Лаура Ли Гурк "С мыслями о соблазнении"

Боже, боже, боже, какая глава! Где тут пожарный шланг я вся горююю . Вообще я обожаю Ли Гук умеет она увлечь, а уж про таких героев читать вообще одно удовольствие. Спасибо всей команде работающей над переводами ее романов. Вы делаете меня счастливой!
___________________________________

Эвелина, Маша, огромное спасибо за продолжение.
Какие страсти кипят в этой главе. Себастьяну без своей музы совсем не работается.

Эвелина, Маша, огромное спасибо за интересную главу в прекрасном переводе!!!!

_________________

С удовольствием присоединяюсь к читателям темы) Роман прекрасен, ну а в вашем переводе просто восхитителен!
Спасибо, девы!
_________________

Девочки, спасибо большое за ваш труд! С удовольствием жду продолжения, книга шикарная!
_________________

 » Глава 17

Перевод: Evelina
Редактирование: kerryvaya

Глава 17

Человеку свойственно естественное желание иметь больше хороших вещей, чем ему необходимо.
Марк Твен

Прежде Дейзи об этом и не догадывалась. Расскажи ей кто-нибудь, каково спать с мужчиной, заниматься с ним любовью, она ни за что бы не поверила.
Тело Себастьяна последний раз содрогнулось и обмякло. Он был довольно тяжелым, но не причинял ей особых неудобств. Он все еще находился… внутри нее, соединенный с ней таким неописуемым способом.
Боль, к счастью, утихла, осталось лишь саднящее ощущение, сравнимое с першением в горле или с треснувшей губой. В физическом смысле Дейзи могла лишь заключить, что невредима. Но вот эмоционально пребывала в полнейшем разладе. Сие… совокупление, оказалось самым необычайным и ошеломительным событием в ее жизни.
Поначалу все было чудесно, даже лучше, чем в тот день в павильоне, особенно когда он целовал ее, поглаживал и говорил, что она прекрасна. Как и в прошлый раз, она ощутила все нарастающее, глубокое наслаждение от его прикосновений и последовавшие за тем вспышки экстаза. Даже сейчас при одном только воспоминании об этом она ощущала волнение и возбуждение.
Но когда он втиснулся в нее, жалящая боль от его вторжения загасили сладостные ощущение столь же верно, как ведро воды – костер.
Он старался предостеречь ее, подготовить, хотя Дейзи сомневалась, что какие-либо слова могли подготовить к подобным вещам.
Частое дыхание Себастьяна обдавало теплом ее висок. Она чувствовала под собой его убаюкивающие руки. И когда он прижался поцелуем к волосам и выдохнул ее имя, Дейзи остро ощутила, как ее затопила внезапная волна нежности. Протянув руки, она обняла его и принялась ласкать, проводя ладонями по гладким твердым мускулам спины, наслаждаясь этими новыми сладостными ощущениями. Боль отступила, став вовсе незначительной.
Себастьян пошевелился, немного приподнявшись над ней, чтобы заглянуть ей в лицо.
– Ты в порядке? – спросил он, перенеся весь вес своего тела на локти.
– Кажется, да. – Дейзи сделала глубокий вдох. – Это всегда… бывает так?
Что-то в ее вопросе или, вероятно, в интонации, с которой он был задан, вызвало смятение на его лице.
– Нет, Дейзи, нет, – ответил он, вытащив из-под нее руку, чтобы коснуться ее лица. – Клянусь, больно больше не будет. Только в первый раз.
– Это несколько обнадеживает, – пробормотала она, обхватив его своими внутренними мышцами и вновь поразившись тому странному ощущению от единения с другим человеком в столь буквальном смысле. – Никто никогда не рассказывал мне об этом. То есть, я видела животных… – Осекшись, она покачала головой. – Но была уверена, что у людей все должно происходить иначе.
– Увы, нет. Но если это тебя утешит, то мужчинам тоже едва ли об этом рассказывают. Я разузнал обо всем, когда один из старшеклассников в Итоне взял меня с собой в бордель. Мне тогда было пятнадцать. А у нее оказалась необъятная грудь и несвежее дыхание. Я был совершенно разочарован тем опытом.
Услышав это, Дейзи не сдержала смешок.
Он засмеялся вместе с ней, его безупречно белоснежные зубы сверкнули в темноте, как у пирата. Прижавшись поцелуем к ее губами, Себастьян поменял позу.
– Тебе, наверное, уже тяжело, – тихо проговорил он, и Дейзи почувствовала, как его рука скользнула меж их тел и он приподнялся с нее. Скатившись с Дейзи, он встал с кровати, один его кулак был сжат, словно Себастьян что-то прятал.
– Что у тебя в руке? – с любопытством спросила она.
– Объясню позже. – Наклонившись, он поцеловал ее в нос. – Я скоро вернусь.
– Себастьян вышел из комнаты, а когда спустя несколько минут вернулся, в кулаке уже ничего не было. Вместо этого он принес миску с водой и платок. Присев на край кровати, он поставил миску на пол.
– Что ты делаешь? – спросила Дейзи, глядя, как он окунает платок в воду и выжимает его. Он не ответил, только развел ей ноги, и она увидела на бедрах темные пятна крови. Неудивительно, что было больно, подумала Дейзи, потому как знала, что месячные еще не начались. Он тоже знал, поняла она, наблюдая, как он нежно стирает кровь.
– Прости, – произнес Себастьян. – Знаю, что было больно.
– Немного, – призналась она. – Это… – Запнувшись, она вздохнула. – Это не очень-то романтично, правда? – с некоторым сожалением проговорила она.
– В первый раз – нет. – Он остановился, стиснув в кулаке платок. – Хотел бы я, чтобы было иначе. Ради тебя, цветочек, я бы этого хотел.
Он возобновил свое занятие, и, глядя на него, Дейзи ощутила, как ее вновь переполняет сладкая пронзительная нежность, чувства распирали изнутри, отчего в груди становилось теснее и теснее, сердце болело от радости, и внезапно она поняла, что это за чувство.
– Я люблю тебя, – выпалила она.
