Академия Вселенных и их Мироустройства

Те же в Ваканде (то есть в Гане) или история о том, как я обрел Бронислава

Внедорожник основательно тряхнуло на повороте и это заставило продрать глаза. А я так уютно устроился, а точнее сказать погрузил свое тело на заднее сидение и основательно там прикорнул.
- Черт, Люси, сон перебила! Я принимал участие в конкурсе баянистов-чечеточников и как раз был мой выход на сцену.


- Умеешь танцевать чечетку? – спросила Люси, не отвлекаясь от дороги.
- Нет, совсем не умею. Зрители улюлюкали, я был в панике…
- Больше похоже на кошмар.
- Вот именно, обычный такой кошмарик. Никаких детей из будущего, жутких видений о смерти близких – благодать. А когда асфальт кончился?
Куда ни глянь – типичная природа саванны – низенькие деревья, кое-где кусты и песок.
- Час назад еще.
Ранее утро, а солнце уже печет нещадно. Перегибаюсь на переднее сидение.
- У тебя водички, случайно, нет?
- Случайно есть кое-что получше – Люси достала из бардачка и подала бутылку пива, захваченную из отеля. Приличное пиво и даже не успело нагреться.
- Золото, а не девушка. Теперь понимаю, отчего Давид на тебе женился – с наслаждением залпом выпиваю практически полбутылки.
- Давай-давай – она улыбается – снимай похмельный синдром.
Деревня, куда мы в конце концов приехали, оказалась совсем не примечательной. Располагалась недалеко от небольшого городка – аккуратные дома, огороды. Не особо богато, но и не удручающе бедно. Асфальт, правда, так и не появился. Жители занимались своими делами, вокруг меня бегали ребятишки, играя в футбол и пугая растревоженных кур. Люси разговорилась со знакомым по имени Алвин. Именно он проводил к дому вождя – к белому строению с верандой, чуть побольше и почище остальных.
Вождь Окойе и его жена Инес оказались людьми донельзя любезными и учтивыми. Напоили чаем с конфетами, еще до того как я успел приступить к осмотру. Алвин украдкой шепнул, что вождь доверяет исключительно белым докторам, считая, что местные свои дипломы купили. Это распространенный стереотип, сохранившийся здесь с прошлых лет. В Африке профессия доктора одна из самых престижных и высокооплачиваемых, неудивительно, что туда многие рвутся.
Запив чаем конфету, попросил вождя снять рубашку, достал стетоскоп и преступил к осмотру. Хотя многое и сразу мог сказать – избыточный вес, отеки, нарушение сердечного ритма. Замечаю, что на полочке в комнате торжественно стоит пузырек с лекарствами. Пустой.
- Это ведь ваши таблетки – выписали их вам?
Он закивал, застегивая рубашку.
- Да, только они давно кончились, месяца два назад.
- И все опять плохо стало – закончила за него Инес, помогая застегнуть манжеты.
- Видите-ли, у вашего мужа сердечная недостаточность. Эти таблетки он должен пить постоянно, то есть все время.
Инес машет рукой.
- Мы утиным яйцом лечимся – надежнее средства нет. И мать моя так лечила и ее мать. Какая напасть или хворь – горячее вареное утиное яйцо по груди покатать надо – и все пройдет.
Алвин умоляюще смотрит на меня – ждет реакции. О, таких историй я наслушался, когда впервые попал в Африку, едва окончив университет. Утиные яйца, порошок из рога носорога и мой личный фаворит – настойка из игл дикобраза от разного рода болезней. Поначалу я возмущался, махал руками, боролся с невежеством, то и дело восклицая – как такое возможно! Но очень скоро понял – люди обращались в благотворительную клинику не от хорошей жизни, квалифицированной медицинской помощи не было, да и эффект плацебо никто не отменял.
- Тем не менее, таблетки нужно пить. Договорились? Алвин, я оставлю записку местному доктору – съездите в город и обновите рецепт.
- А утиное яйцо? – не унималась Инес.
- Продолжайте. Но только вместе с лекарством…для усиления эффекта.
- Ну, вот сразу видно – приличный доктор – Инес выглядела невероятно довольной, зачем-то дала в дорогу большое манго, а вождь еще долго тряс мою руку.
Я ждал Люси у машины, раздумывая, не съесть ли манго? Рядом с деловитым видом прошелся петух, смерил заинтересованным взглядом и гордо прошествовал по своим делам.
- Ну что там? – Люси вышла из противоположного дома и уже спешила ко мне.
- Ничего страшного. Утиное яйцо и таблетки должны помочь.
- Вечно он так – она вздыхает и устало трет шею – И ведь ничего ему не докажешь.
- Вождю?
- Отцу.
- Вождь Окойе твой отец? Так ты принцесса?
- Дочь вождя, это круче – возражает Люси.
- Несомненно, круче. Ну что, поехали обратно?
- Какой обратно? Нбаку ждет!
- Так ты это серьезно?
- Да я уже два килограмма риса за тебя внесла! – Люси тянет меня вверх по дороге.
- Тогда это точно серьезно.
Хижина жреца Нбаку на фоне остальных домиков выглядела темноватой и грязноватой. Негостеприимной одним словом, да еще и находилась в стороне от деревни. Сразу понятно – тут чаевничать не придется.
- Он только на нашем языке говорит – буду переводить – инструктировала Люси. – ты сразу садись на циновку и внимательно слушай. И говорить будешь, только когда спросят.
- Может, я лучше тебе рис обратно верну?
Но Люси была неумолима. Внутри оказалось еще хуже, чем снаружи. Я мало что рассмотрел из-за грязи и полумрака. Удушливый запах, отсутствие окон и обилие сушеных трав довершали картину.
Жрец Нбаку – очень старый и высохший старичок с седой бородой, сидел на подушке в одной набедренной повязке. На голове какая-то странная конструкция, лицо раскрашено всеми цветами радуги. Завидев меня, заулыбался, обнажив белоснежные зубы, и указал на коврик. Послушно сажусь.
- Здрасьте.
Жмем друг другу руки, и жрец что-то говорит.
- Он сказал – ты приехал сюда издалека, с другого континента – слышу за спиной голос Люси.

- Да что вы…на самом деле я из Йоханнесбурга.
- Здесь не место для шуток! – угрожающе замечает Люси – Веди себя серьезно, Ганс!
Нбаку вновь заговорил. Жду, когда переведут.
- Он добавил, что ты не просто с другого континента. Он сказал…из другого места…места за Стеной…я не совсем понимаю…
Внимательно смотрю на Нбаку. Тот на меня. Все также улыбается. Он знает? Или…
- Люси, пожалуйста, переводи по возможности его слова дословно, какими бы странными они не казались.
Та кивнула.
- Жрец говорит – ты словно вихрь, внутри тебя бушует шторм и ты сам не свой из-за этого и еще… - Люси на миг замялась – У тебя сердце разбито.
Нбаку хватает за руку. Проводит ладонью по моей ладони. Кожа у него сухая и шершавая.
- Тебе нужно собрать себя воедино. Шторм должен исчезнуть, иначе он погубит тебя и ничего не останется. – переводит Люси – Но он может помочь. Сможет узнать, что тебя ждет и получить ответы.
Люси выглядит умиротворенной. Я тоже расслабляюсь. Даже устраиваюсь поудобнее, ожидая, когда принесут целебные травы, начнут магические песнопения, готов даже глотнуть настойку из игл дикобраза. Осознание того, что разгадка совсем близко, что еще несколько мгновений и жизнь изменится, проблемы решаться и ответы найдутся невероятно воодушевляет…а потом они приносят петуха.
Петуха кладут на небольшую деревянную доску, к которой его прижимает Нбаку, а мне в руки тычут ржавый тесак. Петух смотрит круглым перепуганным глазом. Жрец смеется.
- Что такое сейчас здесь происходит?
- Руби! – Люси наклоняется к уху – Голову петуху отрубай! Это часть ритуала, я что не говорила?
- Нет, Люси Окойе, дочь вождя – ты определенно об этом не говорила!
- Не думала, что это станет проблемой. Ты же врач, в конце концов! Смотри, отрубишь петуху голову, а по крови и внутренностям Нбаку прочтет твое будущее – такова магия вуду. Так что вперед!
Жрец продолжает подбадривать меня выкриками. Петух, возмущенный донельзя, предпринимает попытки клюнуть его за руку.
- Рубай! – еще раз говорит Люси, я заношу тесак…

Обратно едем в тишине. Люси украдкой поглядывает на меня, не решаясь заговорить первой. Любуюсь живописной природой, делая вид, что ничего не произошло.
- И все-таки могу я…
- Нет.
- …задать один вопрос?
- Нет.
- Просто ответь – ты его всю дорогу так держать собираешься?

Выуживаю из-под куртки петуха, которого до этого держал, прижимая к груди. Мы оба недоумеваем, как так обернулось, и почему мы оказались в обществе друг друга.
- Сам не знаю…просто все так быстро произошло.
- А то – Люси усмехнулась – Схватил петуха и к машине побежал, я даже с родными не успела попрощаться. Вот на кой он тебе сдался? Только потерял возможность получить пророчество Нбаку.
Если бы я знал ответ на вопрос. Тогда это показалось разумным решением – спасти птыца во что бы то ни стало. Зачем? Почему этого петуха? Да что с тобой твориться, Ганзель?
- Деловая какая! Сама сколько петухов поубивала пока советы от жреца вуду получала? – бурчу я, пытаясь переложить петуха поудобнее.
- Женщины вообще-то курам головы рубят…и я не считала. Ты ведь вроде не вегетарианец?
Петух больно клюнул меня за палец.
- Ай! Слушай, останови, я его выкину к чертовой матери!
- Ну, не на дороге же – возражает Люси.
- Хорошо, доедем до гостиницы, отдам на кухню – пусть суп из него сварят!
Петух что-то возражает под курткой. Начинается асфальт – хороший признак.
- Я тут припоминаю. Нбаку в конце разговора указал пальцем на меня и произнес слово…кажется, оно звучало как «Лемалиан». И так несколько раз? Что это значит? Похоже на название какой-то мази.
- Не, что а кто! Это имя собственное из детской поучительной истории…правильнее говорить сказки.
- Сказки? – продвигаюсь поближе – Расскажи.
Люси улыбается.
- Ну, слушай. Давным-давно, жил на свете человек по имени Лемалиан, был он могучим воином. Знаешь, мое племя верит, что в теле соседствуют две души – одна записывает все плохие поступки, а вторая – все хорошие. Чтобы потом, после смерти определить, каких поступков больше – и соответственно ждет ли счастливая загробная жизнь, либо…плохое место. Лемалиана чрезвычайно волновал данный вопрос, ибо он много нагрешил и рисковал провести вечность в не самом приятном обществе. Так что он достал свою плохую душу, поместил ее в сосуд, наглухо запечатал крышку и пустил плыть по реке. Остаток жизни Лемалиан провел в благочестии и достатке, он сражался лишь за правое дело, поддерживал бедняков, был добр и учтив, и когда пришла умирать – отошел спокойно, уверенный, что предпринял все необходимые меры и окажется среди праведников.
- Но боги не дураки – прерываю я Люси – Они узнали про обман, и отправился Лемалиан к чертям в услужение?
- Не совсем так – Люси резко вывернула руль и продолжила – Боги так и не смогли решить его судьбу. Одна часть души отсутствовала, а без нее никто не смог определить – плохой Лемалиан или хороший. Поэтому его вернули на землю. Вот так и обречен Лемалиан вечно ходить по земле в поисках своей второй души, чтобы вновь стать целым. Ибо в нас сосуществует плохое и хорошее, и нельзя отринуть прошлое, рано или поздно оно тебя настигнет. Конец.
- А почему Нбаку сказал так про меня?
- Это уж мне неизвестно, ты Ганс, отказался убивать петуха, чтобы узнать все наверняка.
Петух осторожно высунул голову из-под куртки, осматриваясь, решая клюнуть ли меня еще раз, и с недоверием сделал пару шагов по сидению, оставляя грязные следы на обивке.
- Петуха Бронислава.
- Почему Бронислава?
- А почему нет?
Люси засмеялась.
- И что, на кухню его отдашь?
Беру петуха на руки.
- Отдам…ну, может, деткам подарю в приют, пусть играются.
- Э нет! – Люси качает головой – Чтобы он будил меня каждый день в четыре утра? Твой петух – твои проблемы.
- Пожалуйста…вот увидишь – выкину его за ближайшим поворотом – взъерошиваю перья на шее и Бронислав довольно дергает клювом – Слушай, а как их в самолетах возят?


Мы покидали отель, да и вообще Гану, вечером. Автобус уже ждал, чтобы отвести детей обратно. Напоследок, Люси повела довольных отдыхом и приключениями ребятишек на церемонию «прощания с океаном».
- А что это за церемония такая? – спрашиваю у Люси, видя как дети, то и дело подбегают к самой кромке воды, визжа, когда волна достигает их ног, что-то быстро кричат и бегут обратно.
- Очень старая. Нужно сказать океану, что у тебя на сердце – поделиться плохим или хорошим. Океан все поймет, очистит и подарит покой.
Люси кладет ладонь на мое плечо.
- Ты ведь с нами не поедешь, да?
Слабо улыбаясь, качаю головой.
- Так и думала. – Люси приподнимается на цыпочках и целует меня в щеку – Кто-то принял решение.
- Если бы еще знать правильное или нет?
- Время покажет – Люси тоже улыбается и поторапливает зазевавшегося мальчишку. Дети машут на прощание, а вскоре, построившись по парам, уходят с пляжа.
Бронислав возмущенно старается расправить крылья в небольшой клетке, которую мне с трудом удалось раздобыть. Засунуть его туда стоило трех укусов на пальцах. Пусть привыкает.
- Учти, если тебя таможня не пропустит – пойдешь на суп.
- Ку-ка-ре-ку! – отвечает петух, и сами поймите, что он имел в виду.
Я делаю шаг по направлению к воде. Волны стихают, хотя прогноз обещал шторм. Так бывает – перед началом грозы на мгновение устанавливаются покой и тишина. Опускаю ладонь в прохладную воду и тихо говорю, так, чтобы никто не мог услышать:
- Я скучаю по тебе. Я очень скучаю по тебе.
Кажется, что океан отвечает, обволакивая меня своей плавной дымкой, пеной, но вдруг возвращаются волны, обдавая рубашку брызгами. И это просто прекрасно.
- А ты с характером, да? Ну, по-другому и быть не могло.
Возвращаюсь на берег, отряхиваю воду и песок, подхватываю клетку с Брониславом, и медленно шагаю туда, куда указывает самая яркая звезда на небосклоне среди огромного африканского неба.


»» 12.06.18 15:15 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

За Стеной

Сегодня в Стране Желанной запускают воздушных змеев. С балкона своей комнаты наблюдаю как толпы жевунов, среди которых как никогда много детей, носятся по дорожкам королевского сада, чтобы удержать в небе бумажные игрушки. Змеев много и они переливаются всеми цветами радуги – синие, зеленые, желтые, а особенно много розовых по официальному названию страны в мире Оз.

Как бы мне хотелось присоединиться ним. И чтобы мой змей был самым розовым и ярким и летел выше остальных, и бежать так, что сердце, кажется, выскочит из груди и смеяться и мечтать, и чтоб сбылось…
Двери комнаты тихонько открываются. Такой легкой поступью может ходить только мама. На волшебнице Стелле чудесный белый наряд, расшитый кружевами и едва заметными глазу прозрачными кристаллами, так что, когда мать выходит на балкон, платье сияет на солнце.
- Собралась?
Молча киваю, и все-таки выдаю тяжелый вздох. Мама с нежностью проводит по щеке.
- Не стоит так волноваться, Гретель.
- А что если я не смогу, что если я еще не готова? – подхожу к краю балкона, но едва замечаю веселящихся людей внизу – Я знаю, что должна вернуться, но если говорить откровенно – предпочла бы остаться здесь, где ты следишь за мной и убережешь от опрометчивого поступка. А там…за Стеной…там этого сделать никто не сможет…а если она вернется…Темная Гретель?
Здесь всегда тепло, но воспоминания заставляют поежиться.
- Я творила такие вещи…сделала больно дорогим людям. А Ганс и Арина…как мне загладить свою вину перед ними? Поэтому мне просто страшно – вот и все.
Мама берет меня за руку, и мы возвращаемся в комнату.
- Давай-ка сменим тему – Стелла присаживается на диванчик, взмахивает руками и на столике появляется небольшая шкатулка. Внутри несколько браслетов, один из них она одевает на мое запястье.
- Красивая штучка.
- Это не просто штучка – браслет принимает любые формы и размеры, а самое главное – это портал. Поверни два камня вокруг своей оси, вот так – мама показывает как именно – И мигом окажешься здесь, во дворце. Это своего рода маяк, указатель, чтобы ты, твой брат и ваши близкие не оказались затерянными в сказочных королевствах, а смогли в любой момент попасть сюда.
- Спасибо.
- Есть еще кое-что, что я хочу тебе показать.
Двери распахиваются, и стражники вносят небольшой сундук, его ставят на ковер рядом с диваном. Мама жестом поблагодарила, те почтительно поклонились и бесшумно удалились.
- Что это?
Стелла встает, бережно проводит по крышке сундука:
- То что там – бесценно. Ты ведь знаешь, как Оскар попал сюда?
- Да, ураган принес его, на воздушном шаре.
Стелла кивнула.
- Из всех вещей уцелел лишь один этот небольшой сундук. Твой отец хранил его в своей комнате, здесь он сберегал самое ценное. После нашего изгнания жевуны бережно хранили сундук долгие годы.
Старые, пожелтевшие от времени афиши, приглашавшие на выступление «Великого и ужасного Гудвина», пара фотографий, цилиндр, колода карт…
- Это для Ганса – Стелла достает небольшую коробочку – Передашь ему.
Откладываю коробочку в сторону и разглядываю фотографию, запечатлевшую Оскара Крауса в красивом костюме рядом с белой мраморной колонной. Всегда молодой, хоть в начале века, хоть в сказочном мире или за Стеной. Эти глаза… бездонные… да, у самой такие…но я видела их где-то еще, совсем недавно. Тот мальчик. Мио. Такой красивый юноша и в то же время такой злой.
- Мама…могу я задать тебе очень откровенный вопрос?
- А для чего я здесь? Именно для этого! – Стелла присаживается на ковер, разглаживая складки на своем, а потом и моем платье.

- Если бы был выбор…если бы ты знала…я говорю об отце и тебе. Вы были вместе недолго, и все это время скрывались, ты потеряла королевство, а потом и разум заодно и прозябала в больнице…разве оно того стоило? Если бы он обманом не проник сюда, может ты была бы счастливее?
-Ох, Гретель. Конечно же, нет. У нас с Оскаром настоящая любовь, а она стоит всех королевств и сокровищ мира. Я пожертвовала бы всем за одну секунду с ним и одна эта секунда стоит всего. Неважно сколько вы вместе – час, год, или всю жизнь.
- Мне этого не понять, к сожалению…
- Придет время и…
- Мама хватит! – поднимаюсь и захлопываю сундук – Не стоит закрывать глаза и считать меня своей маленькой принцессой. Все эти разговоры про настоящую любовь и мойры, твердящие, что она у меня есть…не более чем новый вид пытки.
- Любовь находит путь всегда, даже когда кажется, что все потеряно. Просто стоит верить, ждать и надеется.
Она осторожно обнимает за плечи и на глазах выступают слезы.
- Я бы очень хотела верить, как ты…но не могу. Я больше не верю в хэппи-энд и в хорошее тоже. Однажды понадеялась, что за Стеной стану самой собой, что там ждет приключение, а меня пытали и превратили в черную ведьму. Надеяться больше не на что. Я должна помогать остальным насколько хватит сил, а после сказочке конец. Оскар жизнь отдал, чтобы спасти меня…а все напрасно.
- Вовсе не напрасно! Он любил тебя и Ганса больше жизни, и благодаря его поступку, я могу обнять дочь, разговаривать с ней, быть со своими детьми. Ты ведь понимаешь, как это важно? В прошлом, нас с вами не было, вы были одни, сейчас все по-другому. А пока, раз у тебя нет сил, я стану надеется на лучшее за нас обеих. Ты и твой брат будете очень счастливы, я в это верю.
Стелла целует меня в лоб. Пора. Набрасываю на плечи синий дорожный плащ, хотя ведь там все равно придется переодеться. Я порядком отвыкла от современных нарядов. Вещи складываю в рюкзак.
- Не забывай, я всегда рядом, если понадоблюсь.
Стелла формирует портал. Круг, пульсирующий светом, все разрастается, становясь с меня ростом. Он унесет меня обратно. За Стену.
_________________

-Это какой-то редкий петух? В Красную книгу занесенный?
- Нет, совершенно обычный.
- Просто петух?
- Бронислав.
Сотрудник таможенной службы пребывал в растерянности, потому как не знал злиться ему или нет. Он наклонился к клетке и просунул туда шариковую ручку, которая незамедлительно была атакована клювом Бронислава.
- Ой!
- И он кусается.
Таможенник отпрянул и почесал затылок.
- Я всякое видывал. Тигрят провозили, львенка однажды регистрировал, сокола в чемодане находили, но чтоб обыкновенного петуха из Африки… на кой он вам?

Совершенно искренне отвечаю.
- До этой самой минуты я и сам не знаю «на кой».
Зачем я оформлял документы и даже позвонил по секретному телефонному номеру, который оставила Гретель после работы на британское правительство, чтобы избежать проблем на таможне? Да только все верно – в город возвращались двое, я и петух, гордо вышагивали по ночной улице.
- Итак, Бронислав, сообщаю тебе пункт первый своего плана – вернуть собственную жизнь, пункт второй – вернуть Арину, пункт третий…его я еще не придумал, но очевидно, это должно быть что-то эпическое.
До дома совсем недалеко. Петух протестующе замахал крыльями. Ставлю клетку на асфальт, чтобы передохнуть.
- Ничего потерпи, скоро я тебя покормлю и покажу новое жилище – там просторно, гуляй, не хочу.
Достаю из кармана телефон. В аэропорту, пока ожидал проверки таможни, нашел зарядку …и каково же было узнать, что мне никто не звонил, вообще никто! Даже в письмах ничего, кроме обычного спама. А ведь просил присылать интернов данные по крайней мере о трех сложных оставленных пациентах. И, я конечно, не думал, что Арина позвонит…хотя, кого обманываю, я как раз думал, что прошло уже достаточно времени, чтобы перестать злиться и она позвонит.
- Вот так, Бронислав – присаживаюсь на асфальт рядом – Думаешь, что тебя любят и ценят, а стоит отлучиться, бросить все и уехать на край света – никто и не заметит.
Петух сочувственно склонил голову.
- Ты понимаешь, да.
Поднимаю клетку, и дорога приводит меня к калитке виллы. Достаю ключ, открываю ее и…
- Ну, нифига себе, попросил цветочки полить!
К моим ногам из аккуратного подстриженного куста выкатывается пустая бутылка из-под шампанского. На соседнем обнаруживаются висящие красные труселя, раскачивающиеся на ветру. Хорошо, что сейчас темно, и я не могу оценить весь масштаб трагедии.
О том, где хранятся запасные ключи, перед отъездом сообщил своим интернам. Ладно, Яэль или «Покахонтас», от этих всего можно ожидать, но «Хоббс-девочка» и «Отличница», они ведь казались серьезными барышнями, относительно моральными! Устроили что ли тут вечеринку, небось, собрали всю больницу на танцы с распитием спиртного прямо из шприцов.
У бассейна подсветка и вижу, рядом валяется поднос и вновь пустые бутылки, окурки, явно не от простых сигарет.
А может, это Гретель? Нет, если бы сестра вернулась из-за Стены, я бы знал. Арина…у нее тоже были ключи. Может, она? Хотя, зачем ей устраивать такое именно здесь? Нет, это точно девчонки.
На первом этаже, где кухня и столовая, горит свет. Хорошо, что там как раз есть второй вход. Ставлю клетку во дворе, чтобы Бронислав не выдал меня раньше времени своим кудахтаньем. Сейчас подберусь к этим студенткам, застану на месте преступления и сообщу, что они следующий месяц будут проводить исключительно массаж простаты.
Открываю двери, делаю шаг вперед, готовясь торжественно произнести: «Ага, попались!», но…но вижу то, что заставляет истово колотиться сердце. Я вижу Арину, а рядом с ней… вижу себя. Парочка слилась в страстном поцелуе. Нет, что это? Как это?
- Что здесь, черт возьми, происходит!
Они наконец-то размыкают объятия. Арина изумленно переводит взгляд с меня, на моего двойника и обратно, явно лишившись дара речи, как впрочем, и я. Но та ухмылка, которая поваляется на его лице, заставляет понять, что самый мучительный кошмар стал реальностью. Что это не видение, не перевертыш, умеющий принимать любой вид и не другое сказочное существо.

Делаю пару шагов назад, выходя во двор, надеясь, что все исчезнет, кошмар рассеется, и я проснусь. Он надвигается на меня, также выходя на освещенную дорожку. Мы словно те ковбои и один сейчас вытащит кольт, чтобы прикончить другого.
- Отойти от него! Немедленно!
Впереди меня вдруг появляется Гретель. В своем расшитом серебряными нитями плаще, она сперва даже не кажется реальной. Арина тоже выходит на дорожку, она, видимо, одновременно боится и ожидает следующих сказанных сестрой слов.
- Это он. Это Ганзель Великий. Он вернулся.
Арина изумленно смотрит на моего доппельгангера. Все бы отдал, чтобы прочитать сейчас ее мысли. Она рада? Напугана? Счастлива? Все одновременно?
Великий вздыхает.
- Должен сказать, это было забавно, и даже я рад, что все открылось - все это время поддерживать внешнюю благопристойность оказалось несколько трудновато. Значит, такой жизнью ты жил…скучновато, примерил ее на себя, забрать ее оказалось даже легче, чем предполагал. Неужели это приготовила судьба? Надо чуток подправить.
Он делает шаг вперед и Гретель вскидывает ладони.
- Брось, сестренка, ты не причинишь мне вреда. Я несказанно рад видеть тебя живой. Прошло столько времени.
На лице Гретель вижу замешательство.
- И что касается чар, я бы опасался их ко мне применять. Должен сообщить, что в первый раз, это конечно подействует, но взамен магия перейдет ко мне. Полезное новшество, которое я приобрел.
Великий поворачивается к Арине и дотрагивается пальцами до ее подбородка. Мои ладони сжимаются в кулаки.
- Прости, дорогая, за то, что ввел в заблуждение. Но как еще показать, что мы суждены друг другу, мы – истинная любовь друг друга, вторые половинки. Теперь все так, как должно быть. Я настоящий. Я – твой мужчина. И я вернулся. Навсегда.
- А что до тебя - он поворачивается и подмигивает – Надеюсь, тебе понравилось…
- Что? – спрашиваю я, дивясь, каким глухим и сдавленным может быть голос.
- Быть Ганзелем – отвечает Великий – Наслаждайся, пока можешь. Ведь скоро ты исчезнешь. Скоро увидимся…со всеми вами.
Исчезает как раз он, одаряя напоследок всех торжествующей улыбкой, и оставляет нас одних.
- Так…как давно…- начинает Арина.
- …я уехал в Африку сразу после того как мы расстались…помнишь, разговор на ступеньках дома?
Она прижимает ладонь к губам.
- Как он…ты знала? – это вопрос уже к Гретель.
- Подозревала, надеялась, что мои догадки неверны, но…
У меня тысячи вопросов, у них, думаю, не меньше…но тут нас всех прерывает возглас:
- Что это такое было?
Из-за дерева гуськом появляются трое – «Хоббс-девочка», «Покахонтас» и «Отличница», причем последняя держит в руках камеру. Нет сомнений, они тут давненько и успели заснять, и увидеть все, что не надо. И сначала надо разобраться с ними.
- А вы тут откуда?
- Доказательства собираем, что вы наркоман – отвечает «Хоббс-девчока» - Арина даже кровь вашу для нас добывала, но…доктор Краус…это…это..что такое?
Как рассказать им все о сказочном мире, о Стене? Давайте начну, давным-давно, на окраине леса жили мальчик и девочка, и мальчика звали Ганзель, а девочку Гретель. И были они детьми доброй волшебницы Стеллы из страны Желанной и Великого и ужасного Гудвина, которые скрывались от злых ведьм…нет, так мы до утра не закончим. Зачем наносить травму еще и этим молодым умам?
- Это его брат-близнец – подает голос Гретель – Тот еще хулиган, пока доктор Краус был в отъезде, решил подшутить и занял его место, он вообще шутник еще тот. Думал, это будет забавно, но нет, совсем не забавно.
- Брат-близнец – «Отличница» качает головой – Я думала вы двойняшки.
Гретель вздыхает.
- На самом деле мы…тройняшки.
Интерны переглядываются.
- Но…он что тоже Ганзель? – спрашивает «Хоббс-девочка».
Сестра кивает.
- Наши родители…не отличались разнообразием при выборе детских имен.
И тут вступает молчавшая «Покахонтас».
- А почему вы так странно одеты?
Гретель осматривает свой наряд…и не знает, что ответить.
- К…Комик-Кон – говорю я.
- Да, - подхватывает сестра – Только вернулась из Сан-Диего. Косплей.
«Покахонтас» оживилась, кто бы мог подумать.
- Как здорово! И кого вы косплеите?
- Да всех понемногу.
- Мультифандом! Круто!
- Послушайте, но этот ваш брат, он же исчез…буквально растворился – прерывает «Хоббс-девочка».
- Он фокусник! Это все трюк. Дэвид Копперфильд однажды заставил исчезнуть Статую Свободы – Гретель уверенно толкает девчонок к выходу – Знаете, мы устали с дороги, и хотим отдохнуть, а с доктором Краусом вы увидитесь завтра, да?
- А что делать, если увидим вашего брата? – интересуется «Отличница».
- Бежать – отвечаю я – И не оглядываться.

