Регистрация   Вход


tina bairon: > 28.03.13 17:48


 » В плену безумия 18+  [ Завершено ]




В ПЛЕНУ БЕЗУМИЯ КНИГА 1






Название: В ПЛЕНУ БЕЗУМИЯ

Автор: Тина Байрон

Жанр: Исторически-авантюрный роман, с элементами экшена

Обложка: АНАСТАСИЯ

Бета:

Статус: В процессе написания.(ЧЕРНОВИК)

Рейтинг: 18+







Аннотация:

Дикий Запад Америки, палящее южное солнце прерий, время бесчинств, грабежей и нескончаемых безжалостных войн между краснокожими и бледнолицыми. Племя диких команчей, знает тайну кровавого золота Инков, но это лишь часть чудовищной головоломки. Две молоденькие кузины Эмилия и Камилла, из богатой семьи, волей или неволей втянуты в страшную погоню за сокровищами. Это обстоятельство в корне меняет их привычную жизнь, превращая ее в подобие Ада. Любовь, насилие, одержимость, жгучая ненависть, жажда наживы - это то, через, что им придется пройти Ведь золото инков проклято, из-за него льется кровь, и рушатся судьбы, самые близкие люди готовы ради него на предательство, а человеческая жизнь не стоит и ломаного гроша.




Клип к роману.
Использованы авторские рисунки с изображением герое романа







Предисловие:



Проклятое Золото Инков. В поисках его погибли или бесследно исчезли десятки экспедиций, тысячи людей. Испанским конкистадорам, которые осенью 1533 года захватили и подвергли жестокому разграблению столицу Инков Куско, удалось овладеть значительной частью драгоценностей. Но далеко не всеми. Большая часть сокровищ осталась недоступна, так как была скрыта в подземных проходах, находившимися под древним городом. Из поколения в поколение особы королевских кровей инков, в тайных комнатах приносили дары богам, в надежде их умилостивить. Эти сокровища предназначались лишь богам, поэтому проход к ним был безопасен только для императоров и жрецов хранителей. Нежданных гостей на этом пути поджидали смертельные ловушки. Сокровища инков терзают воображение кладоискателей до сих пор
.


  Содержание:


  Профиль Профиль автора

  Автор Показать сообщения только автора темы (tina bairon)

  Подписка Подписаться на автора

  Читалка Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: yafor; Дата последней модерации: 16.10.2014

...

Leda Sivol: > 28.03.13 20:42


Лера, привет! с новой темой тебя. Если нужен будет совет,обращайся я помогу. Это Мила .

...

tina bairon: > 29.03.13 19:07


 » Часть 1 Глава 1

ЧАСТЬ 1



Глава 1



Трудно представить себе более красивое и необычное зрелище, чем рассвет в прерии. Солнечные лучи, едва показавшись на горизонте, словно плавят оранжево-красную землю, создавая иллюзию легкой дымки. Дикая природа оживает, пробуждаясь от ночного сна, и не успев до конца опомниться от промозглого холода, попадает во власть безжалостного солнца.

Но сейчас дневное светило еще только появилось на горизонте, не успев распалиться в полную силу. Его круглый диск бледно засиял над прерией, освещая плато с высокой желтоватой травой и расположенный неподалеку от чахлой рощи лагерь. Несколько обозов, выстроившихся в ряд, образовывали нестройный полукруг.

Едва занялся рассвет, люди в лагере начали просыпаться. Впереди предстоял утомительный путь в Сан-Антонио, нужно отправиться в дорогу пока еще не слишком жарко. Потягиваясь и ежась от утренней прохлады, сестры Грайфест по очереди выпрыгнули из кареты, где провели далеко не спокойную ночь.

Эмилия театрально воздела к небу тонкие изящные руки и взмолилась:

– Боже Всемогущий, молю, дай мне сил продержаться еще день в этой проклятущей карете!
После этого она лукаво покосилась блестящими черными глазами на кузину и подмигнула. Опустив руки и потянувшись всем телом, глубоко вдохнула свежий терпкий воздух прерии, еще не опаленный полуденным жаром. Солнце затрепетало легкими бликами на ее светлых, почти пепельных волосах, заплетенных в тугую косу. Несколько завитков выбились из прически во время сна, ореолом обрамляя свежее округлое личико.

Камилла невольно залюбовалась кузиной и с недовольством глянула на собственную темную косу, лежащую на плече. Она втайне мечтала о таких же светлых волосах, как у Эмилии. Ей даже казалось, что именно от цвета волос зависит характер. Блондинки более яркие, жизнерадостные, взбалмошные, и иногда ей тоже так хотелось, быть вот такой – отчаянно красивой, безрассудной, смелой.

Камилла с недоверием посмотрела на кузину. Слишком хорошо она знала сестру, а также ее, не ахти какие, актерские способности и очень сомнительную веру в Бога. Но, тем не менее, как воспитанная, добропорядочная девушка поспешила одернуть ее, хотя и понимала, что это бесполезно.

– Эмми, не богохульствуй! – протянула она, наградив ту сердитым взглядом. Из них двоих, Камилла отличалась рассудительностью и благоразумием, поэтому считала своим долгом иногда одергивать Эмилию.

– Ну что Эмми, Эмми!– пробормотала сестра не чувствуя никакого раскаяния. " Многие, верят в Бога лишь на словах и, что поделаешь, если я такая же", – примерно такими могли быть ее мысли, но произнесла вслух совсем другое. Она не желала огорчать Камиллу, а также нарываться на бесплодные споры, не представляющие для нее никакого интереса, – Просто я схожу с ума от этого путешествия! Скука смертельная!

Она произнесла это с таким страдальческим видом, в то время как в глазах загорелись оживленные огоньки. Интуиция Камилле тут же подсказала: ее неугомонная кузина уже что-то задумала. Девушка насторожилась.

– А почему бы нам не поехать верхом впереди обоза? Как-никак веселее, чем трястись в карете. Я знаю эти места, как свои пять пальцев и заблудиться мы при всем желании не сможем, а время пройдет быстрее и увлекательнее.

Предчувствие девушки подтвердилось. От новой идеи сестры веяло опасностью, и хотя благоразумной ее нельзя было назвать, она увлекала Камиллу. Ее не столько захватила перспектива более увлекательно провести время, сколько возможность хоть ненадолго избавиться от общества Колье. Их милейшего кузена, который на протяжении всех предыдущих дней пути, то и дело, заглядывал в окошко кареты, пытаясь навязать свое общество, тем самым раздражая их обеих. Но все же Камилла не была бы собой, если бы не попыталась урезонить сестру:

– Эмми, дорогая, разве это разумно?

Эмилию так и передернуло от последнего слова. Как же она ненавидела его. Ведь с самого детства все домашние только и повторяли ей: « Эмми, это неразумно! Ты не должна так себя вести! Помни, ты – девочка из благородной семьи!». Но она заставила себя успокоиться, понимая, что одними капризами сестру не убедить, и снисходительно улыбнувшись, ответила:

– Если тебя страшит тот пустяковый факт, что мы находимся на территории индейцев, то можешь успокоиться. В это время года у них сезон охоты на бизонов, а не на бледнолицых дам. К тому же, уже долгие месяцы мы живем с ними в мире бок о бок, и никаких инцидентов еще не случалось.

– Все бывает впервые! А что, если именно сегодня они решат это перемирие нарушить? – задала резонный вопрос Камилла. – Откуда нам знать, что на уме у этих краснокожих?

Она изо всех сил пыталась устоять перед соблазном, чтобы, не приведи Господь, не нарушить заученные наизусть правила этикета. Куда это годится, чтобы благовоспитанные юные леди без сопровождения мужчин совершали такого рода прогулки?!

– Ничего с нами не случится! – уверенно заявила Эмилия и покосилась на возившегося у соседнего обоза кузена Колье. Камилла тоже туда посмотрела и поджала губы.

Заметив их внимательные взгляды, Колье выпрямился и помахал рукой. Камилла пристально разглядывала его коренастую невысокую фигуру, с атлетическими плечами, но коротковатыми ногами. Она подумала, что он мог бы и причесаться, темные волосы средней длины топорщились во все стороны. Все же Колье был по-своему привлекателен, что Камилла не могла не отметить.

– Ну чего ты боишься? – лукаво произнесла Эмилия. – То, что мы поедем без мужчин, а в случае опасности не сможем себя защитить? Если так, нет проблем! Колье будет рад… да нет, он будет просто счастлив составить нам компанию…

Сказав это, она опустила голову и стала расправлять складки помятого платья. Но перед этим успела заметить, как перекосилось лицо кузины.

– Ну зачем же сразу Колье? – сбивчиво заговорила Камилла. – Ведь опасности и правда нет. Индейцы заняты своими делами. У них и без нас есть, чем заняться.

Эмилия скрыла торжествующую улыбку и смиренно сказала:

– Ты абсолютна права, сестричка.

В глазах девушки тут же загорелись огоньки, в предвкушении удовольствия. В этих необычных глазах, черных как аметисты, чувствовались: твердость, решимость, а также отвага. В нежных, точно выточенных гениальным скульптором, чертах лица, не было ни признаков слабости, ни тени пугливости.