Его рука замерла, и Дейзи ощутила укол страха, хотя не поняла, чего именно боится. Казалось, минула вечность, прежде чем он посмотрел на нее, и когда их глаза встретились, весь страх угас, ибо Себастьян едва заметно улыбался.
– Значит, по-твоему, заниматься любовью неромантично? – спросил Себастьян, уронив платок обратно в миску на полу. Он склонился над ней. – Почему бы не показать тебе, как сильно ты ошибаешься, мм?
Тоненький голосок зашептал где-то на задворках разума, что Себастьян не ответил на ее признание, но, когда его губы коснулись ее рта, сие секундное замешательство исчезло без следа.
Не прерывая поцелуя, он опустился рядом с ней на кровать, его рука блуждала по ее груди. Он принялся ласкать Дейзи, и в ней вновь разгорелось желание.
– А это романтично? – спросил он, накрыв ее грудь ладонью.
Дейзи шевельнулась, ее желание усилилось.
– Не уверена, – возразила она, стараясь говорить безразлично, хотя и подозревала, что улыбка несколько подпортила впечатление.
– Не уверена? – Себастьян рассмеялся низким, хриплым смехом. – Тогда, может, ты предпочитаешь это? – Он принялся играть с ее соском, мягко перекатывая его меж пальцев.
Улыбка исчезла с ее лица, и ей пришлось сжать губы, дабы сдержать стон наслаждения.
– Неплохо, – выдавила Дейзи, когда наконец смогла говорить. – Но романтично ли? – Подумав, она покачала головой. – Нет, не думаю.
– Неплохо? – немного уязвленно отозвался Себастьян. – Хм, похоже придется поработать.
Его рука скользнула вниз, а губы обхватили сосок. На сей раз Дейзи не удалось сдержать гортанный стон, она выгнулась навстречу ему, в пламени страстных поцелуев забыв о притворном безразличии. Когда Себастьян отстранился, ее стон обернулся мольбой.
Он вновь сменил гнев на милость и припал поцелуем к ее груди. Задрожав, Дейзи закрыла глаза от постыдного возбуждения, пронзившего ее, когда он вобрал в рот сосок.
Он посасывал ее грудь, зубы и язык смыкались над соском, дразня Дейзи, играя с ней, извлекая из самого ее средоточия острые ощущения. И вновь она выгнулась дугой, но на сей раз он не отстранился. Вместо этого стал посасывать грудь еще чаще, и возбуждение Дейзи разлилось по телу, стало глубже и горячее. Ее бедра неустанно двигались.
Словно по сигналу, кончики пальцев Себастьяна протанцевали вниз по животу – очередное поддразнивание – и Дейзи не смогла сдержать рвущегося из горла согласного вздоха.
– Да, о да!
Однако в этот раз он не дал ей того, что она хотела. Вместо этого прижал ладонь к ее животу, едва касаясь кончиками пальцев завитков внизу.
– Себастьян, – взмолилась она.
– Мм? – Он поднял голову от ее груди. – Да? – Его пальцы шевельнулись, но рука не опустилась ни на дюйм. – Тебе чего-то хочется?
– Да, да, – тяжело дыша, она приподняла бедра. – Коснись меня.
– А это будет романтично?
Дейзи судорожно кивнула, потому как единственно это удалось ей в промежутке между глубокими вдохами.
Себастьян опустил руку ниже, между ног, затем вновь скользнул кончиком пальца по складкам лона, а после убрал руку, к огромному разочарованию Дейзи.
– Себастьян!
– Терпение, моя сладкая. – Его рука плавно поднялась вверх, затем скользнула к бедру, легонько подтолкнув Дейзи, в то время как другую руку он просунул под нее. – Перекатись на бок, – велел он, одновременно переворачивая ее.
Дейзи подчинилась, и в следующую секунду он уже пристроился позади. Его твердый член толкнулся меж ног прямо под округлой попкой, но не вошел в нее.
Вместо этого Себастьян принялся двигать бедрами, используя самую твердую и возбужденную часть тела, чтобы возбудить и ее.
Пока его член скользил туда и обратно по ее промежности сзади, Себастьян ласкал Дейзи спереди, нашептывая ей на ушко словечки, самым восхитительным образом подогревавшие ее возбуждение.
– Тебе нравится? – спрашивал он, перекатывая сосок между пальцев. Она кивнула, и его рука переместилась вниз к животу, легко коснувшись завитков, и наконец опустилась меж бедер, слегка раздвинув ноги.
– А так? – он ввел палец в лоно, затем вытащил и погрузил еще глубже. – Так ведь не больно?
– Н-н-нет, – кое-как выдавила Дейзи.
– Тебе хорошо? – И вновь его палец скользнул внутрь, прошелся по влажным складкам и коснулся самого чувствительного местечка. – А так?
– Да, да. О да. – Ее тело беспомощно двигалось в такт его руке, порабощенное пробудившимися ощущениями. Она приподняла бедра, стремясь навстречу грядущей разрядке. Она чувствовала ее приближение в растущем всепоглощающем наслаждении.
– Перевернись на живот, – проговорил Себастьян, прерывисто дыша ей в ушко. Дейзи подчинилась, он просунул под нее руку и, приподняв попку, поставил ее на колени. – Раздвинь ноги, – велел он, устраиваясь сзади. – Сейчас я войду в тебя.
С сим кратким предостережением, он обхватил ладонью ее венерин холмик и с силой толкнулся бедрами. Дейзи вскрикнула, ощутив в себе горячее копье, но то был вскрик удивления, ибо на сей раз, она не почувствовала боли, лишь только прилив чистого блаженства. Он начал двигаться, лаская ее спереди и одновременно вонзаясь сзади. Дейзи прижалась разгоряченной щекой к подушке, но не смогла сдержать исступленных нечленораздельных всхлипов наслаждения, накатывавшего волнами, одна за другой, вновь и вновь, и снова, пока, наконец, они оба не пресытились им. Себастьян медленно опустился вместе с Дейзи и перекатил их обоих на бок.
Так они и лежали, словно две ложки в буфете, тишину нарушало лишь их поначалу частое и хриплое, но вскоре успокоившееся дыхание.
– Так лучше? – наконец спросил он, все еще оставаясь внутри Дейзи, обнимая ее за талию и поглаживая живот.
Она кивнула:
– Да, но…
Замолчав, Дейзи повернула голову, с сомнением взглянув на него через плечо.
– Себастьян?
– Да, цветочек?
– Все равно мне это не кажется особо романтичным.