»» 29.07.18 14:20 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Когда мои губы коснулись губ Ганса, он замер, и мне на мгновение показалось, что он сейчас оттолкнет меня. Внутри все сжалось в ожидании этого, и мир сузился до его бездонных, как два колодца, глаз. Но Ганс не оттолкнул. Наоборот, он ответил на поцелуй с какой-то отчаянной страстью, словно целовал меня в первый и последний раз. А когда он отстранился и посмотрел на меня, в его взгляде промелькнуло что-то неуловимо знакомое и незнакомое одновременно. Никогда раньше он на меня так не смотрел. Его взгляд, казалось, проникает под кожу.
Я сделала что-то не то? Что-то не так сказала? Почему он смотрит на меня так, словно пытается отложить в памяти это мгновение и запомнить каждую морщинку на моем лице?
От мысли, которая пришла мне в голову, становится по-настоящему страшно.
- Что-то не так? - хрипло спрашиваю я, всматриваясь в лицо Ганса, в надежде отыскать хоть малейший намек на то, что этот поцелуй не был прощальным.
Посейдон Великий, а что, если это он и был? Что, если Ганс сейчас скажет, что между нами все кончено? Насовсем! Что, если скажет, что я слишком поздно пришла и что больше ему не нужна?
- Ганс...
Тихо, чуть не плача.
Он не ответил, лишь молча взял мое лицо в свои ладони и провел большими пальцами по щекам, вытирая непрошеные слезы.
Ганс коснулся губами моего лба, нежно поцеловал закрытые веки. Соленые капли с ресниц попали ему на губы.
- Как морская вода, - прошептал он, продолжая целовать мне лицо.
Сладостная дрожь прошлась по моему телу, оседая свинцовой тяжестью внизу живота. Начнись сейчас за окном война, я бы и не заметила.
Прикосновения губ к шее, и я уже готова на все, лишь бы он не останавливался А когда его руки скользнули мне под блузку, я окончательно потеряла голову. И на кой я вообще этот лифчик надела!
Руки Ганса были такими горячими, что, касаясь моей обнаженной спины, обжигали. Когда же они вновь прошлись вверх по спине, задевая застежку от бюстгальтера, я умоляюще прошептала:
- Сними!
Но тут же пожалела об этом, потому что Ганс, словно в нерешительности, замер.
Господи, ну, что опять? Почему он остановился?! С каких пор у него проблемы с расстегиванием на мне лифчиков? Или он хочет, чтобы я сама его сняла?
Тишина, нарушаемая лишь нашим частым дыханием и тиканьем настенных часов, становится невыносимой. Мне просто необходимо услышать его голос, узнать, о чем он думает!
Открываю рот, чтобы попросить Ганса произнести хотя бы слово, но он вновь берет мое лицо в свои ладони и прижимает большой палец к моим губам, словно запечатывая их.
И снова со мной творится что-то невообразимое — тело покрывается мурашками, вот только мне совсем не холодно. От его прикосновения сердце сладко замирает, а потом, словно пойманная в клетку птица, начинает трепыхаться в груди, сбиваясь с привычного ритма. Тяжесть внизу живота становится сильней. Он же не может не понимать, чего я хочу. Просто не может!
Однако, Ганс продолжает молча на меня смотреть. Он, как арфист, едва меня касаясь, играет на струнах моих натянутых до предела нервов. И что самое странное, мне нравятся эти ощущения.
Но чего же он все-таки хочет? Почему медлит? Почему молчит? И интересно, сколько времени прошло? Минута? Две? Час?
Еще несколько томительно долгих мгновений ничего не происходит, а потом Ганс, наклонившись, но так и не выпустив мое лицо из своих ладоней, прошептал что-то неразборчивое мне в губы и поцеловал.
Этот поцелуй был уже совсем другим — более нежным и более собственническим что ли. Кажется, я потеряла связь с реальностью. Губы Ганса, сливаясь в поцелуе с моими, вызывали во мне небывалые ощущения. Я и не думала, что он ТАК умеет целовать. Или может я просто очень сильно по нему соскучилась.
Слегка отстранившись, Ганс очертил языком контур моих губ, заставляя придвинуться ближе, чтобы поймать его губы своими.
Если он продолжит в том же духе, я просто растворю на нем одежду и сделаю то, о чем думаю последние минуты!
Ганс больно прикусывает мне нижнюю губу, но это безумно приятная боль. С моих губ срывается стон, и он ловит его легким касанием своих. Пытаюсь углубить поцелуй, но Ганс мне этого не позволяет. Да, он издевается что ли?!
Убираю его руки от своего лица и кладу их себе на талию, сама же обвиваю его шею и прежде чем поцеловать по-настоящему, так, как я этого хочу, шепчу:
- Теперь, будет по-моему!
Сладкий, страстный, бьющий по нервным окончаниям поцелуй. Теперь, я знаю, что это такое.
- Что здесь, черт возьми, происходит?!
Всего один вопрос, но он как ушат ледяной воды, потому что голос говорившего мне очень хорошо знаком.
Прерываю поцелуй и непонимающе смотрю на Ганса, стоящего в дверях. Перевожу взгляд на того, который все еще сжимает меня в своих объятиях и обратно на прервавшего наш поцелуй.
Их двое?! Но как это возможно! Боги, неужели я опять сплю? В таком случае, лучше мне сейчас проснуться, потому что взгляд, которым смотрит на меня Ганс у дверей, мне очень не нравится.
- Что происходит? - адресую этот вопрос Гансу, который меня обнимает, а потом указываю на того, кто стоит в дверях и спрашиваю - Кто это?
Но вместо ответа на вопрос, Ганс размыкает объятия и поворачивается к своему двойнику. Я, по-прежнему ничего не понимая, перевожу взгляд от одного Ганса к другому. Похоже отвечать на вопросы ни один из них не собирается.
Это что розыгрыш в стиле фильма Миссия невыполнима, и сейчас один из Гансов снимет маску, и я увижу под ней лицо шутника?
Я уже даже приготовилась к развязке, однако никто из них не торопился снимать маски. Наоборот, Ганс, который стоял в дверях, вдруг изменился в лице и сделал шаг назад, а тот Ганс, который был ближе ко мне, шагнул навстречу к нему.
Наблюдаю за происходящим с какой-то странной отрешенностью. Это все не может быть правдой! Это либо чья-то глупая шутка, либо просто очень странный сон.
Два Ганзеля выходят во двор на освещенную дорожку и буравят друг друга взглядом. Я же стою на крыльце, не решаясь спуститься.
Боги, как же они похожи! Те же жесты, мимика, голос!
- Отойди от него! Немедленно!
Наблюдая за мужчинами, я как то пропустила появление Гретель. Она выглядит странно, словно только что сбежала с какой-то тематической вечеринки, но закрывает собой она именно того Ганса, который пришел.
Спускаюсь с крыльца, подхожу ближе и слышу то, что заставляет меня похолодеть, но не от ужаса нет, а от осознания собственной тупости!
- Это он. Это Ганзель Великий. Он вернулся, - говорит Гретель.
Посейдон Великий, как же я не поняла этого раньше? Но как так получилось, что Ганзель выжил?! Я ведь сама его убила... и похоронила тоже сама. И если он все это время был жив, то где же тогда прятался? Что ему нужно? Месть? Но почему он объявился только сейчас? Или..? Нет, не могла же я быть настолько слепой, что не замечала периодической подмены Ганса!
Стою и неверяще смотрю на Ганзеля, на того, кого похоронила много лет назад и несмотря на все его злодеяния долгое время оплакивала. Мысли и чувства смешались в единый клубок, я не понимала, то ли мне радоваться, то ли злиться, то ли все сразу. А еще память так некстати подкинула наш недавний поцелуй на кухне.
Притворялся ли он, когда меня целовал, или же поцелуй тот был настоящим?
К сожалению, я не знала ответа на этот вопрос.
- Должен сказать, это было забавно, - вдруг произносит Ганзель.
Забавно?! О, боги, дайте мне сил его не убить! Снова.
- И даже я рад, что все открылось - все это время поддерживать внешнюю благопристойность оказалось несколько трудновато. Значит, такой жизнью ты жил…скучновато, примерил ее на себя, забрать ее оказалось даже легче, чем предполагал.
От последних его слов, меня словно ударили под дых. Забрать оказалось легче... Значит все-таки притворялся! Снова эта его дурацкая ложь! Хотя, чего я ожидала? Для него лгать так же легко, как и дышать. Но, положа руку на сердце, я бы многое отдала, чтобы узнать его настоящего.
Словно прочитав мои мысли, Ганзель подошел ко мне и, коснувшись моего подбородка, произнес:
- Прости, дорогая, за то, что ввел в заблуждение. Но как еще показать, что мы суждены друг другу, мы – истинная любовь друг друга, вторые половинки. Теперь все так, как должно быть. Я настоящий. Я – твой мужчина. И я вернулся. Навсегда.
Раньше, я бы улетела на седьмое небо от счастья, услышав эти его слова, но сейчас они не принесли мне ничего кроме боли от осознания того, что он меня снова использовал. Черт! Почему даже спустя столько лет, его ложь ранит так же сильно, как и прежде?
- Лжец,- тихо произнесла я, отворачиваясь, чтобы Ганзель не заметил выступивших слез.
После краткого диалога с Гансом, Ганзель Великий исчез, оставив нас троих со своими мыслями. Я понятия не имела о чем думала Гретель, да меня, если честно, это интересовало мало, о чем думал Ганс, я тоже не знала, волновало меня сейчас совершенно другое.
- Так…как давно…- произношу я начало вопроса, и Ганс, уже зная, что я спрошу дальше, отвечает.
- …я уехал в Африку сразу после того как мы расстались…помнишь, разговор на ступеньках дома?
Как я могу его забыть? Тогда умерла часть меня.
Но, это что же получается, все то время, которое Ганс провел в Африке, на его месте был другой? Наконец сошлись все кусочки пазла. Ганс вел себя странно не из-за наркотиков, а потому, что это был и не Ганс вовсе! Все эти вечеринки с оргиями, это все Ганзель Великий устроил, а не Ганс. Я испытала небывалое облегчение, когда поняла это, а потом... в памяти всплыла сцена в джакузи.
Матерь Божья, я же видела Ганзеля голым!
Кровь моментально прилила к щекам. Хорошо хоть Ганс занят разборкой со своими интернами, которые кучкой высыпали на дорожку перед домом с видеокамерой в руках, и не видит, как я покраснела.
Хотя, с чего вдруг такая реакция? Можно подумать, я Ганса голым не видела! Но ведь это был не Ганс. Если бы я знала, то...
- Что, за линейкой бы побежала? Или понадеялась бы на свой глазомер?
Чужие мысли, врезавшиеся в поток моих, вызвали перед глазами цветную карусель. Это еще что за фокусы?! Такого наглого и бесцеремонного ментального вмешательства мне еще не приходилось видеть. Я попыталась выбросить наглеца из своей головы и вроде бы мне это удалось, правда на смену чужим мыслям пришел странный шум. Ощущения были такие, словно кто-то у меня в мозгу включил рацию и пытается поймать частоту. Перед глазами вновь заплясали цветные пятна, и я поняла, что если сейчас куда-нибудь не присяду, рискую попросту потерять сознание, а этого мне хотелось меньше всего.
Решаю вернуться на кухню, потому что сидеть на траве, помня о том, сколько народу на ней валялось, как-то совсем не хочется. С каждым шагом шум в голове усиливается,а цветная карусель ускоряет свой бег. Стоило мне только перешагнуть порог дома, как в глазах потемнело, и следующий шаг я сделала уже в пустоту.
Упала я на мягкий ворс ковра в незнакомой мне комнате.
- Ну, наконец то! До тебя не достучишься!
Говорившая сидела в обитом красным бархатом кресле и держала в руках пустой бокал.
- Моргана? Какого черта ты творишь! - произнесла я, поднимаясь и потирая ноющие виски.
- Я не поняла. Это ты сейчас на каком языке мне спасибо сказала?
Моргана поставила бокал на стол и поднялась.
- Что? Я... - непонимающе смотрю на сестру, ожидая объяснений, но вместо этого Марго отмахивается от меня и говорит:
- Ой, не благодари.
- Я и не собиралась! Что за шутки, Марго? Зачем ты меня сюда притащила?!
- Как зачем? - Моргана вскидывает в притворном удивлении руки, - Посплетничать. Поболтать о нашем, о девичьем.
Смотрю на пустой бокал на столе.
- Ты напилась что ли?
Подхожу ближе к сестре, чтобы почувствовать запах алкоголя, но от нее пахнет какими-то травами.
- Сменила духи?
- Нравится? Это подарок одного лесного короля. Он такой душка! - Моргана счастливо улыбается, и это несколько выбивает меня из колеи. Я никогда ее такой не видела. - Кстати, о королях.
Марго возвращается в кресло и делает приглашающий жест рукой, указывая на соседнее. Я послушно в него опускаюсь.
- Я тут стала свидетельницей презабавнейшей ситуации, - начинает она. - Случилось мне увидеть поцелуй короля, именуемого Великим, и царицы Морской, который был прерван появлением принца Страны Желанной. Прямо сюжет сказки для взрослых, не находишь?
Смысл ее слов до меня доходит не сразу, как то отвыкла я от подобных обращений.
- Ты следила за мной?! - возмущаюсь
- Наблюдала.
- Это одно и то же!
- Ой, да какая разница, Сис! Я хотела тебя предупредить, но в последнее время ты слишком мало спала, либо сны у тебя были такими эмоциональными, что я просто не могла пробиться. А когда мне это удалось в первый раз, ты, к моему удивлению не спала, а разглядывала своего обнаженного доктора! Я тогда не знала, кто он на самом деле и поспешила уйти.
- И вовсе я не рассматривала! Ганс...зель сам разделся и уселся так, что все было видно.
- Тебе не надо передо мной оправдываться, Сис! Я в команде плохиша. Или ты забыла?
- Ты сказала, что хотела меня предупредить, - игнорируя ее намек на спор, говорю я, - о чем?
- Как обычно, - Марго пожимает плечами. - Тебе грозит опасность. Снова.
- И эта опасность, как две капли воды похожа на Ганса?- горько усмехаюсь я.
- Не знаю. Правда. Но кому-то очень сильно не нравится, что ты ходишь по улицам Энска, - Моргана ненадолго замолчала, давая мне осмыслить ею сказанное, а потом продолжила. - И если тебя интересует мое мнение, то я не думаю, что твой король завоеватель может тебе навредить.
-Он не мой! - по привычке огрызнулась я.
В отличие от сестры, у меня сомнений в том, что этот кто-то, нежелающий видеть меня свободно разгуливающей по Энску, и есть Ганзель Великий, не возникало. Скорее всего он пришел отомстить. Жизнь за жизнь. В любом случае, пусть он лучше заберет ее у меня, чем у Ганса или снова у Троя. Хотя, за Троя пока волноваться не стоит, он вернется лишь к концу недели, а вот Ганс...
О, боги, он, наверное, думает про меня сейчас всякие гадости! Я срочно должна ему все рассказать, объяснить.
- Мне нужно вернуться, Марго. Сейчас же!
- Зачем?
- Ну, не можешь же ты держать меня здесь вечно!
- Ты не ответила на вопрос, - замечает Моргана.
- Ну, какая разница зачем? Надо и все! - начинаю злиться, ведь пока я валяюсь в отключке, может случиться все, что угодно.
Моргана и ухом не повела. Становится ясно, что она таки ждет ответа. Вздыхаю.
- Марго, ну, верни меня обратно. Пожалуйста! Я должна все объяснить Гансу, он должен знать, что...
- Нет! - резко обрывает меня сестра. - Ничего он не должен! Он бросил тебя одну, уехал и даже не счел нужным тебе об этом сообщить. А ты что же, собралась просить у него прощения?! Не отнекивайся, Рин! Я по твоим глазам вижу, что собралась! Но просить прощения за что? За то, что наступила на горло своей собственной гордости, пришла к нему и попыталась наладить отношения? За это ты извиняться собралась?!!
Опускаю голову, потому что не могу выдержать ее испытующего взгляда.
- В таком случае, дорогая сестренка, ты полная дура! - заключает Моргана.
- Он застал меня, целующейся с другим! Я должна ему объяснить!
- Позволь добавить, что целовалась ты с тем, кто, как две капли воды похож на твоего докторишку, который, к слову, тебя бросил!
Пытаюсь возразить, что сама предложила расстаться, что Ганс тут не причем, но Моргана не позволяет мне этого сделать и продолжает свою гневную отповедь:
- Пока он загорал в своей Африке, ты здесь с ума от тоски сходила и слезы лила! Я же видела тебя тогда, Рин, ты была на тень похожа!
- Марго...
- Хочешь сказать, что ты знала, кого целуешь? - уже спокойнее спросила Моргана.
- Нет! Конечно, не знала.
- Значит и извиняться тебе не за что! И к слову, если бы твой докторишка не уехал, ничего бы не произошло. Подумай, над этим, Рин.
Моргана щелкнула пальцами, и комната, в которой мы находились, начала растворяться. Открыла я глаза уже в нашей с Гансом спальне. Бывшей, конечно же. На лбу у меня была какая-то влажная тряпка, которая жутко воняла какой-то несусветной гадостью. Я поморщилась. Нашатырь нынче не в моде что ли?
Рядом со мной на кровати сидел Ганс. Не знаю, пришел ли он только что или же все время тут просидел, пока я была без сознания, но мне было приятно его видеть рядом с собой. У противоположной стены висел ночник, и в его свете лицо Ганса казалось осунувшимся, под глазами пролегли глубокие тени, словно он много ночей не спал. Моргана ошибается, говоря, что Ганс в Африке развлекался, скорее всего он с головой погрузился в работу, забыв про отдых и сон. А может, это всего лишь игра света.
Я кашлянула, привлекая к себе внимание. Ганс тут же посмотрел на меня.
- Привет, - тихо говорю я.
В ответ мне слышится такое же тихое:
- Привет.
Понимаю, что надо бы что-то сказать, но язык словно прирос к небу.
- Как ты себя чувствуешь? - спрашивает Ганс и, наконец, убирает эту вонючую тряпку.
Чувствую, как он смотрит на меня и специально отвожу взгляд. Не могу смотреть ему в глаза. Не могу.
- Голова немного болит, - честно признаюсь я. - Должно быть ударилась, когда упала.
- Если повертеть ей из стороны в сторону, не кружится? Не тошнит?
- Со мной все в порядке, не стоит беспокоиться.
Не хочу ему грубить, но так почему то легче скрыть замешательство.
- Я сейчас соберу вещи и уйду, - говорю, вставая с кровати.
Ганс тоже встает.
- Ты можешь остаться... если хочешь. Я лягу в гостиной
Смотрю на него и пытаюсь понять о чем он думает, но способностью Морганы проникать в чужие мысли я не обладаю, к сожалению.
- Ганс? - начинаю и тут же замолкаю.
Он поднимает на меня взгляд, ожидая продолжения.
- Это был не сон? Он, правда, вернулся?
- Да. Ты рада?
- Что?
- Ничего.
- Ганс?
- Что?
- Почему ты мне не сказал, что уехал?

»» 02.08.18 21:51 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

Мы с Гретель смотрим, как троица интернов выходит сначала на дорожку сада, а потом скрывается за поворотом. Убедившись, что они действительно ушли, осмеливаемся бросить друг на друга робкие взгляды.
- Ганс, я… - начинает сестра.
- Не сейчас – прерываю ее и захожу в дом – Арина!
Она на полу, в гостиной и без сознания.
- Что с ней?!
Пока сестра суетиться, привычно проверяю пульс, дыхание, зрачки, дабы убедиться – Арина нигде не поранилась. Все в норме, позволяю себе оглядеться и начать дышать.
- Кажется, она просто спит. Я могу разбудить…
- Со мной такое бывало – Гретель качает головой – и будить ее не стоит, поверь. Это не просто сон, доктор. Это наверняка волшебный трип. Проспит до утра.

Гретель роется в своем мешочке и достает оттуда пузырек, выливает пару капель странно пахнущей жидкости на платок, выуженный оттуда же – протягивает мне.
- Что это?
- Ничего особенного. Травы. Просто приложи ко лбу, потом скажет спасибо. После пробуждения не будет кружиться голова. Знаешь, когда сознание путешествует…
Подхватываю Арину на руки и несу наверх, в спальню. В нашу спальню. Бывшую, хотя может…что если она и Великий уже успели свить свое собственное любовное гнездышко? Здесь тихо и темно. Осторожно опускаю Арину на кровать, она что-то говорит во сне. Наклоняюсь, чтобы убрать с лица прядь темных волос. Ее кожа, ее волосы, ее запах…боже, как же я скучал.
Мечтал, как ворвусь в ее комнату в пансионе и буду целовать и целовать, несмотря на все протесты. Как обниму и прошепчу, что больше никогда не отпущу, если надо, отправлюсь в Неверленд, на Кудыкину гору, в Нарнию, только бы она была рядом. Но сейчас…
Она спит, опускаюсь рядом на кровать. Хочется прижаться всем телом, слушать мирное дыхание, которое так часто согревало мое плечо, как ровно бьется сердце…Похоже, у меня джетлаг, виски сдавливает ноющая боль. Прикрываю глаза…
Чтобы тотчас их раскрыть и увидеть – настало утро. Солнце светит сквозь опущенные жалюзи спальни, заставляя зажмуриться. Что-то невыносимо не так, но не пойму что. Я проспал всю ночь? И где Арина? Внизу слышится шум.
Спускаюсь по лестнице. Дом наполнен суетой, приятной и не очень. В коридоре обгоняет Гретель, на ходу натягивая туфли и прижимая к уху телефон:
- Да-да, Дик я поняла. Обязательно передам привет Лео Крестному, раз он наш самый щедрый спонсор и не забуду, как в прошлый раз. Лично попрошу прощения у Черномора, подарю ему кексик, не волнуйся. Трой! – кричит Гретель куда-то наверх – Мы опаздываем, поторопись!
Следую за сестрой на кухню, где вижу…Арину с чайником в руках.
- Кофе?
- Спасибо – Гретель улыбается и с благодарностью берет чашку – Эта работа…я люблю ее, но иногда ненавижу.
- Как и все мы.
Они улыбаются, смеются, как близкие люди…как одна семья.
- Трой! Если ты хочешь, чтобы я подвезла тебя в школу, то немедленно иди сюда!
Мальчишка появляется на кухне, таща увесистый рюкзак.
- Слышу-слышу, и нечего так вопить!
- Не забудь свой ланч – Арина протягивает ему бумажный пакет с бутербродами и заодно чмокает в лоб.
- Женщины – Трой притворно старается увернуться и прячет пакет в рюкзак – Кстати, Грета, когда ты перестанешь ставить в эфире это старье, где рэп, где хип-хоп?
- В машину, а то хип-хоп по мягкому месту будет.
Трой смеется и несется к выходу. Гретель моет чашку и подхватывает сумку.
- Обед в силе?
Арина кивает.
- Договорились же, как всегда встречаемся в «Ледяной розе».
- Потом пойдем смотреть туфли. Элли обещала отложить лучшие экземпляры из новой коллекции…говорит, там есть такие…
Трой ожесточенно жмет на сигнал автомобиля.
- Этот мальчишка добрался до руля! Все, я убежала.
Гретель выходит через заднюю дверь на кухне.
Это все о чем, я так мечтал. Все на что надеялся. Семья. Моя собственная любящая семья… все вместе, все здесь. Я хочу подойти к Арине – вот она, на расстоянии вытянутой руки…подойду, чтобы обнять, вдохнуть ее аромат, чтобы сказать…
Мои пальцы рассыпаются в пыль…мои руки рассыпаются в пыль…все мое тело рассыпается, и становится пеплом, который тут же растворяется в пространстве. Будто и не было никогда. Не остается ничего, даже кучки пепла…просто ничего.
Трудно дышать. Сажусь на кровати. Как бешено стучит сердце! Арина по-прежнему мирно спит. Не удивительно – прошло всего полчаса. За окном ночь, но даже не совсем поздно. Я должен уйти отсюда.
Руки все еще трясутся. Тру глаза, прогоняя сон, и быстро спускаюсь вниз. Дом темен и поначалу кажется неживым и холодным. Немного света от ламп в гостиной. Гретель так и не переоделась. Она сидит прямо на полу у дивана, на мягком белом ковре и судорожно теребит в руках свой мешок.
- Как Арина?
- Без изменений. Ты почему еще не спишь?
Сестра отворачивается и вздыхает.
- Я знаю, что должна подняться в свою комнату, переодеться в другую одежду, но мне…страшно Ганс. Страшно туда войти, потому что это означает возвращение к…ты не поймешь.
- Не пойму – киваю – Здесь есть чего выпить?
Мы переглядываемся. Гретель исчезает на кухне и возвращается с двумя бутылками пива.
- Там еще есть арбуз, весь утыканный шприцами с чем-то, но мы же не настолько в отчаянии?
Тоже присаживаюсь на ковер, подпирая спиной диван, она рядом. Делаем глоток. Как же давно не пили вот так вместе…вечность назад, это было вечность назад.
- Так насколько все плохо?
- Хуже некуда – Гретель делает еще один большой глоток – Думаю, демон из самого ада меня преследует.
- Не прекрасный принц?
- Не с моим счастьем. Но когда предсказывали будущее, мойры уверили – во мне есть любовь, представляешь? Странные женщины.
- О, тебе тоже предсказывали будущее? Петуху голову отрубала?
- Что? Нет!
- Моя история круче…черт, Бронислав!
Спохватываюсь, ставлю бутылку на столик и бегом мчусь во двор. Петух давно заснул прямо в клетке, оставленной в кустах. Заношу ее в дом и открываю.
- Вот, привез его из Африки…не знаю зачем.
Бронислав выпархивает на свободу. Запрыгивает на столик, раскидывает все содержимое, недовольно осматривается, бросает внимательный взгляд на Гретель. Потом спрыгивает, долго воюет с диванной подушкой, чтобы после торжественно выйти через дверь в сад.
Все это время мы молча наблюдаем за ним и пьем.
- Домашнее животное…круто!
Так могла ответить только та, кто знает тебя всю жизнь. Сестра, которая никогда не осудит – не возмутиться что, зачем и почему? Я рассказал ей сказку про Лемалиана, подтверждавшую опасения.
- Думаешь, он это – зло, которое ты хранил в себе?
- Ну, есть и еще одна возможность…что я – просто сосуд.
Усмехнулся, а потом сказал:
- Итак, как мы его убьем?
Гретель тут же хмурится. Ставит бутылку прямо на стол и поднимается.
- Великого. Как мы его убьем? Ты же собираешься это сделать, у тебя есть необходимые силы.
Она отворачивается и неловко пожимает плечами.
- Все не так просто, Ганс…есть обстоятельства…
- Какие обстоятельства?
Тоже поднимаюсь и повышаю голос.
- Или ты намерена поддерживать отношения с братишкой?! Помнишь наши совместные убийства? Немейский лев, Лернейская гидра – добрые старые славные деньки, да?!
- Все совсем не так…надо во всем разобраться, что если мы убьем его, а ты тоже…
- Исчезну? Он и так меня прикончит и прекрасно сделал бы это, не вмешайся ты! Какая разница больше крови на твоих руках или меньше…- выпаливаю в сердцах, уже потом соображая, что именно сказал…- прости я,
Гретель вздыхает.
- Нет, так и есть, но убийство – не выход. Оно никогда не бывает выходом. И я не шутила – нам нужно во всем разобраться – как он попал сюда, где был все это время, почему обладает такой силой, а поняв – мы сможем его одолеть. Мне просто нужно время и небольшая помощь…я даже знаю, у кого ее попросить. У нас все получиться, поверь…
Сестра хочет дотронуться до моей ладони, но я прижимаю руку к телу.
- Мы во всем разберемся и поймем что он прав? Ты ведь тоже об этом подумала, не так ли? Что самое простое объяснение и есть верное. Почему к тебе вернулись вспоминания, после путешествия за Стену, а ко мне нет? Да потому что у меня их никогда не было. Это не мои воспоминания…это не моя сказка. «Ганзель и Гретель»…что если я не сын Гудвина и Стеллы, не принц, не…я что-то…мелкое, незначительное, что-то созданное магией, чтобы ты не оставалась одна, чтобы соблюдался канон.
Гретель молчит. Она все же подходит и сжимает мою ладонь.
- Ганс, я не хочу врать тебе, потому что ты знаешь, когда я говорю неправду. Мы во всем разберемся, и тогда будут ответы…не стоит сейчас терзать себя.
Убираю руку и выбрасываю бутылку в мусорное ведро.
- Знаешь, когда смотришь в зеркало, то всегда твердо уверен, ты человек, а там – твое отражение…но что если все наоборот? Это ты на самом деле в Зазеркалье, но даже этого не знал. Все бред…все сон…вся моя жизнь.
- Ганс…
- Ложись спать, Гретель. Мне нужно посмотреть, как Арина.
С тяжелым сердцем поднимаюсь в спальню, щелкаю ночником, чтобы немножко прогнать тьму. Спать не намерен еще очень долго. Должно быть, свет разбудил ее. Арина открывает глаза.