Камилла всегда восхищалась силой воли сестры и чувствовала себя рядом с ней пусть не спокойно, но уверенно. Но осмотрительность была ее чертой характера, требующей все делать обдуманно и взвешенно.

– В таком случае необходимо оповестить родителей о нашем решении. Как всегда рассудительно, заметила Камилла.

– Бесспорно! Но прежде необходимо переодеться. Наши наряды не пригодны для верховой езды, подыщем что-нибудь по практичнее, – говорила Эмилия, уже седлая лошадей.

Несомненно, у нее были свои планы насчет того, как беспрепятственно отправиться на эту прогулку, не получив при этом в нагрузку Колье, который без толку шатался по лагерю и пялился на них. Вот и сейчас, заметив, что она седлает лошадей, он оставил свое привычное дело, заключающееся в том, чтобы создавать видимость занятости, и уже на всех парах несся к ним, явно намереваясь засыпать градом вопросов.

Эмилия вцепилась в руку сестры и потянула ее к карете. Молниеносно впихнув Камиллу внутрь, заскочила сама и захлопнула за собой дверцу. Облегченно вздохнув, приоткрыла шторку окошка и прошипела сквозь зубы, явно обращаясь к Колье:

– Исчезни!

– Что ты еще надумала, сестричка?– мягко поинтересовался мужчина, и получил привычную грубость в ответ:

– Не твоего ума дело, оставь нас в покое.

– Помечтай! – тихо буркнул он. Но Эмилия услышала его, а если бы не услышала, то все равно знала бы, что он может ответить в такой ситуации. Они находились в состоянии холодной войны, Камилла уже к этому привыкла.

– Вы с Колье по-прежнему воюете? – хихикнула Камилла, пытаясь распустить шнуровку на спине.

Эмилия, тяжело вздохнув, повернула сестру за плечо и принялась расшнуровывать ей корсет:

– Разве эта война когда-то прекращалась? В детстве мы дрались с ним не на жизнь, а на смерть, а теперь ограничиваемся лишь словесными дуэлями, но все так же ожесточенно.

– И что, дядя Спенклер по-прежнему ничего не замечает? – стягивая платье с плеч, продолжала расспрашивать Камилла.

– Ну, ты же и сама знаешь, какая хитрая лиса наш кузен, – выдохнула Эмилия, а мгновение спустя задумчиво нахмурила брови и продолжила.

– Хотя, если честно, я уже целый месяц дышу полной грудью, так как редко вижу Колье. Знаешь милая, в какой-то степени я даже довольна, что мы переехали в эту глушь. Теперь у нашего братца-бездельника свой дом, свое хозяйство, так что, уверенность в собственной значимости растет в нем с каждым днем все больше и больше. Делить со мной ему больше нечего, а значит, причин для ссор и зависти уже нет. Он получил то, чего желал и должен успокоиться. Но так считаю я, а как все обстоит на самом деле, знает только он.

Так за разговорами, теснясь в узкой карете, девушки вскоре переоделись. После чего выскочив наружу, тут же наткнулись на старших Грайфестов.

Свирепый взгляд злобно прищуренных глаз Эмилии в тот же миг метнулся в сторону кузена.

Спенклер Грайфест, бегло оглядев костюм дочери, лишь измученно вздохнул. Зато его брат Джозеф, оценил внешний вид племянницы по достоинству.

– Чудесно выглядишь, Эмми! Как настоящая амазонка.

Такая реакция была вполне уместной, если принять во внимание то, в чем предстала перед ними девушка. А наряд ее состоял из кожаных черных бридж, до неприличия обтягивающих и довольно удачно подчеркивающих идеальность фигуры. Белая шелковая блуза бесстыдно демонстрировала округлые формы груди. Широкий ремень с кобурой для револьвера и ножнами делал талию девушки удивительно тонкой. Поверх наряда на Эмилии был плащ, обещавший в нужный момент прикрыть все эти прелести. Изящные черные сапожки со шпорами, из мягкой, дубленой кожи, широкополая шляпа с пером, завершали созданный ею образ непокорной воительницы.

– Эмми, дитя мое, тебя не затруднит пояснить, что означает этот маскарад? – Поинтересовался Джозеф Грайфест, начиная что-то подозревать.

Но прежде чем ответить на этот вопрос, Эмилия приблизилась к Колье и шепнула ему на ухо, почти не шевеля губами: « Попрешься за нами, пеняй на себя! Я тебя предупредила!»
Затем, с улыбкой на лице, обратилась уже к старшим Грайфестам:

– Дядюшка Джозеф, не переживайте. Клятвенно обещаю держаться поблизости от обоза, – уже вскакивая в седло, заверила она, а когда уселась, то для пущей убедительности перекрестилась, затем, взглянув на отца, тихо добавила: – Все остальное вам объяснит ваш брат, – и, не дожидаясь каких-либо возражений, пришпорив коня, умчалась вперед.

Камилла с театральным недоумением пожала плечами, как будто к происходящему не имела ни малейшего отношения. После чего, не без труда вскарабкалась в седло, натянула поводья, и помчалась вслед за сестрой.


***

Джозеф Грайфест остолбенел от неожиданности, замерев с приоткрытым ртом.

– Не беспокойся! – Похлопав его по плечу, невозмутимо произнес Спенклер.

– Что значит, не беспокойся? Разве эти места безопасны для двух молоденьких девушек? Что, если кто-то встретится на их пути, да еще с дурными намерениями?...

– Тогда мне жаль этих бедняг, ведь в опасности будут они, а не наши девочки, ты же знаешь Эмми. Попытался успокоить брата Спенклер, но, тут же осознав, что его шутка неудачная, поспешил исправить положение: – Джозеф, не сгущай краски, ты же знаешь и сам, эти места безлюдны и безопасны. Ничего дурного не будет в том, если девочки немного разомнут свои косточки. К тому же с Эмилией бесполезно спорить, дьявольский нрав у этой дерзкой девчонки, – с тщательно скрываемой гордостью заметил он, провожая взглядом удаляющиеся силуэты девушек, и в тоже время готовясь выслушать нотации, касательно воспитания своей дочери, от родного брата и племянника.

Спенклер Грайфест знал и сам, что слишком балует Эмилию, потакая ее прихотям, порой даже бездумным, но поделать ничего не мог, эта бестия была смыслом его жизни.

***

– Камилла, не отставай! – подтрунивала сестру Эмилия, то и дело слегка пришпоривая своего коня. Манера ездить верхом в седле по-мужски, считалась в обществе неприличной для женщин, но это отнюдь не смущала Эмилию. Такой способ был куда удобней, а мнение других ее мало волновало. Уже подъезжая к густому подлеску, Эмилия, натянув поводья, осадила своего коня, с нетерпением поджидая, когда Камилла поравняется с ней.

– Может, заедем вглубь леса, и я научу тебя стрелять? Это проще простого, – выкрикнула она. И, дав шпоры жеребцу, сорвалась с места, на ходу выхватив из кобуры револьвер, она несколько раз выстрелила. Верхушка ближайшего дерева с треском обвалилась на землю.

– Да-а-а, – восторженно протянула Камилла, подгоняя лошадь, легкими хлопками по шее. Но когда она подъехала к сестре, ее брови уже настороженно сошлись на переносице.

– Эмми, зачем тебе револьвер? Мы же отправились на прогулку, а не на охоту.

Та самоуверенно рассмеялась:

– Моя дорогая, это же Дикий Запад, здесь лучше иметь револьвер в руке, чем ощущать его у своего виска, – пошутила она и почти сразу поняла, что неудачно.

Лицо Камиллы исказила гримаса страха. Эмилия поспешила исправить ошибку:

– В этом безлюдном месте нам опасаться нечего! А взяла его лишь потому… что всегда это делаю.

Камилла улыбнулась сестре, мысленно браня себя за излишнюю пугливость и осторожность.

– Давай научу тебя стрелять. Кто знает, возможно, тебе это когда-нибудь пригодится, – продолжила девушка, пустив коня мерным шагом, рядом с кобылой Камиллы.

– Заедем глубже в лес, так чтобы не были слышны звуки выстрелов, и я покажу тебе, как это делается. Сама увидишь - нет ничего проще. Целишься, стреляешь, и все, – тарахтела Эмилия, надеясь, что ее болтовня снимет напряжение.

– Хорошо бы научиться, – неожиданно поддержала ее сестра, – но, не думаю, что когда-нибудь смогу сравниться с тобой в мастерстве. Насколько мне помнится, ты не только хорошо стреляешь, но и метко кидаешь нож!

Эмилия расплылась в самодовольной улыбке. А кому не понравится, когда его хвалят? Хотя, самоуверенность выказывать было ни к чему, это признак глупости, так считала девушка, поэтому была вынуждена сделать акцент на побудительной причине, ведь ее умение и мастерство не считалось достоинством для женщины, в обществе, к которому она принадлежала.

– Ну, ты же знаешь, кому я этим обязана!

Камилла весело захихикала.

– Знаю, знаю! Прежде всего, Колье!

Эмилия бросила сердитый взгляд в сторону сестры.

– Но, Эмми! – виновато пискнула та. – Согласись, разве я не права? Ведь если бы ты в детстве ежедневно не получала хорошие затрещины от Колье, то разве твой добродушный старик научил бы тебя, всяким таким китайским, акробатическим штучкам? Да кстати, как он поживает? Ты поддерживаешь с ним связь? А твои ежедневные тренировки? Здесь о них, ты не позабыла?

