицо вдруг расплющилось, словно о невидимую стену. Жилы на шее вздулись. Он вздрогнул, быстро повернулся и почти побежал к дверям клуба.
- Мощно! – восхитилась Ольга. – Как смогла?
- Этот пьяный придурок вывел меня из себя.
Тут подкатило такси, и Милочка с облегчением вздохнула - Ольга отстала со своим любопытством. Милочка была буквально ошарашена собственным поступком и тем действием, которое произвела на парня. Она почувствовала, как непонятная «сила» буквально вырвалась из солнечного сплетения и полетела в сторону парня. Что сделала «сила» – видела не только она, но и подруга.
В понедельник после занятий Поспелов ждал её на центральной аллее. Он вновь подвёз девушку к подъезду и сообщил, что на неделю уезжает в деревню:
- Поеду в Курапатино к деду… Помогу выкопать картошку. Перекрою крышу летней кухни. Я у стариков не появлялся два года. Дед звонил, соскучился.
- Конечно-конечно, - согласно закивала Милочка, удивляясь, с какой теплотой и заботой парень говорил о своём дедушке.
- Ты тут не шали. Занятия не пропускай. По ночам на улицах зря не болтайся. В чужие авто не садись, - выдал он инструктаж, криво усмехаясь.
- И что бы без тебя делала? – улыбнулась она в ответ. – Удивительно, как до двадцати одного года дожила без твоей опеки?
- Лишний раз напомнить не грех, - сказал Александр уже вполне серьёзно. – Вчера была изнасилована и убита девчонка в микрорайоне.
Всю весёлость с неё будто рукой смахнуло.
- Ладно. Буду осторожной.
- Ну, мне пора. Пока! – проговорил он, заводя двигатель и давая понять, чтоб выметалась из салона.
- Пока! - тёплая волна обдала её сердце. Саша заботился о ней. Но по своему ли желанию? Не хотелось тешить себя надеждами. У неё уже имелся горький опыт того, как мечты разбиваются о суровую действительность.
Всю неделю, до самого воскресенья, по вечерам Милочка зависала в Интернете, то посещая сайт «Вконтакте», то просматривая фильмы онлайн. А в воскресенье с подругами поехала на пикник. Своего начальника и подруг Натальи пригласил Андрей Яцков.
Станислав Андреевич, мужчина около сорока лет от роду, спортивного телосложения, был начальником мастерской по ремонту электрики и электроники – одного из самых сложных и ответственных подразделений фирмы «Гермес». С ним лично водила знакомство вся губернская элита: депутаты, силовики, руководители крупных коммерческих фирм и другие счастливые обладатели «мерсов», «фордов», «бумеров», «ауди». Андрей всячески старался понравиться и приблизиться к Станиславу Андреевичу – обладателю столь обширных связей и некой власти как казалось обоим.
Станислав Андреевич после двух порций шашлыка и нескольких рюмок коньяка сделал стойку на прелести Милочки. Это она ещё могла стерпеть, но после катания на катере и следующих возлияний, его ухаживания стали переходить границы приличия. Сама Милочка и подруги недвусмысленно объясняли местному «казанове»: у его «избранницы» есть жених, и подобный флирт не уместен. Конечно, они весьма и весьма сильно преувеличили её отношения с Александром Поспеловым, однако даже такое заявление не смутило подвыпившего мужчину. Она была рассержена его сальными шуточками, намёками, облапываниями, поцелуйчиками и кое-как отделалась от приставаний, сбежав домой по приезде в город. Но в понедельник вечером Станислав Андреевич позвонил и пригласил в ресторан. Это девушку изрядно взбесило, а также то, что через Андрея и Наташку мужчина узнал номер её телефона и теперь будет, полагала она, надоедать звонками и предложениями свиданий. А от отвергнутого мужчины, снабженного деньгами и связями, можно было ожидать всяких неприятностей. Прервав соединение, Милочка стала кликать на его голову несчастье. У девушки неожиданно появилось настойчивое желание, чтобы пожар в мастерской или дома на время отвлёк надоедливого кавалера. Она, внутренне наполняясь жаром и мстительно радуясь, мысленно утвердила намерение и представила зрительно, как из искр замкнувшей электропроводки образуется пламя, перекидывающееся с предмета на предмет. И на другое утро Станиславу Андреевичу было не до амурных свиданий, впрочем, как и в последующие несколько месяцев.
Сухие строчки протокола, составленного старшим отделения пожарных Свиридовым, гласили: «…Возгорание в производственных помещениях фирмы «Гермес» возникло из-за короткого замыкания в электропроводке. Замыкание явилось результатом грубейшего нарушения техники безопасности работниками фирмы, а именно: охранник Чекалин, дежуривший семнадцатого сентября с.г. оставил включенным в сеть бытовой электроприбор (плитку) в помещении участка технического обслуживания автотранспорта, где на стендах в большом количестве хранились горючие жидкости и масла. Пламя от этого участка распространилось на два прилегающих цеха. Пожаром уничтожено полностью: шесть легковых автомашин, находящихся в ремонте; станки и оборудование цехов; металлоконструкции оконных рам и перекрытий. Погибло два человека: предположительно сам охранник Чекалин и женщина, личность которой пока не установлена…»
Эту новость встревоженная Наталья рассказала Милочке, появившись во вторник в аудитории.
- Представляешь, какое несчастье? – тараторила она, нервно жестикулируя руками. – Только с Андреем стали думать о свадьбе. А тут такой сюрприз. Где теперь он будет работать? Студента не всякая фирма возьмёт.
- Успокойся! Всё устроится, - говорила Милочка, поглаживая плечи подруги.
- Какой покой, Милочка? На какие шиши будем жить? Мы после свадьбы хотели снять квартиру.
- Хозяин увольняет сотрудников? – спросила Ольга, подходя к ним. – Я слышала о пожаре. Странно, что не сработала пожарная сигнализация. Большой ущерб?
- Очень! Около миллиона долларов. Может и больше. Вчера всех собрали и сказали, что увольнять никого не станут. Коллектив будет работать на восстановлении корпусов. Но платить-то собираются по минималке. Понимаешь? Где взять деньги на свадьбу? Минимум двести тысяч потребуется.
- А родители для чего? – успокоила подругу Милочка. – Помогут, я думаю.
- Действительно. Не переживай, Наташа, – вторила ей Ольга. – Свадьбу вам справят. Жить будете пока с его родителями. У них жилплощадь позволяет. Брось! Потерпеть придётся всего полгода придирки свекрови.
- Ой, девчонки! Утешительницы мои. Что бы я без вас делала?
Между парами Наталья сообщила подругам, что на Севастьянова Станислава Андреевича «наехало» руководство компании.
- Он-то тут причём? – спросила Ольга. – Не он дежурил в ту ночь. Не он руководит участком технической эксплуатации.
- Все просто. Чекалин - его двоюродный племянник. На работу устроился по его рекомендации.
- Что из того? – поинтересовалась Милочка, у которой на душе кошки скребли, ведь понимала, что погибли люди по её вине. Именно по её вине! Сомнений и совпадений быть не могло – это она желала, чтобы вспыхнул пожар. Но устроить неприятность, напугать – одно, а погубить людей – совсем другое.
«Они сгорели заживо!» - её затрясло ещё и от того, что припомнился сон, увиденный минувшей ночью. Во сне она смотрелась в зеркало. Но отражение, вернее, лицо Матильды, в этот раз жило своей отдельной жизнью. Лукаво улыбаясь, Матильда сказала:
- Поздравляю с первым опытом!
Милочка посчитала, что слова относились к инциденту на танцах, но теперь понимала: для ведьмы Матильды подобный поступок с пьяненьким Вадимом был обыденным проявлением «силы», не стоящим внимания. Что за «сила», как ею управлять - девушка пока не знала, но, проклиная подарок Стража Предела, решила больше не злиться и не желать людям неприятностей.
«Неужели я становлюсь похожей на Матильду? Нет, ни за что! Короче, - приказала она себе, - соблюдай этику речи и мыслей! Больше никаких - «чтоб ты издох», «провались пропадом», « дьявол тебя забери» и подобных пожеланий. Обычные люди могут говорить, что хочется, мыслить, как желается. Тебе – запрещено».
Размышляя о своём, она услышала только конец разговора подруг.
-…ты, Оля, наивная девочка. Начальству - по барабану. Они свой рэкет резолюцией собрания прикрыли… Причём Севастьянову «сотоварищи» придётся заплатить двадцать процентов. Егорову – десять. С семьи-то Чекалина ничего не возьмёшь. Вот и трясут Станислава Андреевича. Говорят, на счётчик поставили.
- Ничего, - отмахнулась Милочка, вклиниваясь в разговор. – Потрясёт мошной. Небось, денежки есть.
- Конечно, выкрутится, - подтвердила Наталья. – Но Андрей говорит, что ходит чернее тучи, весь лоск потерял.
- Подпалил, значит, крылышки, - усмехнулась Милочка.
- И павлиний хвост, - прыснула Ольга.
- Девчонки, вам не стыдно? – укоряла Наташка подруг. – Смеётесь над чужим горем.
- А чего он перед нами полубога разыгрывал? - насупилась Ольга.
- Ладно. Мы молчим, - посерьёзнела Милочка. – Тем более… хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.
После лекций на центральной лестнице она увидела Поспелова. Он поднимался по ступенькам, оглядываясь, видимо, разыскивал кого-то в толпе спускающихся студентов.
«Неужели меня?» - мелькнула радостная мысль. Сердце затрепетало в груди, когда поняла, – угадала.
- Привет! – поздоровался Александр в своей обычной манере: улыбка змеится – весёлая или язвительная – не разберёшь; серые глаза прищурены, будто стараются проникнуть внутрь черепной коробки собеседника и там основательно покопаться.
- Привет! – радостно улыбаясь, ответила Милочка. - Как съездил?
- Нормально… Проведал стариков, кое в чём помог. Правда, «Виста» не пережила неприступности сельских дорог.
- Сломалась?
- Ну, в общем, – да. Пробило прокладку. Потекли задние стойки. Едва дотянул до города. Завтра сам сменю прокладку. Стойки отдам на прокачку.
- Можно посмотрю, как ремонтируешь машину? Мешать не буду. Обещаю!
- Тебе это интересно? – удивился он. – А занятия?
- Завтра у нас всего одна пара. Лекции, - беспечно отмахнулась девушка.
- Хорошо, прогульщица, – улыбнулся Поспелов. - Хочешь помочь? Захвати хлопчатобумажной ветоши. Заеду в девять.
Гараж, в котором Поспелов собирался ремонтировать автомобиль, находился в ряду таких же типовых гаражей сразу за оградой старого кладбища. На кладбище никого не хоронили уже около сорока лет. За это время появились новые застройки, и кладбище оказалось в черте города.
Автомобиль с обеих сторон уже покоился на двух кирпичах, перекрытых деревянными брусками. Александр открыл капот и стал вытаскивать из его чрева какие-то детали, откручивая болты, далее залез под днище с домкратом. Потом снял правое переднее колесо, и принялся за металлический кругляк, называемый им шкивом коленвала. С этим шкивом он провозился довольно долго. Он что-то ещё с боку откручивал, иногда вполголоса ругаясь, снимал прорезиненные ребристые кольца, которые назывались ремнями, крышки, называемые защитами, ещё шкивы и сальники – резиновые колечки сложной конструкции. Милочка внимательно за ним наблюдала. Далее на полу он расстелил белый лист ватмана и стал на него укладывать разные металлические предметы, а в задачу Милочки входило их аккуратно оттирать ветошью от машинного масла и укладывать в указанном им порядке.
- А где у неё карбюратор? – вспомнила она знакомое слово.
- Карбюратора нет. Это не отечественный «таз». У этого двигателя впрыск топлива происходит непосредственно в блок цилиндров. Ты двигатель внутреннего сгорания в школе изучала?
- Ну, да…
- Видишь эти штучки с фарфоровыми рубашками? Это свечи. Они вырабатывают искру. Вот по этим трубкам подаётся бензин, - он показывал пальцем куда-то за двигатель. – А толстому колену, которое снял, поступает воздух.
- По-нят-но, – протянула девушка. Но там виднелось столько проводков, разных коробочек и деталей. На её лице отразилось выражение крайнего затруднения. Поспелов рассмеялся и намазал девушке кончик носа тёмно-коричневым маслом. Она уже была готова обидеться, ведь в таком сложном механизме разбирается не каждый мужчина, не говоря о женщинах, но Александр снял нитяные перчатки, достал мобильник и заказал пиццу.
- Сейчас будем обедать. Я пока поработаю. Ты сдвинь два табурета, залезь в «Скай», - он протянул ей пульт от сигнализации, - и достань пакет. Он лежит на заднем сидении.
В пакете Милочка нашла бумажную скатерть и салфетки, также два набора одноразовой посуды. Вскоре подъехала машина доставки с пиццей и напитками. За едой она спросила:
- Этот гараж небольшой. А где ставишь своего быстрого скакуна?
- Этот гараж для маминой «Висты». На работу её возит служебная машина. За руль она редко садится.
Милочка знала, что мать Александра работает в Сбербанке.
- «Своего скакуна» и отцовский джип ставим во дворе нашего дома. Там у нас гараж на две машины, - продолжил Александр.
- Далеко?
- Нет. По переулку - и на Калинина. Видела там новый двенадцатиэтажный дом?
- Угу.
- Там я и живу.
Пообедав, он принялся за нелёгкое и грязное дело по ремонту двигателя, доверив Милочке смазывать чистым моторным маслом блестящие маленькие стаканчики, которые он называл компенсаторами.
- Мне нужно на этой неделе закончить с ремонтом. В пятницу будут гонки. С понедельника - в первый раз в пятый класс.
- Саша, возьми меня на гонки, - неожиданно для себя попросила девушка, впервые вслух назвав его по имени. Александр покосился на неё.
- Драйва захотелось? Мне казалось, ты боишься скорости.
- Тебе показалось. Ночные гонки, думаю, похожи на полёт в ночном небе, - мечтательно произнесла она и уставилась незрячим взглядом в угол гаража. На лице парня отразилась заинтересованность.
- А поподробнее?
- Знаешь? Мне часто снится, что летаю по ночам… Такой восторг. Ветер упругой волной в лицо. Далеко внизу – земля или штормовое море. Над головой - огромный черный купол неба с миллиардами звёзд. Их так много. Дрожащих, далёких, необъяснимых. А ты летишь. И кричишь. И поёшь. Нет, такое не объяснить словами. Такое нужно прочувствовать.
- О-о, даже так? Ты… странная девчонка, – его лицо выражало удивление, но серые глаза смотрели задумчиво.
- Ладно. В пятницу… в одиннадцать за тобой зайду.
- Зайдёшь?
- Конечно. Твоя мама должна знать, с кем уходишь на полночи.