- Почему…почему, вот так вопрос – подхожу к шкафу, расстегиваю рубашку, снимаю и бросаю ее на спинку стула.

- Откуда этот свежий шрам? – Арина садиться на кровати.
- Лев, острые клыки, целая стая.
Она скептически смотрит и качает головой.
- На самом деле напоролся на гвоздь, когда с Давидом в приюте чинили старый забор. Но всем остальным стану говорить, что это был лев.
- Целая стая – Арина слабо улыбается.
Достаю из шкафа свежую рубашку, надеваю, но так и не застегиваю, вместо этого присаживаюсь на постель.
- Значит, у тебя вопросы…у меня тоже парочка, хотя, наверное, все-таки один. Когда мы путешествовали по морскому царству, когда я там отходил от пыток, узнавал все эти замечательные истории…особо запомнилась одна про парня…как же его звали…Садко или как-то еще. Так вот, морской царь забрал его любимую и он должен был узнать ее под вуалью среди других его дочерей, ему там, кажется, помогала муха, севшая на нужную девушку. Суть в том, я всегда думал – мне муха не понадобиться. Я бы всегда узнал тебя, среди тысяч, сотен тысяч, если бы тебя превратили в лягушку или кого-то еще. А ты все это время предпочитала не замечать очевидных вещей.
- Ганс…
- Но сейчас я склоняюсь к версии – не даю ей что-то возразить и продолжаю – в глубине души, ты все знала, посчитала, что Великий по-тихому прикончил меня и жизнь потихоньку налаживается.
- Что ты такое говоришь! Не стоял бы далеко как врезала бы …никто не мог знать…
- Не мог или не хотел? Хочешь еще одну историю? Про другого парня, который встретил прекрасную женщину в момент дикого отчаяния, она появилась из неоткуда…из-за Стены и он подумал – это подарок небес! Влюбился…впервые в жизни, раз и навсегда. Окончательно и бесповоротно, хотя считал, что такого никогда не будет. А она тогда посчитала – вот бюджетная версия моей истинной любви, но безрыбье, может и сойдет, лучше, чем ничего.
- Ты не можешь знать, что я думаю, не пытайся отвечать за меня и я точно врежу сейчас – Арина поднимается и оглядывается – Где моя обувь, черт возьми?!
- Я такой дурак на самом деле. Думал, дочь морского царя, дитя моря, принцесса и великая волшебница обратит внимание и полюбит меня, простого доктора. Ведь в этом и крылась причина, поэтому мы ссорились. Тебе меня было мало, ты не хотела простой жизни здесь, за Стеной, со мной, споря, чья очередь выносить мусор и на выходные ездить в супермаркет за покупками. Признай, что хотела другого – иной жизни: страсть, власть, кровь - ты хотела его. Только он может тебе это дать, я…я просто Ганс, не Великий, не Великолепный…у меня нет эпитетов и титула, приставленного к имени. Скорей всего, я просто сгусток магии, вещество в сосуде, которое кто-то однажды выбросил в реку…
Мы стоим друг напротив друга. Она думает что сказать, но говорю я.
- Когда сегодня увидел вас в месте, был шок, непонимание, а какая-то часть меня шептала предательски: разве так и не должно быть? Разве это не естественный ход вещей? Я понимаю, что мои шансы невелики – он-то воин и с детства учился убивать, к тому же обладает магией, и хрен знает, чем еще…но могу обещать одно – я не сдамся. Буду бороться до конца, даже если я клон или двойник или другое. Я…ему…ничего так просто не отдам! И тебя тоже. Ему придется вырвать сердце из моей груди, чтобы остановить, а до тех пор…тебе нужно сделать выбор. Цитировать «Горца» в нашей ситуации как нельзя кстати…ведь останется только один.

»» 17.08.18 17:20 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

- Почему…почему, вот так вопрос – Ганс подходит к шкафу, расстегивает рубашку, снимает и бросает ее на спинку стула.
Замираю в ожидании ответа, одновременно боясь и желая его услышать, но Ганс молчит, сосредоточенно глядя в шкаф.
Присаживаюсь на краешек кровати и замечаю ярко-красный рубец на его теле.
- Откуда этот свежий шрам?
Не особо рассчитываю получить ответ и на этот вопрос, однако Ганс отзывается сразу:
- Лев, острые клыки, целая стая. - Он на секунду замолкает, а потом продолжает. - На самом деле напоролся на гвоздь, когда с Давидом в приюте чинили старый забор. Но всем остальным стану говорить, что это был лев.
- Целая стая – изображаю некое подобие улыбки, чтобы не показывать, как сильно меня задела его избирательность.
- Значит, у тебя вопросы...
Всего один! Но ты на него так и не ответил, - хочется крикнуть мне, но я молчу и продолжаю его слушать.
- у меня тоже парочка, хотя, наверное, все-таки один. Когда мы путешествовали по морскому царству, когда я там отходил от пыток, узнавал все эти замечательные истории…особо запомнилась одна про парня…как же его звали…Садко или как-то еще. Так вот, морской царь забрал его любимую и он должен был узнать ее под вуалью среди других его дочерей, ему там, кажется, помогала муха, севшая на нужную девушку. Суть в том, я всегда думал – мне муха не понадобиться. Я бы всегда узнал тебя, среди тысяч, сотен тысяч, если бы тебя превратили в лягушку или кого-то еще. А ты все это время предпочитала не замечать очевидных вещей.
Если он хотел обидеть меня, при этом еще и унизить, ему это отлично удалось. Легко говорить «всегда думал», не проверяя эту свою теорию на практике. Я тоже думала, что смогу. Чего уж греха таить, всегда считала, что того, кто разбил мне сердце и того, кто сделал счастливой, я ни за что и никогда не перепутаю, что с легкостью смогу отличить одного от другого. И если бы знала, что Ганзель вернулся, то, возможно, и смогла бы, но теперь уже ни в чем не уверена. Да и после драки кулаками не машут.
- Ганс... - все же хочу ему объяснить, рассказать обо всем, что было, чтобы он понял, что моей вины в этом нет, но он не дает мне продолжить.
- Но сейчас я склоняюсь к версии, в глубине души, ты все знала, посчитала, что Великий по-тихому прикончил меня и жизнь потихоньку налаживается.
Мне вдруг показалось, что я умерла или же Моргана вытолкнула меня в какую-то параллельную вселенную, потому что, то, что я сейчас услышала просто не может быть правдой! Ганс, мой Ганс, он не может так думать! После всего, что мы пережили, после всего, что между нами было...
В груди поселился неприятный холодок, словно кто-то вынул легкие и поставил на их место шарик наполненный ледяной водой.
- Что ты такое говоришь?! Как ты можешь! - голос дрожал от едва сдерживаемых слез. - Я не знала... никто не мог знать
- Не мог или не хотел?
- Ты, действительно, так плохо обо мне думаешь? - еле слышно произнесла я
- Хочешь еще одну историю? - продолжает Ганс. - Про другого парня, который встретил прекрасную женщину в момент дикого отчаяния, она появилась из ниоткуда…из-за Стены и он подумал – это подарок небес! Влюбился…впервые в жизни, раз и навсегда. Окончательно и бесповоротно, хотя считал, что такого никогда не будет. А она тогда посчитала – вот бюджетная версия моей истинной любви, но безрыбье, может и сойдет, лучше, чем ничего.
Иногда, слезы выступают из глаз так больно, словно прорезают себе путь бритвами.
- Ты понятия не имеешь, о чем говоришь! - Я старалась говорить ровно, но голос то и дело прерывался на всхлип. - Ты не знаешь, что я чувствовала тогда и что чувствую сейчас! И не пытайся отвечать за меня, потому что...
- Что?
Выдох.
- Ничего! Где моя обувь, черт возьми?!
Начинаю ходить по спальне, чтобы хоть как-то успокоиться, но это не помогает. Внутри все бушует от обиды и злости.
- Я такой дурак на самом деле. Думал, дочь морского царя, дитя моря, принцесса и великая волшебница обратит внимание и полюбит меня, простого доктора. Ведь в этом и крылась причина, поэтому мы ссорились. Тебе меня было мало, ты не хотела простой жизни здесь, за Стеной, со мной, споря, чья очередь выносить мусор и на выходные ездить в супермаркет за покупками. Признай, что хотела другого – иной жизни: страсть, власть, кровь - ты хотела его. Только он может тебе это дать, я…я просто Ганс, не Великий, не Великолепный…у меня нет эпитетов и титула, приставленного к имени. Скорей всего, я просто сгусток магии, вещество в сосуде, которое кто-то однажды выбросил в реку…
Я вдруг почувствовала себя школьницей, которая пришла в новую школу и при этом опоздала на первый урок, а потом, не дойдя до своей парты, была вызвана к доске отвечать материал, о котором не имела ни малейшего понятия. Слова застряли в горле тугим комком.
- Когда сегодня увидел вас в месте, был шок, непонимание, а какая-то часть меня шептала предательски: разве так и не должно быть? - Произносит Ганс, а я просто стою и смотрю на него, не в силах произнести и слова. - Разве это не естественный ход вещей? Я понимаю, что мои шансы невелики – он-то воин и с детства учился убивать, к тому же обладает магией, и хрен знает, чем еще…но могу обещать одно – я не сдамся. Буду бороться до конца, даже если я клон или двойник или другое. Я…ему…ничего так просто не отдам! И тебя тоже. Ему придется вырвать сердце из моей груди, чтобы остановить, а до тех пор…тебе нужно сделать выбор. Цитировать «Горца» в нашей ситуации как нельзя кстати…ведь останется только один.
- Я ему ничего так просто не отдам! И тебя тоже. - горько усмехаясь, повторяю я слова Ганса. - Странная реплика от того, кто до этого твердил про бюджетные версии. Или это все из-за собственнических побуждений?
Ганс собирается что-то сказать, но я не позволяю.
- Теперь моя очередь говорить. Ты рассказал мне свою историю, мою ты знаешь, я лишь добавлю кое-что. Дочь морского царя, дитя моря, принцесса и великая волшебница, как ты изволил выразиться, давно уже сделала выбор, отказавшись от всего и шагнув за любимым мужчиной в портал. Вот только выяснилось, что бы она ни говорила, что бы ни делала, он все равно сомневался в ней, в ее чувствах. А она не знает как доказать ему обратное.
Ганс стоит такой близкий и далекий одновременно. А ведь всего лишь надо подойти ближе, взять его руку и прошептать, что мне никто, кроме него не нужен, а потом целовать до тех пор, пока он не выбросит весь этот бред из своей головы. Но я не двигаюсь с места, слишком сильна обида.
- Пускай у тебя нет титулов, - тихо произношу я, наконец отыскав туфли и надевая их - но у тебя есть кое-что другое, то, что ты мог бы мне дать, если бы захотел. А я бы с радостью приняла это, отказавшись от всех своих титулов сама.
- И что же это?
Твоя фамилия, Ганс.
- Надеюсь, когда-нибудь ты и сам поймешь. Доброй ночи, Ганс.
Спускаясь по лестнице, я не особо заботилась о том, что могу кого-то разбудить, и в предрассветной тишине мои шаги казались оглушающе громкими. А когда вошла на кухню, чтобы забрать сумку, этот «кто-то» сидел за столом и совсем не спал.
Интересно, что она думает по поводу возвращения Ганзеля Великого? Чувствует ли с ним связь, как с Гансом? Я ведь видела, как Гретель растерялась, когда Ганзель назвал ее сестренкой и сказал, что рад ее видеть живой. И мне почему то кажется, что в тот момент он не лгал. Я помню, как в подводном царстве Ганзель рассказывал мне о Гретель, помню, как светилось его лицо, когда он пересказывал одно из их приключений. Помню и то, как он мрачнел, когда говорил о смерти сестры. Возможно, есть и другая Гретель, и она в скором времени тоже здесь появится, хотя, мне все же кажется, что этого не произойдет. Но, ведь не может же у нее быть двух братьев?
- Уходишь? - спрашивает она
- Как видишь.
Беру сумку и дрожащими руками пытаюсь расстегнуть замок, чтобы достать телефон и вызвать такси. Гретель молча наблюдает за моими попытками
- Тоже считаешь меня последней сволочью, которая предпочла не замечать очевидных вещей и обрадовалась подмене? - зло произношу я, хотя и понимаю, что Гретель тут совсем не причем. Голос против воли становится громче - Почему никто не верит, что я не знала? Что не могла знать! Он умер у меня на руках, и я этими руками опускала ему веки и хоронила... Откуда я могла знать, что это его очередная ложь?! Откуда?
Судорожно вдыхаю, а потом выдыхаю.
- Прости, - говорю, - я не должна была срываться. Ты не виновата.
Гретель невесело усмехается.
- О, я во многом виновата. Поверь, - произносит она.
- Ну, я тоже не святая.
Опускаюсь на соседнюю табуретку, так и не сумев открыть замок.
- Позволишь?
Гретель указывает на мою сумку, и я послушно передаю ей ее.
- Когда я была на задании, - продолжает она, - меня научили одной маленькой хитрости.
С этими словами, Гретель нажимает на замок сначала легонько, потом сильнее, а затем делает неуловимое глазом движение, и вуаля — сумка открыта.
- Спасибо! Но, как ты это сделала? - восхищенно спрашиваю я, лезу в сумку, достаю телефон и разочарованно бросаю его обратно. Разрядился.
- - Расскажу и даже покажу, когда придешь в следующий раз.
- Я не...
- Вам обоим нужно остыть, раз уж счастливого примирения не вышло. - Произносит Гретель
Горькая усмешка искривляет мои губы.
- Знаешь, а я ведь пришла сюда сегодня именно для этого. Чтобы наконец помириться и забыть обо всем, как о страшном сне. Но, видимо, ты была права, когда однажды сказала мне, что такие истории, как наша с Гансом, никогда не заканчиваются счастливо.
- Я тогда многое сказала, чего вообще говорить не следовало.
- Я не держу на тебя зла, Гретель, потому что знаю, что это такое — бороться с тьмой внутри себя и знаю, как сладко могут звучать ее речи. Твой брат, - задумываюсь на мгновенье, а потом добавляю, - тот, который сейчас наверху, одним своим присутствием заглушал ее голос, но в последнее время я снова стала его слышать.
Опускаю взгляд и натыкаюсь на скомканное полотенце, лежащее на полу у окна. Именно им Ганзель Великий пытался остановить кровь, идущую из порезанного пальца.
- Кстати, о братьях.
Встаю, подхожу к окну, поднимаю полотенце и протягиваю его Гретель. Та непонимающе на меня смотрит и приходится пояснять.
- На этом полотенце кровь Ганзеля Великого. Миранда Хоббс хотела сделать анализ крови на наркотики, но, думаю, можно сделать и тест ДНК и узнать, кто из них настоящий...
Со стороны двери слышится шум, я замолкаю. А в следующее мгновение в дверях появляется Ганс. Увидев нас Гретель, он замер, но потом все-таки подошел.
- Ой, мне вдруг так спать захотелось, - произнесла Гретель, притворно зевая и быстренько покинула кухню, оставив нас с Гансом вдвоем.
- Я... мне тоже пора идти.
Делаю несколько шагов к выходу.
- Постой.
Голос звучит тихо, но я отчетливо его слышу. Ганс подходит ближе и мне приходится повернуться к нему лицом. Ловлю себя на мысли, что его взгляд совсем другой, не такой, как у Ганзеля Великого. В нем одна эмоция сменяет другую: я вижу и растерянность, и злость, и отчаяние, и надежду. И все это мне так знакомо, что начинает ныть под ложечкой.
Опомнилась я только тогда, когда ощутила подушечками пальцев щетину на его лице. Несмотря на все, что он наговорил, мне все равно приятно его видеть.
- Я рада, что ты вернулся, - говорю так же тихо, как и он. - Правда.
Легонько касаюсь уголка его губ, вдыхая, казалось бы, уже забытый аромат.
- Доброй ночи, Ганс. - Эти слова звучат уже громче. - Мне, действительно, пора.
Я шла по пустынным улицам Энска, наслаждаясь тишиной. Прохладный воздух, проникая под одежду, холодил кожу, но это ничуть не мешало. Скорее, наоборот, помогало прийти в себя. Хотя, должна признать, что мысли все еще путались. Все произошедшее никак не хотело укладываться у меня в голове, и я никак не могла до конца осознать, что Ганзель Великий и правда вернулся.
Да, я видела его своими собственными глазами, прикасалась к нему. Черт! Я даже целовалась с ним.
Вспомнив о поцелуе, я неосознанно коснулась губ рукой, вызывая в памяти ощущения. Надо признаться, хотя бы самой себе, что мне было приятно. И очень.
Но все равно в глубине души я надеялась, что проснувшись утром, с облегчением пойму, что его появление было ни чем иным, кроме как ночным кошмаром. Потому что так проще. Так легче убедить себя в том, что Ганзель Великий, кракен сожри его потроха, ничего для меня не значит.
Как я оказалась у входа в бар Serendipity, я так и не поняла - ноги словно сами привели меня сюда. Ариадны видно не было, поэтому я подошла к барной стойке и сделала заказ. Стакан наполненный виски оказался передо мной почти сразу. Выпиваю залпом и чувствую, как жидкость обжигает горло и кипящей лавой опускается в желудок. Я закашлялась.
- Может быть леди желает мартини?
Мужчина с щербатой улыбкой и жидкими усиками сально подмигивает мне. Передергиваю плечами от отвращения.
- Леди желает, чтобы ты отвалил, - не слишком то любезно отвечаю я и заказываю еще порцию. А потом, подумав, покупаю сразу бутылку.
Уже после второго стакана в ушах зашумело, в теле поселилась легкость, а все проблемы ушли на второй план. И почему я раньше осуждала людей, которые таким образом их решают? Ведь это же так просто. Несколько глотков - и становится неважно, что творится в сердце.
Хотя, кого я обманываю. Этот треклятый поцелуй не желает выходить у меня из головы даже после третьего стакана! Следующую порцию виски я проглотила почти не морщась и тут же потянулась за бутылкой, чтобы налить еще. Шум в голове усилился, окружающий мир перестал состоять из четких граней, превратившись в разноцветные расплывчатые пятна.
- По-моему тебе хватит., - услышала я знакомый голос и попыталась сфокусироваться на говорившем, но не особо в этом преуспела, хотя и попыталась отсалютовать пустым бокалом.
- Все настолько хреново? - Ариадна присела рядом
- Хреновее не бывает, - соглашаюсь, рассматривая как на свету блестят капельки на стакане.
- Тебе, определенно, хватит! - заявляет хозяйка заведения, отбирает у меня из рук бутылку и передает ее бармену.
- Эй! Я за нее заплатила и имею полное право выпить содержимое данного сосуда!
- Ты и выпьешь, - голос ее спокойный, как озеро в безветренную погоду, - только когда повод будет более радостным.
- В таком случае, плакали мои денежки, - грустно вздыхаю и уронив голову на руки, наконец то, даю волю слезам.
Слезы текли нескончаемым потоком, забирая с собой все пережитые за этот вечер эмоции, вот только облегчения они не приносили. В груди поселилась пустота, к которой примешалось чувство надвигающейся опасности. Я ощутила некую внутреннюю дрожь, словно внутри меня кто-то включил старый двигатель, кулон вдруг вспыхнул, ослепляя, а потом пришла боль. Внутренности скрутило в тугой узел, а в позвоночник словно кто-то вставил раскаленную иглу. Кажется, я закричала.
Ариадна что-то говорила, но у меня не получалось разобрать слова, а потом, она сунула мне в руки странной формы пузырек. Понимаю, что нужно выпить его содержимое, но тело внезапно перестало меня слушаться. Безвольной куклой я свалилась на пол, про себя отмечая, как забавно должно быть выгляжу, дергаясь, словно сломанная игрушка на шарнирах. Надо же, никогда не замечала, что потолок здесь похож на звездное небо, только вместо облаков по нему плывут морские волны. Красиво и совсем нестрашно...
Мне вспомнилось предупреждение Морганы об опасности, но я никак не могла понять, когда же мне успели подсыпать яд. Если только бутылка уже не была отравлена. Должно быть Ганзель Великий заплатил бармену за это. Но, черт возьми, как он узнал, что я приду именно сюда и закажу именно виски? Не мог же он заставить барменов во всех барах города отравить все бутылки в заведении? Но, если и так, почему остальные посетители не корчатся в судорогах на полу вместе со мной? И самое главное, почему он тогда не нависает надо мной с победной улыбкой?
Я закрыла глаза, так почему то боль ощущалась меньше, и стала считать удары сердца. Интересно, сколько их осталось?
Страха не было, лишь сожаление, что так и не сказала Гансу, как много он для меня значит, что не испекла обещанный Трою в честь возвращения его любимый яблочный пирог и не призналась Ганзелю, что...
Резкая боль пронзила мою ладонь, заставляя распахнуть глаза.
- Очнулась? Пей!
Ариадна поднесла к моему рту все тот же пузырек. Пара капель упала мне на подбородок, и я заметила, как дрожат ее руки. Точнее рука, вторую она пригвоздила кинжалом к моей.
- Ну, же! Пей!
Послушно делаю глоток, потом еще один и еще. В голове начинает понемногу проясняться, а боль сосредотачивается в одном месте, пульсируя и выталкивая из раны кровь. Ариадна по-прежнему сжимает мои пальцы, и наши ладони пронзены кинжалом. Чувствую, как ее кровь стекает в мою ладонь и смешивается с моей. Легкое покалывание в конечностях означает, что аркан магии крови сработал.
Вытащив кинжал, Ариадна села, прислонившись спиной к барной стойке. Я тоже попыталась сесть и на удивление у меня это вышло без всяких усилий, даже голова не закружилась. Рана стремительно затягивалась и через несколько минут о том, что моя ладонь была насквозь пробита кинжалом, напоминал лишь крохотный розовый рубец.
- На ноги встать сможешь?
- Сейчас проверим.
Поднимаюсь и понимаю, что чувствую себя просто превосходно. Оглядываюсь и замечаю, что в баре ни души, перевожу взгляд на Ариадну, чтобы спросить куда же все делись, но она сидит, закрыв глаза. Лицо ее посерело, словно кто-то разом выкачал из него все краски жизни.
Не кто-то, а я! О, Господи!
Подбегаю к ней и пытаюсь привести в чувство. Слишком много она отдала, поделившись своей жизнью.
- Боги,зачем же ты это сделала, - шепчу я, пытаясь вызвать в памяти паутинку узора для заклинания исцеления.
- Потому что поклялась защищать тебя, принцесса. Неужели не помнишь?
Я хотела было сказать, что, действительно, не помню, как, вдруг, совершенно неожиданно в памяти всплыло еще одно воспоминание.
Тронный зал окутан странным туманом, в котором то и дело вспыхивают голубоватые искры. Я нахожусь в центре и мне лет пять от силы. Напротив меня стоит девочка, приблизительно того же возраста, и в отличие от меня не озирается испуганно по сторонам.
На ритуал инициации хранителя мой отец не пустил никого и сам проводил его, и именно этот ритуал спас мне сегодня жизнь. Ариадна стала моим хранителем и все эти годы хранила кусочек памяти и часть моей жизненной силы, которые были заключены в ее крови.
- Помню и вытащу тебя, - отвечаю. - Потерпи немного.
С моих пальцев сорвался сноп фиолетово-золотых искр и маленькими иголочками впился Ариадне в грудь. Она вскрикнула — магия исцеления всегда сопровождается болью. Наконец, дыхание хозяйки бара выровнялось, и лицо перестало напоминать цветом пасмурное небо. Тяжело дыша, я присела рядом, так же прислонившись спиной к барной стойке.
- Ты не обязана была этого делать, - произнесла Ариадна тихо. - Спасибо.
- Нет. Спасибо тебе.
Спустя полчаса мы сидели за столиком все в том же баре Serendipity и уплетали заказанную пиццу.
- Поделишься информацией кому же ты так сильно дорогу перешла, что тебя решаются отравить при куче свидетелей? - спрашивает Ариадна, делая глоток из чашки с травяным чаем.
- Да если бы я знала! - тоже отпиваю горячий и терпкий напиток. - Честное слово, понятия не имею.
Хотя, конечно, имею, вот только что-то не дает мне до конца поверить в свои же собственные мысли. И почему я вечно ищу для него оправдания?!
- Тот, кто подсыпал яд, знал, что ты рождена морем. На простых людей он бы не подействовал.
Вздыхаю. Чаша весов сдвинулась определенно не в пользу Ганзеля.
- Тех, кто знает о том, кто я на самом деле, можно по пальцам пересчитать и... только один мог подобное сделать. Тем более опыт такой у него уже имеется.
Но, Посейдон Всемогущий, как же я все-таки не хочу в это верить!
- И кто же это? - интересуется моя хранительница
- Ганзель Великий.
Ариадна смерила меня изучающим взглядом, а потом потребовала:
- Рассказывай!
Ну, я и рассказала. Обо всем. Как после нашего разговора отправилась к Гансу, чтобы помириться, как излила ему свою душу и рассказала о своем самом страшном страхе его потерять, а это оказался и не Ганс вовсе.
- Да... дела, - только и смогла вымолвить Ариадна, после моей истории.
- Ну, а я о чем. Думаешь, просто так сюда пришла что ли? - наливаю себе еще чаю
- Хоть продажа алкоголя и делает мне неплохую выручку, но должна тебе сказать, что топить горе в нем — не выход. Рано или поздно придется решать проблемы, от которых так старательно пытаешься убежать, но никто не дает гарантии, что со временем они станут меньше.
- Я не пыталась решить проблемы, я хотела отвлечься!
- Уж отвлеклась, так отвлеклась, чуть на тот свет не отправилась, - хмыкнула Ариадна.
Я ответила ей улыбкой, а потом мы обе рассмеялись, сбрасывая пережитый стресс.
- Твои опасения по поводу Ганзеля Великого... дьявол, никак не могу поверить, что он, действительно, вернулся, - отсмеявшись, произнесла моя спасительница. - В общем, они не беспочвенны. Но, что ему мешало отравить тебя раньше?
- Ну, может он и хотел это сделать, да Ганс своим появлением ему помешал, - предположила я.
- Вы ведь не один раз встречались, - возразила Ариадна. - Он мог тебя скинуть с балкона, задушить, зарезать, но ведь не сделал этого!
- Оттягивал удовольствие!
- Не думаю.
- Ты на чьей стороне вообще?
- Я на стороне правды, а она такова, что мы не знаем, кто именно пытался тебя убить. Да, Ганзель Великий за все свои злодеяния просто идеальный подозреваемый, но что-то тут явно не сходится.
- А чему тут не сходиться? Жизнь за жизнь.
Ариадна ненадолго замолчала, обдумывая свою мысль, а потом произнесла:
- Я не думаю, что он стал бы убивать тебя чужими руками.
- Ты его защищаешь? - неверяще спросила я, забирая последний кусок пиццы.
- У нас нет прямых доказательств его вины... и знаешь, Арина, магия крови дает одно преимущество, она позволяет ощутить не только боль, но и пропустить через себя чужие чувства. И я точно знаю, что сидя здесь и обвиняя Ганзеля Великого, ты все равно в глубине души надеешься, что он не причастен к этому.
Я не знаю, что ответить и поэтому молчу. Замолкает и Ариадна.
В тишине мы провели, если верить настенным часам, неполные две минуты, я как раз успела дожевать пиццу.
- Черт, - произносит потом Ариадна, - до сих пор не верится, что гроза всех сказочных королевств вернулся.
- И как обычно все испортил, - добавляю я.
- Что собираешься делать?
- Почему мне все задают этот вопрос? - не сдержавшись, повышаю голос. - С чего вы все взяли, что именно я должна что-то делать?!
- Предпочитаешь, чтобы они решили все сами? На дуэли?
- Причем тут дуэль?
- Ну, как же. Два мужчины сражаются за женщину, и победитель забирает ее, как главный приз.
- Не хочу я быть призом, за который они сражаются! Один — потому, что твердо уверен, что все должно принадлежать ему, а второй... второй просто дурак!
- Все еще злишься на то, что он тебе сказал?
- А ты бы не злилась? Ганс обвинил меня в том, что я знала о подмене! Заявил, что я, догадавшись обо всем, решила, что Ганзель его убил и обрадовалась! Понимаешь, обрадовалась!!! Получается, что Ганс совсем не верит ни мне, ни в мои чувства, ни в нашу любовь...
- Его можно понять, - Ариадна кладет свою ладонь поверх моей, успокаивая, - он расстроен и растерян.
- Почему же меня никто понимать не желает? - горько усмехаюсь. - Я тоже расстроена и растеряна не меньше! Появление Ганзеля Великого — это не просто гром среди ясного неба, это взрыв прямо над головой!
- А что ты почувствовала, когда узнала, что он жив и что он вернулся? - вдруг спрашивает Ариадна.
- Ты и сама это знаешь, благодаря магии крови, - отвечаю я. - Почувствовала, что меня снова использовали и обманули. И это, знаешь ли, не особо приятные ощущения!
- То, что ты сейчас сказала — всего лишь реакция на его поступки. Ты избегаешь ответа на этот вопрос. Почему?
Потому что, если произнесу его вслух, придется признать, что несмотря на все, что Ганзель сделал, я все равно скучала по нему.
В компании Ариадны я провела еще чуть больше часа и как раз зарядила телефон. Теперь, когда она вернула мне воспоминания, о которых я вообще не подозревала, у нас появилась общая тема для разговоров — наше детство. О Гансе и Ганзеле мы больше не говорили, хотя она и предлагала мне подбросить в шутку волшебную монетку, чтобы просто посмотреть кто же из них выпадет, Ганс — солнце или же Ганзель — луна. Монета упала на ребро. Дважды. На многозначительные хмыки Ариадны я предпочла не обращать внимания.
Когда я покинула бар Serendipity, небо едва подернулось предрассветной дымкой, но вместо того, чтобы пойти к себе в номер, я отправилась на набережную — единственное место, где я могла успокоиться и обо всем подумать.
Волны неспешно накатывали на берег, норовя намочить мне обувь, но доставали лишь до кончиков туфлей. Я стояла и смотрела вдаль, наблюдая как меняется цвет моря. Именно сейчас оно походило на жидкое серебро, слегка подернутое рябью.
Почему то вспомнилось наше первое с Гансом свидание, то, как мы сидели на берегу и болтали. Все бы отдала, чтобы вновь ощутить вкус того дешевого вина из коробки в его компании. На глаза снова навернулись слезы. Господи, ну сколько можно?! Когда же они закончатся?
Достаю телефон из сумки и смотрю на дисплей, который показывает 04:43. Странно, еще даже нет пяти, а у меня такое ощущение, что я прожила за целую жизнь. Снимаю блокировку и начинаю печатать сообщение «Ты прыгнешь, я прыгну. Помнишь? Я сделала шаг, теперь твой ход.», но так и не отправляю его.
- Какая приятная встреча, - раздается за спиной, и я, вздрогнув от неожиданности, роняю телефон.
Море тут же накрывает его своей волной, раз уж с обувью ничего не вышло.
Чертыхнувшись, достаю аппарат и зло смотрю на Ганзеля.
- Это все из-за тебя! - говорю, пытаясь вытряхнуть воду из телефона.
- Ты сама его уронила! - парирует он.
- Да, но только потому, что ты меня напугал! Что за дурацкая привычка подкрадываться незаметно?
- Хорошо, в следующий раз буду шуршать галькой погромче!
Он произнес это таким тоном, что мне на миг показалось, будто передо мной стоит Ганс.
- Пришел завершить то, что не удалось твоему подельнику?
- Не понимаю о чем ты, - говорит Ганзель.
Удивление на его лице совсем как настоящее.
- О, ну, конечно, - с ехидцей говорю я. - Совсем забыла, что ты у нас весь такой белый и пушистый, жаль только вывернутый наизнанку!
- От тебя пахнет алкоголем. Ты пьяна?
- Я только не понимаю, зачем так подло, - словно не слыша его фразы, продолжаю я. - Почему не сам?
- Арина, я, действительно, не понимаю о чем идет речь.
- Не понимаешь? - срываюсь на крик. - А что ты тогда здесь делаешь?! Раз уж пришел добивать, то давай покончим с этим раз и навсегда, без лишних разговоров!
С этими словами я шагнула ему навстречу и закрыла глаза. Сердце колотилось как бешеное, однако Ганзель не предпринимал никаких попыток, чтобы лишить меня жизни.
- Чего ты медлишь? - дрожащим то ли от слез, то ли от страха голосом говорю я.
- Я и сам не знаю чего, - тихо отвечает он.
Скорее чувствую, чем слышу, что Ганзель делает шаг. В ожидании удара зажмуриваюсь сильней и до крови прокусываю губу, однако Ганзель лишь притягивает меня к себе.
Это произошло так быстро и неожиданно, что я не успела вовремя отреагировать, и теперь оказалась в кольце его крепких рук.
- Что ты делаешь? - несмело открываю глаза и смотрю на него.
- Я думал, ты останешься с ним, - не обращая внимания на мой вопрос, произносит Ганзель. - Ты плакала. Он тебя обидел?
Его голос обволакивает словно кокон. Чувствую себя кроликом, застывшим перед удавом.
- Не твое дело! - зло говорю я, с трудом выйдя из оцепенения.
- Он — идиот, если заставляет тебя плакать.
- А кто тогда ты? - горько усмехаюсь
- Туше.
- Знаешь, когда я была у Жасмин во дворце, то оказалась в зеркальном зале. - неожиданно для себя, начинаю говорить я. - Эти зеркала показывали будущее, сотни его возможных вариантов, и в одном из них, я видела нас. А еще там был мальчик, как две капли воды похожий на тебя. Он стоял с мечом в руке и повторял движения за тобой. Если бы не твоя ложь, у нас мог бы быть сын, Ганзель.
Он молчит, и мне, наконец, удается выпутаться из его объятий.
- Ответь мне честно всего лишь на один вопрос, - говорю я. - Там, в подводном царстве, когда я отменила свое заклинание, и ты умирал у меня на руках... ты прошептал мне спасибо.
- Я помню.
- За что ты меня благодарил?