Это было совсем неромантично, но Себастьян просто не смог сказать ей об этом. Не в силах сосредоточиться, он уставился на печатную машинку. Но видел перед собой не лист бумаги, а ее лицо, обращенное к нему прошлой ночью, и светившиеся обожанием глаза. Голос, такой искренний, продолжал звучать в ушах, заглушая стук ее новой печатной машинки.
Я люблю тебя.
Он поднял на нее глаза, но, в отличие от него, Дейзи, по всей видимости, была преисполнена решимости этим утром поработать. Она казалась довольной «Крэнделлом» и весьма умело с ним обращалась, поскольку строчила с обычной для себя головокружительной быстротой. Себастьян изучал ее лицо, вспоминая, как сияло оно прошлой ночью, после первого любовного опыта. С рассыпавшимися по плечам волосами, горевшими жидким огнем в пламени свечи, она выглядела невероятно красивой.
Я люблю тебя.
Себастьян с трудом оторвал от нее взгляд. Он знал, что на самом деле это не любовь. Понимал, что она испытывает лишь обычную влюбленность, страсть и приятное послевкусия от плотских утех. И все же, на одну секунду, одно краткое счастливое мгновение ему захотелось поверить, что ее чувства к нему глубже. Заглянув в эти лучистые глаза, он захотел поверить, что ее чувства настоящие и что она всегда будет смотреть на него так, как смотрит сейчас. Что их любовь будет длиться вечно и выдержит любые неизбежные разочарования, наступающие, когда чувства остывают, уступая место действительности.
Я люблю тебя.
Скольким женщинам он уже говорил эти слова? Десяти, возможно, больше. Но как часто они были правдивы? Себастьян не знал. Конечно, они казались правдой: всякий раз, признаваясь женщине в любви, Себастьян верил в свою честность. Но после, когда роман сходил на нет, он постоянно приходил к выводу, что на самом деле кривил душой. Он не мог сказать точно, какой же роман и какая женщина в конце концов заставили его окончательно потерять веру в любовь, но полагал, что это уже не важно. Теперь у него не осталось романтических иллюзий. И вообще никаких иллюзий, по сути говоря.
Себастьян со вздохом откинулся на спинку кресла и уставился в потолок.
«Господи, – подумал он, – и когда же я успел стать таким циничным ублюдком?»
– Что-то не так?
– Мм? – Вздрогнув, Себастьян вынырнул из задумчивости и осознал, что Дейзи перестала печатать и наблюдает за ним.
– Нет, – солгал он. – Все в порядке. Почему ты спрашиваешь?
– Ты уже по крайней мере час пялишься на печатную машинку, но до сих пор не написал ни слова.
Она улыбнулась, и ее лицо вновь осветилось тем волшебным светом.
– Тяжело сосредоточиться сегодня утром?
Больно было смотреть на нее и видеть эту улыбку. Она не понимала, в панике размышлял Себастьян. Не понимала, что он все тот же, в то время как для нее минувшей ночью изменилось все. Она больше не девственница. Дейзи считает, между ними любовь, и, когда выяснится, что она ошибалась, это знание разобьет ей сердце.
Он знал об этом с самого начала, с того пресловутого дня, когда Дейзи предложила поцелуи в обмен на страницы. Но все равно поступал по-своему, намеренно повышая ставки, зная, каков будет результат, когда она не имела никакого о том представления. И теперь, боже правый, этот ягненок взирает на него, словно он властелин мира. Себастьяна пронзило чувство вины, и он вновь отвел глаза, но продолжал чувствовать на себе ее обожающий взгляд и понимал, что обязан хоть что-то сказать.
– Я просто… эээ… – Он замолчал и покашлял, судорожно раздумывая. – Я думал над… мм… сюжетом в плане… в плане… – В отчаянии схватившись за ее список замечаний, он заглянул в него. – Концовки, – объявил он, радуясь, что нашел тему для обсуждения. – Я как раз дошел до середины, и пора начинать вести повествование к логическому завершению. Пока что я в растерянности.
– У тебя все получится, – уверенно заявила Дейзи. – Ты обязательно найдешь выход.
Учитывая его полнейшую неспособность написать хоть слово в течение последних трех лет, Себастьяна крайне удивляла такая уверенность в его силах. Вот он ее определенно не чувствовал.
– Возможно, – согласился он, – но я не уверен, что результат тебя устроит. В конце концов, ты самый строгий мой критик.
– Уверена, все, что ты напишешь, будет чудесно.
Она уже возвела его на пьедестал, уныло подумал Себастьян. Прежде за ней такого не водилось. Дерзкая, нахальная женщина, обожавшая ставить его на место, превратилась в существо совсем иного сорта… в женщину, видевшую любые его слова и поступки в самом выгодном свете и доверявшую ему больше, нежели он заслуживал. Отныне она не обращала внимания на самые вопиющие его недостатки.
Как долго он продержится на этом пьедестале? Как скоро увидит разочарование в ее глазах и перестанет быть для нее чудом из чудес?
– Хватит, – отрезал он с откуда-то взявшейся жестокостью. – Ради всего святого, прекращай эти восторженные излияния.
Он посмотрел на нее, уверенный, что обидел Дейзи. Но нет, она все еще улыбалась, глядя на него с терпеливой серьезностью.
– Хочешь обсудить свою проблему? – спросила она.
Себастьян со вздохом опустился обратно в кресло, рассудив, что поговорить о книге лучше, чем в пустую растрачивать время.
– Тебя тошнит от концовки.
– Ты преувеличиваешь. Меня от нее не тошнит.
Склонившись над столом, Себастьян постучал пальцем по нужному абзацу в письме и зачитал выдержку из него. Концовка совершенно неудовлетворительна, вызывает лишь разочарование и даже гнев, – процитировал он и поднял на Дейзи глаза. – Похоже, меня от нее тошнит.
Дейзи состроила рожицу.
– Я правда так сказала? – Не дожидаясь ответа, она поднялась со своего места и, обогнув стол Себастьяна, из-за его плеча пробежалась глазами по строчкам. – Ммм, – пробормотала она, закончив чтение. – Кажется, я немного погорячилась.
– Самую малость, но дело не в этом. Я в состоянии выдержать критику. Суть в том, что мне непонятно, почему тебе так не нравится концовка.
Казалось, Дейзи изумил его вопрос.
– Амели ведь бросает его, – сказала она так, словно это все объясняло.
Себастьян оставался в недоумении.
– Ну да, разумеется. А в чем проблема?
– В чем? – эхом откликнулась она, пораженная тем, что он вообще спрашивает. – В том, что это крушение всех надежд! Когда я дочитала книгу, то была настолько подавлена… Я не знала, или просто швырнуть рукопись через всю комнату, или все же пойти и скинуть ее с моста.