 » Глава 5

Ночные гонки; гудят моторы…
И смех девчонки, и страсть во взорах.
А скорость сердце почти сжигает.
Полёта песня в душе играет.

Ночные гонки проходили на седьмом километре Игнатьевского шоссе.
- Почему вас называют стритрейсерами? Вы ведь гоняете за городом, – поинтересовалась Милочка, когда они проехали последние дома «Плодопитомника».
- По привычке. Раньше гонки проходили в черте города. Но гаишники нас вытеснили. Хотя… какая разница? Семь километров ближе или дальше… Всё равно шоссе переходит в улицу. До первых домов третьего микрорайона там лишь район «Плодопитомника».
- Не скажи, - возразила она. - Сейчас этот район битком набит коттеджами. У каждой семьи - минимум одна машина. Вы бы им очень мешали. К тому же рядом с «Плодопитомником» ответвление дороги на посёлок Чигири. А дальше по шоссе до самого аэропорта транспорта почти нет. Самолёты к нам ночью теперь не летают.
- Поэтому нас лучше называть найтрейсерами. Но иногда бывает так. Едешь по городу днём или ночью, а рядом сигналит кто-то, мигает фарами. Приглашает посоревноваться, чья машина мощнее и быстрее.
- И ты соглашаешься?
- Иногда – да. Если на дороге мало транспорта.
- А потом?
- Несёмся два-три квартала, не смотря на светофоры и прочее.
- Но это ужасно, – Милочка с силой сцепила кисти рук.
- Ни в одну аварию не попадал. Кстати, не проигрывал ни разу.
Она осуждающе покачала головой.
- Ну, да. Для тебя нестись по городу - настоящий экстрим. А ночные гонки – игрушки.
- Ха-ха-ха! Сегодня сама узнаешь, какие это игрушки, - засмеялся Поспелов.
По обе обочины дороги стояли десятки машин, некоторые с включённым ближним светом или габаритами. Играла громкая музыка, заглушая гул работающих двигателей. Слышался смех и девчоночий визг. Они проехали всю звучаще-сверкающую гирлянду до конца.
- Отсюда начинается старт, - пояснил Александр.
- Столько машин будет соревноваться? – спросила она, выходя из машины.
- Нет, в основном это зрители, – ответил Поспелов, прикрывая дверцу автомобиля. – Подожди меня здесь. Только ключи не трогай и не вытаскивай. Могут автоматически захлопнуться двери, - добавил он и пошёл к небольшой группке парней.
Милочка огляделась. Рядом стояли различные авто, почти все - «японки». На некоторых была аэрография: тигры, пантеры, марки машин, разноцветные разводы. На двух белых и одной серебристой, невдалеке от которых они припарковались, большими чёрными буквами было выведено: «Subaru», «Celica», «Mazda». Сзади Милочку осветил ярко-белый свет фар. Она оглянулась, зажмурившись. Когда обладатель ксеноновых фар припарковался во втором ряду на противоположной стороне дороги, девушка увидела тёмно-синий автомобиль. Из него справа выпорхнула светловолосая девчонка в белой курточке, коротенькой кожаной юбочке и высоких белых сапогах. С другой стороны вышел темноволосый парень в чёрной куртке.
Милочка подумала:
«Девчонка не может быть водителем шикарного авто».
- Привет, Светка! – закричала пассажирка и побежала к парню и трём девушкам, стоящим возле серебристой «Мазды».
«Леворульный автомобиль? – задалась вопросом Милочка. – Европеец?»
В городе автотранспорт на восемьдесят процентов состоял из японских автомобилей с правым рулём. А любой автомобиль иностранного производства да ещё с рулём, расположенным слева, вызывал интерес с чувством зависти - у одних, и пренебрежением - у других.
Водитель «европейца» вышел из-за машины. Милочка вытаращила глаза, узнав в нём Тимура. Стрельцов направился к группе парней, к которой присоединился Александр, но обернулся на окрик «Стрелок» и тут заметил Милочку.
- Привет! Ты с Сашкой? – удивлённо спросил он, увидев её, одиноко стоящей возле серебристого «Скайлайна» Поспелова.
- Почему это тебя удивляет? – поинтересовалась девушка, чувствуя накатывающую волну раздражения. Она знала, что в студенческой среде ходили слухи, в основном распространяемые девчонками, близкими когда-то к знаменитой парочке друзей, дескать, Поспелов опекает её по просьбе Тимура Стрельцова, «чтобы чувиха от скуки не пошла по рукам».
Она и сама не раз в мыслях возвращалась к странному поведению Поспелова, но не могла завести разговор, боясь «психануть» и наговорить разных колких глупостей. Удивление Тимура давало тоненькую ниточку надежды, что не была обузой, навязанной другом, а действительно вызвала интерес у Поспелова. Александр её уже не пугал, но и не смущал как когда-то Тимур. Он олицетворял образ друга, надёжного и заботливого. И спокойными, не тревожащими душу и тело отношениями Милочка дорожила. Хотя… запомнился один чувственный момент, очень напугавший её. Но после оправдывала себя, полагая, что её неуверенность, его пристальный взгляд и запах туалетной воды сыграли злую шутку с чувствами.
- Сашка мне не говорил, что стала его подружкой. Отойдём в сторону. Поговорить надо.
Они отошли в темноту, под сень дубняка.
- Я не его «подружка». Такого добра у него без меня хватает. Просто мы общаемся. Но тебя это не касается. Я-то не любопытствую, почему приехал сюда не с женой, – раздражение всё больше овладевало девушкой.
- Почему решила, что она не жена?
- Не пудри мне мозги, Тимур. Я в общих чертах знакома с вашими обычаями.
- Ладно. Поедешь со мной. Пойдём!
Его рука повисла в пустоте – Милочка отступила на два шага.
- Тимур, кажется, ты забыл. Я не хочу быть одной из многих.
- Кто сказал, что так будет?
- Мне не нужно ничего говорить. Девушка в твоём авто тому доказательство.
- Ты оттолкнула меня сама, прекратила наши отношения…
- И правильно сделала, - перебила его Милочка. – Мой принцип: не носить чужих вещей и не любить чужих мужей.
Эти слова были правдой только отчасти. Он её очень сильно обидел. Милочка так его любила, была готова отдать жизнь за его спасение, а Тимур не захотел поступиться малым – расторгнуть свадьбу, намекнув, что рад бы всё изменить, но может пострадать семейный бизнес и будет опозорен он сам и весь его род.
«Кто я для него? Очередная тёлка, которой попользовались для развлечения. Теперь подвернулась другая. Хм, жизнь, видишь ли, хотела отдать… Так это твои проблемы, детка! Он тебя не просил. Да и жизнь твоя ломаного гроша не стоит. Страж не принял. Слишком ничтожна для оплаты», - думала она, пристально глядя на бывшего бой-френда. Но Милочка не жалела о своём поступке. Пусть Тимур живёт и будет счастлив. Только не бередит её раненую душу, не топчется по страдающему сердцу.
«Нет, милок! Возврата к прошлому не будет. Твою «глупышку» «наградили» жутким даром. Ну, что поделаешь, если мозгов кот наплакал. Но на ошибках я, хвала Всевышнему, ещё способна учиться и играться собой больше не позволю».
Наверное, он не понял её настроения, а из-за темноты не разглядел выражения на лице и опять шагнул к ней.
- Не подходи! – предупредила Милочка.
- Милочка, прекрати дурить! Не желаешь быть моей любимой? Прельстила роль «запасного аэродрома» для Сашки?
Ох, зря он так сказал! Невидимая «сила» буквально припечатала парня к двум стволам дубняка. Стволики затряслись, с веток полетели пожелтевшие листья. Она почти зашипела ему в лицо:
- Не подходи ко мне! Не дотрагивайся! Я для тебя умерла!
Тимур не казался ошарашенным происходящим, как ожидала увидеть Милочка. Через несколько мгновений, преодолевая придавившую «силу», он ответил:
- Напрасно думаешь… таким образом… отделаться… от меня.
Она испугалась собственного поступка:
«Что я делаю?! Господи, что со мной?» - и неожиданно нахлынувшая ярость стала спадать, уступая место тревоге, даже страху за себя, свой рассудок. Вместе с яростью исчезла и «сила». Милочка потёрла виски и, отвернувшись от Тимура, сказала:
- Просто предупредила… А любимой женщиной должна стать твоя жена. Впрочем, кому я говорю? - она безнадёжно махнула рукой и пошла к дороге.
Милочка вовремя вернулась. Когда уже сидела в машине, Поспелов покинул группу участников и направился к «Скайлайну».
- Смотри-ка! Тимур приехал, - сказал он, появившись в салоне и мотнув головой в сторону синего автомобиля. – Видела его?
- Видела, что из машины вышли: девушка в белой куртке и парень. Кто – не разглядела, – врала она напропалую.
- Они пошли вон туда, – Милочка указала рукой на молодёжь, столпившуюся возле «Мазды».
- Тогда пойдём. Поздороваемся.
Поспелов подвёл девушку к знакомым, держа за руку. Девять пар глаз уставились на них, разглядывая новенькую.
- Здравствуйте! – поприветствовала всех Милочка.
- Людмила, – представил её Александр.
- А девушка язык проглотила? – ехидно поинтересовался Тимур. – Сдаётся мне, друзья её называют Милочкой.
- Так, то – друзья, – ответила она с таким же ехидством.
- А я таковым уже не считаюсь?
Присутствующие многозначительно переглядывались с такими выражениями на лицах, что раньше она от смущения не знала бы, куда деваться. Но, то было раньше. Теперь на неё временами накатывала «сила», предающая уверенность, переходящую в надменность. Яростная «сила» её как пугала, так и восхищала. В данный момент надменность проявилась язвительной усмешкой на её лице и словами, обращёнными к Тимуру:
- Отнюдь. Но Саша считает, что Людмила звучит более красиво. И в этом я ему доверяю
- А в другом? – сузив глаза, спросил Стрельцов, вкладывая в вопрос, конечно же, фривольный подтекст.
Милочку от его наглости затрясло, но, сдерживая ярость, натянула счастливую маску и с придыханием, чтобы позлить Тимура, ответила:
- Во всём.
Тимур с гаденькой улыбочкой хмыкнул и покачал головой. Не успела Милочка узнать, как зовут всех знакомых Александра, как Тимур задал очередной вопрос:
- Спелый, погоняем как раньше?
- Я в паре с Буром, - кивнул Александр на чернявого паренька, назвавшегося Милочке Игорем. – Ты, брат, опоздал к жеребьёвке.
- Ха–ха-ха! – засмеялся Игорь. – Чё, Спелый, не врубаешься? Стрелок хочет выпендриться новым «Мерином».
- А-а? – у Поспелова на лице появилась понимающая мина. Он сокрушённо покачал головой и, мельком глянув на Стрельцова, поинтересовался, обернувшись к синему «Мерседесу»:
- Шестьсот пятьдесят лошадок под капотом. Решил порвать меня, словно Тузик грелку?
- А ты сомневаешься, что на «стоковом Мерине» твой « Скай» обгоню? – высокомерно глядя на друга, спросил Стрельцов.
- Не блефуй, - примирительно заметил Сашка. – В его «мозгах» ты уже покопался.
- Я сомневаюсь, – вдруг встряла Милочка в разговор бывалых гонщиков.
- Че-го? - у Тимура от такого нахальства девчонки отвисла челюсть.
- Если не боишься, то – первой парой, – лихая дерзость, как половодье, вновь затопила разум и былую осторожность Милочки в словах. Поспелов сжал её ладонь, но ей, как говорят в народе, «попала вожжа под хвост», и она выпалила:
- Ждать да догонять не люблю!
- Вот телка! Прям – огонь! – восхитился высокий белобрысый парень в «аляске», ранее представившийся Греком. Толпа захохотала, забурлила перекличкой подколок, а Игорь приложил палец к губам, призывая всех к молчанию, и сказал:
- Замётано. Топайте! Будете первой парой.
В салоне Сашка невесело покачал головой, высказывая:
- Выступила? Вылезай! Сам поеду на старт.
- Ты обещал показать ночной полёт, - виновато пролепетала Милочка.
- Без тебя машина будет легче. Скорость – выше. До финиша всего четыреста два метра.
- Саша, не гони меня. Прошу! – девушка умоляюще взглянула на парня.
- Сиди уж, – он махнул рукой и завёл мотор. Тот взревел, и они поехали на старт, где уже стоял в ожидании «Мерседес» Тимура.
- Вроде… не пьяная. Может, какую таблеточку приняла? - ворчал Поспелов, недовольно поглядывая на Милочку.
Она молчала, стиснув зубы.
«Сейчас всё зависит от меня. Смогу ли сконцентрироваться, управлять «силой»? Нужно попробовать».
А новый прилив «силы» Милочка почувствовала перед тем, как неожиданно для всех влезла в разговор. Прилив был мощным: по телу шли вибрации, жаром пылало лицо, грудь и область солнечного сплетения.
«Странно, неужели Саша ничего не почувствовал? В кончиках пальцев сильно кололо. Или почувствовал, но не подал вида? Не важно! - оборвала она себя. – Раз сболтнула – выправляй положение. Следует всю силу собрать в плотный шар и выпустить в момент старта. Нет, не так! Разделю её на шесть лучей и запущу в трубки подачи топлива. Саша говорил, у «Ская» шестицилиндровый двигатель. Господи, хоть бы ни чего не загорелось!»
Тут двигатели взревели. Шины взвизгнули. Милочка выбросила из себя шесть лучей «силы», зрительно представляя, как они проникают в инжекторы блока цилиндров.
Вперёд вырвался «Мерседес».
«Скайлайн» его догонял, выбирая отставание, казалось медленно, по сантиметру.
Но через несколько секунд на финише, где стояли две дежурившие машины, «Скайлайн» догнал «Мерседес».
Финишную прямую они прошли колесо в колесо.
Однако машины друзей-соперников почему-то на этом не сбавили скорость, а понеслись дальше.
Понемногу «Мерседес» уходил вперёд.
«Скай» отставал.
Вот машина Тимура на половину корпуса вырвалась вперёд.
Милочку охватил злой азарт. Сконцентрировавшись на желании, которое передалось в солнечное сплетение, где вращался горячий комок, она, сжав зубы, вновь запустила «силу» в двигатель.
«Скайлайн» рванулся вперёд, поравнявшись с «Мерседесом».
Натужно ревел мотор.
Еще мгновение! Ещё!
Бампер «Скайлайна» чуть впереди!
Вскоре должны были показаться ворота с символикой дракона, за ними начинался крутой поворот на стелу.
- Саша, тормози! – крикнула она.
Он и сам понял: дольше соревноваться, подвергая свою и её жизнь опасности, не стоит. Заскрипели тормоза. Милочка посмотрела в окно, тормозил и Тимур.
В этот момент ей стало плохо. Её оставили силы, вернее, она их израсходовала на глупую игру самолюбия. Девушку затрясло, холодный пот выступил на лбу, в глазах потемнело, в солнечном сплетении образовалась холодная пустота, постепенно заполняющая всё тело.
- Как ночной полёт? – спросил Поспелов, заглушив двигатель.
Она молчала. Александр включил подсветку салона. Милочка сидела, отвернувшись и чуть сгорбившись, тяжело дышала.
- Испугалась? – тронул он девушку за плечо.
- Нужно выйти, - не поворачиваясь, выдавила она из себя.
Он открыл замок дверцы. Девушка неуверенно вылезла, держась за машину и боясь сделать шаг в сторону. Александр обошёл машину, спросил:
- Тебя мутит?
Милочка неопределённо махнула рукой. Она была на грани потери сознания: ноги подкашивались, дышалось всё труднее, сердце стучало с перебоями. Поспелов, придерживая за талию, повёл девушку вглубь сосняка. Метров через пять он остановился.
- Дальше…- прошептала Милочка.
- Не стесняйся. Блюй здесь.
Она отрицательно покачала головой. К обочине дороги подошёл Тимур.
- Что случилось?! – крикнул он.
- Ничего страшного! Маленькие проблемы! – обернувшись, отозвался Александр.
Он прошёл с ней ещё немного в темноту. Милочка, чтобы не упасть, прислонилась спиной к толстой сосне, высвободившись из его рук.
- Всё… Сама теперь…
- Сейчас не время для упрямства. Я не уйду, - сказал Поспелов, обеспокоенный состоянием девушки.
- Прошу тебя!.. Иди! – она вложила в просьбу всю силу убеждения. – Крикну… если что…
- Ну, смотри. Мы рядом.
Он повернулся и пошёл к дороге, где поджидал Тимур. Милочка не знала, что нужно делать. Ясно было одно – ей нужны силы, жизненные силы. Ноги дрожали потревоженным студнем - того и гляди, могла упасть. Вдруг в голове возникла мысль: «Попроси».
Милочка не знала, как правильно просить. Правда, имелся некий опыт в прошлом, когда находилась между жизнью и смертью. Она сбивчиво зашептала, задыхаясь, но надеясь - будет услышана:
- Здравствуй… хозяин!.. Прошу… помоги!.. Я… растеряла силы… Очень тяжело… Мы одной… крови.
По ногам пробежал лёгкий ветерок. Слабость не проходила.
«Что ещё? Что же нужно ещё? - крутилось в голове. Внутри прозвучал голос: «Дар».
«Но, что… дать? Что?!» - мысли метались испуганными птицами.
Дрожащей рукой пошарила в карманах куртки. Там нашёлся новый шёлковый платок и ключи от квартиры.
«Нет. Нужно что-то принадлежащее именно мне. Жертва, - вдруг вспомнилось слово. – Да-да, именно жертва».
Милочка с силой дёрнула локон, свисающий на плечо из-под берета. Вырвалось несколько волосков. Она постаралась их намотать на палец и, стянув полученное колечко, сунуть внутрь сложенного носового платка; отдышавшись, подняла отяжелевшую руку и бросила платок в темноту. Платочек полетел вниз, потом, подхваченный порывом ветра, поднялся на метр над землёй и исчез за ближней сосной.
Через несколько мгновений ноздри Милочки уловили терпкий запах смолы. По телу, вдоль позвоночника, побежала приятная волна, наполняя теплом и бодростью. Ритм сердца постепенно выравнивался, а дыхание успокаивалось. Но навалился страх, страх смерти, из лап которой чудесным образом смогла выбраться. Она постаралась взять себя в руки:
«Поздно паниковать. Выкарабкалась и – ладно. Больше таких глупостей не совершай».