»» 18.08.18 17:21 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

«Дорогая мама…как же все запуталось…»

Пишу на специальной бумаге, волшебной, так чтобы Стелла смогла получить послание, одновременно то и дело прислушиваясь, не раздаются ли шаги в коридоре. Точнее, пытаюсь писать. Рассказать ли маме о том, что у нее теперь два сына? Нет, Стеллу лучше не вмешивать – она никогда не видела Ганзеля Великого и ее доброта только помешает.
Так и не смогла зайти в свою комнату – благо, этот дом большой и тут еще две спальни, в одной из них даже обнаружился милый халат - смогла, наконец, переодеться. В коридоре шум – быстро комкаю лист, бросаю в мусорное ведро и выхожу, чтобы встретить Ганса. Вряд ли ему тоже удалось поспать.
- Ты переехала? – брат выглядит озадаченным.
- Да, в моей старой комнате, там…осколки предстоит собрать, зеркало и все такое. Кстати, мама передала тебе подарок – я оставила коробку в гостиной.
Ганс кивает, а потом спускается вниз – я за ним.
- Итак, что ты намерен делать сегодня?
Брат вздыхает и присаживается на диван.
- В больницу надо бы зайти, то есть узнать, чего натворил ОН, не дай бог прооперировал кого без лицензии или мне светит иск за харрасмент, но… - Ганс трет виски и пожимает плечами – …но мне нужно к Арине. Я вчера был несколько не в себе и наговорил…много чего ненужного. К тому же, нужно проверить как она, не угрожает ли опасность…и…
- Вот это другой разговор, это, безусловно, правильно, а опасности – можешь не переживать, потому как я вчера…совершенно случайно, прошу заметить…добавила магический маячок в ее сумочку.
- Ты что?
- Ага, мое собственное изобретение…что-то вроде «Карты мародеров» из Гарри Поттера, показывает, кто из дорогих людей, где находится – подхожу к ящику стола на кухне, куда успела сунуть небольшой пергамент – Арина практически всю ночь провела в кафе недалеко от Набережной…
- Да, она…любит это место – Ганс поднимается – ты что вообще не спала?
- Я теперь не сплю, как акула.
Не говорить же ему, что всеми силами стараюсь оттягивать сон, потому как способна видеть лишь жуткие кошмары?
- В кафе значит? Туда и отправлюсь.
Разворачиваю пергамент и тут же быстро складываю обратно. Ах, Арина что же ты делаешь?
- Однако…она уже ушла оттуда…дома…спит…после бессонной ночи. Так что лучше сначала пойти в больницу.
- Думаешь?
- Ну, конечно. Дай девушке выспаться – это полезно для красоты. Оба остынете, соберетесь с мыслями, а потом пригласишь ее на обед, не будь слишком навязчивым.
- Ладно, наверное, ты права. – Ганс опять вздыхает.
- Я тоже скоро ухожу, нужно многое выяснить.
- Пойти с тобой?
- Нет. Туда я должна отправиться одна.
- Будь осторожна.
Ганс уходит, тут же бросаюсь обратно к ящику стола и разворачиваю пергамент. Так и есть. Арина сейчас была совсем не дома. Она в его обществе. В обществе Ганзеля Великого. Карта, помимо расположения, отражала и эмоции – эдакий медицинский браслет. Если кому-то угрожала опасность аватар на ней чернел и начинал пульсировать. Но ничего подобного, пульсация была иного рода и точка горела ярко-красным.
Надо действовать, пока не стало слишком поздно. Зажмурившись, глубокого вздохнув, словно пловец перед затяжным заплывом – пробираюсь в свою комнату, хватаю из шкафа первую попавшуюся одежду. Да, она не подходит по цветовой гамме, но мне без разницы.
Прячу карту и аккуратно упакованное окровавленное полотенце, данное Ариной, в сумку. Кормлю петуха Бронислава семенами, которые нашлись в моей теплице. Пытаюсь дозвониться до хозяина «феррари» и вернуть машину, но едва поняв о чем идет речь – тот бросает трубку и я слышу лишь крики: «Мамочка, она меня нашла! ААААА! Господи, помоги!». Ладно, как только вернется в город – просто оставлю машину у дома этого паренька…если, конечно вернется, потому как со страха он улетел аж в Монако.
А пока еще попользуюсь удобным транспортным средством. Машина тормозит у знакомого дома в административном центре. Когда-то и я в нем жила. Впрочем, по нынешнему времени я жила здесь совсем недавно. Долго не решаюсь выйти, но понимаю, что должна. Прощение само себя не завоюет.
Поднимаюсь на этаж, где располагается квартира, когда-то принадлежавшая нам с братом, а теперь вернувшаяся прошлому владельцу. Стучусь.
- Да-да…
Профессор Митчелл приоткрывает дверь, чтобы тут же ее захлопнуть. Но, вовремя подставленная в щель нога не дает этого сделать.
- Убирайся прочь, исчадие ада!
- С радостью, но Грэг, нужна ваша помощь.
- Нет! Нет и нет! – кричит из-за двери профессор – ты вырвала сердце моей дочери! Обманывала всех! Убивала и пытала людей! Творила ужасные вещи!
Все так. Он еще многого не знает. Сердце Сары, к примеру, я отправила ей обратно почтой. Не самая лучшая идея, признаю.
Ему все-таки удалось захлопнуть двери.
- Поверьте, как бы вы меня не проклинали, что бы не думали – никто не казнит себя, так как я! Знали бы как я раскаиваюсь во всем, но понимаю, что словами вряд ли удастся загладить сделанное и сказанное. Скажу только, что с радостью рассталась бы с жизнью, чтобы искупить вину – да вот только умереть не могу, поверьте, пыталась. Если у вас есть идеи по этому поводу – с радостью рассмотрю. Но сейчас мы все в большой опасности и попытать меня каленым железом охотно сможете в другой раз.
Пауза тянется неприлично долго, но потом дверь осторожно открывается, приглашая зайти внутрь.
- Ух ты…а вы зря времени не теряли.

Профессор превратил квартиру в филиал своей лаборатории в домике на дереве – куда ни глянь, карты и схемы, необычные приборы, фотографии, пытающиеся доказать причинно-следственную связь. Белая доска, где цветными маркерами написано «Проклятие?», «Портал?» «Кто создал и почему?, «Как действует Стена» и тому подобное.
Грэг чешет затылок.
- Не могу иначе. К тому же, после отъезда Сары в университет, да и мама сейчас гостит у нее…поговорить о случившемся практически не с кем. Я даже вступил в это общество «Искатели Истины», его еще возглавляет одна из интернов вашего брата. Для забавы, наталкиваю их на ложные теории, попутно выясняя, как они продвинулись в разгадке тайн этого города.
- Меня интересует, насколько в этих тайнах продвинулись вы – осторожно перекладываю стопку каких-то распечаток с графиками на стол, чтобы освободить кресло – Здесь все так похоже на лабораторию, там, в Оз.
- Вы ее навещали? – с интересом спрашивает Митчелл – Думал, все растащили.
- О, нет…ваша лаборатория стала настоящей отдушиной. Она полностью функционирует, я сама проводила исследования, пыталась понять…хотя сперва хотела просто зарядить айпод.
- Что же вы пытались понять, Гретель? – он деловито поправляет очки.
- Наверное, то же что и вы, судя по оставленным там наработкам. Что, зачем и почему, а главное – КАК мы здесь оказались? Вы ведь знаете?
Грэг Митчелл сметает со стола все что там находилось, разворачивает большую карту города.
- Итак, предположим, что некая гипотетическая сила, природу которой нам не понять – создала город. Город, в котором могут жить и который притягивает людей и существ особого рода…назовем их условно «сказочными». Место без магии, чистое и лишенное какого-либо вмешательства, где каждый сможет написать свою историю. Новую историю. Судя по моим исследованиям, перемены здесь начались с возвращения магии – эпицентр был здесь – профессор тычет в карту – У фонтана, затем последовало аномальное погодное явление, а вскоре все пошло по нарастающей.
Тоже склоняюсь над картой.
- Помню тот день – я тогда только приехала из Лондона. Брат шутил, что привезла с собой британскую погоду ибо здесь всегда было тепло.
- Тогда магия вернулась в город, ее присутствие ощущается, хотя все равно она находится в ограниченном количестве и строго регламентируется. Однако, в Стене появились трещины, позволяющие…путешествовать между мирами.
Киваю, принимая все сказанное профессором.
- Великолепное место – Грэг разводит руками – Что за привилегия, жить здесь в центре самого центра, где пересекаются все дороги, соединяются линии и сказочные истории! А ведь абсолютное большинство об этом даже не подозревает.
- Может, оно и к лучшему, над ними не довлеет…прошлое – подхожу к книжной полке. Ганс говорил, что здесь хранится библиотека сказок и других исследований, связанных с данной темой. Мне нужно сказать это – если не Митчеллу, то кому? - Только вот…нас с братом здесь быть не должно, не так ли?
Я высказала вслух то, что зрело в глубине души уже давно. С тех самых пор, как мама пролила свет на существование множества миров и множества сказочных реальностей.
Митчелл опускается на диван, а я продолжаю.
- Ведь тогда – это не имеет смысла. Здесь, в этом городе, живут или приезжают сюда, они все рождаются и умирают, получают то, чего заслуживают или наоборот, избегают наказания, но…они были здесь, все время были здесь. Тут, должно быть, живут Золушки и Белоснежки, гномы и коты в сапогах, но в нашем-то мире, там за Стеной, никто не пропадал. Ганс знаком с Золушкой, я знаю ее мачеху и они никуда не уходили. В наш мир было не пробиться, ведьмы столько лет не могли этого сделать, никто не мог, вы оказались в ловушке, отправившись за дочерью, отец отдал жизнь, чтобы Ганс и Арина смогли пройти. Выходит, он был заперт?
- Смотрите – Грэг чертит на листе бумаги два больших круга на небольшом расстоянии друг от друга – Вот город, вот именно ваш мир за Стеной – они никак не соприкасались, они изолированы друг от друга. Если сюда и попадали из других миров – то не из вашего и не должны были…но затем кто-то как-то – сделал лазейку – профессор чертит маркером линию, соединяющую круги – Портал, путь, и поместил сюда…
- Нас с родителями…и ведьм. Значит, это дело рук ведьм? Бастинды, Гингемы?

- Не думаю – он качает головой – Но заклятие подобного толка не создать без силы ведьм, ведь лишь они обладают нужной темной магией…
- …и свой интерес у них был. К тому времени в живых оставалась лишь Бастинда, а таким образом, начав все заново – она получала вновь обеих своих сестер…
- Только представьте, какой это грандиозный замысел! – от избытка эмоций Грэг вскочил и принялся бегать по комнате, размахивая руками – Сколько всего надо было учесть, сколько всего просчитать… помните, что там случилось? В конце вашей истории?
Митчелл ловко избежал эпитета «смерть».
- Помню, как бросила черный гримуар и кулон в проход в Стене, чтобы он не достался Бастинде…как шагнула туда, а потом…белый свет.
- Свет?
- Вокруг, все было белое и…
- …и что еще? – Грэг не отступает, заставляя извлечь из памяти мельчайшие осколки.
-…кровь, много крови. Простите, это все. Не знаю, что там произошло.
- Не важно – Грэг слабо улыбается и сжимает мою ладонь. Неужели? Еще час назад желал мне мучительной смерти, а сейчас… – Только подумайте, все остальные попали сюда случайно, либо по велению высших сил, а вас поместили намеренно, вопреки существующим законам и правилам, нарушая запрет…чтобы история могла начаться заново. Как и любой портал, он никогда не исчезал, а трещины в Стене и вернувшаяся магия, позволила попасть сюда и другим жителям вашего мира – Арине, вашей матери. А сейчас он настолько устойчив и постоянен, чтобы путешествовать туда и сюда.
- Как вам удалось открыть портал в первый раз?
Профессор снимает очки и протирает их носовым платком.
- Я уже говорил – мне помог ваш отец. Он принес какое-то заклинание на клочке бумаги: прочитал его, смял лист в руках и…появился портал.
- Да, но Оскар не сам это сотворил – то был кто-то другой.
Закончив протирать, он снова водружает очки себе на нос.
- Я не спрашивал, Гретель. Просто был счастлив и жил надеждой, что смогу обнять свою малышку спустя долгих пять лет разлуки. Оскар Краус сказал, что это билет в один конец и еще добавил – он доверяет тому, кто создал заклинание, как самому себе.
- О папа, что же ты наделал… - отворачиваюсь, чтобы скрыть слезы. После драки кулаками махать не принято. Гудвин не сможет ответить на вопросы, но заключив сделку с дьяволом отец, кажется, подписал всем нам смертный приговор.
Грэг осторожно касается моего плеча и протягивает стакан с водой.
- Спасибо.
- Значит, вы теперь добрая?
- И близко нет. Но я пытаюсь…исправить ошибки.
Мы присаживаемся на диван.
- Гретель, вы знаете кто за всем стоит?
- У меня лишь одна догадка. Темный властелин Пакир – огненный бог марранов.
Очки профессора падают на пол.
- Что? Тот самый? Чьего появления мы с Сарой не допускали без малого десять лет?!
- Ага…
- Но…постойте, как же это? Ведь в пророчестве было сказано: нужны три ведьмы, а они мертвы…в Оз появились новые ведьмы?
- Точнее, в пророчестве сказано «сила трех ведьм освободит Пакира». Когда Гингема и Бастинда погибли – их силы перешли ко мне, а когда я отобрала ее у Сары, то стала обладателем силы уже трех ведьм.
- И выпустили Пакира?!
- Нет…то есть…не думаю – виновато качаю стакан в руке – Я такого не помню, однако…я много чего не помню из периода Темной Гретель, что если я это все-таки это сделала? Ведь из-за этого все затевалось, не так ли?
Грэг Митчелл пожимает плечами.
- Из всего, что я читал о Пакире ясно одно – эта сила безжалостна и первозданна. Был бы он здесь – на улицах лились реки крови, стены между мирами рухнули, буквально «десять казней египетских»! Стоит ли рассмотреть другой вариант?
- Ну, кому еще придет это в голову? Темная магия – ставь на нее и не прогадаешь. Научена горьким опытом.
Грэг поднимается с дивана и задумчиво оглядывает книжные полки.
- Противостоять ему…чтобы хотя бы попытаться нужно время – изучить всю информацию. Я это сделаю.
Тоже поднимаюсь.
- Есть один ритуал, Гингема как-то упомянула…способный сдержать любую силу, что-то вроде астральной клетки. Но мне тоже нужно время, чтобы все выяснить. А есть то, что не терпит отлагательств. Поговорим о Ганзеле.
Достаю из сумки окровавленное полотенце. С грехом пополам пересказываю Грэгу Митчеллу всю странную историю. После чего он забирает полотенце и относит в лабораторию – да, увы, исследования за минуту не провести.
- Но такое вообще возможно?
- Что именно?
- Что при трансформации, переходе – называйте как угодно, Ганзель не захотел попадать в город и остался в мире духов? А вместо него… - не осмеливаюсь закончить фразу.
Профессор вздыхает.
- Мы с вами пришли к выводу, что вас всех поместили сюда намеренно, то есть – места были зарезервированы – ведь вы уже существовали?
- Да, мама как раз была беременна нами, когда они с отцом попали в город.
- Пустоту необходимо было заполнить… чтобы провернуть заклятие такого масштаба – нужно учесть абсолютно все. Знаете поговорку «свято место пусто не бывает»? Ответа на ваш вопрос у меня нет, по крайней мере сейчас – все лишь догадки. Но одно я твердо знаю – голос Грэга звучит как никогда уверенно – Двое не могут существовать в одной реальности. Один из них исчезнет, так или иначе, и довольно скоро после состоявшейся встречи.
- Как скоро?
- Пространство становится постоянным спустя двадцать один день, таков максимальный срок, может все случиться и раньше.
Стоило только представить, что Ганс, мой братишка, самый дорогой человек во всех пространствах и мирах, моя лучшая половина - исчезнет – как руки стали предательски дрожать. На кончиках пальцев запрыгали электрические заряды, полные черной магии.
- Гретель… - Митчелл отступает на шаг – Не нужно…
Ладони практически онемели. Неимоверными усилиями сжимаю кулаки, заставляя магию исчезнуть.
- Нам нужно действовать. И быстро.
Профессор согласен.
- Сделаю все, что в моих силах.

»» 17.12.18 12:19 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Ответом на поставленный ею вопрос служит тишина. Только волны, звук прибоя, да крики чаек вокруг.
Ганзель делает шаг в сторону, подбирает гладкий камешек и бросает его в воду.
- Здесь так тихо – никак не привыкну. В нашем мире всегда нужно быть настороже, расслабишься и из-за угла выскочит минотавр, тебя сожрет дракон, либо серый кардинал ударит кинжалом в спину.
- Ганзель, я задала вопрос…
- Я слышал - он спокойно разворачивается и отряхивает с ладоней морскую воду - Но хочу сказать тебе слишком многое и не желаю разговаривать здесь, у всех на виду.
Он подходит к Арине и протягивает руку.
- Так что пойдем.
- Никуда я с тобой не пойду! – Арина решительно скрещивает руки на груди и даже делает шаг назад.
- Я ничего тебе не сделаю. Наоборот, в моем обществе тебе сейчас быть безопаснее, чем где-либо. Обещаю, что отвечу на все вопросы и расскажу, как сюда попал, а главное – зачем. Но нам нужно покинуть это место, теперь я обитаю в ином убежище и туда еще нужно добраться – оно находится за городом.
Арина все еще колебалась.
- Ты водишь машину?
Ганзель усмехнулся.
- Хоть я и воспринял этот новый мир как вызов и с поразительной скоростью обучился некоторым вещам – кое-что пока не поддается. Эти адские быстрые коробки с большими колесами, куда себя пихают люди – в том числе.
Арина слабо улыбнулась.
- Впервые слышу, что ты в чем-то признал слабость.
- О, это так. Но, хорошо, что у меня их немного, собственно, кроме самой главной.
- И какой же?
- Тебя.
Она опускает глаза, чтобы скрыть неловкость.
- И как же мы доберемся за город? Пешком что ли будем идти?
Ганзель качает головой.