– Подавлена? – Он сжал кулак, сминая злосчастное письмо. – А на что ты вообще надеялась? – спросил он, не успев вовремя прикусить язык. – На искреннюю любовь и счастливый конец?
– Да, черт возьми, на это! Я прошла за тобой сквозь почти пятьсот страниц испытаний, невзгод, боли и желания и ради чего? Ради одинокой героини, которая, будучи благородного происхождения, расстается с любящим ее мужчиной лишь потому, что замужем и не готова ради Сэмюэля пройти через скандал? Разве не ты всегда говорил, что люди не склонны к самопожертвованию?
– Но ей пришлось его бросить.
Сложив руки на груди, Дейзи прислонилась бедром к столу и стиснула зубы.
– Почему?
Вопрос несколько озадачил Себастьяна.
– Ну, потому что… потому что… – Он медлил с ответом, раздумывая над объяснением. – Сэмюэлю пришлось понять, что можно жить дальше. Что любовь – это еще не все.
Дейзи в ужасе воззрилась на него.
– Но любовь – это и есть все!
Глубоко вздохнув, Себастьян откинулся назад, раскачиваясь на задних ножках стула, чтобы взглянуть на Дейзи.
– Я знаю, что женщинам всегда хочется так думать, но это неправда, – с усилием воли произнес он. – В жизни есть и другие вещи, которые куда важнее любви.
Кажется, он ее не убедил.
– Не знаю ни одной.
– Сказал некто, не имевший до недавнего времени никакого представления о любви.
Слова вылетели из его рта прежде, чем Себастьян успел подумать. Он увидел, как оцепенела Дейзи.
– Не делай из меня посмешище.
Ее обида откликнулась в нем почти физической болью, и это было невыносимо. Тяжело вздохнув, он запустил в волосы пятерню.
– Я не делаю из тебя посмешище, цветочек, – произнес Себастьян, пытаясь объяснить свою мысль и в то же время пощадить ее чувства. – Но я и раньше влюблялся, и длилось это недолго. Когда любовь заканчивается, поначалу существование кажется адом. Но затем обнаруживаешь, что жизнь продолжается. В конце концов ты влюбляешься снова. И так раз за разом до тех пор, пока не пресытишься и не утратишь веру в любовь, либо станешь слишком стар для подобных перипетий.
– Звучит ужасно угнетающе.
– Жизнь вообще по большей части угнетает.
– Вот почему твоя книга должна быть совсем иной. Нет, только послушай, – добавила она, и Себастьян со стоном уронил стул обратно на все четыре ножки. – Здесь ты создаешь нечто чудесное, красивую трогательную историю любви. – Дейзи прижала руку к сердцу. – Несмотря на недостатки этой книги, она все равно хороша, потому что Сэмюэль и Амели кажутся настоящими. Когда страдают они, страдаю и я. И в конце мне хочется отложить книгу, зная, что эти двое проживут счастливую, наполненную любовью жизнь вместе.
– И жили они долго и счастливо?
Дейзи вздернула подбородок, и в глазах ее появился тот самый упрямый блеск, напомнив Себастьяну их первую встречу.
– А мне нравятся счастливые концовки.
Душа художника, на которой без сомнения оставила свой отпечаток циничная натура и несчастливые концовки его собственных любовных интрижек, взбунтовалась.
– Это слишком прилизанно, – жаловался он. – Слишком аккуратненько, миленько, обернуто ленточками и бантиками и надето на верхушку рождественской елки. Я не могу такого написать.
Дейзи нетерпеливо фыркнула.
– Ради бога, Себастьян, иногда люди влюбляются и живут счастливо до конца жизни! Ты ведь знаешь, что так бывает.
Нет, не бывает.
Эти слова вертелись у Себастьяна на языке, но он вовремя его прикусил. Он не мог произнести вслух, что любовь, как и все прочее, обречена умирать. Просто не мог. Не при Дейзи. Ему и так довольно скоро суждено свалиться с пьедестала. Не обязательно делать это сегодня.
Вместо этого Себастьян потянулся к ней.
– Ты ведь понимаешь, что сейчас вставляешь мне палки в колеса? – промурлыкал он.
Улыбнувшись, она обхватила ладонями его лицо, вся ее раздражительность улетучилась в один миг.
– Каким образом?
– Я в жизни не писал счастливых концовок. – Рука Себастьяна скользнула к ее бедру, и если прежде в нем еще оставались какие-то сомнения в том, что он полнейший мерзавец, то теперь от них не осталось и следа. Да и как иначе, если он только что провел все утро, измышляя причины, по которым нужно положить этому конец, и способы, коими он подготовит Дейзи к тому, что ее сердце будет разбито, и тем не менее, стоило ему прикоснуться к ней, как всякая мысль о разрыве показалась невыносимой. – Чтобы написать такое, мне потребуется уйма вдохновения.
Дейзи перебила Себастьяна, прижав два пальца к его губам.
– Нет, даже не думай, – смеясь, проговорила Дейзи и скинула его ладонь с бедра. – Больше никаких поцелуев. Я и так была слишком мягкосердечна. Теперь ты не получишь поцелуя, пока я не увижу сто страниц исправленной рукописи.
Не унывая, Себастьян поцеловал ее пальчики, и Дейзи, с упреком взглянув на него, убрала руку.
– Сто страниц, – твердо повторила она и было направилась к своему столу.
Но обхватив Дейзи за талию, Себастьян усадил ее на колени. Она со смехом попыталась подняться, но граф не отпускал, не обращая внимания на возмущенные протесты насчет нечестной игры.
– Да напишу я эти сто страниц, – пообещал он, – но поцелуй хочу сейчас.
Покачав головой, Дейзи поджала губы, чтобы удержать рвущийся наружу смех.
– Нет, – ответила она, но уже не так убежденно, как раньше.
Себастьян провел рукой по ее спине, зарывшись в завитки волос.
– Ну же, Дейзи, – склонив голову набок, промурлыкал он. – Только один.
– Нет, – но произнося это, она уже закрыла глаза и приоткрыла губы. – Одного тебе всегда недостаточно. Ты жадный.
– Пусть так, – согласился Себастьян и поцеловал Дейзи прежде, чем она успела возмутиться.
Поцелуй, как всегда, был упоительно-сладостен, ее мягкие и теплые губы опьяняли, подобно сильному наркотику. Свободной рукой он провел по ее груди и закрыл глаза, вспоминая минувшую ночь, чувствуя, как его охватывает всеподавляющая страсть.
Сложно сказать, что заставило его открыть глаза… пожалуй, звук, едва слышный вздох изумления, подумал он. Их губы все еще были сомкнуты, а его рука покоилась у Дейзи на спине, когда он поднял глаза и увидел стоявшую в дверях леди Матильду, державшуюся рукой за дверную ручку, словно она только что вошла, и на лице ее было написано полнейшее потрясение.
Когда их взгляды встретились, Себастьян почти физически ощутил ее осуждение. Однако, она ничего не сказала. Без единого слова, без единого звука, леди Матильда вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь.
_________________