Девушка подумала, что её спасли сны, в которых видела, как Матильда разговаривала с седым стариком, выходившим из леса, называя того хозяином. Но откуда в её голове возникли слова «попроси», «дар», «жертва» - не знала. Будто и не она догадалась, что и как нужно делать, а кто-то вложил эти знания в виде команд в голову. Но размышлять на тему неожиданного спасения было недосуг – от дороги послышался окрик Поспелова:
- Ты как там?!
- Всё нормально! Сейчас приду! – откликнулась Милочка.
Через несколько минут ощутив, что дрожь в ногах прошла, и она может идти без посторонней помощи, девушка низко поклонилась и громко прошептала:
- Благодарю тебя, хозяин!
- В первый раз так бывает… иногда, - такими словами встретил её Тимур. Она согласно кивнула, но не удержалась, чтобы не поддеть его:
- А всё же мы тебя сделали! – и, словно заправский гонщик, вскинула руку со сжатым кулаком вверх. Парни захохотали.
- Кто бы говорил? – посмеявшись, заметил Стрельцов.
Поспелов пошёл к «Скайлайну». На несколько секунд она осталась с Тимуром наедине.
- Поверь! Я имею право так говорить, - тихо сказала Милочка, пристально глядя ему в глаза. Он ответил таким же пристальным взглядом, потом, покачав головой, пробормотал:
- То-то я и думаю… - и двинулся к своему «Мерсу», припаркованному чуть дальше.
На следующий день позвонил Поспелов, желая узнать, как она себя чувствует. Милочка ответила:
- Лучше. Но нужен небольшой отдых после стресса.
Её смущало, что лгать Саше входит в привычку.
«Пусть правду обо мне поведает Тимур», - чувствуя внутри сосущую тоску, решила она. Девушка трусила, боясь увидеть Сашкин презрительный взгляд. Ей даже слышалось слово, которое он камнем бросит вслед: «Ведьма». Ведьмой она начала считать себя после ночного происшествия во время гонок, в полной мере осознав опасность тёмного дара. Уверенность и надменность, испытанные накануне, испарились, уступив место холодному, тоскливому чувству одиночества в отверженности. Она ещё в детстве испытала, что значит быть не такой как все. С каким подозрением на неё смотрели, кто - насмехаясь, кто - завидуя и злобствуя. Нельзя было делиться переживаниями, видениями и снами – близкие всё истолковывали превратно, не верили, а чужие - косились.
Ближе к вечеру позвонил Тимур.
- Что решила? – после приветствий поинтересовался он.
- По-моему, уже всё сказала.
Этот разговор будто тупым, безжалостным ножом вскрывал едва затянувшиеся раны. Он был тропочкой к могиле, на памятнике которой была печальная надпись «Погибшая любовь». Память иногда возвращала девушку к этой могиле. На глазах появлялись непрошеные слёзы, а сердце скулило потерянным щенком. Слишком недавно похоронила она свои чувства - венки ещё не выцвели, могила не заросла бурьяном.
- Я люблю тебя, девочка! Понимаешь? Передо мной не нужно притворяться. Такой мне ещё больше нравишься.
- И что?
- А – то. У меня было время подумать и понять.
Он замолчал.
- Тимур, не нужно ни о чём думать. Если действительно меня любишь? Оставь! Прошу! Дай жить дальше!
- Раз Сашка свободен, то он лучшая кандидатура? Так ты решила?
- Даже не думала об этом. Он просто… товарищ… ну… друг. И всё.
- Милочка, я не привык снимать лапшу с ушей. Сашка – друг. Ха-ха-ха! Не обманывайся. Я терпеливый и подожду, пока ваша дружба перерастёт в роман, который закончится полным фиаско. А знаешь - почему? Сегодня кое-что по теме почитал. Секс - тот айсберг, что потопит ваш корабль любви. Ваш уютный «Титаник».
- Секс-то тут каким боком? – поразилась она его словам.
- Самым непосредственным, моя красавица. Ты не хочешь, чтобы он всё знал о тебе. Угадал? Чего молчишь? Знаю, что угадал. Значит, станешь сдерживаться. А при оргазме сущность в себе не удержать. Что она сможет натворить в этот момент, задумывалась? Надеешься на платоническую любовь? Зря! Одной духовной пищей сыта не будешь. Физиология потребует своё. И сущность, сидящая в тебе, потребует своё. А я дам тебе всё: лучшего наставника, любовь, деньги, внимание и заботу. Наши дети будут моими законными детьми. Подумай, Милочка!
Он замолчал, ожидая её слов. Не дождавшись, добавил:
- Упорствуешь? Ну-ну, упорствуй. Подожду. Я - терпеливый. И всегда буду рядом. Запомни!.. Приятных снов, любимая!
Мобильник противно запищал прерванным соединением. Милочка его отключила и задумалась. Всего несколько месяцев назад она была обычной, ничем не примечательной девчонкой. И вдруг два парня, о которых лишь мечтала да издали любовалась, обратили на неё внимание.
«Сашка, которого так боялась, стал, кажется, другом. Тимур хочет сделать содержанкой или второй женой. Всё как-то неожиданно».
Настойчивость Тимура слегка тешила самолюбие. Но на чужом горе счастья не построишь - так всегда учила мама. А с другой стороны, даже «серая мышка» имела гордость и достоинство, не говоря уже о ведьме.
«Тимур во мне видит только женщину. Самку. Необычную самку. Только это его притягивает», - думала она. И было горько от того, что через добрую, наивную, любящую девушку он перешагнул без сожаления, а дерзость и жестокость Матильды – именно её представляла в себе ведьмой – зацепили парня. Все предупреждения о какой-то сущности она считала блефом:
«В Интернете выложено достаточно всякой чепухи, которую мог прочитать. Личность не сущность. Да и откуда он может знать о моих снах. Просто меня запугивает… и только. Чем больше его узнаю, тем яснее понимаю, что он способен на обман и подлость ради достижения цели. Почему раньше этого в нём не замечала? Нет, врёшь! Всё ты видела, но закрывала глаза, глупая влюблённая курица».
В понедельник Милочка явилась на занятия. В перерыве между парами с подругами зашла перекусить в буфет. Вскоре в буфете появились Стрельцов и Поспелов. Александр подошёл, поздоровался с ней, девчонками, позвал:
- Пойдём! – и двинулся в голову очереди.
«Чёрт! - раздражённо подумала Милочка. – Почему они всегда лезут в очередь перед самой кассой? И их всегда пропускают…»
Эти размышления прервал Тимур:
- Пойдём-пойдём, сестра! Заснула, что ли? - и потянул Милочку за собой.
Ольга удивлённо захихикала:
- Сестра? С каких пор?
Тимур обернулся.
- Ты разве не знала? Она наша троюродная сестра.
Милочке понравилась его выдумка, и она вставила:
- Из… Хаципетовки.
Эта невинная шутка - «сестра из Хаципетовки» - вскоре к ней приклеилась в виде прозвища Хаципетовка, ведь два друга часто её представляли «сестрой» всем знакомым.
С этого дня для неё началась новая глава «новой» жизни, а вернее – игры. Они затеяли игру, даже не подозревая, что придумана она не ими, и в ней они всего лишь фигуры, а не игроки. «Братья», по мере возможности, не упускали «сестру» из вида в университете. Она ходила с ними в кино, боулинг, на концерты звёзд столичной эстрады. К тому же два раза в неделю, после занятий, они давали ей уроки вождения автомобиля на старой дороге к заброшенному песчаному карьеру. В начале ноября Хаципетовка мужественно мёрзла с ними на стадионе «Амур», где проводились международные соревнования по спидвею на кубок губернатора. Согревалась троица горячим глинтвейном из термоса, болея за местных мотогонщиков и скандируя:
- Давай! Давай! Вперёд!
А в третью субботу ноября «братья» повели Хаципетовку в ночной клуб «Плаза». Об этом мероприятии они ей сообщили заранее, и Милочка на заработанные летом деньги купила платье для коктейлей. Выбрала она платье из фиолетового лёгкого шёлка в мелкий черный горошек с собранной в летящую складочку юбкой-баллоном. Венчалось платье двойными маленькими крылышками на плечах, одно из которых было малинового цвета. Она подобрала к нему и маленькую сумочку из красной замши на длинной ручке.
Вертясь дома перед зеркалом, Милочка была собой довольна. Чуть рыжеватые, светлые волосы падали мягкими локонами на плечи подобно складкам юбки-баллона, обрамляющей стройные ножки выше колен. В больших глазах то и дело появлялись голубые искорки. Лицо стало более выразительным. А ещё фирменная язвительно–озорная улыбка, немного кривоватая, с вздёрнутым правым уголком губ.
«У кого её собезьянничала?»
И тут припомнилось лицо Матильды. Хотя у них были разные черты лица, цвет глаз и волос, но огоньки в глазах и эта кривоватая полуулыбка – полу усмешка делали их в чём-то похожими. Милочка вдруг поняла, что не стоит бороться с личностью Матильды, ведь та придаёт ей привлекательную перчинку.
«Матильда, наверное, не всегда была смелой, дерзкой, решительной, - рассуждала Милочка. – Это «сила» сделала её такой. Нет ничего страшного, если я кое-что попытаюсь перенять от неё. Она убивала, возможно, потому, что когда-то кто-то обижал. Это заставило её мстить. Разве я жестока? Нет. Разве хочу убивать и мучить хоть кого-то? Нет, конечно! Те двое, погибшие в огне, - для меня очень серьёзный урок на всю жизнь. Не стоит так бояться «силы». Я не превращусь в злобную тварь, коль не желаю. А быть рохлей надоело до чёртиков».
Только троица уселась за столик - подошла официантка. Её униформа состояла из белой рубашечки с красным бантиком, красных шортиков с заячьим хвостиком и длинных, белых ушек, прикреплённых к голове.
- Нам как обычно, Танечка, - сделал заказ Александр.
- А даме? – спросила официантка, разглядывая новую девушку в обществе завсегдатаев клуба.
- Мохито, - ответила Милочка, увидев первое попавшееся красивое название коктейля.
- И виноград даме, – вставил Тимур. – Он у вас без косточек?
Милочка, обращаясь к официантке и показав глазами на Стрельцова, серьёзно изрекла:
- Боится, что буду пуляться косточками, целясь ему в глаз.
Александр засмеялся, а Тимур поддержал её остроту, состроив извиняющуюся гримасу:
- Не обращайте внимания, Танечка. Сестра из Хаципетовки. Немного дикая. Не обучена правилам поведения в приличном обществе.
- Но мы над этим усиленно работаем, - поддакнул Сашка.
Танечка хихикнула и со словами «развлекайтесь, ребята» упорхнула выполнять их заказ.
Только Милочка начала лакомиться своим коктейлем через соломинку – возле их столика появилась парочка: Анджела – частая спутница Тимура в ночных гонках, и Юленька – миниатюрная черноглазая брюнетка, бывшая подружка Бура, или Игоря Бурлакова. Девушки учились в медакадемии.
- Сегодня вы не одни? – полюбопытствовала Юленька, мимолётно коснувшись шеи Поспелова.
- Да, дорогая, – голос Милочки был слаще мёда. – Товар продаётся с нагрузкой. Маней-то хватит?
- Дев-чон-ки! Сегодня мы выгуливаем сестру, - Тимур огорчённо развёл руками. – Поэтому – увы.
У Милочки было отличное настроение. Она допила коктейль и, видя, что подружки топчутся на краю танцпола рядом с их столиком, сказала, поднимаясь:
- Развлекайтесь, мальчики. Пойду, попудрю носик.
Это выражение она запомнила из какого-то фильма. Огибая танцпол, двинулась, но не в сторону фойе, к которому примыкали туалеты, а к стойке бара.
«Гулять - так гулять!» - бесшабашно решила она, усевшись на высокий круглый табурет.
- Что желаете? – любезно спросил бармен.
- Виски.
- С лимоном?
- Нет, лимон не нужен, - отказалась она.
Бармен пододвинул высокую рюмку с алкоголем. Милочка пила мелкими глотками, чувствуя, что в желудке становится горячо, а в голове – легко и весело. К ней подсел невысокий парень с хитрецой в глазах и полными яркими губами сластолюбца.
- Скучаем? – спросил он.
- Да вроде бы… нет,– ответила девушка, окидывая его таинственным взглядом зовущих глаз. Парень наклонился к ней.
- Чё пьём?
- Виски, - она изобразила фирменную улыбочку.
- О-о!
Подозвав бармена, незнакомец распорядился:
- Два «лайм скотча».
«Для меня слишком много. Вдруг развезёт», - размышляла она, потягивая, поданный барменом коктейль.
- Стас, - представился парень.
- Людмила, - ответила она.
У парня «загорелись» глаза, и он плотоядно, будто довольный котяра, облизнул полные губы.
- Тебя здесь раньше не видел. Ты кто?
- Я же сказала. Людмила.
- А-а, вот ты где, – услышала она голос Александра. – И Стасик тут как тут. Зачем её спаиваешь, обалдуй?
- Всё, - сказала Милочка, печально качая головой, - веселье закончилось.
- А чё такое? – спросил Стас у Александра. Состроив серьёзную мину, Милочка пояснила:
- Брат переживает, что много выпила. А в пьяном виде я творю сущие безобразия. Срываю с себя одежды… и танцую голиком на столе.
Идя за тянувшим от стойки бара Поспеловым, она краем глаза увидела, что Стас разочарованно смотрел им вслед. Рядом с их столиком стоял Тимур, недовольно поглядывая на порядком захмелевшую Милочку, нехотя плетущуюся за Поспеловым.
- Как привести девочку в чувство? – подойдя, спросил у него Александр. – В туалет и два пальца в рот?
- Ещё не хватало! – возмутилась она, высвобождая руку из сильной ладони Поспелова.
Стрельцов, сохраняя на лице хмурое выражение и оглядывая её с ног до головы, ответил:
- Хорошо бы с полчасика на морозе подержать. Ну, да ладно. Пошли танцевать. Физическая разминка поможет выветриться алкоголю.
Через десять минут непрерывных танцев под «техно» у девушки закружилась голова, и она оперлась на плечо Поспелова. Он придержал её за талию, а на ухо задал вопрос:
- Устала от куража?
- Только вошла во вкус, - лукаво глянув на него, громко ответила Милочка. Гремела музыка. Тимур внимательно за ними наблюдал. А Поспелов вновь притянул девушку к себе и, касаясь её уха губами, спросил:
- Может, хватит вести себя, словно маленькая шлюшка?
- Не нравиться? – улыбнулась она, состроив наивные глазки. - Знаешь? Я тоже не в восторге, когда ваши подружки спрашивают: «Сегодня вы не одни?» Но я-то не возмущаюсь.
- Тебя наше общество напрягает? Какого лешего попёрлась к бару?! – в его голосе слышалось даже не раздражение - сдерживаемая злость.
- Напрягает! – выпалила Милочка, увидев, что вниманием Стрельцова завладела Юля. Она повисла у него на шее, пьяненько хихикая, остротам парня. А тот, пристально глядя на Милочку, то прижимал девушку к себе, то изгибал под такими углами, что казалось: ещё мгновение - и она упадёт к его ногам.
Поспелов на это представление не обращал внимание. Он, отвернувшись от парочки, сердито выговаривал Милочке:
- Ну-ну, покуражься. Только не удивляйся, если закинут в машину и увезут на квартиру или в сауну. Здесь таких чуваков - пруд пруди. Потом ищи тебя с собаками. Слёзки с сопельками вытирай.
- Ладно, – миролюбиво сказала Милочка, видя на лицах «братьев» настороженное любопытство смешанно с хорошей порцией раздражения. – Мне действительно нужно в туалет.
- Пойдём, отведу, – беря её за руку, решительно заявил Александр. Идя за ним, Милочка поражалась лицемерию «братьев», которые поощряли пьяные выходки подружек и злились, когда она пыталась поступать подобным образом.
В туалете она нос к носу столкнулась с Анджелой.
- Как вечер, Хаципетовка? – спросила та.
- Нормально, - пожала Милочка плечами. Анджела взялась за ремешок её сумочки.
- А мне интересно. Тебе не бывает обидно, ведь они часто гуляют с другими девчонками?
- Нет, не обидно, - ответила Милочка и расплылась в улыбке. – Ведь я с ними не сплю.
- Да, - сказала Анджела, презрительно уставившись на неё. - Ты как собака на сене. Сама - не гам и другим - не дам.
Она отпустила ремешок и вышла из туалетной комнаты, а Милочка, помыв руки и сбрызнув водой лицо, размышляла о сказанном Анджелой, понимая, что та попала в самую точку. Тупиковую ситуацию следовало разрешить, но как – она ещё сама не знала. Александр разговаривал в фойе с тремя парнями, видимо, его знакомыми, повернувшись к ней спиной. Девушка прошла в зал. У входа её ждал Тимур.
- Ты сегодня обворожительна. Дерзкая и прелестная в этом платье.
Он потянул её на танцпол. Милочка стала упираться.
- Хочу танцевать с кем-то другим. Из-за тебя Анджела готова живьём меня проглотить.
- «Кто-то другой» треплется в фойе. Прочих - близко к тебе не подпущу. Поняла?
Обхватив за плечи, Тимур почти насильно повёл её сквозь толпу танцующих на небольшой пустой пятачок.
Милочка собственнические устремления Стрельцова осознала давно. Именно с его подачи, как она понимала, круг знакомых, с которыми раньше проводила свободное время, резко сократился. Даже с Натальей и Ольгой она реже встречалась во внеучебное время.
«Ну, с Натальей – это понятно. Она - невеста Андрея Яцкова. У них на начало декабря назначена свадьба. А Ольга часто скучает одна. Но взять её с собой не всегда могу. У Тимура сразу недовольство на физиономии появляется. Начинает ёрничать, гадости говорить. И Саша хмурится», - сокрушалась девушка, чувствуя себя виноватой перед подругой.
Но правила игры она менять пока не собиралась. Не хотелось терять те отношения, которые связывали её с Сашей Поспеловым. Вероятно, это была тяга по надёжному мужскому плечу, заложенная в каждой женщине на генетическом уровне, или льстило, что именно он ввёл её в круг интересной, деятельной, мужской жизни. Впрочем, даже не признаваясь себе, девушка не хотела расставаться с обоими парнями. Это желание было глубоко спрятано в тёмном, потайном уголке её души. Души человеческого существа, не знающего: кто она, откуда явилась, какой дар получила от Стража Предела. Но так не могло продолжаться до бесконечности.