Эмилия тяжело вздохнула.

– Юпаки умер в прошлом году, а письмо от его сына, разыскало нас в Нью-Йорке, лишь полгода спустя, – печально выдохнула она.

– Мне очень жаль Эмми, я знаю, как ты его любила.

Веселье на лице Камиллы сменилось скорбью. А уже минуту спустя, когда они въехали на небольшую поляну, она защебетала словно соловей, умело сменив тему, и тем самым отвлекая сестру от грустных мыслей.

– Эмми, ты только погляди какое прекрасное местечко! Предлагаю здесь остановиться, мы и так уже прилично удалились от обоза! Давай же быстрее начнем, мне не терпится узнать, на что я способна!

И ей удалось, настроение Эмили резко поднялось в гору.
Натянув поводья, она осадила коня, потрепав по холке, спешилась. Камилла в это время, сидя в женском седле, пыталась спрыгнуть, сестра поспешила ей на помощь, пока та не плюхнулась носом в землю.

– Не одна ты умеешь удивлять, моя дорогая сестричка.

Только коснувшись ногами земли, заносчиво заговорила Камилла и вытянула из кобуры сестры револьвер. Эмилия не была уверенна, что сестра справится, но портить ей удовольствие не хотела. Пусть, она иногда и считала Камиллу простушкой и трусишкой, но ее любила, и огорчать не желала.

– Уверена, ты убеждена в том, что я даже ружье в руках держать не умею, не то, что бы стрелять! – Снисходительно ухмыльнувшись, она отстранила сестру и направилась вглубь поляны, – За этот год, что мы не виделись, я время зря не теряла. Приготовься, милая, я намерена тебе кое-что показать!

Эмилия недоверчиво, передернула плечами.

– Очень любопытно, что именно? Неужели покажешь, как правильно промахиваться? – не удержалась от сарказма она, следуя за Камиллой. Та, как всегда, пропустила эти слова мимо ушей. Найдя удачное место, она остановилась и принялась целиться, в ствол ближайшего дерева.

Глядя на усердия сестры в этом деле, Эмилия решила упростить ей задачу, и указала, куда именно стрелять и как лучше это сделать.

– Вот, видишь дерево, как раз напротив тебя, – она развернула Камиллу так, чтобы та видела цель у себя перед глазами, – оно в десяти шагах от тебя, попытайся попасть в крону дерева, в нижнюю часть ствола, только лучше целься, – советовала Эмилия и на всякий случай указывала рукой на дерево.

Та громко хмыкнула: «мол, проще простого» и, вытянув обе руки вперед, принялась тщательно целиться.

В тот же самый миг до ушей Эмилии донесся слабый шум. Слегка повернув голову, она непроизвольно вскрикнула от испуга. На них надвигалась огромная тень, между тем, как по близости никого не было видно. Крик напугал Камиллу и она непроизвольно нажала на курок. Раздался оглушительный выстрел.

Сквозь рассеявшийся дымок, сестры с ужасом увидели падающего на землю индейца. И рядом, надвигающуюся прямо на них, фигуру его соплеменника. Крепко сжав в руке томагавк, индеец одним прыжком, преодолел расстояние в несколько ярдов и оказался возле девушек. Его горящие черные глаза сузились от дикой ненависти, а сжатые до синевы губы, свидетельствовали о крайней степени ярости, граничащей с безумием. Камилла, в ужасе закричала. Эмилия застыла на месте - она еще никогда не видела индейца так близко. Все их страхи воплотились наяву и этот жуткий краснокожий воин, стал для них олицетворением самой смерти.


***

Издав боевой клич, индеец занес тяжелый томагавк над головой Камиллы.

Та, будучи в полной растерянности, казалось, забыла, что в ее руке револьвер и не пыталась защищаться. Расширенными от ужаса глазами, она смотрела на яркий боевой окрас индейца. Время остановилось, Эмили бросилась на индейца, словно дикая кошка,
стараясь изменить траекторию полета грозного оружия, это спасло Камиллу от смерти, лезвие коснулось лишь одного из локонов, рассыпанных по плечам сестры.

Другой краснокожий со стоном поднялся с земли, по его разукрашенному лицу стекала кровь. Эмилия в ужасе смотрела на еще одного противника, раненого, но наверняка очень опасного. Он был огромным, жилистым, мускулистым, как большая пантера, готовая к прыжку в любой момент. Дикий и смертельно опасный хищник. Его смазанная жиром кожа, блестела на солнце, а боевой раскрас скрывал черты лица.

"Он здесь старший" – подумала Эмми, она боялась пошевелиться, затаила дыхание, как если бы вдруг увидела ядовитую змею. Ей казалось – одно лишнее движение, и эти дикари, убьют их обеих, не раздумывая.

В этот момент Камилла потеряла сознание. Она не выдержала потрясения. Эмили бросилась к сестре, не обращая внимание на краснокожих воинов, но совершенно напрасно, индеец , который хотел убить Камиллу, тут же схватил ее за волосы и дернул на себя. Девушка зажмурилась, чувствуя его дыхание на затылке. Лезвие томагавка впилось ей в шею.

Эмилия задрожала от ужаса, каждый мускул на ее теле был натянут как тетива лука. Сопротивляться бесполезно – для этих дикарей они просто добыча, еще один скальп в их коллекции.

Раненый что-то крикнул на гортанном языке и махнул рукой, словно предостерегая второго краснокожего.
Тот сильнее дернул Эмилию за волосы, но томагавк опустил, он явно был недоволен, снисходительностью своего приятеля. Не обращая ни малейшего внимания на ожесточенное сопротивление Эмилии, дикарь быстро скрутил руки девушки за спиной и связал. Веревка больно впилась в кожу и Эмми закусила губу.

Индеец толкнул ее в траву, а сам подошел к собрату. Оглядев его рану, и убедившись в том, что пуля не задела череп, а лишь содрала изрядный участок кожи на виске, индеец отодрал низ своей рубахи, и плотно перетянул рану приятеля.
Затем его глаза вновь обратились к Эмилии, и зубы индейца злобно заскрежетали.

Девушка сидела на траве, связанные руки уже были впереди, и она с завидным упорством рвала зубами веревки, пытаясь их распутать. Чертов дикарь мог подольше возиться со своим другом или кем он там ему приходится. Веревки не поддавались, а лишь сильнее впивались в кожу, натирали ее до ран.

Эмилия с яростью посмотрела на команчей, готовая к драке даже со связанными руками. Но те тихо разговаривали между собой, тот, что побольше и помускулистей кивнул в сторону девушек, а потом вскочил на коня Эмилии. На секунду Эмми понадеялась, что норовистый жеребец сбросит своего наездника, но конь лишь громко фыркнул, затоптался на месте, а проклятый краснокожий, что-то шепнул ему на ухо и потрепал по гриве.

Второй индеец легко приподнял бесчувственную Камиллу с земли и перекинул через седло ее же кобылы. Потом подошел к Эмилии, его маленькие глазки были прищурены, кулаки сжаты. Девушка дернулась в сторону, но индеец сцапал ее за шиворот и потащил за собой. Эмилия брыкалась, пиналась, изо всех сил пытаясь вырваться. Раздался громкий, унизительный смех и она с ненавистью посмотрела на раненого краснокожего - тот по-хозяйски сидел на ее жеребце и смеялся, видя как трудно его другу справляться с извивающейся пленницей. Эмилия с ненавистью плюнула в его сторону, и смех прекратился, индеец протянул сильную мускулистую руку и одним резким движением перекинул непокорную через седло впереди себя.




.
[/size]

...

tina bairon: > 29.03.13 19:09


 » глава 2

Глава 2


Эмилия стойко терпела все тяготы пути, связанные с непривычным положением, седло впивалось в ребра, кружилась голова, ее тошнило и подбрасывало на каждой кочке. Рука дикаря то и дело придерживала ее за спину, чтобы она не вывалилась под копыта жеребца. Но вскоре все закончилось, они въехали в деревню. Послышались многочисленные голоса, детские крики, запахло костром, лошадиным навозом и свежескошенной травой.

Пленниц стащили с лошадей и привязали к столбам, расположенным по центру поселения. Эмилия с трудом могла вздохнуть, на теле наверняка останутся синяки, волосы лезли ей в лицо, кожа под веревками стерлась. Она с трудом повернула голову и увидела Камиллу. Сестра явно пребывала в шоковом состоянии, глаза расширены, бледная, дрожащая.

- Все будет хорошо, - шепнула Эмилия, - скоро мы будем на свободе!

Хотя она сама с трудом в это верила. Деревня пряталась за лесистыми рощами, ее надежно скрывали кустарники и деревья. Наверняка, она так же хорошо охраняется дикарями. Да и не справится их мужчинам с таким многочисленным отрядом вооруженных до зубов команчей, тем более на их же территории. Эмилия чувствовала себя виноватой в том, что втянула в это сестру, это все из-за ее беспечности, бесшабашной глупости и жажды приключений и авантюр. Камилла здесь долго не продержится. Нужно срочно что-то придумать, найти выход.

"Давай, Эмми, думай, думай быстрее" – от отчаянья хотелось заплакать, но она не доставит этим дикарям такого удовольствия.