Огромное спасибо за новую главу!
_________________

 » Глава 18

Перевод: Evelina
Редактирование: kerryvaya

Глава 18

Любовь – это недопонимание между двумя друзьями.
Оскар Уайльд

Матильда времени даром не теряла. Себастьян одевался к ужину, когда один из лакеев доставил на серебряном подносе записку.
Читать послание не было надобности, он и без того догадывался о его содержании, но тем не менее развернул записку и обнаружил там несколько строк, подтвердивших его догадки. Леди Матильда просила графа присоединиться к ней в ее личных покоях, дабы выпить по бокалу мадеры перед ужином.
От графа не укрылась официальность сей просьбы, и, когда он отложил послание в сторону, в голове всплыло потрясенное лицо леди Матильды, и Себастьян вновь ощутил болезненный укол, припомнив ее осуждающий взгляд. Он так долго жил вдали, избегая порицания людей, чье мнение для него что-то значило, и при мысли, что он потерял расположение важного для него человека, Себастьяна начинало подташнивать.
Как бы то ни было, рано или поздно ему придется встретиться с тетушкой лицом к лицу. И в назначенное время он вошел в ее будуар.
Матильда как раз потянулась за хрустальным графином.
– Закрой дверь, Эвермор, – велела она, наливая мадеру в два бокала.Столь официальное обращение нельзя было назвать хорошим знаком. Как, впрочем, и то обстоятельство, что, протягивая бокал мадеры, Матильда предпочла не встречаться с Себастьяном взглядом. Тот понял, что его ждет серьезная головомойка.
Удивительно, но тетушка не стала обрушивать на него поток уничижительной критики.
Вместо этого она ругала себя.
– Вот уж не думала, что я так беспросветно глупа, – проговорила она, задумчиво созерцая содержимое бокала, позади нее над открытой балконной дверью колыхались от сентябрьского ветерка шифоновые драпировки. – Но сегодня у меня возник повод пересмотреть свое мнение о себе. Все эти недели я полагала, что вы с мисс Меррик работаете в библиотеке.
– Мы и работали.
Кажется, ничто в мире не могло заставить взрослого мужчину почувствовать себя глупее, чем неодобрительный взгляд его незамужней тетушки.
– Я считала закрытые двери библиотеки чем-то совершенно невинным… предназначенным позволить двум авторам спокойно творить, избежав пустячных беспокойств, причиненных домашней челядью. – Леди Матильда самоуничижительно усмехнулась. – Теперь я вижу, насколько недалекой была. Я ведь не какая-то зеленая девчонка. Мне следовало догадаться… мужчина и женщина без присмотра проводят вместе дни напролет. Я отчаянно виню себя за бестолковость.
– Это всего лишь поцелуй, – оправдывался Себастьян, радуясь тому, что Матильде известно только об этом. – Осмелюсь сказать, он совершенно безвреден.
– Безвреден? – Она окинула его холодным взглядом. – Я думала, что могу на тебя положиться, что ты станешь вести себя как джентльмен.
Ее слова стегнули его, словно кнутом, заставив мучиться угрызениями совести.
Себастьян одним глотком осушил мадеру, поморщившись от приторного вкуса.
– Тетя, – начал он, но та не дала ему договорить.
– Я слышала о твоих итальянских эскападах, но пыталась не доверять сплетням. Я верила, что ты лучше, нежели тебя рисуют скандальные газетенки. Мне невыносимо думать, что мальчик, в котором я воспитывала должное отношение и уважение к женщинам, мог приобрести столь разнузданную репутацию, но сегодня я убедилась в том, что слухи были правдивы, а вот я ошибалась.
Себастьян не в силах был объяснить произошедшее в Италии.
– Я уже не тот, кем был раньше. За последние три года я изменился…
– Ты любишь эту девушку? Собираешься жениться на ней?
Внезапный, взявшийся из ниоткуда вопрос застиг Себастьяна врасплох. Он изумленно воззрился на Матильду.
– Бог ты мой, нет.
Его резкий грубый ответ заставил их обоих вздрогнуть.
Матильда обмякла в своем креслице, словно худшие ее страхи только что подтвердились.
– Когда мисс Меррик прибыла сюда по просьбе лорда Марлоу, я без задней мысли согласилась быть ее компаньонкой, потому что, невзирая на твои интрижки с кокотками и замужними дамами, я даже не предполагала, что ты попытаешься поразвлечься с незамужней девушкой из респектабельной семьи в своем собственном доме, под моей крышей.
– Я не развлекался с ней!
– В самом деле? А как это назвать? Обсуждением очередного поворота сюжета твоей книги?
Себастьян со вздохом потер руками лицо. Он понимал, что должен хотя бы попытаться объясниться, но не был уверен, что одним объяснением все ограничится.
– Матильда, это не просто развлечение. Впервые за многие годы я снова пишу, и все благодаря ей. Она меня вдохновляет.
– Еще бы, я собственными глазами видела, как именно она это делает.
Он нетерпеливо хмыкнул.
– Это не то, чем кажется. Все начиналось как игра, но…
Матильда в ужасе воззрилась на него:
– Игра? Эвермор, девическая добродетель – не игрушки! Ты скомпрометировал ее?
До Себастьяна вдруг дошло, что защищать честь Дейзи теперь – все равно, что запирать конюшню после того, как лошадей украли, но деваться было некуда.
– Разумеется, нет, – солгал он прямо в глаза любимой тетушке. Слишком поздно он вспомнил, что ему никогда не удавалось обмануть Матильду.
Холод в ее взгляде сменился презрением.
– Значит, да. Ты превратил уважаемую молодую женщину в шлюху.
Его вновь кольнуло треклятое чувство вины, и, поджав губы, Себастьян отвел глаза.
– По крайней мере, можно радоваться, что я единственная видела вас сегодня днем. Слуги знают? Да что там, слуги всегда все знают, но с ними я сумею сладить. Вот если вас видел еще кто-нибудь, быть беде. – Отставив в сторону бокал, Матильда встала, в ней вдруг появилась некая решимость, будто вопрос теперь уладился к ее полному удовлетворению. – Если окажется, что в результате этой связи девочка забеременела, тебе, Эвермор, придется обеспечить ее и ребенка. Одному Богу известно, как в таком случае поступит Марлоу. Вероятно, пожелает твою голову на блюде. Ведь мисс Меррик – подруга его жены. – Тетушка направилась к двери. – Я немедленно отошлю девушку домой, к сестре, хотя единственное объяснение, которое я могу предложить…
– Нет! – Все в Себастьяне взбунтовалось против такого расклада вещей. – Она не уедет домой. Она никуда не уедет.
Остановившись, Матильда обернулась и удивленно взглянула на племянника.
– Прошу прощения?
При одной только мысли о том, что придется писать без Дейзи, что ее не будет рядом, по венам Себастьяна начала растекаться паника.
– Она не может уехать. Только не сейчас. Мне нужно закончить книгу.
– Книгу? – Матильда недоверчиво уставилась на него.
– Тетя, эта книга действительно хороша, – отчаянно втолковывал ей он. – Лучшее, что я написал за последние десять лет. Я не могу объяснить почему, но причиной тому она. Она вернула мне цель жизни. Она нужна мне. Я должен закончить книгу и не справлюсь без нее.
– К черту вашу книгу, сэр! – возмущенно перебила его тетушка. – Эта молодая женщина находилась под моим присмотром, я согласилась выступить в качестве ее компаньонки и, сделав это, приняла на себя священное обязательство приглядывать за ней. Мне плохо при мысли, что я не выполнила свой долг и была так ослеплена привязанностью к тебе, что позволила респектабельной девушке превратиться в шлюху под самым моим носом.
– Она не шлюха! – крикнул Себастьян, взбешенный подобным сравнением.
– Она то, что ты из нее сделал.
Себастьян подавил боровшиеся в нем гнев, страх и чувство вины.
– Она не уедет, – сквозь стиснутые зубы повторил он. Беспощадный в своем намерении, он посмотрел леди Матильде прямо в глаза. – Я хозяин этого дома, и эта девушка никуда отсюда не уедет. Если сия ситуация оскорбляет ваши нежные чувства, мадам, вы вольны переехать в летний домик.
Матильда смотрела на него, словно он самый низкий мерзавец, какого только можно себе вообразить, но Себастьян не мог отступиться от Дейзи. Пока не мог, не теперь, когда он так в ней нуждался.
Он развернулся на каблуках и, хлопнув дверью, вышел из гостиной леди Матильды.

Бог ты мой, нет.
Слова Себастьяна грохотом литавр отдавались у Дейзи в ушах, звуки его взволнованного голоса разрывали сердце на части. Дейзи уставилась на распахнутые французские окна, ведущие с балкона, подслушанный разговор продолжал эхом звучать в голове, и она вдруг поняла, что навсегда запомнит эту картину. Замысловатая ковка балконных перил, шифоновые драпировки лимонного цвета, темно-красные герани в терракотовых горшках.
Бог ты мой, нет.
В свете этих слов, будто в насмешку, на Дейзи нахлынули воспоминания о волшебстве минувшей ночи: она вдруг поняла, что едва признавшись в любви, уже знала, что он не отвечает ей взаимностью. Знала, чувствовала и предпочитала не верить в это. Но теперь не было смысла отрицать очевидное, и Дейзи пожалела, что явилась к ужину первой, а не последней, и, дабы убить время, решила прогуляться по саду, и что любопытство побудило ее задержаться возле открытого окна, когда услышала, как упомянули ее имя. Но что теперь толку от сожалений.
Боль ударила прямиком в грудь, затем волнами растеклась по телу, вызвав дурноту. Она шлюха, поняла Дейзи, когда в ушах раздались слова Матильды о возможной беременности, отчего ее замутило больше прежнего. Возможно, она носит ребенка.
Дейзи вспомнила, как миссис Моррис шепталась с миссис Инкберри о гулящих девках, которые спали с мужчинами. Теперь она понимала, почему.
«Люси, Люси, – чувствуя приближение истерики, думала Дейзи, – почему ты не призналась мне, что истории про детей в капусте – неправда?
Зажав рот рукой, Дейзи заглушила рвущиеся из груди рыдания, рыдания, вызванные паникой и страхом. Что теперь делать? Если она забеременела, как ей смотреть Люси в глаза? А миссис Моррис? И всем подругам с Литтл-Рассел-стрит? Ее с позором сошлют рожать в деревню, подальше от людских глаз.
Скорее всего, это разрушит ей жизнь.
И все ради чего? Ради мужчины, который ее не любит и не хочет жениться на ней, которому нужно только закончить книгу. Вот что было для него действительно важно, а вовсе не она. Дейзи в жизни не чувствовала себя глупее.
Не отнимая ладони ото рта, едва сдерживая всхлипы, она вскочила на ноги, пронеслась вдоль стены и вбежала обратно в библиотеку. Единственное, чего ей хотелось, это убраться подальше отсюда, и как можно быстрее. Встречаться с ним или с его тетей лицом к лицу выше ее сил. Она не сумеет. Слишком уж унизительно.
В библиотеке она окинула взглядом книжные полки, зная, что где-то здесь должен быть действующий справочник Брэдшоу. Но в голове царила такая сумятица, что она никак не могла вспомнить, где именно, и во власти паники Дейзи потребовалось несколько минут, чтобы его отыскать.
Трясущимися руками она раскрыла справочник, сморгнула слезы, и принялась изучать расписание поездов. Она отметила, что дважды в неделю из Бови-Трейси отправлялся поезд в Эксетер, но следующий будет лишь через два дня. Зато множество поездов шло из Торки, в том числе и завтрашний, если она успеет вовремя на него сесть.
Уронив справочник, Дейзи дернула за сонетку. Вытащив из кармана носовой платок, она промокнула глаза и постаралась к появлению слуги вернуть себе некое подобие самообладания.
Спустя несколько секунд в библиотеке возник один из лакеев, и Дейзи затолкала носовой платок обратно в карман.
– Велите мисс Элисон немедленно собрать мои вещи и подыскать экипаж до Торки, – приказала она, но стоило указаниям сорваться с губ, как она вспомнила слова Матильды насчет того, что слугам всегда все известно. Дейзи почувствовала, что краснеет.
Шлюха.
В отчаянии она схватила письмо от сестры, доставленное с полуденной почтой, и, помахав им в воздухе, добавила:
– Я получила известия, которые вынуждают меня немедленно вернуться в Лондон. Промедление смерти подобно.
С этими словами Дейзи отвернулась к окну. Она услышала, как лакей за ее спиной удалился и сделала глубокий вдох в попытке несколько успокоить нервы.
Дейзи показалось, что минули часы, прежде чем ее чемодан спустили вниз, хотя в действительности прошло всего семнадцать минут. Она знала точно, потому как стояла в фойе, глядя, как огромные напольные часы отсчитывают минуту за минутой.
От страха казалось, что время еле ползет. Страха, что в любое мгновение появится леди Матильда или, того хуже, Себастьян. Когда вещи уложили и лакей оповестил, что экипаж готов к отбытию, Дейзи ощутила неописуемое облегчение. Она вот-вот сбежит, ускользнув без лишних шума и суеты.
Однако облегчение оказалось скоротечным. Не успела Дейзи ступить за порог, как за спиной раздался крайне раздраженный и определенно мужской голос:
– Куда это ты собралась?
Дейзи остановилась как вкопанная, страх вернулся и камнем лег на душу.
Она кивнула лакею, и тот вышел, закрыв за собой дверь. Дейзи слышала шаги Себастьяна, приближавшегося к ней по мраморному полу фойе, и усилием воли заставила себя обернуться.
– Я уезжаю.
Он замер, разглядывая ее зареванное лицо.
– Что стряслось?
– Что стряслось? – Дейзи едва не рассмеялась. – Да ничего. На самом деле, вечер такой чудесный, что я решила прогуляться по саду. По южной его части.
Себастьян тут же уловил намек.
– Ты подслушала.
– Да. – Раздался гонг к ужину, и Дейзи ощутила приступ паники. – Мне надо идти.
– Нет. – Граф покачал головой, казалось, убеждая в том не только ее, но и самого себя.
– Я не могу здесь оставаться, – прошептала Дейзи. – Леди Матильда считает меня шлюхой!
– Но ты не такая!
– Нет? – парировала она. – Тогда какая же? Я не твоя жена, и не стану ею, как ты категорично заявил своей тетушке. И даже предложи ты выйти за тебя замуж, я бы отказалась, потому что знаю, что ты не любишь меня. Не отрицай! – добавила она, когда он открыл было рот, чтобы возразить. – Да, я слышала ваш разговор, но я знала правду даже раньше. Я видела твое лицо прошлой ночью. Я старалась не верить в это, но… – Замолчав, она горько усмехнулась. – Но от действительности не убежишь. Раз ты не любишь меня и не собираешься жениться, то мы оба знаем, кто в таком случае я. Твоя любовница. Не меньше и, определенно, не больше. – Она слышала, как дрожит ее голос. – Да поможет мне теперь Бог.
– Тебе не о чем беспокоиться. – Себастьян подошел ближе. Обхватив ладонями ее лицо, он заглянул Дейзи прямо в глаза. – Я о тебе позабочусь.
Ах, да. Помнится, был такой мистер Петтигрю.
– Каким образом? – спросила она, теперь в ее голосе появилась издевка. – Выделив мне небольшое, но приличное содержание, – процитировала она бывшего нанимателя, – и домик в «безопасной» части города?
Себастьян не ответил, но Дейзи видела, как он поджал губы, и испугалась, что именно это он и собирался предложить. С внезапным, несвойственным ей цинизмом она подумала, что все мужчины одинаковы, независимо от возраста и положения.
Поэтому отвергла предложение прежде, чем он успел высказать его вслух.
– Нет, благодарю. Так романтично с твоей стороны, – с едким сарказмом добавила она, – что ты хочешь позаботиться обо мне, и все такое, но боюсь, не смогу воспользоваться твоей щедростью.
Дейзи скинула его ладони и почти успела отвернуться, но Себастьян схватил ее за руки.
– Не уезжай. Дейзи, нам нужно это обсудить. Обо всем договориться.
– Я не желаю с тобой ни о чем договариваться. – Она извернулась, пытаясь вырваться из его рук. – Отпусти.
Себастьян покачал головой и не ослабил хватку.
– Ты не можешь меня оставить.
– Я знаю, что самое важное для тебя – книга, но придется заканчивать ее без меня.
– Я не могу! Дейзи, я не сумею сделать этого без тебя. Если ты слышала наш разговор с Матильдой, то знаешь, как сильно я нуждаюсь в тебе. – Он легонько встряхнул ее. – Я не могу позволить тебе уехать. Не могу отказаться от тебя.
– Нуждаешься во мне? – эхом отозвалась Дейзи и вновь предприняла отчаянную попытку вырваться, но Себастьян по-прежнему ее не отпускал, и она почувствовала, как вновь накатывает паника. – Не сумеешь сделать этого без меня? – истерично вскрикнула она, извиваясь в его руках, словно пойманный в ловушку зверек. – Не можешь позволить мне уехать, не можешь отказаться от меня? Послушай себя. Ты говоришь обо мне, словно о какой-то зависимости!
Себастьян будто окаменел.
– Что ты сказала? – прошептал он.
– Ты рассуждаешь обо мне так, как отец говорил о бренди, – продолжала Дейзи, не обращая внимания на застывшее выражение его лица. – Лекарство – вот как он его называл. Вот чем я для тебя являюсь, Себастьян? Твоим лекарством?
Он отдернул руки, как от огня, но его серые глаза оставались ледяными, словно замерзшие озера, и по спине Дейзи пробежала дрожь.
– Тогда уходи, – сказал он, отступив назад. – Убирайся. Катись отсюда к чертям.
Оказавшись наконец на свободе, Дейзи развернулась и спешно покинула дом, чувствуя лишь невероятное облегчение. Сбежав по парадным ступеням, она забралась в экипаж, поджидавший ее на посыпанной гравием подъездной дорожке. Но стоило лакею закрыть за ней дверцу экипажа, как Дейзи допустила ошибку, выглянув в окошко, и чувство облегчения угасло, сменившись полнейшим унынием, когда она увидела Себастьяна, стоявшего в дверях. Лишь на мгновение их взгляды встретились, затем он шагнул внутрь. Когда дверь захлопнулась, сердце Дейзи разлетелось на осколки. Похоже, ее первой любви пришел конец.

Дейзи достала билет третьего класса на ночной поезд, идущий из Торки в Лондон, но когда поезд уже несся мимо сельских ландшафтов Девоншира, Сомерсета и Беркшира, ей не спалось. Вместо сна она глядела в темное окно, пытаясь решить, чем заняться дальше.
Что вы теперь собираетесь делать?
Она вспомнила, как однажды задала Себастьяну этот вопрос. И словно в ответ на память ей пришли его слова.
В жизни есть другие вещи, которые куда важнее любви. Я и раньше влюблялся, и длилось это недолго. Когда любовь заканчивается, поначалу существование кажется адом. Но затем обнаруживаешь, что жизнь продолжается.
Ее жизнь должна продолжаться. Без него. Она не предоставила Марлоу рукопись, а значит, можно забыть о пятистах фунтах и подыскивать другую работу.
Скорее всего, машинистки – для этой должности она подготовлена лучше всего. Вот только еще придется как-то объяснить Люси нынешний провал. Прислонившись головой к окну, Дейзи со вздохом прижалась щекой к прохладному стеклу, не впервые уже сожалея, что из нее столь никудышная лгунья. Дейзи вовсе не горела желанием при встрече с идеальной во всем старшей сестрой сообщить, что потеряла не только работу, но и девственность. Но сказать придется: соврать, хоть убей, не получится, а кроме того, остается вероятность того, что она беременна.
Ребенок. Дейзи опустила руку на живот. Что если там ребенок? Не было худшего позора для женщины, чем родить ребенка вне брачных уз, однако Дейзи теперь не ощущала прежнего панического страха. Она знала, что Люси поддержит ее. Сестра может читать нотации, может браниться, но точно не покинет в беде. Она не одинока – эта мысль утешала.
Правда, нужно признать, что она не сможет работать, пока беременна. Никто ее не наймет. Пожалуй, можно закончить роман и попытаться продать его издательству. Придется вновь привыкать писать от руки, ведь «Крэнделл» остался в Эверморе. Она не могла его взять. Любовницы могут принимать дорогие подарки. Уважаемые женщины – нет. Вероятно, поздновато теперь вспоминать о моральных устоях, но как бы то ни было, она не взяла подарок Себастьяна с собой.
Сердце Дейзи сжалось от боли, и она крепко зажмурила глаза. Лучше не думать о Себастьяне. Возможно, позже, когда мысли о нем перестанут быть так нестерпимы, но точно не сейчас.
Дейзи не заметила, как уснула, пока ее не разбудил свисток паровоза. Подскочив, она увидела, что за окном светает, а поезд уже катится по лондонским предместьям. Спустя час на вокзале «Виктория» она договорилась о доставке багажа в гостевой дом, а сама поймала такси. Через два часа она оказалась в Холборне перед дверью дома номер тридцать два по Литтл-Рассел-стрит.
Дейзи задержалась на тротуаре, с нежностью взирая на аккуратный кирпичный домик с зелеными ставнями. Она скучала по меблированным комнатам и по всем своим друзьям. Скучала даже по сестре, что удивительнее всего. Сделав глубокий вдох, Дейзи открыла входную дверь.
Заслышав в прихожей доносившиеся из столовой женские голоса и среди них голос Люси, она поняла, что сейчас время завтрака. Поставив портфель возле вешалки, она вышла из фойе и прошла по коридору прямо к ним.
Когда она остановилась в дверях, ее приветствовали восторженными и удивленными возгласами, но голос сестры прозвучал громче прочих:
– Дейзи? Что ты тут делаешь?
Дейзи постаралась выдавить улыбку.
– Я потеряла работу, – призналась она. – Снова.
_________________

СПАСИБО!!! Две главы вот это подарок.


_________________

Ох, как всё обернулось! Подслушанный разговор для Дейзи как ушат холодной воды. А Себастьян всё твердит, что он без нее не сможет дописать книгу. Как будто это главное! Главное книга, а не Дейзи. Так думает Себастьян. Пока.

Перевод: Evelina
Редактирование: kerryvaya
Спасибо большое за главы! Замечательный роман! Замечательная героиня!

Эвелина, Маша, благодарю за новые главы.

Спасибо за перевод!!

Спасибо за новые главы!!! Бедная Дейзи столкнулась с суровой реальностью...

Как же мне нравится этот роман и его герои. Супер-супер-супер...

Спасибо за продолжение!!!!!!!!!!!!!!!!!