 » Глава 6

Мы не можем признаться друг другу в любви,
Но порою встречаясь средь шумного бала,
Я опять замечаю, что очи твои
Излучают призыв: «Ну, смелей! Ждать устала».

До свадьбы оставалось восемь дней. Был вечер пятницы. Наталья с подругами поехала в частную фирму, предоставляющую услуги тамады на свадьбах, корпоративах, годовщинах и прочих мероприятиях. Там они просмотрели несколько программ и выбрали себе понравившуюся.
Андрей в это время объезжал фотографов, чтобы выбрать подходящего по деньгам и профессионализму, обозревая снимки предыдущих счастливых пар.
Потом девчонки зашли в торговый центр «Мега», присмотреть платье невесте для второго дня свадьбы, посидеть в кафе, обсудить, какие плакатики нужно подготовить для оформления свадебного зала и подъезда в доме невесты. Здесь к ним собирался присоединиться Александр Поспелов, ведь Милочка была подружкой невесты, а он - шафером жениха. К семи часам подъехал Андрей Яцков, а через полчаса в кафе появился Александр.
- Привет! Что обсуждаем с такими кислыми минами? – спросил он, подсаживаясь к их столику.
- Тексты плакатов, - пояснила Ольга.
- Что напридумывали?
- Бей мужа чайником – будет он начальником, – прочитала Наталья, развернув листок бумаги.
- Ха-ха-ха! – засмеялся Поспелов. – Беги Андрюха пока не поздно, или отведаешь не только чайника, но и сковороды.
- И отведает, если заслужит, - подтвердила Наталья, улыбаясь.
- Много подобных призывов придумали?
- Восемь, - ответила Милочка.
- Тогда вот ещё один: «Взял жену – забудь тишину!»
- Хорошо, - сказала Наталья, записывая пожелание.
- Или такое, - подмигнул Андрей Наталье. – «Тёща, ты забудь про стресс – зятю дай на Мерседес».
- Отлично! – подтвердил Поспелов. – Большущими буквами…и на самом видном месте.
- Ага, - поджав губы, кивнула невеста. – Мы не родственники Рокфеллеров…
- И даже не родственники Стрельцовых, - поддакнула Ольга.
- Помяните чёрта, и он сразу же явится, - язвительно заметила Наталья.
Все обернулись. От стеклянных дверей к ним шёл Тимур, а рядом с ним две девушки с лицами и фигурами фотомоделей.
- Привет честной компании! – поприветствовал всех Тимур.
- Как настроение, Хаципетовка? - не обделила Милочку вниманием Анджела.
- Чудесное. Почти как у невесты, – лучезарно улыбнулась в ответ Милочка.
- Она даже фату примерила, - ни с того, ни с сего вдруг призналась Ольга, пристально глядя на Юленьку, которая уже успела положить локоток на плечо Александра. – И знаешь ли? Ей очень идёт.
- Идёт–то, идёт… да кто в загс поведёт? – сморщила носик Анджела.
- Да и фату, наверное, примеряла в «Трех китах», - язвительно вставила Юленька, спустив руку с плеча на грудь Поспелова.
- Зря обижаешь нашу сестру, Юля, – сказал Поспелов, отстраняя её руку от себя. – Мы не жмоты. У неё будет наряд из самого лучшего салона.
- Или прямо из Парижа, - подхватил Тимур, глядя на Милочку.
- И жениха ей оттуда выпишите? – спросила Анджела, беря Тимура под руку.
- Как она пожелает, - ответил он, всё ещё красноречиво глядя на Милочку и легонько похлопывая Анджелу по руке.
Милочка, улыбаясь, полуприкрыла глаза, чтобы не выдать раздражение, и, покачав головой, сказала:
- Видите, девочки. А вы за меня переживаете.
- Ну, ладно, - сказал Поспелов, поднимаясь. - Вижу, вы, девчонки, умеете дружить друг против друга. Мы пошли в боулинг. Закончите – подгребайте. Ты идёшь? – посмотрел он на Милочку.
- Позже приду, - ответила она, понимая, что этот вопрос, вместе с протянутой рукой, предназначался ей. Она на него не глядела, уставившись на пустой стакан, который бесцельно вертела в руке, размышляя, что уперлась в тупиковую ситуацию:
«Нужно что-то делать. Добром это не кончится. Но что? Что? Сколько он ещё будет издеваться? Пристегнул, как собачонку к поводку, и водит за собой. Не даёт ступить, даже глянуть в сторону. А Сашка ему поддакивает. Неужели нравиться? Или ему всё равно? Такая у них игра?»
Поспелов пожал плечами, дескать, дело твоё, развернулся и пошёл вслед за удаляющейся троицей.
Когда «великолепная» четвёрка вышла из кафе, Ольга зло бросила вслед:
- Мочалки!
- Им наверняка Сашка сказал, где мы будем. Спрашивается – зачем? Я этого Стрельцова на дух не переношу, – ярилась Наташка.
Она скривила рожицу и, передразнивая Тимура, сильно растягивая слова, выдала: «Как она по-же-ла-ет».
- Думаешь, не вижу, чего он добивается? – спросила она у Милочки, и сама ответила:
- Не думай соглашаться! Он настоящий дьявол.
- Ладно тебе, Наташ, – постарался успокоить невесту Андрей. - Тимур будет у нас на свадьбе со своей женой.
- Мне любопытно увидеть его жену. Посмотреть, как он при ней себя поведёт.
- Вполне прилично… думаю, - ответила Милочка. – Один раз я её видела. Он взял Гуналу с собой на концерт. Помните, к нам приезжала группа «Лесоповал»? Тогда он вёл себя паинькой.
Они ещё поговорили немного, и Милочка решила подняться этажом выше, где находился боулинг.
Их дорожка была ближней к лестнице. Уже с предпоследней ступеньки Милочка увидела: Юля со стаканом пива в одной руке изогнулась буквой «Г», стараясь примериться к кеглям и одновременно приоткрыть свои прелести Александру.
- Саш, помоги мне! – ласково звенел её голосок.
Милочка вдруг ощутила, что раздражение, а за ним и «сила» стали наполнять её. Она решила дальше не подниматься. Остановилась и постаралась успокоиться.
«Чего завелась? - мысленно уговаривала она себя. - Ведь дело не в кривляке Юльке. Или в ней? На её месте могла быть другая девчонка. А тебе-то что? Он твой друг, не более. А что, собственно, ожидала? Видела же, как от них млеют все девчонки. И сама была такой, правда, более стеснительной. Но в наше время скромность считается неполноценностью личности».
Милочка повернулась и быстро пошла вниз. Она видела, что Андрей и подруги собираются уходить. Уже по дороге домой, в машине Андрея, довела свои мысли до логического конца:
«Хватит прятаться мышкой в норку! Кормить себя детскими фантазиями. Он для тебя уже давно… больше, чем друг. Да-а, дорогая, наконец-то набралась смелости себе признаться. Так сделай следующий шаг. Выясни, есть ли у Саши чувства к тебе. А эти курицы не виноваты. Ни к чему кликать беду на их головы. Пусть живут».
Поздно вечером, увидев высветившийся номер Поспелова в оконце мобильного телефона, она сбросила соединение. А в субботу, после обеда, всё же ответила на его звонок, но присутствовать на гонках отказалась, сославшись на многочисленные хлопоты перед свадьбой подруги.
«Если у него ко мне только дружеские чувства, следует наши встречи немедленно прервать, пока не стало слишком поздно. Я не мазохистка, чтобы страдать от неразделённой любви. Отдалившись от него, отдалюсь и от Тимура. Он не сможет контролировать меня так же легко, как сейчас это делает через Сашу. А если не только дружеские? Вот и посмотрим, как он отреагирует на моё отчуждение», - решилась Милочка на осуществление «коварного женского» плана.
Александр воспринял отказ спокойно, без расспросов и уговоров. Его безразличие заставило подумать, что он к ней всё-таки равнодушен, а его опека – просьба Тимура.
«Не реви и не делай поспешных выводов! Жизнь жестока – ты это знала. Больно? Да больно. Но придётся шаг за шагом отступать, отходить на свою дорогу…без него. Или без них? Дура-дура! Когда же ты успокоишься?! Он играет тобой, играет! А Сашка жалеет или пляшет под его дудку. Так…всё! Решила действовать? Вот и действуй! Решительно», - успокаивала она себя, борясь с подступающими слезами разочарования.
Однако отказ помог ей избежать шока от страшного происшествия. В ту ночь разбился Бур. Разбился насмерть. Это потрясло и заставило взглянуть на жизни по-новому: пристально и серьёзно. И не только Милочку.
О трагедии девушка узнала утром в понедельник.
Во время заездов бывали и раньше столкновения, сходы с трассы, однако тогда отделывались поломкой автомобилей, переломами и ушибами гонщиков. Но, чтобы машина перевернулась несколько раз в воздухе, и водитель заживо сгорел, такое произошло впервые. Говорили, что перед стартом Игорь сильно поругался с Юлей - бывшей девушкой. Расстались они из-за его ревности. Только Милочка понимала: в каменном истукане запылал бы пожар ревности, если бы он постоянно видел Юлькино кокетство, тяжёлой артиллерией направленное на взятие приступом благосклонности Поспелова. К тому же всё происходило в небольшом губернском городке, где за каждым углом глаза, уши и длинные языки «доброжелателей».
Печальный день похорон запомнился Милочке ледяной позёмкой первого снега, сигналами машин друзей и знакомых, памятником из чёрного мрамора с вмурованным спортивным рулём от «Мазды». На кладбище она ездила с Поспеловым и Стрельцовым. Дул пронзительно-холодный ветер, и друзья уговорили её посидеть в тёплом салоне «Мерседеса». Церемония похорон затянулась. Когда девушка подошла к могиле, всё вокруг оказалось запружено народом. В основном это была молодёжь. Надрывно плакал оркестр. Рабочие прикручивали к надгробной плите памятник, который вскоре заложили десятками разноцветных венков.
- Иди в машину. Не мёрзни, – сказал Александр, тронув её за плечо. Он видел, что девушка горбится, втягивает голову в воротник короткой цигейковой шубки, озябнув на холодном ветру.
- Действительно. Зачем мёрзнуть? – поддержал друга, подошедший Тимур. – Простудишься? Бур будет не в восторге. Иди! – он подтолкнул её к дороге.
Она побрела к машине. С дороги могила Игоря выглядела пёстрым, разноцветным шатром, увитым цветами.
«К лету краски могут поблекнуть. Венки снесут в кучу таких же облезших изделий, что громоздятся на обочине дороги. И останется лишь мрамор с изображением улыбающегося молодого лица да руль с обгоревшей кожей как напоминание о лихом гонщике Игоре Бурлакове», - печально думала девушка, оглядываясь назад.
На глаза ей попалась одинокая женская фигура, облокотившаяся на кованую ограду чьей-то могилы. Могила находилась в ряду недавних захоронений. Женщина в зимнем пальто мышиного цвета и серой пуховой шали почти слилась с серым мрамором, которым было отделано всё пространство внутри оградки. Она стояла неподвижно, словно печальная статуя, составляющая с могилой единую композицию.
«Сын, дочь? Может, муж? - гадала девушка. – Сама-то одета скромненько. А захоронение - ухоженное и богатое. Наверное, все сбережения отдала, чтобы облагородить последнее пристанище близкого человека. Пальто и шаль, как у моей мамы. Очень похожи».
И вдруг возникла мысль:
«Я бы хотела лежать в такой могиле… Фу, чёрт! Какие мысли лезут в голову?»
Милочка отвела взгляд от приметной могилы, уселась в тёплый салон «Мерседеса» и стала смотреть, как молодёжь спешит в чрево своих «стальных коней»; как отец поддерживает сгорбленную мать покойного Игоря; как музыканты о чём-то толкуют со Стрельцовым. Она согрелась, и мысли опять неспешно потекли то в одну, то в другую сторону. В этом заснеженном скорбном городище странно было даже представить, что через два дня им предстоит веселиться, петь и плясать на свадьбе. Но жизнь берёт своё, и день свадьбы, как это часто бывает, начался с незапланированного переполоха.
В салоне красоты, где невесте делали причёску и макияж, неожиданно на час отключили электричество. Салон занимал половину первого этажа многоквартирного жилого дома, в одной из квартир которого - непосредственно над салоном - произошло короткое замыкание. Серьёзной оказалась поломка в электропроводке или не очень - сложно сказать, но прибывшие электрики из управляющей компании отключили на час весь подъезд. Невеста была в панике, заведующая салоном вся на нервах, гости и жених ждали во дворе, а время регистрации неумолимо приближалось.
За час ожидания гости растрясли жениха с шафером на ящик шампанского, и вскоре хор голосов во дворе зычно требовал невесту. Жениха задержка жутко раздражала. Андрей то прорывался к подъезду, куда его не пускали неподкупные подружки невесты, то звонил Наталье в салон. Наталья ему жаловалась, готовая разрыдаться, а Милочка её уговаривала.
После похорон она себя скверно чувствовала: ныл живот, болела голова, время от времени морозило. Девушка решила:
«Это на нервной почве».
Но в день свадьбы все неприятные ощущения исчезли. Она проснулась бодрой, полной сил и в салоне, отвлекая Наталью от хандры, разе только «барыню» не плясала, а хохмачки шафера, типа:
«Андрюха, бери первую понравившуюся девчонку во дворе. Поехали на регистрацию. Сколько можно ждать?» - ей в этом помогали.
- Ты на что его подбиваешь, баламут? – возмущалась Наталья сквозь слёзы. Из телефона звучал раскатистый хохот подвыпивших парней, а Милочка такие выпады парировала, говоря громко, чтобы парни слышали:
- Наташ, не куксись. Мы-то знаем, в твоём дворе сама симпатичная девчонка… конечно, после тебя… трансвестит Боря Розин. На Розочке пусть Андрюха и женится.
К регистрации они кое-как успели. Превышая скорость, постоянно сигналя зазевавшимся автолюбителям, подлетели к дворцу бракосочетания, когда администратор уже собиралась исключить их из расписания. Поэтому торжественное действо оказалось скомканным. Пока фотограф запечатлевал улыбающиеся лица спустившихся в фойе новобрачных, их родителей и свидетелей, к зданию подъехала любопытная процессия, состоящая из разукрашенного кольцами и цветами джипа и девяти огромных рокочущих мотоциклов. Мотоциклы сверкали хромированными деталями. Но живописнее стальных коней смотрелись наездники – крупные, атлетически сложенные представители мужской половины человечества в коже, заклёпках и рогатых касках, а кое-кто даже с бородой и усами. Выбравшиеся из джипа жених и невеста на фоне такого богатырского эскорта выглядели хрупкими маленькими детьми.