- Я планировал использовать иной способ передвижения…который гораздо быстрее.
На его указательном пальце блестит драгоценным камнем перстень. Мужчина поворачивает кольцо вокруг своей оси, легонько надавливая на камень. А затем всматривается в небо.
- Одно из преимуществ быть мертвым – можешь встретиться с друзьями, которых потерял. Находясь…там, я вновь нашел дорогого друга, которого утратил много лет назад. Он спас мне жизнь однажды, и теперь я привел его сюда, смотри.
Ганзель указал на яркую белую точку на горизонте, которая стремительно приближалась к ним, проделывая свой путь по небу со стороны моря. Большой, ослепительно белый с чудесными сильными крыльями, конь сделал круг над набережной, а потом приземлился прямо на галечный пляж. Пегас стоял, подергивая гривой и нетерпеливо перебирая ногами.
Ганзель почтительно поклонился ему. Пегас также опустил голову.
- Ты хочешь, чтобы мы поехали…на нем? – изумленно проговорила Арина.
- Именно. Ты ему понравишься – вот увидишь, погладь его – Ганзель подошел к коню и потрепал того по белой гриве, а затем по крупу. Арина осторожно приблизилась и вытянула ладонь.
- Не бойся – прошептал Ганзель, становясь за ее спиной, накрывая ладонь своей, как только она дотронулась до Пегаса, до его гладкой и немного бархатистой кожи – Он совсем не страшный…как и я.
Конь присел. Первым в седло влез Ганзель и помог взобраться Арине, крепко обхватившей затем мужчину за талию.
- Держись – проговорил Ганзель, дернув уздечку. Пегас разбежался и спустя мгновение взмыл вверх. Крылатый конь с бешеной скоростью несся над городом, его кучер смело подставлял лицо ветру. Арина смотрела вниз на проплывающие внизу такие маленькие знакомые улицы и кварталы. Все они оставались позади, а пара верхом на Пегасе напротив, двигалась только вперед.
Надо ли говорить, что до места назначения Арина и Ганзель добрались очень скоро? Пегас приземлился прямо на плоской крыше огромной виллы. Крыша была переоборудована – здесь в огромных кадках росли деревья, был разбит сад и сооружена зона отдыха.
Ганзель помог Арине слезть с коня, потом отстегнул с него седло и еще раз поклонился. Пегас немедленно взмыл вверх и скрылся за линией горизонта, оставив их одних.
- Нравится? – Ганзель развел руками – Это куда больше того непонятного строения на Набережной.
Арина пожала плечами.
- А где хозяин дома?
- Я хозяин. – заявил он тоном, как обычно не терпящим возражений – Но не волнуйся, это временный приют, мне всегда скучно на одном месте.
Ганзель сжал ладонь Арины и провел к месту, недалеко от края крыши. Там уже ждал накрытый белой скатертью стол, на котором были приготовлены легкие закуски и охлаждалось в ведерке шампанское.
- Мне нужны ответы.
- Непременно. Сразу после. – он разлил шампанское по бокалам, один из которых подал ей – Не эльфийское, но тоже вполне годное. За жизнь, да?
- Зачем ты вернулся? Подбираешься ко мне, чтобы напасть на Ганса?
- Что? – Великий усмехнулся – и в мыслях не было. Он ничто, просто досадная мошка. И я не собираюсь его убивать – зачем, ведь он скоро сам исчезнет. И если не станет нарываться - спокойно может насладиться последними днями своего существования.
Арина резко поставила бокал на стол, так что на белую скатерть выплеснулось несколько капель.
- Это неправда!
Ганзель пожал плечами.

- Увы, не я придумал существующие законы. И не в моих силах их отменить. Есть те, кто над нами всеми.
- Те, кто привел тебя сюда? Кто они?
-Я не спрашивал – просто воспользовался представившейся возможностью.
- Ты так и не ответил на мой вопрос там, на пляже. Почему сказал «спасибо»?
Ганзель поставил бокал на столик и подошел к парапету крыши, достаточно широкому, чтобы на нем можно было удобно разместиться, сел, приглашая Арину присоединиться к нему. Осторожно она подошла к краю и присела на достаточно большом расстоянии.
- Взгляни – он указал вперед на раскинувшийся в долине город – Что ты видишь?
- Обычная картина – Арина пожала плечами – Красиво.
- Ты не понимаешь – он соскочил с парапета, чтобы сесть поближе – Вся эта безмятежность, легкость, порядок. Это место практически не тронуто магией, жизнь здесь идет своим чередом…наш с тобой мир не такой.
Ганзель оперся ладонями на парапет и продолжил.
- Всю свою жизнь я только и делал, что выживал. День за днем, с тех самых пор как ведьмы убили родителей, у меня не было выбора – стань сильнее или умрешь. Слабые там умирают, другого выхода нет. Ко мне не прилетела фея-крестная, я должен был все решать сам, заботиться о сестре, искать нам еду и ночлег каждый день. Я должен был стать воином и научиться убивать чудовищ, и я это сделал. Однако, один из них оказался самым могущественным и забрался вот сюда – он дотронулся ладонью до груди. – И никогда я не сожалел о принятых решениях и поступках, наоборот, гордился ими, ибо след мой не стерся во времени – я сам себя создал, завоевал трон и учредил новое государство. Но ты…встреча с тобой…все изменила.
Ганзель вздохнул.
- Я никогда и не рассчитывал влюбиться, считал это даже чем-то позорным и глупым. Призрачным и зыбким, о чем думают девицы в своих розовых мечтах. Любовь – это лишнее, не так ли? Такие, как я не влюбляются, но ты…как только увидел тебя там, когда корабль шел ко дну сразу понял – она может меня спасти. Меня никто и никогда не спасал. Не на кого было надеется. Гретель и другие – это все не то. Я был один. Все время. Один в толпе людей, не важно сколько их вокруг, ты всегда это чувствуешь. Мое сердце было закрыто, я решил, что любовь для других людей. Твоя доброта, твое отношение…ты сама. Мне стоило опуститься на колено и просить твоей руки, но вместо этого я сделал, то что сделал. Совершил ошибку и сказал «спасибо», потому что ты действительно спасла меня – от меня самого.
Ганзель вновь посмотрел на город.
- Это не наш мир и он никогда им не станет. Наше место там, за Стеной. Мы – король и королева, хотим этого или нет, как бы не старались убежать.
Он повернулся к Арине. Дотронулся до щеки.
- Тогда я совершил ошибку, но множество лет в преисподней заставляют и много думать. И поэтому сейчас абсолютно честен – я люблю тебя. Ты ведь тоже чувствуешь влечение ко мне? Я чувствовал это в твоем поцелуе.
- Тогда я думала, что целую другого – возразила Арина.
Ганзель выпрямился.
- Ну, теперь ты знаешь, кто я на самом деле. Тайн больше нет. Каким будет твой следующий шаг?

»» 30.08.18 13:43 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

На небольшой сцене четыре девочки изо всех сил старались изобразить «Танец маленьких лебедей». По-моему вышло довольно неплохо, «лебеди» падали только два раза. По окончании номера благодарные зрители, то есть родители, зааплодировали - к аплодисментам присоединился и я.
- А ваши уже выступили? – вежливо осведомилась сидящая рядом женщина с короткими пепельными кудряшками и лицом, на котором отражались участие и живая заинтересованность в каждой мелочи.
- Мои? Ох, нет, у меня нет детей. – потираю ладони – То есть пока нет. Видите ли, я их видел… в будущем. Но с тех пор как отказался проткнуть сестру огромным мечом, оно стало довольно туманным, так что на данный момент, ни в чем не уверен. Надеюсь, я понятно изъясняюсь?
Женщина кивнула. И отсела от меня на два сидения.
Но мне некогда было печалиться или возмущаться подобному обращению. Вы можете спросить, что же в таком случая я делаю в этой юношеской танцевальной студии посреди дня?
- А теперь, завершающий номер нашего концерта – торжественно объявила директор – Встречайте Луизу и ее хореографическую импровизацию.
Меня трудно было назвать ценителем, но, по-моему, справилась она отлично. Даже я был заворожен плавностью движений и грациозностью девочки. После окончания представления настало время поздравлений.
- Доктор Краус, вы все-таки пришли!
Луиза бросилась ко мне обниматься, не снимая балетной пачки. Приглашение на концерт отыскалось среди кучи писем и бумаг, когда я решил проверить почтовый ящик при выходе из дома.
- Как же я мог пропустить «Пляску пятилетних лягушат»?
- А я думала, вы совсем про меня забыли.
- Конечно же, нет, просто был в отъезде – протягиваю ей куклу-мулатку в цветастом африканском платье, которую заблаговременно захватил в duty-free аэропорта Ганы.
- Какая красота. Спасибо! – Луиза прижимает куклу к груди. Рядом возникает ее мама – Смотри, что мне подарили! Ой, а у меня ведь тоже есть подарок – девочка исчезает за кулисами.
- Рада вас видеть, доктор Краус.
- Взаимно.
Она возвращается с крошечным бумажным пакетом и гордо протягивает мне.
- Вот, мы в школе делали браслеты. И я подумала, что пригодиться, только не вам, а вашей сестре.
Луиза оглядывается, даря еще одну из своих искренних детских улыбок.
- На зимние праздники мы будем ставить «Щелкунчика». Вы же придете?
Врать детям - себя не уважать. Я не могу дать подобного обещания. Пора смотреть правде в глаза, вряд ли я еще буду оставаться в живых к Рождеству.
- Постараюсь изо всех сил, Луиза.
Она кивает и бежит к подружкам. Ее мама сжимает мою ладонь.
- Доктор Краус, я никогда не задавала лишних вопросов – всего лишь рада, что она вновь начала ходить. И впредь не буду их задавать, но знаю, что вы послужили тому причиной.
А точнее красные башмачки Дороти Гейл…
- Удачи вам.
Мы распрощались, и я поспешил в больницу. Мое возвращение и путаные объяснения насчет брата-близнеца-шутника и длительную командировку, как ни странно приняли спокойно. Прохор Самсонович даже похлопал по плечу, обронив «Психанул, ну с кем не бывает. Зато понял, что нормальный человек, а то медсестры стесняются при тебе вату и спирт тырить».
Спустя некоторое время вызываю в кабинет весь свой «Женский батальон». Они скромно размещаются у стеночки, за исключением отсутствующей Яэль.
- Звали, доктор Краус? – подает голос «Покахонтас».
Киваю и протягиваю им листы бумаги.
- Для начала вот – мои анализы на наркотики. Как видите, все чисто. Сдал их в присутствии двух докторов и лаборанта, чтобы вы не волновались.
- Здорово! – она хлопает в ладоши – За новую чистую жизнь! Это тост!
- Записать вас в общество «Анонимных наркоманов»? – тут же находится «Отличница» - Мой дядя ходит, они в школьном спортзале по вторникам собираются. А по средам там «Одержимые кексами», могу и туда записать.
- Зачем ему «Одержимые кексами»? – злится «Хоббс-девочка» - Тут надо зрить в корень проблемы: его и Арину на терапию надо записать.
- Лучше на курорт.
- …терапевтический.
- С минеральными водами и электрофорезом.
- …и электрошоком.
- Ладно, замолчали! – прерываю поток участливых советов и беру со стола несколько папок – Давайте вернемся к более приятным делам. Вы закончили первый год ординатуры с очень достойными показателями. Поэтому, я выбрал для каждой специализацию и отправляю на стажировку к другим врачам медицинского центра.
- Но… - «Отличница» вздыхает – Разве мы не продолжим работу с вами?
- Мы в чем-то провинились? Так исправимся! Будем работать еще лучше!
- Дело не в этом – качаю головой – Вы должны учиться у лучших.
- Но вы – лучший!
Вот эти слова как бальзам на душу. Вспомнил, как мы впервые встретились, и я перепутал интернов с девочками-болельщицами…как вместе радовались их первым операциям, как вместе горевали над неудачами…но другого выхода нет.

- В медицине нужно попробовать все открывающиеся перспективы, споры по этому поводу не принимаются. Вы позже поймете, что это - единственно правильное решение. К тому же: разве не интересно, какую специализацию я для каждой выбрал?

Им, конечно же, интересно. Замерли в ожидании, готовые принять дальнейшую судьбу. Черт, даже я растрогался.
- Итак. – подхожу к «Отличнице» - Самую ответственную студентку ждет и самая сложная и точная область медицины. Нейрохирургия. Доктор Джорджиана Мэйбэлл, поздравляю.
Мы жмем друг другу руки.
- Доктор Хоббс. Мелисса, вы как никто, читаете в людских сердцах. Поэтому, кардиохирургия.
- Спасибо, доктор Краус – она вздыхает и покорно принимает папку с рекомендациями и новым назначением.
- Доктор Кармелита Гуттиэрес Ферниза Гвадалупэ…черт, я сломался. «Покахонтас» - та гордо выпрямляется – Вы жесткая и принципиальная. И из вас получится замечательный хирург-ортопед! Сделайте так, чтобы гордился весь Ытык-кюёль и округ Шаривари.
- Запомнили мою малую Родину?
- А как же! Поздравляю. – делаю шаг назад, рассматривая последнюю папку – Я подобрал специализацию даже для Яэль, то есть доктора Грибоглаз…ее фамилия действительно Грибоглаз?
Девушки согласно кивают.
- Ну, когда вернется, то узнает, что станет работать в дерматологии. Там Яэль сможет причинить наименьший вред. К тому же, в отделении сотрудники носят симпатичные розовые халатики. Ей понравится.
- Доктор Краус…
- Ладно-ладно, я понял – обнимашки. Давайте только две минуты, хорошо?
Конечно же, в две минуты мы не уложились.