Краснокожие женщины и мужчины, а так же чумазые ребятишки, столпились возле пленниц. Их лица были суровыми, они смотрели на девушек с презрением. Некоторые из детей швыряли в их сторону камни и строили им гримасы. Эмми видела, что Камилла близка к помешательству, ее глаза расширились еще больше, а губы посинели.

– Милая не волнуйся, они не посмеют причинить нам вред. Эти люди хоть и варвары, но должны понимать, что мы не простолюдинки за которых некому заступиться. Неприятности индейцам не нужны, им и так не весело живется. К тому же не забывай о мирном договоре, они не станут нарушать его из-за такого пустяка. Тот великан, в которого ты стреляла жив-здоров, твоя пуля лишь слегка его задела. Поверь мне на слово, они просто пытаются нас запугать…

– Запугать? – всхлипнула Камилла, глядя во все глаза на заметное оживление, на явную угрозу, исходящую от этих людей, – должна признать, что у них это, неплохо выходит, сейчас нас забросают камнями или сожгут…

– Да прекрати, Камилла, команчи достаточно цивилизованное племя, –утверждала Эмилия, совершенно не уверенная в своей правоте, надеясь, что ее доводы успокоят сестру, – и, в конце концов, иногда нужно доверять своей интуиции, поверь, очень скоро нам удастся выбраться отсюда.

Люди внезапно затихли и расступились. Эмилия напряглась в готовности к любым испытаниям, но когда поняла, что именно так испугало Камиллу, облегчённо вздохнула.

– Послушай милая, я тебя прошу, не строй больше таких гримас, иначе меня когда-нибудь хватит удар!

– Это он? Это, его? – бессвязно прошептала та, не отрывая взгляда от воина, который вышел вперед, и зловеще застыл неподалеку от пленниц.

Эмми его узнала, несмотря на то, что теперь его лицо не скрывал боевой раскрас. Это был тот самый краснокожий, которого ранила Камилла. Сейчас он казался еще огромней и опасней. Он отличался от своих соплеменников. В его черных как смоль волосах, очень длинных и блестящих, красовалось ярко красное перо, тогда как у других перья были белыми. Кожа индейца отливала бронзой. Он смотрел на пленниц, слегка нахмурившись, взгляд тяжелый, словно свинец, проникал прямо в душу и обжигал ее ледяным ужасом. В таких как он нет жалости, скорей всего их обеих ожидает жестокая расправа. Но Эмили не позволила панике овладеть ею, она повернулась к сестре:

– Если ты имеешь ввиду того типа в которого стреляла, то да. Видишь, на голове повязка, и как я уже говорила, он цел и невредим, – невозмутимо ответила Эмилия, словно была только зрителем театрального представления.

Но Камилла уже ничего не слышала, она ошеломлённо глядела во все глаза на представшее перед ней диво природы.

Эмили и сама никогда не видела ничего подобного. Рядом с этим дикарем, Геркулес мог показаться худосочным мальчиком. Но, несмотря на столь гигантские размеры, он напоминал ей затаившегося перед прыжком грациозного хищника.

«О Боже!» – мысленно взмолилась она, чувствуя, как сердце сжимается, то ли от восторга, то ли от ужаса. Рядом раздался тихий стон, и Эмили резко обернулась к сестре.

Легкая дрожь пробежала по телу Камиллы, внезапная слабость подкосила ноги, и окончательно обессилив, она повисла на верёвках.

Послышалась барабанная дробь. Старейшины племени присели полукругом на отведенные им места. В наступившей тишине самый старший воин, привстав со своего почётного места заговорил, обращаясь к пленнице на своем гортанном языке. Его голос звучал, хрипло и грозно.

– Чья рука подняла оружие на вождя племени команчей? – перевел один из молодых дикарей и посмотрел на женщин с такой яростью, что у Эмми быстрее забилось сердце. Хоть и говорил он с акцентом, страшно коверкая слова, Эмми поняла, что он имел ввиду. Теперь она уже не сомневалась, что им придется туго. Тот здоровенный индеец, которого ранила Камилла – вождь этих варваров. Наверняка за такое преступление полагается самая жестокая кара.


Она бросила взгляд на бесчувственную сестру, затем перевела взгляд на вождя. "Интересно он помнит, кто в него стрелял?"

Эмилия, судорожно глотнула воздух, понимая, что от ее тона в какой-то мере зависит их участь, и с почтением, стараясь, говорить медленно и внятно произнесла:

– О, великий воин! Это моя пуля послужила причиной вашего волнения. Но, к нашему всеобщему счастью, вождь жив и мне, остаётся только принести свои извинения, за этот нелепый, досадный инцидент. Поверьте, у меня и в мыслях не было, нарушать подписанный с вами мирный договор и устраивать незаконную охоту на индейских воинов.

Старейшина выслушал своего переводчика, а потом бросил на девушку взгляд полный сомнения.

– Ты все сказала бледнолицая?

– Мы не виновны, то, что произошло просто случайность. Глупая, нелепая случайность, – сказала Эмилия, и гордо вскинув голову, устремила свой взор на вождя. Тот невозмутимо смотрел на девушку, слегка прищурив глаза.
– Совет Старейшин решит, виновны вы или нет. А пока что молись своему Богу, бледнолицая, потому что очень скоро ты пред ним предстанешь.



***


Воины племени собрались вокруг костра, полыхающего в просторном вигваме. Вся внутренняя поверхность шкур, за их спинами и над головами, была покрыта мастерски выполненными изображениями величайших сражений, победа в которых была одержана благодаря хитрости и доблести славных воинов. Дым костра мягко обволакивал деревянный шест посередине вигвама, и исчезал в маленьком отверстии на крыше.

Только что закончил свой рассказ, Острый Коготь, верный друг Раскатистого Грома. Все остальные воины поочередно высказали своё мнение касательно того, наказать или помиловать пленниц. Вскоре разговоры перешли в яростный спор. Голоса становились громче. И, в конце концов, старейшины постановили

– Виновна!– и обратили свои взоры к вождю.

Раскатистый Гром, вождь племени команчей в свои двадцать пять лет был необычайно высокого роста и, ещё более необычайного крепкого телосложения. Ярко выраженная мускулатура под бархатной кожей, не то что бы говорила, она кричала об огромной физической силе. Это, и выделяло его среди воинов своего племени, вызывало страх, повиновение и уважение. Неторопливо покуривая трубку и задумчиво глядя на причудливо поднимающийся дым, он заговорил, его голос зазвучал твёрдо и звонко, словно раскат грома.

– Братья, вы устали от того что бледнолицые постоянно нарушают подписанный нами мирный договор. Они безжалостно убивают наших воинов, женщин и детей, а американские власти смотрят на это сквозь пальцы. На моем месте мог оказаться другой, и возможно эта пуля его бы сразила. Но этого не произошло. Женщину вы не казните. Я так решил.

Он спокойно обвел взглядом своих собратьев и снова затянулся терпким дымом из трубки. Острый Коготь в ярости отбросил свою трубку в сторону.

– Как можно оправдать бледнолицую? Если она слабая женщина, то почему берётся за оружие? – заговорил один из старейшин, люто-ненавидевший белых, по их вине он потерял всю свою семью, – Сегодня мы могли потерять тебя, а завтра бледнолицые сожгут деревню, убив нас всех! Женщина должна быть наказана! – настаивал он. Многие воины его поддержали. Речь Острого Когтя подлила масла в огонь и повлекла значительный перевес в пользу тех, кто настаивал на расправе с белокожей девушкой.

– Мирный договор, какой с него прок, если он выполняется, лишь одной стороной. Белые, как убивали наших братьев, так и убивают, оправдывая себя тем, что краснокожие совершают набеги на обозы переселенцев и крадут скот у фермеров. Не далее чем несколько дней назад, по такой же нелепой случайности погиб один их наших воинов. Белые жестоко расправились с ним, приняв его за воина кайова, угнавшего у них табун лошадей. Они не утруждают себя поисками истины, и мстят первому же индейцу, попавшемуся на глаза, будь то команчи, будь то кайова, для белых мы все на одно лицо. Страшно подумать, братья мои, неужто наступили те времена, когда даже белые женщины могут безнаказанно охотиться на нас как на диких зайцев, что же тогда ждать от их мужчин?

Воины оживлено загалдели, выкрикивая:– Виновна! Виновна!

Раскатистый Гром рывком поднялся со шкур. Его чёрные брови стремительно сошлись на переносице. Большие темные глаза сверкнули в гневе. Красивое мужественное лицо стало жестким и непреклонным. Обведя взглядом лица воинов, он задержался поочерёдно на каждом, затем заговорил, тем же громовым голосом.

– По законам нашего племени эта бледнолицая моя пленница, и я могу делать с ней всё что захочу! Вы не тронете их обеих, пока я не решу, ясно?

Он быстро вышел из вигвама, а Острый Коготь бросился за ним, догнал и дернул за плечо:

– Как понимать твое решение, брат? В вожде команчей, в конце концов, проснулась и заговорила кровь бледнолицых?

Его слова Раскатистый гром принял спокойно и невозмутимо. Безусловно, он обладал властью, как титулованный лорд, и именно эта власть, данная ему соплеменниками, не позволяла с пренебрежением относиться к своим воинам, тем более к Острому Когтю.

– Острый Коготь, ты же воин, а не хитрая подлая лиса, как Кайовы, будь честен с самим собой. Я вижу в твоих глазах ненависть к женщине с серебряными волосами, но, ты, же знаешь, не хуже меня, выстрелила не она, а та другая.

Острый Коготь, видимо, не зная, что возразить, опустил голову. Вождь был прав, эта женщина не стреляла! Но неприязнь, даже ненависть, поразила его словно молния, почему-то именно к ней. Это чувство не подавалось логическому анализу. Подобное мужество и самообладание присущее ей, казалось бы, должно было вызывать уважение, но нет, он ненавидел ее, ненавидел всем сердцем, сам не зная почему.

– Приведи её ко мне, я должен поговорить с бледнолицей, – бросил ему напоследок Раскатистый Гром и удалился в свой вигвам.

Да, в чем-то Острый Коготь прав, он поступил не так, как ждали от него собратья. Он поступил даже не так как ожидал от себя сам. Бледнолицая ведьма с серебряными волосами околдовала его с первого взгляда, еще там, в лесной роще, когда он впервые ее увидел. Он и раньше встречал белых женщин, но кроме ненависти и брезгливости ничего к ним не испытывал, да и женщины те были совсем иного сорта. Простолюдинки или шлюхи, которые продавали себя кому угодно за пару золотых монет.

Эта другая, голубых кровей, как говорят сами бледнолицые. Надменная, гордая. Глаза черные как угли в костре шамана, волосы как шерсть северной лисицы и нежнейшая кожа. Его сердце забилось быстрее, когда он увидел ее первый раз. А когда бледнолицая красавица лежала поперек его седла, и он придерживал ее рукой, во время бешеной скачки по прерии, Раскатистый Гром ловил себя на мысли, что мечтает о том как прикоснется к этой своенравной бунтарке, сорвет с нее все эти тряпки, и будет ласкать ее нежное тело со всей страстью. Или возьмет ее силой. Ведь такая как она никогда не отдастся ему добровольно.

Да, в Раскатистом Громе текла кровь бледнолицых, но он никогда не признавал себя одним из них и не признает. Да и внешне он не отличался от своих соплеменников, палящее солнце прерий выжгло его кожу, как и саму землю команчей.


* * *

Эмилия переминаясь с ноги на ногу, то и дело облизывала пересохшие от волнения губы и упрямо твердила себе:

«Спокойствие Эмми, спокойствие»!

Только теперь, оказавшись с ним наедине, с этим гигантом, который заполнил собой все пространство в тесном вигваме, она наконец-то приняла в расчет его необычайно крупные размеры. Ведь если честно сказать, даже при её очень высоком, для девушки, росте, она едва дотягивалась ему до плеч. Между ними была где-то такая же разница, как у неё с Камиллой, хотя её сестру, маленькой нельзя было назвать. Ну, а если говорить о ширине его плеч и мощи грудной клетке…. Нет, только мысль о них, и волосы на голове почему-то стали дыбом, и было уже не до сравнений.

Она изо всех сил старалась казаться спокойной. Взгляд Эмилии скользнул по лицу вождя, и на душе стало немного легче, оно не так пугало её, как все, что было ниже, если учитывать тот факт, что единственным нарядом индейца, были штаны из оленей кожи, подхваченные ниже колен ремешками мокасин.

Её внимание привлекли его глаза, большие, слегка раскосые неопределённого темного цвета, хотя у индейца, казалось, должны были быть чёрными, как тёрн. Прямой классический нос, и без какой-либо горбинки. Но, что больше всего поразило ее, это его губы, большие пухлые, чётко очерченные. Очень чувственные губы…

« Но, почему не узкие и злые, как у его приятеля?», – размышляла Эмилия, переводя взгляд на его волосы, тут претензий не было никаких, они были угольно чёрные и благодаря своей гладкости, отливали маслянистым блеском и спадали густыми волнами едва не по пояс.

«Ого!» – мысленно выразила свой восторг, по этому поводу девушка. Затем пробежалась глазами по его фигуре в целом. Перевела дух и попыталась унять мелкую дрожь, внезапно охватившую её тело. Он был откровенно дик и жесток, без малейшего налёта цивилизации, по крайней мере, ей так казалось. Хищник, зверь, опасный и непредсказуемый сильный и страшный одновременно. Но красивый. Странной экзотической красотой, от которой невозможно оторвать глаза.

На шаг, отступив назад, и бросив при этом отчаянный взгляд в сторону выхода, Эмилия подумала, чувствуя, как сердце подпрыгивает к горлу.

«О чём с ним говорить, если этот дикарь, вне всяких сомнений и слова по-английски не знает? Ну и угораздило же, отправиться на эту прогулку, бедная Камилла, а как она там, одна, без меня?» – мысленно роптала на себя Эмилия, заметно нервничая, накручивая длинный локон на палец.

Нельзя сказать, что бы она никогда не видела индейцев, но вот так, лицом к лицу, ей довелось встретиться с ними впервые.

Премного наслышанная о жестокости дикарей, снимающих скальпы и ворующих, а затем и насилующих белых женщин, девушка упорно отгоняла от себя мысль, что их с Камиллой ожидает та же участь. Эмми всегда считала, что нет неразрешимых проблем, есть люди, не умеющие или не желающие их решать, она же, безусловно, к их числу не относилась. Но эта уверенность продлилась лишь до тех пор, пока после пяти минутного молчания, Раскатистый Гром не шагнул навстречу к ней. Эмилия непроизвольно попятилась назад, мысленно себя упрекая:

«Вот он, момент истины! Куда же, ты бежишь? Ты ведь ничего не боишься, Эмми!»

Такой самокритичный подход к самой себе, девушку слегка подбодрил. Выпрямившись, как натянутая струна, она решила, во что бы то ни стало, не показывать свой страх и держаться с достоинством, если не более. Гордо посмотрела на индейца, вздернув остренький подбородок вверх. Всем своим видом показывая превосходство над дикарем.

Раскатистый Гром приблизившись к ней, мягко опустил свою огромную ладонь, девушке на плечо, у бедняжки даже ноги подкосились, но не только от тяжести его руки. Прикосновение пронзило все тело:

«Ого! Он слишком силен, от него веет опасностью и мощью! Если такой решит убить, несомненно, будет достаточно одного удара и у меня расколется череп, как грецкий орех! А это значит, о своих китайский штучках, даже на крайний случай, мне стоит забыть! Этого краснокожего бизона, полк солдат не сдвинет с места!» – к не веселому выводу пришла она

– Боишься меня бледнолицая? – внезапно спросил он, на чистейшем английском языке, наклонив голову в бок и пристально вглядываясь её в глаза.

От звука его голоса, Эмилия вздрогнув, выпучила на него глаза, так если бы вдруг, заговорила её лошадь.

«Подумать только, дикарь, дикарём, а какой прекрасный английский!» – пронеслось в её голове.

– Знаю, что боишься и правильно делаешь! – лихорадочно блестящие глаза мужчины, казалось, пронизывали ее, насквозь.

Эмилия еще не понимала угроза это или просто предупреждение, но первый шквал потрясения, от его прекрасного английского, прошёл. Теперь девушка тщательно обдумывала, что должна сказать в ответ, при этом случайно не сболтнуть какую-нибудь глупость. И упаси господь, не зацепить его достоинство. Ведь именно это у нее всегда прекрасно выходило с мужчинами своего круга, даже когда ей вовсе не хотелось их обидеть. Но сейчас Эмилия прекрасно понимала, что если те, при своей воспитанности, терпеливо сносили все её колкости, то этот дикарь, не станет себя утруждать и быстро поставит ее на место, скорей всего применив физическую силу.

– Я не считаю, что должна бояться вождя. Настоящий воин не тронет беззащитную женщину, - сказала с гордостью и при этом, не умаляя достоинства собеседника.

Индеец смотрел на нее странно – взгляд тяжелый, с поволокой, скользит по вороту рубашки, по ее телу и снова возвращается к лицу.

Насторожившись, девушка замерла.

«И с чего бы это вдруг, меня начали одолевать столь тягостные предчувствия?»– язвительно поинтересовался её внутренний голос, и Эмми опустила глаза под изнуряющим взглядом вождя.

– Ты очень красива, бледнолицая! Скажи мне свое имя… Хотя я назвал бы тебя Снежная Буря…Или Пепел Вулкана.

Какой бред, этот дикарь уже придумывает ей клички под стать женщинам своего племени.

Вождь резко обхватил пальцами подбородок девушки и заставил посмотреть себе в глаза. Ее обуял страх и ярость. Этот краснокожий дикарь позволил себе прикоснуться к ней, не спросив разрешения?

– Красива? Вот так новость! Вы, наверное, полагаете, что я не видела себя в зеркале? – высокомерно дернув головой, тем самым освобождаясь от его дерзких пальцев, надменно выпалила Эмми, а уже в следующий миг прикусила язык, вспомнив как должна себя вести с этим зверем.

Но Раскатистый Гром, казалось, пропустил её слова мимо ушей:

– Не хочешь сказать свое имя? Тогда я назову тебя по-своему. Маниту послал мне женщину с белыми волосами, как гласит наша легенда и я склонен верить в предсказание. Возможно, наша встреча - это судьба? Как ты считаешь, бледнолицая? Может мне стоит, подарить тебе жизнь?

Эмилия с трудом сдержалась, чтобы не плюнуть ему в лицо, но ограничилась язвительным замечанием:

– Эта перспектива сэр, наполняет мою душу тревогой! Вы уверены, что ничего не напутали с предначертаниями богов? Лично мне об этом ничего не известно.

Опять длинный язычок Эмилии не удержался за зубами, но это была своеобразная реакция на страх, вызванный его словами. Страх, не преодолимо свергающий барьеры её самообладания и железной выдержки, а так же затмевающий разум.

Но Раскатистый Гром и этих слов не слышал или просто не желал реагировать так, как другие мужчины, снизив тон до шёпота, он, не замечая её сопротивления, рывком привлек девушку к себе:

– Строптивая и надменная, никогда не говори со мной в подобном тоне. Если я решу, что хочу тебя, то возьму, и никто мне не помешает. Мне нравится, как пахнут твои волосы, и ты будоражишь мою кровь.

Слова прозвучали одновременно угрожающе и в то же время очень страстно, Эмилия почувствовала, что на этот раз, её бесстрашие и хладнокровие рассеиваются быстрее, чем дымок после выстрела из револьвера. Но, всё же, собрав жалкие остатки мужества, она застыла словно мумия, в ожидании дальнейших событий, стараясь спокойно рассуждать над тем, что делают индейцы со своими пленницами в лучшем и худшем случае.

Индеец провел пальцами по ее щеке, зарылся пятерней в непокорные волосы и притянул за затылок вплотную к себе. Навис над ней как скала, готовая раздавить ее в любую секунду. Но, несмотря на грубость в его словах, рука осторожно гладила ее шею.

- Бархатная кожа, глаза как омут.…

Несмотря на страх, его прикосновения вызывали дрожь во всем теле. Еще никогда мужчины не касались ее так нагло и в то же время так страстно. Сердце отчаянно барабанило в груди. Он наклонился ниже, и она почувствовала, как индеец касается носом ее щеки. Мягкие полные губы скользнули по скуле и обожгли ее прикосновением. Теперь его пальцы прикасались к шее и медленно спускались к груди, исследуя, не торопясь и изнуряя ее в ожидании самого худшего.

- Беловолосая, красотка, - прошептал он ей на ухо, - я хочу тебя!

«О Господи, ведь это не сон! Я ощущаю, ощущаю его губы на своём лице» – дикий страх постепенно перерастал в панику или того хуже в истерику, но и в этом состоянии она умудрялась подшучивать над собой.

«Ох, и кашу я заварила, теперь выбор у меня не велик, быть растерзанной толпой индейцев или изнасилованной их вождём!» – она ощущала как крепнут его объятья, как тело содрогается дрожью, а руки пытаются освободить её от одежд.

– Ты будешь моей женщиной….

Его гортанный голос и наглые руки, которые уже расстегнули несколько пуговиц на ее груди, внушал одновременно и ужас и трепет. Тело реагировало совсем иначе, чем разум. Оно плавилось как воск. Ведь, несмотря на то, что этот дикарь нагло заявил ей о своих намерениях, его пальцы были нежными, осторожными, а шепот горячим и обжигающим.

Эмилия, собрав всю волю в кулак, грубо оттолкнула индейца и бросилась к выходу вопреки всем доводам рассудка. Лучше смерть, чем быть подстилкой краснокожего

...

tina bairon: > 29.03.13 19:11


 » глава 3

Глава 3


А в вигваме в полутьме, перед потухающим пламенем стоял огромный, как скала мужчина, его обнажённая грудь нервно вздымалась. Эмилия чувствовала его жар, его дерзкий взгляд и несмотря на всю свою юность она понимала, что ничего хорошего ей это не сулит. Об отношениях мужчин и женщин она знала лишь понаслышке, уловив суть краем уха то там, то здесь, но полной картины не представляла, считая, что ей пока, это не нужно.

– Я хочу тебя, беловолосая, - хрипло произнес вождь и властно прижал ее к себе.

На подобный поворот событий, Эмилия никак не рассчитывала. В свои семнадцать лет, становиться чей-то женой, или того хуже,
быть изнасилованной индейцем ей вовсе не хотелось.

Оставалось одно, попытаться убедить этого дикаря в том, что она не совсем подходящая для него пара и сделать это нужно было, как можно мягче, и тактичней. Только чудо может ее сейчас спасти. Эмми мысленно помолилась Богу, в которого никогда не верила.

– Вы, намерены обесчестить меня? – начала она, с видом полу замученной жертвы. Отец всегда называл ее прекрасной актрисой. Это были не ее слова, а одной героини, из тех бульварных романов, которые она читала иногда от скуки. Эмилии казалось, что их ситуации схожи, оставалось лишь разыграть сцену, импровизируя на ходу.. – Чем же, я так обидела великого вождя? Извините, но я не выжила из ума, что бы охотиться на индейцев, да ещё на их территории! Вы же знаете, что это была случайность! В чем же дело? Почему, вы так жестоко мстите мне? За, что? … Молчите? Что же, если совесть позволит вам, набрасываться на беззащитных девушек, то продолжайте этот акт насилия и пусть всё содеянное, ляжет тяжким бременем на вашу совесть! – Эмми очень надеялась, нет, она была просто уверена, что эти слова произведут на мужчину отрезвляющее воздействие. И в какой-то мере это произошло, но не совсем так, как она рассчитывала.

На какой-то миг вождь пришел в замешательство, даже отпрянул в сторону, словно она дала ему звонкую пощечину. Непомерное, физически ощутимое напряжение повисло в воздухе на несколько минут. Он смотрел ей в глаза, и его лицо словно окаменело, во взгляде появилось едва скрываемое презрение и гнев.

– Насилие? – наконец-то выдавил он из себя, опустив голову и глядя на неё исподлобья.

Эмилии было трудно понять, спрашивает он или подтверждает, ведь судя по печальной интонации его гортанного голоса, вполне можно предположить, что он обдумывает значение этого мало известного английского слова. Но если это так, то почему же тогда, его ноздри гневно трепещут, а глаза прожигают адским пламенем?

– Значит, я совершаю насилие? - Ещё раз повторил он, отчеканивая каждое слово.

Холодок пробежал по спине Эмили: «Что-то не так! Совсем не так! Или он меня не правильно понял! Или я не с того начала!» – с этими мыслями девушка попятилась назад.

Эмилия не успела опомниться, как вдруг индеец сгреб ее в охапку. Крепко обхватив девушку за плечи, он удерживал ее на месте.

– Да, для тебя это насилие, только потому, что я грязный краснокожий, а не галантный, бледнолицый джентльмен! Именно по этой причине твои глаза горят презрением… Это так, леди? Только потому, что моя кожа темнее твоей… потому, что я дикарь… злобное, свирепое животное?!.. Отвечай же! Отвечай, это так? – он сжал её плечи, и встряхнул так, что Эмми изменилась в лице, побледнела от страха.

– Ну, что ты молчишь, боишься дикаря? Думаешь, что я способен содрать твой скальп? Если честно - довольно неплохая идея. Эти пепельные локоны прекрасно смотрелись бы среди моих трофеев!

Индеец потянул длинную прядь и намотал ее на палец. При свете догорающего костра волосы пленницы отливали серебром.

Настроение этого варвара менялось как в калейдоскопе, сейчас он поднес ее локон к лицу и принюхался, вдыхая аромат ландышевого мыла. Другая рука легла ей на затылок, и вождь медленно притянул ее к себе.

Эмилия судорожно глотнула воздух. С ней происходило что-то странное. Конечно дикий страх перевешивал все остальные чувства, но тем не менее прикосновения индейца не были ей противны как она того ожидала, совсем наоборот, там где его жесткие пальцы касались ее кожи, вспыхивали искры и растекалось тепло по всему телу. Его губы были слишком близко от ее рта еще секунда, и он жадно поглотит ее дыхание:

"Только не это, пусть даже не смеет ко мне прикасаться!"

Но разозлило совсем другое – собственная жажда поцелуя, запретного, наверняка такого же дикого, как и он сам. Какие-то темные струны ее души запели иначе, завибрировали, в горле пересохло. Эмми разозлилась сама на себя, устыдилась своих чувств и желаний.

Стыд придал девушке сил, вернул способность к самозащите:

«Подумать только, какой-то дикарь пытается сделать меня своей рабыней. Нет уж, дудки, лучше смерть!» – чувство оскорбленного достоинства усилило ее гнев, и напрочь позабыв о страхе, Эмилия гордо выпрямилась, вызывающе вскинув голову, язвительно выпалила, не отводя от него пылающих глаз:

– Не смейте ко мне прикасаться своими грязными лапами! Ваше поведение не делает вам чести, оно достойно разве что дикаря, каковым вы и являетесь, не смотря на ваш прекрасный английский, а так же манеру поведения, несвойственную вашим собратьям! Отпустите меня немедленно! – при этих словах девушка держалась хорошо, даже отлично. Хоть она и побледнела, пораженная собственной дерзости, но губы от страха не задрожали.

Индеец вдруг сомкнул пальцы на ее горле и резко дернул Эмилию к себе, его глаза стали черными, как две пылающие бездны, готовые поглотить ее:

– Грязный дикарь?! Если для тебя, заносчивая леди, я только зверь, то строго судить меня ты не станешь. У зверей, как известно, звериные инстинкты, что поделаешь такова природа!

Он говорил довольно тихо, вкрадчиво, словно гипнотизируя ее, но в голосе звучала явная угроза и только пылающие ярким пламенем глаза, выдавали его истинные чувства. Эмми его задела. Она дала звонкую пощечину его самолюбию.

– По праву захватчика, я могу воспользоваться твоим телом, и никто меня за это не осудит, а что думаешь ты, мне плевать! Твое мнение никого не волнует! – он посмотрел на неё так, будто раздел глазами. – Не вижу смысла скрывать, да и привык говорить, то, что думаю. Тебе должно быть известно, беловолосая, что мы, дикари, не спрашиваем у своих пленниц, хотят ли они лечь с нами, мы обращаемся с ними как с военным трофеем.

Сказав это, он с необычайной лёгкостью подхватил Эмилию на руки и понёс на свое мягкое ложе, покрытое шкурами диких оленей.

Девушка отчаянно сопротивлялась, хотя и понимала что её возня для него, что жужжание назойливого москита. Её буйные попытки высвободиться, лишь с новой силой разожгли так быстро воспламенявшуюся страсть дикаря.

Уложив девушку на шкуры, он рухнул набок рядом, словно опасался раздавить. И на том спасибо. Хотя сейчас Эмилия не вполне адекватно принимала всю ситуацию и совершенно не задумывалась над деталями. Ее обуял первобытный страх.

Индеец перехватил руки Эмилии за запястья и завел ей за голову. Одной ногой он придавил ее колени, лишая любой возможности двигаться.

Его свободная рука потянулась к её блузке, несмотря на шумное дыхание, рвущееся сквозь его стиснутые челюсти, на жар его огромного бронзового тела, дикарь не торопился. Он медленно расстегнул все пуговки, осторожно провел подушечками пальцев по ее груди. Эмилии казалось, что она сейчас умрет от страха. Соски сжались в тугие комочки, живот свело судорогой от напряжения. Ее никто и никогда не касался столь дерзко.

Эмилия дернулась, но индеец сильнее прижал ее к себе, и она почувствовала, как что-то очень твердое уперлось в ее правое бедро:

"Господи, пусть это будет нож, пусть я смогу его достать, прежде чем он…о боже, прежде чем он разденет меня полностью. Я должна собраться с мыслями, отвлечь его…иначе будет поздно"

Индеец тем временем жадно прильнул губами к ее шее и, оставляя влажную дорожку на белоснежной коже, медленно спускался вниз. Его губы были мягкими, нежными… Вопреки всему что он говорил, это не походило на насилие в том смысле в котором она привыкла считать. Грубость была лишь в его словах, а в прикосновениях тягучая ласка, которая на мгновения лишала ее сил трезво мыслить и заставляла прислушиваться к собственным ощущениям. Внизу живота нарастала тяжесть, неясное волнение, трепет, словно ее изнутри трогали крылья бабочки. Пока индеец вдруг не сжал ладонью ее грудь и тогда весь ужас происходящего обрушился на Эмми с новой силой.

Она изловчилась и все же оттолкнула его плечом, а потом хрипло простонала:

– Пожалуйста, вы не дали мне время подумать. Остановитесь я…не надо… Давайте все обсудим, как цивилизованные люди…
Дикарь уже было дотянувшийся губами к ее груди, внезапно застыл в каменной неподвижности.

– Обсудим что? – его глаза насмешливо сверкнули, и он провел кончиком языка по своим сочным губам. Эмилия напряглась, все еще пытаясь, отодвинуться от него подальше… проклятые бабочки порхали в животе по-прежнему…

– Для тебя, беловолосая, я только зверь, не проще ли оставить всё как есть? Я утолю свой голод, возможно сегодня, а возможно поиграю с тобой еще недельку, и тогда отпущу тебя на все четыре стороны…

– Недельку? – непроизвольно вырвалось у Эмилии, да ещё таким обиженным тоном, будто она сожалела, что эта связь не может длиться вечность.

Индеец усмехнулся, внезапно разжал пальцы, сжимающие ее запястья, и откинулся на бок, подпер голову рукой. Его нога все так же лежала между колен Эмилии. Казалось, он ее рассматривает как диковинное существо, пытаясь понять, что делается в ее голове.

– Да! Думаю, мне хватит и недельки. Холодность женщины довольно быстро охлаждает страсть, какой бы всепоглощающей она первоначально не была! Я не намерен насиловать тебя всю жизнь! Так что, я утолю свое любопытство и можешь убираться!

– Странно вы рассуждаете, для индейца и, что ещё более странно, откуда такой прекрасный английский? – Эмми старалась отвоевать побольше времени, такая отсрочка была ей только на руку.

Сейчас, когда он больше не прикасался к ней своими горячими наглыми пальцами, она могла вновь сосредоточиться на оружии, спрятанном под его туникой.

– А ты думала все мы безграмотные дикари? - взгляд стал тяжелым, свинцовым.

– Я такого не говорила, – огрызнулась Эмилия, приподнимаясь на локтях и пытаясь присесть, чтоб оказаться ближе к желанной цели, – И какое мне дело до вас, я сужу о людях по их поступкам, а не умению говорить. Порядочный человек, никогда не посягнёт на честь девушки! К вашему сведению, мне только неделю назад исполнилось семнадцать! Но, ведь для вас дикарей нет никакой разницы, насиловать подростка или женщину!

– Вот как?– прохрипел индеец, сжав зубы до скрипа, - Значит ты невинный подросток? – прохрипел индеец сжав зубы до скрипа. Он снял с неё свою ногу, и плавно ладонью, снизу вверх очертил рельефные формы девушки, затем дойдя до груди, попытался обхватить её, своей огромной ладонью
Эмми казалось, она сейчас закричит от ужаса.

– Не знаю как насчёт семнадцати лет, но для ребёнка у тебя слишком развитое и совершенное тело и, ни какой угловатости! Хотя, если судить о твоем возрасте по уму, можно дать и пятнадцать, а то и меньше! Наши женщины в семнадцать уже способны выносить воина для своего мужа, ваши бледнолицые женщины просто глупые пустышки, – было похоже на то, что он над ней посмеивался, а точнее издевался, ощущая свое превосходство.

Возможно в другой ситуации, она бы приняла его слова как оскорбление, но в данный момент, мысли девушки были заняты другим, более важным.

«Если я сейчас не воспользуюсь моментом и не попытаюсь выхватить у него оружие, мне конец!»

- Возможно, вы могли бы мне понравиться, если бы дали мне время привыкнуть к вам, познакомится поближе. Я даже не знаю, как вас зовут. У нас положено ухаживать за женщиной. Дарить ей…цветы.

Рука Эмилии потянулась к намеченному месту, а глаза с детской наивностью смотрели на него. Вот, она уже достигла цели, едва ощутимо коснулась её. Недоверчиво скорчила лицо и прижала ладонь плотнее. Глаза лихорадочно забегали из стороны в сторону. « Это не оружие, по крайней мере, не то, на что она рассчитывала». В растерянности, пытаясь увериться в своих догадках, она судорожно сжала " это " пальцами, и ощутила как " оно " пульсирует в её руках.

Глухой, протяжный стон мужчины, заставил волосы на голове Эмилии подняться дыбом, и прежде чем она успела что-либо понять, мужчина пригвоздил её ладонь к своему паху.

- Ты что творишь? Пусть демоны утащат мою проклятую душу в ад!

Не помня себя от ужаса, Эмилия дико взвизгнув, одернула пальцы, словно обожглась. Индеец, схватил ее за шиворот и удержал на вытянутой руке, всматриваясь ей в глаза. А потом расхохотался. Оскорбительно, громко. Эмми захотелось выцарапать его наглые глаза. Индеец швырнул ее обратно на шкуры и Эмми больно ударилась плечом о что-то очень твердое. Непроизвольно просунула руку под шкуры и…слава господу, вот теперь это нож, она даже слегка оцарапалась о лезвие. Судорожно глотнула воздух и посмотрела на вождя. Она просто обязана потянуть время. Запутать его, вернуть свое самообладание, взять себя в руки…

"Эмми ты ведь прекрасная актриса… Давай…ну же"

– Невероятно! Такое со мною впервые, нахожусь с мужчиной в постели, даже не зная его имени! Быть может это очень романтично, но всё же, как вас зовут? Вы мне так и не сказали.

Пытаясь как можно незаметнее достать оружие, залепетала Эмилия, совсем не вдумываясь в смысл произносимых слов, а так же не замечая, что противоречит сама себе, так как не более чем пару минут назад утверждала, что она ещё девственница.

– Значит, в постели с мужчиной ты не впервые? – индеец усмехнулся довольно ядовито, а в его взгляде промелькнуло разочарование, - Имя? Ты привыкла называть своих белых любовников по имени. Наши имена менее благозвучны для бледнолицых!

– Да, имя! А что тут странного? Вы хотите сделать меня вашей женщиной, значит мы теперь не посторонние друг другу люди, – она несла бесстыдную чушь и сама это знала, но ничего более разумного в голову не приходило

Дикарь озадаченно сдвинул брови.

– Может Багровая Туча, или Хромой медведь? Как зовут грозного вождя?

Она с наслаждением сжала рукоятку ножа, но в таком положении нанести удар было достаточно сложно, разве что воткнуть ему в грудь. Но убивать вождя она не собиралась, прекрасно понимая, какие последствия повлечёт за собой его смерть. Эмилия хотела лишь оглушить мужчину. Но для этого требовалось вложить силу в удар, а дёргать оружием перед глазами индейца, было крайне нелепо, ведь в скорости и силе сравниться с ним она не могла. Оставалось одно, поджидать удобный момент

– Раск. Ты можешь называть меня Раск, – сказал индеец, продолжая смотреть ей в глаза.

– Приятная неожиданность, европейское имя у индейца! – произнесла Эмилия, выгнув спину, как кошка, просящая о ласке, что не могло не понравиться мужчине, она потянулась рукой к его лицу, и нежно скользнув по щеке пальцами, трогательно прошептала:

– Мы так и будем лежать или наконец-то займёмся любовью, Раск?

Его глаза снова вспыхнули как угли, не отрывая от Эмилии горящего взгляда, мужчина рывком повалил ее обратно на шкуры, затем навис над нею всей своей мощью. Его губы потянулись к её губам, но девушка опять его остановила:

– Белые, краснокожие, какая разница? Для меня её нет! Но для вас, она есть! Вы никогда бы, себе не позволили подобного отношение к индейской женщине, а к бледнолицей можно! Мы ведь все шлюхи для вас! Не так ли, сэр?

Раск вновь застыл, слегка прищурился, он не совсем понимал ее игру, но видно чувствовал, что есть подвох. У таких, как он, наверняка срабатывает инстинкт хищного, хитрого зверя.

На несколько секунд Эмилия замерла, Юпаки учил ее думать, прежде чем наносить противнику удар…Юпаки…ее учитель…но, сможет ли она вложить достаточно сил, чтобы оглушить его, но не убить? Костяная рукоятка ножа, попав в висок, сделает свое дело! Но нет гарантий, что он останется жив! Любой другой удар, маловероятно лишит сознания этого бизона…. Смириться девушка не могла, ни перед страхом потерять отца, ни со своим позором.

- Помните ту пулю, она действительно была случайной, хотя я в вас и не стреляла. Впрочем, вам ли не знать? А теперь, видит Бог, вы заслуживаете этого!

После этих слов Эмилия резко нажала на определенную точку на шее мужчины, а уже в следующий миг, тяжелое тело индейца рухнуло на нее. Эмилия извиваясь, словно змея, выползла из-под него, вскочила и понеслась к выходу, не обращая внимание на дрожь в коленях, но вдруг остановилась.

"А если я его убила? Если ошиблась и нажала не туда, не так как нужно?" - Подумала она, и резко развернувшись, ринулась обратно к вождю. Уцепившись ему в плечо, с огромным трудом перевернула Раска на спину. Индеец лежал неподвижно. Девушка приложила ухо к груди дикаря и облегчённо вздохнула. Сердце его билось, по-прежнему учащённо, хотя заметно сбавляло темп, а тело оставалось горячим, как раскалённый песок.

– Без сознания! – заключила Эмилия, невольно разглядывая индейца. Ведь не смотря на всю неприязнь, которую теперь, казалось бы, она должна испытывать к этому человеку, девушка не могла не отдать должное, его красоте. Даже сейчас, несмотря на бессознательное состояние, его лицо по-прежнему сохраняло гордое выражение. Длинные чёрные ресницы бросали тень на смуглые щеки. Она скользнула взглядом по его пухлым, чувственным губам. На секунду подумала о том, что он так и не поцеловал ее… Легкая горечь разочарования и тут же дикий протест самой себе…«Как странно он выглядит, для индейца, черты его лица…они больше напоминают белого», напоследок заключила Эмилия и вдруг услышала тихий голос у себя за спиной.

- Что ты с ним сделала?

Девушка, вздрогнув, резко обернулась. В шаге от нее стояла молодая красивая женщина, черты ее лица вне всяких сомнений били европейскими.

- Я не причинила ему вред. Он просто спит! Очнется через полчаса максимум.

Они несколько секунд молчали, а потом Эмилия тихо попросила:

- Отпустите меня… Так будет лучше для вас! Отпустите меня и сестру, ведь офицеры придут за нами, и ваш лагерь превратится в кучку пепла. Если мы уйдем - клянусь честью, вас никто не тронет!

- Можешь не продолжать, сама это знаю, поэтому я здесь! Война с бледнолицыми ничего хорошего нам не принесет кроме смерти наших мужей и детей. Ты можешь уйти, и за свою сестру не волнуйся - она уже на свободе.

Белая женщина, одетая как настоящая индианка, подошла к задней части вигвама, достала из-за пояса нож и вспорола ткань.

- Уходи, беловолосая! Ты не принесешь удачи моему брату, Раскатистому Грому, только боль и страдания! Уходи с миром бледнолицая и как можно быстрей, я не хочу неприятностей для своего народа. Мой сын Масуа поможет тебе скрыться незамеченной.

Эмилия бросилась в заросли колючих кустарников, царапая руки, сжимая руками распахнутый ворот платья. Пусть отец простит ее за то, что она нарушила клятву. Пусть он ее простит…

…Перед глазами как наяву предстал Юпаки, ее учитель и наставник. Да, десять лет прожитых в Китае, не прошли для нее даром, она многое поняла, многому научилась, многое теперь может.

Но в силу недавних событий, которые в корне изменили ее жизнь, тут же упрямо напрашивался вопрос, нужно ли было это? Что хорошего принесли ее знания и мастерство? Ничего кроме проблем. И кто виной всему, опять Колье! Камилла была права, это их кузен причина всех бед! Ведь если разобраться никто иной, а он видел в ней врага еще с детства, и если бы у нее не было необходимости защищаться от него, то и не было необходимости учиться тому, что для женщины ее круга абсолютно ну нужно

Но ничего теперь уже не вернуть и она вынуждена жить с этим и хранить эту тайну от всех, ведь в обществе, которому она принадлежит, ее мастерство не достоинство, а порок!

Перед ней стояла задача, лишить этого дикого красивого хищника чувств, она не видела в этом ничего сложного. Проблема была в другом, Эмми не могла своим умением воспользоваться, так как дала клятву отцу, навсегда забыть о том, чему научилась в Китае. А поводом для этого послужил громкий скандал, когда на званом вечере в английском посольстве, шутка ее кузена Колье и его приятеля Эдди Колтона, закончилась неделей комы, для едва знакомого ей юноши, который впоследствии оказался сыном посла. Ее реакция оказалась куда проворней разума, и в результате этого отец потерял должность и они, спасаясь от осуждения и сплетен, были вынуждены бежать в эту глушь.

Эмилия поклялась жизнью отца, но разве у нее оставался выбор? Разве она могла позволить надругаться над собой, сдержав слово? Навлечь еще больший позор на седые волосы отца?

Колючие ветки, хлестали ее по лицу и девушка не замечала, как по щекам текут слезы. Слезы облегчения. Она все же сбежала… Теперь нужно найти Камиллу и мчаться к дороге. Их наверняка уже ищут.


...

Tyumensquirrel: > 29.03.13 20:12


С начинанием! Ух,какие все пухлогубые герои у тебя)). Хорошо нарисовано).

...

tina bairon: > 29.03.13 20:48


Tyumensquirrel писал(а):
С начинанием! Ух,какие все пухлогубые герои у тебя)). Хорошо нарисовано).


Большое спасибо, очень надеюсь, что это начало будет удачным. А героев выложила еще не всех, будут и с обычными губами

...

Leda Sivol: > 30.03.13 08:38


Tyumensquirrel писал(а):
С начинанием! Ух,какие все пухлогубые герои у тебя)). Хорошо нарисовано).

Лера, нас очень хорошо рисует и не только пухлогубых! Она мне такие портреты героев нарисовала, оболдеть можно Very Happy Very Happy Ar

...

tina bairon: > 30.03.13 11:13


Спасибо Мила, за теплые слова, касательно умения рисовать

...

Tasya-Nati: > 02.04.13 17:48


Лера с начинанием тебя!!!! Как там говорят - легкого пера!!! Very Happy Твои рисунки просто покорили меня)))

...

tina bairon: > 02.04.13 18:36


Tasya-Nati писал(а):
Лера с начинанием тебя!!!! Как там говорят - легкого пера!!! Very Happy Твои рисунки просто покорили меня)))


Большое спасибо за теплые слова, я очень надеюсь, что все так и будет

...

tina bairon: > 04.04.13 12:46


Соня Соня писал(а):
Привет! Буду в читателях!


У меня улыбка на устах, рада тебя видеть, скоро все три главы переделаем, приходи Ar

...

dianazhuravleva: > 04.04.13 22:17


Интересная аннотация.Я в читатели!

...

Зарегистрируйтесь для получения дополнительных возможностей на сайте и форуме
Полная версия · Регистрация · Вход · Пользователи · VIP · Новости · Карта сайта · Контакты · Настроить это меню


Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение