Не бойся, я с тобой (СЛР)

 » Глава 20

Ненавижу запах больницы с детства. С тех самых пор, когда я сидела в коридоре с перебинтованной головой и ждала приговора врачей, которые оперировали мою маму. Отец уже был мертв, о чем мне не говорили, но я сумела подслушать разговор двух медиков из скорой помощи, которая первой прибыла на место аварии. Тогда я даже не плакала, а просто смотрела в пространство, дожидаясь Тома, наивно веря в то, что старший брат сможет решить все проблемы. Но Том тогда выглядел растерянным ребенком, которому надо в одночасье стать взрослым и ответственным человеком. Со временем он смирился с тем, что он живет не только для себя. А вот теперь брат не придет. Больше никогда.
И как бы я ни пряталась за своей напускной бравадой, то всё равно не смогла вырвать боль из своего сердца. Не было и дня без воспоминаний о старшем брате. Но если бы я погрязла в горе, ежеминутно предавалась жалости к себе, к тому, что мне надо строить жизнь без близкого человека, то я быстро бы сломалась и даже Йен не смог бы вернуть прежнюю меня. Возможно, мое поведение кому-то покажется недопустимым для человека, недавно лишившегося единственного родного человека, но в работе, в отношениях со своим героев снов, я смогла притупить ту горечь потери и одиночества, которая грызла мою душу острыми клыками.
На глаза навернулись не прошеные слезы. Поморщившись, я попыталась затрясти головой, однако полученная травма мгновенно напомнила о себе: тупая боль ударила в затылок, к горлу подступила тошнота. Я подавила тяжкий вздох, прикрыла глаза, стараясь не делать глубоких вдохов, чтобы не ощущать тяжелый запах средства для дезинфекции, всевозможных лекарств и человеческой боли. Каким бы абсурдным ни было это предположение, но именно запах болезни не давал мне спокойно находиться в палате, наслаждаться вынужденным бездельем, дающим мне хоть какую-то передышку в плотном съемочном графике.
Зато, худа без добра не бывает. Народная мудрость оказалась как нельзя правдивой: мой герой признался в любви, причем сделал это он настолько чувственно, искренне и неожиданно, что я забыла о своей головной боли. Почему-то в нашем случае судьба решает все главные и ключевые моменты в самое неподходящее время. Смерть Тома стала тропинкой к сердцу Йена. Никогда не пожелала бы и врагу такого исполнения заветного желания. Но брат вновь объединил нас, сам того не подозревая. Теперь мое дурацкое падение. Я даже не надеялась услышать от Йена три заветные слова. Интуитивно я знала, уже давно знала, что мой голубоглазый герой снов любит меня. И совсем не собиралась использовать его волнение для подтверждения своих догадок. Однако вновь случай решил и этот волнующий меня вопрос.
Остается еще одна загвоздка: мне бы очень не хотелось, чтобы Йен теперь ополчился против Нины. Она, конечно, та еще кошка и вьется вокруг моего мужчины, но упала я сама, и не собираюсь использовать собственную глупость против соперницы. Маленькая поправочка – против гипотетической соперницы. Теперь моя уверенность стала железобетонной. Даже если Добрев имеет виды на Йена, то он на нее даже не смотрит.
Утро успело лениво просочиться в комнату, раскрасило солнечными лучами пол и стены. Один особо наглый лучик скользнул по моему лицу, игриво прошелся по глазам и макушке, как бы говоря: «Эй! Посмотри, какое сегодня яркое утро. Хватит дрыхнуть, улыбнись новому дню!».
Мне принесли завтрак, от вида которого мне захотелось поскорее освободить свой желудок. Мужественно сжав зубы, я поблагодарила медсестру, отодвинула столик с едой от себя подальше. Дело было отнюдь не в привередливости.
Сейчас мне хотелось сжаться в комочек, скрыться от правды, долго плакать в подушку. Но такое поведение свойственно героине бульварной книги, нежели девушке, которая безрассудно ведет себя и постоянно влипает в истории. Что делать дальше я не представляла. Роптать на судьбу – удел жалких неудачников. Обвинять Йена, клясть его и посылать на его темноволосую голову громы и молнии – тоже отпадает. Вместе постарались на славу, отключенный глас разума в тот момент был где-то далеко, расхлебывать последствия придется также вдвоем. Только вот не думаю, что Сомерхолдер будет носить меня на руках и счастливо кричать на весь дом, что скоро станет…
От непрошенной мысли я содрогнулась. Липкий страх окутал всё тело. Я даже успела представить, как Йен хватается за голову, смотрит с недоверием на меня, а потом в его удивительных глазах появляется твердое желание делать «как правильно». Обрекать любимого мужчину на верность долгу и чести, как это он обычно любит делать, я не собиралась. Но и решать проблему без него – тем более.
- Как спалось? – дверь отворилась, и в палату величественно вплыла доктор Роджерс.
Темнокожая женщина приветливо улыбнулась, но при этом она выглядела сосредоточенно. Под ее темным взглядом я нервно дернулась. У меня сложилось впечатление, что меня просвечивают рентгеновские лучи.
- Спала без снов. Вы вкололи мне лекарство?
- Да. Это для твоей же пользы, - врач присела на стул, стоящий около моей кровати. – Голова болит, глаза слезятся, тошнит?
Я резко кивнула головой и поморщилась. Движение вызывало новое выступление барабанщиков, которые прочно обосновались внутри моей черепной коробки.
- К вечеру пройдет. Завтра утром мы тебя выпишем, через пару дней можно возвращаться к съёмкам, правда, трюки предоставь делать профессионалам. Координация восстановится не так быстро, как хотелось бы.
- Спасибо. В следующий раз постараюсь смотреть под ноги, - произнесла я, пытаясь не сталкиваться с врачом взглядом.
- Тина, тебя что-то еще тревожит? – нахмурившись, спросила миссис Роджерс.
- У меня задержка, - выпалила я, понимая, что рано или поздно мне придется обратиться к специалисту за помощью.
- Большая? – поджав губы, спросила врач, буравя меня взглядом.
- Десять дней. Уже одиннадцать, - обреченно буркнула я.
- Последний контакт с мужчиной у тебя был…
- Одиннадцать дней назад. У нас такой выматывающий график со всеми этими пресс-конференциями и съемками, что я совсем не следила за циклом. А теперь, - тяжело вздохнув, я продолжила:
- А теперь мне страшно.
- Вы предохранялись?
Отрицательно помотав головой, я уставилась на свои руки. Лучше разглядывать что угодно, но не плавиться от стыда под взглядом уверенной в себе женщины. Знаю, что дура. Только вот напоминать мне не надо. И так готова биться головой об стенку, клясть свою беспечность на всех языках мира, но прекрасно понимаю, что подобные меры не помогут. Помогло бы время, обернувшееся вспять, что еще больше невероятно и невозможно.
- Сегодня к тебе зайдет гинеколог, поговоришь с ней. И надо сдать кровь на анализ. Результат узнаешь завтра.
- Хорошо, - я равнодушно пожала плечами. Сутки ожидания! Да я поседею за это время.
- По правилам мне надо сообщить твоему опекуну о возможной беременности.
Сердце подпрыгнуло к горлу, потом упорхнуло к пяткам, забилось в два раза быстрее. Нервно хихикнув, я уставилась на доктора, пытаясь найти сотню аргументов, говорящих о бедовости такой идеи. Я сама ему скажу, когда буду полностью уверена. Конечно же, не как моему «опекуну».
- Тина, я понимаю, что ты не воспринимаешь такого молодого человека в серьез. Да и он, явно, не относится должным образом к своим обязанностям. Лучший друг брата, никого кроме него у тебя не осталось. Могу только поразиться такому стечению обстоятельств. Но ты уже большая девочка. Вернее, молодая женщина, - минуту помолчав, доктор добавила, очень тихо, но весомо:
- Но отцу ребенка необходимо все сказать. Пусть это будет небольшой совет от более опытной женщины.
- Я… Я знаю. Скажу ему, когда буду уверена точно. Спасибо за понимание, - я натянуто улыбнулась, миссис Роджерс поднялась со стула, направилась к выходу. Уже отворив дверь, она на мгновение замерла и тихо произнесла:
- Отдыхай и ни о чем не думай. Судьба расставит всё по местам сама.
Усмехнувшись, понимая, как точно в цель попали слова врача, соответствуя моему настроению, я закрыла глаза.
***
Сон упорно не хотел забирать меня в свои объятия. Я повертелась на неудобном и узком ложе, которое уже мне надоело, но так и не смогла забыться. В голове мысли прыгали, как кузнечики на летнем лугу. Хочу ли я ребенка от любимого мужчины? Безусловно, здесь даже думать не о чем.
Но хочет ли Йен стать отцом? Он всегда говорил об этом, но как о далеко идущих планах, несбыточной мечте, о которой проще размышлять и представлять, но никак не сталкиваться в реальности. Сомерхолдер – успешный актер, он теперь востребован, реализуется в профессии, и для него нет ничего важнее карьеры. С плотным графиком я уже столкнулась, понимаю, насколько тяжело и сложно жить в таком ритме. Я буду сидеть в огромном доме в Лос-Анджелесе, менять ползунки своему голубоглазому карапузу, следить за его шустрыми передвижениями по полу, а потом подхватывать на руки, подносит к телевизору и говорить: «Смотри! Вот он, папа!».
Или еще лучше. Воображение живо нарисовало картину, от которой засосало под ложечкой, к горлу подступил противный ком. Заходит, значит, хмурый Йен домой, целует ребенка, мне лишь кивает, а ночью, говорит в пустоту, стараясь не касаться меня, лежа на огромной постели: «Тина, прости. У меня другая женщина. Она актриса, мы встретились на съемках. Но я буду с тобой из-за нашего малыша, ему, ведь, нужен отец».
На этом моя фантазия останавливаться не захотела, подсунула следующую картину, от которой захотелось срочно вздернуться на проводе от аппарата искусственного дыхания, скромно стоящем в уголке моей палаты.
Стою я босая, в висящей на мне мешком майке с пятнами неопределенного происхождения, помешиваю кашу в кастрюльке и кляну такую жизнь. И в этот момент на кухне возникает Йен, лучезарно улыбается и уходит в неизвестном направлении, а в мою сторону бегут трое ребятишек, устраивают самую настоящую войнушку с помощью подручных предметов, кидаются едой…
Представив такую далеко не радужную картину, я еще больше начала впадать в отчаяние. Нет, я хотела детей, но теоретически, не так спонтанно и неожиданно. Не успела пойти в колледж, как уже предстоит брать академический отпуск. Не успела насладиться жизнью рядом с Йеном в его мире, как придется сидеть взаперти, стать скучной и неинтересной женщиной, которая живет исключительно мыслями о памперсах, игрушках и колясках.
Нет, Йен конечно образец влюбленного мужчины: и на руках будет носить, и кофе в постель приносить, и подарки дарить, успевай его только тормозить от траты семейного бюджета, и жить с ним не скучно. У нас бурные ссоры чередуются удивительно нежными и чувственными примирениями.
Но я уже знала, каким именно образом Сомерхолдер отреагирует на такое изменение в моем организме, как рост живота, и сразу же нервно засмеялась, а потом выругалась. Он окружит меня заботой, да такой, что впору будет выть на луну. Закроет меня в позолоченной клетке, в которую ни один злодей, ни один микроб не заберется. Не дай Бог, его женщине (читай – живому инкубатору) и ребенку что-то грозить будет. Но и на волю будет меня выпускать, погулять под его чутким руководством. Будем появляться вместе под ручку на мероприятиях, которые предписывают появляться со своей спутницей жизни. И хватит с меня. Домой пора, там малыш плачет, о карьере вообще придётся забыть лет на пять, а потом со временем желание получить образование и сделать что-либо полезное пропадет само собой.
И самое главное – любая мало-мальски разумная женщина с удовольствием бы хотела оказаться на моем месте. Представляю, если бы я изливала душу своим одноклассницам, жаловалась на нерадостную перспективу быть драгоценной вазой, с которой носятся из угла в угол, едва дыша и думая, куда же её приткнуть, чтобы ничего плохого не случилось? Покрутили бы у виска, да еще в след плюнули бы. Мол, ей тут все условия, а она еще нос воротит. Но что я могу сделать, если не люблю тотальный контроль? Я не могу принять такой напор со стороны своего любимого мужчины. Мне не хочется чувствовать себя самым дорогим экспонатом в музее его души. Я хочу всего-навсего понимания, поддержки и нежности.
Иногда мне кажется, что любит он совсем не меня, а тот образ безрассудной девчонки, которую придумал себе сам. Еще завещание братца сыграло роль. Теперь мой голубоглазый герой снов не хочет слышать объективные вещи, не принимает в расчет мое мнение. Том передал ему на хранение самое дорогое, вот Сомерхолдер и принял золотую ношу, старается сделать так, чтобы с достоянием ничего не случилось.
Иногда мне хотелось просто стукнуть моего ненаглядного по его красивой голове, чтобы он понял, как тотальный контроль губителен для меня, нас и наших отношений. Я гибну, вяну, словно роза на солнце, когда Йен пытается все делать «правильно» и решать за меня. И дело ведь не в желании сделать по-своему, чтобы доказать мне, кто главный. Сомерхолдер искренне считает меня бледной маргариткой, которую следует прятать от всех бед мира.
Из траурных мыслей, в которые я ушла словно в омут, меня вернул приход врача. Миловидная женщина лет тридцати пяти прочла мне нотацию о безопасном сексе, способах предохранения, не преминула напомнить о безрассудности и безответственности современных подростков. Потом, правда, когда посмотрела на мой возраст, указанный в листке, крепящемся к спинке моей кровати, немного поостыла и стала выпрашивать подробности моей задержки. В итоге, мы сошлись с ней на таблетках, которые я обязательно буду пить…
Когда-нибудь, если все разрешится не в пользу моего босоногого счастья в окружении ползунков и погремушек. Посоветовав не нервничать, не подвергаться стрессу, дама удалилась, заявив на прощание, что всё будет хорошо. Я улыбнулась, показала присутствие оптимизма, но он быстро сдулся, как воздушный шарик, из которого выпустили воздух, едва за врачом закрылась дверь. Потом в палате показалась жизнерадостная медсестра, быстро взяла у меня кровь на анализ, сказала, что результаты будут известны завтра днем.
В итоге мне удалось заснуть, но меня преследовали кошмары в виде ползающих по дому детей с голубыми глазами. Или Йена, который развлекался в ночном клубе с фанатками, пока я терпеливо сидела дома, качая колыбель и фальшиво напевая песенку агукающему карапузу. Апофеозом театра абсурда стал сон, в котором я шла к дверям дома Сомерхолдером, но перед моим носом захлопнулась дверь.
Проснулась я в холодном поту, долго не могла понять, где нахожусь, а когда, наконец, мне удалось сориентироваться, то я готова была громко кричать. Впервые я не знала, чего же я на самом деле хочу. С одной стороны весов – Йен, я и наш малыш, идеалистические картины семейной жизни, любви и атмосферы уюта, с другой – съемки, плотный график, жизнь перед объективами, и я, как помеха в реализации для моего мужчины.
Как бы не был рад Йен возможной семейной жизни, то спустя время, мы поймем, что такая жизнь не подходит. И разойдёмся, как в море корабли. Я буду видеть его лишь по редким праздникам, когда он будет изредка приезжать домой. Почему-то я не сомневалась, что Сомерхолдер просто так отпустит меня.
***
Кажется, я медленно, но верно схожу с ума. Еще пара часов в одиночестве и в замкнутом пространстве, и я отправлюсь в другое отделение, где палаты сплошь обиты войлоком. Жизнь в иллюзиях и снах меня тоже не привлекала. Я даже позвонить Сенди не могу, чтобы посоветоваться со старшей подругой и единственной близкой женщиной, которая есть в моем окружении. А всё потому, что мой сотовый остался у Сомерхолдера. Он клятвенно обещал привезти мне вечером мобильник и вещи, но, я была уверена, что просто так со съемок его сегодня не отпустят.
- Тина, можно? – в палату буквально ворвался Эклз.
Я подпрыгнула на месте, и не смогла сдержать улыбки, при лицезрении его довольной зеленоглазой физиономии. Во-первых, я была рада видеть хоть одно знакомое лицо, а во-вторых, если бы передо мной появился очередной врач с нотациями, то я бы сбежала отсюда при первой возможности. Мое положение определиться завтра, голова больше не болит, значит, я задержалась в этой гостеприимной обители Святого Духа. Ну и название для рядовой больницы, однако!
- Дженс! Конечно можно! Я тут от тоски уже позеленела, - на этот раз моя радость была вполне искренней и обоснованной.
- Будешь смеяться, но я по просьбе Йена. Его взял в плен Маркос до самой ночи. Пол тоже на съемках, поэтому, как самого молодого, командировали меня.
Я засмеялась, а Дженсен поставил около моей кровати пакет, в котором я смогла разглядеть одежду и свой мобильник. Надо бы позвонить Йену, но я пока еще была не готова к серьезному разговору. Но и молчать уже сил не осталось.
- Спасибо за экипировку. Меня оставили до завтрашнего утра, но вот я думаю, не сбежать ли с тобой? – спросила я, прищурившись.
Дженс как-то замялся и загадочно произнес:
- Я не один. С тобой кое-то хочет поговорить. Только, пожалуйста, без нервов.
- Ну ладно, - я удивленно пожала плечами.
Эклз исчез в коридоре на пару секунд и явился в сопровождении Нины Добрев. Мои глаза округлились, но я промолчала, только хмыкнула. Несостоявшаяся соперница выглядела бледной и какой-то растерянной. Она смотрела на меня так, словно я сейчас превращусь в злобного огнедышащего дракона и утащу младую деву в свое поганое логово.
- Девочки, вы посекретничайте, а подожду снаружи. Главное, без волос друг дружку не оставьте, - Дженсен скрылся за дверью, а я осталась с Ниной наедине.
Девушка заметно нервничала, не зная, с чего начать разговор. Я выжидающе смотрела на нее, не понимая, что же такого важного она готова мне поведать.
- Ты же знаешь, что это не я тебя толкнула, - наконец произнесла Нина, глядя мне в глаза. Она так и осталась стоять, хотя стул рядом с мой кроватью не был занят.
- Конечно, знаю! Даже попыталась сказать об этом Йену, но он решил оставить такие разговоры до лучших времен. Нина, я не собираюсь тебя подставлять. В следующий раз буду лучше смотреть под ноги, а не ворон считать.
Добрев натужно улыбнулась, немного помолчала и тихо произнесла:
- Ты победила.
- Я и не пыталась. Так получилось. Не знаю почему, но Йен всегда был рядом. Знаешь, чувствам тяжело противостоять. Это, как лавина: тебя сметает, и нет сил сопротивляться. Более того, понимаешь, что бесполезно и нет никакого желания хоть как-то изменить себя.
- Знаю, Тина, очень хорошо знаю. Но я тут поняла, что потратила столько времени, сил и эмоций на человека, который бы никогда не был моим по-настоящему.
- Вот не надо только так на меня смотреть! Чувствую себя виноватой, - буркнула я. Добрев горько усмехнулась. – Давай не будем превращаться в героинь латиноамериканских мыльных опер. Я выйду из этой богадельни завтра, на съемках нам надо сыграть слаженно.
- Хорошо. До завтра, - Нина немного замялась, но тут же наигранно улыбнулась, мышкой юркнула за дверь, прервав странный и по большому счету нелепый разговор между двумя самками, которые еще совсем недавно не хотели сдавать позиции по завоеванию самца.
Так, кажется, одной проблемой стало меньше. Нина решила отступиться от своих наполеоновских планов по поводу завоевания Сомерхолдера. И я догадываюсь, кого могу расцеловать за оказанную услугу по устранению досадной помехи на пути к счастью со своим голубоглазым и дерзким героем уже совсем не девичьих снов.
В палату вновь заглянул Эклз. Было видно, что Дженсен явно намеревается со мной о чем-то поговорить, но сам не решается. Я жестом пригласила его присесть на стул рядом со своей кроватью, которую можно смело назвать «пыточный прибор Инквизиции номер сто один». У меня все тело уже ломило, но подняться я не могла, потому что больничная рубашка завязывалась на спине тонкими веревочками, совершенно не скрывая того, что находится ниже. Не хотелось демонстрировать другу филейную часть, поэтому я лежала на боку, проклиная свою невезучесть.
- Дженс, и с каких это пор я могу видеть тебя в компании Нины? – игриво начала я, но парень серьезно посмотрел на меня. Кажется, дело гораздо серьезнее, чем просто случайная интрижка.
- Тина, вот скажи мне, неужели ты недолюбливаешь Нину только из-за твоего Сомерхолдера?
- Давай обойдемся без «твоего». Идет? – я с вызовом уставилась на парня, он лишь усмехнулся, и я невольно залюбовалась его шикарной ухмылочкой, от которой мое фанатское сердце все еще таяло, как мороженое в жаркий день.
- Да как знаешь, - Дженсен замолчал, обдумывая слова. – Я вместе с Ниной.
- Вспышка внезапной страсти? – не удержалась от колкости я.
Прелестная картина вырисовывается, ничего не скажешь. Добрев поняла, что с Йеном ей ничего не светит, так сразу же переключилась на другого актера, чьи фанатские рейтинги зашкаливают. А я-то, грешным делом, усомнилась в том, что Добрев – хитрая кошка.
- Ты всегда такая вредная? – засмеялся Эклз.
- Генетический дефект. Передается в пяти поколениях у женской ветви семейства Пайк. Против природы не попрешь, - я изобразила трагические вздох, полный безысходной грусти.
- На самом деле можно сказать и так, но все намного сложнее, - тихо произнес Дженсен, отсмеявшись моей шутке.
- Так расскажи! Я же умру от любопытства. Обещаю, не обижу Нину даже в мыслях.
- Да, собственно, что рассказывать? Иногда просто устаешь от одиночества, - задумчиво произнес в пространство Эклз.
Кажется, у парня нет собеседников, которым он мог бы излить душу. А между нами сложились странные отношения. С первой минуты знакомства я чувствовала, что встретила друга. Возможно, Дженс относится ко мне с изрядной доли симпатии из-за давнего знакомства с Томом, а может быть, мы стали друзьями по наитию, которое иногда возникает, и против него нет рациональных аргументов.
- В последнее время мне казалось, что жизнь несется под откос: нет новых ролей, сериал заканчивается, больше никуда не зовут, а самому бегать по кастингам, как в начале карьеры, - не тот уровень. Потом еще развод добавил прессинга со стороны желтых таблоидов.
- Ты был женат? – удивилась я. – Не понимаю, зачем надо жениться, чтобы потом развестись. Думала, что тебя еще никому не удавалось окольцевать.
- Сам не понимаю. Но одиночество, осознание своего возраста, желание быть кем-то помимо актера делают и не такие забавные штуки. С Дани мы расстались не очень хорошо, но я ее не виню. Ей хотелось стабильности, а я вечно торчал в Канаде на съемках. В итоге, после окончания «Сверхъестественного» меня подобрала Джули Плек, буквально встряхнула, привела в порядок, а потом… Я понял, что Нина достойна лучшего, чем убиваться по парню, которому, кроме одной чертовки с врожденной ехидностью никто не нужен, - Дженс хитро подмигнул мне, и я поняла, что щеки заливает предательский румянец.
Теперь еще один человек в курсе про меня и Йена. Интересно, об этом знает вся съемочная бригада, включая буфетчицу? Они все потешаются надо мной и Сомерхолдером, наблюдая исподтишка, как мы пытаемся сохранить хорошую мину при плохой игре, стараясь не показать, что мы вместе. Забавно. Если мои предположения окажутся правдой, то большей дурочкой я себя в жизни еще не чувствовала.
- Это ты на меня намекаешь? – прищурившись, ляпнула я, стараясь не сталкиваться зелеными глазами Дженсена, в которых плясали лукавые чертенята.
- Я прямым текстом говорю, - уже засмеялся Эклз. – Не делай круглые глаза, не выдам я вас. Но и ты не выдавай нас.
- Идет, - пожала плечами я. – У вас серьезно?
- Для меня – более чем. Для Нины пока еще не понял, но шансов на отступление я ей не дам. Мы пока друзья, которым хорошо проводить ночи вместе. А дальше, - Дженс выглядел смущенным. Очевидно, парень не привык вести задушевные беседы, но поделиться своими чувствами ему хотелось. – Буду надеяться, что все продлиться не один год.
- Желаю удачи, - тихо сказала я, понимая, что перегнула палку в своих рассуждениях о Добрев.
Нину тоже можно понять. Не одной мне кушать кусок пирога под названием «счастье с любимым мужчиной». Тем более, Дженсен Эклз являлся образцом еще одного героя девичьих грез для многих и многих представительниц слабого пола по всему миру. Неоспоримый плюс в его пользу - Дженс, действительно, хороший парень и верный друг. С ним можно чувствовать себя, как за той самой, каменной стеной, не боясь, что она на тебя рухнет и похоронит тебя под своей тяжестью. Как это может произойти со мной под бдительным оком Йена.
***
На прощание Дженс совершенно по-братски звонко чмокнул меня в щеку, пообещал закатить настоящую вечеринку, после того, как я с триумфом вернусь на съемки. Пообещав подумать над его предложением, мне не оставалось ничего, кроме того, как вновь уснуть. Странное дело, но кошмары меня больше не преследовали. Визит Дженсена привнес покой в мои разобранные мысли. Куски мозаики стали на свои места. Я поняла, что обо всем расскажу Йену, как только увижу его. Сердце надеялось, что Сомерхолдер придет сегодня, но разум прекрасно давал понять, что ночные и дневные съемки позволят моему герою доползти до неудобной кровати в трейлере и заснуть крепким сном измученного работой человека.
Йен позвонил мне ночью, долго извинялся, что не может приехать. Я слышала, что он уже измотан, но на заднем плане режиссер продолжал читать нотации, поэтому пришлось закругляться. Но мой голубоглазый не забыл напомнить, что любит. Блаженная улыбка помимо воли расплылась на моей крайне довольной физиономии. Как же это приятно знать, что тебя любит тот, без которого жизнь станет серой, бесцветной и ненужной. Завтра утром Сомерхолдер приедет за мной. Что ж, буду ждать судного часа объяснений. Стараясь не накручивать себя лишний раз, я вновь постаралась заснуть, но не тут-то было. Все мои страхи, опасения и размышления вновь встрепенулись, однако спустя некоторое время стали неактуальными.
Позвав дежурную медсестру, я попросила тампоны и с чувством несказанного облегчения направилась в санузел. Но мои мысли вновь принялись играть в салочки. Оказывается, мои страхи и сомнения были лишь обычной защитной реакцией человека, внезапно оказавшегося перед выбором. И что греха таить, именно сейчас можно признаться в том, что я хотела ребенка от Йена. Я даже успела представить, как с трагизмом в голосе сообщу своему любимому эту умопомрачительную новость. И когда он отойдет от шока, то подхватит меня на руки и закружит по больничной палате. Вот так-то. Радужная картина семейной идиллии в этом месяце не состоится.
***
Утром я пребывала в боевой готовности: джинсы, футболка, балетки, легкий макияж. Какой все же у меня догадливый любимый! Не забыл, что девушке обязательно необходима косметика. За это я готова была расцеловать его дополнительный миллион раз. Первый миллион поцелуев ему достанется просто так. От большой радости при встрече.
Йен буквально материализовался в моей палате, когда я разглядывала себя в зеркальце, проверяя себя на достойный вид для встречи с моим героем.
- Ты красивая, солнышко. Хватит собой любоваться, - лениво протянул он, усаживаясь ко мне на кровать.
Сегодня Сомерхолдер выглядел не так свежо, как обычно. Сказывался изнуряющий съемочный день. Да какой там день! Целые сутки непрерывных: «Стоп! Снято!», зубрежки текста, эмоциональной выкладки на камеру. Но мой герой нашел в себе силы приехать за мной лично. Не буду лукавить, скажу, что несказанно рада его видеть. Единственное замечание можно было отнести к выбору одежды – темно-синяя майка явно была не первой свежести, да и порванные светлые джинсы висели на нем мешком, не говоря о любимых армейских ботинках, которые я обещала выбросить на помойку ещё года два назад. Но что поделать! Мой герой не считал нужным следить за своим внешним видом, когда он находится не на публике или перед объективом камеры.
- Да когда ты запомнишь, что не надо меня звать этим дурацким «солнышком»! – вспылила я, но тут же осеклась, когда встретилась с неимоверным взглядом цвета лазури. В глазах Йена плясали смешинки, а чувственные губы растянулись в самодовольной усмешке.
- Проверка показала, что мисс Пайк уже здорова и не будет отлынивать от работы, - сухо произнес Йен, делая серьезный вид.
- Очень смешно, Сомерхолдер! Я болею, буквально умираю, меня надо носить на руках, - мое наигранное возмущение было прервано самым настоящим французским поцелуем, от которого мое сердце в очередной раз понеслось галопом.
Никак не привыкну к своему состоянию, едва этот чертовски привлекательный засранец оказывается рядом со мной. Это мой крест, и я буду нести его гордо всю жизнь. Вряд ли это занятие мне надоест когда-либо.
- Тина, ты готова к выписке? – услышали мы голос доктора Роджерс, и я отпрыгнула от Йена с такой прытью, что мне позавидовал бы и сам гепард, настигающий жертву в прыжке.
- Да! – весело рапортовала я, надеясь, что женщине не придет в голову сказать о результатах моих анализов.
Пусть результат отрицательный, но озвучивать повод для вчерашних тревог мне бы не хотелось при Йене. Зачем ему знать, если я не беременна? Правильно! Не зачем. Попусту поднимать тему возможного пополнения в семействе мне не хотелось бы.
Но похоже, добрый дедушка на небесах сегодня решил, что со мной и так всё в порядке, поэтому нечего баловать подопечную своим пристальным вниманием. Миссис Роджерс как бы невзначай сказала, особо не замечая присутствия моего «опекуна».
- Готовы результаты анализов. Показатели отрицательные. Беспокоится не о чем. Задержка вызвана, скорее всего, стрессом и сменой ритма жизни.
Я закусила губу, и была готова то ли припустить со спринтерской скоростью, то ли провалиться сквозь землю, то ли придушить недогадливую тетку. Хотя, миссис Роджерс может оказаться крайне прозорливой и решила проверить на вшивость моего ненаглядного.
Не решаясь посмотреть на Йена прямо, я бросила мимолетный взгляд из-под опущенных ресниц. Он сделал невозмутимое лицо, и только желваки ходили на его щеках.
- Это точно? – процедил он.
- Точнее не бывает, - ответила врач. – Мистер Сомерхолдер, думаю, вам стоит поговорить с молодым человеком Тины, а так же втолковать ему об осторожности и способах контрацепции. Раз уж вы отвечаете за девушку еще три года, то такие сюрпризы, как я понимаю, вам ни к чему.
Меня душил истерический смех. Я представила, как Йен будет вести нравоучительные и занудные беседы сам с собой, и не смогла сдержаться. Мои плечи мелко затряслись, на глазах показались слезы, в итоге я громко прыснула, вызвав совершенно ошалелый взгляд врача, и плохо скрываемое бешенство Сомерхолдера.
- Молодежь, - философски протянула миссис Роджерс, глядя на меня. – Желаю удачи, мистер Сомерхолдер в вашем нелегком деле по обузданию урагана. Тина, не попадай в такие ситуации больше. Не буду говорить «до свидания». Подобное звучит глупо, учитывая, где мы находимся.
- Спасибо за заботу, - сказал Йен, врач кивнула в ответ и величаво скрылась за дверью.
Едва мы остались одни, я пожалела, что не воспользовалась заминкой и не смылась подальше от моего ненаглядного, который готов разразиться очередным потоком витиеватых нотаций и моральных рассуждений.
- Ты не пила таблетки, так? – задал вопрос Йен, на который ответа не требовалось. Он вздохнул, глядя на меня с прищуром. Мне захотелось провалиться под землю. – Нашел, кому верить! Сам виноват. Нет, определенно, Тина, ты – заноза в одном месте!
Я не знала, что сказать. Только смотрела на него, любовалась цветом глаз, которые из светло-голубых стали синими, как талая вода в исландских фьордах. Так происходит всегда, когда Сомерхолдер расстроен или злится.
- И когда ты собиралась сказать мне о том, что нас, возможно, скоро станет трое? Тина, я знаю, что ты любишь быть самостоятельный, но сейчас это лишнее. Я люблю тебя, люблю всех наших детей, какие только могут быть. И такие вопросы нужно решать вдвоем.
От того, с какой нежностью Йен произнес эту фразу, у меня внутри разлилась жаркая волна, сердце сладко защемило в груди. Он хотел ребенка! Не гипотетического продолжателя рода, а именного нашего, глядя на которого станет видно, что он вобрал мои и его черты.
- Я бы сказала! Честное слово, Йен! Я ждала анализов, чтобы окончательно убедиться, - я провела ладонью по его щеке, а мой герой поцеловал мои пальцы. – Но, все это было так не вовремя, твоя карьера, наши отношения… Всё весит в воздухе, и ребенок был бы ни к месту, - я судорожно сглотнула, пытаясь подобрать еще слова.
Он перебил меня, приложив указательный палец к губам.
- Тшш... Тина, на этот раз все обошлось, но я не сказал бы, что сильно рад. В следующий раз просто говори мне правду. А я постараюсь думать и не давать тебе сбивать себя с толку. Хотя, в твоем присутствии это невозможно. – Сомерхолдер помолчал, прижал меня к себе, поцеловал в макушку. – И мне плевать на общественное мнение, желтую прессу и прочую не важную ерунду. Есть только ты и я. Помнишь? Не надо бояться, я с тобой.
- Угу, - кивнула я, наслаждаясь прикосновением к плечам его рук, блаженно вдыхая аромат его туалетной воды, стараясь прижаться, как можно теснее. – Хочешь такой же сюрприз в следующем месяце?
- Тина, я с тобой с ума сойду! – сказал Йен, при этом сверкнул глазам, широко улыбнулся. – Но не думай меняться, оставайся такой. Не думал, что скажу это… Мне нравится жить, как на спящем вулкане.
- Ух, ты! Значит, я могу делать всё, что захочу, и ты не будешь контролировать каждый мой шаг? – недоуменно захлопала глазами я. Что-то новенькое и совершенно неожиданное.
- В пределах разумного, - тут же кисло заявил Сомерхолдер, и мне захотелось его стукнуть. – Значит, пока у нас не будет никакой маленькой ведьмочки, которая не даст покоя своим родителям?
В его голосе я уловила тень огорчения, и поняла, какая же я на самом деле глупая истеричка, которая могла усомниться в своем герое. Не буду я ему мешать, и ребёнок наш, если такой появится на свет, тоже мешать не будет. Наоборот, Йен будет возиться с ним наравне со мной, да еще соперничая за его внимание.
- Нет. Но все впереди. Правда ведь? – я заглянула в его глаза.
- Конечно, а ты сомневалась? – усмехнулся Сомерхолдер, притянул меня к себе.
Его губы, ставшие такими привычными и необходимыми, нашли мои губы, и я поняла, насколько я скучала по его объятиям, его поцелуям, по нему самому. Не могу я просто физически находиться на расстоянии от своего героя грез.
Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Прервав ласки, которые могли бы привести к греху на казенной узкой кровати (бьюсь об заклад, такого на этом предмете пыток еще никто не вытворял!), Йен подхватил меня под руку и мы направились к машине, которая доставила нас на съемочную площадку.
На ночь я осталась в трейлере Сомерхолдера, наплевав на все запреты продюсеров, контракты и денежные штрафы. Мне было просто хорошо рядом со своим любимым мужчиной, и за эту толику земного и женского счастья я уже заплатила сполна.