»» 20.10.18 19:29 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Раньше пегасов я видела только на картинках, любовалась ими и мечтала когда-нибудь прокатиться на их крепкой спине, наблюдая, как разрезают воздух их белоснежные крылья. Но, кто бы мог подумать, что в тот момент, когда я уже перестану мечтать и верить в сказки, моя детская мечта возьмет и осуществится. И осуществит ее тот, от которого я меньше всего этого ожидала.
Встреча с Ганзелем Великим на пляже не входила в мои планы, но, увидев его, я неожиданно для себя самой задала вопрос, ответ на который уже и не чаяла когда-либо услышать. Однако, Ганзель не захотел отвечать сразу и позвал меня с собой. Не знаю, что сподвигло меня согласиться отправиться с ним неизвестно куда — было ли то желание узнать ответ на вопрос, мучивший меня долгое время, или же мне просто хотелось отвлечься от всего того, что творится в моей душе и, подставив лицо вольному ветру, хоть на немного почувствовать и себя свободной. В любом случае, вот она я — рассекаю по небу на белоснежном пегасе и любуюсь огнями пока еще спящего города, проплывающего под нами.
Ганзель уверенно вел крылатого коня все дальше и дальше от городских огней. У меня даже закралась мысль, что он все это специально подстроил и везет меня, чтобы завершить начатое в баре. Но в тоже время я почему верила его словам, что к попытке меня отравить он не имеет никакого отношения.
До места, куда позвал меня Ганзель, мы добрались быстрее, чем хотелось бы. И когда копыта крылатого коня коснулись крыши виллы, мне пришлось со вздохом сожаления позволить Ганзелю помочь мне спуститься.
Отпустив пегаса, Ганзель немало меня удивил. Признаюсь честно, я думала, что он привяжет это волшебное существо какими-нибудь цепями, чтобы оно не смогло улететь. Но пегас уже превратился в едва заметную точку на небе. Как там Ганзель его назвал? Старый друг? Неужели ему и правда известно, что такое дружба? Я еще раз взглянула на небо, и посмотрела на Ганзеля уже совсем другими глазами.
Чтобы скрыть замешательство, я прошлась по крыше, осматриваясь. Если бы сама лично не знала куда мы приземлились, то решила бы, что Ганзель привез меня в необычайной красоты сад, который словно сошел со страниц книги сказок.
- Нравится? - спросил гроза всех сказочных королевств, заставляя меня отвлечься от разглядывания неизвестного мне дерева в кадке с огромными белыми цветами. - Это намного больше того непонятного строения на набережной.
- Так все дело в размере? - усмехнулась я. - И почему мужчины вечно на них помешаны?
Я прошла чуть дальше и коснулась рукой белоснежного цветка.
- А где хозяин дома?
- Я хозяин! - ответ прозвучал несколько резко, но я не обратила на это внимания. - Не волнуйся, это временный приют. Мне всегда скучно на одном месте.
Мне хотелось сказать, что это место потрясающее и что покидать его не стоит, но Ганзель, вдруг, взял меня за руку и все слова просто вылетели из головы. В этом его жесте не было грубости или властности, я ощутила лишь нежность. Чувства охватившие меня в тот момент были настолько неожиданны, что я забыла, как дышать.
Позволяю Ганзелю подвести меня к краю крыши, где накрыт стол. И вновь меня посещает мысль о том, что наша встреча на пляже не была случайной, но я отогнала ее куда подальше, упиваясь теми эмоциями, которые в данный момент дарил мне этот человек.
Ганзель по-прежнему держал меня за руку и мне отчаянно хотелось, чтобы он ее не отпускал. Я не могла понять, что со мной происходит. Мне бы ненавидеть этого человека за все, что он со мной сделал, за то, что он сделал с Троем, но отблеск свечи, запутавшись в его волосах, так и манит, и коснуться его волос хочется до безумия сильно. Поэтому, когда Ганзель, отпустив мою руку, наполнил шампанским бокал и протянул его мне, я вцепилась в него, словно утопающий в спасательный круг.
- За жизнь, да?
Ганзель отсалютовал мне бокалом.
- Почему ты вернулся? Подбираешься ко мне, чтобы напасть на Ганса?
Я просила первое, что пришло мне в голову, но в то же время была готова уничтожить Ганзеля, если он ответит положительно. Мне жизненно необходимо найти причину, чтобы вновь его возненавидеть!
- Что? - изумление в голосе Ганзеля кажется вполне искренним. - И в мыслях не было.
Ты лжешь! Ты, как всегда, лжешь!
Всматриваюсь в его лицо, чтобы отыскать малейший намек на то, что Ганзель из прошлого говорит неправду, но вместо этого нахожу небольшое отличие. У Ганса, когда он чем-то расстроен или о чем-то всерьез задумался, лоб прорезает глубокая морщинка, у Ганзеля она тоже есть, но не такая глубокая, как у Ганса.
- Я не собираюсь его убивать, - продолжает Ганзель. - Зачем? Ведь он сам в скором времени исчезнет!
Исчезнет? Что значит исчезнет?!
- И если не станет нарываться, сможет насладиться последними днями своего существования.
В каком смысле последними? Так не должно быть! Ганс не может исчезнуть. Это самый добрый и светлый человек, которого я когда-либо встречала! Если кто и должен уйти из этого мира, так это я!
Резко ставлю бокал на стол, расплескав его содержимое.
- Это неправда! Ты все лжешь! Ганс не может исчезнуть просто так, ты что-то задумал. Признай это!
- Не стоит искать зло там, где его нет, морская колдунья, - Ганзель подошел ко мне и протянул салфетку, чтобы я могла вытереть руки. - Не я придумал правила и не мне их нарушать. Есть те, кто над нами всеми.
- Те, кто вернул тебя сюда? Кто они? - с интересом и в то же время с опаской спрашиваю я.
Но боялась я не ответа, а того, что Ганзель солжет, а мне не удастся понять это.
- Я не спрашивал, просто воспользовался представившейся возможностью.
- Но почему Ганс? Почему исчезнуть не может кто-нибудь другой? Я, например?
- Потому что двух Ганзелей в одной вселенной быть не может.
- Я все равно не понимаю, почему ты так уверен, что исчезнет именно он?
- Так сильно хочешь от меня избавиться? - вопросом на вопрос отвечает Ганзель.
- Что? Нет! Я просто.... Но почему Ганс?
- Потому что из нас двоих настоящий я! - резко, обиженно? зло.
- Ганс тоже настоящий, - возражаю, - В его жилах течет кровь, а в груди бьется сердце. Ты просто хочешь его убить и придумываешь всякую ерунду!
- Я не стану тебя разубеждать и подтверждать твои слова тоже не стану, скажу лишь одно — зло не всегда бывает очевидным.
Стало ясно, что разговор этот ни к чему не приведет, поэтому я поспешила сменить тему.
- Ты так и не ответил на мой вопрос, который я задала тебе на пляже. Почему ты сказал тогда спасибо? За что ты меня благодарил?
Ганзель, как и до этого на пляже, вновь промолчал. Он поставил свой бокал на стол рядом с моим, подошел к парапету и сел на него. А потом, посмотрев на меня, сделал приглашающий жест рукой.
Я замешкалась на мгновение, но потом все же присоединилась к Ганзелю, вот только села на приличном расстоянии от него, чтобы в случае чего можно было отскочить в сторону.
- Взгляни, - произнес он, указывая на расположившийся внизу город. - Что ты видишь?
То, что ты снова пытаешься меня отвлечь! - думаю я, но говорю вслух другое.
- Обычная картина, но красиво.
- Ты не понимаешь!
Ганзель соскочил с парапета и прошелся по крыше туда-сюда, а потом сел так близко, что мне показалось будто это не ветер играет с моими волосами, а его дыхание.
- Все эти безмятежность, легкость, порядок, - продолжил он, - это место почти не тронуто магией. Жизнь здесь идет своим чередом. Наш с тобой мир не такой.
Последнюю фразу Ганзель произнес с тоской, по крайней мере мне так показалось. И знаете, я прекрасно его понимала. Потому что, несмотря на все мои слова о том, что жизнь в Энске меня полностью устраивает, мне все еще не хватает сказочного мира, который остался за Стеной. Не хватает пения птиц, которое можно услышать лишь ранним утром у Туманного водопада, и голосов животных, которые владеют речью не хуже людей. Тоскую я и по тому воздуху, где каждая частичка наполнена магией, по каплям дождя, которые отражая солнечные лучи, производят на свет сотни радуг одновременно.
Кракен тебя сожри Ганзель, я снова хочу домой!
- Всю свою жизнь я только и делал, что выживал. День за днем, с тех самых пор как ведьмы убили родителей, у меня не было выбора – стань сильнее или умрешь. Слабые там умирают, другого выхода нет. Ко мне не прилетела фея-крестная, я должен был все решать сам, заботиться о сестре, искать нам еду и ночлег каждый день. Я должен был стать воином и научиться убивать чудовищ, и я это сделал. Однако, один из них оказался самым могущественным и забрался вот сюда – Ганзель дотронулся ладонью до своей груди. – И никогда я не сожалел о принятых решениях и поступках, наоборот, гордился ими, ибо след мой не стерся во времени – я сам себя создал, завоевал трон и учредил новое государство.
Слушаю его, не перебивая. Никогда еще Ганзель не разговаривал со мной так, никогда не рассказывал о своем прошлом. Замираю, боясь даже пошевелиться, чтобы не отвлечь его.
- Но ты…встреча с тобой…все изменила.
А встреча с тобой во время шторма перевернула все с ног на голову!
- Я никогда и не рассчитывал влюбиться, считал это даже чем-то позорным и глупым. Призрачным и зыбким, о чем думают девицы в своих розовых мечтах. Любовь – это лишнее, не так ли? Такие, как я не влюбляются, но ты…как только увидел тебя там, когда корабль шел ко дну сразу понял – она может меня спасти. Меня никто и никогда не спасал. Не на кого было надеется. Гретель и другие – это все не то. Я был один. Все время. Один в толпе людей, не важно сколько их вокруг, ты всегда это чувствуешь. Мое сердце было закрыто, я решил, что любовь для других людей. Твоя доброта, твое отношение…ты сама. Мне стоило опуститься на колено и просить твоей руки, но вместо этого я сделал, то что сделал. Совершил ошибку и сказал «спасибо», потому что ты действительно спасла меня – от меня самого.
Ганзель замолчал, молчала и я, переваривая все им сказанное. Я смотрела на него и меня переполняли чувства доселе мной неиспытанные. Ненависть и злость растаяли, как снег на солнце, принеся небывалое облегчение. Рядом со мной сейчас сидел другой другой человек, совершенно мне незнакомый, но будь я проклята, если не признаюсь, что хочу узнать его ближе.
Ганзель вновь посмотрел на город.
- Это не наш мир и он никогда им не станет. Наше место там, за Стеной. Мы – король и королева, хотим этого или нет, как бы не старались убежать.
Я знала, что он прав, поэтому и возражать не стала.
Ганзель повернулся и дотронулся до моей щеки. Было невыносимо приятно ощущать тепло его пальцев, и мне вдруг стало стыдно за эти чувства.
- Тогда я совершил ошибку, но множество лет в преисподней заставляют и много думать. И поэтому сейчас абсолютно честен – я люблю тебя. Ты ведь тоже чувствуешь влечение ко мне? Я чувствовал это в твоем поцелуе.
Признание Ганзеля выбило почву у меня из-под ног, мне, действительно, показалось, что я падаю куда-то вниз. Сердце же наоборот радостно забилось, разгоняя по венам свой радостный ритм. Лучше бы я не задавала этот дурацкий вопрос! Я не знала, что делать и как себя вести, ведь получив признание, нужно обязательно произнести что-то в ответ.
- Тогда я думала, что целую другого – возражаю, стараясь оттянуть неизбежное.
- Ну, теперь ты знаешь, кто я на самом деле. Тайн больше нет. Каким будет твой следующий шаг?
- Не знаю, - тихо, но зато честно ответила я. - Все то, что ты сейчас мне сказал, я мечтала услышать много лет назад, и если бы услышала, кто знает, как бы все обернулось, а сейчас...
Я замолчала, не зная, что сказать.
- Мои слова для тебя ничего не значат?
- Я солгала бы, если б сказала, что это так.
- Хорошо.
- Ничего хорошего! Мне потребовалось очень много времени, чтобы пережить все, что тогда произошло. Чтобы принять твою смерть и продолжить жить дальше. Я ведь каждый день корила себя за то, что сделала и каждую ночь оплакивала тебя, умоляя простить! Я никого и никогда так сильно не любила, как тебя Ганзель, а ты разбил мне сердце!
Я зло смахнула выступившие слезы и продолжила.
- А когда наконец встретила мужчину, благодаря которому вновь смогла полюбить и обрести счастье, появляешься ты и все портишь!
- Хочешь, чтобы я ушел?
- Да! Нет! Черт, зачем ты только появился, кракен тебя сожри?!
Ганзель улыбнулся и вдруг произнес:
- Потанцуй со мной.
- Что? - опешила я от столь резкой темы разговора.
- Ты слышала. - произнес он, но все же повторил. - Потанцуем?
Ганзель притягивает меня к себе и кладет руки мне на талию.
- Я не танцую.
Делаю попытку освободиться, но ничего не выходит.
- Да брось, - губ Ганзеля касается озорная мальчишеская улыбка, - с каких это пор ты не любишь танцы?
Он делает шаг назад, я же инстинктивно делаю шаг вперед. Он вновь делает шаг, затем еще один и еще, заставляя меня послушно следовать за ним. И вот, мы уже танцуем.
Шаг в сторону. Поворот. Еще шаг. Откинуться назад, чувствуя обжигающее тепло его ладони. Вновь принять вертикальное положение. Коснуться словно бы невзначай его лица и поймать взглядом его улыбку. Снова шаг, поворот, и опять шаг.
- Видишь, - шепчет мне на ухо Ганзель, щекоча своим дыханием и пробуждая далеко не приличные мысли, - у тебя неплохо получается.
Я усмехаюсь и вновь позволяю ему вести.
Мы танцуем под ритм нашего дыхания и стук сердец, и это самая прекрасная музыка на свете.
- Я так скучал по тебе, - произносит Ганзель, прижимая меня крепче.
- И я скучала.
Это признание далось мне нелегко, но я понимаю, что это именно те слова, которые я должна была сказать. Закрываю глаза, прижимаясь щекой к груди Ганзеля, чувствуя как бьется его сердце. Боги, как же хорошо!
Испугавшись этих новых чувств, поспешно добавляю:
- Но это все равно ничего не меняет.
- О, это меняет все!
Спустя некоторое время мы сидели на парапете и, свесив ноги вниз, смотрели на проснувшийся город.
- В это время... - начинает Ганзель, но я не даю ему закончить.
-Тсс, не надо ничего говорить, просто помолчи со мной.
Я положила голову ему на плечо и стала наблюдать, как поднимается все выше и выше небесное светило, поймав себя на мысли, что с Ганзелем Великим мне нравится молчать. Тишина, нарушаемая лишь нашим дыханием и пением птиц не была гнетущей, и ей совсем не нужны были слова.
Рука Ганзеля вновь коснулась моей, и впервые я позволила ему переплести наши пальцы.
Будучи абсолютно уверенной в своих чувствах к Гансу, я все же начала сомневаться прошли ли мои чувства к Ганзелю. Не пыталась ли я все это время прятать за ненавистью любовь? Неужели так сильно боялась увидеть в глазах окружающих осуждение? Злодеев любить нельзя. Нельзя, но ведь это совсем не значит, что невозможно. Я украдкой взглянула на Ганзеля, пытаясь понять, что же все-таки испытываю к нему, но вновь поняла лишь одно - что совсем его не знаю. Не знаю, какой у него любимый цвет, какое время суток он предпочитает. Не знаю, как он выглядит, когда расстроен и поет ли в душе. А если поет, то что именно? Я не знаю ничего о человеке, который сейчас сидит со мной рядом, знаю только то, что мне хорошо рядом с ним и спокойно. Он не осуждает меня за то, что я другая, не говорит о том, что его смерть сделает меня счастливой, как делает это Ганс, он просто сидит рядом. И я благодарна ему за это.
Вдруг слышится звук, похожий на щелчок пальцев, и кто-то словно стал отматывать время назад. Я увидела, как пролетели задом наперед птицы, а солнце вновь скрылось за линией горизонта. Снова наступила ночь, но не было ни луны, ни звезд, даже огни города погасили свой свет. Стало очень холодно.
- Что происходит? Ганзель?
Ответом мне была звенящая, давящая на уши тишина.
- Ганзель? Если ты меня слышишь зажги хотя бы свечу!
Ответа вновь не последовало.
Я боялась пошевелиться, помня о том, что до того, как погасло солнце, сидела на краю крыши, а падать мне совершенно не хотелось. Обхватываю плечи руками, чтобы хоть немного согреться, но мне начинает казаться, что холод этот не снаружи, а внутри меня.
Темнота по-прежнему плотным коконом обволакивает все вокруг, не пропуская даже крупицу света. Кто-то явно использует магию, но такую, что даже я не могу определить ее природу. Да что там! Я даже не чувствую ее, знаю только, что магия не принадлежит этому миру, что она чужая.
- Владычица морей, - вдруг раздался незнакомый мужской голос. - Я давно хотел с тобой познакомиться.
- Я бы рада ответить взаимностью, но не знаю кто вы.
- Простите мне мое невежество, - произнес невидимый собеседник.
Вновь раздался звук, напоминающий щелчок пальцев, и холод отступил вместе с темнотой, которую разогнали несколько огненных шариков, зависших в воздухе.
Мне удалось рассмотреть нежданного гостя. Им оказался высокий мужчина лет сорока, с проседью в каштановых волосах. Цвет глаз у него был необычным. В них словно горел огонь.
- Кто вы такой?
- Мое имя Ойенг. Я пришел сюда по просьбе твоей сестры.
- Так не вы ли тот самый человек, который подарил ей необычные духи?
- У меня и для тебя есть подарок.
- Простите мне мою грубость, - я скопировала его тон, - но сейчас не самое лучшее время, чтобы дарить подарки.
- И все же, я его подарю.
Мужчина взмахнул руками, и остатки темноты сменились быстрорастущими деревьями. Мгновение, и мы уже находимся в лесу.
- Прошу.
Ойенг указал рукой направление и пошел вперед. Мы шли по тропинке, усыпанной еловыми иголками, шишками и опавшей листвой еще одного незнакомого мне дерева. Вокруг царили покой и умиротворение. Здесь хотелось сидеть, прислонившись спиной к стволу одного из хозяев леса, и размышлять о вечном.
- Потрясающее место, - говорю я, вдыхая аромат прелых иголок и листьев. - Я люблю лес.
- Я чувствую это, - произносит Ойенг. - И они тоже.
- Кто они?
- Меня называют лесным королем, - отвечает Ойенг, - но вот кто истинные хозяева леса.
Он указал на деревья.
- Именно они правят этим миром. Я всего лишь посредник.
- Но зачем я здесь? Что именно попросила у вас Моргана?
- Терпение, молодая леди. Терпение.
Остальной путь мы проделали молча.
Как долго мы шли сказать не могу, в этом месте совсем не ощущается течение времени. Из леса мы вышли на поляну, заканчивающуюся крутым обрывом, по дну которого протекала бурным потоком река.
- Ну, и зачем вы меня сюда привели? Хотите, чтобы я спрыгнула?
Ойенг не ответил, лишь вновь щелкнул пальцами. В воздухе над пропастью появились огромные весы.
- Я умерла и сейчас вы будете взвешивать мои злые и добрые дела? - с нервным смешком интересуюсь я.
- Не совсем.
Ойенг снова щелкнул пальцами, и на этот раз на чашах весов появились два мужских силуэта. Лиц не было видно, но я и так знала, кто они. Это Ганс и Ганзель Великий.
- Узнала их, не так ли.
Это был не вопрос, но я все же сочла нужным ответить:
- Да, узнала. Что все это значит?
- Моргана в один из своих визитов рассказала мне об этих мужчинах и какую роль они играют в твоей жизни. Рассказала и о том, что тебе никак не удается выбрать.
- Глупости! Я давно уже сделала свой выбор. Моим избранником стал Ганс.
- Моргана попросила тебе помочь с выбором, - словно не слыша моих слов, продолжает вещать Ойенг.
- Взвесив Ганса и Ганзеля?
- Нет. Это весы любви.
- Любви?
- Да, но любви взаимной.
- То есть, вы решили взвесить мою любовь к ним? - указываю рукой на силуэты Ганса и Ганзеля. - В таком случае могу облегчить вам задачу. Как я уже говорила, люблю я только Ганса. И вниз опустится чаша весок, которая слева.
- Моргана предупреждала, что именно это я и услышу, - на губах Ойенга появилась улыбка. - Однако, ты не поняла. Весы измеряют взаимную любовь. Чаша опустится в том случае, если один из мужчин испытывает к тебе чувство, которое зовется любовью. Твоя любовь может лишь не дать чаше упасть. А если любовь не взаимна, чаша рухнет в пропасть вместе с тем, кто на ней стоит.
- А если один из них, - вновь указываю на Ганса и Ганзеля, - не любит меня, что произойдет тогда?
- Ничего. Чаша останется на месте.
Значит все не так уж плохо, как показалось мне на первый взгляд. Ганзель не упадет, потому что в его слова о любви верится с трудом, а Гансу не даст упасть моя любовь.
- Готова?
- Нет, но что это меняет?
Ойенг усмехнулся и щелкнул пальцами.
Обе чаши рухнули вниз одновременно! И, забывшись, я бросилась к той, на которой по моему мнению стоял Ганс, совершенно забыв о том, что спасти упавшего может лишь взаимность. А потом наконец осознала, что чаши весов упали одновременно. Неужели Ганзель там на крыше сказал мне правду?
Закрыв глаза, сосредотачиваюсь на своих чувствах.
Я вспоминала обо всем хорошем, что было и о том, как была счастлива. В памяти легко всплывали улыбка Ганса, взгляд его любящих глаз, наша первая встреча и первое свидание, поездка в Бельдяжки и пешая прогулка до Кукуево, наша первая ночь и его признание, полет на драконах и то, как мы лезли по бобовому стеблю, как Ганс случайно растворил мою одежду и мне пришлось карабкаться вверх в одеяле... Но, вдруг, в память врезались и другие воспоминания. Я увидела парад кораблей призраков и стоящего рядом Ганзеля, наши переплетенные пальцы и недавний танец на крыше. И чувства вновь охватившие меня были столь сильными, что мне снова стало стыдно за них. И я испугалась. Испугалась, что не смогла спасти Ганса от падения.
- Надо же, как интересно, - неожиданно громко прозвучал голос Ойенга. - Не хочешь взглянуть на результат?
Мне никогда в жизни еще не было так страшно открывать глаза. И я не знала, чего боялась больше — не увидеть Ганса или вновь потерять Ганзеля.
Открыв глаза, я не поверила увиденному и вопросительно взглянула на Ойенга.
- Неожиданно, правда?
Неожиданно — не то слово! Чаши весов находились на одном уровне, не давая ни одному из стоявших упасть.
- Что все это значит?
- То, что ты не так проста, какой кажешься на первый взгляд. И то, что твоя сестра ошиблась.
- Нельзя понять море, все время путешествуя по реке, - произнесла я.
- Какие потрясающие и точные слова! - Ойенг хлопнул в ладоши, и весы, со стоявшими на них мужчинами, исчезли. - Ты преподала мне отличный урок, владычица морей.
Ойенг поклонился.
- Но я хороший ученик и поэтому это не последняя наша встреча.
Я не успела спросить, что значат его слова, и о каком уроке идет речь. Ойенг вновь щелкнул пальцами и исчез, а я, моргнув, открыла глаза в незнакомой мне комнате.
Должно быть сидя на крыше я уснула и Ганзель, решив меня не будить, просто перенес сюда. Откидываю одеяло, встаю с кровати и тут замечаю, что на мне лишь нижнее белье.
- Черт! Где моя одежда? - спрашиваю я в пустоту.
И тут, дверь в комнату открывается и ко мне заходит Ганзель в белоснежном халате. С его волос капает вода. Должно быть он был в душе.
Взвизгнув, чем немало рассмешила вошедшего, я быстро залезла под одеяло, укрывшись им по самый подбородок.
- Ты, - рычу я, - ты меня раздел!
- И тебе привет. Как спалось?
- Не переводи тему! Какого черта ты снял с меня одежду?!
- Подумал, что так тебе будет удобнее спать, - Ганзель пожимает плечами и присаживается на кровать.
Поймав мой недоверчивый взгляд, он усмехается и продолжает:
- Ну, хорошо. Мне захотелось на тебя посмотреть
- Извращенец! - хватаю подушку и опускаю ее на голову Ганзеля. - Если ты меня хоть пальцем тронул, я тебя убью! Снова!
- А как по-твоему я тебя раздевал?
- Извращенец!
Ганзель откидывает подушку подальше, соскакивает с кровати и сдергивает с меня одеяло.
- Ты...
- Кто? - издевательски спрашивает он, - Извращенец? Придумай что-нибудь другое, а то надоело.
Одеяло комком летит к противоположной стене.
- Отвернись немедленно! - требую я.
- Зачем? Я же извращенец, надо соответствовать. К тому же мне нравится на тебя смотреть. Если хочешь, можешь и меня увидеть.
С этими словами Ганзель скинул халат, оставшись полностью обнаженным.
Против воли взгляд опустился ниже пупка Ганзеля и задержался там, однако, спохватившись, я подняла глаза и встретилась со смеющимся взглядом Ганзеля. Он что специально меня провоцирует?
- Прикройся! - глядя строго ему в глаза, требую я. Хотя, если честно, требование это больше на мольбу похоже.
Вместо ответа, Ганзель взял мою руку и прислонил ее ладонью к своей груди. Мое сердце пропустило пару ударов, пульс же Ганзеля оставался частым, но ровным. Похититель одеял с полураздетых женщин, накрыл своей ладонью мою руку, вынуждая меня опустить ее ниже. Еще ниже.
Я облизнула в миг пересохшие губы.
- Прекрати, - на этот раз мольба прозвучала отчетливей.
- Почему? - прошептал он, едва касаясь губами моего уха. - Тебе ведь нравится.
- Нет! - хрипло и совсем неуверенно
- Врунишка, - выдохнул он мне прямо в губы, заставляя раскрыть их для поцелуя, но его не последовало.
Я разочарованно выдохнула, чем вызвала довольную улыбку Ганзеля.
- Ни слова! - пригрозила я, улыбающемуся во все тридцать два зуба Ганзелю, - иначе я тебя придушу!
- Любишь ролевые игры? - хохотнул он. - Я, конечно, не любитель подобных развлечений, но ради тебя готов надеть даже латексный костюм.
- Да, пошел ты! - беззлобно огрызнулась я, отталкивая Ганзеля.
- Уже иду. На кухню. И жду тебя так через пять минут.
Ганзель скрылся за дверью, поэтому я кричала уже в пустоту:
- Где моя одежда, извращенец?
- Там, где и положено ей быть! В шкафу, - и спустя секунду. - От извращенки слышу!
Одежда, как и сказал Гензель, была в шкафу. Она лежала на третьей полке снизу. Блузка выглядела ужасно, видать, незапланированное валяние на полу бара Ариадны, и надеть я ее ре рискнула. Впрочем, как и юбку.
Порыскав в шкафу и заглянув во все его ящички, и отправилась на кухню в одной из рубашек Ганзеля, подпоясанная одним из его ремней. Импровизированное платье было несколько коротковато, но зато оно чистое и вкусно пахнет.
Когда я вошла Ганзель уже был одет и стоял у плиты.
- Кхм, - кашлянула я привлекая внимание.
Увидев меня, Ганзель выронил из рук сахарницу, и весь сахар оказался на полу.
- Если ты хотела меня поразить, то тебе это удалось, - произнес он, осматривая меня с ног до головы, то и дело задерживая взгляд на ногах.
- Я...Я тебе все верну. Обещаю. Просто моя одежда, как выяснилось, не пригодна для появления на людях и...
- Не надо. - Ганзель жестом показал, что не желает слушать продолжение.
- Не надо что? - на всякий случай уточнила я.
- Оправдываться. Мне нравится, как ты выглядишь. Эта рубашка тебе идет явно больше, чем мне.
Я подарила ему улыбку и присела рядом, чтобы помочь собрать сахар. Когда кончики наших пальцев соприкоснулись, я на мгновение замерла, но и этого оказалось достаточно, чтобы ладонь Ганзеля скользнула вверх. Я дернулась, пытаясь освободить руку, но ничего не вышло. И, если честно, я была этому рада. Должна признаться, что мне нравилась наша с Ганзелем игра в кошки-мышки, и роль мышки меня забавляла. Поборники нравственности меня, безусловно, осудят, потому что нельзя хотеть двух мужчин сразу, но в данный момент я не видела ничего постыдного в этом своем желании.
Ладонь Ганзеля по-прежнему накрывала мою, и сахарные песчинки под ней уже начали таять, но я совсем не замечала этого, глядя в глаза того, кого когда-то давно лишила жизни. Мне было плевать на прошлое совсем не хотелось думать о будущем. Все, что меня волновало — это лицо Ганзеля, находившееся от моего так близко, что я чувствовала исходящее от него тепло.
- Черт бы тебя побрал, Ганзель, - хрипло прошептала я. - Твоя взяла.
- Один ноль в мою пользу? - так же хрипло.
- Да. Но я обязательно возьму реванш.
- Жду не дождусь
После этих его слов, я сделала то, о чем мечтала с самой нашей с ним первой встречи в подводном царстве. Я, Арина Морская, находясь в трезвом уме и твердой памяти, поцеловала Ганзеля Великого.

»» 20.10.18 18:46 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

Даже в три часа не уложились. Сначала обнимашки, потом пришлось взять срочного пациента. Операция вышла долгой и непростой, с осложнениями, поэтому провозился до ночи.
Время для визитов давно вышло, но я все равно добрался до дома Арины. Постучался. Двери открыл недовольный Трой.
- Привет. Я бы хотел увидеть Арину.
- Я бы тоже. Слишком много хочешь.
Мальчишка недовольно скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что внутрь не пустит и вообще не рад видеть. Эх, а я ведь только начинал ему нравиться. По крайней мере, мне так казалось.
- Трой, послушай. Не знаю, в курсе ли ты…но меня здесь не было в последнее время, поэтому не знаю, что сделал тебе Великий.. .
- В том то и дело. Знаешь, что он сделал? Он меня убил. Коварно и жестоко.
- Но, я же не отвечаю за его поступки!
- Возможно, стоит начать?
Разговор не клеился. Трой явно не желал приглашать внутрь и предложить чашечку чая с печеньками, как полагается радушному хозяину.
- Просто, передай Арине, что… - «что я невыносимо скучаю по ней, что хочу лишь одного – обнять ее и никогда не отпускать, что поездка практически на край света заставила понять – она, главное в моей жизни, она и есть ее смысл»… - …что я заходил, хорошо?
Трой захлопывает дверь перед моим носом.

Усталый и недовольный возвращаюсь домой. В гостиной Гретель устроилась прямо на полу у дивана и, обложившись вкусняшками, и смотрела телевизор.
- Сон не идет?
Сестра молча покачала головой. Присаживаюсь на диван и мельком бросаю взгляд на экран.
- Что это у нас там? Девочки в купальниках. Мисс Мира или шоу топ-модель?
- Только это мальчики.
- Гретель, ты смотришь шоу трансвеститов?
- Это драг квин. «Королевские гонки Ру Пола». Сейчас будет выход в нарядах категории «Элеганза экстраваганза» и Сладкая Мяточка стащил идею у Акварии. А Саша Велюр должен выступить с домом на голове. Присоединяйся.
- Гретель – вздыхаю – никогда и ни за какие коврижки, я не буду смотреть на ряженых трансов…
…четыре сезона «Королевских гонок» спустя…
- Эврика был лучше на финальном испытании!
- Но Аквария замечательно показал себя во время lip sync!
- И что, разве не должны учитываться все заслуги, а не только в финале? Как же его актерское мастерство, а тот наряд из колгот в фиолетовую полосочку!?

- Ну, это ведь не зря называется «lip sync не на жизнь, а насмерть» - надо выступить и станцевать так, чтобы спасти себя…но в одном мнении мы сошлись…
- Да Саша Велюр вне конкуренции – я сижу, закинув длинные ноги на спинку дивана, голова покоится на полу на подушке – так вид интереснее. – Остался еще соленый попкорн?
- Нет, мы все доели и чипсы тоже – отвечает Гретель – А «Скиттлс» сожрал твой петух. Ему плохо не станет?
Бронислав услышал свое имя. До этого он дремал на подлокотнике кресла, а сейчас настороженно приоткрыл один глаз.
- Не думаю. Этот петух не убиваемый.
Гретель щелкает пультом и экран гаснет, напоследок король трансов Ру Пол произносит свое знаменитое «Если вы не полюбите себя – кто, черт возьми, полюбит вас самих?!».
- Знаешь, а в lip sync, я бы его сделал.
- Кого?
- Великого… нацепил бы алую рубаху с открытым воротом, брюки «клеш» со стразами, туфли на платформе и исполнил что-нибудь из «АББА». Ему такое и не снилось. Все битвы стоит решать путем музыкальных номеров.
Гретель пожимает плечами.
- Ты был бы удивлен, узнав, что нам приходилось порой носить. Мода за Стеной жестока.
- Вот это я очень хотел узнать. И узнать обо всем как можно больше.
Сестра поджимает ноги под себя.
- Я же говорила, что не хочу обсуждать Ганзеля, того Ганзеля.
- Да на хрен его, я тоже не хочу его обсуждать – он мне как раз ясен и понятен. Я желаю узнать о тебе.
- Обо мне?
- Ну да. Это же удивительно – у тебя была целая захватывающая жизнь, наполненная всеми этими приключениями, путешествиями и встречами. Я давно хотел с тобой поговорить, но ты была…
- Злой психованной сукой?
- Я бы помягче выразился, но в целом да.
Убираю ноги с дивана, чтобы сесть к сестре поближе.
- Когда мы с Ариной попали в морское королевство, то мне попадались книги с некоторыми твоими приключениями. Конец, из-за видимых причин, отсутствовал, да и описано все было мельком. Видать, там не очень интересуются происходящим на суше. Но все-таки…столько всего…ты даже была в Китае!
- Да – Гретель смущенно кивает и взгляд ее теплеет. Наверное, даже улыбнулась бы, если могла – Это мое любимое приключение.
- Ну, так рассказывай: ты встречала Мулан? Воевала с терракотовой армией или китайскими мумиями?
- Нет, ничего такого – она пожимает плечами – Но однажды я освободила деревню учителя, мастера Чи, от терзавшего ее водного демона. Заставила навеки упокоиться с миром. Благодарные жители деревни даже подарили мне яйцо дракона.
- Невероятно! Дейнерис Бурерожденная, мать драконов! Ты назвала его Беззубик?
Гретель качает головой.
- Нет, Ганс, который Ганзель…он обменял яйцо на кое-что для снаряжения.
- Паршиво.
- Драконов тяжело тренировать и это помешало бы…при нашем образе жизни.
- Ну да…зато выгодно для него – отставляю в сторону бутылочку с вишневой колой – Он поэтому и замуж позволил тебе выйти. Что странно, в книге было мало иллюстраций, но портрет этого лорда Каслроя туда почему-то поместили. Я, конечно, мог бы поверить во вспыхнувшую любовь к мужику, с которым у тебя, по меньшей мере, тридцать лет разницы в возрасте, если бы это был, скажем, Джордж Клуни. Так вот, он далеко не Клуни, даже не Депп и ни Энди Гарсиа. Какого хрена?
Гретель качает головой.
- Это мое взвешенное решение. Так было надо.
- Кому надо?
- Ты не поймешь. Ганзель мог потерять королевство, если бы Каслрой не передал те земли.
- Ну и фиг с ним.
- С чем?
- С королевством. Как говориться, спасибо вашему дому – пойдем к другому, а вам удачи с демократическими выборами.
- Мы боролись за трон почти всю жизнь!
- Я думал, вы сражались, чтобы свергнуть правление злых ведьм. Так ведь оно и было? Но потом кому-то стало очень удобно сидеть попой на троне.
- Все сложно…так сразу и не объяснишь – возражает Грета – В любом случае, это было мое решение. Я его приняла и попросила об этом Ганзеля. Сама. И нечего сожалеть.
- Ты просила меня проткнуть тебя огромным мечом. Тоже сама. Ты не всегда бываешь права, сестренка. Я бы тебя замуж не выдал – вытягиваюсь на полу во весь рост, с наслаждением – Нет, лучше бы отправил на курорт, на какое-нибудь сказочное спа, туда, где поблизости отдыхают тридцать три богатыря. Это гораздо лучше.
Гретель тоже укладывается на ковер.

- Знаешь, мы и сейчас принадлежим к королевскому роду, а это, помимо почета накладывает некоторые обязательства. Меня даже официально короновали как Розовую принцессу. Это случилось практически сразу, как только Стелла забрала - я тогда плохо соображала и позволила титуловать. Но видел бы ты, как все вокруг были счастливы. Представь себе, жевуны – единственные во всем Оз никогда не подчинялись кому-либо кроме потомков Торна. Они чуют это в крови. Страну Желанную никто и никогда не смог завоевать. В случае опасности - они просто закрывают проход, и туда никто не может проникнуть. Они верны нам до самого последнего вздоха. А требуют взамен так мало. Вот тогда я поняла, что сделаю все, чего они хотят: перережу сотни торжественных ленточек, буду присутствовать и аплодировать на каждом фестивале, если это их вдохновляет, хочу записать всю их историю…это ведь важно, не только для них, а больше для меня. Разве ты этого не чувствуешь? Что являешься частью чего-то большего?
Допиваю колу и сжимаю в ладони жестяную банку.
- Никогда не чувствовал. Все то время, будучи за Стеной, каждый намек на «принца» вызывал во мне лишь неловкость и уныние.
- И с мамой общаться ты так и не начал… - замечает сестра.
- Давай будем честны, Гретель. Она предпочтет отношения со своим настоящим сыном. Я не наследник великих волшебников, фей и отчаянных авантюристов – меня создал сгусток магической энергии, и хрен знает еще чего. По наследию, я скорее ближе к тостеру.
Она стукнула меня по плечу.
- Ты – мой брат.
- Как ты можешь быть уверена, если даже я нет?
- Мне не надо быть уверенной, я это знаю.
Могу только печально улыбнуться. Я боялся, что между нами что-то изменится, после того как откроется правда. Раньше сестра была под темным заклятием, но сейчас оно исчезло, и мы наконец-то можем обсудить случившееся: кто мы и кем стали.
- Странное дело, ведьмы мертвы, соответственно с ними должно было рассеяться и любое проклятие, а мы по-прежнему несчастны.
Она усмехнулась.
- Стало быть, причина в нас. Просто в сказке «Ганс и Гретель» нет счастливого конца и с этим ничего не поделать.
- Хэппи-энд для слабаков – парирую я – Личность формируется в страданиях.
Гретель поворачивается ко мне и серьезно добавляет:
- Мы с профессором Митчеллом над кое-чем работаем. Есть версия, что Великий, все это – отвлекающий маневр, чтобы мир захватил Пакир, огненный бог марранов. Сейчас мы ищем способы все выяснить.
- Захват мира – старая добрая забава всех великих. И что они собираются делать с завоеванным миром: купаться в кучах золота, как Скрудж МакДак? Или построить бассейн с гигантскими акулами?
- Ты абсолютно не тщеславен и всегда таким был – Грета дотрагивается до моих волос на макушке – если у Ганса пирожок, то он предложит его сначала всем остальным, а уж потом откусит кусочек, а после осведомиться: ты точно не хочешь пирожок?
- Разве другой твой брат не такой? Мы ведь с ним идентичны.
Она поднимается с ковра и печально замечает.
- Нет, он съест свой пирожок, а потом убьет торговца пирожками, чтобы те больше никому не достались. Ганс, ты должен кое-что знать. Про Арину…и про Великого. Она сейчас с ним.
- Что? – вскакиваю с ковра, словно Флэш – Он ее похитил? Пытает? Где ее держат? Если он хоть пальцем…сейчас же выдвигаемся… знаешь, где их искать? Не важно, я переверну этот город, если он, хоть дышать станет в сторону моей любимой женщины…
- Ганс…- Гретель собирается с духом и заканчивает фразу, разрывая мое сердце на кусочки – Арина с ним по своей воле.
_________________

Сейчас…там…

Здесь, как нигде сполна ощущаешь пустоту. В долине идет противный мелкий снег, но не остается на земле, а сразу же тает. Вокруг ни души, только низкорослые деревья, серые холмы… и снег.
Достаю из сумки объемный пузырек и отвинчиваю крышку. Аккуратно разливаю содержимое вокруг себя, очерчивая ровный круг. Щепотка гвоздики, капелька розового масла, толченые когти летучей мыши и еще бездна всего, что отыскалось в теплице и на аккуратных полочках в теплице у сестры. Как узнать, что сработало? Мне нужно чтобы сработало. Мое первое заклинание.
Круг вдруг вспыхивает пламенем. Огонь окружает меня, он горит ярко-желтым цветом, потом стихает и становится синим, а когда на горизонте показывается Тот, кого я жду, то алое пламя едва достигает пары сантиметров от земли.
Ждать приходится долго. Мой гость не спешит. Он неспешно спускается с холма и медленно идет по долине. Скоро мы встретимся. Но до этих пор я успею порядком озябнуть.
Он останавливается на расстоянии десятка шагов. Здесь он выглядит по-другому. Одет словно цыган, в красный бархат, на голове широкополая шляпа, с одного уха свисает золотая серьга с рубином, на плечи накинута куртка из грубой кожи со множеством карманов. Картину довершают сапоги со шпорами в виде остроконечных звезд. Мужчина курит трубку, испуская клубы дыма и словно разгоняя царящую вокруг морось.
Интересно, помнит ли он меня? Хотя, мы выделись мельком, я не удивился, если бы забыл…но он помнит… все помнит.
Губы изогнулись в усмешке, хитрый прищур в глазах:
- Здравствуй, Ганзель. Когти летучей мыши? Давненько меня не вызывали таким древним способом.
Выхожу из вмиг потухшего огненного круга. След от него остается чернеть на земле. Но холодает, а значит, совсем скоро его скроет снег. Делаю несколько шагов по направлению к своему гостю.

- Здравствуй, Румпельштильцхен.
- Как там мой магазин?
- Стоит на месте.
Он убирает трубку, напоследок выпустив изо рта колечко дыма.
- И зачем я тебе понадобился?
- Слышал, что с тобой можно заключить сделку.

Сейчас…здесь

Он исступленно целует и прижимает женщину к постели, игнорируя ее слабые протесты. Он всегда игнорировал любые протесты. Это чуждо его природе – подчиняться. Его дело подчинять. Этим он и занимается, целуя ее, трогая, заставляя дрожать и стонать…Он впивается губами в ее губы, он сжимает ее…пусть и слишком сильно, пусть потом у нее останутся синяки – не важно. Она должна принадлежать ему. Ему и только ему одному. Навсегда. Может тогда он поймет, почему его так отчаянно тянет к Арине, может, тогда наваждение отступит, и он снова сможет трезво мыслить.
Но что-то происходит и совсем не то, на что он рассчитывал. Грудь словно сжимают тиски, что-то холодное липкое и противное орудует внутри, заставляя кожу покрыться мурашками и вынуждая отстраниться.
Пару секунд уходит на то, чтобы восстановить дыхание.
- Ганзель… - Арина хочет дотронуться до его обнаженного плеча. Она выглядит явно обескураженной и немного напуганной, и эти чувства скоро возьмут верх над возбуждением. Ганзель отпрянул, словно боясь, что ее ладонь обожжет его кожу, рывком поднялся и метнул на пол все содержимое небольшого столика – хрустальную вазу с цветами, вязаные салфетки, блюдо с лимонами, да парочку странных книг с картинками, которые, как ему объяснили, называются здесь глянцевыми журналами.
Он близко. Он подобрался слишком близко…он может узнать…
- Ганзель, что происходит? – спрашивает Арина тоном, не терпящим возражений – Что случилось?
Его ладони сжимаются в кулаки, лицо искажает гримаса гнева. Однако, когда он поворачивается к ней, недовольства уже и след простыл.
- Ничего особенного, не волнуйся. Просто появились неотложные дела.
- Какие дела?
Ганзель улыбается.
- Такие, коими не следует забивать твою прелестную головку, милая.
Он торопливо натягивает штаны.
- Я мигом вернусь, а ты…жди меня – Ганзель наклонился, чтобы запечатлеть на ее губах еще один многообещающий поцелуй – Ожидание того стоит.
После этих слов он спустился вниз, в гараж. Яэль как раз припарковывала машину, закрыла дверцу и, цокая каблучками, неспешно подошла Ганзелю.
- Я просил меня не беспокоить.
Она кивнула.
- Но в то же время просили сообщить когда ситуация поменяется – так вот: она поменялась – сказала Яэль.

Сейчас…там

- Сделки? Сделки я люблю – вкрадчивым голосом произнес Румпельштильцхен и добавил – Обсудим этот интересный вопрос.
Прямо здесь? Хотел сказать я, но гость указал рукой в сторону и я увидел, что под единственной высокой елью, откуда не возьмись, вырос деревянный столик, да два стула. Впрочем, стоит ли удивляться? Для этого мужчины, кажется, нет ничего невозможного.
Присаживаемся, потираю озябшие ладони. Сейчас бы еще чайку горячего или чего покрепче. Словно прочитав мои мысли, он вздыхает, а на столе появляются две жестяные кружки. Должно быть так и есть. Но мне все равно. Хватаю кружку, и делаю большой глоток. Какой-то алкоголь, но от него внутри разливается тепло.
Румпель не пьет, а внимательно смотрит, ожидая, когда я изложу просьбу. Делаю еще один глоток, который должен помочь подобрать слова.
- Там, в городе, дела у меня идут не очень хорошо. Не знаю, в курсе ты или нет, но я могу…умереть и случиться это очень скоро. Я, конечно, буду сражаться до последнего и использовать любой шанс, но вся моя жизнь, словно иллюстрация к фразе «Хотели как лучше, а получилось как всегда», поэтому…
- Ты пришел просить оружие? – кончики его пальцев ритмично постукивают по кружке.
- Что? Нет. Как бы там ни было, борьба должна быть честной, без уверток и хитростей.
- Дурак ты, Ганс – Румпельштильцхен усмехнулся – Сказочный дурак. Что же тебе нужно?
- Гарантии.
- Гарантии, какого рода?
- Что с моими близкими все будет хорошо.
Он понимающе кивает.
- Увы, твоя сестра – черная ведьма и на нее моя…юрисдикция не распространяется.
- Я предполагал подобный исход. Поэтому пришел просить за другого человека.
Мой собеседник дарит чарующую улыбку и подмигивает.
- Насколько могу судить – Арина вполне сама может за себя постоять.
- Может – соглашаюсь я – Она самая храбрая женщина, которых доводилось встречать. Храбрая, смелая. В другую, впрочем, я бы и не влюбился. Однако, это не значит, что ее не нужно защищать и оберегать. Как раз наоборот. Единственное желание - хочу, чтобы Арина была счастлива.
Румпельштильцхен скрещивает руки на груди.
- Допустим, выполню твою просьбу. Но что если ее счастье подразумевает совместную долгую жизнь с тем, кто тебе так ненавистен? С другим Ганзелем?
Бьет по самому больному. Коварное существо с труднопроизносимым именем. Но сейчас не время и не место отнекиваться. Здесь нужно быть честным. Прежде всего, с самим собой.
- Я бы ему не доверил и улицу мести, но…если в этом ее счастье, то пусть будет так. – допиваю залпом все содержимое кружки, но к удивлению, она наполняется вновь. Полезное умение. Впрочем, тот, кто сидит напротив не выпил еще ни капли. – К тому же, мне и моему бездыханному телу уже будет все равно.
Румпель качает головой.
- Ты, похоже, слабо представляешь, что значит подобная кончина, Ганс. Когда один занимает место другого…каждая клеточка побежденного… будет испытывать такую чудовищную боль, что и не снилась….
- Боль меня не пугает…
- А должна! – резко прерывает он – Ибо последние твои минуты будут наполнены страхом и ужасом и страданием, которого доселе мало кто видывал. А после…не останется ничего, даже пыли, даже праха.
- Как с моим отцом?
Румпельштильцхен вздыхает.
- Но любая сделка предполагает кое-что взамен…
- Все что угодно. Я бы предложил жизнь, но сейчас это – сомнительная инвестиция. Что же тебе нужно: билеты на «Muse», кольчуга с попы дракона, щетка для волос Рапунцели?
Мне удалось вернуть доброе расположение его духа. Он тихонько посмеивается, а потом пожимает плечами.
- Будешь должен мне услугу…к тому же, Ганс…ты сполна со мной расплатился – Румпель подается вперед и заканчивает фразу – Когда мы встречались в прошлый раз…
- В прошлый раз? – непонимающе смотрю на собеседника – Мы уже заключали сделку?
Он кивает.
- Когда-то очень давно…ты мне отдал на хранение одну вещь – словно по мгновению волшебной палочки, Румпельштильцхен извлекает из пустоты небольшую шкатулку из красного дерева, инкрустированную драгоценными камнями: на ней изысканная резьба, изображающая ветви деревьев и головки цветов.
- Что там? Что в ней?
Губы его вновь искривляет усмешка. Торжествующая усмешка.

Тогда…

Это только на первый взгляд ночной лес кажется тихим и спокойным. На самом деле он полон звуков, именно в темное время там начинается своя жизнь, особая. И горе тем созданиям, кто осмелится нарушить покой детей ночи. Им, остается лишь цепляться за искорки медленно умирающего костра, да уповать, что луна будет светить достаточно ярко, чтобы отогнать прочь злых духов.
Молодой мужчина тянется к мечу, но тот, кто стоит на поляне, вальяжно прислонившись к стволу дерева, качает головой:
- Зачем, я ведь безоружен?
- Да и красть у меня нечего.
- Дозволь погреться?
Мужчина кивает и перекладывает свой рюкзак, освобождая место, тихо произнося:
- Я знаю, кто ты.
- А я знаю, кто ты, Ганзель. Смотри-ка, твой костер совсем потух – Румпельштильцхен опускает ладони, и пламя теперь горит ярко-ярко – Обычно, меня не зовут. Я сам прихожу, когда вижу в том нужду. Итак, - он потирает ладони – Рассказывай.
Ганзель тяжело вздыхает.
- Мой учитель, мастер Чи, умирает. Он болен давно и вот сейчас черная хворь окончательно его одолела. От нее есть лишь одно спасенье – молодильные яблоки.
- Сочувствую твоему горю. Всем известно – достать их невозможно.
- Единственное дерево растет у девицы Синеглазки, в саду, за лесом…воон там – Ганзель берет палку, которой до этого шевелил угли костра и указывает вперед: если присмотреться хорошенько, на горизонте можно разглядеть призрачный силуэт белой крепости – Я все пробовал: умолял, требовал, предлагал любую цену, сказал, что останусь у нее в услужении…все без толку. Синеглазка не расстанется с яблоками – сад ее окружен стеной, за которую не проникнет любая магия, дверь в сад одна единственная, ключ от которой она носит на шее. И украсть его нельзя. Можно забрать только вместе с жизнью…
- Хитра эта девица Синеглазка – Румпельштильцхен соглашается. – Ты прав, магией ее не одолеть. Воин и признает лишь грубую силу.
- Мне нужно ее убить…пробраться в крепость и отрубить голову, чтобы забрать ключ…а я не могу…думал, что смогу, но…нет в такой битве чести. Не такой должна быть моя первая кровь – Ганзель с досадой отбросил палку прямо в костер.
Его собеседник с интересом пожимает плечами и спрашивает:
- Чего же надобно от меня?
- А ведь это лишь первая преграда. Сколько их будет на моем пути! Я не хочу быть слабым, как родители. Чтобы победить ведьм и завоевать свой законный трон – мне нужно будет убивать, мне нужно будет делать все и при этом не испытывать мук совести. Я должен идти к своей цели не оглядываясь, не испытывая сомнений, иначе…все это бессмысленно. Ты поможешь мне с этим, ты ведь знаешь, что мне мешает и как от этого избавиться?!
- Понимаешь ли ты, юноша, чего от меня просишь?
- Понимаю – Ганзель уверенно поднимается на ноги. То же делает и другой.
- Учти – Румпельштильцхен качает головой - Назад потом не воротишь. Сделки заключаются навечно.
- Это я тоже знаю. Приступай. Немедля! – Ганзель выпрямляется и старается дышать ровно, понимая, что совсем скоро жизнь его, да и он сам навсегда изменятся.
В руках Румпельштильцхена появляется необычная шкатулка с каменьями и изысканной резьбой.

Сейчас….там

- Так что в ней?
- Открой – и узнаешь. – он пододвигает шкатулку в мою сторону. Вздыхаю, и замерев, осторожно приоткрываю крышку. Пусто.
- Тут нет ничего – действительно так. На всякий случай обшариваю подкладку из черного бархата и даже трясу ящичек, надеясь, что предмет затерялся где-то внутри. – Это какая-то дурацкая шутка?
- Шуточка – говорит Румпель – Здесь был некий предмет, который я хранил долгие годы, который ты сам, по своей воле отдал мне, чтобы исполнить свою главную мечту.
- И где же он сейчас?
- Вернулся к владельцу, когда ты начал жить там, за Стеной – он хлопает по моей ладони - Ты мне нравишься, Ганс, наклонись поближе, и я открою тебе правду…что есть у тебя, и чего нет у него, что я свято оберегал в этой красивой коробке…
Его ладони накрывают мои. Он приподнимается, наклоняется к уху и шепчет:
- Так слушай же, слушай и познавай истину…
Всего два слова. Два слова, однако, они меняют все. Действительно меняют все. Хотя часть меня продолжает отрицать, говоря, нет - подобное невозможно. В глубине души понимаю – все так и есть. Частички огромного паззла, наконец, складываются в четкую картину.
Тем временем Румпельштильцхен поднимается, мигом исчезают и шкатулка, и стол со стульями. Мы все также стоим рядом с почерневшим огненным кругом. Снег его не скрыл, снежинки словно опасаются падать туда, предпочитая огибать выжженные участки земли.
- Мне пора, вот держи – он протягивает небольшой сияющий розовый кристалл – Это кристалл – забвение. Носи его при себе, если проиграешь…он подарит мирную кончину, облегчит боль…это, все, что я могу сделать для тебя, Ганс. Ты поймешь, когда придет время. Кристалл сработает сам.
Милосердная смерть – единственный дар для меня сегодня.
- Спасибо – прячу кристалл в кармане куртки. Румпель отламывает веточку ели, внутри она желтая, только сейчас замечаю, что в некоторых местах иголки совсем сухие.
- Почему ты со мной так любезен?
Он задумчиво глядит на веточку, потом брезгливо бросает ее на землю. В его ладони вновь появляется трубка.
- Какая разница – это неизбежно, разве не видишь? – поэтому все здесь умирает…а нам остается только умолять о пощаде.
Румпельштильцхен медленно шагает в прямо по дорожке из мха, силуэт его делается призрачным и совсем скоро исчезнет из вида. Напоследок он оборачивается и произносит:
- А где будешь ты, когда опустится Желтый туман?


»» 20.11.18 23:55 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Жадные поцелуи Ганзеля сводили с ума, а его грубые ласки заставляли стонать от удовольствия. Никогда не думала, что боль может быть настолько приятной. Я задыхалась от новых ощущений, кажется, даже кричала и просила Ганзеля не останавливаться. Его губы, касаясь моего тела, словно взрывали нервные окончания. Кровь уже давно превратилась в раскаленную лаву и разгоняла по венам нестерпимый огонь желания. Впервые в жизни мне хотелось подчиняться. И я сдалась. Позволила Ганзелю быть главным и, Посейдон Великий, мне никогда еще не было так хорошо.
А потом...
- Я мигом вернусь, а ты…жди меня. Ожидание того стоит.
Я скользнула взглядом по обнаженному торсу Ганзеля, и мне, вдруг, захотелось не поцеловать его. Нет. Укусить. Сильно. До крови. Поставить свою метку на его теле, означавшую, что он мой. Но я этого не сделала, лишь сильнее сжала кулаки, пронзая ногтями ладони.
Как бы я не надеялась на обратное, Ганзель все-таки ушел, оставив меня одну.
Непонимание. Шок. Обида. Злость.
- Гад, - говорю уже в пустоту и сажусь на кровати.
От обиды слезятся глаза, но я скорее сдохну, чем позволю себе заплакать. Просидев минут пять, я немного успокоилась и решила уйти из этого дома, как можно скорее.
Я подобрала с пола одежду, посмотрела на нее и бросила обратно. Пусть сам себе пуговицы пришивает! В следующий раз будет думать, прежде чем их с мясом отрывать. Хотя, о чем это я? Следующего раза точно не будет! Не дождется!
Открываю шкаф, достаю еще одну рубашку Ганзеля и надеваю ее на себя.
- Уже уходишь, Сис?
Когда-нибудь я точно поседею.
- Черт! Марго! Ты меня так до инфаркта доведешь. Я что уснула? Или все-таки умерла?
- Ни то, ни другое.
- Тогда, как ты здесь? В смысле почему я тебя вижу?
- Неважно. Я пришла поговорить. О нашем, о девичьем.
- Я не в настроении.
- Неудивительно. Неудовлетворенная женщина — самое опасное существо на планете.
- Оставь свои колкости для кого-нибудь другого. Я, правда, не в настроении.
- На твоем месте, я бы осталась, - Моргана прошлась по комнате и остановилась у лежащей на полу рубашки Ганзеля.
- Зачем?
Стараюсь не смотреть на сестру, потому что испытываю странное чувство неловкости, словно она застала нас с Ганзелем, а не пришла после.
Марго поднимает с пола брошенную мною рубашку, смотрит на нее, а потом, как и я до этого, отбрасывает в сторону.
- За тем самым! - отвечает она. - Прости мне мою прямоту, Рин, но тебе просто необходимо, чтобы Ганзель тебя как следует...
- Эй! - не даю ей закончить. И так понятно, какие слова последуют дальше. - Во-первых, не надо со мной говорить настолько прямо. Во-вторых, Ганзель — гад каких поискать и то, о чем ты не договорила, не произойдет уже никогда!!!
- Никогда не говори никогда. Слышала такое выражение?
На губах Морганы играет улыбка. Да, она издевается надо мной!
- Слышала, но ко мне оно не относится. Я умею делать выводы и быстро учусь на ошибках.
Подбираю с кресла сумку и направляюсь к выходу.
- Да, брось, Сис! - Моргана в мгновение ока преграждает мне дорогу. - Нет ничего плохого в том, что мужчина хочет женщину, а женщина отвечает ему взаимностью. Когда вы рядом только слепой не видит искры летящие от вас!
- И что с того? - произношу слишком резко и сразу становится понятно, как задел меня поступок Ганзеля. - Он ушел. Бросил меня здесь одну! Нормальные мужчины так не поступают! Они не бросают обнаженных женщин ради каких-то там неотложных дел!!!
Я сорвалась на крик. И в тот момент мне было плевать слышит все это Ганзель или нет.
- А тебе не интересно, что это за неотложное дело и как ее зовут?
- Нет!
- Ох, Сис. Мой совет тебе, как женщине, как сестре, - останься. Ты не пожалеешь.
- Я уже жалею, Марго! Если бы этому было суждено случиться, то сейчас я была бы в объятиях Ганзеля, а не разговаривала с тобой. Уйди с дороги!
-О, Бездна! - Моргана закатила глаза, но выйти из комнаты мне не позволила. - За что мне досталась такая глупая сестра? В чем смысл жизни, если нелепые случайности каждый раз считать волей богов? Расслабься, Сис! Хоть раз позволь хаосу войти в твою жизнь и получай удовольствие от происходящего!
- Я уже позволила, Марго, - горько усмехнулась я. - И ни к чему хорошего это не привело. Поэтому, прошу, дай мне уйти, пока Ганзель не вернулся и не решил, что я .... - я все-таки не сдержалась и всхлипнула.
- Я принесла тебе кое-что, - вдруг сказала сестра, благоразумно не став продолжать тему ухода Ганзеля. - Если уж и идти по улице, то в нормальной одежде.
С этими словами Моргана выудила из-под своего плаща вышеупомянутую «нормальную одежду», коей оказалось платье явно эльфийской работы.
- Что? - неподдельно удивилась Марго, при этом широко улыбаясь.
- Ничего. - я вернула ей улыбку. - Ты, знала, да?
- Правде же оно лучше того, что на тебе сейчас надето! - Решив не отвечать на мой вопрос, сказала сестра.
Спорить я с ней не стала, просто сняла рубашку Ганзеля и надела на себя эльфийский шелк.
- Ты права. Это намного лучше, - произнесла я, любуясь на себя в зеркало.
На краткое мгновение промелькнула мысль о том, что если бы сейчас в спальню вернулся Ганзель, я была бы совсем не против такому развитию событий, но потом подумала, что увидев меня в этом наряде, он решит, что это я для него так нарядилась, и решила сделать ноги, пока он, и правда, не вернулся.
Я сбежала вниз по лестнице, но выйти не смогла - дверь оказалась заперта. А искать Ганзеля с требованиями немедленно выпустить меня я, естественно, не стала.
-Ох, Сис, всему то тебя учить надо!
Моргана взяла стул и со всей силы бросила его в стеклянную дверь. Осколки полетели в разные стороны, но, положа руку на сердце, я бы и сама запулила этим стулом не только в дверь, а еще и в Ганзеля.
Я не стала размениваться на благодарности, лишь кратко кивнула сестре и, проскользнув через образовавшуюся брешь, побежала.
Добраться до города оказалось сложнее, чем я думала. За полчаса мне не встретилось ни одной попутки, да и встречных машин чтобы хотя бы узнать в правильном ли направлении я двигаюсь, как назло, тоже не было. В какой тональности свистеть, чтобы прилетел Пегас, мне также никто не сообщил. Поэтому, я просто шла прямо, изредка оглядываясь на виллу, из которой сбежала.
Иллюзий по поводу того, что Ганзель не заметил моего ухода я не строила, но раз он не догнал и не предложил проводить, значит выдохнул с облегчением, когда не обнаружил меня в спальне, а может быть уже и привел туда ту, другую, которая стала для него неотложным делом. Мысль о том, что он, возможно, сейчас с другой и говорит ей то, что не так давно шептал мне, больно резанула... по самолюбию, наверное. Признаваться даже самой себе, что чувства к Ганзелю, как бы далеко я их не прятала, снова вернулись, я не хотела. Это неправильно, - твердила я себе. - Этого просто не может быть, а все, что произошло — лишь дурацкое стечение обстоятельств. Я зла на Ганса и поэтому....
Вздыхаю.
Кого я обманываю? Злость на Ганса тут совсем не причем. Я и на Ганзеля злюсь, но это ведь не помешало мне оказаться у него в постели.
Возможно, Моргана права и уходить мне не стоило, но и ждать, как верный пёс, я не собиралась! Ганзель предпочёл мне какое-то неотложное дело, "коим не следует забивать мою прелестную головку." А если верить словам Морганы, то у этого неотложного дела вообще есть сиськи.
Гад! За кого он меня принимает?! Сначала целует так, что мне кажется ещё немного и сойду с ума от наслаждения. Кракен его сожри! У меня даже от воспоминаний о его ласках и о том, как он шепчет мне на ухо "моя морская колдунья" до сих пор сладко ноет низ живота! А доведя меня до состояния, когда я уже ничего не соображала и хотела лишь одного, о чем даже в самых смелых мечтах и думать не смела, этот гад заявляет, что у него появилось неотложное дело и оставляет меня ничего не понимающую в спальне одну, причем абсолютно голую! О том, что в тот момент я почувствовала себя пустым местом и простым средством для удовлетворения потребностей, думаю, и говорить не стоит. Меня ещё никогда в жизни так не унижали! Мерзавец!
О чем я только думала, когда соглашалась прокатиться с ним? Уж явно не о том, к чему все привело! Я и не предполагала подобного. Не то, чтобы я этого не хотела, просто... Бездна! Ну, что со мной не так? У меня внутри сейчас все кипит от злости, но сожаления о том, что было я не испытываю. Наоборот, я совсем даже не против продолжения! Наверное, я - мазохистка.
Мимо меня проехала машина, за рулем которой была Яэль - одна из интернов Ганса. Возможно, мне просто показалось и девушка была просто очень на нее похожа. Как бы то ни было, укол ревности я получила знатный. Остановить машину я не успела, слишком поздно заметила ее. Признаться честно, была даже рада этой своей нерасторопности, потому что, если бы это все-таки оказалась она, и мы бы с ней оказались внутри машины, я бы, наверное, ее убила.
Чтобы больше не видеть виллу и не оглядываться каждый раз, в надежде увидеть Ганзеля спешащего за мной следом, сворачиваю налево. А пройдя немного по мощеной дорожке, оказываюсь у заросшей вьюном калитки. На удивление, дверца оказалась не заперта и, поддавшись любопытству, я проскользнула внутрь.
От увиденного перехватило дыхание и показалось, что меня каким-то образом перенесло за Стену, до того сказочным было это место. За калиткой скрывался потрясающий по своей красоте сад. Даже то, что за ним, судя по всему, уже давно никто не ухаживал, нисколько не портило его очарования.
Пройдя чуть дальше по дорожке усыпанной гравием и сухими ветками, я оказалась у старого фонтана. Когда последний раз его включали сказать было трудно, однако он все-таки не был пустым. Скорее всего его наполняла дождевая вода.
В заброшенных фонтанах есть свое очарование, они хранят тайны прошлого. Кто знает сколько на их бортиках сидело влюбленных, скольким поцелуям они стали свидетелями, сколько желаний за брошенную монетку исполнили.
Я очистила бортик фонтана от упавших листьев и веток, и присела.
- Не против, если я немного посижу здесь и поразмышляю? - спросила я у фонтана.
Разумеется, ответом мне была тишина. Я достала из сумки монетку и бросила ее в фонтан. На удивление, медный кругляшок не утонул, а так и остался на поверхности.
Магия? Касаюсь кончиками пальцев воды и получаю ощутимый магический разряд. Значит, в фонтане что угодно, но только не дождевая вода.
Что вообще это за место?
Тем не менее уходить я не спешу, как и выяснять, где все-таки оказалась. Здесь так спокойно, что меньше всего хочется думать о том, почему сгусток такой мощной магической энергии плещется в заброшенном фонтане.
Устраиваюсь на бортике поудобней и незаметно для себя начинаю говорить вслух.
- Никогда не думала, что окажусь в такой ситуации. Что два абсолютно разных мужчины, не считая их внешнего сходства, будут одинаково мне дороги. Я не готова.... не хочу терять ни одного из них, понимаешь?
Фонтан, разумеется, молчал.
- Ганзель, он для меня, как... огонь для для мотылька — красивый, привлекательный, но смертельно опасный! Я прекрасно это осознаю, правда. Но стоит мне с ним оказаться в одной комнате, как мой инстинкт самосохранения превращается в инстинкт совершенно другого рода. И я ничего не могу с этим поделать. Но ирония, знаешь в чем? Даже сейчас, вспоминая о ласках Ганзеля, я все сильнее хочу оказаться в объятиях Ганса. Чтобы он прижал меня к себе, поцеловал и сказал, что все будет хорошо. Но хорошо уже не будет. И как бы сильно сейчас мне не хотелось увидеть Ганса, я сделаю все возможное, чтобы не встречаться с ним. Потому что после всего, что было между мной и Ганзелем, я просто не смогу смотреть ему в глаза.
Я перевела дух и взглянула на монетку, которая по-прежнему не желала тонуть и все также покачивалась на поверхности фонтана.
- Наверное, я должна загадать желание? - вновь обращаюсь к фонтану. - Только проблема в том, что я не знаю о чем просить. Я хочу, всем сердцем хочу, чтобы они оба просто были. Но ни ты, ни я не в силах изменить законы мироздания.
Монетка вдруг засветилась и опустилась на дно.
И что это значит?
От размышлений меня отвлек шорох, раздавшийся сзади. Обернувшись на звук, я увидела, как из-за деревьев к фонтану вышел пегас.
- Тебе не говорили, что подслушивать нехорошо? И подглядывать тоже? - беззлобно интересуюсь.
Волшебный конь чуть слышно заржал, и у меня перед глазами появился образ озорно смеющегося мальчишки. Улыбнувшись, качаю головой.
- Как ты здесь оказался?
Образ зеленого луга становится мне ответом.
- Ты здесь живешь, - догадалась я.- Ну, конечно же! Это место наполнено магией, а тебе, как существу ею рожденному, она просто жизненно необходима. Надеюсь, Ганзель найдет способ вернуть тебя домой.
На луг залитый солнцем вдруг набежала тень, и я ощутила сильную тревогу. Пегас подошел и, уткнувшись мордой мне в плечо, замер. Я запустила пальцы в его шелковистую гриву и, повернувшись, прижалась лбом к шее сказочного существа, обхватив ее своими руками.
Встретившись взглядом с крылатым конем, замечаю какие грустные у него глаза.
- Я тоже за него волнуюсь, - говорю перебирая пальцами шелк белоснежной гривы. - Отвезешь меня домой?
Перед глазами появился образ моря.
Я рассмеялась.
- Нет. В гостиницу.
Пегас отстранился, преклонил колено и подставил крыло, чтобы мне было проще забраться к нему на спину. Образ сильного ветра я расценила, как призыв держаться покрепче и что есть силы вцепилась в гриву чудесного животного.
Пегас довез меня до того места, откуда в свое время забрал, и я с удивлением обнаружила, что уже темно. Словно кто-то щелкнул выключателем и солнечный свет сменился лунным.
Погладив пегаса, я не удержалась и поцеловала его. Образ смущенного мальчишки заставил меня улыбнуться и чмокнуть коня еще раз.
- Спасибо тебе чудо чудное. За все.
Пегас поклонился и взмыл вверх.
По дороге в гостиницу я зашла в бар к Ариадне и, нагло воспользовавшись ее добротой, наелась так, что еле встала. На ее расспросы о том, кто же стал причиной моего зверского аппетита, честно ответила, что голод. Ариадна не поверила и взяла с меня обещание рассказать все в подробностях при следующей встрече. Выйдя из бара и пройдя пару кварталов, на противоположной стороне я, вдруг, заметила идущего куда-то Ганса.
При взгляде на него, на меня волной нахлынула какая-то непонятная смесь восторга и грусти, невыносимой тоски и переполняющей сердце нежности. Но вместо того, чтобы перейти улицу и шагнуть ему навстречу, я спряталась в подворотне, надеясь, что Ганс не успел меня заметить.
Выждав для верности минут десять, я выглянула из-за угла, осмотрелась, убедилась, что Ганс ушел и поспешила в гостиницу, на этот раз по пути больше никуда не сворачивая.