Фотографом у Натальи с Андреем была женщина, придирчиво выбирающая различные ракурсы и мучившая новобрачных и гостей постановкой лишь ей понятных композиций. Занимало это достаточно много времени, что не очень-то приятно в холодную погоду начинающейся зимы. Хорошо, что гости разогрелись шампанским. А новобрачным сам бог велел терпеть, ведь всё делалось только для них, для увековечивания их красоты и счастья.
Улизнувшая от этой экзекуции Милочка успела увидеть, как отъезжала байкерская свадьба. Новобрачные, презрев джип, оседлали огромный мотоцикл, к которому была привязана большая связка пустых консервных банок. Длинная фата невесты на ветру развивалась белым стягом. Прохожие и машины останавливались, наблюдая, как под сигналы, стрекотание мотоциклов и звяканье железных банок на центральную улицу города выезжает необычная свадебная процессия. Феерично и смешно смотрелись привязанные к рогам касок разноцветные шарики, а к задним сидениям мотоциклов - красные флажки.
Нащёлкав за три часа поездок по памятным местам города до полутора тысяч кадров, фотограф благосклонно отпустила подуставших и замёрзших новобрачных со свидетелями доигрывать свадьбу. В кафе их уже ждали родители с хлебом и солью, гости с лепестками роз и мелочью, весёлая тамада с ди-джеем, и, конечно же, столы с разнообразными закусками и стройной батареей бутылок.
Под торжественный марш Мендельсона новобрачные прошли на свои места во главе стола, а за ними шумной гурьбой повалили гости. Первым делом тамада разработала ритуал чествования новобрачных, а проще говоря – выпивки. Пошептавшись с молодёжью, она собрала из гостей своеобразные часики для провозглашения тостов.
Говорящие часики состояли из четырёх деталей. Звонка, который выкрикивал «динь-динь». Стрелок, грохочущих басом «время пришло». Циферблата, поднимающего пустую рюмку со словами «наливай». Кукушки, путавшей слова «за молодых» со словами « ку-ку». Часики трудились исправно, и через непродолжительное время свадьба была под нужным градусом. Люди раскрепостились, охотно пели, танцевали, участвовали в конкурсах и прочих затеях неугомонной тамады.
Милочка избрала предметом своего внимания высокого плечистого парня, сокурсника Андрея. Делала она это нарочно, несмотря на явное замешательство Александра и под неодобрительные взгляды Тимура. А помогало воплощению планов изрядное количество шампанского, которое перебивало страх, нет-нет да сосавший под ложечкой. Её пугало туманное будущее, которое неминуемо должно было наступить после двух шумных дней свадьбы. Девушку ранили неожиданно перехваченные пронзительные взгляды Поспелова и тревожили чёрные молнии, поблескивающие в глазах спокойного на вид Стрельцова. Она кожей чувствовала, что ходит по грани, но отступать от намеченного плана не собиралась. Милочка прекрасно знала, Тимур ни сказать, ни, тем более, что-то сделать не мог. В этот вечер, сидя рядом с молоденькой черноглазой женой в элегантном синем платье, он играл роль степенного и добропорядочного мужа. А Александр до поры до времени терпел её явные заигрывания с Вадиком Забелиным, так назвался объект сиюминутного увлечения Милочки.
«Или не сиюминутного? Вдруг во взглядах Саши проскальзывает лишь дружеская забота обо мне? Возможно, ему не безразличен мой выбор. Но, узнав парня поближе, успокоиться. Тогда мне и потребуется крепкое плечо. Парень не пошляк. Думаю, поможет разрубить гордиев узел, крепко связавший с Сашей и Тимуром. Конечно… нехорошо. Но раз уж ты - ведьма, то обходись без слюней и соплей», - подбадривала она себя.
К одиннадцати часам вечера молодожёны собрались покинуть изрядно набравшихся гостей. Наталья бросила в толпу букет невесты, а Андрей, встав на четвереньки, с трудом зубами стянул с её ножки подвязку и через плечо кинул комочек белых кружев вверх. То ли из-за собственной относительной трезвости и ловкости, то ли от того, что он оказался одним из самых высоких в зале, но букет и подвязку поймал Поспелов, вручив их Милочке под бурные аплодисменты и даже крики: «Горько!» А Сашка, легонько чмокнув её в губы, потащил в гардероб одеваться. Милочка была слегка ошарашена.
- Куда это? – спросила она, подталкиваемая сильными руками парня.
- Наша обязанность – доставить молодых в номер, - объяснил он на ходу и, не дав переобуться, а лишь накинув не неё шубку, потащил к одному из двух поджидавших такси.
- А как же гости? – спросила она обречённо.
- Мы проводим новобрачных и вернёмся, - заверил её Александр, натянув на лицо свою знаменитую насмешливую улыбочку.
Однако Милочка, хоть и выпила изрядно, но заметила, что он прихватил с собой два пакета, в одном из которых позвякивали бутылки, а из другого виднелись её сапоги и шапка. Сердце в груди тревожно забилось в предчувствии решающего момента. Им следовало объясниться, сломать преграды, и она видела, что Александр к этому готов. В течение часа её ждало или безоблачное счастье, или горькое разочарование, и она старалась успокоиться, готовя себя к обоим возможным вариантам.
Такси остановились возле трёхэтажного здания, с козырька над входом в которое висело пять красных китайских фонариков. Это была небольшая китайская гостиница с кафе на первом этаже. Их проводили в просторный номер для новобрачных на третьем этаже. Там они выпили по рюмочке коньяка и немного потрепались, вспоминая перипетии прошедшего дня. Потом, пожелав любви и счастья новоиспечённой чете Яцковых, друзья оставили их предаваться ласкам первой брачной ночи, а сами спустились на второй этаж. Здесь Александр повёл Милочку по коридору в сторону от лестницы. Пройдя половину коридора, они остановились. Девушка вопросительно посмотрела на Александра. Тот, переминаясь с ноги на ногу, проговорил, глядя поверх её головы:
- Нам нужно поговорить… Серьёзно. Или ты… против?
- Нужно, так нужно, - она пожала плечами. – Веди! – и собралась идти дальше, но он её остановил со словами:
- Уже пришли, - и, повозившись с ключом возле двери, пропустил девушку в номер.
Светло-коричневые шторы с золочёным рисунком и ламбрекеном, кровать, покрытая покрывалом из той же ткани, тумбочка, два кресла со стеклянным журнальным столиком, холодильник и небольшой телевизор – всё это Милочка обвела быстрым взглядом, потом скинула шубку на кресло, а сама уселась на кровать. Поспелов, войдя в номер, остался стоять в маленьком коридорчике.
«Вот уж дудки. Помогать тебе не собираюсь», - думала она, глядя на Александра, прислонившегося плечом к стене. А он не двигался и ничего не говорил, задумчиво глядя на неё. Милочка начала раздражаться:
«Заранее снял номер. Притащил сюда. А теперь разглядывает, будто неизвестно откуда взявшуюся инопланетянку».
Напустив на себя цинично-насмешливый вид, она сказала:
- Девушка устала ждать.
Он отлип от стены, подошёл к креслу и взял в руки её шубку.
- Ты пьяна. Разговора не получится. Пойдём!
- Погоди! Или - сейчас, или – никогда. Меня саму уже достала эта ситуация.
Она прищурилась, собираясь с духом.
- Скажи! В чём смысл игры?
- Ты о чём? - Поспелов всё так же стоял, держа в руках шубку.
- Ну, сестра… Хаципетовка… и всё такое.
- Ты сама это придумала.
- Ой, ли? Какой у тебя уговор с Тимуром?
- Так и знал. Всё дело в Тимуре? - он сел на подлокотник кресла, положив шубку на колени.
- Нет, Саша, - её лицо выражало грусть. - Всё дело в тебе. Тимур здесь – ни при чём.
- Да что ты говоришь? - он усмехнулся. - Ты не хочешь его отпускать. Я вижу… Не слепой.
- Пропади он пропадом! – от обиды на глазах у неё выступили слёзы. - Мне страшно, понимаешь?
- Страшно, - вновь повторила Милочка шёпотом. Она приложила руку к груди. - Ты будешь мне делать больно. Не выдержу и натворю жутких глупостей.
Потом, вытерев ладонью слёзы, она сказала:
- Ты прав. Всё это ни к чему. Идём, отвезёшь меня домой.
Встав с кровати, Милочка подошла к креслу, надела шубку и двинулась к выходу. Александр удержал её за руку.
- Подожди! Сядь-ка в кресло.
Он присел перед ней на корточки, заглянул в глаза, пытаясь отыскать в них ответ на мучавший вопрос:
«Выбрала меня? Или опять играет как на свадьбе?»
В её глазах стояли слёзы отчаяния и призыв:
«Мне нужен ты!» - но он хотел, чтобы девушка это сказала сама. Он боялся ошибиться.
- Правда, так думаешь?
Милочка выдержала его тяжёлый, пристальный взгляд, не отворачиваясь, не опуская глаз.
- Что ты хочешь от меня услышать? - спросила она и сама же ответила:
- Покривлю душой, если скажу, что он со своими шуточками и поступками мне совершенно безразличен. Раньше он мне очень нравился. Узнав поближе, поняла, что ошиблась. А Тимур не хочет этого принять. Ведёт слишком опасную игру.
- Что ты имеешь в виду?
- Трудно объяснить, - уклончиво ответила Милочка. - Так чувствую… и боюсь, что ты эту игру поддерживаешь. Очень боюсь, Сашенька!
Поспелов задумчиво провёл рукой по её щеке и слегка улыбнулся.
- Я запал на тебя ещё у бочки с квасом. Но не был уверен. Ждал.
- Чего ждал?
- Что предпримешь, когда мы получим дипломы. Когда он соберётся уезжать.
- Думал, уеду с ним? Ха-ха! – она невесело рассмеялась. – Я пока с головой дружу. Пусть себе мечтает, сколько влезет, но… на расстоянии. И какого чёрта сейчас говорим о нём?!
Александр встал, снял куртку, вытащил из пакета вторую бутылку коньяка и, скрутив крышечку, плеснул немного в два стакана.
- Тогда… выпьем за нас?
Милочка усмехнулась:
- Собираетесь напоить и соблазнить девицу, сударь?
- А девица против? – на его губах появилась лукавая улыбка.
- Не против. Разве ты ещё не понял?
Она быстро выпила коньяк и – задохнулась, а продышавшись, печально резюмировала:
- Только не услышал ты меня… не услышал.
Поспелов стянул с неё шубу и подхватил на руки.
- Посмотри мне в глаза, - его голос звучал глухо. – Я услышал. С этой минуты для меня есть только ты. Веришь?
Её губы тронула едва заметная улыбка.
- Очень бы хотелось.
Поспелов сел на кровать, усадив девушку к себе на колени.
- Никогда не думал, что такая маленькая заноза, - он чмокнул её в носик, - может так больно колоться. Люлька, я так тебя люблю!
Милочка спрятала лицо у него на груди. Она не могла клясться, что больше не причинит ему боль, а начинать новые отношения с обмана не хотелось.
Эта ночь любви не походила на ту – с Тимуром. Александр был нетороплив и нежен. Сначала они жарко целовались. Потом он её раздевал и делал это восхитительно, целуя и оглаживая каждую часть тела, освобождаемую от одежды.
Однако ночь им обоим преподнесла сюрприз: ей – неприятный, а ему - неожиданный. Выяснилось, что Милочка… девственница. Она не понимала, как такое могло случиться.
Конечно, Поспелов этого не ожидал, ведь Стрельцов хоть и не хвастался их интимной связью, как обычно делал, хваля или насмехаясь над очередной любовницей, но Милочку называл «моя женщина», давая понять другу, что она занята. Поэтому процедура дефлорации прошла очень быстро, но для Милочки не менее болезненно. Она тихонько всхлипывала, уткнувшись ему в плечо. Он гладил любимую по голове, плечам, будто обиженного ребёнка, и шептал всякие милые глупости. Александр лёг на спину, прижав девушку к себе, взял её руку за тонкое запястье и, поднося ладошку к губам, стал целовать каждый пальчик, приговаривая:
- У кошки - боли! У собачки - боли! У коровки - боли! У сороки – боли! А у Люлечки - заживи!
Милочка смеялась и рыдала одновременно. Плакала она от счастья, обретя мужчину своей мечты, о котором грезилось давно, но со временем стало казаться - безнадёжно.
Он не стал её пугать глубиной своей страсти, разнообразием поз и приёмов, сводящих с ума опытных женщин, но девчонку, только что испытавшую боль от сексуального опыта с мужчиной, это могло обескуражить или привязать сильнее наркотика. Александр не хотел её зависимости, подчинения его желаниям, как не хотел и фригидности из-за страха болевых ощущений как в первый раз. Он Милочку любил любовью опытного мужчины и более взрослого человека. Эта любовь формировалась постепенно, вызревая из интереса, заботы, сдержанности и участия в судьбе. Александр видел, как злился друг, как давил на девушку в попытках вернуть, и как она, не смотря на кажущуюся уязвимость, противостояла ему. Это рождало уважение и желание поддержать её в столь неравной борьбе, но пока, ни Тимуру, ни, тем более, Милочке он не открывал своих чувств и заинтересованности – не был уверен в постоянстве женских устремлений и решений, ведь к ногам друга падали и не такие крепости. Только вот за два дня до свадьбы, в их разговоре, Стрельцов упомянул, мол, с жеманницами интересно играть, но до поры до времени. Сказал он это в отношении Милочки, видимо, придумав какой-то новый довод для её капитуляции, возможно, - подлый. Это и подтолкнуло Поспелова к решительным действиям.
Александр на свадьбе алкоголем не особо баловался, поэтому старался доставить удовольствие девушке даже в ущерб собственным желаниям, окружив нежными ласками и пониманием. Он чутко следил за реакцией Милочки на каждое своё слово, действие, взгляд, не шокировал, не смущал, обходясь с ней достаточно деликатно. Когда, устроившись на его плече, она в полудрёме прошептала:
- Я тебя люблю, Сашенька. Мне с тобой хорошо и просто, – на губах Поспелова заиграла улыбка победителя. Он не зря долго ждал, мучился сомнениями. Теперь Милочка принадлежала ему. А Тимур «пусть идёт лесом», он упустил свой шанс.

 » Глава 7

Какого цвета, запаха или звука может быть счастье? У каждого свои ощущения и мнения по данному вопросу. А для Милочки оно ассоциировалось с запахом туалетной воды «Gucci Sport», тёплыми оттенками серого в его глазах и ласковым именем Люля. Люлей Поспелов стал её называть после их первой ночи любви. Сердясь, ворчливо обещал:
- Люлька, прекрати! Иначе шлёпну… больно, - и шутливо шлёпал ниже спины, если она того заслуживала из-за упрямства, капризов или озорства, хлещущего через край. Если называл Людмилой, то это было только в двух случаях: рядом находились посторонние, и в первую очередь Тимур, или в нём кипела злость, которую боялся излить, полагая, что она - ранимая натура. Он играл роль старшего брата, защитника маленьких глупых девочек, а Милочка с удовольствием это ему позволяла, купаясь в лучах любви и заботы.
«Должно быть, - думала она, - Саше очень хотелось младшего братика или сестрёнку, которых бы он опекал. Родители не сделали ему такого подарка. И вот появилась я – объект для воспитания и заботы».
С другой стороны, казалось странным: парень, не лишённый некоторой доли эгоизма, тщеславия и немного цинично взирающий на женщин, стал бережно и трепетно относиться к ней. Один раз Милочка ненавязчиво намекнула ему на столь заметное несоответствие. Александр только усмехнулся и сказал, что его неуверенность и боль, однажды увиденная в её глазах, тому виной.
- Ты приоткрылась лишь на миг. Вдруг физически ощутил твоё страдание. Раньше со мной никогда такого не происходило, - закончил парень признание, пристально глядя ей в глаза. Милочка радовалась откровенности, с которой он описал ощущение от второй их встречи. Такие моменты возникали редко. Обычно Александр был сдержан, если даже говорил о своих чувствах к ней. Он не любил пустоплётства и слащавости в словах. Мог отшутиться или взглянуть так пронзительно, что она робела.
Её счастье могло быть безоблачным тёплым и наполненным, как погожий летний денёк, если бы на горизонте не ходили кругами чёрные тучи, посверкивая молниями напоминаний, что для ведьмы подобное состояние души - недоступная роскошь, подаренная судьбой на краткий миг. Она понимала: счастье, будто прекрасную уязвимую бабочку, нужно оберегать и холить пока возможно. И первым звоночком опасности оказался разговор с Тимуром, произошедший вскоре после свадьбы.
Милочка и Александр, как глупые, неосторожные дети, открыли свои чувства миру. Они были опьянены и увлечены друг другом. Её взгляд искал его глаза. Его рука тянулась к её руке. Его губы украдкой прикасались к её волосам, плечику, щечке, а она старалась, хоть на мгновение прижаться к любимому, чтобы почувствовать волнующую энергетику его тела. Этот открытый диалог душ, сердец и тел сразу заметили друзья и знакомые.
Тимур не стал безучастным наблюдателем и спросил у Поспелова: что сие означает? Лазаренко – его женщина, и другу это прекрасно известно.
На претензию Тимура Александр ответил, мол, такие рассуждения – надуманные иллюзии. Он, Александр, взял её девственницей. Он её любит, она ему отвечает тем же. Тимур должен смириться и отступить. Они из-за девчонок раньше не ссорились. Неужели Лазаренко станет камнем преткновения в их дружбе? Она прямо дала понять Тимуру: между ними ничего быть не может. Так чего тот бесится?
Всё это Милочка узнала со слов Александра, когда спросила, по какой причине Стрельцов бросает на них свирепые взгляды. Она испугалась и побледнела. Поспелов, что-то заподозрив, посмотрел очень внимательно.
- Чего испугалась? Тимур имеет над тобой какую-то власть?
- Нет – конечно. Но кавказцы мстительные… Мне не по себе. Он опасный, Саша.
Александр хмыкнул:
- Хм. Стрельцов непростой мужик. Однако я - в родном городе, а он – в гостях. Пусть только попробует.
Потом он качнул головой, сделав взмах рукой, как бы отгоняя неприятную мысль.
- Нет-нет. Тимур на такое не пойдет. Была бы ты его родственницей, любовницей, или что-то ему обещала. А так – не думаю.
Что подразумевалось под словами «на такое не пойдёт» - Саша уточнять не стал, но Милочке стало тревожно на душе.
- Давай его не раздражать, – сказала она. – Не будем провоцировать, и всё утрясётся. Бережёного бог бережёт.
- «Не будем провоцировать» - это как? – возмущённо поинтересовался Поспелов. – Начнём прятаться? Этого ещё не хватало!
Милочка взяла его за руку, заглянула в глаза, начала упрашивать:
- Сашенька! Солнышко моё! Ты же знаешь, как тебя люблю. Я не прошу прятаться. Вы оба - мои друзья. Не нужно при нём показывать, что мы близки. Так его горячая кавказская кровь не будет оскорблена. Понимаешь?
- Но он будет надеяться, Люля. Захочет предпринять что-то. Так будет ещё хуже. А если он, хоть пальцем… Я его убью, – глаза Александра недобро сверкнули.
Милочка приложила руку любимого к своей груди.
- Чувствуешь, как колотится? Не пугай меня! Не надо! Пойми, мой хороший! Я не должна разрушать вашу дружбу. Не должна становиться между вами. Здесь его жена. Он ничего такого не предпримет. А через полгода они уедут.
Она говорила убеждённо, надеясь, что конфликт потихоньку рассосётся сам собой. Тимура невозможно напугать – это она давно поняла. Почему он не боялся и не расспрашивал о проявлениях «силы» - не знала, но подозревала о существовании тайны, скрывающейся за его самоуверенностью. А раз так, то не следовало накалять атмосферу. Мама часто говорила: «Не буди лихо, пока оно тихо». Правоту этой поговорки в данный момент Милочка ощущала разумом, сердцем, кожей.
- Хорошо, - согласился Поспелов. – Может, ты и права.
А через два дня, встретив её, идущей из магазина, Тимур, цинично улыбаясь, спросил:
- Ну, милая ведьмочка, девственную плеву трудно было зарастить? Долго колдовать пришлось?
Милочку как кипятком обдало. «Сила» заклокотала не только в ней самой, но и вне неё. Почувствовав это, Тимур попятился, всё так же улыбаясь.
- Тише, тише, девочка! Хочешь расправиться со мной у всех на виду?
В глазах Милочки метались голубые всполохи гнева.
- Могу и не на виду, знаешь ли.
Стрельцов, казалось, никак на эти слова не отреагировал. Отобрав пакет со словами:
- Женщины не должны таскать тяжёлые сумки. А незанятыми руками сподручнее колдовать, - он, обезоруживающе улыбаясь, шёл рядом.
- Ох, Тимур! Ходишь по острию бритвы, - косо глянула на него Милочка.
- Стала настолько жестокой? Готова сгубить любящее сердце?
- Пока не стала, но ты меня упорно толкаешь.
- А ты – меня. Я не железный. Как думаешь?
- Дорогой, к чему эта тягомотина?
- «Дорогой». Мне уже нравится.
Милочка поскользнулась на льду лужицы. Тимур её поддержал за локоток, улыбаясь, предложил:
- Говори ещё. Балдею, когда твои губки выговаривают ласковые слова.
- Ты неисправим, - она тяжело вздохнула.
- Разве любовь можно исправить? Отменить, улучшить, а, Зая?
- Я не твоя Зая.
Они остановились перед её подъездом.
- Почему - нет? Сашка тебя называет Люлей. Я буду звать Заей.
- Тимур, ты обещал… подождать… посмотреть…
- А-а? Решила проверить мои слова? Хочешь поэкспериментировать? - он осторожно провёл рукой по щеке девушки, убирая прядку выбившихся волос. - От своих слов не отказываюсь. Хочешь поиграть? Играй! Только не заигрывайся. Я виноват перед тобой. Пусть это будет моим наказанием. Но учти, девочка! Моё терпение не безгранично. Сашку пора поставить в равные со мной условия. И что тогда, а?
Она заглянула в его карие глаза. В них метались злые молнии. Милочка отобрала пакет и вошла в подъезд, чувствуя на себе тяжёлый и яростный взгляд.
На следующий день всё вернулось на круги своя. Почти. Вновь она вела себя с ними, как с друзьями или братьями, только иногда урывая моменты коротких свиданий с Поспеловым. Он не участвовал в куражах с девочками по саунам и дачам. Стрельцов злился. Но вскоре от подобных тусовок отказался и Тимур. А вышло это так.
Поспелов, Стрельцов и Яцков стояли на аллее университетского городка перед входом в главный корпус. Андрей с Тимуром курили. К ним подошёл Олег Руднев.
- Мужики, завалимся в субботу в сауну? Оторвёмся, с тёлками потусим. Андрей, тебе не предлагаю, - махнул Олег на отрицательный жест Яцкова. - Знаю, Наташка не пустит и сама не пойдёт.
- Я тоже - пас, – отказался Александр.
- А чего так? – удивился Олег.
- Рыжий, разве не знаешь? Лазаренко потребовала от него соблюдать целибат, - сказал Тимур, выпустив колечко дыма.
- Да ну? Думал, у них «любовь растаяла в тумане льдинкою», - пропел Руднев последние слова. Рыжим его звали за огненный цвет волос и многочисленные веснушки по лицу и телу. Александр только усмехнулся на выпад Тимура, а тот продолжал:
- Не знаю, растаяла или нет. А выцарапать Сашке глаза и отгрызть причинное место - пообещала. С виду она скромная и боязливая. Косит под серую мышку. На самом деле… тигрица ещё та.
- Откуда такие сведения? – усмехнулся Поспелов.
- Не далее как вчера, остановила меня и сказала, что сделает нас обоих импотентами, если буду друга сбивать с пути… истинного.
«Друга» и «истинного» он произнёс с нажимом. Поспелов скривился, но промолчал. Олег с Андреем тоже не стали на этом заострять внимание и любопытствовать. Они расхохотались.
- Ха-ха-ха! Настоящая ведьма, - посмеявшись, высказал мнение Рыжий.
- Сдаётся мне, ты прав, - подтвердил Тимур невозмутимо. – Жестокая и коварная. Предупреждаю, Рыжий, берегись! Не вздумай при ней такое ляпнуть. Будешь - «на полшестого».
На следующий день Милочке об этом разговоре поведала Наталья, которой рассказал муж. К концу недели, подкараулив Тимура одного, Милочка отозвала его в сторону для разговора.
- Говоришь, ведьма? Жестокая и коварная? Хорошо. Чтоб твоей Анджелки с Юлькой я больше не видела!
Он расплылся в улыбке.
- Ревнуешь? Мне приятно.
У Милочки в глазах сверкнули злые огоньки.
- Будет приятно, когда сделаю, как красочно расписал парням, - сказала она злым шёпотом. Стрельцов рывком притянул девушку к себе и зашептал на ухо:
- Меня в жар бросает, лишь представлю твои губки там.
Милочка почувствовала, как по телу поползли мурашки, и, упираясь в его грудь руками, выпалила:
- Пусти! Размечтался! Мне жаль твою жену. Кстати, могу ей всё рассказать.
Он отпустил её и, с интересом глядя, спросил:
- Угрожаешь?
- А как ты хотел? Ты же мне угрожаешь разоблачением.
- Зая, с исчезновением Анджелки станет только хуже. На кого буду изливать раздражение и похоть? Думаешь, моё сердце спокойно от увиденных сценок? Ты и Сашка. Как держит тебя за руку. Прижимает к себе. Украдкой целует. В этот момент я готов его убить.
Когда он это говорил – почудилось, что его тёмно-карие глаза почернели. Милочка отшатнулась, но, совладав с собой, спросила наиграно циничным тоном:
- Она мазохистка?
Стрельцов лукаво усмехнулся:
- У каждого свои завихрения и игрушки.
Милочке стало нехорошо от представленных сцен.
- Мечтал такое предложить мне?
- Не говори глупостей! Я знаю твои предпочтения, ласковая кошечка… с острыми коготками. Очень мстительная… игривая кошечка… Запускаешь глубоко коготок и наблюдаешь за мучениями жертвы.
Он взял её за запястье и легонько поскрёб указательным пальцем ладонь. Милочку будто током ударило. Она постаралась освободить свою руку, и возмущённо возразила:
- Я не садистка, Тимур. А вот ты – дьявол!
- О-о! Повысила меня в ранге? - Стрельцов лучезарно улыбнулся. - От дьявола не убежать, Зая.
И вновь быстро приблизившись, чмокнул её в кончик носа.
- Прекрати! Не беси меня! - девушка хотела его оттолкнуть. Но он уже сделал шаг назад, и невозмутимо проговорил:
- Ты очень раздражена, девочка. Думаю… это от воздержания.
Она махнула рукой, как бы отметая его намёк, вздохнула и сказала:
- Я пришла не для того, чтобы выслушивать пошлости. Хочу перемирия... Хотя бы – относительного.
- Выкладывай условия, - сказал он с серьёзным видом, но в глазах скакали смешинки.
- Хочу вам предложить здоровый образ жизни. Будем ходить на каток, в бассейн. Ездить на «Снежинку» по воскресеньям. Будешь брать с собой жену. Ты поступаешь с ней по-свински. Сам гуляешь, а она сидит дома.
- Как поступать с женой, позволь судить мне, - сказал он сухо. Его лицо сразу приобрело холодное, отчуждённое выражение.
- Учти, Тимур, зря выводишь меня из себя, – голос у Милочки напряжённо звенел. – Я могу всё рассказать Гунале или покалечить Анджелку. И это будет на твоей совести.
- Зая, мне плевать, как поступишь с Анджелкой, - ответил Стрельцов, цинично глядя ей в глаза. – И с женой смогу разобраться.
- Значит, война?
Он прищурил один глаз, словно прицениваясь или решая трудную задачу. Потом снисходительно покрутил головой.
- Да ладно. Расслабься. Облегчу тебе жизнь.
- Хорошо, - она повернулась, собираясь уходить.
- Может, выпьем за перемирие? - поймал её за руку Стрельцов. - Или чмокнешь меня в щёчку?
Милочка, мстительно ухмыляясь, направила «силу» по руке. Парня ударило словно током. Он её отпустил, потёр свою руку и, пристально глядя, пообещал:
- Ох, накажу тебя когда-нибудь, хулиганка!
Но Милочка уже удалялась от него, подняв вверх правую руку с торчащим из кулака средним пальцем.
А в воскресенье, по инициативе Тимура, они большой компанией – супружеские пары Яцковых и Стрельцовых, а также Александр, Милочка и Ольга – поехали на туристическую базу «Снежинка». Склоны сопок оказались крутыми, поэтому женщины решили осваивать сани, а мужчины, назвав дам трусихами, пошли кататься на лыжах. Зимний день был не очень морозным. Все жаждали поваляться в снегу и подурачиться. Прокатившись несколько раз с горки, Милочка захотела пить и отправилась в буфет за холодненькой минералкой.
Народу на базе собралось много. На парковке стояло более двадцати машин, а любители зимнего отдыха всё подъезжали. Увидев, какую очередь придётся отстоять, она вышла из буфета на улицу. В машине у Саши остался сок и термос с горячим чаем, но, чтобы взять ключи от машины, нужно было сходить к сопке, где катались парни. Сопка находилась за длинным оврагом. Обильные снегопады почти доверху засыпали глубокую яму, в которую провалилась Милочка, решив пройти напрямик вместо проложенной дороги, кольцом огибающей овраг. Через десять минут бесплодных попыток вырваться из снежного плена она услышала насмешливый голос Стрельцова:
- Попалась, мышка-норушка? За один страстный поцелуй обязуюсь вытащить.
- Уйди! – тяжело дыша, сказала Милочка. Сил на злость уже не было.
- Ты необычная девушка. Машины двигаешь. Но за волосы, как барон Мюнхгаузен, себя вытащить не можешь. Сашка кинется искать через час, не ранее. Замёрзнешь здесь. Смотри-ка, у тебя уже нос посинел… скоро отвалится, - подсмеивался он, присев на корточки рядом с ямой.
У Милочки от безысходности в уголках глаз собирались слёзы, готовые вот-вот пролиться, но унижаться перед бывшим бой-френдом не хотелось.
- Дай руку, глупая! Долго ещё буду ждать? – решительно скомандовал парень, понимая, что её упрямство доведёт до обморожения.
Девушка нехотя протянула руку. Вытащив её, Тимур прижал к себе и, пристально глядя в большие голубые глаза, поцеловал. Милочка затаила дыхание. Он отстранился, лукаво улыбаясь. В глазах скакали чёртики.
- Поцелуй нестрастный, но от такой снежной бабы страсти ожидать не приходится, - отрясая с её куртки и штанов снег, приговаривал Тимур. - Ты вся заледенела. Пойдём в машину. Глотнёшь коньячку, включу печку, согреешься.
- Не нужно. Гунала может увидеть, - отказалась Милочка, хотя у самой зуб на зуб не попадал. Она стояла рядом с ним потерянная и дрожащая, неожиданно почувствовав в себе ответное сильное желание.
- И что? – он потянул девушку за собой. – Я поступаю предосудительно? Нет. Спасаю человека от обморожения.
В машине Тимур приказал Милочке снять верхнюю одежду, и закутал её ноги в куртку, ещё хранящую его тепло. Пока он очищал от снега её вещи, девушка выпила пятьдесят граммов коньяка и почувствовала, как горячая волна покатилась сверху вниз, согревая всё тело внутри. Он сел рядом, взял её холодные руки и затолкал себе под толстый свитер. Его глаза пристально смотрели в её глаза, тело было горячим, сердце гулко стучало. Он обнял Милочку за плечи и притянул к себе.
- Тимур…- она попыталась высвободить руки и отстраниться.
- Молчи и не двигайся! Иначе сейчас увезу, и будь что будет, - прошептал он в её ушко.
Страстность поцелуя и горячность его тела окутали Милочку, восстанавливая силы. Через несколько минут, показавшихся девушке бесконечно долгими и сладкими, Тимур отстранился и спросил:
- Согрелась?
- Да, - ответила она, стыдливо опустив голову и восстанавливая дыхание.
- Одевайся и… вон из машины! Пока могу держать себя в руках.
Тимур вышел из «Мерседеса» и закурил. Милочка видела: он жадно затягивался, стараясь успокоиться. Она трясущимися руками натянула на себя одежду, выскочила из машины и на ватных ногах поплелась к горке, где её уже потеряли подруги. То, что произошло несколькими минутами ранее, повергало в панику. Она дрожала, не от холода, а от бурления животной страсти, которую вызвал в ней Тимур. От прикосновений к Саше никогда так не трясло даже в моменты их близости.
«Нет, - уговаривала себя Милочка. – Прекрати немедленно! Это безумие. Ты – человек. Разумное существо. У тебя есть мужчина, который тебя любит, которого ты любишь. И всё! И кончено!»
А через пару часов их весёлый коллектив, немного отъехав от лыжной базы, жарил на мангале шашлыки. Александр нанизывал мясо на шампуры, Тимур ёрничал, колдуя над мангалом, Андрей следил за углями и снимал жаркое с шампуров, а три подружки сервировали импровизированный стол и критиковали мужчин. В общем, всё было как всегда. Подхваченная весельем раскрепостилась и Гунала, жена Тимура.
Вскоре их компания увеличилась ещё на одного человека. День рождения Ольги Глотовой они справляли в кафе «Корея-Хаус». Здесь их увидел Олег Руднев, зашедший в кафе с девушкой. Тимур в этот вечер оказался без пары, но это его совсем не волновало. Рядом всегда находились девчонки, готовые на многое ради внимания красивого парня и щедрости его кошелька.
Парни по очереди приглашали именинницу танцевать и заказывали для неё песни. Милочка танцевала с Сашей, пока не пригласил Тимур.
- Гуналу очень редко берёшь с собой. Как же! Восточные мужчины оберегают нравственность хранительниц семейного очага. Жёны должны обихаживать мужей и растить детей, а не болтаться под ногами. Да? - язвила Милочка. Она завела этот разговор, чтоб не выслушивать его настойчивые намёки и скабрезные шуточки. Раньше на подобные выпады он резко отвечал. В этот раз, ведя в её танце, Тимур спокойно пояснил:
- Обычаи и верования не играют роли. Когда станешь жить со мной, поймёшь разумность такого поведения.
- Так ты и от меня думал гулять? Ну, фру-укт.
- Ты не поняла. Гулять не собираюсь. С твоим характером - это опасно для жизни и здоровья. Я иное имел в виду.
- Что же? Просвети, – иронизировала девушка.
- Разумность поведения – это безопасность. Охрана своих женщин и детей.
Милочка рассмеялась:
- От кого же? От разъярённых любовниц?
- От многих опасностей, о которых ты даже не подозреваешь, – ответил он. – Поселю тебя за трёхметровым забором. Найму кучу охраны. Вывозить буду в бронированном автомобиле с тонированными стёклами.
- Шутишь? – её брови от изумления поползли вверх.
- Зачем? Абсолютно серьёзно.
Она глянула ему в лицо и вдруг поняла: Тимур не шутит.
«Он хочет сделать меня заключённой, а сам стать тюремщиком? Кошма-ар!»
Её возмущение вылилось в резкие слова:
- Благодарю, что заранее предупредил. Только этому не бывать!
Он улыбнулся.
- Зая, поверь на слово… Так и будет. Ещё спасибо скажешь за заботу.
- Самонадеянный глупец! – выпалила она.
- Тише, девочка, – шепнул Тимур ей на ухо. – Сашка на нас смотрит. Или ему сообщить, что в Новогодние каникулы увезу тебя с собой?
- Пусти! – она хотела вырваться, но парень сильнее прижал её к себе.
- Глупенькая, пойми! Только со мной твоя жизнь будет лёгкой, счастливой и безопасной.
- Ни за что! – прошипела Милочка в ответ.
Музыка стихла, и Тимур её отпустил. Девушка чувствовала внутри злость и «силу», рвущуюся наружу. А он как ни в чём не бывало активно занялся подружкой Рыжего. Впрочем, та не была против его ухаживаний. Олег сразу переметнулся к Ольге. Из кафе они уехали вместе на такси. С того вечера в их компании появился Олег Руднев.
Незаметно подкрались Новогодние праздники. Тимур с женой улетели в Москву встречать Новый год и Рождество. Милочка вздохнула свободнее – её ожидала целая неделя солнечного счастья, беззаботного, разноцветного и искристого, словно мишура на ёлке. Саше в подарок она приготовила открытку со стихами и флакон туалетной воды «Gucci Sport», выложив за него в «Бурхане» три с половиной тысячи рублей.
Тридцать первого декабря в восьмом часу вечера Поспелов пришёл к ней домой. Милочка ещё заканчивала переодеваться в нарядное платье, и дверь открыла мама. Александр в одной руке держал два букета роз, завёрнутых в целлофан, а в другой - большой красивый пакет в виде прозрачного чемоданчика с молнией. Он поздравил Елену Николаевну с Новым годом, вручил букет и прошёл в комнату к Милочке. После взаимных объятий, поцелуев и поздравлений Милочка отдала ему свой подарок. Александр вслух прочитал стихотворение:
- Я прилетаю к тебе ночами,
Тебя целую, а за плечами
Большие крылья: я – птица ночи,
От света солнца страдаю очень.

А ты в забвении, во снах прекрасных.
Твои объятия нежны и страстны.
Ты шепчешь: «Радость! Моя принцесса!»
Смешной мой мальчик. Я – тень из леса.

Я - птица ночи, я – призрак ада.
Твоё забвение – моя услада!
Я прилетаю за искрой счастья,
Ведь моя данность – туман ненастья.

Но очень редко надежда – краем.
Сказал мне кто-то, а кто – не знаю:
«Любовь всесильна, хотя – беспечна».
Ворую силу, чтоб сбросить вечность.

И наполняю сосуды счастья
Твоей любовью, своим участием.
И жду лишь мига, вдруг всё срастётся:
Отброшу иго, душа проснётся,

Заплачет горько слезой единой,
И обернусь я твоей любимой.
- Хорошие стихи, - сказал Саша. – Но в них много боли и грусти. Чьи они?
- Мои…
- Твои? – удивился он.
- Не веришь, что пишу стихи?
Он притянул её к себе и усадил на колени.
- Верю, верю! Не понятно другое. Отчего такая печаль? Хотя… последние строчки, по–моему, не закончены.
- Они закончены. Я их не захотела дописывать.
- Почему не захотела? Ну? – он заглянул девушке в лицо. – Чего насупилась? Скажи словами.
- Но ночь проходит. Видения тают. Прощай, любимый! Я улетаю, - нехотя проговорила Милочка.
- Люлька! Это ни в какие ворота не лезет! Решила меня бросить?
- Нет, солнышко моё. Как такое мог подумать? - она его поцеловала в щёку.
- Не понимаю. Объясни! Откуда такая обречённость? Люлька, я от тебя с ума сойду! Знаешь, как тебя люблю?! - зашептал он, целуя её в макушку. – Никогда никому не отдам. Не пройдёт и года – поженимся. А ты мне… такой подарок. Сегодня праздник, а то бы отшлёпал, честное слово!
У Милочки теплело на душе от слов любимого, но она подспудно чувствовала, что их счастье недолговечно. Она уже поняла: не может быть у ведьмы большого человеческого счастья. Тьма не допустит. А так – стихи исподволь подготовят Поспелова к любой неизбежности, даже разлуке, как подготовили её страшные намёки Стрельцова и его шантаж, взращённый на её лжи.
А Поспелов продолжал, вручив ей пакет:
- Посмотри мой подарок.
Она расстегнула молнию и ахнула – в пакете лежала длинная песцовая шуба с капюшоном.
- Примерь, - довольно улыбаясь, предложил он.
- И не подумаю! - она отпихнула от себя меха, будто в них пряталась ядовитая змея.
- Ты меня обижаешь, - Александр сокрушённо покачал головой. – Скоро забота о тебе полностью ляжет на мои плечи. В чём дело, Людмила?
- Я не против заботы. Но шуба очень дорого стоит. Твои родители…
Он не дал ей договорить.
- Она куплено на мои деньги. Не на деньги родителей.
- Откуда? Ты ещё не работаешь.
- У нас свой бизнес с Тимуром. Думаешь, на какие деньги переделал свой «Скай»? Если скажу, во сколько обошлось, – ты не поверишь.
- Ой, Сашенька! Представляю, какой бизнес у Тимура. И это тревожит.
- Меньше слушай всякие сплетни.
- И мама не разрешит принять её, - выложила она последний аргумент.
- Да? Сейчас проверим. Елена Николаевна! – крикнул он вглубь квартиры. – Подойдите, пожалуйста, к нам!
Когда мать Милочки вошла в комнату, он спросил:
- Елена Николаевна, вы бы хотели, чтобы муж хорошо обеспечивал вашу дочь?
- Конечно, – ответила женщина, ещё не понимая, к чему парень клонит.
Милочка дёрнула его за рукав, но Поспелов отстранил её руку со словами:
- Подожди, подожди.
- Вы бы приняли меня женихом Людмилы, а впоследствии - зятем?
- Как-то неожиданно… - замялась женщина. - Знаю, вы знакомы уже несколько месяцев. А как Милочка к этому относится?
- Она согласна, - ответил Саша и обернулся к Милочке. - Или ты не согласна?
Милочка, понимая, что битва уже проиграна, покорно ответила:
- Да, согласна я. Конечно, согласна.
Он повернулся к Елене Николаевне.
- Так объясните дочери простую истину: не принимая подарков от жениха, навлекаешь на себя подозрения.
Елена Николаевна вопросительно посмотрела на Милочку. Та закуталась в меха.
- Как тебе подарок, мама?
Елена Николаевна всплеснула руками.
- Прелесть! Выглядишь Снегурочкой.
- Вот! – Александр победно поднял палец вверх. - Слушай, что взрослые говорят. Тем более на улице морозно. Мы решили съездить на городскую ёлку. Пока концерт да фейерверк… пройдёт полтора часа. Шуба - длинная, теплая. Ты не замёрзнешь.
- Всё, – Милочка подняла вверх руки, показывая, что сдаётся. – Куда мне против вас, двоих тяжеловесов?
А Елена Николаевна сказала:
- Стол уже накрыт. Пойдемте. Проводим Старый год. Познакомимся поближе.
Александр встал, стянул с невесты шубу и, подталкивая её, двинулся вслед за будущей тёщей. Будучи единственным мужчиной за столом, он ухаживал за обеими женщинами, попутно рассказывая о своей семье и будущих планах. Вина пить не стал. Извинившись и сказав, мол, за рулём, налил себе в бокал апельсиновый сок.
Через час новоиспечённый жених вёз невесту по разукрашенным гирляндами улицам к центральной площади на берегу Амура, где высилась, поблёскивая мишурой и игрушками, высокая искусственная ель.

Людмила! Читаю с большим интересом! Милочка и Тимур. В нем тоже темная сила? Очень нравиться отношение Александра к своей Люле. Жаль если нет у них будущего.
Спасибо за роман!

Читала с планшета и поэтому не отписалась (не могу на нем печатать без опечаток), сейчас добралась до компа. Начало было тяжеловато, но теперь события динамично развиваются и стало интересно. Не много не понятно поведение Милы, как-то она не последовательна в своих поступках и чувствах. Боюсь Тимур узнав и планах Саши и Милы решится на какие-то серьезные действия, особенно страшно за его жену. Как бы он не решился избавиться от нее. Саша действительно подарок судьбы, просто мечта и идеал в отношениях. Очень жду проду.

Спасибо, что читаете. Надеюсь не разочаровать и в дальнейшем.

Спасибо за комментарий! Мила пока ещё девочка правильная, не хочет разбивать семью, но она уже ступила на путь греха. Дальше будет только хуже. Но на ошибках ведь учатся, правда? Тимур действительно решится. Стоит чуть подождать и кое-что откроется, но основные ответы будут во второй части.