Миа, приветик, родненькая! Как твое самочувствие? Моя вот жуткая утренняя гипотония выходного дня просто исчезла благодаря твоей проде))) просто подарочек к пробуждению))) ну вот наконец-то у Тинки мозги встали на место, а то такого напридумывала себе: Йен, конечно же, благородный (ой, я знаю, что ты не любишь это слово, но вот другого у меня нет)))) по крайней мере с ней точно, но все же то, что ей казалось будет для него неподъемной ношей - на самом деле большое счастье и, похоже, он очень разочарован таким вот исходом "предприятия". да и вообще в таком возрасте обычно мужчины на вопрос детей смотрят совсем по-другому, особенно любящие мужчины)) ну я так смотрю, что за ними не заржавеет)))) и здорово, что с Ниной все разрешилось, оказывается она милая))

Спасибо за продолжение. Очень понравилось.

Спасибо за добрые, нежные чувства, которые испытываешь при прочтении.

Кофик, привет, солнце. Я опять, с опозданием добралась к форуму.

Я еще теперь и чудо-доктор вместе с Йенчиком и Тинкой Сочувствую тебе, дорогая. Сама страдаю этой клятой гипотонией, особенно после тяжелой рабочей недели или в ветреную погоду. А сейчас как раз такие весенние деньки наступают неотвратимо. Правда, пока Кубань сдувает ветра, остальная Россия в снегу утопает.

Как мне кажется, то почти каждая женщина была в подобной ситуации. А уж молодая девчонка - тем более. Тинка же едва свыклась с мыслью, что Йен рядом, как тут "нежданчик" подвалил. Вот и запуталась в себе и своих чувствах. Немудрено. И нет рядом близкой женщины, с которой можно обсудить проблему.

тьфу на тя! Не люблю я это "благородный". Для меня слово это ругательное. Почему-то "благородные" для меня - эдакие прынцы Чарминги, ужасно сладкие, карамельные и политые ванильным сиропчиком, вечно сомневающиеся и бьющиеся башкой об стенку, если принимают не совсем эффективное решение.
Йен же - просто мужчина, который любит свою вторую половинку.

вот именно! Ему-то уже надо детей, пока еще способен на подвиги и воспитание чадушек, а вот Тинке еще взрослеть надо, понять, чего же она хочет в жизни. Вроде бы просто, но, с другой стороны, сложно.

Когда-нибудь и без моего участия

Нинка - обычная, нормальная девчонка. Мы на нее глазами Тины смотрели, а соперниц никто не любит.

Настя, всегда пожалуйста.

Radana,

Благодарю. Эта история - практически год была моей отдушиной, где можно расслабится и отдохнуть.

 » Глава 21

Почувствовав, как самолет заходит на посадку в аэропорту Лос-Анджелеса, Йен лениво приоткрыл глаза, посмотрел на Тину, которая весело разговаривала с Полом Уэсли, не обращая на него никакого внимания. Сомерхолдер усмехнулся, припомнив, что по плану конспирация их отношений всё еще продолжается. Снять маски и стать собой им предстояло только лишь в стенах родного дома.
Съемки первых серий третьего сезона «Дневников вампира» временно прекращены, актерам дан долгожданный отпуск до сентября, после чего придется вновь наращивать себе клыки и изображать циничного кровососа. Но вместо того, чтобы задуматься о планах на лето, Йен прокручивал в голове события последних дней, и пришел к неутешительному выводу, что закроет Тину под домашний арест или привяжет к себе толстой веревкой. Возмутительница его спокойствия никак не хотела жить тихой и размеренной жизнью, вновь и вновь преподносила ему сюрприз за сюрпризом. Однако, скрепя сердце, актер признал, что именно такой он узнал девушку, полюбил ее взбалмошный и несносный характер, другой он ее уже никак не представляет.
После того, как Тина попала в больницу, Сомерхолдер не находил себе места, чувствовал себя диким тигром, запертым в клетке. Вместо того что бы быть рядом с девушкой, которая отчаянно в нем нуждалась, Йену пришлось почти двенадцать часов провести перед камерой, послушно повторять текст сценария, за что даже он удостоился похвалы от режиссера и продюсера, решившей почтить своим присутствием съемочную площадку.
Но впервые актеру было плевать на видимые успехи в карьере и признание. Ему хотелось послать подальше Деймона, его терзания по отношению к капризной, эгоистичной девчонке, забыть об убедительной игре. Самое заветное желание у Йена было одно – забрать Тину из больницы, крепко прижать к себе и удостовериться, что с ней всё в порядке, что она больше никогда не оставит его. Без ее плутоватой улыбки, теплых глаз и нежных прикосновений Сомерхолдер уже не представлял своего существования, но обстоятельства, как всегда, по самому настоящему закону подлости, были превыше чувств и желаний. Поэтому пришлось с трепетом смотреть на Нину Добрев в кадре, но думать о своей любимой.
Решившись на разговор с Ниной, стремясь расставить окончательно все точки над «i», Йен понял, что ошибался насчет партнерши по сериалу. Какие бы чувства девушка к нему ни питала, но толкнуть соперницу она бы не могла ни при каких обстоятельствах.
После того приснопамятного разговора, когда Нина высказала всё, что думала по поводу его персоны, Сомерхолдер встретился с ней на съемках. Девушка была собрана, серьезна и сосредоточена исключительно на работе. Пользуясь небольшой паузой при смене декораций, Йен попытался нелепо извинится, однако Нина не стала слушать его путанные объяснения, мило улыбнулась, и преграда, ставшая между ними, исчезла сама собой. Вновь они были хорошими друзьями и партнерами по работе, неловкость растворилась в небытие.
Едва она проблема разрешилась, и Йен, словно на крыльях, помчался за Тиной в больницу, но там его ждал очередной сюрприз, смутная мысль о причине которого вилась назойливой мухой на краю сознания с той самой грозовой ночи в Нью-Йорке. Слишком уж убедительно Тина говорила о том, что пьет противозачаточные таблетки, заглядывала Йену в глаза и старалась быть невозмутимой. Сомерхолдер никогда не страдал излишней доверчивостью, но в тот момент, поддавшись эмоциям, которые потеснили рациональность, решил поверить девчонке, ставшей его головной болью раз и навсегда. Тина когда-нибудь доведет его до сердечного в два раза быстрее положенного срока.
С такой спутницей жизни нельзя расслабиться ни на минуту! Если Йен унял свою немотивированную ревность, которая раньше цвела пышным и буйным цветом, то собственнические инстинкты не хотели сдавать позиции. Приручить Тину, научить ее мыслить здраво, задача хоть и трудная, но неимоверно интересная. Просто так сдавать позиции Йен не намеревался.
И что уж греха таить, идти против истины напролом – Сомерхолдер хотел семью, детей, и не каких-то гипотетических, а самых что ни на есть реальных. За те секунды, в течение которых врач говорила что-то о результатах анализов и причинах задержки у Тины, едва отойдя от шока, он уже успел представить себе голубоглазую девчушку с каштановыми хвостиками, которая возится на залитой солнцем лужайке около бассейна с рыжим котом.
Идиллическая картина была настолько реальной, что Йен не сразу пришел в себя, понял, что врач обращается именно к нему. Сообразив, что затуманенным взором и довольным лицом едва не выдал себя и свою «подопечную» с потрохами докучливой тетке, актер сделал хорошую мину при плохой игре, начал поддакивать миссис Роджерс, наблюдая, как Тина бьется в конвульсиях от смеха.
Все ей нипочем! Совсем недавно лежала бледная, умирающая и перепуганная, а теперь беспечно хохочет из-за нравоучений врача. И, тем не менее, не было у Йена сил злиться на сестру лучшего друга, которая перевернула его жизнь с ног на голову, позволила, наконец-таки, прозреть, понять, что та самая любовь, о которой поют песни, трубадуры прославляют сквозь прошедшие века, была всегда рядом. Надо было немного подождать, чтобы всё встало на свои места. Йен уже принял решение, которое Тина вряд ли встретит с одобрением и восторгом, но это уже были детали, которые будут решаться по мере поступления проблем.
У Сомерхолдера всегда было двоякое отношение к семье и браку: с одной стороны, он не хотел жениться по принципу «лишь бы было», чтобы потом, спустя время развестись – слишком ярким был пример его собственных родителей, которые даже разъехались по разным городам, не желая видеть друг друга, помимо редких торжеств, связанных с детьми. С другой же стороны, он хотел завести семью, прожить бок о бок с любимой женщиной, дабы доказать своим родителям, что всё может быть по-другому.
Поэтому в голове у любимца женщин и секс-символа Голливуда сложился вполне определенный план, согласно которому Тина, под его чутким руководством, станет идеальной супругой, с которой они будут делить любовь и слезы на двоих. Любимая женщина посвятит себя сначала созданию уюта в ныне большом и холодном доме, со временем родит ребенка, а сам составитель плана будет работать, браться за любые роли, лишь бы его семья ни в чем не нуждалась.
У Тины будет он сам, собственной персоной – защитник и опора, – а у него появится надежный тыл в лице девчонки с непредсказуемым характером, ставшей со временем милой, нежной хранительницей домашнего очага.
Правда, мысль о завещании Тома поубавила оптимизма, вернув Сомерхолдера с райских небес на грешную землю. Чертово опекунство доставляло столько проблем, перечеркивая буквально всякое нормальное существование бок о бок с Тиной в обществе. Но Йен не привык сдаваться сразу. Он всё равно найдет лазейку в законе, которая разрешит его основную головную боль.
Коварно усмехнувшись, Йен все еще смотрел на Тину, которая еще не подозревала о том, какая роль уготовлена ей воображением актера. Она отвлеклась от разговора с Уэсли, и наклонилась к Сомерхолдеру, тихо прошептала на ухо:
- Наконец-то, мы скоро будем дома. Что-то ты на меня странно смотришь? – спросила девушка, закусив губу.
- Тебе показалось, солнышко, - протянул Йен, делая акцент на последнем слове, с удовольствием наблюдая за тем, как Тина сощурила глаза. Довольный Сомерхолдер широко улыбнулся. Один ноль в его пользу. Небольшое подтрунивание никогда не повредит.
В аэропорту вездесущие папарацци заняли лучшие места. Весь путь актеров от трапа самолета до выхода из здания проходил в сопровождении вспышек фотоаппаратов. Фанаты также не заставили себя долго ждать и провели атаку по всем правилам военного искусства, перекрыв все возможные пути отступления. В итоге вырваться из плотного кольца экзальтированных дамочек, облаченных в майки с физиономиями Елены, Стефана и Деймона удалось спустя двадцать минут.
Оказавшись на улице, Йен сощурился от нестерпимо яркого солнца, надел темные очки. В Лос-Анджелесе царила жара, солнце нещадно жарило землю, лениво плывя в прозрачном небе, где облака отсутствовали, как природное явление практически всё лето.
Увидев, как Дженсен Эклз подхватывает чемодан Нины, подает ей руку и они направляются в сторону машины, ожидающей актера, Сомерхолдер присвистнул, и даже опустил очки на кончик носа, внимательно наблюдая за развернувшейся картиной.
- Куда это Нина собралась? – недоуменно произнес он.
- Ревнуешь свою Елену? – насупилась Тина, сразу же ринулась в наступление. – Любопытство – один из смертных грехов, Йен. И потом, почему мы едем вместе к тебе?
Не удержавшись, Йен присвистнул.
- Нина и Дженс? – он бросил на Тину внимательный удивленный взгляд.
- Да! И нечего бровями дергать, из роли выйди, - шикнула на него девушка. – Ты ничего не видел, я ничего не говорила. Мы с тобой тоже живем под прикрытием, так что к нашим шпионским играм прибавилась еще одна парочка. Вот я буду смеяться, когда выяснится, что Джули тайно встречается с Кевином.
Йен не смог удержаться от сдавленного смеха, когда представил дородную продюсершу и ее субтильного коллегу. Весьма колоритная парочка получилась бы, надо отметить!
- Без тебя здесь дело не обошлось?
Тина лучезарно улыбнулась и похлопала глазами, но тут же погрустнела.
- Нет, к сожалению. В этот момент я валялась на больничной кровати и пыталась понять, что будет дальше с моей ненормальной жизнью, в которой вечно что-то случается некстати.
- Эй, - Йен взял девушку за руку, хотел притянуть к себе и поцеловать, но тут же опомнился. Показалась машина, из окна которой показался объектив фотокамеры. – Идем отсюда, не надо стоять под ярким солнцем, да еще на виду у стервятников.
Подхватив сумку Тины, Сомерхолдер уверенной походкой направился к стоянке, где их ждала Сенди. Из темного «форда» вышла подруга и сразу же направилась к Йену с серьезным выражением лица.
- Тина, пришли счета из больницы. Черт возьми, что случилось? – подруга выглядела крайне встревоженной.
- Сенди, всё нормально. Небольшой несчастный случай на съемках. Уже всё в порядке, - попытался оправдаться Йен, прекрасно понимая, что агент устроит ему сладкую жизнь за то, что скрыл от нее информацию.
- Несчастный случай? – Сенди была явно на взводе. – Да когда увидела эти счета, чуть в обморок не упала! Сначала Том щеголял ссадинами, теперь его сестра прямиком со съемок в больницу едет. Я уже не знала, что думать. И никто из вас двоих даже не удосужился мне позвонить! Я бы прилетела, помогла…
- Сендс! – Тина подошла к блондинке, взяла ее за руку. – Я без мобильника была, провалялась в больнице два дня, меня отпустили, сказав, чтобы я больше на глаза врачам там не попадалась.
- И почему я не удивлена? – она скептически поджала губы, все еще показывая недовольство.
- Сенди! – Йен решил не мелочиться и применить запретное оружие: он широко улыбнулся, притянул блондинку к себе. – Мы тебя очень любим, правда! Но не хотелось беспокоить тебя по пустякам, тем более, я на съемках был с утра до вечера, приехал за Тиной не выспавшийся и злой.
Девушка попыталась вырваться из его объятий, но Сомерхолдер решил закрепить результат, звонко чмокнул ее в макушку, заглянул в глаза, при этом сделав покаянный вид.
- Ну всё! Не честно использовать свое обаяние на друзьях, - девушка рассмеялась. – Грузи вещи в машину.
Пока Йен загружал вещи в багажник, он успел заметить, что Тина что-то прошептала на ухо Сенди, от чего та закатила глаза к небу и неодобрительно покачала головой. Сомерхолдер пытался прислушаться, но ничего так и не смог разобрать.
Конечно, можно было освободить Сенди от работы шофера, самому сесть за руль собственной машины, но Йен смалодушничал: уселся на заднее сиденье, дождался пока рядом с ним сядет Тина, обнял ее, притягивая поближе к себе. Подруга лишь фыркнула, никак не прокомментировала этот мальчишеский выпад, лишь косо поглядывала на парочку из зеркала заднего обзора и ехидно улыбалась. Тина же блаженствовала, расслабившись в его объятиях, не замечая ничего вокруг.
Однако умиротворенное состояние быстро улетучилось, спустя пять минут. Сенди, молчавшая все время, пока они были в дороге, тяжело вздохнула и произнесла сухим тоном:
- Йен, звонил нотариус Тома. Он настаивает на том, что нам – мне, тебе и Тине – срочно надо встретиться у него в офисе.
- Зачем? – Тина встрепенулась, заглянула в глаза Сомерхолдеру, как будто он знал ответы на все вопросы в мире.
- Да, зачем, этому павлину видеть нас втроем, Сендс? – спросил Йен, вскинув бровь.
- Не знаю, - ответила девушка. – Он не уточная, сказал, что эта дата оговорена в завещании. Мы едем сейчас к нему в офис?
- Да, - протянул Сомерхолдер, пытаясь сообразить, что же скрыл нотариус от него в первую встречу.
Том был известным шутником, поэтому, представив, какие еще неприятности могут быть во второй части завещания, у него засосало под ложечкой. Если первоначально Йен не знал, что делать с внезапно свалившейся под его ответственность девушкой, то сейчас отказываться от своего растрепанного и ехидного счастья актер не собирался ни за какие миллионы.
Сама же возмутительница спокойствия и главная ценность в жизни его друга, которую он доверил именно Йену, смотрела в окно ничего не видящим взглядом. Тина побледнела, вцепилась в него мертвой хваткой, а затем тихо прошептала:
- Йен, не отдавай меня никому, пожалуйста. Мне страшно. Что если мы нарушили как-то условия завещания, и теперь я тебя не увижу? – в глазах девушки блеснули непролитые слезы, которые она смогла удержать в себе.
- Тина, не драматизируй. Наверное, нотариус что-то забыл, от и хочет исправиться и отработать деньги, которые заплатил ему Том, - вполне убедительно соврал Сомерхолдер, понимая, что здесь кроется какая-то подлянка.
Он прижал к себе девушку, нежно поцеловал ее в висок, вдохнул аромат ее волос, прошептал на ухо:
- Не бойся, я с тобой. Люблю тебя, - еще тише добавил Йен, жалея, что не сможет поцеловать девушку по-настоящему в присутствии Сенди.
Хоть подруга уже обо всем догадалась, но открытая демонстрация чувств могла привести к ненужным нравоучениям, от которых никогда не бывает толку. Портить отношения с единственным близким по сути человеком, оставшимся у Тины, Йену совершенно не хотелось.
Тина положила голову на плечо Сомерхолдера, также тихо прошептала: «А я тебя». От ее голоса, доверчивого взгляда, в котором билось отчаяние, у Йена оборвалось сердце. Он сжал ее руку, пытаясь показать, что волноваться причин нет. Однако сам не был абсолютно убежден в том, что так пытался внушить девушке.
Подавив тяжкий вдох, Йен принялся прокручивать варианты возможной встречи с доверенным лицом друга, и от этих мыслей на душе становилось всё гаже и гаже, по мере приближения к месту встречи. Стараясь не показывать своего смятения, Сомерхолдер придал своему лицу бесстрастное выражение, уставился в окно, разглядывая проносящийся мимо поток машин.
Сенди ловко припарковалась около огромного офисного здания, сплошь состоящего из бетона и стекол, которые немилосердно слепили солнечными бликами глаза. Йен подал руку Тине, приобнял ее за талию и, не слушая ее возражений, направился вслед за агентом к входу в бизнес-центр.
Когда он впервые оказался здесь два месяца назад, то его мысли были заняты исключительно погибшим другом. Йен вспомнил, как тогда он не понимал, что от него хочет человек в сером добротном костюме, выглядящем неуместно среди города, где царит вечное лето.
День, когда Тина осталась совсем одна, а он должен был стать ее поддержкой и опорой, распался в памяти на стоп-кадры: нотариус читает завещание, обессиленная девушка падает к нему в объятия на кладбище, потом она засыпает тревожным сном, а он сам смотрит в потолок, размышляя, что же делать дальше.
И вот теперь, спустя время, прошлое вновь кажется то ли дурманным сном, то ли другой реальностью, а будущее повисло на тоненькой ниточке неизвестности. Вновь Сомерхолдер не понимал, что от него требуется, зачем поверенный Тома хочет видеть еще и Сенди. Старясь не показывать девушкам, что он находится на взводе, Йен принялся вспоминать последние реплики из сериала. Пока получилось отвлечься, и он даже не заметил, как они успели войти в лифт. Сомерхолдер пришел в себя, только после того, как двери распахнулись, выпуская своих пассажиров.
На ресепшен сидела милая брюнетка, занятая по доброй офисной традиции общением в социальных сетях. Ее наманикюренные пальчики летали по клавиатуре со скоростью света. Йен остановился около регистрационной стойки для посетителей, громко кашлянул, стараясь привлечь внимание.
Девица подпрыгнула от неожиданности, глупо заморгала накрашенными синей тушью глазами, но потом в ее взгляде появился огонек, не обещающий ничего хорошего актеру. Она явно его узнала, если судить по отвисшей челюсти и улыбке, застывшей на ее миловидном личике одновременно. Звезда сериала и любимец женщин болезненно поморщился, стараясь не показывать, что подобная реакция на его персону уже успела надоесть, а если точнее, то Йен с последних пор стал страшиться подобных дамочек.
- О, боже, мистер Сомерхолдер! Вы меня напугали! – девушка нервно сглотнула, стала перебирать бумаги, ворохом рассыпанные на столе, при этом не отрывая взгляда от насупившегося Йена.
- У нас встреча с мистером Кравецом, - сухим тоном произнесла Сенди, пришедшая на выручку другу. – Будьте любезны, предупредите его о нашем приходе.
- Одну минуту, - брюнетка резко поднялась с кресла, продемонстрировав ноги, растущие от ушей, прикрытые небольшой полоской ткани, подразумевающей юбку, и цокая пятнадцатисантиметровой шпилькой, направилась к кабинету босса, не забывая покачивать бедрами.
Поддавшись извечному мужскому инстинкту, Йен проводил девушку взглядом, и тут же увидел Тину, которая застыла с совершенно невозмутимым лицом, прищуренными глазами и дерзкой улыбкой.
Сомерхолдер понял, что ступает по зыбкой почве, предпочел притянуть к себе разъяренную кошку, готовую выпустить коготки и оставить на его физиономии пару царапин. И самое удивительное в этой ситуации было то, что Йен, хоть ноги секретарши и заметил, но при этом сделал вывод, что у его возлюбленной они куда как красивее. И дело было совсем не в длине юбок, которые носила девушка. Просто Тина давно уже стала чем-то больше, чем предмет желания.
- Она запишет в «Twitter», что видела твой светлый лик перед своей накрашенной физиономией, - хмыкнула девушка, пытаясь высвободиться из его рук. – Никуда с тобой пойти нельзя, вечно при твоем появлении женщины ведут себя, как умалишенные.
Тина подарила Йену очаровательную улыбку, прибавила к комплекту женской обиды невинное хлопанье ресничками. Сомерхолдер понял, что разглядывание ляжек брюнетки ему еще припомнят, не один раз и в самый неподходящий момент. По части женской мести девчонка была большим экспертом. Даже Меган, славящаяся своими истериками, не была столь искусна в этом деле, требующего настоящего креатива.
- Нашли время, - тихо пробурчала Сенди, подкатывая глаза.
Небольшая перепалка между Сомерхолдером и Тиной помогла снять напряжение, в котором актер находился, терзаясь от неизвестности. Теперь он был собран, спокоен, и еще больше уверен в том, что никому не позволит разлучить себя с маленькой чертовкой, которая изменила его беспутную жизнь к лучшему.
Из кабинета нотариуса показалась Венди, которая старалась смотреть лишь на Йена, игнорируя его спутниц. Девица призывно стреляла глазами, а Сомерхолдер успел заметить, что пуговицы на ее блузке были растегнуты до опасной границы, когда грудь просто вываливается наружу из глубокого декольте. Актеру ничего не оставалось, как возвести глаза к потолку, да посетовать на свою судьбу, которая сулила ему всегда быть в центре дамского внимания, которое ему уже было и не нужно.
- Проходите, мистер Кравец ожидает вас, - произнесла Венди, с придыханием, пожирая Йена глазами.
Тут Тина не выдержала, подхватила Сомерхолдера под локоть, бросила торжествующий взгляд на девицу и гордо прошествовала в распахнутые двери кабинета. Йен не смог сдержать самодовольной ухмылки, наблюдая за тем, как любимая пытается отстоять свои права, лишний раз, подчеркивая, что она одна полноправная владелица не только его тела, но и сердца. И что уж кривить душой перед самим собой – он давно уже сдался на милость этой девушки и не собирался никуда от нее уходить, тем более, не собирался отпускать ее.
Нотариус сидел за большим столом, рассматривал документы. Когда Йен в сопровождении девушек зашел в кабинет, то мужчина тот час прервал свое занятие, поправил неизменные очки в золотой оправе. На нем был надет тот же костюм, что и в предыдущую их встречу.
Но солнце больше не заливало помещение своим ярким светом. На огромных окнах, которые заменяли стену, были приспущены жалюзи. Мерно гудел кондиционер, не позволяя летнему жару сделать из приличного офиса финскую сауну.
- Мистер Сомерхолдер, мисс Пайк и мисс Блер, приветствую вас. Присаживайтесь, - нотариус указал рукой на небольшой диванчик, стоящий около стены.
Пожав плечами, Йен примостился на краю, закинул ногу за ногу, подождал, пока девушки умостятся рядом, и весь превратился вслух. Мистер Кравец поднялся из-за стола, подошел к небольшому телевизору, висевшему напротив дивана. Тина и Сенди озадаченно переглянулись, а Сомерхолдер поморщился. Он, кажется, догадывается, что сейчас будет. Старина Том верен себе, даже после смерти – наверняка, друг всё предусмотрел, дабы Йен не смог выкрутится из той роли, которую ему уготовил брат Тины.
Тем временем нотариус посмотрел на застывших в ожидании посетителей, поправил очки и монотонно пустился в объяснения.
- Мистер Сомерхолдер, прошло два месяца с тех пор, как вступила в силу первая часть завещания мистера Пайка, согласно которому вы уведомлялись в том, что являетесь законным представителем мисс Пайк. Теперь, спустя оговоренные сроки, которые мой клиент называл ранее, вам будет показана видеозапись. После этого вы сможете ознакомиться со второй частью завещания.
Мужчина взял в руки пульт от телевизора, нажал на кнопку, темный экран ожил, появилось изображение, затем Кравец вышел из кабинета, оставив ошеломленного Йена и взбудораженных девушек наедине.
Пока на экране был виден полутемный павильон, где было нагромождение разнообразной мебели и съемочной аппаратуры. Затем камера переместилась влево, и на экране появился Том Пайк собственной персоной.
- О` кей, Том, пишем, - послышался откуда-то со стороны мужской голос.
- Спасибо, Стиви, сочтемся, - произнес друг, глядя в сторону, попутно отхлебывая из бутылки виски.
Йену стало трудно дышать. Он никак не ожидал увидеть друга живьем, пусть даже на экране телевизора. Тина же вцепилась судорожно ему в руку, вонзив острые ноготки.
- Ребят, - продолжал свой монолог Том, глядя в камеру, - я так понимаю, если вы это смотрите, то я уже давно в аду, пью с чертями и пляшу на сковородке. Если не видите, то я до сих пор спорю с Йеном по поводу экологии родной Луизианы, закрываю глаза на прогулы в школе Тины, и не могу сделать счастливой Сенди. Что поделать, я такой, какой есть. Простите, ребята. Знаю, то со мной трудно, иногда невозможно, но я люблю вас. Черт, я правда это сказал?! – Том сделал еще один глоток из полупустой бутыли, поморщился и продолжил:
- В этом фильме я играю парня, который умрет первым. Странно, уже давно чувствую это. Поэтому сейчас буду говорить то, что люди не успевают при жизни. Йен, не оставляй Тину. Она без тебя не сможет, ты ей нужен, как воздух. И не будь дураком, не дави на нее, не играй роль старшего брата, всё равно не сможешь. А вот лучшей жены для себя не найдешь. Не думай много, бери и делай. Вот тебе мое благословение. Хотя, ты уже готов меня убить за то, что живешь, как на вулкане. Сестренка у меня такая.
Том пьяно рассмеялся, взъерошил светлые волосы рукой, и выражение его лица тут же сменилась, в глазах заплясали лукавые искорки, придав ему сходство с сестрой.
- Тинки-Винки, не реви, - начал он.
- А я и не реву, - шмыгнув носом, абсолютно по-детстки, произнесла Тина, но слезы все же струились по ее щекам. Йен хотел их стереть, однако девушка помотала головой, не отрываясь от экрана.
- Сестренка, не реви, я того не заслуживаю. Я ужасный брат, но я люблю тебя. И мой тебе совет: хватай этого засранца Сомерхолдера, не позволяй вырваться из своей хватки пару месяцев, а потом он уже сам не захочет от тебя убегать.
Том еще раз хлебнул виски, и сразу же стал серьезным.
- Сенди, прости. Знаю, что ты чувствуешь, но я не лучшая перспектива для личной жизни. Не хочу, чтобы ты когда-нибудь осталась вдовой. Не могу я делать тебе еще больнее, чем сейчас. Забудь про меня, найди себе хорошего парня. В этом тебе Тина поможет. Дай ей волю, она бы всех сосватала, - друг замолчал, глядя куда-то вдаль. Спустя долгие полминуты он вновь начал говорить, серьезным тоном, на который, казалось бы, не был способен: - Ребята, прощайте. Сильно меня не ругайте. Я с вами буду незримо.
Экран погас, Йен сглотнул тяжелый ком, образовавшийся в горле. Тина размазывала по щекам черные от потекшей туши слезы, Сенди же прикрыла рот ладонью. В таком состоянии их и застал нотариус, приход которого остался незамеченным.
- Господа, - произнес Кравец, и Йен только сейчас понял, что поверенный Тома сидит в своем кресле за столом. - Понимаю, что увидеть вновь вашего близкого человека было неожиданностью, но мистер Пайк дал четкие указания: в день его похорон, если оные состоятся прочесть первую часть завещания, а вторую огласить спустя два месяца.
- Мы вас слушаем, - выдавил из себя Йен, все еще находясь в трансе.
- Мистер Сомерхолдер, условия завещания сохранны, за исключением одного нюанса – вы отвечаете лишь за материальное состояние мисс Пайк. Ее брат оставил под вашу ответственность лишь счета в банке и недвижимость.
- То есть? – прищурился Йен.
- Это означает, что мисс Пайк вольна выходить замуж по своему усмотрению, передвигаться по стране и миру самостоятельно, имеет право выбирать себе место работы и место обучения, но не имеет права совершать операции с недвижимостью, тратить суммы, превышающие десять тысяч долларов. Остальные финансовые операции исключительно на ваше усмотрение.
- Что?! – воскликнула Тина, подпрыгивая на месте. – Всё это время мы считали, что загнаны в рамки завещанием, а оказывается, я свободна и ничего не мешает нам… Том! – девушка чуть ли не зарычала, слезы на ее щеках вмиг высохли, а в глазах появился нехороший огонек.
Почувствовав, что бури не избежать, Йен произнес деловым тоном.
- Я все понял, мистер Кравец. Что нужно подписать?
- Вы уже подписали два месяца назад. Моя задача была внести ясность в ваши отношения с мисс Пайк. Если у вас не возникли вопросы, то не смею вас задерживать.
- Благодарю, - Йен пожал протянутую руку и поспешил ретироваться, как можно скорее из гостеприимного кабинета, в котором уже второй раз у него выбивается почва из-под ног.
По дороге в машину, Сомерхолдер не заметил ни повторявшей свои маневры Венди, ни обстановки в деловом центре, его вниманием всецело владела Тина, которая метала молнии глазами, но пока еще молчала. Сенди помалкивала, боясь вызвать взрывную реакцию в свою сторону.
Сомерхолдер сел за руль, Тина села на заднее сиденье, к ней рядом примостилась подруга, надев темные очки. Дорога домой заняла всего полчаса. Йен вспомнил, что когда-то с Томом бешено носился по улицам города, решил повторить выходки из бурной молодости, лишь побыстрее оказаться дома и поговорить один на один с Тиной.
Подъехав к воротам своего скромного по меркам Палм-бич особняка, Йен нажал на кнопку брелока, ворота открылись, он остановил машину около входа в дом. Сенди вышла первой, направилась к витой беседке, находившейся с обратной стороны патио. Девушке требовалось побыть в одиночестве, Сомерхолдер прекрасно это понимал. А вот ему предстоял обстоятельный разговор с Тиной, которая уже готова была обрушить всевозможные проклятия на его бедную голову.
Актер открыл входную дверь дома, распахнул перед нахмурившейся девушкой, жестом приглашая ее войти первой. Тина не заставила себя ждать, пулей промчалась мимо него и скрылась в глубине дома. Йен обнаружил ее в гостиной. Девушка сидела на диване, скрестив руки на груди.
- Йен, ничего не говори! Ты оказался таким же дураком, как и я! А все Том! Но, между прочим, он верно просчитал, что ты захочешь сбежать от меня. Но, черт возьми, Сомерхолдер, сотри наглую улыбочку с довольной физиономии. Ты не будешь командовать мной, что и как делать!
- Тина, - промурлыкал Йен, подходя к фыркающей кошечке все ближе и ближе, - а ты не будешь творить глупости, я буду знать, где ты находишься, ничего не будешь от меня скрывать.
- Подумаю над твоим предложением, - хмуро произнесла она, все еще недоверчивая поглядывая на Сомерхолдера из-под опущенных ресниц.
Йен подошел к Тине еще ближе, улучил момент и коварно сжал в объятиях. Поначалу она хотела сопротивляться, но в итоге уступила натиску, позволила прикоснуться к своим розовым губам. Поцелуй затянулся, Сомерхолдер не понял, как оказался на диване, а на нем восседала девушка, забыв, что они не одни в доме.
Оторвавшись от ее нежных губ, отдышавшись, Йен произнес:
- У меня к тебе предложение.
- От которого я не смогу отказаться, и даже думать не смею ответить «нет», - Тина состроила кислую мордочку, но тут же рассмеялась.
- Откажешься, я тогда тебя накажу, как обещал, - криво усмехнулся Сомерхолдер, пытаясь поцеловать девушку в шею.
- Лучше сразу накажи, - томно простонала Тина, картинно закатывая глаза.
- Тина, я серьезно. Выслушай меня. – Йен собрался с силами и выпалил на одном дыхании: - Давай поженимся.
- Чего?!
- Солнышко, ну что за ответ?! Разве так полагается отвечать своему любимому мужчине, когда тот делает предложение, которое до этого никому не делал. Я подошел со всей серьезностью к своему намерению, - патетически закончил Йен, пытаясь не рассмеяться. Если в начале он был искренен и серьезен, то в конце фразы он уже дурачился, как мальчишка.
- Йен, ты же шутишь? – Тина недоверчиво смотрела на него, как на шизофреника, говорившего разумные лишь для него одного вещи.
- Даже не думал! – возмутился Сомерхолдер.
- Йен, я сейчас громко буду смеяться, - Тина закусила губу, хихикнула, но тут же стала серьезной. – Я не могу выйти замуж, для этого я еще слишком молода, едва жить начала, а меня окольцевать хотят! – возмущенно протянула она. – Это не значит, что я тебя не люблю! От меня ты не избавишься, даже не думай.
- Я и не собирался, - он тяжело вздохнул, поцеловал свою несносную девчонку, чувствуя, с какой страстью она отвечает на самые невинные ласки.
Йен готов был протестовать, но понял, что сейчас любимая будет непреклонна и неприступна, как гранитная скала. Лучше подождать до лучших времен, когда Тина будет более сговорчивой и покладистой. А пока, лучше уединится в спальне, в которой началось их совместное пробуждение два месяца назад, и наказать ее за непослушание, как когда-то обещал. Он уже хотел подхватить ее на руки, отправится наверх, как в дверях гостиной показалась Сенди.
- Неужели до вас дошло, что меня можно не стесняться? Нет, я определенно никогда не пойму вас. Ладно, я вызвала такси, мне надо побыть одной, привести мысли в порядок.
- Хорошо, Сендс, - пискнула Тина, но так и осталась в том положении, в котором ее застала подруга: она сидела на Йене, уткнувшись носом в его шею.
- Увидимся, - усмехнулась блондинка. – Предохраняйтесь на этот раз.
Сенди взвизгнула, ловко увернувшись от подушки, которую в нее бросил Йен, косо усмехаясь. Подруга ушла, а Сомерхолдер, не дожидаясь приглашения, подхватил Тину на руки и отправился с ней в спальню. Всё равно, он не даст ей возможности скрыться от него. Она ответит «да», сама того не подозревая…

Миа, большое спасибо за главы))))
_________________

Миа, дорогая, рада тебя видеть ! Выздоравливай, родная, без тебя плохо!
а глава-то! чудо! эх, Том видел их насквозь! вот это новость с завещанием! И Йенчик - ну не милашка ли?)) с предложением)))ничего, Тинка ему еще малость мозги попудрит, а все равно никуда не денется))) а он тоже - что это расслабился - выходи, мол, замуж - а цветы? а брюлик? а ресторан?))) н е, Тинка его, конечно, любит любого, но пусть парень напряжется - она девушка молодая, романтичная, значит, пусть поиграет в прЫнца))) отличнейшая прода! спасибо! вот только Сенди жалко, но, Том ведь сказал, что Тина ей найдет пару, а я ему почему-то верю)))
_________________

Кофик, солнц, я тоже тебя очень-очень рада видеть

мне тоже без тебя (без всех моих ПеЧенюшек) плохо. И вроде как, я уже в строю

Надо же мне было как-то выкручиваться и прекращать партизанщину моей шальной парочки. Поэтому фишка с Томом и его настоящим завещанием пришлась к месту

Они друг дружку стоят. кто кому еще мозги попудрит - хороший вопрос!

Хах! А оно ей надо? Пыль, мишура, павлиньи перья. Фу, граждане, и еще раз фу!
Тинка, в том-то и дело, еще барышня молодая, ей жить да жить, новые горизонты покорять, а ей тут - бац! - замуж пошли, чего выпендриваешься! Естетсвенно, буйная натура воспротивилась всей этой затее. Нет, она-то Йена любит и никакой наглой кошке его не отдаст, но так сразу, замуж-то зачем? Тем более, валяясь в больничке, страхи у нашей девушки были вполне обоснованные. Она еще себя толком не знает, не понимает, что хочет от жизни, а ей уже официоз предлагают, крепкий монолитный союз.
Но Йенчик не так прост, как кажется... Он-то знает, что с такими чертовками надо делать


Ох, Сенди-Сенди... Пару она-то найдет, только останется сие за кадром. Во второй части ей пара нарисовалась, только у меня опять застопорилось и повисло в неизвестности. Я в "Небо" и "Лабиринты" убежала, поняла, что третью историю одновременно уже не вытяну...
Покажу то, что есть на данный момент. Авось, сподоблюсь на продолжение.
Спасибки, родная, за то, что читаешь!

Маруся, всегда пожалуйста!

Когда читала, комок в горле тоже появился, спасибо за главу

Radana, спасибо большое за отзыв


Это на моменте с Томом? Я подумала, что надо "Тень отца Гамлета" оживить и дать ему возможность высказаться. Ведь из-за него всё и началось. Было бы несправедливым оставить его без последнего напутствия нашей шальной парочки.

 » Эпилог

Голова болела немилосердно, мозг грозился выпрыгнуть из черепной коробки. Хотелось пить, а еще больше не хотелось открывать глаза. Но солнечные лучи щекотали кожу, не приносили радости от наступления летнего дня. Пришлось-таки разлепить тяжелые веки, и вновь их сощурить, потому что свет резанул по глазам, вызывав новый приступ мигрени. Определенно, подобное со мной случалось и раньше, но сейчас я была не в состоянии вспомнить, где и когда именно.
Постепенно память начала ко мне возвращаться, подсовывая самые разнообразные пазлы, которые еще не хотели складываться единое цветное полотно. Потянувшись, я сообразила, что лежу на кровати. Протянув руку, я нащупала что-то мягкое и колючее одновременно. С трудом раскрыв глаза, я обнаружила рядом с собой небритого субъекта, который нагло ухмылялся, став похожим на Чеширского Кота.
- Йен, - прохрипела я, испугавшись звуков собственно голоса, - который час?
- Девять, дорогая, - как-то театрально и наиграно произнес герой грез, но моя интуиция все еще спала, как и измученный вчерашним загулом мозг.
- Голова болит, - простонала я.
- Мой юный алкоголик, который решил, что можно показать свою независимость, - промурлыкал Йен, ложась ко мне поближе, - я тебя вчера предупреждал, что будет утром плохо. Но, как всегда, ты сделала по-своему. Семь коктейлей самой разной крепости – это тебе не газировка в «Макдоналдсе».
Не понимая, отчего мой занудливый и правильный любимый так веселится, абсолютно не сердится и подтрунивает надо мной, я буркнула:
- Почему ты меня не остановил? – по славной женской традиции, перекладывая вину на своего мужчину.
- А толку? – сверкнул небесами глаз Сомерхолдер. – Пора тебе на себе испытать то, о чем я предупреждаю.
Мой герой лениво потянулся, атласная простынь соскользнула его груди, опустившись аккурат на живот, являя моему воспаленному похмельем сознанию прекрасный торс, являющийся вожделенным предметом эротических фантазий женщин всего мира.
Йен повернулся на бок. Теперь наши глаза находились друг напротив друга, и я в который раз не могла поверить, что уже второй месяц имею счастье лицезреть его аквамариновый взор по утрам. Но скоро это блаженство закончится по весьма банальной причине: Йен уедет на свои съемки, а я буду жить в огромном доме, ездить каждый день в колледж. От тоскливых планов на будущее головная боль вернулась с удвоенной силой.
Пользуясь последней возможностью побыть вдвоем, Йен спонтанно предложил мне полететь в Вегас, развеяться, попытать удачи, провести, так сказать последние ночи вдвоем, прежде мы расстанемся почти на полтора месяца. Я, конечно же, приняла эту идею с восторгом, даже повисла у своего героя грез с визгом на шее. Чем закончилась дальнейшая «благодарность», думаю, разъяснять не стоит.
И вот теперь я вкушаю плоды развлечений: голова болит, все косточки в теле ломят, еще половины из вчерашних похождений я не помню. В обрывочных видениях память подсовывает мне картинки из казино, затем танцпол в ночном клубе, а дальше – темный провал, из которого не брезжит даже лучик света. Но самое удивительное во всем происходящем то, что мой любимый не пытался меня остановить! Он вместе со мной спустил пару сотен баксов на рулетке, потом заказал мне первый коктейль, кажется «Текилу-Санрайз», а потом на удивление легко принял мою идею отправится в ночной клуб, и даже не моргнув глазом, не испытывая ревности и мании собственничества, разрешил мне танцевать. Более того, он ко мне присоединился, хотя не был замечен в подобных развлечениях больше двух лет.
И нет бы моей подозрительности проснуться, но, увы и ах, я уже неслась на крыльях эйфории, ловя восторженный взгляд моего героя снов, который не сдавал своих позиций в рейтинге самых горячих и чувственных фантазий, грез и сновидений.
- Йен, - жалобно простонала я, - а что вчера было?
Сомерхолдер вскинул бровь, насмешливо спросив:
- Совсем ничего не помнишь, дорогая?
- Угу, - вздохнула я. – Я выиграла на рулетке?
- Нет, - Йена явно забавляла ситуация, он ехидно улыбался, рассматривал меня с прищуром, и нехорошие предчувствия очнулись от анабиоза.
- Я танцевала на барной стойке в ночном клубе и нас сняли папарацци?
- Стервятники, как ни странно, не заметили нашего отлета из Лос-Анджелеса, и здесь не сообщили своим «коллегам», - произнес Йен в пространство.
- Тогда что? У меня такое чувство, что вчера случилось что-то… хм… экстраординарное, - без запинки, но по слогам произнесла я последнее слово.
- Ты, правда, ничего не помнишь, дорогая? – умилился Сомерхолдер, и его улыбка на лице стала воистину сердцедробительной. Внутренне сжавшись, я так и не смогла понять, что же такого натворила. В ответ я помотала головой, стойко игнорируя мигрень.
- Тина, что люди делают в Вегасе? – задал вопрос Йен, уже веселясь на полную катушку. От его открытой улыбки мое сердце замерло, и я буркнула:
- Проигрывают деньги.
- А еще?
- Развлекаются, знакомятся, женятся, - я бездумно перечислила расхожие представления о том, как можно провести время в Вегасе.
И тут я заметила, что на последнем слове глаза любимого сверкнули холодным огнем, улыбке расползлась до ушей, а у меня сердце ухнуло в живот, затем забарабанило в висках.
- Ты хочешь сказать, что…
Я резко подскочила на кровати, игнорируя тот факт, что простыня упала, демонстрируя мой первозданный вид. Стесняться я не думала. Какое может быть стеснение после того, что было не раз между нами? Сомерхолдер и не такое видел. Важным для меня на данный момент было то, что мой герой грез теперь мне… Муж?! Не может быть! Он не мог…
Вперившись тяжелым взглядом в невыносимо прекрасную физиономию, которую хотелось подпортить ноготками, я судорожно сглотнула ком, образовавшийся в горле, задышала ртом, понимая, что задыхаюсь.
- Мы что… поженились?! – мой визг перешел на ультразвук.
- Миссис Сомерхолдер, - торжественно произнес Йен, взял меня за руку и продемонстрировал на моем безымянном пальце изящное колечко из белого металла.
Я глупо заморгала, пытаясь понять, что происходящее не сон, не глупая шутка, а самый настоящий крах моей начинающейся жизни. Кошмар, преследовавший меня в больнице стал явью за какие-то часы, и всё из-за голубоглазого засранца, который… Он воспользовался мной, напоил, а потом… О, Боже! Что он со мной сделал?!
- Йен! Ты… ты, - слов не находилось, эмоции перекрывали поток мыслей. В итоге мне удалось справиться с собой, и я выдала тираду: - Йен Сомерхолдер, ты самый отвратительный тип, которого я знаю! Ты не имел права пользоваться моим состоянием! Нет! Это ты позволил мне напиться, чтобы потом…
Я была на грани истерики. Мне хотелось поколотить его хорошенько, громко покричать, но в тоже время, слезы уже показались на глазах, демонстрируя этому гаду, что он вновь победил, сделал по-своему, не спрашивая меня, что я хочу на самом деле от жизни. Нет, безусловно, я его люблю больше всего на свете, не представляю себя без ехидной ухмылки, темных бровей, голубых глаз и наших перепалок, бурных перемирий. Но выйти замуж! Это так старомодно, тем более в восемнадцать лет. Как там говорила героиня одной любовной книжки, которую растащили на цитаты? Выйти замуж в восемнадцать – способ сказать: «Ой, а я залетела!».
- Тина, послушать тебя, так я – коварный тип, который воспользовался твоей невменяемостью, соблазнил и смылся в неизвестном направлении. Мы с тобой вдвоем были пьяны, захотелось новых развлечений, вот и завались в первую попавшуюся брачную контору. Ты сказала «да» по собственному желанию!
- Да, а кольцо? – с прищуром, которому позавидовал полицейский из криминального сериала, спросила я. – А кольцо мы там, в автомате свадебных безделушек купили?
- Черт! – поморщился Йен. – Это мой подарок тебе. Купил давно, и оно некстати завалялось в кармане моих джинсов.
Сомерхолдер выразительно и честно заглядывал в мои глаза, что я не поверила ни единому его слову. Схватив подушку, принялась его тузить, вкладывая в удары всю свою злость. Йен терпел пару секунд подобное бесчинство с моей стороны, но ему это быстро надоело. Он выхватил подушку из рук, отшвырнул ее в сторону, с грозным рыком сгреб меня в охапку и прижал к постели. Вырываться сил уже не было, поэтому я пыталась не дать себя поцеловать, но и эта маленькая месть потерпела фиаско.
- Йен, - пропищала я, на мгновение оторвавшись от его губ, которые вновь и вновь уносили меня в небеса. - Ты знаешь кто? Ты…
Кем является Сомерхолдер так и не узнал, потому что разговоры и поцелуи – понятия абсолютно не совместимые. И мне подумалось, что если у нас такое начало совместной жизни, то и продолжение получится интересное, непредсказуемое и сумасшедшее. Вот что я не смогу делать рядом со своим героем девичьих грез и женских сексуальных фантазий, так это скучать. И я уверена, что Йен того же мнения. Что дальше будет - время покажет, но просто так я своих позиций не сдам, я еще покажу ему «миссис Йен Джозеф Сомерхолдер»! Как была Тиной Пайк, так ей и останусь. А пока, я займусь вещами более насущными и необходимыми. Ответив на поцелуй, растворившись в руках своего любимого, я унеслась вдаль…

Миа, спасибо за замечательный роман)))

_________________

Маруся, всегда пожалуйста. Благодарю за то, что читала

Спасибо большое за твою отдушину, счастья, успехов!!!!