»» 03.01.19 17:40 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

Двери открывает профессор Митчелл. У меня в руках стопка книг, у него - папки с документами, кроме этого, мы все время созванивались по телефону и общались по скайпу, на этот раз вполне обычному, чтобы продолжать совместную работу.

Уже переношу ногу через порог, когда замечаю в комнате Дороти Гейл. Нога замирает в воздухе.
- Чего ты встала, как вкопанная, дорогуша? – осведомляется старушка.
Я еще не просила прощения у Дороти, за то что сделала ее семье.
- Не знаю, может, вы в меня тапком кинете?
Миссис Гейл тяжело поднимается с кресла и подходит к двери.
- Перестала бросаться обувью с тех пор как мне стукнуло восемьдесят пять. Проходи, чаю?
- Было бы чудесно – облегченно вздыхаю, захожу в квартиру и кладу книги прямо на пол, рядом с диваном. Другого места нет – все пространство заставлено грифельными досками, картами и схемами, пол услан листами бумаги и кучей других томов. Грэг Митчелл развел бурную деятельность.
- Вы с моим сыном все пытаетесь добраться до истины – Дороти аккуратно отодвигает кипу бумаг со столика и ставит туда поднос с чайником и чашками.
- Для начала хочу кое-что уточнить, это о…поцелуе истинной любви – спешно перевожу взгляд на чашки, чтобы скрыть волнение – Для того, чтобы он сработал, нужна ведь взаимная любовь, то есть, оба человека должны любить друг друга одинаково…не только один?
- Это может быть не обязательно человек – Дороти отпила чая и улыбнулась – когда в детстве Гингема усыпила меня на маковом поле в Оз – выручил Тотошка. Разбудил своим слюнявым поцелуем.
- Это ничего не объясняет в моем случае. Как насчет…путешествий во времени?
- В сказочном мире они строго запрещены – профессор на секунду оторвался от созерцания схем – Представь, чего добились бы злодеи, обладай они подобной силой? Однако, у меня для тебя кое-что есть. Я много думал над сложившейся ситуацией, о словах, что тебя кто-то преследует, что ты ощущаешь присутствие…так вот, отыскал один любопытный эксперимент.
Мы прошли на кухню. На деревянном круглом столе стояло небольшое блюдо с прозрачной водой.
- Это волшебная вода, которую удалось получить путем многочасовых манипуляций – Грэг снял очки, и устало потер глаза.
- Как она работает?
- Опускаешь ладонь в воду, и она отслеживает магический след на основе цветового спектра.
- А нельзя еще понятнее?
- То есть, если рядом находится сверхъестественное существо и использует на тебе свою силу – цвет воды должен измениться. Как видишь, Гретель, сейчас вода прозрачная, если воздействие минимальное– чуть-чуть побелеет. Чем сильнее связь – тем темнее цвет. Черный, его следует опасаться. Готова?
Нет, но когда это останавливало? Делаю глубокий вздох и осторожно опускаю ладонь. Сначала ничего не происходит. Вода даже не белеет, как говорил Митчелл. Неужели, я ошиблась? И ничего нет? Только мои навязчивые идеи? Возможно, придумала злодея, чтобы избежать горькой правды – единственный злодей в этой комнате – я сама.
А потом словно кто-то вплеснул чернил внутрь воды, она моментально стала темнее ночи, и даже больше, вода не черная, нет она уже красная, а потом начинает пузыриться, словно закипает. Одергиваю ладонь, и блюдо разлетается на куски, оставляя на полу красные пятна, которые, однако, моментально исчезают.
- А это еще что за чертовщина? – выдыхает Дороти Гейл, до этого безмолвно стоявшая в проеме двери.
- Это…это…очень странно – Грэг приседает и осторожно дотрагивается до осколков – Гретель, я такого еще никогда не видел!
- Значит…меня кто-то действительно преследует?
- Ты не понимаешь – Митчелл выпрямился, сжимая в ладони один из осколков – Похоже, что он везде, везде вокруг …вне времени и пространства…он с тобой всю жизнь, как бы это ни звучало. Чем бы это ни было…пока оно вне нашего понимания.
Его слова пугают меня, а кого бы они ни испугали? После слов профессора хочется опустить руки и смириться с неизбежным, но я действую наоборот.
- Мы найдем его и остановим. Как останавливали любое зло до сих пор. Ясно?
Мы продолжили исследования: выискивали, анализировали, читали, спорили и строили предположения. Первой сдалась Дороти: сказавшись на преклонный возраст, она ушла спать к себе в квартиру. Но мы с профессором работу не остановили - я как раз изучала, сидя в кресле, огромный справочник, когда…должно быть на секунду прикрыла глаза и задремала.
Потому как, открыв глаза, поняла, что нахожусь на пляже. Солнце уже садилось, и закат окрашивал пространство и море вокруг в оранжевый цвет. У самой кромки воды, так чтобы волны добирались до пальцев ног, сидел юноша. Я узнала его. Тот самый, который сжег Храм мойр. Мио, Огненный бог.

Спойлер

Но сейчас в нем было мало божественного. Он ведь совсем еще мальчишка, как я не рассмотрела в нашу первую встречу? Слишком поражена была силой и величием, а также его действиями.
Но сейчас он просто сидел, подставляя лицо солнцу, а потом повернулся ко мне, глядя своими большими глазами. Я знаю эти глаза. Без сомнения. Они смотрят из зеркала каждый день. Краусовские глаза-блюдца, доставшиеся мне от отца.
- Ты помнишь, когда впервые попала на пляж? – спрашивает он.
- Нет – присаживаюсь рядом на песок – Должно быть, с родителями.
- Зато хорошо помнишь последний раз, не так ли? – он усмехнулся, и на мгновение во взгляде проскользнуло что-то злое. Да, последний раз я вряд ли забуду. Тогда я сдалась. Тогда, там на другом пляже, в меня вселилась Темная Гретель.
- Мы с родителями на пляже бывали очень часто. – говорит он – Приходили на целый день, купались, играли в мяч, строили замки из песка, которые к вечеру всегда смывали волны. А потом усталые, но довольные, шли обратно домой.
Мио сжимает в ладони горсть песка и позволяет ему тонкой струйкой течь вниз. Песок не простой, он переливается всеми цветами радуги, и я понимаю – все здесь необычно.
- Я могу воссоздать тот пляж, волны, скалы…даже песок…но все равно не так. Здесь нет жизни…больше нет.
- Где твои родители сейчас?
Мио горько вздыхает.
- А может, их вообще не было? Может, я все это придумал про пляж и замки из песка? Вся наша жизнь – это ложь, Гретель. Какая разница, кем мы начинаем – важно, кем становимся в итоге. У меня лишь один отец и повелитель – Пакир, а все, что было до него…лишь дымка на воде.
Мио поднимается – пляж исчезает. Мы стоим посреди великого ничто, двое в пустоте среди оранжевого цвета, оставшегося от иллюзии.
- Зачем ты тогда призвал меня?
Юноша пожимает плечами и неловко опускает глаза.
- Просто…я знаю, что тебе сейчас одиноко, мне тоже одиноко, и я подумал… - вдруг он сжимает ладони в кулаки – Но это уже неважно.
Мио поворачивается спиной, чтобы уйти прочь.
- Почему, неважно?
- Скоро все закончится – он оборачивается, чтобы сказать напоследок – А где будешь ты, когда придет Желтый туман?

- Гретель?!
- Что…а?
Я на том самом кресле, а Митчелл осторожно трясет за плечо.
- Ничего, ты устала. Иди домой.
- Нет, я…
- В чем дело?
- Профессор, что такое, черт возьми, Желтый туман?
_________________

I won't claim it's all cause of you
I guess that I played a part.
It's just that I never knew
I'd fall for you from the start.

Встреча с Гансом выбила меня из колеи, усилив и без того паршивое настроение. Двоякие чувства разрывали, не давая спокойно дойти до гостиницы, поэтому телефон то доставался, то убирался обратно в сумочку.
Я злилась на Ганса так, как, наверное, не злилась никогда, но в то же время так тосковала, что в пору было уйти в лес к волкам и вместе с ними выть на луну от безысходности.
Мне на самом деле, вдруг, захотелось сбежать, уехать, улететь, уплыть куда-нибудь, где меня никто не знает, чтобы побыть наедине с собой, привести в порядок свои мысли, в тайне надеясь, что без и меня все разрешится.
И стоило только этой мысли посетить мою голову, как я внезапно поняла, почему Ганс так поступил. Поняла, почему он уехал, не сказав никому ни слова. В тот момент я словно разделила его чувства, и злость понемногу стала отступать. Да, я была все еще обижена на те его слова, но зато теперь я все понимала. Правда облегчения это мне ни капельки мне не принесло, наоборот, стало только хуже. Я словно наяву увидела, как стена между нами становится все толще и боялась, что пробить ее не хватит сил.
Открывая ключом дверь номера, я думала только об одном — оказаться в душе и, позволив эмоциям взять верх, нареветься там вдоволь. Но моим желаниям не суждено было сбыться, потому что на пороге меня встречал Трой, который, к слову, должен был вернуться только через два дня!
Окинув меня взглядом с ног до головы, он помрачнел и, скрестив руки на груди, произнес:
- Явилась, значит.
Я, не ожидавшая ни встречи с Троем, ни, тем более, такого приема, несколько растерялась, но все же ответила:
- И тебе привет.
Попытка обнять друга не увенчалась успехом, потому что стоило мне только шагнуть к нему навстречу, как Трой тут же сделал шаг назад.
- Что-то случилось?
Интересуюсь, снимая обувь и проходя в комнату, служившую нам гостиной.
- Случилось, - соглашается Трой, - И я очень надеюсь, что ты сама мне об этом расскажешь.
- И о чем же, по-твоему, я должна тебе рассказать?
Плюхаюсь на диван и, вытянув ноги, блаженно закрываю глаза.
Надеюсь, это похоже на то, что я устала, а не на то, что таким образом пытаюсь уйти от разговора.
Трой очень проницательный и по глазам может понять, если не все, то очень многое. А врать мне ему не хотелось ровно на столько, на сколько не хотелось говорить правду.
Что именно он хочет, чтобы я ему рассказала? Неужели знает что-то?
Трой, ведь, необычный. Вернувшись из мира мертвых, он стал очень чувствительным к колебаниям магического поля. А что если возвращения Ганзеля Трой тоже почувствовал? Тот ведь так же вернулся из мира мертвых. Хотя, нет. Что-то не сходится. Ганзель вернулся до отъезда Троя и если бы последний что-нибудь почувствовал, то обязательно рассказал бы мне. Ну, я надеюсь по крайней мере. Потому, что если Трой умышленно умолчал об этом, то ему нет прощения! Ведь знай я о возвращении Ганзеля заранее, я бы не приняла его за Ганса. Догадалась бы! И, возможно, тогда не было бы всех этих событий, и мы с Гансом уже помирились бы.
- Арина! - голос Троя прозвучал очень громко.
От неожиданности я вздрогнула и все-таки открыла глаза. Трой по-прежнему стоял рядом, глядя на меня сверху вниз.
- Что?
- Ты, действительно, не хочешь мне ничего рассказать?
Если бы могла, рассказала бы!
Вздыхаю.
- Я очень устала, Трой. За небольшой промежуток времени со мной столько всего произошло, что сначала хотелось бы самой это все переварить, - честно ответила я. - Видишь ли, не так давно меня чуть не убили, я вспомнила свою хранительницу...
А еще поцеловалась и чуть не переспала с тем, кого ты считаешь врагом номер один
-... Поэтому, учитывая мое эмоциональное состояние, прошу понять, что я не очень расположена к играм разума. И если ты хочешь что-то узнать, лучше спроси прямо!
- Тебя пытались убить!? - недовольство Троя, как волной смыло, и теперь он выглядел обеспокоенным. - Ни на секунду тебя нельзя оставить одну! Знаешь, хоть кто это был?
Отрицательно качаю головой.
- Знаю только, что отравить хотели именно меня. Яд был.... специфичный. И если бы не Ариадна, я бы здесь сейчас не сидела.
- Ариадна? Твоя хранительница?
На этот раз киваю, соглашаясь.
- Она замечательная! Мы с ней даже чем-то похожи, не только внешне, но и... - Я осеклась, заметив выражение лица Троя.
-Рин, знаешь ли ты, кто именно может стать хранителем? - спросил он как-то странно глядя на меня.
- Нет, - протянула я осторожно, - но ведь ты мне расскажешь, правда?
- Не уверен, что это именно моя прерогатива.
- Трой!
Резко встаю и подхожу к другу. Теперь уже моя очередь скрещивать руки на груди смотреть, на опустившего взгляд, Троя сверху вниз.
- Я требую разъяснений!
- Это приказ? Приказ королевы?
Собираюсь было сказать, что погорячилась, что прошу его ответить как друга, но по взгляду понимаю, что он ждет от меня как раз противоположного.
Опять эти королевские штучки! В который раз убеждаюсь, что трон должен был достаться Моргане, а не мне.
- Да, - отвечаю на вопрос, как можно высокомернее, - это приказ твоей королевы!
Трой облегченно выдохнул. Выдохнула и я, потому что терпеть не могу разговаривать с близкими подобным тоном.
- Хранителем может быть только тот, в ком течет королевская кровь, - начал рассказ Трой, когда мы вдвоем уселись на диван. - И кровь эта должна быть...
- Подожди! Ты хочешь сказать, что Ариадна из семьи одного из королей подводного мира? Почему тогда она была у нас в замке? Мой отец заключил сделку с ее отцом или что? Я не понимаю!
- Поняла бы, если бы не перебивала и дослушала до конца.
- Прости.
- Прощаю, - улыбнулся Трой и продолжил. - Хранителем может быть только тот, чья кровь идентична крови того, чью жизнь он хранит. Ты не просто так чувствуешь связь с Ариадной, тебе неспроста кажется, что вы похожи и ваше внешнее сходство так же не совпадение. Ариадна — твоя сестра.
- Я тебе не верю! Ариадна примерно моего возраста, может даже младше. Мама умерла при родах, а после нее у отца никого не было!
- Она твоя сестра, Рин. Твоя и Морганы. Но не думаю, что я — именно тот, кто должен тебе об этом рассказывать. Это право принадлежит твоему хранителю — твоей сестре.
Я понимала, что Трой говорит правду, но принять эту правду не могла. У меня есть еще одна сестра, но... где же она была все это время? Почему сразу не сказала, кто она, когда вытащила меня из воды?
- Марго знает?
- Нет. Ее память так же под печатью, и, насколько мне известно, эту печать никто не срывал.
- С ума сойти, - пораженно произнесла я.- Нас трое. Я... у меня в голове все это не укладывается! А ты... как ты мог столько лет от меня это скрывать?!
- Я поклялся жизнью, своей и своего отца, хранить тайну, пока ты сама не прикажешь мне раскрыть ее.
- Столько лет...
Вскакиваю с дивана, хватаю сумочку, чтобы достать телефон и позвонить теперь уже сестре, а не только подруге, но вспоминаю, что телефон разрядился. Сумочка летит на диван, отскакивает от него и падает на пол, щедро одаривая этот самый пол своим содержимым.
- Вроде не осьминог, чтобы в руках путаться, - смеется Трой, слезая с дивана и помогая мне поднимать вещи.
- Просто слишком много переживаний за последнее время, - отвечаю, беру следующий предмет и замираю. - Что это такое?
Верчу в руках шарик размером с небольшую горошину.
- Ну, ты даешь, Ринка! - хохотнул Трой. - Ты что не знаешь, что у тебя в сумочке лежит?
- Я то, как раз, знаю! И вот этого в ней точно не было!
В миг посерьезнев, Трой протянул руку, и шарик перекочевал в его раскрытую ладонь.
- Как думаешь, что это все-таки такое? - спрашиваю, разглядывая вместе с другом на свет круглый предмет.
- Эта штука явно магического происхождения, от нее сильно фонит. Странно так. Этот шарик посылает магические импульсы, причем в одну и ту же точку.
- Он опасен?
- Не думаю. - Трой возвращает мне находку. - Скорее уж опасен тот, кто тебе его подложил. Это маячок. За тобой следят, Рин. Так что давай вспоминай, кто кроме тебя прикасался к твоей сумочке. Кто мог его тебе подложить?
- Да, кто угодно в баре Ариадны! Сумочка была на виду, конечно, но если просто пройти мимо и бросить шарик, то... Стоп! - меня вдруг внезапно осенило. - Гретель!
- Что?
- У меня на сумочке сломался замок, и Гретель помогла мне его починить. Она спокойно могла и маячок внутрь сунуть, вот только зачем ей это?
- Может, не доверяет тебе? - предположил Трой. - За брата беспокоится
За какого из? - чуть не вырвалось у меня.
- Не знаю, но завтра пойду и выясню ее ли это рук дело. Главное, только с Гансом не встретиться, - произнесла вместо этого я.
- Мириться с ним, судя по всему, ты не собираешься.
Вопросительно смотрю на друга.
- Ну, не в магазин же ты так вырядилась! - поясняет он. - К тому же, Ганзель приходил сюда. А из этого следует, что он понятия не имел, где ты бродишь в платье из эльфийского шелка. Кстати, я что-то не припомню, чтобы у тебя в гардеробе было подобное.
- Моргана мне его подарила, - пришлось признаться, опустив, правда, тот факт, при каких именно обстоятельствах она это сделала.
- У Морганы всегда был отличный вкус. Но не уходи от темы! Как прошло свидание? Кто он? Я его знаю?
Знаешь, и даже очень хорошо.
- Это не было свиданием! - пробубнила я неразборчиво.
- Все равно! Я очень рад, Ринк, что бы двигаешься дальше.
Скорее уже шагаю назад
- А Ганзель, он...
- Не заслуживает тех слов, которые ты собрался произнести. Скорее уж, они должны звучать в мой адрес.
- Ринка, ну ты чего? Поверь, нет ничего предосудительного в том, чтобы попытаться построить жизнь заново. Найти другого мужчину и ...
- Я никого не ищу, Трой. И не искала.
Трой, наверное, хотел бы поспорить, но, заметив слезы в моих глазах, вздохнул и тихо спросил:
- Так плохо?
- Я очень надеюсь, что однажды ты встретишь ту, без которой жить не сможешь. А еще, надеюсь, что тебе никогда не придется узнать, каково это — пытаться жить без нее.
С этими словами я поднялась с пола и отправилась в душ, а когда вернулась Трой уже закрылся в своей комнате. Я не стала ему мешать.
Сон долгое время не желал ко мне приходить. Наверное, его отпугивали мысли, роившиеся в моей голове. Я старалась избавиться от них, но совсем ни о чем не думать не получалось. Безумно хотелось знать зачем же приходил Ганс, но в то же время и страшно. А что, если этот маячок, действительно, подложила мне Гретель, и она уже успела рассказать Гансу о том, где я была? Как мне смотреть ему в глаза? А если она не рассказала, то тем более, как?
За этими размышлениями, я и уснула. Моя комната тут же сменилась густым лесом, воздух наполнился влагой, и стало очень легко дышать. Соленый запах моря успокаивал. И пускай я еще не видела его бескрайние просторы, но зато слышала его зов.
Примерно через сотню метров лес кончился, и я тут же набрала полные туфли песка. Только сейчас сообразив осмотреть тебя, обнаруживаю, что на мне надето все то же платье из эльфийского шелка. Не раздумывая, снимаю туфли и отбрасываю их в сторону.
Песок приятно греет босые ноги. Закрываю глаза и вдыхаю морской воздух полной грудью. Слышу, как волны неспешно накатывают на берег, море словно приглашает окунуться в него, и противиться этому приглашению у меня нет никакого желания. Платье падает на песок, мгновение — и я уже в воде.
Наплававшись вдоволь и блаженно растянувшись на берегу, я, наконец, замечаю одну странность. По всем признакам должен быть рассвет, однако, на небе нет ни малейшего намека на солнце. Словно тот, кто создал этот мой сон, забыл его нарисовать. Но, ведь отсутствие небесного светила ни сколько не мешает оценить мне красоту этого сказочного места! Оставив туфли валяться у кромки леса, надеваю платье и отправляюсь на изучение местности. В лесу я уже была, поэтому решаю пройтись вдоль линии моря.
Мне впервые снится сон, в котором кроме меня нет действующих лиц, поэтому грех не воспользоваться ситуацией.
Пройдя немного вперед, в просвете между деревьев, замечаю очертания замка. Я знаю точно, что до этого момента никогда не видела этого строения, даже не картинке, но замок все равно кажется мне знакомым, поэтому я с легкостью дорисовываю в своем воображении не видимые с берега части. Пройдя еще немного дальше, надеюсь разглядеть этот замок получше, но прихожу к выводу, что для этого нужно пройти через лес. С моря замок не очень хорошо виден.
Присаживаюсь на корягу, возле которой остановилась, чтобы полюбоваться видимой частью замка, как вдруг замечаю, что из леса в мою сторону направляется молодой мужчина. Я даже не удивляюсь тому, что очертания его лица кажутся мне знакомыми, хотя, я абсолютно точно уверена, что до этого момента мы никогда с ним не встречались.
- Здравствуй, ма... Арина.
А у него очень приятный голос. Да и сам он красив. Только глаза у него почему то грустные.
Меня вновь не удивляет, что мужчине известно мое имя. Странно все это.
- Здравствуй, прекрасный незнакомец, - отвечаю я таким тоном, что остается только поклониться. - Или мы все-таки знакомы?
Молодой человек понимает мой намек и, улыбнувшись, произносит:
- Зови меня Освальд.
- Надеюсь, это твое ненастоящее имя, потому что оно тебе не идет, - вырвалось у меня, прежде чем я успела сообразить, что подобное может обидеть.
Веселый смех был мне ответом, и я осмелилась думать, что все же не обидела совершенно незнакомого человека.
- Запомни эту мысль, - все еще улыбаясь говорит мужчина. - Я рад тебя видеть!
Хм, значит мы все-таки знакомы. Но почему тогда я этого не помню? Встречу с таким красавцем вряд ли можно было бы забыть.
Неужели опять происки Морганы? Разочарованно выдыхаю.
- Ответь мне честно, - глядя в глаза мужчине, прошу я. - Тебя ко мне Моргана подослала? Чтобы я забыла про Ганса и переключилась на тебя?
По мере того, как я говорю, глаза собеседника увеличиваются в размере. То ли от удивления, то ли от того, что я сразу раскусила их с Морганой коварный план.
- Можешь передать моей сестре, что у нее ничего не выйдет! Ты, конечно, красивый и все такое, но...
-Воу, воу! - перебивает меня красавчик. - Ты что считаешь, что я..? Фу, мерзость какая!
Тут уж пришел мой черед офигевать.
- Я тебя, конечно, люблю, но я совершенно точно здесь не для того, чтобы занять место о... Ганса. Фу! Господи, как ты вообще могла такое подумать?!
- А что еще я могла подумать? - начинаю оправдываться я, хотя сон с каждой секундой начинает казаться все странней.
- Ну, хотя бы то, что я пришел тебя предупредить!
- И поэтому эффектно вышел из леса весь такой красивый?
- Кхм...
- Ладно, - пошла на мировую я. - Давай сначала. Я — Арина. А ты?
- Освальд.
- Но это твое ненастоящее имя?
- Нет.
- И как тебя на самом деле зовут, ты мне не скажешь?
- Нет.
- И откуда меня знаешь, ты тоже не сообщишь?
- Нет.
- Значит и то, что тебе нужно, мне так же не суждено узнать? - спросила я, уже ожидая снова услышать в ответ «нет»
- Отчего же? Я здесь, чтобы предупредить тебя.
- Ну, слава Посейдону! А то я уж было подумала, что ты забыл все слова, кроме простого «нет»
Улыбка коснулась губ мужчины.
- Ты просто не представляешь, как я скучаю по тебе, - произносит он с грустью.
- Сдается, что причину этой тоски ты мне не сообщишь, так же как и время и место нашего знакомства, поэтому говори уже о чем предупредить хотел? Хотя, если по поводу отравления, то ты опоздал. Меня уже пытались отравить, но, как видишь, ничего не вышло.
- Постой, тебя пытались отравить? Но кто?
- Пока не знаю, - отвечаю я. - Но обязательно это выясню.
- Я тоже. - хмуро произнес мужчина. - С тобой правда все в порядке?
Беспокойство в голосе моего нового знакомого незнакомца звучит искренне, что я, не сдержавшись, касаюсь ладонью его щеки. Это действие спонтанное, но оно отчего то кажется правильным. А вот то, что я испытала встретившись с мужчиной взглядом напугало меня. Никогда в жизни я еще не испытывала такой нежности и жгучего желания защитить.
- Кто ты? - одними губами шепчу я.
- Ты знаешь. - так же тихо
- Нет, не знаю! Во сне я не могу здраво мыслить.
Мужчина улыбается знакомой улыбкой.
- Сны — это всего лишь отражение реальности. А вот прошедшей или грядущей еще предстоит узнать. Просто запомни, что если двое людей должны быть вместе, они найдут путь друг к другу несмотря ни на что. У будущего граней бесконечное множество, так выбери ту, которую от тебя никто не ожидает. И подумай, где будешь ты, когда придет желтый туман?
- Желтый туман? Что за желтый туман?
Мужчина, не говоря ни слова, притягивает меня к себе и касается губами щеки.
- Береги себя, мам, - шепчет он и исчезает.
- Мам?! - переспрашиваю ошарашенно я, и просыпаюсь.
Первым моим порывом было толкнуть Ганса и, разбудив его, рассказать о странном сне. Но потом я вспомнила, что Ганса здесь нет и вообще мы в ссоре, надела халат и пошла будить Троя.
- Ринка, ты на часы смотрела? - проворчал он, переворачиваясь на другой бок. - Дай поспать!
Послушно перевожу взгляд на часы.
- Восемь пятнадцать, - сообщаю я, усаживаясь на кровать и толкая Троя в бок - Пора вставать!
- Встану, - обещает он. - Потом.
- Потом будет суп с...
Последнее мое слово потонуло в громком треске, словно вокруг нас образовались электрические разряды. Трой моментально открыл глаза и вопросительно на меня посмотрел. Отрицательно качаю головой, давая понять, что я тут совершенно не при делах, а потом свет померк, и кровать Троя вместе с нами провалилась в портал.
Когда же разноцветные пятна перед глазами наконец рассеялись, я смогла рассмотреть место, где мы оказались. И, должна заметить, что совсем не так представляла нашу встречу с Гретель. Да и с Гансом и профессором Митчеллом тоже.
- Ну, и какого черта ты все это устроила? - запахнув поплотнее халат, обратилась я к Гретель, стараясь не смотреть на Ганса.

»» 24.02.19 09:22 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка